Знаки препинания.
zn.docx
zn.pdf
1. Найдите предложения, в которых запятая ставится в соответствии с одним и тем же правилом пунктуации. Запишите номера этих предложений.
(1) Когда мне было шестнадцать лет, я мог в самые короткие зимние дни после субботних уроков один отправиться в свою деревню и отмахать пешочком двенадцать вёрст. (2) Привычный к ходьбе, я не торопясь добирался до своей деревни за четыре часа, но теперь, оглядев спутницу, закутанную в тёплую шаль, понял: раньше полуночи нам едва ли дойти. (3) По накатанному большаку шагалось легко, но мне из-за медлительности спутницы всё время приходилось сдерживать себя. (4) Пока не зашло солнце, я всё ещё надеялся на порожняк из кооператива, но попутных подвод не было. (5) Мы уже прошли редколесье и вышли на уставленный стогами луг, когда закат вспыхнул всей яркостью своих золотисто-оранжевых красок.
2. Найдите предложения, в которых двоеточие ставится в соответствии с одним и тем же правилом пунктуации. Запишите номера этих предложений.
(1)Я сидел в кают-компании, прислушиваясь в недоумении к свисту ветра между снастей и к ударам волн в бока судна. (2) Наверху было холодно и неприятно: дул ветер, косой, мерзлый дождь хлестал в лицо. (3) Офицеры беззаботно разговаривали между собой, как в комнате, на берегу; иные читали.(4) Вдруг раздался пронзительный свист боцманских свистков, и вслед за тем разнесся по всем палубам крик десяти голосов: «Пошел все наверх!»(5) Мгновенно всё народонаселение фрегата кинулось снизу вверх. (6) Офицеры бросили всё: книги, карты (географические: других там нет), разговоры — и стремительно побежали туда же.(7) Непривычному человеку покажется, что случилось какое-нибудь бедствие, и корабль сейчас пойдет на дно.(8) Я спросил бежавшего мимо меня мичмана: «Зачем это зовут всех наверх?» (По И А Гончарову)
3. Найдите предложения, в которых запятая ставится в соответствии с одним и тем же правилом пунктуации. Запишите номера этих предложений.
(1)Такие природные явления часто можно наблюдать, например, в пустынях, где днем раскаленный песок нагревает воздух внизу, а выше он остается холодным.(2) Вот и начинают вдали блестеть чудесные озера. (3)Ах, сколько утомленных зноем путников обретало надежду!(4) «Вода! Неужели вода?!» – ликовали они.(5) Быстро, однако, несчастные шли к спасительному водоему, дальше отступала от них заветная синяя гладь. (6)Ясно: это было никакое не озеро, а всего лишь голубое небо, вернее, его отражение на земле.
4. Найдите предложения, в которых запятая ставится в соответствии с одним и тем же правилом пунктуации. Запишите номера этих предложений.
(1)Предполагают, что слово «врач» происходит от слова «врати» — заговаривать. (2)Ввиду ограниченного набора медикаментов роль слова в Средневековье была значительнее, чем сейчас.
(3) Кое-какие средства против недугов были известны врачам, но они, произнося ритмичные, внешне лишенные смысла фразы, заговаривали болезнь, убеждая ее покинуть тело пациента.
(4)За отсутствием диагностической техники больным приходилось подробно описывать свои страдания. (5) Вместе с тягучими, пропитанными болью словами мало-помалу из них выходила болезнь. (6) Родственники могли открыто выразить опасение о неизлечимости болезни, и они жаловались на трудности общения с больным. (7) От этого им тоже становилось легче. (По Е.Водолазкину)
5. Найдите предложения, в которых тире ставится в соответствии с одним и тем же правилом пунктуации. Запишите номера этих предложений.
(1)Стало свежо и сыро — мы плотнее закутались в плащи.(2)Дремота начала одолевать нас, но слух оставался по-прежнему чутким.(3) Шевелился кто-нибудь из товарищей, гребцы сдержанным шепотом перекидывались словами — глаза тотчас же открывались, как будто сами собой.
(4) С час мы плыли таким образом, как вдруг были выведены из полусонного состояния новым сильным ревом.(5) Олень стоял на этот раз шагов за сто от нас, на самом берегу. (6)Мы замерли — он тяжело бухнулся в воду. (7)— Гребите, ребята! — шепнул Степан, и длинное весло его с силой погрузилось в воду, направляя лодку к правому берегу, куда должен был выйти олень.
6. Найдите предложения, в которых запятая ставится в соответствии с одним и тем же правилом пунктуации. Запишите номера этих предложений.
(1) Осенний день как свеча: тлеет-тлеет тусклым огнем и угаснет.(2) На лес наваливаются сумерки, дороги совсем не видно.(3)Жутко и страшно в темноте, Марина совсем одна. (4)Идти дальше рискованно: осенью северные леса страшны волками. (5)Марина забирается на дерево, решает переждать длинную ночь в лесу.
(6)Мокрый снег напоил влагой пальто. (7)Холодно, ноют обмороженные ноги. (8)Наконец в промозглом рассвете неожиданно закричали петухи.(9) Деревня, оказывается, была совсем рядом. (По Л. Фролову)
7. Найдите предложения, в которых двоеточие ставится в соответствии с одним и тем же правилом пунктуации. Запишите номера этих предложений.
(1)Всю ночь шел теплый дождь.(2) Он начался как-то очень тихо: дождь был без ветра, без грозы, без наползающих черных туч.(3) Простое небо слегка потускнело, а после захода солнца звездочки не зажглись. (4) Потянуло лесом: сыростью, запахом еловой смолки.(5)По ветвям деревьев застучали крупные редкие капли.(6) Так всегда начинается ничем не приметный, обыкновенный дождь.(7) Однако все: тихий, убаюкивающий стук падающих на землю капель, мягкий шелест травы, окружавшей палатку, — казалось недобрым. (По С. Сартакову)
8. Найдите предложения, в которых тире ставится в соответствии с одним и тем же правилом пунктуации. Запишите номера этих предложений.
(1)С древних времен человек стремился познать тайны своего существования и окружающей его природы. (2)Возникновение жизни, происхождение человека, устройство человеческого тела, секрет долголетия — подобные вопросы много столетий волнуют нас. (3)Самые первые научные представления о строении и жизни человеческого организма появились в древности. (4)Потребовалось почти 23 столетия упорного труда ученых, чтобы познать основные законы человеческого тела. (5)Человек — самое сложное явление живой природы.(6) Но и сегодня мы знаем далеко не все об организме человека. (7)Здоровье человека — самое ценное его достояние. (8) Слишком часто люди растрачивают его и разрушают, наносят ему непоправимый вред.(9) Здоровье уже подорвано – начинают думать о нём.
9. Найдите предложения, в которых запятая ставится в соответствии с одним и тем же правилом пунктуации. Запишите номера этих предложений.
(1) Через неделю из Киева отправился караван купцов в Венецию, и Арсений с Амброджо к нему примкнули. (2) Отпуская их в дорогу, воевода Сергий испытывал грусть, которой не скрывал. (3) Воеводе было жаль расставаться с таким замечательным врачом. (4) Ему было жаль расставаться с хорошими собеседниками. (5) За то недолгое время, что у него гостили паломники, он успел многое узнать о жизни в Пскове и в Италии, о всемирной истории и способах подсчета времени конца света. (6) Воевода Сергий предпринял слабые попытки удержать своих гостей, но всерьез остановить их не пытался.(7) Он знал, по какому поводу Арсений и Амброджо предприняли это путешествие.
10. Найдите предложения, в которых двоеточие ставится в соответствии с одним и тем же правилом пунктуации. Запишите номера этих предложений.
(1)Левитан изображает самое начало весны: ещё не бегут шумные ручьи, не слышно щебета птиц. (2)Но тёплые лучи весеннего солнца уже начинают согревать землю . (3)Мягкий солнечный свет, разлитый в картине, вызывает ощущение наступления весны. (4)Всё словно замерло кругом, согретое солнечным теплом: деревья, отбрасывающие на снег голубоватые тени, золотистая стена дома, тихо дремлющая лошадка у крыльца. (5)Картина полна бездумной ликующей радости, вызванной приходом весны.
(6)Пейзаж безлюден. (7)Но присутствие человека ощущается в картине: стоит в ожидании лошадь у крыльца. (8)Приоткрыта дверь дома, на бревне у самого дома – скворечник. ( По Э.Ш. Бенциановой.)
11. Найдите предложения, в которых запятая ставится в соответствии с одним и тем же правилом пунктуации. Запишите номера этих предложений.
(1) Крутая дорожка, ведущая вниз, давно привлекала внимание Пети, ученика третьего класса гимназии..
(2) До первого поворота мальчик еще кое-как боролся с силой земного притяжения. (3) Подворачивая каблуки, он хватался за повисшие сухие нитки корней.(4) Шляпа, полная ветра, колотилась за спиной, матросский воротничок развевался.(5)Вдруг Петя со всего маха вылетел на сухой и холодный песок берега, еще не обогретый солнцем.(6)Вязкий и глубокий, сплошь истыканный вчерашними следами, он почти незаметно сходил в воду, и крайняя песчаная полоса ежеминутно покрывалась языками белоснежной пены. (По В. Катаеву)
12. Найдите предложения, в которых запятая ставится в соответствии с одним и тем же правилом пунктуации. Запишите номера этих предложений.
(1) Покинув Вену, караван пошел вдоль Альп. (2) Между дорогой и горами раскинулись поля. (3) Было что-то успокоительное, почти ленивое в том, как лежали эти горы. (4) Но, несмотря на кажущийся покой, неподвижность их была мнимой. (5) В отличие от полей, честно остававшихся на своих местах, горы двигались. (6) Они сопровождали караван справа, не приближаясь к нему, но и не удаляясь. (7) Стремились вперед со скоростью каравана, и шедшим казалось: обогнать их невозможно.(8) На дальнем краю полей начиналось движение. (9) Оставаясь равниной, эти пространства уже двигались вместе с горами.
13. Найдите предложения, в которых тире ставится в соответствии с одним и тем же правилом пунктуации. Запишите номера этих предложений.
(1) Путешественники бывают разные. (2) Одних влекут самые оживлённые, людные места, других — заповедные уголки природы.(3) Путешествовать в одиночку по затаённым родным просторам — хорошая возможность не спеша осмыслить прожитую жизнь.(4) Одним интересно осматривать памятники старины и фотографировать достопримечательности, другим — бродить по прекрасным тропинкам необъятного родного края. (5)Красота природы лечит от душевных травм, от телесных недугов и от накопившейся усталости.(6)Настоящий отдых не то же самое, что покой и безделье. (7) Отдых — это здоровые и естественные нагрузки, на которые изначально настроен наш организм.
Ответы
1 – 145 (СПП)
2 – 48 (Пр. речь)
3 – 156 (Вв. слова)
4 – 36 (ССП)
5 – 136 (СБП)
6 – 237 (СБП)
7 – 47 (Пр. предл с обобщ. словом)
8 – 57 (Тире между подл. и сказуемым)
9 – 257 (СПП)
10 – 17 (СБП)
11 – 1456 (Обос опред)
12 – 1469 (Обос обст)
13 – 24 (Тире в неполном пр)
Автор: Егорова Р.П.
1.Найдите предложения, в которых ДВОЕТОЧИЕ ставится в соответствии с одним и тем же правилом пунктуации. Запишите номера этих предложений.
(1)О связях Александра Николаевича Островского с Рыбинским театром говорит известный факт: в 1880 году запретили пьесу великого драматурга «Василиса Мелентьева». (2) Цензура посчитала так: это произведение якобы подрывает «авторитет царской власти». (3) Антрепренёр Рыбинского театра, некто Алексеев, обратился к Островскому с просьбой. (4) Эта просьба заключалось в следующем: во что бы то ни стало надо выхлопотать разрешение на постановку этой пьесы в Рыбинске. (5) Драматург не замедлил с ответом: «Разрешение на «Василису Мелентьеву» я готов дать с большим удовольствием». (6) Островский сдержал данное обещание: разрешение было получено. (7) Рыбинские артисты с большим успехом поставили замечательную пьесу!
2. Найдите предложения, в которых ЗАПЯТАЯ (-ЫЕ) ставится(-ятся) в соответствии с одним и тем же правилом пунктуации. Запишите номера этих предложений.
(1)Считается, что в 1933 году Максим Горький предложил Сталину организовать место отдыха для писателей, чтобы те могли проводить время на собственных дачах, наслаждаясь природой и свежим воздухом. (2)Посёлок решили возвести около реки Сетунь в Переделкине: землю разбили на 50 участков, на которых построили дачи для самых достойных литературных деятелей того времени. (3)В 1935 году, ближе к осени, в Переделкино стали въезжать первые обитатели. (4)Все дачи, возведённые здесь, принадлежали Литфонду, однако закреплялись за писателями пожизненно. (5)Основная часть посёлка сосредоточилась на шести улицах: проезде Вишневского, ул. Павленко, ул. Тренёва, ул. Погодина, ул. Серафимовича и ул. Горького.
(6)В городке построили Дом творчества, и вскоре из дачного места посёлок превратился в негласную столицу культурной жизни СССР. (7)В разные годы здесь жили Борис Пастернак, Корней Чуковский, Булат Окуджава, Ираклий Андроников, Константин Паустовский, Белла Ахмадулина, Евгений Евтушенко, Фазиль Искандер, Анатолий Рыбаков и многие другие.
(8)Посёлок Переделкино расположен в 5 километрах от МКАД, сегодня он часть Новой Москвы.
3.Найдите предложения, в которых ТИРЕ ставится в соответствии с одним и тем же правилом пунктуации. Запишите номера этих предложений.
(1) Хатангский тракт — торговый путь на северо-западе полуострова Таймыр, проложенный русскими купцами в XVII веке. (2)В XIX столетии здесь сформировался отдельный этнос — долганы, самый молодой из малочисленных народов Таймыра, впитавший традиции эвенков, якутов и других северных народностей. (3) На картах XIX века Хатангский тракт выглядит как пунктирная линия, вытянутая от современной Дудинки в сторону моря Лаптевых. (4)К северу от тракта простирается тундра, к югу — неприступное плато Путорана. (5) Каждая точка линии — обустроенное жилище (зимовье), где можно было переждать непогоду и холода. (6) Большинство зимовий закладывалось русскими первопроходцами, поэтому Хатангский тракт часто называли «большой русской дорогой». (7) По Хатангскому тракту ездили купцы, ученые и проповедники. (8) Путешественникам доставались пушнина и надежные проводники по тундре. (9) Коренным жителям — медная посуда, соль, порох, язык и религия.
4. Найдите предложения, в которых ДВОЕТОЧИЕ ставится в соответствии с одним и тем же правилом пунктуации. Запишите номера этих предложений.
(1) Среди трёх тысяч озёр Южного Урала одно из самых живописных — озеро Тургояк. (2) Про него уральцы говорят: «Тур гоя к — младший брат Байкала». (3)И неслучайно: вода Тургояка по чистоте и прозрачности близка байкальской, а голубизной напоминает небесный аквамарин. (4) Прозрачность воды позволяет видеть дно, растения, рыб на глубине до 18 метров! (5) Размеры озера тоже сравнимы с величиной «старшего брата»: при протяжённости 12,5 км и ширине 11 км площадь составляет 2638 га. (6) Близ озера раскинулся национальный парк «Таганай» — уникальнейший природный комплекс Южного Урала, включающий несколько горных массивов: Таганай, Юрма, Ицыл. (7) Эти места за дивную красоту называют русской Швейцарией, сравнивая со знаменитыми европейскими Альпами. (8) Мрачные ущелья и горные кручи породили легенды о тайнах Таганая, которые и ныне передают старожилы. (9) Многие истории были когда-то мифами: о загадочном народе, проживавшем здесь, повествует древнеславянская и финно-угорская мифология.
5. Найдите предложения, в которых ЗАПЯТАЯ (-ЫЕ) ставится(-ятся) в соответствии с одним и тем же правилом пунктуации. Запишите номера этих предложений.
(1)В 1987 году на юге Челябинской области во время строительства водохранилища был обнаружен относящийся к эпохе бронзы уникальный памятник прекрасной сохранности — укреплённое поселение раннегородского типа Аркаим. (2)Своё имя Аркаим получил от горы, что находится неподалёку. (3)В ходе изучения выяснилось следующее: памятник представлял собой посёлок, созданный по заранее продуманному плану, с чёткой градостроительной идеей, сложной архитектурой. (4)В течение нескольких последующих лет было обнаружено ещё 20 таких поселений, и это позволило вести речь об открытии интереснейшей древней культуры, которая получила условное название «Страна городов». (5)Открытие Аркаима стало значимым событием для науки, поскольку благодаря ему историки скорректировали свои представления о путях миграции индо-европейцев. (6)Кроме того, это позволило доказать, что 4 тысячи лет назад в южно-уральских степях существовала достаточно высокоразвитая культура. (7)Аркаимцы, основу хозяйства которых составляло скотоводство, занимались также металлургией и металлообработкой.
6. Найдите предложения, в которых ТИРЕ ставится в соответствии с одним и тем же правилом пунктуации. Запишите номера этих предложений.
.
(1)Юрий Александрович Бычков — спецкор газеты «Советская культура», общественный деятель в области сохранения культурного наследия. (2)В 1967 году он оказался в Суздале. (3)Цель командировки — подготовить материал о том, как живут старинные российские города. (4)Когда материал был собран, Юрий Александрович решил вернуться в Москву не той дорогой, по которой ехал в Суздаль, а окружным путём — по ярославской трассе. (5)Владимир, Суздаль, Ярославль, Переславль-Залесский, Ростов Великий, Сергиев Посад, Кострому и Иваново — эти города посетил во время поездки Бычков. (6)По итогам командировки в газете «Советская культура» журналист Ю. А. Бычков опубликовал не единственную статью о Суздале, как планировалось изначально, а серию очерков под общим названием «Золотое кольцо», где каждому из городов посвятил отдельный материал. (7)В Москве он увидел, как блестят на солнце купола в Кремле, вспомнил очертания маршрута, по которому проехал, и о том, как блестела рожь вдоль дорог, — так и родилось сочетание «Золотое кольцо».
7. Найдите предложения, в которых ДВОЕТОЧИЕ ставится в соответствии с одним и тем же правилом пунктуации. Запишите номера этих предложений.
(1)С «поющими» песками можно встретиться не только в пустынях, но и в других местах: на берегах Кольского полуострова и Балтики, в долинах Лены и Вилюя, на озере Байкал. (2) Такой песок издаёт самые неожиданные звуки: под ногами идущего слышится собачий лай, звон натянутой струны. (3)В пустынных местах нередко звучат обширные площади движущихся песков – кажется, будто поёт вся пустыня. (4) Что же заставляет пески звучать? (5) Некоторые учёные считают, что звук рождается при трении песчинок. (6) Для других причина пения – движение воздуха в промежутках между песчинками. (7) Есть и такое предположение: звучание песков вызывается подземными водами. (8) Но, пожалуй, скорее всего правильно иное: звуки объясняются электризацией песка. (9) Благодаря трению песчинки поющей горы заряжаются разноимёнными электрическими зарядами и начинают отталкиваться одна от другой, и это вызывает звуки.
8. Найдите предложения, в которых ЗАПЯТАЯ (-ЫЕ) ставится(-ятся) в соответствии с одним и тем же правилом пунктуации. Запишите номера этих предложений.
(1)Впадина Карагие, расположенная близ восточного побережья Каспийского моря, является одной из самых глубоких впадин в Азии. (2)Её глубина — 132 м, длина — 85 км, ширина — до 25 км. (3)Есть две официальные версии перевода названия глубинной долины: «чёрный склон» и «чёрная пасть». (4)Оба варианта очень точно описывают саму впадину: её склоны имеют вкрапления чёрной породы, а овальные очертания действительно напоминают пасть огромного зверя. (5)Местные жители называют впадину Батыр (в переводе с тюркского — «воин») в честь реликтового озера, находящегося на дне впадины. (6)Когда озеро пересыхает, дно впадины покрывается солончаком — почвой с высоким содержанием соли. (7)По мнению геологов, процесс формирования впадины ещё не завершился. (8)Доказательством тому служат овраги и широкие балки на дне впадины.
9. Найдите предложения, в которых ТИРЕ ставится в соответствии с одним и тем же правилом пунктуации. Запишите номера этих предложений.
(1)Особую группу из семейства полорогих образуют антилопы — животные довольно разнообразного строения и вида. (2)К антилопам относятся самые красивые и изящные полорогие, однако встречаются неуклюжие и грузные создания. (3)Поэтому общая характеристика их — дело очень трудное. (4)Можно только сказать, что все антилопы — животные, похожие на оленей, с более или менее выгнутыми рогами. (5)Большинство их любит равнины, но некоторые встречаются только в горах, другие предпочитают болота, третьи — лес. (6)Крупные виды живут группами или стадами — мелкие чаще встречаются парами. (7)По характеру одни антилопы миролюбивы, другие, напротив, злы.
10. Найдите предложения, в которых ДВОЕТОЧИЕ ставится в соответствии с одним и тем же правилом пунктуации. Запишите номера этих предложений.
(1)Ранней осенью по-особому ярко открываются удивительные красоты тундры в Ненецком заповеднике, который охватывает прибрежные земли и часть акватории Печорского и Баренцева морей. (2)Сказочно красиво здесь и короткой заполярной весной: радостно пробуждается природа, устилая тундру пёстрым ковром цветущих растений. (3)Этот заповедник — один из самых молодых в России: он был создан лишь в 1997 году. (4)Причины его открытия в Ненецком автономном округе России следующие: разрушительное воздействие геологоразведочных работ, загрязнение среды производствами по добыче нефти и газа, уничтожение растительной экосистемы стадами домашних оленей. (5)Ландшафты заповедника представлены уникальными арктическими тундрами с многочисленными озёрами, на островах гнездятся бесчисленные стаи редких птиц, обитают стада моржей, в прибрежных водах появляются тюлени и даже нарвал — кит с длинным бивнем. (6)Природное богатство дельтового комплекса Печоры по достоинству оценено мировым сообществом и внесено в список Рамсарской конвенции по охране водно-болотных угодий Земли.
11. Найдите предложения, в которых ЗАПЯТАЯ (-ЫЕ) ставится(-ятся) в соответствии с одним и тем же правилом пунктуации. Запишите номера этих предложений.
(1)Водопад Кивач, расположенный на реке Суне в центральной части Карелии, — второй по величине равнинный водопад Европы, вокруг него находится одноимённый природный заповедник. (2)Кивач невероятно красив и величественен: сжатые базальтовыми скалами воды реки Суны с восьмиметровой высоты тяжёлым литым потоком обрушиваются вниз, образуют мощный водоворот и создают впечатляющий шум.
(3)Карельская легенда о возникновении водопада Кивач рассказывает о двух реках-сёстрах, Суне и Шуе, которые никак не хотели расстаться друг с другом и всё время текли рядом. (4)Однажды уставшая Суна уступила сестре более удобное русло и прилегла отдохнуть. (5)Проснувшись, она с удивлением обнаружила, что Шуя унеслась далеко-далеко вперёд, и бросилась догонять её, сметая всё на своём пути. (6)Там, где Суна пробила скалы и раздробила каменные глыбы, возник водопад Кивач.
12. Найдите предложения, в которых ТИРЕ ставится в соответствии с одним и тем же правилом пунктуации. Запишите номера этих предложений.
(1)Суздаль — один из самых интересных древнерусских городов, сохранившихся до наших дней. (2)Он славен старинной архитектурой — нарядными белокаменными храмами и памятниками деревянного зодчества (3)Суздаль входит в маршрут Золотого кольца России — ежегодно сюда приезжают тысячи туристов.
(4)Одна из самых известных достопримечательностей Суздаля — Суздальский кремль. (5)Его возвели в XI–XII веках, чтобы защищать город от врагов с востока, юга и запада. (6)Древнейшая постройка Суздальского кремля — собор Рождества Богородицы, его построили в XIII веке при князе Георгии Всеволодовиче. (7)В XVII веке в центре главной площади кремля возвели каменные здания Архиерейских палат, которые включали в себя жилые и хозяйственные постройки. (8)До конца XVIII века Суздальский кремль служил резиденцией владимиро-суздальских архиереев, а сегодня он представляет собой музейный комплекс, памятник древнерусского искусства и зодчества.
13.Найдите предложения, в которых ДВОЕТОЧИЕ ставится в соответствии с одним и тем же правилом пунктуации. Запишите номера этих предложений.
(1)Россия всегда была богата талантливыми людьми самых разных профессий: композиторами и кузнецами, архитекторами и плотниками, врачами и художниками. (2)Но сегодня считается, что страна проигрывает на мировом рынке в области электроники. (3)Это мнение сложилось из-за того, что люди забыли важный факт: почти все идеи, ставшие научной основой телевидеотехники, создали русские учёные. (4)Вот несколько ярких примеров: идея последовательной передачи элементов изображения впервые пришла в XIX веке П.И. Бахметьеву, радиоволны в 1895 году открыл и научился ими управлять А. С. Попов, творцом телевидения является В. К. Зворыкин. (5)Будущее телевизоров, как становится ясно всем, — за плоскими экранами. (6)И они были изобретены отечественными учёными: осенью 1996 года успешно провели испытания жидкокристаллического плоского экрана на основе полимеров, синтезированных А. В. Ванниковым. (7)И таких примеров множество!
14. Найдите предложения, в которых ЗАПЯТАЯ (-ЫЕ) ставится(-ятся) в соответствии с одним и тем же правилом пунктуации. Запишите номера этих предложений.
(1)Великий Устюг, с 1999 года ставший именоваться родиной российского Деда Мороза, является местом очень древним и самобытным, он имеет богатую историю и обладает уникальной архитектурой. (2)Основан Устюг был в XIII веке в устье реки Юг, от которой и получил своё название. (3)А слово «Великий» добавилось во времена Ивана Грозного, когда город вошёл в список опричных — то есть регионов-доноров, которые подпитывали государственный бюджет. (4)Со временем торговые пути сместились к Балтийскому морю, и Устюг утратил своё значение в масштабах империи. (5)После того как в Великом Устюге открылся дом Деда Мороза и в город ежегодно начали приезжать сотни тысяч туристов за особой новогодней атмосферой, появилась развитая инфраструктура для отдыха и веселья. (6)Там можно отдохнуть, покатавшись на санях, ватрушках, аттракционах, или посетить зоопарк Дедушки Мороза. (7)Кроме того, можно пройтись по музеям и историческим местам, которых в городе насчитывается более 20.
15. Найдите предложения, в которых ТИРЕ ставится в соответствии с одним и тем же правилом пунктуации. Запишите номера этих предложений.
(1)Таймыр — озеро в Азиатской части России, расположенное на полуострове Таймыр в Красноярском крае. (2)Название озера имеет эвенкийское происхождение от древнетунгусского «тамура» («ценный, дорогой, богатый») — так эвенки называли реку Таймыру, изобиловавшую рыбой. (3)Таймыр — самое северное в мире естественное крупное озеро; оно относится к бассейну Карского моря. (4)Само озеро представляет собой пресноводный водоём значительных размеров, вытянутый в широтном направлении на 180–190 км. (5)Через озеро протекает река Таймыра (до впадения в озеро —Верхняя Таймыра, после озера — Нижняя Таймыра), берущая начало на южных склонах хребта Бырранга и впадающая в Таймырскую губу Карского моря. (6)Первые исследования Таймыра — крупнейшего озера Красноярского края и пятого озера России по площади водного зеркала — были проведены Василием Прончищевым в 1730-х гг., когда была организована Великая Северная экспедиция.
16. Найдите предложения, в которых ДВОЕТОЧИЕ ставится в соответствии с одним и тем же правилом пунктуации. Запишите номера этих предложений.
(1) «Вниз по матушке по Волге* — так пели бурлаки, называя матушкой величайшую реку Европы. (2)Подобные народные песни относятся к бурлацким, так как создавали их бурлаки и пели во время тяжёлых артельных работ, как то: снятие баржи с мели, вбивание свай, перемещение тяжестей. (3)Волга протекает по территории 15 регионов России: Тверской области, Московской области, Ярославской области, Костромской области, Ивановской области, Нижегородской области, Чувашской Республики, Республики Марий Эл, Республики Татарстан, Ульяновской области, Самарской области, Саратовской области, Волгоградской области, Астраханской области, Республики Калмыкии. (4)В реке водится около 80 видов рыб: белорыбица, белуга, ёрш, лещ, налим, осётр, сазан, сом, щука и многие другие. (5)В дельте Волги сложилась уникальная природная среда, поэтому здесь открыли Астраханский заповедник. (6)В нём живут разнообразные представители флоры и фауны: встречаются диковинные растения, вольготно чувствуют себя редкие животные.
(7) Некоторые обитатели заповедника занесены в Красную книгу: нерпа, лебедь-шипун, орлан-белохвост, пеликан.
17. Найдите предложения, в которых ЗАПЯТАЯ (-ЫЕ) ставится(-ятся) в соответствии с одним и тем же правилом пунктуации. Запишите номера этих предложений.
(1)Эгикал — один из крупнейших средневековых башенных комплексов горной Ингушетии, расположен он на южном склоне горы Цей-Лоам в двух километрах от реки Ассы. (2)До депортации ингушей в 1944 году в селении Эгикал жили люди, а сегодня Эгикал — необитаемый башенный комплекс, музей под открытым небом, законсервированный древний город. (3)Когда-то селение славилось потомственными ремесленниками: оружейниками, кузнецами, гончарами, ювелирами, а также отважными воинами и знатоками народной медицины. (4)Из Эгикала вышли десятки известных в Ингушетии фамилий и талантливых людей, прославивших его; один из них — классик ингушской литературы Идрис Муртузович Базоркин, похороненный здесь же на родовом кладбище. (5)Всего на территории горной Ингушетии насчитывается около 500 памятников традиционной архитектуры. (6)Они охраняются государством и относятся к Джейрахо-Ассинскому историко-архитектурному и природному музею-заповеднику. (7)Как правило, около каждого башенного комплекса установлены информационные стенды с названием и датировкой.
18. Найдите предложения, в которых ТИРЕ ставится в соответствии с одним и тем же правилом пунктуации. Запишите номера этих предложений.
(1) Калуга — город, с которым связаны мечты советского человека о полетах в далекие миры: больше 40 лет здесь жил и трудился выдающийся изобретатель и теоретик космонавтики Константин Циолковский. (2) Неудивительно, что в Калуге многое посвящено космосу, и даже на ее флаге и гербе (полной его версии) изображен первый советский искусственный спутник Земли. (3) Здесь снимались многие советские фильмы про космос, городские граффити посвящены Юрию Гагарину, а местный Музей космонавтики — крупнейший в стране из посвященных космической тематике. Здание, в котором он находится, непростое: первый камень в его фундамент в 1961 году заложил сам Гагарин. (4) А в залах музея посетители погружаются не только в прошлое, но и в будущее: повсюду ракетно-космическая техника, спутники, орбитальные станции, есть образцы техники, появление которой предсказывал Циолковский, рассказывается история практической космонавтики. (5) А еще здесь находится подлинный экземпляр ракетно-космического комплекса «Восток» — дублирующая копия, а не макет (во время запуска гагаринского «Востока-1» эта ракета находилась на стартовой площадке на Байконуре на случай неполадок первого корабля). (6) Если же обратиться к более далекому прошлому, то из его наследия заслуживают внимания каменные палаты Коробова, церкви Покрова Пресвятой Богородицы, что на рву, Спаса Преображения, Георгия за Верхом, Знамения. (7) Стоит осмотреть палаты Макарова, Троицкий собор, Дворянское собрание, Гостиный двор в занятном псевдоготическом стиле — одну из главных местных достопримечательностей, памятник культурного наследия — комплекс Присутственных мест. (8) В городе много скверов и парков, поэтому мест и для прогулок, и для пикника более чем достаточно.
19. Найдите предложения, в которых ДВОЕТОЧИЕ ставится в соответствии с одним и тем же правилом пунктуации. Запишите номера этих предложений.
(1) Профессор закрыл окно: уличный шум мешал работать. (2) Всё это: звуки и запахи, тучи и люди – было красиво и грустно. (3) Жизнь обладает одним чудесным свойством: она, как хлеб, не приедается. (4) Вдруг я чувствую: кто-то берёт меня за плечо и толкает. (5) Микеланджело писал о себе: «Не родился еще человек, который, подобно мне, был бы столь склонен любить людей». (6) Момент образования айсберга – грандиозное и страшное зрелище: откол сопровождается грохотом, напоминающим пушечную канонаду, а гладкая морская поверхность в это время приходит в сильное волнение. (7) Мы наткнулись на участок скалы с несомненными следами костра: кружком лежали камни, а между ними уголь и обгоревшие поленья.
20 Найдите предложения, в которых ЗАПЯТАЯ (-ЫЕ) ставится(-ятся) в соответствии с одним и тем же правилом пунктуации. Запишите номера этих предложений.
(1)Лосиный Остров — один из первых национальных парков в России, он образован 24 августа 1983 года. (2)Национальный парк — это категория особо охраняемых природных территорий, нацеленная на сохранение природных и культурных ландшафтов, редких видов и эталонных экосистем с их использованием в рекреационных и просветительских целях. (3)Лосиный Остров, являясь мозаикой природных и преобразованных человеком
экосистем, позволяет существовать на этой, по сути дела, замкнутой территории видам с очень разными жизненными потребностями. (4)В историческом плане национальный парк — это удивительное сочетание культурных ландшафтов, сохранивших черты разных эпох. (5)В окрестностях Лосиного Острова люди селились издавна и охотно, однако сам Лосиный Остров начал обживаться сравнительно поздно: места здесь были болотистые и неудобные для жизни. (6)С XIV в., когда набеги Орды согнали население Руси на север, когда Русь начала собираться вокруг Москвы, в Лосином Острове начали селиться плотно; пик заселения пришёлся на XV–XVI вв. (7)В XVI–XVII вв. здесь находились царские охотничьи угодья.
21. Найдите предложения, в которых ТИРЕ ставится в соответствии с одним и тем же правилом пунктуации. Запишите номера этих предложений.
(1) Изучение растений и животных в природе – занятие не из лёгких. (2) Если учесть, как сложна даже самая простая среда, то неудивительно, почему экология развивается так постепенно, шаг за шагом отбирая у природы её тайны. (3) Любое существо тысячами невидимых нитей связано с живой и неживой природой. (4) Добывая пищу, отыскивая укрытия от врагов и непогоды, животные и растения выработали приспособления к самым полярным воздействиям природы. (5)У каждого вида – свой образ жизни, свои особенности, привычки. (6) Но экология – понятие более широкое. (7) Эта наука – перекрёсток, где хватает работы биологу и врачу, космонавту и математику, философу и социологу, химику и инженеру. (8) Это наука, которая учит человека жить в ладу с природой. (9) Ведь тот же самый зверь или какое-нибудь растение не могут существовать сами по себе, в отрыве от остального мира.
22. Найдите предложения, в которых ДВОЕТОЧИЕ ставится в соответствии с одним и тем же правилом пунктуации. Запишите номера этих предложений.
(1) Я не ошибся: он прекрасно знал легенду о Гуамском ущелье, но почему-то не хотел сегодня рассказывать. (2) Два водопада, что текут рядом, были, согласно преданию, влюбленными парнем и девушкой, но не было суждено им быть вместе: жестокий жених красавицы Гуамки в порыве ревности убил ее возлюбленного раскатом молнии, расколов надвое скалы. (3) Сейчас за скалами такая картина: немногочисленные леса, горные реки, сельские просторы и разнообразные базы отдыха. (4) Отцом Гуамки был старец, который вскоре впал в глубокую печаль: он потерял единственную дочь. (5) Печаль его была так сильна, что старец окаменел, превратившись в могучий хребет Гуама, слезы отца стали рекой Курджипс, которую по-разному называют: бурной, кипучей, грозной. (6) Глядя на этот хребет, эту реку, всегда представляю их одухотворенными и вспоминаю тютчевское: «Не слепок, не бездушный лик…»
23. Найдите предложения, в которых ЗАПЯТАЯ (-ЫЕ) ставится(-ятся) в соответствии с одним и тем же правилом пунктуации. Запишите номера этих предложений.
(1)К северо-востоку от Петербурга, на старинном Архангельском тракте, проложенном в достопамятные времена вдоль левого берега реки Свири, раскинулся небольшой городок с названием Лодейное Поле. (2)Когда-то, задолго до Петровской эпохи, эти земли принадлежали Великому Новгороду и входили в состав Обонежской пятины (3)Здесь, по берегу Свири, проходил оживлённый торговый путь, а близ маленького селения Канома была устроена пристань. (4)Река, невзирая на её строптивый характер и опасные для судоходства пороги, использовалась как транспортная артерия. (5)Возле упомянутой пристани появилось некое подобие верфи: там строились лёгкие и вместительные суда. (6)Именно здесь, на берегу Свири, 1 сентября 1702 года побывал Пётр I. (7)Он распорядился, чтобы местные судостроители и привезённые сюда мастера «корабельного дела» начали возведение кораблей для создававшегося Балтийского флота.
24. Найдите предложения, в которых ТИРЕ ставится в соответствии с одним и тем же правилом пунктуации. Запишите номера этих предложений.
В группу Чегемских водопадов — памятника природы в Чегемском районе Кабардино-Балкарии — входят три водопада. (2)Туристы, идущие по Чегемскому ущелью с севера на юг, первым увидят Малый Чегемский водопад, или Адай-Су. (3)Он находится на притоке Чегема — речке тоже с именем Адай-Су. (4)Водопад низвергается по каменному жёлобу, пробитому водой, — так выточили себе путь в камне воды потока. (5)Адай-су — самый мощный водопад группы, его высота — около тридцати метров. (6)Второй водопад реки Сакал-Туп менее сильный и яркий. (7)А ещё южнее предстаёт Главный Чегемский водопад на речке Каяарты, самый необычный из группы Чегемских водопадов, так как объединяет целую феерию водопадов. (8)Тонкие струйки влаги, сочащиеся из расщелин скал, небольшие каскады воды, потоки, которые падают с уступов, разбиваются и превращаются в водяную пыль, — всё это создаёт неповторимую, сверкающую на солнце картину.
25. Найдите предложения, в которых ДВОЕТОЧИЕ ставится в соответствии с одним и тем же правилом пунктуации. Запишите номера этих предложений.
(1) А.П. Чехов писал: «Для интеллигентного человека дурно говорить должно бы считаться таким же неприличием, как не уметь читать и писать». (2) В теле горы словно вздохнул великан: качнулись стены ущелья и послышался хриплый стон. (3) Всё вокруг: густой тихий лес, избушка на поляне – казалось мне ненастоящим, сказочным. (4) Но я вижу: вы недовольны. (5) По структуре простые предложения могут быть: двусоставными и односоставными, полными и неполными, распространёнными и нераспространёнными. (6) Всё, что нравилось, ласкало, давало надежду: шум дождя, раскаты грома, мысли о счастье, разговоры о любви, – всё это стало воспоминанием. (7) Испанское влияние сказывалось во всём: в сводчатой форме дверей, окон, в чёрных металлических решётках.
26. Найдите предложения, в которых ТИРЕ ставится в соответствии с одним и тем же правилом пунктуации. Запишите номера этих предложений.
(1) Двуглавый Эльбрус — высочайшая вершина Европы и своеобразная визитная карточка Северного Кавказа. (2) Считается, что название «Эльбрус» происходит от персидского слова «эльборос», что означает «блистающий» или «сверкающий». (3) Склоны Эльбруса — одно большое ледовое поле. (4) Вечный снег начинается с высоты около 3800 метров. (5)От фирнового покрова, покрывающего обе вершины, отходят в стороны 23 ледника, которые питают три крупные реки: Баксан, Малку и Кубань. (6) Научные исследования показали, что двуглавый исполин — спящий вулкан, последнее извержение которого, вероятно, состоялось в 50 году нашей эры. (7) О том, что в его недрах сохраняются горячие массы, говорят расположенные поблизости от его склонов термальные источники. (8) В недрах Эльбруса рождаются и знаменитые лечебные воды городов-курортов Северного Кавказа: Кисловодска, Пятигорска, Ессентуков, Железноводска.
27. Найдите предложения, в которых ЗАПЯТАЯ (-ЫЕ) ставится(-ятся) в соответствии с одним и тем же правилом пунктуации. Запишите номера этих предложений.
(1)Ключевская сопка — типичный стратовулкан, он имеет конусообразную форму. (2)Высота этого камчатского вулкана меняется от 4750 до 4850 м и больше над уровнем моря, это самый высокий из действующих вулканов Азии и Европы. (3)По активности Ключевской вулкан уступает только Карымскому, но во много раз превосходит его силой извержений. (4)Наиболее сильные из них происходят через вершинный кратер, который имеет воронкообразную форму и полностью заполняется лавой и шлаками, а в центре его начинает расти новый внутрикратерный конус, иногда перекрывающий кромки основной воронки и увеличивающий высоту вулкана. (5)Наиболее сильные извержения вершинного кратера Ключевского вулкана наблюдались с 1978 по 1993 год. (6)Однако они продолжаются и в настоящее время. (7)Раз в 5 — 6 лет, накопив запас энергии, вулкан вступает в очередную активную фазу своей деятельности. (8)Непрерывно следуют друг за другом мощные взрывы, тысячами вылетают раскалённые вулканические бомбы, текут по склонам светящиеся потоки лавы, пепловые тучи поднимаются на многие километры.
28. Найдите предложения, в которых ДВОЕТОЧИЕ ставится в соответствии с одним и тем же правилом пунктуации. Запишите номера этих предложений.
(1) Каждый человек знает: историческое и культурное наследие своей страны надо оберегать. (2) Но жизненный опыт пробуждает в памяти иные картины: грустные, а порой и горестные. (3) На Бородинском поле – поле нашей славы – в 1932 году было совершено преступление: взорван чугунный памятник на могиле Багратиона, защитника национальной свободы России. (4) Ещё одна трагедия, о которой рассказал Д.С. Лихачёв: Путевой дворец архитектора Растрелли в Петербурге, спасённый во время войны, был снесён в конце шестидесятых годов. (5) Д.С. Лихачёв писал: «Пусто там, где он стоял, и пусто в душе, когда это место проезжаешь». (6) Утрата любого памятника культуры невосполнима: все они индивидуальны, связаны с той или иной конкретной эпохой, с именами мастеров. (7) Мы должны беречь: архитектурные сооружения, произведения скульптуры и живописи, предметы древности, все творения рук человеческих, имеющих ценность с точки зрения истории и культуры.
29. Найдите предложения, в которых ЗАПЯТАЯ (-ЫЕ) ставится(-ятся) в соответствии с одним и тем же правилом пунктуации. Запишите номера этих предложений.
(1)Кроноцкий заповедник, расположенный на территории Камчатского края, для туристов является почти синонимом Долины гейзеров. (2)При этом, отметим, открытие самой Долины произошло много позже основания заповедника. (3)Честь открытия выпала геологу Т. И. Устиновой: в 1941 году она и Анисифор Крупенин, камчатский абориген, во время исследования территории заповедника наткнулись на один из гейзеров.
(4)Сейчас Долина гейзеров на Камчатке, являясь самой концентрированной территорией термальных источников, известна по всему миру. (5)Здесь сосредоточено больше сорока гейзеров, здесь же сформирована одна из самых изучаемых экологических систем полуострова.
(6)Долина не раз меняла свой первоначальный облик в связи с природными катастрофами, одна из них произошла в июне 2007 года. (7)В результате этой катастрофы основная часть гейзеров была затоплена, однако спустя несколько лет гейзерные источники ожили.
30. Найдите предложения, в которых ТИРЕ ставится в соответствии с одним и тем же правилом пунктуации. Запишите номера этих предложений.
(1)Севернее города Одинцово раскинулся Подушкинский лесопарк — живописная лесная территория. (2)Этот лес получил своё название благодаря селу Подушкино и лично Ивану Владимировичу Подушке — помещику, которому принадлежали эти земли в XV веке.
(3)Село Подушкино и прилегающие к нему леса не раз меняли хозяев: так, одно время этими угодьями владел Илья Данилович Милославский, дед царевны Софьи и двух царей — Фёдора III и Ивана V. (4)А в XIX веке в Подушкино провели железную дорогу — здесь появились дачники.
(5)Сейчас, прогуливаясь по парку, можно увидеть двухсотлетние дубы, однако бóльшая часть сохранившихся на сегодня деревьев появилась 50−80 лет назад. (6)По оценкам биологов, в Подушкинском лесу обитает 73 вида животных, причём помимо привычных белок и зайцев в лесной глуши можно увидеть норы барсука и встретить орешниковую соню — небольшого грызуна, занесённого в Красную книгу. (7)Зелёные дятлы, глухари, рябчики, чёрные коршуны и сапсаны — эти редкие птицы также обитают на территории Подушкинского лесопарка.
31. Найдите предложения, в которых ДВОЕТОЧИЕ ставится в соответствии с одним и тем же правилом пунктуации. Запишите номера этих предложений.
(1)Я сидел в кают-компании, прислушиваясь в недоумении к свисту ветра между снастей и к ударам волн в бока судна. (2) Наверху было холодно и неприятно: дул ветер, косой, мерзлый дождь хлестал в лицо. (3) Офицеры беззаботно разговаривали между собой, как в комнате, на берегу; иные читали.(4) Вдруг раздался пронзительный свист боцманских свистков, и вслед за тем разнесся по всем палубам крик десяти голосов: «Пошел все наверх!»(5) Мгновенно всё народонаселение фрегата кинулось снизу вверх. (6) Офицеры бросили всё: книги, карты (географические: других там нет), разговоры — и стремительно побежали туда же.(7) Непривычному человеку покажется, что случилось какое-нибудь бедствие, и корабль сейчас пойдет на дно.(8) Я спросил бежавшего мимо меня мичмана: «Зачем это зовут всех наверх?»
32. Найдите предложения, в которых ЗАПЯТАЯ (-ЫЕ) ставится(-ятся) в соответствии с одним и тем же правилом пунктуации. Запишите номера этих предложений.
(1)Дворцово-парковый ансамбль Павловска, созданный в эпоху расцвета русского классицизма конца XVIII — начала XIX вв., — памятник культурного наследия, находящийся под защитой ЮНЕСКО.
(2)История местности, где располагается Павловск, уходит в глубокую древность, когда по руслам рек селились ильменские славяне, различные финно-угорские племена. (3)В новгородских писцовых книгах XV в. упоминается «сельцо на реке Славянке», здесь проходил торговый путь «из варяг в греки». (4)Затем почти на 100 лет эти земли перешли во владение шведам и были отвоёваны Петром Великим в ходе Северной войны. (5)Леса, изобиловавшие дичью, стали императорскими охотничьими угодьями, расположенными вблизи Царского Села. (6)Именно эти угодья площадью более 600 га с окрестными деревнями и крестьянами подарила Екатерина II своему сыну и наследнику Великому князю Павлу Петровичу и его супруге Марии Фёдоровне по случаю рождения у них первенца, великого князя Александра. (7)Так появилось Село Павловское, переименованное в город в 1796 году после вступления Павла I на престол. (8)Первоначально на Славянке было построено два деревянных господских дома: Пауллюст на высоком правом берегу Славянки (он будет разобран после строительства Большого каменного дворца), а также Мариенталь на месте старых шведских укреплений при слиянии Славянки с речкой Тызвой (при императоре Павле перестроен в крепость Бип).
33. Найдите предложения, в которых ТИРЕ ставится в соответствии с одним и тем же правилом пунктуации. Запишите номера этих предложений.
(1)Изучение растений и животных в природе — занятие не из лёгких. (2)Если учесть, как сложна даже самая простая среда, то неудивительно, почему экология развивается так постепенно, шаг за шагом отбирая у природы её тайны. (З)Любое существо тысячами невидимых нитей связано с живой и неживой природой. (4)Добывая пищу, отыскивая укрытия от врагов и непогоды, животные и растения выработали приспособления к самым полярным воздействиям природы. (5)У каждого вида — свой образ жизни, свои особенности, привычки. (6)Но экология — понятие более широкое. (7)Эта наука — перекрёсток, где хватает работы биологу и врачу, космонавту и математику, философу и социологу, химику и инженеру. (8)Это наука, которая учит человека жить в ладу с природой. (9)Ведь тот же самый зверь или какое-нибудь растение не могут существовать сами по себе, в отрыве от остального мира.
34. Найдите предложения, в которых ДВОЕТОЧИЕ ставится в соответствии с одним и тем же правилом пунктуации. Запишите номера этих предложений.
(1)Всю ночь шел теплый дождь.(2) Он начался как-то очень тихо: дождь был без ветра, без грозы, без наползающих черных туч.(3) Простое небо слегка потускнело, а после захода солнца звездочки не зажглись. (4) Потянуло лесом: сыростью, запахом еловой смолки.(5)По ветвям деревьев застучали крупные редкие капли.(6) Так всегда начинается ничем не приметный, обыкновенный дождь.(7) Однако все: тихий, убаюкивающий стук падающих на землю капель, мягкий шелест травы, окружавшей палатку, — казалось недобрым.
35. Найдите предложения, в которых ЗАПЯТАЯ (-ЫЕ) ставится(-ятся) в соответствии с одним и тем же правилом пунктуации. Запишите номера этих предложений.
(1)Енисей, самая многоводная река России, образуется слиянием Большого и Малого Енисея, которое происходит в пределах Тувинской котловины. (2)Главным образом Енисей протекает в пределах Красноярского края, а верховья Малого Енисея находятся в Монголии. (3)Бассейн Енисея расположен по большей части в горах Южной Сибири и Среднесибирского плоскогорья, где основная часть территории покрыта тайгой.
(4)От Кызыла, после слияния Большого и Малого Енисея, река течёт на запад по Тувинской котловине и носит название Верхний Енисей. (5)Его длина доходит до 190 км, а ширина достигает 500 метров. (6)Река разбивается на множество рукавов, глубина в некоторых местах составляет 12 метров. (7)Великая река поворачивает на север и упирается в Саяны. (8)Скалистые хребты образуют небольшую щель, и через неё Енисей пробивается бурным потоком. (9)На самом выходе из гор построена Саяно-Шушенская ГЭС, превращающая пенящиеся воды Верхнего Енисея в спокойное водохранилище.
36. Найдите предложения, в которых ТИРЕ ставится в соответствии с одним и тем же правилом пунктуации. Запишите номера этих предложений.
(1)Уральские горы — уникальный для нашей страны природный объект — пересекают Россию с севера на юг и являются границей между двумя частями света и двумя крупнейшими частями страны. (2)Уральские горы имеют длинную и сложную историю. (3)Она начинается ещё в протерозойскую эру — настолько древний и малоисследованный этап истории нашей планеты, что учёные даже не делят его на периоды и эпохи. (4)Новые крупные поднятия на Урале возобновились лишь 30 миллионов лет назад, в ходе которых Полярная, Приполярная, Северная и Южная части гор были приподняты почти на километр, а Средний Урал — примерно на 300–400 метров. (5)В настоящее время Уральские горы стабилизировались — крупных движений земной коры здесь не наблюдается. (6)Уральский хребет составляют средние и низкие по высоте горы, наивысшая точка — гора Народная на Приполярном Урале, достигающая 1895 метров. (7)Любопытно, что вторая по высоте вершина Ямантау находится на Южном Урале. (8)Вообще, в профиль Уральские горы напоминают впадину: самые высокие хребты расположены на севере и юге, а средняя часть не превышает 500 метров, так что, пересекая Средний Урал, можно даже не заметить гор.
37. Найдите предложения, в которых ДВОЕТОЧИЕ ставится в соответствии с одним и тем же правилом пунктуации. Запишите номера этих предложений.
(1)Левитан изображает самое начало весны: ещё не бегут шумные ручьи, не слышно щебета птиц. (2)Но тёплые лучи весеннего солнца уже начинают согревать землю . (3)Мягкий солнечный свет, разлитый в картине, вызывает ощущение наступления весны. (4)Всё словно замерло кругом, согретое солнечным теплом: деревья, отбрасывающие на снег голубоватые тени, золотистая стена дома, тихо дремлющая лошадка у крыльца. (5)Картина полна бездумной ликующей радости, вызванной приходом весны.
(6)Пейзаж безлюден. (7)Но присутствие человека ощущается в картине: стоит в ожидании лошадь у крыльца. (8)Приоткрыта дверь дома, на бревне у самого дома – скворечник. ( По Э.Ш. Бенциановой.)
38. Найдите предложения, в которых ЗАПЯТАЯ (-ЫЕ) ставится(-ятся) в соответствии с одним и тем же правилом пунктуации. Запишите номера этих предложений.
(1)Чудско-Псковское озеро, будучи третьим по величине на территории Европы, представляет собой озёрный комплекс. (2)Этот комплекс, расположенный на границе Ленинградской и Псковской областей и Эстонии, состоит из трёх частей. (3)Их иногда называют отдельными озёрами: Псковское, Чудское, Среднее. (4)Общая длина комплекса составляет 150 километров, ширина — 50 километров, общая площадь поверхности — 3550 квадратных километров. (5)Общая глубина озера составляет 6 метров — оно мелководно. (6)География озера обширна: в него впадает более 30 рек, а вытекает только одна — Нарва. (7)Для него характерны болотистые низменные берега; местами можно встретить поросшие соснами холмы и дюны. (8)Самый крупный город, построенный на российском побережье Чудско-Псковского озера, — Гдов. (9)На Чудско-Псковском озере располагаются 29 островов (обитаем только один из них), 22 из которых находятся на территории Чудского озера.
39. Найдите предложения, в которых ТИРЕ ставится в соответствии с одним и тем же правилом пунктуации. Запишите номера этих предложений.
(1)Я любил русскую классическую поэзию: Кольцова, Некрасова, Никитина, Пушкина, Лермонтова, впоследствии Бунина — и в то же время не мог не завидовать моему новому другу, романтической манере его декламации, даже его претенциозному псевдониму.
(2)Птицелов, мой новый друг, ютился вместе со всеми своими книгами приключений, а также толстым томом «Жизни животных» Брема — его любимой книгой — на антресолях двухкомнатной квартирки.
(3)— Там, где выступ холодный и серый водопадом свергается вниз, я кричу у безмолвной пещеры… — декламировал он на бис своё коронное стихотворение.
(4)Птицелов выглядел силачом, атлетом, но впоследствии я узнал, что с детства он страдает бронхиальной астмой и вся его как бы гладиаторская внешность — не что иное, как не без труда давшаяся поза. (5)Даже небольшой шрам на его мускулисто напряжённой щеке — след детского пореза осколком оконного стекла — воспринимался как зарубцевавшаяся рана от удара пиратской шпаги.
40. Найдите предложения, в которых ДВОЕТОЧИЕ ставится в соответствии с одним и тем же правилом пунктуации. Запишите номера этих предложений.
(1) После звонка в класс зашёл учитель и сказал: “Сегодня на уроке труда мы будем убирать пришкольную территорию”. (2) Ученики обрадовались: неплохо размяться на свежем воздухе. (3) Дружной гурьбой они высыпали во двор, быстро разобрали инвентарь: грабли, лопаты и тяпки. (4) Работа шла быстро и весело: одни подметали двор, другие облагораживали клумбы. (5) Вскоре пришкольная территория была приведена в порядок, и надо было возвращаться в школу: через пять минут должен был начаться следующий урок.
41. Найдите предложения, в которых запятая ставится в соответствии с одним и тем же правилом пунктуации. Запишите номера этих предложений.
1) Солнце уже пряталось, и на цветущей ржи растянулись вечерние тени. 2) Два ряда тесно посаженных елей стояли, образуя красивую аллею. 3) Я перелез через изгородь и пошёл по ней, скользя по еловым иглам. 4) Было тихо и темно, только на вершинах кое-где дрожал яркий золотой свет и переливался в сетях паука. 5) Направо, в старом фруктовом саду, нехотя пела иволга, должно быть, тоже старая. 6) Передо мной неожиданно открылся чудесный вид: широкий пруд, деревня на том берегу, высокая узкая колокольня. 7) На ней горел крест.
41. Найдите предложения, в которых ЗАПЯТАЯ (-ЫЕ) ставится(-ятся) в соответствии с одним и тем же правилом пунктуации. Запишите номера этих предложений.
1) Впереди, в голубоватой светящейся мгле, медленно вырастали очертания жёлтых гор. 2) Это был Крым, но я не сразу узнал его. 3) Он показался мне огромным островом, тонущим в утренней синеве. 4) Впервые я увидел из морской дали весь Крым, весь торжественный разворот его берегов от мыса Фиолента до Карадага. 5) Так, очевидно, представляли себе обетованную землю наши пращуры. 6) Мы подходили к берегам, расцвеченным сухими и резкими красками крымской зимы. 7) Уже пылали ржавчиной виноградники, уже видны были покрытые снегом вершины Чатырдага и Ай-Петри…
42. Найдите предложения, в которых ТИРЕ ставится в соответствии с одним и тем же правилом пунктуации. Запишите номера этих предложений.
(1) Хатангский тракт — торговый путь на северо-западе полуострова Таймыр, проложенный русскими купцами в XVII веке. (2)В XIX столетии здесь сформировался отдельный этнос — долганы, самый молодой из малочисленных народов Таймыра, впитавший традиции эвенков, якутов и других северных народностей. (3) На картах XIX века Хатангский тракт выглядит как пунктирная линия, вытянутая от современной Дудинки в сторону моря Лаптевых. (4)К северу от тракта простирается тундра, к югу — неприступное плато Путорана. (5) Каждая точка линии — обустроенное жилище (зимовье), где можно было переждать непогоду и холода. (6) Большинство зимовий закладывалось русскими первопроходцами, поэтому Хатангский тракт часто называли «большой русской дорогой». (7) По Хатангскому тракту ездили купцы, ученые и проповедники. (8) Путешественникам доставались пушнина и надежные проводники по тундре. (9) Коренным жителям — медная посуда, соль, порох, язык и религия.
43. Найдите предложения, в которых ДВОЕТОЧИЕ ставится в соответствии с одним и тем же правилом пунктуации. Запишите номера этих предложений.
(1) Охотники проснулись очень рано: к вечеру обещали метель и надо было вернуться с охоты засветло. (2) Рюкзаки были собраны заранее: патроны, спички, верёвки, ножи — такой стандартный набор был у каждого. (3) Из еды брали самое необходимое: горячий чай в термосе, хлеб, мясо, варёные яйца. (4) Через час после подъёма они уже были в лесу и внимательно всматривались в следы на снегу: зверя в этих краях водилось много. (5) Спустя два часа пополудни у каждого за спиной была добыча: в основном, это были зайцы, реже лисы и волки. (6) Один из бывалых охотников, посмотрев на небо, сказал: “Погода меняется. Пора возвращаться домой”.
44. Найдите предложения, в которых ЗАПЯТАЯ (-ЫЕ) ставится(-ятся) в соответствии с одним и тем же правилом пунктуации. Запишите номера этих предложений.
1) Количество видимых на небе простым глазом звёзд кажется неисчислимым. 2) По мнению учёных, одновременно в нашем поле зрения бывает не более трёх тысяч звёзд. 3) Звёзды — это те же солнца. 4) Они кажутся нам блестящими точками — так далеко удалены они от Земли на необозримые расстояния. 5) Ещё в древности люди заметили, что некоторые группы ярких звёзд образуют разные фигуры. 6) Разделив всё небо на созвездия, учёные составили звёздные карты. 7) Все звёзды, даже самые маленькие, были причислены к тому или иному созвездию. 
И расположение звёзд в созвездиях, и расстояние их друг от друга кажутся неизменными. 9) По расчётам учёных, заметить движение звёзд можно будет лишь через десятки тысяч лет.
45. Найдите предложения, в которых ДВОЕТОЧИЕ ставится в соответствии с одним и тем же правилом пунктуации. Запишите номера этих предложений.
(1) В родных местах дорога каждая мелочь: неприметная тропинка, знакомое дерево, небольшой луг в лесу или же обычное озеро. (2) И причина этого очень простая: из этих мелочей складываются наши воспоминания. (3) Бывает проходишь по родным местам и испытываешь что-то странное и необычное: сердце бьется быстрее, перед глазами появляются какие-то воспоминания, образы. (4) А ведь без этого никак нельзя: именно из таких образов и складывается наше прошлое. (5) Но не только видимые объекты могут перенести нас в ранние годы. (6) Это могут сделать и другие вещи: привычный запах, звук, вкус или какая-нибудь простая фраза, которую постоянно говорил близкий человек. (7) Все это является неотъемлемой частью нашей жизни и нас самих.
46. Найдите предложения, в которых ТИРЕ ставится в соответствии с одним и тем же правилом пунктуации. Запишите номера этих предложений.
(1)Онежское озеро — самое популярное у посещающих Карелию туристов место. (2)Здесь находятся знаменитые петроглифы — неолитические наскальные рисунки на мысах Бесов нос, Пери нос и Карецкий нос. (3)Кроме того, здесь расположен известный на весь мир заповедник Кижи, а также окрестности Медвежьегорска, печально знаменитые захоронениями жертв политических репрессий. (4)В свою очередь, Приладожье — ещё один южный район Карелии — привлекает туристов мягким климатом, карельскими лесами и скалами. (5)Сюда приезжают посмотреть старинный городок Сортавалу, Валаамский архипелаг и монастырь, древний Олонец. (6)Именно в Приладожье расположен горный парк «Рускеала» — заполненный грунтовыми водами бывший мраморный карьер.
47. Найдите предложения, в которых ЗАПЯТАЯ (-ЫЕ) ставится(-ятся) в соответствии с одним и тем же правилом пунктуации. Запишите номера этих предложений.
1) К зрелости мысли Левитана всё чаще останавливались на осени. 2) Правда, он написал несколько превосходных весенних вещей, но почти всегда это была похожая на осень весна. 3) Левитан, так же как Пушкин, ждал осени как самого дорогого и мимолётного времени года. 4) Она снимала со всей природы: с лесов, лугов, с полей – густые цвета, смывая дождями зелень. 5) Осень на картинах Левитана очень разнообразна. 6) На них изображены знакомые с детства стога сена, почерневшие от сырости, и одинокие золотые берёзы, ещё не обитые ветром. 7) Но во всех его пейзажах лучше всего передана печаль прощальных дней и предзимнего солнца, едва заметно прогревающего землю.
48. Найдите предложения, в которых ДВОЕТОЧИЕ ставится в соответствии с одним и тем же правилом пунктуации. Запишите номера этих предложений.
(1) Степь, чем далее, тем становилась прекраснее. (2) Ничего в природе не могло быть лучше: вся поверхность земли представлялась зелёно-золотым океаном, по которому брызнули миллионы разных цветов, воздух был наполнен тысячью разных птичьих свистов. (3) Вечером вся степь совершенно переменялась: всё пёстрое пространство её охватывалось последним ярким отблеском солнца и постепенно темнело, так что видно было, как тень перебегала по нем, и она становилась темно-зеленою; испарения подымались гуще; каждый цветок, каждая травка испускала амбру, и вся степь курилась благовонием. (4) Путешественники, остановившись среди полей, избирали ночлег, раскладывали огонь и ставили на него котел, в котором варили себе кулиш. (5) Они слышали своим ухом весь бесчисленный мир насекомых, наполнявших траву: весь их треск, свист, стрекотанье, — все это звучно раздавалось среди ночи, очищалось в свежем воздухе и убаюкивало дремлющий слух. (6) Один только раз Тарас указал сыновьям на маленькую, черневшую в дальней траве точку, сказавши: «Смотрите, детки, вон скачет татарин!» (7) Маленькая головка с усами уставила издали прямо на них узенькие глаза свои, понюхала воздух, как гончая собака, и, как серна, пропала, увидевши, что казаков было тринадцать человек. (8) «А ну, дети, попробуйте догнать татарина! и не пробуйте; вовеки не поймаете: у него конь быстрее моего Чёрта».
49. Найдите предложения, в которых ЗАПЯТАЯ (-ЫЕ) ставится(-ятся) в соответствии с одним и тем же правилом пунктуации. Запишите номера этих предложений.
(1) Сама Софья Васильевна Ковалевская рассказывает в своих воспоминаниях, что большое влияние на пробуждение у неё интереса к математике оказал дядя своими рассказами о квадратуре круга и других увлекательных математических вопросах. (2) Эти рассказы действовали на фантазию девочки и создавали в ней представление о математике как о науке с множеством загадок. (3) Софья Васильевна рассказывает ещё о другом случае, укрепившем в ней интерес к математике. (4) Детская комната за нехваткою обоев была оклеена листами лекций по высшей математике, которые слушал в молодости её отец. (5) Таинственные формулы, загадочные слова и фигуры от частого обозрения их врезались в память девочки. (6) В возрасте пятнадцати лет она стала брать уроки высшей математики – теперь сообщаемые ей учителем новые понятия казались старыми знакомыми и она усваивала их, к удивлению учителя, очень легко.
50. Найдите предложения, в которых ТИРЕ ставится в соответствии с одним и тем же правилом пунктуации. Запишите номера этих предложений.
(1) Ростов Великий — самый древний город в Северо-Восточной Руси. (2) Только два города Древней Руси были удостоены почетного звания «Великий»: Новгород и Ростов Ярославский (Ростов Великий). (3) При князе Юрии Долгоруком Ростово-Суздальское княжество прекратило платить дань Киеву, стало одним из сильнейших в Европе, именно тогда Ростов и получил название Великого.
(4) С XVIII в. Ростов стал крупным торгово-ярмарочным центром. (5) В XIX в. Ростовская ярмарка была третьей в России по объемам торговли — после Нижегородской и Ирбитской.
(6) Современный Ростов Великий — это уникальный историко-архитектурный заповедник, удивительный город, существующий уже более одиннадцати столетий. (7) Архитектурные памятники Ростова Великого продолжают свою жизнь в современном городе. (8) Они как молчаливые свидетели прошлого и настоящего, и ростовцы бережно и трепетно заботятся об их сохранении.
Найдите предложения, в которых ДВОЕТОЧИЕ ставится в соответствии с одним и тем же правилом пунктуации. Запишите номера этих предложений.
(1) Вернувшись из города, отец сказал: “На рынке уже ягоды продают, сходите в лес-то”. (2) Сёстры сразу решили: завтра с утра пойдут. (3) Собираться начали с вечера: нашли подходящую тару для ягод, сварили по паре яиц и отрезали по хорошему ломтю хлеба. (4) Корзины взяли большие: края эти были обильные. (5) С первыми лучами солнца проснулись, умылись колодезной водой, выпили по кружке молока. (6) Через полчаса они уже шли к лесу, в котором им было знакомо всё: тропинки, лужайки, каждый кустик и каждое деревце.
52. Найдите предложения, в которых ЗАПЯТАЯ (-ЫЕ) ставится(-ятся) в соответствии с одним и тем же правилом пунктуации. Запишите номера этих предложений.
1) В тихий летний день, когда я впервые увидел озеро Сайму, оно имело вид светлого зеркала, по которому были раскиданы островки и скалы. 2) На этих островках нет земли, один гранит. 3) Из гигантского сплетения озёр течёт прозрачная и широкая Вуокса в лесной глуши. 4) Беспрестанно заграждают ей путь пороги, и вдруг гранитные скалы заставили реку течь по сильно наклоненной щели, стиснув её светлые воды. 5) Река, вся белая от пены, с бешеным ревом прыгает, как дикий зверь, высоко подбрасывая гребни волн. 6) Каких только звуков не услышишь в этой дикой музыке: тут и гром, и вой, и плач, и шум леса, и стоны. 7) Это водопад Иматра.
53. Найдите предложения, в которых ТИРЕ ставится в соответствии с одним и тем же правилом пунктуации. Запишите номера этих предложений.
1) Бег — самый древний вид лёгкой атлетики. 2) На Олимпийском стадионе в древней Элладе первыми выходили на арену бегуны, начинающие легкоатлетические состязания. 3) На приволье: в поле, в лесу или парке на беговой дорожке стадиона — начинается путь будущих чемпионов и рекордсменов. 4) «Внимание!» — негромко произносит стартер на прямой, как стрела, беговой дорожке. 5) Вот-вот раздастся выстрел и бегун устремится вперёд – бег надо начать сразу же после выстрела. 6) Некоторые спортсмены могут начать бег почти мгновенно. 7) Но это «почти» − десятая доля секунды, от которой зависит победа или рекорд.
54. Найдите предложения, в которых ДВОЕТОЧИЕ ставится в соответствии с одним и тем же правилом пунктуации. Запишите номера этих предложений.
(1) Работы в деревне было много: с утра до позднего вечера и не присядешь. (2) Но он всей душой стремился на малую родину: его манили знакомые с детства места, а работы он не боялся. (3) Городская жизнь не прельщала его: вечная суета, в которой незаметно пролетали однообразные будни, больше пугала, чем привлекала. (4) Он хотел от жизни совсем иного, и в русской глубинке было всё, чего требовала душа, а именно: размеренность, спокойствие, уверенность в завтрашнем дне, простая и здоровая пища, труд на свежем воздухе. (5) Вставал с восходом: кормил скотину и птицу, возился на огороде, колол дрова. (6) А когда уставал, поднимал лицо к небу и, улыбаясь солнцу, думал: “Как хорошо жить на земле!”
55 Найдите предложения, в которых ЗАПЯТАЯ (-ЫЕ) ставится(-ятся) в соответствии с одним и тем же правилом пунктуации. Запишите номера этих предложений.
1) Щепкин познал, как он сам выражался, русскую жизнь от лакейской до дворца. 2) Внук и сын крепостного, он томился в неволе у помещика Волькенштейна. 3) Жизненный путь ставшего знаменитым артиста Щепкина продолжался семьдесят пять лет, а из этих семидесяти пяти лет только сорок два года он был свободным человеком. 4) Первые годы службы на московской сцене, о которых свидетельствовали многие современники артиста, принесли ему много разочарований и горести. 5) Но мастерство год от года росло. 6) Игра Щепкина, говорил Герцен, вся от доски до доски была проникнута теплотой, правдивостью. 7) Не зря его называли «не театралом на театре».
56. Найдите предложения, в которых ТИРЕ ставится в соответствии с одним и тем же правилом пунктуации. Запишите номера этих предложений.
1) «Почему, — спрашивал директор школы Сухомлинский, — дети приходят в школу с огромным желанием учиться, а через несколько лет этот огонёк постепенно угасает?» 2) Сухомлинский начинает титанический труд — он ищет ответ на поставленный вопрос. 3) Секрет интереса к учёбе оказался прост: должен быть успех, достижение, ощущение роста. 4) Вчера не понимал — сегодня понял, вчера не умел — сегодня научился. 5) Ученик не станок. 6) Ученик вечно в развитии, он растёт и развивается, и надо прежде всего заботиться о его развитии.
57. Найдите предложения, в которых ДВОЕТОЧИЕ ставится в соответствии с одним и тем же правилом пунктуации. Запишите номера этих предложений.
(1) Он сдержал свое обещание. (2) Поместив сына по-прежнему в кабинет, он только что не прятался от него и жену свою удерживал от всяких лишних изъяснений нежности. (3) «Мы, матушка моя, — говорил он ей, — в первый приезд Енюшки ему надоедали маленько: теперь надо быть умней». (4) Арина Власьевна соглашалась с мужем, но немного от этого выигрывала, потому что видела сына только за столом и окончательно боялась с ним заговаривать. (5) «Енюшенька! — бывало, скажет она, — а тот еще не успеет оглянуться, как уж она перебирает шнурками ридикюля и лепечет: «Ничего, ничего, я так». (6) А потом отправится к Василию Ивановичу и говорит ему, подперши щеку: «Как бы, голубчик, узнать, чего Енюша желает сегодня к обеду, щей или борщу?» (7) «Да что ж ты у него сама не спросила?» (8) «А надоем!» (9) Впрочем, Базаров скоро сам перестал запираться: лихорадка работы с него соскочила и заменилась тоскливою скукой и глухим беспокойством.
58. Найдите предложения, в которых ЗАПЯТАЯ (-ЫЕ) ставится(-ятся) в соответствии с одним и тем же правилом пунктуации. Запишите номера этих предложений.
1) Поэт лежал в кабинете, на диване, окружённый книгами своей библиотеки. 2) Он окинул их угасающим взглядом. 3) Для него каждая стоявшая на полках книга была живым организмом, жившим своей особой жизнью. 4) Томик Байрона с короткой дружеской надписью: «Байрона Пушкину дарит почитатель обоих А. Мицкевич» — рождал в душе воспоминания тех лет, когда он от английского поэта «с ума сходил»… 5) Друзья и книги были неизменными спутниками его короткой бурной жизни. 6) И в своём творчестве часто обращался к ним.
7) Друзья и книги… Обернувшись к ним, Пушкин тихо промолвил:
— Прощайте, друзья!
59. Найдите предложения, в которых ТИРЕ ставится в соответствии с одним и тем же правилом пунктуации. Запишите номера этих предложений.
1) Белая лошадь с развевающейся гривой, прискакавшая к нам из незапамятных времён, − символ удачи и надежды. 2) Когда-то древнегреческий герой, победив жестокого царя в гонке на колеснице, в благодарность богам основал Олимпийские игры — традиция эта живёт сотни веков. 3) Одним из самых популярных сюжетов русской иконы был всадник на белом коне. 4) Говорят, что белых лошадей в природе не существует. 5) А рождение белого жеребёнка — событие крайней редкости. 6) Может, поэтому люди верят, что встретившаяся им на пути редкая белая лошадь принесёт им редкую удачу. 7) Может, поэтому наивный ребёнок и умудрённый опытом старик, молодая девушка и бесстрашный воин — все замирают при виде белогривой лошади.
60. Найдите предложения, в которых ДВОЕТОЧИЕ ставится в соответствии с одним и тем же правилом пунктуации. Запишите номера этих предложений.
1) Создавая Сибирь, природа допустила просчёт: большинство её рек она направила с юга на север. 2) В Ледовитый океан впадают великие реки: Обь с Иртышом, Енисей с Ангарой, Лена с Алданом. 3) На долю Средней Азии осталось ничтожно мало воды. 4) А она жизненно необходима: тут горячее солнце. 5) Ошибку исправляют учёные — они заставят многоводные реки течь вспять. 6) В исследовательских институтах создаются проекты комплексного использования великих рек Сибири, решаются проблемы бурных весенних паводков. 7) Но всё же нужно почаще задаваться вопросом: «А есть ли у вас право нарушать естественный природный баланс?»
КЛЮЧИ:
|
1 |
1246 |
21 |
167 |
41 |
36 |
|
2 |
12 ИЛИ 457 |
22 |
24 |
42 |
15 ИЛИ 49 |
|
3 |
15 ИЛИ 49 |
23 |
1236 |
43 |
14 |
|
4 |
359 |
24 |
13 |
44 |
29 |
|
5 |
24567 |
25 |
367 |
45 |
136 |
|
6 |
13 |
26 |
136 |
46 |
246 |
|
7 |
278 |
27 |
128 |
47 |
67 |
|
8 |
15 |
28 |
34 |
48 |
23 |
|
9 |
34 |
29 |
56 |
49 |
14 |
|
10 |
23 |
30 |
1236 |
50 |
16 |
|
11 |
356 |
31 |
48 |
51 |
23 |
|
12 |
146 |
32 |
157 ИЛИ 28 |
52 |
45 |
|
13 |
346 |
33 |
167 |
53 |
17 |
|
14 |
2357 |
34 |
47 |
54 |
23 |
|
15 |
13 |
35 |
13 ИЛИ 258 |
55 |
16 |
|
16 |
2347 |
36 |
13 |
56 |
24 |
|
17 |
23 |
37 |
17 |
57 |
56 |
|
18 |
13 |
38 |
28 |
58 |
13 |
|
19 |
367 |
39 |
25 |
59 |
15 |
|
20 |
24 |
40 |
25 |
60 |
14 |
(1)Всю ночь шел теплый дождь.(2) Он начался как—то очень тихо: дождь был без ветра, без грозы, без наползающих
черных туч.(3) Простое небо слегка потускнело, а после захода солнца звездочки не зажглись. (4) Потянуло лесом:
сыростью, запахом еловой смолки.(5)По ветвям деревьев застучали крупные редкие капли.(6) Так всегда начинается
ничем не приметный, обыкновенный дождь.(7) Однако все: тихий, убаюкивающий стук падающих на землю капель,
мягкий шелест травы, окружавшей палатку, — казалось недобрым. (По С. Сартакову)
8.Найдите предложения, в которых тире ставится в соответствии с одним и тем же правилом пунктуации.
Запишите номера этих предложений.
(1)С древних времен человек стремился познать тайны своего существования и окружающей его природы.
(2)Возникновение жизни, происхождение человека, устройство человеческого тела, секрет долголетия — подобные
вопросы много столетий волнуют нас. (3)Самые первые научные представления о строении и жизни человеческого
организма появились в древности. (4)Потребовалось почти 23 столетия упорного труда ученых, чтобы познать
основные законы человеческого тела. (5)Человек — самое сложное явление живой природы.(6) Но и сегодня мы
знаем далеко не все об организме человека. (7)Здоровье человека — самое ценное его достояние. (8) Слишком часто
люди растрачивают его и разрушают, наносят ему непоправимый вред.(9) Здоровье уже подорвано – начинают
думать о нём.
9.Найдите предложения, в которых запятая ставится в соответствии с одним и тем же правилом
пунктуации. Запишите номера этих предложений.
(1) Через неделю из Киева отправился караван купцов в Венецию, и Арсений с Амброджо к нему примкнули. (2)
Отпуская их в дорогу, воевода Сергий испытывал грусть, которой не скрывал. (3) Воеводе было жаль расставаться с
таким замечательным врачом. (4) Ему было жаль расставаться с хорошими собеседниками. (5) За то недолгое время,
что у него гостили паломники, он успел многое узнать о жизни в Пскове и в Италии, о всемирной истории и
способах подсчета времени конца света. (6) Воевода Сергий предпринял слабые попытки удержать своих гостей, но
всерьез остановить их не пытался.(7) Он знал, по какому поводу Арсений и Амброджо предприняли это
путешествие.
10. Найдите предложения, в которых двоеточие ставится в соответствии с одним и тем же правилом
пунктуации. Запишите номера этих предложений.
(1)Левитан изображает самое начало весны: ещё не бегут шумные ручьи, не слышно щебета птиц. (2)Но тёплые лучи
весеннего солнца уже начинают согревать землю . (3)Мягкий солнечный свет, разлитый в картине, вызывает
ощущение наступления весны. (4)Всё словно замерло кругом, согретое солнечным теплом: деревья, отбрасывающие
на снег голубоватые тени, золотистая стена дома, тихо дремлющая лошадка у крыльца. (5)Картина полна бездумной
ликующей радости, вызванной приходом весны.
(6)Пейзаж безлюден. (7)Но присутствие человека ощущается в картине: стоит в ожидании лошадь у крыльца.
(8)Приоткрыта дверь дома, на бревне у самого дома – скворечник. ( По Э.Ш. Бенциановой.)
11.Найдите предложения, в которых запятая ставится в соответствии с одним и тем же правилом
пунктуации. Запишите номера этих предложений.
(1) Крутая дорожка, ведущая вниз, давно привлекала внимание Пети, ученика третьего класса гимназии..
(2) До первого поворота мальчик еще кое—как боролся с силой земного притяжения. (3) Подворачивая каблуки, он
хватался за повисшие сухие нитки корней.(4) Шляпа, полная ветра, колотилась за спиной, матросский воротничок
развевался.(5)Вдруг Петя со всего маха вылетел на сухой и холодный песок берега, еще не обогретый
солнцем.(6)Вязкий и глубокий, сплошь истыканный вчерашними следами, он почти незаметно сходил в воду, и
крайняя песчаная полоса ежеминутно покрывалась языками белоснежной пены. (По В. Катаеву)
12.Найдите предложения, в которых запятая ставится в соответствии с одним и тем же правилом
пунктуации. Запишите номера этих предложений.
(1) Покинув Вену, караван пошел вдоль Альп. (2) Между дорогой и горами раскинулись поля. (3) Было что—то
успокоительное, почти ленивое в том, как лежали эти горы. (4) Но, несмотря на кажущийся покой, неподвижность
их была мнимой. (5) В отличие от полей, честно остававшихся на своих местах, горы двигались. (6) Они
сопровождали караван справа, не приближаясь к нему, но и не удаляясь. (7) Стремились вперед со скоростью
каравана, и шедшим казалось: обогнать их невозможно.( На дальнем краю полей начиналось движение. (9)
Оставаясь равниной, эти пространства уже двигались вместе с горами.
13.Найдите предложения, в которых тире ставится в соответствии с одним и тем же правилом
пунктуации. Запишите номера этих предложений.
(1) Путешественники бывают разные. (2) Одних влекут самые оживлённые, людные места, других — заповедные
уголки природы.(3) Путешествовать в одиночку по затаённым родным просторам — хорошая возможность не спеша
осмыслить прожитую жизнь.(4) Одним интересно осматривать памятники старины и фотографировать
достопримечательности, другим — бродить по прекрасным тропинкам необъятного родного края. (5)Красота
природы лечит от душевных травм, от телесных недугов и от накопившейся усталости.(6)Настоящий отдых не то же
самое, что покой и безделье. (7) Отдых — это здоровые и естественные нагрузки, на которые изначально настроен
наш организм.
Фрегат Паллада-Иван Гончаров читать онлайн бесплатно полную книгу (весь текст) целиком
в Англии – на улице, за прилавком магазина, в законодательной палате, на бирже. Все изящество образа этого, с синими глазами, блестит в тончайшей и белейшей рубашке, в гладко выбритом подбородке и красиво причесанных русых или рыжих бакенбардах. Я писал вам, как мы, гонимые бурным ветром, дрожа от северного холода, пробежали мимо берегов Европы, как в первый раз пал на нас у подошвы гор Мадеры ласковый луч солнца и, после угрюмого, серо‑свинцового неба и такого же моря, заплескали голубые волны, засияли синие небеса, как мы жадно бросились к берегу погреться горячим дыханием земли, как упивались за версту повеявшим с берега благоуханием цветов.
Радостно вскочили мы на цветущий берег, под олеандры. Я сделал шаг и остановился в недоумении, в огорчении: как, и под этим небом, среди ярко блещущих красок моря зелени… стояли три знакомые образа в черном платье, в круглых шляпах! Они, опираясь на зонтики, повелительно смотрели своими синими глазами на море, на корабли и на воздымавшуюся над их головами и поросшую виноградниками гору. Я шел по горе; под портиками, между фестонами виноградной зелени, мелькал тот же образ; холодным и строгим взглядом следил он, как толпы смуглых жителей юга добывали, обливаясь потом, драгоценный сок своей почвы, как катили бочки к берегу и усылали вдаль, получая за это от повелителей право есть хлеб своей земли. В океане, в мгновенных встречах, тот же образ виден был на палубе кораблей, насвистывающий сквозь зубы: «Rule, Britannia, upon the sea». Я видел его на песках Африки, следящего за работой негров, на плантациях Индии и Китая, среди тюков чаю, взглядом и словом, на своем родном языке, повелевающего народами, кораблями, пушками, двигающего необъятными естественными силами природы… Везде и всюду этот образ английского купца носится над стихиями, над трудом человека, торжествует над природой!
Но довольно делать pas de geants[3]: будем путешествовать умеренно, шаг за шагом. Я уже успел побывать с вами в пальмовых лесах, на раздолье океанов, не выехав из Кронштадта. Оно и нелегко: если, сбираясь куда‑нибудь на богомолье, в Киев или из деревни в Москву, путешественник не оберется суматохи, по десяти раз кидается в объятия родных и друзей, закусывает, присаживается и т. п., то сделайте посылку, сколько понадобится времени, чтобы тронуться четыремстам человек – в Японию. Три раза ездил я в Кронштадт, и все что‑нибудь было еще не готово. Отъезд откладывался на сутки, и я возвращался еще провести день там, где провел лет семнадцать и где наскучило жить. «Увижу ли я опять эти главы и кресты?» – прощался я мысленно, отваливая в четвертый и последний раз от Английской набережной.
Наконец 7 октября фрегат «Паллада» снялся с якоря. С этим началась для меня жизнь, в которой каждое движение, каждый шаг, каждое впечатление были не похожи ни на какие прежние.
Вскоре все стройно засуетилось на фрегате, до тех пор неподвижном. Все четыреста человек экипажа столпились на палубе, раздались командные слова, многие матросы поползли вверх по вантам, как мухи облепили реи, и судно окрылилось парусами. Но ветер был не совсем попутный, и потому нас потащил по заливу сильный пароход и на рассвете воротился, а мы стали бороться с поднявшимся бурным или, как моряки говорят, «свежим» ветром. Началась сильная качка. Но эта первая буря мало подействовала на меня: не бывши никогда в море, я думал, что это так должно быть, что иначе не бывает, то есть что корабль всегда раскачивается на обе стороны, палуба вырывается из‑под ног и море как будто опрокидывается на голову.
Я сидел в кают‑компании, прислушиваясь в недоумении к свисту ветра между снастей и к ударам волн в бока судна. Наверху было холодно; косой, мерзлый дождь хлестал в лицо. Офицеры беззаботно разговаривали между собой, как в комнате, на берегу; иные читали. Вдруг раздался пронзительный свист, но не ветра, а боцманских свистков, и вслед за тем разнесся по всем палубам крик десяти голосов: «Пошел все наверх!» Мгновенно все народонаселение фрегата бросилось снизу вверх; отсталых матросов побуждали боцмана. Офицеры бросили книги, карты (географические: других там нет), разговоры и стремительно побежали туда же. Непривычному человеку покажется, что случилось какое‑нибудь бедствие, как будто что‑нибудь сломалось, оборвалось и корабль сейчас пойдет на дно. «Зачем это зовут всех наверх?» – спросил я бежавшего мимо меня мичмана. «Свистят всех наверх, когда есть авральная работа», – сказал он второпях и исчез. Цепляясь за трапы и веревки, я выбрался на палубу и стал в уголок. Все суетилось. «Что это такое авральная работа?» – спросил я другого офицера. «Это когда свистят всех наверх», – отвечал он и занялся – авральною работою. Я старался составить себе идею о том, что это за работа, глядя, что делают, но ничего не уразумел: делали все то же, что вчера, что, вероятно, будут делать завтра: тянут снасти, поворачивают реи, подбирают паруса. Офицеры объяснили мне сущую истину, мне бы следовало так и понять просто, как оно было сказано, – и вся тайна была тут. Авральная работа – значит общая работа, когда одной вахты мало, нужны все руки, оттого всех и «свистят наверх»! По‑английски, если не ошибаюсь, и командуют «Все руки вверх!» («All hands up!»). Через пять минут, сделав, что нужно, все разошлись по своим местам. Барон Крюднер в трех шагах от меня насвистывал под шум бури мотив из оперы. Напрасно я силился подойти к нему: ноги не повиновались, и он смеялся моим усилиям. «Морских ног нет еще у вас», – сказал он. «А скоро будут?» – спросил я. «Месяца через два, вероятно». Я вздохнул: только это и оставалось мне сделать при мысли, что я еще два месяца буду ходить, как ребенок, держась за юбку няньки. Вскоре обнаружилась морская болезнь у молодых и подверженных ей или не бывших давно в походе моряков. Я ждал, когда начну и я отдавать эту скучную дань морю, а ждал непременно. Между тем наблюдал за другими: вот молодой человек, гардемарин, бледнеет, опускается на стул; глаза у него тускнеют, голова клонится на сторону. Вот сменили часового, и он, отдав ружье, бежит опрометью на бак. Офицер хотел что‑то закричать матросам, но вдруг отвернулся лицом к морю и оперся на борт… «Что это, вас, кажется, травит?» – говорит ему другой. (Травить, вытравливать – значит выпускать понемногу канат.) Едва успеваешь
I
От Кронштадта до мыса Лизарда
Сборы, прощание и отъезд в Кронштадт. — Фрегат «Паллада». — Море и моряки. — Кают-компания. — Финский залив. — Свежий ветер. — Морская болезнь. — Готланд. — Холера на фрегате. — Падение человека в море. — Зунд. — Каттегат и Скагеррак. — Немецкое море. — Доггерская банка и Галлоперский маяк. — Покинутое судно. — Рыбаки. — Британский канал и Спитгедский рейд. — Лондон. — Похороны Веллингтона. — Заметки об англичанах и англичанках. — Возвращение в Портсмут. — Житье на «Кемпердоуне». — Прогулка по Портсмуту, Саутси, Портси и Госпорту. — Ожидание попутного ветра на Спитгедском рейде. — Вечер накануне Рождества. — Силуэт англичанина и русского. — Отплытие.
Меня удивляет, как могли вы не получить моего первого письма из Англии, от 2/14 ноября 1852 года, и второго из Гонконга, именно из мест, где об участи письма заботятся, как о судьбе новорожденного младенца. В Англии и ее колониях письмо есть заветный предмет, который проходит чрез тысячи рук, по железным и другим дорогам, по океанам, из полушария в полушарие, и находит неминуемо того, к кому послано, если только он жив, и так же неминуемо возвращается, откуда послано, если он умер или сам воротился туда же. Не затерялись ли письма на материке, в датских или прусских владениях? Но теперь поздно производить следствие о таких пустяках: лучше вновь написать, если только это нужно…
Вы спрашиваете подробностей моего знакомства с морем, с моряками, с берегами Дании и Швеции, с Англией? Вам хочется знать, как я вдруг из своей покойной комнаты, которую оставлял только в случае крайней надобности и всегда с сожалением, перешел на зыбкое лоно морей, как, избалованнейший из всех вас городскою жизнию, обычною суетой дня и мирным спокойствием ночи, я вдруг, в один день, в один час, должен был ниспровергнуть этот порядок и ринуться в беспорядок жизни моряка? Бывало, не заснешь, если в комнату ворвется большая муха и с буйным жужжаньем носится, толкаясь в потолок и в окна, или заскребет мышонок в углу; бежишь от окна, если от него дует, бранишь дорогу, когда в ней есть ухабы, откажешься ехать на вечер в конец города под предлогом «далеко ехать», боишься пропустить урочный час лечь спать; жалуешься, если от супа пахнет дымом, или жаркое перегорело, или вода не блестит, как хрусталь… И вдруг — на море! «Да как вы там будете ходить — качает?» — спрашивали люди, которые находят, что если заказать карету не у такого-то каретника, так уж в ней качает. «Как ляжете спать, что будете есть? Как уживетесь с новыми людьми?» — сыпались вопросы, и на меня смотрели с болезненным любопытством, как на жертву, обреченную пытке. Из этого видно, что у всех, кто не бывал на море, были еще в памяти старые романы Купера или рассказы Мариета о море и моряках, о капитанах, которые чуть не сажали на цепь пассажиров, могли жечь и вешать подчиненных, о кораблекрушениях, землетрясениях. «Там вас капитан на самый верх посадит, — говорили мне друзья и знакомые (отчасти и вы, помните?), — есть не велит давать, на пустой берег высадит». — «За что?» — спрашивал я. «Чуть не так сядете, не так пойдете, закурите сигару, где не велено». — «Я всё буду делать, как делают там», — кротко отвечал я. «Вот вы привыкли по ночам сидеть, а там, как солнце село, так затушат все огни, — говорили другие, — а шум, стукотня какая, запах, крик!» —»Сопьетесь вы там с кругу! — пугали некоторые, — пресная вода там в редкость, всё больше ром пьют». — «Ковшами, я сам видел, я был на корабле», — прибавил кто-то. Одна старушка всё грустно качала головой, глядя на меня, и упрашивала ехать «лучше сухим путем кругом света». Еще барыня, умная, милая, заплакала, когда я приехал с ней прощаться. Я изумился: я видался с нею всего раза три в год и мог бы не видаться три года, ровно столько, сколько нужно для кругосветного плавания, она бы не заметила. «О чем вы плачете?» — спросил я. «Мне жаль вас», — сказала она, отирая слезы. «Жаль потому, что лишний человек все-таки развлечение?» — заметил я. «А вы много сделали для моего развлечения?» — сказала она. Я стал в тупик: о чем же она плачет? «Мне просто жаль, что вы едете бог знает куда». Меня зло взяло. Вот как смотрят у нас на завидную участь путешественника! «Я понял бы ваши слезы, если б это были слезы зависти, — сказал я, — если б вам было жаль, что на мою, а не на вашу долю выпадает быть там, где из нас почти никто не бывает, видеть чудеса, о которых здесь и мечтать трудно, что мне открывается вся великая книга, из которой едва кое-кому удается прочесть первую страницу…» Я говорил ей хорошим слогом. «Полноте, — сказала она печально, — я знаю всё; но какою ценою достанется вам читать эту книгу? Подумайте, что ожидает вас, чего вы натерпитесь, сколько шансов не воротиться!.. Мне жаль вас, вашей участи, оттого я и плачу. Впрочем, вы не верите слезам, — прибавила она, — но я плачу не для вас: мне просто плачется».
Мысль ехать, как хмель, туманила голову, и я беспечно и шутливо отвечал на все предсказания и предостережения, пока еще событие было далеко. Я всё мечтал — и давно мечтал — об этом вояже, может быть с той минуты, когда учитель сказал мне, что если ехать от какой-нибудь точки безостановочно, то воротишься к ней с другой стороны: мне захотелось поехать с правого берега Волги, на котором я родился, и воротиться с левого; хотелось самому туда, где учитель указывает пальцем быть экватору, полюсам, тропикам. Но когда потом от карты и от учительской указки я перешел к подвигам и приключениям Куков, Ванкуверов, я опечалился: что перед их подвигами Гомеровы герои, Аяксы, Ахиллесы и сам Геркулес? Дети! Робкий ум мальчика, родившегося среди материка и не видавшего никогда моря, цепенел перед ужасами и бедами, которыми наполнен путь пловцов. Но с летами ужасы изглаживались из памяти, и в воображении жили, и пережили молодость, только картины тропических лесов, синего моря, золотого, радужного неба.
«Нет, не в Париж хочу, — помните, твердил я вам, — не в Лондон, даже не в Италию, как звучно вы о ней ни пели, поэт, — хочу в Бразилию, в Индию, хочу туда, где солнце из камня вызывает жизнь и тут же рядом превращает в камень всё, чего коснется своим огнем; где человек, как праотец наш, рвет несеяный плод, где рыщет лев, пресмыкается змей, где царствует вечное лето, — туда, в светлые чертоги Божьего мира, где природа, как баядерка, дышит сладострастием, где душно, страшно и обаятельно жить, где обессиленная фантазия немеет перед готовым созданием, где глаза не устанут смотреть, а сердце биться».
Всё было загадочно и фантастически прекрасно в волшебной дали: счастливцы ходили и возвращались с заманчивою, но глухою повестью о чудесах, с детским толкованием тайн мира. Но вот явился человек, мудрец и поэт, и озарил таинственные углы. Он пошел туда с компасом, заступом, циркулем и кистью, с сердцем, полным веры к Творцу и любви к Его мирозданию. Он внес жизнь, разум и опыт в каменные пустыни, в глушь лесов и силою светлого разумения указал путь тысячам за собою. «Космос!» Еще мучительнее прежнего хотелось взглянуть живыми глазами на живой космос. «Подал бы я, — думалось мне, — доверчиво мудрецу руку, как дитя взрослому, стал бы внимательно слушать, и, если понял бы настолько, насколько ребенок понимает толкования дядьки, я был бы богат и этим скудным разумением». Но и эта мечта улеглась в воображении вслед за многим другим. Дни мелькали, жизнь грозила пустотой, сумерками, вечными буднями: дни, хотя порознь разнообразные, сливались в одну утомительно-однообразную массу годов. Зевота за делом, за книгой, зевота в спектакле, и та же зевота в шумном собрании и в приятельской беседе!
И вдруг неожиданно суждено было воскресить мечты, расшевелить воспоминания, вспомнить давно забытых мною кругосветных героев. Вдруг и я вслед за ними иду вокруг света! Я радостно содрогнулся при мысли: я буду в Китае, в Индии, переплыву океаны, ступлю ногою на те острова, где гуляет в первобытной простоте дикарь, посмотрю на эти чудеса — и жизнь моя не будет праздным отражением мелких, надоевших явлений. Я обновился; все мечты и надежды юности, сама юность воротилась ко мне. Скорей, скорей в путь!
Странное, однако, чувство одолело меня, когда решено было, что я еду: тогда только сознание о громадности предприятия заговорило полно и отчетливо. Радужные мечты побледнели надолго; подвиг подавлял воображение, силы ослабевали, нервы падали по мере того, как наступал час отъезда. Я начал завидовать участи остающихся, радовался, когда являлось препятствие, и сам раздувал затруднения, искал предлогов остаться. Но судьба, по большей части мешающая нашим намерениям, тут как будто задала себе задачу помогать. И люди тоже, даже незнакомые, в другое время недоступные, хуже судьбы, как будто сговорились уладить дело. Я был жертвой внутренней борьбы, волнений, почти изнемогал. «Куда это? Что я затеял?» И на лицах других мне страшно было читать эти вопросы. Участие пугало меня. Я с тоской смотрел, как пустела моя квартира, как из нее понесли мебель, письменный стол, покойное кресло, диван. Покинуть всё это, променять на что?
Жизнь моя как-то раздвоилась, или как будто мне дали вдруг две жизни, отвели квартиру в двух мирах. В одном я — скромный чиновник, в форменном фраке, робеющий перед начальническим взглядом, боящийся простуды, заключенный в четырех стенах с несколькими десятками похожих друг на друга лиц, вицмундиров. В другом я — новый аргонавт, в соломенной шляпе, в белой льняной куртке, может быть с табачной жвачкой во рту, стремящийся по безднам за золотым руном в недоступную Колхиду, меняющий ежемесячно климаты, небеса, моря, государства. Там я редактор докладов, отношений и предписаний; здесь — певец, хотя ex officio, похода. Как пережить эту другую жизнь, сделаться гражданином другого мира? Как заменить робость чиновника и апатию русского литератора энергиею мореходца, изнеженность горожанина — загрубелостью матроса? Мне не дано ни других костей, ни новых нерв. А тут вдруг от прогулок в Петергоф и Парголово шагнуть к экватору, оттуда к пределам Южного полюса, от Южного к Северному, переплыть четыре океана, окружить пять материков и мечтать воротиться… Действительность, как туча, приближалась всё грозней и грозней; душу посещал и мелочной страх, когда я углублялся в подробный анализ предстоящего вояжа. Морская болезнь, перемены климата, тропический зной, злокачественные лихорадки, звери, дикари, бури — всё приходило на ум, особенно бури. Хотя я и беспечно отвечал на все, частию трогательные, частию смешные, предостережения друзей, но страх нередко и днем и ночью рисовал мне призраки бед. То представлялась скала, у подножия которой лежит наше разбитое судно, и утопающие напрасно хватаются усталыми руками за гладкие камни; то снилось, что я на пустом острове, выброшенный с обломком корабля, умираю с голода… Я просыпался с трепетом, с каплями пота на лбу. Ведь корабль, как он ни прочен, как ни приспособлен к морю, что он такое? — щепка, корзинка, эпиграмма на человеческую силу. Я боялся, выдержит ли непривычный организм массу суровых обстоятельств, этот крутой поворот от мирной жизни к постоянному бою с новыми и резкими явлениями бродячего быта? Да, наконец, хватит ли души вместить вдруг, неожиданно развивающуюся картину мира? Ведь это дерзость почти титаническая! Где взять силы, чтоб воспринять массу великих впечатлений? И когда ворвутся в душу эти великолепные гости, не смутится ли сам хозяин среди своего пира?
Я справлялся, как мог, с сомнениями: одни удалось победить, другие оставались нерешенными до тех пор, пока дойдет до них очередь, и я мало-помалу ободрился. Я вспомнил, что путь этот уже не Магелланов путь, что с загадками и страхами справились люди. Не величавый образ Колумба и Васко де Гама гадательно смотрит с палубы вдаль, в неизвестное будущее: английский лоцман, в синей куртке, в кожаных панталонах, с красным лицом, да русский штурман, с знаком отличия беспорочной службы, указывают пальцем путь кораблю и безошибочно назначают день и час его прибытия. Между моряками, зевая апатически, лениво смотрит «в безбрежную даль» океана литератор, помышляя о том, хороши ли гостиницы в Бразилии, есть ли прачки на Сандвичевых островах, на чем ездят в Австралии? «Гостиницы отличные, — отвечают ему, — на Сандвичевых островах найдете всё: немецкую колонию, французские отели, английский портер — все, кроме — диких». В Австралии есть кареты и коляски; китайцы начали носить ирландское полотно; в Ост-Индии говорят все по-английски; американские дикари из леса порываются в Париж и в Лондон, просятся в университет; в Африке черные начинают стыдиться своего цвета лица и понемногу привыкают носить белые перчатки. Лишь с большим трудом и издержками можно попасть в кольца удава или в когти тигра и льва. Китай долго крепился, но и этот сундук с старою рухлядью вскрылся — крышка слетела с петель, подорванная порохом. Европеец роется в ветоши, достает, что придется ему впору, обновляет, хозяйничает… Пройдет еще немного времени, и не станет ни одного чуда, ни одной тайны, ни одной опасности, никакого неудобства. И теперь воды морской нет, ее делают пресною, за пять тысяч верст от берега является блюдо свежей зелени и дичи; под экватором можно поесть русской капусты и щей. Части света быстро сближаются между собою: из Европы в Америку — рукой подать; поговаривают, что будут ездить туда в сорок восемь часов, — пуф, шутка конечно, но современный пуф, намекающий на будущие гигантские успехи мореплавания.
Скорей же, скорей в путь! Поэзия дальних странствий исчезает не по дням, а по часам. Мы, может быть, последние путешественники, в смысле аргонавтов: на нас еще, по возвращении, взглянут с участием и завистью.
Казалось, все страхи, как мечты, улеглись: вперед манил простор и ряд неиспытанных наслаждений. Грудь дышала свободно, навстречу веяло уже югом, манили голубые небеса и воды. Но вдруг за этою перспективой возникало опять грозное привидение и росло по мере того, как я вдавался в путь. Это привидение была мысль: какая обязанность лежит на грамотном путешественнике перед соотечественниками, перед обществом, которое следит за плавателями? Экспедиция в Японию — не иголка: ее не спрячешь, не потеряешь. Трудно теперь съездить и в Италию, без ведома публики, тому, кто раз брался за перо. А тут предстоит объехать весь мир и рассказать об этом так, чтоб слушали рассказ без скуки, без нетерпения. Но как и что рассказывать и описывать? Это одно и то же, что спросить, с какою физиономией явиться в общество?
Нет науки о путешествиях: авторитеты, начиная от Аристотеля до Ломоносова включительно, молчат; путешествия не попали под ферулу риторики, и писатель свободен пробираться в недра гор, или опускаться в глубину океанов, с ученою пытливостью, или, пожалуй, на крыльях вдохновения скользить по ним быстро и ловить мимоходом на бумагу их образы; описывать страны и народы исторически, статистически или только посмотреть, каковы трактиры, — словом, никому не отведено столько простора и никому от этого так не тесно писать, как путешественнику. Говорить ли о теории ветров, о направлении и курсах корабля, о широтах и долготах или докладывать, что такая-то страна была когда-то под водою, а вот это дно было наруже; этот остров произошел от огня, а тот от сырости; начало этой страны относится к такому времени, народ произошел оттуда, и при этом старательно выписать из ученых авторитетов, откуда, что и как? Но вы спрашиваете чего-нибудь позанимательнее. Всё, что я говорю, очень важно; путешественнику стыдно заниматься будничным делом: он должен посвящать себя преимущественно тому, чего уж нет давно, или тому, что, может быть, было, а может быть, и нет. «Отошлите это в ученое общество, в академию, — говорите вы, — а беседуя с людьми всякого образования, пишите иначе. Давайте нам чудес, поэзии, огня, жизни и красок!»
Чудес, поэзии! Я сказал, что их нет, этих чудес: путешествия утратили чудесный характер. Я не сражался со львами и тиграми, не пробовал человеческого мяса. Всё подходит под какой-то прозаический уровень. Колонисты не мучат невольников, покупщики и продавцы негров называются уже не купцами, а разбойниками; в пустынях учреждаются станции, отели; через бездонные пропасти вешают мосты. Я с комфортом и безопасно проехал сквозь ряд португальцев и англичан — на Мадере и островах Зеленого Мыса; голландцев, негров, готтентотов и опять англичан — на мысе Доброй Надежды; малайцев, индусов и… англичан — в Малайском архипелаге и Китае, наконец, сквозь японцев и американцев — в Японии. Что за чудо увидеть теперь пальму и банан не на картине, а в натуре, на их родной почве, есть прямо с дерева гуавы, мангу и ананасы, не из теплиц, тощие и сухие, а сочные, с римский огурец величиною? Что удивительного теряться в кокосовых неизмеримых лесах, путаться ногами в ползучих лианах, между высоких, как башни, деревьев, встречаться с этими цветными странными нашими братьями? А море? И оно обыкновенно во всех своих видах, бурное или неподвижное, и небо тоже, полуденное, вечернее, ночное, с разбросанными, как песок, звездами. Всё так обыкновенно, всё это так должно быть. Напротив, я уехал от чудес: в тропиках их нет. Там всё одинаково, всё просто. Два времени года, и то это так говорится, а в самом деле ни одного: зимой жарко, а летом знойно; а у вас там, на «дальнем севере», четыре сезона, и то это положено по календарю, а в самом-то деле их семь или восемь. Сверх положенных, там в апреле является нежданное лето, морит духотой, а в июне непрошеная зима порошит иногда снегом, потом вдруг наступит зной, какому позавидуют тропики, и всё цветет и благоухает тогда на пять минут под этими страшными лучами. Раза три в год Финский залив и покрывающее его серое небо нарядятся в голубой цвет и млеют, любуясь друг другом, и северный человек, едучи из Петербурга в Петергоф, не насмотрится на редкое «чудо», ликует в непривычном зное, и всё заликует: дерево, цветок и животное. В тропиках, напротив, страна вечного зефира, вечного зноя, покоя и синевы небес и моря. Всё однообразно!
И поэзия изменила свою священную красоту. Ваши музы, любезные поэты, законные дочери парнасских камен, не подали бы вам услужливой лиры, не указали бы на тот поэтический образ, который кидается в глаза новейшему путешественнику. И какой это образ! Не блистающий красотою, не с атрибутами силы, не с искрой демонского огня в глазах, не с мечом, не в короне, а просто в черном фраке, в круглой шляпе, в белом жилете, с зонтиком в руках. Но образ этот властвует в мире над умами и страстями. Он всюду: я видел его в Англии — на улице, за прилавком магазина, в законодательной палате, на бирже. Всё изящество образа этого, с синими глазами, блестит в тончайшей и белейшей рубашке, в гладко выбритом подбородке и красиво причесанных русых или рыжих бакенбардах. Я писал вам, как мы, гонимые бурным ветром, дрожа от северного холода, пробежали мимо берегов Европы, как в первый раз пал на нас у подошвы гор Мадеры ласковый луч солнца и, после угрюмого, серо-свинцового неба и такого же моря, заплескали голубые волны, засияли синие небеса, как мы жадно бросились к берегу погреться горячим дыханием земли, как упивались за версту повеявшим с берега благоуханием цветов. Радостно вскочили мы на цветущий берег, под олеандры. Я сделал шаг и остановился в недоумении, в огорчении: как, и под этим небом, среди ярко блещущих красок моря зелени… стояли три знакомые образа в черном платье, в круглых шляпах! Они, опираясь на зонтики, повелительно смотрели своими синими глазами на море, на корабли и на воздымавшуюся над их головами и поросшую виноградниками гору. Я шел по горе; под портиками, между фестонами виноградной зелени, мелькал тот же образ; холодным и строгим взглядом следил он, как толпы смуглых жителей юга добывали, обливаясь потом, драгоценный сок своей почвы, как катили бочки к берегу и усылали вдаль, получая за это от повелителей право есть хлеб своей земли. В океане, в мгновенных встречах, тот же образ виден был на палубе кораблей, насвистывающий сквозь зубы: «Rule, Britannia, upon the sea». Я видел его на песках Африки, следящего за работой негров, на плантациях Индии и Китая, среди тюков чаю, взглядом и словом, на своем родном языке, повелевающего народами, кораблями, пушками, двигающего необъятными естественными силами природы… Везде и всюду этот образ английского купца носится над стихиями, над трудом человека, торжествует над природой!
Но довольно делать pas de gйants: будем путешествовать умеренно, шаг за шагом. Я уже успел побывать с вами в пальмовых лесах, на раздолье океанов, не выехав из Кронштадта. Оно и нелегко: если, сбираясь куда-нибудь на богомолье, в Киев или из деревни в Москву, путешественник не оберется суматохи, по десяти раз кидается в объятия родных и друзей, закусывает, присаживается и т. п., то сделайте посылку, сколько понадобится времени, чтобы тронуться четыремстам человек — в Японию. Три раза ездил я в Кронштадт, и всё что-нибудь было еще не готово. Отъезд откладывался на сутки, и я возвращался еще провести день там, где провел лет семнадцать и где наскучило жить. «Увижу ли я опять эти главы и кресты?» — прощался я мысленно, отваливая в четвертый и последний раз от Английской набережной.
Наконец 7 октября фрегат «Паллада» снялся с якоря. С этим началась для меня жизнь, в которой каждое движение, каждый шаг, каждое впечатление были не похожи ни на какие прежние.
Вскоре всё стройно засуетилось на фрегате, до тех пор неподвижном. Все четыреста человек экипажа столпились на палубе, раздались командные слова, многие матросы поползли вверх по вантам, как мухи облепили реи, и судно окрылилось парусами. Но ветер был не совсем попутный, и потому нас потащил по заливу сильный пароход и на рассвете воротился, а мы стали бороться с поднявшимся бурным или, как моряки говорят, «свежим» ветром. Началась сильная качка. Но эта первая буря мало подействовала на меня: не бывши никогда в море, я думал, что это так должно быть, что иначе не бывает, то есть что корабль всегда раскачивается на обе стороны, палуба вырывается из-под ног и море как будто опрокидывается на голову.
Я сидел в кают-компании, прислушиваясь в недоумении к свисту ветра между снастей и к ударам волн в бока судна. Наверху было холодно; косой, мерзлый дождь хлестал в лицо. Офицеры беззаботно разговаривали между собой, как в комнате, на берегу; иные читали. Вдруг раздался пронзительный свист, но не ветра, а боцманских свистков, и вслед за тем разнесся по всем палубам крик десяти голосов: «Пошел все наверх!» Мгновенно всё народонаселение фрегата бросилось снизу вверх; отсталых матросов побуждали боцмана. Офицеры бросили книги, карты (географические: других там нет), разговоры и стремительно побежали туда же. Непривычному человеку покажется, что случилось какое-нибудь бедствие, как будто что-нибудь сломалось, оборвалось и корабль сейчас пойдет на дно. «Зачем это зовут всех наверх?» — спросил я бежавшего мимо меня мичмана. «Свистят всех наверх, когда есть авральная работа», — сказал он второпях и исчез. Цепляясь за трапы и веревки, я выбрался на палубу и стал в уголок. Всё суетилось. «Что это такое авральная работа?» — спросил я другого офицера. «Это когда свистят всех наверх», — отвечал он и занялся — авральною работою. Я старался составить себе идею о том, что это за работа, глядя, что делают, но ничего не уразумел: делали всё то же, что вчера, что, вероятно, будут делать завтра: тянут снасти, поворачивают реи, подбирают паруса. Офицеры объяснили мне сущую истину, мне бы следовало так и понять просто, как оно было сказано, — и вся тайна была тут. Авральная работа — значит общая работа, когда одной вахты мало, нужны все руки, оттого всех и «свистят наверх»! По-английски, если не ошибаюсь, и командуют «Все руки вверх!» («All hands up!»). Через пять минут, сделав, что нужно, все разошлись по своим местам. Барон Крюднер в трех шагах от меня насвистывал под шум бури мотив из оперы. Напрасно я силился подойти к нему: ноги не повиновались, и он смеялся моим усилиям. «Морских ног нет еще у вас», — сказал он. «А скоро будут?» — спросил я. «Месяца через два, вероятно». Я вздохнул: только это и оставалось мне сделать при мысли, что я еще два месяца буду ходить, как ребенок, держась за юбку няньки. Вскоре обнаружилась морская болезнь у молодых и подверженных ей или не бывших давно в походе моряков. Я ждал, когда начну и я отдавать эту скучную дань морю, а ждал непременно. Между тем наблюдал за другими: вот молодой человек, гардемарин, бледнеет, опускается на стул; глаза у него тускнеют, голова клонится на сторону. Вот сменили часового, и он, отдав ружье, бежит опрометью на бак. Офицер хотел что-то закричать матросам, но вдруг отвернулся лицом к морю и оперся на борт… «Что это, вас, кажется, травит?» — говорит ему другой. (Травить, вытравливать — значит выпускать понемногу канат.) Едва успеваешь отскакивать то от того, то от другого… «Выпейте водки», — говорят мне одни. «Нет, лучше лимонного соку», — советуют другие; третьи предлагают луку или редьки. Я не знал, на что решиться, чтобы предупредить болезнь, и закурил сигару. Болезнь всё не приходила, и я тревожно похаживал между больными, ожидая — вот-вот начнется. «Вы курите в качку сигару и ожидаете после этого, что вас укачает: напрасно!» — сказал мне один из спутников. И в самом деле напрасно: во всё время плавания я ни разу не почувствовал ни малейшей дурноты и возбуждал зависть даже в моряках.
Я с первого шага на корабль стал осматриваться. И теперь еще, при конце плавания, я помню то тяжелое впечатление, от которого сжалось сердце, когда я в первый раз вглядывался в принадлежности судна, заглянул в трюм, в темные закоулки, как мышиные норки, куда едва доходит бледный луч света чрез толстое в ладонь стекло. С первого раза невыгодно действует на воображение всё, что потом привычному глазу кажется удобством: недостаток света, простора, люки, куда люди как будто проваливаются, пригвожденные к стенам комоды и диваны, привязанные к полу столы и стулья, тяжелые орудия, ядра и картечи, правильными кучами на кранцах, как на подносах, расставленные у орудий; груды снастей, висящих, лежащих, двигающихся и неподвижных, койки вместо постелей, отсутствие всего лишнего; порядок и стройность вместо красивого беспорядка и некрасивой распущенности, как в людях, так и в убранстве этого плавучего жилища. Робко ходит в первый раз человек на корабле: каюта ему кажется гробом, а между тем едва ли он безопаснее в многолюдном городе, на шумной улице, чем на крепком парусном судне, в океане. Но к этой истине я пришел нескоро.
Нам, русским, делают упрек в лени, и недаром. Сознаемся сами, без помощи иностранцев, что мы тяжелы на подъем. Можно ли поверить, что в Петербурге есть множество людей, тамошних уроженцев, которые никогда не бывали в Кронштадте оттого, что туда надо ехать морем, именно оттого, зачем бы стоило съездить за тысячу верст, чтобы только испытать этот способ путешествия? Моряки особенно жаловались мне на недостаток любознательности в нашей публике ко всему, что касается моря и флота, и приводили в пример англичан, которые толпами, с женами и детьми, являются на всякий корабль, приходящий в порт. Первая часть упрека совершенно основательна, то есть в недостатке любопытства; что касается до второй, то англичане нам не пример. У англичан море — их почва: им не по чем ходить больше. Оттого в английском обществе есть множество женщин, которые бывали во всех пяти частях света. Некоторые постоянно живут в Индии и приезжают видеться с родными в Лондон, как у нас из Тамбова в Москву. Следует ли от этого упрекать наших женщин, что они не бывают в Китае, на мысе Доброй Надежды, в Австралии, или англичанок за то, что они не бывают на Камчатке, на Кавказе, в глубине азиатских степей?
Но не знать петербургскому жителю, что такое палуба, мачта, реи, трюм, трап, где корма, где нос, главные части и принадлежности корабля, — не совсем позволительно, когда под боком стоит флот. Многие оправдываются тем, что они не имеют между моряками знакомых и оттого затрудняются сделать визит на корабль, не зная, как «моряки примут». А примут отлично, как хорошие знакомые; даже самолюбию их будет приятно участие к их делу, и они познакомят вас с ним с радушием и самою изысканною любезностью. Поезжайте летом на кронштадтский рейд, на любой военный корабль, адресуйтесь к командиру, или старшему, или, наконец, к вахтенному (караульному) офицеру с просьбой осмотреть корабль, и если нет «авральной» работы на корабле, то я вам ручаюсь за самый приятный прием.
Приехав на фрегат, еще с багажом, я не знал, куда ступить, и в незнакомой толпе остался совершенным сиротой. Я с недоумением глядел вокруг себя и на свои сложенные в кучу вещи. Не прошло минуты, ко мне подошли три офицера: барон Шлипенбах, мичманы Болтин и Колокольцев — мои будущие спутники и отличные приятели. С ними подошла куча матросов. Они разом схватили всё, что было со мной, чуть не меня самого, и понесли в назначенную мне каюту. Пока барон Шлипенбах водворял меня в ней, Болтин привел молодого, коренастого, гладко остриженного матроса. «Вот этот матрос вам назначен в вестовые», — сказал он. Это был Фаддеев, с которым я уже давно познакомил вас. «Честь имею явиться», — сказал он, вытянувшись и оборотившись ко мне не лицом, а грудью: лицо у него всегда было обращено несколько стороной к предмету, на который он смотрел. Русые волосы, белые глаза, белое лицо, тонкие губы — всё это напоминало скорее Финляндию, нежели Кострому, его родину. С этой минуты мы уже с ним неразлучны до сих пор. Я изучил его недели в три окончательно, то есть пока шли до Англии; он меня, я думаю, в три дня. Сметливость и «себе на уме» были не последними его достоинствами, которые прикрывались у него наружною неуклюжестью костромитянина и субординациею матроса. «Помоги моему человеку установить вещи в каюте», — отдал я ему первое приказание. И то, что моему слуге стало бы на два утра работы, Фаддеев сделал в три приема — не спрашивайте как. Такой ловкости и цепкости, какою обладает матрос вообще, а Фаддеев в особенности, встретишь разве в кошке. Через полчаса всё было на своем месте, между прочим и книги, которые он расположил на комоде в углу полукружием и перевязал, на случай качки, веревками так, что нельзя было вынуть ни одной без его же чудовищной силы и ловкости, и я до Англии пользовался книгами из чужих библиотек.
«Вы, верно, не обедали, — сказал Болтин, — а мы уже кончили свой обед: не угодно ли закусить?» Он привел меня в кают-компанию, просторную комнату внизу, на кубрике, без окон, но с люком наверху, чрез который падает обильный свет. Кругом помещались маленькие каюты офицеров, а посредине насквозь проходила бизань-мачта, замаскированная круглым диваном. В кают-компании стоял длинный стол, какие бывают в классах, со скамьями. На нем офицеры обедают и занимаются. Была еще кушетка, и больше ничего. Как ни массивен этот стол, но, при сильной качке, и его бросало из стороны в сторону, и чуть было однажды не задавило нашего миньятюрного, доброго, услужливого распорядителя офицерского стола П. А. Тихменева. В офицерских каютах было только место для постели, для комода, который в то же время служил и столом, и для стула. Но зато всё пригнано к помещению всякой всячины как нельзя лучше. Платье висело на перегородке, белье лежало в ящиках, устроенных в постели, книги стояли на полках.
Офицеров никого не было в кают-компании: все были наверху, вероятно «на авральной работе». Подали холодную закуску. А. А. Болтин угощал меня. «Извините, горячего у нас ничего нет, — сказал он, — все огни потушены. Порох принимаем». — «Порох? А много его здесь?» — осведомился я с большим участием. «Пудов пятьсот приняли: остается еще принять пудов триста». — «А где он у вас лежит?» — еще с бульшим участием спросил я. «Да вот здесь, — сказал он, указывая на пол, — под вами». Я немного приостановился жевать при мысли, что подо мной уже лежит пятьсот пудов пороху и что в эту минуту вся «авральная работа» сосредоточена на том, чтобы подложить еще пудов триста. «Это хорошо, что огни потушены», — похвалил я за предусмотрительность. «Помилуйте, что за хорошо: курить нельзя», — сказал другой, входя в каюту. «Вот какое различие бывает во взглядах на один и тот же предмет!» — подумал я в ту минуту, а через месяц, когда, во время починки фрегата в Портсмуте, сдавали порох на сбережение в английское адмиралтейство, ужасно роптал, что огня не дают и что покурить нельзя.
К вечеру собрались все: камбуз (печь) запылал; подали чай, ужин — и задымились сигары. Я перезнакомился со всеми, и вот с тех пор до сей минуты — как дома. Я думал, судя по прежним слухам, что слово «чай» у моряков есть только аллегория, под которою надо разуметь пунш, и ожидал, что когда офицеры соберутся к столу, то начнется авральная работа за пуншем, загорится живой разговор, а с ним и носы, потом кончится дело объяснениями в дружбе, даже объятиями, — словом, исполнится вся программа оргии. Я уже придумал, как мне отделаться от участия в ней. Но, к удивлению и удовольствию моему, на длинном столе стоял всего один графин хереса, из которого человека два выпили по рюмке, другие и не заметили его. После, когда предложено было вовсе не подавать вина за ужином, все единодушно согласились. Решили: излишек в экономии от вина приложить к сумме, определенной на библиотеку. О ней был длинный разговор за ужином, «а об водке ни полслова!»
Не то рассказывал мне один старый моряк о прежних временах! «Бывало, сменишься с вахты иззябший и перемокший — да как хватишь стаканов шесть пунша!..» — говорил он. Фаддеев устроил мне койку, и я, несмотря на октябрь, на дождь, на лежавшие под ногами восемьсот пудов пороха, заснул, как редко спал на берегу, утомленный хлопотами переезда, убаюканный свежестью воздуха и новыми, не неприятными впечатлениями. Утром я только что проснулся, как увидел в каюте своего городского слугу, который не успел с вечера отправиться на берег и ночевал с матросами. «Барин! — сказал он встревоженным и умоляющим голосом, — не ездите, Христа ради, по морю!» — «Куда?» — «А куда едете: на край света». — «Как же ехать?» — «Матросы сказывали, что сухим путем можно». — «Отчего ж не по морю?» — «Ах, Господи! какие страсти рассказывают. Говорят, вон с этого бревна, что наверху поперек висит…» — «С рея, — поправил я. — Что ж случилось?» — «В бурю ветром пятнадцать человек в море снесло; насилу вытащили, а один утонул. Не ездите, Христа ради!» Вслушавшись в наш разговор, Фаддеев заметил, что качка ничего, а что есть на море такие места, где «крутит», и когда корабль в эдакую «кручу» попадает, так сейчас вверх килем повернется. «Как же быть-то, — спросил я, — и где такие места есть?» — «Где такие места есть? — повторил он, — штурмана знают, туда не ходят».
Итак, мы снялись с якоря. Море бурно и желто, облака серые, непроницаемые; дождь и снег шли попеременно — вот что провожало нас из отечества. Ванты и снасти леденели. Матросы в байковых пальто жались в кучу. Фрегат, со скрипом и стоном, переваливался с волны на волну; берег, в виду которого шли мы, зарылся в туманах. Вахтенный офицер, в кожаном пальто и клеенчатой фуражке, зорко глядел вокруг, стараясь не выставлять наружу ничего, кроме усов, которым предоставлялась полная свобода мерзнуть и мокнуть. Больше всех заботы было деду. Я в предыдущих письмах познакомил вас с ним и почти со всеми моими спутниками. Не стану возвращаться к их характеристике, а буду упоминать о каждом кстати, когда придет очередь. Деду, как старшему штурманскому капитану, предстояло наблюдать за курсом корабля. Финский залив весь усеян мелями, но он превосходно обставлен маяками, и в ясную погоду в нем так же безопасно, как на Невском проспекте. А теперь, в туман, дед, как ни напрягал зрение, не мог видеть Нервинского маяка. Беспокойству его не было конца. У него только и было разговору, что о маяке. «Как же так, — говорил он всякому, кому и дела не было до маяка, между прочим и мне, — по расчету уж с полчаса мы должны видеть его. Он тут, непременно тут, вот против этой ванты, — ворчал он, указывая коротеньким пальцем в туман, — да каторжный туман мешает». — «Ах ты, Господи! поди-ка посмотри ты, не увидишь ли?» — говорил он кому-нибудь из матрос. «А это что такое там, как будто стрелка?..» — сказал я. «Где? где?» — живо спросил он. «Да вон, кажется…» — говорил я, указывая вдаль. «Ах, в самом деле — вон, вон, да, да! Виден, виден! — торжественно говорил он и капитану, и старшему офицеру, и вахтенному и бегал то к карте в каюту, то опять наверх. — Виден, вот, вот он, весь виден!» — твердил он, радуясь, как будто увидел родного отца. И пошел мерять и высчитывать узлы.
Мы прошли Готланд. Тут я услышал морское поверье, что, поравнявшись с этим островом, суда бросали, бывало, медную монету духу, охраняющему остров, чтобы он пропустил мимо без бурь. Готланд — камень с крутыми ровными боками, к которым нет никакого приступу кораблям. Не раз они делались добычей бурного духа, и свирепое море высоко подбрасывало обломки их, а иногда и трупы, на крутые бока негостеприимного острова. Прошли и Борнгольм—помните «милый Борнгольм» и таинственную, недосказанную легенду Карамзина? Всё было холодно, мрачно. На фрегате открылась холера, и мы, дойдя только до Дании, похоронили троих людей, да один смелый матрос сорвался в бурную погоду в море и утонул. Таково было наше обручение с морем, и предсказание моего слуги отчасти сбылось. Подать упавшему помощь, не жертвуя другими людьми, по причине сильного волнения, было невозможно.
Но дни шли своим чередом и жизнь на корабле тоже. Отправляли службу, обедали, ужинали — всё по свистку, и даже по свистку веселились. Обед — это тоже своего рода авральная работа. В батарейной палубе привешиваются большие чашки, называемые «баками», куда накладывается кушанье из одного общего, или «братского», котла. Дают одно блюдо: щи с солониной, с рыбой, с говядиной или кашицу; на ужин то же, иногда кашу. Я подошел однажды попробовать. «Хлеб да соль», — сказал я. Один из матросов, из учтивости, чисто облизал свою деревянную ложку и подал мне. Щи превкусные, с сильною приправой луку. Конечно, нужно иметь матросский желудок, то есть нужен моцион матроса, чтобы переварить эти куски солонины и лук с вареною капустой — любимое матросами и полезное на море блюдо. «Но одно блюдо за обедом — этого мало, — думалось мне, — матросы, пожалуй, голодны будут». — «А много ли вы едите?» — спросил я. «До отвалу, ваше высокоблагородие», — в пять голосов отвечали обедающие. В самом деле, то от одной, то от другой группы опрометью бежал матрос с пустой чашкой к братскому котлу и возвращался осторожно, неся полную до краев чашку.
Веселились по свистку, сказал я; да, там, где собрано в тесную кучу четыреста человек, и самое веселье подчинено общему порядку. После обеда, по окончании работ, особенно в воскресенье, обыкновенно раздается команда: «Свистать песенников наверх!» И начинается веселье. Особенно я помню, как это странно поразило меня в одно воскресенье. Холодный туман покрывал небо и море, шел мелкий дождь. В такую погоду хочется уйти в себя, сосредоточиться, а матросы пели и плясали. Но они странно плясали: усиленные движения явно разногласили с этою сосредоточенностью. Пляшущие были молчаливы, выражения лиц хранили важность, даже угрюмость, но тем, кажется, они усерднее работали ногами. Зрители вокруг, с тою же угрюмою важностью, пристально смотрели на них. Пляска имела вид напряженного труда. Плясали, кажется, лишь по сознанию, что сегодня праздник, следовательно, надо веселиться. Но если б отменили удовольствие, они были бы недовольны. Плавание становилось однообразно и, признаюсь, скучновато: всё серое небо, да желтое море, дождь со снегом или снег с дождем — хоть кому надоест. У меня уж заболели зубы и висок. Ревматизм напомнил о себе живее, нежели когда-нибудь. Я слег и несколько дней пролежал, закутанный в теплые одеяла, с подвязанною щекой.
Только у берегов Дании повеяло на нас теплом, и мы ожили. Холера исчезла со всеми признаками, ревматизм мой унялся, и я стал выходить на улицу — так я прозвал палубу. Но бури не покидали нас: таков обычай на Балтийском море осенью. Пройдет день-два — тихо, как будто ветер собирается с силами, и грянет потом так, что бедное судно стонет, как живое существо. День и ночь на корабле бдительно следят за состоянием погоды. Барометр делается общим оракулом. Матрос и офицер не смеют надеяться проспать покойно свою смену. «Пошел все наверх!» — раздается и среди ночного безмолвия. Я, лежа у себя в койке, слышу всякий стук, крик, всякое движение парусов, командные слова и начинаю понимать смысл последних. Когда заслышишь приказание: «Поставить брамсели, лиселя», покойно закутываешься в одеяло и засыпаешь беззаботно: значит, тихо, покойно. Зато как навостришь уши, когда велят «брать два, три рифа», то есть уменьшить парус. Лучше и не засыпать тогда: всё равно после проснешься поневоле.
Заговорив о парусах, кстати скажу вам, какое впечатление сделала на меня парусная система. Многие наслаждаются этою системой, видя в ней доказательство будто бы могущества человека над бурною стихией. Я вижу совсем противное, то есть доказательство его бессилия одолеть воду. Посмотрите на постановку и уборку парусов вблизи, на сложность механизма, на эту сеть снастей, канатов, веревок, концов и веревочек, из которых каждая отправляет свое особенное назначение и есть необходимое звено в общей цепи; взгляните на число рук, приводящих их в движение. И между тем к какому неполному результату приводят все эти хитрости! Нельзя определить срок прибытию парусного судна, нельзя бороться с противным ветром, нельзя сдвинуться назад, наткнувшись на мель, нельзя поворотить сразу в противную сторону, нельзя остановиться в одно мгновение. В штиль судно дремлет, при противном ветре лавирует, то есть виляет, обманывает ветер и выигрывает только треть прямого пути. А ведь несколько тысяч лет убито на то, чтоб выдумывать по парусу и по веревке в столетие. В каждой веревке, в каждом крючке, гвозде, дощечке читаешь историю, каким путем истязаний приобрело человечество право плавать по морю при благоприятном ветре. Всех парусов до тридцати: на каждое дуновение ветра приходится по парусу. Оно, пожалуй, красиво смотреть со стороны, когда на бесконечной глади вод плывет корабль, окрыленный белыми парусами, как подобие лебедя, а когда попадешь в эту паутину снастей, от которых проходу нет, то увидишь в этом не доказательство силы, а скорее безнадежность на совершенную победу. Парусное судно похоже на старую кокетку, которая нарумянится, набелится, подденет десять юбок и затянется в корсет, чтобы подействовать на любовника, и на минуту иногда успеет; но только явится молодость и свежесть сил — все ее хлопоты разлетятся в прах. И парусное судно, обмотавшись веревками, завесившись парусами, роет туда же, кряхтя и охая, волны; а чуть задует в лоб — крылья и повисли. До паров еще, пожалуй, можно бы не то что гордиться, а забавляться сознанием, что вот-де дошли же до того, что плаваем по морю с попутным ветром. Некоторые находят, что в пароходе меньше поэзии, что он не так опрятен, некрасив. Это от непривычки: если б пароходы существовали несколько тысяч лет, а парусные суда недавно, глаз людской, конечно, находил бы больше поэзии в этом быстром, видимом стремлении судна, на котором не мечется из угла в угол измученная толпа людей, стараясь угодить ветру, а стоит в бездействии, скрестив руки на груди, человек, с покойным сознанием, что под ногами его сжата сила, равная силе моря, заставляющая служить себе и бурю, и штиль. Напрасно водили меня показывать, как красиво вздуваются паруса с подветренной стороны, как фрегат, лежа боком на воде, режет волны и мчится по двенадцати узлов в час. «Эдак и пароход не пойдет!» — говорят мне. «Да зато пароход всегда пойдет». Горе моряку старинной школы, у которого весь ум, вся наука, искусство, а за ними самолюбие и честолюбие расселись по снастям. Дело решено. Паруса остались на долю мелких судов и небогатых промышленников; всё остальное усвоило пар. Ни на одной военной верфи не строят больших парусных судов; даже старые переделываются на паровые. При нас в портсмутском адмиралтействе розняли уже совсем готовый корабль пополам и вставили паровую машину.
Мы вошли в Зунд; здесь не видавшему никогда ничего, кроме наших ровных степных местностей, в первый раз являются в тумане картины гор, желтых, лиловых, серых, смотря по освещению солнца и расстоянию. Шведский берег весь гористый. Датский виден ясно. Он нам представил картину увядшей осенней зелени, несколько деревень. Романтики, глядя на крепости обоих берегов, припоминали могилу Гамлета; более положительные люди рассуждали о несправедливости зундских пошлин, самые положительные — о необходимости запастись свежею провизией, а все вообще мечтали съехать на сутки на берег, ступить ногой в Данию, обегать Копенгаген, взглянуть на физиономию города, на картину людей, быта, немного расправить ноги после качки, поесть свежих устриц. Но ничего этого не случилось. На другой день заревел шторм, сообщения с берегом не было, и мы простояли, помнится, трое суток в печальном бездействии. Простоять в виду берега, не имея возможности съехать на него, гораздо скучнее, нежели пробыть месяц в море, не видя берегов. В этом я убедился вполне. Обедали, пили чай, разговаривали, читали, заучили картину обоих берегов наизусть, и все-таки времени оставалось много. Изредка нарушалось однообразие неожиданным развлечением. Вбежит иногда в капитанскую каюту вахтенный и тревожно скажет: «Купец наваливается, ваше высокоблагородие!» Книги, обед — всё бросается, бегут наверх; я туда же. В самом деле, купеческое судно, называемое в море коротко купец, для отличия от военного, сбитое течением или от неуменья править, так и ломит, или на нос, или на корму, того и гляди стукнется, повредит как-нибудь утлегарь, поломает реи — и не перечтешь, сколько наделает вреда себе и другим. Начинается крик, шум, угрозы, с одной стороны по-русски, с другой — энергические ответы и оправдания по-голландски, или по-английски, по-немецки. Друг друга в суматохе не слышат, не понимают, а кончится все-таки тем, что расцепятся, — и всё смолкнет: корабль нем и недвижим опять; только часовой задумчиво ходит с ружьем взад и вперед.
Завидят ли огни ночью — еще больше тревоги. На бдительность купеческих судов надеяться нельзя. Там всё принесено в жертву экономии; от этого людей на них мало, рулевой большею частию один: нельзя понадеяться, что ночью он не задремлет над колесом и не прозевает встречных огней. Столкновение двух судов ведет за собой неминуемую гибель одного из них, меньшего непременно, а иногда и обоих. От этого всегда поднимается гвалт на судне, когда завидят идущие навстречу огни, кричат, бьют в барабан, жгут бенгальские огни, и если судно не меняет своего направления, палят из пушек. Это особенно приятно, когда многие спят по каютам и не знают, в чем дело, а тут вдруг раздается треск, от которого дрогнет корабль. Но и к этому привыкаешь.
Барон Шлипенбах один послан был по делу на берег, а потом, вызвав лоцмана, мы прошли Зунд, лишь только стихнул шторм, и пустились в Каттегат и Скагеррак, которые пробежали в сутки.
Я в это время читал замечательную книгу, от которой нельзя оторваться, несмотря на то что читал уже не совсем новое. Это «История кораблекрушений», в которой собраны за старое и новое время все случаи известных кораблекрушений со всеми последствиями. В. А. Корсаков читал ее и дал мне прочесть «для успокоения воображения», как говорил он. Хорошо успокоение: прочесть подряд сто историй, одна страшнее и плачевнее другой, когда пускаешься года на три жить на море! Только и говорится о том, как корабль стукнулся о камень, повалился на бок, как рухнули мачты, палубы, как гибли сотнями люди — одни раздавленные пушками, другие утонули… Взглянешь около себя и увидишь мачты, палубы, пушки, слышишь рев ветра, а невдалеке, в красноречивом безмолвии, стоят красивые скалы: не раз содрогнешься за участь путешественников!.. Но я убедился, что читать и слушать рассказы об опасных странствиях гораздо страшнее, нежели испытывать последние. Говорят, и умирающему не так страшно умирать, как свидетелям смотреть на это.
Потом, вникая в устройство судна, в историю всех этих рассказов о кораблекрушениях, видишь, что корабль погибает не легко и не скоро, что он до последней доски борется с морем и носит в себе пропасть средств к защите и самохранению, между которыми есть много предвиденных и непредвиденных, что, лишась почти всех своих членов и частей, он еще тысячи миль носится по волнам, в виде остова, и долго хранит жизнь человека. Между обреченным гибели судном и рассвирепевшим морем завязывается упорная битва: с одной стороны слепая сила, с другой — отчаяние и зоркая хитрость, указывающая самому крушению совершаться постепенно, по правилам. Есть целая теория, как защищаться от гибели. Срежет ли ураган у корабля все три мачты: кажется, как бы не погибнуть? Ведь это всё равно что отрезать вожжи у горячей лошади, а между тем поставят фальшивые мачты из запасного дерева — и идут. Оторвется ли руль: надежда спастись придает изумительное проворство, и делается фальшивый руль. Оказывается ли сильная пробоина, ее затягивают на первый случай просто парусом — и отверстие «засасывается» холстом и не пропускает воду, а между тем десятки рук изготовляют новые доски, и пробоина заколачивается. Наконец судно отказывается от битвы, идет ко дну: люди бросаются в шлюпку и на этой скорлупке достигают ближайшего берега, иногда за тысячу миль.
В Немецком море, когда шторм утих, мы видели одно такое безнадежное судно. Мы сначала не знали, что подумать о нем. Флага не было: оно не подняло его, когда мы требовали этого, подняв свой. Подойдя ближе, мы не заметили никакого движения на нем. Наконец поехали на шлюпке к нему — на нем ни одного человека: судно было брошено на гибель. Трюм постоянно наполнялся водой, и если б мы остались тут, то, вероятно, к концу дня увидели бы, как оно погрузится на дно. Видите ли, сколько времени нужно и безнадежному судну, чтобы потонуть… к концу дня! А оно уже было лишено своего разума и воли, то есть людей, и, следовательно, перестало бороться. Оно гибло безответно. Носовая его часть опустилась: печальная картина, как картина всякой агонии!
В этот же день, недалеко от этого корабля, мы увидели еще несколько точек вдали и услышали крик. В трубу разглядели лодки; подвигаясь ближе, различили явственнее человеческие голоса. «Рыбаки, должно быть», — сказал капитан. «Нет, — возразил отец Аввакум, — слышите, вопли! Это, вероятно, погибающие просят о помощи: нельзя ли поворотить?» Капитан был убежден в противном; но, чтоб не брать греха на душу, велел держать на рыбаков. Ему, однако ж, не очень нравилось терять время по-пустому: военным судам разгуливать по морю некогда. «Если это, — ворчал он, — рыбаки кричат, предлагают рыбу… Приготовить брандспойты!» — приказал он вахтенному (брандспойты — пожарные трубы). Матросам велено было набрать воды и держать трубы наготове. Черные точки между тем превратились в лодки. Вот видны и люди, которые, стоя в них, вопят так, что, я думаю, в Голландии слышно. Подходим ближе — люди протягивают к нам руки, умоляя — купить рыбы. Велено держать вплоть к лодкам. «Брандспойты!» — закричал вахтенный, и рыбакам задан был обильный душ, к несказанному удовольствию наших матросов, и рыбаков тоже, потому что и они засмеялись вместе с нами.
Впрочем, напрасно капитан дорожил так временем. Мы рассчитывали 20-го, 21-го октября прийти в Портсмут, а пробыли в Немецком море столько, что имели бы время сворачивать и держать на каждого рыбака, которого только завидим. Задул постоянный противный ветер и десять дней не пускал войти в Английский канал. «Что ж вы делали десять дней?» — спросите вы. Вам трудно представить себе, когда час езды между Петербургом и Кронштадтом наводит скуку. Да, несколько часов пробыть на море скучно, а несколько недель — ничего, потому что несколько недель уже есть капитал, который можно употребить в дело, тогда как из нескольких часов ничего не сделаешь. Впрочем, у нас были и развлечения: появились касатки, или морские свиньи. Они презабавно прыгали через волны, показывая черные толстые хребты. По вечерам, наклонясь над бортом, мы любовались сверкающими в пучине фосфорическими искрами мелких животных.
Идучи Балтийским морем, мы обедали почти роскошно. Припасы были свежие, повар отличный. Но лишь только задул противный ветер, стали опасаться, что он задержит нас долго в море, и решили беречь свежие припасы. Опасение это оправдалось вполне. Оставалось миль триста до Портсмута: можно бы промахнуть это пространство в один день, а мы носились по морю десять дней, и всё по одной линии. «Где мы?» — спросишь, проснувшись, утром у деда. «В море», — говорит он сердито. «Я знаю это и без вас, — еще сердитее отвечаете вы, — да на котором же месте?» — «Вон, взгляните, разве не видите? Всё там же, где были и вчера: у Галлоперского маяка». — «А теперь куда идем»? — «Куда и вчера ходили: к Доггерской банке». Банка эта мелка относительно общей глубины моря, но имеет достаточную глубину для больших кораблей. На ней не только безопасно, но даже волнение не так чувствительно. На ней стараются особенно держаться голландские рыбачьи суда. «Ну что, подвигаемся?» — спросите потом вечером у деда, общего оракула. «Как же, отлично: крутой бейдевинд: семь с половиной узлов хода». — «Да подвигаемся ли вперед?» — спрашиваете вы с нетерпением. «Разумеется, вперед: к Галлоперскому маяку, — отвечает дед, — уж, чай, и виден!»
Вследствие этого на столе чаще стала появляться солонина; состаревшиеся от морских треволнений куры и утки и поросята, выросшие до степени свиней, поступили в число тонких блюд. Даже пресную воду стали выдавать по порциям: сначала по две, потом по одной кружке в день на человека, только для питья. Умываться предложено было морской водой, или не умываться, ad libitum.Скажу вам по секрету, что Фаддеев изловчился как-то обманывать бдительность Терентьева, трюмного унтер-офицера, и из-под носа у него таскал из систерн каждое утро по кувшину воды мне на умыванье. «Достал, — говорил он радостно каждый раз, вбегая с кувшином в каюту, — на вот, ваше высокоблагородие, мойся скорее, чтоб не застали да не спросили, где взял, а я пока достану тебе полотенце рожу вытереть!» (ей-богу, не лгу!). Это костромское простодушие так нравилось мне, что я Христом Богом просил других не учить Фаддеева, как обращаться со мною. Так удавалось ему дня три, но однажды он воротился с пустым кувшином, ерошил рукой затылок, чесал спину и чему-то хохотал, хотя сквозь смех проглядывала некоторая принужденность. «Э! леший, черт, какую затрещину дал!» — сказал он наконец, гладя то спину, то голову. «Кто, за что?» — «Терентьев, черт эдакой! увидал, сволочь! Я зачерпнул воды-то, уж и на трап пошел, а он откуда-то и подвернулся, вырвал кувшин, вылил воду назад да как треснет по затылку, я на трап, а он сзади вдогонку лопарем по спине съездил!» И опять засмеялся. Я уж писал вам, как радовала Фаддеева всякая неудача, приключившаяся кому-нибудь, полученный толчок, даже им самим, как в настоящем случае.
Главный надзор за трюмом поручен был П. А. Тихменеву, о котором я упомянул выше. Он был добрый и обязательный человек вообще, а если подделаться к нему немножко, тогда нет услуги, которой бы он ни оказал. Все знали это и частенько пользовались его добротой. Он, по общему выбору, распоряжался хозяйством кают-компании, и вот тут-то встречалось множество поводов обязать того, другого, вспомнить, что один любит такое-то блюдо, а другой не любит и т. п. Он часто бывал жертвою своей обязательности, затрудняясь, как угодить вдруг многим, но большею частью выходил из затруднений победителем. А иногда его брал задор: всё это подавало постоянный повод к бесчисленным сценам, которые развлекали нас не только между Галлоперским маяком и Доггерской банкой, но и в тропиках, и под экватором, на всех четырех океанах, и развлекают до сих пор. Например, он заметит, что кто-нибудь не ест супу. «Отчего вы не едите супу?» — спросит он. «Так, не хочется», — отвечают ему. «Нет, вы скажите откровенно», — настаивает он, мучимый опасением, чтобы не обвинили его в небрежности или неуменье, пуще всего в неуменье исполнять свою обязанность. Он был до крайности щекотлив. «Да, право, я не хочу: так что-то…» — «Нет, верно, нехорош суп: недаром вы не едите. Скажите, пожалуйста!» Наконец тот решается сказать что-нибудь. «Да, что-то сегодня не вкусен суп…» Он не успел еще договорить, как кроткий Петр Александрович свирепеет. «А чем он нехорош, позвольте спросить? — вдруг спрашивает он в негодовании, — сам покупал провизию, старался угодить — и вот награда! Чем нехорош суп?» — «Нет, я ничего, право…» — начинает тот. «Нет, извольте сказать, чем он нехорош, я требую этого, — продолжает он, окидывая всех взглядом, — двадцать человек обедают, никто слова не говорит, вы один только… Господа, я спрашиваю вас — чем нехорош суп? Я, кажется, прилагаю все старания, — говорит он со слезами в голосе и с пафосом, — общество удостоило меня доверия, надеюсь, никто до сих пор не был против этого, что я блистательно оправдывал это доверие; я дорожу оказанною мне доверенностью…» — и так продолжает, пока дружно не захохочут все и наконец он сам. Иногда на другом конце заведут стороной, вполголоса, разговор, что вот зелень не свежа, да и дорога, что кто-нибудь будто был на берегу и видел лучше, дешевле. «Что вы там шепчете, позвольте спросить?» — строго спросит он. «Вам что за дело?» — «Может быть, что-нибудь насчет стола, находите, что это нехорошо, дорого, так снимите с меня эту обязанность: я ценю ваше доверие, но если я мог возбудить подозрения, недостойные вас и меня, то я готов отказаться…» Он даже встанет, положит салфетку, но общий хохот опять усадит его на место.
Избалованный общим вниманием и участием, а может быть и баловень дома, он любил иногда привередничать. Начнет охать, вздыхать, жаловаться на небывалый недуг или утомление от своих обязанностей и требует утешений. «Витул, Витул! — томно кличет он, отходя ко сну, своего вестового. — Я так устал сегодня: раздень меня да уложи». Раздеванье сопровождается вздохами и жалобами, которые слышны всем из-за перегородки. «Завтра на вахту рано вставать, — говорит он, вздыхая, — подложи еще подушку, повыше, да постой, не уходи, я, может быть, что-нибудь вздумаю!»
Вот к нему-то я и обратился с просьбою, нельзя ли мне отпускать по кружке пресной воды на умыванье, потому-де, что мыло не распускается в морской воде, что я не моряк, к морскому образу жизни не привык, и, следовательно, на меня, казалось бы, строгость эта распространяться не должна. «Вы знаете, — начал он, взяв меня за руки, — как я вас уважаю и как дорожу вашим расположением: да, вы не сомневаетесь в этом?» — настойчиво допытывался он. «Нет», — с чувством подтвердил я, в надежде, что он станет давать мне пресную воду. «Поверьте, — продолжал он, — что если б я среди моря умирал от жажды, я бы отдал вам последний стакан: вы верите этому?» — «Да», — уже нерешительно отвечал я, начиная подозревать, что не получу воды. «Верьте этому, — продолжал он, — но мне больно, совестно, я готов — ах, Боже мой! зачем это… Вы, может быть, подумаете, что я не желаю, не хочу… (и он пролил поток синонимов). Нет, не не хочу я, а не могу, не приказано. Поверьте, если б я имел хоть малейшую возможность, то, конечно, надеюсь, вы не сомневаетесь…» И повторил свой монолог. «Ну, нечего делать: le devoir avant tout,— сказал я, — я не думал, что это так строго». Но ему жаль было отказать совсем. «Вы говорите, что Фаддеев таскал воду тихонько», — сказал он. «Да». — «Так я его за это на бак отправлю». — «Вам мало кажется, что его Терентьев попотчевал лопарем, — заметил я, — вы еще хотите прибавить? Притом я сказал вам это по доверенности, вы не имеете права…» — «Правда, правда, нет, это я так… Знаете что, — перебил он, — пусть он продолжает потихоньку таскать по кувшину, только, ради Бога, не больше кувшина: если его Терентьев и поймает, так что ж ему за важность, что лопарем ударит или затрещину даст: ведь это не всякий день…» — «А если Терентьев скажет вам, или вы сами поймаете, тогда…» — «Отправлю на бак!» — со вздохом прибавил Петр Александрович.
Уж я теперь забыл, продолжал ли Фаддеев делать экспедиции в трюм для добывания мне пресной воды, забыл даже, как мы провели остальные пять дней странствования между маяком и банкой; помню только, что однажды, засидевшись долго в каюте, я вышел часов в пять после обеда на палубу — и вдруг близехонько увидел длинный, скалистый берег и пустые зеленые равнины.
Я взглядом спросил кого-то: что это? «Англия», — отвечали мне. Я присоединился к толпе и молча, с другими, стал пристально смотреть на скалы. От берега прямо к нам шла шлюпка; долго кувыркалась она в волнах, наконец пристала к борту. На палубе показался низенький, приземистый человек в синей куртке, в синих панталонах. Это был лоцман, вызванный для провода фрегата по каналу.
Между двух холмов лепилась куча домов, которые то скрывались, то появлялись из-за бахромы набегавших на берег бурунов: к вершинам холмов прилипло облако тумана. «Что это такое?» — спросил я лоцмана. «Dover»,— каркнул он. Я оглянулся налево: там рисовался неясно сизый, неровный и крутой берег Франции. Ночью мы бросили якорь на Спитгедском рейде, между островом Вайтоми крепостными стенами Портсмута.
Июнь 1854 года.
На шкуне «Восток», в Татарском проливе.
Здесь прилагаю два письма к вам, которые я не послал из Англии, в надежде, что со временем успею дополнить их наблюдениями над тем, что видел и слышал в Англии, и привести всё в систематический порядок, чтобы представить вам удовлетворительный результат двухмесячного пребывания нашего в Англии. Теперь вижу, что этого сделать не в состоянии, и потому посылаю эти письма без перемены, как они есть. Удовольствуйтесь беглыми заметками, не о стране, не о силах и богатстве ее; не о жителях, не о их нравах, а о том только, что мелькнуло у меня в глазах. У какого путешественника достало бы смелости чертить образ Англии, Франции — стран, которые мы знаем не меньше, если не больше, своего отечества? Поэтому самому наблюдательному и зоркому путешественнику позволительно только прибавить какую-нибудь мелкую, ускользнувшую от общего изучения черту; прочим же, в том числе и мне, может быть позволено только разве говорить о своих впечатлениях.
Письмо 1-е
20 ноября/2 декабря 1852 года.
Не знаю, получили ли вы мое коротенькое письмо из Дании, где, впрочем, я не был, а писал его во время стоянки на якоре в Зунде. Тогда я был болен и всячески расстроен: всё это должно было отразиться и в письме. Не знаю, смогу ли и теперь сосредоточить в один фокус всё, что со мной и около меня делается, так, чтобы это, хотя слабо, отразилось в вашем воображении. Я еще сам не определил смысла многих явлений новой своей жизни. Голых фактов я сообщать не желал бы: ключ к ним не всегда подберешь, и потому поневоле придется освещать их светом воображения, иногда, может быть, фальшивым, и идти путем догадок там, где темно. Теперь еще у меня пока нет ни ключа, ни догадок, ни даже воображения: всё это подавлено рядом опытов, более или менее трудных, новых, иногда не совсем занимательных, вероятно, потому, что для многих из них нужен запас свежести взгляда и большей впечатлительности: в известные лета жизнь начинает отказывать человеку во многих приманках, на том основании, на каком скупая мать отказывает в деньгах выделенному сыну. Так, например, я не постиг уже поэзии моря, может быть, впрочем, и оттого, что я еще не видал ни «безмолвного», ни «лазурного» моря и, кроме холода, бури и сырости, ничего не знаю. Слушая пока мои жалобы и стоны, вы, пожалуй, спросите, зачем я уехал? Сначала мне, как школьнику, придется сказать: «Не знаю», а потом, подумав, скажу: «А зачем бы я остался?» Да позвольте: уехал ли я? откуда? из Петербурга? Эдак, пожалуй, можно спросить, зачем я на днях уехал из Лондона, а несколько лет тому назад из Москвы, зачем через две недели уеду из Портсмута и т. д.? Разве я не вечный путешественник, как и всякий, у кого нет семьи и постоянного угла, «домашнего очага», как говорили в старых романах? Тот уезжает, у кого есть всё это. А прочие век свой живут на станциях. Поэтому я только и выехал, а не уехал. Теперь следуют опасности, страхи, заботы, волнения морского плавания: они могли бы остановить. Как будто их нет или меньше на берегу? А отчего же, откуда эти вечные жалобы на жизнь, эти вздохи? Если нет крупных бед или внешних заметных волнений, зато сколько невидимых, но острых игл вонзается в человека среди сложной и шумной жизни в толпе, при ежедневных стычках «с ближним»! Щадит ли жизнь кого-нибудь и где-нибудь? Вот здесь нет сильных нравственных потрясений, глубоких страстей, живых и разнообразных симпатий и ненавистей. Пружины, двигающие этим, ржавеют на море вместе с железом, сталью и многим другим. Зато тут другие двигатели не дают дремать организму: бури, лишения, опасности, ужас, может быть, отчаяние, наконец следует смерть, которая везде следует; здесь только быстрее, нежели где-нибудь. Видите ли: я имел причины ехать или не имел причины оставаться — всё равно. Теперь нужно только спросить: к чему же этот ряд новых опытов выпал на долю человека, не имеющего запаса свежести и большей впечатлительности, который не может ни с успехом воспользоваться ими, ни оценить, который даже просто устал выносить их? Вот к этому я не могу прибрать ключа; не знаю, что будет дальше: может быть, он найдется сам собою.
Поэтому я уехал из отечества покойно, без сердечного трепета и с совершенно сухими глазами. Не называйте меня неблагодарным, что я, говоря «о петербургской станции», умолчал о дружбе, которой одной было бы довольно, чтоб удержать человека на месте.
Дружба, как бы она ни была сильна, едва ли удержит кого-нибудь от путешествия. Только любовникам позволительно плакать и рваться от тоски, прощаясь, потому что там другие двигатели: кровь и нервы; оттого и боль в разлуке. Дружба вьет гнездо не в нервах, не в крови, а в голове, в сознании.
Если много явилось и исчезло разных теорий о любви, чувстве, кажется, таком определенном, где форма, содержание и результат так ясны, то воззрений на дружбу было и есть еще больше. В спорах о любви начинают примиряться; о дружбе еще не решили ничего определительного и, кажется, долго не решат, так что до некоторой степени каждому позволительно составить самому себе идею и определение этого чувства. Чаще всего называют дружбу бескорыстным чувством; но настоящее понятие о ней до того затерялось в людском обществе, что такое определение сделалось общим местом, под которым собственно не знают, что надо разуметь. Многие постоянно ведут какой-то арифметический счет — вроде приходо-расходной памятной книжки — своим заслугам и заслугам друга; справляются беспрестанно с кодексом дружбы, который устарел гораздо больше Птоломеевой географии и астрономии или Аристотелевой риторики; всё еще ищут, нет ли чеговроде пиладова подвига, ссылаясь на любовь, имеющую в ежегодных календарях свои статистические таблицы помешательств, отравлений и других несчастных случаев. Когда захотят похвастаться другом, как хвастаются китайским сервизом или дорогою собольей шубой, то говорят: «Это истинный друг», даже выставляют цифру XV, XX, XXX-летний друг и таким образом жалуют друг другу знак отличияи составляют емуочень аккуратный формуляр. Напротив того, про «неистинного» друга говорят: «Этот приходит только есть да пить, а мы не знаем, каков он на деле». Это у многих называется «бескорыстною» дружбой.
Что это, проклятие дружбы? непонимание или непризнание ее прав и обязанностей? Боже меня сохрани! Я только исключил бы слово «обязанности» из чувства дружбы, да и слово «дружба» — тоже. Первое звучит как-то официально, а второе пошло. Разберите на досуге, отчего смешно не в шутку назвать известные отношения мужчины к женщине любовью, а мужчины к мужчине дружбой. Порядочные люди прибегают в этих случаях к перифразам. Обветшали эти названия, скажете вы. А чувства не обветшали: отчего же обветшали слова? И что за дружба такая, что за друг? Точно чин. Плохо, когда друг проводит в путь, встретит или выручит из беды по обязанности, а не по влечению. Не лучше ли, когда порядочные люди называют друг друга просто Семеном Семеновичем или Васильем Васильевичем, не одолжив друг друга ни разу, разве ненарочно, случайно, не ожидая ничего один от другого, живут десятки лет, не неся тяжеcти уз, которые несет одолженный перед одолжившим, и, наслаждаясь друг другом, если можно, бессознательно, если нельзя, то как можно менее заметно, как наслаждаются прекрасным небом, чудесным климатом в такой стране, где дает это природа без всякой платы, где этого нельзя ни дать нарочно, ни отнять? Мудрено ли, что при таких понятиях я уехал от вас с сухими глазами, чему немало способствовало еще и то, что, уезжая надолго и далеко, покидаешь кучу надоевших до крайности лиц, занятий, стен и едешь, как я ехал, в новые, чудесные миры, в существование которых плохо верится, хотя штурман по пальцам рассчитывает, когда должны прийти в Индию, когда в Китай, и уверяет, что он был везде по три раза.
Декабрь. Лондон.
Как я обрадовался вашим письмам — и обрадовался бескорыстно! в них нет ни одной новости, и не могло быть: в какие-нибудь два месяца не могло ничего случиться; даже никто из знакомых не успел выехать из города или приехать туда. Пожалуйста, не пишите мне, что началась опера, что на сцене появилась новая французская пьеса, что открылось такое-то общественное увеселительное место: мне хочется забыть физиономию петербургского общества. Я уехал отчасти затем, чтобы отделаться от однообразия, а оно будет преследовать меня повсюду. Сам я только что собрался обещать вам — не писать об Англии, а вы требуете, чтоб я писал, сердитесь, что до сих пор не сказал о ней ни слова. Странная претензия! Ужели вам не наскучило слушать и читать, что пишут о Европе и из Европы, особенно о Франции и Англии? Прикажете повторить, что туннель под Темзой очень… не знаю, что сказать о нем: скажу — бесполезен, что церковь Св. Павла изящна и громадна, что Лондон многолюден, что королева до сих пор спрашивает позволения лорда-мэра проехать через Сити и т. д. Не надо этого: не правда ли, вы всё это знаете? Пишите, говорите вы, так, как будто мы ничего не знаем. Пожалуй; но ведь это выйдет вот что: «Англия страна дикая, населена варварами, которые питаются полусырым мясом, запивая его спиртом; говорят гортанными звуками; осенью и зимой скитаются по полям и лесам, а летом собираются в кучу; они угрюмы, молчаливы, мало сообщительны. По воскресеньям ничего не делают, не говорят, не смеются, важничают, по утрам сидят в храмах, а вечером по своим углам, одиноко, и напиваются порознь; в будни собираются, говорят длинные речи и напиваются сообща». Это описание достойно времен кошихинских, скажете вы, и будете правы, как и я буду прав, сказав, что об Англии и англичанах мне писать нечего, разве вскользь, говоря о себе, когда придется к слову.
Через день, по приходе в Портсмут, фрегат втянули в гавань и ввели в док, а людей перевели на «Кемпердоун» — старый корабль, стоящий в порте праздно и назначенный для временного помещения команд. Там поселились и мы, то есть туда перевезли наши пожитки, а сами мы разъехались. Я уехал в Лондон, пожил в нем, съездил опять в Портсмут и вот теперь воротился сюда.
Долго не изгладятся из памяти те впечатления, которые кладет на человека новое место. На эти случаи, кажется, есть особые глаза и уши, зорче и острее обыкновенных, или как будто человек не только глазами и ушами, но легкими и порами вбирает в себя впечатления, напитывается ими, как воздухом. От этого до сих пор памятна мне эта тесная кучка красных, желтых и белых домиков, стоящих будто в воде, когда мы «втягивались» в портсмутскую гавань. От этого так глубоко легла в памяти картина разрезанных нивами полей, точно разлинованных страниц, когда ехал я из Портсмута в Лондон. Жаль только (на этот раз), что везут с неимоверною быстротою: хижины, фермы, города, замки мелькают, как писаные. Погода странная — декабрь, а тепло: вчера была гроза; там вдруг пахнёт холодом, даже послышится запах мороза, а на другой день в пальто нельзя ходить. Дождей вдоволь; но на это никто не обращает ни малейшего внимания, скорее обращают его, когда проглянет солнце. Зелень очень зелена, даже зеленее, говорят, нежели летом: тогда она желтая. Нужды нет, что декабрь, а в полях работают, собирают овощи — нельзя рассмотреть с дороги — какие. Туманы бывают если не каждый день, то через день непременно; можно бы, пожалуй, нажить сплин; но они не русские, а я не англичанин: что же мне терпеть в чужом пиру похмелье? Довольно и того, что я, по милости их, два раза ходил смотреть Темзу и оба раза видел только непроницаемый пар. Я отчаялся уже и видеть реку, но дохнул ветерок, и Темза явилась во всем своем некрасивом наряде, обстроенная кирпичными неопрятными зданиями, задавленная судами. Зато какая жизнь и деятельность кипит на этой зыбкой улице, управляемая меркуриевым жезлом!
Не забуду также картины пылающего в газовом пламени необъятного города, представляющейся путешественнику, когда он подъезжает к нему вечером. Паровоз вторгается в этот океан блеска и мчит по крышам домов, над изящными пропастями, где, как в калейдоскопе, между расписанных, облитых ярким блеском огня и красок улиц движется муравейник.
Но вот я наконец, озадаченный впечатлениями и утомленный трехчасовою неподвижностью в вагоне и получасовою ездою в кебе по городу, водворен в доме, в квартире.
На другой день, когда я вышел на улицу, я был в большом недоумении: надо было начать путешествовать в чужой стороне, а я еще не решил как. Меня выручила из недоумения процессия похорон Веллингтона. Весь Лондон преисполнен одной мысли; не знаю, был ли он полон того чувства, которое выражалось в газетах. Но decorumпечали был соблюден до мелочей. Даже все лавки были заперты. Лондон запер лавки — сомнения нет: он очень печален. Я видел катафалк, блестящую свиту, войска и необозримую, как океан, толпу народа. До пяти или до шести часов я нехотя купался в этой толпе, тщетно стараясь добраться до какого-нибудь берега. Поток увлекал меня из улицы в улицу, с площади на площадь. Никого знакомых со мной не было — не до меня: все заняты похоронами, всех поглотила процессия. Одни нашли где-нибудь окно, другие пробрались в самую церковь Св. Павла, где совершалась церемония. Я был один в этом океане и нетерпеливо ждал другого дня, когда Лондон выйдет из ненормального положения и заживет своею обычною жизнью. Многие обрадовались бы видеть такой необыкновенный случай: праздничную сторону народа и столицы, но я ждал не того; я видел это у себя; мне улыбался завтрашний, будничный день. Мне хотелось путешествовать не официально, не приехать и «осматривать», а жить и смотреть на всё, не насилуя наблюдательности; не задавая себе утомительных уроков осматривать ежедневно, с гидом в руках, по стольку-то улиц, музеев, зданий, церквей. От такого путешествия остается в голове хаос улиц, памятников, да и то ненадолго.
Вообще большая ошибка — стараться собирать впечатления; соберешь чего не надо, а что надо, то ускользнет. Если путешествуешь не для специальной цели, нужно, чтобы впечатления нежданно и незванно сами собирались в душу; а к кому они так не ходят, тот лучше не путешествуй. Оттого я довольно равнодушно пошел вслед за другими в Британский музеум, по сознанию только необходимости видеть это колоссальное собрание редкостей и предметов знания. Мы целое утро осматривали ниневийские древности, этрусские, египетские и другие залы, потом змей, рыб, насекомых — почти всё то, что есть и в Петербурге, в Вене, в Мадрите. А между тем времени лишь было столько, чтобы взглянуть на Англию и на англичан. Оттого меня тянуло всё на улицу; хотелось побродить не между мумиями, а среди живых людей.
Я с неиспытанным наслаждением вглядывался во всё, заходил в магазины, заглядывал в домы, уходил в предместья, на рынки, смотрел на всю толпу и в каждого встречного отдельно. Чем смотреть на сфинксы и обелиски, мне лучше нравится простоять целый час на перекрестке и смотреть, как встретятся два англичанина, сначала попробуют оторвать друг у друга руку, потом осведомятся взаимно о здоровье и пожелают один другому всякого благополучия; смотреть их походку или какую-то иноходь, и эту важность до комизма на лице, выражение глубокого уважения к самому себе, некоторого презрения или, по крайней мере, холодности к другому, но благоговения к толпе, то есть к обществу. С любопытством смотрю, как столкнутся две кухарки, с корзинами на плечах, как несется нескончаемая двойная, тройная цепь экипажей, подобно реке, как из нее с неподражаемою ловкостью вывернется один экипаж и сольется с другою нитью, или как вся эта цепь мгновенно онемеет, лишь только полисмен с тротуара поднимет руку.
В тавернах, в театрах — везде пристально смотрю, как и что делают, как веселятся, едят, пьют; слежу за мимикой, ловлю эти неуловимые звуки языка, которым волей-неволей должен объясняться с грехом пополам, благословляя судьбу, что когда-то учился ему: иначе хоть не заглядывай в Англию. Здесь как о редкости возвещают крупными буквами на окнах магазинов: «Ici on parle franзais».Да, путешествовать с наслаждением и с пользой — значит пожить в стране и хоть немного слить свою жизнь с жизнью народа, который хочешь узнать: тут непременно проведешь параллель, которая и есть искомый результат путешествия. Это вглядыванье, вдумыванье в чужую жизнь, в жизнь ли целого народа или одного человека, отдельно, дает наблюдателю такой общечеловеческий и частный урок, какого ни в книгах, ни в каких школах не отыщешь. Недаром еще у древних необходимым условием усовершенствованного воспитания считалось путешествие. У нас оно сделалось роскошью и забавою. Пожалуй, без приготовления, да еще без воображения, без наблюдательности, без идеи, путешествие, конечно, только забава. Но счастлив, кто может и забавляться такою благородною забавой, в которой нехотя чему-нибудь да научишься! Вот Regent-street, Oxford-street, Trafalgar-place — не живые ли это черты чужой физиономии, на которой движется современная жизнь, и не звучит ли в именах память прошедшего, повествуя на каждом шагу, как слагалась эта жизнь? Что в этой жизни схожего и что несхожего с нашей?.. Воля ваша, как кто ни расположен только забавляться, а, бродя в чужом городе и народе, не сможет отделаться от этих вопросов и закрыть глаза на то, чего не видал у себя.
Бродя среди живой толпы, отыскивая всюду жизнь, я, между прочим, наткнулся на великолепное прошедшее: на Вестминстерское аббатство, и был счастливее в это утро. Такие народные памятники — те же страницы истории, но тесно связанные с текущею жизнью. Их, конечно, надо учить наизусть, да они сами так властительно ложатся в память. Впрочем, глядя на это аббатство, я даже забыл историю, — оно произвело на меня впечатление чисто эстетическое. Меня поразил готический стиль в этих колоссальных размерах. Я же был во время службы с певчими, при звуках великолепного органа. Фантастическое освещение цветных стекол в стрельчатых окнах, полумрак по углам, белые статуи великих людей в нишах и безмолвная, почти недышащая толпа молящихся — всё это образует одно общее, грандиозное впечатление, от которого долго слышится какая-то музыка в нервах.
Благодаря настойчивым указаниям живых и печатных гидов я в первые пять-шесть дней успел осмотреть бульшую часть официальных зданий, музеев и памятников и, между прочим, национальную картинную галерею, которая величиною будет с прихожую нашего Эрмитажа. Там сотни три картин, из которых запомнишь разве «Снятие со креста» Рембрандта да два-три пейзажа Клода. Осмотрев тщательно дворцы, парки, скверы, биржу, заплатив эту дань официальному любопытству, я уже всё остальное время жил по-своему. Лондон по преимуществу город поучительный, то есть нигде, я думаю, нет такого множества средств приобресть дешево и незаметно всяких знаний. Бесконечное утро, с девяти часов до шести, промелькнет — не видишь как. На каждом шагу манят отворенные двери зданий, где увидишь что-нибудь любопытное: машину, редкость, услышишь лекцию естественной истории. Есть учреждение, где показывают результаты всех новейших изобретений: действие паров, образчик воздухоплавания, движения разных машин. Есть особое временное здание, в котором помещен громадный глобус. Части света представлены рельефно, не снаружи шара, а внутри. Зрители ходят по лестнице и останавливаются на трех площадках, чтобы осмотреть всю землю. Их сопровождает профессор, который читает беглую лекцию географии, естественной истории и политического разделения земель. Мало того: тут же в зале есть замечательный географический музей, преимущественно Англии и ее колоний. Тут целые страны из гипса, с выпуклыми изображениями гор, морей, и потом все пособия к изучению всеобщей географии: карты, книги, начиная с младенческих времен географии, с аравитян, римлян, греков, карты от Марко Паоло до наших времен. Есть библиографические редкости.
Самый Британский музеум, о котором я так неблагосклонно отозвался за то, что он поглотил меня на целое утро в своих громадных сумрачных залах, когда мне хотелось на свет Божий, смотреть всё живое, — он разве не есть огромная сокровищница, в которой не только ученый, художник, даже просто фланёр, зевака, почерпнет какое-нибудь знание, уйдет с идеей обогатить память свою не одним фактом? И сколько таких заведений по всем частям, и почти даром! Между прочим, я посвятил с особенным удовольствием целое утро обозрению зоологического сада. Здесь уже я видел не мумии и не чучелы животных, как в музеуме, а живую тварь, собранную со всего мира. Здесь до значительной степени можно наблюдать некоторые стороны жизни животных почти в естественном состоянии. Это постоянная лекция, наглядная, осязательная, в лицах, со всеми подробностями, и отличная прогулка в то же время. Сверх того, всякому посетителю в этой прогулке предоставлено полное право наслаждаться сознанием, что он «царь творения» — и всё это за шиллинг.
Наконец, если нечего больше осматривать, осматривайте просто магазины: многие из них тоже своего рода музеи — товаров. Обилие, роскошь, вкус и раскладка товаров поражают до уныния. Богатство подавляет воображение. «Кто и где покупатели?» — спрашиваешь себя, заглядывая и боясь войти в эти мраморные, малахитовые, хрустальные и бронзовые чертоги, перед которыми вся шехеразада покажется детскою сказкой. Перед четырехаршинными зеркальными стеклами можно стоять по целым часам и вглядываться в эти кучи тканей, драгоценных камней, фарфора, серебра. На большей части товаров выставлены цены; и если увидишь цену, доступную карману, то нет средства не войти и не купить чего-нибудь. Я после каждой прогулки возвращаюсь домой с набитыми всякой всячиной карманами, и потом, выкладывая каждую вещь на стол, принужден сознаваться, что вот это вовсе не нужно, это у меня есть и т. д. Купишь книгу, которой не прочтешь, пару пистолетов, без надежды стрелять из них, фарфору, который на море и не нужен, и неудобен в употреблении, сигарочницу, палку с кинжалом и т. п. Но прошу защититься от этого соблазна на каждом шагу при этой дешевизне!
К этому еще прибавьте, что всякую покупку, которую нельзя положить в карман, вам принесут на дом, и почти всегда прежде, нежели вы сами воротитесь. Но при этом не забудьте взять от купца счет с распиской в получении денег, — так мне советовали делать; да и купцы, не дожидаясь требования, сами торопятся дать счет. Случается иногда, без этой предосторожности, заплатить вторично. Я бы, вдобавок к этому, посоветовал еще узнать до покупки цену вещи в двух-трех магазинах, потому что нигде нет такого произвола, какой царствует здесь в назначении цены вещам. Купец назначает, кажется, цену, смотря по физиономии покупателя. В одном магазине женщина спросила с меня за какую-то безделку два шиллинга, а муж пришел и потребовал пять. Узнав, что вещь продана за два шиллинга, он исподтишка шипел на жену всё время, пока я был в магазине. В одном магазине за пальто спросят четыре фунта, а рядом, из той же материи, — семь.
Лондон — поучительный и занимательный город, повторю я, но занимательный только утром. Вечером он для иностранца — тюрьма, особенно в такой сезон, когда нет спектаклей и других публичных увеселений, то есть осенью и зимой. Пожалуй, кому охота, изучай по вечерам внутреннюю сторону народа — нравы; но для этого надо слиться и с домашнею жизнью англичан, а это нелегко. С шести часов Лондон начинает обедать и обедает до 10, до 11, до 12 часов, смотря по состоянию и образу жизни, потом спит. Словом «обедает» я хотел только обозначить, чем наполняется известный час суток. А собственно англичане не обедают, они едят. Кроме торжественных обедов во дворце или у лорда-мэра и других, на сто, двести и более человек, то есть на весь мир, в обыкновенные дни подают на стол две-три перемены, куда входит почти всё, что едят люди повсюду. Все мяса, живность, дичь и овощи — всё это без распределений по дням, без соображений о соотношении блюд между собою.
Что касается до национальных английских кушаньев, например пудинга, то я где ни спрашивал, нигде не было готового: надо было заказывать. Видно, англичане сами довольно равнодушны к этому тяжелому блюду, — я говорю о пломпудинге. Все мяса, рыба отличного качества, и все почти подаются au naturel, с приправой только овощей. Тяжеловато, грубовато, а впрочем, очень хорошо и дешево: был бы здоровый желудок; но англичане на это пожаловаться не могут. Еще они могли бы тоже принять в свой язык нашу пословицу: не красна изба углами, а красна пирогами, если б у них были пироги, а то нет; пирожное они подают, кажется, в подражание другим: это стереотипный яблочный пирог да яичница с вареньем и крем без сахара или что-то в этом роде. Да, не красны углами их таверны: голые, под дуб сделанные или дубовые стены и простые столы; но опрятность доведена до роскоши: она превышает необходимость. Особенно в белье; скатерти — ослепительной белизны, а салфетки были бы тоже, если б они были, но их нет, и вам подадут салфетку только по настойчивому требованию — и то не везде. И это может служить доказательством опрятности. «Зачем салфетка? — говорят англичане, — руки вытирать? да они не должны быть выпачканы», так же как и рот, особенно у англичан, которые не носят ни усов, ни бород. Я в разное время, начиная от пяти до восьми часов, обедал в лучших тавернах, и почти никогда менее двухсот человек за столом не было. В одной из них, divan-tavern, хозяин присутствует постоянно сам среди посетителей, сам следит, все ли удовлетворены, и где заметит отсутствие слуги, является туда или посылает сына. А у него, говорят, прекрасный дом, лучшие экипажи в Лондоне, может быть — всё от этого. Пример не для одних трактирщиков!
Итак, из храма в храм, из музея в музей — время проходило неприметно. И везде, во всех этих учреждениях, волнуется толпа зрителей; подумаешь, что англичанам нечего больше делать, как ходить и смотреть достопримечательности. Они в этом отношении и у себя дома похожи на иностранцев, а иностранцы смотрят хозяевами. Такой пристальной внимательности, почти до страдания, нигде не встретишь. В других местах достало бы не меньше средств завести всё это, да везде ли придут зрители и слушатели толпами поддержать мысль учредителя? Но если много зрителей умных и любознательных, то и нет нигде столько простых зевак, как в Англии. О какой глупости ни объявите, какую цену ни запросите, посетители явятся, и, по обыкновению, толпой. Мне казалось, что любопытство у них не рождается от досуга, как, например, у нас; оно не есть тоже живая черта характера, как у французов, не выражает жажды знания, а просто — холодное сознание, что то или другое полезно, а потому и должно быть осмотрено. Не видать, чтоб они наслаждались тем, что пришли смотреть; они осматривают, как будто принимают движимое имущество по описи: взглянут, там ли повешено, такой ли величины, как напечатано или сказано им, и идут дальше.
Я имел терпение осмотреть волей-неволей и все фокусы, например высиживание цыплят парами, неотпираемые американские замки и т. п. Глядя, как англичане возятся с своим умершим дюком вот уж третью неделю, кажется, что они высидели и эту редкость. Он уж похоронен, а они до сих пор ходят осматривать — что вы думаете? мостки, построенные в церкви Св. Павла по случаю похорон! От этого я до сих пор еще не мог заглянуть внутрь церкви: я не англичанин и не хочу смотреть мостков. До сих пор нельзя сделать шагу, чтоб не наткнуться на дюка, то есть на портрет его, на бюст, на гравюру погребальной колесницы. Вчера появилась панорама Ватерлоо: я думаю, снимут панораму и с мостков. «Не на похороны ли дюка приехали вы?» — спросил меня один купец в лавке, узнав во мне иностранца. «Yes, o yes!»— сказал я. Я в памяти своей никак не мог сжать в один узел всех заслуг покойного дюка, оттого (к стыду моему) был холоден к его кончине, даже еще (прости мне, Господи!) подосадовал на него, что он помешал мне торжественным шествием по улицам, а пуще всего мостками, осмотреть, что хотелось. Не подумайте, чтобы я порицал уважение к бесчисленным заслугам британского Агамемнона — о нет! я сам купил у мальчишки медальон героя из какой-то композиции. Думая дать форпенс, я ошибкой вынул из кошелька оставшийся там гривенник или пятиалтынный. Мальчишка догнал меня и, тыча монетой мне в спину, как зарезанный кричал: «No use, no use (Не ходит)!»
Глядя на все фокусы и мелочи английской изобретательности, отец Аввакум, живший в Китае, сравнил англичан с китайцами по мелочной, микроскопической деятельности, по стремлению к торгашеству и по некоторым другим причинам. Американский замок, о котором я упомянул, — это такой замок, который так запирается, что и сам хозяин подчас не отопрет. Прежде был принят в здешних государственных кассах, между прочим в банке, какой-то тоже неотпираемый замок; по крайней мере он долго слыл таким. Но явился американец, вызвался отпереть его — и действительно отпер. Потом он предложил изобретенный им замок и назначил премию, если отопрут. Замок был отдан экспертам, трем самым ловким мошенникам, приглашенным для этого из портсмутской тюрьмы. Знаменитые отпиратели всяких дверей и сундуков, снабженные всеми нужными инструментами, пробились трое суток, ничего не сделали и объявили замок — неотпираемым. Вследствие этого он принят теперь в казенных местах вместо прежнего. Весь секрет, сколько я мог понять из объяснений содержателя магазина, где продаются эти замки, заключается в бородке ключа, в которую каждый раз, когда надо запереть ящик или дверь, может быть вставляемо произвольное число пластинок.
Нельзя отпереть замка иначе как зная, сколько именно вставлено пластинок и каким образом они расположены; а пластинок много. Есть замки и для колоссальных дверей, и для маленьких шкатулок, ценой от 10 ф. стерлингов до 10 шиллингов. Хитро, не правда ли?
Между тем общее впечатление, какое производит наружный вид Лондона, с циркуляциею народонаселения, странно: там до двух миллионов жителей, центр всемирной торговли, а чего бы вы думали не заметно? — жизни, то есть ее бурного брожения. Торговля видна, а жизни нет: или вы должны заключить, что здесь торговля есть жизнь, как оно и есть в самом деле. Последняя не бросается здесь в глаза. Только по итогам сделаешь вывод, что Лондон первая столица в мире, когда сочтешь, сколько громадных капиталов обращается в день или год, какой страшный совершается прилив и отлив иностранцев в этом океане народонаселения, как здесь сходятся покрывающие всю Англию железные дороги, как по улицам из конца в конец города снуют десятки тысяч экипажей. Ахнешь от изумления, но не заметишь всего этого глазами. Такая господствует относительно тишина, так все физиологические отправления общественной массы совершаются стройно, чинно. Кроме неизбежного шума от лошадей и колес, другого почти не услышишь. Город, как живое существо, кажется, сдерживает свое дыхание и биение пульса. Нет ни напрасного крика, ни лишнего движения, а уж о пении, о прыжке, о шалости и между детьми мало слышно. Кажется, всё рассчитано, взвешено и оценено, как будто и с голоса, и с мимики берут тоже пошлину, как с окон, с колесных шин. Экипажи мчатся во всю прыть, но кучера не кричат, да и прохожий никогда не зазевается. Пешеходы не толкаются, в народе не видать ни ссор, ни драк, ни пьяных на улице, между тем почти каждый англичанин напивается за обедом. Все спешат, бегут: беззаботных и ленивых фигур, кроме моей, нет.
Дурно одетых людей — тоже не видать: они, должно быть, как тараканы, прячутся где-нибудь в щелях отдаленных кварталов; бульшая часть одеты со вкусом и нарядно; остальные чисто, все причесаны, приглажены и особенно обриты. Наш друг Языков непременно сказал бы: здесь каждый — Бритт. Я бреюсь через день, и оттого слуги в тавернах не прежде начинают уважать меня, как когда, после обеда, дам им шиллинг. Вы, Николай Аполлонович, с своею инвалидною бородой были бы здесь невозможны: вам, как только бы вы вышли на улицу, непременно подадут милостыню. Улицы похожи на великолепные гостиные, наполненные одними господами. Так называемого простого или, еще хуже, «черного» народа не видать, потому что он здесь — не черный: мужик в плисовой куртке и панталонах, в белой рубашке вовсе не покажется мужиком. Даже иная рабочая лошадь так тихо и важно выступает, как барин.
Известно, как англичане уважают общественные приличия. Это уважение к общему спокойствию, безопасности, устранение всех неприятностей и неудобств — простирается даже до некоторой скуки. Едешь в вагоне, народу битком набито, а тишина, как будто «в гробе тьмы людей», по выражению Пушкина. Англичане учтивы до чувства гуманности, то есть учтивы настолько, насколько в этом действительно настоит надобность, но не суетливы и особенно не нахальны, как французы. Они ответят на дельный вопрос, сообщат вам сведение, в котором нуждаетесь, укажут дорогу и т. п., но не будут довольны, если вы к ним обратитесь просто так, поговорить. Они принимают в соображение, что если одним скучно сидеть молча, то другие, напротив, любят это. Я не видел, чтобы в вагоне, на пароходе один взял, даже попросил, у другого праздно лежащую около газету, дотронулся бы до чужого зонтика, трости. Все эти фамильярности с незнакомыми нетерпимы. Зато никто не запоет, не засвистит около вас, не положит ногу на вашу скамью или стул. Есть тут своя хорошая и дурная сторона, но, кажется, больше хорошей. Французы и здесь выказывают неприятные черты своего характера: они нахальны и грубоваты. Слуга-француз протянет руку за шиллингом, едва скажет «merci», и тут же не поднимет уроненного платка, не подаст пальто. Англичанин всё это сделает.
Время между тем близится к отъезду. На фрегате работы приходят к окончанию: того и гляди, назначат день. А как еще хочется посмотреть и погулять в этой разумной толпе, чтоб потом перейти к невозделанной природе и к таким же невозделанным ее детям! Про природу Англии я ничего не говорю: какая там природа! ее нет, она возделана до того, что всё растет и живет по программе. Люди овладели ею и сглаживают ее вольные следы. Поля здесь — как расписные паркеты. С деревьями, с травой сделано то же, что с лошадьми и с быками. Траве дается вид, цвет и мягкость бархата. В поле не найдешь праздного клочка земли; в парке нет самородного куста. И животные испытывают ту же участь. Всё породисто здесь: овцы, лошади, быки, собаки, как мужчины и женщины. Всё крупно, красиво, бодро; в животных стремление к исполнению своего назначения простерто, кажется, до разумного сознания, а в людях, напротив, низведено до степени животного инстинкта. Животным так внушают правила поведения, что бык как будто бы понимает, зачем он жиреет, а человек, напротив, старается забывать, зачем он круглый Божий день и год, и всю жизнь, только и делает, что подкладывает в печь уголь или открывает и закрывает какой-то клапан. В человеке подавляется его уклонение от прямой цели; от этого, может быть, так много встречается людей, которые с первого взгляда покажутся ограниченными, а они только специальные. И в этой специальности — причина успехов на всех путях. Здесь кузнец не займется слесарным делом, оттого он первый кузнец в мире. И всё так. Механик, инженер не побоится упрека в незнании политической экономии: он никогда не прочел ни одной книги по этой части; не заговаривайте с ним и о естественных науках, ни о чем, кроме инженерной части, — он покажется так жалко ограничен… а между тем под этою ограниченностью кроется иногда огромный талант и всегда сильный ум, но ум, весь ушедший в механику. Скучно покажется «универсально» образованному человеку разговаривать с ним в гостиной; но, имея завод, пожелаешь выписать к себе его самого или его произведение.
Всё бы это было очень хорошо, то есть эта практичность, но, к сожалению, тут есть своя неприятная сторона: не только общественная деятельность, но и вся жизнь всех и каждого сложилась и действует очень практически, как машина. Незаметно, чтоб общественные и частные добродетели свободно истекали из светлого человеческого начала, безусловную прелесть которого общество должно чувствовать непрестанно и непрестанно чувствовать тоже и потребность наслаждаться им. Здесь, напротив, видно, что это всё есть потому, что оно нужно зачем-то, для какой-то цели. Кажется, честность, справедливость, сострадание добываются как каменный уголь, так что в статистических таблицах можно, рядом с итогом стальных вещей, бумажных тканей, показывать, что вот таким-то законом для той провинции или колонии добыто столько-то правосудия или для такого дела подбавлено в общественную массу материала для выработки тишины, смягчения нравов и т. п. Эти добродетели приложены там, где их нужно, и вертятся, как колеса, оттого они лишены теплоты и прелести. На лицах, на движениях, поступках резко написано практическое сознание о добре и зле, как неизбежная обязанность, а не как жизнь, наслаждение, прелесть. Добродетель лишена своих лучей; она принадлежит обществу, нации, а не человеку, не сердцу. Оттого, правда, вся машина общественной деятельности движется непогрешительно, на это употреблено тьма чести, правосудия; везде строгость права, закон, везде ограда им. Общество благоденствует: независимость и собственность его неприкосновенны. Но зато есть щели, куда не всегда протеснится сила закона, где бессильно и общественное мнение, где люди находят способ обойтись без этих важных посредников и ведаются сами собой: вот там-то машина общего движения оказывается неприложимою к мелким, индивидуальным размерам и колеса ее вертятся на воздухе. Вся английская торговля прочна, кредит непоколебим, а между тем покупателю в каждой лавке надо брать расписку в получении денег. Законы против воров многи и строги, а Лондон считается, между прочим, образцовою школою мошенничества, и воров числится там несколько десятков тысяч; даже ими, как товарами, снабжается континент, и искусство запирать замки спорит с искусством отпирать их. Прибавьте, что нигде нет такого количества контрабандистов. Везде рогатки, машинки для поверки совестей, как сказано выше: вот какие двигатели поддерживают добродетель в обществе, а кассы в банках и купеческих конторах делаются частенько добычей воров. Филантропия возведена в степень общественной обязанности, а от бедности гибнут не только отдельные лица, семейства, но целые страны под английским управлением. Между тем этот нравственный народ по воскресеньям ест черствый хлеб, не позволяет вам в вашей комнате заиграть на фортепиано или засвистать на улице. Призадумаешься над репутацией умного, делового, религиозного, нравственного и свободного народа!
Но, может быть, это всё равно для блага целого человечества: любить добро за его безусловное изящество и быть честным, добрым и справедливым — даром, без всякой цели, и не уметь нигде и никогда не быть таким или быть добродетельным по машине, по таблицам, по востребованию? Казалось бы, всё равно, но отчего же это противно? Не всё ли равно, что статую изваял Фидий, Кановаили машина? — можно бы спросить…
Вы можете упрекнуть меня, что, говоря обо всем, что я видел в Англии, от дюка Веллингтона до высиживаемых парбми цыплят, я ничего не сказал о женщинах. Но говорить о них поверхностно — не хочется, а наблюсти их глубже и пристальнее — не было времени. И где было наблюдать их? Я не успел познакомиться с семейными домами и потому видал женщин в церквах, в магазинах, в ложах, в экипажах, в вагонах, на улицах. От этого могу сказать только — и то для того, чтоб избежать предполагаемого упрека, — что они прекрасны, стройны, с удивительным цветом лица, несмотря на то что едят много мяса, пряностей и пьют крепкие вина. Едва ли в другом народе разлито столько красоты в массе, как в Англии. Не судите о красоте англичан и англичанок по этим рыжим господам и госпожам, которые дезертируют из Англии под именем шкиперов, машинистов, учителей и гувернанток, особенно гувернанток: это оборыши; красивой женщине незачем бежать из Англии: красота — капитал. Ей очень практически сделают верную оценку и найдут надлежащее приспособление. Женщина же урод не имеет никакой цены, если только за ней нет какого-нибудь особенного таланта, который нужен и в Англии. Одно преподавание языка или хождение за ребенком там не важность: остается уехать в Россию. Англичанки большею частью высоки ростом, стройны, но немного горды и спокойны, — по словам многих, даже холодны. Цвет глаз и волос до бесконечности разнообразен: есть совершенные брюнетки, то есть с черными как смоль волосами и глазами, и в то же время с необыкновенною белизной и ярким румянцем; потом следуют каштановые волосы, и все-таки белое лицо, и, наконец, те нежные лица — фарфоровой белизны, с тонкою прозрачною кожею, с легким розовым румянцем, окаймленные льняными кудрями, нежные и хрупкие создания с лебединою шеей, с неуловимою грацией в позе и движениях, с горделивою стыдливостью в прозрачных и чистых, как стекло, и лучистых глазах. Надо сказать, что и мужчины достойны этих леди по красоте: я уже сказал, что всё, начиная с человека, породисто и красиво в Англии. Мужчины подходят почти под те же разряды, по цвету волос и лица, как женщины. Они отличаются тем же ростом, наружным спокойствием, гордостью, важностью в осанке, твердостью в поступи.
Кажется, женщины в Англии — единственный предмет, который пощадило практическое направление. Они властвуют здесь и, если и бывают предметом спекуляций, как, например, мистрис Домби, то не более, как в других местах. Перед ними курится постоянный фимиам на домашнем алтаре, у которого англичанин, избегав утром город, переделав все дела, складывает, с макинтошем и зонтиком, и свою практичность. Там гаснет огонь машины и зажигается другой, огонь очага или камина; там англичанин перестает быть администратором, купцом, дипломатом и делается человеком, другом, любовником, нежным, откровенным, доверчивым, и как ревниво охраняет он свой алтарь! Этого я не видал: я не проникал в семейства и знаю только понаслышке и по весьма немногим признакам, между прочим по тому, что англичанин, когда хочет познакомиться с вами покороче, оказать особенное внимание, зовет вас к себе, в свое святилище, обедать: больше уж он сделать не в состоянии.
Гоголь отчасти испортил мне впечатление, которое производят англичанки: после всякой хорошенькой англичанки мне мерещится капитан Копейкин. В театрах видел я благородных леди: хороши, но чересчур чопорно одеты для маленького, дрянного театра, в которомпоказывали диораму восхождения на Монблан: все — декольте, в белых мантильях, с цветами на голове, отчего немного походят на наших цыганок, когда последние являются на балюстраду петь. Живя путешественником в отелях, я мало имел случаев вблизи наблюдать женщин, кроме хозяек в трактирах, торгующих в магазинах и т. п. Вот две служанки суетятся и бегают около меня, как две почтовые лошади, и убийственно, как сороки, на каждое мое слово твердят: «Yes, sir, no, sir». Они в ссоре за какие-то пять шиллингов и так поглощены ею, что, о чем ни спросишь, они сейчас переходят к жалобам одна на другую. Еще оставалось бы сказать что-нибудь о тех леди и мисс, которые, поравнявшись с вами на улице, дарят улыбкой или выразительным взглядом, да о портсмутских дамах, продающих всякую всячину; но и те и другие такие же, как у нас. О последних можно разве сказать, что они отличаются такою рельефностью бюстов, что путешественника поражает это излишество в них столько же, сколько недостаток, в этом отношении, у молодых девушек. Не знаю, поражает ли это самих англичан.
Говорят, англичанки еще отличаются величиной своих ног: не знаю, правда ли? Мне кажется, тут есть отчасти и предубеждение, и именно оттого, что никакие другие женщины не выставляют так своих ног напоказ, как англичанки: переходя через улицу, в грязь, они так высоко поднимают юбки, что… дают полную возможность рассматривать ноги.
31 декабря 1852 г.
Вам, я думаю, наскучило получать от меня письма всё из одного места. Что делать! Видно, мне на роду написано быть самому ленивым и заражать ленью всё, что приходит в соприкосновение со мною. Лень разлита, кажется, в атмосфере, и события приостанавливаются над моею головой. Помните, как лениво уезжал я из Петербурга, и только с четвертою попыткой удалось мне «отвалить» из отечества. Вот и теперь лениво выезжаем из Англии. Мы уж «вытянулись» на рейд: подуй N или NO, и в полчаса мы поднимем крылья и вступим в океан, да он не готов, видно, принять нас; он как будто углаживает нам путь вйстовыми ветрами. Я даже не могу сказать, что мы в Англии, мы просто на фрегате; нас пятьсот человек: это уголок России. Берег верстах в трех; впереди ныряет в волнах низенькая портсмутская стена, сбоку у ней тянется песчаная мель, сзади нас зеленеет Вайт, а затем всё море с сотней разбросанных по неизмеримому рейду кораблей, ожидающих, как и мы, попутного ветра. У нас об Англии помину нет; мы распрощались с ней, кончили все дела, а ездить гулять мешает ветер. Третьего дня отправились две шлюпки и остались в порте — так задуло. Изредка только английская верейка, как коза, проскачет по валам к Вайту или от Вайта в Портсмут.
24-го, в сочельник, съехал я на берег утром: было сносно; но когда поехал оттуда… ах, какой вечер! как надолго останется он в памяти! Сделав некоторые покупки, я в пристани Albertpierвзял английскую шлюпку и отправился назад домой. Пока ехали в гавани, за стенами, казалось покойно, но лишь выехали на простор, там дуло свирепо, да к этому холод, темнота и яростный шум бурунов, разбивающихся о крепостную стену. Гребцы мои, англичане, не знали, где поместился наш фрегат. «Вечером два огня будут на гафеле», — сказали мне на фрегате, когда я ехал утром. Я смотрю вдаль, где чуть-чуть видно мелькают силуэты судов, и вижу миллионы огней в разных местах. Я придерживал одной рукой шляпу, чтоб ее не сдуло в море, а другую прятал — то за пазуху, то в карманы от холода. Гребцы бросили весла и, поставив парус, сами сели на дно шлюпки и вполголоса бормотали промеж себя. Шлюпку нашу подбрасывало вверх и вниз, валы периодически врывались верхушкой к нам и обливали спину. Небо заволокло тучами, а ехать три версты. Подъехали к одной группе судов: «Russian frigate?»— спрашивают мои гребцы. «No»,— пронзительно доносится до нас по ветру. Дальше, к другому: «Nein»,— отвечают нам. Надо было лечь на другой галс и плыть еще версты полторы вдоль рейда. Вот тут я вспомнил все проведенные с вами двадцать четвертые декабря; живо себе воображал, что у вас в зале и светло, и тепло и что я бы теперь сидел там с тем, с другим, с той, другой… «А вот что около меня!» — добавил я, боязливо и вопросительно поглядывая то на валы, которые поднимались около моих плеч и локтей и выше головы, то вдаль, стараясь угадать, приветнее ли и светлее ли других огней блеснут два фонаря на русском фрегате? Наконец добрался и застал всенощную накануне Рождества. Этот маленький эпизод напомнил мне, что пройден только вершок необъятного, ожидающего впереди пространства; что этот эпизод есть обыкновенное явление в этой жизни; что в три года может случиться много такого, чего не выживешь в шестьдесят лет жизни, особенно нашей русской жизни!
Каким испытаниям подвергается избалованная нервозность вечного горожанина здесь, в борьбе со всем окружающим! Всё противоположно прежнему: воздух вместо толстых стен, пропасть вместо фундамента, свод из сети снастей, качающийся стол, который отходит от руки, когда пишешь, или рука отходит от стола, тарелка ото рта. «Не шуми, сиди смирно!» — беспрестанно раздается в обыкновенном порядке береговой стражи. «Шуми, стучи и двигайся!» — твердят здесь на каждом шагу. Вместо удобств и комфорта приучают к неудобствам. На днях капитан ходит взад и вперед по палубе в одном сюртуке, а у самого от холода нижняя челюсть тоже ходит взад и вперед. «Зачем, мол, вы не наденете пальто?» — «Для примера команде», — говорит. И многое, что сочтешь там, на берегу, сидя на диване, в теплой комнате, отступлением от разума, — здесь истина. И вы видите, что эти уклонения здесь оправдываются, а ваши абсолютные истины нет. Вам неловко, потому что нельзя же заставить себя верить в уклонения или в местную истину, хотя она и оправдывается необходимостью. Забудьте отчасти ваше воспитание, выработанность и изнеженность, когда вы на море. Но ничего: ко всему можно притерпеться, привыкнуть, даже не простуживаться. У меня вот и висок перестал болеть. Даже нескоро потом отделаюсь я от привычек, которые наложит на меня морской быт, по возвращении на берег. Мне будет казаться, что мебель надо «принайтовить», окна не закрыть ставнями, а «задраить», при свежем ветре буду ждать, что «засвистят всех наверх рифы брать».
Сколько благ сулил я себе в вояже и сколько уж их не осуществилось! Вот я думал бежать от русской зимы и прожить два лета, а приходится, кажется, испытать четыре осени: русскую, которую уже пережил, английскую переживаю, в тропики придем в тамошнюю осень. А бестолочь какая: празднуешь два Рождества, русское и английское, два Новые года, два Крещенья. В английское Рождество была крайняя нужда в работе — своих рук недоставало: англичане и слышать не хотят о работе в праздник. В наше Рождество англичане пришли, да совестно было заставлять работать своих.
Сказал бы вам что-нибудь о своих товарищах, но о некоторых я говорил, о других буду говорить впоследствии. В последнее время я жил близко, в одной огромной каюте английского корабля, пока наш фрегат был в доке, с четырьмя товарищами. Один — невозмутимо покоен в душе и со всеми всегда одинаков; ни во что не мешается, ни весел, ни печален; ни от чего ему ни больно, ни холодно; на всё согласен, что предложат другие; со всеми ласков до дружества, хотя нет у него друзей, но и врагов нет. Куда его ни повези, ему всё равно: он всем доволен, ни на что не жалуется. Всякую новость узнаёт днем позже других: кажется, для него выдумали слово «покладной». Другой, с которым я чаще всего беседую, очень милый товарищ, тоже всегда ровный, никогда не выходящий из себя человек; но его не так легко удовлетворить, как первого. Он любит комфорт и без него несколько страдает, хотя и старается приспособиться к несвойственной ему сфере. Он светский человек, а такие люди всегда мне нравились. Светское воспитание, если оно в самом деле светское, а не претензия только на него, не так поверхностно, как обыкновенно думают. Не мешая ни глубокому образованию, даже учености, никакому специальному направлению, оно выработывает много хороших сторон, не дает глохнуть порядочным качествам, образует весь характер и, между прочим, учит скрывать не одни свои недостатки, но и достоинства, что гораздо труднее. То, что иногда кажется врожденною скромностью, отсутствием страсти — есть только воспитание. Светский человек умеет поставить себя в такое отношение с вами, как будто забывает о себе и делает всё для вас, всем жертвует вам, не делая в самом деле и не жертвуя ничего, напротив, еще курит ваши же сигары, как барон мои. Всё это, кажется, пустяки, а между тем это придает обществу чрезвычайно много по крайней мере наружного гуманитета.
Мы мирно жили еще с неделю, по возвращении из Лондона в Портсмут, на «Кемпердоуне» большим обществом. Все размещены были очень удобно по многочисленным каютам стопушечного старого английского корабля. Утром мы все четверо просыпались в одно мгновение, ровно в восемь часов, от пушечного выстрела с «Экселента», другого английского корабля, стоявшего на мертвых якорях, то есть неподвижно, в нескольких саженях от нас. После завтрака, состоявшего из горы мяса, картофеля и овощей, то есть тяжелого обеда, все расходились: офицеры в адмиралтейство на фрегат к работам, мы, не офицеры, или занимались дома, или шли за покупками, гулять, кто в Портсмут, кто в Портси, кто в Саутси или в Госпорт — это названия четырех городов, связанных вместе и составляющих Портсмут. Все они имеют свой характер. Портси и Портсмут — торговые части, наполненные магазинами, складочными амбарами, с таможней. Тут же помещается адмиралтейство, тут и приют моряков всех наций. Саутси — чистый квартал, где главные церкви и большие домы; там помещаются и власти.
Эти кварталы отделяются между собою стеной. Госпорт лежит на другой стороне гавани и сообщается с прочими тремя кварталами посредством парового парома, который беспрестанно по веревке ходит взад и вперед и за грош перевозит публику. Кроме того, есть бесчисленное множество яликов. В Госпорте тоже есть магазины, но уже второстепенные, фруктовые лавки, очень хорошая гостиница «Indian Arms», где мы приставали, и станция лондонской железной дороги. Впрочем, все эти города можно обойти часа в два. Госпорт состоит из одной улицы и нескольких переулков. Саутси — из одной площади, вала и крепостной стены. Только Портсмут и Портси, связанные вместе, имеют несколько улиц. Домы, магазины, торговля, народ — всё как в Лондоне, в меньших и не столь богатых размерах; но все-таки относительно богато, чисто и красиво. Море, матросы, корабли и адмиралтейство сообщают городу свой особый отпечаток, такой же, как у нас в Кронштадте, только побольше, полюднее.
Потом часам к шести сходились обедать во второй раз, так что отец Аввакум недоумевал, после которого обеда надо было лечь «отдохнуть».
В прогулках своих я пробовал было брать с собою Фаддеева, чтоб отнести покупки домой, но раскаялся. Он никому спуску не давал, не уступал дороги. Если толкнут его, он не преминет ответить кулаком, или задирал ребятишек. Он внес на чужие берега свой костромской элемент и не разбавил его ни каплей чужого. На всякий обычай, непохожий на свой, на учреждение он смотрел как на ошибку, с большим недоброжелательством и даже с презрением. «Сволочь эти aceu!» (так называют матросы англичан от употребляемого беспрестанно в английской речи — «I say» («Я говорю, послушай»)). Как он глумился, увидев на часах шотландских солдат, одетых в яркий, блестящий костюм, то есть в юбку из клетчатой шотландской материи, но без панталон и потому с голыми коленками! «Королева рассердилась: штанов не дала», — говорил он с хохотом, указывая на голые ноги солдата. Только в пользу одной шерстяной материи, называемой «английской кожей» и употребляемой простым народом на платье, он сделал исключение, и то потому, что панталоны из нее стоили всего два шиллинга. Он просил меня купить этой кожи себе и товарищам по поручению и сам отправился со мной. Но Боже мой! каким презрением обдал он английского купца, нужды нет, что тот смотрел совершенным джентльменом! Какое счастье, что они не понимали друг друга! Но по одному лицу, по голосу Фаддеева можно было догадываться, что он третирует купца en canaille, как какого-нибудь продавца баранок в Чухломе. «Врешь, не то показываешь, — говорил он, швыряя штуку материи. — Скажи ему, ваше высокоблагородие, чтобы дал той самой, которой отрезал Терентьеву да Кузьмину». Купец подавал другой кусок. «Не то, сволочь, говорят тебе!» И всё в этом роде.
Однажды в Портсмуте он прибежал ко мне, сияя от радости и сдерживая смех. «Чему ты радуешься?» — спросил я. «Мотыгин… Мотыгин…» — твердил он, смеясь. (Мотыгин — это друг его, худощавый, рябой матрос.) «Ну, что ж Мотыгин?» — «С берега воротился…» — «Ну?» — «Позови его, ваше высокоблагородие, да спроси, что он делал на берегу?» Но я забыл об этом и вечером встретил Мотыгина с синим пятном около глаз. «Что с тобой? отчего пятно?» — спросил я. Матросы захохотали; пуще всех радовался Фаддеев. Наконец объяснилось, что Мотыгин вздумал «поиграть» с портсмутской леди, продающей рыбу. Это всё равно что поиграть с волчицей в лесу: она отвечала градом кулачных ударов, из которых один попал в глаз. Но и матрос в своем роде тоже не овца: оттого эта волчья ласка была для Мотыгина не больше, как сарказм какой-нибудь барыни на неуместную любезность франта. Но Фаддеев утешается этим еще до сих пор, хотя синее пятно на глазу Мотыгина уже пожелтело.
Наконец нам объявили, чтоб мы перебирались на фрегат. Поднялась суматоха: баркас, катера с утра до вечера перевозили с берега разного рода запасы; люди перетаскивали всё наше имущество на фрегат, который подвели вплоть к «Кемпердоуну». Среди этой давки, шума, суеты вдруг протискался сквозь толпу к капитану П. А. Тихменев, наш застольный хозяин. «Иван Семенович, ради Бога, — поспешно говорил он, — позвольте шлюпку, теперь же, сию минуту…» — «Зачем, куда? шлюпки все заняты, — вы видите. Последняя идет за углем. Зачем вам?» — «Курица выскочила, когда переносили курятник, и уплыла. Вон она-с, вон как бьется: ради Бога, пожалуйте шлюпку; сейчас утонет. Извольте войти в мое положение: офицеры удостоили меня доверенности, и я оправдывал…» Капитан рассмеялся и дал ему шлюпку. Курица была поймана и возвращена на свое место. Вскоре мы вытянулись на рейд, стоим здесь и ждем погоды.
Каждый день прощаюсь я с здешними берегами, поверяю свои впечатления, как скупой поверяет втихомолку каждый спрятанный грош. Дешевы мои наблюдения, немного выношу я отсюда, может быть отчасти и потому, что ехал не сюда, что тороплюсь всё дальше. Я даже боюсь слишком вглядываться, чтоб не осталось сору в памяти. Я охотно расстаюсь с этим всемирным рынком и с картиной суеты и движения, с колоритом дыма, угля, пара и копоти. Боюсь, что образ современного англичанина долго будет мешать другим образам… Сбуду скорее черты этого образа вам и постараюсь забыть.
Замечу, между прочим, что всё здесь стремится к тому, чтоб устроить образ жизни как можно проще, удобнее и комфортабельнее. Сколько выдумок для этого, сколько потрачено гения изобретательности на машинки, пружинки, таблицы и другие остроумные способы, чтоб человеку было просто и хорошо жить! Если обстановить этими выдумками, машинками, пружинками и таблицами жизнь человека, то можно в pendant к вопросу о том, «достовернее ли стала история с тех пор, как размножились ее источники» — поставить вопрос, «удобнее ли стало жить на свете с тех пор, как размножились удобства?»
Новейший англичанин не должен просыпаться сам; еще хуже, если его будит слуга: это варварство, отсталость, и притом слуги дороги в Лондоне. Он просыпается по будильнику. Умывшись посредством машинки и надев вымытое паром белье, он садится к столу, кладет ноги в назначенный для того ящик, обитый мехом, и готовит себе, с помощью пара же, в три секунды бифштекс или котлету и запивает чаем, потом принимается за газету. Это тоже удобство — одолеть лист «Times» или «Herald»: иначе он будет глух и нем целый день. Кончив завтрак, он по одной таблице припоминает, какое число и какой день сегодня, справляется, что делать, берет машинку, которая сама делает выкладки: припоминать и считать в голове неудобно. Потом идет со двора. Я не упоминаю о том, что двери перед ним отворяются и затворяются взад и вперед почти сами. Ему надо побывать в банке, потом в трех городах, поспеть на биржу, не опоздать в заседание парламента. Он всё сделал благодаря удобствам. Вот он, поэтический образ, в черном фраке, в белом галстухе, обритый, остриженный, с удобством, то есть с зонтиком под мышкой, выглядывает из вагона, из кеба, мелькает на пароходах, сидит в таверне, плывет по Темзе, бродит по музеуму, скачет в парке! В промежутках он успел посмотреть травлю крыс, какие-нибудь мостки, купил колодки от сапог дюка. Мимоходом съел высиженного паром цыпленка, внес фунт стерлингов в пользу бедных. После того, покойный сознанием, что он прожил день по всем удобствам, что видел много замечательного, что у него есть дюк и паровые цыплята, что он выгодно продал на бирже партию бумажных одеял, а в парламенте свой голос, он садится обедать и, встав из-за стола не совсем твердо, вешает к шкафу и бюро неотпираемые замки, снимает с себя машинкой сапоги, заводит будильник и ложится спать. Вся машина засыпает.
Облако английского тумана, пропитанное паром и дымом каменного угля, скрывает от меня этот образ. Оно проносится, и я вижу другое. Вижу где-то далеко отсюда, в просторной комнате, на трех перинах, глубоко спящего человека: он и обеими руками, и одеялом закрыл себе голову, но мухи нашли свободные места, кучками уселись на щеке и на шее. Спящий не тревожится этим. Будильника нет в комнате, но есть дедовские часы: они каждый час свистеньем, хрипеньем и всхлипываньем пробуют нарушить этот сон — и всё напрасно. Хозяин мирно почивает; он не проснулся, когда посланная от барыни Парашка будить к чаю, после троекратного тщетного зова, потолкала спящего хотя женскими, но довольно жесткими кулаками в ребра; даже когда слуга в деревенских сапогах, на солидных подошвах, с гвоздями, трижды входил и выходил, потрясая половицы. И солнце обжигало сначала темя, потом висок спящего — и всё почивал он. Неизвестно, когда проснулся бы он сам собою, разве когда не стало бы уже человеческой мочи спать, когда нервы и мускулы настойчиво потребовали бы деятельности. Он пробудился оттого, что ему приснился дурной сон: его кто-то начал душить во сне, но вдруг раздался отчаянный крик петуха под окном — и барин проснулся, обливаясь потом. Он побранил было петуха, этот живой будильник, но, взглянув на дедовские часы, замолчал. Проснулся он, сидит и недоумевает, как он так заспался, и не верит, что его будили, что солнце уж высоко, что приказчик два раза приходил за приказаниями, что самовар трижды перекипел. «Что вы нейдете сюда?» — ласково говорит ему голос из другой комнаты. «Да вот одного сапога не найду, — отвечает он, шаря ногой под кроватью, — и панталоны куда-то запропастились. Где Егорка?» Справляются насчет Егорки и узнают, что он отправился рыбу ловить бреднем в обществе некоторых любителей из дворовых людей. И пока бегут не спеша за Егоркой на пруд, а Ваньку отыскивают по задним дворам или Митьку извлекают из глубины девичьей, барин мается, сидя на постеле с одним сапогом в руках, и сокрушается об отсутствии другого. Но всё приведено в порядок: сапог еще с вечера затащила в угол под диван Мимишка, а панталоны оказались висящими на дровах, где второпях забыл их Егорка, чистивший платье и внезапно приглашенный товарищами участвовать в рыбной ловле. Сильно бы вымыли ему голову, но Егорка принес к обеду целую корзину карасей, сотни две раков да еще барчонку сделал дудочку из камыша, а барышне достал два водяных цветка, за которыми, чуть не с опасностью жизни, лазил по горло в воду на средину пруда. Напившись чаю, приступают к завтраку: подадут битого мяса с сметаной, сковородку грибов или каши, разогреют вчерашнее жаркое, детям изготовят манный суп — всякому найдут что-нибудь по вкусу. Наступает время деятельности. Барину по городам ездить не нужно: он ездит в город только на ярмарку раз в год да на выборы: и то и другое еще далеко. Он берет календарь, справляется, какого святого в тот день: нет ли именинников, не надо ли послать поздравить. От соседа за прошлый месяц пришлют все газеты разом, и целый дом запасается новостями надолго. Пора по работам; пришел приказчик — в третий раз.
«Что скажешь, Прохор?» — говорит барин небрежно. Но Прохор ничего не говорит; он еще небрежнее достает со стены машинку, то есть счеты, и подает барину, а сам, выставив одну ногу вперед, а руки заложив назад, становится поодаль. «Сколько чего?» — спрашивает барин, готовясь класть на счетах. «Овса в город отпущено на прошлой неделе семьдесят…» — хочется сказать — пять четвертей. «Семьдесят девять», — договаривает барин и кладет на счетах. «Семьдесят девять, — мрачно повторяет приказчик и думает: — Экая память-то мужицкая, а еще барин! сосед-то барин, слышь, ничего не помнит…»
— А наведывались купцы о хлебе? — вдруг спросил барин, подняв очки на лоб и взглянув на приказчика.
— Был один вчера.
— Ну?
— Дешево дает.
— Однако?
— Два рубля.
— С гривной? — спросил барин.
Молчит приказчик: купец, точно, с гривной давал. Да как же барин-то узнал? ведь он не видел купца! Решено было, что приказчик поедет в город на той неделе и там покончит дело.
— Что ж ты не скажешь? — вопрошает барин.
— Он обещал побывать опять, — говорит приказчик.
— Знаю, — говорит барин.
«Как знает? — думал приказчик, — ведь купец не обещал…»
— Он завтра к батюшке за медом заедет, а оттуда ко мне, и ты приди, и мещанин будет.
Приказчик всё мрачней и мрачней.
— Слушаю-с, — говорит он сквозь зубы.
Барин помнит даже, что в третьем году Василий Васильевич продал хлеб по три рубля, в прошлом дешевле, а Иван Иваныч по три с четвертью. То в поле чужих мужиков встретит да спросит, то напишет кто-нибудь из города, а не то так, видно, во сне приснится покупщик, и цена тоже. Недаром долго спит. И щелкают они на счетах с приказчиком иногда всё утро или целый вечер, так что тоску наведут на жену и детей, а приказчик выйдет весь в поту из кабинета, как будто верст за тридцать на богомолье пешком ходил.
— Ну, что еще? — спрашивает барин. Но в это время раздался стук на мосту. Барин поглядел в окно. «Кто-то едет?» — сказал он, и приказчик взглянул. «Иван Петрович, — говорит приказчик, — в двух колясках».
— А! — радостно восклицает барин, отодвигая счеты. — Ну, ступай; ужо вечером как-нибудь улучим минуту да сосчитаемся. А теперь пошли-ка Антипку с Мишкой на болото да в лес десятков пять дичи к обеду наколотить: видишь, дорогие гости приехали!
Завтрак снова является на столе, после завтрака кофе. Иван Петрович приехал на три дня с женой, с детьми, и с гувернером, и с гувернанткой, с нянькой, с двумя кучерами и с двумя лакеями. Их привезли восемь лошадей: всё это поступило на трехдневное содержание хозяина. Иван Петрович дальний родня ему по жене: не приехать же ему за пятьдесят верст — только пообедать! После объятий начался подробный рассказ о трудностях и опасностях этого полуторасуточного переезда.
— Пообедав вчера, выехали мы, благословясь, около вечерен, спешили засветло проехать Волчий Вражек, а остальные пятнадцать верст ехали в темноте — зги Божией не видать! Ночью поднялась гроза, страсть какая — Боже упаси! Какие яровые у Василья Степаныча, видели?
— Как же, нарочно ездил. Слышали, уж он запродал хлеб. А каковы овсы у вас?
И пошла беседа на три дня.
Дамы пойдут в сад и оранжерею, а барин с гостем отправились по гумнам, по полям, на мельницу, на луга. В этой прогулке уместились три английские города, биржа. Хозяин осмотрел каждый уголок; нужды нет, что хлеб еще на корню, а он прикинул в уме, что у него окажется в наличности по истечении года, сколько он пошлет сыну в гвардию, сколько заплатит за дочь в институт. Обед гомерический, ужин такой же. Потом, забыв вынуть ключи их тульских замков у бюро и шкафов, стелют пуховики, которых достанет всем, сколько бы гостей ни приехало. Живая машина стаскивает с барина сапоги, которые, может быть, опять затащит Мимишка под диван, а панталоны Егорка опять забудет на дровах.
Что же? среди этой деятельной лени и ленивой деятельности нет и помина о бедных, о благотворительных обществах, нет заботливой руки, которая бы… Мне видится длинный ряд бедных изб, до половины занесенных снегом. По тропинке с трудом пробирается мужичок в заплатах. У него висит холстинная сума через плечо, в руках длинный посох, какой носили древние. Он подходит к избе и колотит посохом, приговаривая: «Сотворите святую милостыню». Одна из щелей, закрытых крошечным стеклом, отодвигается, высовывается обнаженная загорелая рука с краюхою хлеба. «Прими, Христа ради!» — говорит голос. Краюха падает в мешок, окошко захлопывается. Нищий, крестясь, идет к следующей избе: тот же стук, те же слова и такая же краюха падает в суму. И сколько бы ни прошло старцев, богомольцев, убогих, калек, перед каждым отодвигается крошечное окно, каждый услышит: «Прими, Христа ради», загорелая рука не устает высовываться, краюха хлеба неизбежно падает в каждую подставленную суму.
А барин, стало быть, живет в себя, «в свое брюхо», как говорят в той стороне? Стало быть, он никогда не освежит души своей волнением при взгляде на бедного, не брызнет слеза на отекшие от сна щеки? И когда он считает барыши за не сжатый еще хлеб, он не отделяет несколько сот рублей послать в какое-нибудь заведение, поддержать соседа? Нет, не отделяет в уме ни копейки, а отделит разве столько-то четвертей ржи, овса, гречихи, да того-сего, да с скотного двора телят, поросят, гусей, да меду с ульев, да гороху, моркови, грибов, да всего, чтоб к Рождеству послать столько-то четвертей родне, «седьмой воде на киселе», за сто верст, куда уж он посылает десять лет этот оброк, столько-то в год какому-то бедному чиновнику, который женился на сиротке, оставшейся после погорелого соседа, взятой еще отцом в дом и там воспитанной. Этому чиновнику посылают еще сто рублей деньгами к Пасхе, столько-то раздать у себя в деревне старым слугам, живущим на пенсии, а их много, да мужичкам, которые то ноги отморозили, ездивши по дрова, то обгорели, суша хлеб в овине, кого в дугу согнуло от какой-то лихой болести, так что спины не разогнет, у другого темная вода закрыла глаза. А как удивится гость, приехавший на целый день к нашему барину, когда, просидев утро в гостиной и не увидев никого, кроме хозяина и хозяйки, вдруг видит за обедом целую ватагу каких-то старичков и старушек, которые нахлынут из задних комнат и занимают «привычные места»! Они смотрят робко, говорят мало, но кушают много. И Боже сохрани попрекнуть их «куском»! Они почтительны и к хозяевам, и к гостям. Барин хватился своей табакерки в кармане, ищет глазами вокруг: один старичок побежал за ней, отыскал и принес. У барыни шаль спустилась с плеча; одна из старушек надела ее опять на плечо да тут же кстати поправила бантик на чепце. Спросишь, кто это такие? Про старушку скажут, что это одна «вдова», пожалуй назовут Настасьей Тихоновной, фамилию она почти забыла, а другие и подавно: она не нужна ей больше. Прибавят только, что она бедная дворянка, что муж у ней был игрок или спился с кругу и ничего не оставил. Про старичка, какого-нибудь Кузьму Петровича, скажут, что у него было душ двадцать, что холера избавила его от большей части из них, что землю он отдает внаем за двести рублей, которые посылает сыну, а сам «живет в людях».
И многие годы проходят так, и многие сотни уходят «куда-то» у барина, хотя денег, по-видимому, не бросают. Даже барыня, исполняя евангельскую заповедь и проходя сквозь бесконечный ряд нищих от обедни, тратит на это всего каких-нибудь рублей десять в год. Вот на выборах, в городе, оно заметно, куда деньги идут. Кончились выборы: предводитель берет лист бумаги и говорит: «Заключимте, милостивые государи, наши заседания посильным пожертвованием в пользу бедных нашей губернии да на школы, на больницы», — и пишет двести, триста рублей. А наш барин думал, что, купив жене два платья, мантилью, несколько чепцов, да вина, сахару, чаю и кофе на год, он уже может закрыть бумажник, в котором опочил изрядный запасный капиталец, годичная экономия. А вот тут вынимается сто рублей: стыдно же написать при всех двадцать пять, даже пятьдесят, когда Осип Осипыч и Михайло Михайлыч написали по сту. «Теперь, кажется, всё», — думает он. Вдруг у губернатора вечером губернаторша сама раздает гостям какие-то билеты. Что это такое? Билеты на лотерею с балом, спектаклем в пользу погоревших семейств. Губернаторша уж двоих упрекнула в скупости, и они поспешно взяли еще по нескольку билетов. За этим некуда уже тратить денег, только вот остался иностранец, который приехал учить гимнастике, да ему не повезло, а в числе гимнастических упражнений у него нет такой штуки, как выбираться из чужого города без денег, и он не знает, что делать. Дворяне сложились помочь ему добраться домой; недостает ста рублей: поглядывают на нашего барина… И вот к концу года выходит вовсе не тот счет в деньгах, какой он прикинул в уме, ходя по полям, когда хлеб был еще на корню… Не по машинке считал!
Но… однако… что вы скажете, друзья мои, прочитав это… эту… это письмо из Англии? куда я заехал? что описываю? скажете, конечно, что я повторяюсь, что я… не выезжал… Виноват: перед глазами всё еще мелькают родные и знакомые крыши, окна, лица, обычаи. Увижу новое, чужое и сейчас в уме прикину на свой аршин. Я ведь уж сказал вам, что искомый результат путешествия — это параллель между чужим и своим. Мы так глубоко вросли корнями у себя дома, что, куда и как надолго бы я ни заехал, я всюду унесу почву родной Обломовки на ногах, и никакие океаны не смоют ее!
Прощайте: мы уже снялись с якоря, но не совсем удачно. Начались шквалы: шквалы — это когда вы сидите на даче, ничего не подозревая, с открытыми окнами, вдруг на балкон ваш налетает вихрь, врывается с пылью в окна, бьет стекла, валит горшки с цветами, хлопает ставнями, когда бросаются, по обыкновению поздно, затворять окна, убирать цветы, а между тем дождь успел хлынуть на мебель, на паркет. Теперь это повторяется здесь каждые полчаса, и вот третьи сутки мы лавируем в канале, где дорога неширока: того и гляди прижмет к французскому берегу, а там мели да мели. Английский лоцман соснет немного ночью, а остальное время стоит у руля, следит зорко за каждою струей, он и в туман бросает лот и по грунту распознает место. Всего хуже встречные суда, а их тут множество.
Вы уже знаете, что мы идем не вокруг Горна, а через мыс Доброй Надежды, потом через Зондский пролив, оттуда к Филиппинским островам и, наконец, в Китай и Японию. Пробыв долго в Англии, мы не поспели бы обогнуть до марта Горн. А в марте, то есть в равноденствие, там господствуют свирепые вйстовые и, следовательно, нам противные ветры. А от мыса Доброй Надежды они будут нам попутные. В Индейских морях бывают, правда, ураганы, но бывают, следовательно могут и не быть, а противные ветры у Горна непременно будут. Это напоминает немного сказку об Иване-царевиче, в которой на перекрестке стоит столб с надписью: «Если поедешь направо, волки коня съедят, налево — самого съедят, а прямо — дороги нет». Обратный путь предполагается кругом Америки. И обо всем этом толкуют здесь гораздо меньше, нежели, бывало, при сборах в Павловск или Парголово. А хотите ли знать расстояния? От Англии до Азорских островов, например, 2250 морских миль (миля — 13/4 версты), оттуда до экватора 1020 м<иль>, от экватора до мыса Доброй Надежды 3180 м<иль>, а от мыса Доброй Надежды до Зондского пролива 5400 м<иль>, всего около двадцати тысяч верст. Скучно считать, лучше проехать! До вечера.
11 января.
До вечера: как не до вечера! Только на третий день после того вечера мог я взяться за перо. Теперь вижу, что адмирал был прав, зачеркнув в одной бумаге, в которой предписывалось шкуне соединиться с фрегатом, слово «непременно». «На море непременно не бывает», — сказал он. «На парусных судах», — подумал я. Фрегат рылся носом в волнах и ложился попеременно на тот и другой бок. Ветер шумел, как в лесу, и только теперь смолкает. Сегодня, 11-го января, утро ясное, море стихает. Виден Эддистонский маяк и гладкий, безотрадный утес Лизарда. Прощайте, прощайте! Мы у порога в океан. Когда услышите вой ветра с запада, помните, что это только слабое эхо того зефира, который треплет нас, а задует с востока, от вас, пошлите мне поклон — дойдет. Но уж пристал к борту бот, на который ссаживают лоцмана. Спешу запечатать письмо. Еще последнее «прости»! Увидимся ли? В путешествии, или походе, как называют мои товарищи, пока еще самое лучшее для меня — надежда воротиться.
Январь 1853 года.
Британский канал.
Я сидел в кают-компании, прислушиваясь в недоумении к свисту ветра между снастей и к ударам волн в бока судна. Наверху было холодно; косой, мерзлый дождь хлестал в лицо. Офицеры беззаботно разговаривали между собой, как в комнате, на берегу; иные читали. Вдруг раздался пронзительный свист, но не ветра, а боцманских свистков, и вслед за тем разнесся по всем палубам крик десяти голосов: «Пошел все наверх!» Мгновенно всё народонаселение фрегата бросилось снизу вверх; отсталых матросов побуждали боцмана. Офицеры бросили книги, карты (географические: других там нет), разговоры и стремительно побежали туда же. Непривычному человеку покажется, что случилось какое-нибудь бедствие, как будто что-нибудь сломалось, оборвалось и корабль сейчас пойдет на дно. «Зачем это зовут всех наверх?» — спросил я бежавшего мимо меня мичмана. «Свистят всех наверх, когда есть авральная работа», — сказал он второпях и исчез. Цепляясь за трапы и веревки, я выбрался на палубу и стал в уголок. Всё суетилось. «Что это такое авральная работа?» — спросил я другого офицера. «Это когда свистят всех наверх», — отвечал он и занялся — авральною работою. Я старался составить себе идею о том, что это за работа, глядя, что делают, но ничего не уразумел: делали всё то же, что вчера, что, вероятно, будут делать завтра: тянут снасти, поворачивают реи, подбирают паруса. Офицеры объяснили мне сущую истину, мне бы следовало так и понять просто, как оно было сказано, — и вся тайна была тут. Авральная работа — значит общая работа, когда одной вахты мало, нужны все руки, оттого всех и «свистят наверх»! По-английски, если не ошибаюсь, и командуют «Все руки вверх!» («All hands up!»). Через пять минут, сделав, что нужно, все разошлись по своим местам. Барон Крюднер в трех шагах от меня насвистывал под шум бури мотив из оперы. Напрасно я силился подойти к нему: ноги не повиновались, и он смеялся моим усилиям. «Морских ног нет еще у вас», — сказал он. «А скоро будут?» — спросил я. «Месяца через два, вероятно». Я вздохнул: только это и оставалось мне сделать при мысли, что я еще два месяца буду ходить, как ребенок, держась за юбку няньки. Вскоре обнаружилась морская болезнь у молодых и подверженных ей или не бывших давно в походе моряков. Я ждал, когда начну и я отдавать эту скучную дань морю, а ждал непременно. Между тем наблюдал за другими: вот молодой человек, гардемарин, бледнеет, опускается на стул; глаза у него тускнеют, голова клонится на сторону. Вот сменили часового, и он, отдав ружье, бежит опрометью на бак. Офицер хотел что-то закричать матросам, но вдруг отвернулся лицом к морю и оперся на борт… «Что это, вас, кажется, травит?» — говорит ему другой. (Травить, вытравливать — значит выпускать понемногу канат.) Едва успеваешь отскакивать то от того, то от другого… «Выпейте водки», — говорят мне одни. «Нет, лучше лимонного соку», — советуют другие; третьи предлагают луку или редьки. Я не знал, на что решиться, чтобы предупредить болезнь, и закурил сигару. Болезнь всё не приходила, и я тревожно похаживал между больными, ожидая — вот-вот начнется. «Вы курите в качку сигару и ожидаете после этого, что вас укачает: напрасно!» — сказал мне один из спутников. И в самом деле напрасно: во всё время плавания я ни разу не почувствовал ни малейшей дурноты и возбуждал зависть даже в моряках.
Я с первого шага на корабль стал осматриваться. И теперь еще, при конце плавания, я помню то тяжелое впечатление, от которого сжалось сердце, когда я в первый раз вглядывался в принадлежности судна, заглянул в трюм, в темные закоулки, как мышиные норки, куда едва доходит бледный луч света чрез толстое в ладонь стекло. С первого раза невыгодно действует на воображение всё, что потом привычному глазу кажется удобством: недостаток света, простора, люки, куда люди как будто проваливаются, пригвожденные к стенам комоды и диваны, привязанные к полу столы и стулья, тяжелые орудия, ядра и картечи, правильными кучами на кранцах, как на подносах, расставленные у орудий; груды снастей, висящих, лежащих, двигающихся и неподвижных, койки вместо постелей, отсутствие всего лишнего; порядок и стройность вместо красивого беспорядка и некрасивой распущенности, как в людях, так и в убранстве этого плавучего жилища.
Слайд 1
Описание слайда:
Задание 21
Пунктуационный анализ
Слайд 2
Описание слайда:
Повторить:
Пунктуация в ПП с однородными членами -задание 16.
Пунктуация в ССП -задание 16.
Пунктуация при обособленных членах предложения (+уточняющих, пояснительных, присоединительных оборотах) — задание 17 (посмотреть ещё раз).
Пунктуация при вводных словах и обращениях — задание 18.
Пунктуация в ССП — задание 19, 20.
Пунктуация в СП с разными видами связи — задание 20.
Пунктуация в БСП – задание 21.
Прямая речь – задание 21.
Цитирование – задание 21.
Пунктуация при приложении – задание 21.
Тире в неполном предложении – задание 21.
Тире при несогласованном определении, выраженном инфинитивом – задание 21.
Пунктуация при сравнительных оборотах – задание 21.
Слайд 3
Описание слайда:
ЕГЭ по русскому языку
Задание 21
Тире в простом и сложном предложениях
Слайд 4
Описание слайда:
ТИРЕ в простом предложении
Слайд 5
Описание слайда:
ТИРЕ СТАВИТСЯ:
1) Между подлежащим и сказуемым, если главные члены предложения выражены именем СУЩЕСТВИТЕЛЬНЫМ в И.п. и связка отсутствует:
Книга – источник знания. (Сущ.+сущ.)
2) Между подлежащим и сказуемым, если один из главных членов предложения выражен именем ЧИСЛИТЕЛЬНЫМ и связка отсутствует:
Трижды три – девять. (Числ.+числ.)
Десять – чётное число.(Числ.+числ.)
Площадь комнаты – двадцать квадратных метров. (Сущ.+числ.)
Слайд 6
Описание слайда:
ТИРЕ СТАВИТСЯ:
3) Между подлежащим и сказуемым, если один из главных членов предложения выражен НЕОПРЕДЕЛЕННОЙ ФОРМОЙ ГЛАГОЛА и связка отсутствует:
Пахать – не руками махать. (Инф.+инф.)
Дело художника – рождать радость.(Сущ.+инф.)
Слайд 7
Описание слайда:
Примечания:
Если между подлежащим и сказуемым вставлены слова
ЭТО, ВОТ, ЗНАЧИТ, то тире ставится перед ними:
Поэзия – это огненный взор юноши, кипящего избытком сил (В. Г. Белинский)
Романтизм – вот первое слово, огласившее пушкинский период.
Понять – значит простить.
Слайд 8
Описание слайда:
ТИРЕ СТАВИТСЯ:
4) После однородных членов предложения перед обобщающим словом:
Надежду и пловца – всё море поглотило.
В роще, в поле, в воздухе – всюду царствовало безмолвие.
Слайд 9
Описание слайда:
ТИРЕ СТАВИТСЯ
при вставных конструкциях:
5) Для выделения слов и предложений, вставляемых в середину предложения с целью его ПОЯСНЕНИЯ или ДОПОЛНЕНИЯ:
Как вдруг – о чудо, о позор! – заговорил оракул вздор.
Тут – делать нечего – друзья поцеловались.
Я слышал – правда ль? – будто встарь судей таких видали.
Слайд 10
Описание слайда:
ТИРЕ СТАВИТСЯ:
1) Между двумя словами, обозначающими МЕСТО, ВРЕМЯ, КОЛИЧЕСТВО. Здесь тире обозначает ОТ…. ДО:
На линии Горький – Москва ходят хорошо оборудованные теплоходы.
В пятнадцатом – шестнадцатом веках.
Десять – двенадцать ролей.
2) Между двумя рядом поставленными ЧИСЛАМИ, обозначающими приблизительное количество:
Ему на вид лет 45 – 50.
3) Между двумя ИМЕНАМИ СОБСТВЕННЫМИ:
Формула Ньютона – Лейбница.
Слайд 11
Описание слайда:
ТИРЕ НЕ СТАВИТСЯ:
1)Если перед сказуемым, выраженным существительным в именительном падеже, стоит ОТРИЦАНИЕ с частицей НЕ:
Бедность не порок.
ИСКЛЮЧЕНИЕ инфинитив:
Жизнь прожить – не поле перейти.
Чай пить – не дрова рубить.
2) Если между подлежащим и сказуемым стоят сравнительные союзы: КАК, ЧТО, КАК БУДТО, ТОЧНО, СЛОВНО:
Поле как разноцветный ковёр.
Наш сад как проходной двор.
Небо точно саван.
Слайд 12
Описание слайда:
ТИРЕ НЕ СТАВИТСЯ:
3) Если между подлежащим и сказуемым стоит ВВОДНОЕ СЛОВО:
Грач, конечно, птица умная.
4) Если между подлежащим и сказуемым стоит ОБРАЩЕНИЕ:
Образование, мой друг, опора в жизни.
5) Если между подлежащим и сказуемым стоят СОЮЗ или ЧАСТИЦА:
Март только начало весны.
Ртуть тоже (союз) металл.
Этот случай лишь исключение.
Слайд 13
Описание слайда:
ТИРЕ НЕ СТАВИТСЯ:
6) Если между подлежащим и сказуемым вставлено слово ЕСТЬ:
Дети есть дети.
7) Если подлежащее выражено ЛИЧНЫМ МЕСТОИМЕНИЕМ, а сказуемое — ИМЕНЕМ СУЩЕСТВИТЕЛЬНЫМ:
Я врач.
Он учитель.
Слайд 14
Описание слайда:
ТИРЕ НЕ СТАВИТСЯ:
Если между подлежащим и сказуемым есть ДОПОЛНЕНИЯ или ОБСТОЯТЕЛЬСТВА:
Петров мне друг.
Костя теперь студент.
9) Если есть ИНВЕРСИЯ, выраженная именем существительным и стоящее перед подлежащим:
СТРАННЫЙ человек этот лекарь!
Сравни:
Лекарь – странный человек!
Слайд 15
Описание слайда:
ТИРЕ НЕ СТАВИТСЯ:
10) Если подлежащее выражено ИМЕНЕМ СУЩЕСТВИТЕЛЬНЫМ, а сказуемое — ИМЕНЕМ ПРИЛАГАТЕЛЬНЫМ В КРАТКОЙ ФОРМЕ:
Жизнь прекрасна и удивительна!
Слайд 16
Описание слайда:
ТИРЕ
в бессоюзном сложном предложении
Слайд 17
Слайд 18
Слайд 19
Описание слайда:
ТИРЕ СТАВИТСЯ:
1) Для выражения РЕЗКИХ ПРОТИВОПОСТАВЛЕНИЙ между предложениями (можно вставить НО, А):
Я царь – я раб, я червь – я бог. (Державин)
Ввысь взлетает сокол – жмется уж к земле.
2) Если первое предложение обозначает УСЛОВИЕ или ВРЕМЯ действия второго (можно вставить ЕСЛИ, КОГДА):
Лес рубят – щепки летят.
Много снегу – много хлеба. (Пословица)
Слайд 20
Описание слайда:
ТИРЕ СТАВИТСЯ:
3) Если второе предложение содержит ВЫВОД или СЛЕДСТВИЕ (можно вставить ПОЭТОМУ или ТАК ЧТО):
Ударил гром – задрожали окна.
4) Если первое предложение сравнивается со вторым (можно вставить союзы СЛОВНО, ТОЧНО, БУДТО):
Молвит слово – соловей поёт.
Слайд 21
Описание слайда:
ТИРЕ СТАВИТСЯ:
5) Если между предложениями УСТУПИТЕЛЬНЫЕ ОТНОШЕНИЯ (можно вставить НЕСМОТРЯ НА):
Завали правду золотом, затопчи её в грязь – всё равно наружу вылезет.
6) Если во второе части указана БЫСТРАЯ СМЕНА ДЕЙСТВИЯ:
Левей, левей и с возом – бух в канаву.
Шагнул – и царство покорил.
Проснулся – пять станций убежало назад.
Слайд 22
Описание слайда:
ТИРЕ СТАВИТСЯ:
7) Если вторая часть представляет собой присоединительное предложение (перед ним можно вставить слово ЭТО):
Вечерами над горизонтом надолго зависало багровое тусклое солнце – дурной знак.
Слайд 23
Слайд 24
Описание слайда:
Запятая, точка с запятой
в бессоюзном сложном предложении
Слайд 25
Слайд 26
Слайд 27
Описание слайда:
ТИРЕ в прямой речи и диалоге
Слайд 28
Описание слайда:
ТИРЕ СТАВИТСЯ:
Для выделения слов автора, когда они вставлены в прямую речь или следуют за прямой речью:
«Выслушайте меня, – сказала Надя, – когда-нибудь до конца».
«Что вы тут делаете? – промолвил Базаров, садясь около Фенечки».
Слайд 29
Описание слайда:
ТИРЕ между репликами диалога
1) Реплики в тексте басни, стихотворения заключаются в кавычки, оформляются как сплошной текст и отделяются друг от друга знаком тире:
«Но ведать я желаю: Вы сколько пользы принесли?» – «Да наши предки Рим спасли!» – «Все так, да вы что сделали такое?» – «Мы? Ничего!» – «Так что ж и доброго в вас есть?»
2) Реплики с пьесе, романе пишутся без кавычек, с новой строки:
Как поживаете?
Спасибо, живем помаленьку.
Слайд 30
Описание слайда:
Пунктуация при приложении
Слайд 31
Описание слайда:
Приложение – это определение, которое выражено существительным. Приложение по-новому характеризует предмет, дает ему другое название или указывает на степень родства, национальность, звание, профессию и т. д. Приложение всегда употребляется в том же падеже, что и существительное, к которому оно относится.
Приложение – это определение, которое выражено существительным. Приложение по-новому характеризует предмет, дает ему другое название или указывает на степень родства, национальность, звание, профессию и т. д. Приложение всегда употребляется в том же падеже, что и существительное, к которому оно относится.
Хозяин (и. п.), суровый мужик (и. п.), не рад был ни гостям, ни наживе (Н. Лесков).
Эта повесть принадлежит известному писателю-фантасту (д. п.).
Слайд 32
Описание слайда:
Обособление распространённых приложений
Распространённое приложение обособляется в любой позиции, если относится к личному местоимению.
Пример:
Он, интересный художник, оформил много книг.
Интересный художник, он оформил много книг.
Слайд 33
Описание слайда:
Обособление распространённых приложений
2. Распространённое приложение обособляется, если относится к существительному нарицательному или собственному и стоит после него.
Пример
Интересный художник, оформитель многих книг, работает над новой серией иллюстраций.
Иванов, оформитель многих книг, работает над новой серией иллюстраций.
Слайд 34
Описание слайда:
Сравните:
3. Перед приложением, выраженным именем собственным, можно вставить слова «а зовут его (её)», например:
Беседу поддержал остроумными замечаниями Сережин дядя, Иван Петрович.
Беседу поддержал остроумными замечаниями Сережин дядя, а зовут его Иван Петрович.
Слайд 35
Описание слайда:
Обособление распространённых приложений
4.Приложение, находящееся перед именем собственным, выделяется запятой, если имеет добавочное обстоятельственное значение. Его можно заменить придаточным предложением с союзами «так как», «хотя»:
Прекрасный наладчик станков, Дубров был нарасхват в цеху.
Так как он прекрасный наладчик станков, Дубров был нарасхват в цеху.
Известный артист и талантливый режиссер, В. Шукшин был скромным человеком.
Хотя он стал известным артистом и режиссером, В. Шукшин был скромным человеком.
Слайд 36
Описание слайда:
Обособление распространённых приложений
5. Приложения, имеющие причинное значение.
Смышлёные звери, бобры зимуют разумно.
Слайд 37
Описание слайда:
Обособление распространённых приложений
6. Обособленные приложения могут присоединяться словами: то есть, или, например, по имени, по фамилии, по прозвищу, по кличке, родом из, по происхождению и др.
Профессор, по фамилии Сидоров, принимал вступительные экзамены.
Иванов, то есть наш друг, сделал это случайно.
Слайд 38
Описание слайда:
Обособление распространённых приложений
7. Приложение, присоединённое союзом как, обособляется, если союз имеет значение «по причине». Если приложение, присоединённое союзом «как», имеет значение «в качестве», оно не обособляется.
Как опытный повар, Иванов был назначен ответственным за банкет.
Муха, как насекомое назойливое, особенно часто подвергается преследованию.
Его взяли на работу как корректора.
Слайд 39
Описание слайда:
Нельзя путать составное именное сказуемое и приложение
Он интересный художник и оформил много книг.
В этом предложении слово «художник» является сказуемым, следовательно, не обособляется.
Слайд 40
Описание слайда:
Проверь себя. Расставьте знаки препинания
1. В 1913 году я десятилетний мальчик сдавал туда вступительные экзамены. (Н. Заболоцкий.)
2. Образец педантизма немецкий инспектор Силяндер был неумолимо строг. (Н. Заболоцкий.)
3. Общей нашей любовью стал Владислав Павлович Спасский учитель истории ещё молодой тогда человек. (Н. Заболоцкий.)
4. Часто на переменах мы слышали, как она беседует по-немецки с инспектором, и этот свободный иноязычный разговор на нас провинциальных мальчуганов производил большое впечатление (Н. Заболоцкий.)
Слайд 41
Описание слайда:
1. В 1913 году я, десятилетний мальчик, сдавал туда вступительные экзамены. (Н. Заболоцкий.)
1. В 1913 году я, десятилетний мальчик, сдавал туда вступительные экзамены. (Н. Заболоцкий.)
2. Образец педантизма немецкий инспектор Силяндер был неумолимо строг. (Н. Заболоцкий.)
3. Общей нашей любовью стал Владислав Павлович Спасский, учитель истории, ещё молодой тогда человек. (Н. Заболоцкий.)
4. Часто на переменах мы слышали, как она беседует по-немецки с инспектором, и этот свободный иноязычный разговор на нас, провинциальных мальчуганов, производил большое впечатление (Н. Заболоцкий.)
Слайд 42
Описание слайда:
Перед приложением ставится тире в следующих случаях
1. Тире ставится, если одиночное или распространенное приложение завершает предложение и дает определяемому слову разъяснение, пояснение или уточняет, можно без изменения смысла вставить слова «а именно», «то есть».
Она увлекается этим видом спорта — гимнастикой.
2. Подчеркивается самостоятельность распространенного приложения, стоящего в конце предложения.
Со мною был чугунный чайник — единственная отрада моя в путешествиях по Кавказу.
Слайд 43
Описание слайда:
Перед приложением ставится тире в следующих случаях
3. Приложение относится к одному из однородных членов предложения — для внесения ясности.
В поход пошли наши соседи, их дети — мои друзья, два-три человека с нашей улицы.
4. Ставится тире, если приложение находится в середине предложения и имеет характер пояснения:
В комнату вбежала оживленная малышка — любимица отца — в розовом платье, с огромным бантом на макушке.
Слайд 44
Описание слайда:
Проверь себя. Расставьте знаки препинания (дефис или запятую)
1. Парад принимал настоящий генерал, правда, в отставке по фамилии Смирнов. (Н. Заболоцкий.)
2. Вокруг стояли статуи копии античных скульптур. (Н. Заболоцкий.)
3. Медная бляха, направленная ребром на противника, действует как булава и может натворить немало бед. (Н. Заболоцкий.)
4. В городе существует заброшенное Митрофаниевское кладбище место свиданий и любовных встреч. (Н. Заболоцкий.)
Слайд 45
Описание слайда:
1. Парад принимал настоящий генерал, правда, в отставке, по фамилии Смирнов. (Н. Заболоцкий.)
1. Парад принимал настоящий генерал, правда, в отставке, по фамилии Смирнов. (Н. Заболоцкий.)
2. Вокруг стояли статуи, копии античных скульптур. (Н. Заболоцкий.)
3. Медная бляха, направленная ребром на противника, действует как булава и может натворить немало бед. (Н. Заболоцкий.)
4. В городе существует заброшенное Митрофаниевское кладбище — место свиданий и любовных встреч. (Н. Заболоцкий.)
Слайд 46
Описание слайда:
ЕГЭ по русскому языку
Задание 21
Двоеточие в простом и сложном предложениях
Слайд 47
Описание слайда:
Двоеточие в простом предложении
Слайд 48
Описание слайда:
ДВОЕТОЧИЕ СТАВИТСЯ:
Перед однородными членами предложения после ОБОБЩАЮЩИХ СЛОВ:
Нас было двое: брат и я.
Зазеленело всё: поля, леса, луга.
Всё: поля, леса, луга – зазеленело весной.
Слайд 49
Описание слайда:
ДВОЕТОЧИЕ СТАВИТСЯ:
2) Перед однородными членами предложения после обобщающих слов и слов
КАК-ТО (КАК ТО), А ИМЕННО, НАПРИМЕР, ТО ЕСТЬ:
Сухими болотами называются места, носящие в себе все признаки некогда существовавших болот, как-то: кочки, следы ро(как то(то, что я дальше перечислю))дниковых ям и разные породы болотных трав (Акс.);
Слайд 50
Описание слайда:
3) Двоеточие ставится при перечислении и при отсутствии обобщающего слова, если необходимо предупредить читателя, что далее следует какой-либо перечень. Определяем двоеточие по интонации:
3) Двоеточие ставится при перечислении и при отсутствии обобщающего слова, если необходимо предупредить читателя, что далее следует какой-либо перечень. Определяем двоеточие по интонации:
Из-под сена виднелись: самовар, кадка с мороженой формой и еще кой-какие привлекательные узелки и коробочки.
Слайд 51
Описание слайда:
Примечания:
Чаще двоеточие при отсутствии перечисления встречается в ДЕЛОВОЙ прозе:
На собрании выступили: фрезеровщик Федоров, инженер Кубарев и директор завода Кузьмин.
Слайд 52
Описание слайда:
Двоеточие в бессоюзном сложном предложении
Слайд 53
Описание слайда:
ДВОЕТОЧИЕ СТАВИТСЯ:
Если второе предложение указывает на ПРИЧИНУ того, о чём говориться в первом (можно вставить ПОТОМУ ЧТО, ТАК КАК):
Любите книгу: она поможет вам разобраться в сложных жизненных ситуациях.
2) Если второе предложение ПОЯСНЯЕТ, РАСКРЫВАЕТ смысл первого (можно вставить А ИМЕННО, ТО ЕСТЬ):
Как все московские ваш батюшка таков: желал бы зятя он с звездами и чинами.
Слайд 54
Описание слайда:
ДВОЕТОЧИЕ СТАВИТСЯ:
3) Если второе предложение ДОПОЛНЯЕТ смысл первого (можно вставить союз ЧТО):
Вдруг чувствую: кто-то дёргает меня за рукав.
4) Если в первом предложении опущен глагол со значением восприятия, например: ВИДЕТЬ, СМОТРЕТЬ, СЛЫШАТЬ, ЧУВСТВОВАТЬ, ЗНАТЬ, ПОНИМАТЬ И Т.Д.(их можно подставить):
Серёжа оглянулся: к нему бежал соседский мальчонка.
Слайд 55
Описание слайда:
ДВОЕТОЧИЕ ПРИ ПРЯМОЙ РЕЧИ:
Перед чужими словами, мыслями, изречениями, цитатами, когда они следуют за словами автора без подчинительных союзов или союзных слов:
Могучий Олег головою поник и думает: «Что же гаданье?»
Швейцар поразил его словами: «Не приказано принимать».
В марте 1820 года Жуковский подарил Пушкину портрет с надписью: «Победителю-ученику от побежденного учителя».
Слайд 56
Слайд 57
Описание слайда:
В скобки заключаются:
Вводные слова и предложения, приводимые в качестве добавочного замечания, и вообще различные пояснения и дополнения к высказываемой мысли, — вставные конструкции:
В жаркое летнее утро (это было в исходе июля) разбудили нас с сестрицей ранее обыкновенного.
Печально (как говорится, машинально)а Татьяна молча оперлась, головкой томною клонясь.
Слайд 58
Описание слайда:
КАВЫЧКИ СТАВЯТСЯ:
1. Для выделения прямой речи:
Он ищет ее глаза, а она все прячет глаза в его шелковистых волосах и шепчет, шепчет: «Всегда, везде не бойся, будь сильный, орлик мой, до последнего дыхания».
Слайд 59
Описание слайда:
КАВЫЧКИ СТАВЯТСЯ:
2. Для выделения слов, употребляемых иронически, не в своем обычном значении, впервые предлагаемых, необычных или устарелых:
Как человек опытный, дельный, господин Зверков начал наставлять меня на «путь истины».
Рано весной, как только сойдет снег и начнет обсыхать «ветошь», то есть прошлогодняя трава, начинаются «палы», или лесные пожары.
Слайд 60
Описание слайда:
Практика
Слайд 61
Описание слайда:
1.Найдите предложения, в которых запятая ставится в соответствии с одним и тем же правилом пунктуации. Запишите номера этих предложений.
(1) Когда мне было шестнадцать лет, я мог в самые короткие зимние дни после субботних уроков один отправиться в свою деревню и отмахать пешочком двенадцать вёрст. (2) Привычный к ходьбе, я не торопясь добирался до своей деревни за четыре часа, но теперь, оглядев спутницу, закутанную в тёплую шаль, понял: раньше полуночи нам едва ли дойти. (3) По накатанному большаку шагалось легко, но мне из-за медлительности спутницы всё время приходилось сдерживать себя. (4) Пока не зашло солнце, я всё ещё надеялся на порожняк из кооператива, но попутных подвод не было. (5) Мы уже прошли редколесье и вышли на уставленный стогами луг, когда закат вспыхнул всей яркостью своих золотисто-оранжевых красок
Слайд 62
Описание слайда:
2.Найдите предложения, в которых двоеточие ставится в соответствии с одним и тем же правилом пунктуации. Запишите номера этих предложений.
2.Найдите предложения, в которых двоеточие ставится в соответствии с одним и тем же правилом пунктуации. Запишите номера этих предложений.
(1)Я сидел в кают-компании, прислушиваясь в недоумении к свисту ветра между снастей и к ударам волн в бока судна. (2) Наверху было холодно и неприятно: дул ветер, косой, мерзлый дождь хлестал в лицо. (3) Офицеры беззаботно разговаривали между собой, как в комнате, на берегу; иные читали.(4) Вдруг раздался пронзительный свист боцманских свистков, и вслед за тем разнесся по всем палубам крик десяти голосов: «Пошел все наверх!»(5) Мгновенно всё народонаселение фрегата кинулось снизу-вверх. (6) Офицеры бросили всё: книги, карты (географические: других там нет), разговоры — и стремительно побежали туда же.(7) Непривычному человеку покажется, что случилось какое-нибудь бедствие, и корабль сейчас пойдет на дно.(8) Я спросил бежавшего мимо меня мичмана: «Зачем это зовут всех наверх?» (По И А Гончарову)
Слайд 63
Описание слайда:
3.Найдите предложения, в которых запятая ставится в соответствии с одним и тем же правилом пунктуации. Запишите номера этих предложений.
3.Найдите предложения, в которых запятая ставится в соответствии с одним и тем же правилом пунктуации. Запишите номера этих предложений.
(1)Такие природные явления часто можно наблюдать, например, в пустынях, где днем раскаленный песок нагревает воздух внизу, а выше он остается холодным.(2) Вот и начинают вдали блестеть чудесные озера. (3)Ах, сколько утомленных зноем путников обретало надежду!(4) «Вода! Неужели вода?!» – ликовали они.(5) Быстро, однако, несчастные шли к спасительному водоему, дальше отступала от них заветная синяя гладь. (6)Ясно: это было никакое не озеро, а всего лишь голубое небо, вернее, его отражение на земле.
Слайд 64
Описание слайда:
4.Найдите предложения, в которых запятая ставится в соответствии с одним и тем же правилом пунктуации. Запишите номера этих предложений.
4.Найдите предложения, в которых запятая ставится в соответствии с одним и тем же правилом пунктуации. Запишите номера этих предложений.
(1)Предполагают, что слово «врач» происходит от слова «врати» — заговаривать. (2)Ввиду ограниченного набора медикаментов роль слова в Средневековье была значительнее, чем сейчас.
(3) Кое-какие средства против недугов были известны врачам, но они, произнося ритмичные, внешне лишенные смысла фразы, заговаривали болезнь, убеждая ее покинуть тело пациента.
(4)За отсутствием диагностической техники больным приходилось подробно описывать свои страдания. (5) Вместе с тягучими, пропитанными болью словами мало-помалу из них выходила болезнь. (6) Родственники могли открыто выразить опасение о неизлечимости болезни, и они жаловались на трудности общения с больным. (7) От этого им тоже становилось легче.
(По Е.Водолазкину)
Слайд 65
Описание слайда:
5.Найдите предложения, в которых тире ставится в соответствии с одним и тем же правилом пунктуации. Запишите номера этих предложений.
5.Найдите предложения, в которых тире ставится в соответствии с одним и тем же правилом пунктуации. Запишите номера этих предложений.
(1)Стало свежо и сыро — мы плотнее закутались в плащи.(2)Дремота начала одолевать нас, но слух оставался по-прежнему чутким.(3)Шевелился кто-нибудь из товарищей, гребцы сдержанным шепотом перекидывались словами — глаза тотчас же открывались, как будто сами собой.
(4)С час мы плыли таким образом, как вдруг были выведены из полусонного состояния новым сильным ревом.(5)Олень стоял на этот раз шагов за сто от нас, на самом берегу. (6)Мы замерли — он тяжело бухнулся в воду. (7)— Гребите, ребята! — шепнул Степан, и длинное весло его с силой погрузилось в воду, направляя лодку к правому берегу, куда должен был выйти олень.
Слайд 66
Описание слайда:
6.Найдите предложения, в которых запятая ставится в соответствии с одним и тем же правилом пунктуации. Запишите номера этих предложений.
6.Найдите предложения, в которых запятая ставится в соответствии с одним и тем же правилом пунктуации. Запишите номера этих предложений.
1) Осенний день как свеча: тлеет-тлеет тусклым огнем и угаснет.(2) На лес наваливаются сумерки, дороги совсем не видно.(3)Жутко и страшно в темноте, Марина совсем одна. (4)Идти дальше рискованно: осенью северные леса страшны волками.(5)Марина забирается на дерево, решает переждать длинную ночь в лесу.(6)Мокрый снег напоил влагой пальто.(7)Холодно, ноют обмороженные ноги.(8)Наконец в промозглом рассвете неожиданно закричали петухи.(9)Деревня, оказывается, была совсем рядом. (По Л. Фролову)
Слайд 67
Описание слайда:
7.Найдите предложения, в которых двоеточие ставится в соответствии с одним и тем же правилом пунктуации. Запишите номера этих предложений.
7.Найдите предложения, в которых двоеточие ставится в соответствии с одним и тем же правилом пунктуации. Запишите номера этих предложений.
(1)Всю ночь шел теплый дождь.(2)Он начался как-то очень тихо: дождь был без ветра, без грозы, без наползающих черных туч.(3)Простое небо слегка потускнело, а после захода солнца звездочки не зажглись. (4)Потянуло лесом: сыростью, запахом еловой смолки.(5)По ветвям деревьев застучали крупные редкие капли.(6)Так всегда начинается ничем не приметный, обыкновенный дождь.(7)Однако все: тихий, убаюкивающий стук падающих на землю капель, мягкий шелест травы, окружавшей палатку, — казалось недобрым. (По С. Сартакову)
Слайд 68
Описание слайда:
8.Найдите предложения, в которых тире ставится в соответствии с одним и тем же правилом пунктуации. Запишите номера этих предложений.
8.Найдите предложения, в которых тире ставится в соответствии с одним и тем же правилом пунктуации. Запишите номера этих предложений.
1)С древних времен человек стремился познать тайны своего существования и окружающей его природы.(2)Возникновение жизни, происхождение человека, устройство человеческого тела, секрет долголетия — подобные вопросы много столетий волнуют нас.(3)Самые первые научные представления о строении и жизни человеческого организма появились в древности.(4)Потребовалось почти 23 столетия упорного труда ученых, чтобы познать основные законы человеческого тела.(5)Человек — самое сложное явление живой природы.(6) Но и сегодня мы знаем далеко не все об организме человека.(7)Здоровье человека — самое ценное его достояние.(8)Слишком часто люди растрачивают его и разрушают, наносят ему непоправимый вред.(9)Здоровье уже подорвано – начинают думать о нём.
Слайд 69
Описание слайда:
9.Найдите предложения, в которых запятая ставится в соответствии с одним и тем же правилом пунктуации. Запишите номера этих предложений.
9.Найдите предложения, в которых запятая ставится в соответствии с одним и тем же правилом пунктуации. Запишите номера этих предложений.
(1)Через неделю из Киева отправился караван купцов в Венецию, и Арсений с Амброджо к нему примкнули.(2)Отпуская их в дорогу, воевода Сергий испытывал грусть, которой не скрывал.(3)Воеводе было жаль расставаться с таким замечательным врачом.(4)Ему было жаль расставаться с хорошими собеседниками.(5)За то недолгое время, что у него гостили паломники, он успел многое узнать о жизни в Пскове и в Италии, о всемирной истории и способах подсчета времени конца света.(6)Воевода Сергий предпринял слабые попытки удержать своих гостей, но всерьез остановить их не пытался.(7) Он знал, по какому поводу Арсений и Амброджо предприняли это путешествие
Слайд 70
Описание слайда:
10.Найдите предложения, в которых двоеточие ставится в соответствии с одним и тем же правилом пунктуации. Запишите номера этих предложений.
10.Найдите предложения, в которых двоеточие ставится в соответствии с одним и тем же правилом пунктуации. Запишите номера этих предложений.
(1)Левитан изображает самое начало весны: ещё не бегут шумные ручьи, не слышно щебета птиц.(2)Но тёплые лучи весеннего солнца уже начинают согревать землю.(3)Мягкий солнечный свет, разлитый в картине, вызывает ощущение наступления весны.(4)Всё словно замерло кругом, согретое солнечным теплом: деревья, отбрасывающие на снег голубоватые тени, золотистая стена дома, тихо дремлющая лошадка у крыльца. (5)Картина полна бездумной ликующей радости, вызванной приходом весны.
(6)Пейзаж безлюден.(7)Но присутствие человека ощущается в картине: стоит в ожидании лошадь у крыльца.(8)Приоткрыта дверь дома, на бревне у самого дома – скворечник. ( По Э.Ш. Бенциановой.)
Слайд 71
Описание слайда:
11.Найдите предложения, в которых запятая ставится в соответствии с одним и тем же правилом пунктуации. Запишите номера этих предложений.
11.Найдите предложения, в которых запятая ставится в соответствии с одним и тем же правилом пунктуации. Запишите номера этих предложений.
(1) Крутая дорожка, ведущая вниз, давно привлекала внимание Пети, ученика третьего класса гимназии.
(2) До первого поворота мальчик еще кое-как боролся с силой земного притяжения. (3) Подворачивая каблуки, он хватался за повисшие сухие нитки корней.(4) Шляпа, полная ветра, колотилась за спиной, матросский воротничок развевался.(5)Вдруг Петя со всего маха вылетел на сухой и холодный песок берега, еще не обогретый солнцем.(6)Вязкий и глубокий, сплошь истыканный вчерашними следами, он почти незаметно сходил в воду, и крайняя песчаная полоса ежеминутно покрывалась языками белоснежной пены. (По В. Катаеву)
Слайд 72
Описание слайда:
12.Найдите предложения, в которых запятая ставится в соответствии с одним и тем же правилом пунктуации. Запишите номера этих предложений.
12.Найдите предложения, в которых запятая ставится в соответствии с одним и тем же правилом пунктуации. Запишите номера этих предложений.
1)Покинув Вену, караван пошел вдоль Альп. (2)Между дорогой и горами раскинулись поля.(3)Было что-то успокоительное, почти ленивое в том, как лежали эти горы.(4)Но, несмотря на кажущийся покой, неподвижность их была мнимой.(5)В отличие от полей, честно остававшихся на своих местах, горы двигались.(6)Они сопровождали караван справа, не приближаясь к нему, но и не удаляясь.(7)Стремились вперед со скоростью каравана, и шедшим казалось: обогнать их невозможно.(8)На дальнем краю полей начиналось движение.(9) Оставаясь равниной, эти пространства уже двигались вместе с горами.
Слайд 73
Описание слайда:
13.Найдите предложения, в которых тире ставится в соответствии с одним и тем же правилом пунктуации. Запишите номера этих предложений.
13.Найдите предложения, в которых тире ставится в соответствии с одним и тем же правилом пунктуации. Запишите номера этих предложений.
(1) Путешественники бывают разные. (2) Одних влекут самые оживлённые, людные места, других — заповедные уголки природы.(3) Путешествовать в одиночку по затаённым родным просторам — хорошая возможность не спеша осмыслить прожитую жизнь.(4) Одним интересно осматривать памятники старины и фотографировать достопримечательности, другим — бродить по прекрасным тропинкам необъятного родного края. (5)Красота природы лечит от душевных травм, от телесных недугов и от накопившейся усталости.(6)Настоящий отдых не то же самое, что покой и безделье. (7) Отдых — это здоровые и естественные нагрузки, на которые изначально настроен наш организм.
Слайд 74
Описание слайда:
Распределите предложения с тире в три группы:
Распределите предложения с тире в три группы:
группа 1 – тире при приложении;
группа 2 – тире при несогласованном определении, выраженном н.ф.гл.
группа 3 – тире между подлежащим и сказуемым.
(1) Двадцать лет – хорошая вещь. (2) Посреди их время от времени встречались кирпичные строения — грубые огромные коробки. (3) На улице мальчишка — торговец газет — что-то выкрикивал. (4) Журнал «Новый мир» – один из лучших литературно-художественных журналов России. (5) Уважение к минувшему — вот черта, отличающая образованность от дикости. (6) Своей беззащитностью она вызывала в нём рыцарское чувство – заслонить, оградить, защитить. (7) Величайший наш поэт, основатель российского литературного языка, наикрупнейший представитель государственной литературы — Пушкин по праву занимает одно из первых мест в истории культурного развития РФ. (8) Твои радость и горе — это радость и горе для меня. (9) С батареи получен приказ — не отнимать трубку от уха и каждые пять минут проверять линию.
Слайд 75
Описание слайда:
Распределите предложения с тире в три группы:
Распределите предложения с тире в три группы:
группа 1 – тире при приложении;
группа 2 – тире при несогласованном определении, выраженном Н.Ф. гл.
группа 3 – тире между подлежащим и сказуемым.
1) Я был озлоблен – он угрюм. (2) Говорить с ним – только слова тратить.(3) Жить – Родине служить. (4) Везде: над головой, под ногами и рядом с тобой – живёт, грохочет, торжествуя свои победы, железо. (5) Он сделал всего тридцать – сорок шагов, свернул вправо и остановился. (6) Он сделал всего тридцать – сорок шагов, свернул вправо и остановился. (7) Мой возница Лизар – молчаливый, низенький старик – втягивал голову в плечи, дёргал локтями. (8) Великая радость – работа, в полях, за станком, за столом. (9) Самым же лучшим показался Сивооку Ярило – щедрый бог плодородия. (10) Мы все одержимы одной страстью — сопротивляться. (11) Своей беззащитностью она вызывала в нём рыцарские чувства — заслонить, оградить, защитить.
Слайд 76
Слайд 77
Слайд 78
Слайд 79
Описание слайда:
Найдите предложения, в которых тире ставится в соответствии с одним и тем же правилом пунктуации. Запишите номера этих предложений.
Найдите предложения, в которых тире ставится в соответствии с одним и тем же правилом пунктуации. Запишите номера этих предложений.
(1) Бег — самый древний вид лёгкой атлетики. (2) На Олимпийском стадионе в древней Элладе первыми выходили на арену бегуны, начинающие легкоатлетические состязания. (3) На приволье: в поле, в лесу, или парке на беговой дорожке стадиона — начинается путь будущих чемпионов и рекордсменов. (4) «Внимание!» — негромко произносит стартер на прямой, как стрела, беговой дорожке. (5) Вот-вот раздастся выстрел и бегун устремится вперёд – бег надо начать сразу же после выстрела. (6) Некоторые спортсмены могут начать бег почти мгновенно. (7) Но это «почти» — десятая доля секунды, от которой зависит победа или рекорд.
Слайд 80
Описание слайда:
Найдите предложения, в которых тире ставится в соответствии с одним и тем же правилом пунктуации. Запишите номера этих предложений.
Найдите предложения, в которых тире ставится в соответствии с одним и тем же правилом пунктуации. Запишите номера этих предложений.
(1)Усть-Ленский заповедник расположен в Якутии, в зоне вечной мерзлоты — царстве арктической природы и сурового полярного климата. (2)Одной из жемчужин заповедника является остров Столб высотой 114 м. (3)Он сложен из пород, древность которых более 400 млн. лет. (4)Коренные жители считают, что это место — обитель священных духов. (5)Проходя мимо острова на лодке, нужно бросить в воду дань — монетки. (6)Около Столба часто наблюдают миражи — оптические эффекты, появляющиеся в результате соприкосновения холодного северного воздуха с тёплыми водами, приносимыми рекой с юга. (7)Место это поистине величественное! (8)Примерно за 150 км до моря Лаптевых Лена разделяется на бесчисленные рукава и протоки, являя взору путешественника захватывающую дух панораму бескрайних водных просторов. (9)Общая площадь дельты реки Лены — крупнейшей реки Сибири — составляет более 30 000 км2.
Слайд 81
Описание слайда:
(1)Как хорошо бывает летом в деревне!(2) Непроглядные леса стоят зелёными, тенистыми и прохладными.(3) В густой чаще их раздаются тысячи разнообразных голосов певчих пташек. (4)Дети с утра убегают в лес собирать грибы и ягоды.(5)То попадётся им красный подосиновик, то белый боровик, а то и простая сыроежка.(6)Красная, сочная земляника, душистая малина, черника, чёрная смородина, кислая брусника — все эти румяные ягоды попеременно тянут детей то в лес, то в сад. (7)Леса дают ягоды, грибы – луга дают зелёную траву с цветами.(8) Настаёт пора сенокоса.(9) А в садах отцвели деревья: яблони, груши и сливы — и дали маленькие плоды. (10)Они поспеют только к осени.
(1)Как хорошо бывает летом в деревне!(2) Непроглядные леса стоят зелёными, тенистыми и прохладными.(3) В густой чаще их раздаются тысячи разнообразных голосов певчих пташек. (4)Дети с утра убегают в лес собирать грибы и ягоды.(5)То попадётся им красный подосиновик, то белый боровик, а то и простая сыроежка.(6)Красная, сочная земляника, душистая малина, черника, чёрная смородина, кислая брусника — все эти румяные ягоды попеременно тянут детей то в лес, то в сад. (7)Леса дают ягоды, грибы – луга дают зелёную траву с цветами.(8) Настаёт пора сенокоса.(9) А в садах отцвели деревья: яблони, груши и сливы — и дали маленькие плоды. (10)Они поспеют только к осени.
(11)Летом всем веселье и раздолье: и человеку, и зверю, и птице, и насекомому.(12) Городские жители бегут из пыльных душных городов: подышать свежим воздухом и запастись здоровьем.
Слайд 82
Описание слайда:
1) Поэтична наша русская берёза. (2) Выросшая в России, на меже между ржаным и клеверным полем, она необыкновенно скромна и величава. (3) Поднимающийся кроной в облака романтичен сибирский кедр, таёжный исполин. (4) Удивителен эвкалипт, фантастичен баобаб, экзотична пальма…
1) Поэтична наша русская берёза. (2) Выросшая в России, на меже между ржаным и клеверным полем, она необыкновенно скромна и величава. (3) Поднимающийся кроной в облака романтичен сибирский кедр, таёжный исполин. (4) Удивителен эвкалипт, фантастичен баобаб, экзотична пальма…
(5) Восхищаясь и любуясь этими деревьями, мы знаем: ни одно из земных деревьев не может сравниться с замечательной славой оливы. (6) Ей выпала доля служить символом земной тишины и благополучия. (7) Олива, символ мира на земле, известна всем. (8) Бережно держа в своём клюве оливковую ветвь, голубь обладает великой силой. (9) И уродливые железные птицы, начинённые смертью и ненавистью, бессильны против него. (10) В средиземноморских странах, на каменистой земле, раскалённой полдневным солнцем, мы поняли, за что выпала оливам такая честь.(11) Пожалуй, ни в одно дерево не вкладывается столько человеческого труда! (12) Кроме тяжёлого хлебного колоса, ничто не может заменить оливковую ветвь в клюве голубя. (По В. Солоухину)
Слайд 83
Описание слайда:
(1)Напуганный двумя дурными, по его мнению, предзнаменованиями, наш проводник отказался идти дальше. (2)Мы пытались его уговорить.(3) Это, по всей вероятности, нам удалось бы, но один из путников решил над ним подшутить.(4) Проводник рассердился, повернулся и быстро пошел по тропе обратно.
(1)Напуганный двумя дурными, по его мнению, предзнаменованиями, наш проводник отказался идти дальше. (2)Мы пытались его уговорить.(3) Это, по всей вероятности, нам удалось бы, но один из путников решил над ним подшутить.(4) Проводник рассердился, повернулся и быстро пошел по тропе обратно.
(5)-Эй, Михалыч, не уходи, мы без тебя пропадём, — кричали ему вслед.(6) Задерживать теперь его было, конечно, бесполезно.
(7)Через несколько минут он скрылся в чаще леса.(8) Обсудив положение, мы решили продолжать путь без проводника, но, к величайшей нашей досаде, совсем потеряли тропу и не могли ее найти.(9) Мы направились на шум прибоя.
(10)Нет, наши приключения не закончились.(11) Мы попали в очень глубокие овраги с крутыми склонами.(12) Один раз наш соратник чуть было не сорвался.(13) К счастью, он вовремя ухватился за корни старой ели.(14) Значит, необходимо держаться от берега на незначительном расстоянии, слышать и видеть морскую гладь.(15) К несчастью, мы еще попали в бурелом.(16) Сделав значительный крюк назад, мы благополучно из него выбрались.(17) Посоветовавшись, мы решили идти прямо к морю и продолжать путь. (По В. Арсеньеву)
Слайд 84
Описание слайда:
(1)Вспоминается мне ранняя погожая осень.(2)Воздух так чист, точно его совсем нет.(3) В поредевшем саду далеко видна к большому шалашу дорога, усыпанная соломой.(4) Около шалаша вечером греется самовар, и по саду между деревьями расстилается длинной полосой голубоватый дым.(5)Темнеет, но в саду горит костёр, и крепко тянет душистым дымом вишнёвых сучьев. (6)Пылает багровое пламя, окружённое мраком, и чьи-то чёрные, точно вырезанные из чёрного дерева, силуэты двигаются вокруг костра, а гигантские тени от них ходят по яблоням. (7)То по всему дереву ляжет чёрная рука в несколько аршин, то чётко нарисуются две ноги. (8)Вдруг всё это скользнёт с яблони, и тень упадёт по всей аллее.(9)Поздней ночью, шурша по сухой листве, как слепой, доберёшься до шалаша.(10) Там, на поляне, немного светлее, а над головой белеет Млечный Путь. (11)Долго глядишь в тёмно-синюю глубину неба, переполненную созвездиями.(12) Потом встрепенёшься и, пряча руки в рукава, быстро побежишь по аллее к дому. (По И. А. Бунину)
(1)Вспоминается мне ранняя погожая осень.(2)Воздух так чист, точно его совсем нет.(3) В поредевшем саду далеко видна к большому шалашу дорога, усыпанная соломой.(4) Около шалаша вечером греется самовар, и по саду между деревьями расстилается длинной полосой голубоватый дым.(5)Темнеет, но в саду горит костёр, и крепко тянет душистым дымом вишнёвых сучьев. (6)Пылает багровое пламя, окружённое мраком, и чьи-то чёрные, точно вырезанные из чёрного дерева, силуэты двигаются вокруг костра, а гигантские тени от них ходят по яблоням. (7)То по всему дереву ляжет чёрная рука в несколько аршин, то чётко нарисуются две ноги. (8)Вдруг всё это скользнёт с яблони, и тень упадёт по всей аллее.(9)Поздней ночью, шурша по сухой листве, как слепой, доберёшься до шалаша.(10) Там, на поляне, немного светлее, а над головой белеет Млечный Путь. (11)Долго глядишь в тёмно-синюю глубину неба, переполненную созвездиями.(12) Потом встрепенёшься и, пряча руки в рукава, быстро побежишь по аллее к дому. (По И. А. Бунину)
Слайд 85
Описание слайда:
1)Ни у одного народа нет к своему поэту такой любви, какая есть у нас, у русских, к Пушкину.
1)Ни у одного народа нет к своему поэту такой любви, какая есть у нас, у русских, к Пушкину.
(2)Англия разумно гордится Шекспиром, но душою не любит его.(3) Немцы высоко ценят Гёте, но в народное сердце он не вошёл.(4) Французский народ мало любит своих поэтов, хотя и отдаёт им должное. (5)Но песен о них не поёт. (6)А мы Пушкина любим.(7) Знаете ли вы, что существует особый закон, определяющий эстетический уровень человека? (8)Если он покоряется этому закону, то должен любить музыку.(9) Если даже на самом деле он с восторгом подбирает одним пальцем «Чижика», он всё-таки будет говорить, что любит музыку.(10) Так он будет говорить, потому что каждый знает, что музыку надо любить.(11) И ещё каждый знает, что надо любить море.(12) За всю мою жизнь я ни разу не встретила человека, который сказал бы, что не любит море. (13)И эти два закона всемирны. (14) Но у нас, у русских, есть ещё один закон: любить Пушкина, и мы его любим. (По Н. Тэффи)
Слайд 86
Описание слайда:
(1)Часто смотрю вокруг и думаю: как изменились люди!(2) Зачастую мы проходим мимо, мы ни на что не обращаем внимания.(3) Посмотрите вокруг: мусорные контейнеры наполнены хлебом, а мальчишки играют хлебом в футбол.(4) Как больно это видеть!
(1)Часто смотрю вокруг и думаю: как изменились люди!(2) Зачастую мы проходим мимо, мы ни на что не обращаем внимания.(3) Посмотрите вокруг: мусорные контейнеры наполнены хлебом, а мальчишки играют хлебом в футбол.(4) Как больно это видеть!
(5)Задумайтесь, каков путь хлеба с поля к нам на стол?(6) Сколько людей вложили в него свою любовь и теплоту своего сердца?(7) И ради чего?!(8) Чтобы он, кувыркаясь, летел в ворота?!
(9)Мы относимся к хлебу, как к чему-то привычному.(10) А ведь это неправильно. Нет на свете ничего дороже краюхи хлеба. (11)Ведь хлеб — это имя существительное!(12) И не потому, что слово относится к этой части речи.(13) Мы знаем: хлеб — самое существенное для нас, это сущность нашей жизни, смысл нашего существования.
(14) Уважать хлеб, беречь труд простого сельского человека — нам всем этому нужно заново учиться. (15)Надо просто действовать, тогда теплее и добрее станет наш мир, потому что мы будем знать, что нас всех объединяет краюшка хлеба, связывающая нас с прошлым и прокладывающая дорогу в будущее. (И.Давыдова)