Работа ленинградского зоопарка во время блокады

Работавший во время блокады Ленинградский зоосад — это не пир во время чумы. Так, по крайней мере, считают многие, возражая оппонентам, настаивающим на том, что знаменитую бегемотицу Красавицу надо было скормить умирающим от голода детям, а не выхаживать ценой невероятных усилий едва живых сотрудников зоопарка.

«Скольких бы людей прокормила Красавица? Пятерых, десятерых? Хватило бы ее мяса на неделю, ну, на две… А дальше что? Она вряд ли бы кардинально спасла чью-то жизнь. Зато она, выжив, подарила нечто большее: радость, веру в то, что жизнь продолжается. Ведь зоосад работал всю блокаду, и ленинградские дети специально приходили смотреть на нее. Хотя бы здесь они вновь учились улыбаться, – рассказывает сотрудник зоопарка Дмитрий Васильев. – Бегемотица (Васильев почему-то употребляет именно это изящное литературное название вместо общеупотребимой «бегемотихи») Красавица была привезена в Петербургский зоосад в 1911 году. Она пережила две революции, смену хозяев зоосада, блокаду и умерла лишь в 1951 году».

Спасти Красавицу было делом, казалось бы, невероятным. И проблема была не только в огромных объемах пищи, в которой нуждалась двухтонная гиппопотамиха. Главным было защитить ее кожу, ведь водопровод не работал, а без регулярных теплых ванн нежнейшая кожица бегемотов быстро грубеет, трескается, туда попадает инфекция, и животное умирает от сепсиса.

«Во время блокады вместо привычных 40 килограммов корма она получала 4-6 кг смеси из овощей, травы, сена и жмыха и для заполнения желудка еще 30 кг распаренных опилок. Сотрудники зоопарка ежедневно таскали из проруби в замерзшей Неве по 50 ведер воды, грели ее на обломках сгоревших по соседству, в саду Народного дома, американских горок, вручную мыли Красавицу, а потом натирали кожу жиром и камфорным маслом, — рассказывает Дмитрий Васильев. – Подвиг ли это? Не знаю. Я склонен думать, что это все-таки была обычная работа обычных людей».

Ленинградский зоосад к началу Великой Отечественной войны имел в своей коллекции около 500 видов животных. В 1940 году ему исполнилось 75 лет, и он был настоящим культурным и научным достоянием Ленинграда. Поэтому после начала войны первым же и единственным поездом, оборудованным для перевозки животных, с берегов Невы в Казань были эвакуированы 80 самых ценных зверей: черный носорог Милли, тигры, черные пантеры, белые медведи, американский тапир. Уехали пеликаны, крупные попугаи, кенгуру, часть обезьян, рептилии. Занимавшиеся эвакуацией собирались вернуться за остальными, но не успели. Началась блокада Ленинграда.

«Один из самых страшных образов войны ленинградские дети-юннаты, помогавшие в зоосаду, увидели в августе 1941 года, — рассказывает Дмитрий Васильев. – Тогда вышел приказ убить всех крупных хищных животных. Был риск, что испугавшиеся взрывов и бомбежек тигры и львы выбегут из деревянных вольеров и ринутся на улицы Ленинграда. Будущая сотрудница зоопарка, а в 1941-м – юннат Ольга Подлесских — рассказывала, что она осознала весь ужас войны, когда в августе, привычно придя в зоосад, увидела целую гору трупов расстрелянных львов, леопардов и волков в лужах крови… По ее словам, именно тогда они, дети, поняли, что война не где-то далеко, а вот она, рядом».

Дмитрий Васильев говорит, что была уничтожена коллекция хищников, численность которой превышает даже нынешнюю. Но тогда вариантов уже не было. Даже если бы звери не сбежали, прокормить бы их все равно не удалось. Правда, они могли бы накормить других… Но об этом в августе 41-го не думали.

«Дальше было страшнее. 4 сентября 1941 года был первый обстрел Ленинграда из дальнобойных пушек. 6 сентября – первый воздушный налет. 8 сентября во время второй бомбежки снаряды попали в зоосад, — рассказывает хранитель. – Конечно, сам зоосад немцам не был нужен, но он находился вплотную к Петропавловской крепости, на пляже которой стояли наши зенитки. Рядом – вся центральная часть Ленинграда. Поэтому бомбы падали и на зоосад, были разбиты несколько зданий с животными, кассы, юннатские комнаты, обезьянник, построенный еще в 1911 году. Он сгорел вместе с обезьянами. Нескольким удалось убежать, их потом ловили по всему городу…».

Бомба попала и в слоновник, где с начала века жила знаменитая слониха Бетти. Васильев говорит, что нынешние рассказы о том, что ее съели – не более чем легенды. «Это было начало сентября 41-го, никто о блокаде и голоде еще не думал. Ее просто похоронили на нынешней Козлиной горе», — говорят в зоопарке.

В сентябре стали заканчиваться запасы угля и нефти. В октябре в дома перестало поступать тепло и электричество, остановились все заводы, кроме работающих на оборону. В ноябре перестали ходить трамваи. В декабре замерзли канализация и водопровод. А в зоосаде остались животные, многие из которых – тропические, нуждающиеся в тепле, воде и свете. А почти весь коллектив – и женщины, и мужчины — ушел на фронт. Кроме того, помимо обычного человеческого сострадания к братьям меньшим, следовало помнить и о тех временах, когда неисполнение рабочей дисциплины каралось лагерями или смертью. А животные Ленинградского зоосада были государственным достоянием, материальными ценностями, и за каждое – как за служебный автомобиль или станок – сотрудник отвечал головой. Но звери продолжали погибать. Каждый труп подлежал строгой отчетности. Даже умершего оленя или птицу нельзя было скормить голодающим хищникам без акта списания-приемки. Копытных кормили пареными и вареными опилками, небольшим хищникам добавляли рыбий жир.

Труднее всего было с хищными птицами – они отказывались есть баланду. Тогда догадались заворачивать опилки в шкурки животных, и птицы, разрывая шкуру, поедали и их.

Животные умирали не только от голода, но и от стресса. От постоянного грохота бомбежек у них случались инфаркты, инсульты. Так умерли два тигра, медвежата… Как-то в загон с бизоном попал снаряд. Бизона не задел, но зверь от страха вырвался из ограды и рухнул в воронку. Люди стали делать мостки, доставать какие-то доски – и вытащили его оттуда.

Сотрудники зоопарка делились с подопечными всем, чем могли. И самое страшное – чем даже не могли. «Я не знаю, рассказывать ли эту историю на экскурсиях. Она действительно страшная, — задумчиво говорит Дмитрий Васильев. – В зоосаде остались три павиана-гамадрила. И вот в самую страшную зиму 1941-42 годов одна из них решает родить… «Наверху» узнали, дали приказ: выходить детеныша любой ценой. Но у истощенной матери не было молока. Тогда обезьяненку стали каждый день приносить молоко из ленинградского роддома, сцеженное в бутылочку. Вы догадываетесь, чье это было молоко? И детеныш пережил блокаду». Пережили ли ее те дети, которым молока не досталось, неизвестно.

В Ленинграде в эту зиму, по официальным данным, было зафиксировано 600 случаев людоедства. Съели всех домашних и уличных собак, кошек, крыс. А в зоопарке – куча мяса в виде бегемота, птиц, зверей…

«Зоосад охранялся вооруженной охраной. Я вполне допускаю, что были попытки проникновения, кражи животных и птиц. Но достоверно о них не знаю. Допускаю также, что сами сотрудники зоосада выжили, потому что было что съесть из убитых или умерших животных, — рассказывает Дмитрий Васильев. – Но для них это была работа, обычная работа. Как блокадная балерина приходила в театр, снимала валенки и танцевала, так и они кормили и выхаживали своих зверей, делали свою работу».

«Да, но театр не съешь и детей им не прокормишь. А тут, с одной стороны, умирающие от голода дети, с другой – мясо птиц и зверей…» — высказываю я свои мысли вслух.

«Зоосад работал всю блокаду, закрыт был только первой зимой 1941-42. Уже весной 1942 он стал готовиться к приему посетителей. С осени 1942 года коллекция зоосада начинает пополняться трофеями. Бойцы привозили с передовой волков, медвежат. В парке Челюскинцев (нынешнем Удельном парке) сотрудники зоосада начали сажать огороды, все газоны тоже были отданы под выращивание зелени. 8 июля сюда пришли ленинградцы, чтобы посмотреть на оставшихся 162 животных. Все блокадные годы в зоосаде работал театр зверей дрессировщиков Раевского и Рукавишниковой «Кротон». Они со своими медвежатами, собачками, обезьяной, лисицей, козликом устраивали спектакли в детских домах, госпиталях, радовали ребят в зоосаде. Кто измерит, скольким помогла выжить эта радость, надежда на то, что жизнь продолжается?..».

После войны 16 сотрудников зоосада были награждены медалями «За оборону Ленинграда». Люди и звери пережили одно из страшнейших событий мировой истории. В отличие от своих коллег из зоопарка Берлина или, например, Кенигсберга. Но и сейчас ни одно посещение экспозиции блокадного зоосада не обходится без вопросов современников: стоило ли сохранять жизнь бегемотицы Красавицы или новорожденного павиана, если это могло привести к чьей-то голодной смерти?

via

Блокада Ленинграда – одна из самых страшных страниц в истории города. Суровая зима 1941-42-х гг. довершила то, что было начато силами беспощадного противника. Тяжело было всем, жители гибли от голода и холода, казалось, помощи ждать неоткуда. Однако даже в те ужасные времена нашлись люди, которые, не жалея себя, пытались спасти несчастных животных из Ленинградского зоопарка.

В.К. Буряк и слониха Бэтти. 1932 год.

Как это возможно – сохранить более ста шестидесяти зверей и птиц в городе, на улицах которого то и дело разрывались вражеские снаряды, где полностью прекратилась подача электроэнергии, что повлекло за собой отключение водопровода и канализации, где их просто не чем было кормить?

Конечно, сотрудники зоосада еще до начала осады пытались спасти уникальных животных. В срочном порядке в Казань было вывезено около 80 зверей, среди которых находились черные пантеры, тигры, белые медведи, американский тапир и огромный носорог. Однако всех увезти не удалось.

Вход в зоосад. Почтовая карточка. 1920 годы.

Около шестидесяти обитателей зверинца в начале войны оказались в Белоруссии. Их привезли в Витебск, чтобы продемонстрировать местным ребятишкам. Однако планы людей были разрушены так неожиданно начавшейся войной. Спасаясь от бомбежек, сотрудники зоосада пытались уберечь как можно больше животных.

Среди их подопечных был и американский крокодил. К сожалению, вывезти его не могли, так как для передвижения ему были нужны особые условия. Кто-то предложил отпустить крокодила в воды Западной Двины, эту идею поддержали, и теплолюбивая рептилия отправилась в свободное плаванье. О его дальнейшей судьбе так никто и не узнал.

В самом Ленинграде еще до начала бомбежек люди были вынуждены застрелить оставшихся крупных хищников. Конечно, было жаль ни в чем не повинных животных, однако оставить их означало подвергнуть опасности жителей города: оказавшись на свободе в результате разрушения клеток снарядами, они вполне могли отправиться на охоту.

Бегемот Красавица. 1935 год.

В начале сентября сорок первого Ленинград был окружен. К тому времени в зоосаде оставались бизоны, олени, слониха Бэтти, бегемотиха Красавица, дрессированные медвежата, лисята, тигрята, тюлень, два ослика, обезьяны, страусы, черный гриф и множество мелких животных. Ох и нелегко им было во время бомбежек!

Руины слоновника

Большинство зверей в ужасе метались по клеткам, рычали от страха медвежата, забивались в угол птицы, а вот серна, напротив, почему-то взбиралась на горку и стояла там, дожидаясь конца обстрела. Слониха Бэтти, едва услышав звуки сирены, поспешно отправлялась в свой домик. Не было у нее другого убежища. К несчастью, 8 сентября прямо рядом с ее вольером разорвалась одна из трех фугасных бомб, сброшенных с немецкого бомбардировщика, которая убила сторожа и смертельно ранила саму Бэтти. Бедняжка скончалась через 15 минут прямо на развалинах слоновника. Ее похоронили на территории зоопарка.

Погибшая Бетти. 10 сентября 1941 года.

В ту страшную ночь также погибли умные медвежата и веселые лисята. Были разрушены стены обезьянника, из-за чего приматы разбежались по округе. Утром сотрудники собирали их, дрожащих от страха, по всему городу. Неповоротливый бизон провалился в воронку. У людей просто не было сил, чтобы вытащить его оттуда, поэтому они соорудили настил и выманивали его кусочками сена, разложив их от дна до края ямы.

Руины слоновника. 1941 год.

В другую ночь ранило козу и пару оленей. Сотрудница Коновалова делала животным перевязки, делилась с ними собственным хлебом и поставила их на ноги. Однако бедолаг убило во время другого обстрела, который также унес с собой тигрят и огромных бизонов.

Места попаданий бомб. 1941 год.

Нелегко пришлось и бегемоту Красавице, которую привезли в зоопарк вместе с Бэтти в далеком 1911 году. Конечно, ей повезло намного больше, чем ее несчастной подруге: она выжила и прожила долгую счастливую жизнь, однако без самоотверженной помощи Евдокии Дашиной чуда бы не произошло. Дело в том, что кожа бегемота должна быть постоянно смочена водой, иначе она быстро пересыхает и покрывается кровавыми трещинами. А зимой сорок первого городской водопровод не работал и бассейн Красавицы оставался пустым.

Е.И. Дашина у бегемота Красавица. 1943 год.

Что делать? Евдокия Ивановна каждый день привозила на саночках из Невы сорокаведерную бочку с водой. Воду грели и поливали ею бедную бегемотиху. Трещины смазывали камфорной мазью, исстрачивая до килограмма в день. Вскоре кожа Красавицы зажила, и она смогла с достоинством скрываться под водой во время бомбежек. Дожила она до 1951 года и умерла от старости, не заработав ни одной хронической болезни. «Вот она, блокадная закалка!» — с восхищением говорили впоследствии ветеринары.

Группа верблюдов на фоне американских гор. 1936 год.

Разумеется, в те страшные годы зоосад не финансировался, и выживание животных полностью зависело от его служащих. В первые месяцы войны они собирали на полях трупы убитых снарядами лошадей, рискуя жизнью, убирали с полей овощи. Когда эта возможность была утеряна, люди косили серпами оставшуюся траву во всех возможных точках города, собирали рябину и желуди. Весной всю свободную территорию превратили в огороды, где выращивали капусту, картофель, овес и брюкву.

Черный гриф Верочка. 1946 год.

Но так можно спасти только животных-вегетарианцев, а как быть с остальными? Если медвежата, возмущаясь, все же ели фарш из овощей и травы, то тигрята и гриф напрочь отказались от такой диеты. Ради них отыскали завалявшиеся шкурки кроликов, набивали их смесью травы, жмыха и хряпы и смазывали тушки снаружи рыбьим жиром. Так удалось не дать умереть с голоду привередливым хищникам.

Антилопа Нильгау Маяк. 1946 год.

Хищным птицам в такую смесь добавляли рыбу. Грифы согласились есть только вымоченную соленую рыбу. А вот самым несговорчивым оказался беркут, ради которого людям пришлось ловить крыс.

Известно, что взрослый бегемот в сутки должен получать от 36 до 40 кг корма. Разумеется, в блокадные годы и речи не могло быть о таком «пиршестве». Красавице давали 4-6 кг смеси из травы, овощей и жмыха, добавляя туда 30 кг распаренных опилок, просто для того, чтобы заполнить ей желудок.

Площадка молодняка. 30-е годы.

В ноябре 1941 года в зоосаде произошло пополнение: у гамадрила Эльзы родился малыш. Молока у матери не было, однако местный роддом ежедневно выделял немного донорского молока, благодаря чему гамадрильчик смог выжить.

Удивительно, однако Ленинградский зоопарк закрывался только зимой 41-42-х гг. Уже весной обессиленные сотрудники расчищали дорожки и чинили вольеры, чтобы летом пустить первых посетителей. Выставлялись 162 животных. За лето на них пришло посмотреть около 7400 ленинградцев, что доказывало необходимость такого мирного учреждения в те страшные годы.

Коллектив Лензоосада. Весна 1945 года.

Многие служители ночевали прямо в зоосаде, не желая покидать своих подопечных ни на миг. Их было немного – всего два десятка, но этого оказалось достаточно, чтобы спасти множество жизней. 16 человек были награждены медалью «За оборону Ленинграда», а сам зоопарк было решено не переименовывать, чтобы сохранить память о подвиге сотрудников-блокадников.

Огромное спасибо администрации Ленинградского зоопарка за предоставленные фото материалы.

Как Ленинградский зоопарк пережил блокаду

В конце сентября Ленинградскому зоопарку исполнилось 150 лет. История его богата событиями, как радостными, так и печальными. Не будем приводит её очень подробно, с указаниями фамилий всех владельцев. Но остановимся на самой героической части — блокадном времени.

Итак, зоопарк родился в 1864 году. Его создатели — супруги Юлиус и София Гебрардт, решили основать в городе зоосад по европейскому типу. Вообще, в Петербурге поговаривали, что открытие сада — заслуга целиком Софии, хотя Высочайшее позволение на строительство получил Юлиус. Дело в том, что София Гебрардт занималась торговлей вафлями. Да так успешно занималась, что её продукция была известна всему городу. Она сама, одетая аккуратнейшим образом, сидела в небольшом павильончике и принимала покупателей. София организовала доставку на дом, и это сделало её вхожей во многие дома знати.

Открытие в столице зоосада вызвало большой интерес горожан. Но на деле оказалось, что продумано было далеко не всё. Для многих зверей и птиц не приготовили зимние квартиры, и они погибли в первую же зиму. Да и посетителей было не так много, как ожидалось. Словом, сказался недостаток опыта. Но едва настала весна, предприимчивая София открыла на территории зоосада молочную ферму с буфетом. Здесь продавали сливки, сметану, молоко, простоквашу, масло коров, специально привезённых из Голландии. Кстати, бурёнок тоже показывали посетителям.

Существенно расширилась и коллекция животных. Супруги держали большую группу хищников и животных жарких стран. А первым малышом, родившимся в зоопарке, стала сумчатая крыса.

Зоосад принимал и подарки. Так, Александр Второй подарил двух слонов, а принц Ольдебургский — мадрила.

Но, несмотря на старания супругов, дела шли тяжело. А особенно трудным положение стало после смерти Юлиуса. И тогда София, которой на ту пору было около шестидесяти лет, решилась на отчаянный шаг: вышла замуж за Эрнеста Антоновича Роста, молодого человека вдвое её младше.

Рост взялся за дело энергично: очень быстро привёл в порядок все здания, значительно обновил коллекцию животных и даже открыл театр на пятьсот мест. Примечательно, что зоосад имел свои оркестры: сначала духовой, а потом симфонический! Особенной любовью горожан пользовались так называемые симфонические четверги: по вечерам здесь играли классическую музыку, и слушателей набиралось очень много. А настоящей гордостью оркестра был орган.

Громадный инструмент берегли, как зеницу ока.

При этом Эрнест Антонович никогда не забывал о зверях. Теперь они содержались в чистоте и порядке, в зоосаде работали водопровод и канализация. В 1887 году на территории зоопарка пробурили скважину в артезианской водой, устроили несколько прудов, в которых плавали золотые рыбки. Пополнилась и коллекция животных: теперь посетители смогли увидеть жирафов, шимпанзе, муравьеда и других жителей заморских стран. Росту очень хотелось, чтобы в зоопарке родился маленький бегемотик, ведь в те годы это удалось только двум зоосадам. Но попытка дважды терпела крах: малыши умирали. Тогда Эрнест Антонович сам отправился в Лондонский зоопарк, проконсультировался со специалистами, получил достаточный опыт — и вот в Петербурге появился на свет кроха-бегемот!

Рост рачительно и умно руководил зоопарком и после смерти супруги Софии, а в общей сложности — двадцать четыре года.

Зато далее в истории зоосада наступило долгое время смуты. Менялись управляющие (в большинстве своём это были иностранцы), причём ни один не вёл дела по-настоящему. Зоопарк всё больше беднел, животным жилось всё хуже. Был даже такой факт: в начале двадцатого века управляющий барок фон Винклер направил служителей зоопарка в Сибирь и дал задание привезти уже купленных им животных. Но на деле выяснилось, что никаких зверей Винклер не приобретал. Более того, выданных им денег хватило на путь только до Сибири! Выручили попавших в трудную ситуацию рабочих их жёны, которые собрали необходимую на билеты сумму.

Положение зоопарка из тяжёлого стало плачевным. Многие животные были больны туберкулёзом, почти все голодали. Наполовину парализованной стала львица — царский подарок зоосаду.

И вот в сентябре 1910 году в Петербург приехали директор Московского зоопарка и ветеринарный врач. Они приняли решение немедленно купить всех зверей, кроме львицы и зубра. А управляющим был назначен Семён Никодимович Новиков, который до той поры служил в зоопарке антрепренёром и изо всех сил, как правило, вопреки Винклеру, боролся за сохранение животных. Именно Новиков и вызвал помощь из Москвы. А Винклера, кстати, с территории зоосада увезли насильно.

Тяжёлые времена стали отступать, к открытию летнего сезона 1911 года зоосад полностью привели в порядок. Здесь поселились новые животные: слоны, бегемот, носорог и другие. А после революции зоопарк был передан Управлению Петроградскими народными делами. Из частного он превратился в государственный.

Именно в это время здесь открылся юннатский кружок, который работает до сих пор. Стала развиваться и научная часть, теперь сотрудники зоопарка занимались не только содержанием, но и разведением животных. Так, именно Ленинградский зоопарк стал самым первым в мире по разведению белых медведей. И только за десять лет — с 1930 по 1940 годы — здесь родились сорок львят!

Открыли и площадку молодняка. Стало ясно, что нужна дополнительная территория. Но началась Великая Отечественная война…

Блокадное время

Следующие несколько лет в истории зоопарка можно назвать подвигом его работников. Ведь зоопарк практически не прекращал свою работу даже в тяжелейших условиях блокады, он закрывался только в первые две страшных зимы.

Значительную часть животных (белых медведей, носорога, тигров, тапира и других) удалось эвакуировать в июле 1941 года в Казань. Но многие звери и птицы остались в городе.

8 сентября 1941 года, в первый же день блокады, на зоосад упали три фугасных бомбы. Погибла слониха Бетти — любимица детей. Рухнули многие здания и рабочие помещения.

Сыграло печальную роль расположение зоопарка: его окружали военные заводы, что сразу превратило территорию в «особый прицел» фашистов. Так, однажды, после обстрела на дно воронки упал бизон. Сам он выбраться не мог, уставшие, обессиленные люди тоже не сумели вытащить тяжёлое животное. Бизон провёл в ловушке около двух суток. А потом сотрудники соорудили деревянный настил, разложили на нём пучки сена, выманили зверя и тем самым спасли.

Жилось всё тяжелее. Скоро вышли из строя канализация и водопровод, отключили свет. И тогда служители разобрали на дрова аттракционы в соседнем парке. Топили буржуйки и грели животных.

Но самым тяжёлым испытанием оказалась, конечно, катастрофа с питанием.

Каждый день собирали на полях овощи, жёлуди, рябину. Под обстрелами заготавливали сено, траву жали серпами во всех доступных частях города. Все территории, которые только могли, служители парка превратили в огороды.

Теперь у животных была новая, растительная диета. Но если с травоядными вопрос ещё можно было как-то решить, и к фаршу из травы и листьев привыкли даже медведи, то с хищниками дела обстояли совсем плохо. Тогда кто-то из сотрудников придумал набивать травой и жмыхом старые кроличьи шкурки, сохранившиеся ещё с довоенного времени. Их смазывали остатками рыбьего жира и таким образом обманывали тигров и хищных птиц. Правда, один беркут хитрость распознал и наотрез отказался от новой пиши. Сотрудники зоопарка ловили для него крыс.

Особая история — о тридцатилетней бегемотице Красавице. Она была вторым по величине бегемотом в зоопарках мира, а ела до сорока килограммов корма в день. Конечно, теперь такого количества пищи достать было нельзя. Специально для Красавицы распаривали опилки — около тридцати килограммов. Ими животное и наполняло желудок, а затем уже получало 6-7 килограммов настоящей травы и овощей.

Но вспомните о том, что в Ленинграде была отключена вода! А ведь у бегемота, кожа которого высыхает, выступает кровавый «пот»…

Спасла Красавицу служитель Евдокия Ивановна Дашина. Каждый день она привозила на саночках сорок вёдер воды с Невы! Каждый день смазывала кожу бегемотицы камфорным маслом. А во время налётов, которых питомица очень боялась, Евдокия Ивановна ложилась на дно бассейна и обнимала Красавицу. И выходила её! Бегемотица дожила до 1951 года!

Надо сказать, горожане тоже не остались в стороне. Сами истощённые, они помогали зоопарку, чем могли. Так, в ноябре 1941 года в гамадрилов родился дитёныш. Но мать не могла его выкормить — не было молока. Тогда ближайший роддом стал давать немного донорского молока. И малыш выжил.

В зоопарк каждый день приходили посетители. Только за лето 1942 года здесь побывали около семи с половиной тысяч человек. А ведь людям было очень трудно ходить…

Более того, в 1943 году ленинградцы сами пополнили коллекцию животных зоопарка и даже организовали аквариум, в котором поселили местных рыб.
Работал и театр зверей. Здесь для детишек выступали дрессировщики Раевский и Рукавичников с большой группой животных: медвежатами, собачками, козликом, лисичкой.

И ведь нельзя забывать, что большая часть сотрудников зоопарка ушла на фронт. Здесь остались трудиться, в основном, женщины и пожилые — всего-то почти два десятка человек, которые впоследствии были награждены медалью «За оборону Ленинграда».

В память об этом подвиге зоопарк и сегодня носит название Ленинградский. У центрального входа гостей встречает мемориальная табличка. А в бывшем павильоне для бурых медведей, чудом уцелевшем под обстрелами, сейчас располагается музей «Зоосад в года Блокады».

То, что довелось пережить всем ленинградцам в годы блокады описывать просто физически больно — это был ад. Тем более, необходимо помнить о подвиге умиравших с голоду зоологов, спасших более 160 животных и птиц во время бомбежек, артобстрелов, в жуткий холод и голод. 

Зоологический сад в Петербурге был основан ещё в 1865 году, всего на год позже, чем в Москве. Пережив упадок в начале XX века, к 1941 году Ленинградский зоосад стал одним из лучших не только в нашей стране, но и в Европе.

Его коллекция тогда насчитывала около 500 видов животных.  В 1940 году Ленинградскому зоопарку исполнилось 75 лет, и он был настоящим культурным и научным достоянием великого города.

Когда грянула Великая Отечественная война, 60  животных Ленинградского зоосада находилась в Белоруссии. Зверей привезли в Витебск, чтобы показать детям, и они оказалась под бомбёжками уже в первые дни войны.

Сотрудники прилагали все усилия, чтобы спасти от разрывов снарядов как можно больше животных, но в те страшные дни хаоса это было не всегда возможно. Огромного американского крокодила было невозможно вывезти, и его просто выпустили в Западную Двину.

 Из зоопарка Ленинграда еще до начала осады города единственным поездом, оборудованным для перевозки животных, вывезли в Казань 80 самых ценных зверей: черного носорога Милли, тигров, черных пантер, белых медведей, американского тапира. 

С берегов Невы уехали пеликаны, крупные попугаи, кенгуру, часть обезьян, рептилии. Занимавшиеся эвакуацией сотрудники собирались вернуться за остальными обитателями зоосада, но не успели. Началась блокада Ленинграда.

Сотрудник Ленинградского зоопарка Дмитрий Васильев рассказывал: «Один из самых страшных образов войны ленинградские дети-юннаты, помогавшие в зоосаду, увидели в августе 1941 года. Тогда вышел приказ убить всех крупных хищных животных. Был риск, что испугавшиеся взрывов и бомбежек тигры и львы выбегут из деревянных вольеров и ринутся на улицы Ленинграда. 

Будущая сотрудница зоопарка, а в 1941-м – юннат Ольга Подлесских — рассказывала, что она осознала весь ужас войны, когда в августе, привычно придя в зоосад, увидела целую гору трупов расстрелянных львов, леопардов и волков в лужах крови… 

По ее словам, именно тогда они, дети, поняли, что война не где-то далеко, а вот она, рядом.« 

Дмитрий Васильев говорит, что была уничтожена уникальная коллекция хищников, численность которой превышала даже нынешнюю. Уничтожение ни в чем не повинных красивых хищников стало настоящей трагедией для сотрудников зоопарка, но тогда вариантов уже не было. Даже если бы звери не сбежали, прокормить бы их все равно не удалось. Правда, они могли бы потом накормить других… 

Но об этом в августе 41-го еще не думали. В начале сентября 1941 года вокруг Ленинграда сомкнулось смертельное кольцо блокады. К тому времени в зоопарке оставались бизоны, олени, слониха Бэтти, бегемотиха Красавица, дрессированные медвежата, лисята, тигрята, тюлень, два ослика, обезьяны, страусы, черный гриф и множество мелких животных. 

«Дальше было страшнее. 4 сентября 1941 года был первый обстрел Ленинграда из дальнобойных пушек. 6 сентября – первый воздушный налет. 8 сентября во время второй бомбежки снаряды попали в зоосад, — рассказывает хранитель. – Конечно, сам зоосад немцам не был нужен, но он находился вплотную к Петропавловской крепости, на пляже которой стояли наши зенитки. 

Рядом – вся центральная часть Ленинграда. Поэтому бомбы падали и на зоосад, были разбиты несколько зданий с животными, кассы, юннатские комнаты, обезьянник, построенный еще в 1911 году. Он сгорел вместе с обезьянами. Нескольким удалось убежать, их потом ловили по всему городу…»

Во время обстрелов большинство зверей в ужасе метались по клеткам, рычали от страха медвежата, забивались в угол птицы, а вот серна, напротив, почему-то взбиралась на горку и стояла там, дожидаясь конца обстрела. 

Знаменитая слониха Бэтти (жившая в зоопарке с 1911 г), скрывалась в своем доме при первых звуках сирены.

К несчастью, 8 сентября 1941 года рядом с ее вольером разорвалась одна из трех фугасных бомб, сброшенных с немецкого бомбардировщика, которая убила сторожа и смертельно ранила саму Бэтти. Бедняжка скончалась через 15 минут прямо на развалинах слоновника. Ее похоронили на территории зоопарка.

Животные умирали не только от голода, но и от стресса. От постоянного грохота бомбежек у них случались инфаркты и инсульты. Так умерли два тигра и медвежата… В ту же страшную ночь погибли ручные лисята. 

Неповоротливый и перепуганный бизон провалился в глубокую воронку. У сотрудников просто не было сил, чтобы вытащить оттуда тяжеленное животное, поэтому они соорудили настил и выманивали его кусочками сена, разложив их от дна до края ямы. В другую ночь ранило козу и пару оленей. 

Сотрудница Коновалова делала животным перевязки, делилась с ними собственным хлебом и поставила их на ноги. Однако несчастные животные вскоре погибли во время другого обстрела, который также унес с собой тигрят и огромных бизонов.

 От бомбежек и артобстрелов осени 1941 года в Ленинградском зоосаде погибло около 70 животных и птиц.  После одной из бомбежек был разрушен обезьянник, большинство животных сгорели, а  уцелевшие обезьяны разбежались по улицам города. Сотрудники находили их и возвращали назад. В глазах обезьянок читался безмерный ужас и непонимание происходящего. Они жались к людям, словно моля о помощи.

 Страшные испытания пришлось пережить и бегемоту Красавице, которую привезли в зоопарк вместе со слонихой Бэтти в далеком 1911 году. Спасти Красавицу было делом практически  невероятным. И проблема была не только в огромных объемах пищи, в которой нуждалась двухтонная гиппопотамиха.

В сентябре 1941 в окруженном городе стали заканчиваться запасы угля и нефти. В октябре в дома перестало поступать тепло и электричество, остановились все заводы, кроме работающих на оборону. В ноябре перестали ходить трамваи. 

В декабре замерзли канализация и водопровод. А в зоосаде остались тропические животные, нуждающиеся в постоянном тепле, свежей воде и свете. Почти весь коллектив Ленинградского зоопарка – и женщины, и мужчины — ушел на фронт. Защищать животных осталось около двух десятков сотрудников, не ушедших на фронт и не привлеченных к работам на строительстве оборонительных сооружений. 

Сотрудники зоосада во главе с директором Николаем Соколовым боролись, как могли — восстанавливали разрушенные вольеры, лечили раненых, возвращали домой беглецов. Но страшнее всего был голод, охвативший Ленинград. 

Сотрудники быстро теряли силы от голода, но продолжали самоотверженно спасать своих подопечных. У них даже в мыслях не возникало варианта пустить обитателей зоопарка на мясо. 

Помимо обычного человеческого сострадания к беспомощным животным, следовало помнить, что в те суровые времена неисполнение рабочей дисциплины каралось лагерями или смертью. А животные Ленинградского зоосада были государственным достоянием, материальными ценностями, и за каждое из них сотрудник отвечал головой. 

Даже умершего оленя или птицу нельзя было скормить голодающим хищникам без акта списания-приемки. Зимой 1941 года бассейн Красавицы опустел. Кожа бегемота должна быть постоянно смочена водой, иначе она быстро пересыхает и покрывается кровавыми трещинами. Возникает угроза сепсиса (заражения крови). Животное при этом ужасно мучается. 

«Во время блокады вместо привычных 40 килограммов корма в день она получала 4-6 кг смеси из овощей, травы, сена и жмыха и для заполнения желудка еще 30 кг распаренных опилок. Сотрудники зоопарка ежедневно таскали из проруби в замерзшей Неве по 50 ведер воды, грели ее на обломках сгоревших по соседству, в саду Народного дома, американских горок, вручную мыли Красавицу, а потом натирали кожу жиром и камфорным маслом, — рассказал Дмитрий Васильев. – Подвиг ли это? Не знаю. Я склонен думать, что это все-таки была обычная работа обычных людей.» 

Спасла Красавицу, главным образом, сотрудница зоосада Евдокия Дашина. Каждый день она привозила на санках по 50 ведер воды, обмывала питомицу, смазывала трещины на коже камфорным маслом. Чего это стоило самой Евдокии Ивановне, измученной голодом, знала только она, но Красавица пережила блокаду. 

Красавица смертельно боялась сирен и бомбёжек, чтобы ее успокоить, Евдокия Дашина оставалась во время налётов рядом с ней, пытаясь приласкать огромное животное и самой не умереть от ужаса.

Красавица дожила до 1951 года без хронических болезней и умерла от старости. «Вот она, блокадная закалка!» — с восхищением говорили впоследствии ветеринары. Многие оппоненты впоследствии спорили что Красавицу надо было скормить умирающим от голода детям, а не выхаживать ценой невероятных усилий едва живых сотрудников зоопарка.

 «Скольких бы людей прокормила Красавица? Пятерых, десятерых? Хватило бы ее мяса на неделю, ну, на две… А дальше что? Она вряд ли бы кардинально спасла чью-то жизнь. Зато она, выжив, подарила нечто большее: радость, веру в то, что жизнь продолжается. Ведь зоосад работал почти всю блокаду, и ленинградские дети специально приходили смотреть на нее. Хотя бы здесь они вновь учились улыбаться,» – убежден сотрудник зоопарка Дмитрий Васильев.

 В Ленинграде в самую страшную зиму 1941-1942 г.г., только по официальным данным, было зафиксировано 600 случаев людоедства. Съели всех домашних и уличных собак, кошек, крыс. Конечно, многих обезумевших от голода и смертей близких, от трупов погибших детей на улицах, бесила мысль, что в зоопарке содержат кучу мяса в виде бегемота, птиц, зверей…

«Зоосад охранялся вооруженной охраной. Я вполне допускаю, что были попытки проникновения, кражи животных и птиц. Но достоверно о них не знаю. Допускаю также, что сами сотрудники зоосада выжили, потому что было что съесть из убитых или умерших животных, — рассказал Дмитрий Васильев. – Но для них это была работа, обычная работа. Как блокадная балерина приходила в театр, снимала валенки и танцевала, так и они кормили и выхаживали своих зверей, делали свою работу.»

Множество споров было также по поводу выхаживания крошечного детеныша обезьяны. В самое тяжелое и страшное время — в ноябре 1941 года, в зоосаде неожиданно произошло пополнение: у гамадрила Эльзы родился малыш. Молока у матери не было. 

Дмитрий Васильев неохотно вспоминал эту историю: «Я не знаю, рассказывать ли эту историю на экскурсиях. Она действительно страшная. В зоосаде остались три павиана-гамадрила. И вот в самую страшную зиму 1941-42 годов одна из них решает родить… 

«Наверху» узнали, дали приказ: выходить детеныша любой ценой. Но у истощенной матери не было молока. Тогда обезьяненку стали каждый день приносить молоко из ленинградского роддома, сцеженное в бутылочку. 

Вы догадываетесь, чье это было молоко? И детеныш пережил блокаду». 

Пережили ли ее те дети, которым молока не досталось, неизвестно. 

В те страшные годы блокады Ленинградский зоосад не финансировался, и выживание животных полностью зависело от его служащих.

 В первые месяцы войны они собирали на полях трупы убитых снарядами лошадей, рискуя жизнью, убирали с полей овощи. Когда эта возможность была утеряна, люди косили серпами оставшуюся траву во всех возможных точках города, собирали рябину и желуди.

 Весной 1942 года всю свободную территорию превратили в огороды, где выращивали капусту, картофель, овес и брюкву. Но так можно было спасти только травоядных животных. 

Копытных, помимо осколков, губили воронки — оступившись, животные ломали себе ноги, что обрекало их на смерть. Лишь единственной антилопе-нильгау по кличке Маяк удалось  пережить этот ад, став настоящей легендой зоосада.

Хуже всего было положение голодных хищников. С огромным трудом сотрудницы скармливали медвежатам фарш из травы и овощей, но тигрята и гриф категорически отказывались от такой непривычной пищи. 

Потом ради них раздобыли старые кроличьи шкурки и набивали их смесью травы, жмыха и хряпы и слегка смазывали тушки снаружи рыбьим жиром. Хищным птицам в такую смесь добавляли рыбу.

А вот самым несговорчивым оказался беркут, ради которого сотрудницам ежедневно приходилось ловить крыс. Так во время блокады удалось не дать умереть с голоду привередливым хищникам. 

«Зоосад работал всю блокаду, закрыт был только первой зимой 1941-42. Уже весной 1942 он стал готовиться к приему посетителей. 

С осени 1942 года коллекция зоосада начинает пополняться трофеями. Бойцы привозили с передовой волков, медвежат.

 В парке Челюскинцев (нынешнем Удельном парке) сотрудники зоосада начали сажать огороды, все газоны тоже были отданы под выращивание зелени. 

8 июля сюда пришли ленинградцы, чтобы посмотреть на оставшихся 162 животных. Все блокадные годы в зоосаде работал театр зверей дрессировщиков Раевского и Рукавишниковой «Кротон». 

Они со своими медвежатами, собачками, обезьяной, лисицей, козликом устраивали спектакли в детских домах, госпиталях, радовали ребят в зоосаде. Кто измерит, скольким помогла выжить эта радость, надежда на то, что жизнь продолжается?..»

Уже весной 1942 года обессилившие от голода сотрудники расчищали дорожки и чинили вольеры, чтобы летом пустить первых посетителей. Выставлялись 162 животных. 

За лето на них пришло посмотреть около 7400 ленинградцев, что доказывало необходимость существования зоопарка в те страшные годы блокады героического Ленинграда.

После войны 16 сотрудников зоосада были награждены медалями «За оборону Ленинграда.» 

Люди и животные героического Ленинграда вместе выстрадали и пережили блокаду — одно из страшнейших событий мировой истории. Страшной ценой.

 Когда городу было возвращено историческое имя Петербург, руководство зоосада, который в 1952 году был переименован в зоопарк, приняло решение сохранить наименование «Ленинградский» в память о своих сотрудниках, совершивших великий подвиг в годы блокады.

 Сотрудники Ленинградского зоосада, терпя страдания и лишения, боролись во имя будущего, которое обязательно должно было настать после Великой Победы.

 Будущего, в котором гордость, человеческое достоинство и сохранённый несмотря ни на что зоосад важнее, чем собственная жизнь человека.