Пчеловодство как бизнес отзывы люди которые делают состоянии на меде

Обратная сторона медового бизнеса, или почему спустя 16 лет мы закрыли свою когда-то успешную пасеку

Издавна люди занимались разведением пчёл, добычей мёда и воска, так как данный продукт высоко ценится за свою экологичность и полезные свойства. В свою очередь хозяева пасек считаются людьми небедными, однако не все задумываются о том, какой титанический труд стоит за этим сладким бизнесом. Ведь содержание пасеки очень времязатратное и тяжёлое занятие, помимо прочего, требующее и финансовых вложений.

Сегодня свою историю создания и развития бизнеса по продаже мёда журналу Reconomica рассказала Любовь Михайловна. Она поделилась своими секретами содержания пасеки и поведала нам, почему пасека, состоящая из пятидесяти пчелосемей, спустя 16 лет закончила своё существование.

Моя история

Меня зовут Микишанова Любовь Михайловна, и я хочу рассказать о нашем с мужем опыте содержания пчёл. Жили мы в то время в одной из деревень Алтайского края, и собственный бизнес для нас был способом выживания.[Дома]Наша деревня.

В деревне другой работы не было, а жить хотелось достойно. Да и было нам по 40-42 года, энергии хоть отбавляй, тяжёлая работа не пугала.

Как начиналась наша пасека

В 2001 году мы купили первые пять пчелосемей, с них началась наша пчелиная эпопея, которая продлилась 16 лет.

Опыт был минимальный, до этого муж помогал на пасеке своему приятелю и нахватался кое-каких знаний, остальное изучал по книгам и доходил собственным умом. Сколько дают пчёлы и какой примерно доход можно получить, знал хорошо. Конкретных цифр уже не помню, но в первый же год затраты на пять пчелосемей полностью окупили себя, и ещё осталось на медогонку и прочий инвентарь.

Материал в тему: Всё о пчеловодстве для начинающих. Полная инструкция по организации пасеки и уходу за пчелами.

Удачное начало, продолжаем

Первый удачный опыт вдохновил нас, и мы решили заняться пасекой всерьёз. Дополнительный источник дохода у нас был, мы держали свиней, и деньги на расширение пасеки были получены с их продажи. Купили деревообрабатывающий станок, качественные доски, и муж приступил к изготовлению ульев.[Пасека]Пасека.

Пчелосемьи наши благополучно перезимовали, и в дополнение к первым пяти мы взяли ещё пятнадцать.

Теперь у нас было уже 20 семей, но на этом вложение денег не закончилось, хотя и во второе лето был получен очень неплохой доход — по 50 кг мёда с одной семьи. Сдали мы его по 47 рублей за кг — не очень высокая, но и не самая маленькая на то время.

Оптимизируем процесс

Пасеку нужно перевозить с места на место, искать, где что цветёт. Вручную каждый раз грузить на тракторный прицеп полные корпуса очень тяжело, хоть и старались перед переездом откачать мёд, но не всегда это получалось. Некоторые корпуса весили по 60-70 кг, поэтому на погрузку кого-нибудь нанимали.

 

  обслуживание пасеки: приходилось нанимать людей во время откачки мёда, транспортные расходы, покупка вощины и лекарств для пчёл, тара для мёда;
часть денег, когда сколько получится, оставляли на весну, на случай падежа пчёл зимой;
пришлось мастерить ещё один прицеп, так как у нас уже было 40 ульев.  Продажа мёда приносила почти 50% чистой прибыли.

Но в любом случае 50% чистой прибыли пасека давала.

Примерно до 2008 года дела шли неплохо.  Мы оплатили дочери обучение в АГУ, купили дом старшему сыну, машину для младшего сына к его приходу из армии, машину себе — почти новые Жигули «десятку». Муж мечтал об иномарке, желательно новой, но понимал, что с пасеки в 40 семей вряд ли такое возможно, разве что собирать несколько лет. Но и это вряд ли получилось бы, потому что деньги практически все уходили «на жизнь». Помогали детям, делали ремонт у себя в доме, в общем, всё уходило как в чёрную дыру.

Пасека — это тяжёлый труд

Однако многие в нашей деревне, глядя на нас, решили завести пчёл. Видимо, показалось, что это лёгкий доход. Кто-то бросил после первого же года, попробовав укусов пчёл, потаскав тяжёлые корпуса, побегав со сбытом мёда. А кто-то держит до сих пор.

Здесь, как в любом деле, надо понять, что это твоё, и даже больше — полюбить пчёл.

Муж очень любил своих «полосатых девчонок», как он их называл, и с огромным удовольствием занимался работой на пасеке, несмотря на всю её тяжесть.

Откачка мёда

Особенно нелегко было качать мёд. Всё это приходилось делать в жаркие, солнечные дни, в полной экипировке — пчеловодческий костюм, маска, перчатки, закрытая обувь — нигде ни щёлочки, пчёлы ведь находят самое крохотное отверстие, в которое можно пролезть.[Мёд]Откачка мёда — тяжёлое занятие.

Пот течёт градом, но в таком виде надо работать под солнцем, на жаре, вытаскивая рамки с мёдом из корпусов. Я иногда помогала качать, вскрывала рамки и прокручивала их на медогонке.
Мне было полегче, всё это я делала в домике на прицепе, но тоже было несладко. Можно было работать налегке, потому что всё было закрыто и пчёлы в домик не залетали, но страшная духота, тяжёлый запах мёда… Я, кстати, много лет не ела мёд вообще. Сладкие деньги лёгкими не были.

Проблемы со сбытом

Первый мёд начинали качать в начале июля, редко — в последних числах июня. Он был самым дорогим, у нас его забирали из дома по 180-200 руб. за кг.

К сожалению, его было немного, и надо было успеть откачать и продать его, пока не начиналась массовая откачка, и тогда цена и спрос резко падали. Реализовать мёд в полном объёме с каждым годом становилось всё сложнее.

В середине июля рынок наполнялся мёдом, и с каждым годом сдавать и продавать его становилось всё труднее.

Иной раз мы успевали продать только первый мёд, а основной — пара тонн — оставался на зиму, и начинались поиски, куда бы сдать. Такого, как в прежние годы, когда можно было позвонить по объявлению «Куплю мёд» и спокойно отвезти и сдать, уже не было.

 

Обзванивались десятки магазинов и организаций, давались объявления в интернете. Но всё-таки, хоть и понервничав, удавалось продать, и чаще всего по разумной цене.

Потери и разочарования

В 2009 году со сбытом было вообще плохо. Нигде ничего, на все звонки был один ответ: «Позвоните после Нового года, может, будем брать». А муж в этот раз очень хотел купить машину, мёда было больше двух тонн, и могло хватить на пусть не новую, но очень неплохую иномарку.

Встреча с мошенниками

В конце декабря мужу позвонили «по объявлению». Надо было отвезти мёд в Барнаул.

Я сразу заподозрила неладное, давали очень хорошую цену, 220 руб., когда и по 180 нигде не брали.

Но у мужа желание затмило голос разума. «Ничего, не кинут… Я же не один поеду. Ну в крайнем случае, расходы на дорогу, если зря съездим, но вдруг всё нормально, а я шанс упущу»,  — рассуждал он. Мошенники увезли весь мёд, не рассчитавшись.

«Кинули». Троих мужиков обвели вокруг пальца парень лет двадцати пяти и водитель «Газели», на которой увезли их фляги с мёдом. Подробности не буду рассказывать, мне до сих пор тяжело вспоминать эту историю, в каком состоянии вернулся муж. Мошенников, конечно же, не нашли, только через некоторое время мы узнали, что муж и его друзья были не единственными, их «братьями по несчастью» были ещё и пчеловоды с Горного Алтая, а мёд там гораздо дороже нашего, из подсолнечника.

Надежда умирает последней

Пережили, начали работать дальше.

Но со сбытом стало вообще трудно, цена сильно упала. Фирмы, скупающие мёд, стали завозить его из Китая, сахарный, но зато дешёвый.

Муж решил «брать количеством». В 2011 году у нас было уже 50 семей, и мы неплохо зарабатывали на первом мёде. Потом сдавали, распродавали, как получится, по любой цене. Бывало, и по 60 руб, а если случалось сдать по 100 — это уже считалось хорошо. Весной 2013 года мы вынесли после зимовки 40 семей, 10 погибли за зиму.

Муж всё хотел хорошую машину, одно время подумывал взять кредит, потом отказался от этой мысли, очень уж нестабильный заработок был. Сегодня густо, а завтра пусто. Весной 2013 года мы вынесли после зимовки 40 семей, 10 погибли за зиму. Муж добавлять не стал, со сбытом трудно, хоть бы с этим справиться.
Осенью 2013-го, поставив пчёл на зимовку, он уехал на вахту. Ему тем временем исполнилось 54 года, и как он мне сказал, эта работа — его последний шанс купить хорошую машину.

Как наша пасека прекратила своё существование

На следующее лето пчёлами занимались мы с сыном. 40 пчелосемей стояли в огороде, потому что вывозить их было некому, сын работал. Огород у нас выходит в степь, довольно далеко от домов, поэтому особых проблем с соседями не было.

Одной не справиться

Сын приезжал в выходные, откачать мёд да посмотреть, что там и как.

Неудивительно, что практически без присмотра пчёлы начали роиться, корпуса потихоньку пустели.

Занесли мы зимовать 30 более-менее полноценных семей. На следующую весну вынесли 20, и я решила заняться ими сама.

Очень быстро поняла, что это не женское дело — в одиночку справляться с пасекой. Тяжёлое всё: рамки с мёдом, сами корпуса, вдобавок у меня началась аллергия на укусы пчёл, чего никогда не было.

Теперь без таблетки «Супрастина» я к ним не подходила. Тем не менее справилась, на одном упрямстве.
Муж предлагал продать, но очень уж не хотелось рушить его любимое дело. Да и доход хороший был, муж увозил мёд в Новосибирск, где работал, и там продавал. Конечно, цена была совсем другая, чем у нас. Кстати, к этому времени муж уже купил свою мечту, новый Хёндай Солярис, правда, наполовину в кредит, но работа у него шла хорошо, и он надеялся быстро его закрыть.

 
Ожидаемый конец

Увы, дело разрушилось само. Я была неопытна в уходе за пчёлами, муж руководил мной по телефону…

В общем, в последнее лето существования нашей пасеки осталось 8 семей. Я решила, что уж с этим количеством я справлюсь, и, действительно, справилась отлично.[Палец]Пасека — это не женское дело.

Приобрела кое-какой опыт, старалась по возможности облегчить свой труд, и самое главное — мне стало интересно. Возня с пчёлами затянула. От пары корпусов я накачала даже по 70 кг мёда, от остальных по 50 кг.

А зимой все пчёлы погибли. Моей вины в этом не было, 2016-2017 год был невероятно тяжёлым для зимовки, и у многих пчеловодов случился  почти стопроцентный падёж.

Я решила, что на этом всё. Тем более силы были уже не те, тяжёлая работа давала о себе знать.

Как итог

Муж мечтал: «Выйду на пенсию, снова пчёл заведу». К сожалению, не сложилось. В феврале этого года он ушёл навсегда. Сильный, энергичный мужчина сгорел за три месяца. Мне остались невыплаченные кредиты за машину.

Справилась я с кредитами легко: один кредит банк закрыл по страховке, второй — продала два прицепа. Теперь потихоньку продаю инвентарь, корпуса, так что до сих пор наш пчеловодческий бизнес меня поддерживает.

Спрашивала сыновей, может кто-то из них захочет заниматься пчёлами, тогда я не буду продавать инвентарь. Нет, не хотят, предпочитают работу с нормированным графиком.В пчеловодство нужно вкладывать душу.

Я по-прежнему в курсе, как дела в пчеловодстве — пчёл держит сосед.

Знаю, что цена на мёд не растёт несколько лет, летом 180 руб. за кг, зимой 130-140 руб. Но доход, когда пасека «раскрученная», то есть куплено всё необходимое и расходы  только текущие, очень неплохой. Однако тем, кто хочет начать это дело «с нуля», придётся вложить в него немало, и труд тяжёлый, физический, на жаре.

Если не любить пчёл, его очень трудно выдержать. Моё мнение: если идти в пчеловодство только затем, чтобы заработать, вряд ли получится долго продержаться в этом бизнесе. В него нужно вкладывать душу, это становится образом жизни. Поэтому одни бросают через год-два, а другие, как мой сосед, держат пчёл по 30-40 лет.

Вы здесь

Форум » Пчеловодство » Пчеловодство приносит реальные деньги. Страница 10 из 15

Пчеловодство приносит реальные деньги. Страница 10 из 15

Я пчеловод со стажем в 25 лет. Сейчас мне уже 56. Раньше приходилось работать в колхозе, но он постепенно распадался, и я тоже оказался никому не нужен.

---

О приходе в пчеловодство

Начинать было трудно. Всё-таки эта область требует определённых знаний, а где их взять? Я думал поступать в аграрный университет. Жена поддерживала, говорила поможет с курсовыми и экзаменами, но это дело так и не срослось.

Тогда мы стали искать ускоренные курсы по пчеловодству. Супруга помогала мне находить разные варианты, но ни один из них не подошёл. Я не хотел платить деньги неизвестно кому. Это сейчас всё есть в интернете, а тогда о таком даже не мечтали.

В итоге я обучался основам сам по книжкам из библиотек. А навыки отточил непосредственно на практике ценой собственных ошибок.

Помогали воспоминания их детства. Правда, их осталось не так много. Я рано лишился отца, он тоже занимался пасекой. Так что зимой я читал, а с весны практиковался.

---

О том, что следует делать новичку

Во-первых, определиться, для себя вы занимаетесь пчеловодством или для продажи. Это сразу даст вам понимание об объёмах продукции.

Затем нужно подобрать подходящее место. Оно не должно быть совсем близко расположено к людям, ведь их деятельность может мешать пчёлам. А те в свою очередь могут спровоцировать жалобы от соседей. Кстати, запаситесь аптечкой с препаратами, облегчающими последствия укусов пчёл и возможной аллергии. Лишним не будет точно.

Я настоятельно рекомендую ознакомиться со всеми растениями, которые растут в округе и годятся для сбора нектара. 

В определённой местности выживают отдельные виды пчёл, поэтому не ведитесь на рекламу, а берите тот вид, который подходит именно для вашей пасеки.

Если вы не слишком крепки здоровьем, то стоит подумать о другом увлечении. Пасека для физически подготовленных людей. Когда на ней много работы, мне даже помогают мои сыновья. Улья приходится перетаскивать 2 раза в год – на зимовку и обратно. Рамки в ульях нужно иногда доставать и осматривать.

Сразу скажите «нет» пасеке, если вы любитель выпить. Пчёлы не переносят запах алкоголя или резких духов. Также не стоит сюда лезть, если вы чувствительны к укусам, аллергик, трипофоб (боитесь множества маленьких отверстий) или боитесь насекомых.

Что нужно знать обязательно перед началом работ? Не так уж и много. Основы содержания, проведение осмотра пчелосемьи с отделением расплода от матки, лечение заболеваний, способы определения качества сот и сбор продуктов с улья. Вот эти 5 основных навыков, которые предстоит освоить.

---

О пасеке в цифрах

Для разведения пчёл нужен участок земли и стартовый капитал для приобретения всего необходимого. Всего примерно 280 000 рублей. Любой ребёнок, который в детстве видел, как родители работают на пасеке, способен потом освоить это дело самостоятельно.

Я на старте регистрировал своё хозяйство, покупал 2 пчелосемьи: с ульем и без улья. Во второй была пчеломатка, пчёлы и молодняк, также 4 рамки и 2 литра мёда. Закупал оборудование: дымари, медогонку, скребок, ловушки, кормушки, защитный костюм, ножик, сито и весы. 

Одна пчелосемья способна дать до 32 кг мёда. Я продаю его по 400 рублей за кг. Однако, кроме мёда есть и прополис (4000 рублей – 1 килограмм), и пчелиный яд (550 рублей – 1 грамм), и маточное молочко (50 рублей – 1 грамм). На мой взгляд бизнес становится рентабельным от 100 пчелосемей. 

Есть навыки, но нет денег? Можно устроиться наёмным пчеловодом. Зарплаты не слишком велики, но для села нормальные – в районе 15 000 рублей. Только не думайте, что зимой работы нет. Хороший пчеловод регулярно проверяет температуру в ульях, рассматривает умерших пчёл, чтобы вовремя понять не заражён ли улей, и готовит рамки с вощиной.

За очень хороший сезон я зарабатываю до 600 000 рублей. Пчеловодство – нестабильный бизнес. Тут может в один год быть 100 000 рублей прибыли, а на следующий – 1 миллион. Своё дело я очень люблю и рад, что оно стало семейным.

Не знаете какой бизнес открыть в деревне? Есть большой пустующий участок? В любом месте, где можно купить или арендовать много дешевой земли, трудолюбивые люди зарабатывают сельским хозяйством и животноводством. Сегодня читателям Айкью Ревью свою историю поведает успешный пчеловод-пасечник, создавший бизнес по продаже меда и пчелиных субпродуктов с нуля.

Как я стал пасечником

Зовут меня Станислав, мне 48 лет, проживаю на Украине, на юге Херсонской области. Я — пасечник-самоучка, стаж чуть больше десяти лет. На данный момент имею в наличии сто пятьдесят ульев. У меня большой опыт и, главное – любовь к этим замечательным трудягам — пчелам.

Как я попал в этот бизнес — почему именно пчелы

Лет пятнадцать назад начал искать свое место в бизнесе. Не замахивался на что-то грандиозное, так как был ограничен в средствах. Занимался и животноводством, и выращиванием огурцов в теплице, но все как-то не шло. Прибыль была, но проблем тоже хватало.
Однажды ехал за семенами в соседний город. Попутно взял пассажира — пожилого мужчину, но такого бодрого и разговорчивого, что за тридцать минут поездки он рассказал мне всю свою жизнь.

Дедушка занимался пчелами, и видно было, что это занятие доставляло ему удовольствие. Но не только — мед стоит приличных денег. Пасека была совсем маленькой, но ему хватало. Под конец я его почти не слушал, удивлялся только, как мне раньше не пришла эта идея в голову.

Семена я так и не купил, зато заехал в местный пчеловодческий магазин и узнал, у кого есть пасека. В тот же вечер вез домой улей с драгоценным содержимым – пчелами. Транспортировать их можно только в темное время суток, когда семья соберется вместе. Днем все рабочие пчелы – в поиске взятка (так называется пыльца и нектар). Весь день провел на огромной пасеке, ее хозяин мне все показывал и рассказывал. Пару раз был ужален, но находился в таком возбужденном состоянии, что даже не заметил.

Первый урожай меда

Далее, передо мной стал вопрос — если заниматься пчеловодством как бизнесом, то одного улья мало. Если сразу приобрести большую пасеку, то я не справлюсь, учитывая мой нулевой опыт. Остановился на том, что первый сезон буду учиться, полигоном же для будущего бизнеса будет эта пчелосемья.

В июле уже качал первый мед — микс майского с разнотравьем. Получилось не много, всего литров пять. Но столько радости я не испытывал ни от одной заключенной ранее сделки. Конечно, продавать было нечего, оставил банку себе, остальное раздал соседям. В то лето пчелосемья дала еще один средний рой. А я сам себе напоминал кота Матроскина из мультфильма. Я пересадил рой в отдельный улей, новый и оборудованный лично — время даром не тратил и многому успел научиться.

Пчеловодство как бизнес — выход на торговые масштабы

Здорово помогло мое умение плотничать. Это позволило значительно сэкономить — готовые рамки для сот стоят дорого, а я их делал сам. Всю зиму мастерил. Медогонку — агрегат для отделения меда от сот – пришлось купить.

С марта следующего года стал искать хорошую пасеку, чтобы купить пополнение для своего семейства. Я считал себя почти знатоком – столько литературы по пчеловодству перелопатил, столько советов получил от бывалых пчеловодов. Но самое главное – мне удалось сохранить своих пчел, получить от них мед и даже увеличить численность.

Сколько меда и денег приносит небольшая пасека

Вскоре на моем подворье стояло пятнадцать трехкорпусных ульев. Воздух прогрелся, и пчелы сделали свой первый облет. Работы для них еще нет в это время, но не для этого умные насекомые покидают свой домик. Дело в том, что они в течение всей зимы не ходят в туалет (простите за пикантную подробность). С первым теплом вылетают, испражняются и возвращаются в теплый улей. Если им не предоставить такой возможности или холода слишком длительные, то пчелы могут погибнуть.

В этот сезон я решил держать пасеку во дворе, не такая она была большая, чтобы вывозить в поле. Взятка´ им еще достаточно, поселок довольно крупный, и в каждом дворе имеется сад. У меня все получалось – самостоятельно поймать рой, перебрать рамки. Научился даже визуально определять возраст личинок.

Давайте посчитаем, выгодно ли разводить пчел? За лето получил почти двести пятьдесят килограммов меда. Почти все продал — чистой прибыли получилось десять тысяч — сдавал оптовикам по сорок гривен. Не клондайк, но начало обнадеживающее, а останавливаться я не собирался.

Расширение пчеловодческого бизнеса

Чтобы обеспечить себя транспортом для вывоза пасеки в степь, пришлось найти партнера. В начале мая следующего сезона все мои ульи (а их уже было двадцать пять) стояли возле рапсового поля. Это растение — хороший медонос. С фермером у нас была предварительная договоренность, выгода обоюдная, поэтому за опыление растений он мне заплатил около десяти тысяч гривен. Подумать только, за присутствие возле поля я получил прошлогоднюю прибыль. Вместе с продажей меда сезонный доход оказался около сорока пяти тысяч гривен.

Мне удалось купить подержанную, но в хорошем состоянии Газель с прицепом. Ульи поместились, но их плотность была не очень удобной для пчел — слишком малое пространство между домиками. На покупку транспорта ушел весь мой доход прошлого сезона. Пришлось еще на один прицеп брать кредит.

Материал в тему: Как заработать на своем грузовике.

С какими проблемами приходится сталкиваться начинающему пчеловоду

Было довольно тяжело, ведь мне нужно содержать семью. Помимо пасеки подрабатывал везде, где платили. Благодарен своей супруге за понимание и помощь в те годы, она в меня верила, и я просто не имел права быть неудачником.

Происки конкурентов

Следующим летом случилось горе — конкуренты подожгли несколько ульев. Хорошо, что сон у меня чуткий, и я почувствовал запах дыма. Пожар я, конечно, потушил. В нескольких ульях пчелы погибли. Дело в том, что оптовики с удовольствием покупают у меня мед по той причине, что я никогда не подкармливаю пчел помимо того, что они сами себе запасут.

Не совсем честные пасечники забирают весь мед до последней капли, а затем закармливают бедных насекомых сахарным сиропом. Вы никогда не задумывались, почему один мед засахаривается, а другой — нет? Ветеринарный анализ такие махинации четко показывает, качество такого меда низкое, засахаренность наступает через месяц после выкачки.

Вот мне и отомстили за то, что хотел быть честным. Мне люди доверяли, мед пользовался спросом у покупателей. Пусть даже я получал меньшую прибыль, чем мог бы, но зато никогда не было такой ситуации, чтобы произошла задержка со сбытом. Иногда оптовики присутствовали при выкачке меда и сразу его забирали, как говорят, прямо с конвейера. Это было удобно, так как они использовали свою тару, и мне не приходилось лишний раз отвозить, забирать.

В милицию не стал писать заявление, лиц не видел, хотя наверняка знал поджигателей. Разобрался с ними сам, благо мужик я не хилый, пришлось применить силу.

От чего еще нужно беречь ульи с пчелами

Это была не последняя неприятность. Когда моя пасека составляла больше пятидесяти ульев, под конец зимы некоторые семьи пострадали от мышей. В моей практике этого раньше не было, хотя бывалые пчеловоды об этом говорили. Не придал значения, вот и пострадал. Когда весной перебирал рамки, пришел в ужас — огромные дыры, выеденный мед и погибшие пчелы. Жалко было, но потеря оказалась не критической, в течение лета восстановил численность.

Масштабирование медового бизнеса

Самостоятельно заниматься такой огромной пасекой становилось все сложнее. Когда нужно было производить ревизию или выкачку меда, я нанимал людей. Это были местные пчеловоды с небольшим количеством ульев, но опытные и надежные. Они помогали мне, я честно платил. С годами у нас образовалась артель. Это облегчило и транспортировку, и охрану пасеки. Я даже позволил себе летний отдых с семьей, о чем раньше и не помышлял.

Пчелы дают не только мед. Что еще можно продать с пасеки

Существует один технологический процесс, когда в июне нужно удалять лишние маточники из ульев. Это те личинки, из которых впоследствии родится матка — королева пчелиной семьи. Но загвоздка в том, что она должна быть единственной, и появление других вызывает роение. В улье остается одна, а молодая забирает с собой часть семьи и улетает искать другое место для проживания. Чтобы это происходило по моему плану, приходится регулировать численность маточников.

В фармацевтикеНа что живут фармацевты? маточное молочко используется очень давно, и я решил найти рынок сбыта и для этого вещества. Каждый раз с жалостью выбрасывал и думал, что зря пропадает такой ценный продукт. Помогли мои оптовики, свели с нужными людьми. Оказалось, что они не против покупать еще пергу и прополис. Их интересовали все пчелопродукты с моей пасеки. Веским основанием стали результаты проб, которые были взяты на каждый компонент. Я никогда не использовал антибиотики для обработки ульев, никакой химией не пользовался, а это нынче огромная редкость.

Сколько можно зарабатывать, если у вас большая пасека

Вспоминаю первые годы своей медовой деятельности, как пахал тогда. И это при том, что прибыль была минимальной. Сейчас у меня сто пятьдесят ульев, работает бригада, я тоже не бездельничаю, но в основном только руковожу. Горжусь собой, ведь бизнес начинал с нулевой отметки. Сезонная прибыль (зарплата бригаде и траты на расходные материалы учтены) составляет около двухсот тысяч гривен (почти 600 тысяч рублей — прим. ред.). Мне и моей семье вполне хватает, расширять бизнес больше не собираюсь. Но приток финансов позволяет модернизировать производство меда и делать мою работу более комфортной.

Когда я начинал, у меня не было даже бизнес-плана. Вы думаете, для пчеловодства нужен бизнес-план? Нет — нужно много работать и много учиться ухаживать за пчелами. Сейчас у меня новый тягач, шесть огромных платформ для транспортировки, передвижной дом для проживания четырех человек одновременно. Устоявшиеся и доверительные отношения с оптовиками — с людьми, которые работают со мной не один год.

Также читайте: Сахарная вата — не менее сладкий бизнес.

Если кому-то показалось, что пчеловодство — сладкая конфетка, то он ошибается. Это труд, труд и труд, вложение денег и снова труд, неудачи, конфликты, прибыль — все вперемешку. Самый сложный этап — до того момента, когда ты уже никому не должен, бизнес приносит регулярный доход, а у тебя появилось время перевести дух. Если готовы к этому, не сомневайтесь, смело заводите пчел. Думаю, что именно эти умные насекомые стали для меня примером. Сколько раз приходилось наблюдать, как носят они мёд в свои дома, не обращают внимания на встречный ветер, хищных птиц. Так упорно должен идти к своей цели и человек, тогда все получится.

Основы пчеловодства (видео)

А я начинал с пасеки!

---

---

---

---

---

---

---

---

---

---

---

---

---

---

---

---

---

---

---

---

---

---

---

---

---

---

---

---

---

---

---

---

---

---

---

Гузель Санжапова организовала производство мёда в деревне, чтобы помочь своему отцу снова обрести смысл жизни, а в результате нашла собственную великую цель и приковала к населённому пункту Малый Турыш взгляды всего мира. Пообщались с основательницей компании и выяснили, как оторвать жителей деревни от огорода и привлечь к производству, а затем развить не только бренд, но и инфраструктуру, которая позволит людям чувствовать себя счастливыми.

Гузель Санжапова

Основательница бренда «Малый Турыш».

Поиск цели и помощь отцу

Я окончила факультет мировой политики в МГУ и даже не думала, что буду заниматься бизнесом. После университета я почти год поработала по специальности, а затем устроилась в большую IT‑корпорацию в Москве. Довольно быстро я оказалась на перепутье и начала размышлять, чего действительно хочу: развиваться в крупной компании или делать что‑то своё.

К 25 годам меня уже мучила мысль: «А я вообще зачем?» Жизнь проходила по стандартному расписанию: пять дней в офисе, а в пятницу можно пойти с друзьями в бар. В определённый момент ты понимаешь, что всё это бессмысленно. Ты просто винтик в системе, который завтра заменит кто‑то другой. В конечном итоге окажется, что после тебя ничего не осталось.

Параллельно с работой в IT‑компании я делала галстуки‑бабочки, которые приносили достаточно денег, чтобы периодически ездить в отпуск и не думать о том, что завтра в холодильнике окажется пусто. Впрочем, я всё равно чувствовала, что в этих аксессуарах нет никакой ценности. После долгих размышлений о собственном предназначении я уволилась из крупной корпорации, продолжила заниматься бабочками и поехала навестить отца в Малый Турыш.

В Москве у меня всё было отлично: я зарабатывала и могла посылать деньги папе. Но в деревне я столкнулась с настоящей безысходностью: увидела, что люди живут за заборами и не общаются, а отец в 50 лет уже шаркает ногами. Стало ясно, что для настоящей поддержки нужно не просто отправлять семье средства, а делать что‑то вместе.

Мёд и общение с местными жителями

У папы был бизнес в Екатеринбурге — магазин с одеждой, которую он привозил из Стамбула. Уже тогда я замечала, что дело двигается к закату, потому что в город пришли крупные сети, которые резко снизили интерес к мелким точкам. Кроме того, отец занимался пасекой из 40 семей — это довольно много. Правда, и здесь не получалось реализоваться. Девять месяцев беспрерывного ухода за пчёлами не окупались, потому что папа просто не успевал продавать мёд. Я расстраивалась и думала, как помочь родному человеку снова обрести смысл жизни.

Дома хранилось две тонны мёда, но продавать его в обычном виде нерентабельно: выручка в лучшем случае составит 200 000 рублей. Если посчитать девять месяцев работы пчеловода по ставке 100 рублей, то станет понятно, что вы ушли в минус. Более того, пасека постоянно строится, так что требуются дополнительные средства. Чтобы окупить вложенные силы и деньги, я решила сделать из привычного продукта нечто другое. Выяснилось, что в Канаде мёд уже сотню лет взбивают, а чтобы избавиться от лишней сладости, которую я с детства не любила, можно добавлять ягоды.

Оборудование из Германии обошлось в 300 000 рублей, но кроме этого понадобилось заручиться поддержкой жителей Малого Турыша.

Кажется, что ты построишь производство и все прибегут работать, но это не так. В российских деревнях не доверяют предпринимателям.

Существует распространённый стереотип: если реализуешь что‑то на продажу, значит, делаешь плохо. Более того, люди привыкли жить благодаря хозяйству и бабушкиной пенсии. Они не понимают, что частью огорода можно пожертвовать, чтобы заработать чуть больше.

Работа над доверием и помощь спонсоров

Сначала с нами сотрудничали всего четыре бабушки, которые согласились собирать ягоды. Мы никого не обманывали и действительно платили деньги, поэтому сарафанное радио сработало на пользу. Жители стали понимать, что рядом не перекупщики, а настоящий производитель, который пытается делать нужный в городах продукт. Постепенно к нам пришли люди, и я осознала, что общее дело объединяет гораздо сильнее, чем идея с позицией «за» или «против».

Первое время затраты уходили только на банки, этикетки и зарплаты бабушкам. Многое мы делали сами, потому что в деревне полно умельцев. Кроме того, я заручилась поддержкой с помощью краудфандинга — коллективного финансирования. Люди добровольно помогают денежными средствами, чтобы поддержать проект, а взамен получают какую‑то вещь. Мы всегда предлагали приобрести продукты, которых ещё нет в ассортименте магазина: сначала отправляли крем‑мёд, а затем травяные чаи, медовые муссы, карамельки и косметику.

Деньги, которые люди отдают за продукт, не полностью уходят на проект. В стоимость лота, помимо прибыли, закладываются затраты на создание и доставку приобретённого товара. В итоге мы не только собираем нужную сумму, но и тестируем, насколько наши продукты интересны аудитории.

В первый раз мы собирали на сушилки для ягод, и о нас написал московский журнал «Большой город», которого сейчас уже не существует. Медийная поддержка очень помогла, и мы получили в три раза больше, чем планировали: 450 000 рублей вместо 150 000. Затем мы объявили сбор на строительство первой и второй частей производственного цеха, а в четвёртый раз — на большую фабрику. Правда, в последний момент отказались её строить, чтобы не превращать деревню в село. Решили, что помещения должны быть маленькими — около 150 квадратных метров.

Затем мы задумали построить в Малом Турыше общественный центр. На его фундамент мы собрали 1 600 000 рублей, из которых 600 000 принесла группа «Чайф». Люди покупали билеты на концерт, который прошёл прямо у нас в деревне, и знали, что все средства пойдут на строительство. Прямо сейчас мы собираем деньги на 3 000 досок для производства бруса, из которого возведут общественный центр.

Чистая прибыль от краудфандинга в среднем составляет всего 30% от собранной суммы, потому что часть средств уходит на комиссию, налоги, производство купленных спонсорами лотов и их доставку. Впрочем, мы воспринимаем эту возможность как способ рассказать о проекте, привлечь внимание и поменять инфраструктуру в деревне. Разумеется, основной заработок идёт с продажи продукции через интернет‑магазин, корпоративным клиентам и в торговых сетях, но краудфандинг помогает обрести новых лояльных клиентов. За вклад в наше дело люди получают товар, за которым в будущем, скорее всего, вернутся.

Обязанности и карьерный рост

Формирование штата длилось два года. Когда мы построили производство и пригласили жителей Малого Турыша с нами работать, столкнулись с проблемой: не все готовы делать что‑то постоянно, потому что не хотят встраиваться в график и каждый день приходить на работу. Сначала отозвалась только одна женщина — Галия. Остальные стали задумываться о нашем предложении в тот момент, когда она купила стиральную машину — в деревне это большое достижение. Сейчас на производстве занято 12 человек, а ягоды, травы и прочее сырьё собирают уже не только бабушки, а люди всех возрастов. В прошлом году их было 230 человек.

Чтобы цеха работали, нужны коммуникации, поэтому мужское население в основном занимается техническим обслуживанием и доставкой продукции со склада в московский офис, откуда товар попадает в точки самовывоза и на дом. К тому же некоторые наборы продаются в деревянных ящиках, которые жители деревни тоже делают сами. Чёткого разделения обязанностей на производстве нет: мы растим универсальных специалистов, которым помогают три менеджера. Они точно понимают, что такое таблицы и учёт, поэтому отвечают за ингредиенты, тару и соответствие плану.

Я заметила, что в деревне не работает вертикальный рост, который кажется перспективным в Москве. Возможность стать директором производства недостаточно мотивирует. Я открыла для себя интересную вещь: женщин зажигает узнавать что‑то новое. Для них новые навыки и знания — тот же карьерный рост. Они хотят понимать, что умеют много всего: шить, выпекать пряники, делать косметику, леденцы, чай.

Процесс производства

Чтобы получить крем‑мёд, мы откачиваем содержимое из сотов, заливаем в мешалки и взбиваем около четырёх суток до кремообразной консистенции. Затем фасуем ягоды в банки и заливаем мёдом. С муссом такая же история, только ягоды со специями перемешиваются вместе с мёдом. Для травяного чая люди собирают травы и ягодки, а потом мы загружаем их в большие сушильные машины. Последний этап — замиксовать содержимое и расфасовать по пакетам.

С косметикой отдельный разговор, потому что для меня это сложнее, чем всё остальное. В производстве задействованы масла, выжимки трав и воск. Продукция получается отличной, но я довольно плохо понимаю, как она создаётся. С запуском нам помогала моя подруга Анастасия Гулявина, потому что она действительно разбирается во всех нюансах. Сейчас мы делаем косметику по специальным техническим картам, которые Настя для нас подготовила. Это инструкции для персонала, которые регулируют процесс производства.

Ассортимент расширился от крем‑мёда до варенья, карамели и косметики неспроста. Я сразу понимала, что при производстве из сырья есть всего два варианта развивать бизнес. Первый актуален для предпринимателей, которые закупают все ингредиенты у поставщиков: со временем они просто увеличивают количество злаков и ягод, чтобы получить больше батончиков, например. В нашем случае всё сложнее, так как мы стараемся подстроиться под то, что приносят люди, и к тому же ограничены в ресурсах. В этом году был неурожай земляники, поэтому у нас не получилось сделать много варенья. Приходится исходить из того, что подкинет природа, поэтому ассортимент лучше растить вширь. Он должен быть взаимозаменяемым и независимым по сырью.

Вторая причина, по которой мы увеличили количество продукции, — наши народные спонсоры. Мы понимаем, что люди, которые однажды купили крем‑мёд, в следующий раз хотят приобрести что‑нибудь новенькое, чтобы нас поддержать. Каждый год мы запускаем новую линейку производства, потому что в деревне много ресурсов. К тому же так интереснее работать. В идеале мы хотим дорастить ассортимент до полноценного розничного магазина с богатым выбором, в который можно прийти за подарками и приятностями.

Продажи и доставка

Чтобы продукция попала к конечному потребителю, грузовичок отправляется из Малого Турыша в Екатеринбург. Это самый трудный этап логистики, потому что его никто не обслуживает: доставка до ближайшего крупного города лежит на наших плечах. Затем товар отправляется в московский офис за МКАДом, а после этого — в любую из 150 точек самовывоза или прямо к дому клиента. Мы понимаем, что немногие в плохую погоду захотят идти за посылкой пешком, поэтому заключили договора с курьерскими службами и организовали доставку за 300 рублей.

Помимо продаж через интернет‑магазин, мы размещаем часть продукции в торговой сети «ВкусВилл». Раньше нас можно было найти в небольших экомагазинах, но крупные компании вытеснили их с рынка. Впрочем, существует ещё и корпоративный сегмент: производство брендированных подарков для больших организаций и агентств.

В конечном итоге мы мечтаем открыть в центре Москвы пространство Малого Турыша, в которое можно будет прийти, чтобы выпить кофе, приобрести продукцию и послушать нашу историю. Не знаю, сколько времени это займёт, потому что для начала нужно развить розничные продажи. Когда через сайт ежедневно проходит более 100 заказов, минимум 50 человек задаются вопросом: «А они реально существуют?» Именно эти люди отправятся за самовывозом в наше пространство.

Инфраструктура в деревне

Ни у кого из конкурентов нет такой же истории, как у нас. Большинство предпринимателей основывают бизнес, чтобы зарабатывать деньги, а я просто хотела помочь папе и сделать так, чтобы каждый мой день приносил людям пользу. Мне кажется, в этом и заключается самая главная ценность.

Когда я начала организовывать производство, я сразу же мечтала о том, чтобы не просто дать людям работу, а позаботиться о них.

Я узнала, чего не хватает жителям деревни, и со временем в Малом Турыше появилась детская площадка, общественная зона, беседка, скважина питьевой воды. При этом будет неправильно говорить, что изменения произошли благодаря бренду. Они случились, потому что люди объединились вокруг идеи — без поддержки жителей ничего бы не получилось.

Сейчас мы строим общественный центр — это венец инфраструктуры, потому что школа и детский сад есть в соседней деревне. Я надеюсь, что нам удастся поставить внутри пекарню, потому что свежий хлеб поступает в маленькой автолавке всего раз в неделю. Кроме того, я планирую договориться, чтобы к нам приезжали медики, массажисты, парикмахеры. Здесь же разместится наш фирменный магазин, который будет совмещать в себе функции сельского. Иногда людям нужно купить сахар, а ехать за ним в город довольно накладно.

Моя главная цель — организовать образовательные курсы для начинающих предпринимателей. Хочу показать жителям Малого Турыша, что бизнес — это не так сложно, как многие говорят. Мечтаю, чтобы в ближайшие пять лет у нас появилось хотя бы три бизнесмена, которые начнут зарабатывать самостоятельно. А помимо этого сделаем курсы по ботанике и астрономии для жителей городов. Звёзды в деревне видно гораздо лучше.

Уже сейчас к нам регулярно приезжают иностранные гости: австралийцы, индийцы, немцы. Все они хотят посмотреть на настоящую русскую деревню. У нас люди действительно ходят в галошах, а по дорогам прогуливаются коровы. Многим нравится этот шарм. Думаю, с появлением общественного центра поток туристов только вырастет.

Затраты и прибыль

В прошлом году оборот нашего бизнеса составил 16 500 000 рублей, к которым благодаря краудфандингу прибавилось ещё 1 600 000. Чистая прибыль в нашем случае — около 30%. Мы реинвестируем её в развитие деревни и производства. Не могу представить, чтобы завтра я пошла и купила себе Mercedes, потому что у меня нет такой задачи.

Основные затраты уходят на оплату труда, обслуживание производства и сайта, логистику, налоги, аренду офиса в Москве. Всё, что мы сейчас зарабатываем, отправляется на строительство общественного центра, потому что его стоимость — 18 000 000 рублей. Это больше, чем наш годовой оборот в 2018‑м, а про прибыль я уж вообще молчу.

Именно поэтому у нас есть десяток партнёров, которые помогают нам делать большое и важное дело. При этом общественный центр не будет иметь ничего общего с НКО, которые постоянно находятся в поиске денег. Он будет окупать себя самостоятельно и параллельно менять жизнь вокруг.

Планы на будущее

Через пару лет после открытия общественного центра я пойму, смогу ли пойти в следующую деревню. Считаю, что нашу модель можно тиражировать, и в ближайшее время станет ясно, как это сделать. Думаю, для настоящей жизни в деревне нужно всего четыре простых шага:

• Создать рабочие места.
• Позаботиться о людях и сформировать инфраструктуру.
• Наладить связи, потому что в деревне важно понимать, что ты часть глобального мира. Жители Малого Турыша знают, что они дико популярны в Германии. Они осознают, что за нами приглядывает вся страна. Ощущения потерянности больше нет.
• Научить планировать. Это основа будущего предпринимательства, которую я собираюсь заложить, как только у нас откроется общественный центр.

Ошибки и инсайты

Главная ошибка предпринимателей, которые растят что‑то с нуля, — желание мыслить мелкими категориями. Мы не уверены в завтрашнем дне, поэтому боимся планировать и хотим минимизировать риски. Первый цех мы построили на 50 квадратов, а потом поняли, что он слишком маленький. Надеюсь, что с общественным центром не прогадали — он займёт 800 квадратных метров.

С неудачами мы сталкиваемся постоянно, но идём дальше. Путь предпринимателя состоит из ошибок и просчётов. Вопрос только в том, как вы с ними работаете. Для нас это просто следующая ступень — платный опыт.

Лайфхакерство от Гузель Санжаповой

• Думайте об истории продукта и проекта в целом. Людям очень важно понимать, кто и как производит товар, который они покупают.
• Сразу же тестируйте идеи. Молодые люди в Москве часто пишут бизнес‑планы, ищут инвестиции и только потом начинают пилить первый продукт. Нужно реализовать идею из говна и палок, а затем сразу поставлять на рынок, чтобы понимать, кому это нужно. Можно выждать полгода и выпустить никому не нужную вещь, которая могла быть актуальна, если бы вышла вовремя.
• Не бойтесь разговаривать с клиентом о ценностях. Нужно чётко понимать, какая потребность у людей незакрыта. По факту бизнес прилепляет пластырь на место, которое у человека болит. Сейчас я понимаю, что нам не хватает настоящего общения, натуральных продуктов, чувства ответственности и плеча рядом. Обо всём этом нужно общаться. В самом начале аудитория может счесть диалог про ценности популизмом, но ваш бизнес существует именно для того, чтобы доказать обратное. Покажите на собственном примере, что не просто балаболите, а действительно делаете.

Читайте также 🧐

• Личный опыт: как я открыл магазин музыкальных инструментов
• Личный опыт: как я открыла студию подкастов
• Личный опыт: как я на 50 тысяч рублей запустил сервис по подбору одежды

Как создать медовую компанию с оборотом в 50 млн рублей, начав с двумя ульями.

Банк «Открытие» продолжает серию статей о «непринимателях» — людях, которые занимаются бизнесом, несмотря на трудности, и добиваются успеха. Этот текст о двух друзьях, Олеге Бармине и Михаиле Третьякове, которые начали своё дело с 40 кг мёда и цветочного магазина, а сейчас годовой оборот их компании превышает 50 млн рублей. Герои расскажут, почему бессмысленно заниматься цветочным бизнесом и как самостоятельно производить мёд.

Со свалки — в цветочный магазин

Олег Бармин: Сначала я работал на городской помойке в Северодвинске, разбирал подводные лодки. Потом была мойка машин. Потом коптил рыбу на продажу. В 2002 году я продал коптильню и решил, что буду заниматься продажей машин-иномарок. В 2007 году оборот моей компании достиг 100 млн долларов, но в 2008-м наступил кризис, и я обанкротился.

Раздав долги клиентам и партнёрам, я уехал из родного города в Москву и занялся флористическим бизнесом. После банкротства осталось три уголовных дела, приходилось платить адвокату 50 тысяч рублей в месяц — ровно столько я тогда зарабатывал. Поэтому три года я жил в своём же магазине. Чтобы его открыть, нужно было около 100 тысяч долларов. Часть денег я занял у друзей, часть — у подписчиков в блоге.

Во время работы и жизни в магазине я начал активно вести LiveJournal, обзавелся большим количеством подписчиков за счёт истории моего банкротства и в 2010 году стал директором по маркетингу LiveJournal. Всё это время продолжал заниматься цветами. До 2014 года месячный оборот составлял около 1 млн рублей. Однажды удалось заработать за год более 30 млн рублей.

Что общего между продажей цветов и автомобилей

Олег Бармин: В цветочном бизнесе у нас работало всего пять человек. Тогда продажа цветов в Москве ещё не была налажена на должном уровне. Это было время палаток с цветами и женщин с фиолетовыми волосами. Мы отличались от них тем, что сделали модельный ряд букетов, чем-то схожий с продажей машин. Было шесть моделей букетов разной ценовой категории: тысяча рублей, две, три и выше.

Мы не продавали цветы отдельно и не составляли букеты на месте. То есть мы знали, что для создания такого-то букета нам необходимо купить определенное количество цветов. Благодаря этому у нас почти не было остатков. Мы хотели оформить франшизу, но потом поняли, что франшизировать тут нечего: люди и сами могут собрать такие букеты.

Сейчас на цветах мы получаем прибыль плюс-минус 300 тысяч рублей в месяц. В целом можно больше не работать, но это не моя цель. И если бы 10 лет назад я знал, что такое цветочный бизнес, я бы никогда и ни за что им не занялся. Это геморрой: скоропортящийся продукт — хуже, чем продавать рыбу. Если ты купил цветы в понедельник и не продал их к пятнице, значит, ты выкинул их на помойку. Такую модель очень сложно масштабировать. Никто в России за 10 лет не смог построить устойчивую и очень прибыльную сеть. Это скорее дело для самозанятых.

С появлением Instagram ценообразование сильно поменялось. На рынке миллиард флористок и флористов, которые начали заниматься этим для удовольствия. В результате они сломали модель, сидя дома и зарабатывая небольшую сумму за месяц. Сейчас гораздо проще найти и купить красивый букет, хотя еще лет пять назад было проще купить отрубленную свиную голову.

Как появилась идея продавать мёд вместе с цветами

Олег Бармин: Мой партнёр Михаил Третьяков в свое время взял у меня в долг 1500 долларов на развитие собственного бизнеса. И пропал.

Через 10 лет его жена написала мне в LiveJournal, что муж хочет отдать долг. Он приехал, отдал деньги — лучшие венчурные инвестиции в моей жизни. Помимо этого, он рассказал про рынок мёда и предложил вместе заняться этим бизнесом. Ему от тестя досталось два улья стоимостью 5 тысяч рублей, которые дали 40 кг мёда, и он думал, как его продать. Буквально за несколько часов мы придумали название LipkoSladko.

На старте инвестировали 100 тысяч рублей, чтобы увеличить пасеку. Благодаря этому в следующем году получили уже 800 кг мёда, у нас появились первые клиенты. В первый год дело не принесло прибыли — просто попытались расширить производство.

Михаил Третьяков: Сейчас мы производим 100 тонн мёда. Мы пришли на рынок, потому что на нём не было и до сих пор нет крупных игроков с долей хотя бы в 1%. В среднем у пасечников от 10 до 100 ульев с мёдом. Большое производства мёда находится в Башкирии, где у самого большого пасечника — полторы тысячи ульев. Для сравнения у нас 6 тысяч ульев.

Мы понимали, что это колхозный рынок, на котором можно сделать структурный, понятный, красивый и качественный бренд. Для того, чтобы обзавестись таким количеством ульев, приходилось постоянно инвестировать в них на протяжении семи лет. Бывало так, что Олег, выступив на нескольких конференциях, получал 700 тысяч рублей. И эти деньги он тоже вкладывал в бизнес. Мы не могли прибегнуть к помощи кредитов в банке, так как у обоих в своё время проводилась процедура банкротства.

В 2019 году мы получили очень хорошие инвестиции от одного ресторатора, которые планируем потратить на увеличение количества пчёл.

Для привлечения первых клиентов Олег разлил мёд в пробирки, подписал их «Анализы пчёл» и раздал по офисам. Не прошло и нескольких часов, как в магазин потянулись люди за мёдом. Чтобы привлечь внимание журналистов, Олег установил на крыше офиса необычный арт-объект в виде трёх ульев. Через некоторое время несколько крупных столичных СМИ выпустили репортажи про «пасеку на крыше».

Каждый может делать мёд

Олег Бармин: У нас около 200 позиций товара, который мы получаем с помощью ульев. Плюс, мы продаем самих пчел специально для тех, кто хочет самостоятельно заниматься пчеловодством. В 2018 году наш оборот составил 32 млн рублей, в этом году надеемся на 60 млн рублей.

Если человек хочет заниматься мёдом, то в первую очередь ему нужно пойти учиться, как делал Михаил на протяжении трёх лет. Чтобы содержать пару ульев, достаточно прочитать книгу «Я — пчеловод» или посмотреть ролик на YouTube. Если тысячу ульев и больше — нужно быть готовым потратить на них три цены.

Один улей «под ключ» стоит 16 тысяч рублей. Соответственно одна тысяча ульев — это 16 млн рублей. Прибавьте к этому склад, медогонки и прочее оборудование — ещё 5 млн. То есть 20-25 млн рублей понадобится потратить только на всё необходимое. Но чтобы всё это работало, нужны знания.

У нас был один ужасный сезон — дождливое лето. Мне тогда пришлось продать машину и недвижимость, чтобы купить сахар. Мы кормили им пчел, в противном случае они бы просто умерли. Если бы в этом году мы оставили пасеку в Подмосковье, то обанкротились. К счастью, мы перевезли пасеку в Адыгею, там теплый сезон с марта по сентябрь.

Как продвигать медовый бизнес

Олег Бармин: Мы продвигаемся через интернет, выставки и конференции. Важное уточнение — наше продвижение полностью бесплатное, мы не покупаем трафик и не платим за размещение информации. У нас очень удобный и логичный сайт, на котором можно сделать предзаказ мёда или ульев на следующий год. Сейчас у нас около двух тысяч предзаказов на ульи.

Мы также планируем делать видео-уроки для тех, кто хочет зарабатывать на мёде. Эта история подходит, например, пожилым людям. Ещё планируем оформить франшизу

Точки роста производителей мёда

Михаил Третьяков: Мы первые по производству мёда в России. В первый год мы получили 40 кг мёда, потом 400, потом 4 тонны, потом 12 тонн. В этом году произвели 94 тонны. В следующем году, если всё будет хорошо, планируем продать 8-10 тысяч пчелопакетов. Мы прибыльны и обходим стороной сетевиков.

Для поставок в сетевые магазины нужен большой ассортимент: например, пять видов банок — то есть 500 тысяч банок, крышек и наклеек. Нужны очень большие инвестиции в товар и производство, которые могут не окупиться. Мы аккуратно двигаемся в этом направлении, постепенно расширяясь и отстраивая новые места для хранения. Когда мы обрастём жирком, то пойдем в сети. Я очень надеюсь в будущем сделать из «Липко-Сладко» франшизу.

Банк «Открытие» поддерживает предпринимателей, которые не останавливаются на достигнутом и идут вперёд несмотря ни на что. Для таких непринимателей «Открытие» предлагает кредиты на развитие своего дела без ограничений по максимальной сумме и со ставкой 9,5% годовых.