Военно промышленный бизнес реализация его преимуществ в деятельности современных впмк

Содержание:

1. Военно-промышленный бизнес
2. США — лидер мирового военно-промышленного бизнеса
3. Механизм военно-промышленного бизнеса
4. Заключение

Если вы хотите научиться сами правильно выполнять и писать рефераты по любым предметам, то на странице «что такое реферат и как его сделать» я подробно написала.

Посмотрите похожие темы рефератов возможно они вам могут быть полезны:

Введение:

Мировой финансово-экономический кризис, масштабы которого оказались намного больше, чем ожидало экономическое сообщество, заставил руководство многих предприятий внести существенные коррективы в организацию своей деятельности. Вероятность кризисов аналогичного масштаба, как показали последние годы, не снижается; Поэтому необходимо извлекать положительный опыт предприятий, который необходимо учитывать в посткризисном развитии экономических структур различного масштаба.

Тот факт, что российский ОПК в целом успешно преодолел кризисные годы и с достаточной уверенностью вошел в современный посткризисный период, свидетельствует о том, что у нее есть потенциал роста, необходимый на новом этапе экономического развития страны. Опыт работы в сложных экономических условиях накоплен и отдельными оборонными предприятиями, которые вышли из кризиса с обновленными механизмами своей деятельности.

Целью данной работы является изучение механизмов военно-промышленного бизнеса. Объект исследования — оборонно-промышленный комплекс Российской Федерации.

Военно-промышленный бизнес

Военно-промышленный бизнес — это вид международного бизнеса. Его сущность и характеристики проявляются в деятельности международной компании, непосредственно занимающейся производством оружия. Большое количество международных компаний, напрямую не производящих оружие, вовлечены в военный бизнес через систему заказов фирм-производителей оружия. В самом широком смысле международные компании представляют собой производственную, техническую и исследовательскую базу военно-промышленных комплексов (ВПК), что в конечном итоге предопределяет военный потенциал промышленно развитых стран мира.

Военно-промышленные международные компании — это международные монополии концернского типа (концерны и конгломераты), тесно связанные с военным бизнесом, имеющие международную сферу деятельности, но в основном контролируемые отдельными национальными группами промышленников.

Деятельность международных военно-промышленных компаний, приводящая к милитаризации экономики, находит свое теоретическое обоснование в кейнсианстве и в так называемой теории «общественных благ» среди сторонников неоклассического направления.

Общественные блага рассматриваются неоклассиками как товары, потребляемые людьми совместно (услуги образования, обороны и т. д.).

Государство берет на себя функции производства части общественных благ, в которых нуждается общество. Более того, военное производство рассматривается неоклассиками исключительно с точки зрения воспроизводства индивидуального капитала. Исчезает анализ естественной формы военного производства, факта его принципиального отличия от товаров гражданской промышленности, непроизводительности военного производства. Обращается внимание на изучение только ценностной формы. И это логично приводит их к выводу, что для увеличения производства военной продукции действительно необходимы расходы, они связаны с растущей потребностью общества в использовании определенного продукта — «оборонного».

В частности, кейнсианская модель военно-экономического регулирования является наиболее известной, распространенной и проверенной. Ж.-М. Кейнс считал, что действие «основного психологического закона» (склонности к сбережению) вызывает отставание от роста национального дохода, поэтому он требовал недопустимости сбережений. И отсутствие платежеспособного спроса самого Ж.-М. Кейнс и его последователи предлагали компенсировать это как инвестициями, так и различными непродуктивными расходами. Такой подход привел к тому, что кейнсианцы не только оправдывали, но и хвалили военные расходы как самые крупные с точки зрения непроизводительных затрат.

Практические выводы теории «общественных благ» (внешняя политика и оборона называются типичными моделями) созвучны основным положениям экономической программы администрации США: 1) сокращение государственного вмешательства в экономику; 2) наращивание военных доходов.

За последние два десятилетия мировой экспорт оружия резко вырос. Легальная торговля оружием осуществляется в общественных интересах и поэтому организована государством в соответствии с мировым опытом, международными правовыми рамками и национальным законодательством.

К международным механизмам, регулирующим продажу оружия, относятся следующие;

• Вазенаарское соглашение (ВА), международное соглашение, подписанное 33 странами в 1996 году, основано на контрольных списках продуктов и технологий, которыми страны-члены руководствуются при принятии национальных решений по экспортному контролю. Списки носят технический характер и не содержат списков запрещенных стран и регионов (это прерогатива ООН). Одним из важнейших направлений работы ВД является подготовка региональных оценок и на их основе глобальная оценка военно-политической обстановки с точки зрения главной задачи этого соглашения — предотвращения возникновения дестабилизирующих скоплений. обычных вооружений.
• Режим контроля за ракетными технологиями (РКРТ) — это неформальное и добровольное объединение государств, разделяющих цели нераспространения ракетных технологий. Ассоциация была создана в 1987 году странами-участницами «большой семерки», а с 1995 года в ней участвует Россия.
• Группа ядерных поставщиков (ГЯП), основанная в 1975 году на основе Договора о нераспространении ядерного оружия, для создания механизма контроля над экспортом товаров и технологий, используемых при производстве ядерного оружия. В ГЯП входит 39 членов, включая Россию.
• Австралийская группа (AG) — неофициальная группа государств по ограничению распространения химического и биологического оружия. Одновременно контролируется передача исходных химикатов, оборудования, технологий, а также агентов и организмов, которые могут быть использованы для производства такого оружия. Группа была создана в 1985 году и насчитывает 32 страны-члена (без России).

Экономика военно-промышленного бизнеса регулирует производство продукции военного назначения в условиях ограниченных ресурсных возможностей и их реализацию, чтобы максимально удовлетворить спрос на вооружение и получить соответствующую прибыль.

Как и в любой высокоэффективной отрасли мировой торговли оружием, разработан собственный концептуальный и практический аппарат (научный инструментарий), с помощью которого решаются основные торговые вопросы, в том числе присущие только военному бизнесу. К настоящему времени можно сформулировать шесть шаблонов, 14 принципов и три эффекта.

Первая закономерность заключается в том, что способность государства-экспортера оружия продвигаться на рынки стран-покупателей и лоббировать крупные сделки в этой области связана с его политическим весом и рейтингом военной мощи в мировом сообществе.

Вторая закономерность устанавливает, что интерес страны-покупателя к военной продукции государства-экспортера соизмерим с уровнем военно-технического потенциала последнего.

Третья закономерность заключается в том, что значительные объемы экспортно-импортных операций с оружием могут быть достигнуты только при наличии значительных показателей военного бюджета, т.е. утвержденной структуры военных расходов.

Четвертая закономерность фиксирует, что экспортные возможности государства зависят от экономических и ресурсных возможностей его военно-промышленного комплекса. Таким образом, объем экспорта прямо пропорционален экономическому потенциалу оборонного комплекса.

Пятая закономерность гласит, что оружие со временем устаревает и его актуализация (придание ему современных свойств) достигается за счет модернизации вооружения и военной техники (вооружения и военной техники), что продлевает жизненный цикл оружия. Конечный продукт и его последующая модернизация в коммерческой практике ведения военно-промышленного бизнеса выделены и представляют собой отдельные продукты, которые могут быть приобретены покупателем по разным ценам и срокам расчетов и расчетов.

Шестая схема гласит, что запасные части, расходные материалы и аксессуары для оружия и военной техники доставляются в согласованный период времени (обычно в течение срока действия правительственного соглашения или рамочного контракта). В остальных случаях покупатель оплачивает запуск производства, запчасти, расходные материалы и аксессуары, что увеличивает их стоимость.

Для удобства восприятия принципов военно-промышленного бизнеса целесообразно разделить их на три группы.

Первая группа — это международные политические принципы. Это включает:

• прозрачность во взаимоотношениях (поощряет легальную продажу оружия);
• недискриминация (предоставляет равные права на покупку и продажу оружия);
• конфиденциальность отношений и обеспечение сохранности коммерческой и иной тайны (поручает участникам безоговорочно соблюдать элементы торговой этики);
• соблюдение международных обязательств, международных санкций и экспортных режимов (обязывает подрядчиков соблюдать нормы международного права и национального законодательства, накладывает ограничения на законный оборот оружия);
• предотвращение реэкспорта оружия без согласия государства — поставщика этого оружия (предотвращает незаконную утечку и «распространение» оружия по миру).

Вторая группа — собственно торговля, включает следующие принципы:

• обеспечение взаимной выгоды при заключении внешнеторговых сделок (поиск взаимоприемлемых компромиссов, в том числе по критерию «эффективность — стоимость»);
• проведение мониторинга рынка и маркетинговых мероприятий (оценка имеющихся материалов по линии «спрос-предложение», сравнение их возможностей с возможностями других продавцов вооружений и определение в этой связи комплекса мер по продвижению их продукции военного назначения на рынок покупателя. страна);
• поддержание уровня среднемировых цен на поставляемую продукцию военного назначения (предотвращение материального ущерба продавцу из-за отката достигнутых ценовых позиций);
• предоставление кредитов на закупку продукции военного назначения (формирование круга покупателей, создание торговых перспектив на несколько лет вперед);
• продажа новейших систем вооружения с выкупом устаревших аналогов (остаточная стоимость такого оружия вычитается из контрактной стоимости новой системы вооружения);
• безвозмездная передача пользователю устаревших систем вооружения (транспортировка, запчасти, расходные материалы и боеприпасы оплачиваются пользователем).

Третья группа — экономическая, состоит из принципов:

• содействие странам-импортерам в создании национальной оборонной промышленности, в том числе через совместные предприятия, путем продажи лицензий на производство продукции военного назначения (загрузка национальных производственных мощностей и смещение акцента со стоимости закупки оружия на стоимость собственного производства);
• стимулирование развития национальной экономики страны-покупателя за счет реализации компенсационных программ в рамках договорных обязательств на поставку вооружения и военной техники (строительство объектов военной инфраструктуры в интересах заказчика, привлечение высокотехнологичной и ответственной продукции. и технологии в страну покупателя на сумму до 30% от стоимости контракта в зависимости от страны, типа и типа оружия, схем оплаты и расчетов).

В практике мирового военно-промышленного бизнеса проявляются следующие три эффекта:

• доход, который формируется при увеличении потребления оружия в результате падения цен на него из-за увеличения реальных доходов, вызванного снижением цены оружия в результате роста его цен из-за снижение реальных доходов из-за подорожания оружия;
• замещение, возникающее как устойчивая связь относительных цен продавца на оружие с объемом спроса на него со стороны покупателя;
• парадокс, который фиксирует нередкую для мирового рынка ситуацию, когда снижение цены на оружие приводит к снижению спроса на него, а ее повышение — к увеличению спроса на оружие.

На сегодняшний день в мировом военно-промышленном бизнесе сложились следующие тенденции.

Во-первых, основным инструментом военно-промышленного бизнеса является торговля оружием и военной техникой.

Во-вторых, в связи с глобализацией и развитием международного сотрудничества, в том числе в военной сфере, сформировались общие принципы и закономерности военно-промышленного бизнеса как на национальном, так и на международном уровнях.

В-третьих, военный бизнес требует больших затрат, и со временем они будут расти еще больше за счет повышения наукоемкости и сложности оружия.

США — лидер мирового военно-промышленного бизнеса

Согласно отчету международной аудиторской компании Price Water House Coopers «Оборонная промышленность в XXI веке». В то же время законодателям удалось обойти ограничения на расходы, введенные в 2011 году Законом о бюджетном контроле. Как сообщает ABC News, законопроект предусматривает выделение 600 миллионов долларов. на программу «экстренной подготовки» сирийских повстанцев, а также более 700 миллионов долларов. — как помощь иракскому правительству в борьбе с экстремистскими группировками. Кроме того, планируется увеличить выплаты военнослужащим на 1,3 процента. Военный бюджет на 2016 год не только обещает вовлечь США в новые войны и операции за рубежом, но и нанесет удар по экономике США, уверен американский политик Рон Пол. Вопреки заверениям неоконсерваторов, что военный бюджет США сокращается при Бараке Обаме, цифры говорят об обратном. Так, в 2014 году он составил 610 миллиардов долларов, в 2015 году — около 585 миллиардов долларов, сейчас снова вырос.

Стокгольмский международный институт исследования проблем мира (SIPRI) опубликовал данные о 100 крупнейших компаниях-производителях оружия. Их общий объем продаж составил 401 миллиард долларов. — на 1,5 процента меньше, чем в 2013 году. В то же время, несмотря на снижение продаж за последние четыре года, общие продажи компаний из списка SIPRI Top 100 2014 на 43 процента выше, чем у SIPRI Top 100 за 2002 год.

В 2014 году компании из Западной Европы и США продолжали доминировать на международном рынке вооружений. Их общая выручка за указанный период составила 80,3 процента (322 миллиарда долларов). По сравнению с 2013 годом этот показатель снизился на 3,2 процента. Количество оборонных компаний США и Западной Европы в рейтинге SIPRI Top 100 также снизилось с 67 в 2013 году до 64 в 2014 году. Большая часть сокращений произошла в Западной Европе (что составляет 26% от общей выручки компаний в 100 крупнейших компаний или 104,26 миллиарда долларов), где общая выручка от продажи оружия упала на 7,4 процента. Эти показатели отражают экономические трудности региона. Из девяти западноевропейских стран, чьи компании вошли в топ-100 SIPRI, только Германия (+ 9,4%) и Швейцария (+ 11,3%) показали рост. Наибольшее количество компаний в рейтинге вошло в США: в 2014 году в Топ-100 вошли 38 компаний, общая выручка которых составила 54,4% (218,14 млрд долларов).

Многие военно-промышленные компании также получают доход от продажи военных лицензий, создания военно-промышленных филиалов и совместных предприятий за рубежом, добычи и поставок стратегического сырья и строительства военной инфраструктуры. Интернационализация военного бизнеса позволяет международным компаниям проводить более гибкую политику внешней экспансии и в то же время делает стратегию максимизации прибыли более независимой от рыночных колебаний на мировом капиталистическом гражданском рынке. По данным Римского клуба, в США почти треть из 500 крупнейших международных компаний имеет разрешение на производство и экспорт готового оружия, более половины крупнейших международных компаний Японии непосредственно вовлечены в военный бизнес. В Германии, Великобритании, Франции почти все ведущие производители оружия — это международные компании.

В 90-е годы начался новый виток от гонки вооружений и военно-экономического противостояния двух мировых систем к постепенному сокращению и реформированию военной мощи, конверсии военного производства. Это вовсе не означает ликвидацию военного сектора экономики и отказ от сохранения, а в последнее время и наращивания военной мощи государств. В настоящее время США занимают первое место в мире по расходам на военную промышленность. На расходы оборонно-промышленного комплекса из федерального бюджета выделяется почти 50% и даже больше средств. Основу производственных мощностей большинства американских, а также многих других военно-промышленных предприятий составляют заводы и сооружения, полностью построенные на государственные средства и переданные в управление концернам. Такая система позволяет концернам в короткие сроки и практически бесплатно расширять производство вооружений в периоды подъема военной конъюнктуры и одновременно избавляет от необходимости реконструировать заводы за свой счет при переходе на новые виды оружия. Поскольку затраты на капитальное строительство не превышают 1% от годового оборота, эти заботы перекладывают на государство практически все затраты, связанные с расширением и реконструкцией не только арендованных государственных, но и собственных военных заводов.

2 июля 2015 года в Пентагоне была представлена ​​Национальная военная стратегия США на 2015 год [4] с предисловием, написанным главой Объединенного комитета начальников штабов Мартином Демпси. Прежде всего, внимание обращается на фразу. Несмотря на эти изменения, государства остаются доминирующими действующими лицами в международной системе, что означает, что государства являются основными действующими субъектами международной системы. При этом отмечается, что вероятность прямого конфликта со странами, действия которых, по мнению авторов документа, могут представлять угрозу национальной безопасности США (Россия, Китай, Иран, Северная Корея), невысока. но растет. Также обращено внимание на то, что в будущем сохранится «гибридная» форма конфликтов, состоящая из действий государственных и негосударственных субъектов, в том числе так называемых насильственных экстремистских организаций (ВЭО). В то же время для обеспечения интересов «Национальной военной стратегии» используется комплексный подход, состоящий из трех национальных военных целей (National Military Objectives):

• сдержанность, недопустимость [достижения своих целей — К.С.] и разгрома государственных противников (сдерживание, отрицание и поражение государственных противников);
• подрыв, ослабление и поражение ВЭО (разрушение, деградация и поражение ВЭО).

В целом, Национальная военная стратегия США 2015 года частично перекликается с концепцией «Победа в сложном мире», опубликованной американскими генералами, такими как начальник штаба армии США Раймонд Одиерно.

В странах Запада в современных условиях определен стратегический курс — модернизация и укрепление военного сектора экономики. Эти методы включают: определение приоритетов военно-экономической деятельности; его перестройка и адаптация к новым геополитическим, военно-политическим, экономическим, научно-техническим условиям, серьезные меры по повышению эффективности; кардинально меняется организационная структура, усиливаются взаимодействие и интеграция военного и гражданского секторов экономики. В целом в ведущих странах Запада формируется новая модель экономической поддержки военного строительства.

Таким образом, жизнь постоянно вносит коррективы в теорию «общественных благ», и это выражается в постоянном перепроизводстве «оборонного» продукта. Следовательно, перепроизводство «общественных благ» фактически означает постоянно растущие масштабы деятельности монополии военно-промышленного комплекса, требующие постоянного увеличения бюджетных ассигнований на гонку вооружений.

Выдающийся американский экономист Дж. Гэлбрейт видит в военно-промышленном секторе яркий пример «полностью плановой экономики», к которой стремится «вся промышленная система». С точки зрения «логики революции», пишет Дж. Гэлбрейт, огромные расходы государства на оборонные цели являются основой его взаимоотношений с бизнесом и надежным условием для «промышленного планирования» и осуществления власти » техноструктура ». Дело в том, что Минобороны заключает долгосрочные масштабные контракты с военно-промышленными корпорациями, обеспечивая развитие технологий, стабильные цены и спрос, гарантируя возмещение затрат в случае расторжения контракта или в других ситуациях. Все это приводит в действие сложную систему мотивов. «Техноструктура» начинает отождествлять свои интересы с задачами оборонно-промышленного комплекса.

В своей книге «Экономические теории и цели общества» он называет тенденцию государственных и частных организаций выявлять и достигать общего пения «бюрократическим симбиозом». В США этот симбиоз достигает максимума в отношениях между промышленными корпорациями и подразделениями Пентагона.

С экономической точки зрения основная роль военно-промышленного комплекса заключается не только в расширении «плановой системы», но, прежде всего, в разрешении противоречий капиталистической системы. Продолжает создаваться дополнительный механизм, позволяющий сглаживать циклы, растягивать их во времени и замедлять рост противоречий между производительными силами и производственными отношениями за счет непродуктивного использования гигантских ресурсов общества. Эта же идея отражена в работе радикальных экономистов «Капиталистическая система». Американский экономист М. Райх пишет, что с 1950 г. Соединенные Штаты страдают от отсутствия совокупного спроса. Обостряется проблема «экономического излишка», равного разнице между «потенциальным продуктом (или фактически произведенным готовым продуктом) и социально необходимым продуктом».

Если в послевоенный период военные расходы способствовали поглощению излишка экономики, то позже государственные расходы были необходимы для поддержания совокупного спроса. Это были военные расходы, которые наилучшим образом стимулировали экономику и отвечали интересам крупного капитала как внутри страны, так и для обеспечения условий для внешнеэкономической экспансии. Они, как отмечает М. Райх, во многих отношениях привлекательны для капитала, поскольку поддерживают совокупный спрос внутри страны и имеют особое значение для отраслей, производящих «капитальные блага» (т. е. средства производства), которые наиболее подвержены циклическим колебаниям.

Механизм военно-промышленного бизнеса

Наличие «экономического излишка» показывает, что внешняя экспансия международной компании, их растущий интерес к военному бизнесу и милитаризация экономики имеют общую глубокую основу: неспособность нормального функционирования социального капитала в пределах национальных границ, общая «сверхзрелость» капиталистических производственных отношений. Важнейшая экономическая причина — обострение антагонизма воспроизводства социального капитала, которое находит свое концентрированное выражение в его растущем перенакоплении.

Перенакопление капитала, несмотря на всю его относительность, постоянно во всех его формах: производительных, товарных, денежных. «Излишек» капитала противопоставляется всему совокупному капиталу, угрожая его «нормальному» саморасширению. Отрицательное положение производительного капитала в национальном социальном капитале выражается в противоречии: «избыток» капитала — рост прибыли. Он заключается в том, что производительный капитал не может обеспечить получение даже обычной прибыли в гражданском секторе как для себя, так и для всего общественного капитала, но в конечном итоге прибыль все же генерируется. Спор временно разрешается путем инвестирования «излишка» капитала в военный сектор или его экспорта за границу.

Вывоз капитала и милитаризация экономики — важнейшие факторы, сдерживающие падение средней нормы прибыли ведущих международных компаний в отдельно взятой капиталистической стране просто в силу того, что они временно снимают «избыток» капитал в производственной сфере. При вывозе капитала средства производства и рабочая сила в стране не используются, а общая прибыль все равно увеличивается в виде репатриированного дохода. Милитаризация экономики, отвлекая часть капитала из гражданского сектора рынка от производительного использования, смягчает условия для реализации валового национального продукта и социального капитала, одновременно вливая в экономику доходы, изъятые у населения. в виде налогов и их перераспределения в интересах международной компании.

Но противоречивость вывоза капитала и милитаризации экономики заключается в том, что таким же образом за счет уменьшения платежеспособного спроса населения и репатриированных доходов они увеличивают «избыток» капитала и снова повышают среднюю ставку. прибыли падает, что приводит к новому вывозу капитала и усилению милитаризации.

После установления вывоз капитала и милитаризация воспроизводятся на более высоком уровне. Это «отлаженный» механизм военно-промышленного бизнеса. Сфера его функционирования: капитальные вложения в военное производство и внешнюю экспансию, которые в своей экономической основе имеют ряд общих черт. В наибольшей степени они проявляются в деятельности международной компании.

В современных условиях военно-промышленный бизнес международной компании является отражением процессов, присущих экономическому развитию ведущих западных стран. Это включает:

• перестройка всей сферы материального производства на новой технологической основе;
• быстрое развитие информационной инфраструктуры;
• повышение значимости НИОКР;
• опережающий уровень гражданской техники по техническому уровню развития военного производства;
• ускоренная интеграция и активизация обмена технологиями между гражданским и военным секторами;
• усиление процесса международного разделения труда в производстве оружия (интернационализация военного производства);
• сокращение размера военного спроса, что приводит к сокращению военного производства.

В целом в военной экономике западных стран возникла новая совокупность факторов, определяющих ее развитие; изменилась и экономическая среда, в которой работают международные военно-промышленные компании. Производители продукции военного назначения сейчас принимают решение об участии в военном бизнесе будущего.

Общие черты, характеризующие две группы фирм:

• Первая группа фирм предпочла просто уйти из военного бизнеса, так как они косвенно связаны с ним.
• Вторая группа — это костяк военно-промышленной базы. Руководители этих фирм сейчас развивают и постоянно корректируют свой стратегический курс, направленный на то, чтобы занять наиболее выгодную позицию в будущем военном бизнесе, найти в нем свою «нишу».

Дифференциация руководителей этих фирм в выборе своего стратегического курса заключается в следующем:

• ориентация на разработку новых перенацеленных военных технологий;
• сосредоточение внимания на дальнейшем совершенствовании существующих военных технологий;
• извлечение выгоды из развития технологий в период сокращения вооружений: национальные технические средства контроля, аппаратура обнаружения и наблюдения, различные датчики и т.д.;
• разработка «легальных» технологий — средств борьбы с терроризмом и незаконным оборотом наркотиков, средств подавления массовых беспорядков и т. д.

Но все большее значение приобретает перестройка всей системы отношений в ВПК на всех уровнях — внутрифирменном, отраслевом, межотраслевом, межстрановом и глобальном. Новая военно-экономическая ситуация характеризуется активизацией процесса концентрации и централизации капитала, что проявляется, в частности, в увеличении количества слияний и поглощений внутри военной промышленности, особенно на межотраслевом и межгосударственном уровнях. .

На межотраслевом уровне выделяются слияния автомобильных и аэрокосмических фирм в Соединенных Штатах и ​​Западной Европе.

Такие сделки помогают укрепить как общую технологическую базу западных стран, так и соответствующую базу их военной промышленности. Но говорят и о другом: о развивающемся процессе прямого организационного подключения крупного бизнеса к военному производству. Сегодня американская корпорация General Motors располагает огромным комплексом военных предприятий, на которых работает 156 тысяч человек. В этот комплекс (General Motors Defense Operations) входят Hughes Eycraft, Electronic Data Systems, Delco Systems Operations и несколько других филиалов и дочерних компаний. Daimler-Benz после приобретения IMB контролирует более половины военного производства Германии. В результате складывается новая ситуация во взаимоотношениях таких фирм с государством, и влияние их руководства на формирование военно-экономической политики значительно возрастает.

На межгосударственном уровне приобретение в 1989 году французским государственным концерном Thompson-COF голландской электронной компании Hollandse Signal, входившей в группу Philips, было весьма симптоматичным.

Новые условия военно-экономической деятельности заставляют военнослужащих искать новые формы конкурентной борьбы. В середине 1980-х гг. Появились временные объединения групп подрядчиков, которые затем получили широкое распространение специально для борьбы за конкретный контракт. Типичный пример: пять крупных фирм из пяти ведущих капиталистических стран — General Electric (США), Aeritalia (Италия), MBB (Германия), Ferranti (Великобритания) и Electronic Serge Dassault (Франция) — в 1989 году сформировали консорциум с целью конкурировать за контракты, связанные с долгосрочной программой НАТО по созданию систем для сбора и использования технической информации.

Именно в разделении финансового бремени, финансового и технического риска и заключается основная цель создания подобного рода ассоциаций. Кроме того, появляется возможность объединить научно-технический потенциал, использовать подсистемы, узлы и детали, уже разработанные отдельными участниками, что значительно снижает общие затраты на разработку. В целом, для каждого участника есть перспектива быстрой прибыли при минимальных начальных вложениях.

Ранее участие иностранных фирм в конкурсе на поставку оружия не поощрялось или полностью исключалось. Но во второй половине 1980-х гг. ситуация стала быстро меняться: все большее число иностранных фирм конкурируют за военные заказы, и все большее число из них получают такие заказы. Даже в Соединенных Штатах некоторые западноевропейские компании были включены в список 100 лучших подрядчиков Министерства обороны за последние годы.

Заключение

В Западной Европе важной вехой в развитии международной конкуренции за военные заказы стало так называемое Люксембургское коммюнике, опубликованное после встречи министров обороны стран NEGP (Независимая европейская группа программирования) в ноябре 1988 года. Его участники приняли решения, которые существенно преобразить весь западноевропейский рынок вооружений. Они согласовали меры по обеспечению полной «прозрачности» (информационной открытости) западноевропейского рынка и стимулированию участия иностранных фирм в конкуренции за заказы как на поставку новой военной техники, так и на ее техническое обслуживание.

В борьбе за военные заказы в нынешней ситуации в военной промышленности на победу могут рассчитывать три типа конкурентов:

1. Компании, являющиеся технологическими лидерами в определенной области (они должны иметь мощный научно-исследовательский комплекс с талантливым персоналом).
2. Компании, способные обеспечить наименьший уровень издержек производства (должны иметь специально разработанную организацию производства и технологию производства).
3. Производители уникального оборудования.

Таким образом, военно-промышленный бизнес, представленный его основным хозяйствующим субъектом — международной компанией на межотраслевом, межстрановом и глобальном уровнях, полностью отражает смысл изменений, происходящих в настоящее время в экономическом и военно-экономическом развитии ведущих стран мира. мир. Крупные военно-промышленные международные компании меняют свою организационную структуру и используют новые формы конкуренции, стремясь занять наиболее выгодные позиции в формирующейся новой структуре военного бизнеса. Но этот процесс, будучи массовым, охватывая большую группу стран, означает не только глубокую перестройку военной промышленности отдельных государств, но и реорганизацию всей военной экономики Запада, ее консолидацию и рационализацию.

Формирующаяся новая модель международной и национальной безопасности требует серьезных преобразований в военно-экономической сфере. Основные характеристики военной экономики ближайшего будущего, предположительно, будут следующими.

Он станет ограниченным и будет ограничиваться несколькими способами, а именно: политическими и военными соображениями «достаточности», финансовыми ограничениями, установленными парламентами по бюджетным причинам, международными соглашениями и соглашениями.

Он станет кооперативным не только в смысле дальнейшего углубления интернационализации военного производства, расширения и укрепления военно-экономического сотрудничества союзных стран, но и в плане налаживания взаимодействия в этой сфере между государствами, ранее считавшими себя противниками.

Он станет меньше по размеру, но будет более эффективным, будет тесно интегрирован с гражданской экономикой и все больше будет вовлечен в процессы интернационализации.

Военно-промышленный комплекс

Глава 20

20.1. Мировой рынок вооружения и военной техники в системе современных международных экономических отношений

После окончания
холодной войны и распада биполярной
структуры мира в начале 90-х годов начался
активный процесс глобализации миро­вой
экономики, движущей силой которого
оставалось бурное развитие
научно-технического прогресса.

Мировой рынок
вооружения и военной техники (ВВТ),
являясь одним из самых масштабных и в
то же время достаточно специфичных и
весьма политизированных рынков, также
стал серьезно трансформироваться в
конце XX в. Основной движущей силой его
формирования постепенно становятся
традиционные экономические факторы,
базирующиеся на кате­гориях спроса
— предложения и мировых ценах в отличие
от чисто полити­ческих факторов, явно
преобладавших ранее. На мировом рынке
ВВТ начали появляться принципиально
новые тенденции, серьезно изменился
характер конкуренции, формы и методы
торговли, трансформировалась роль
международного и национального
регулирования этой сферы бизнеса.

Военно-промышленный
комплекс (ВПК) имеет сегодня важное
значе­ние для экономики любой крупной
державы, поскольку является не только
поставщиком современных боевых средств
для обеспечения потребностей национальной
армии, а также их экспорта, но и одной
из самых высоко­технологичных и
рссурсопотребляющих отраслей индустрии,
базирующейся на широчайшем использовании
новейших научно-технических достижений
практически во всех современных областях
знания. На его долю в послед­ние годы
приходится около 5% мирового промышленного
производства.

ВПК во многом
определяет развитие таких смежных сфер
производства, как электроника, средства
связи, производство современных
материалов, металлургия и т.д. Большинство
специалистов небезосновательно назы­вают
ВПК генератором высоких технологий не
только для военной сферы, но и всего
гражданского сектора экономики.

Характерные черты
и факторы формирования мирового рынка
ВВТ существенно отличаются от черт и
факторов формирования других товар­ных
рынков, в том числе рынков сложной
машинотехнической продукции невоенного
назначения. Это объясняется особой
природой рынка ВВТ и специфическим
назначением его продукции. Среди таких
особенностей можно выделить следующие:

—основными, в
большинстве случаев единственными,
заказчиками ВВТ являются не многочисленные
частные независимые потребители, а
правительственные органы, решающие
стратегические задачи обеспече­ния
государственной безопасности страны;

этот рынок в
несравненно большей степени, чем другие
товарные рынки, подвержен прямому и
косвенному регулированию, а также
постоян­ному контролю со стороны
государства как в отношении стран и
фирм — производителей и экспортеров,
так и стран и фирм — потребителей и
импортеров;

рынок ВВТ в
классическом понимании все еще относится
сегодня к относительно молодым, только
развивающимся и формирующимся рын­кам,
являясь в то же время чрезвычайно
высококапиталоемким, с высо­чайшей
степенью концентрации производства и
капитала, а также моно­полизации в
производственной и внешнеторговой
областях;

динамика развития
мирового рынка ВВТ в решающей степени
определяется состоянием общего
военно-политического климата и
стабиль­ности на планете, а также
складывающимися стратегическими
взаимо­отношениями между ведущими
мировыми державами и региональными
лидерами;

дальнейшее развитие
научно-технического прогресса было и
остается важнейшим фактором и движущей
силой формирования мирового рынка ВВТ,
в сложной и многообразной продукции
которого чрезвычай­но высока доля
высокоинтеллектуальной составляющей.
В течение уже не одного столетия новейшие
достижения мировой науки и техники, как
правило, находили первейшее воплощение
именно в области военно-про­мышленной
сферы.

После Второй
мировой войны в мире, как известно,
господствовала эпоха биполярного
военно-политического противостояния,
где главную роль играли две сверхдержавы
— СССР и США. Они-то и были главными
«законодателями мод» на мировом рынке
ВВТ в целом. Этот рынок был четко поделен
между двумя участниками, тогда как
другие страны, такие, как Франция,
Великобритания, Китай, Швеция, были
задействованы на нем (в качестве
экспортеров) незначительно и занимали
относительно небольшую (около 10%) долю
рынка.

СССР и США, преследуя
цель стратегического превосходства,
без­возмездно передавали крупные
партии ВВТ дружественным режимам.
Главной их задачей при этом было не
получение прибыли как таковой, а
расширение своего политического влияния.
Таким образом, они явля­лись не
классическими экспортерами ВВТ, а,
скорее всего, его распреде­лителями.
Такие же страны, как Франция, Великобритания,
Швеция и Китай, в существенно меньшей
степени были втянуты в стратегическое
противостояние двух супердержав и
занимались преимущественно ком­мерческим
экспортом оружия.

Поэтому нормальный,
в классическом понимании, мировой рынок
ВВТ начал функционировать только после
окончания холодной войны, когда
коммерческая составляющая стала
постепенно преобладать над
военно-стратегическими и политическими
мотивами.

Мировой рынок ВВТ
— это относительно молодой рынок, он
является одним из немногих современных
товарных рынков, для которых харак­терна
чрезвычайно высокая степень производственной
монополизации, а потребителями военной
продукции практически на вес 100%, за
малым исключением, являются государства.

Помимо значительных
валютных поступлений от продажи ВВТ
пра­вительства соответствующих
стран-производителей получают к тому
же великолепную возможность влиять с
помощью военно-технического сотрудничества
на многие глобальные политические и
экономические про­цессы, происходящие
в мире. Чем прочнее позиции государства
на миро­вом рынке ВВТ, тем, как правило,
эффективнее се внешняя политика.

В настоящее время
на данном мировом рынке все более активно
реа­лизуется целенаправленная
государственная политика протекционизма
по отношению к национальным производителям
и экспортерам оружия. Боль­шинство
крупных сделок на мировом рынке ВВТ
заключаются сегодня на самом высоком
правительственном уровне, при прямой
и косвенной под­держке государственных
представителей и нередко даже президентов
стран. В связи с этим закономерно то,
что одной из основных функций современного
государства для обеспечения успешного
участия в между­народной торговле
ВВТ стало постоянное широкомасштабное
лоббирова­ние интересов национальных
компаний.

К официальной
государственной поддержке своих
национальных производителей относятся
также выделение государством целевых
и экс­портных кредитов, государственные
гарантии экспортных сделок со сто­роны
правительств, частичное или полное
освобождение от налогов, все­сторонняя
информационная поддержка национальных
экспортеров.

Мировой рынок ВВТ
остается чрезвычайно политизированным.
Строго говоря, торговля ВВТ —лишь
наполовину коммерция. Основные мировые
импортеры оружия, наряду с технической
и экономической стороной сделки (цена,
качество, условия поставки), по-прежнему
уделяют повышенное внимание чисто
политической составляющей контракта,
что включает в себя сегодня, в частности,
предоставление страной-экспорте­ром
так называемых гарантий безопасности
своему покупателю в лице государства-импортера.

Основными постоянно
действующими факторами формирования
и развития мирового рынка ВВТ являются:
мировая военно-политическая обстановка
и соответственно уровень военной угрозы,
дальнейшее развитие научно-технического
прогресса и, разумеется, общее экономическое
состояние и платежеспособность
соответствующих стран.

Современная
международная обстановка характеризуется
гораздо большей нестабильностью, чем
прежняя эпоха глобального противостоя­ния
сверхдержав. И хотя в настоящее время
опасность глобальных войн практически
исключена, в мире увеличивается угроза
и растет число относительно небольших
вооруженных конфликтов, территориальных
споров, борьба отдельных государств за
политическое и экономическое лидерство.
Наглядным примером коренного изменения
военно-политиче­ской ситуации в мире
стали широко известные события —
террористиче­ские акты, произошедшие
в США 11 сентября 2001 г., после чего многие
страны мира значительно увеличили
военные расходы.

Что касается
влияния фактора НТП, то здесь следует
обратить внима­ние в первую очередь
на то, что с развитием новых видов и
модификаций ВВТ старые образцы постепенно
утрачивают свою актуальность и
эф­фективность, а следовательно, спрос
на них постепенно снижается. Это
закономерно отражается и на возникновении
циклов создания очередных поколений
военной техники. С выходом в свет новой
генерации боевого комплекса наступает,
как правило, очередной цикл перевооружения,
уве­личиваются общие мировые военные
расходы, расширяется объем миро­вого
рынка ВВТ. Следует также заметить, что
при очередной смене поко­лений ВВТ
финансовые, трудовые и временные затраты
на их разработку и производство (от
начала работ до серийного выпуска), как
правило, неуклонно растут.

Схожая ситуация
наблюдается в настоящее время и в сфере
сопут­ствующих НИОКР: для создания
очередного поколения боевого комплекса
требуется удвоение или утроение военных
инвестиций.

С другой стороны,
современные поколения ВВТ, хотя и имеют
доста­точно длительный этап в
разработке, обладают тем не менее более
про­должительным, по сравнению с
ранними генерациями, жизненным циклом.
Так, если второе и третье поколения
боевых авиационных комплексов, при их
пятилетней разработке, функционировали
всего около 15 лет, то срок жизни
последующих, более совершенных генераций,
при значительно более длительном этапе
создания, варьирует от 30 до 50 лет.

Столь существенное
увеличение жизненного цикла и финансовых
за­трат, необходимых для создания
очередного нового поколения ВВТ, связано
не только с усложнением конструкции и
усовершенствованием тактико-технических
характеристик. В значительной степени
на это по­влияло общее ослабление
политической напряженности в мире после
окон­чания холодной войны. Если в 80-е
годы под давлением гонки вооруже­ний
длительные паузы в разработке очередного
нового поколения боевой техники были
просто исключены, то сейчас в связи с
заметным удорожа­нием военной продукции
это стало нормальным явлением.

Еще одна особенность
современного мирового рынка ВВТ
заключа­ется в том, что многие
международные сделки традиционно либо
строго засекречены, либо информация о
них скудна и не всегда достоверна. Ни
один из крупных национальных и
международных аналитических центров
и институциональных организаций,
целенаправленно занима­ющихся
изучением проблем мировой торговли
ВВТ, не обладает полной и точной
информацией обо всех сделках, совершаемых
на этом рынке. В первую очередь это
относится к финансовой стороне контрактов,
а также к их количественным параметрам
и срокам исполнения. Поэтому практи­чески
все оценки состояния мирового рынка
ВВТ, его возможных тенден­ций и
перспектив развития весьма противоречивы.

Содержание:

Военно-промышленный комплекс (ВПК) является ведущим звеном в системе жизнеобеспечения вооруженной организации государства (Вооруженные Силы РФ, другие войска и воинские формирования). Она представляет собой сложную структуру, состоящую из большого количества филиалов, распределенных по всей географической территории России. Российская БИС имеет сложную историю формирования своей структуры и состава в различные периоды.

В конце 1980-х годов начались изменения в комплексе национальной оборонной промышленности. В последующие годы управление ВПК было преобразовано в различные организационно-правовые формы: Преобразование оборонного производства, реформирование системы управления производственными оборонными предприятиями (приватизация, акционирование), реструктуризация отечественного военно-промышленного комплекса. Большое количество предприятий ВПК подверглось интенсивной денационализации во время распада СССР. Объем государственных заказов на производство оружия и военной техники в 1992 году был сокращен почти в восемь раз. В 1997 г. около 50% акций российских предприятий БМР было акционировано, из 1700 предприятий БМР (без учета предприятий, находящихся на балансе Минатома РФ) только 40% находились в полной государственной собственности, 31% — в акционерных обществах с государственным участием, 29% — в полностью частных акционерных обществах.

В настоящее время наша страна активно работает над повышением обороноспособности страны. Разрабатываются новые оборонные технологии, заключаются многочисленные военные контракты на различные виды вооружений, создаются новые рабочие места, повышается заработная плата рабочих и солдат.

Военно-промышленный комплекс России

Военно-промышленный комплекс (ВПК) России — это мощная система предприятий, производящих военную технику, вооружение и боеприпасы. Термины «военная промышленность» и «оборонная промышленность» также используются в качестве синонимов ВПК.

В нее входят органы государственного управления и государственные учреждения, промышленные предприятия и научные организации, занимающиеся оборонными исследованиями и производством оружия и военной техники.

Микрофон включает в себя:

• Научно-исследовательские организации (их миссия — разработка теории);
• Конструкторские бюро (КБ), которые создают прототипы (мастер-модели) оружия;
• Испытательные лаборатории и стрельбища, где, с одной стороны, в реальных условиях отлаживаются прототипы, а с другой — тестируется оружие, только что вышедшее из стен завода;
• Производственные заводы, на которых осуществляется массовое производство оружия.

Однако помимо военной продукции, предприятия военно-промышленного комплекса производят и гражданскую продукцию. Большинство холодильников, магнитофонов, компьютеров, пылесосов и стиральных машин в России выпускались предприятиями военно-промышленного комплекса. А телевизоры, видеомагнитофоны, фотоаппараты и швейные машины выпускались только на военных фабриках.

Таким образом, военно-промышленный комплекс сконцентрировал производство более сложной продукции. Это стало возможным благодаря высокому техническому уровню большинства предприятий военно-промышленного комплекса. Это сектор национальной экономики, где производство находится на уровне лучших мировых образцов и во многих случаях превосходит его.

Особенности военной промышленности

Оборонная промышленность включает в себя военно-промышленный комплекс государства, состоящий из ряда научно-исследовательских институтов и производственных предприятий, которые разрабатывают, испытывают и производят вооружение, боеприпасы и спецтехнику для собственных нужд и нужд Вооруженных Сил, а также для экспорта.

Военно-промышленные комплексы крупнейших стран мира являются важнейшим сектором их экономики. Каждый год много денег тратится на финансирование оборонной промышленности. Затраты на совершенствование своей армии в любом штате — это всегда актуальный вопрос.

С древних времен расходы на армию занимают важнейшее место в государственном бюджете. Чем больше и сильнее армия государства, тем больший вес она несет в мире и политической среде. В 20 веке экономика развивалась, что способствовало великому военному конфликту — Первой мировой войне. Передел мира, осуществленный немецкими империалистами, изменил географическую карту мира и привел к образованию нескольких новых государств в европейской части.

После окончания Первой мировой войны расходы на содержание армии состояли в разработке нового оружия. В этот период она росла высокими темпами.

В начале Второй мировой войны страны-агрессоры — Германия и Япония — милитаризировали экономику, которая увеличивала свою военную мощь за счет использования частных и государственных ресурсов. Вторая мировая война становится витриной применения нового оружия. Повсюду вводятся новые танки, артиллерия, самолеты.

После окончания Второй мировой войны между Советским Союзом и Соединенными Штатами начинается настоящая гонка вооружений. В это время на военную промышленность были потрачены миллиарды долларов и рублей. Раньше Советский Союз тратил до 20 процентов государственного бюджета на военные нужды, США — до 25 процентов.

К концу 20 века военно-промышленный комплекс оказался в центре гонки вооружений. Соединенные Штаты проводят активные боевые операции, ориентированные на Ближний Восток. В то же время расходы на оборонную промышленность составили до 45% национального бюджета США. Ситуация изменилась в начале XXI века, когда Россия активно вступила в гонку вооружённых сил. Это стало возможным благодаря внедрению новых технологий и росту стоимости оборонной промышленности. В настоящее время оборонный рынок набирает обороты, что сопровождается увеличением расходов на оборону в Азии и Восточной Европе.

Военная промышленность Российской Федерации

Военная промышленность современной России представлена военно-промышленным комплексом Российской Федерации, который оказывает существенное влияние на экономику России.

Как и в советские времена, около 20% бюджета тратится на государственную оборону, причем основная часть нагрузки ложится на отечественных производителей. До начала перестройки российский оборонный комплекс насчитывал около 2000 организаций, в которых работало около 5 миллионов человек. Также удалось насчитать более 1 миллиона научных сотрудников, работающих в военной сфере.

Военно-промышленный комплекс в нашей стране всегда был тяжелым бременем для государства, поэтому в конце 1980-х годов была проведена конверсия военно-промышленного комплекса.

1990-е годы ознаменовались глубоким кризисом оборонной отрасли России. Многие компании закрылись или были перепрофилированы на гражданскую продукцию. Сегодня ситуация меняется в лучшую сторону, и оставшиеся без изменений предприятия оборонно-промышленного комплекса регулярно получают заказы от государства и производят продукцию на экспорт.

Предприятия, входящие в оборонно-промышленный комплекс РФ, можно разделить на несколько секторов:

• Ядерный оружейный комплекс,
• аэрокосмическая промышленность,
• космическая и ракетная промышленность,
• военное судостроение,
• промышленность бронетехники,
• радиоэлектроника,
• производство стрелкового оружия для артиллерии.

При размещении компаний в оборонной промышленности и оборонном секторе государство руководствуется тремя принципами: недоступность ракетного оружия для самолетов извне, расположение основных научно-исследовательских институтов в центральной части России (в основном в Москве) и взаимозаменяемость организаций.

Компании, производящие одни и те же виды оружия, в основном расположены в разных частях государства.

Военные отрасли

Военно-промышленный комплекс в современное время в любом государстве имеет несколько отраслей. Некоторые из них могут быть перечислены, в том числе:

• Организации-заказчики, состоящие из государственных учреждений, представляющих различные армии и силовые структуры. Основной задачей этих структур является выдача гособоронзаказа предприятиям-производителям, модернизация, утверждение серийного производства новых видов вооружений и проведение тендеров.
• КБ и НИИ, которые являются специальными организациями закрытого характера и повышенной секретности. Они разрабатывают и проектируют новые виды вооружений. Во многих странах эта деятельность принадлежит частным компаниям, которые работают в тайне.
• Производственные компании, в том числе заводы, фабрики и верфи, которые производят и испытывают различные виды оружия и военной техники.
• Специальные подразделения вооруженных сил, в задачи которых входит проведение военных испытаний, хранение устаревшего оружия, ввод в строй новых образцов.
• Торговля в международном масштабе, которая осуществляется через специализированную государственную организацию.

Чем занимается совет?

Артем Аветисян: В его рамках созданы 10 рабочих групп по отдельным направлениям. Основной задачей совета является формирование предложений по созданию эффективной системы взаимодействия военного и гражданского секторов экономики в интересах ВПК. Уже одобрена Концепция применения механизмов ГЧП в сфере оборонно-промышленного комплекса (ОПК).

Чем эта Концепция полезна для бизнеса?

Артем Аветисян: Целью ее разработки стало определение направления и способов обеспечения в долгосрочной перспективе до 2020 года применения ГЧП в сфере ОПК в интересах создания и производства нового поколения вооружения, военной и специальной техники. Основной задачей является создание правовых и финансовых условий для привлечения частных инвесторов в ОПК. В советское время мощный ОПК формировался за счет того, что оборонная промышленность была интегрирована в планово-распределительную систему и извлекала из этого максимальный результат. В советском ОПК была сосредоточена большая часть научно-технического потенциала страны. При этом большинство НИОКР выполнялось непосредственно в интересах обороны. Ситуация кардинально изменилась после распада СССР. Большинство межотраслевых, научных и производственных связей было потеряно. На ряде предприятий конверсия была проведена неэффективно. Кроме того, часть предприятий научно-технической отрасли оказалась за рубежом. На Украине располагались предприятия, выпускающие стратегические ракеты, авианосцы. В государствах Балтии — предприятия радиоэлектроники и приборостроения. Также за пределами Российской Федерации оказались многие станкостроительные предприятия и предприятия по производству комплектующих.

Каковы основные направления развития ОПК сейчас?

Артем Аветисян: Основной задачей, стоящей перед ОПК сегодня, является обеспечение взаимного трансфера результатов научно-технической деятельности между оборонным и гражданским секторами экономики. Это реконструкция и техническое перевооружение организаций ОПК, а также разработка и внедрение перспективных и прорывных технологий. Поэтому государству необходимо обеспечить открытость ОПК для доступа в него российских предпринимателей. Для этого должен быть получен доступ к информации по отдельным мероприятиям госпрограммы вооружения и федеральной целевой программе, направленной на развитие ОПК, включая создание единой информационной базы с учетом обеспечения ее безопасности. Проблемы закрытости и отсутствия информации о проводимых закупках по линии государства характерны не только для ОПК, но и для большинства отраслей народного хозяйства.

А в «дорожные карты» АСИ входят эти вопросы?

Артем Аветисян: Безусловно. Это неоднократно отмечалось бизнесом и явилось причиной разработки дорожной карты «По расширению доступа субъектов среднего и малого бизнеса к закупкам инфраструктурных монополий и компаний с государственным участием», которая создавалась на основе предложений предпринимателей. Мы сейчас активно работаем над этой проблематикой, в первую очередь очень важно провести ревизию существующей нормативно-правовой базы на предмет возможности интеграции бизнес-сообщества в ОПК. Если же действующее законодательство не позволяет полноценно реализовать такую возможность, мы предлагаем подготовить и внести в него изменения.

Каковы возможности развития ОПК в рамках ГЧП?

Артем Аветисян: Очевидно, что развитие ОПК только за счет бюджетных средств невозможно. Исторически результаты оборонных НИОКР использовались в гражданских отраслях, и сегодня взаимодействие должно обеспечить взаимный трансферт технологий. В ряде отраслей (телекоммуникации, новые материалы) именно гражданские отрасли являются движущей силой динамичного развития военной техники, в других (авиация) — наоборот, военные разработки дают толчок гражданским секторам. Элементами системы должны являться межотраслевые и отраслевые (региональные) центры сбора, хранения и распространения информации о созданных технологиях. Это позволит обеспечить единство учета и предоставления сведений о результатах выполнения НИОКР, повысить прозрачность и эффективность использования технологий. Обратной процедурой должно стать создание новых оборонных производств за счет средств частного бизнеса. Новые компании могут стать источником технологических прорывов. Целесообразно создать объединенный портал, информирующий о потребностях ОПК в привлечении новых технологий и инвестиций.

Возникают новые возможности и мотивации к сценарию развития ОПК в рамках ГЧП. Государство обеспечивает концентрацию ресурсов на определенных приоритетах и проектах, оказывает содействие в упрочении положения отечественных производителей на внутреннем и глобальном рынках, бизнес привносит инвестиции, менеджмент, управление проектами, технологии. Очевидно, что высокотехнологичные частные компании могут быть источником технологических прорывов, например в части IT-технологий. С учетом эффекта от реализации проектов по созданию технопарков в гражданских отраслях промышленности целесообразно развивать подобные проекты в ОПК. Одной из предлагаемых мер является возможность использования высвобождаемых земельных участков и производственных помещений для создания технопарков в ОПК.

Много говорится о неэффективно используемых землях, находящихся в ведении ОПК…

Артем Аветисян: Вовлечение в хозяйственный оборот неэффективно используемых земель даст новый оборот развитию ОПК. Оборонка сегодня является крупнейшим правообладателем земельных участков, расположенных по всей стране, это хорошо известно. Вместе с тем эти земельные ресурсы не полностью используются для собственных нужд, а некоторые потенциально привлекательные для развития бизнеса территории и вовсе заброшены. Законодательные ограничения не позволяют использовать их не только для гражданских нужд, но и для организации производства самого ОПК.

Чем еще планируете завлекать бизнес в ОПК?

Артем Аветисян: Привлечь частные инвестиции должен помочь перечень инвестпроектов, понятных и привлекательных для бизнеса. На площадках АСИ и «Клуба Лидеров» предприниматели ведут активную работу по изучению мировых практик применения ГЧП в этой сфере. Причем в отечественной практике могут быть использованы как отдельно взятые готовые решения, так и комплексные подходы к сфере сотрудничества государственного и частного сектора в ОПК. Одна из наших инициатив — создание специализированного Оборонного фонда прямых инвестиций (ОФПИ). В отличие от Фонда перспективных исследований, ОФПИ будет нацелен на инвестирование средств как в существующие предприятия с потенциалом роста, так и во вновь создаваемые производства, в том числе двойного назначения, где уместно привлечение частного капитала. Размер ОФПИ должен быть значительным (3-5 трлн руб.), чтобы иметь возможность реализовать масштабные проекты. Фонд может быть структурирован по аналогии с Российским фондом прямых инвестиций, как 100% дочерняя структура ВЭБа. ОФПИ может быть как независимой управляющей компанией, так и стать частью РФПИ. При осуществлении инвестиций доля ОФПИ будет составлять не более 50%, оставшаяся часть должна быть привлечена от частных инвесторов. Также мы предлагаем cоздать Федеральное агентство содействия развитию ОПК. По аналогии с Федеральным фондом содействия развитию жилищного строительства основной задачей Агентства должна стать подготовка инвестпроектов в ОПК для привлечения частного капитала. Для этого Агентство разработает стратегию развития отрасли и конкретных предприятий, в том числе с ориентацией на глобальные рынки, а также стратегию привлечения частного капитала в предприятия ОПК, комфортную для государства и привлекательную для инвесторов. Агентство также может осуществлять проекты по повышению инвестиционной привлекательности конкретных предприятий: разрабатывать финансовые и бизнес-планы по международным стандартам, развивать систему корпоративного управления, управленческого учета и отчетности, юридическую структуру, риск-менеджмент и т.д. Цель — создание добавленной акционерной стоимости для государства и инвесторов посредством дальнейшего эффективного развития бизнеса. Помимо этого, Агентство будет содействовать развитию нормативно-правовой базы для обеспечения привлечения частных инвестиций в ОПК, а также упрощению создания новых оборонных производств с помощью государственно-частного партнерства. Результатом деятельности Агентства должно стать количество сформированных по международным стандартам реальных предложений для инвесторов, и самое главное, объем реально привлеченного частного капитала в предприятия ОПК.

Еще одна инициатива — создание Ассоциации частных инвесторов в ОПК России. Она позволит консолидировать на одной площадке всех потенциально заинтересованных в ОПК российских и зарубежных частных инвесторов. А также она позволит привлечь внимание профессиональных инвесторов к инвестиционным возможностям в сфере ОПК России и станет форумом для продвижения инициатив органов госвласти и институтов развития.

Военная промышленность традиционно имеет огромное значение для всей российской экономики, служа своеобразным катализатором развития для целых регионов. Производству вооружений и специальных средств для силовых государственных структур всегда уделялось особое значение. Современные российские экономисты считают также, что в политической жизни страны оборонный комплекс занимает важное место, обеспечивая значительное влияние тем, кто контролирует распределение финансовых потоков, направляемых на нужды армии.

Какова роль ВПК в экономике России?

География распространения предприятий оборонного комплекса чрезвычайно широка — от Калининграда на западе страны до портов на Тихом океане. Для такой обширной географии есть несколько очевидных причин. Разобравшись в том, какова роль ВПК в экономике России, ответ (по географии) можно сформулировать следующим образом.

Во-первых, многие предприятия исторически тяготеют к месторождениям определенных ископаемых. Это, например, актуально для танкостроения. Также важен доступ к дешевой электроэнергии в большом объеме.

Во-вторых, и это важно для научно-исследовательских предприятий, необходима близость крупных образовательных центров. Поэтому, например, важное место занимают такие города, как Москва, Санкт-Петербург, Новосибирск, Нижний Новгород и Екатеринбург.

В-третьих, многие предприятия были эвакуированы из западных областей страны во время Второй мировой войны. Так, на Урале черная металлургия была дополнена танкостроением: в Челябинске был создан Челябинский Тракторный Завод, а в Нижнем Тагиле Свердловской области появился Уралвагонзавод, занимающий передовые позиции в поставках на мировой рынок вооружений. Многие предприятия ВПК в малых городах являются градообразующими.

Экспорт вооружений как источник валютной выручки

Чтобы понять, какова роль ВПК в экономике России, можно ознакомиться с результатами внешнеэкономической деятельности. Эксперты регистрируют рост экспорта вооружений и растущие суммы контрактов, которые достигают 7 млрд долларов.

При этом стоит отметить, что большинство рынков сбыта Россия унаследовала от СССР. Связано это с тем, что эксплуатанты привыкли использовать определенную технику, имеют мощности для ее лицензионной модернизации и ремонта. Кроме того, российская техника часто значительно дешевле, чем ее аналоги.

С каждым годом, с каждой новой выставкой военной техники оборонный комплекс России все дальше уходит за границы исключительно национальных интересов. Стоит отметить, что каждый иностранный заказ, размещенный на предприятии ВПК страны, позволяет не только заработать, но и соответствующим образом модернизировать производственную линию, наладить кооперацию между разными предприятиями и получить бесценный опыт международного сотрудничества.

География поставок

Экспорт вооружений из России осуществляется в 65 стран. При этом покупают совершенно различную продукцию: самолеты, стрелковое оружие, противоракетные зенитные комплексы и вертолеты, танки и БТР.

Покупают как целые системы вооружений, так и отдельные части.

Структура российского ВПК

Для того чтобы понять, какова роль ВПК в экономике России, стоит ознакомиться с его устройством.

Традиционное деление ВПК подразумевает несколько звеньев, включающих в себя все этапы, — от разработки и проектирования до итоговых испытаний и поставки заказчику. Заказчиками могут быть как различные российские государственные структуры, так и иностранные покупатели.

После того как организация-заказчик определяется с техническим заданием, к делу приступают научно-исследовательские и опытно-конструкторские предприятия, каждое из которых специализируется в своей отрасли.

Пожалуй, самыми известными конструкторскими бюро в России являются организации, существующие еще со времен СССР. Например, РКК «Энергия», базирующаяся в Королеве, занимается разработкой ракетной техники, котролируя при этом все этапы — от первого чертежа до установки ракеты-носителя на стартовой площадке. Такой подход обеспечивает почти безупречное качество выпускаемой техники.

В общей сложности разработкой космической техники, имеющей военное или двойное назначение, в России занимаются 15 конструкторских бюро.

Высокотехнологичным кораблестроением занимаются в крупных научных центрах в Санкт-Петербурге — на разработке и проектировании надводных кораблей и подводных лодок специализируются конструкторские бюро «Алмаз», «Малахит», «Рубин». В том же Петербурге, на историческом предприятии «Адмиралтейские верфи», чертежи, созданные конструкторами, реализовываются в металле. Так куется ядерный щит страны, ведь многие из созданных здесь кораблей понесут ракетное вооружение с ядерным зарядом.

Сибирские заводы на страже неба

Понимание того, какова роль ВПК в экономики России, не будет полным без обозначения связи между развитием ВПК и ростом гражданской экономики. И дело не столько в конверсии производства, случившейся после распада Советского Союза, сколько в использовании гражданского рынка для финансирования дорогостоящих оборонных разработок.

Хорошей иллюстрацией подобного сотрудничества служит авиационная отрасль, в которой для строительства как гражданских, так и военных самолетов используются схожие материалы и даже оборудование.

Ведущим предприятием, в чью специализацию входят разработка и испытание авиационных двигателей, считается Омское Моторостроительное Конструкторское Бюро, которое строит двигатели не только для военных самолетов различного применения, но для гражданских воздушных судов.

Таким образом, становится понятно, какова роль ВПК в экономике России, ведь из всего экспорта вооружений на долю авиации приходится половина, а это более четырех миллиардов долларов.

Какова роль ВПК в экономике России? Краткий ответ

В то время как находящиеся в крупных городах исследовательские и конструкторские бюро тяготеют к уже существующим центрам со всеми необходимыми для исследований условиям, промышленные центры имеют тенденцию создавать новые центры притяжения.

Вновь создаваемые в СССР предприятия привлекали талантливых инженеров со всей страны. Вокруг производств вырастали новые города. К сожалению, сегодня многие из этих городов не имеют других производств, и это существенно усложняет их развитие. Однако следует признать, что для многих тысяч работников оборонных предприятий государственные расходы на закупку вооружений стали единственным источником дохода.

Таким образом, говоря о том, какова роль ВПК в экономике России (кратко), можно назвать следующие направления:

• стимулирование инноваций в гражданском секторе экономики;
• стимулирование спроса и развития экономики малых моногородов за счет вливания средств через госзаказ;
• увеличение политического веса России на международной арене за счет продвижения военной техники и налаживания деловых связей.

В январе 2010 года на аэродроме в Рыбинске состоялось знакомство военных заказчиков с отечественным беспилотным летательным аппаратом «Аист», разработанным государственным концерном «Вега» по итогам войны в Южной Осетии. Машина весом 600 кг резво стартовала, при наборе скорости несколько раз вильнула, но все же оторвалась от земли. Уже в воздухе беспилотник завалился на бок, рухнул на землю и взорвался. Весной руководство Минобороны было вынуждено признать, что 5 млрд рублей, выделенных на разработку российских беспилотников, были потрачены впустую.

Неудача военных выглядела особенно показательно на фоне успешных полетов других российских беспилотников, разработанных частными компаниями, у которых министерство продукцию не покупает.

В августе 2012 года на заседании Совета безопасности президент Владимир Путин заявил, что хочет ослабить военную монополию госсектора, упростив процедуру создания новых предприятий и оборонных производств с участием частного бизнеса. Главным двигателем этого процесса стал новый куратор ВПК, вице-премьер Дмитрий Рогозин. «Я со многими нашими крупными олигархами, как их называют, беседую и их плечом так подталкиваю, ребята, ну давайте за мной вперед», — рассказывает он в интервью Forbes. По его мнению, бизнес мог бы взять на себя до трети гособоронзаказа, но пока боится рисковать. Почему для бизнеса загорелся зеленый свет?

Частный интерес

Военка всегда была крупной статьей расходов российского бюджета. В последние годы по политическим причинам государство начало масштабную программу перевооружения, намереваясь потратить на эти цели до 20 трлн рублей в ближайшие 10 лет. К 2015 году военный бюджет составит больше 3 трлн рублей (3,7% ВВП). Для частных компаний более 10 лет вход в эту отрасль был фактически закрыт. Сейчас госсектор, по оценкам экспертов, осваивает около 90% «военных» денег. Но в последний год правительство начало активно зазывать частников в оборонный сектор.

Причин неожиданного разворота к частному бизнесу несколько. Российская техника не блестяще проявила себя во время единственного реального испытания — пятидневной войны с Грузией. Вторая причина — это уже почти системный срыв гособоронзаказа (в 2009 году он не был выполнен и наполовину, в 2010-м — на 30%).

Расходы на армию превратились в главную тему политико-экономической повестки дня. Яростные споры идут на всех уровнях. В сентябре 2011-го за критику огромных военных расходов был отправлен в отставку вице-премьер Алексей Кудрин, затем из Объединенной судостроительной корпорации со скандалом уволился ее руководитель Роман Троценко (№104 в списке Forbes, состояние $950 млн), в октябре коллектив «Ижмаша» во главе со знаменитым конструктором Михаилом Калашниковым объявил, что предприятие вместе со своими брендами находится на грани исчезновения…

Кризис в отрасли и вынудил чиновников взглянуть на частный сектор. «Катализатором изменений было увольнение Кудрина, — рассказывает источник, близкий к правительству, — к Путину выстроилась огромная очередь: военные и Минфин жаловались, что денег нет, предприятия оборонпрома — что им выкручивают руки». И одновременно в приемной появились бизнесмены со словами, что готовы инвестировать, но нет ни схем, ни возможностей. Вопрос был отдан на проработку Рогозину, который написал начальникам докладную записку: в целом участию частного сектора ничто не мешает. Тогда же при правительственной Военно-промышленной комиссии был сформирован совет по частно-государственному партнерству, который возглавил министр по связям с открытым правительством Михаил Абызов. Комментировать эту тему он отказался.

Бизнесу интересна любая сфера, куда идут большие заказы и много денег,  объясняет владелец холдинговой компании «Композит», член совета по ГЧП Леонид Меламед. Кроме него в совет включили 76 человек, среди которых бизнесмены и представители еще 20 компаний — Олег Дерипаска («Базэл»), Владимир Евтушенков (АФК «Система»), Андрей Козицын (УГМК), Дмитрий Разумов («Онэксим») Дмитрий Пумпянский (ТМК), Константин Николаев («Н-Транс»), Сергей Генералов (Fesco). Остальные — чиновники, депутаты, эксперты.

Как известно, американская армия почти полностью обеспечивается за счет производства и поставок частных компаний. В Европе из 84 контрактов по схеме ГЧП 12 выполнялись для оборонной отрасли (общая сумма контрактов в 2011 году составила €2,4 млрд). Чиновники, входящие в правительственную комиссию по ВПК, оценивают потенциал государственного партнерства в этой отрасли в 5 баллов из 10 (больше всего у транспортной инфраструктуры — 8,6).

Forbes рассмотрел судьбу четырех частных проектов в оборонной отрасли с разной историей. «Курганмашзавод» был приватизирован в 1990-е и работает на военных заказах со сталинских времен, ГК «Промтехнологии» делают винтовки «Орсис», которые нравятся Дмитрию Рогозину, пистолеты «Стриж» заслужили запись в твиттере Медведева, а создатели беспилотников «Эникс» много лет безуспешно пытаются доказать, что в России у частников тоже есть военные высокие технологии. Но у всех этих компаний есть одно общее: Минобороны их продукцию не покупает.

«Вызывает уважение только башня»

«Курганмашзавод» начали строить еще в 1939 году — тогда он задумывался как завод тяжелых кранов. Войну простоял, а с 1954 года стал производить первую продукцию — гусеничные тягачи и боевые машины пехоты (БМП). Теперь предприятие выпускает БМП-3, совместно с партнерами разрабатывает многоцелевой ракетный комплекс «Хризантема», самоходную артиллерийскую систему «Вена», дорожно-землеройную машину «Восторг» (названия присваиваются Министерством обороны).

Альберт Баков, совладелец предприятия, которое входит в концерн «Тракторные заводы», вспоминает, что вместе с партнером Михаилом Болотиным купил у «Сибура» «Курганмашзавод» на аукционе в начале 2000 годов. Ранее военного подразделения у бизнесменов не было, они занимались дорожно-строительной техникой. Вскоре они приобрели еще пару военных предприятий — Липецкий завод гусеничных тягачей и Волгоградский тракторный завод, который производит боевую машину десанта (БМД) и легкий танк «Спрут». «Это был период органического роста, — говорит Баков, — тогда покупалось все подряд, а что нахватали, смотрели потом».

«Курганмашзавод» достался новым собственникам в приличном состоянии. Заводу повезло — в середине 1990-х он получил крупные заказы из Арабских Эмиратов, Южной Кореи и Кипра, на них и продержался.

Баков говорит, что, работая с военными, планировать что-либо достаточно сложно. Минобороны никогда не проявляло интереса к липецким тягачам (вес 52 т): три года предприятие стояло, а полигон для испытаний застроили жильем. «И вдруг обращаются и говорят: а где наш чудесный тягач, выдайте нам 33 штуки», — вспоминает Баков.

Зато оборона всегда в государственном приоритете и устойчива к конъюнктуре мировых рынков. В кризис концерн «Тракторные заводы», где более половины составляет сельхозмашиностроение, оказался на грани банкротства. Но военный дивизион был устойчив (выручка у «Курганмашзавода» стабильна — около 7 млрд рублей, при этом убыточным был только 2011 год). Интерес к его покупке проявляли и государственный «Уралвагонзавод», и «Ростехнологии». Концерн просил правительство о госгарантиях, но получил кредит в ВЭБе на 15 млрд рублей. В итоге 100% акций компании перешло банку, и компания перестала быть частной. Денег, чтобы вернуть долги, пока у собственников нет.

Удивительная особенность предприятия состоит в том, что сейчас потребители его продукции — это Рособоронэкспорт и Минфин, который до сих пор закупает военную технику для поставок в рамках соглашения по урегулированию советских долгов. А Минобороны с 2009 года не купило у монополиста ни одной машины. Бывший замминистра обороны Владимир Поповкин сказал про БМП, «что в этом гробу никто ехать не хочет». Уже три года «Курганмашзавод» судится с министерством (слушания проходят в закрытом режиме), поскольку Минобороны, недовольное качеством, остановило приемку машины.

Баков указывает, что подобные проблемы возникли не только у «Тракторных заводов». К примеру, бронетранспортеры БТР-90, разработанные за бюджетные деньги Арзамасским машиностроительным заводом (входит в «Русские машины» Олега Дерипаски), тоже в последний момент не включили в госпрограмму вооружений из-за низкого качества. Модернизированный танк Т-90С, сконструированный «Уралвагонзаводом», понравился Путину, но был отвергнут Минобороны, поскольку «качественно выполнена и вызывает серьезное уважение только башня». Военные чиновники открытым текстом говорят, что иностранная техника лучше и дешевле — вместо отечественного танка Т-72 можно купить три немецких «Леопарда 2». Так же произошло и с гордостью военного подразделения Олега Дерипаски — бронемашиной «Тигр». Итальянские автомобили Iveco LMV M65, купленные Минобороны для сравнения, оказались заметно лучше по своим характеристикам, они полностью заменят российские «Тигры» в 2014 году (собираться бронемашина, получившая название «Рысь», будет на ремонтном заводе Минобороны в Воронеже).

«Министерство обороны идеализирует западные разработки, не понимая, что нельзя воспринимать их всерьез, — критикует такой подход вице-премьер Дмитрий Рогозин. — Проработав четыре года на Западе, я знаю хорошо: самое интересное и совершенное нам никто не продаст. А Минобороны, покупая уже готовые образцы (та же «Ивеко»), но при этом держа без финансирования собственную оборонную промышленность, ее уничтожит окончательно». Минобороны от комментариев отказалось.

«К иностранным закупкам нельзя относиться однозначно негативно, — возражает генеральный директор и совладелец омского Радиозавода имени

В. Попова Иван Поляков, — эта мера оживила законсервированную ситуацию в оборонно-промышленном комплексе».

Баков говорит, что заниматься тяжелой техникой он никому бы не советовал — начать с нуля практически невозможно, да и бессмысленно: будущее за новыми выстрелами и электроникой. «В Грузии — у них танк Т-72 и у нас, но они установили американские радиостанции и систему управления огнем. В итоге у них выстрел быстрее и они могут стрелять ночью. Вот во что надо инвестировать».

Винтовка миллиардеров

5 октября 2012 года президент Таджикистана Эмомали Рахмон праздновал 60-летие. Поздравить соседа с круглой датой приехал Владимир Путин, а в качестве подарка привез «новейшую снайперскую винтовку».

«Был звонок из администрации президента, — говорит гендиректор ГК «Промтехнологии» Алексей Сорокин. — Они сказали, что есть пожелание сделать подарок — винтовку Т-5000. По протоколу можно подарить только то, что сделано в России».

Бренд «Орсис» изначально задумывался как спортивный. Идею построить завод по производству винтовок продвигал сам Сорокин — мастер спорта СССР по пулевой стрельбе. Он почти 20 лет вынашивал эту идею: изучал влияние ветра на пулю, занимался вармитингом (спортивная охота на сурка), ездил в США к чемпиону мира по стрельбе и оружейнику Уэйну Кемпбеллу.

В Америку он поехал не один, а с другим фанатом высокоточной стрельбы — Светланой Николаевой, которая сыграла ключевую роль в старте бизнеса (ее муж — совладелец «Н-Транс» Константин Николаев — занимает 72-е место в списке Forbes). Николаеву идея строительства завода по производству высокоточных винтовок сразу понравилась. Начальные инвестиции в проект составили около 1 млрд рублей — стройка началась 15 мая 2010 года. Второго соинвестора уже привел Николаев — это холдинг Ru-com, который принадлежит министру и главе совета по ГЧП при военно-промышленной комиссии Михаилу Абызову (68-е место в списке Forbes). Абызов и Николаев отказались комментировать этот проект. Кроме того, до 2012 года в ГК «Промтехнологии» работал заместителем директора сын Дмитрия Рогозина Алексей.

«Мы сразу решили строить с нуля, а не покупать какой-то ФГУП, — делится опытом Алексей Сорокин. — Вот у вас желание построить высокотехнологичный дворец, приходишь, а там покосившаяся изба — все равно придется сносить».

Сейчас предприятие производит около 1200 винтовок в год — для спортивной стрельбы и охоты. Выбор очень большой, винтовку можно сделать под заказ, в ассортименте есть даже розовые винтовки с коротким прикладом Barbie gun. Финансовые показатели компания не раскрывает. По расчетам Forbes, выручка составляет около 150 млн рублей.

Сейчас винтовка Т-5000 проходит испытания в институте «Точмаш», после них ее смогут покупать силовики. На потенциальные заказы силовых ведомств менеджмент возлагает особые надежды. Если винтовку начнут покупать силовые ведомства, то предприятие сможет выйти на максимальную загрузку — 5000 винтовок в год.

Безоблачные перспективы бизнеса портит Минобороны. Два года назад министерство уже объявило, что планирует снять с вооружения легендарную снайперскую винтовку Драгунова (производит государственный завод «Ижмаш») и перевооружить снайперов. В 2010 году оно впервые закупило иностранные винтовки для нужд ВДВ системы Mannlicher, объявив, что закупки продолжатся.

Сорокин вспоминает, как на одном из совещаний в присутствии Медведева у него состоялась пикировка с Сердюковым: «Он говорит: сколько стоит ваша винтовка? Я отвечаю: 180 000 в розницу. Он говорит: а мы покупаем австрийский Mannlicher за 150 000. Я говорю: хорошо, мы готовы начать поставки по 145 000. И что? И ничего». В Минобороны не ответили на вопросы Forbes.

Военные не единственные заказчики, на которых рассчитывает Сорокин. Есть 17 силовых ведомств, которым винтовка может быть интересна, — это МВД, ФСБ, ФСО, таможенники, внутренние войска. «Заказ Минобороны вкусный, взять его — это несколько лет загрузки предприятия. Но пока я перспектив не вижу, а с остальными силовыми ведомствами идет более продуктивный диалог», — говорит Сорокин.

Сотрудник государственного предприятия — производителя оружия — не сомневается, что у «Промтехнологий» большие перспективы с таким лобби, как Рогозин. По его словам, испытания ЦНИИ «Точмаш» показали, что «Орсис» не прошла испытания холодом и развалилась при температуре –50°С. «Однако протокол об этом так и не был подписан». «Об итогах испытаний говорить рано, их должен озвучить институт «Точмаш», другие комментарии не корректны», — говорит представитель ГК «Промтехнологии».

Быстрая птичка

Третьего октября 2012 года премьер-министр Дмитрий Медведев, одетый в черную кожаную куртку, старательно целился в мишень на стрелковом полигоне ЦНИИ «Точмаш», где испытываются новые разработки стрелкового оружия. В руках у него пистолет, на кожухе которого крупным буквами выгравировано: «Стриж». Глава правительства в тот день успел пострелять почти из всех образцов представленного оружия, но «Стриж» ему понравился больше других, уверяет создатель пистолета, совладелец фирмы Arsenal Firearms Дмитрий Стрешинский. Действительно, по итогам поездки в твиттере премьера появилась фотография с пистолетом и подпись: «Новый пистолет «Стриж» — перспективная разработка наших оружейников».

Формально «Стриж» — разработка не совсем российская. Компания Arsenal Firearms зарегистрирована в Италии, и 10% в ней принадлежат итальянцу Николло Бандини. Он, по словам Стрешинского, известный в оружейном мире журналист. В 1994 году европейские спецслужбы у берегов Италии арестовали судно с двумя тоннами оружия на борту. По бумагам компания Global Technologies International Inc. поставляла груз в Нигерию, но европейцы утверждали, что это контрабанда с Украины в воюющую Югославию. За груз отвечал Стрешинский. Суд в Италии в марте 2003 года признал его виновным в поставках оружия в обход санкций ООН и приговорил почти к двум годам условно.

Семь лет назад Стрешинский организовал производство миниатюрного стрелкового оружия. Пистолеты, автоматы, винтовки и даже пулеметы фирма Стрешинского делала в масштабе один к двум. Средняя цена экземпляра достигала €20 000, а выручка компании — €20 млн в год. Среди поклонников мини-пистолетов, рассказывает Стрешинский, был даже король Испании Хуан Карлос.

Кто же попросил оружейника переключиться с миниатюр на настоящие боевые пистолеты? Сам он рассказывает такую историю: «Полтора года назад мне сказали, старик, уже все разваливается, давай, надо стране помочь. Кто сказал? Люди, стоящие у руководства страны».

В начале октября в интервью радиостанции «БФМ» Дмитрий Рогозин признавался, что именно он предложил Стрешинскому назвать пистолет «Стрижом», поскольку «стриж — самая быстрая птичка на свете». Сам Стрешинский обсуждать эту тему отказывается.

Сейчас, как и в случае с винтовкой, «Стриж» будут проверять в различных условиях, чтобы получить одобрение Минобороны. Вообще Минобороны и МВД уже давно объявили, что принимают на вооружение взамен ПМ пистолет Ярыгина («Грач»), разработанный еще по заказу Минобороны СССР на Ижевском механическом заводе. Стрешинский уверяет, что его пистолет лучше. «При живом конструкторе не очень корректно критиковать, но, с моей точки зрения, система куркового пистолета Браунинга-Петтера отжила свое, да и качество изготовления, мягко говоря, оставляет желать лучшего», — говорит предприниматель.

Если все получится, то заводам первого в России частного производителя пистолетов работы хватит на многие годы. Сейчас пистолет Макарова, находящийся на вооружении в армии и полиции, официально признан морально устаревшим. «Точную цифру не буду говорить. Но это сотни тысяч», — говорит об объемах возможного госзаказа Стрешинский.

Война с удаленным доступом

В войне с Грузией 2008 года Россия потеряла три штурмовика и один самолет-разведчик (стоимость каждого — от $3 до $5 млн). Цена беспилотных воздушных мишеней, которые выпускает казанская компания «Эникс» для испытаний средств ПВО, — около 2 млн рублей. «Запустили бы на Тбилиси, они бы всю грузинскую ПВО вычислили и засняли, — разводит руками Валерий Побежимов, генеральный директор «Эникс». — Но о нас вспомнили, когда уже самолеты потеряли». По просьбе военных компания оперативно поставила один комплекс с несколькими беспилотными летательными аппаратами (БПЛА) в Южную Осетию, но, пока искали подготовленного оператора по управлению БПЛА и разворачивали технику, война закончилась.

В южноосетинском конфликте беспилотниками активно пользовалась только грузинская сторона, которая перед войной закупила несколько десятков аппаратов в Израиле. У российской армии современных беспилотников не оказалось, притом что в 1970–1980 годы советский ВПК был мировым лидером по их количеству. «В России и сейчас отличные аппараты производятся, но военные их не видят, — говорит Валерий Побежимов. — Наши беспилотники закупают МВД, ФСБ, МЧС, но только не Минобороны».

Побежимов создал частную компанию по производству БПЛА в 1988 году. Главный конструктор казанского КБ «Сокол», в котором Побежимов возглавлял отдел перспективных разработок, вызвал его однажды к себе и честно признался, что заказов от государства больше не будет. Посоветовал забрать из отдела сотрудников и создать с ними кооператив, что разработчик и сделал. Компания начиналась с 20 сотрудников, сейчас в ней работает 160 человек. В 1990 году «Эникс» выиграл заказ Министерства обороны на создание БПЛА для ракет, которая могла бы вести разведку и передавать данные для корректировки огня. Контракт был заключен на 9 лет, но в 1996 году, когда был закончен первый этап создания аппарата, заказ передали в один из государственных концернов. «Мне сказали, что такую важную государственную разработку частной компании доверить нельзя, хотя все допуски у меня были», — рассказывает Побежимов. Концерн затребовал у него всю техническую документацию, но обиженный разработчик ее не отдал. Итог: концерн так и не создал беспилотник для ракеты, а в модельном ряде частного «Эникса» он присутствует.

При советской власти основатель «Эникса» разрабатывал дорогостоящие беспилотники больших размеров и весом в сотни килограммов. В рыночных условиях ему пришлось переориентироваться на малые формы, на самый емкий сегмент — аппараты весом от 1 до 100 кг. Небольшие БПЛА стали пользоваться хорошим спросом у спецслужб, МЧС, охранных предприятий. Среди заказчиков появились даже арктические экспедиции. Бесперебойная работа беспилотников при критически низких температурах — особая гордость Побежимова. Часть продукции (около 30%) «Эникс» через «Рособоронэкспорт» продает за рубеж, военными заказчиками фирма так и осталась не замечена.

Вскоре после окончания войны с Грузией, в апреле 2009 года Россия закупила у Израиля 12 беспилотников за $53 млн, позже был заключен контракт стоимостью $100 млн на покупку еще 36 аппаратов.

В апреле 2010 года стало известно, что российская армия подписала контракт стоимостью $400 млн на производство израильских БПЛА в России. Об отечественном производителе военные вспомнили только недавно: в 2011 году несколько аппаратов в виде эксперимента взяли для одной из дивизий сухопутных войск, а в августе 2012-го беспилотники от «Эникса» прошли государственные летные испытания.

Но на военные заказы Валерий Побежимов не надеется: «Конкурсы проводятся между своими на взаимовыгодной основе, а я 30–40% «отката» платить не могу, как и долю от импортного контракта за продвижение той же израильской продукции на российском рынке», — категорично заявляет разработчик. Новости вроде той, что военные собираются потратить 11 млрд рублей на адаптацию к российским условиям уже закупленных израильских машин, только добавляют ему эмоций. «Ясно же было, что аппараты, способные работать при температуре не ниже нуля, для России не годятся! Кроме того, они не могут работать ниже 300 м, а у нас облачно почти круглый год», — перечисляет недостатки разработчик. И можно ли доверять иностранной электронной начинке? «Да, в них есть компоненты, которые русские не могут вскрывать: они сгорят просто при вскрытии. Что там и как себя поведет в случае чего, неизвестно», — говорит Евгений Комраков, вице-президент и совладелец группы «Транзас» (компания выиграла конкурс на разработку БПЛА по заказу Минобороны).

Продукт непротивления сторон

Неудачные примеры взаимодействия частного бизнеса и государства в оборонке, похоже, не очень пугают потенциальных инвесторов. Леонид Меламед уже знает, о чем будет говорить своему бывшему коллеге по РАО ЕЭС Михаилу Абызову на заседании совета по ГЧП. Необходимо определить пилотные направления, где первоначальные капиталовложения небольшие и барьер на выход невысок. В материалах комиссии по ВПК говорится, что пилотными объектами для государственно-частного партнерства могут стать стрелковое оружие, утилизация боеприпасов и модернизация производственных мощностей.

«Пока частные компании, по всей видимости, сосредоточатся на производстве компонентов, будут встроены в одну производственную цепочку с государственными предприятиями, — считает Чемезов, — но, возможно, бизнесу удастся закрепиться на каких-то принципиально новых направлениях, которыми государственные предприятия не занимались». Он надеется на участие частного капитала в покупке акций холдингов госкорпорации, семь из которых к 2017 году нацелились на IPO.

Рогозин говорит, что доклад президенту о привлечении в оборону частного капитала уже почти готов. Его вывод: «Оставьте государству только то, что не может сделать предприниматель». Ограничения коснутся направлений с грифом особой важности, например, стратегических ядерных сил — «все остальное, если бизнес потянет, флаг ему в руки».

Сейчас почти все поставщики оборонной продукции — монополисты. Для них не проводятся конкурсы, а цена формируется в переговорах между Минобороны и производителем. Минобороны официально установило норму рентабельности для головного заказчика — 20% и его подрядчиков — 1%. Уходя со своего поста, глава ОСК Роман Троценко назвал требования Минобороны «экономическим самоубийством».

Жесткие условия заказчика не единственная проблема, с которой рискуют столкнуться частники. Госпрограмма вооружений — секретный документ, о ее параметрах можно узнать, только получив доступ к гостайне, во многих случаях инвесторам придется сдать загранпаспорт в компетентные органы (более половины статей бюджета по направлению «Национальная оборона» в России являются секретными, в США — 10%). «Военные грифуют даже поздравления с Новым годом, им так привычнее», — уточняет бывший чиновник аппарата правительства.

Следствие тотальной секретности — высокий уровень коррупции. Топ-менеджер частной компании — разработчика ракетных систем наведения — говорит, что люди, «решающие вопросы» в этой сфере, берут около 30–40% стоимости заказа, хотя сейчас, по его словам, «стало поменьше».

Изменятся ли правила игры после замены Игоря Сердюкова на Сергея Шойгу? Валерий Побежимов из «Эникса», который поставляет беспилотники МЧС, назначением очень доволен: «В МЧС была создана эффективная система работы с частным бизнесом. Они сами ищут технику, ездят, смотрят, отбирают и закупают».

Будучи министром чрезвычайных ситуаций, Шойгу тоже занимался перевооружением своего ведомства, на него было заложено 43 млрд рублей до 2015 года. Шойгу тогда в основном закупал российское: самолеты-амфибии Бе-200, вертолеты Ка-32 и Ми-26. Но, в отличие от Минобороны, в заказах МЧС находилось место и для частного бизнеса — к примеру, разминированием занимается компания «Эмерком-Демайнинг» (совместное предприятие МЧС и частной «Нафтасиб»), к испытаниям принят мотовездеход компании «Русская механика». Однако пожарная техника министерство смущала — в 2010 году было куплено 130 машин австрийско-российского предприятия  «ПО Спецтехника» при совместном участии ЗИЛа и австрийской фирмы Rosenbauer.

Министр поменялся, но Верховный главнокомандующий остался прежним, указывает главный научный сотрудник Института экономической политики им. Гайдара Виталий Цымбал. Ключевые документы, такие как стратегия национальной безопасности, военная доктрина и госпрограмма вооружений, уже приняты, так что вряд ли произойдут радикальные изменения политики. Главная задача, которую ставят перед Шойгу, — это борьба с коррупцией, считает он.

Так что, похоже, с бизнесом в Минобороны начнут работать. Вопрос только в том, по каким правилам.