Создание творческой атмосферы во время работы над спектаклем

ТВОРЧЕСКАЯ АТМОСФЕРА

ТВОРЧЕСКАЯ АТМОСФЕРА

Работая методом действенного анализа, особенно важно, чтобы учащиеся поняли плодотворность этого метода и создали необходимую творческую атмосферу репетиций. Этюдные репетиции могут вначале вызвать у некоторых товарищей либо смущение, либо преувеличенную развязность, а у наблюдающих товарищей ироническое отношение, а не творческую товарищескую заинтересованность. Не вовремя брошенная со стороны реплика, смешок, перешептывание могут надолго выбить репетирующих из нужного творческого самочувствия, нанести непоправимый вред. Исполнитель этюда может потерять веру в то, что он делает, а потеряв веру, он неминуемо пойдет по линии изображения, по линии наигрыша.

Глубокая заинтересованность каждого из участников в исполняемом упражнении, этюде — это и есть та творческая атмосфера, без которой невозможен путь к искусству.

Весь сложный творческий процесс создания актером образа — это не только репетиция с руководителем и товарищами. Этот процесс не вмещается только в рамки репетиций. Актер, готовящий роль, должен быть целиком захвачен ею на всем протяжении работы над пьесой.

Станиславский часто употреблял выражение, чрезвычайно близкое по аналогии «быть беременным ролью». Актер, как мать вынашивает ребенка,— вынашивает в себе образ. Он в течение всего процесса работы над ролью не расстается с мыслями о ней. Он и дома, и в метро, и на улице, и в любое свободное время ищет ответов на те многочисленные вопросы, которые поставлены перед ним драматургом.

Каждый из нас знает, как часто полюбившийся мотив песенки неотступно преследует нас, от него иногда невозможно отвязаться, и поешь ею без конца. Так должно быть и с ролью. Она должна неотступно быть с актером — он обязан быть одержим ею. И какое громадное творческое счастье испытывает актер, когда еще неясные черты полюбившегося героя, которого ему надлежит создать, всплывают в его сознании, когда он озаряется неожиданно для самого себя видением новых черт характера, когда для него открывается весь строй мыслей и поступков создаваемого им образа.

И вот когда актер пришел на репетицию и принес результат этой большой внутренней работы, руководителю и товарищам необходимо с особой осторожностью и чуткостью отнестись к рождению этого нового человека. А это возможно только тогда, когда на репетиции существует подлинно творческая атмосфера.

Много ли молодых актеров могут похвастаться такой одержимостью ролью, такой титанической работой, какую проделывали прославленные мастера нашей сцены, когда создавали роли, принесшие им признание и славу?

И с каким трепетом и преклонением я думаю о тех мастерах, которые, создав уже незабываемые образы в спектаклях, продолжают жить мыслями о них. Не могу удержаться, чтобы не привести один из особенно дорогих мне примеров.

Много лет назад мне привелось быть в Ялте, где отдыхала О. Л. Книппер-Чехова. Я навестила ее. Она лежала в постели осунувшаяся, бледная, еще не оправившаяся после тяжелой болезни. Я не успела войти, как она сказала мне: «Вы знаете, мне запретили читать, так лежу и все думаю о Маше».

Я не сразу даже поняла, о какой это Маше она говорит. Оказалось, что она говорит об одной из своих блестящих ролей, о Маше из «Трех сестер» А. П. Чехова. Она рассказывала мне о ней, как о человеке безгранично близком, раскрывала ее внутренний мир с удивительной глубиной и тонкостью. Она мысленно проживала целые сцены, изредка произнося отдельные реплики. Я ушла потрясенная этой творческой памятью большого художника, потрясенная тем, что Ольга Леонардовна сохранила такую живую непосредственную связь с созданной ролью.

Нужно ли что-либо добавлять к сказанному? Если созданная роль оставляет такой глубокий след в памяти, то как надо любить и лелеять еще вынашиваемую роль!

Я не могу отделить любовь к роли, творческую одержимость в период рождения образа от той творческой атмосферы, которая окружала актера и в процессе создания и в процессе воплощения роли. Но если до сих пор я говорила об атмосфере репетиционной, то не менее важно поговорить и об атмосфере закулисной во время спектакля.

Как мне знакомо то необычайное волнение и возбуждение, которое сопровождает каждый спектакль, и как мне, к сожалению, знакомо, сколь много отрицательных, прямо противопоказанных явлений иногда сопровождает спектакль. Мы должны стремиться к созданию творческой атмосферы, мы должны отметать то, что мешает нам в творческом процессе создания спектакля и воплощения его.

Творческая атмосфера — это один из могучих факторов в нашем искусстве, и мы должны помнить, что создать рабочую атмосферу необычайно трудно. Это не в состоянии сделать один руководитель — создать ее может только коллектив. Разрушить же ее, к сожалению, может любой человек. Достаточно одному скептически настроенному человеку посмеяться над серьезно работающими товарищами, и этот микроб неверия начинает разъедать здоровый организм.

Много примеров можно привести из практики работы разных театров и в первую очередь театра, где царил дух высокой требовательности ко всей окружающей актера творческой атмосфере, театра, где была впервые сформулирована система психотехники творчества актера, театра, созданного нашими учителями К. С. Станиславским и Вл. И. Немировичем-Данченко.

Всем известно, как путем огромной энергии, требовательности к себе, к актерам, ко всем техническим цехам Станиславский и Немирович-Данченко создали в Художественном театре ту удивительную атмосферу, которая стала предметом изучения театров всего мира.

Мне хочется рассказать о закулисной атмосфере во время спектакля «Вишневый сад», в котором я многие годы играла Шарлотту.

Несмотря на то, что пьеса начинается с большой сцены между Лопахиным, Дуняшей, а потом Епиходовым, все занятые в «приезде» — то есть Раневская, Гаев, Аня, Пищик, Варя, Шарлотта (а в период моих первых спектаклей это были О. Л. Книппер-Чехова, В. И. Качалов, Л. М. Коренева) — сидели до открытия занавеса на скамейке в ожидании своего выхода. После слов Лопахина — Леонидова: «Вот, кажется, и едут…» — всегда один и тот же бутафор проходил с противоположной стороны сцены, держа в руках кожаные ошейники, обшитые бубенцами-колокольчиками, и ритмично встряхивал ими, усиливая звук бубенцов, приближаясь к нам. Как только раздавался звон колокольчиков, все занятые в «приезде» уходили в глубь сцепы, чтобы оттуда, разговаривая, выйти, принося с собой оживление приезда.

На примере этой сцены, которую зритель воспринимал на слух, я на всю жизнь восприняла, какими тонкими средствами Станиславский добивался того, что зрители верили в правду происходящего. Для «стариков», игравших много-много лет «Вишневый сад», по-видимому, в плоть и кровь вошла эта закулисная сцена. И каждый раз она игралась ими совершенно так же, как если бы шла при открытом занавесе. Кнпппер-Чехова уже за кулисами была именно в том удивительно приподнятом состоянии, при котором казались совершенно естественными почти одновременные и смех, и слезы, и слова: «Детская, наша детская…»

С необычайной легкостью, достигнутой, конечно, громадным трудом, все участники сцены после первых же звуков колокольчиков включались в это удивительное самочувствие людей, приехавших на родину, не спавших ночь, людей, которым зябко от утренней сырости весеннего воздуха, возбужденных и радостью возвращения, и острой горечью утрат, и ощущением нелепо сложившейся жизни.

Поражала меня и атмосфера, царившая на «скамейке» еще до момента начала «закулисного приезда». Книппер, Качалов, Тарханов, Коренева приходили, садились, здоровались друг с другом, даже перебрасывались иногда фразами, не имевшими отношения к спектаклю, но вместе с тем это были уже не Книппер, не Качалов, не Тарханов и Коренева, а Раневская, Гаев, Фирс, Варя.

В этом умении существовать в зерне образа была огромная сила Художественного театра. К великому сожалению, наша молодежь не верит, что зерно образа — тончайшая перестройка всей нервной системы — не дается так легко и просто и что нельзя, болтая за кулисами бог знает о чем, сразу овладеть всем комплексом изображаемой личности.

Мне вспоминается еще другой момент ожидания выхода. Второй акт начинается со сцены Дуняши, Яшкиг Еппходова и Шарлотты, потом Шарлотта уходит, но у нее есть еще один проход, так что, уйдя со сцены, я опять садилась на «скамеечку». Через несколько минут после Шарлотты уходил со сцены Москвин — Епиходов. «Я знаю, что мне делать с моим револьвером»,— произносил он предупреждающе-трагически, и мы слышали, как каждый раз эту фразу зрители встречали гомерическим смехом. Потом Москвин проходил по мостику за кулисы, мимо нас и дальше по сцене, к себе в уборную, с таким же удрученным, обиженным лицом. Эта чуть-чуть преувеличенная серьезность была одной из сторон громадного комического таланта Москвина. К нему подходил бутафор, Москвин отдавал ему гитару, но лицо его не менялось. И каждый раз я думала: когда же он «стирает» с лица это удивительное выражение? В какой момент трагически-глупые, пытающиеся осмыслить непосильную задачу глаза Епиходова становятся знакомыми москвинскими глазами? И что заставляет Москвина после своей сцены, будучи уже за кулисами, все еще быть Епиходовым? Уже потом я поняла, что это и есть искусство, когда артисту, зараженному мыслями и чувствами героя, не так-то просто сбросить с себя все это.

Но такое искусство не приходит сразу. Оно требует огромного напряжения сил.

«Труд театра! — писал Вл. И. Немирович-Данченко.— Вот что мы, люди театра, любим больше всего на свете. Труд упорный, настойчивый, многоликий, наполняющий все закулисье сверху донизу, от колосников над сценой до люка под сценой: труд актера над ролью; а что это значит? Это значит — над самим собой, над своими данными, нервами, памятью, над своими привычками…».

Мне кажется, что эти слова имеют огромное значение.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Вопрос создания атмосферы является важнейшим вектором режиссуры вне зависимости от ее отраслевой принадлежности (театр, кино, телевидение, театрализованные представления и праздники). Само понятие атмосферы было рассмотрено многими исследователями в области режиссуры.

Так, М. А. Чехов в своей книге «О технике актера» признает за атмосферой главенствующее положение в сценической иерархии элементов, считая ее душой и сердцем театрального произведения [11].

Исследование А. Д. Попова показывает, что «через взаимодействие человека с окружающими людьми и обстановкой возникает сценическая атмосфера. Характер мышления человека, темпо-ритм его жизни, и, наконец, психофизическое самочувствие способствуют выделению атмосферы времени, в котором он живет…». Вместе с тем, надо понимать, что в жизни каждому сопутствует своя атмосфера, и она не однозначна, в ней всегда происходит борьба различных мотивов, так называемая «борьба атмосфер»- где люди носители различных атмосфер, где наша личная атмосфера может подчиняться общественной и т.д.[7].

А.Я. Зися в отношении атмосферы утверждает, что «художническое видение объекта как живого многогранного целого создаёт плотную атмосферу произведения искусства, сопротивляющуюся тому анатомированию, которое может иметь место в теории»[4].

А Э.Золя, художественно осмысливая понятие атмосферы, замечал, что она «неопределима, но определяема. Мы всегда её чувствуем, ощущаем… Интересный как будто бы спектакль (книга, фильм, картина, музыкальное произведение), но чего-то не хватает. Это отсутствие чего-то важного, это раздражающая нас пустота спектакля сводит на нет все усилия актёров, режиссёра, художника, композитора. То, что отсутствует, мы называем по-разному: воздухом спектакля, его особенным излучением, обаянием».

Многие практики в области режиссуры утверждают, что нет более загадочного и неуловимого понятия в режиссерской технологии, чем атмосфера[8,9]. Другие элементы театрально-зрелищного искусства можно определить и проверить на площадке с той или другой степенью точности. А атмосфера создается постепенно и складывается из множества элементов, заданных автором или сочиненных режиссером. Это понятие почти невозможно определить, уложить в словесные формулы. Оно ускользает от однозначной прямолинейности, дразнит своей изменчивостью, непостоянством и зыбкостью. Верно найденная атмосфера и точно решенные средства ее выражения – всегда плод соединения творческих усилий режиссера, актера и художника. В ней должно быть выражено все: идея спектакля, ритмы сценической жизни, с ней связаны образы героев, их взаимоотношения.

Каждое произведение требует своей особой атмосферы, которая должна подчеркнуть основную мысль и действие на сцене. Поиски атмосферы зависят от жанра продукта труда режиссера. Большую роль при создании атмосферы играет знание быта, эпохи, традиций. Все это создает колорит и единый стиль произведения. Таким образом, атмосфера – это одно из главных направлений в замысле режиссера и создается с общим постановочным решением.

Вместе с тем, формирование атмосферы – это сложный динамический процесс, лежащий на плечах режиссера, целью которого является создание единого, гармонически целостного художественного произведения, на создание которого, обычно, направлены не только все выразительные средства режиссуры, но и усилия всего творческого коллектива. Таким образом, атмосфера – объемный показатель, детерминирующий в себе атмосферу внутреннюю – «творческую» (настрой исполнителей,  творческого коллектива в целом) и атмосферу внешнюю – сценическую (выразительные средства режиссуры – декоративно-художественное оформление, музыка, свет, звук, видео, электронные и цифровые постановочные технологии и т.д.).

Вопросом формирования внутренней, так называемой «творческой» атмосферы занимались в свое время М.Чехов, К.С. Станиславский, В.И Немирович-Данченко, Г.Товстоногов, А. Попов и многие другие корифеи в области режиссуры.

Творческая атмосфера — это один из могучих факторов в искусстве, и создать рабочую атмосферу необычайно трудно. Это не в состоянии сделать один руководитель — создать ее может только коллектив. Разрушить ее, к сожалению, может любой человек[1].

Атмосфера – явление глубоко человеческое, и в центре ее находится человек, пристрастно вглядывающийся в мир, действующий, мыслящий, чувствующий, ищущий. Сложный комплекс взаимоотношений с окружающей действительностью, мир наших мыслей, чувств, желаний, настроений, мечтаний, фантазий, то без чего немыслимо было бы наше существование, это и есть атмосфера жизни, без нее наша жизнь была бы обескровлена, автоматична, а человек напоминал бы робота[2].

Вместе с тем, весь сложный творческий процесс создания актером образа — это не только репетиция с руководителем и труппой. Этот процесс не вмещается только в рамки репетиций. Актер, готовящий роль, должен быть целиком захвачен ею на всем протяжении работы надпроизведением.

Атмосфера относится к чувственной сфере, как и искусство. Но это не значит, что если спектакль или представление насыщено индивидуальными чувствами артистов, то в нём есть атмосфера. Отдельные актёры с их чувствами – не более как часть целого. Они должны быть объединены и гармонизированы, и объединяющим началом в этом случае является атмосфера спектакля.

По-настоящему хорошее произведение искусства может вырасти только в условиях хорошей морально-творческой атмосферы. Значит, чтобы создать хорошее произведение, то есть выполнить свою прямую режиссерскую функцию, режиссер обязан заботиться о создании хорошей атмосферы в коллективе ничуть не меньше, чем, скажем, о хорошем качестве мизансцен или декораций. В коллективе, где морально-творческая атмосфера находится на должной высоте, работа над спектаклями протекает быстрее и дает лучшие плоды [3].

Формирование творческой атмосферы в режиссуре театрализованных представлений и праздников основывается на этих же базисах. И процесс этот может быть реализован только в результате целеустремленного, целенаправленного действия исполнителей в предлагаемых обстоятельствах и той общей атмосферой праздника, которой заражены и зрители, и участники – чувством радости каждого от сопричастности к творчеству, от встречи со зрителем, от участия в праздничном действе и т.д.

Вместе с тем, внутренний настрой исполнителя рождается:

—              В результате целеустремленного, целенаправленного его действия в предлагаемых обстоятельствах.

—              Его увлеченностью исполняемым номером.

—              Доверительным, верным общением со зрительным залом.

—              Общей атмосферой праздника, которой заражены и зрители и исполнители – одни – чувством радости творчества, другие – сопричастности к творчеству.

Выражается же внутренняя творческая атмосфера в режиссуре театрализованных представлений и праздников через темпоритм номера, эпизода, блока; психофизическое самочувствие исполнителей, их поведение на сцене; темпоритме, в котором идет действие[12,13].

Что касается внешней «сценической» атмосферы, то она являлась и является коренным, природным, неотъемлемым свойством и качеством русского театра переживания. Это самый заразительный, эмоциональный и духовно активный, сущностный компонент действия, так такового, реализующий его художественный смысл. Её поиск и подробное, живое построение, должны стать одной из главных задач постановщика с первых же дней репетиций.

Сценическая атмосфера зависит от характера событий, развертывающихся перед нами, от места и времени действия. Атмосфера не только порождается основными событиями – она является одновременно и причиной и следствием этих событий.

Так, А.Д. Попов, утверждал, что верно найденная атмосфера и точно решенные средства ее выражения в сценическом действии – всегда плод соединения творческих усилий режиссера, актера и художника…ей должно быть выражено все: идея спектакля, ритмы сценической жизни, с ней связаны образы героев, их взаимоотношения [7].

Формирование сценической атмосферы в режиссуре театрализованных представлений и праздников, в отличие от режиссуры театра, процесс не мене сложный и многоступенчатый. Сценическая атмосфера в данной предметной области создается и выражается: оформлением, музыкой, светом, звуками, шумами и другими постановочными средствами.

Создавая сценическую обстановку номера, эпизода, всего представления, режиссеру необходимо помнить и о том, что каждой эпохе, каждому времени, каждому событию присуща своя особая атмосфера. Атмосфера времен гражданской и Отечественной войн не одна и та же; атмосфера послевоенных лет не похожа на атмосферу наших дней. Каждый город, каждое село, каждая семья тоже имеют свою атмосферу, которая зависит от социального, общественного, бытового уклада, от природных особенностей, места расположения и т.п.[6].

Естественно, что и каждое событие тоже имеет свою собственную неповторимую атмосферу. Вот почему еще на стадии изучения материалов, связанных с той или другой датой, которой посвящается массовое действие, идет и процесс постижения условий, в которых это событие происходило, что и приводит к возникновению у режиссера ощущения связанной с ним (событием) атмосферы.

Процесс создания верной сценической атмосферы — это, прежде всего, поиск и сознательный отбор средств, которые наиболее точно ее выражают: световой и цветовой палитры, бытовых деталей, музыки, шумов, звуков и т.п.[5]. Поскольку средства, выражающие сценическую атмосферу, весьма разнообразны, то верно найденная атмосфера и точно решенные выразительные средства режиссуры являются комплексом творческих усилий режиссера, актера и других участников режиссерско-постановочной группы. Каждый из них, через ощущение личной причастности, вносит свой вклад в практическое осуществление массового действа. И именно в результате их совместной работы рождается зримый образ массового действа.

Образ — это результат и идеальная форма отражения режиссерского замысла. А сама образность – изобразительность, яркость, наделенность образами. Необходимо отметить, что найденный режиссером образ, не может быть сведен к какому-то единому правилу или условию, ибо он заложен в том богатстве художественных индивидуальностей, какими являются режиссерские стили, их неповторимость. В театрализованных представлениях и праздниках специфика образа состоит в том, что он определяется конкретным событием, с которым связана и представляет собой художественное осмысление, обобщение реального факта, оказывающее воздействие на массу именно силой художественного обобщения реальности.

Различают символическую образность, историческую образность и персонифицированную образность.

Символическая образность – совокупность художественных образов символического значения. Она используется для выражения идеи массового действа:

—              как принцип построения (найдя образ, адекватный идее, режиссер выявляет действенный ход построения всего представления – ход-прием);

—              как движущая сила (символ становится сюжетным стержнем всего представления);

—              для усиления эмоционального фона восприятия реального жизненного материала.

Символическая образность предполагает поиски условно-знаковой системы, ассоциирующейся у участников театрализованного действия с идеей по содержанию и эквивалентной ей по форме.

Историческая образность -это живое, наглядное представление событий, имеющих в своей основе близкие зрителю аналогии в прошлом. Сюда же относятся и фольклорные истоки, опирающиеся на народные традиционные основы, использующие аллегорические и мифологические персонажи, костюмированные, художественно-спортивные состязания.

Персонифицированная образность дает возможность апробировать себя как личность в различных ролях, подражая избранным героям. Порой по замыслу организаторов праздника в рамках такой образности «оживают» предметы, которым придается характер одушевленных персонажей в театрализованном действе.

Вместе с тем, создание сценической атмосферы – это путь не только к целостному образу сценического действия, но и его стилевому единству, коррелирующее с режиссерским замыслом представления и детерминирующее в себе всю палитру выразительных средств режиссуры.

Основными диффинициями отражения спектра выразительных средств режиссуры, с помощью которых создается сценическая атмосфера в театрализованном представлении и празднике являются:

1) Декоративно-художественное оформление (сценография).

Одно из самых действенных выразительных средств, создающее верную и прежде всего броскую, яркую праздничную сценическую атмосферу представления. Ведь декорационное решение, соответствующее определенному времени, создает среду, в которой присутствуют точные приметы времени.

2)Музыкальное оформление.

Музыкально-шумовое оформление создает на сцене точную атмосферу того или другого исторического времени, вызывает у зрителей ассоциации, связанные с определенной эпохой, определенным временем, определенным событием. Основными приемами использования музыки в театрализованном представлении и массовом празднике можно считать:

—              Лейтмотив всего представления, помогающий развитию действия, объединяющий одной музыкальной темой все эпизоды, погружая их в определенную музыкальную среду.

—              Как характеристика действующего лица (определенная мелодия, возникая при появлении персонажа, становится его личной музыкальной характеристикой, раскрывающей какие-либо его внутренние качества.

—              Как раскрытие внутреннего состояния действующих лиц в происходящем на сцене событии. Или как контраст, разоблачающий истинную цель героя.

—              Как заставка, как связка между номерами, эпизодами, блоками.

Важное место в создании сценической атмосферы занимают звуки и шумы. Верно прозвучавший на сцене звук (скрип двери, вой ветра, шум дождя, перестук вагонных колес и др.) несет в себе действенно-эмоциональный заряд и придает физическую достоверность сценическому действию, обстановке, в которой оно происходит.

3) Световое оформление.

При работе над световым решением режиссеру необходимо помнить, что каждое изменение света, каждая его переброска, каждый световой эффект должен нести в себе определенный смысл, понятный зрителю и служить выявлению содержания номера, эпизода в театрализованном представлении и празднике.

Однако, режиссер театрализованных представлений и праздников обязан помнить: любые постановочные приёмы (мизансцены, свет, кино, музыка, декорационное оформление) должны служить главному – созданию такой эмоциональной обстановки на сцене, которая поможет участникам наиболее выразительно исполнить свой номер, а зрителям воспринять их не только умом но и сердцем[10]. Главной задачей режиссёра театрализованных представлений является создание праздничного поля энергетической среды – наполнить пустое пространство, создать атмосферу, в которой будет всё жить: все, что создаёт атмосферу (декорации, музыка, свет и т.д.) и всё что создано атмосферой (целостный образ представления, люди).

Таким образом, верное внутреннее настроение исполнителей (творческая атмосфера), внешняя сценическая обстановка (сценическая атмосфера) и непременное, обязательное их слияние являются основой создания замысла, решения и воплощения театрализованного представления и массового праздника.

Библиографический список

1. Бармак А.А. Художественная атмосфера спектакля: Автореф. дисс. канд. искусствоведения. М., 1978. 28 с.;
2. Бойкова И.И. Художественная атмосфера и действие спектакля: Дисс. . канд. искусствоведения: СПб., 1998. 169 с.;
3. Захава Б.Е. Мастерство актера и режиссера: учеб. пособие для ин-тов культуры, театр, и культ.-просвет. училищ / Б.Е. Захава. 3-е изд., испр. и доп. – М.: Просвещение, 1973. – 320 с.;
4. Зись А.Я. В поисках художественного смысла. М., 1991.;
5. Кнебелъ М.О. Школа режиссуры Немировича-Данченко. М.: Искусство, 1966. 168 с.;
6. Конович А.А Театрализованные праздники и обряды в СССР, М 1990. 45 с;
7. Попов А.Д. Художественная целостность спектакля. М.: ВТО, 1959. -292 с.;
8. Станиславский, К.С. Собрание сочинений: в 9 т. Т. 3 / К.С. Станиславский. – М.: Искусство, 1990.;
9. Товстоногов Г.А. Зеркало сцены. В 2-х томах. – Л., 1984. 34 с.;
10. Черкашенинов Л.Ф. Вопросы подготовки режиссеров массовых праздников и концертно-зрелищных программ в институтах искусств и культуры. Барнаул, 2002. 45 с.;
11. Чехов М.А. Об искусстве актера. М.: Искусство, 1999. — 271 с.;
12. Чечетин А.И. Искусство театрализованных представлений. – М.: Советская Россия, 1988 56 с.;
13. Шароев И. Режиссура массовых театрализованных представлений. – М. : Просвещение, 1992. – 25, 65 с.

---

Количество просмотров публикации: Please wait

Все статьи автора «Матасова Анастасия Михайловна»

Лизавета Боровикова (студентка театроведческого факультета ГИТИСа) в своей любви к театру пошла дальше и глубже зрительного зала. Приглашаем в путешествие в мир театра вместе с будущим театроведом Лизой Боровиковой. Первая остановка: “Атмосфера спектакля”

При создании спектакля, его авторы стараются воссоздать на сцене реальную жизнь людей, передавая историческую, общественную и бытовую среду. Через взаимодействие актеров между собой и с окружающей их обстановкой появляется сценическая атмосфера.

Давайте попробуем разобраться в том, что же такое атмосфера спектакля.

Само понятие «атмосфера» в театре сегодня все больше объединяется с более обширным – «энергия». Атмосфера и энергия, — феномены не только театра и искусства, это явления самой жизни. Театр работает с разноуровневыми энергиями актера и спектакля достаточно давно, об этом говорили и Станиславский, и Чехов, и Васильев. При употреблении в одном ряду таких понятий как «энергия» и «атмосфера», с последнего снимается оттенок метафоричности, театроведы сейчас признают энергетическую природу театра, но изучение феномена сегодня как никогда актуально для театроведческой науки. Однако важно отметить: атмосфера – это ощущение, которое испытывает каждый участник действия, а энергия – толчок, который исходит со сцены в зрительный зал и наоборот.

В театре многое невозможно зафиксировать материально, существуют и невидимые аспекты театрального языка. В пример можно привести психологический жест актера, о котором писал Михаил Чехов или Лосев, который писал о ритме, как о ритмической фигуре. Но очевидно, что зритель не может зафиксировать все составляющие спектакля при помощи слуха или зрения. Это самое «невидимое» и есть атмосфера. О ней впервые заговорили в начале ХХ века, как о новом качестве спектаклей Художественного театра. Вначале слово «атмосфера» употребляли в одном ряду с «настроением», но в скором времени «атмосфера» стала самостоятельной характеристикой спектакля.

Существование художественной атмосферы спектакля подтверждает и простой зрительский опыт: любой спектакль играют живые актеры, но совсем не каждый становится живым, так называемым, «атмосферным» явлением.

Обращаясь к произведениям литературы, изобразительного искусства или кино, зритель чаще всего имеет дело с атмосферой как с энергетическим следом, который остается после завершения творчества автора. Такой феномен атмосферы как «след» хорошо знаком и в театре. С ним сталкиваются все участники спектакля, когда обращаются к пьесе, классической или современной. Далее атмосфера — как след не завершенного еще творческого процесса — существует уже в период подготовки спектакля. «Тянется» от репетиции к репетиции, потом — к премьере и дальше (заново родившись в контакте с атмосферой зрительного зала) — от представления к представлению. «Оседает» на декорациях, предметах реквизита, костюмах. Остается как след в душах самих актеров.

И все же именно на самом спектакле, когда его играют на публике, в наибольшей степени проявляется специфика театра и театральной атмосферы: она рождается непосредственно в действии спектакля и — в творчестве многих авторов, актеров и зрителей.

Само по себе прирастание энергии в процессе творчества может быть характерно не только для театра, но и для любого из видов искусств. Тем не менее одновременное — здесь и сейчас, на спектакле — творчество многих людей, актеров и зрителей, способно придать этому явлению особое качество: оно многократно усиливает интенсивность энергетических процессов. Этот феномен, знакомый каждому актеру и зрителю на собственном опыте, действительно можно считать спецификой театра — и поэтому театральное искусство не без основания называют самым атмосферным среди других искусств.

Феномен атмосферы на протяжении десятилетий было принято связывать со спектаклями одного типа театра (психологического) — но постепенно среди театроведов утвердилось представление об атмосфере как неотъемлемой составляющей сценического образа в каждом спектакле.

В завершении хочется отметить, что атмосфера – это душа спектакля, которая каждому зрителю открывается с разных сторон. Напоследок хочу привести несколько примеров спектаклей с богатой, на мой взгляд, атмосферой:

Театр им. Вахтангова «Евгений Онегин» реж. Римас Туминас

БДТ им. Товстоногова «Три сестры» реж. Владимир Панков

Театр кукол «Ульгэр», Улан-Удэ «И звали его Домино» реж. Яна Тумина 

Театр им. Маяковского «Русский роман» реж. Миндаугас Карбаускис

---

при работе над текстом использовались следующие материалы:
«Введение в театроведение» под редакцией Ю.М. Барбоя
Статья «Атмосфера спектакля» (И.И.Бойкова)

---