Перевод бизнеса на другое юридическое лицо субсидиарная ответственность

Бросить свою компанию с долгами и просто зарегистрировать новое юридическое лицо, от имени которой спокойно работать дальше — весьма распространенная практика в России.

Однако, с каждым годом государство путем корректировки и нововведений в законе, формирования судебной практики вынуждает недобросовестных бизнесменов внимательнее относиться к своим обязательствам. 

Так, например, законом о банкротстве предусмотрена возможность привлечения к субсидиарной ответственности непосредственно владельца и руководителя компании-должника. Это означает, что долг компании должен будет выплатить человек — владелец или руководитель компании.

Более того, к такой ответственности могут быть привлечены и иные лица. В нашем случае ими стали новое ООО и работник компании-должника , на которого владельцы бизнеса зарегистрировали это новое ООО.

Суть дела:

       В период, когда начались судебные процессы по взысканию с должника денежных средств, учредитель должника и его родной брат (фактический руководитель) закрыли расчетные счета компании и через подставное лицо – работавшего у них секретаря зарегистрировали новую компанию. На новую компанию были переведены все контракты и финансовые потоки должника. 
       Однако контролирующие должника лица не особо задумывались над тем, чтобы хоть как-то скрыть данную процедуру от кредиторов, видимо они рассчитывали на то, что формально не связанный с ними учредитель новой компании не позволит связать две компании:

• новая компания имела точно такое же название как компания должник;
• новая компания заняла тот же офис, который ранее занимал должник;
• новая компания стала использовать тот же интернет-сайт, что и должник.

     После инициирования процедуры привлечения к субсидиарной ответственности были получены банковские выписки о движении денежных средств по расчетным счетам должника и новой компании. Связь двух компаний стала еще более очевидной:

• основной вид деятельности должника, который прослеживался из назначений получаемых платежей – сдача в аренду дизель-генераторных установок (ДГУ) и изготовление блок-контейнеров (строительные бытовки). Эту же деятельность стала осуществлять вновь созданная компания. При этом компания-должник вести деятельность прекратила с момента создания новой компании и закрыла расчетные счета.
• контракты с постоянными заказчиками должника были перезаключены на вновь созданную компанию, что стало видно из продолжающихся платежей со стороны контрагентов на новую компанию с тем же назначением платежа.
• доступ к расчетным счетам обеих компаний осуществлялся с одного и того же устройства, что стало видно из предоставленных банком сведений об IP-адресах.
• вновь созданная компания в первые 2 месяца своего существования осуществляла платежи за компанию-должника за аренду имущества, за услуги связи, а также осуществляла прямые перечисления на счет компании-должника.

     По итогам рассмотрения дела Арбитражный суд Свердловской области удовлетворил требования кредиторов в полном объеме и взыскал сумму долга со всех контролирующих должника лиц. Суд апелляционной инстанции судебный акт отменил и в иске отказал. Однако при рассмотрении дела суд кассационной инстанции отменил постановление суда апелляционной инстанции и оставил в силе судебный акт Арбитражного суда Свердловской области.

К числу контролирующих должника лиц отнесены:

• учредитель и формальный руководитель должника;
• родной брат учредителя должника – фактический руководитель, подписывавший договоры, накладные, акты выполненных работ, письма.
• подставной сотрудник, на которого оформлено новое юридическое лицо;
• новое юридическое лицо, на которое переведен весь бизнес должника.

        Наличие статуса контролирующих должника лиц у подставного сотрудника и зарегистрированной на него компании было основано на том, что они в результате недобросовестных действий главных контролирующих должника лиц получили существенную выгоду, которую не получили бы при иных обстоятельствах. Это стало возможным как результат толкования, данного новым нормам закона о банкротстве Пленумом Верховного Суда РФ в Постановлении от 21.12.2017 №53.

В большинстве случаев на прежнее юридическое лицо назначается номинальный участник/директор либо аффилированное лицо, далее в отношении общества возбуждаются исполнительные производства по взысканию задолженности по налогам и иным обязательным платежам, блокируются счета из-за неисполнения обязанности по уплате налогов и непредоставления налоговых деклараций, и в конечном счете такое общество подлежит исключению из ЕГРЮЛ.

При этом новое общество продолжает вести хозяйственную деятельность со всеми активами, полученными от прежнего общества.

И еще недавно собственники бизнеса не несли ответственности за подобные действия.

Однако сегодня судебная практика активно развивает подход о необходимости привлечения к ответственности контролирующих лиц за создание новых (зеркальных) обществ с целью перевода бизнеса.

Как правило, период создания нового общества совпадает с периодом возникновения у основной компании первых признаков неплатежеспособности. И это не единственный признак перевода бизнеса. 

основные признаки, на основании которых суды устанавливают перевод активов на зеркальное общество:

Какие доказательства помогут установить перевод деятельности в суде:

Перечень признаков, как и доказательств, свидетельствующих о создании зеркальной организации, в законе отсутствует, следовательно, является открытым.

Это значит, что возможность установления судом перевода бизнеса на новое общество зависит в первую очередь от активных действий участников спора по сбору таких доказательств.

Так, например, в рамках дела № А03-13761/2020 суд дал оценку распечатке с сайта Зарплата.ру, на котором зеркальным обществом размещено объявление о поиске сотрудников, а контактным лицом указан руководитель основной компании. 

Кто несет ответственность за перевод бизнеса

При установлении судом перевода деятельности на новое общество в зоне риска оказываются как реальные, так и номинальные собственники бизнеса, а также выгодоприобретатели.

При этом споры о привлечении к субсидиарной ответственности всегда сопровождаются выяснением судом мотивов перевода контролирующими лицами деятельности на новое общество.

А. Ответственность номинальных лиц

Как уже было сказано, зачастую собственники компании, переводя деятельность на новое общество, назначают на прежнее место номинальных участников и директора либо аффилированных лиц (родственников, знакомых, друзей).

Путем заключения договора купли-продажи доли в уставном капитале общества номинальные лица (как правило, за вознаграждение) становятся формальными собственниками общества.

И здесь необходимо отметить, что номинальный статус не означает потери возможности контроля над компанией, следовательно, не освобождает такого директора от ответственности за совершаемые действия. Это касается и лиц, номинально владеющих долей участия компании.

В этом случае, по общему правилу, номинальный и фактический руководители несут субсидиарную ответственность, предусмотренную ст. 61.11 и 61.12 закона о банкротстве, а также ответственность, указанную в ст. 61.20 закона о банкротстве, солидарно (абз. 1-й ст. 1080 ГК РФ, п. 8 ст. 61.11, абз. 2-й п. 1 ст. 61.12 закона о банкротстве).

Так, суд в Постановлении 7 ААС от 05.12.2022 по делу № А03-13761/2020 указал,

«Учитывая установленный факт перевода деятельности должника на ООО «КонТраст», Пигорев Д. И., который выступал в качестве номинального руководителя ООО «КонТРАСТ», не мог не знать о том, что деятельность ООО «КонТраст Алтай» является продолжением деятельности должника. Пигорев Д. И. своими действиями содействовал выводу активов должника на ООО «КонТраст». В этой связи нельзя утверждать, что Пигорев Д. И. не несет ответственности за наступление последствий такой деятельности в виде неспособности должника погасить требования кредиторов».

Кроме этого, предоставление лицом за вознаграждение своих паспортных данных для образования (создания, реорганизации) юридического лица (ст. 173.2 УК РФ) влечет наложение на такое лицо штрафа.

По смыслу разъяснений, изложенных в п. 6 Постановления Пленума ВС РФ № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве», «руководитель, формально входящий в состав органов юридического лица, но не осуществлявший фактическое управление (номинальный руководитель), не утрачивает статус контролирующего лица, поскольку подобное поведение не означает потерю возможности оказания влияния на должника и не освобождает номинального руководителя от осуществления обязанностей по обеспечению надлежащей работы системы управления юридическим лицом».

Для того, чтобы суд освободил номинального директора/участника от субсидиарной ответственности, ему необходимо совершить действия по раскрытию информации о фактическом руководителе и имуществе компании [п. 9 ст. 61.11 ФЗ от 26 октября 2002 г. № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)»].

Однако такими случаями практика похвастаться не может.

Б. Ответственность фактических собственников бизнеса

Предполагается, что контролирующим лицом является:

Основой для признания лица контролирующим является право давать указания или возможность определять действия должника (п. 1 и 4 ст. 61.10 закона о банкротстве).

При этом такое право/возможность может предопределяться родством (свойством), должностным положением, доверенностью и иным образом.

Суд может признать лицо контролирующим и по другим основаниям, не указанным в ст. 61.10 закона о банкротстве (например, установить контроль можно через неформальные личные отношения с руководителем, проживание в «гражданском» браке и др. — см. Письмо ФНС России от 16.08.2017 № СА-4-18/16148@).

Но сам по себе факт признания лица контролирующим не означает, что оно обязательно подлежит привлечению к субсидиарной ответственности.

Суд устанавливает степень вовлеченности лица в процесс управления должником, проверяя, насколько значительным было его влияние на принятие существенных деловых решений относительно деятельности должника (п. 3 Постановления Пленума ВС РФ № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве»).

В. Выгодоприобретатели

Пока не доказано иное, предполагается, что лицо является контролирующим, если это лицо извлекало выгоду из незаконного или недобросовестного поведения лиц, указанных в ст. 53.1 ГК РФ.

Контролирующим может быть признано лицо, извлекшее существенную (относительно масштабов деятельности должника) выгоду в виде увеличения (сбережения) активов, которая не могла бы образоваться, если бы действия руководителя должника соответствовали закону, в том числе принципу добросовестности.

Предполагается, что контролирующим является выгодоприобретатель, извлекший существенные преимущества из такой системы организации предпринимательской деятельности, которая направлена на перераспределение совокупного дохода, получаемого от этой деятельности лицами, объединенными общим интересом [например, единым производственным и (или) сбытовым циклом], в пользу ряда этих лиц с одновременным аккумулированием на должнике основной долговой нагрузки.

Это значит, что законом установлено два признака для признания лица выгодоприобретателем:

Почему перевод бизнеса на новое общество влечет возможность привлечения к субсидиарной ответственности?

Несостоятельность организации является не только юридической, но и экономической категорией. Поэтому права кредитора несостоятельного лица на наиболее полное удовлетворение его требования за счет имущества предприятия-банкрота находятся в зависимости со значительным количеством обстоятельств (объем имущества должника, размер его активов, спрос на покупку этих активов, их действительная стоимость и другие).

При этом успешность хозяйственной деятельности компании, его имущественный комплекс, размер впоследствии предъявленных к предприятию требований и, как правило, их количество напрямую связаны со своевременным, добросовестным, эффективным осуществлением руководителями контроля за его деятельностью с целью не допустить объективного банкротства.

В ситуации наступления у предприятия банкротства в его экономическом смысле действия контролирующих лиц противопоставляются стандартам добросовестного поведения, заключающимся в должной степени осмотрительности руководителей и принятии ими управленческих решений, направленных на вывод предприятия из состояния дестабилизации хозяйственной деятельности (п. 3 ст. 53 ГК РФ, ст. 44 Федерального закона от 08.02.1998 № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью»).

Когда осуществление контролирующими лицами управления не отвечает интересам подконтрольного им общества (ст. 53 ГК РФ) либо преследует противоправные цели (ст. 10 ГК РФ), на них могут быть возложены негативные последствия их деятельности, в том числе приведшие к несостоятельности подконтрольного им юридического лица — невозможность полного удовлетворения предъявленных требований) (ст. 10, 61.11, 61.12 закона о банкротстве).

Основание для привлечения к субсидиарной ответственности — субсидиарная ответственность за невозможность полного погашения требований кредиторов — ст. 61.11 закона о банкротстве.

Совершение действий по переводу бизнеса (операционной деятельности, работников и активов компании) на вновь созданное (зеркальное) общество фактически парализует деятельность компании и исключает возможность кредиторами получить возмещение своих долгов.

Получается, что на прежнем обществе происходит аккумулирование долговой нагрузки, а новое — извлекает лишь выгоду от использования активов компании, доведенной до банкротства.

Как указал суд в Постановлении 7 ААС от 05.12.2022 по делу № А03-13761/2020:

«Фактически активы ООО «НСТ», включая сотрудников, помещение, перешли во владение и пользование ООО «КонТраст», осуществляющего под фактическим руководством Зырянова Е. Н. (в соответствии со сведениями ЕГРЮЛ в отношении ООО «КонТраст», руководителем и учредителем является Пигорев Д. И.) аналогичную деятельность с должником во избежание обращения взыскания на это имущество и с целью аккумулирования на ООО «НСТ » задолженности перед кредитором. При указанных обстоятельствах являются доказанными основания привлечения к субсидиарной ответственности ООО «КонТраст Алтай» и Пигорева Д. И. (ст. 61.11)».

В Решении АС Челябинской области от 15.12.2022 года по делу № А76-8929/2002 суд, удовлетворяя заявление, пришел к выводу:

«Таким образом, Комарчуком В. А. совершены действия по недопущению удовлетворения кредиторской задолженности путем прекращения деятельности должника и создания (продолжения) деятельности в ином юридическом лице, что не может быть отнесено к добросовестной модели ведения бизнеса. Указанные действия привели к прекращению деятельности должника и, как следствие, невозможности полного удовлетворения требований единственного кредитора, требования которого подтверждены вступившим в законную силу судебным актом, что в силу норм ст. 61.11 Закона о банкротстве является основанием для привлечения ответчика к субсидиарной ответственности по обязательствам должника».

Интересная практика АСГМ (Определение от 05.12.2022 года по делу № А40-152966/20-185-256 «Б»), суд установил неоднократный перевод деятельности на новые организации, при этом каждое новое общество создавалось после исключения из ЕГРЮЛ прежнего:

«Учитывая, что обществами, созданными после возбуждения в отношении должника дела о банкротстве (28.08.2020), ООО «Хлебпром», ООО «СБР-Холдинг», хозяйственная деятельность по розничной торговле осуществлялась, суд приходит к выводу, что, создавая «зеркальное общество» и формально прекращая осуществление хозяйственной деятельности должника, контролирующие должника лица фактически создали ситуацию, при которой все активы должника были переданы новому обществу, что исключило возможность кредиторов получить возмещения задолженности».

Верховный Суд рассмотрел вопрос о том, допустимо ли делить предпринимательскую деятельность на убыточные и прибыльные «центры» (Определение ВС от 25 сентября 2020 г. № 310-ЭС20-6760 по делу № А14-7544/2014).

Позиция ФНС

В рамках дела о банкротстве ЗАО «УГМК-Рудгормаш» его конкурсный управляющий и Управление ФНС по Воронежской области обратились с заявлениями о привлечении к субсидиарной ответственности Управляющей компании «Рудгормаш», а также бывших генерального директора и мажоритарного акционера должника.

Налоговая исходила из того, что должник и управляющая компания входят в одну корпоративную группу, которая занимается производством и сбытом горнодобывающего и горнообогатительного оборудования. До 2011 г. продукцию группы на основании договора давальческого сырья с УК «Рудгормаш» производила другая организация – ЗАО «РудГорМаш», которая обанкротилась и была ликвидирована. В результате налоговый орган списал ее непогашенную задолженность по обязательным платежам на сумму 256 млн руб.

После ликвидации предыдущего подрядчика функции по производству оборудования в группе были переданы должнику по данному делу – ЗАО «УГМК-Рудгормаш». По договорам переработки давальческого сырья с управляющей компанией оно и ООО «ГМК Рудгормаш» производили оборудование, которое затем передавали УК «Рудгормаш» для реализации конечным потребителям. Управление ФНС обращало внимание суда на тот факт, что работники ликвидированного ЗАО «РудГорМаш» были переведены в штат должника, в том числе и генеральный директор, которого приняли на должность директора по производству.

Налоговая настаивала на том, что с момента заключения первого договора переработки давальческого сырья должник утратил возможность получать доход от своей деятельности, на протяжении 2012–2014 гг. его деятельность была убыточной. Выручка «УГМК-Рудгормаш» в этот период практически соответствовала себестоимости производимой им продукции.

При этом показатели чистого денежного потока межгрупповых отношений свидетельствовали о недостаточности разницы между доходной и расходной частями корпоративного взаимодействия, утверждала ФНС. То, что выручка должника находилась на грани себестоимости, по мнению уполномоченного органа, связано с установлением необоснованно низкой цены по спорному договору давальческого сырья. При этом, подчеркивала налоговая, в результате поддержания такой схемы работы у управляющей компании не было затрат на давальческие операции, все расходы в процессе производства нес должник.

После того как счета «УГМК-Рудгормаш» были заблокированы по требованию ФНС, управляющая компания не заплатила должнику за выполненные для нее работы. Вместо этого она переводила деньги контрагентам «УГМК-Рудгормаш», погашая обязательства, которые относились непосредственно к производственному процессу и реализации продукции. Таким образом, за полгода до возбуждения дела о банкротстве в обход счета должника и, соответственно, в обход требований налоговой, по ее подсчетам, было перечислено более 500 млн руб. ФНС полагала, что, принимая за «УГМК-Рудгормаш» решения о том, кому направлять причитающиеся ему деньги, УК «Рудгормаш» контролировала финансовые потоки должника, то есть непосредственно управляла им.

Кроме того, налоговая акцентировала внимание на том, что группа продолжает работать по той же схеме: работники должника после открытия конкурсного производства переведены в ООО «РГМ-Комплект», которое начало производить продукцию на основании договора все с той же управляющей компанией и теперь также находится в процессе банкротства.

Дополнительно ФНС указывала, что Мария Герасимова, которую необходимо привлечь к субсидиарной ответственности, являлась основным акционером должника и основным участником управляющей компании, имея в каждом из обществ 80-процентную долю.

В трех инстанциях ФНС проиграла спор

Установив, что бывшие гендиректор и мажоритарный акционер являются контролирующими должника лицами, АС Воронежской области, апелляционный суд и суд округа не нашли в их действиях оснований для привлечения к субсидиарной ответственности.

Что касается УК «Рудгормаш», то она, по мнению трех инстанций, не может считаться контролирующим должника лицом. Суды подчеркнули, что сами по себе формально-юридические признаки аффилированности не свидетельствуют о наличии контроля. Среди «отвергнутых» признаков фигурировали совпадение участников и менеджмента, вхождение в один холдинг и заключение ряда гражданско-правовых договоров перед возбуждением дела о банкротстве.

Читайте также

Ссылка налоговой на презумпцию контроля в силу извлечения выгоды от деятельности должника (подп. 3 п. 4 ст. 61.10 Закона о банкротстве) была отклонена, поскольку эта норма появилась позднее и, по мнению трех инстанций, неприменима к спорным отношениям.

Доводы ФНС об осуществлении управляющей компанией контроля над финансовыми потоками должника суды также не приняли. По их мнению, платежи в пользу контрагентов должника были обусловлены блокировкой его счетов и сами по себе не указывают на наличие контроля за финансовыми потоками.

Придя к выводу, что налоговая и арбитражный управляющий не смогли доказать свои утверждения, суды отказали в удовлетворении требований.

ВС встал на сторону налогового органа

Изучив жалобу ФНС, Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда пришла к выводу, что нижестоящие инстанции неправильно применили Закон о банкротстве.

Сославшись на свое Определение от 6 августа 2018 г. № 308-ЭС17-6757 (2, 3), о котором ранее писала «АГ», Суд согласился с тем, что в данном случае руководствоваться необходимо той редакцией Закона о банкротстве, в которой презумпция контроля над должником в силу извлечения выгоды от его деятельности отсутствовала. Однако, подчеркнул ВС, при доказывании в общем порядке по ст. 65 АПК наличия контроля у лица, не имеющего формально-юридических полномочий давать должнику обязательные указания, истец может ссылаться на приведенные в упомянутой презумпции обстоятельства. «Несмотря на то что подобные факты применительно к рассматриваемому периоду не образуют презумпцию контроля, суд должен дать им правовую оценку в контексте всей совокупности обстоятельств, установленных по обособленному спору», – указала Экономколлегия.

Читайте также

Поясняя последнее утверждение, ВС сослался на другое свое Определение – от 30 сентября 2019 г. № 305-ЭС19-10079, о котором также писала «АГ». В этом акте Суд отмечал, что такое основание для привлечения к субсидиарной ответственности, как «признание должника несостоятельным вследствие поведения контролирующих лиц», по существу мало чем отличается от предусмотренной сейчас в ст. 61.11 Закона о банкротстве «невозможности полного погашения требований кредитора вследствие действий контролирующих лиц». Именно поэтому значительная часть правовых подходов к толкованию положений как прежнего, так действующего законодательства является общей, подчеркнул Суд. Это, добавил он, относится и к разъяснениям из Постановления Пленума ВС от 21 декабря 2017 г. № 53 о привлечении контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве.

По смыслу п. 4 и 16 этого постановления осуществление фактического контроля над должником возможно вне зависимости от наличия или отсутствия формально-юридических признаков аффилированности, напомнил Верховный Суд. В частности, необходимо установить степень вовлеченности привлекаемого к субсидиарной ответственности лица в процесс управления должником и проверить, насколько значительным было влияние такого потенциального КДЛ на принятие «существенных деловых решений относительно деятельности должника».

Читайте также

Проанализировав доводы налоговой, ВС снова обратился к Определению № 305-ЭС19-10079, в котором указано, что судебное разбирательство о привлечении контролирующих лиц к субсидиарной ответственности по основанию невозможности погашения требований кредиторов должно в любом случае сопровождаться изучением причин несостоятельности должника. «Удовлетворение подобного рода исков свидетельствует о том, что суд в качестве причины банкротства признал недобросовестные действия ответчиков. И напротив, отказ в иске указывает на то, что в основе несостоятельности лежат иные обстоятельства, связанные с объективными рыночными факторами, либо что принятая предприятием стратегия ведения бизнеса хотя и не являлась недобросовестной, но ввиду сопутствующего ведению предпринимательской деятельности риска не принесла желаемых результатов», – напомнила Экономколлегия.

В данном случае суд должны были по существу исследовать доводы налоговой, поскольку они указывали на искусственный характер возникновения у должника имущественного кризиса, подчеркнул ВС.

По его мнению, если ФНС права, то это означает, что фактически в корпоративной группе «Рудгормаш» была реализована бизнес-модель, предполагающая получение должником выручки значительно ниже той, на которую он вправе рассчитывать в рамках рыночных отношений. Упомянув о Постановлении Президиума ВАС от 4 декабря 2012 г. № 8989/12, Суд согласился с тем, что получение дохода ниже объективного потенциала прибыли само по себе не является незаконным и находится в сфере ведения органов управления корпорации. Однако с точки зрения законодательства о банкротстве такая деятельность приобретает недобросовестный характер в момент, когда она начинает приносить вред кредиторам, то есть когда поступления в имущественную массу должника становятся ниже его кредиторской нагрузки, подчеркнула Экономколлегия.

«Неоднократное (системное) воспроизведение одних и тех же результатов хозяйственной деятельности у последовательно сменяющих друг друга производственных единиц с конкретным функционалом внутри корпоративной группы в виде накопления значительной долговой нагрузки перед независимыми кредиторами (в данном случае – перед уполномоченным органом по обязательным платежам) с периодическим направлением этой единицы в процедуру банкротства для списания долгов и созданием новой, не обремененной долгами – указывает на цикличность бизнес процессов внутри группы с заведомым разделением предпринимательской деятельности на убыточные (ЗАО «РудГорМаш», должник, ООО «РГМ-Комплект») и прибыльные (компания) центры», – решил Верховный Суд. По крайне мере, заметил он, ответчики не ссылались на то, что имеется иное рациональное объяснение совокупности действий, систематически приводящих к одним и тем же последствиям.

«Такую деятельность нельзя признать добросовестной, поскольку она причиняет вред независимым кредиторам и создает для корпоративной группы необоснованные преимущества, которые ни один участник соответствующего рынка, находящийся в схожих условиях, не имел бы. В данном случае преимущества выразились в отсутствии необходимости уплачивать обязательные платежи», – полагает ВС. Если доводы ФНС соответствуют действительности, необходимо признать, что описанная бизнес-модель группы «Рудгормаш» выходит за пределы предпринимательского риска и подтверждает подобное злоупотребление корпоративной формой, подытожил Суд.

Более того, добавил он, вопрос о том, является ли управляющая компания контролирующим должника лицом, не имеет принципиального значения для принятия решения по существу спора. «Даже если исходить из того, что недобросовестно получающее от деятельности должника выгоду лицо не контролирует должника, то наиболее вероятной причиной подобного поведения является возможность Герасимовой М.Т. как лица, контролировавшего обе стороны, определять действия каждой из них, неравномерно перераспределяя активы внутри группы», – отметила Экономколлегия.

Читайте также

Аналогичный подход применительно к субординации требований изложен в п. 4 Обзора судебной практики разрешения споров, связанных с установлением в процедурах банкротства требований контролирующих должника и аффилированных с ним лиц, утвержденного Президиумом Верховного Суда 29 января 2020 г. Иными словами, компания и без статуса контролирующего лица может быть признана действующей совместно с Марией Герасимовой в качестве соисполнителя (п. 22 Постановления № 53), пояснила судебная коллегия. Это, как следует из определения, приводит к одним и тем же материально-правовым последствиям для ответчика в случае удовлетворения иска.

С учетом указанного ВС вернул обособленный спор на новое рассмотрение в АС Воронежской области, отметив, что в этот раз необходимо оценить доводы налоговой по существу и установить реальную причину банкротства должника.

Эксперты по-разному отнеслись к решению Верховного Суда

Арбитражный управляющий, член Ассоциации «Московская саморегулируемая организация профессиональных арбитражных управляющих» Алексей Леонов считает, что в этом определении Судебная коллегия ВС продемонстрировала новый уровень глубины анализа фактических обстоятельств по делам о привлечении контролирующих лиц к субсидиарной ответственности.

«Наиболее характерным здесь представляется то обстоятельство, что именно налоговый орган, являющийся совместно с арбитражным управляющим заявителем по данному требованию, смог выявить и доказать цикличность бизнес-процессов внутри группы с заведомым разделением предпринимательской деятельности на убыточные и прибыльные центры, – отметил эксперт. – Для обычных независимых кредиторов и представляющего их интересы арбитражного управляющего крайне сложно доказать подобную форму недобросовестного поведения аффилированных с должником лиц. Ведь выявление таких схем работы требует анализа финансово-хозяйственной деятельности не только должника, но и других лиц группы». По объективным причинам возможность оперативного сбора подобной информации независимыми кредиторами и арбитражным управляющим существенно ограничена, пояснил Алексей Леонов.

По его словам, хотя по ст. 20.3 Закона о банкротстве у управляющего есть право запрашивать информацию не только о должнике, но и о его контролирующих лицах, а также контрагентах, фактически данная норма не работает, поскольку банки отказываются предоставлять соответствующие сведения, ссылаясь на банковскую тайну. «Получение такой информации возможно только посредством истребования доказательств в судебном порядке. При этом по данному вопросу суды нередко назначают судебные заседания, что объективно замедляет процесс сбора доказательств», – рассказал эксперт.

В отличие от арбитражного управляющего налоговый орган имеет широчайшие возможности по сбору доказательств в рамках мероприятий налогового контроля, заметил Алексей Леонов: «Для налоговых органов нет банковской тайны, у них имеется возможность свободно запрашивать любые сведения и допрашивать свидетелей. Собранные таким образом документы признаются судами надлежащими доказательствами по делам о привлечении контролирующих лиц к субсидиарной ответственности. Таким образом, согласованная совместная работа независимого арбитражного управляющего и налогового органа, являющегося конкурсным кредитором должника, является наиболее эффективным способом быстрого сбора доказательств по данной категории споров».

Однако, добавил эксперт, сбор доказательств – это только полдела, их нужно еще суметь проанализировать. «Не многие арбитражные управляющие и независимые кредиторы способны продемонстрировать столь высокий уровень аналитических способностей для выявления противоправных схем цикличного ведения бизнеса контролирующими лицами должника. Поверхностный анализ ведет к тому, что виновные в банкротстве должника лица уходят от заслуженной ответственности», – пояснил Алексей Леонов.

Кроме того, не каждый независимый кредитор и арбитражный управляющий последовательно проходят при обжаловании судебных актов через все судебные инстанции. Налоговая же, по словам Алексея Леонова, двигается по всем инстанциям «последовательно и методично», что в конечном итоге является залогом ее успеха.

«В связи с этим нельзя не восхититься высококлассной работой налогового органа в данном деле, а также желанием Верховного Суда разобраться в запутанных бизнес-схемах должника. Будем надеяться, что изложенная в определении правовая позиция сподвигнет арбитражных управляющих, кредиторов и суды к более тщательной работе по сбору и анализу доказательств по спорам о привлечении контролирующих лиц к субсидиарной ответственности», – заключил эксперт.

По мнению адвоката, советника Dentons Марии Михеенковой, можно сказать, что Верховный Суд в очередной раз ужесточил разъяснения законодательства о субсидиарной ответственности.

Так, пояснила она, относительно отвергнутой нижестоящими инстанциями презумпции ВС указал, что истец все равно может ссылаться на приведенные в ней обстоятельства, а суд должен дать им правовую оценку. «При этом, по мнению Суда, не имеет правового значения то, являлась ли управляющая компания контролирующим должника лицом или нет, в том случае, если она сама находилась под контролем другого, уже заведомо контролировавшего должника лица. В итоге, хотя строго формально с подходом ВС нельзя не согласиться, как его на практике будут применять нижестоящие суды – большой вопрос. Не исключены перегибы», – полагает эксперт.

Далее, указала она, ВС акцентировал внимание на необходимости в каждом случае рассмотрения дела о привлечении КДЛ к субсидиарной ответственности установить реальную причину банкротства должника. «Определение звучит так, что, даже если иск предъявлен к явно не контролирующим должника лицам, суд все равно не может на одном этом основании его отклонить, а обязан установить причину банкротства. Опять-таки, с учетом обязанности суда устанавливать надлежащего ответчика в соответствующих случаях вывод не вызывает возражений, но вызывает беспокойство возможная некорректная его интерпретация другими судами», – пояснила Мария Михеенкова.

Интересен, по ее мнению, подход Верховного Суда к вопросу о том, мог ли договор от января 2014 г. послужить причиной появления признаков банкротства, которые возникли в 2013 г.: «Нижестоящие суды решили, что это невозможно, ВС, однако, указал на необходимость оценки доводов ФНС и по этому вопросу. Суд счел заслуживающими внимания указания налогового органа на то, что подобная схема циклично повторялась внутри соответствующей группы компаний и влекла несправедливое распределение доходов и расходов».

При этом распространение понятия «необоснованно низкая цена», имеющего широкое хождение в сфере налоговых правоотношений, на гражданско-правовые отношения также достаточно неоднозначно, убеждена Мария Михеенкова. «Здесь ВС принимает во внимание публичную составляющую банкротства, но снова возможное дальнейшее расширительное толкование подхода вызывает беспокойство», – заключила она.

Субсидиарная ответственность при переводе бизнеса. Привлечение контролирующего должника лица. Судебная практика.

Привлечение контролирующего должника лица к субсидиарной ответственности возможно в случае совершения им действий, направленных на причинение вреда имущественным интересам кредиторов. Косвенные доказательства вывода имущества в пользу другого общества, учредителем которого является контролирующее лицо, при том, что оба общества осуществляют аналогичную деятельность на одной территории, также говорят о намерении контролирующего лица причинить вред кредиторам. При этом долг, возникший из субсидиарной ответственности контролирующего лица, наследуется после смерти контролирующего лица.

Фабула дела:

Общество признано банкротом как отсутствующий должник. На банковских счетах должника осталось незначительное количество денег по сравнению с размером требований конкурсных кредиторов, включенных в реестр требований. Другого имущества, на которое можно было обратить взыскание, общество не имело. Учредитель и единственный участник общества умер, его имущество перешло его наследникам: супруге и детям.

В связи с недостаточностью имущества должника для удовлетворения требований кредиторов, конкурсный управляющий подал заявление о привлечении к субсидиарной ответственности наследников руководителя должника. Размер наследственной массы в разы превышал размер задолженности перед кредиторами должника.

Арбитражный суд удовлетворил заявление о привлечении к субсидиарной ответственности в связи с тем, что было установлено, что наследники должника продолжали развитие бизнеса от имени другого юридического лица, участником которого также был умерший руководитель общества. В результате недобросовестных действий контролирующих лиц, должник не имел доходов и имущества, необходимого для удовлетворения требований кредиторов. Суд апелляционной инстанции поддержал решение суда первой инстанции.

Не согласившись с принятыми судебными актами, супруга руководителя общества, действующая также в интересах несовершеннолетних детей, подала кассационную жалобу. Она полагала, что суды ошибочно пришли к выводу о переводе имущества на другое юридическое лицо, осуществлявшее аналогичную деятельность на той же территории, поскольку у общества не имелось собственного имущества.

Арбитражный суд округа оставил без изменения судебные акты, а кассационную жалобу без удовлетворения.

Судебный акт: Постановление Арбитражного Суда Уральского Округа от 03.03.21 по делу № А60-32466/2019.

Выводы суда:

1. Если арбитражный управляющий или кредиторы с помощью косвенных доказательств убедительно обосновали утверждения о наличии у привлекаемого к ответственности лица статуса контролирующего и о невозможности погашения требований кредиторов вследствие действий последнего, бремя опровержения данных утверждений переходит на привлекаемое лицо, которое должно доказать, почему письменные документы и иные доказательства арбитражного управляющего, кредиторов не могут быть приняты в подтверждение их доводов, раскрыв свои документы и представив объяснения относительно того, как на самом деле осуществлялась хозяйственная деятельность.

2. Общество зарегистрировано в период брака руководителя с супругой, которую привлекли к субсидиарной ответственности, соответственно, общество являлось совместной собственностью супругов. Это является косвенным доказательством того, что супруга должника являлась контролирующим должника лицом.

3. Суды пришли к выводу, что база отдыха была совместным бизнесом супругов, поскольку супруга руководителя непосредственно участвовала в деятельности базы отдыха, имела предпринимательский опыт, являлась руководителем общества с похожей сферой деятельности, предприятия осуществляли деятельность в пределах маленького населенного пункта.

4. Долг, возникший из субсидиарной ответственности, должен быть подчинен тому же правовому режиму, что и иные долги, связанные с возмещением вреда имуществу участников, и гражданское законодательство не содержит запрета на переход спорных обязательств в порядке наследования.

5. Для реализации права кредитора на судебную защиту не имеет значения момент предъявления и рассмотрения заявления о привлечении контролирующего должника лица к субсидиарной ответственности: до либо после его смерти. В последнем случае иск подлежит предъявлению либо к наследникам, либо к наследственной массе и может быть удовлетворен только в пределах стоимости наследственного имущества. При этом не имеет значения, вошло ли непосредственно в состав наследственной массы то имущество, которое было приобретено  наследодателем за счет кредиторов в результате незаконных действий, повлекших субсидиарную ответственность.

Комментарии:

1. Несмотря на то, что долг, неразрывно связанный с личностью должника, не переходит в порядке наследования, в банкротстве действует иное правило. Если банкротом является организация, а наследодатель признан контролирующим организацию- банкрота лицом, то его долг, вытекающий из субсидиарной ответственности, уже не будет считаться неразрывно связанный с личностью должника, и он будет наследоваться. Этот подход справедлив, поскольку позволяет минимизировать негативное влияние банкротства должника на кредиторов. При этом контролирующее лицо, своими недобросовестными действиями, приведшее общество к банкротству, не должно избежать имущественной ответственности. Так как в наследственную массу входит имущество контролирующего должника-банкрота лица (руководителя), то из этой имущественной массы, логично, должны быть удовлетворены требования кредиторов.

2. Кроме этого, суды проанализировали все обстоятельства, косвенные доказательства того, что супруга руководителя должника являлась контролирующим лицом. Этот вывод следовал, очевидно, ведь арбитражный управляющий представил цепочку доказательств, которая приводит к выводу о совместном бизнесе супругов и выводе имущества из общества должника в другое, учредителем которого являлись супруги, с целью уклонения от удовлетворения требований о возмещении вреда здоровью.

3. Должник фактически прекратил свою деятельность, по его расчетным счетам не было операций, однако, по тому же адресу осуществлялась такая же деятельность. При этом юридически должник не прекратил свою деятельность через ликвидацию и удовлетворение требований кредиторов. Это говорит лишь о его недобросовестности и выводе имущества на другое предприятие.

4. Супруга руководителя должника просила приобщить дополнительные доказательства, свидетельствующие о том, что у должника не имелось имущества, суд округа. Суд обоснованно отказал в приобщении доказательств, так как все доказательства необходимо было представить в суд первой инстанции.

У нас также есть аудиоподкасты. Это выпуски по 2-5 минут. Посвящены одному спору, конфликту или новости. Их можно слушать прямо на нашем сайте, на сайте подкаст-площадки или скачать себе на компьютер, смартфон и пр. Выпуск 1 (о субсидиарной ответственности);  Выпуск 2 (оспаривание договора по мотиву злоупотребления правом); Выпуск 3 (расторжение договора по инициативе продавца, что учесть?). Еще пара десятков по ссылке.

Вы не поверите, но для любителей коротких и полезных видео, у нас появились видеоподкасты. Например, выпуск на тему «Взыскание упущенной выгоды» можно посмотреть по ссылке.

---

Обратим внимание, что юридическая фирма «Ветров и партнеры» в 2020 году отмечена отраслевым рейтингом юридических компаний Право.ру-300 в номинациях «Арбитражное судопроизводство», «Разрешение споров в судах общей юрисдикции» и является одной из региональных компаний по всей России в данных номинациях. 

---

В случае, если Ваш судебный спор или иной спор, договорная работа или любая другая форма деятельности касается вопросов, рассмотренных в данном или ином нашем материале, рекомендуем проверить и убедиться, что Ваша правовая позиция соответствует последним изменениям практики и законодательству.

Мы будем рады оказать Вам юридическую помощь по поводу минимизации юридических рисков и имеющимся возможностям. Мы постараемся найти решение, подходящее именно для Вас.

Звоните по телефону +7 (383) 310-38-76 или пишите на адрес info@vitvet.com.  

Наша юридическая компания оказывает различные юридические услуги в разных городах России (в т.ч. Новосибирск, Томск, Омск, Барнаул, Красноярск, Кемерово, Новокузнецк, Иркутск, Чита, Владивосток, Москва, Санкт-Петербург, Екатеринбург, Нижний Новгород, Казань, Самара, Челябинск, Ростов-на-Дону, Уфа, Волгоград, Пермь, Воронеж, Саратов, Краснодар, Тольятти, Сочи).

Галина Короткевич, партнер. Люблю кофе, всякие вкусняшки, банкротные дела и корпоративное право. Пишу статьи, ищу интересную информацию и предлагаю способы ее практического использования. Верю, что благодаря качественной юридической аналитике клиенты приходят к юридической фирме, а не наоборот. Согласны? Тогда давайте дружить на Facebook.

---

p.s. 10 наиболее интересных материалов за последнее время:

1) Выдача подотчета директору – взыскание убытков

2) Срок оплаты векселя – предъявление векселя к оплате

3) Допрос в налоговой проверке – протокол допроса налогоплательщика

4) Защита директора от субсидиарной ответственности

5) Выплаты иностранным организациям – фактический получатель дохода

6) Правомерны ли действия директора – взыскание убытков

7) Дефекты формы векселя – требование по векселю

 Налог на имущество организаций – коды льгот

9) Признание ценных бумаг бесхозяйными – ст. 225 ГК РФ

10) Изменение концессионного соглашения – доказательства убыточности тарифов

В реальной жизни нередко случается так: компания успешно ведет хозяйственную деятельность, фирму знают на рынке, своя целевая ниша, клиентам знаком ее бренд, все чин по чину. Однако, как бывает частенько, у компании начинаются проблемы: кризис, падение курса рубля, коронавирус, налоговая, затыки с поставщиками, изменения в законодательстве, влекущее за собой более затратный принцип ведения бизнеса, короче ЧТО-ТО, чего контролирующие должника лица (КДЛ) (см. статью: Кого привлекают к субсидиарной ответственности) изначально не предполагали… Ок, фирма накопила долги, однако потенциально еще может быть ликвидна, ведь, если не учитывать суммы задолженности перед кредиторами, в плюс выходит (!!). Клиенты звонят, контрагенты готовы сотрудничать, денег в обороте компании непосредственно на осуществление хоздеятельности достаточно, вопрос лишь в сумме долга, который хорошо бы не погашать… Искушение велико: наш КДЛ не хочет расставаться с потенциально рентабельным предприятием, однако, если погасить кредиторскую задолженность, рентабельным оно уже не будет, а то и личным имуществом придется поплатиться…

Что делает наш друг? Он создает новую фирму с аналогичным названием, регистрирует в ЕГРЮЛ и переводит на нее всю клиентскую базу, сотрудников, а также активы почти-банкрота, тогда как первая компания (которая с долгами), просто скидывается (есть разные способы, это тоже отдельный разговор, как-нибудь и до него дело дойдет))).

Итак, диспозиция расписана следующим образом:

КДЛ пытается спасти свой бизнес, параллельно уклоняясь от уплаты кредиторской задолженности, путем перевода нематериальных (иногда и материальных) активов должника на фирму-близнеца, лишенную долговых обязательств. Дешево и сердито)).

Теперь же давайте рассмотрим за что конкретно и как именно можно привлечь к ответственности такого руководителя.

1. За что привлекают?

С точки зрения нашего законодательства

речь в этом случае ведется о выводе активов в виде действующих договоров

(с клиентами, контрагентами, сотрудниками и т.п.). Таким образом вред компании-должнику причиняется принципиальной невозможностью БУДУЩИХ продаж, а значит и получения прибыли. При этом долги брошены и расплачиваться по ним никто не собирается.

Дальнейшая логика судов проста: нет клиентов/контрагентов/деловых связей/сотрудников – нет продаж – причинение ущерба компании-должнику в виде принципиальной невозможности дальнейшего ведения хозяйственной деятельности – нет денег и не предвидится (ни сейчас, ни в будущем) – нет возможности расплатиться с кредиторами – причинение ущерба имущественным правам кредиторов – субсидиарная ответственность КДЛ на всю сумму задолженности перед ними.

Итого:

— КДЛ привлекают за нерасплату с кредиторами по обязательствам должника;

— за нанесение ущерба должнику путем перевода нематериальных активов на компанию-близнеца.

2. Как именно привлекают?

Начну, пожалуй, с того, что несмотря на широкое распространение такого способа ухода от обязательств перед кредиторами, как перевод бизнеса на другую компанию, привлечь КДЛ исключительно по этому основанию довольно трудно. Сталкиваясь с делами такого типа, юристы обычно идут по пути наименьшего сопротивления: привлекают за непередачу документов конкурсному, вывод активов (Привлечение к субсидиарной ответственности за доведение до банкротства: Часть 1. Вывод активов), искажение документации (Как привлекают к субсидиарке за манипуляции с документами) и т.п. Указание на наличие взаимозависимости должника и компании-близнеца обычно отвергается судами, как подлежащее доказыванию, однако в совокупности с вышеприведенными – весомости позиции добавляет…

Почему так происходит? А дело тут вот в чем: факт перевода бизнеса доказывать ой как непросто…

Что мы делаем?

1. Запрашиваем выписки из ЕГРЮЛ на должника, а также компании, на которые переводится бизнес (их может быть несколько). По выпискам смотрим учредителей, гендиректора, основной вид деятельности компаний, юр. адрес и т.п.

2. Запрашиваем справки по форме 2-НДФЛ и сравниваем состав сотрудников обеих организаций. Из справок по форме 6-НДФЛ узнаем начисление и выплату дивидендов (особенно актуально для АО).

3. Выясняем в каких кредитных учреждениях юридическими лицами открыты счета (они также совпадают обычно. Открытие счетов в одних и тех же кредитных организациях говорит о действиях, направленных на упрощение процессов перечисления денежных средств между взаимозависимыми компаниями, т. к. такие перечисления не обременены отношениями банков плательщика и получателя платежа).

4. Запрашиваем выписки по счетам и проводим анализ движения денежных средств организаций, в т. ч. устанавливаем контрагентов должника и компаний-близнецов.

5. Делаем запросы контрагентам (лайфхак: если выступаем со стороны конкурсного управляющего, то пишем претензию о неоплате. Чтобы защититься контрагенты выложат все, в том числе и копии договоров предоставят. Ведь часто на новую компанию контракты переводятся со всеми обязательствами).

6. Делаем запросы в банки о получении копий анкет юридических лиц и сведений о бенефициарных владельцах. Смотрим сайты компаний. Ищем такие штуки, как совпадение номеров телефонов, адресов электронной почты и т.п.

Можно рассказать еще много вариантов выяснения нужных обстоятельств. Это наша работа и мы профессионально умеем собирать информацию!

В результате проведения всех мероприятий по сбору доказательной базы нам удается установить

факт исполнения договорных отношений должника компанией-близнецом с получением всей прибыли!

В качестве примера из судебной практики я предлагаю вам почитать дело по признанию взаимозависимыми нескольких юрлиц, где истцом выступает налоговый орган. Это не банкротная процедура, однако судебные акты очень показательны в плане доказывания факта аффилированности и перевода бизнеса (скачать судебную практику можно тут).