Время сельскохозяйственных работ у крестьян что это

Все пожелания и предложения можно отправлять на почту: support@poncy.ru.

Самой
маленькой в мире монетой считается российская полушка. Её вес составляет всего
0,17 грамма. Появилась полушка в конце XIV века и была серебряной. Чеканили её
в Московском, Ростовском и Нижегородско-Суздальском
княжествах. После денежной реформы 1535 года полушка приобрела
общегосударственный статус.

В
ходе урока вы узнаете о земледелии в России, казачестве, развитии городов,
торговле и реформе денежной системы.

К
началу XVI
века в России проживало около шести миллионов человек. Их основным занятием
было пашенное земледелие.

Ещё
в XV
веке во всем Московском государстве получила
распространение трёхпольная система севооборота. Поле делили на три участка.
Первый засевался яровыми – зерновыми культурами, которые садили весной. В
основном это был овёс.

Второй
участок отводили под озимые – зерновые культуры, которые засевали на зиму.
Например, рожь.

А
третий участок оставался незадействованным, он был «под паром».

Трёхполье
давало устойчивый урожай в течение долгого времени. Также эта система помогала
бережнее относиться к земле.

Урожаи
во всём государстве были низкими. Объяснялось это тем, что большая часть
земледельческих районов находилась в зоне рискованного земледелия – территории
с неблагоприятными для земледелия климатическими условиями.

Для
климата России были характерны долгая морозная зима и короткое лето.
Земледелием крестьяне занимались около ста тридцати дней в году. Из них
примерно сто отводились пахоте, севу и жатве. А тридцать – сенокосу. Время
сельскохозяйственных работ на Руси называлось страдой.

У
крестьян было мало скота. В деревне на одного взрослого работника приходилась
одна лошадь. Также крестьяне выращивали коров, овец, кур.

Большую
роль в жизни крестьян играла община. На миру между семьями делились пахотные
земли и огороды; вёлся контроль за использованием сенокосов, рек и озёр;
распределялись подати и повинности.

В
начале XVI
века увеличилась численность казачества. На границах государства появились
общины донских, волжских, яицких и терских казаков, которые были в большинстве
своём беглыми крестьянами.

Хозяйственная
жизнь казачества основывалась на охоте, рыболовстве, бортничестве и
скотоводстве. Источником их существования становилась военная добыча.

Российское
государство было заинтересовано в охране границ от крымских и казанских татар,
поэтому выплачивало жалованье казакам деньгами или хлебом.

Казацкие
общины имели самоуправление. Их возглавляли атаманы и старшины. Все важные дела
обсуждались на казацком сходе, который назывался «круг».

В
начале XVI
века казацкие поселения, находившиеся в низовьях Днепра, объединились и создали
Запорожскую Сечь.

Росло
количество городов в Русском государстве. К началу XVI века их было около ста тридцати. Строились
города в основном по берегам рек. Изменилось их значение. Это были уже не
просто столицы независимых княжеств, а торговые и ремесленные центры.

Возросло
политическое и хозяйственное значение Москвы. Здесь проживало около ста тысяч
человек, в то время как население Великого Новгорода составляло тридцать тысяч
человек.

Ремесленники
и торговцы платили налоги и несли повинности в пользу государства. Население
городов, которое несло тягло, называли «чёрными людьми».

Городское
самоуправление возглавляли государевы наместники. Они судили горожан,
контролировали сбор торговых пошлин и следили за состоянием крепостных
сооружений.

В
XVI
веке расширилась ремесленная специализация. Строились слободы – поселения,
жители которых временно освобождались от уплаты налогов. В слободах жили
сапожники, кузнецы, кожевенники, ювелиры, плотники и другие.

Гуляя
по современной Москве, вы можете встретить названия улиц, связанные с
ремёслами. Например, на Таганке селились кузнецы, которые ковали подставки для
банных котлов – таганы.

Наиболее
распространённым ремеслом было изготовление оружия, которое пользовалось
спросом как внутри государства, так и за его пределами.

В
конце XVI
века в Москве появился Пушечный двор. Здесь делали пушки и пищали.

Из-за
высокого качества оружия его было запрещено продавать южным и восточным соседям
России, которые представляли угрозу для государства.

Мелкие
торговцы и ремесленники объединялись в сотни и полусотни, которые создавались
по территориальному принципу.

Крупное
купечество было объединено в гостиную и суконную сотни. В первую входили
московские купцы. А суконная сотня изначально создавалась для купцов из
провинции. Положение купцов было привилегированным. Они не платили податей, а
некоторые владели землёй и крестьянами. Представители купеческих организации
входили в состав городского самоуправления.

Городские
власти распределяли налоги меду сотнями, занимались благоустройством улиц и
дорог, контролировали пополнение городских запасов, формировали ополчение.

После
избавления от власти Орды началось укрепление экономики единого Российского
государства. Стёрлись внутренние границы, исчезли таможенные посты между
княжествами, появились городские торги и деревенские торжки.

Укрепление
хозяйственных связей между разными областями происходило за счёт проведения
ярмарок – рынков, организованных в установленном месте на определённое время.
Ярмарки проходили раз в год возле крупных торговых центров или монастырей.
Крупнейшей международной ярмаркой России была Маргаритинская,
проводившаяся в Архангельске.

Россия
поддерживала торговые отношения с Польшей, Литовским княжеством, городами
Ганзейского союза на западе. Восточными торговыми партнёрами были Османская
империя, татарские ханства и народы Кавказа.

После
появления в 1553 году английских купцов в Белом море Россия наладила торговлю с
Англией. Её купцы с 1556 года получили право беспошлинной торговли на территории
Российского государства.

В
1584 году в устье Северной Двины построили крепость Новохолмогоры.
С 1613 года город называется Архангельск. Это был первый русский морской порт,
через который велась торговля с Западноевропейскими государствами. Купцы из
России продавали в Европе кожу, зерно, пеньку, мех, икру. Европейские купцы
привозили сукно, порох, оружие, вино, писчую бумагу.

Развитие
торговых связей и расширение внешней торговли требовали изменений денежного
обращения.

До
начала XVI
века основными денежными единицами были московский и новгородский рубли. Из-за
роста торговли необходимым стало увеличение количества денег. Но Россия не
обладала большими запасами драгоценных металлов, из которых чеканили монеты.
Появились фальшивомонетчики, которые за свою деятельность могли лишиться руки
или подвергнуться более суровой казни.

В
1534 году был основан первый монетный двор. Здесь чеканили монеты для всего
Российского государства.

В
1535–1538 годах приняли решение провести денежную реформу. Реформа – это
изменение в какой-либо сфере жизни, которое не затрагивает функциональные
основы и вводится законодательным путём.

В
России было прекращено хождение старых монет. Появилась единая денежная единица
– московский рубль. Также ввели монету, на которой был изображён всадник с
копьём, поэтому монету стали называть копейкой.

Давайте
подведём итоги.

В
XVI
веке Россия оставалась земледельческой страной.

Русские
города превратились в торговые и ремесленные центры.

Важную
роль в городах играло самоуправление.

На
территории Российского государства формировался внутренний рынок.

Дата публикации: 03.11.2010

---

Крестьянское-время (Acrobat PDF, 200 кб.)

---

В эпоху неолита, около 10 тысяч лет до н. э., начало зарождаться земледелие. Появились первые цивилизации, люди наблюдали за движением светил — космические часы с четкими ритмами стали идеальным прибором определения времени для земледельцев. Регулярная смена дня и ночи, времен года формировала в аграрном обществе зависимость человека от природных циклов, влияла не только на хозяйственную деятельность, но и на его сознание.

Крестьянин не мог преодолеть господство природного кругового движения. Он мог только подчиниться природному ритму и обожествить наиболее влиятельные светила. Так у земледельческих народов зародился культ Солнца, Луны, некоторых звезд, повлиявших впоследствии на развитие различных религиозных направлений. Примечательно, что на севере Солнце являлось воображению человека в виде доброго бога, дающего земледельцам свет и тепло, благотворно влияющего весной, летом и осенью на рост растений, сбор и сохранение урожая. Совершенно иным Солнце казалось в Египте, Месопотамии, Италии. Здесь оно в качестве могущественного божества поражало людей. Палящий зной иногда уничтожал все посевы, превращая земли в пустыню.

Рис. 1. Поклонение древнеегипетскому богу Солнца Ра

Крестьянам важно было отслеживать наступление нового года. Это время ассоциировалось с весной, с началом полевых работ. Для каждой местности были свои приметы, подсказки, связанные с приходом весны, выработанные на основе многолетних наблюдений за различными природными явлениями. Служители культа, владевшие астрономическими знаниями, «обыгрывали» эти знания, придавали им статус чудодейственных знамений. Так, в Древнем Египте сказочное благосостояние или голод и мор целиком зависели от ежегодных разливов реки Нил, приносивших на поля плодородный ил. Астрономы знали, что разлив Нила наступает во время летнего солнцестояния. Именно в это время на востоке перед самым восходом солнца загоралась одна из ярчайших из неподвижных звезд — звезда Сотиус (Сириус). Это был первый утренний восход звезды после периода невидимости, вызванного тем, что солнце в своем годичном движении проходит эту область неба. Жрецы Древнего Египта пользовались этим для предсказания наступления разлива Нила, что позволяло своевременно подготовить поля и ирригационные сооружения. Древнеегипетский календарь вначале был солнечным сельскохозяйственным календарем. Он начинался с разливом Нила и содержал три сезона. Первые четыре месяца назывались месяцами наводнения, следующие четыре — месяцами роста, или зерна, и последние четыре — месяцами зноя, или месяцами сбора урожая.

С развитием земледелия у всех народов, населявших нашу планету, вырабатывались календарные традиции. Часто в одной стране бытовало несколько календарей — церковный, гражданский, народный. Сельскохозяйствен-ный, народный календарь во все времена отличался и от чисто церковного, и впоследствии от гражданского. Да-же месяцы земледельцы называли не именами императоров и богов, а важными для крестьян видами работ. На-пример, в древней Германии июнь назывался месяцем пара, июль — месяцем косьбы, сентябрь — месяцем по-сева, октябрь — месяцем вина. У скандинавов май именовали временем сбора яиц, июнь — солнечным месяцем. Лето называли временем между плугом и скирдованием. До нашего времени в украинском и белорусском кален-дарях сохранились месяцы, в названии которых отражены основные сельскохозяйственные работы. Зимой славяне готовили землю для посева. Для этого выбирали участок в лесу и вырубали деревья. Этот месяц так и называли — сечень, от слов «сечь», «рубить». Затем лес сушили и сжигали — следующие месяцы назывались сухий и березол. Весной землю, посыпанную золой, разрыхляли деревянной сохой или оралом, затем сеяли семена. Созревший хлеб вначале жали серпами — жнивень, серпень, а затем сушили и молотили — вресень (от слова «врещи» — молотить).
Сельскохозяйственный календарь и распорядок дня, недели, года варьировались в зависимости от места про-живания земледельцев. Время средневекового человека — это местное время. Этот календарь устанавливался и совершенствовался веками, и крестьяне следовали ему неукоснительно. Вехами календаря были народные при-меты, привязанные, как правило, к дням памяти святых или к праздникам. Чуть ли не каждый день крестьянского года расписывался по делам. «Расписание» это было настоящей наукой — непростой, требующей высокой тради-ционной культуры, внимательности, сообразительности и, наконец, просто хорошей памяти, чтобы ориентироваться в сотнях примет, их последовательности и сочетаниях.

Крестьянский год начинался весной. В. Даль собрал богатейшую коллекцию отточенных веками пословиц и поговорок, связанных с повседневной народной жизнью. Вот несколько примеров (даты даны по старому стилю).

• 5 мая на Ирину-рассадницу приговаривали над рассадой капусты: «Не будь голенаста, будь пузаста; не будь пустая, будь тугая; не будь красна, будь вкусна; не будь стара, будь молода; не будь мала, будь велика».
• 9 мая на Николу Вешнего — «Сади картофель».
• 27 июня — с Петрова дня — «Доставай косы и серпы к Петрову дню».
• 20 июля — пророк Илья — «Лето кончает, жито зажинает».
• 24 июля — Борис и Глеб — «Поспел хлеб».
• 15-16 августа — Третий Спас — «Первый Спас — на воде стоят, второй Спас — яблоки едят, третий Спас — «на зеленых горах холсты продают».
• 16 января — на Петра-полукорма — «Вышла половина зимнего корма».
• 1 марта — Евдокия — «Какова Евдокия, таково и лето».
• В марте-апреле крестьяне праздновали Пасху. В крестьянском сознании Пасха — Воскресение Христа — ассоциировалась также с воскресением (прорастанием) семян для будущего урожая.

Многим народам, населявшим Землю в древние века, для повседневной жизни не нужны были часы. Адыги , например, в старину пользовались наблюдениями за движением солнца, звезд и созвездий, за поведением животных. О том, что наступила середина ночи, они судили по тому, что с этого момента лошади стоя засыпали. Год адыги делили на четыре части и определяли наступление очередного времени года по положению созвездия Вагъуэбэ . Выход Вагъуэбэ из земли соответствовал весеннему равноденствию. В этот период, 20-22 марта, наступал новый сельскохозяйственный год. Адыги считали, что только в это время солнечные лучи начинают проникать в землю и обогревать ее. Вагъуэбэ «смотрело на урожай» в дни летнего солнцестояния. После этого события растения быстро росли, наливались соком. Этот момент определяли по народной примете: в обеденное время «собаке не хватает тени от задка арбы», то есть в полдень — самая короткая тень. В дни осеннего равноденствия Вагъуэбэ заходило в кроны деревьев. Это был знак того, что отныне с каждым днем в земле будет меньше тепла. С этой поры адыги начинали заготавливать дрова. «Входило» Вагъуэбэ обратно в землю, то есть достигало своего нижнего рубежа в дни зимнего солнцестояния, — из земли выходило все тепло, и начиналась зима.

Рис. 2. Поклонение славян Солнцу

Людям, работавшим на земле, не нужны были мелкие отрезки времени — час, минута, секунда. Важнее было знать, когда наступит новый сезон, какая-либо часть дня. Например, для человека Древней Руси ориентирами во времени были повторяющиеся природные явления, церковные службы, некоторые ежедневные бытовые действия:

• заутреня;
• заря;
• ранняя заря;
• начало света;
• восход солнца;
• утро;
• средина утра;
• обедня;
• обед;
• уденье ;
• полуденье;
• паобед ;
• вечерня;
• ночь;
• полночь.

Каждый день начинался с заутрени до восхода солнца, «вослед за куроглашением» (то есть с петухами). Восход солнца имел в старину для людей колоссальное значение, ночью человек ощущал себя неуютно.

Рис. 3. Гномон солнечных часов на городской башне

Неудивительно, что птица, предвещавшая восход солнца, становилась уважаемой, а иногда и священной, первым будильником. Для крестьянина не было более точных часов, чем петушиный крик. Считалось, что первое «ку ка-ре-ку» раздается в первом часу ночи. После вторых петухов (в 2 часа) хозяйки вставали поставить хлеб и подоить коров. С третьими петухами — в четыре утра — просыпалась вся деревня: жители славянских сел выходили из домов и, обращая взор на восток, пением и молитвами встречали восходящее светило.

Рис. 4. Клепсидра в средневековом Китае

Позже, в Средние века, для основной массы населения главным ориентиром суток был звон церковных колоколов, регулярно призывавших к службам: заутрене, обедне, вечерне, — течение времени контролировалось духовенством. Сутки делились на ряд отрезков — канонических часов, обычно их было семь, и обозначались они боем церковных часов. Различали также «колокол выгона в луга», «колокол жатвы», «колокол тушения огней».

Солнечные часы в деревнях специально не устанавливали. Зачем? Строили дом, ориентированный по сторонам света, с окнами, выходящими на юг. Над одним из окон втыкали шест, а на стене избы делали зарубки. Тень от шеста — гномона — падала на зарубки и указывала время. Вот вам и солнечные часы. Такие дома строили в Литве вплоть до XIX века.

Скотоводы древней Калмыкии в качестве часов использовали внутреннее убранство своей кибитки. Ее дверь была всегда обращена на юг, и все вещи располагались по единому общепринятому принципу. Наблюдая за солнечным лучом, проникающим через дымовое отверстие в верхней части кибитки, можно было определять время суток. При восходе солнца освещались только верхние концы каркаса, перемещение солнечного луча на предметы, расположенные на северной стороне кибитки, означало наступление полдня и т.д.
Когда в долинах крупных рек — Нила, Тигра и Евфрата, Инда, Ганга — возникло около 5 тысяч лет назад поливное земледелие, появился и человек, ведавший распределением воды. Вода в этих жарких местах была на вес золота. Пуская воду на поле, этот человек одновременно заполнял и сосуд с отверстием внизу. Когда вода вытекала из сосуда, он прекращал подавать воду на поле одного крестьянина и пускал ее на поле другого, при этом опять заполняя тот же сосуд — клепсидру, или водяные часы. Человека, владеющего клепсидрой, или стоящего у «крана», можно было подкупить, и тогда в сосуд наливалось немного больше воды, а для неугодных крестьян — чуть меньше. Так время постепенно стало приобретать значение «время — деньги».

Долгие века крестьяне жили, ориентируясь во времени по солнцу, бою церковного колокола, петушиному крику по утрам. Личных — карманных и наручных — часов у сельских жителей не было вплоть до начала ХХ века. Если у кого то из крестьян появлялись карманные часы, значит, это были часы наградные. Такими часами в российской царской армии награждали отличившихся солдат. На корпусах часов была гравировка с названием заслуг и рода войск, например, изображение скрещенных ружей и надпись: «За отличную стрельбу».

В XVIII — XIX веках в домах наиболее зажиточных крестьян начали появляться очень простые и дешевые на-стенные часы типа ходиков. Первое производство настенных часов с самым примитивным механизмом, с деталями, вырезанными из дерева чуть ли не кухонным ножом, возникло в начале XVIII века в Шварцвальде (Германия). Совсем дешевые изделия пользовались большим спросом, тем более что часы сами «приходили» в отдаленные поселения. Возникла новая профессия — странствующие часовщики. Зимой, когда было меньше работы по хозяйству, мастера изготавливали часы, а летом некоторые из них превращались в торговцев. Обвешанные часами крестьянские мастера ходили из деревни в деревню, из страны в страну и предлагали незамысловатые механизмы с расписными деревянными циферблатами.

В 1738 году в том же Шварцвальде изготовили первые часы с кукушкой, настолько полюбившиеся в России, что многие обыватели ошибочно полагают, что это, как и матрешка, типично российское изобретение. Корпуса часов с кукушкой мастерили из дерева в виде домиков, украшенных резными охотничьими трофеями или лесными сценками. Начав с самых простых настенных часов с гирями, немецкие крестьяне-ремесленники научились изготавливать и более сложные часы с движущимися и танцующими фигурками, изображающими солдат в карауле, трубачей, флейтистов. В середине XIX века появились часы с «бегающими глазами»: выполненные на отдельных плашках, глаза были соединены с маятником и при его колебании двигались. Создавалось впечатление, что волк, кошка или человек следят за вами.
В 1860 е годы подобный промысел появился в России. Жители подмосковных деревень в районе Звенигорода стали заниматься не только традиционным сельским хозяйством, но и производством часов ходиков. В трех избах села Шарапово Герасим Афанасьев вместе с домохозяевами и членами своей семьи выпускали в год до 1500 часов на простейшем самодельном токарном станке и делительной машине для нарезки зубьев на колесах часовых механизмов. В книге А.С. Курской «Производство часов в Москве и Московской губернии», вышедшей в 1914 году, было написано: «Благодаря своей дешевизне ходики эти продаются не только в специальных магазинах, но даже в посудных и галантерейных лавках».

Рис. 5. Часы с кукушкой и часы-ходики

Звенигородские кустари-«ёкольщики» по сути оставались крестьянами. Многие из них приходили на промысел из деревень и отпрашивались летом на покос и уборку урожая, уезжали на Рождество и Пасху. В производстве было занято много женщин и детей. Как правило, женщины у себя дома изготавливали цепочки для гирь, их так и называли — цепочницы.

Сегодня в деревнях, как и в городе, жители пользуются самыми разнообразными часами в зависимости от достатка и вкуса. Но для производственных целей в крупных сельскохозяйственных птицеводческих и животноводческих комплексах применяются различные программно-временные устройства, например программное реле времени ПРУС-1. Этот прибор предназначен для управления включением и выключением электрического освещения в безоконных птичниках. Прибор автоматически регулирует освещение птичника, имитируя рассвет и закат, различную силу света в зависимости от времени суток и времени года. Он имеет разные программы для кур-несушек и для цыплят.

Переход сельского хозяйства к высоким технологиям меняет и крестьянское время. Оно требует все более точного измерения, и единицей измерения становятся секунды.

Литература

Завельский Ф. С. Время и его измерение. М.: Наука, 1987.
Киттары К. Я. Обозрение Санкт-Петербургской выставки русской мануфактурной промышленности 1861 года. СПб., 1861.
Курская А. С. Производство часов в Москве и Московской губернии. М., 1914.
Нурок М., Фокина Т. Штука механики // Наука и жизнь. 1983. №12.
Пипуныров В. Н. История часов с древнейших времен до наших дней. М.: Наука, 1982.
Пленков В. Вятские умельцы. Киров, 1971.
Полянский С. Часы механика самоучки // Известия. 1952. 12 марта.
Риан Л., Флориан Г. Указатель выставки изделий русской промышленности в Санкт-Петербурге. СПб., 1861, №12.
Фокина Т. А. Астрономические часы Ф. Карася // Памятники науки и техники в музеях России. М.: Знание, 1992.
Фокина Т. А. История отечественной часовой промышленности. Первый ли в России Первый московский часовой завод? // Машиностроитель. 2003. №10.
Фокина Т. А. Часпром времен Екатерины // Часовой бизнес. 2000. №5.
Альбом Всероссийской промышленной выставки в Нижнем Новгороде. СПб., 1896.
Всероссийская кустарно-промышленная выставка 1902 г. в Петербурге. СПб., 1902.
Солнечные часы и календарные системы народов СССР: Тематический сборник научных трудов. Академия наук СССР. Л., 1985.

Во второй половине лета в жизни русского крестьянина наступал самый главный период — жаркая пора сбора урожая, или, как еще называли на Руси, — страда.

Об этом совершенно особом времени крестьянского года рассказывает историк Марина Михайловна Громыко в своей книге «Мир русской деревни». Публикуем наиболее интересные фрагменты этого исследования.

Начало сенокоса

В Зарайском уезде тогдашней Рязанской губернии, как и всюду, косить начинали «со светом», то есть по росе. «Чем росистее трава, тем легче косить». Помните, в известной пословице: «коси, коса, пока роса, роса долой, и мы домой»? На дальние луга «крестьяне с бабами, девками и грудными младенцами» выезжали. Располагались станом около реки или ручья в тени деревьев, устраивали шалаши и оставались там до конца сенокоса. В котелках, подвешенных на жердочках, варили обед и ужин.

«По вечерам картина таборов очень живописна и оживлена», — отмечает В. В. Селиванов. Предоставим ему слово и для рассказа о том, как сушили сено.

Скошенную рядом траву бабы и девки немедленно разбивают, то есть растрепывают рукоятками граблей для того, чтоб солнце и ветер могли лучше ее просушивать. Разбивка эта производится целый день под палящими лучами солнца. К вечеру разбитое и почти сухое сено сгребают в валы, то есть длинные гряды, а из них уже образуют копны, то есть высокие кучи, имеющие весу от 3,5 до 8 пудов, судя по тому, крупное или мелкое сено. Копна крупного сена при равном объеме всегда легче мелкого. На другой день, когда роса уже поднялась, копны эти разваливают кругами (…), а потом опять сваливают в копны и мечут в стога. Этот порядок обыкновенно бывает при уборке в ведренное время, но ежели случайно находят тучки и перепадают дожди, то при уборке сена бывает много хлопот. Когда тучка еще находит или невзначай пойдет дождь, стараются сено, если оно еще в копнах или если копна развалена, немедленно скопнить, и сено остается в копнах во все время ненастья. Но как только проглянет солнце, сейчас копны разваливают и перебивают сено до тех пор, пока оно совершенно просохнет.

Казалось бы, несложные приемы. Но сколько нужно было внимания, трудолюбия, заинтересованного и добросовестного отношения, чтобы четко и вовремя выполнить их.

Сенокос превращался в праздник

При благоприятных условиях уборка сена считается одною из приятнейших сельских работ. Время года, теплые ночи, купанье после утомительного зноя, благоуханный воздух лугов, — все вместе имеет что-то обаятельное, отрадно действующее на душу. Бабы и девки имеют обычай для работы в лугах надевать на себя не только чистое белье, но даже одеваться по-праздничному. Для девок луг есть гульбище, на котором они, дружно работая граблями и сопровождая работу общей песней, рисуются перед женихами.

Радостной картине, обрисованной Селивановым, вторят многие другие рассказы о сенокосе из разных губерний и уездов. «Покосы — самое веселое время в Анастасеве», — писали из Стрелецкой волости Одоевского уезда Тульской губернии, где косьба проводилась сообща, а потом уже скошенное сено делили по душам. Все участники наряжались в лучшее платье, особенно девушки; на покосе много пели. Обед подавали сытный и с традиционным набором блюд: пшеничная каша с маслом и соленое свиное сало. Лучшее, праздничное платье ярких расцветок на общих покосах отмечено и в материалах по Орловскому уезду (Орловской губернии). Здесь на лугу составляли хороводы, играли на гармониках и пищиках или на жалейках (тростниковые дудочки). Особенное веселье молодежи начиналось, когда копнили: сначала сгребали сено в валы в сажень высотой, а затем группами катили эти валы под общую «Дубинушку» к тем местам, где предполагалось ставить копны.

В Скопинском уезде Рязанской губернии молодые женщины, девицы и парни также одевались во время покоса в лучшее платье. Убирая сено, пели, шутили. В Вельском уезде Вологодской губернии мужчины на покос надевали ситцевые рубахи, а женщины — ситцевые сарафаны; и то, и другое — по большей части красного цвета, из покупной ткани (в обычное время здесь ходили в рубахах и сарафанах своей работы). Для обеда объединялись по нескольку семей. После обеда старики отдыхали, а молодежь отправлялась за ягодами или заводила песни «в кружке».

Сенокос продолжался дней двадцать, а то затягивался и на месяц, и соответствующий настрой сохранялся в течение всего этого времени. По окончании сенокоса устраивался праздник всей общины. Для оплаты общего угощения выделяли часть луга, и сено с этого луга продавали — покупатели были свои же односельчане. На вырученные деньги покупали чай, баранки и водку (выпивка за счет общины называлась «мирское»), закуску приносил каждый свою. На праздник сбегалась вся деревня, включая детей: пели, плясали, наблюдали борьбу вызвавшихся охотников, перебрасывались шутками.

В селе Никольском Вязниковского уезда Владимирской губернии и прилежащих к нему семи деревнях к сенокосу «поемных» лугов приступали одновременно крестьяне всех селений. Обычно назначалось это на 8 июля («на Казанскую»). На лугах ставили шалаши из тонкого теса и непригодной драни, по нескольку в ряд. Около каждого шалаша подвешивался на козлах котел. Но в этих времянках только хранили припасы или прятались от дождя; спали под развешенными в разных местах холщовыми пологами. Старшие мужчины и женщины ходили иногда в деревню, где оставались маленькие дети на попечении стариков и старух. Молодежь же обычно не появлялась дома в течение всего сенокоса, в том числе и по воскресеньям.

«Время сенокоса почитается за праздничное событие и ожидается с нетерпением, в особенности молодыми людьми», — писал в Географическое общество информатор из этой волости в 1866 году. Молодые умудрялись веселиться, несмотря на тяжелый и напряженный по срокам труд. В деревне каждый шаг был на виду, а обстановка на покосах создавала относительно большую свободу. Парни здесь одевались на сенокос щеголевато, заигрывали с девушками; в воскресенье, когда никто не работал, ловили рыбу, играли в горелки, катались на лодках, «играли песни».

В Тамбовской губернии (Кирсановский уезд) мужчины и женщины, а в особенности девушки, на сенокос «убирались в самое хорошее одеяние», как на «самый торжественный праздник», в то время как на уборку хлеба надевали самое худшее. Причину этого различия современник видел в том, что на сенокосе собирались «в один стан», а на жатве каждая семья работала отдельно.

Сроки жатвы

Как важно было точно определить срок жатвы для каждой культуры! Здесь, разумеется, учитывали, прежде всего, степень зрелости, но также и погодные условия, надобность в рабочих руках для других срочных дел, особенно для посева озимых, сроки которого отчасти накладывались на жатву. Считалось грехом убирать хлеб недозрелый, с зерном «восчаным», клейким. Однако иногда, в силу местных особенностей, делались исключения. Так, в Оренбуржье, как писали в журнале Вольного экономического общества, ячмень жали «всегда в прозелень, для того, что у спелого солома и колос пополам ломятся и спадают». В этом случае сжатый ячмень расстилали, чтобы дозрел.

Рожь в средней полосе Европейской России начинали жать обычно около Ильина дня (20 июля, то есть 2 августа нашего стиля). Несколько позже сеяли озимые. Так, в Тульской провинции в 60-е годы XVIII века лучший срок сева озимой ржи определяли около 1 (14) августа, второй срок — 6 (19) августа. Считалось, что хороший хозяин, хоть десятинку, хоть две, но непременно посеет до Преображения (то есть до 6 (19) августа). Но был и третий срок — около 15 (29) августа. Их так и определяли — ранний, средний и поздний сроки сева озимых. Близкие сроки были и за Уралом. В Енисейском уезде и северной части Ачинского 1 (14) августа сеяли озимую рожь; в южных частях этих уездов и в соседнем Канском с этого числа начинали жать, а сев мог пройти и раньше. В Красноярском уезде сеяли озимь после 20 июля (2 августа). С 6 августа старого стиля жатва в этой части Сибири становилась почти повсеместной.

В рамках выработанных сроков происходили определенные колебания, вызванные разными возможностями отдельных крестьянских хозяйств, а отчасти и тем, что крестьяне по-разному оценивали, какого роста должны достигнуть к началу морозов всходы озими. Семьи многочисленные и зажиточные за счет большого числа работников справлялись с одновременным исполнением различных видов летних работ. Одиночки, малосемейные и бедняки вынуждены были распределять их во времени. Для соотношения сроков жатвы и сева озимых имело значение также наличие семян: если были резервы из прошлогоднего урожая, то можно было засеять озимые до начала уборки. Каждый крестьянин в своем хозяйстве был одновременно и агрономом, и экономистом, — наблюдения за вызреванием он должен был увязать с хозяйственными возможностями семьи.

«С первого же Спасу (1 августа), а то и пораньше, озими сеют и боронят, — рассказывала крестьянка Тулуновской волости Нижнеудинского уезда Виноградова. — Разе у кого хлеб есть, да работников много — ну те после Бориса-Глеба сеют (то есть имеют возможность сочетать сев озимых с сенокосом в конце июля и, кроме того, имеют зерно на семена до начала жатвы). Одне стараютца посеять озимые так, чтобы она (озимь) до снегу из краски вышла. Она, как только вырастет с вершок, с полтора, красна бывает, а после, как станет подрастать, краску теряет и начинает разнеживатца. Другие стараютца угадать, чтобы озимь успела до снегу разгнездиться».

Сочетание двух этих признаков считалось верной гарантией хорошего урожая озимых — «хлеб уйдет от мороза». Ю. А. Гагемейстер, основываясь на местных материалах Енисейского округа середины XIX века, так излагал представления крестьян:

Как скоро покажется отверстие в зерне и оболочка его покраснеет, то уже иней не повредит зерна.

На сроки жатвы оказывала влияние и степень обеспеченности хозяйства работниками. Одиночки и малосемейные жали сначала озимую рожь, потом, около Успенья (15 (28) августа), принимались за уборку яровых; большие семьи и те, в которых нанимали работников, нередко жали все хлеба одновременно, если, конечно, созревание их позволяло.

Существенно различались сроки жатвы северной и южной хлебопахотной полосы. Так, в южных уездах Тобольской губернии жатва начиналась с 20 июля, а в северных — с середины августа. В сроках уборки яровых существовала обычно своя последовательность: сначала жали рожь, потом — ячмень, позднее — пшеницу. Но определенное давление оказывал рынок: случалось, что оставляли недожатым ячмень, чтобы успеть убрать вовремя более дорогую пшеницу.

Серпом и косой

Простая на первый взгляд техника уборки хлеба включала немало приемов, учитывавших особенности данного злака, стадию его вызревания в конкретном случае, погоду во время жатвы. Убирали зерновые культуры серпами и косами. Жали или косили в зависимости от того, какой вырос хлеб. И в этом надо было уметь разобраться. Если рожь выросла высокой и густой, либо полегла от дождей и ветров или тяжести зерен, либо опутана вьющимися травами — во всех этих случаях предпочитали серп. Не очень густую и невысокую рожь косили «под крюк», то есть такою косою, на древко которой приделаны зубья или грабли, чтобы скошенная рожь не перепутывалась и одновременно с косьбою сгребалась в рядки.

Выбор между косой и серпом зависел еще и от степени влажности зерна — утреннее сырое зерно от косы не осыпалось, а подсохшее можно было уже только жать серпом; подобное же различие делалось между перезрелым и недозрелым хлебом. Таким образом, косу и серп один и тот же человек мог менять в течение дня в зависимости от погоды, времени дня и участка поля. Меняли также и виды кос. Наряду с крюком применяли литовку и горбушу. «Утром, покамест сыровато, зерно не сыплетца — ярово на крюк крючуют, потом, как подсохнет, жнут», — объясняла крестьянка.

Так же поступали с пшеницей и ячменем — жали или косили в зависимости от того, какими они выросли. Овес почти всегда косили, но и здесь бывали исключения. При дождливом лете на хорошей почве овес вырастал высоким и густым, тогда его жали. Горох нередко косили простыми косами, без «крюков». Гречу убирали преимущественно крюками.

Выбор лучшего варианта продолжался и в самой жатве: если рожь полностью созрела и чиста, то есть нет сорняков, то ее, сжатую, сразу же связывали в снопы; если же много было травы, то жали «на горсти» — складывали кучками («горстями»), чтобы трава засохла на солнце, потом уже вязали снопы.

Не было рутины и в крестьянских способах кладки, сушки, хранения хлеба. На юге (южнее Калуги), где можно было рассчитывать высушить колосья прямо в поле, сжатые горсти и снопы долго лежали не увязанными, а когда укладывали связанные снопы в крестцы и копны, обращали их колосьями наружу. В северных районах с большой влажностью (Вологодчина, например) снопы вязали сразу же и в скирды укладывали колосьями внутрь. В таких районах хлеб досушивали в овинах. Русская деревня знала овины нескольких типов. Простейшие из них состояли из дощатых колосников, на которых укладывали снопы; огонь раскладывали прямо на земляном полу в середине овина. Другие овины делали с глинобитной печью и топили ее сухостойным лесом или соломою. Делались в овинах и добротные кирпичные печи со сводом, косыми продушинами и закрывающейся трубой, которые исключали попадание искр в снопы. В Олонецкой губернии, например, делалось строение из двух частей: одна часть — с потолком, полом и печью для просушки хлеба называлась ригач; другая — без потолка, но с очень плотным полом, служила для молотьбы и называлась гумно, или овин.

Одновременно с завершением жатвы зерновых начинали уборку овощей. Хорошо просушенные овощи — морковь, свеклу, редьку, репу, картофель и др. — складывали поленницами и кучами в обширные погребные ямы. Огурцы, арбузы и даже дыни — солили. Часть овощей старались убрать уже в конце августа, особенно те, которые закладывали в подполье под картошку. Считалось, что после Ивана Постного (29 августа) можно начинать копать картошку, а к середине сентября копку картошки, как правило, заканчивали и начинали рубить капусту. Крестьяне владели разнообразными способами заготовки овощей на зиму. Помимо сухого хранения в погребах, амбарах и ямах, применялись соление, малосольная обработка и квашение капусты рубленой и пластовой, соление огурцов, лука, квашение свеклы и пр.

К числу поздних осенних работ относилась уборка и первичная обработка технических культур — льна и конопли. «Рвать коноплю» обычно начинали в конце сентября — начале октября. Снопы конопли, погруженные для вымачивания в озеро, например, 4 октября, вынимали из воды 1 ноября; «мяли» коноплю после просушивания в ноябре.

Крестьяне знали, что промедление в сроках уборки конопли грозило потерей масличной части ее продукции (прядильное сырье сохранялось и в случае наступления морозов и выпадения снега). Но другие осенние работы не всегда позволяли убирать технические культуры в точно выбранный срок.

Дивная красота страды

Во всех делах, связанных с жатвой и уборкой, сама атмосфера дружных совместных усилий воспитывала добросовестное отношение к работе. «…Находясь в ленских деревнях в самый разгар жнитва, — писал А. П. Щапов, — я не только во всех речах, но и во всех неустанно-деятельных хлопотах, и в самих лицах крестьян замечал полнейшую, в высшей степени серьезную, вседушевную озабоченность полевыми работами».

Щапов подчеркивает дружный и умелый труд способных к работе людей всех поколений крестьянской семьи в страдную пору:

Рано утром, часа в три-четыре, отец семьи, старик 70 – 80 лет, озабоченно будит всю свою семейную рабочую артель. Начинается общая рабочая суматоха: бабы варят, жарят, доят коров, и выпускают в степь, на поскотину, наливают в лагуна квасу, в туезки кислого молока, в битки, в турсуки накладывают шанег, пирогов. Молодые мужчины «имают» лошадей и запрягают в телеги или крюки, ставят на телеги лагуны, туязья, турсуки и битки, собирают и кладут серпы и косы, вилы и грабли и т.п. Сам патриарх осматривает и налаживает тяжи у телег, спицы у колес, помогает сыновьям запрягать лошадей, проверяет, все ли взяли. Когда молодые уезжают, он поит телят и загоняет в утуг, то шлею починит и повесит на спицу «на предамбарье», то поправит жерди в утуге или огороде, то выпрямит «частокол».

Славились непревзойденные мастера по конкретным видам работ в страду. При этом в оценку нередко входила и эстетическая сторона труда. 

Г. Потанин, длительно наблюдавший русских крестьян Алтая в 50-х годах XIX века, писал о крестьянине станицы Чарышской:

…Особого совершенства этот крестьянин достигал на жнивье, где результат труда его облекался в отточенную форму, доставлявшую эстетическое удовольствие ему самому и зрителям: (…) он прекрасно вязал снопы, прочно и красиво, и никто не мог лучше его завершить стога. Пашню Петра Петровича тотчас можно было отличить от прочих по красоте конических суслонов, которая зависит от пропорциональной завязки верхнего снопа, опрокинутого вниз колосьями и служащего суслону крышей; если перевязка его сделана слишком далеко от жнива, суслон выйдет большеголовый, если слишком близко, — наоборот. Петр Петрович удачно избегал обоих недостатков. И шейки всех суслонов приходились у него на одной высоте.

РУССКИЙ
НАРОДНЫЙ ЗЕМЛЕДЕЛЬЧЕСКИЙ КАЛЕНДАРЬ

Само
слово «календарь» восходит к латинскому
«calendae»
(первый день месяца), а оно, к глаголу
«calarе»
(лат. — «выкликать»). В Древнем Риме
обязанностью главного жреца было громкое
провозглашение первого дня каждого
нового месяца.

Потребность
измерять время возникала у всех народов,
в различных климатических условиях,
как только ими осознавалась периодичность
явлений природы (смена дня и ночи,
нескольких времен года). Упорядоченный
счет времени — итог длительных наблюдений
человека над природой, практического
опыта, как необходимое условие для
развития любой цивилизации.

Славяне
не были исключением. Им тоже пришлось
осваивать способы времяисчисления,
вырабатывать свой календарь с очень
крупными и достаточно мелкими единицами
— от понятий «век», «эпоха» до обозначения
частей суток (день, ночь, сумерки и пр.).

Издавна
основным занятием восточных славян
было земледелие, поэтому вся народная
культура и основная масса праздников,
обрядов носила земледельческий характер.
Календарь крестьянина XIX
— начала XX
в. включал в себя познание природы,
осмысление закономерностей человеческой
жизни, сельскохозяйственный опыт,
обряды, произведения устного народного
творчества, установившиеся веками нормы
общественной жизни и др.

Это
была своеобразная народная энциклопедия
крестьянского быта с его праздниками
и буднями. Жизненный уклад земледельца
изначально определялся, в первую очередь,
сменой времен года, поворотными датами
солнечного календаря. Выделялись зимний
и летний солнцевороты, весеннее и осеннее
равноденствия. В русском аграрном
календаре им соответствовали зимние
святки (конец декабря — начало января),
Иван Купала — 24 июня (7 июля), март и
сентябрь.

Важность
указанных четырех сроков подтверждается
тем, что каждый из них у разных народов
в разное время мог служить и действительно
служил днем, с которого исчислялся Новый
год.

На
Руси в течение некоторого времени
существовало три календаря: гражданский,
церковный и народный (аграрный), которые
то совпадали, то расходились

Но
народное времяисчисление по-прежнему
опиралось на смену времен года и за
основные вехи принимало период зимнего
солнцеворота — Спиридоньев день, позднее
перенесенный на 25 декабря — рождество
Христово; время от Аграфены Купальницы
(23 июня/6 июля) до Петрова дня (29 июня/12
июля); середину марта (Сороки —
Благовещение), а также Семен-день (1/14
сентября), который и в XIX
в. сохранял черты, напоминавшие о бывшем
когда-то сентябрьском «Новом годе».

Большое
количество народных примет, пословиц,
поговорок, особые правила поведения,
запреты, наставления, обрядовый фольклор,
игры, пляски, развлечения молодежи,
обильная еда — такова насыщенность
наиболее значимых моментов земледельческого
года.

В
определении сроков и продолжительности
времен года крестьянин целиком исходил
из реальных климатических условий,
которые регулировали его трудовую
деятельность и хозяйственный быт.
Поворотные точки солнечного движения
по небесной сфере делили год на четыре
примерно равные части, но в сознании
земледельца эти отрезки не полностью
совпадали с календарными временами
года. Для большинства районов России
самым длинным сезоном оказывалась зима.

Осень
в крестьянском понимании ограничивалась
периодом уборки урожая — примерно от
Ильина дня (20 июля/2 августа) до Покрова
(1/14 октября). Собственно лето — это
короткое время соз­ревания хлебов: с
Иваны Купалы (24 июня/7 июля) до Ильина
дня или Успения св. Анны (25 июля/7 августа),
редко до первого Спаса (1/14 августа).
Весну призывали в марте, а началом ее
считался Егорьев день (23 апреля/6 мая) —
«Егорий весну открывает».

Помимо
основных годовых сезонов, выделялись
переходные, промежуточные периоды:
пролетье (поздняя весна — раннее лето),
молодое бабье лето (конец лета — начало
осени), осенины (середина сентября),
позимье (обычно октябрь) и др.

По
народным представлениям, две половины
года взаимно влияют и обусловливают
друг друга, отчего в пословицах, приметах,
загадках много сравнений зимы с летом,
осени с весной. В земледельческом
календаре все составные части увязаны:
одно время года определяется по другому,
а каждый месяц составляет пару с
противоположным ему месяцем второго
полугодия. По характеру погоды декабрь,
январь, февраль подобны июню, июлю,
августу; а март, апрель и май — сентябрю,
октябрю, ноябрю, и наоборот.

Принятие
православия повело за собой церковный
календарь и почитание культа святых,
каждому из которых посвящался какой-либо
день (или несколько дней) в году.

Обычно
считают, что земледельческий календарь
сформировался на основе крестьянской
трудовой практики и лишь формально
связан с церковным. Имена святых
подчинились труду и быту крестьянина;
иконописные лики христианских житий
исчезли, оставшись чуждыми трудовой
жизни с ее борьбой за урожай, борьбой,
дающей опыт и обеспечивающей существование
человека.

Христианские
праздники, в свою очередь, относительно
легко поддавались бытовому и трудовому
осмыслению, ибо большинство из них имело
«языческое происхождение».

От
христианства в народном календаре —
приурочение святых к дням годового
цикла, от язычества — распределение
между ними (святыми) забот о погоде,
здоровье людей, сельскохозяйственных
и домашних работах. Принципиально
значимым оказалось совмеще­ние
народного, аграрного (солярного в основе
своей) счета времени с церковным
времяисчислением по Пасхе, что привело
к сосущество­ванию дат и праздников
«в числе», то есть закрепленных за
опреде­ленными днями определенного
месяца, и «скользящих», сроки кото­рых
зависели от времени празднования Пасхи
‘ Например, маслени­ца могла спрапляться
в период с конца января до начала марта
(за ,семь недель до Пасхи), сама Пасха —
между 22 марта и 25 апреля (по старому
стилю), вознесение — в течение всего
мая, сроками Пасхи определялась
длительность петровского поста и пр.

В
небольшом предисловии невозможно в
полном объеме рас­крыть своеобразие
народного календаря и исследовать все
причины этого своеобразия, поэтому мы
останавливаемся лишь на тех момен­тах,
без учета которых при чтении данной
книги что-то вызовет не­доумение или
не обратит на себя внимания, что-то может
остаться вовсе не понятым.

Полная
зависимость от природы заставляла
земледельца тща­тельнейшим образом
изучать окружающий его мир, примечать
«мельчайшие подробности случайностей
природы», улавливать зако­номерности
и связи одних явлений с другими. Это
вылилось в целый свод прапил, примет,
тонких и верных наблюдений, знать которые
не грех и сегодняшнему сельскому жителю,
да и не только ему

Зоркий
крестьянский глаз подмечал все,
детальность наблюде­ний и, соответственно,
примет поражает современного человека.

Знание
природы и жизненный опыт выливались в
пословичные выражения, которые зачастую
приобретали второй, обобщенный смысл:

Приметам,
знаниям, передаваемым из поколения в
поколение, установившимся правилам
народ доверял больше, чем застывшим
данным календаря:

Знакомясь
с народным устным календарем, не
перестаешь уди­вляться поразительному
соседству в нем самых тонких наблюдений,
точных знаний и самых нелепых (суеверий,
основанных на случайном сходстве явлений
или на простом созвучии слов.

Народный
земледельческий календарь сохранял
такой взгляд на природу, взгляд, по сути,
языческий, когда все, что окружает
челове­ка, одухотворено, наделено
жизненной силой, способно помогать или
препятствовать, причинять зло или
доставлять радость.

Крестьянин
поклонялся грому, солнцу и месяцу,
почитал камни, водоемы, деревья. Священным
деревом у славян считался дуб, много
поверий связано также с вербой, рябиной.
Но самое почитаемое, лю­бимое дерево
— береза.

Живыми,
одушевленными были в глазах древнего
человека не только земля, растения,
водоемы, явления природы (град, мороз и
т. д.), но и сам годовой круг с составляющими
его единицами вре­мени.

Кроме
обычного числопого обозначения внутри
месяца и наиме­нования внутри недели
(3 мая, среда), некоторые дни имели и
«лич­ное» определение: великий четверг,
чистый понедельник. Красная горка,
радуница, семик, духоп день и др., что
указывало на их особое место и роль в
парод-лом месяцеслове.

Исходя
из собственных забот и нужд, народ
сочинял и собствен­ные объяснения,
порой очень красочные и остроумные.

свадебный
обряд был некогда орга­нической
составной частью календарного цикла.

Земледельческая
традиционная культура не была пассивной,
со­зерцательной. Человек не только
молился, приносил жертвы, пытал­ся
разгадать смысл разных явлений и связь
вещей, он требовал, ука­зывал, вызывал
природу на определенные действия,
заявлял о себе как о властелине, хозяине
во вверенном ему природном участке
Большинство обрядов, имеющих ярко
выраженную магическую функцию, прочно
удерживалось в быту и производственной
деятель­ности крестьянина.

Земледелец
был уверен, что особой силой воздействия
на при­роду и человека обладает слово.

Люди,
были убеждены в том, что, даже просто
назвав явление, предмет, они тем самым
приобретали над ним власть. Слово,
соеди­ненное с музыкой и движением,
обладало еще большей силой. По­этому
огромную роль в обряде играли песня,
музыкальный инстру­мент, ритмические
пляски, притоптывания.

Обрядовые
песни заклинали и описывали благополучие,
доволь­ство, изобилие, а сопровождавшие
их действия изображали жела­емое,
чтобы обеспечить его в реальной жизни.
Лучший пример то­му— обходы дворов
на святках, во время масленицы, в день
первого выгона скота и в некоторые
другие дни. Специальные группы
коля-довщиков, волочебииков ходили от
дома к дому и исполняли пес­ни-пожелания,
величания, воспевая в них неправдоподобное,
сказоч­ное благополучие, идеальные
семейные отношения; они же разыгры­вали
сценки, наполненные эротикой, изображающие
победу молодо­сти над старостью, жизни
над смертью. Обходы дворов считались
делом серьезным, чрезвычайно важным.

Народный
месяцеслов дает прекрасную возможность
увидеть, услышать, прочувствовать всю
красоту и емкость фольклорного сло­ва.

достаточно
полно представленных в народном календаре
сведениях о сроках наймов и расчетом,
времени ухода па промыслы и заработки,
о том, когда набирали рекрутов и когда
действовали различные ярмарки и торги.

И
последнее. Необходимо помнить, что
календарь при всей своей стройности,
законченности, при том, что в нем, казалось
бы, учтены все потребности земледельца,
никогда не был застывшей и неизменной
формой. Только реагируя на социальные,
экономиче­ские и прочие изменения в
жизни крестьянина и шире — страны,
эпохи, календарь продолжал быть активно
функционирующей систе­мой. Так,
материалы XIX
века показывают, насколько неодинаково
в разных местностях и в разные периоды
даже внутри одного столе­тия выглядел
традиционный календарь. Переосмыслялись,
трансфор­мировались, исчезали или
развивались отдельные элементы и целые
комплексы, на смену одним жанрам и
текстам приходили другие. Но до тех пор,
пока сохранялось старое землепользование
и способы производства сельскохозяйственной
продукции, народный календарь оставался
необходимым компонентом быта и культуры
сельского на­селения.

Исходя
из особенностей традиционного
земледельческого календаря с его
ориентиром не столько на числа, сколько
на времена года, на сроки подготовки и
выполнения основных сельскохозяйственных
работ, мы взяли да основу деление года
на четыре сезона, начав изложение с
зимы, то есть с декабря, нарушив тем
самым сегодняшние правила отсчета дней
и месяцев, но зато приблизившись к логике
крестьянина, к народному пониманию года
как круга, у которого нет четко выраженного
начала и конца, но есть предпочтительная
точка отсчета — начало зимы.

Наличие
в русском календаре системы стабильных
дней и скользящих праздников вынудило
разделить книгу на две части, первая из
которых и есть собственно месяцеслов,
а вторая — подвижные праздники, сроки
которых определяются Пасхой.

Для
удобства чтения все даты приводятся по
новому стилю, что, естественно, в некоторых
случаях создаст свои трудности; например,
когда речь заходит о времени посева,
сбора урожая, созревания плодов, ягод,
следует учесть, что передвинулся сам
день с его названием и ранее приписанными
ему свойствами, определениями, но сроки
выполнения работ или поспевания хлебов
и пр. по существу остались прежними.
Скажем, гречу, как в прошлом веке, так и
теперь сеют 13 июня, но Акулину-гречишницу
нынче отмечают не 13, a
26 июня.

Сельскохозяйственный годовой цикл, несомненно, вдохновлял писателей и художников, иллюстрировавших средневековые часословы. Земледелец стал символом добра в аллегорической поэме Уильяма Ленгленда «Петр Пахарь» (породившей, в свою очередь, целую традицию нравоучительных и/или сатирических «песен пахаря»).

Вообще авторы дидактических произведений нередко ставили в пример своим читателям трудолюбивых и терпеливых крестьян, ловко обращающихся с плугом, серпом и прочими сельскохозяйственными орудиями. Они подчеркивали: обязанность кормить род людской, с одной стороны, священна и от нее не следует уклоняться, а с другой – она заслуживает глубокого уважения со стороны тех, кто избавлен от физического труда. Господин, доводящий крестьян до нищеты несправедливыми поборами, достоин осуждения – не только за свою жестокость, но и за расточительство: неумелый хозяин, плохо управляющий своими землями, тратит даром то, что мог бы употребить на помощь нуждающимся. С другой стороны, крестьянин, который отказывается работать и бродяжничает в поисках лучшей доли, тоже расточитель (во второй половине XIV века, после чумы, в эпоху «Статутов о работниках», это стало особенно актуально). Крестьянам и работникам, по словам того же Ленгленда, открыт рай без всяких дополнительных усилий с их стороны – главным образом, им достаточно лишь честно трудиться и терпеливо сносить лишения, в то время как для сильных мира сего путь на небеса обставлен множеством условий.

В стихотворении «Как пахарь выучил “Отче наш”», перечисляются навыки и умения успешного земледельца: «Умел он и сеять, и ходить за плугом, копал канавы, ставил изгороди, доил корову, молотил, веял, холостил хряка, все делал вовремя, сообразно поре года, косил траву и жал пшеницу, и лучшего работника еще не было на свете». Кроме того, герой стихотворения умел пахать на быке и на лошади, стричь овец, трепать пеньку, подрезать деревья, рубить лес, латать крышу и класть стены. Другое стихотворение, посвященное сельскохозяйственному календарю, следующим образом перечисляет разнообразные занятия крестьян: «В январе я грею руки у очага, в феврале возделываю свою землю, в марте всё готовлю к весне, в апреле слушаю птичье пение, в мае я весел, как птица в лесу, в июне усердно пропалываю поле, в июле кошу луг, в августе жну зрелую пшеницу, в сентябре молочу, добывая свой хлеб, в октябре сею, в ноябре на Мартинов день режу свинью, а в декабре на Рождество пью красное вино».

Это описание можно счесть идеализированным, однако январь действительно был временем, когда крестьяне проводили больше времени, чем обычно, дома у очага и за всякими забавами. Здесь нам на помощь, как всегда, приходят коронерские отчеты. Они свидетельствуют, что 23 процента несчастных случаев, постигавших людей во время отдыха, игр и развлечений, приходятся именно на январь. Кроме того, в январе люди реже получали увечья и смертельные травмы, связанные с полевыми работами и строительством, и чаще – во время работы по дому, заготовки дров и т.д. Судя по документам, январь также был сложным временем для людей старшего возраста – им грозила опасность умереть от переохлаждения или разбиться на льду.
Месяцы с февраля по май были посвящены пахоте, севу и уходу за будущим урожаем. В феврале крестьянин вспахивал свое поле и сеял овес и ячмень, затем сажал горох и бобы. Пахота была тяжелым трудом, требовавшим большого опыта и выносливости; занимались этим, как правило, мужчины. Плуг был символом мужского труда, точно так же, как прялка – женского. В поле пахарь шел за плугом, а его жена, сын или нанятый мальчик-помощник направляли быков.

Отрывок из «Кредо Петра Пахаря», анонимной сатирической поэмы конца XIV века:

[Бедный пахарь]

И я пошел дальше, плача от горя, и увидел бедняка, согнувшегося над плугом. Одет он был в рваную дерюгу, его капюшон был весь в дырах, волосы растрепались, грубые башмаки были набиты тряпьем, и из них торчали пальцы, а чулки спустились до пяток. Весь покрытый грязью, шел он за плугом. На нем были рукавицы, такие же жалкие, как башмаки, сшитые из тряпок; они прохудились и были все в глине. Он брел в грязи почти по щиколотку. Четверо быков, тянувших плуг, совсем ослабели – у них можно было сосчитать все ребра, такими жалкими они выглядели. Жена пахаря, держа длинный хлыст, шла рядом, в высоко подоткнутом платье. Она завернулась в веятельное полотно от холода и ступала босиком по льду, так что за ней оставался кровавый след. В дальнем конце поля лежала деревянная лохань, и в ней – младенец, завернутый в тряпье. Рядом сидели двое двухлетних детей, и все они тянули песню, которую горестно было слышать; они громко и жалобно кричали. Бедняк тяжко вздыхал и говорил: «Дети, молчите».

В латинских диалогах монаха Эльфрика (IX век) также описываются тяготы земледельческого труда. Собеседники наставника (Н) здесь – ученики (У), представители различных профессий и сословий.

Н. Скажи нам, пахарь, как ты выполняешь свою работу?
У. Я работаю с большим усердием. Я встаю на рассвете, выгоняю быков в поле и впрягаю в плуг. Я даже в разгар зимы не решаюсь остаться дома из страха перед моим господином; впрягши быков в плуг и прочно прикрепив к нему сошник, я за день должен вспахать целый акр или даже больше.
Н. Есть ли у тебя товарищи?
У. Да, при мне есть мальчик для того, чтобы погонять быков заостренной палкой. Он теперь охрип от холода и крика.
Н. Ты что-нибудь еще делаешь в течение дня?
У. Да, очень многое. Я должен принести быкам сена, дать им воды и выгрести навоз. Мне приходится исполнять такую тяжелую работу, потому что я не свободен.
Н. Расскажи нам, пастух, какую работу выполняешь ты? <…>
У. Я усердно работаю на своего господина. Когда пахарь отпряжет быков, я веду их на пастбище и караулю всю ночь, охраняя от воров; на рассвете я возвращаю быков пахарю сытыми и напоенными.

В документах встречаются упоминания об арендаторшах, которым надлежит вспахать столько-то земли, однако это вовсе не обязательно означает, что женщины становились за плуг лично. Мы не знаем, в какой мере отсутствие женщин в этой области обставлялось символическими запретами; во всяком случае, в средневековой Англии нет конкретных «табу», которые воспрещали бы женщине браться за плуг. Вполне вероятно, что физически крепкая женщина, не истощенная родами, могла с этим справиться. В «Балладе о недовольном муже» крестьянин предлагает жене поменяться на день с ним местами – она отправится в поле пахать, а он останется дома заниматься хозяйством, поскольку, с его точки зрения, ее обязанности слишком легки. Текст баллады дошел до нас не полностью, но, зная другие истории с аналогичным сюжетом, мы можем предположить, что женщина справилась с полевой работой и посрамила мужа.
Гибкая система договоров избавляла одинокую женщину от необходимости надрываться на пахоте самой. Самым простым вариантом для тех, кто мог себе это позволить, было, конечно, нанять работника. Кроме того, женщина, оставшаяся вдовой с маленькими детьми, могла, по договоренности с лордом, отдать мужнин надел внаймы до совершеннолетия сына (либо до замужества дочери). Еще она могла выйти замуж вторично и передать надел новому мужу – как минимум до середины XIV века женщины, обладавшие хотя бы небольшим участком пахотной земли, считались завидными невестами. Если вдова была пожилой и бездетной, она могла заключить с безземельным молодым односельчанином «договор о содержании»: он имел право пользоваться наделом, но за это обязался кормить и содержать ее (иногда, согласно условиям договора, вдова перебиралась жить к нему). Наконец, даже в отсутствие пахотного надела женщина, не обремененная чересчур большим семейством, могла худо-бедно кормиться другими заработками: так, чосеровская вдова, названная «молочницей», держит трех свиней, трех коров, овцу, кур, и это позволяет ей вести бедную, но пристойную жизнь вместе с двумя юными дочерьми. Разносолов и вина у нее на столе не бывает, однако женщине, во всяком случае, хватает молока и хлеба; она может позволить себе и вареную ветчину, и яичко-другое.

1«На всякое семя – свое время»

В древние времена Русь покрывали густые леса. Освобождая землю от леса, крестьяне превращали ее в свою кормилицу. Из поколения в поколение передавали земледельцы секреты своего труда.

Начинался год в те времена весной, а не зимой, как сейчас. Ведь именно весной крестьяне выходили на пахоту. Происходило это не в какой–то определенный день, а тогда, когда земля была готова. Считалось, что земля должна подсохнуть так, чтобы не резалась пластами, а рассыпалась под сохой. Но и не успела затвердеть настолько, чтобы соха не могла ее взять. Готовность земли к пахоте определяли так: горсть земли сначала крепко сжимали в кулаке, а затем кулак разжимали. Если земля рассыпалась при падении, значит, готова для пахоты, если падала комком – еще не поспела. Такой способ проверки земли может и сегодня подойти.

Земледельцы выкликивали весну песнями:

Весна красна! На чем пришла?

На сошечке, на бороночке,

На овсяном снопочку,

На ржаном колосочку!

Двузубая соха

Пахота.

Миниатюра из «Жития Сергия Радонежского». Конец XVI в.

Землю пахали сначала сохой: получались частые и глубокие борозды с одинаковым наклоном с двух сторон. Главная часть сохи – рассоха– толстая длинная деревянная доска с раздвоением внизу – ногами, на которые надевали металлические наконечники – сошники. Сошниками и подрезали горизонтально землю. Второй раз сохой рассекали уже каждый отваленный пласт земли. Пахать сохой было непросто: она то и дело выскакивала из земли. К тому же соху необходимо все время держать на весу. Поэтому такая работа была очень тяжелой.

Наряду с сохой в качестве пахотного орудия применялся плуг. В отличие от сохи он не только подрезал пласт земли, но и переворачивал его. Плуг использовали на тяжелых почвах с глубоким плодородным слоем – в южных степных районах. На севере и северо–востоке Руси, где почвы бедные и глубокая вспашка не нужна, пахали сохой. Деревянный плуг имел толстый полоз, железный нож – резак, железный широкий лемех, горизонтально насаженный на полоз и подрезающий пласт земли снизу, и отвал.

Пахотные орудия (рало, соха)

После вспашки земледельцы почву боронили. Борону делали из решеток с зубцами–гвоздями. Борона в древние времена называлась суковаткой: она делалась из еловых бревен с довольно длинными сучками. Позже стали делать бороны в виде решетки из деревянных брусьев, между которыми крепили деревянные или железные зубья. Брусья в бороне скрепляли с помощью кореньев.

Как гребень прочесывает волосы, так и борона – поле, выравнивает, выдирает камешки. После бороны земля, как пух. Боронили поле, как правило, при заделке семян или во время сева. А когда нужно было глубже заделать семя, то применяли и соху. Но это случалось редко, потому что излишнее заглубление семян ведет к гибели урожая.

Все культуры крестьяне сеяли в определенные сроки. Народные приметы гласят: береза распускается – сей овес, зацвели яблони – пора сеять просо. Ячмень начинали сеять, когда зацветет можжевельник. Знаком для сева овса служило начало кваканья лягушки, а начало кукованья кукушки значило, что пора сеять лен.

1. Борона–суковатка

2. Бороны плетеные

Ячмень, пшеница, рожь

Овес

Гречиха

Лен

День сева был самым ответственным днем для крестьянина. Представим себе такую картину. Крестьянин в белой рубашке с лукошком, привязанным на груди, выходил в поле. Сеятель ходил по полю босым. Он шел неторопливо, сначала в одну сторону, затем – в другую и горсть за горстью бросал отборное зерно, беря его из лукошка. Сеял молча, словно священный обряд совершал.

Для сева выбирали сухую безветренную погоду, чтобы зерно сеялось равномерно. Сеять надо было непременно в сухую погоду и потому, что иначе сорняки опередят хлеб.

Сеяли русские крестьяне пшеницу, рожь, овес, ячмень. Рожь считалась самой надежной культурой: крестьянин всегда получал урожай (помешать могли только стихийные бедствия). А вот пшеница – самое прихотливое растение, дававшее или хороший урожай и отменный белый хлеб, или большой убыток. Пшеница очень боится засухи, а от проливных дождей сразу же валится, не может выстоять. Для нее специально удобряли почву, зерно замачивали в извести и золе, затем сушили, и лишь потом сеяли. Не поэтому ли на крестьянском столе белый хлеб был «редким гостем» и назывался он «чистым»?

Овес крестьяне величали благодетелем. Он кормил лошадку и самого крестьянина – употребляли его и в кашах, и в блинах. Овес называли «северным хлебом». Он очень устойчив, не боится холода и сырости, правда, от туманов может почернеть. Овес выращивали и на глинистых, и на песчаных почвах.

Ячмень сеяли охотнее, хотя урожай получали меньший. Это растение более привередливое. Оно боится холодных почв, сухости и сырости.

Крестьяне никогда не сеяли на одном поле одни и те же культуры. В первый год на одном поле сеяли рожь, затем овес, потом поле отдыхало, а уж на следующую весну – пшеницу.

Любили крестьяне сеять гречиху: она забивала сорняки и улучшала почву. Но о разведении гречихи на Руси не упоминается до XIV в.

Под лен выбирали низкие и влажные места. Сеяли его очень редко: при густом посеве льны полегали. Из льна получалось грубое волокно.

В качестве удобрения крестьяне применяли навоз – овечий, коровий, козий. Об этом нам напоминают пословицы: «Клади навоз густо, чтобы в амбаре не было пусто», «Поле с дерьмом – поле с добром», «Навоз отвезем – хлеб привезем». Удобряли почву также золой, болотным илом, лесным перегноем.

В каждом селении были крестьяне, которые отличались хорошим знанием сельскохозяйственного дела. Их собственное хозяйство всегда опережало другие.

Весной начинали сажать рассаду, которую затем пересаживали в огород. (Современные дачники делают точно так же.) В мае начинали вспашку огородов. Во второй половине мая высаживали овощи – морковь, лук, горох, редис. Редьку сеяли позже, в начале июня. В это же время высаживали репу и огурцы. Позднее всего рассаживали капусту.

Наступало лето. Кто не любит лета! Но для крестьянина лето было самой тяжелой порой. Главным событием лета считался в деревне сенокос. Косить сено начинали в конце июня – в день, когда отмечали праздник Ивана Купалы (23 июня по старому стилю или 7 июля по новому). К этому времени трава уже вырастала высокой, наливалась.

Литовка и горбуша

Вилы и грабли

Серп

Рано утром, пока еще не спала роса, косцы шли на покос. Как пели в старинной песне:

Коси, коса,

Пока роса.

Роса долой,

Косец домой.

Ляскает коса, шумит трава, то в одном месте, то в другом шаркает о железное лезвие косы деревянная лопатка. Лопатка из дуба помогала выправить и заточить лезвие косы. Использование дерева позволяло беречь лезвие дорогого орудия труда. Когда коса затупится, начнет застревать и ленивее ходит по траве.

Если трава была высокой, косили горбушей– изогнутой на коротком черенке косой. Для низкой травы использовали большую косу на длинном черенке. Она называлась литовка.

Продолжался сенокос дней двадцать или целый месяц: это зависело от погоды. Скошенная трава подсыхала на солнышке и постепенно превращалась в сено. Крестьяне молили Бога о вёдре – сухой солнечной погоде. Если идет дождь, то трава преет, плесневеет и гниет.

Ворошить и сушить траву выходила на сенокос вся крестьянская семья. Переворачивали траву граблями, а укладывали вилами. Когда вдруг надвигалась тучка, сено сгребали в копны или скирды. А уж когда совсем трава высыхала, из сена делали большой стог с длинным шестом посередине, который крестьянин перевозил на свой двор. Сено хранили дома.

Сенокос был тяжелым крестьянским трудом. Целый день нужно было работать на жаре. Но молодежь сенокос любила, как праздник: работали споро, пели песни, шутили. На покос надевали лучшие сарафаны и рубахи.

Между тем приближался конец лета, созревали хлеба и наступало время жатвы. Рожь начинали жать около Ильина дня – 20 июля (2 августа). Сроки жатвы в старину сопоставляли с возможностями работников. В зажиточных или больших крестьянских семьях можно было делать одновременно разные работы. Малосемейные или бедняки должны были быть хорошими агрономами, чтобы точно угадать сроки работ в поле. Обычно сначала жали рожь, потом ячмень, затем пшеницу.

Чтобы узнать, поспел ли хлеб, хозяин срывал первый попавшийся колос, вышелушивал зерно и пробовал его на зуб. Если зерно хрустит, значит, хлеб поспел и его нужно убирать. Первый сноп торжественно вносили в дом и ставили в красный угол, к иконам.

Убирали хлеб серпами и косами. Если рожь вырастала высокой и густой, предпочитали серп, а не очень высокую и густую рожь косили косой. Косой работали утром, потому что сырое зерно от косы не осыпалось, а высохшее можно было уже жать серпом.

Жатва. Фреска из церкви Ильи Пророка. Ярославль, 1681 г.

Жнец. Древнерусская миниатюра

Сельскохозяйственные работы. Миниатюра из сборника «Лекарство душевное». XVII в.

Подумайте и объясните, в каких случаях для жатвы использовали косу, а в каких – серп.

Жатва серпом была очень тяжелым трудом. Крестьянка подхватывала охапку колосьев, сколько ухватит левая рука, а правой отрезала зубастым серпом этот ворошок. Бережно клала его к ногам и опять подхватывала колосья. И так целый день… Недаром от страданий крестьянина, от его тяжелого труда появилось и слово «страда»– так стали называть жатву.

Жали обычно по ветру, начиная подбирать наклоненные его порывом колосья. Жать против ветра – толку не будет.

По окончании страды оставляли в поле маленький несжатый пучок колосьев. Для чего? Чтобы «кормить» землю для восстановления ее сил и получения будущего урожая. Такой последний сноп на Юге Руси называли дожинком, на Севере – обжинком.

В конце сентября убирали лен и коноплю. На этом жатва заканчивалась.

На Юге, где было достаточно тепло, колосья досушивали прямо в поле и снопы долго лежали неувязанными. Затем их везли на гумно – особое место, где обрабатывали собранное зерно. В северных районах снопы вязали сразу же колосьями внутрь, а затем досушивали зерно в овинах– специальных сушильнях.

Овин строили двухэтажным. Верхний ярус отделяли от нижнего жердями и бревнами, неплотно прилегавшими друг к другу. В нижнем ярусе была, как правило, печь или же прямо на земляном полу, иногда в яме раскладывали огонь. Из нижнего яруса теплый воздух поступал наверх, где и складывали снопы. Крышу, как и пол, делали со щелями для выхода дыма.

Одновременно с зерном собирали и просушивали овощи. Хорошо высушенные морковь, свеклу, репу, редьку складывали кучами в обширные погребные ямы. Помимо этого овощи крестьяне солили и квасили. Осенью во время капустников крестьяне на Руси коллективно рубили капусту.

По окончании жатвы отдых еще не наступал. Теперь надо было отделить зерно от колосьев: подходило время молотьбы. Молотили на току, или на ладони. Так называлась довольно большая площадка, смазанная жидкой глиной и специально утрамбованная. Она делалась под открытым небом. Снопы на ней расстилали в два ряда и начинали их бить цепом, или колотилом.

Цеп, или колотило

Лопаты

Колотило – это палка длиной до подбородка с привешенной к ней другой тяжелой палкой с утолщенным краем. Колотилом выбивали зерна из колосьев. Ученые подсчитали, что за 10 часов работы надо было сделать 22 тыс. ударов этим очень тяжелым орудием.

После молотьбы нужно было отделить зерно от соломы, мякины, колоса, сорных трав и пыли – словом, надо было веять. Делали это на ветру: из большого вороха брали зерна на совок или лопату и бросали вверх против ветра дугой.

Лучшее зерно оставалось на семена, среднее – на прокорм семьи, а самое легкое, нецелое зерно и мякина– раздавленные колосья – на корм скотине. Все это при веянии распределялось в отдельные кучки. Хранили их тоже раздельно. Остатки соломы использовали не только на корм скоту: ею застилали хлев, набивали тюфяки для спанья, крыли крыши крестьянских домов и хозяйственные постройки.

Добытое зерно складывали в клети и амбары, защищая от дождя, и в сусеки– деревянные ящики, защищая от сырости.

В старину муку делали из зерен, вращая жернова – огромные круглые плиты. Позже на Руси появились мельницы, где зерно перемалывали в муку.

От труда крестьянина зависела жизнь всей Руси, которую он обеспечивал хлебом насущным. Именно поэтому труд хлебороба был делом почетным.

Вопросы и задания

1. Какие работы выполняли русские крестьяне в поле? Когда? Перерисуйте в тетрадь сельскохозяйственный календарь и отметьте на нем эти работы.

2. Какие орудия труда использовал крестьянин? Объясните, как пользоваться каждым из них. Нарисуйте наиболее заинтересовавшее вас орудие труда.

3. Назовите те культуры, которые крестьяне выращивали в поле и на огороде. Какие секреты должен был знать крестьянин, чтобы получить хороший урожай?

4. На Руси с древнейших времен выращивали рожь, пшеницу, просо, ячмень, гречиху, горох, коноплю, лен, овес. Подумайте, из чего готовили следующие блюда: кашу, растительное масло, хлеб, кисель, квас, блины. (Подробнее об этом можно узнать из последующих параграфов.)

5. Перепишите, вставьте пропущенные буквы и объясните слова:

пах–рь

с–ха

б–р–на

стр–да

пш–ница

– вин

– чмень

м–л–тьба

– вес

гр–чиха с

ен–кос

р–ссада

к–са

ж–рнова

6. Отгадайте загадки и нарисуйте отгадки к ним.

1. Бабушка Андреевна

Сгорбившись стоит,

Ноженьки в землюшку,

Рученьки расширила,

Все хочет схватить.

2. В поле едет на спине,

А по полю на ногах.

3. Две недели зеленится,

Две недели колосится,

Две недели отцветает,

Две недели наливает,

Две недели подсыхает.

4. Месяц–новец

Днем на поле блестел,

К ночи на небо слетел.

5. Лежит мужичок

В золотом кафтане,

Подпоясан, а не поясом;

Не поднимешь, так не встанет.

6. Летят гуськи,

Дубовые носки,

Летят и говорят:

«То–то мы, то–то мы».

7. Трах–трах,

Стоит дом на горах,

Вода бежит,

Весь дом дрожит.

8. Все поле в сережках.

9. Режут меня,

Вяжут меня,

Бьют нещадно,

Колесуют меня;

Пройду огонь и воду

И конец мой —

Нож и зубы.

10. Щука–вертуха

Хвостом вернула:

Все леса пали,

Горами стали.

11. Согнута в дугу,

Летом на лугу,

Зимой на лягу.

12. Зубасты, а не кусаются.

Отгадки: борона, грабли, косьба, коса, мельница, овес, рожь, серп, сноп, соха, хлеб, цепы для молотьбы.

7. Объясните пословицы, песни и прибаутки русских крестьян.

1. «Палата бела, а без хлеба беда».

«Не всем пирог с начинкой, кому и хлебец с мякинкой».

«И год хорош, коли уродилась рожь».

«Пшеничка–привередница: и кормит по выбору».

«Не лошадь везет, а овес едет».

2. У доброго мужика

Родись рожь хороша:

Колоском густа,

Соломкой пуста!

3. Курочка–ряба

Все овес толкла,

Просо сеяла,

Горох веяла.

8. Существует много пословиц, стихов и песен о хлебе. Прочитайте стихотворение и объясните, почему у богатого хлеб сладок, а у бедняка – горек.

Раньше был такой порядок:

У богатого хлеб сладок,

А зато у бедняка —

Корка черствая горька.

9. Как относились в старину к хлебу? Как относятся сейчас? Прочитайте стихотворение и объясните, почему человек бывает черствее хлеба.

Воспоминанья о былом

Мы ворошим теперь все реже

И за обеденным столом

Не делим хлеб, а просто режем,

Притом, забыв про нож неострый,

Ворчим, что хлеб немного

черствый,

А сами, может, в этот час

Черствей его во много раз.

10. Отгадайте загадки, которые посвящены выращиванию хлеба.

1. Один льет, Другой пьет,

Третий зеленеет да растет.

2. Не море, а волнуется.

3. Сто братьев в одну избушку вошли ночевать.

4. Ходит в поле из края в край, Режет черный каравай.

Отгадки: колос; плуг; поле; дождь, земля и колос.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.