Военная компания потемкина по усмирению крыма

«ГРЕЧЕСКИЙ ПРОЕКТ»

10 июля 1774 г. в деревне Кючук-Кайнарджи был заключен мир с Османской империей. К России отходили причерноморские города Керчь, Еникали, Кинбурн. Российской признавалась Кабарда на Северном Кавказе. Россия получила право иметь военный и торговый флот на Черном море. Торговые суда могли беспрепятственно проходить в Средиземное море через турецкие проливы Босфор и Дарданеллы. Дунайские княжества (Валахия, Молдавия, Бессарабия) формально остались за Турцией, но фактически Россия держала их под своей защитой. Турция обязывалась выплатить огромную контрибуцию в 4 млн. рублей. Но самой существенной потерей Блистательной порты являлось признание независимости Крымского ханства.

В 1777-1778 гг. в России главнокомандующий Г.А. Потемкин, ставший первым лицом в государстве после императрицы, разрабатывал «греческий проект». Этот проект предусматривал изгнание Россией в союзе с Австрией турок из Европы, освобождение балканский христиан — греков, болгар, овладение Царьградом и возрождение Византийской империи.

Оба родившиеся в ту пору  императрициных внука не случайно получили «античные» имена — Александр и Константин. На цареградский престол рассчитывали посадить второго внука, Константина Павловича. Этот проект, конечно, был утопичен. Османская империя еще была не так слаба, да и европейские державы не позволили бы России создать вассальную ей «Византию».

Усеченный вариант «греческого проекта» предусматривал создание из Дунайских княжеств государства Дакии с тем же Константином на троне. Часть дунайских земель планировали уступить союзнице России Австрии. Но и о «Дакии» договориться с австрийцами не сумели. Русские дипломаты полагали, что австрийские территориальные притязания чрезмерны.

Вскоре в Крыму с помощью русских войск воцарился российский ставленник хан Шагин-Гирей. Прежний хан Девлет-Гирей поднял восстание, но вынужден был бежать в Турцию. А 8 апреля 1783 г. Екатерина II обнародовала указ о включении Крыма в состав России. Новоприсоединенные крымские владения называли Тавридой. Фаворит императрицы Григорий Потемкин (князь Таврический) должен был заботиться об их заселении, развитии хозяйства, строительстве городов, портов, крепостей. Главной базой создаваемого русского Черноморского военного флота должен был стать Севастополь в Крыму. Этот город строили на земле древнего Херсонеса, известного в русских летописях под именем Корсунь.

 ИЗ МАНИФЕСТА ЕКАТЕРИНЫ II ОТ 8 АПРЕЛЯ 1783 ГОДА

…В таковых обстоятельствах принуждены МЫ были, для сохранения целости здания НАМИ воздвигнутого, одного из лучших от войны приобретения, принять благонамеренных татар в НАШЕ покровительство, доставить им свободу, избрать себе на место Сагиб-Гирея другого законного Хана, и установить его правление; для сего нужно было привесть военные силы НАШИ в движение, отрядить из них в самое суровое время энный корпус в Крым, содержать его там долго, и наконец действовать противу мятежников силою оружия; от чего едва не возгорелась с Портой Оттоманской новая война, как то у всех в свежей памяти.

Благодарение Всевышнему! Миновала тогда сия гроза признанием со стороны Порты законного и самовластного Хана в лице Шагин-Гирея. Произведение сего перелома обошлось Империи НАШЕЙ недешево; но МЫ по крайней мере чаяли, что оное наградится будущее от соседства безопасностью. Время да и короткое воспрекословило однако ж на деле сему предположению.

Поднявшийся в прошлом году новый мятеж, коего истинные начала от НАС не скрыты, принудил НАС опять к полному вооружению и к новому отряду войск НАШИХ в Крым и на Кубанскую сторону, кои там доныне остаются: ибо без них не могли бы существовать мир, тишина и устройство посреди татар, когда деятельное многих дет испытание всячески уже доказывает, что как прежнее их подчинение Порте было поводом к остуде и распрям между обеими державами, так и преобразование их в вольную область, при неспособности их ко вкушение плодов таковой свободы, служит ко всегдашним для НАС беспокойствам, убыткам и утруждению войск НАШИХ…

Манифест полностью

 «СДЕЛАЛ ДЛЯ РОССИИ НА ЮГЕ БОЛЬШЕ, ЧЕМ ПЕТР I НА СЕВЕРЕ»

По распоряжению Екатерины II сразу  же  после  присоединения Крыма,  к полуострову был направлен фрегат «Осторожный» под командованием капитана II ранга  Ивана  Михайловича  Берсенева  для  выбора  гавани  у  юго-западного побережья.   Осмотрев  в   апреле  1783   года  бухту  у  поселка  Ахти-ар, расположенный  недалеко от  развалин Херсонеса-Таврического. И. М. Берсенев рекомендовал ее в качестве  базы для кораблей будущего  Черноморского флота. Екатерина II своим указом  от 10  февраля 1784 года  повелела основать здесь «военный порт с адмиралтейством,  верфью, крепостью и сделать  его  военным городом». В начале 1784 года был заложен порт-крепость, названный Екатериной II Севастополем  — «Величественным городом». В мае 1783 года Екатерина II направила в Крым вернувшего из-за  границы после лечения М.И. Кутузова, который с блеском решил  все дипломатические и политические  проблемы,  касающиеся  российского  присутствия  на  Крымском полуострове.

В июне 1783 года в Карасубазаре, на вершине горы Ак-Кая, князь Потемкин принял присягу на верность России крымской знати и представителей всех слоев крымского   населения.  Крымское  ханство  перестало   существовать.   Было организовано земское правительство Крыма, в которое  вошли  князь  Ширинский Мехметша, Гаджи-Кызы-Ага, Кадиаскер Муследин Эфенди.

Сохранился ордер Г.А. Потемкина командующему русскими войсками в Крыму генералу де Бальмену от 4 июля 1783 года: «Воля ее императорского величества есть,  чтобы все войска, пребывающие в  Крымском полуострове,  обращались с жителями  дружелюбно,  не  чиня  отнюдь  обид, чему  подавать  пример  имеют начальники и полковые командиры».

В августе 1783 года Де Бальмена сменил новый правитель Крыма генерал И.А. Игельстром, оказавшийся хорошим организатором.  В  декабре  1783 года он создал «Таврическое  областное  правление»,  в  которое,  вместе с земскими правителями  вошла почти вся крымско-татарская  знать. 14 июня  1784  года в Карасубазаре  прошло  первое  заседание  Таврического областного правления. 

Указом Екатерины II от 2 февраля 1784 года была учреждена Таврическая область под управлением назначенного  и президентом военной  коллегии  Г.А. Потемкина,  состоящая из  Крымского полуострова и Тамани. В  Указе было сказано: «…полуостров  Крым с землею, лежащей между Перекопа и границ Екатеринославского наместничества, учреждая областью, под именем Таврической, покуда умножение населения и разных нужных заведений  подадут  удобность  устроить  ее  губернию,  препоручаем  оную  в управление    нашему    генералу,    Екатеринославскому    и    Таврическому генерал-губернатору князю  Потемкину, которого подвигом и самое наше  и всех сих землях предположение исполнено, предоставляя ему разделить ту область на уезды, назначить города, приуготовить к открытию в течение  нынешнего года, и о  всех подробностях, к тому относящихся, донести нам и Сенату нашему».

22 февраля  1784   года  указом  Екатерины  II  высшему  сословию   Крыма  были предоставлены  все  права  и  льготы  российского  дворянства.  Русскими   и татарскими чиновниками по  приказу Г. А. Потемкина были составлены  списки 334 новых крымских дворян, сохранивших за собой земельную собственность. 22  февраля  1784 года Севастополь, Феодосия  и  Херсон  были объявлены открытыми  городами  для  всех народов, дружественных  Российской  империи. Иностранцы  могли  свободно приезжать  и  жить  в  этих  городах, принимать российское гражданство.

А.Р. Андреев. История Крыма

Со дня подписания императрицей Екатериной II манифеста «О принятии полуострова Крымского, острова Тамана и всей Кубанской стороны под Российскую державу» минуло ровно 236 лет. С того времени Российская империя стала полноценной черноморской державой. И этот момент истории нашей страны — действительно повод для гордости. Гордимся мы и тем, что Крым, пройдя через все испытания, снова вернулся в родную гавань — в Россию. И сколько бы ни пытались в соседней к нам стране «победившей гидности» кричать на весь мир, что Крым-де — земля украинская, завоёвана она была более двух столетий назад кровью российских солдат и останется частью России на все времена.

Подписанный Екатериной II манифест подготовлен был Григорием Потёмкиным, за что впоследствии ему был дарован титул светлейшего князя Таврического. Но труды его — вовсе не в составлении бумаги: для присоединения Крыма сделал он значительно больше. Присоединению полуострова князь придавал огромное значение.

«Крым положением своим разрывает наши границы… Положите ж теперь, что Крым Ваш, и что нету уже сей бородавки на носу — вот вдруг положение границ прекрасное: по Бугу турки граничат с нами непосредственно, потому и дело должны иметь с нами прямо сами, а не под именем других… Вы обязаны возвысить славу России…» — писал Потёмкин императрице.

И сторонники, и противники Потёмкина признавали, что «бескровное присоединение» крымского полуострова — именно его, князя, заслуга.

«…заботы его были о древнем царстве Митридатовом, и он это царство принес России в дар бескровный. Чего не успели сделать века от покорения Казани и Астрахани, чего не успел сделать Петр I, то один совершил этот великан своего времени. Он смирил и усмирил последнее гнездо владычества монгольского», — так писал современник Потёмкина мемуарист и историк Сергей Глинка.

И это не было каким-то преувеличением или лестью. Однако для того, чтобы оценить сделанное князем, надо, как говорится, посмотреть вглубь веков.

С чего всё начиналось

В конце XV века Крым — его горная часть и побережье — принадлежал Турции. Вся остальная территория была Крымским ханством, находившимся в вассальной зависимости от Блистательной Порты. Отношения с Россией в те времена складывались очень непросто. От татарских набегов страдали южные земли, а сама Русь, бывало, платила ханам дань. Попытки князя Голицына в конце XVII столетия завоевать земли ханов оказались неудачными.

Но после того, как у России появился собственный флот, а Пётр I взял Азов и основал Таганрог (правда, вскоре его потеряв не некоторое время), значение Крыма сильно изменилось: требовался проход через Керченский пролив, чтобы не дать Турции снова сделать Чёрное море «своим внутренним озером».

Российская военная колонна, останавливающаяся на отдых под Ялтой, Крым. Фото: globallookpress.com

В XVIII веке между Россией и Турцией произошло несколько кровопролитных войн. И каждый раз турки терпели поражение. Первый раз русские войска заняли Крым в 1730 году. Однако долго там они остаться не смогли: на полуострове бушевала холера. И-за страшной эпидемии большинство торговых городов Крыма обезлюдели, торговля на полуострове захирела, и Крым медленно превращался в сельскохозяйственную провинцию.

А в этом время Россия снова возвращалась к активной внешней политике, стремясь распространить своё влияние на юг. Геополитические устремления России совершенно не устраивали Турцию. Так что столкновение двух империй было неизбежным.

Борьба за Крым

А спровоцировал войну конфликт поляков с запорожцами, во время которого казаки загнали отступавших поляков на турецкую территорию. Попытка турок вмешаться была пресечена казаками, которые к тому же ограбили и сожгли несколько населённых пунктов на турецкой территории. В ответ на это турецкий султан арестовал русского посла в Стамбуле. Россия восприняла это как начало военных действий.

Конечно, турки противниками были слабыми: армия для того времени выглядела довольно архаично, вооружение — тоже, да и со стойкостью были серьёзные проблемы, а дисциплина для них была, похоже, просто неизвестна.

Русская же армия была к этому времени одной из сильнейших в Европе, а многие её полки и почти все военачальники имели опыт Семилетней войны. Кроме того, русская армия была и более многочисленной.

Русско-турецкая война 1768-1774 годов фактически решила судьбу полуострова. После подписания Кючук-Кайнарджийского мирного договора Крым получил независимость от Турции. В то же время Россия получила земли между Днепром и Южным Бугом, Керчь, а также возможность для своих торговых судов беспрепятственно проходить по Азовскому и Чёрному морям.

Севастопольский порт и Черноморский флот. Крым, 1837. Фото: globallookpress.com

Последним ханом Крыма в 1776 году стал Шахин-Гирей, и в этом его поддержала Россия. Хан предпринял попытки провести на полуострове радикальные реформы, ориентируясь на российский образец. Не стоило даже сомневаться в том, что такие его реформы вызовут резкое недовольство местной знати и мусульманского духовенства. Это и произошло.

Последней каплей стала попытка хана создать вооружённые силы европейского образца. Шахин-Гирея стали считать изменником и вероотступником, а в 1777 году в Крыму вспыхнуло восстание, вылившееся в гражданскую войну.

Пользуясь «удачным» моментом, из Стамбула прибыли турецкие войска, более 170 турецких кораблей подошли к Крыму, однако Россия в помощь хану отправила в Крым войска во главе с Александром Суворовым.

Закончилось всё подписанием в 1779 году Анайлы-Кавакской конвенции, согласно которой Россия и Турция договаривались о выводе войск из Крыма, Турция признавала независимость Крымского ханства и Шахин-Гирея как его правителя. После того как Шахин-Гирей вернулся в Бахчисарай, начались настолько сильные репрессии, что в 1781 году в Петербург отправилась делегация крымской знати с жалобой на правителя. Затем вспыхнуло очередное восстание.

«Крым Ваш, императрица…»

Спустя два года Шахин-Гирей от престола решил отречься, владения его отошли к России. И вот 8 апреля 1783 года Екатерина II издаёт знаменательный манифест. Незадолго до этого Григорий Потёмкин решил провести в Крыму «референдум»: на полуострове распространили так называемые присяжные листы, в которых говорилось, что жители такого-то населённого пункта присягают на верность России. Большая часть местного населения эти листы подписала. Так что и тогда Крым стал частью России по желанию самих жителей.

Манифест был обнародован только 28 июня 1783 года во время торжественной присяги крымской знати на вершине скалы Ак-Кая (Белая Скала) под нынешним Белогорском (тогда Карасубазар). Через полгода после выпуска манифеста Екатерины II Турции пришлось смириться и подписать Акт о присоединении к Российской империи Крыма, Тамани и Кубани.

Надо сказать, что в то время Европа спокойно приняла манифест 19 апреля. Пять лет спустя Турция снова попробовала вернуть Крым. При этом никакой поддержки у других стран она не получила.

После присоединения Крыма к России много татар покинуло родные пенаты и эмигрировало в Турцию. Край нуждался в рабочих руках. Из внутренних областей России сюда потянулись переселенцы.

Заботясь о сохранении спокойствия в Крыму, Потёмкин 4 мая 1783 года в ордере генералу Де Бальмену писал: «Воля Ея императорскаго величества есть, чтобы все войска, пребывающие в Крымском полуострове, обращались с жителями дружелюбно, не чиня отнюдь обид, чему подавать пример имеют начальники и полковые командиры». Местные кадры привлекались к управлению краем.

Памятник затопленным кораблям. Севастополь. Фото: globallookpress.com

Двери в Чёрное море

После подписания манифеста о присоединении Крыма Россия стала полноценной черноморской державой. И если в своё время Петру I удалось «прорубить окно в Европу», то этот екатерининский манифест с полным правом можно называть «дверью, открытой в Чёрное море».

Стамбул на манифест отреагировал только зимой следующего года. «Порта Оттоманская торжественным актом признала подданство Крыма и Кубани Российскому Императорскому престолу», сообщала бумага, прибывшая в Крым 24 февраля 1784 года.

К слову, на этом Турция не успокоилась, а попыталась в 1787 году снова прибрать Крым к рукам, даже попросила поддержки у Британии, Франции и Пруссии. Конечно, в ответ от Российской империи прозвучало категорическое «нет».

И снова Турция начала войну. Потёмкин с армией захватил Очаков, Суворов — разгромил турок под Рымником, были взяты Измаил и Анапа. Турции же не оставалось ничего другого, как подписать Ясский договор. И признать, что Крым — это Россия.

«Повод для гордости»

В спецпроекте Царьград рассказывает о событиях из истории нашей великой страны. Хроники прошлых лет, безусловно, пересекаются с настоящим. Оглядываясь назад, мы понимаем, на кого стоит равняться, каких ошибок следует избегать и что сделать для счастливого будущего наших детей.

Григорий Потёмкин родился 24 сентября 1739 года в семье смоленского дворянина, бывшего драгунского офицера и участника петровских войн Александра Потёмкина. Когда будущему князю было всего семь лет, его отец умер. Воспитанием мальчика занималась мать Дарья Потёмкина (урождённая Кондратьева).

В пять лет Григорий переехал в Москву, где у Потёмкиных был дом. Благодаря влиятельным родственникам мать устроила его в гимназию при Московском университете. Также он заочно числился рейтаром в конной гвардии: ему было позволено явиться на действительную службу после получения образования.

Современники отмечали феноменальную скорость чтения и память Потёмкина. Товарищи по учёбе развлекались, прося его по памяти воспроизвести ту или иную страницу из прочитанных за считаные часы книг.

После прохождения гимназического курса Потёмкин учился в университете, но был исключён из него якобы за «леность и нехождение в классы». Подлинные причины, однако, по сей день неизвестны. По мнению биографов Потёмкина, это могло произойти из-за конфликта с администрацией.

Мать хотела, чтобы Григорий продолжил учёбу, но молодой человек сделал выбор в пользу военной службы. В 1761 году ему было присвоено звание вахмистра конной гвардии.

Путь к славе

Во время дворцового переворота 1762 года, приведшего к свержению Петра III, Потёмкин, судя по воспоминаниям современников, стал одним из ключевых сторонников Екатерины II в конной гвардии. Новая правительница щедро наградила тех, кто помог ей прийти к власти. Так, Потёмкин продвинулся сразу в чине, став подпоручиком гвардии, а затем камер-юнкером двора. Кроме того, он получил 10 тыс. рублей и 400 душ крестьян. 

По одной из версий, Потёмкин уже в это время начал испытывать сильные чувства к Екатерине II, однако из-за политической зависимости от своего фаворита Григория Орлова и его братьев она не могла ответить ему взаимностью.

Вскоре после переворота Потёмкин ослеп на один глаз. Авторы исторических анекдотов приписывают это несчастье драке или дуэли с Орловыми, но историки не считают эту версию достоверной. По воспоминаниям родственников, Григорий вернулся из Петербурга в Москву и сильно простудился. Для лечения он обратился к знахарю, который сделал ему наглазную повязку с неизвестным снадобьем. Вскоре Потёмкин почувствовал жжение, сорвал повязку и обнаружил под ней нарост, который и стал причиной потери зрения.

В 1763 году Потёмкин, сохраняя место в гвардии, стал исполнять обязанности помощника обер-прокурора синода. На этом посту он содействовал проведению церковной реформы, по результатам которой государство усилило контроль над церковью и получило монастырские земли. В 1765 году Потёмкин был произведён в гвардейские поручики, а в 1768 году — в камергеры.

На следующий год Потёмкин добровольцем отправился на Русско-турецкую войну (1768—1774 годов), при этом был произведён в армейские генерал-майоры. Во время боевых действий он находился в самой гуще событий, отличился при Фокшанах, Браилове и Журже.

Государыня вела личную переписку с Потёмкиным и просила напрасно не рисковать жизнью.

Фаворит Её Величества

В начале 1774 года Екатерина II и Григорий Потёмкин сблизились. Согласно ряду свидетельств, летом того же года императрица и Потёмкин тайно обвенчались, а в 1775 году Екатерина II родила дочь Елизавету Тёмкину. Однако каких-либо документальных доказательств этому не существует, хотя сын Тёмкиной открыто называл Потёмкина своим дедом.

В конце 1775 года отношения между императрицей и Потёмкиным ухудшились. Новым фаворитом Екатерины стал Пётр Завадовский. Тем не менее политическое влияние в стране Потёмкин не утратил.

В 1775 году он провёл масштабную военную реформу. Кардинально изменилось армейское обмундирование: были отменены пудра, косички и букли, вместо чулок начали использоваться портянки, новые мундиры стали прочнее и удобнее прежних. Шагистику сменила боевая подготовка. Потёмкин требовал от командиров более гуманного обращения с солдатами и контроля над санитарно-гигиеническим состоянием личного состава.

Князь также отвечал за ликвидацию в 1775 году Запорожской сечи, в результате чего казаки перешли в новые воинские формирования, действовавшие сначала в Новороссии, а затем на Кубани.

С 1779 года под руководством Григория Потёмкина на Чёрном море началось строительство нового флота, который стал его любимым детищем. В 1785 году были официально утверждены штаты флота и черноморского адмиралтейства, подчинявшиеся лично Потёмкину.

Крым и Новороссия

В 1774 году Османская империя вынуждена была признать независимость Крыма и передать России земли к востоку от Южного Буга. Однако условия договора, а также дипломатическая активность России в Закавказье вызывали у турецких властей недовольство, вылившееся в 1787 году в новую войну, которая в дореволюционной историографии называлась Потёмкинской.

Потёмкин к этому времени успел развить в Северном Причерноморье бурную административную деятельность. В 1776 году под его руководством был основан Екатеринослав (современный Днепр), в 1778 году — Херсон, а в 1783 году — Севастополь.

При непосредственном участии Потёмкина в 1783 году Крым официально вошёл в состав Российской империи. В 1787 году Екатерина II совершила через Малороссию и Новороссию путешествие на полуостров, которое произвело на неё сильное впечатление.

«Администрирование Потёмкиным всех бескрайних территорий Новороссии, которая осваивалась русскими поселенцами, сыграло крайне позитивную роль. Он многое сделал для развития этих земель, для их освоения, и совершенно несправедливо был обвинён в строительстве потёмкинских деревень. Эта история испортила биографию человека, которому надо десять раз кланяться за всю его колоссальную государственную деятельность на юге России», — рассказал в интервью RT историк и писатель Дмитрий Володихин.

Начало новой войны с Турцией позволило вельможе проявить себя в качестве полководца. В 1788 году российские войска под командованием Григория Потёмкина и Александра Суворова взяли одну из мощнейших крепостей черноморского региона — Очаков. Год спустя неподалёку от него был основан новый город с мощной верфью — Николаев.

Посещающие Северное Причерноморье иностранцы были шокированы той скоростью, с которой застраивается и развивается регион, ещё недавно носивший название Дикое поле.

В 1790—1791 годах Потёмкин фактически управлял перешедшей под российский контроль частью Молдавского княжества. К этому времени он уже являлся генералом-фельдмаршалом, сенатором, графом и князем Священной Римской империи (получил этот титул от германского императора Иосифа II). После посещения Крыма императрица пожаловала ему также именной титул Таврического. Огромные поместья, выделенные ему Екатериной II в Малороссии и Новороссии, сделали его богатейшим подданным российской короны.

Потёмкин победил множество врагов, как внешних, так и внутренних, но с одним справиться так и не смог. В 1791 году на фронте он заболел лихорадкой. Не доверявший врачам и занимавшийся самолечением царедворец смог заставить болезнь отступить, но полностью вылечиться ему не удалось. С тех пор время от времени у него случались рецидивы.

В 1791 году особенно сильный приступ настиг Потёмкина по дороге из Ясс в Николаев. 16 октября могущественный сановник умер в поле возле молдавского села Рэдений Веки на руках своей казачьей охраны. Похоронили его в Херсоне. Масштабные планы по развитию Новороссии и разгрому Турции с последующим восстановлением Византии князь воплотить в жизнь не успел. Его смерть стала тяжёлым ударом для Екатерины II.

По словам историка Евгения Пчелова, Потёмкин был выдающимся государственным деятелем и сыграл большую роль в истории России.

«Он был человеком большого ума и способностей», — подчеркнул эксперт.

По его мнению, со смертью Потёмкина Екатерина II «потеряла важную опору, государственного деятеля, который был её соратником, выполняющим важную функцию госуправления».

«Потёмкин — масштабная и неординарная личность, один из ярких сподвижников Екатерины Великой», — подытожил Евгений Пчелов.

Всесильный фаворит и талантливый государственный деятель Григорий Потемкин был противоречив во всем: спесивый и обходительный, щедрый и скупой.

В нем видели капризного сибарита, а он всегда оставался человеком верующим, глубоко сокрушавшимся о своих грехах. За свою жизнь могущественный временщик добился многого, и ко всему потерял интерес, кроме одного… Двигала им единственная страсть: жажда деятельности.

Несостоявшийся архиерей

С детства Григорий видел себя священником, мысленно примерял церковные ризы. И отец, Александр Васильевич Потемкин, отставной секунд-майор, определил сына в Смоленскую духовную семинарию. Однако потом, когда стала очевидной необыкновенная одаренность сына, отправил Григория в гимназию Московского университета. Там Потемкин-младший поразил всех феноменальной памятью и способностью к скорочтению. Однажды, зная желание Григория иметь «Естественную историю» Жоржа Бюффона, товарищи подарили ему эту книгу. Обрадованный юноша перелистал том и отложил его в сторону. Обиженные его невниманием к подарку, друзья стали укорять Потемкина. Тот отвечал, что уже прочитал текст. Ему не поверили, и гости наугад стали открывать страницы и зачитывать строки, а Григорий продолжал по памяти. Все были поражены – Потемкин действительно знал содержание едва ли не наизусть. Естественно, что с такими талантами юноша учился легко. В июле 1757 года в числе лучших студентов его представили императрице Елизавете Петровне.

Побывав при дворе, Потемкин понял, что не создан ни монахом, ни ученым. Григорий собирался покорять Санкт-Петербург.
Лучшим способом приблизиться ко двору, по его мнению, была военная карьера. Вскоре его определили в конную гвардию. И в числе гвардейцев, участвовавших в перевороте 1762 года, сделавшем императрицей Екатерину II, государыня его заметила. О степени доверия Екатерины II и Орловых к силачу-конногвардейцу свидетельствует тот факт, что Потемкин входил в очень ограниченный круг особо доверенных лиц, отправившихся в Ропшу для охраны свергнутого императора. Известно и то, что Потемкин присутствовал при смерти Петра III. Это событие во многом способствовало его успешной карьере. К тому же Екатерина II пожаловала его званием камер-юнкера и 400 душами крепостных.

Не покидая военной службы, в 1763 году Потемкин стал помощником обер-прокурора Синода. Через пять лет его пожаловали в камергеры двора. Екатерина II c симпатией относилась к молодому красавцу. Придворная карьера открывала ему блестящие перспективы. Однако Потемкин принадлежал к числу людей, способных в один миг изменить свою жизнь. В 1769 году он (предварительно испросив разрешения у государыни) отправился на турецкую войну добровольцем. Там Потемкин демонстрировал чудеса храбрости.

Был он честен и отважен, ходил в кавалерийскую атаку, рисковал собственной жизнью. Не раз со своими кирасирами побывал за Дунаем – неожиданно налетал на турецкий лагерь, рубил янычар. Потемкин доблестно действовал при Фокшанах, участвовал в знаменитых сражениях Румянцева при Ларге и Кагуле. Он первым ворвался в предместья Килии, отличился храбростью в схватках с противником под Крайовом и Цимбрами, участвовал в разгроме войск Осман-паши под Силистрией. Наградами ему за доблесть в боях стали чин генерал-майора, ордена святой Анны и святого Георгия 3-й степени. Потемкин стремительно рос по службе.

Следующей этапом в его карьере стали… императорские апартаменты…

В декабре 1773 года Екатерина II позвала его в столицу. 34-летний Потемкин прибыл в Санкт-Петербург. Он догадывался, зачем пригласила его государыня. Но когда она предложила ему « навестить ее, одинокую вдову» на даче Елагина, Потемкин неожиданно возмутился, написал грубую записку. Хотел знать, почему раньше Екатерина II не ответила на его чувства (Потемкин еще 12 лет назад не раз признавался самодержице в любви, посвящал ей стихи). Императрица оправдывалась. В результате свидание состоялось.

Вскоре Григорий Александрович становится всесильным фаворитом. А также генерал-адъютантом, членом Государственного совета и подполковником лейб-гвардии Преображенского полка (полковником в нем была сама государыня). Отныне ни одно более или менее серьезное дело не проходило мимо Потемкина. В этом отношении из всех фаворитов он являлся исключением: никому императрица не позволяла сосредоточивать в своих руках столь колоссальную власть.

Екатерина II использовала его советы в устранении последствий выступления Пугачева, в ликвидации Запорожской Сечи (в 1775 году было положено начало запорожскому казачьему войску, подвластному российской короне). Потемкина особенно занимал вопрос о южных границах России и, в связи с этим, судьба Османской империи.

В записке, поданной императрице, он начертал целый план, как овладеть Крымом; программа эта, начиная с 1776 года, была выполнена в действительности.

Жажда деятельности не давала спокойно жить Потемкину. Талантливый политик хотел все делать сам. Он слишком редко стал спрашивать позволения своей августейшей подруги. В итоге государыня изменила Потемкину с «человеком потише и смирнее» Петром Завадовским. И безумная ревность Григория Александровича разрушила любовные отношения с государыней. Самодержица попрощалась с фаворитом на свой манер: в 1776 году австрийский император Иосиф II, по желанию Екатерины II, возвел Потемкина в княжеское достоинство Священно-Римской империи; Григорию Александровичу также был подарен Аничков дворец.

Прощальный вечер

Впрочем, размолвка с Екатериной II мало повлияла на положение Потемкина при дворе. Григорий Алексеевич являлся верным сподвижником и таким образом власти не потерял.

В 1776 году он становится генерал-губернатором Новороссийской, Азовской и Астраханской губерний. Здесь он проявлял кипучую деятельность – освоение и возрождение Северного Причерноморья связано, прежде всего, с его именем. При устье Днепра Потемкин заложил Херсон с корабельной верфью, руководил строительством Екатеринослава (ныне Днепропетровск), освоением Кубани.

В 1783 году после присоединения к России Крыма (особенная заслуга Григория Александровича заключалась в том, что новое территориальное приращение получилось бескровным) он получает титул светлейшего князя Таврического. Через год Потемкин – генерал-фельдмаршал, генерал-губернатор Крыма, президент Военной коллегии. Он осуществляет общее руководство строительством молодого Черноморского флота. В русско-турецкой войне 1787-1791 годов ему доверен пост главнокомандующего русской армии.

Военные реформы – одна из безусловных заслуг Потемкина

Заботясь о развитии и укреплении русской армии, он провел ряд преобразований в строевой службе и экипировке личного состава (отменил косички и букли, ввел для солдат удобное обмундирование и обувь и др.). Потемкин требовал «обучать людей с терпением и ясно толковать способы к лучшему исполнению. Унтер-офицерам и капралам отнюдь не позволять наказывать побоями… наиболее отличать прилежных и доброго поведения солдат…» Впрочем, сам Григорий Алексеевич порой бил по физиономии некоторых генералов и высоких сановников.

В 1788 году Потемкин со своей армией подступил к Очакову, 6 декабря крепость была взята, русские захватили трофеи — 300 пушек и мортир, 180 знамен и множество пленных. Сохранились интересные воспоминания ветеранов русско-турецкой войны о Потемкине: «В день великого угодника Божьего Николая сказан был штурм, Мороз был трескучий, но сердца кипели отвагою. Вдруг раздалось в рядах наших: «Князь Григорий Александрович молится на батарее и плачет: ему жаль нас, солдатушек». Загремело: «Ура! С нами!» Мы полетели на валы, на стены – и крепости как будто не было. А летом, когда еще турки храбрились, наш батюшка князь Григорий Александрович как будто для прогулки разъезжал под их батареями. Ядра сыпались, а он себе не поморщится. Однажды подле него, рука об руку, убило ядром наповал генерала Синельникова, а на отца нашего не пала и порошинка. Видно, Бог за то и берег, что он себя нигде не берег, а об нас всегда жалел».

Победитель основал неподалеку от Очакова город Николаев (в честь святителя Николая-чудотворца). К сожалению, колонизаторская деятельность Потемкина подвергалась нареканиям, и действительно, несмотря на громадные затраты, не достигла и отдаленного подобия того, что описывал в своих посланиях императрице Григорий Александрович; тем не менее посетители Новороссии, не могли не удивляться достигнутому. На месте прежней пустыни, служившей путем для набегов крымцев, через каждые 20 — 30 верст находились деревни.

В 1787 году предпринято было знаменитое путешествие императрицы Екатерины на юг, которое обратилось в торжество Потемкина.

Херсон, со своей крепостью, удивлял даже иностранцев, не говоря уже о Севастополе.

В конце февраля 1791 года Потемкин прибыл в Петербург, чтобы противостоять интригам очередного фаворита Платона Зубова, пугавшего Екатерину II всевластием светлейшего князя. Но добиться должного успеха ему не удалось. Роскошный праздник, устроенный Потемкиным в Таврическом дворце, императрица назвала «прощальным вечером», давая этим понять своему бывшему фавориту, что дальнейшее его присутствие при дворе является нежелательным. Потемкин вернулся в Яссы, где занялся проблемой мирных переговоров с турками. Но довести их до конца Григорию Алексеевичу не удалось. 5 октября в степи, по дороге в Николаев, он умер.

Смерть Потемкина произвела в Европе и Османской империи огромное впечатление. Всколыхнулась волна новых антирусских настроений. Английский парламент прервал свои заседания, а верховный визирь Юсуф-паша, недавно униженно извинявшийся перед светлейшим князем, предложил султану Селиму III разорвать мирные условия и вновь начать войну.

Екатерина II очень эмоционально восприняла известие о кончине Потемкина. Крик отчаяния вырвался из уст императрицы. Чтобы облегчить состояние государыни, ей пустили кровь. Весь следующий день Екатерина II не выходила из спальни. Дольше предаваться горю императрица позволить себе не могла. Надо было действовать. Страна потеряла выдающегося государственного деятеля и способного администратора. Следовало найти ему замену…

В стране 18 марта отметили восьмую годовщину возвращения Крыма и Севастополя в родную гавань. В этот день вспомнили всех причастных к этому важному событию. Но почему-то забыли о Потемкине, прозванном Таврическим, благодаря которому в России, по словам самого Григория Александровича, появился Крым.

Крым — это рай на земле

В сентябре 1982 года Потемкин обратился с меморандумом к Екатерине II: «Всемилостивейшая государыня! Вы обязаны возвысить славу России. Приобретение Крыма ни усилить, ни обогатить Вас не может, а только покой доставит. Поверьте, что Вы сим приобретением бессмертную славу получите, и такую, какой ни один государь в России еще не имел. Сия слава проложит дорогу еще к другой и большей славе: с Крымом достанется и господство в Черном море. От Вас зависеть будет, запирать ход туркам и кормить их или морить с голоду».

«Сколько славно приобретение, столько Вам будет стыда и укоризны от потомства, которое при каждых хлопотах так скажет: вот она могла, да не хотела или упустила», — написал Потемкин Екатерине II 240 лет назад.

В 2014 году эти слова вновь стали актуальными.

Значение полуострова для России Потемкин излагал так: «Крым положением своим разрывает наши границы. Нужна ли осторожность с турками по Бугу или с стороной Кубанской, в обеих сих случаях и Крым на руках. Тут ясно видно, для чего хан нынешний туркам неприятен. Для того, что он не допускает их чрез Крым входить к нам, так сказать, в сердце».

Официальный Киев на протяжении всех десятилетий независимости Украины лелеял мечту пустить «в сердце» России натовские войска, и только события 2014 года помешали ему осуществить этот план.

В области социальной политики Потемкин предложил не изгонять татар с полуострова, а присоединить новые земли к империи вместе с населявшим народом, при этом «разбавить» мусульман православными великороссами, украинцами, казаками, а также христианами из числа греков, армян, албанцев, поляков и сербов. Для привлечения переселенцев Потемкин предложил им льготное налогообложение и дарование других привилегий.

Светлейший продумал все до мелочей, которых, собственно говоря, в больших делах не бывает. Он предложил не смешивать враждебно настроенные друг против друга народы, а распределить их как слоеный пирог: татарам оставить их исконные земли в центре полуострова, а пришлых селить на свободных землях на побережье, по периметру полуострова, строя здесь новые города и деревни.

По замыслу Потемкина, в Крыму активно развивалась хозяйственная деятельность, которой прежде тут не было и в помине. При этом разные народы занимались той хозяйственной деятельностью, которая была им наиболее привычна. Таким образом, сохранялись исторически сложившиеся быт, традиции, религиозные и культурные ценности каждого народа, уменьшая тем самым вероятность возникновения межэтнических конфликтов.

«Оставить там на вечное поселение для защиты 20 000 пехоты и 10 000 конницы. Всех оставшихся в Крыму солдат и драгун, ежели можно, поженить, чтоб со временем их сыновья отцовские места заступили. Для населения Крыма природными российскими людьми надлежит взять из государственных волостей и монастырских деревень в число рекрут на первый случай 10 000 человек хлебопашцев и поселить их в Крыму во удобных местах, но чтоб для них домы и все, что нужное к тому, уже к приходу их готово было, и обучить оных хотя несколько ружьем владеть. И быть бы им навсегда военными государственными крестьянами. Живущим в Крыму татарам объявить, что которые из них пожелают быть в вечном российском подданстве, те могут остаться на прежних своих жилищах, а прочим дать на волю выехать вон из Крыма и переселиться, куда кто пожелает. Спросить вольницу из донских казаков и из малороссиян, кто в Крыму жить пожелает. Дозволить селиться в Крыму прочим вольным христианам: грекам, армянам, валахам и булгарам. Крым назвать прежним его именем».

В осуществлении этих преобразований Потемкин исходил прежде всего из военно-политической целесообразности. Разместив по периметру полуострова российские военные гарнизоны в окружении поселений православных колонистов, он предупредил саму возможность попытки перехода татар на сторону осман при высадке в Крыму турецкого десанта.

В конечном счете Черное море оказалось под контролем русских. Как писал Светлейший Екатерине, он «спрямил» южную границу России по Черному морю с целью предотвращения набегов турок на южнорусские земли.

20 января 1883 года Григорий Александрович приказал генерал-поручику графу Антону Богдановичу де Бальмену (здесь и далее — согласно «Азбучному указателю имен русских деятелей для русского биографического словаря», опубликованному в 148-томном издании «Сборника императорского Русского исторического общества») занять берега Ахтиярской гавани (ныне Севастопольская бухта), а вице-адмиралу Федору Алексеевичу Клокачёву — собрать все русские суда, имеющиеся в Азовском и Черном морях, и с началом навигации войти в бухту. Первый шаг к присоединению Крыма был сделан.

Подготовка союза с Варшавой

Предвидя неизбежность военного столкновения с Турцией из-за Крыма, Потемкин предложил Екатерине II обеспечить безопасность тыла дружбой с Варшавой. В 1878 году, как и в наши дни, Польша была коридором из Европы в нашу страну. В самый опасный момент русско-турецкого военного противостояния она могла пропустить неприятельские войска в «сердце» России. Поэтому Светлейший подготовил несколько проектов в отношении Польши.

25 января 1788 года Григорий Александрович написал Екатерине, что покупка (по другим сведениям — обмен) у польского князя Ксаверия Любомирского имения Смелое под Киевом «учинена, дабы, сделавшись владельцем, иметь право входить в их (польской шляхты) дела и в начальство военное. Из приложенного сего плана Вы изволите усмотреть, каков бы сей союз был. Они бы теперь уже дрались за нас, а это бы было весьма полезно, ибо чем тяжелее наляжем на неприятеля, тем легче до конца достигнем». 5 февраля он вновь написал: «Им надобно обещать из турецких земель, дабы тем интересовать всю нацию, а без того нельзя».

Договор с Польшей начал осуществляться раньше, чем был подписан. Варшава, в надежде получить от России 600 тысяч рублей золотом на войско, незамедлительно приступила к формированию трех бригад так называемой «народной кавалерии». При этом слово «субсидия» почему-то оскорбляло ранимую душу бедных, но гордых панов.

Потемкин не хотел платить, да делать нечего: «Я думаю, что на военное время выгоднее употреблять чужие войска, ибо тут потеря людей не убыточна, деньги же дать на число воинов, употребленных на службу».

Из-за сомнения в порядочности польских магнатов он настоял, чтобы деньги выдавали непосредственно тем, кому поручено набирать в войско солдат («товарищей»). «Поручить сие людям достаточным на их ответ, а то если дать деньги королю, то ни товарищей, ни денег не будет», — предупреждал князь императрицу.

«На сих войск, однако, надеяться мало можно, и взять их разве для того только, чтоб другие их не употребляли нам во вред», — уточнила Екатерина.

26 февраля Екатерина согласилась выделить Польше будущую часть османского наследства и 8 марта отправила проект договора на юг. Но тут жадность поляков едва не испортила все дело.

Во-первых, король польский и великий князь литовский Станислав II Август Понятовский возжелал сам возглавить не только польское, но и русское войско. А во-вторых, захотел приобрести в результате войны такие обширные территории, что у Потемкина, как сказали бы сейчас, челюсть отвисла от удивления. В секретном первом артикуле присланного из Варшавы проекта договора перечислялись Бессарабия и часть Молдавии, ограниченная с запада рекой Серет (ныне территория Румынии).

Уступи эти земли Екатерина Понятовскому — и австрийский император из друга превратился бы во врага, так как сам претендовал на них. Светлейший надеялся, что Польша запросила по максимуму, чтобы потом согласиться на разумную долю военной добычи.

Раздел Польши

Несмотря на возникающие препятствия в реализации «польского проекта», от него никто не отказывался. В марте 1787 года Станислав II Август отправил Екатерине II записку под названием «Souhaits du roi» («Пожелания короля»). Станислав предлагал Екатерине оборонительный союз и обещал выставить в случае войны с Османской Портой вспомогательный корпус польской армии против турок в обмен на поддержку со стороны России реформ, призванных покончить со шляхетской вольностью.

Потемкин увидел в предложении короля гораздо больше, чем мог вообразить себе Станислав. Выполнив свою роль в разгроме Османской империи, польский корпус должен был, по замыслу Григория Александровича, сохраниться и сыграть важную роль в объединении Польши с Россией. Князь предложил включить его после войны в состав русской армии, а потом распространить его влияние на всю польскую армию. «Таковое содержание сделать нужно, что оным связать сих войск принадлежность к нам, которая так усилится с течением времени, что они привыкнут даже войском называться Российским».

При этом Светлейший планировал сформировать корпус в виде слоеного пирога, как он поступил с крымским населением, — ввести в состав польской конницы казачьи формирования, набранные на территории Польской Украины. Это крупное православное казачье войско создало бы внутри корпуса прочную опору для русского командующего.

Из писем Григория Александровича напрашивается вывод, что Светлейший задумывал объединить не только армии, но и аристократию, призвав польскую знать на службу российской императрицы, а шляхетство Украины, Литвы и Коронной Польши подвести под российскую систему чинопроизводства. «Таким образом учредить артикулы о равенстве чинов обоих государств, чтобы дворянство обостороннее было яко единое». Реализация всех этих замыслов в конце концов привела бы к созданию российско-польской унии.

Подготовка к заключению союзного договора шла полным ходом, когда во внутренние польские дела вмешались прусские дипломаты. Если бы тогда общество было знакомо с терминами «мягкая сила» и «цветная революция», наверное, их употребление стало уместным. Но во времена Потемкина их еще не знали, поэтому Светлейший выразился в письме к Екатерине своими словами: «Польша в большой ферментации, а особливо молодежь». Под словом «ферментация» имелось в виду «возбуждение общества». Сейм, созванный 25 сентября, отказался подписать договор с Россией.

В этот же день ножку Светлейшему подставили члены Госсовета граф и светлейший князь Александр Безбородко, граф Александр Воронцов и граф Петр Заводовский (фамилия дана по «Азбучному указателю…») — статс-секретарь и фаворит Екатерины II. Вся троица была подкуплена австрийским императором Иосифом II и составляла при дворе влиятельную проавстрийскую партию, известную в мемуарной литературе и дипломатической переписке под названием «социетет».

Этот «социетет» принял решение начать переговоры с Турцией через посредничество берлинского кабинета. А самое главное — усилить украинскую армию графа Петра Румянцева за счет Екатеринославской армии Потемкина, Кавказского и Белорусского корпусов и направить ее в Польшу, к границе с Пруссией.

«Словом, положено было родить прусскую войну», — доносил по этому поводу Потемкину полковник Михаил Гарновский — адъютант и доверенное лицо Светлейшего.

О договоре уже не могло быть и речи. Польша не разрешила России провозить через ее территорию вооружение для армии. Это сильно ударило по снабжению войск, так как оружие и амуницию доставляли обычно одним и тем же транспортом. В довершение краха союзного договора Варшава дала прусскому королю Фридриху Вильгельму II согласие участвовать в разделе земель Российской империи.

В ноябре 1789 года Потемкин направил Екатерине второй проект, в котором изложил план выхода из внешнеполитического кризиса. В записке «О Польше» он написал, что Фридрих Вильгельм II может первым соблазниться возможностью отобрать у Польши балтийские земли, а Иосиф II Габсбург — Волынь. В этом случае следует ввести русские войска в Брацлавское и Киевское воеводства, находившиеся в составе Великого княжества Литовского, и в Подольское воеводство, находившееся в составе Малопольской провинции Королевства Польского, где «население всё из русских и нашего закона», но оставить в неприкосновенности Коронную Польшу.

«Хорошо, если б ее не делили, но когда уже разделена, то лучше, чтоб вовсе была уничтожена. Польши нельзя так оставить. Было столько грубостей и поныне продолжаемых, что нет мочи терпеть. Ежели войска их получат твердость, опасны будут нам при всяком обстоятельстве, Россию занимающем, ибо злоба их к нам не исчезнет никогда за все нетерпимые досады, что мы причинили», — написал Светлейший.

Императрица согласилась. Так была решена судьба Польши, которой вначале улыбалось счастье стать благополучной частью большой и сильной Российской империи.

Невольно напрашивается аналогия с сегодняшней Украиной, которая не сумела воспользоваться своим единственным шансом стать процветающим государством в центре Европы.

Если королевство не продается, то покупают короля

Во время второй русско-турецкой войны 1787–1791 годов в христианской Европе сложилась антирусская лига, выступившая на стороне мусульманского государства. Этим решил воспользоваться двоюродный брат Екатерины II шведский король Густав III, который стал одним из инициаторов военного конфликта на Балтике. Сделал он это по просьбе Порты и в соответствии со шведско-турецким союзным договором от 1740 года. Весной 1788 года для подготовки флота и армии к войне с Россией Густав III взял в Голландии заем в размере 600 тыс. рейхсталеров.

Прежде чем открыть боевые действия, Густав предпринял несколько провокаций на границе с Финляндией. Он распорядился переодеть солдат «русскими казаками» и напасть на маленькую финскую деревушку. Костюмы, взятые из театрального гардероба, отражали представление шведских портных о русских мундирах и выглядели комично. В театральное представление не поверили даже сами же шведские пограничники. Несмотря на то что это была явная провокация, в Европе заговорили об агрессивности России.

Без объявления войны шведы напали на Нейшлот (ныне Олавинлинна, Финляндия). Крошечный русский гарнизон всю войну героически оборонял эту крепость, отражая натиск основных сил шведской армии, возглавляемых Густавом III.

1 июля секретарь шведского посольства привез вице-канцлеру графу Ивану Остерману ноту Густава III. Король потребовал от императрицы уступить Швеции свою часть Финляндии и Карелии, а Турции — Крым и все земли по границе 1768 года. Екатерина должна была принять шведское посредничество при заключении мира с Портой, разоружить свой флот, отвести войска от границ и позволить Швеции оставаться вооруженной до подписания русско-турецкого мирного договора.

Такие требования предъявляет победитель побежденному. А ведь война даже не была объявлена!

Екатерина написала о Густаве Потемкину: «Своим войскам в Финляндии и шведам велел сказать, что он намерен окончить предприятие Карла XII. Теперь Бог будет между нами судьею».

А Густав уже размечтался, как он войдет в Петербург, опрокинет статую Петра Великого, снимет с головы Екатерины корону, устроит завтрак в поверженном Петергофе и отслужит лютеранскую мессу в Петропавловском соборе.

Михаил Гарновский докладывал Потемкину: «Стоило мне труда уверить, что Финляндия с помощью войск, теперь в ней находящихся, в состоянии защищаться и что столица наша вне всякой опасности».

Екатерина обратилась к «батиньке», как она называла в своих письмах Григория Александровича, за советом. Светлейший в спешке продиктовал своему доверенному секретарю бригадиру (воинское звание, вскоре получил следующий чин генерал-майора) Василию Попову пространную «Записку о мерах осторожности, со стороны Шведской полагаемых», во многих местах дописанную собственноручно, и отправил с порученцем императрице.

В «Записке» Потемкин изложил комплекс военных и политических мер для сдерживания агрессии Швеции. Понимая, что война на два фронта станет тяжелым испытанием для России, Светлейший просил Екатерину дипломатическими средствами предотвратить войну со Швецией, не прибегая к военной силе. В дальнейшем его план был реализован, и Россия малыми силами предотвратила продвижение шведов вглубь страны.

Осенью Светлейший представил императрице еще один проект — возведения на шведский престол князя Константина, против чего категорически возразила императрица. Политическая ситуация в самой Швеции вскоре изменилась, поэтому проект остался неосуществленным.

В декабре Потемкин подготовил набросок очередного проекта, на этот раз — о присоединении княжества Финляндии к Российской империи, предоставив ему особый статус. Но оппозиция, возглавляемая руководителем тайного общества «Вальхалла» майором Йоханом (Яном) Егергорном и бывшим офицером шведской армии, перешедшим на службу к Екатерине, графом Георгом Спренгпортеном (в России — Егор Максимович Шпренгпортен), потерпела крах, проект не был реализован. Через 20 лет, при Александре I, план Потемкина достали с архивной полки и успешно осуществили, барон Спренгпортен стал первым генерал-губернатором Финляндии.

Падение Измаила в конце 1790 года вызвало политический кризис, связанный с намерениями Пруссии и Англии спасти Порту от полного разгрома. Ввиду того, что турки оказались в катастрофическом положении, премьер-министр Великобритании Уильям Питт-младший решил вступить в войну с Россией на стороне Турции. Он отдал приказ об отправке английского флота на Балтику и предложил Густаву III присоединиться к англичанам для нападения на Россию. Король сначала согласился, но прежде попросил денег. Лондон медлил с ответом. Потемкин посоветовал Екатерине воспользоваться этой заминкой и самим ссудить Густава кругленькой суммой.

«Английский флот в Балтике нулем будет, ежели вы изволите уладить со шведским королем. Я смею и должен уверить, что сей пункт всего важнее, а потому во что бы ни стало, как возможно скорей оной кончить», — писал Светлейший.

Шведский король охотно откликнулся на это предложение Екатерины II и даже выразил желание заключить с бывшим противником союз.

В разгар дебатов в британском парламенте о начале войны с Россией Питту сообщили, что Густав III отказался от совместных действий и закрыл для английских кораблей свои морские порты. В не начавшемся сражении с морской армадой Британии Россия одержала победу без единого выстрела.

Были у Потемкина и другие проекты геополитического масштаба. Часть из них удалось осуществить при жизни светлейшего князя, другую часть — после его смерти. Все его идеи были основаны на прочном фундаменте реалистичного подхода к решению задач обеспечения безопасности Российской империи и ее экономического процветания. Они оказали большое влияние на внешнюю и внутреннюю политику государства, определив вектор ееё развития на многие десятилетия времен правления Екатерины II, Павла I и Александра I.

***

Слава трудов светлейшего князя Потемкина-Таврического ради благосостояния России далеким эхом доносится до наших дней. А иногда звучит набатом, как в 2014 году, когда нам вновь пришлось «спрямлять» южную границу России по Черному морю. Видимо, идеи Потемкина не имеют срока давности.

В ходе Русско-турецкой войны 1787-1791 годов Османская империя тщетно попыталась вернуть себе контроль над Северным Причерноморьем и Закавказьем. Боевые действия шли на суше и на море, яростные атаки чередовались долгими осадами крепостей. Противники не щадили друг друга, сражаясь крайне ожесточенно. Русская армия и флот одержали череду ярких побед, поставив имена Александра Суворова и Федора Ушакова в ряд лучших военачальников своего времени. Какие отношения сложились у крымских ханов с Российской и Османской империями? Какую роль в событиях сыграл фельдмаршал князь Григорий Потемкин? Как русским войскам удалось захватить турецкие крепости Очаков и Измаил? «Лента.ру» вспоминает ход событий.

«Одно спасение — уехать»

«Отныне и навсегда да пресекутся и уничтожатся всякие неприязненные действия и вражда, и да предадутся оныя вечному забвению; вопреки же тому да будут восстановлены и сохранены на твердой земле и водах вечный мир, постоянная дружба и нерушимое доброе согласие, сопровождаемое искренним, наиприлежнейшим и точным исполнением постановляемых ныне статей мирного договора».

Так 9 января (по новому стилю) 1792 года закончилась седьмая из двенадцати войн, которые с ХVI по ХХ век вели между собой Россия и Турция и вторая в правление российской императрицы Екатерины II. Мирный договор (позже названный Ясским), положивший конец боевым действиям, российские и турецкие представители заключили в столице Молдавского княжества Яссы (ныне в Румынии).

К России отошли территории между Южным Бугом и Днестром, по которому была установлена новая граница — земли на левом берегу Днестра отходили Всероссийской империи, на правом — Порте Оттоманской. На Кавказе граница между двумя государствами была восстановлена по реке Кубань. Договор также закреплял за Россией все Северное Причерноморье, включая Крым, и фиксировал отказ османов от каких-либо враждебных действий против Грузии.

Переговоры начались осенью 1791 года в Яссах, где располагалась резиденция всевластного фаворита Екатерины II, главнокомандующего русской армией фельдмаршала князя Григория Потемкина. С турецкой стороны делегацию возглавлял его противник — главнокомандующий войсками Османской империи Юсуф-паша. Вскоре у российской стороны поменялся руководитель.

15 октября Потемкин, которому нездоровилось, написал последнее письмо императрице: «Матушка всемилостивейшая государыня. Нет сил более переносить мои мучения. Одно спасение остается — оставить сей город, и я велел себя везти в Николаев. Не знаю, что будет со мною. Одно спасение — уехать».

На следующий день по пути в Николаев 52-летний Потемкин скоропостижно скончался неподалеку от молдавского села Старые Радены.

На переговорах его заменил князь Александр Безбородко, опытный дипломат, руководивший внешней политикой России. Через своих агентов в Стамбуле князь был осведомлен о приказе султана закончить переговоры с русскими миром. Поэтому при строптивости османских представителей российская сторона угрожала прервать перемирие и стояла на своих условиях в ходе всех 13 переговорных конференций, проходивших в Яссах.

Это не оставило туркам другого выхода. В итоге они даже предложили выплатить контрибуцию в семь миллионов рублей, но, учитывая большие финансовые затруднения Турции, Безбородко от имени Екатерины II великодушно отказался от денег.

Договор с российской стороны подписали племянник Потемкина генерал Александр Самойлов, возглавлявший до прибытия Безбородко переговоры, один из будущих основателей Одессы и участник штурма Измаила генерал (позднее стал контр-адмиралом) Иосиф де Рибас, а также искусный специалист по переговорам с Блистательной Портой генерал Сергей Лашкарев. От имени Османской империи документ скрепили подписями министр иностранных дел Абдулла эфенди, а также ряд представителей турецкой делегации.

«Город твой сжег, хотел твоей головы»

Громадная Османская империя, чьи владения располагались в Азии, Европе и Африке, несколько столетий была активным политическим игроком на международной арене. Периодически ее интересы сталкивались с российскими, и тогда между двумя державами вспыхивали боевые действия.

Так произошло в 1768 году, когда Турция выступила в поддержку Речи Посполитой, параллельно обвинив Россию в разорении города Балта (ныне Одесская область Украины), входившего в состав Османской империи. Но Русско-турецкая война 1768-1774 годов закончилась не в пользу Стамбула.

По Кючук-Кайнарджийскому мирному договору была провозглашена независимость Крымского ханства от Турции, Россия получила в свое владение города Азов, Керчь, крепость Кинбурн и ряд других территориальных приобретений. Блистательная Порта признала право русских кораблей ходить в турецких водах и даровала свободу вероисповедания балканским христианам.

Екатерина II, добившись независимости Крыма, не отказалась от планов присоединения полуострова к России — тем самым империя получала свободный выход к Черному морю и навсегда бы покончила со старым врагом.

В частности, в 1650 году в крымскую казну было передано 12 тысяч рублей. Тем самым Москва покупала лояльность татарской знати, с тем, чтобы обезопасить себя от набегов или от участия крымцев на стороне противника.

Наиболее разорительным стал поход на Русь крымского хана Девлета I Герая в 1571 году, в ходе которого была сожжена Москва и погибло от 80 до 120 тысяч человек, не считая 60 тысяч, уведенных в плен.

Девлет Герай писал царю Ивану Грозному:

Конец экспансии Девлета I Герая положила битва при Молодях в 1572 году, в ходе которой крымцы были наголову разгромлены и лишились 27 тысяч бойцов. С данью крымским ханам было официально покончено в 1700 году по итогам Азовских походов Петра I.

В Константинопольском договоре отмечалось: «А понеже Государство Московское самовластное и свободное Государство есть, дача, которая по се время погодно давана была крымским ханам и крымским татарам, или прошлая или ныне, впредь да не будет должна от Его священнаго Царскаго Величества Московскаго даватись, ни от наследников его».

Каски вместо треуголок

Россия активно готовилась к новой войне с османами. Под руководством генерал-губернатора Новороссийского края князя Потемкина были проведены реформы в армии: в основу действий пехоты было положено умение совершать быстрые и скрытые переходы, умение метко стрелять и действовать на пересеченной местности.

Были отменены напудренные парики c косичками, служившие рассадниками для вшей, солдат было приказано стричь в кружок. Узкие и тесные мундиры заменены на более просторные камзолы, введены шаровары, внизу обшитые кожей, и легкие сапоги. Вместо неудобных в бою треуголок солдаты получили черные каски с оранжевым гребнем и белой кокардой. Главным правилом стало: «Солдатский наряд должен быть таков, что встал и готов».

Офицерам запретили под страхом строгого наказания использовать подчиненных на частных работах. Было обращено большее, чем раньше, внимание на своевременность и правильность снабжения войск, командиры и лекари должны были требовать соблюдения в армии санитарно-гигиенических норм.

Были созданы Екатеринославское и Черноморское казачьи войска, Войско Донское стало более тесно взаимодействовать с армией, поставляя регулярные полки в ряды вооруженных сил страны.

Деятельное участие Потемкин принял и в создании Черноморского флота, ядром которого стали Азовская и Днепровская военные флотилии. К 1787 году численность боевых кораблей и вспомогательных судов составляла 46 единиц. Не выпускал из своего поля зрения князь и события на полуострове.

В 1777 году ханом Крыма стал пророссийский ставленник Шахин Герай. Однако при попытке создать армию европейского типа начался бунт, который был подавлен русским корпусом под командованием генерала Александра Прозоровского. В мае 1778 года Прозоровского сменил генерал Александр Суворов, в ведении которого был не только Крым, но и Кубань. Главной задачей полководца стало недопущение османского вторжения.

Именно ему пришлось осуществить указ Екатерины II о перемещении крымских армян, грузин и греков в Азовскую и Новороссийскую губернии. В распоряжении императрицы подчеркивалось: «Стараться всеми образами склонять и уговаривать, чтобы добровольно перейти согласились, а особливо убедить к тому тамошнего греческого митрополита».

Сопротивление Шахина Герая переселению христиан закончилось после получения 50 тысяч рублей и ценных вещей. Подобные презенты получили и многие мурзы.

Сами переселенцы вовсе не горели желанием бросать обжитые места с хорошим климатом. Они пригласили Суворова посетить Феодосию, показав ему город, построенный водопровод, бассейны и фонтаны, кожевенные заводы, шелкопрядильные фабрики, мельницы и ряд других сооружений.

На военачальника увиденное произвело впечатление, и он пообещал оплатить стоимость всего оставляемого. В своем рапорте Суворов сообщал:

По данным генерала, в августе-сентябре 1778 года из Крыма выехали более 31 тысячи человек, в большинстве своем греков и армян. В целом переселение закончилось в середине сентября 1779 года.

«Крым разрывает наши границы»

Тем временем недовольство крымской знати самовластным правлением Шахина Герая нарастало. Летом 1781 года в Петербург была даже направлена специальная делегация с жалобами на жестокость и притеснения хана. Но до поры до времени его кандидатура устраивала царское правительство.

В 1782 году вспыхнуло мощное восстание, свергнувшее Шахина Герая. На его место пришел руководитель мятежа, старший брат Бахадыр Герай. Он обратился к Стамбулу и Петербургу с требованием о своем признании, но Турция отказалась признавать нового хана, а Россия направила войска для подавления бунта, с которым было покончено к ноябрю 1782 года. Бахадыр Герай был взят в плен.

Однако возвращение Шахина Герая, который начал жестокие репрессии против оппозиции, снова вызвало острое недовольство населения. Екатерине II и Потемкину стало очевидно, что с таким союзником новые волнения будут возникать вновь и вновь. Встал вопрос о присоединении полуострова к России.

В декабре 1782 года Потемкин писал императрице:

В апреле 1783 года Шахин Герай подписал отречение от престола, 19 апреля 1783-го Екатерина II издала манифест, в котором сообщалось о включении Крымского ханства в состав Российской империи. 9 июля того же года документ был издан в качестве присяги для местной знати, которую в Крыму лично принимал Потемкин. Мирно прошло и присоединение Кубани, где клятву на верность русской императрице принесли лидеры ногайцев.

Высшее сословие Крыма было уравнено в правах с остальным российским дворянством, за исключением возможности покупки крепостных христианского вероисповедания. 334 новых крымских дворянина сохранили за собой всю прежнюю земельную собственность. Руководители округов, как и судьи, были оставлены на своих местах.

Что касается Шахина Герая, то ему было предписано покинуть полуостров и перебраться на жительство в центральную часть европейской территории России.

В своем письме к французскому писателю Вольтеру Екатерина II так описывала впечатления от бывшего крымского хана: «Он хорош собою, умен, образован не по-татарски, пишет стихи, хочет все видеть и все знать; все полюбили его. Он не пропускает ни одного спектакля; по воскресеньям после обеда бывает в (Смольном) монастыре и смотрит, как танцуют воспитанницы».

В 1787 году 42-летний Шахин Герай эмигрировал в Турцию, где был казнен по приказу султана Абдул-Хамида I.

«Пузырь лопнул раньше времени»

В 1784 году указом Екатерины II территория полуострова вошла в состав Таврической области со столицей в Симферополе. В 1787-м императрица с громадной свитой из трех тысяч человек предприняла многомесячное путешествие из Петербурга в Крым и обратно. Под Кременчугом к Екатерине II присоединился австрийский император Иосиф II, путешествовавший под именем графа Фалькенштейна.

В Крыму российская императрица побывала в Бахчисарае, Инкермане, Балаклаве, Симферополе, Феодосии и ряде других мест, оставшись весьма довольна увиденным. Апофеозом поездки стало зрелище Севастопольской гавани, где стоящие на рейде 40 боевых кораблей устроили в честь монарха грандиозный оружейный салют из всех пушек. По итогам путешествия Потемкин получил почетную приставку к своей фамилии — Таврический.

Торжественный вояж вызвал взрыв негодования общественного мнения в Османской империи, подкреплявшийся надеждой на то, что Великобритания, Франция и Пруссия находятся на турецкой стороне.

Стороны обменялись резкими заявлениями, в частности Турция потребовала, чтобы Россия отступилась от Грузии и Крыма и позволила досматривать свои корабли, проходящие через проливы Босфор и Дарданеллы. Когда российский посланник Яков Булгаков отказался принять эти условия, то был заключен в Семибашенный замок в Стамбуле. Фактически это означало объявление войны, которая началась 24 августа 1787 года.

Екатерина II писала Потемкину:

Оборона Черноморского побережья была возложена на войска под командованием генерал-аншефа Александра Суворова.

В сентябре турецкие корабли начали бомбардировку Кинбурской крепости, располагавшейся на одноименной косе на северо-западе Крыма. Целью методичных обстрелов было выявление огневых точек противника и их подавление перед высадкой десанта. Захват Кинбурна предотвращал подготовку и нападение русских на расположенную неподалеку османскую крепость Очаков.

В девять часов утра 12 октября 1787 года десант под командованием Сербен-Гешти-Эюб-аги начал высадку на берег, приступив затем к рытью укреплений. Суворова известие застало в местной церкви, где он слушал литургию. Генерал приказал офицерам не открывать огонь до тех пор, пока не высадятся все атакующие.

Отрыв ряд траншей, османский десант начал подбираться к самой крепости. Выждав, когда неприятель подойдет на 200 шагов, русская артиллерия дала залп из всех орудий, после этого в дело вступила пехота. Слева ударил отряд полковника Иловайского, справа Орловский пехотный полк под командованием генерала Ивана Река. По центру турок атаковал батальон Козловского полка во главе с самим Суворовым.

Лихая контратака едва не стоила прославленному полководцу жизни: он был ранен в бок картечью и чуть не убит янычарами, от которых его спас подчиненный. Суворов вспоминал: «Гренадер Степан Новиков, на которого уж сабля взнесена была в близости моей, обратился на своего противника, умертвил его штыком, другого, за ним следующего, застрелил».

«Суворов еще более наделал сумятицы»

Большие потери среди орловцев и превосходство турецкого десанта в силах заставили защитников отступить. Однако неугомонный Суворов, получив свежие подкрепления, в тот же день вытеснил с косы турецкие войска, которые, потеряв около тысячи убитых, начали грузиться обратно на корабли. При этом генерал-аншеф был снова был ранен — на этот раз в руку. Был тяжело ранен и Рек, войскам которого удалось выбить противника из десятка линий окопов.

Несмотря на то что к десяти часам вечера сражение закончилось полной победой русских частей, участник боя подполковник Николай Трегубов остался недоволен действиями Суворова.

Он отмечал:

Тем не менее бой при Кинбурне стал первой крупной победой российских войск в войне. Вторая попытка захватить крепость, предпринятая зимой 1787-1788 годов, также оказалась безрезультатной для Османской империи. Неприятной новостью для Стамбула стал военный союз Австрии и России, войска которых в Молдавии нанесли поражение турецким частям и после длительной осады взяли в сентябре 1788 года турецкую крепость Хотин.

Блистательная Порта с большим одобрением встретила начало Русско-шведской войны 1788-1790 годов, ожидая, что войска короля Густава III не только вернут себе господство на Балтике, но и одержат решительные победы на суше (а даже, возможно, захватят и сам Петербург).

Турки в 1788 году пытались сохранить стратегическую инициативу на Черном море и вместе с тем помешать осаде Очакова.

Черноморский флот испытывал нехватку опытных офицерских кадров, восполнявшуюся Екатериной II приглашением иностранных моряков, которым она вверяла командование боевыми кораблями. Это дало свои результаты.

Произведенные в российские контр-адмиралы шотландец Джон Пол Джонс и француз Карл Генрих Нассау-Зиген не только отбили нападение 60 турецких кораблей, но и нанесли полный разгром османскому флоту, потеряв лишь фрегат «Малый Александр».

Это позволило 29 июня 1788 года русским войскам осадить Очаков. 14 июля недалеко от острова Фидониси (ныне Змеиный) произошло сражение между 47 турецкими судами адмирала Хасан-паши и 36 кораблями Севастопольской эскадры под командованием выходца из Черногории контр-адмирала Марко Войновича. Несмотря на численный перевес турецкой стороны в том числе в количестве пушек, умелое маневрирование русских моряков и меткость их бомбардиров не оставили османам надежд.

В этом сражении начала восходить звезда лучшего флотоводца России Федора Ушакова. Его корабль «Святой Павел» своим точным огнем не только помог российским фрегатам, но и нанес турецкому флагману серьезные повреждения, заставив Хасан-пашу отдать приказ об отступлении.

В результате османский флот не только не помог своим сухопутным войскам в Очакове, но и лишился господства на Черном море. По итогам баталии Екатерина II писала Потемкину: «Действие флота Севастопольского меня много обрадовало: почти невероятно, с какою малою силою Бог помогает бить сильные турецкие вооружения!»

«Я на камушке сижу, на Очаков я гляжу»

Ложкой дегтя стало неприязненное отношение к Ушакову со стороны Войновича.

В июле 1788 года Ушаков жаловался Потемкину: «Все начальствующие во флоте, с кем я служил, и по них прочие обстоятельно знают меня с хорошей стороны, и ото всех по заслуге моей был счастлив и имею хорошие аттестаты. В одном изо всех, его превосходительстве Марке Ивановиче, не могу сыскать желаемого успеха, который с начала нашего знакомства, когда были еще полковниками и оба под командою других, восчувствовал некоторую отменную ко мне ненависть».

Однако фельдмаршал не обратил тогда внимание на странности в характере Войновича, назначив его в 1789 году командующим Черноморским флотом.

Основу обороны Очакова представляла крепость ХV века, двенадцатиметровые стены которой тянулись по периметру на восемь километров. Подступы к ней были окружены тремя десятиметровыми рвами и тремя валами высотой до 20 метров. Суворов предлагал Потемкину брать крепость с ходу, пока противник не опомнился, но князь не решился на штурм такой цитадели и приказал войскам приступить к плотной осаде — с закладкой батарей и траншей — которая длилась с мая по декабрь 1788 года.

Непривычный климат, антисанитария и недостаток продовольствия для солдат, а также фуража для лошадей быстро начали сказываться на численности осаждавших.

Переводчик при походной канцелярии Потемкина Роман Цебриков писал в своем фронтовом дневнике:

Стороны периодически вели орудийный огонь, при этом турки не ограничивались пассивной обороной. 7 августа трехтысячный османский отряд предпринял вылазку из крепости. Стычка быстро переросла в масштабный бой, в ходе которого Суворов лично повел в атаку два гренадерских батальона и несмотря на полученную рану отбросил турок, попытавшись на плечах отходящего неприятеля пробиться в Очаков.

Были захвачены несколько полевых укреплений, но сил ворваться в крепость у генерал-аншефа не хватало, и он трижды посылал ординарцев к Потемкину с просьбой о подкреплении. В ответ трижды получал от князя приказ отступить.

Цебриков объяснял тактику своего начальника так: «Светлейший князь Потемкин-Таврический расположен от природы любить человечество; из двух неизбежных зол избирает меньшее — не велит брать даже и сей крепости приступом, и как разумный полководец, жалея войска, не жалеет ядер, бомб, картечи и прочего».

В войсках же и в светских кругах Петербурга ходил издевательский стишок, авторство которого приписывали Суворову: «Я на камушке сижу, на Очаков я гляжу», высмеивающий стиль боевых действий Потемкина.

Турецкий флот несколько раз попытался прорваться к Очакову, чтобы доставить туда войска, а также снаряжение и продовольствие, но безуспешно. Зарядили осенние промозглые дожди, перебежчики из крепости сообщали, что имеется категорический приказ султана защищать город до последней капли крови.

«Казаки показали необыкновенную храбрость»

Русские войска приступили к обустройству землянок, боевые действия вели только артиллеристы обеих армий. Ранним утром 23 ноября турки предприняли дерзкую атаку, захватив две пушки и перебив некоторое количество спящих солдат. Русским удалось штыковой атакой отбросить врага и отбить оба орудия.

В конце ноября ударили сильные морозы с обильными снегопадами. Подвоз продовольствия и фуража стал сильно затруднен. Потемкин понял, что осада Очакова будет стоить его армии больше жизней, чем сам штурм.

17 декабря 1788 года русские войска шестью колоннами взяли приступом вражескую цитадель, потратив на это чуть более часа. Потери турок составили, по одним данным, около 10 тысяч человек убитыми, по другим, 18-19 тысяч, атакующие лишились 966 солдат и офицеров, в том числе командира третьей колонны князя генерала Сергея Волконского.

На следующий день Потемкин писал Екатерине II:

Известие привело императрицу в восторг. В ответ она писала: «За ушки взяв обеими руками, мысленно тебя целую, друг мой сердечный князь Григорий Александрович, за присланную с полковником Бауром весть о взятии Очакова. Все люди вообще чрезвычайно сим счастливым происшествием обрадованы. Я же считаю, что оно много послужит к генеральной развязке дел. Жалею весьма о убитых храбрых мужах; болезни и раны раненых мне чувствительны, желаю и Бога молю о излечении их. Всем прошу сказать от меня признание мое и спасибо».

Удар для Абдул-Хамида I оказался слишком силен, и в апреле 1789 года он скончался в своем дворце в Стамбуле от инсульта. На престол взошел его племянник Селим III, который придавал большое значение патриотизму и религии. Новый султан продолжил дело дяди, и война покатилась дальше.

В 1789 году турецкая армия попыталась разгромить в Молдавском княжестве русско-австрийские войска. 1 августа у Фокшан (ныне город в Румынии) сошлись в ожесточенном сражении 30 тысяч солдат Юсуф-паши и 25 тысяч русских и австрийцев под общим командованием Суворова.

В 10 часов утра турецкая артиллерия открыла ураганную стрельбу по наступающим, но в результате ответного орудийного огня понесла тяжелые потери. Правое крыло войск Юсуф-паши конной атакой было отброшено, удар поддержала русско-австрийская пехота. К часу дня поле боя осталось за союзниками: турецкие войска бежали, не сумев разгромить, как задумывалось, корпус принца Фридриха Кобургского и дивизию Суворова поодиночке.

7 сентября около турецкой крепости Измаил на слиянии рек Большая и Малая Сальчи состоялось сражение между войсками генерала князя Николая Репнина и Хасана-паши. Русские нанесли османам поражение, заставив их отступить в крепость. При этом Репнину, который брал штурмом Измаил в 1770 году, не удалось повторить свой давний успех.

Не давая врагу передышки

22 сентября произошла одна из главных битв войны — сражение между реками Рымна и Рымник. В шесть часов утра суворовские войска начали стремительную атаку. Отбив натиск турецкой конницы и подавив вражеские батареи, русские ворвались в неприятельский лагерь Тырго-Кукули. Османы были вынуждены быстро отступать к Рымнику.

Не давая врагу передышки, генерал-аншеф взял турецкие укрепления у деревни Бокзы и соединился с австрийскими войсками. На очереди был главный лагерь противника у леса Крынгу-Мейлор. Австрийцы наступали в центре, Суворов же атаковал фланги Юсуфа-паши. Вперед он пустил конницу, которая открыла пехоте дорогу в неприятельский лагерь.

Среди турецких кавалеристов и пехотинцев началась сильная паника, и они бросились к переправе через реку, мешая друг другу. Во время свалки большое количество пеших и конных османских солдат утонули. Войска Юсуф-паши потеряли в этот день убитыми около 15 тысяч человек, союзники же не более 500.

За блестящую победу Суворов был удостоен Иосифом II титула графа Священной Римской империи. Екатерина II возвела полководца в графское достоинство Российской империи с наименованием Суворов-Рымникский и наградила орденом святого Георгия I степени.

Принц же Фридрих Кобургский стал фельдмаршалом, вступив 9 ноября в Бухарест. 1790 год начался удачно для Турции: в феврале умер 48-летний Иосиф II. Прусский король Фридрих Вильгельм II начал угрожать Вене войной, если она не заключит мир с Османской империей.

Желая избежать боевых действий, новый австрийский император Леопольд II пошел на переговоры при участии Пруссии и Великобритании, что привело в 1791 году к заключению Систовского мирного договора между Веной и Стамбулом. Екатерина II отказалась участвовать в дипломатическом урегулировании, и тогда Селим III решил вновь попытаться вернуть Крым и Кубань силой.

Молодой и амбициозный флотоводец Гиритли Хусейн пообещал султану взять полуостров и заставить Россию подписать мир. В конце июня 1790 года 54 турецких корабля, на борту которых находились десантники, взяли курс на Крым.

К тому времени Черноморским флотом командовал Ушаков, сменив на посту Войновича. Причину этой кадровой перестановки Потемкин пояснял Екатерине II так:

И Ушаков не подвел. 19 июля в пятичасовом сражении у Керченского пролива благодаря умелым и неординарным действиям контр-адмирала флот Гиритли Хусейна был отброшен от крымских берегов и понес существенные потери в личном составе.

Согласно рапорту Ушакова, на русских кораблях было убито 29 человек и ранено 68 матросов и офицеров. Он отмечал: «Я сам удивляюсь проворству и храбрости моих людей. Они стреляли в неприятельский корабль не часто и с такою сноровкой, что, казалось, каждый учится стрелять по цели, снаравливаясь, чтобы не потерять свой выстрел».

«Штурм продолжался восемь часов»

На суше армии Потемкина предстояло овладеть Измаильской крепостью, располагавшейся на левом берегу Килийского рукава Дуная, между озерами Ялпух и Катлабух. Цитадель, представляющая собой гигантский треугольник, была окружена высоким валом, а также рвом шириной до 12 метров и глубиною от 6 до 10 метров, кое-где наполненным водой.

Внутри своеобразного треугольника находилась старая крепость с толстыми каменными стенами. Гарнизон во главе с Мехмед-паши насчитывал до 35 тысяч человек при 265 пушках.

Как и в случае с Очаковым, осада не принесла успеха. Из-за приближения зимы 26 ноября 1790 года военный совет решил отступиться от стен Измаила. Потемкин был другого мнения: он приказал войскам готовиться к штурму, поручив дело Суворову.

Генерал-аншеф тут же начал интенсивную тренировку солдат, приказав соорудить вдали от неприятельских глаз копию глубокого измаильского рва. Шесть дней бойцы учились, застилая фашинами и плетнем быстро преодолевать препятствие, а после этого умело использовать штурмовые лестницы.

18 декабря Суворов направил коменданту Измаила ультиматум: «Я с войсками сюда прибыл. Двадцать четыре часа на размышление — и воля. Первый мой выстрел — уже неволя. Штурм — смерть». На это требование Мехмед-паши ответил: «Скорее Дунай потечет вспять и небо упадет на землю, чем сдастся Измаил».

Утром 21 декабря береговые орудия и корабельные пушки ударили по крепости. Артобстрел Измаила продолжался почти сутки и завершился незадолго до начала штурма, который начался в половине шестого утра 22 декабря.

Русские войска атаковали с разных сторон несколькими колоннами. Труднее всего пришлось солдатам генерала Федора Мекноба — глубина рва и высота вала были столь велики, что лестницы в почти 12 метров оказались коротки и их пришлось под вражеским огнем связывать. Сам же генерал был ранен в ногу и в марте 1791-го скончался.

С самого начала сражение приняло крайне ожесточенный характер, в котором обороняющиеся дрались с отчаянием обреченных.

Командовавший батальоном егерей премьер-майор Сергей Мосолов вспоминал:

Потери русской армии убитыми и раненными составили более 4,5 тысячи солдат и офицеров. Турки же лишились погибшими более 26 тысяч человек. Комендантом Измаила был назначен генерал Михаил Голенищев-Кутузов, будущий герой Отечественной войны 1812 года.

Несмотря на шок от взятия Измаила Селим III продолжил войну, попытавшись в следующем, 1791 году добиться хотя бы одной победы для восстановления престижа своей империи.

Но военное счастье было не на его стороне. 3 июля генерал Иван Гудович штурмом овладел турецкой крепостью Анапа на восточном берегу Черного моря. 9 июля в шестичасовом сражении возле города Мэчин (ныне в Румынии) войска Репнина при поддержке Дунайской военной флотилии нанесли серьезное поражение османской армии.

Окончательную точку в войне поставил Ушаков, который 11 августа в бою у мыса Калиакра (северная Болгария) рассеял корабли соединенного турецко-алжирского флота. У султана больше не существовало военных аргументов, чтобы воевать, пора было приступать к переговорам. Однако события 1787-1791 годов не стали последней войной в истории России за Крым.