Применимое право в договоре между российскими компаниями

Заключая внешнеэкономическую сделку стороны вправе оговорить как место разрешения споров, так и национальное законодательство, которое будет регулировать правоотношения сторон сделки.

Однако я в своей практике несколько раз сталкивался с ситуациями, когда контрагенты выбирают, например, российский арбитражный суд в качестве места разрешения споров, но при этом упускают из вида вопрос о применимом праве, оставляя его неурегулированным прямо.

В случае возникновения спора и при отсутствии волеизъявления сторон в отношении применимого к договору права, выбор применимого права будет осуществлять суд, компетентный рассматривать данный спор, в рассматриваемом примере – российский арбитражный суд.

Клиент в такой ситуации задает закономерный вопрос: право какой страны применит суд, разрешая спор?

С практической точки зрения ответ на этот вопрос не всегда будет однозначным. Попробуем выделить основные подходы к определению применимого права к договору с иностранным элементом, содержащиеся в российских коллизионных нормах и выработанные судами при применении этих норм.

Суду доступен ряд тестов, по результатам одного или нескольких таких тестов суд осуществляет выбор применимого права.

1. Тест на решающее исполнение (формальный подход).

Согласно пункту 33 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 09.07.2019 № 24 «О применении норм международного частного права судами Российской Федерации» (далее – Постановление № 24) судом при отсутствии соглашения сторон о подлежащем применению праве применяются положения статьи 1211 ГК РФ.

Пункт 1 данной статьи говорит о том, что при отсутствии соглашения сторон о подлежащем применению праве, к договору применяется право страны, где на момент заключения договора находится место жительства или основное место деятельности стороны, которая осуществляет исполнение, имеющее решающее значение для содержания договора.

Неисчерпывающий перечень лиц, осуществляющих решающее исполнение по той или иной сделке, содержится в пункте 2 данной статьи. К примеру, в договоре купли-продажи лицом, осуществляющим решающее исполнение, является продавец, в договоре займа – займодавец (кредитор), в договоре подряда – подрядчик и т. д.

На примере договора займа применение теста на решающее исполнение можно проиллюстрировать постановлением Арбитражного суда Московского округа от 10.07.2018 № Ф05-10552/2018 по делу № А40-239807/17:

Стороной, которая осуществляет исполнение, имеющее решающее значение для содержания договора, признается сторона, являющаяся, в частности заимодавцем (кредитором) — в договоре займа (кредитном договоре). В данном случае займодавцем выступил резидент Республики Украина… Однако, как усматривается из решения третейского суда, третейский суд применил к спорным правоотношениям сторон право Российской Федерации, тем самым нарушил соглашение сторон о праве, подлежащем применению.

При этом нельзя не отметить формальность данного подхода, поскольку данный подход не учитывает всей совокупности обстоятельств из взаимоотношений сторон. Вместе с тем в российских судах (в особенности первой инстанции) преобладает именно такой формальный подход.

Тем не менее коллизионная норма о решающем исполнении не является безусловной к применению, поскольку закон позволяет применять иные способы определения права, исходя из конкретных обстоятельств дела.

1. Тест на тесную связь с правом конкретной юрисдикции.

Из смысла пункта 9 статьи 1211 ГК РФ следует, что если из закона, условий или существа договора либо совокупности обстоятельств дела явно вытекает, что договор более тесно связан с правом иной страны, чем та, где находится сторона, осуществляющая решающее исполнение, то к договору подлежит применению право той страны, с которой договор более тесно связан.

В пункте 36 Постановления № 24 также указано, что в исключительных случаях суд не применяет коллизионные нормы о решающем исполнении.

Там же Верховный суд разъясняет, что суду следует указать причины, по которым он считает договор явным образом более тесню связанным с правом иной страны. Учитывая необходимость обеспечения предсказуемости и определенности договорного статута, суду при оценке совокупности обстоятельств дела, по общему правилу, следует принимать во внимание только те обстоятельства, которые сложились на момент заключения договора, а не появились позднее.

Проанализировав судебную практику, я выявил следующие обстоятельства, которые могут свидетельствовать суду о более тесной связи договора с правом конкретной юрисдикции.

• место заключения и исполнения договора

Договор более тесно связан с правом той юрисдикции, на территории которой он заключен и исполнялся, постановление Арбитражного суда Московского округа от 19.02.2019 № Ф05-455/2019 по делу № А41-24493/2018:

поскольку во внешнеэкономических контрактах сторонами не определено применимое право, контракты заключены на территории Российской Федерации, равно как и спорные договоры цессии, исполнение договоров происходило на территории Российской Федерации, из совокупности обстоятельств дела следует, что спор подлежит рассмотрению по законодательству Российской Федерации на основании п. 9 ст. 1211 ГК РФ.

• приоритет языка договора

Язык, приоритетный для договора, может свидетельствовать о более тесной связи договора с правом соответствующей юрисдикции, постановление Арбитражного суда Московского округа от 15.12.2017 № Ф05-17821/2017 по делу № А40-255169/16:

содержание договоров займа свидетельствует о тесной связи с [правом] Российской Федерации, так как … [в том числе] установлен приоритет русского текста договора над английским

• место нарушения обязательства

Договор более тесно связан с правом той юрисдикции, на территории которой произошло нарушение обязательств, постановление Десятого арбитражного апелляционного суда от 10.04.2017 № 10АП-3218/2017 по делу № А41-58150/16:

Поскольку в Контракте сторонами не определено применимое право, а настоящий спор вызван исключительно неисполнением обязанности ответчика — покупателя по Контракту оплатить поставленный товар, следовательно, из совокупности обстоятельств дела следует, что спор подлежит рассмотрению по законодательству Российской Федерации на основании пункта 9 статьи 1211 ГК РФ.

• место ведения бизнеса

Договор более тесно связан с правом той юрисдикции, для осуществления деятельности на территории которой он был заключен (перекликается с местом исполнения договора), постановление Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 03.09.2018 № 15АП-12665/2018 по делу № А53-1846/2018:

исполнение обязательства предполагалось на территории Российской Федерации, и для целей осуществления истцом хозяйственной деятельности на территории Российской Федерации, по нормам российского права. Никакой иной связи с иностранным элементом, кроме места регистрации поставщика, при этом не имеется. При таких обстоятельствах суд первой инстанции правомерно указал, что спорные правоотношения более тесно связаны с правом Российской Федерации, нежели с правом страны регистрации поставщика или перевозчика, следовательно, в данном случае подлежат применению нормы российского права.

Таким образом, суд в отдельных случаях может отступить от императива решающего исполнения и применить к правоотношениям право той юрисдикции, с которым договор более тесно связан. Необходимо отметить, что все вышеперечисленные выработанные судебной практикой критерии применялись судами в совокупности со всеми иными обстоятельствами конкретного дела. Набор таких обстоятельств остается открытым и индивидуальным для каждого спора.

1. Тест на подразумеваемое право.

Согласно пункту 2 статьи 1210 ГК РФ соглашение о применимом праве либо должно быть прямо выраженным, либо определенно вытекать из условий договора или совокупности обстоятельств дела (то есть подразумеваемое, также известное как «молчаливое», соглашение о применимом праве).

В соответствии с пунктом 27 Постановления № 24 в соглашении о применимом праве стороны вправе использовать любые термины и формулировки, указывающие на выбор ими того или иного права (например, указание на применение права, законодательства, законов, нормативных актов или норм определенной страны).

Верховный суд уточняет, что, устанавливая наличие воли сторон, направленной на выбор применимого права, суд вправе констатировать подразумеваемое соглашение о применимом праве, в частности, в случае, если стороны в тексте договора ссылались на отдельные гражданско-правовые нормы определенной страны либо если стороны при обосновании своих требований и возражений (например, в исковом заявлении и отзыве на него) ссылаются на одно и то же применимое право.

Иными словами, суд вправе констатировать наличие подразумеваемого соглашения о применимом праве, даже если это прямо не следует из буквального прочтения договора.

О наличии подразумеваемого соглашения о применимом праве, исходя из судебной практики толкования и применения статьи 1210 ГК РФ, может свидетельствовать следующее:

• в тексте договора есть ссылки на нормы права конкретной юрисдикции

Например, постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 04.06.2019 № Ф07-4084/2019 по делу № А05-17605/2017:

договор о переуступке прав требования содержит ссылки на положения Гражданского кодекса Литовской Республики… суды правомерно применили к данной сделке положения законодательства Литовской Республики.

Или постановление Двадцать первого арбитражного апелляционного суда от 18.12.2017 № 21АП-2545/2017 по делу № А83-4179/2017:

Как следует из содержания Кредитного договора, при его заключении стороны руководствовались материальным правом Украины, о чем свидетельствуют ссылки на положения законодательства Украины (п. 4.3.1, 4.3.2, 4.4.1, 4.5.1, 6.1, 8.3.3, 8.4.3, 9.3 Кредитного договора и другие), получение Заемщиком кредитных средств в банке, учрежденном и осуществляющим свою деятельность в Украине в соответствии с требованиями законов Украины.

• в ходе судебного разбирательства при обосновании своих требований и возражений стороны ссылаются на одно и то же применимое право

Суды квалифицируют данную ситуацию как отсутствие спора о применимом праве и рассматривают спор по указанному истцом и ответчиком применимому праву.

Например, определение Верховного Суда РФ от 08.05.2019 № 305-ЭС19-5179 по делу № А40-227033/2017:

Судом округа также был отклонен довод жалобы Общества о необоснованном неприменении судами норм иностранного права, поскольку при рассмотрении дела по существу в судах нижестоящих инстанций ответчик соответствующих возражений не представил, а в обоснование позиции по спору ссылался на нормы российского законодательства.

В частности, отсутствие возражений стороны о применимом праве также квалифицируется как подразумеваемое соглашение о применимом праве. К примеру, в постановлении Арбитражного суда Дальневосточного округа от 24.11.2016 № Ф03-5353/2016 по делу № А51- 24587/2015 указано следующее:

Истец в исковом заявлении мотивировал свое требование ссылками на нормы российского права. При рассмотрении дела в суде первой инстанции довод о том, что к правоотношению должно применяться иное право, нежели российское, ответчик не заявлял; в апелляционной и кассационной жалобах в обоснование своих доводов апеллянт также ссыпался на положения ГК РФ.

О том же в постановлении Арбитражного суда Северо-Западного округа от 22.01.2018 № Ф07-13757/2017 по делу № А21-5628/2016:

Вместе с тем, при рассмотрении настоящего спора в судах первой и апелляционной инстанции довод о том, что к спорным правоотношениям должно применяться иное право, нежели российское, не заявлялся. Из материалов дела следует, что в обоснование своих доводов Компания в заявлении о включении требования в Реестр, в пояснениях относительно заявленных возражений и в отзывах на апелляционные жалобы ссылалась на нормы исключительно российского права. Поскольку должник также не указывал на применение норм иностранного права при рассмотрении настоящего спора, то следует сделать вывод, что соглашение о применении права Российской Федерации между сторонами было достигнуто…

Замечу, что суд может проявить инициативу и предложить сторонам непосредственно в судебном заседании фактически заключить соглашение о применимом праве, как, например, в деле № А53-33523/2016 (цитата из постановления Арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 25.08.2017 № Ф08- 5109/2017):

Кроме того, в судебном заседании апелляционный суд предложил сторонам выразить согласие либо несогласие с произведенным судом первой инстанции рассмотрением спора по праву Российской Федерации. Стороны выразили свое согласие на рассмотрение спора по праву Российской Федерации, что отражено в протоколе судебного заседания…

Таким образом, по результатам теста на подразумеваемое право суд может констатировать наличие между сторонами соглашения о применимом праве с учетом их поведения в процессе.

Подводя некоторый итог обобщению сложившихся в правоприменительной практике подходов к определению применимого к договору права в отсутствие прямо выраженной воли сторон, можно сделать следующие выводы:

• закон достаточно четко регламентирует выбор судом применимого права к поименованным договорам, опираясь на место решающего исполнения;
• такой подход является достаточно формальным и часто требует отступления от него в силу особенностей тех или иных правоотношений;
• в этом случае вопрос о применимом праве переходит к дискреции суда, на которую, впрочем, стороны могут повлиять своим процессуальным поведением (конклюдентными действиями или в устной форме).

26. В силу принципа автономии воли в международном частном праве стороны договора могут при заключении договора или в последующем выбрать по соглашению между собой право, которое подлежит применению к их правам и обязанностям по договору (договорный статут). Такое прямо выраженное соглашение может быть оформлено в виде условия (оговорки) о применимом праве в тексте договора либо в виде отдельного соглашения (пункт 1 статьи 1210 ГК РФ).

Суд определяет допустимые пределы выбора применимого права в соглашениях сторон (например, допустимость выбора применимого права после заключения договора, для отдельных частей договора) на основании российского права.

При этом действительность соглашения о применимом праве по основаниям, связанным с наличием порока воли, а также заключенность такого соглашения как разновидности гражданско-правовой сделки определяются на основании права, указанного сторонами в соглашении о применимом праве.

В силу принципа автономности соглашения о применимом праве недействительность, незаключенность или прекращение основного договора сами по себе не влекут недействительности или неисполнимости оговорки о применимом праве.

27. В соответствии с пунктом 2 статьи 1210 ГК РФ соглашение о применимом праве либо должно быть прямо выраженным, либо определенно вытекать из условий договора или совокупности обстоятельств дела (подразумеваемое соглашение о применимом праве). В соглашении о применимом праве стороны вправе использовать любые термины и формулировки, указывающие на выбор ими того или иного права (например, указание на применение права, законодательства, законов, нормативных актов или норм определенной страны).

Устанавливая наличие воли сторон, направленной на выбор применимого права, суд вправе констатировать существование подразумеваемого соглашения о применимом праве, в частности, в случае, если стороны в тексте договора ссылались на отдельные гражданско-правовые нормы определенной страны либо если стороны при обосновании своих требований и возражений (например, в исковом заявлении и отзыве на него) ссылаются на одно и то же применимое право. Кроме того, суд вправе прийти к выводу о наличии подразумеваемого соглашения о применимом праве при наличии тесной связи между двумя договорами с участием одних и тех же лиц, когда один из этих договоров содержит оговорку о применимом праве, а другой заключенный позднее договор такой оговорки не содержит.

Однако выбор сторонами компетентного суда или места проведения международного коммерческого арбитража сам по себе не означает выбора в качестве применимого к спорным правоотношениям материального права того же государства. Отсутствие волеизъявления сторон в отношении применимого права означает, что его определяет компетентный суд или арбитраж на основании применимых коллизионных норм.

28. Стороны вправе выбрать или изменить ранее выбранное применимое право после заключения договора. Такой выбор имеет обратную силу и считается действительным, без ущерба для прав третьих лиц и действительности сделки с точки зрения требований к ее форме, с момента заключения договора (пункт 3 статьи 1210 ГК РФ).

Если выбор применимого права сделан сторонами после заключения договора, третьи лица, не выражавшие своего согласия на выбор определенного права и не являющиеся правопреемниками сторон, вправе ссылаться в обоснование своих требований, связанных с договором, на право, которое применялось бы к договору при отсутствии последующего соглашения сторон о выборе права. К числу таких третьих лиц относятся в том числе третьи лица, в пользу которых заключен договор (статья 430 ГК РФ). По смыслу этой статьи правило пункта 3 статьи 1210 ГК РФ применимо к третьим лицам, в пользу которых заключен договор, при условии, что они выразили намерение воспользоваться своим правом по договору до момента заключения сторонами последующего соглашения о выборе применимого права.

29. Стороны договора могут выбрать подлежащее применению право для договора как в целом, так и для отдельных его частей (пункт 4 статьи 1210 ГК РФ). Такой выбор допустим при условии, что применение различного права для отдельных частей одного договора не порождает непреодолимых противоречий и не влечет признания договора или его части недействительными или незаключенными. При наличии таких непреодолимых противоречий суд признает соглашение сторон о выборе применимого права неисполнимым и определяет договорный статут на основе коллизионных норм, применимых при отсутствии соглашения сторон о выборе права.

30. Стороны вправе заключить условное (альтернативное) соглашение, в котором выбор применимого права зависит от выбора той стороны, которая в будущем судебном разбирательстве будет являться истцом, либо в котором предусмотрено применение права той стороны, которая в будущем при возникновении спора выступит истцом или ответчиком (пункт 1 статьи 1210 ГК РФ). В рамках таких соглашений право, подлежащее применению к договору, фиксируется в момент предъявления первого иска; предъявление последующих исков из того же договора, в том числе встречных, не влечет изменения зафиксированного применимого права. Риск неопределенности применимого права до момента подачи первого иска несут сами стороны, заключившие условное (альтернативное) соглашение о применимом праве.

Вместе с тем судам следует исходить из того, что условие в альтернативном соглашении о применимом праве не может носить диспаритетный (асимметричный) характер и зависеть исключительно от воли одной конкретной стороны (например, предоставлять только займодавцу возможность выбора применимого права из нескольких вариантов, лишая заемщика такой же возможности выбора). Такие соглашения суду следует считать недействительными и определять договорный статут на основе коллизионных норм, применимых при отсутствии соглашения сторон о выборе права.

31. Если в момент выбора сторонами договора подлежащего применению права все касающиеся существа отношений сторон обстоятельства связаны только с одной страной, выбор сторонами права другой страны не может затрагивать действие императивных норм права той страны, с которой связаны все касающиеся существа отношений сторон обстоятельства (пункт 5 статьи 1210 ГК РФ).

По смыслу данной нормы суд применяет любые императивные нормы российского законодательства вне зависимости от их квалификации в качестве норм непосредственного применения в значении статьи 1192 ГК РФ, если в спорном отношении полностью отсутствует имеющий значение для дела иностранный элемент (например, все стороны спорного отношения являются российскими организациями, предмет спора находится на территории Российской Федерации, имеющие значение для спора действия сторон, с которыми связано возникновение, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей, были совершены на территории Российской Федерации).

При оценке наличия имеющего значение для дела иностранного элемента следует учитывать не только элементы конкретного договора, но и иные касающиеся существа отношений сторон обстоятельства. Например, пункт 5 статьи 1210 ГК РФ не подлежит применению к договору поручительства, заключенному между двумя российскими организациями, если им обеспечивается надлежащее исполнение подчиненного иностранному праву основного обязательства, должником по которому выступает иностранная организация. Равным образом пункт 5 статьи 1210 ГК РФ не подлежит применению к договору субподряда, заключенному между двумя российскими организациями в отношении строительства объекта на территории Российской Федерации, если заказчиком по подчиненному иностранному праву договору генерального подряда выступает иностранная организация. В то же время само по себе наличие иностранных инвестиций в уставном капитале российского хозяйственного общества не создает достаточного иностранного элемента при применении пункта 5 статьи 1210 ГК РФ.

Пункт 5 статьи 1210 ГК РФ также не подлежит применению, если имеющий значение для дела иностранный элемент существовал в момент заключения сторонами соглашения о выборе применимого права, однако впоследствии он был утрачен (например, договор займа был заключен между иностранным займодавцем и российским заемщиком, а впоследствии иностранный займодавец уступил все принадлежащие ему требования российскому цессионарию).

32. Стороны договора, осложненного иностранным элементом, в соглашении о применимом праве могут выбрать право страны, которая не имеет связей с договором или его сторонами (выбор нейтрального права) (пункт 1 статьи 1210 ГК РФ).

Стороны также вправе выбрать документы, содержащие правила, рекомендованные участникам оборота международными организациями или объединениями государств (например, Принципы международных коммерческих договоров УНИДРУА, Европейские принципы договорного права, Модельные правила европейского частного права). Такие правила применяются только при наличии прямо выраженного соглашения сторон. Вопросы, которые не могут быть решены в соответствии с такими выбранными сторонами документами, а также общими принципами, на которых они основаны, подлежат разрешению в соответствии с внутригосударственным правом, определенным в соответствии с соглашением сторон или коллизионными нормами.

33. Положения статьи 1211 ГК РФ применяются судом при отсутствии соглашения сторон о подлежащем применению праве. Если иное не предусмотрено международными договорами Российской Федерации, ГК РФ или иными российскими федеральными законами, к договору применяется право страны, где на момент заключения договора находится место жительства или основное место деятельности стороны, которая осуществляет исполнение, имеющее решающее значение для содержания договора (характерное исполнение) (пункт 1 статьи 1211 ГК РФ). Стороны, которые считаются осуществляющими характерное исполнение для различных видов гражданско-правовых договоров, конкретизированы, в частности, в пункте 2 статьи 1211 ГК РФ. Указанные коллизионные нормы предусматривают применение права страны, где находится место жительства или основное место деятельности стороны, осуществляющей характерное исполнение, а не права страны по месту исполнения соответствующего обязательства.

Местом жительства признается место, где физическое лицо постоянно или преимущественно проживает (пункт 1 статьи 20 ГК РФ). Под основным местом деятельности следует понимать место ведения экономической деятельности, откуда происходит управление делами юридического лица или индивидуального предпринимателя. Основное место деятельности не обязательно совпадает с местом учреждения юридического лица.

34. В договоре купли-продажи стороной, которая осуществляет характерное исполнение, признается продавец (подпункт 1 пункта 2 статьи 1211 ГК РФ). Если покупатель по условиям договора принимает на себя существенные неденежные обязательства (например, обязательство обеспечить рекламу и маркетинг товара продавца на определенной территории, продать товар на определенную минимальную сумму и т.п.), то суд на основе оценки условий и существа договора, а также совокупности иных обстоятельств дела может прийти к выводу о том, что стороной, которая осуществляет характерное исполнение, является покупатель.

35. Пункты 3 — 8 статьи 1211 ГК РФ содержат исключения из общих правил пунктов 1, 2 статьи 1211 ГК РФ, когда при определении договорного статута для отдельных видов гражданско-правовых договоров применяются иные коллизионные нормы.

В частности, такие специальные коллизионные нормы установлены для договоров о распоряжении исключительными правами на результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации (пункты 6 — 8 статьи 1211 ГК РФ). При разрешении споров из таких договоров следует иметь в виду, что содержание и ограничения исключительных прав на результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации, срок их действия, допустимые способы распоряжения и необходимость государственной регистрации договоров либо отчуждения, залога, перехода, ограничения или прекращения исключительного права, предоставления права использования в любом случае определяются на основании права соответствующих стран, на территории которых действует правовая охрана такого результата интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации (пункт 2 статьи 1186, пункт 1 статьи 6 и пункт 2 статьи 1231 ГК РФ).

36. В исключительных случаях суд не применяет коллизионные нормы из пунктов 1 — 8 статьи 1211 ГК РФ, если из закона, условий или существа договора либо совокупности обстоятельств дела явно вытекает, что договор более тесно связан с правом иной страны (пункт 9 статьи 1211 ГК РФ). Суду следует указать причины, по которым он считает договор явным образом более тесно связанным с правом иной страны. Учитывая необходимость обеспечения предсказуемости и определенности договорного статута, суду при оценке совокупности обстоятельств дела, по общему правилу, следует принимать во внимание только те обстоятельства, которые сложились на момент заключения договора, а не появились позднее.

Например, если договор заключается и в соответствии с его условиями исполняется продавцом, подрядчиком или исполнителем через филиал или иное обособленное подразделение в другой стране, суд вправе применить не право страны основного места деятельности продавца, подрядчика или исполнителя, а право страны, в которой находится его филиал или иное обособленное подразделение.

37. По смыслу пунктов 1 и 10 статьи 1211 ГК РФ, определяя применимое право для смешанного договора, содержащего элементы перечисленных в пункте 2 статьи 1211 ГК РФ договоров, правом страны, с которой такой смешанный договор, рассматриваемый в целом, наиболее тесно связан, следует считать право страны, где на момент заключения договора находится место жительства или основное место деятельности стороны, которая осуществляет характерное исполнение, если такое исполнение может быть определено в конкретной ситуации.

Из закона, условий или существа смешанного договора либо совокупности обстоятельств дела может вытекать, что применимое право определяется отдельно для элементов различных договоров, из которых состоит такой смешанный договор.

38. Если стороны использовали в договоре торговые термины, содержащиеся в Правилах по использованию национальных и международных торговых терминов — Инкотермс (Incoterms), однако не сделали ссылку на Инкотермс, при отсутствии доказательств иного намерения сторон считается, что сторонами согласовано применение к их отношениям Инкотермс в редакции, действовавшей на дату заключения договора (пункт 11 статьи 1211 ГК РФ). В этом случае положения Инкотермс имеют приоритет перед диспозитивными нормами договорного статута.

39. Пункт 2 статьи 1213 ГК РФ содержит императивную коллизионную норму об определении права, применимого к договору в отношении находящегося на территории Российской Федерации недвижимого имущества, которая исключает возможность заключения сторонами соглашения о выборе применимого права.

По смыслу пункта 2 статьи 1213 ГК РФ договором в отношении находящегося на территории Российской Федерации недвижимого имущества следует считать договор, имеющий своим объектом расположенную на территории Российской Федерации недвижимую вещь, при условии, что сам договор либо возникновение, переход, ограничение (обременение) или прекращение прав по нему подлежат регистрации в Едином государственном реестре недвижимости или ином государственном реестре Российской Федерации.

Для целей применения пункта 2 статьи 1213 ГК РФ воздушные и морские суда, а также суда внутреннего плавания считаются находящимися на территории Российской Федерации, если право собственности или иные права на них зарегистрированы в государственном реестре Российской Федерации (пункт 1 статьи 6, статья 1207 ГК РФ).

40. В соответствии с пунктом 1 статьи 1214 ГК РФ стороны договора о создании юридического лица и договора, связанного с осуществлением прав участника юридического лица, могут заключить соглашение о выборе применимого права в соответствии со статьей 1210 ГК РФ. Однако такое соглашение не затрагивает приоритетного применения императивных норм личного закона соответствующего юридического лица по вопросам, указанным в пункте 2 статьи 1202 ГК РФ.

Суд применяет императивные нормы личного закона соответствующего юридического лица вне зависимости от их квалификации в качестве норм непосредственного применения в значении статьи 1192 ГК РФ. Например, если стороны заключают корпоративный договор по поводу управления российским хозяйственным обществом и (или) участия в нем, то суду следует учитывать императивные правила абзаца первого пункта 2 статьи 67.2 ГК РФ, согласно которым корпоративный договор не может обязывать его участников голосовать в соответствии с указаниями органов общества, определять структуру органов общества и их компетенцию. При этом выбранное сторонами право применяется в части, не урегулированной императивными нормами личного закона соответствующего юридического лица.

41. Если стороны не заключили соглашение о выборе применимого права и в статьях 1211 — 1214 ГК РФ отсутствуют коллизионные нормы для отдельных видов гражданско-правовых договоров (например, для договора мены), суду при определении применимого права следует руководствоваться общей коллизионной нормой из пункта 2 статьи 1186 ГК РФ.

42. По общему правилу, договорный статут регулирует в том числе последствия недействительности договора независимо от основания, по которому договор признан недействительным (подпункт 6 пункта 1 статьи 1215 ГК РФ). При этом к различным группам оснований недействительности сделок применяются различные коллизионные нормы.

Так, к основаниям недействительности сделок, связанным с ограничением дееспособности физического лица, совершением сделки в противоречии с целями деятельности юридического лица, ограничением полномочий органов юридического лица, необходимостью получения корпоративных согласий (одобрений) при совершении сделок, и иным аналогичным случаям применяются правила о личном законе физического лица (статьи 1195 — 1197 ГК РФ) или личном законе юридического лица (статья 1202 ГК РФ).

К основанию недействительности сделок, связанному с нарушением требований к их форме, применяются коллизионные нормы о праве, подлежащем применению к форме сделки (статья 1209 ГК РФ).

С учетом принципа автономности соглашений о выборе применимого права основания недействительности сделок, связанные с несоответствием воли и волеизъявления сторон сделки, а также с иными пороками воли (сделки, совершенные под влиянием существенного заблуждения, обмана, угрозы, кабальные и иные аналогичные сделки), регулируются правом, выбранным сторонами, а при отсутствии соглашения сторон о выборе права — иными коллизионными нормами об определении договорного статута (статьи 1211 — 1214 ГК РФ). Таким же образом определяется действительность сделок с точки зрения соответствия их содержания применимому праву; при этом суд также учитывает применимые нормы непосредственного применения в соответствии со статьей 1192 ГК РФ.

43. Коллизионное регулирование цессии (уступки требования) в статье 1216 ГК РФ учитывает интересы должника, не участвовавшего в заключении договора, на основании которого производится уступка. Ввиду этого право, подлежащее применению к договору, на основании которого производится уступка, регулирует отношения между первоначальным и новым кредиторами. При этом право, подлежащее применению к требованию, являющемуся предметом уступки, регулирует допустимость уступки требования, отношения между новым кредитором и должником, условия, при которых это требование может быть предъявлено к должнику новым кредитором, а также вопрос о надлежащем исполнении обязательства должником (пункт 2 статьи 1216 ГК РФ).

Кроме того, на основании права, подлежащего применению к требованию, являющемуся предметом уступки, решаются вопросы, связанные с переходом права требования от первоначального кредитора к новому (в том числе о переходе имущественного права от цедента к определенному цессионарию, о конкуренции нескольких цессионариев в отношении одного имущественного права).

44. По смыслу статьи 1217 ГК РФ лицо, принимающее на себя обязательства по односторонней сделке, вправе в тексте документа, фиксирующего условия совершения односторонней сделки (например, в тексте независимой гарантии), выбрать применимое право, которое будет регулировать обязательства, возникающие из такой односторонней сделки. Сферу действия выбранного таким образом права следует определять применительно к статье 1215 ГК РФ.

Лицо, принимающее на себя обязательства по односторонней сделке, может осуществить или изменить выбор применимого права после возникновения соответствующего обязательства только с согласия кредитора в таком обязательстве.

Положения статьи 1217 ГК РФ не применяются к вопросам, входящим в сферу действия других коллизионных норм. В частности, указанная статья не применяется к односторонним сделкам, связанным с изменением или расторжением договора (пункт 1 статьи 1215 ГК РФ), а также связанным с отношениями по наследованию (статья 1224 ГК РФ).

При составлении договора (контракта) с иностранным контрагентом важным, во избежание правового конфликта, является разрешение вопроса о применимом праве, то есть о том праве, которым стороны будут руководствоваться для регулирования их правоотношений в процессе реализации сделки, в том числе, при разрешении возникших споров.

Применимое право — это законодательство определенного государства, которое применяется для регулирования отношений между участниками договора, один из которых является иностранным контрагентом. Выбор применимого к заключаемой сделке права осуществляется по соглашению сторон договора (контракта). Если заключенный договор не будет содержать соответствующего условия о том, законодательством какой страны регулируются отношения сторон при заключении и исполнении данного договора (контракта), то при возникновении судебного спора определять применимое право будет суд.

В отсутствие соглашения о применимом праве суд при рассмотрении дела разрешает вопрос о праве, подлежащем применению к правоотношениям, по которым возник судебный спор, на основании соответствующих коллизионных норм международных договоров, заключенных Российской Федерацией, а при их отсутствии, на основании коллизионных норм российского права.

Коллизионная норма — это та норма, которая позволяет определить правом какого государства регулируются отношения, если одной из сторон данных отношений является иностранный контрагент.

Например, Решением от 21.01.2015 по делу N 142/2014 МКАС при ТПП РФ удовлетворил требование Акционерного общества, имеющего местонахождение на территории Республики Казахстан, к Государственной акционерной компании, имеющей местонахождение на территории Республики Узбекистан о взыскании денежных средств, по договору на оказание услуг по регулированию электрической мощности, и пени. В ходе состоявшегося устного слушания дела представители Истца сообщили о том, что в процессе переговоров по заключению Договора стороны не смогли прийти к соглашению относительно права, применимого к их правам и обязанностям по Договору, Истец рассматривает Договор в качестве договора возмездного оказания услуг и полагает, что Договор регулируется правом Республики Казахстан. Суд, руководствуясь абзацем 2 п. 1 ст. 1186 Гражданского кодекса Российской Федерации пришел к следующему выводу: «В соответствии с п. 2 ст. 28 Закона о МКА и п. 1 § 26 Регламента МКАС, при отсутствии соглашения сторон о применимом праве, МКАС применяет право, определенное в соответствии с коллизионными нормами, которые он считает применимыми. Состав арбитража отмечает, что вывод о применении при разрешении настоящего спора материального права Республики Казахстан не поменялся бы и в случае обращения к коллизионным нормам Минской конвенции о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам от 22 января 1993 г. (в которой участвуют Казахстан и Узбекистан) или Гражданского кодекса Российской Федерации».

Таким образом, обратившись к коллизионной норме российского права, суд сделал вывод о применении к правоотношениям иностранного права, при этом суд принял во внимание и нормы международного правового акта.

Еще один пример. Согласно Постановлению Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 11.12.2015 года N 18АП-14615/2015 по делу N А76-28869/2014, судом было рассмотрено требование ООО «Клондайк Урал» к ООО «Алмаз» о взыскании долга по контракту поставки сырья. К участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечено товарищество с ограниченной ответственностью «Azaria», являющееся юридическим лицом по законодательству Республики Казахстан. Суд, оставляя решение суда первой инстанции в силе, а апелляционную жалобу без удовлетворения, сделал в том числе следующий вывод: «Принимая во внимание, что товарищество «Azaria» является юридическим лицом по законодательству Республики Казахстан (т. 1 л.д. 105-106), в п. 7.8 контракта поставки сырья от 19.04.2013 N 19 определено, что во всем, что не предусмотрено условиями контракта, стороны руководствуются действующим законодательством стран участников договора, при этом, местом заключения сделки указан г. Магнитогорск, а также учитывая положения п. 1 ст. 1186, п. 1 ст. 1209 ГК РФ, п. п. «г», «е» статьи 11 Соглашения стран СНГ от 20.03.1992 «О порядке разрешения споров, связанных с осуществлением хозяйственной деятельности», арбитражный апелляционный суд приходит к выводу о том, что применимым к спорным правоотношениям является российское право».

Для российских юридических лиц, как правило, выгодно достичь с иностранным контрагентом соглашения о применении к совершаемой сделке российского законодательства, поскольку, как сказано выше, при отсутствии соглашения сторон о подлежащем применению праве, суд обращается к коллизионным правовым нормам. И, если суд при этом придет к выводу о применении к правоотношениям сторон по возникшему спору права иностранного государства, то для российского юридического лица это может повлечь определенные трудности, связанные как с необходимостью привлечения в дело специалиста, обладающего познаниями в области иностранного права, так и с невозможностью применения норм российского законодательства, защищающих интересы российской стороны.

Например, Решением МКАС при ТПП РФ от 30.01.2012 по делу N 154/2010 частично удовлетворен иск российского ООО к Компании, имеющей местонахождение на территории США, о взыскании денежных средств по договору поставки, процентов, судебных расходов, поскольку материалами дела установлено, что ответчик не исполнил обязательства по договору, товар им поставлен не был, а денежные средства истцу не возвращены. Обратившись к вопросу о праве, применимом к отношениям сторон при разрешении данного спора, МКАС констатировал, что стороны в Договоре не согласовали такового. Истец и Ответчик являются организациями, находящимися в государствах, подписавших Венскую конвенцию, поэтому МКАС посчитал, что к отношениям сторон по настоящему делу на основании п. 1 «a» ст. 1 Венской конвенции подлежат применению положения названной Конвенции. Субсидиарно по вопросам, не урегулированным Венской конвенцией, в соответствии с п. 2 ст. 7 Конвенции и п. п. 1, 2 и 3 ст. 1211 ГК РФ применимым является право страны основного места деятельности Продавца (Ответчика), то есть в данном случае право США.

Данное обстоятельство повлекло для истца невозможность взыскания процентов за пользование чужими денежными средствами, которое было допущено ответчиком, поскольку в Венской конвенции такая санкция отсутствует. Истец при расчете суммы процентов за незаконное пользование денежными средствами субсидиарно применил             ст. 395 ГК РФ. Однако, как отметил МКАС, в данном случае применению подлежало не право России, а соответствующие нормы права США, как права страны основного места деятельности Продавца (Ответчика) (п. 2 ст. 7 Конвенции и п. п. 1, 2 и 3 ст. 1211 ГК РФ).

 Поскольку МКАС не имел возможности определить основание и размер подлежащих взысканию процентов, требование Истца о взыскании с Ответчика суммы полностью отклонено.

Таким образом, при заключении внешнеэкономического договора целесообразно заранее достичь соглашения о том, на нормы какого законодательства стороны будут опираться при исполнении обязательств и при применении ответственности за их ненадлежащее исполнение. При этом необходимо принимать во внимание один из важных аспектов при разрешении данного вопроса, например, при заключении российской стороной такого актуального во внешнеэкономической деятельности договора как договор о поставке (купле-продаже) товаров. В данном случае Российской стороне такого договора необходимо учитывать, что если в качестве применимого права будет указано законодательство Российской Федерации, то это не исключит применение такого международного правового акта, как Конвенция Организации Объединенных Наций о договорах международной купли-продажи товаров (Венская Конвенция 1980 г.), участницей которой является Россия.  А согласно ст. 7 ГК РФ, общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются в соответствии с Конституцией Российской Федерации составной частью правовой системы Российской Федерации. Но данная Конвенция не разрешает всех вопросов, по которым между сторонами могут возникнуть споры. Например, она не содержит нормы, устанавливающей момент перехода права собственности на товар от продавца к покупателю и др. А в силу ст. 7 данной Конвенции такие вопросы должны разрешаться в соответствии с правом, применимым на основании норм международного права.

Как разъяснено в п.7 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 16.02.1998 N 29 «Обзор судебно-арбитражной практики разрешения споров по делам с участием иностранных лиц»: «Арбитражный суд при разрешении спора, вытекающего из внешнеэкономической сделки, регулируемой по соглашению сторон российским правом, но отношения по которой подпадают под действие международного договора, участником которого является Российская Федерация, руководствуется в силу пункта 4 статьи 15 Конституции Российской Федерации (статья 7 Гражданского кодекса Российской Федерации) нормами международного договора. Вопросы, не урегулированные международным договором, регулируются российским правом. …выбор сторонами российского права в качестве права, регулирующего их отношения по сделке, означает выбор российской правовой системы, а не отдельных законов, регулирующих соответствующие отношения сторон».

Например, Решением от 27.02.2015 по делу N 146/2014 МКАС при ТПП РФ удовлетворил требование Компании, имеющей местонахождение на территории Гонконга, к Фирме, имеющей местонахождение на территории Китая, о взыскании задолженности по контракту на поставку товара, поскольку ответчик товар, согласованный в контракте, не поставил. Истец представил доказательства того, что данный товар был оплачен им в соответствии с контрактом. При этом стороны не воспользовались правом на исключение применения Венской конвенции 1980 г. к их отношениям по Контракту, в соответствии с п.6 данной Конвенции. Принимая во внимание приоритет положений Венской конвенции, как международного договора, над нормами национального права (ст. 15 Конституции Российской Федерации), МКАС признал применимыми к отношениям сторон по Контракту указанную Конвенцию, а по вопросам, не урегулированным Конвенцией, — нормы российского внутригосударственного права.

Но есть примеры, когда суд при разрешении спора не разрешил вопрос о применимом праве, что повлекло, по крайней мере, для одной из сторон спора невозможность своевременно осуществить защиту своих интересов. Так, Решением Арбитражного суда г. Москвы от 18.09.2001 г. по делу N А40-26013/01-40-345 российской организации было отказано в удовлетворении исковых требований к иностранному ответчику о взыскании убытков, упущенной выгоды и процентов. При этом судом не установлено, что между сторонами заключена внешнеэкономическая сделка, и к их отношениям применяется Венская конвенция и соответствующее национальное право, которое регулирует не разрешенные в Конвенции вопросы. Для определения применимого права необходимо было обратиться к коллизионным нормам, отсылающим к материальному праву.  Постановлением ФАС Московского округа от 11.02.2002 N КГ-А40/274-02 дело было передано на новое рассмотрение, т.к. суду следовало определить право, подлежащее применению к спорным правоотношениям.

Данный пример еще раз демонстрирует целесообразность при заключении внешнеэкономического договора поставки (купли-продажи) условия о применимом праве, причем с учетом того, что международный правовой акт не регулирует всех вопросов, которые могут вызвать спор при исполнении такого договора. Здесь необходимо добавить, что стороны имеют возможность исключить своим соглашением применение к их правоотношениям Венской Конвенции 1980 г., поскольку это предусмотрено самой Конвенцией.

Подводя итог, необходимо обратить внимание читателя на то, что в данной статье рассмотрена только часть проблематики данной правовой сферы, имеющей важное практическое значение. В идеале определение применимого права для российской стороны внешнеэкономического договора должно обеспечить возможность защиты ее интересов при возникновении претензий и судебных споров.

Согласно п. 1 ст. 421 ГК РФ граждане и юридические лица свободны в заключении договора.

В соответствии с п. 4 ст. 421 ГК РФ условия договора определяются по усмотрению сторон, кроме случаев, когда содержание соответствующего условия предписано законом или иными правовыми актами. Договор должен соответствовать обязательным для сторон правилам, установленным законом и иными правовыми актами (императивным нормам), действующим в момент его заключения (п. 1 ст. 422 ГК РФ). В том же случае, если условие договора определяется нормой, которая применяется постольку, поскольку соглашением сторон не предусмотрено иное (диспозитивной нормой), она действует, если стороны своим соглашением не установили отличное от нее условие или не исключили ее применения (п. 4 ст. 421 ГК РФ).

Гражданские правоотношения с участием российских юридических лиц, в том числе и договорные, регулируются гражданским законодательством (п. 1 ст. 2 ГК РФ). При этом под гражданским законодательством в узком смысле понимаются ГК РФ и принятые в соответствии с ним федеральные законы, регулирующие гражданские правоотношения (п. 2 ст. 3 ГК РФ). Помимо этого гражданские правоотношения могут регулироваться Указами Президента РФ, а Правительство РФ, министерства и иные федеральные органы исполнительной власти могут принимать постановления и иные акты, содержащие нормы гражданского права (п. 3, 4 и 7 ст. 3 ГК РФ).

Исходя из вышеизложенного можно сделать вывод, что договоры, заключаемые между российскими юридическими лицами, подпадают под действие российского законодательства и их условия регулируются ­нормами российского гражданского права.

На это косвенно указывают положения абзаца четвертого п. 1 ст. 2 ГК РФ, согласно которому правила, установленные российским гражданским законодательством, применяются также к отношениям с участием иностранных граждан, лиц без гражданства и иностранных юридических лиц, если иное не предусмотрено федеральным законом. Учитывая, что применительно к отношениям, участниками которых являются только российские граждане и (или) юридические лица, такой оговорки закон не содержит, иностранное законодательство может ­применяться только к отношениям, осложненным иностранным ­элементом.

Данный вывод вытекает также из нормы, содержащейся в п. 1 ст. 1186 ГК РФ, по смыслу которой вопрос об определении права, подлежащего применению к гражданским правоотношениям, может возникнуть только тогда, когда участниками таких правоотношений являются иностранные граждане или иностранные юридические лица, либо если эти отношения осложнены иным иностранным элементом, в том числе в случаях, когда объект гражданских прав находится за границей.

Вместе с тем из п. 5 ст. 1210 ГК РФ следует, что если на момент выбора сторонами договора применимого к нему права все касающиеся существа договорных отношений обстоятельства были связаны лишь с одной страной, то выбор сторонами договора права иной страны не может затрагивать лишь императивные нормы права той страны, с которой правоотношение связано. Такая формулировка указанной нормы позволяет некоторым исследователям толковать ее в том смысле, что если российские юридические лица определили, что к их отношениям, вытекающим из договора, будет применяться иностранное законодательство, то оно может применяться к этим отношениям в том объеме, в каком это не противоречит императивным нормам российского законодательства.

Однако, на наш взгляд, подобное толкование приведенного положения ГК РФ является несистемным и не учитывающим юридического ­контекста данной нормы.

Ведь ст. 1210 ГК РФ, посвященная выбору сторонами права, применимого к заключаемому ими договору, находится в разделе VI «Международное частное право» ГК РФ, нормы которого призваны урегулировать правовые коллизии, возникающие в силу подчиненности одной из сторон договора или объекта гражданских прав праву иностранного государства либо тесной связи гражданского правоотношения с другой страной. Поэтому при отсутствии обстоятельств, могущих создать такие коллизии, применять положения данной главы нам представляется ­неверным.

Иными словами, по нашему мнению, право выбора законодательства, применимого к отношениям, вытекающим из договора, предоставляется его сторонам только в том случае, если указанные отношения были осложнены иностранным элементом. Российские же организации, отношения которых не осложнены каким-либо иностранным элементом, на наш взгляд, не могут выбирать право иностранного государства в ­качестве права, регулирующего такие отношения.

Косвенно на это указывает и судебная практика. В частности, в постановлении ФАС Московского округа от 03.06.2011 № Ф05-10109/10 отмечается, что суды справедливо пришли к выводу о правомерности подчинения договорных отношений сторон праву Англии, предварительно установив, что одна из сторон, заключавших такой договор, создана и действует в соответствии с законодательством Королевства Нидерландов. То есть в данном судебном постановлении подчеркивается, что выбор права иностранного государства может производиться сторонами договора только в том случае, если их отношения изначально осложнены иностранным элементом. При этом суд прямо указал на то, что нормы п. 1 ст. 1186 ГК РФ и п. 1 ст. 1210 ГК РФ, предоставляющего сторонам возможность выбирать право, применимое к договору, должны толковаться в совокупности, а не отдельно друг от друга.

На то, что применение п. 5 ст. 1210 ГК РФ осуществляется к договорным отношениям, осложненным иностранным элементом, указывают и иные примеры из судебной практики (см., например, постановления ФАС Северо-Западного округа от 25.10.2010 № Ф07-11152/2010, Шестнадцатого арбитражного апелляционного суда от 08.07.2014 № 16АП-1744/14, Шестого арбитражного апелляционного суда от 07.10.2009 № 06АП-А73/2008-1/3091).

К сожалению, какой-либо правоприменительной практики, дающей оценку договору, заключенному российскими юридическими лицами в соответствии с иностранным правом, нам обнаружить не удалось.

9 июля Пленум Верховного Суда РФ принял Постановление о применении норм международного частного права судами России. Документ подвергся незначительной редакторской правке. Кроме того, из него убрали два абзаца, которые разъясняли применение норм гражданского законодательства.

Читайте также

Как ранее писала «АГ», в документе указывается, что приведенный в п. 1 ст. 1186 ГК РФ перечень иностранных элементов (иностранный субъект правоотношения, иностранный объект правоотношения) не является исчерпывающим. В качестве иностранного элемента в том числе может рассматриваться совершение за рубежом действия или наступление события, влекущего возникновение, изменение или прекращение гражданско-правового отношения.

Отмечается, что по вопросам, которые не разрешены в международном договоре РФ, применимое внутригосударственное право определяется с помощью коллизионных норм международного частного права, которые могут содержаться как в нормах международных договоров, так и в нормах внутригосударственного права России. Например, Венская конвенция не регулирует вопросы действительности договора купли-продажи или каких-либо из его положений, а также последствий, которые может иметь этот договор в отношении права собственности на проданный товар. Таким образом, если соответствующий договор международной купли-продажи входит в сферу действия Венской конвенции, часть отношений сторон будет регулироваться исключительно положениями данной конвенции (например, условия возмещения убытков и их размер), а другая часть (например, недействительность договора) – законодательством страны, определенным в соответствии с коллизионными нормами.

Партнер и руководитель практики разрешения споров Представительства БАЙТЕН БУРКХАРДТ в Москве Александр Безбородов ранее отмечал, что в постановлении имеются разъяснения, касающиеся иерархии международных договоров РФ и порядка приоритетного применения специального международного договора по отношению к международным договорам, имеющим общий предмет регулирования. «В судебной практике можно встретить ряд дел, когда один и тот же правовой вопрос разрешался разными судами со ссылкой на различные международные договоры», – пояснил он.

Право, подлежащее применению при определении правового положения лиц

Согласно п. 14 постановления правовое положение физических и юридических лиц в отношениях, регулируемых нормами международного частного права, определяется в соответствии с их личным законом. Если нормами международных договоров не установлено иное, в РФ личный закон физического лица определяется с помощью коллизионных норм ст. 1195 ГК РФ, личный закон юридического лица – ст. 1202 ГК.

При этом отмечается, что по смыслу п. 3 ст. 1202 ГК российское или иностранное юрлицо не может ссылаться на установленные его личным законом ограничения полномочий органа или представителя на совершение сделки, а также на выход за пределы правоспособности юридического лица при одновременном соблюдении следующих условий:

• в момент совершения сделки орган или представитель юридического лица находились за пределами территории страны, чей личный закон имеет юридическое лицо;
• праву страны, на территории которой орган или представитель совершил сделку, не известно указанное ограничение;
• другая сторона в сделке не знала и заведомо не должна была знать об указанном ограничении. Бремя доказывания отсутствия добросовестности у контрагента в момент совершения сделки лежит на стороне, оспаривающей сделку.

Отмечается, что аналогичный запрет ссылаться на положения личного закона установлен для физических лиц в части ограничения их дееспособности на совершение сделок (п. 2 ст. 1197 ГК).

Право, подлежащее применению к вещным правам

В постановлении говорится, что по смыслу п. 1 ст. 1206 ГК, если договор купли-продажи движимого имущества предусматривает перемещение товара из одной страны в другую, в момент заключения договора товар не находится в пути и стороны не достигли соглашения о праве, применимом к моменту перехода права собственности, то право собственности на товар переходит от продавца к покупателю в момент, определяемый в соответствии с правом страны места нахождения товара.

Если право собственности не перешло к покупателю до момента перемещения товара в другую страну, наступившие в первой стране элементы фактического состава (например, факт заключения соглашения, передача вещи и т.п.) считаются выполненными для целей применения того фактического состава, который необходим в соответствии с правом нового места нахождения вещи.

Право, подлежащее применению к форме сделки

В п. 24 постановления указывается, что, если личный закон юридического лица содержит особые требования в отношении формы договора о создании юридического лица или сделки, связанной с осуществлением прав участника юридического лица, форма таких договора или сделки подчиняется праву этой страны (п. 2 ст. 1209 ГК). Отмечается, что особые требования – это те, которые содержатся в законодательстве о юридических лицах соответствующей страны (например, применительно к российскому праву – правила гл. 4 «Юридические лица» ГК, а также правила законов об отдельных видах юридических лиц), но не общие положения гражданского законодательства о форме сделки.

Стоит отметить, что из данного пункта убрали абзац о том, что для целей применения п. 2 ст. 1209 ГК под сделкой, связанной с осуществлением прав участника юридического лица, следует понимать не только корпоративный договор, но и иные сделки, направленные на отчуждение акций или долей в уставном (складочном) капитале юридических лиц, установление их обременений и реализацию вытекающих из них прав. Поскольку российское право предусматривает обязательную нотариальную форму для сделок, направленных на отчуждение или залог доли или части доли в уставном капитале обществ с ограниченной ответственностью (ст. 21 и 22 Закона об ООО), соблюдение такой формы сделки необходимо даже в тех случаях, когда сделка совершается за границей. При этом к форме договора, устанавливающего обязательство совершить в будущем сделку, направленную на отчуждение доли, применяются общие правила, установленные абз. 1 п. 1 ст. 1209 ГК.

Право, подлежащее применению к договорным обязательствам

В п. 27 документа указывается, что в соответствии с п. 2 ст. 1210 ГК соглашение о применимом праве должно быть либо прямо выраженным, либо определенно вытекать из условий договора или совокупности обстоятельств дела. В соглашении о применимом праве стороны вправе использовать любые термины и формулировки, указывающие на выбор ими того или иного права.

При этом, устанавливая наличие воли сторон, направленной на выбор применимого права, суд вправе констатировать существование подразумеваемого соглашения о применимом праве, в частности в случае, если стороны в тексте договора ссылались на отдельные гражданско-правовые нормы определенной страны либо если стороны при обосновании своих требований и возражений (например, в исковом заявлении и отзыве на него) ссылаются на одно и то же применимое право. Кроме того, суд вправе прийти к выводу о наличии подразумеваемого соглашения о применимом праве при наличии тесной связи между двумя договорами с участием одних и тех же лиц, когда один из этих договоров содержит оговорку о применимом праве, а другой заключенный позднее договор такой оговорки не имеет.

«Однако выбор сторонами компетентного суда или места проведения международного коммерческого арбитража сам по себе не означает выбора в качестве применимого к спорным правоотношениям материального права того же государства. Отсутствие волеизъявления сторон в отношении применимого права означает, что его определяет компетентный суд или арбитраж на основании применимых коллизионных норм», – подчеркивается в документе.

Адвокат АП г. Москвы Василий Котлов отметил, что в данном случае не учитывается, что исковое заявление, а равно отзыв на него и иные процессуальные документы, как правило, адресованы суду и не могут рассматриваться как волеизъявление, имеющее договорообразующий характер. «Смешение институтов материального и процессуального права может привести к ошибочному пониманию намерений сторон (например, если в отзыве не содержится какая-либо оценка выбора применимого права, сделанного в исковом заявлении) и, как следствие, к судебной ошибке при принятии решения по делу», – посчитал он.

Право, применимое к отношениям с участием потребителей

Согласно п. 44 постановления по смыслу ст. 1217 ГК лицо, принимающее на себя обязательства по односторонней сделке, вправе в тексте документа, фиксирующего условия совершения односторонней сделки (например, в тексте независимой гарантии), выбрать применимое право, которое будет регулировать обязательства, возникающие из такой односторонней сделки. Сферу действия выбранного таким образом права следует определять применительно к ст. 1215 ГК.

Лицо, принимающее на себя обязательства по односторонней сделке, может осуществить или изменить выбор применимого права после возникновения соответствующего обязательства только с согласия кредитора в таком обязательстве.

Стоит отметить, что из данного пункта убрали сведения о том, что положения ст. 1217 ГК не применяются к вопросам, входящим в сферу действия других коллизионных норм. В частности, указанная статья не применяется к односторонним сделкам, связанным с изменением или расторжением договора (п. 1 ст. 1215 ГК), а также связанным с отношениями по наследованию (ст. 1224 ГК).

Василий Котлов указывал, что п. 45 постановления допускает применение императивных норм права страны места жительства потребителя, если профессиональная сторона направляет свою деятельность на территорию такой страны. В качестве примера в документе приведена ориентация сайта в Интернете на российских потребителей. «Критерии такой ориентации не определены исчерпывающим образом. Это может повлечь правовую неопределенность и дать неограниченное усмотрение суду в применении норм российского Закона о защите прав потребителей независимо от выбранного сторонами права», – считает адвокат.

Право, подлежащее применению к отношениям добровольного представительства

В документе отмечается, что по смыслу п. 1 ст. 1217.1 ГК, если представляемый не выбрал применимое право в доверенности либо выбранное право в соответствии с законом не подлежит применению, внешние отношения представительства регулируются правом страны, где находится место жительства или основное место деятельности представителя. Если представитель являлся работником юридического лица – представляемого и этот факт был известен третьему лицу в момент совершения сделки, то основным местом деятельности такого представителя считается место нахождения работодателя или соответствующего обособленного подразделения, в котором работник-представитель осуществлял свою трудовую деятельность в момент совершения сделки с третьим лицом.

Отмечается, что, если третье лицо не знало и не должно было знать о месте жительства или об основном месте деятельности представителя, применяется право страны, где преимущественно действовал представитель в конкретном случае. Бремя доказывания обратного возлагается на представляемого или представителя. Доказательством этого факта может являться то, что данное место было указано в качестве места жительства или основного места деятельности представителя в тексте доверенности или иных документах, представленных третьему лицу перед совершением сделки.

Право, подлежащее применению к внедоговорным обязательствам

Разъясняется, что, если из совокупности обстоятельств дела вытекает, что обязательство, возникающее вследствие причинения вреда, тесно связано с договором между потерпевшим и причинителем вреда, заключенным при осуществлении этими сторонами предпринимательской деятельности, к данному обязательству применяется договорный статут (п. 3 ст. 1219 ГК). При этом договорный статут подлежит определению на основании общих положений о праве, применимом к договорным обязательствам (ст. 1210–1214 ГК). Отмечается, что правила п. 3 ст. 1219 ГК не применяются к деликтным требованиям третьих лиц, которые не выражали своего согласия с условиями соответствующего договора и не являются правопреемниками сторон договора.

Выводы экспертов

Александр Безбородов ранее отмечал, что некоторые специальные вопросы применения коллизионных норм не вошли в данное постановление. Например, проблемы определения применимого права при трансграничном обороте ценных бумаг – этому посвящен лишь один пункт документа.

Говоря о постановлении в целом, Александр Безбородов высказал предположение, что после его принятия отдельные вопросы применения норм международного права, а также коллизионных норм, ранее вызывавших затруднения при реализации конкретных проектов, будут толковаться единообразно, что, безусловно, должно оказать положительное влияние на развитие правоприменительной практики.

Василий Котлов указал, что документ представляет собой детальное изложение основ международного частного права и направлен на практическое применение соответствующих положений ч. 3 ГК российскими судами, что однозначно имеет знаковый характер и будет способствовать единообразному применению правовых норм.