Субсидиарная ответственность при банкротстве управляющей компании

1. Субсидиарная ответственность за вывод средств и доведение до банкротства

1.1. Общие положения

Более всего достижению целей банкротства соответствует привлечение к субсидиарной ответственности конечных бенефициаров, с раскрытием путей вывода и аккумулирования денежных средств и иных активов должника.

Это даёт 1) безусловные доказательства для привлечения; 2) наиболее реальную возможность фактического получения денег.

Пути вывода средств устанавливаются в ходе судебного следствия.

Инициирование судебного следствия кредитором возможно в ходе судебных процессов о привлечении к субсидиарной ответственности получателей денежных средств должника – агентов и/или подрядчиков.

1.2. Базовые доводы о субсидиарной ответственности агента

Доводы, заявляемые в первоначальном заявлении, в т.ч. при отсутствии какой-либо иной информации о путях вывода средств:

1.2.1. Подтверждённого объёма дебиторской задолженности, сопоставимого с суммой требований кредиторов, в ходе процедуры банкротства не выявлено.

С учётом требования о равенстве размера начислений РСО в адрес ИКУ с размером начислений ИКУ в адрес потребителей (Постановление Президиума ВАС РФ от 09.06.2009 № 525/09 и др.), это означает, что собранные населением средства были присвоены агентом или иным способом использованы во вред кредиторам должника.

1.2.2. Единственной целью перевода доходной частью в управление агента могло являться только лишение независимых кредиторов обратить взыскание на эти денежные средства в исполнительном производстве – другого экономического смысла в достижении этого результата для должника не было.

Это само по себе является противоправной целью, направленной против интересов независимых кредиторов.

Общая установка, согласно которой реализация замысла по выводу активов также влечёт за собой субсидиарную ответственность, содержится в п. 22 Постановления Пленума ВС РФ от 21.12.2017 № 53:

«22. В силу пункта 8 статьи 61.11 Закона о банкротстве и абзаца первого статьи 1080 ГК РФ, если несколько контролирующих должника лиц действовали совместно, они несут субсидиарную ответственность за доведение до банкротства солидарно».

Прямое указание на субсидиарную ответственность лиц, реализующих замысел по выводу активов, содержится в определениях СК ЭС ВС РФ:

Определение СК ЭС ВС РФ от 06.08.2018 № 308-ЭС17-6757(2,3):

«…реализация банком воли компании по выводу активов должника свидетельствует о совместном характере их действий, следует признать, что банк солидарно подлежит привлечению к субсидиарной ответственности по обязательствам должника«.

Определение СК ЭС ВС РФ от 19.06.2020 № 301-ЭС17-19678:

«…обязательства приобретателя (бенефициара — стороны недействительной прикрываемой сделки) и причинителя вреда (лица, участвующего в выводе активов через подписание притворных договоров) являются солидарными«.

1.2.3. Агент являлся фактическим распорядителем денежными средствами должника, мог определять действия должника по перечислению денежных средств, поэтому в силу п. 1 ст. 61.10 Закона о банкротстве относится к контролирующим должника лицам, которые могут быть привлечены к субсидиарной ответственности.

1.2.4. Приведённые обстоятельства являются достаточными для привлечения контролирующего должника лица к субсидиарной ответственности в силу распределения бремени доказывания, приведённого в п. 56 Постановления Пленума ВС РФ от 21.12.2017 № 53:

«Вместе с тем отсутствие у членов органов управления, иных контролирующих лиц заинтересованности в раскрытии документов, отражающих реальное положение дел и действительный оборот, не должно снижать уровень правовой защищенности кредиторов при необоснованном посягательстве на их права. Поэтому, если арбитражный управляющий и (или) кредиторы с помощью косвенных доказательств убедительно обосновали утверждения о наличии у привлекаемого к ответственности лица статуса контролирующего и о невозможности погашения требований кредиторов вследствие действий (бездействия) последнего, бремя опровержения данных утверждений переходит на привлекаемое лицо, которое должно доказать, почему письменные документы и иные доказательства арбитражного управляющего, кредиторов не могут быть приняты в подтверждение их доводов, раскрыв свои документы и представив объяснения относительно того, как на самом деле осуществлялась хозяйственная деятельность (пункт 4 статьи 61.16 Закона о банкротстве)».

Аналогичное указание содержится в абз. 2 п. 21 Обзора судебной практики ВС РФ от № 2(2018) от 04.07.2018:

«Учитывая объективную сложность получения арбитражным управляющим, кредиторами отсутствующих у них прямых доказательств того, что лицо давало указания должнику-банкроту и его контролирующим лицам, судами должна приниматься во внимание совокупность согласующихся между собой косвенных доказательств, сформированная на основании анализа поведения упомянутых субъектов».

Схожий вывод о распределении бремени доказывания содержится в п. 6 Постановления КС РФ № 6-П от 07.02.2023:

«В отсутствие у кредитора, действующего добросовестно, доступа к сведениям и документации о хозяйственной деятельности должника и при отказе или уклонении контролирующего лица от дачи пояснений (отзыва) о своих действиях (бездействии) при управлении должником, о причинах неисполнения обязательств перед кредитором и прекращения обществом хозяйственной деятельности (в том числе при неявке в суд) или при явной неполноте пояснений, при непредставлении доказательств правомерности своего поведения (т.е. при установлении судом недобросовестности поведения контролирующего должника лица в процессе) обязанность доказать отсутствие оснований для привлечения к субсидиарной ответственности возлагается судом на лицо, привлекаемое к субсидиарной ответственности».

1.3. Базовые доводы о субсидиарной ответственности подрядчика или иного получателя средств

1.3.1. Фактические обстоятельства:

• экономическая составляющая отношений с подрядчиками заключалась в том, что основной денежный поток должника направлялся ограниченному кругу лиц, для которых должник являлся основным источником денежных средств. Кредиторам, которые поставляли ресурсы по публичным договорам (ТЭ, ЭЭ и т.д.), финансирование осуществлялось по остаточному принципу;
• при этом подрядчики были прямо и/или косвенно связаны с должником, о чём свидетельствуют общие руководители/учредители, в т.ч. в разные периоды времени, адреса, телефоны, судебные представители, иные совпадения, которые невозможны без наличия фактических связей между компаниями;
• имеются сомнения в реальности выполнявшихся работ – у подрядчика отсутствовали основные средства, запасы, персонал, подрядчик не имеет ни вакансий, ни сайта, что не соответствует обычной деятельности организации с подобными оборотами, и т.д., более подробно по ссылке.

1.3.2. Обоснование статуса контролирующего должника лица: подп. 3 п. 4 ст. 61.10 Закона о банкротстве: контролирующим должника признаётся лицо, извлекающее выгоду из незаконного или недобросовестного поведения лиц, выступающих от имени должника (руководителей и т.д.).

В соответствии с абз. 2 п. 3 Постановления Пленума ВС РФ от 21.12.2017 № 53, осуществление фактического контроля над должником возможно вне зависимости от наличия (отсутствия) формально-юридических признаков аффилированности.

Тезис развивается в Определении СК ЭС ВС РФ от 31.08.2020 № 305-ЭС19-24480, в котором указывается:

«Установление фактического контроля не всегда обусловлено наличием юридических признаков аффилированности (пункт 3 постановления № 53). Напротив, конечный бенефициар, не имеющий соответствующих формальных полномочий, в раскрытии своего статуса контролирующего лица не заинтересован и старается завуалировать как таковую возможность оказания влияния на должника. Следовательно, статус контролирующего лица устанавливается, в том числе через выявление согласованных действий между бенефициаром и подконтрольной ему организацией, которые невозможны при иной структурированности отношений.

При ином недопустимом подходе бенефициары должника в связи с подконтрольностью им документооборота организации имели бы возможность в одностороннем порядке определять субъекта субсидиарной ответственности выгодным для них образом и уходить от ответственности.

Таким образом, вопреки ошибочным выводам судов, подтверждение факта контроля над должником не всегда должно сопровождаться исключительно представлением прямых доказательств, в том числе исходящими от бенефициара документами, в которых содержатся явные указания, адресованные должнику и кредитору, относительно их деятельности».

В соответствии с абз. 10 п. 21 Обзора судебной практики ВС РФ № 2 (2018) от 04.07.2018, о наличии подконтрольности свидетельствует:

• действия названных субъектов синхронны в отсутствие к тому объективных экономических причин (в данном случае договоры заключались с одними и теми же лицами, при отсутствии экономических причин заключать договоры именно с ними);
• они противоречат экономическим интересам должника и одновременно ведут к существенному приросту имущества лица, привлекаемого к ответственности (экономическим интересам должника противоречит принятие сомнительных расходных обязательств, доход подрядчиков при этом очевиден);
• данные действия не могли иметь место ни при каких иных обстоятельствах, кроме как при наличии подчиненности одного другому (все основные заказы распределялись одним и тем же лицами, что позволяет сделать вывод, что ни с кем независимым договоры не заключались принципиально).

Аналогичный перечень признаков подконтрольности бенефициару как единому центру содержится в Определении СК ЭС ВС РФ от 19.06.2020 № 301-ЭС17-19678:

• действия названных субъектов скоординированы в отсутствие к тому объективных экономических причин;
• по отдельности эти действия противоречат экономическим интересам и возможностям каждого из лиц;
• данные действия не могли иметь место ни при каких иных обстоятельствах, кроме как при наличии подчиненности одному и тому же лицу и т.д.

На достаточность приведения убедительных косвенных доводов для перехода бремени доказывания обратного на контролирующее должника лицо указывается в Определении СК ЭС ВС РФ от 03.09.2020 № 304-ЭС19-25557(3):

«Кредитор привел достаточно серьезные доводы и представил существенные косвенные доказательства, которые во взаимосвязи позволяют признать убедительными его аргументы о контроле Головачева С.А. за процедурой совершения сделок, поэтому в силу статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации бремя доказывания обратного перешло на привлекаемое к ответственности лицо. Таких доказательств Головачев С.А. не представил».

КС РФ также высказался аналогичным образом – см. п. 3.2 Определения КС РФ от 21.05.2021 № 20-П:

«3.2. При обращении в суд с соответствующим иском доказывание кредитором неразумности и недобросовестности действий лиц, контролировавших исключенное из реестра недействующее юридическое лицо, объективно затруднено. Кредитор, как правило, лишен доступа к документам, содержащим сведения о хозяйственной деятельности общества, и не имеет иных источников сведений о деятельности юридического лица и контролирующих его лиц.

Соответственно, предъявление к истцу-кредитору (особенно когда им выступает физическое лицо — потребитель, хотя и не ограничиваясь лишь этим случаем) требований, связанных с доказыванием обусловленности причиненного вреда поведением контролировавших должника лиц, заведомо влечет неравенство процессуальных возможностей истца и ответчика, так как от истца требуется предоставление доказательств, о самом наличии которых ему может быть неизвестно в силу его невовлеченности в корпоративные правоотношения».

1.3.3. Имеющиеся связи между должником и подрядчиком свидетельствуют об их фактической аффилированности, которая рассматривается ВС РФ наравне с формально-юридической:

Определение СК ЭС ВС РФ от 28.09.2020 № 310-ЭС20-7837:

«Столь значительное количество совпадений не может быть объяснено обычной случайностью и стечением обстоятельств. Совокупность приведенных доводов и отсутствие иных рациональных объяснений позволяли прийти к выводу о том, что наиболее вероятный вариант развития событий заключается в наличии между названными лицами, как минимум, фактической аффилированности, что обусловливает как существование у них общих экономических интересов, так и занятие единой, согласованной и скоординированной процессуальной стратегии в рамках настоящего дела о банкротстве».

Определение СК ЭС ВС РФ от 25.09.2020 № 310-ЭС20-6760:

«По смыслу пунктов 4, 16 названного постановления N 53 осуществление фактического контроля над должником возможно вне зависимости от наличия (отсутствия) формально-юридических признаков аффилированности».

Определение СК ЭС ВС РФ от 28.05.2018 № 301-ЭС17-22652(3):

«…следует учитывать, что аффилированность может быть доказана и в отсутствие формально-юридических связей между лицами (фактическая аффилированность)».

Определение СК ЭС ВС РФ от 26.05.2017 № 306-ЭС16-20056(6):

«О наличии такого рода аффилированности может свидетельствовать поведение лиц в хозяйственном обороте, в частности, заключение между собой сделок и последующее их исполнение на условиях, недоступных обычным (независимым) участникам рынка».

Определение СК ЭС ВС РФ 15.06.2016 № 308-ЭС16-1475:

«По мнению судебной коллегии, совокупность указанных обстоятельств, подтверждающих фактическую аффилированность организаций, также объясняет мотивы совершения спорных сделок».

1.3.4. К требованиям аффилированных кредиторов применяются повышенные стандарты доказывания:

Абз. 11 п. 1 Обзора практики ВС РФ от 29.01.2020:

«В ситуации, когда не связанный с должником кредитор представил косвенные доказательства, поставившие под сомнение факт существования долга, аффилированный кредитор не может ограничиться представлением минимального комплекта документов (например, текста договора займа и платежных поручений к нему, отдельных документов, со ссылкой на которые денежные средства перечислялись внутри группы) в подтверждение реальности заемных отношений. Он должен исчерпывающе раскрыть все существенные обстоятельства, касающиеся заключения и исполнения самой заемной сделки, оснований дальнейшего внутригруппового перераспределения денежных средств, подтвердив, что оно соотносится с реальными хозяйственными отношениями, выдача займа и последующие операции обусловлены разумными экономическими причинами».

Аналогичный вывод содержится в Определении СК ЭС ВС РФ от 03.02.2022 № 307-ЭС19-23448(3).

С учётом отсутствия таких доказательств, и при наличии объективных сомнений в обоснованности перечислений в адрес аффилированного подрядчика, он является КДЛ, подлежащим привлечению к субсидиарной ответственности.

1.4. Определение круга ответственных по итогам судебного следствия

1.4.1. Определение конечных бенефициаров и принимавших решения лиц не освобождает исполнителей от ответственности – см. выше п. 1.2.2 (п. 22 Постановления Пленума ВС РФ от 21.12.2017 № 53, Определение СК ЭС ВС РФ от 06.08.2018 № 308-ЭС17-6757(2,3), Определение СК ЭС ВС РФ от 19.06.2020 № 301-ЭС17-19678).

При этом лица, на которых оформлялось имущество, изъятое у должника или приобретённое за счёт средств, изъятых у должника, в том числе родственники бенефициаров, также подлежат субсидиарной ответственности – п. 23 Обзора судебной практики ВС РФ от 10.06.2020 № 1 (2020):

«При этом не имеет правого значения, какое именно имущество контролирующих лиц освобождается от притязаний кредиторов на основании подобной сделки — приобретенное за счет незаконно полученного дохода или иное, поскольку контролирующее лицо отвечает перед кредиторами всем своим имуществом, за исключением того, на которое в соответствии с законом не может быть обращено взыскание (ст. 24 ГК РФ)».

1.4.2. В случае, если будет установлено, что работы в действительности выполнялись, это не исключает признание бенефициаров и исполнителей виновными за организацию схемы, при которой получение внутригруппового дохода происходило за счёт роста задолженности перед независимыми кредиторами.

абз. 2 п. 16 Постановления Пленума ВС РФ от 21.12.2017 № 53:

«Неправомерные действия (бездействие) контролирующего лица могут выражаться, в частности, в принятии ключевых деловых решений с нарушением принципов добросовестности и разумности, в том числе… , создание и поддержание такой системы управления должником, которая нацелена на систематическое извлечение выгоды третьим лицом во вред должнику и его кредиторам, является основанием для привлечение контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности».

п. 12 Обзора судебной практики ВС РФ № 4 (2020) от 23.12.2020, Определение СК ЭС ВС РФ от 25.09.2020 № 310-ЭС20-6760:

«Неоднократное (системное) воспроизведение одних и тех же результатов хозяйственной деятельности у последовательно сменяющих друг друга производственных единиц с конкретным функционалом внутри корпоративной группы в виде накопления значительной долговой нагрузки перед независимыми кредиторами (в данном случае — перед уполномоченным органом по обязательным платежам) с периодическим направлением этой единицы в процедуру банкротства для списания долгов и созданием новой, не обремененной долгами — указывает на цикличность бизнес-процессов внутри группы с заведомым разделением предпринимательской деятельности на убыточные (ЗАО «РудГорМаш», должник, ООО «РГМ-Комплект») и прибыльные (компания) центры. По крайне мере, ответчики не ссылались на то, что имеется иное рациональное объяснение совокупности действий, систематически приводящих к одним и тем же последствиям. Такую деятельность нельзя признать добросовестной, поскольку она причиняет вред независимым кредиторам и создает для корпоративной группы необоснованные преимущества, которые ни один участник соответствующего рынка, находящийся в схожих условиях, не имел бы. В данном случае преимущества выразились в отсутствии необходимости уплачивать обязательные платежи».

Определения СК ЭС ВС РФ от 15.12.2022 № 305-ЭС22-14865, от 06.03.2023 № 304-ЭС21-18637:

«Участник корпорации или иное контролирующее лицо могут быть привлечены к ответственности по обязательствам юридического лица, которое в действительности оказалось не более чем их «продолжением», в частности, когда самим участником допущено нарушение принципа обособленности имущества юридического лица, приводящее к смешению имущества участника и общества (например, использование участником банковских счетов юридического лица для проведения расчетов со своими кредиторам), если это создало условия, при которых осуществление расчетов с кредитором стало невозможным. В подобной ситуации правопорядок относится к корпорации так же, как и она относится к себе, игнорируя принципы ограниченной ответственности и защиты делового решения.

К недобросовестному поведению контролирующего лица с учетом всех обстоятельства дела может быть отнесено также избрание участником таких моделей ведения хозяйственной деятельности в рамках группы лиц и (или) способов распоряжения имуществом юридического лица, которые приводят к уменьшению его активов и не учитывают собственные интересы юридического лица, связанные с сохранением способности исправно исполнять обязательства перед независимыми участниками оборота (например, перевод бизнеса на вновь созданное юридическое лицо в целях исключения ответственности перед контрагентами и т.п)».

Определение СК ЭС ВС РФ от 12.02.2018 № 305-ЭС15-5734(4,5):

«Изъятие вложенного названным мажоритарным участником (акционером) не может бы приравнено к исполнению обязательств перед независимыми кредиторами (пункт 4 статьи 1 Гражданского кодекса Российской Федерации). Возврат приобретшего корпоративную природу капиталозамещающего финансирования не за счет чистой прибыли, а за счет текущей выручки должника необходимо рассматривать как злоупотребление правом со стороны мажоритарного участника (акционера)».

Более того, в случае с промышленными потребителями, которые применяют схему по заведению долгов за энергоресурсы на специально для этого созданные для этого лица, СК ЭС ВС РФ прямо указало на то, что фактические потребители несут ответственность за потреблённые ресурсы в обычном исковом порядке как соответчики, даже без банкротства подставного посредника с их стороны – Определение СК ЭС ВС РФ от 24.12.2020 № 307-ЭС20-11311:

«Совместные противоправные действия ответчиков по заключению договора купли-продажи привели к тому, что при неизменности лица, пользующегося объектом энергоснабжения, договор энергоснабжения был заключен с фиктивным собственником, являющимся неплатежеспособным и впоследствии утратившим право на недвижимое имущество. Подобные противоправные действия не могут освободить лицо, которое является действительным собственником и пользуется объектом энергоснабжения, от обязанности оплатить услуги гарантирующего поставщика, как если бы мнимая сделка не совершалась. Таким образом, ответчики должны отвечать перед истцом солидарно применительно к положениям статей 322, 323, 1080 ГК РФ».

Определение СК ЭС ВС РФ от 10.02.2022 № 305-ЭС21-14470 (1, 2) – вопрос касался обоснованности требований аффилированных кредиторов, в которые был переведён основной бизнес должника, доводы полностью применимы при обосновании субсидиарной ответственности за организацию бизнес-схемы в ущерб интересам независимых кредиторов:

«Суд апелляционной инстанции исходя из названных фактов пришел к выводу о состоявшемся переводе деятельности должника, находящегося в состоянии имущественного кризиса, на аффилированные компании; такой перевод позволил последним фактически безвозмездно использовать имущество корпоративной группы в целях извлечения прибыли, что указывает на злоупотребление правом и влечет полный отказ в удовлетворении требований компании (пункт 2 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Судебная коллегия соглашается с выводом суда апелляционной инстанции о том, что приведенная модель поведения является недобросовестной и должна быть пресечена.

Так, в результате перевода бизнеса должника на компанию последняя стала использовать предпринимательские возможности всей группы, включая должника, то есть в более детальном приближении – фактически недобросовестно присвоила прибыль участников группы. Именно в части недополучения в конкурсную массу потенциальной прибыли и пострадал должник, деятельность которого вошла в противоречие с положениями абзаца третьего пункта 1 статьи 2, пункта 1 статьи 50 Гражданского кодекса Российской Федерации о целях предпринимательской деятельности, и как следствие, его независимые кредиторы».

Для привлечения к ответственности наличие корпоративных связей не является обязательным – достаточно необоснованность получения выгоды за счёт должника, при этом прямые доказательства намерения причинения вреда кредиторам также не нужны, т.к. причинители вреда не заинтересованы их афишировать – Определение СК ЭС ВС РФ от 14.11.2022 № 307-ЭС17-10793 (26-28).

Усиление доводов о неправомерности выстроенной бизнес-модели – выявленное нарушение пропорциональности распределения средств граждан за коммунальные услуги, установленной Требованиями к осуществлению расчетов за ресурсы, необходимые для предоставления коммунальных услуг, утв. постановлением Правительства РФ от 28.03.2012 № № 253 (далее – Требования).

Пункты 4, 5, 6 Требований предусматривают непрерывную трансляцию денег собранных с населения денег в РСО.

При исполнении УК обязанности по целевому распределению средств населения, размер задолженности УК перед РСО не может превышать размер реальной задолженности жильцов перед УК.

Наличие разницы явно свидетельствует о нарушении установленных законом требований и о происходившем нецелевом использовании средств жильцов, причиненный РСО ущерб составляет размер этой разницы.

Тратить средства, предназначавшиеся для оплаты коммунальных ресурсов, на иные товары/работы/услуги, в любом случае неправомерно.

Причинно-следственная связь с банкротством должника заключается в том, что нецелевые траты, совершаемые за счет средств, подлежащих перечислению в РСО, влекут рост задолженности перед РСО, которая не имеет и не может иметь источник для погашения, так как единственным источником дохода УК является плата граждан за коммунальные услуги, которая безвозвратно была потрачена на аффилированных подрядчиков.

Судебная практика:

Постановление АС Поволжского округа от 16.06.2021 по делу № А57-15398/2016:

«Между тем, проведенный анализ на предмет соотношения сумм начислений по строкам «Содержание и ремонт» и «Коммунальные услуги» показал, что за период декабрь 2015 года — февраль 2016 года составлял 5,5% и 90,5%, соответственно, при установленном судом направлении должником на оплату по строке «Содержание и ремонт», включая платежи в пользу общества «Правовой Стандарт», почти 50% перечислений, производимых населением по расчетным документам.

Таким образом, проведенный и учтенный судом анализ процентного соотношения по строкам «Содержание и ремонт» и «Коммунальные услуги» в составе полученных от населения платежей показал значительное его превышение при проведении расчетов с контрагентами, включая общество «Правовой Стандарт», в ущерб поставщикам коммунальных услуг».

Постановление АС Поволжского округа от 02.02.2016 по делу № А65-31168/2011:

«…суд, дав оценку представленным в материалы обособленного спора доказательствам, а также заключению эксперта, установил факт нецелевого использования денежных средств, приведшего к несостоятельности должника, т.е. установлена взаимосвязь между противоправными действиями контролирующих должника лиц и негативными последствиями, в связи с чем суд первой инстанции признал доказанным факт преднамеренного банкротства ТСЖ «Урицкий».

Постановление 2ААС от 29.11.2019 по делу № А28-6138/2014:

«Таким образом, денежные средства, поступающие от потребителей коммунальных услуг, аккумулируемые на расчетном счете управляющей компании, имеют целевое назначение — оплата жилищно-коммунальных услуг, оказанных ресурсоснабжающими и обслуживающими организациями.

…

При таких обстоятельствах, апелляционный суд полагает возможным согласиться с расчетом убытков, предложенным конкурсным управляющим и поддержанным арбитражным судом».

Постановление 1ААС от 15.04.2021 по делу № А43-51174/2019:

«ТСЖ «Октябрьский» осуществляло деятельность по управлению многоквартирным домом №5Б по ул.Октябрьская в г.Дзержинске. Учитывая целевую природу поступающих от собственников помещений в управляемых многоквартирных домах денежных средств за коммунальные услуги, председатель ТСЖ «Октябрьский», осуществляющий распоряжение расчетным счетом ТСЖ «Октябрьский», был обязан обеспечить перечисление денежных средств в полном объеме всем ресурсоснабжающим организациям.

Судом первой инстанции верно установлено, что в нарушение положений Требований №253 в предусмотренные сроки и в установленном размере денежные средства жителей, полученные в счет оплаты коммунальных услуг отопления, ТСЖ «Октябрьский» в ПАО «Т Плюс» и АО «НКС» не были перечислены.

При этом, единственными кредиторами из числа ресурсоснабжающих организаций в рамках процедуры банкротства ТСЖ «Октябрьский» (дело №А43-29241/2015) являлись истцы, что свидетельствует о том, что задолженность ТСЖ «Октябрьский» перед иными поставщиками коммунальных услуг была погашена, в том числе за счет денежных средств, поступивших от жителей в счет оплаты услуг отопления».

1.4.3. В случае, если судебное следствие показывает, что подрядные работы частично выполнялись, а частично использовались как предлог для вывода средств должника, применяются оба обоснования.

1.4.4. В случае, если конечного получателя средств установить не удаётся, но очевидно, что средства были выведены неправомерно (например, посредством обналичивания или иных схем), это не снимает ответственности с тех лиц, которые были задействованы в таком выводе средств – показательной является позиция в Постановлении АС Поволжского округа от 22.07.2019 по делу № А12-41074/2016:

«При этом судами обоснованно указано, что вопрос дальнейшего использования безосновательно полученных денежных средств ООО «Стройкомплект», ООО «Юг Оборудование», ООО «ЛидерСтройИнвест», ООО «ТехноУниверсалСтрой», ООО «ТК «Правый берег», ООО «Монтажстрой», ООО «Мегаполис» не влияет на вывод о получении выгоды за счет должника именно указанными лицами.

Согласно доводов уполномоченного органа, на основании фиктивно составленных от имени ООО «Стройкомплект», ООО «Юг Оборудование», ООО «ЛидерСтройИнвест», ООО «ТехноУниверсалСтрой», ООО «ТК «Правый берег», ООО «Монтажстрой», ООО «Мегаполис» документов, без законных оснований был произведен вывод денежных средств Должника в размере 1 118 213 480,19 руб., при этом, в конечном счете, после ряда операций по перечислению денежных средств они обналичивались.

Поскольку использование схемы обналичивания необоснованно выведенных с использованием технических организаций и фирм-однодневок денежных средств изначально преследует цель сокрытия их конечного получателя и очевидно не предполагает документального оформление передачи этих денежных средств лицам, по чьему заказу соответствующие операции по обналичиванию средств совершаются, судами был сделан вывод об ответственности ответчиков по обязательствам должника».

2. Субсидиарная ответственность за назначение номинального руководителя

Сам факт назначения номинального руководителя в компанию, которая стала банкротом, может быть основанием для привлечения принимавших решение о назначении лиц к субсидиарной ответственности – абз. 2 п. 16 Постановления Пленума ВС РФ от 21.12.2017 № 53:

«Неправомерные действия (бездействие) контролирующего лица могут выражаться, в частности, в принятии ключевых деловых решений с нарушением принципов добросовестности и разумности, в том числе … назначение на руководящие должности лиц, результат деятельности которых будет очевидно не соответствовать интересам возглавляемой организации».

На то, что нарушения со стороны номинального директора могут автоматически считаться нарушениями самого бенефициара, отдельно указывается в Определении СК ЭС ВС РФ от 23.01.2023 № 305-ЭС21-18249 (2, 3):

«Обращаясь с заявлением, конкурсный управляющий и банк полагали возможным вменить последствия непередачи документов Киценко Э.В. как бенефициару группы компаний, в которую входил должник.

Однако наличие статуса бенефициара корпоративной группы еще не свидетельствует о том, что такое лицо является фактическим директором тех компаний группы, где формально должность руководителя занимает номинальное лицо. Бенефициар, как правило, не управляет ежедневной текущей деятельностью подконтрольных ему корпораций. В то же время он в силу принадлежащего ему контроля должен располагать сведениями о лицах, которые не только номинально, но и фактически осуществляют функции руководителя.

При возникновении соответствующего спора на бенефициара может быть возложена обязанность раскрыть информацию о таких лицах. При неисполнении соответствующей обязанности последствия допущенного фактическим руководителем нарушения могут быть вменены этому бенефициару, поскольку именно он создает модель управления, при которой теневой директор совершает противоправные действия и его выявление становится невозможным».

3. Субсидиарная ответственность за перевод бизнеса в новое юридическое лицо

Система управления должником, нацеленная на систематическое извлечение выгоды третьим лицом во вред должнику и его кредиторам, является основанием для привлечения контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности (абз. 2 п. 16 Постановления Пленума ВС РФ от 21.12.2017 № 53, Определение СК ЭС ВС РФ от 25.09.2020 № 310-ЭС20-6760, см. п. 1.4.2).

В случае с переводом производственных активов или жилищного фонда на обслуживание в новое юридическое лицо, подконтрольное тому же центру принятия решений, должник является центром убытков, а новое юридическое лицо и прежние подрядчики, начавшие отношения с новым юридическим лицом, выполняют функцию центра прибыли.

Показателем перевода бизнеса на новое юридическое лицо в случае с управляющей компанией является:

• то же жилфонд;
• те же сотрудники;
• те же тарифы на обслуживание;
• те же подрядчики.

Несмотря на проведение голосования жильцов, перевод жилищного фонда на обслуживание в новое юридическое лицо также является согласованным действием со стороны центра принятия решений, по следующим причинам:

• в соответствии с позицией, изложенной в Определениях КС РФ от 26.03.2020 № 641-О, от 24.04.2018 № 1001-О, Определении СК ГД ВС РФ от 28.04.2015 № 46-КГ15-3, досрочное одностороннее расторжение договора управления многоквартирным домом возможно лишь в случае невыполнения условий договора со стороны управляющей компании;
• соответственно, при отсутствии оформленных обоснованных претензий в адрес УК, жильцы не могут произвольно провести переголосование по выборам новой УК;
• соответственно, для досрочного переголосовывания жилфонда необходимо юридически оформленное волеизъявление на совершение этого со стороны действующей УК;
• таким образом, досрочное расторжение договоров управления с действующей УК и перевод домов на обслуживание в новую УК невозможны без волеизъявления действующей УК — как активного, в виде совершения юридически значимых действий, направленных на досрочное прекращение, так и пассивного, в виде непринятия мер по защите своих интересов, нарушенных незаконным досрочным переводом домов на обслуживание в новую УК;
• результатом клонирования является лишение должника единственного источника доходов и прекращение его в центр убытков, при этом центром прибыли становится новая УК;
• с учётом того, что бенефициаром от этой совокупности действий является одно и то же контролирующее должника лицо, эти действия расцениваются как причинение вреда должнику и кредиторам, являющееся основанием для привлечения к субсидиарной ответственности.

Судебная практика:

Определения СК ЭС ВС РФ от 25.09.2020 № 310-ЭС20-6760, от 10.02.2022 № 305-ЭС21-14470 (1, 2), от 15.12.2022 № 305-ЭС22-14865, приводились в п. 1.4.2;

Постановление АС Волго-Вятского округа от 03.07.2020 по делу № А39-9221/2018:

«Суды также учли, что ООО УК «Дом управления 45», в управление которого в последующем перешел жилой фонд, ранее управляемый должником, создано и директором при создании обществом являлась Пасинченко Е.А., которая предприняла все необходимые меры для получения такой лицензии в отношении указанного общества.

Следовательно, суды обоснованно установили, что в результате бездействия был допущен конфликт интересов, поскольку ООО УК «Дом управление 45» занимается идентичной деятельностью на одной с должником территории.

Своевременные же действия руководителя по получению должником лицензии позволили бы обществу осуществлять хозяйственно-экономическую деятельность и рассчитываться перед своими контрагентами за счет получаемого дохода. В ситуации недостаточности денежных средств (появления первых признаков неплатежеспособности) бездействие руководителя усугубило финансовое состояние должнка.

Суды при этом справедливо отметили, что вмененное ответчику бездействие без каких-либо оснований свидетельствует о непринятии последним всех необходимых и достаточных мер для достижения целей деятельности, ради которых создано юридическое лицо, то есть руководитель действовал недобросовестно и неразумно при исполнении возложенных на него обязанностей, в связи с чем общество утратило возможность получать прибыль и рассчитываться со своими кредиторами».

Постановление АС Уральского округа от 25.06.2020 по делу № А60-72617/2018:

«Оценив в совокупности данные обстоятельства, суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу, что в период, когда стала формироваться задолженность перед обществом «Спецмонтажстрой», контролирующими должника лицами было зарегистрировано новое юридическое лицо, на которое была переведена вся хозяйственная деятельность, следовательно, вновь созданное общество «Уралпромком» (ИНН 6686072430), а также его участники Данилова Л.В. и Лихоманов В.И. извлекли выгоду от незаконного поведения руководителя должника, совершали действия, целью которых было уклонение от погашения задолженности перед кредиторами. При этом смена юридического лица произведена формально, фактического изменения руководящего состава или фактического местоположения не произошло, контрагенты указанных обществ не изменились, обоими обществами осуществлялся один и тот же вид деятельности.

Все указанное свидетельствует о совершении согласованных действий контролирующих должника лиц по переводу денежного потока с компании должника на вновь созданную компанию с целью уклонения от погашения задолженности, сформировавшейся непосредственно перед регистрацией нового юридического лица, и в результате перевода хозяйственной деятельности, а как следствие и прибыли, на другую компанию, компания должника окончательно перестала быть платежеспособной, деятельность должника фактически прекратилась, бухгалтерские балансы за 2016, 2017, 2018 года отсутствуют, расчетные счета закрыты. При этом действия Лихоманова А.И., Лихоманова В.И., Даниловой Л.В. носят согласованный характер, с учетом того, что Данилова Л.В. находится в трудовых отношениях с Лихомановым А.И. и Лихомановым В.И. с 2006 года».

Постановление АС Уральского округа от 03.03.2021 по делу № А50-28385/2015:

« Исследовав вопрос о причинах банкротства должника, установив, что в период с 01.01.2015 по 01.08.2016 должник передал большую часть многоквартирных жилых домов, находящаяся в его управлении, посредством расторжения договоров управления с собственниками и заключения новых договоров под управление с обществом «УК «Центр», учредителем которого является Кулешов В.Г., констатировав, что в целом в течение 2015 года количество находящихся в управлении должника объектов жилого фонда снизилось с 264 до 130 домов, то есть более чем на половину, что также подтверждается материалами дела и не опровергнуто лицами, участвующими в деле, в то время как, деятельность общества «УК «Пермская модель комфорта» продолжила функционировать, однако, вместо должника аналогичные услуги стало оказывать общество «УК «Центр», имея в штате одних и тех же сотрудников, отметив, что значительная доля затрат по начислению заработной платы и соответствующих налогов была оставлена на должнике, при том, что должник не рассчитался по своим обязательствам перед кредиторами, а фактически осуществил перевод бизнеса, что привело к образованию задолженности перед кредиторами, при том, что деятельность фактически продолжала осуществляться с использованием иного юридического лица, суд заключил, что указанные действия существенно повлияли на невозможность в полном объеме погасить требования кредиторов должником и привели к банкротству должника».

Постановление АС Поволжского округа от 22.07.2019 по делу № А12-41074/2016:

«На основании изложенного суды пришли к выводу, что все вышеперечисленные обстоятельства указывают на организацию контролирующими должника лицами противоправной схемы ведения бизнеса, в которой деятельность ООО «Импульс» последовательно переводится на аффилированные организации с целью сокрытия выручки, полученной от его финансово-хозяйственной деятельности под видом заключения договоров цессии и представления займов, условия которых ни одним контрагентом исполнены не были».

4. Ответственность за непринятие мер по взысканию дебиторской задолженности

4.1. Непринятие мер по взысканию ДЗ является дополнительным основанием для субсидиарной ответственности руководителя, особенно в случае, если был пропущен срок исковой давности:

Постановление АС Уральского округа от 26.09.2018 по делу № А76-31278/2015:

«С учетом невозможности у кредиторов должника погасить свои требования за счет денежных средств, полученных от взыскания поименованной дебиторской задолженности, наступившей по вине Бабыкина Б.Б., суд апелляционной инстанции правомерно установил наличие совокупности оснований для взыскания с бывшего руководителя должника убытков».

Постановление АС Волго-Вятского округа от 04.06.2018 по делу № А31-9323/2015:

«Доказательств принятия Шукаловичем А.Н. надлежащих мер по взысканию задолженности в пределах исковой давности суд апелляционной инстанции не установил. Данное бездействие Шукаловича А.Н. при исполнении им властно-распорядительных функций руководителя должника повлекло уменьшение активов должника, и, как следствие, возможность наиболее полного удовлетворения требований кредиторов».

Постановление АС Поволжского округа от 18.12.2017 по делу № А12-33573/2016:

«Поскольку судами установлено не отвечающее требованиям разумности и добросовестности бездействие руководителем должника Дронова И.Г., которое привело к утрате возможности взыскания с контрагента должника дебиторской задолженности в размере 2 500 000 руб., вывод судов о наличии оснований для применения к нему такой меры гражданско-правовой ответственности, как возмещение убытков, и взыскании с него в пользу должника 2 500 000 руб. убытков, является правомерным».

Постановление АС Северо-Западного округа от 23.10.2018 по делу № А56-26823/2016:

«При таких обстоятельствах суды первой и апелляционной инстанций правомерно заключили, что Белохов В.Ю. и Никифоров А.Г. не предоставили каких-либо доказательств, подтверждающих правомерность непринятия ими мер по взысканию дебиторской задолженности в размере 20 728 106,29 руб.».

Постановление АС Московского округа от 04.06.2020 по делу № А40-227344/2018:

«При этом, суд округа учитывает, что, как было установлено судом апелляционной инстанции, вопреки доводам Николаевой Н.М. со ссылкой на выписку ООО «МосОблЕИРЦ» и реестры исковых заявлений, ответчиком не представлены достаточные надлежащие доказательства совершения руководителем организации действий в отношении дебиторской задолженности в размере 24 млн. руб. — 75% от общего размера дебиторской задолженности общества».

4.2. Лица, являющиеся выгодоприобретателями от непринятия мер по взысканию с них ДЗ, относятся к контролирующим должника лицам, если размер ДЗ указывает на то, что должник являлся центром убытков, а освобождённые от взыскания ДЗ лица – центром прибыли.

Применима вся судебная практика, указанная в п. 1.3.2, а также:

• Определение СК ЭС ВС РФ от 25.09.2020 № 310-ЭС20-6760 (приводилось в п. 1.4.2);

• Определение СК ЭС ВС РФ от 24.08.2020 № 305-ЭС20-5422(1,2):

«В рассматриваемом случае судом первой инстанции установлено соучастие Шустерова В.Б. в совершении действий, приведших к банкротству общества, в том числе действий, направленных на непоступление обществу денежных средств Гринченко Г.А. и уклонение от проведения расчетов с данным кредитором».

5. Субсидиарная ответственность собственника имущества унитарного предприятия

5.1. Основная претензия к собственнику имущества – изъятие имущества из владения должника.

Судебная практика:

Постановление Президиума ВАС РФ от 12.10.2010 № 4838/10:

«Имея полную информацию о финансовом состоянии предприятия ЖКХ, администрация изъяла из его хозяйственного ведения основные производственные активы, что привело к прекращению хозяйственной деятельности этого предприятия, его банкротству, невозможности принятия мер по восстановлению платежеспособности и нарушению прав его кредиторов».

Ключевой вывод – вина собственника не в том, что выведенное имущество представляет собой

какую-то ценность, такую, что его можно было выгодно продать или с его помощью осуществлять гарантированно прибыльную деятельность, а в том, что была исключена сама возможность выправления ситуации с платежеспособностью.

Постановление АС Волго-Вятского округа от 10.02.2021 по делу № А28-14516/2016:

«Приведенный в кассационной жалобе довод о том, что изъятие ранее переданного должнику имущества при наличии непогашенной задолженности перед кредиторами не свидетельствует о наличии вины администрации в банкротстве должника, подлежит отклонению, поскольку после изъятия имущества у должника принято решение о его ликвидации, то есть дальнейшее осуществление должником деятельности не предполагалось. Действия администрации фактически привели к невозможности осуществления в отношении должника реабилитационных мероприятий, направленных на восстановление его платежеспособности и, как следствие, к невозможности исполнения должником обязательств перед кредиторами.

Довод администрации о том, что право хозяйственного ведения на спорное имущество за должником не зарегистрировано, не опровергает вывод суда апелляционной инстанции о наличии оснований для привлечения администрации к субсидиарной ответственности.

По смыслу пункта 3 информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 25.02.2014 N 165 «Обзор судебной практики по спорам, связанным с признанием договоров незаключенными» правила гражданского законодательства о государственной регистрации не должны истолковываться так, чтобы это способствовало недобросовестному поведению сторон исполненной сделки.

Факт передачи должнику имущества в целях осуществления им уставной деятельности и использование его должником с момента передачи до момента изъятия документально подтвержден, имущество находилось в законном владении должника, и право хозяйственного ведения на него могло быть зарегистрировано в любое время, в том числе и с использованием механизма, установленного пунктом 3 статьи 551 Гражданского кодекса Российской Федерации, поскольку действующее законодательство не устанавливает сроков совершения действий по государственной регистрации права хозяйственного ведения и последствий их несовершения в какой-то определенный срок».

Постановление АС Волго-Вятского округа от 04.12.2018 по делу № А43-16861/2016:

«…действия контролирующих должника лиц по изъятию всего муниципального имущества, находящегося в хозяйственном ведении Предприятия, используемого в производственных целях, усугубили и без того затруднительное финансовое состояние должника, что привело к невозможности расчетов с кредиторами. При этом иным имуществом либо средствами должник наделен не был»;

Постановление АС Поволжского округа от 01.07.2019 по делу № А55-18652/2012:

«Суды установили, что изъятие у должника Администрацией объектов недвижимости в виде нежилых помещений, механического, драночного, столярного цехов, гаража происходило при наличии осведомленности администрации о значительной кредиторской задолженности должника и отсутствии у него иного имущества для продолжения осуществления производственной деятельности и повлекло за собой прекращение деятельности должником».

Постановление АС Уральского округа от 30.07.2021 по делу № А47-10414/2018:

«Также из определения суда следует, что основные средства должника были переданы в МУП «Благоустройство» на основании концессионного соглашения от 31.05.2019 № 1, однако сведений о компенсации должнику со стороны собственника (Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 3 (2019), судебный акт не содержит».

Постановление АС Уральского округа от 04.03.2019 по делу № А60-60064/2015:

«Неразумное поведение собственника имущества при осуществлении предусмотренных статьей 20 Федерального закона «О государственных и муниципальных унитарных предприятиях» прав по контролю за финансовым положением унитарного предприятия (при утверждении его финансовой отчетности) может быть признано обстоятельством, свидетельствующем о виновном поведении собственника имущества по отношению к интересам унитарного предприятия (его кредиторов), обусловившим наступление банкротства, если при должном поведении им могли быть приняты меры, предотвратившие наступление таких неблагоприятных последствий.

…

Между тем, как верно установлено судом апелляционной инстанции, каких-либо действий по восстановлению платежеспособности должника Администрацией городского округа Сухой Лог не было предпринято».

Постановление АС Уральского округа от 28.11.2019 по делу № А34-5543/2012:

«Администрация города, обладая полной информацией о финансовом состоянии должника, в том числе о наличии кредиторской задолженности, и осознавая, что изъятие имущества приведет к прекращению осуществления должником уставной деятельности по теплоснабжению, тем не менее, изъяла ликвидное имущество из хозяйственного ведения должника и передало его третьему лицу на праве аренды, без применения мер по наделению должника иным имуществом».

5.2. Дополнительное основание – отказ в выдаче муниципальной гарантии по обязательствам МУП.

В случае, если потребитель в силу установленных законодательством требований обязан предоставить ресурсоснабжающей организации банковскую гарантию, по согласию с РСО возможно предоставление не банковской, а муниципальной гарантии (п. 11 ст. 15.2 ФЗ от 27.07.2010 № 190-ФЗ «О теплоснабжении», абз. 11 п. 6 ст. 38 ФЗ от 26.03.2003 № 35-ФЗ «Об электроэнергетике»).

В случае, если собственник имущества должника ответил отказом на согласие РСО о предоставлении муниципальной гарантии, это не может считаться добросовестным поведением, такой отказ будет являться причиной возможного банкротства должника.

При этом отказ представительского органа местного самоуправления от согласования выдачи банковской гарантии не может являться основанием для признания отказа правомерным – в данном случае ответственным лицом выступает муниципальное образование как таковое, одним из органов которого является представительский орган.

5.3. Дополнительное основание – неисполнение собственником своих законных обязанностей.

Неисполнение собственником имущества следующих своих законных обязанностей может привести к банкротству предприятия:

5.3.1. Контроль за использованием по назначению и сохранностью принадлежащего унитарному предприятию имущества (подп. 11 п. 1 ст. 20 Закона об унитарных предприятиях).

Изношенность имущества предприятия, которая стала причиной его экономической неэффективности и банкротства, является следствием неисполнения этой обязанности.

5.3.2. Контроль выполнения показателей экономической эффективности (подп. 12 п. 1 ст. 20 Закона об унитарных предприятиях).

Для того, чтобы считаться собственника выполнившим эту обязанность в отношении предприятия, ставшего банкротом, он должен обосновать, что у него имелся реальный план вывода предприятия из кризиса, и он деятельно контролировал его исполнение.

Этот план должен был минимально включать в себя:

• установление экономически обоснованных тарифов на товары/услуги предприятия;
• организация взыскания дебиторской задолженности;
• снижение издержек, в т.ч. на оплату коммунальных ресурсов;
• выявление и пресечение неэффективного расходования денежных средств.

Учредитель МУП, осознающий заведомую убыточность создаваемого предприятия, не может быть освобождён от субсидиарной ответственности – см. Определение СК ЭС ВС РФ от 21.05.2021 № 302-ЭС20-23984, вошедшее в п. 17 Обзора судебной практики ВС РФ № 3 (2021) от 10.11.2021:

«Между тем, если у учредителя организации не было какой-либо неопределенности относительно рынка и масштабов деятельности нового, созданного им, участника гражданского оборота и уже на начальном этапе ему было заведомо известно, что организация не имеет возможности вести нормальную предпринимательскую деятельность в этой сфере ввиду явного несоответствия полученного ею имущества объему планируемых мероприятий, избранная учредителем модель поведения уже в момент ее выбора приводила к очевидному дисбалансу прав должника и его кредиторов. Такой учредитель не может быть освобожден от субсидиарной ответственности, предусмотренной пунктом 4 статьи 10 Закона о банкротстве».

В Определении СК ЭС ВС РФ от 19.08.2021 № 305-ЭС21-4666(1, 2, 4), вошедшем в п. 14 Обзора судебной практики ВС РФ от 16.02.2022 № 4 (2021), содержатся следующие выводы относительно роли учредителя в неплатёжеспособности МУП:

• убыточность МУП может быть вызвана отсутствием субсидий;
• особенностью функционирования МУП, созданных для решения общественно – значимых задач, выполнения публично– правовых обязанностей, вытекающих из муниципальных функций, изначально является более высокая степень участия собственника имущества в их оперативной деятельности по сравнению, например, с корпорациями.

Аналогичная позиция содержится в Определении СК ЭС ВС РФ от 21.10.2021 № 307-ЭС21-5954 (2, 3):

• функционирование МУП «ЖЭК» в отсутствие субсидирования носило заведомо убыточный характер, предприятие не могло надлежащим образом исполнять обязательства перед поставщиками энергоресурсов;
• именно собственник имущества унитарного предприятия должен либо подготовить экономически обоснованный план выхода из кризиса, либо дать руководителю предприятия указание о подаче заявления о банкротстве.

Соответственно, собственник имущества, в силу закона вовлечённый в оперативную деятельность МУП, должен полностью осознавать его убыточность и, при необходимости, предусматривать субсидирование социально значимой деятельности МУП.

Бездействие в этом направлении влечёт банкротство МУП, т.е. находится в прямой причинно-следственной связи с ним.

Постановление АС Уральского  округа от 23.12.2020 по делу № А47-5036/2018 обосновывает субсидиарную ответственность в отношении собственника имущества унитарного предприятия, который не имел плана восстановления платёжеспособности, и не инициировал банкротство своего предприятия несмотря на заведомую и очевидную для него убыточность предприятия:

• руководитель неоднократно обращался в администрацию с просьбами об участии в решении экономических проблем;
• предприятие на протяжении всей своей деятельности было убыточным в силу низких тарифов;
• с самого начала имелся рост судебных дел и исполнительных производств.

Постановление АС Уральского округа от 30.07.2021 по делу № А47-10414/2018 исходит из той же логики:

• для определения наличия оснований для субсидиарной ответственности необходимо установить, имелся ли разумный план выхода из кризиса, включающий в себя комплекс мер: работа с потребителями — неплательщиками, установление предприятию более высокого тарифа, получение субсидий из областного бюджета;
• если учредителю уже на начальном этапе ему было заведомо известно, что организация не имеет возможности вести нормальную предпринимательскую деятельность ввиду явного несоответствия полученного ею имущества объему планируемых мероприятий, избранная учредителем модель поведения уже в момент ее выбора приводила к очевидному дисбалансу прав должника и его кредиторов.

5.3.3. Координация мероприятий по энергосбережению и повышению энергетической эффективности и контроль за их проведением (п. 4 ст. 8 Закона об энергосбережении).

Последствия неисполнения этой обязанности аналогичны подп. 11 п. 1 ст. 20 Закона об унитарных предприятиях – изношенность имущества стала причиной его экономической неэффективности и банкротства, собственник никаких мер против этого не предпринимал, небезосновательно полагая, что в итоге бремя содержания неэффективного имущества ляжет на ресурсоснабжающие организации.

6. Несвоевременная подача заявления о банкротстве.

6.1. Основной принцип и цели привлечения к субсидиарной ответственности за несвоевременную подачу должником собственного заявления о банкротстве отражён в Определении СК ЭС ВС РФ от 23.08.2021 № 305-ЭС21-7572:

«Применительно к гражданским обязательственным отношениям невыполнение руководителем требований Закона о банкротстве об обращении в арбитражный суд с заявлением должника о его собственном банкротстве свидетельствует, по сути, о недобросовестном сокрытии от кредиторов информации о неудовлетворительном имущественном положении юридического лица. Подобное поведение руководителя влечет за собой принятие несостоятельным должником дополнительных долговых обязательств в ситуации, когда не могут быть исполнены существующие, заведомую невозможность удовлетворения требований новых кредиторов, от которых были скрыты действительные факты, и, как следствие, возникновение убытков на стороне этих новых кредиторов, введенных в заблуждение в момент предоставления должнику исполнения. Хотя предпринимательская деятельность не гарантирует получение результата от ее осуществления в виде прибыли, тем не менее она предполагает защиту от рисков, связанных с неправомерными действиями (бездействием), нарушающими нормальный (сложившийся) режим хозяйствования.

Исходя из этого в пункте 2 статьи 10 Закона о банкротстве, действовавшем ранее, статье 61.12 Закона о банкротстве, действующей в настоящее время, законодатель презюмировал наличие причинно-следственной связи между обманом контрагентов со стороны руководителя должника в виде намеренного умолчания о возникновении признаков банкротства, о которых он должен был публично сообщить в силу Закона, подав заявление о несостоятельности, и негативными последствиями для введенных в заблуждение кредиторов, по неведению предоставивших исполнение лицу, являющемуся в действительности банкротом, явно неспособному передать встречное исполнение. Субсидиарная ответственность такого руководителя ограничивается объемом обязательств перед этими обманутыми кредиторами, то есть объемом обязательств, возникших после истечения месячного срока, предусмотренного пунктом 2 статьи 9 Закона о банкротстве».

6.2. Сохраняющийся на протяжение длительного времени разрыв между кредиторской и дебиторской задолженностью явно свидетельствовал о неплатежеспособности должника, так как:

• единственным источником доходов должника являлась плата граждан за коммунальные услуги;
• о других источниках, которые могли бы покрыть разницу между кредиторской и дебиторской задолженностью, кредиторам неизвестно;
• соответственно, даже при взыскании должником всей своей дебиторской задолженности, он не мог рассчитаться со своими кредиторами, что давало любому добросовестному руководителю явную картину возникновения у предприятия признаков неплатежеспособности;
• другого реального плана восстановления платёжеспособности не было.

6.3. Несвоевременная подача заявления о банкротстве привела к росту реестровой задолженности перед ресурсоснабжающими организациями:

• основной объем задолженности, возникшей после неисполнения обязанности по подаче заявления о банкротстве, представляет из себя требования РСО, поставлявших коммунальные ресурсы при законодательном запрете на прекращение поставки;
• своевременная подача заявления и прекращение должником своей деятельности привела бы к возложению функции по обслуживанию многоквартирных домов на другое лицо, более способное к управлению жилфондом, и исключило бы дальнейшее наращивание неудовлетворенных требований к РСО.

6.4. Определение момента возникновения обязанности по подаче заявления о банкротстве:

• в соответствии с п. 2 ст. 18 ФЗ от 06.12.2011 № 402-ФЗ «О бухгалтерском учете», обязательный экземпляр составленной годовой бухгалтерской (финансовой) отчетности предоставляется не позднее, чем через три месяца после окончания отчетного периода.
• таким образом, сведения о неудовлетворительном финансовом положении должника появились у руководителя должника не позднее 31 марта года, следующего за годом возникновения признаков объективной неплатежеспособности;
• соответственно, при разумным и добросовестным поведением была бы подача заявления о признании должника банкротом не позднее 1 мая того же года;
• задолженность, возникшая после этого момента, должна быть взыскана в порядке субсидиарной ответственности с руководителя должника, действовавшего на тот момент, а также руководителей, действовавших в дальнейшем, в соответствии с суммами долга, которые возникли в периоды их руководства.

7. Непередача сведений о дебиторской задолженности

Основной вред, который может быть причинён должнику и кредиторам отказом/уклонением от передачи сведений и документов – невозможность взыскания задолженности в конкурсную массу.

По этому поводу в Определении СК ЭС ВС РФ от 17.03.2022 № 305-ЭС21-23266 разъясняется:

«В рамках настоящего дела управляющий обращал внимание на то, что, по его мнению, согласно отчетности общества за 2018 год, полученной от налогового органа, активы должника по состоянию на 31.12.2018 составляли около 57 млн. рублей, однако в ходе инвентаризации эти активы не были обнаружены, их судьба неизвестна.

Данные доводы управляющего суды не проверили, безосновательно освободив ответчиков от необходимости опровержения презумпции, установленной подпунктами 2 и 4 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве. Суды не учли, что в отсутствие документов о деятельности должника управляющий, как правило, не может полноценно вести работу, направленную на пополнение конкурсной массы путем взыскания дебиторской задолженности, виндикации имущества, оспаривания сделок и т.п.».

8. Делегирование контролирующим лицом своих полномочий не снимает с него ответственности за непринятие мер по контролю

 Контролирующее лицо может передать свои полномочия по принятию решений и совершению действий другому лицу, и потом ссылаться на то, что в наступивших последствиях виновно именно то лицо, которому были делегированы полномочия.

В действительности это не является основанием для освобождения от ответственности – этот принцип был сформулирован в Определении СК ЭС ВС РФ от 30.05.2022 № 305-ЭС22-2095:

«Следовательно, он не вправе формально ссылаться на то, что делегировал функции по определению мест размещения отходов Корчагиной Э.С. (инженеру по охране окружающей среды, заместителю генерального директора по экологии) и Корнилаеву Э.А. (мастеру полигона) как на основание освобождения от ответственности, так как руководитель в любом случае отвечает за бездействие, выразившееся в неосуществлении контроля за действиями названных работников».

Помимо непосредственно ответственности за действия сотрудников, эта логика применима также и к описанным выше ситуациям с:

• ответственностью за деяния номинальных руководителей;
• непринятием мер по взысканию ДЗ;
• ответственностью собственника имущества унитарного предприятия;
• утратой документов и информации, отказом в их передаче.

Отдельно ВС РФ обращает внимание на то, что делегирование полномочий номинальному лицу тем более не снимает с бенефициара ответственность за действия (бездействие) этого номинального лица – абз. 2 п. 16 Постановления Пленума ВС РФ от 21.12.2017 № 53, Определении СК ЭС ВС РФ от 23.01.2023 № 305-ЭС21-18249 (2, 3).

9. Применение актуальных презумпций к ранее совершённым деяниям и возникшим правоотношениям

Как указано в Определении СК ЭС ВС РФ от 25.09.2020 № 310-ЭС20-6760, ранее действовавшая редакция ст. 10 Закона о банкротстве, предусматривавшая субсидиарную ответственность, по своему содержанию мало отличается от актуальной редакции аналогичной ст. 61.11 Закона о банкротстве, «…а потому значительный объем правовых подходов к толкованию положений как прежнего, так и ныне действующего законодательства является общим (в том числе это относится к разъяснениям норм материального права, изложенным в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве»».

Более подробно в профильной теме по ссылке.

10. Сроки исковой давности:

• субъективный срок исчисляется с момента получения в распоряжение лица всей совокупности сведений, позволяющих подать обоснованное заявление (п. 21 Обзора судебной практики ВС РФ № 2 (2018) от 04.07.2018, Определение СК ЭС ВС РФ от 15.12.2022 № 302-ЭС19-17559(2)), т.е. если в ходе судебного следствия будут установлены какие-то значимые факты и обстоятельства, то срок исковой давности считается с момента их получения;
• сведения о недостаточности активов должника также являются условием для начала течения срока исковой давности – Определение СК ЭС ВС РФ от 15.12.2022 № 302-ЭС19-17559(2), аналогичная позиция по срокам давности оспаривания сделок содержится в Определении СК ЭС ВС РФ от 31.03.2022 № 305-ЭС21-23462;
• субъективный срок при подаче заявления АУ исчисляется с момента утверждения его судом (по аналогии с оспариванием сделок, Определение СК ЭС ВС РФ от 18.12.2017 №№ 305-ЭС17-11710 и 305-ЭС17-11710(2));
• превышение срока совершения действий по контролю над должником, установленных в п. 1 ст. 61.10 Закона о банкротстве, не препятствует привлечению к субсидиарной ответственности, т.к. указанный срок не является пресекательным и не исключает квалификацию лица как КДЛ, Определение СК ЭС ВС РФ от 31.08.2020 № 305-ЭС19-24480;
• в случае выхода за пределы объективного срока по причине позднего получения инфорации, свидетельствующей о наличии оснований для привлечения к ответственности, эти деяния необходимо квалифицировать в качестве оснований для взыскания убытков — в их отношении действует общее правило о течении срока исковой давности с момента получения инфорамции о наличии оснований, не ограниченного объективным сроком с момента начала конкурсного производства: Постановления АС Северо-Западного округа от 16.08.2019 по делу № А56-3748/2015, от 04.03.2020 по делу № А21-7471/2016, от 26.02.2020 по делу № А21-7471/2016, Постановление АС Западно-Сибирского округа от 16.03.2018 по делу № А27-24702/2014; Постановление АС Северо-Кавказского округа от 15.1.2020 по делу № А53-1187/2020; Постановление АС Московского округа от 17.03.2020 по делу № А41-38250/2019; Постановления АС Центрального округа от 26.03.2019 по делу № А23-8456/2016, от 14.01.2019 по делу № А62-1537/2015; Постановление АС Дальневосточного округа от 02.04.2019 по делу № А73-4126/2015; Постановления 2ААС от 19.12.2019 по делу № А17-6119/2017, от 01.08.2019 по делу № А17-7021/2017.

11. Субсидиарные обязательства наследуются в случае смерти субсидиарного должника

В случае смерти субсидиарного должника, его обязательства наследуются в пределах наследственной массы – Определение СК ЭС ВС РФ от 16.12.2019 № 303-ЭС19-15056:

«Таким образом, судебная коллегия приходит к выводу о том, что долг наследодателя, возникший в результате привлечения его к субсидиарной ответственности, входит в наследственную массу. Иное толкование допускало бы возможность передавать наследникам имущество, приобретенное (сохраненное) наследодателем за счет кредиторов незаконным путем, предоставляя в то же время такому имуществу иммунитет от притязаний кредиторов, что представляется несправедливым».

Этот вывод полностью соответствует остальным установкам ВС РФ на то, что получатели неправомерно отчуждённого у должника имущества, или имущества, приобретённого за счёт такого неправомерного отчуждения, также подлежат субсидиарной ответственности.

12. Безусловная обязанность суда — дать прямую оценку всем без исключения доводам заявителя.

В случае, если суд уклонился от оценки тех или доводов заявителя, при этом отказав в привлечении к ответственности, это является основанием для отмены принятого судебного акта, т.к. это является существенным процессуальным нарушением, которое повлияло или могло повлиять на правильность судебного акта по существу — Определение СК ЭС ВС РФ от 04.03.2021 № 302-ЭС19-473(13): 

«В силу статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации суд оценивает доказательства в их совокупности и взаимосвязи, осуществляя проверку каждого доказательства, в том числе с позиции его достоверности и соответствия содержащихся в нем сведений действительности. При этом в судебном акте указываются не только результаты оценки принятых судом доказательств, но и мотивы, по которым было отказано в принятии иных доказательств. В нарушение положений названной статьи и статьи 185 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации суды первой и апелляционной инстанций должным образом не исследовали и не оценивали доказательства, на которые ссылалось агентство в подтверждение своих доводов.

…

Выборочная оценка судом доказательств лишь одной стороны, без исследования доказательств ее оппонента не соответствует принципу равноправия, закрепленному в статье 8 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации».

13. Отказ заявителя от требований о привлечении к субсидиарной ответственности.

В случае отказа от заявления о привлечении к субсидиарной ответственности со стороны первоначального заявителя, рассмотрение должно быть продолжено по существу, если другие лица, участвующие в деле, на этом настаивают — Определение СК ЭС ВС РФ от 10.02.2021 № 302-ЭС20-19914, согласно которому:

• действуя от имени должника (его конкурсной массы) в силу полномочия, основанного на законе (п.п. 1,2 ст. 61.9 Закона о банкротстве), инициатор обособленного спора по существу выступает в роли представителя должника, а косвенно — его группы кредиторов;
• здесь по аналогии применимы правила о рассмотрении групповых исков, в т.ч. о невозможности повторного обращения любого истца из той же группы с тождественным иском;
• при отказе заявителя от требований суд должен отложить рассмотрение заявления и предложить произвести замену инициатора обособленного спора;
• инициатор, отказывающийся от заявления, не обязан уведомлять всех остальных о своём отказе;
• если ни от кого из кредиторов или арбитражного управляющего в установленный в определении об отложении срок не поступило заявление о замене инициатора на него, суд прекращает производство по обособленному спору.

14. Распоряжение правом привлечения к субсидиарной ответственности.

14.1. По общему правилу, наиболее эффективным способом распоряжения правом привлечения к субсидиарной ответственности считается уступка права требования кредиторам (подп. 3 п. 2 ст. 61.17 Закона о банкротстве), так как позволяет кредиторам самостотельно проводить мероприятия по взысканию, не отвлекаясь на поддержание процедуры банкротства, в которой уже выполнены все возможные мероприятия.

Если в процедуре банкротства выполнены ещё не все мероприятия, более целесообразным может быть взыскание непосредственно в конкурсную массу, или продажа с торгов при наличии адекватного спроса.

В случае, если первоначально принятое решение перестало соответствовать интересам кредиторам и целям банкротства, кредиторы вправе его поменять — см. Определение СК ЭС ВС РФ от 17.03.2021 № 302-ЭС20-20755, при этом принявший такое решение кредитор обязан возместить расходы на взыскание задолженности и проведение торгов лицам, которые фактически их понесли.

14.2. О законности применения порядка, установленного ст. 61.17 Закона о банкротстве, в отношении не субсидиарной ответственности, а прав требования о взыскании убытков, указывается в Определении КС РФ от 24.10.2019 № 2789-О, практика округов сформировалась аналогичная.

Примером является Постановление АС Поволжского округа от 05.07.2022 по делу № А72-11679/2016:

«Правовая природа взысканных с контролирующих должника лиц убытков не позволяет в полной мере отнести их к иной дебиторской задолженности, реализация которой регламентируется положениями статей 139, 140 Закона о банкротстве.

Следовательно, положения о распоряжении правом требования о привлечении к субсидиарной ответственности, содержащиеся в статье 61.17 Закона о банкротстве, также могут быть применены при распоряжении правом требования о взыскании убытков, при этом каких-либо исключений о применении положений статьи 61.17 Закона о банкротстве при привлечении к ответственности посредством взыскания убытков статья 61.20 не содержит».

Аналогичной позиции придерживается АС Поволжского округа в Постановлениях от 05.07.2022 по делу № А72-1628/2015 и от 30.12.2021 по делу № А12-35337/2018.

Этой же позиции придерживаются:

— АС Московского округа в Постановлении от 17.09.2021 по делу № А40-60940/2017;

— АС Северо-Западного округа в Постановлении от 30.07.2021 по делу № А26-1616/2015;

— АС Центрального округа в Постановлении от 17.01.2020 по делу № А35-11497/2016;

— АС Западно-Сибирского округа в Постановлении от 03.03.2020 по делу № А27-19325/2014;

— АС Восточно-Сибирского округа в Постановлении от 08.06.2022 по делу № А33-27138/2017.

Единственный, кто системно придерживается противоположной позиции, несмотря на наличие позиции КС РФ – АС Уральского округа.

15. Соотношение с уголовной ответственностью и гражданским иском в уголовном процессе.

15.1. Отказ в привлечении к уголовной ответственности не является основанием для отказа в привлечении к субсидиарной ответственности по тем же фактам, по которым был отказ в уголовном деле – Определение СК ЭС ВС РФ от 30.05.2022 № 305-ЭС22-2095:

«Вопреки выводам судов сам по себе факт непривлечения Володина В.Г. к уголовной ответственности не свидетельствует об отсутствии состава гражданского правонарушения. Постановление следователя об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении Володина В.Г. не образует преюдицию для арбитражного суда (статья 69 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации)».

15.2. В соответствии с ч. 4 ст. 69 АПК РФ сведения, содержащиеся во вступившем в силу приговоре обязательны для арбитражного суда по вопросам о том, имели ли место определенные действия и совершены ли они определенным лицом.

В Определении СК ЭС ВС РФ от 06.10.2021 № 307-ЭС19-18598 (15) дополнительно указывается на то, что приговор, даже если он вступил в силу только после принятия определения судом первой инстанции, в любом случае должен быть принят во внимание судом апелляционной инстанции при оценке оспариваемого определения, которое было принято без учёта установленных им фактов.

При этом сам факт рассмотрения уголовного дела не является дополнительным основанием для субсидиарной ответственности, но факты, устанавливаемые в ходе следствия, должны учитываться также и арбитражным судом при привлечении к субсидиарной ответственности.

Одновременно с этим, взыскание убытков в гражданском процессе препятствует привлечению к субсидиарной ответственности в процедуре банкротства (Определение СК ЭС ВС РФ от 03.07.2020 № 305-ЭС19-17007(2)).

15.3. Определение СК УД ВС РФ от 06.09.2022 № 49-УД22-18-К6: гражданский иск в уголовном процессе возможен независимо от рассмотрения отельного иска о взыскании убытков, эти иски не являются тождественными.

15.4. Гражданский иск в уголовном процессе по уже установленным приговором фактам с процессуальной точки зрения гораздо выгоднее для кредитора:

• быстрее рассматривается, без привлечения к делу остальных кредиторов, арбитражного управляющего;
• для получения исполнительного листа, не нужно ждать завершения наполнения конкурсной массы.

С учётом возможного совпадения предмета и основания требований, соотношение гражданского иска и субсидиарной ответственности должно быть следующим:

• если субсидиарная ответственность уже на рассмотрении в суде, то гражданский иск подавать бессмысленно, в силу совпадения предмета и основания. Вместо этого факты, установленные приговором, должен быть использованы в качестве одного из оснований для привлечения к субсидиарной ответственности;
• если гражданский иск уже рассматривается, это не является препятствием для заявления о субсидиарной ответственности – она априори шире и по сумме требований, и по количеству потерпевших. Даже если гражданский иск уже удовлетворён, это тоже не основание для отказа в субсидиарной ответственности – это должно быть учтено при определении размера суммы субсидиарной ответственности, взысканной с этого должника в пользу соответствующего кредитора.

Таким образом, подача гражданского иска не исключает субсидиарную ответственность, и наоборот.

15.5. Определение СК ГД ВС РФ от 21.09.2021 № 18-КГ21-71-К4 подтверждает возможность предъявления гражданских исков при наличии действующей процедуры банкротства, при наличии следующих условий:

• завершена деятельность должника, исчерпаны меры наполнения конкурсной массы (абз. 2 стр. 7, абз. 3 стр. 10 определения);
• если гражданский иск основан на конкретных виновных действиях контролирующего должника, использовавшего должника для совершения противоправных действий, можно не дожидаться исчерпания способов наполнения конкурсной массы (абз. 1 стр. 8).

16. Индивидуализирующие данные при подаче заявлений в отношении физических лиц

В случае, если субсидиарным ответчиком является физическое лицо, при подаче заявления необходимо указывать его адрес, который, как правило, кредитору неизвестен.

В таком случае применимо разъяснение п. 10 Постановления Пленума ВС РФ от 23.12.2021 № 46:

«10. В целях реализации права лица на судебную защиту исковое заявление (заявление) не может быть оставлено без движения и впоследствии возвращено на том лишь основании, что в исковом заявлении отсутствует хотя бы один из предусмотренных пунктом 3 части 2 статьи 125 АПК РФ идентификаторов ответчика-гражданина, дата и место его рождения при условии указания на отсутствие данных сведений у истца и на невозможность их получения в установленном законом порядке. В случае если истцу неизвестны дата и место рождения ответчика, ни один из его идентификаторов и на это указано в исковом заявлении, суд делает запрос в компетентные органы (например, органы Пенсионного фонда Российской Федерации, налоговые органы, органы внутренних дел) о предоставлении соответствующей информации».

1. Если полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица, такое лицо несет субсидиарную ответственность по обязательствам должника.

2. Пока не доказано иное, предполагается, что полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица при наличии хотя бы одного из следующих обстоятельств:

1) причинен существенный вред имущественным правам кредиторов в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника (совершения таких сделок по указанию этого лица), включая сделки, указанные в статьях 61.2 и 61.3 настоящего Федерального закона;

2) документы бухгалтерского учета и (или) отчетности, обязанность по ведению (составлению) и хранению которых установлена законодательством Российской Федерации, к моменту вынесения определения о введении наблюдения (либо ко дню назначения временной администрации финансовой организации) или принятия решения о признании должника банкротом отсутствуют или не содержат информацию об объектах, предусмотренных законодательством Российской Федерации, формирование которой является обязательным в соответствии с законодательством Российской Федерации, либо указанная информация искажена, в результате чего существенно затруднено проведение процедур, применяемых в деле о банкротстве, в том числе формирование и реализация конкурсной массы;

3) требования кредиторов третьей очереди по основной сумме задолженности, возникшие вследствие правонарушения, за совершение которого вступило в силу решение о привлечении должника или его должностных лиц, являющихся либо являвшихся его единоличными исполнительными органами, к уголовной, административной ответственности или ответственности за налоговые правонарушения, в том числе требования об уплате задолженности, выявленной в результате производства по делам о таких правонарушениях, превышают пятьдесят процентов общего размера требований кредиторов третьей очереди по основной сумме задолженности, включенных в реестр требований кредиторов;

4) документы, хранение которых являлось обязательным в соответствии с законодательством Российской Федерации об акционерных обществах, о рынке ценных бумаг, об инвестиционных фондах, об обществах с ограниченной ответственностью, о государственных и муниципальных унитарных предприятиях и принятыми в соответствии с ним нормативными правовыми актами, к моменту вынесения определения о введении наблюдения (либо ко дню назначения временной администрации финансовой организации) или принятия решения о признании должника банкротом отсутствуют либо искажены;

5) на дату возбуждения дела о банкротстве не внесены подлежащие обязательному внесению в соответствии с федеральным законом сведения либо внесены недостоверные сведения о юридическом лице:

в единый государственный реестр юридических лиц на основании представленных таким юридическим лицом документов;

в Единый федеральный реестр сведений о фактах деятельности юридических лиц в части сведений, обязанность по внесению которых возложена на юридическое лицо.

3. Положения подпункта 1 пункта 2 настоящей статьи применяются независимо от того, были ли предусмотренные данным подпунктом сделки признаны судом недействительными, если:

1) заявление о признании сделки недействительной не подавалось;

2) заявление о признании сделки недействительной подано, но судебный акт по результатам его рассмотрения не вынесен;

3) судом было отказано в признании сделки недействительной в связи с истечением срока давности ее оспаривания или в связи с недоказанностью того, что другая сторона сделки знала или должна была знать о том, что на момент совершения сделки должник отвечал либо в результате совершения сделки стал отвечать признаку неплатежеспособности или недостаточности имущества.

4. Положения подпункта 2 пункта 2 настоящей статьи применяются в отношении лиц, на которых возложены обязанности:

1) организации ведения бухгалтерского учета и хранения документов бухгалтерского учета и (или) бухгалтерской (финансовой) отчетности должника;

2) ведения бухгалтерского учета и хранения документов бухгалтерского учета и (или) бухгалтерской (финансовой) отчетности должника.

5. Положения подпункта 3 пункта 2 настоящей статьи применяются в отношении лица, являвшегося единоличным исполнительным органом должника в период совершения должником или его единоличным исполнительным органом соответствующего правонарушения, а также контролирующего должника лица.

6. Положения подпункта 4 пункта 2 настоящей статьи применяются в отношении единоличного исполнительного органа юридического лица, а также иных лиц, на которых возложены обязанности по составлению и хранению документов, предусмотренных законодательством Российской Федерации об акционерных обществах, о рынке ценных бумаг, об инвестиционных фондах, об обществах с ограниченной ответственностью, о государственных и муниципальных унитарных предприятиях и принятыми в соответствии с ним нормативными правовыми актами.

7. Положения подпункта 5 пункта 2 настоящей статьи применяются в отношении единоличного исполнительного органа юридического лица, а также иных лиц, на которых от имени юридического лица возложены обязанности по представлению документов для государственной регистрации либо обязанности по внесению сведений в Единый федеральный реестр сведений о фактах деятельности юридических лиц.

8. Если полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия нескольких контролирующих должника лиц, такие лица несут субсидиарную ответственность солидарно.

9. Арбитражный суд вправе уменьшить размер или полностью освободить от субсидиарной ответственности лицо, привлекаемое к субсидиарной ответственности, если это лицо докажет, что оно при исполнении функций органов управления или учредителя (участника) юридического лица фактически не оказывало определяющего влияния на деятельность юридического лица (осуществляло функции органа управления номинально), и если благодаря предоставленным этим лицом сведениям установлено фактически контролировавшее должника лицо, в том числе отвечающее условиям, указанным в подпунктах 2 и 3 пункта 4 статьи 61.10 настоящего Федерального закона, и (или) обнаружено скрывавшееся последним имущество должника и (или) контролирующего должника лица.

10. Контролирующее должника лицо, вследствие действий и (или) бездействия которого невозможно полностью погасить требования кредиторов, не несет субсидиарной ответственности, если докажет, что его вина в невозможности полного погашения требований кредиторов отсутствует.

Такое лицо не подлежит привлечению к субсидиарной ответственности, если оно действовало согласно обычным условиям гражданского оборота, добросовестно и разумно в интересах должника, его учредителей (участников), не нарушая при этом имущественные права кредиторов, и если докажет, что его действия совершены для предотвращения еще большего ущерба интересам кредиторов.

11. Размер субсидиарной ответственности контролирующего должника лица равен совокупному размеру требований кредиторов, включенных в реестр требований кредиторов, а также заявленных после закрытия реестра требований кредиторов и требований кредиторов по текущим платежам, оставшихся не погашенными по причине недостаточности имущества должника.

Размер субсидиарной ответственности контролирующего должника лица подлежит соответствующему уменьшению, если им будет доказано, что размер вреда, причиненного имущественным правам кредиторов по вине этого лица, существенно меньше размера требований, подлежащих удовлетворению за счет этого контролирующего должника лица.

Не включаются в размер субсидиарной ответственности контролирующего должника лица требования, принадлежащие этому лицу либо заинтересованным по отношению к нему лицам. Такие требования не подлежат удовлетворению за счет средств, взысканных с данного контролирующего должника лица.

12. Контролирующее должника лицо несет субсидиарную ответственность по правилам настоящей статьи также в случае, если:

1) невозможность погашения требований кредиторов наступила вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица, однако производство по делу о банкротстве прекращено в связи с отсутствием средств, достаточных для возмещения судебных расходов на проведение процедур, применяемых в деле о банкротстве, или заявление уполномоченного органа о признании должника банкротом возвращено;

2) должник стал отвечать признакам неплатежеспособности не вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица, однако после этого оно совершило действия и (или) бездействие, существенно ухудшившие финансовое положение должника.

17 марта Верховный Суд вынес Определение № 305-ЭС21-23266 по делу № А40-184062/2019 об обжаловании отказа конкурсному управляющему в привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности за непередачу документации.

Суды отказали в привлечении к субсидиарной ответственности

С августа 2018 г. Денис Иващенко являлся генеральным директором ООО «Сэмпл Рум». До него эту должность занимал Александр Топчиев, который с ноября 2017 г. являлся единственным участником общества. В июле 2019 г. АС г. Москвы возбудил производство по делу о банкротстве общества на основании заявления конкурсного кредитора. В ноябре того же года в отношении общества была введена процедура банкротства – наблюдение, временным управляющим утвержден Владислав Сегедин.

В ходе этой процедуры временный управляющий обществом в апреле 2020 г. обратился в суд с заявлением о привлечении Дениса Иващенко и Александра Топчиева к субсидиарной ответственности по обязательствам общества. В обоснование своих требований он сослался на неисполнение ими обязанности по подаче в арбитражный суд заявления о банкротстве подконтрольного общества, а также на непередачу управляющему документации данного общества. 3 июля 2020 г. общество признано банкротом, в его отношении была открыта процедура конкурсного производства, конкурсным управляющим стал Владислав Сегедин.

Рассмотрев заявление конкурсного управляющего, суд отказал в его удовлетворении, апелляция и кассация согласились с этим. Отказывая в удовлетворении заявления управляющего по первой части требований, касающейся неисполнения обязанности по подаче в суд заявления о банкротстве общества, суды указали на то, что управляющий в нарушение положений ст. 9 Закона о банкротстве, ст. 65 АПК РФ не доказал наличие у общества признаков неплатежеспособности. Кроме того, суды отмечали, что управляющим не было представлено доказательств недостаточности имущества на день, когда, по его мнению, должно было быть подано заявление, а также он не раскрыл размер обязательств должника, возникших после этого дня.

Признавая необоснованной вторую часть требований, мотивированную непередачей документации, суды исходили из того, что управляющий не доказал факт направления соответствующих запросов о предоставлении документов в адрес контролирующих должника лиц. В частности, суд первой инстанции, ссылаясь на правовую позицию, изложенную в Определении ВС РФ от 13 октября 2017 г. № 305-ЭС17-9683, указал, что для целей удовлетворения заявления о привлечении бывшего руководителя должника к субсидиарной ответственности по заявленному основанию (непередача документов и имущества должника) управляющему необходимо доказать, что отсутствие документации должника либо отсутствие в ней полной и достоверной информации существенно затруднило проведение процедур, применяемых в деле о банкротстве. Так, по мнению судов, управляющий не подтвердил появление существенных затруднений при проведении процедур банкротства из-за отсутствия у него документации общества.

Не согласившись с данными судебными актами, Владислав Сегедин обратился в Верховный Суд РФ с кассационной жалобой. Рассмотрев дело, Экономколлегия признала верными выводы судов по первой части требований управляющего.

ВС выявил, что КДЛ не исполнили обязанность по передаче документов

Верховный Суд напомнил, что в ст. 61.12 Закона о банкротстве законодатель презюмировал наличие причинно-следственной связи между обманом контрагентов со стороны руководителя, мажоритарного участника должника в виде намеренного умолчания о возникновении признаков банкротства, о которых они должны были публично сообщить путем подачи заявления о несостоятельности, и негативными последствиями для введенных в заблуждение кредиторов. Субсидиарная ответственность КДЛ ограничивается объемом обязательств перед этими обманутыми кредиторами, то есть объемом обязательств, возникших после истечения сроков, предусмотренных п. 2 и 3.1 ст. 9 Закона о банкротстве.

ВС разъяснил, что, поскольку арбитражный управляющий не раскрыл наличие таких обязательств у общества, суды обоснованно не усмотрели оснований для привлечения Дениса Иващенко и Александра Топчиева к субсидиарной ответственности в связи с необращением в арбитражный суд с заявлением должника о банкротстве.

Относительно непередачи управляющему документации Экономколлегия посчитала, что судами не было учтено несколько моментов. Так, согласно п. 2 ст. 126 Закона о банкротстве со дня принятия арбитражным судом решения о признании должника банкротом прекращаются полномочия руководителя должника, иных органов управления. Руководитель должника в течение трех дней со дня утверждения конкурсного управляющего обязан обеспечить передачу бухгалтерской и иной документации должника управляющему, подчеркнул ВС. «Названная обязанность по передаче документов основана, по сути, на факте прекращения в силу закона корпоративных отношений между хозяйственным обществом – должником и гражданином, осуществлявшим функции единоличного исполнительного органа. Эти отношения являются неотъемлемой частью процедуры передачи полномочий органа юридического лица от одного субъекта другому», – отмечено в определении.

Суд указал, что в рассматриваемом случае после открытия конкурсного производства в отношении общества и утверждения конкурсного управляющего заявление о привлечении к субсидиарной ответственности КДЛ рассматривалось судом первой инстанции с 3 июля 2020 г. по 17 февраля 2021 г., судом апелляционной инстанции – с 17 марта 2021 г. по 1 июня 2021 г. В своем заявлении о привлечении к ответственности управляющий ясно изложил суть претензий, предъявленных к КДЛ, – непередача документации общества. Бывшие руководитель и единственный участник общества были привлечены к участию в качестве ответчиков и не могли не знать о том, что управляющий, подав указанное заявление, явно выразил волю на получение документов. Верховный Суд обратил внимание, что при таких обстоятельствах, независимо от того, являлись предыдущие запросы управляющего о предоставлении документации надлежащими или нет, обязанность по ее передаче должна была быть исполнена по меньшей мере после извещения указанных лиц о судебном споре о привлечении к субсидиарной ответственности.

Суд также учел то, что конкурсный управляющий указывал, что за все время рассмотрения данного спора документы общества ему так и не были предоставлены. Иное не было установлено судами. При таких обстоятельствах ВС посчитал, что у судов не имелось оснований для освобождения от ответственности по мотиву порочности запросов, ранее направленных управляющим.

Читайте также

Экономколлегия ВС отметила, что нижестоящие суды, разрешая вопрос о наличии причинно-следственной связи между действиями (бездействием) контролировавших лиц и несостоятельностью общества, неверно распределили бремя доказывания. ВС определил, что суды также не учли положения подп. 2 и 4 п. 2 ст. 61.11 Закона о банкротстве, а также разъяснения, приведенные в п. 24 Постановления Пленума ВС РФ от 21 декабря 2017 г. № 53, согласно которым такая причинно-следственная связь предполагается в случае непередачи, сокрытия, утраты или искажения документации руководителем должника, а также другими лицами, у которых документация фактически находится.

Суд подчеркнул, что управляющий должен представить суду объяснения относительно того, как отсутствие документов повлияло на проведение процедур банкротства, а привлекаемое к ответственности лицо вправе опровергнуть названную презумпцию, доказав, что недостатки представленной управляющему документации не привели к существенному затруднению проведения процедур банкротства, либо доказав отсутствие вины в непередаче, ненадлежащем хранении документации. При этом под существенным затруднением проведения процедур банкротства понимается, в частности, невозможность определения и идентификации основных активов должника. Упомянутая презумпция наличия причинно-следственной связи не может быть применена, если необходимая документация (информация) передана арбитражному управляющему в ходе рассмотрения судом заявления о привлечении к субсидиарной ответственности, указал он.

ВС принял во внимание то, что в рамках дела управляющий обращал внимание на то, что, по его мнению, согласно отчетности общества за 2018 г., полученной от налогового органа, активы должника по состоянию на конец 2018 г. составляли около 57 млн руб., однако в ходе инвентаризации эти активы не были обнаружены, их судьба неизвестна. Данные доводы суды не проверили, безосновательно освободив ответчиков от необходимости опровержения презумпции, установленной подп. 2 и 4 п. 2 ст. 61.11 Закона о банкротстве. Также они не учли, что в отсутствие документов о деятельности должника управляющий, как правило, не может полноценно вести работу, направленную на пополнение конкурсной массы путем взыскания дебиторской задолженности, виндикации имущества, оспаривания сделок и т.п.

Таким образом, Верховный Суд признал вывод судов об отсутствии оснований для привлечения к субсидиарной ответственности в связи с непередачей арбитражному управляющему документации общества преждевременным. В связи с этим ВС отменил в данной части судебные акты трех инстанций, направив обособленный спор в этой части на новое рассмотрение.

Читайте также

Суд подчеркнул, что при новом рассмотрении спора первой инстанции надлежит установить лиц, обязанных обеспечить передачу документации общества, проверить, были ли документы переданы управляющему к моменту вынесения решения по заявлению о привлечении к субсидиарной ответственности и в каком объеме. После этого необходимо разрешить спор, приняв во внимание презумпцию, закрепленную в подп. 2 и 4 п. 2 ст. 61.11 Закона о банкротстве, а также разъяснения, изложенные в п. 24 Постановления № 53, добавил ВС.

Эксперты прокомментировали позицию Верховного Суда

Адвокат АП Саратовской области Михаил Осипов отметил, что вопрос о субсидиарной ответственности КДЛ продолжает быть актуальным. Он указал, что с точки зрения материального права основаниями для этого могут быть, как в рассматриваемом случае: неисполнение обязанности по подаче в арбитражный суд заявления о банкротстве подконтрольного общества и непередача управляющему документации данного общества.

С точки зрения процессуального права, как справедливо отметил ВС РФ, нужно четко понимать, на кого закон возлагает бремя доказывания определенных обстоятельств, подчеркнул Михаил Осипов. Он пояснил, что ВС согласился с мнениями нижестоящих инстанций об отказе в привлечении лиц к субсидиарной ответственности по первому основанию, поскольку арбитражный управляющий не доказал наличие у общества признаков банкротства на день, когда, по его мнению, должно было быть подано заявление. И наоборот, Суд обоснованно подчеркнул, что в силу закона именно на уполномоченное лицо из членов КДЛ возложена обязанность по передаче документов управляющему, чего в настоящем деле не было сделано, отметил эксперт.

«Иными словами, на примере данного спора можно в очередной раз убедиться в хорошо налаженной работе системы арбитражных судов: даже на уровне ВС РФ дело можно повернуть вспять», – резюмировал Михаил Осипов.

Адвокат АБ «Синум АДВ» Никита Глушков считает, что Верховный Суд занял взвешенную позицию касательно применения норм о субсидиарной ответственности КДЛ. ВС, как указал эксперт, акцентирует внимание на том, что фактически рассматриваемый вид ответственности есть не что иное, как ответственность контролирующих лиц за обман контрагентов, ведь КДЛ намеренно умолчали о возникших признаках банкротства, о которых они в силу закона должны были публично сообщить. При этом субсидиарная ответственность ограничивается объемом обязательств перед этими обманутыми кредиторами.

«Следует признать, что на практике в большинстве дел арбитражные управляющие не дорабатывают в части доказывания перечисленных обстоятельств, поэтому данная правовая позиция ВС РФ является полезной, направленной на уменьшение обвинительного уклона в делах о привлечении к субсидиарной ответственности», – поделился адвокат.

По мнению Никиты Глушкова, Верховный Суд справедливо отметил, что дефектные запросы управляющего в адрес КДЛ о передаче документов не могут быть основанием для неприменения презумпции, так как ответчики, извещенные надлежащим образом о судебном споре, не могли не знать об указанном основании и имели полную возможность передать необходимые документы. «В целом поддерживая позицию высшей инстанции, в качестве критики следует указать на то, что, к сожалению, ВС РФ продолжает использовать некорректную терминологию. В резолютивной части определения непередача документов рассматривается Судом как основание субсидиарной ответственности, хотя в силу Закона о банкротстве непередача документов является лишь опровержимой презумпцией, а основанием субсидиарной ответственности в данном случае является доведение должника до банкротства», – заключил эксперт.

Юрист консалтинговой компании «Кучерена Групп» Ангелина Севостьянова
указала, что в 2017 и 2019 г. Верховный Суд начал формировать практику по делам о привлечении к субсидиарной ответственности по причине того, что менеджментом не были переданы документы. Эксперт пояснила, что к такой категории относятся дела компаний «УКСА», «Эксперт», «Сибирская Жуньпэнь», «Новая нефтехимия» и «Управление бизнес системами». «После некоторого перерыва мы видим новый кейс за непередачу документов. Кажется, что на этот раз ВС взял дело на пересмотр не для того, чтобы высказать новую позицию, а для того, чтобы исправить явную ошибку нижестоящих инстанций», – высказалась Ангелина Севостьянова.

Читайте также

Эксперт отметила, что суды действительно не обратили внимания, что в деле нет реальных доказательств того, что документы и ценности были переданы управляющему, при наличии жесткой презумпции, требующей высокого стандарта доказывания, а не баланса вероятности. «Сегодня субсидиарная ответственность близка к тому, что придумали французы, – концепции генерального деликта. Одним из признаков генерального деликта является презумпция того, что причинитель вреда виноват. Субсидиарная ответственность сегодня отличается от обычных убытков в силу множества презумпций. Бремя опровержения этих презумпций лежит на КДЛ, поскольку они наиболее близки к источнику оспариваемого факта. Поэтому в субсидиарной ответственности самым сложным элементом является доказывание причинно-следственной связи», – указала Ангелина Севостьянова.

Дата публикации: 27.04.2018 16:25

30 июля 2017 года вступили в силу поправки в Федеральный закон от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», касающиеся привлечения к субсидиарной ответственности руководителей и собственников бизнеса при банкротстве компании. Теперь виновными в банкротстве компании могут признать финансового директора и главного бухгалтера. А призвать к ответу недобросовестных руководителей и собственников бизнеса кредиторы смогут даже после завершения процедуры конкурсного производства.

Само по себе понятие контролирующего лица не изменилось: под ним, по-прежнему, понимается организация или физлицо, которые имели возможность определять действия компании на момент банкротства или не более чем за 3 года до появления признаков такового. Как и раньше, такое влияние может оказываться, например, в силу того, что человек является родственником руководителя собственников компании, владеет половиной или большей частью акций, занимает должность, позволяющую совершать сделки от имени должника, и т.д.

Однако теперь в Федеральном законе от 26.10.2002 № 127-ФЗ прямо сказано, что определять действия компании в силу должностного положения может не только руководитель, но и люди, замещающие должности главного бухгалтера или финансового директора. Это весьма существенное дополнение. Ведь раньше суды отклоняли попытки привлечения к субсидиарной ответственности, например, главного бухгалтера. Теперь же отвечать за отсутствие первичной документации или за искажение отчётности могут как директор, так и главный бухгалтер компании-банкрота (пп. 1, 2 п. 4 ст. 61.11 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ).

Для того, чтобы контролирующие лица отвечали по обязательствам организации-должника, по общему правилу должна быть доказана причинно-следственная связь между действиями директора, учредителя либо иного контролирующего лица и банкротством должника.

В ряде случаев директор или собственник компании по умолчанию считаются виновниками банкротства. То есть сами должны доказывать свою невиновность, а инициатор привлечения их к субсидиарной ответственности (например, уполномоченный орган) ничего доказывать не должен.

Речь идёт о таких ситуациях, как искажение отчётности или отсутствие первичных документов, причинение вреда имущественным правам кредиторов в результате совершения подозрительных сделок или сделок с предпочтением, наличие задолженности по обязательным платежам, составляющей более 50% требований, включённых в реестр требований кредиторов третьей очереди, и др. Однако теперь к этому перечню добавились новые основания.

Во-первых, директора привлекут к субсидиарной ответственности, если в Единый федеральный реестр сведений о фактах деятельности юридических лиц (ЕФРСФДЮЛ) и/или в ЕГРЮЛ на дату возбуждения дела о банкротстве не внесены какие-либо обязательные сведения или если эти сведения недостоверны. Сведения о возникновении признаков банкротства руководитель компании должен включить в ЕФРСФДЮЛ в течение 10 рабочих дней со дня, когда ему стало или должно было стать известно об этом.

Во-вторых, руководитель, учредитель или иное контролировавшее компанию лицо могут быть привлечены к субсидиарной ответственности по любому из следующих оснований (п. 12 ст. 61.11 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ):

• компания стала неплатежеспособной не по их вине, но уже после этого их действия (бездействие) ухудшили финансовое положение должника;
• руководитель или собственник компании признан виновным в банкротстве, но производство по делу прекращено в связи с отсутствием средств, достаточных для возмещения судебных расходов, либо заявление налоговиков о признании должника банкротом возвращено. Отвечать по долгам компании контролирующие лица будут в случаях, когда определение о прекращении дела о банкротстве или о возврате заявления налогового органа вынесено после 1 сентября 2017 г. (п. 4 ст. 4 Федерального закона от 29.07.2017 № 266-ФЗ).

Если руководитель компании не исполнил обязанность по обращению в суд с заявлением о банкротстве должника (например, при возникновении признаков неплатежеспособности или недостаточности имущества), то для принятия решения о подаче этого заявления должно быть созвано внеочередное общее собрание акционеров (участников). Созыв внеочередного общего собрания должен быть инициирован в течение 10 календарных дней после истечения месяца, отведённого на подачу заявления о банкротстве самим директором. Иначе к субсидиарной ответственности могут быть привлечены лица, имеющие право на созыв внеочередного собрания, например участники ООО, доля которых составляет более 1/10 уставного капитала, акционеры, владеющие не менее чем 10% голосующих акций АО, члены совета директоров и т.д.

Отметим, что до 30 июля 2017 года руководитель юридического лица обязан был информировать лиц, которые могут инициировать созыв внеочередного общего собрания, о том, что у компании появились признаки банкротства. Теперь из положений Закона о банкротстве такая обязанность руководителя не вытекает. Поэтому собственникам необходимо периодически самостоятельно отслеживать появление в ЕФРСФДЮЛ сведений о наличии у своей компании признаков банкротства. Обязанность директора сообщать им об этом больше не предусмотрена.

В то же время нормы Кодекса об административных правонарушениях РФ, предусматривающие ответственность руководителя организации за неисполнение этой обязанности, не претерпели каких-либо изменений. В статье 14.13 КоАП РФ, по-прежнему,  говорится, что директора, не сообщившего этим лицам о возможном банкротстве компании, могут оштрафовать на сумму от 25 до 50 тыс. руб. либо дисквалифицировать на срок от 6 месяцев до 2 лет.

Ещё одна новелла в законодательстве, на которую следует обратить внимание. Раньше после окончания процедуры конкурсного производства уже невозможно было привлечь руководителей и собственников компании-должника к субсидиарной ответственности. А подать соответствующее заявление кредитор мог только в ходе конкурсного производства. Теперь подать заявление о привлечении директора к субсидиарной ответственности можно на любой стадии банкротства.

Кроме того, подать заявление о привлечении контролирующего лица к ответственности можно в течение 3 лет со дня признания должника банкротом. Или в течение 3 лет со дня вынесения определения о прекращении дела о банкротстве из-за нехватки денег либо определения о возврате заявления налоговым органом о признании должника банкротом. При этом должно пройти не более 10 лет со дня, когда имели место действия или бездействие контролирующего лица, дающие основания требовать привлечения его к субсидиарной ответственности. В случае пропуска срока по уважительной причине суд может его восстановить.

Новые правила рассмотрения заявлений о привлечении к субсидиарной ответственности применяются в отношении заявлений, поданных начиная с 1 июля 2017г.