Независимая нефтегазовая компания ннк википедия

Search

Конец 2009 года, пасмурная Рига. «Стою на улице и вдруг вижу, как в офис Parex banka заходит первый вице-президент «Роснефти» Эдуард Худайнатов. Неожиданно было встретить на входе в такой банк менеджера госкомпании», — рассказывает один из его знакомых. Встреча в банке, только что перешедшем под контроль латвийского государства, была чрезвычайно важна для Худайнатова: ему предстоял непростой разговор с председателем правления Нилсом Мелнгайлисом, в ходе которого решалась судьба кредита компании «Североргсинтез», в бизнесе которой он участвовал.

Спустя год Худайнатов стал президентом «Роснефти», а после президентских выборов 2012 года уступил свой пост Игорю Сечину, решив заняться собственным бизнесом — «Независимой нефтегазовой компанией» (ННК). «Она возникла практически из ниоткуда, скупая не добывающие пока компании с большими предварительными запасами», — удивляется аналитик «Уралсиб Кэпитал» Алексей Кокин. Только последнюю сделку, покупку Alliance Oil у семьи , аналитики оценили в $3,5 млрд (она завершилась в сентябре 2014 года).

Откуда взялся новый нефтяной генерал? «Для меня это одна из гримас нынешнего времени и один из неразрешенных вопросов,— признается в разговоре с журналистом Forbes один из бывших коллег Худайнатова. — Он был известен как наемный топ-менеджер и вдруг в одно мгновение становится собственником, да еще и с миллиардами в кармане».

Владельцы облигаций «Альянса», познакомившись с Худайнатовым, шутили, что он «образец позднего Сечина», вспоминает очевидец событий. «Да нет, Худайнатов — абсолютно самостоятельная фигура», — возражает человек, близкий к ННК. «Он вырос из бизнеса нулевых, выбрался за счет умения строить отношения с властью», — считает один из бывших коллег Худайнатова. Так кто он, восходящая звезда нефтяного рынка или еще один исполнитель поручений власти?

Человек с лопатой

Осень 2003 года. Сорокатрехлетний Эдуард Худайнатов летит бизнес-классом из Петербурга в Москву. «Мы встретились в самолете», — вспоминает бывший заместитель председателя правления «Газпрома» Александр Рязанов. Это была не первая встреча бизнесменов. Познакомились они несколькими годами ранее, когда оба были депутатами Тюменской областной думы. Рязанов, в те годы гендиректор Сургутского ГПЗ, избрался от Сургута, Худайнатов — от Нефтеюганска, где работал руководителем администрации поселка Пойковский. Их пути разошлись в 2000 году. Рязанов стал депутатом Госдумы, а Худайнатов возглавил во время президентских выборов штаб Владимира Путина в Нефтеюганске.

Однако встреча в самолете сильно изменила судьбу Худайнатова. Рязанов, тогда уже заместитель нового председателя правления «Газпрома» Алексея Миллера, летел в командировку. «Чем занимаешься?» — поинтересовался он у Худайнатова. Тот рассказал старому знакомому, что после выборов президента в 2000 году стал главным федеральным инспектором аппарата полномочного представителя президента в Северо-Западном федеральном округе по Ненецкому автономному округу, живет и работает в Санкт-Петербурге. Рязанов понял, что собеседнику государственная работа не по душе. «Я говорю ему: «Хорошо, давай приходи [в «Газпром»], давай попробуем», — вспоминает Рязанов. Он хотел поручить Худайнатову проект освоения Южно-Русского месторождения.

Один из крупнейших газоносных участков страны (запасы по категории АВС1 — 833,5 млрд куб. м) должен был стать ресурсной базой для «Северного потока» — газопровода по дну Балтийского моря, ведущего в Европу. Крупнейший строительный проект того времени выполнял в числе прочего геополитические задачи — газ должен был пойти в обход строптивой Украины.

Худайнатов не был специалистом по добыче газа, но Рязанову нужен был человек, который сможет подготовить месторождение к промышленному освоению. «В данном случае я не ошибся, надо отдать Худайнатову должное, — вспоминает Рязанов. — Это человек, которого можно на Луне с лопатой высадить, вернуться через полгода и обнаружить сад».

Худайнатов готов «работать 24 часа в сутки», описывает бывшего коллегу один из собеседников Forbes.

В 1996 году по поручению губернатора Ханты-Мансийского автономного округа Александра Филипенко Худайнатов занимался благоустройством поселка Пойковский. Он построил поселок практически с нуля: провел в нем коммуникации, построил храм, яхт-клуб для детей, рассказывает знакомый Худайнатова. «Первое, что он сделал в Пойковском, — вывез все гаражи и благоустроил улицы. Завез грунт, посадил траву и деревья. Заасфальтировал дороги, сделал тротуары. Все, что из себя сейчас представляет поселок, сделал он», — рассказывает житель поселка Рустам Галимов. Сейчас инициативная группа жителей поселка хочет подать в комиссию по топонимике заявку на название одной из улиц именем Худайнатова.

Впрочем, способности Худайнатова были очевидны не для всех: на этапе утверждения его кандидатуры на пост гендиректора «Севернефтегазпрома» (оператор Южно-Русского месторождения) возникли сложности, говорят двое бывших коллег Худайнатова по «Газпрому». По внутрикорпоративной процедуре такое назначение должен был визировать заместитель председателя правления Александр Ананенков, курировавший производственный блок и инвестиционную программу холдинга. «Ананенков был категорически против Худайнатова. Но Рязанов при поддержке другого зампреда, Юрия Комарова (отвечал за экспортную политику. — Forbes), это назначение продавил», — поясняет один из собеседников. Сам Рязанов вспоминает, что Худайнатов ходил на прием к Алексею Миллеру и произвел неплохое впечатление: говорил, что играет на гитаре и поет. Позже Миллер якобы, смеясь, сказал Рязанову: «Веселый парень, хороший. Считаешь нужным — давай». И подписал документ о его назначении. Но Ананенков этот инцидент не забыл.

Едва получив назначение, Худайнатов сразу же оказался на грани увольнения — после неудачного выступления на балансовой комиссии «Газпрома», ежегодном аттестационном мероприятии для руководителей дочерних предприятий концерна. Куратором комиссии был Ананенков. «На совещаниях в «Газпроме» веди себя степенно и сдержанно, докладывай спокойно и размеренно, а потом отвечай на вопросы — их нужно предугадать и заранее подготовиться», — учил Худайнатова Рязанов. Но тот «в меру своего взрывного характера» буквально за три минуты все доложил. «И, как я понимаю, наступила гробовая тишина. И они начали его долбить, и долбить очень сильно. В балансовой комиссии человек 40–50 народу», — рассказывает Рязанов со слов очевидцев. «Он пришел, как барин. На вопросы реагировал с удивлением и пытался их переадресовать подчиненным, не осознавая, что нужно владеть деталями, знать, что, собственно, происходит в компании, и быть в состоянии хотя бы раз в год об этом рассказать», — вспоминает бывший коллега Худайнатова, побывавший на комиссии. Больше всех вопросов задавала руководитель департамента перспективного развития Влада Русакова.

Рязанов узнал, что комиссия решила поставить его протеже неудовлетворительную оценку, за что в «Газпроме» обычно увольняют. «Смена генерального директора — это минус мне, потому что я его рекомендовал. Но это еще полбеды: если туда поставят человека, которого я не знаю, то проект двигаться не будет, а отвечать за него мне», — объясняет Рязанов. Поэтому ему пришлось приложить серьезные усилия, чтобы Худайнатову дали еще один шанс. Он попросил Василия Подюка, возглавлявшего департамент по добыче газа, газового конденсата и нефти, спустить ситуацию на тормозах. Худайнатов остался, но его проблемы не закончились.

На Южно-Русском была проведена только предварительная геологоразведка. Предстояло еще много работы: 3D-разведка для уточнения запасов, обустройство пунктов сбора и подготовки газа, строительство трубопроводов до магистрального газопровода и ЛЭП, социальных объектов. Но после инцидента на балансовой комиссии денег на подготовку месторождения к разработке Рязанову и Худайнатову не давали. «Даже притом что Алексей Миллер поддерживал проект», — подчеркивает Рязанов. Кредит в размере €700 млн под залог в итоге выдал Газпромбанк.

В результате Худайнатов подготовил месторождение к эксплуатации очень быстро, комментирует Forbes источник в одной из компаний-партнеров «Газпрома». Позже выяснилось, какой ценой. В 2009 году в «Газпроме» подсчитали расходы на обустройство Южно-Русского месторождения и выяснили, что в сравнении с сопоставимыми проектами затраты на подготовку к эксплуатации оказались примерно в два раза выше, рассказывает один из бывших коллег Худайнатова. Но на это закрыли глаза — сыграла роль политическая важность проекта.

С папкой в руках

После ухода Рязанова из «Газпрома» в 2006 году (по признанию его коллег, из-за чрезвычайной самостоятельности) зашаталось кресло и под Худайнатовым — его практически выдавили, вспоминает бывший коллега. В 2007 году Южно-Русское месторождение торжественно запустили в эксплуатацию, и уже с 2008 года Худайнатова практически отстранили от руководства «Севернефтегазпромом»: он лишь числился гендиректором, а его обязанности исполнял Александр Попов. Худайнатов признавался коллегам, что собирается выйти на работу в «Стройтрансгаз» — опять-таки по протекции Рязанова. Газпромбанк консолидировал контрольный пакет подрядчика и собирался менять менеджмент.

«Но вдруг Эдуарду Юрьевичу позвонил Рязанов и сказал: «Выходишь в «Роснефть», — рассказывает бывший коллега Худайнатова. По его словам, вице-премьер Игорь Сечин, возглавлявший тогда совет директоров «Роснефти», искал замену президенту компании Сергею Богданчикову. Представитель «Роснефти» пояснил, что Худайнатов был принят на должность вице-президента Богданчиковым, а в 2010 году по директиве правительства совет директоров компании назначил его президентом. «Кто-то из моих знакомых посоветовал его Игорю Ивановичу. Он, видимо, встретился с Худайнатовым, и тот ему понравился», — рассказывает Рязанов, отрицая, что рекомендовал Худайнатова непосредственно Сечину. По версии самого Худайнатова, озвученной однажды в разговоре с журналистами, Сечин заметил его после того, как он «закончил с Южно-Русским месторождением».

В «Роснефти» вице-президенту компании Эдуарду Худайнатову поручили похожий проект — подготовить к запуску Ванкорское месторождение, которое впоследствии стало базой поставок «Роснефти» в Китай. Почти одновременно с переходом в «Роснефть» Худайнатов вошел в совет директоров «Стройтрансгаза», контрольный пакет которого получил . У «Стройтрансгаза» был подряд от «Роснефти» на строительство участка нефтепровода  Ванкор — Пурпе, и Худайнатов, отвечавший в «Роснефти» за строительство, контролировал его исполнение.

Именно в это время, считает один из его бывших коллег, Худайнатов стал доверенным человеком Сечина в «Роснефти». «Он смог добиться хороших отношений с Сечиным, в первую очередь потому, что в отличие от Богданчикова был управляем», — говорит один из его знакомых. «Богданчиков считал, что выполнять поручения Сечина ему не по рангу. С Худайнатовым не было таких проблем. Он выполнял все поручения и подходил к ним неформально. Лучше перестрахуется, чем будет заниматься самодеятельностью. При этом он действительно профессионален и мог быть компетентен во всех вопросах, которые возникали», — считает собеседник Forbes. На встречи с Сечиным Худайнатов всегда приходил с толстой папкой в руках, детально, на многих страницах, проработав несколько вариантов решения вопроса.

В сентябре 2010 года Худайнатов сменил Богданчикова в кресле президента компании.

«Никогда не думал, что когда-либо возглавлю «Роснефть», — передает слова самого Худайнатова один из его знакомых.

«Роснефть» тогда уже была крупнейшей нефтяной компанией страны: ее добыча составляла почти четверть общероссийской — 110 млн т, а капитализация достигла $75 млрд.

Спустя год президент «Роснефти» оказался в центре скандала. Небольшая нефтегазовая компания «Североргсинтез», зарегистрированная в Ямало-Ненецком АО, не вернула кредит латвийскому Parex banka на $75 млн, выданный, как выяснилось, под поручительство компании «Севернефть», с которой якобы связан Худайнатов.

Газ в чистом поле

В конце 2009 года Худайнатов приехал в Ригу на переговоры с руководством Parex banka, чтобы решить судьбу кредита «Североргсинтеза». Встреча с председателем правления банка Нилсом Мелнгайлисом оказалась безрезультатной — Худайнатов просил о дофинансировании компании, но банкиры отказали. По словам источника Forbes, менеджмент латвийского банка, в тот момент переходившего под контроль государства, был «ограничен в свободе действий». Однако бывший владелец Parex banka Валерий Каргин считает, что банкиры руководствовались другими мотивами. «Со стороны латвийского руководства банка встреча проходила с позиции силы», — отмечает он. По мнению Каргина, все вопросы и решения банка стали политизированными, негативное отношение к России распространилось и на российских предпринимателей. «У банка было множество российских клиентов, которые столкнулись с негативным отношением к себе, и большая часть восприняла это в штыки», — отмечает Каргин.

Встреча в 2009 году была единственной, на которой Худайнатов присутствовал лично. Через два года, когда банк решил взыскать долг с поручителя, сам Худайнатов и его представители отрицали в суде всяческую связь с «Севернефтью», «Североргсинтезом» и этим кредитом, утверждая, что это бизнес родного брата Эдуарда — Жана Худойнатова. По одной из версий, фамилии родных братьев отличаются на одну букву из-за ошибки паспортистки.

История с «Севернефтью» началась в 2004 году, когда Худайнатов работал в «Севернефтегазпроме» и занимался Южно-Русским месторождением. «Если бы не Рязанов, никакой «Севернефти» не было бы», — уверен бывший коллега Худайнатова. Сам Рязанов подтверждает: Худайнатов занимался этой компанией по его просьбе. В конце 1990-х годов «Газпром» сфокусировался на крупных месторождениях. А небольшие и средние месторождения часто оказывались в частных руках. Именно так и вышло с «Севернефтью». Главным активом компании была лицензия на Западно-Ярояхинский участок в Пуровском районе на Ямале с извлекаемыми запасами 25 млн т нефти и 17 млрд куб. м газа. По словам Рязанова, «это было частное месторождение». «Его кто-то купил, и нам в итоге его предложили», — рассказывает он, не вдаваясь в детали.

Худайнатов, по словам Рязанова, хорошо изучил месторождение. Там было чистое поле: надо было пробурить скважины, возвести установку подготовки газа и компрессорную станцию, построить около 60 км трубы до магистрального газопровода «Газпрома». Но партнеры решили, что «растущий рынок позволяет рискнуть и приобрести актив». В 2004 году «Севернефть» перешла к швейцарской Krini Holding Ltd. и британской Soulstar Trading Ltd. По словам Рязанова, основными бенефициарами был он сам и Худайнатов, а заниматься обустройством месторождения на месте отправили Жана Худойнатова.

«Первые $40 млн на развитие согласился дать только Parex», — рассказывает Рязанов. В этот банк «Севернефть» привел еще один совладелец этой компании, имя которого Рязанов не называет: «Он живет не в России, он бизнесмен и небольшой трейдер нефтепродуктов». Другой собеседник Forbes говорит, что это был уроженец Прибалтики, который лично знал руководителей Parex banka: «Они, собственно говоря, под него дали деньги».

«Вы должны понимать, что такой кредит посторонний человек просто так бы не получил», — говорит человек, имевший отношение к переговорам с Parex.

По его словам, бывшие владельцы банка были связаны с латвийскими спецслужбами: «Худайнатова привели люди, связанные с аналогичными структурами с российской стороны, по крайней мере на это очень похоже». Об этом же Forbes рассказали еще два человека, знакомых с Худайнатовым. В 2007 году «Севернефть» перекредитовалась в Commerzbank AG. Чуть позже компания передала банку в залог 16 разведочных и эксплуатационных скважин, а также здания и оборудование общей стоимостью 4,1 млрд рублей ($137 млн по тогдашнему курсу).

Летучий газ

«Растущий рынок» не единственное благоприятное условие для развития бизнеса. Владельцы «Севернефти» пользовались связями и возможностями, которые им давала работа в «Газпроме». Западно-Ярояхинский участок «Севернефти» находился неподалеку от Южно-Русского месторождения «Газпрома», обустройством которого в то время занимался Худайнатов. По некоторым работам у «Севернефтегазпрома» и «Севернефти» были одни и те же подрядчики. В 2006 году «Стройнефтегаз» получил подряд на инжиниринговые услуги на Южно-Русском месторождении, а в 2007 году — на Западно-Ярояхинском участке. ООО «Буринжениринг», занимающееся геологоразведочными работами и строительством скважин, тоже работало на обоих месторождениях.

«Когда появилась компания «Севернефть», всеми вопросами сбыта в «Газпроме» занимался Александр Рязанов», — говорит один из его бывших коллег по «Газпрому». Он был зампредом, который отвечал за доступ к трубе и за транспортировку газа.

«Севернефть» получила от «Газпрома» разрешение на транспортировку газа по трубопроводам монополии. По мнению Рязанова, в «Газпроме» не знали, что он был одним из бенефициаров «Севернефти». Но на момент начала производства «Севернефтью» своего газа (примерно 1 млрд куб. м в год) Рязанов ушел из «Газпрома», и тут-то начались проблемы. «Газпром» не дал «Севернефти» обещанного доступа к трубе, предложив вместо этого продавать газ ему — по 500 рублей за 1000 куб. м. Для сравнения: «Сургутнефтегаз» получал по 1500 рублей.

«Мы добивались, чтобы нам дали возможность продать газ самостоятельно. Но положение было безвыходное», — констатирует Рязанов. Худайнатов, остававшийся в «Газпроме», помочь не мог — такие вопросы решались на уровне Кирилла Селезнева (с 2004 по 2008 год — начальник департамента маркетинга, переработки газа и жидких углеводородов и гендиректор «Межрегионгаза») и Александра Ананенкова. Доступа к Селезневу у Худайнатова не было. И тогда Рязанов обратился к — тот как раз присматривался к газовым проектам. Партнеры по «Севернефти» ждали, что с помощью Тимченко смогут «протащить газ» по трубе «Газпрома». Тимченко, в свою очередь, приобрел опцион на 25% акций компании и дал денег в долг. По словам Рязанова, Тимченко согласился и даже выдал компании опционный кредит. Но своим опционом так и не воспользовался. Впрочем, и помочь «Севернефти» не смог, хотя и разговаривал несколько раз с соответствующими людьми, замечает Рязанов: «Как-то не получилось, сложно сказать почему».

После того как добиться приемлемых цен от «Газпрома» не удалось, партнеры решили строить завод по переработке газа мощностью 1,2 млрд куб. м в год. Для этого они создали компанию «Североргсинтез», которая и взяла в 2006 году кредит у Parex banka под поручительство «Севернефти». Срок первого платежа по кредиту наступал лишь 1 февраля 2010 года. «Мы видели, что сможем производить примерно 100 000 т пропан-бутана, который можно поставлять по железной дороге. Тонна пропан-бутана стоила $500, и мы могли бы получать $50 млн выручки», — объясняет Рязанов. Но тут возникли проблемы с Commerzbank, который решил взыскать с «Севернефти» свой кредит и в итоге перепродал этот долг третьим лицам: о правах на заложенное Commerzbank имущество заявила кипрская Lopilato Investments Ltd. — 100%-ная «дочка» банка «Альба альянс» Дмитрия Пяткина и Александра Фраймана. «Достроить в этой ситуации завод было нереально», — констатирует Рязанов.

По словам человека, близкого к Parex, завод «Североргсинтез» строился под конкретные скважины, которые были частью активов «Севернефти», заложенной в Commerzbank. А потому как только «Севернефть» потеряла скважины, проект потерял какие-либо перспективы и стал убыточным. «То есть они сами сделали все, чтобы убить этот проект на корню. Это было сделано сознательно, за спиной латвийского банка. Мы узнали об этом, по сути дела, случайно», — горячится собеседник Forbes.

В декабре 2011 года Parex banka, перешедший в собственность государства, затеял многолетнюю тяжбу с «Севернефтью». «Если бы не сопротивление «Газпрома», за пять лет «Севернефть» превратилась бы в компанию стоимостью $500–600 млн», — сожалеет Рязанов. Впрочем, создатели «Севернефти» неплохо на ней заработали. Летом 2011 года они переоформили лицензию на Западно-Ярояхинский участок на «Севернефть-Уренгой» и в 2012 году продали его «Еврохиму» за $403 млн. «Еврохим» — крупный потребитель газа, и «Газпром» не смог отказать ему в транспортировке газа для собственного завода. Новое приобретение агрохимического холдинга закрывало около четверти его потребностей в газе. Совокупная производственная мощность активов «Севернефть-Уренгоя» составляла 1,1 млрд куб. м природного газа и 220 000 т газового конденсата в год.

Перед сделкой владельцы «Севернефти» выкупили долг компании на $137 млн у «Альба альянса» более чем с трехкратным дисконтом — за $40 млн.  А с Parex так и не рассчитались. Международный третейский суд в Риге удовлетворил иск Parex о взыскании денег с «Североргсинтеза» и «Севернефти». Но в российских судах дело забуксовало. В 2012–2013 годах Parex вел переговоры с Рязановым о подписании мирового соглашения, две встречи состоялись в Москве, рассказывает человек, близкий к переговорам. По его словам, владельцы «Севернефти» соглашались выплатить «фиксированную сумму, которая закрыла бы все вопросы». Но в 2013 году Высший арбитражный суд окончательно отказал латвийскому банку во взыскании долга, и переговоры с Рязановым прекратились. «По-моему, это называется русским словом «кидалово», — говорит человек, близкий к банку. «Были достигнуты договоренности, но у них очень долгая процедура принятия решений, и договоренности потеряли актуальность. А суд в итоге принял решение в нашу пользу», — пояснил Рязанов.  Суд окончательно встал на сторону должников: им удалось доказать, что документы поручительства — фальшивка.

В настоящий момент общая сумма задолженности превышает $100 млн. Правопреемник Parex — компания Reverta, управляющая «плохими» долгами банка, — безуспешно пыталась оспорить и сделку с «Еврохимом». В какой-то момент на активы «Севернефти» даже был наложен арест. Но в судебно-правовом поле снова было принято решение против Reverta, и дело прекратилось. Теперь Reverta пытается добиться справедливости в Европейском суде по правам человека, куда подала иск против России «в связи с невозможностью получить справедливое правосудие».

Бывший владелец Parex banka Валерий Каргин тем не менее полагает, что главные проблемы в этой истории создал не Худайнатов. «У нас была твердая уверенность, что никаких проблем с ним не было бы. Он бы выплатил кредит. И все нормально было бы, равно как и со множеством других клиентов. Просто клиенты отказываются сотрудничать при таком политизированном отношении к себе. Потому что это уже не отношения бизнес-структур, а отношения с государством. Под таким углом и надо рассматривать то, что происходит сейчас с Худайнатовым», — говорит Каргин.

Стратегический альянс

Бывший сотрудник нефтяной компании «Альянс» вспоминает, как однажды попал в особняк без опознавательных знаков Независимой нефтегазовой компании (ННК) Эдуарда Худайнатова на Арбатской площади. Когда шел в переговорную, офисный работник перегородил дорогу щитком, предупреждающим, что пол мокрый. «Я выдвигаюсь за угол, а охранник мне велит немедленно вернуться — сейчас Эдуард Юрьевич будет проходить», — смеется собеседник Forbes. Знакомые с Худайнатовым и Сечиным говорят, что руководитель ННК копирует бывшего шефа даже в мелочах: те же интонации, похожие обороты речи и формулировки, даже жесты.

Уступив Игорю Сечину пост президента «Роснефти» после выборов президента России в 2012 году, Худайнатов недолго оставался в компании. Знакомый последнего утверждает, что он давно просился «на вольные хлеба».

Будучи вице-президентом «Роснефти» по газу, он начал подыскивать для себя небольшие нефтяные месторождения, рассказывает его бывший коллега. Он привык руководить бизнесом самостоятельно, а крупные компании, такие как «Газпром» и «Роснефть», «зажимали его ментальность в определенные рамки», считает бывший коллега Худайнатова. «Безусловно, он всегда эти рамки соблюдал, он игрок по правилам. Но при этом, мне так кажется, он эти рамки никогда не любил. Поэтому всегда и стремился к собственному бизнесу», — говорит собеседник Forbes. По данным «Коммерсанта», есть и иная версия: на срок работы Худайнатова в «Роснефти» повлиял скандал с Parex — ННК Худайнатов зарегистрировал в 2012 году, еще работая в «Роснефти».

В июле 2013 года он окончательно переехал в особнячок на Арбатской площади, а уже в августе заключил первые сделки, купив компании без реальной добычи, но с большими запасами — ЗАО «Геотекс» в Саратовской области и ОАО «Пайяха» в Красноярском крае. В марте 2014 года ННК выиграла лицензии на разработку четырех нефтегазовых месторождений на Таймыре, через два месяца купила у структур ВТБ компанию «Конданефть», которая владеет тремя лицензиями в Ханты-Мансийском АО. По оценке аналитика RaiffeisenBank Андрея Полищука, общая сумма первых сделок составила порядка $1 млрд. Откуда деньги?

«ННК создавалась на заемные и привлеченные средства», — рассказывает человек, близкий к Худайнатову.

«…хочу сказать слова благодарности моему другу и коллеге Эдуарду Юрьевичу Худайнатову. Худайнатов теперь будет заниматься развитием новых проектов, в которых, без сомнения, будут востребованы его высокие профессиональные качества,  опыт и квалификация. Хотел бы пожелать ему всяческих успехов. Уверен, что переход Худайнатова на новую должность даст импульс развитию новых амбицизных проектов в сфере ТЭК. Это позволит задействовать в работе значительный ресурсный потенциал и привлечь к работе значительное число профессиональных кадров», — приветствовал Игорь Сечин действия ННК на рынке. При этом глава «Роснефти» помогал Худайнатову не только словом, но и делом.

Собрав небольшие нефтяные компании, ННК замахнулась на актив покрупнее — НК «Альянс» семьи Бажаевых (через которую они контролировали Alliance Oil), которым, по данным «Ведомостей», интересовалась и «Роснефть». «У «Альянса» были проблемы с добычей — компания просчиталась с запасами на Колвинском месторождении. Основной актив Бажаевых — «Русская платина» — требовал денег», — рассказал источник Forbes,  знакомый  с ходом переговоров. В апреле 2014 года ННК и «Альянс» договорились объединить активы. Ресурсная база совместного предприятия составила 500 млн т нефти, добыча — 3,5 млн т, переработка — 5 млн т. «По объемам добычи объединенная компания пока не входит и в десятку крупнейших. По всем показателям ее правильнее было бы отнести к относительно небольшим активам, но у компании есть перспективы роста за счет ресурсной базы», — считает Полищук.

ННК получила в СП только 40% и начала переговоры о выкупе 60% у «Альянса». Сделку планировалось закрыть в августе 2014-го, но у Худайнатова возникли сложности с финансированием. Официально стороны не раскрывали сумму сделки и источник финансирования. Но, по данным одного из собеседников Forbes, Худайнатов заплатил $3,5 млрд, а одним из кредиторов был ВТБ — об этом президента банка Андрея Костина якобы попросил лично Сечин. Пресс-служба ВТБ на запрос Forbes не ответила.

Незадолго до создания СП с «Альянсом» в ноябре–декабре 2013 года компания Худайнатова зарегистрировала несколько юридических лиц: «ННК-Таймырнефтегаз» (сейчас ООО «Лидер»), «ННК-Арктика», «ННК-Капитал», «ННК-Нефтепродукт», «ННК-Проект», «ННК-Трейдинг». В 2014 году эти компании были переоформлены на ООО «Ортис», владельцем которого, по данным «Интерфакс-СПАРК», является гражданин Латвии Владиславс Скребелис. Это бывший член правления Parex banka, который, по данным источника Forbes, вел кредит «Североргсинтеза». О том, что Скребелис от Parex подписывал бумаги с Жаном Худойнатовым, упоминали и «Ведомости». Чем занимаются юридические лица, переоформленные со структур Худайнатова на структуры Скребелиса, непонятно, их финансовые потоки тоже неясны. Рязанов говорит, что не знает, что связывает Худайнатова и Скребелиса.

«Владиславс Скребелис был доверенным лицом бывших владельцев банка, — объясняет человек, близкий к Reverta. — Вполне возможно, что в возобновившихся отношениях с Худайнатовым Скребелис представляет именно их интересы, ведь на них по решению судов наложены обеспечительные меры на €40 млн».

В Reverta отмечают, что в ходе тяжбы с «Севернефтью» и «Североргсинтезом» пропали оригиналы документов, свидетельствующих о связи Худайнатова с обеими компаниями, и его личные гарантии по кредитам — остались только копии. Во всех случаях эти документы визировал Скребелис (копии есть в Forbes). Человек, знакомый с ходом переговоров, также вспомнил, что на одной из встреч с юристами банка в Москве Худайнатов обмолвился: «А я уже ничего не должен. Я за все рассчитался». Forbes удалось связаться с Владиславсом Скребелисом, но он категорически отказался от комментариев и отрицает всякую связь с Худайнатовым. Сам Худайнатов на вопросы Forbes отвечать тоже отказался.

«Севернефть» и «Североргсинтез» после продажи основного актива, Западно-Ярояхинского месторождения, объявлены банкротами. А вот в отношении ННК у Худайнатова амбициозные планы, рассказал Forbes его знакомый: увеличить в 10 раз добычу к 2022 году, до 25 млн т, за счет органического роста добычи и приобретения новых активов, купить второй НПЗ в европейской части страны, чтобы общий объем переработки составил 12 млн т, и найти стратегического партнера.

— При участии Ирины Мокроусовой, Александра Левинского и Елены Зубовой

Пять лет назад экс-президент “Роснефти” Эдуард Худайнатов создал Независимую нефтегазовую компанию (ННК), чтобы конкурировать с “Роснефтью”. Но уже пару лет ННК большую часть сырья продает “Роснефти” для поставок на экспорт, в том числе закупает его с этой целью у других производителей.

“Альянс” и ФНБ. В начале февраля появилась информация о продаже ННК. Эдуард Худайнатов ее опровергает, хотя без инвестора его компания не сможет разрабатывать новые месторождения.

Эдуард Худайнатов основал ННК в 2012 г, в 2013 г. приобрел лицензии на месторождения на Таймыре (ОАО “Пайяха”, Красноярский край) и газодобывающее ЗАО “Геотэкс” в Саратовской области за $500 млн. В апреле 2014 г. НК “Альянс” семьи Бажаевых и ННК объявили о создании совместного предприятия “ННК-актив”. 60% в нем принадлежало “Альянсу”, 40% – ННК. Но в 2014 г. Эдуард Худайнатов стал единственным владельцем ННК. На каких условиях Бажаевы вышли из капитала ННК, неизвестно, говорить об этом они не хотят.

НК “Альянс” была создана в 1998 г. Зией Бажаевым, после его смерти в 2000 г. холдинг возглавил младший брат, Муса Бажаев. “Альянс” внес в СП Хабаровский НПЗ (мощность – 5 млн. т), нефтедобывающие компании “Печоранефть”, “Татнефтедобыча”, ЗАО “Санеко”, ЗАО “Колвинское”, АО “НК “Конданефть”, месторождение в Казахстане, сеть на 200 АЗС и др.; ННК – лицензию на нефтяные месторождения на Таймыре и “Геотэкс”. “Альянс” имел запасы нефти на 638 млн. барр., добыча на момент слияния – 3,5 млн. т (планировалось за 5 лет ее удвоить). Активы “Альянса” приносили выручку, но долги мешали развиваться дальше, а у ННК был план, как получить деньги на разработку месторождений “Пайяхи” и “Альянса” и увеличить добычу. Сейчас, спустя три года, очевидно, что это был неравный брак: выручку ННК приносят только бывшие активы Бажаевых. “Геотэкс” сегодня называется ЗАО “ННК-Саратовнефтегаздобыча”, которое уже дважды реорганизовалось и не приносит существенной прибыли. Сейчас ННК добывает в год 2,5 млн. т нефти, то есть меньше, чем до слияния. Такой же уровень добычи, например, у компании “Татнефть”. “Роснефть” (5,4% мировой добычи) выкачала в 2016 г. 210 млн. т нефти – в 96 раз больше, чем ННК.

В 2015 г. на развитие активов “Пайяхи” (в настоящее время это “ННК-Таймырнефтегаздобыча”, разведанные запасы – 106,7 млн. т) ННК просила из Фонда национального благосостояния (ФНБ) 78,1 млрд. руб. Это самое перспективное месторождение ННК: большие запасы, рядом Енисей, что позволяет решить проблему транспортировки, в том числе и на экспорт, даже без магистрального нефтепровода, добыча нефти здесь будет способствовать развитию Дудинской нефтегазоносной провинции. Заявку ННК поддержало Минэнерго, но деньги компании так и не были выделены. “Я не припомню, чтобы такие небольшие нефтяные компании, как ННК, просили деньги у ФНБ”, – удивляется аналитик Райффайзенбанка Андрей Полищук. ФНБ предназначен для софинансирования пенсионных накоплений россиян – получить помощь оттуда могут только крупные инфраструктурные проекты. Из нефтяников деньги просили и получили лишь “Роснефть” и “НОВАТЭК”.

Но эта попытка характеризует Худайнатова как руководителя с амбициями и возможностями, которые ему дала работа на топовых позициях в “Роснефти” с 2008 г. по июль 2013 г. Эдуард Худайнатов был ее президентом и вице-президентом. В “Роснефть” Худайнатова пригласил Игорь Сечин. А с апреля 2013 г. по июль 2013 г. Худайнатов руководил ООО “НГК Итера”, учредителем которого является “Роснефть”. Возможно, идею развивать бизнес за счет денег ФНБ Худайнатову своим примером подсказал Сечин.

Нефть для “Роснефти”. Худайнатов и сегодня поддерживает связи с “Роснефтью”. Его компания последние два года львиную долю добытой нефти продает именно ей. Хотя сам Худайнатов в 2013 г. говорил, что создал свой бизнес с нуля и собирается конкурировать с “Роснефтью”. Но вместо конкуренции вышло сотрудничество. По данным сайта госзакупок, ННК и ее “дочки” “ННК-Печоранефть” и “Татнефтеотдача” в 2015-2016 гг. осуществили поставки сырья “Роснефти” на 35,6 млрд. руб. Это больше полугодовой выручки ННК и приблизительно две трети годового объема добычи – около 1,75 млн. т. На схожую сумму – 32 млрд. руб. – “Роснефть” в 2016 г. авансировала закупки нефти у венесуэльской компании PDVSA (3,7% мировой добычи). Тогда эту сделку называли имиджевой: закупка тяжелой и дорогой венесуэльской нефти – это, скорее, помощь стране, страдающей от экономического кризиса, чем выгодное приобретение. Еще “Роснефть” закупает сырье у “Русснефти” семьи Гуцериевых – 9-10 млн. т/год.

“ННК-Печоранефть” в 2016 г. по контракту на 7 млрд. руб. поставила 350000 т нефти для “Роснефти” по опциону. При этом поставщик был единственным участником торгов. Стоимость тонны – 20000 руб., или $303. Это примерно соответствует средней цене на нефть Urals в 2016 г. в России, но на экспорт нефть стоила немного дороже. “Продажа нефти – это вопрос эффективности, внутренние цены и цены на экспорт мало отличаются. Собственный крупный нефтеперерабатывающий завод ННК находится в Хабаровске, довольно далеко от “ННК-Печоранефть” и “Татнефтеотдача”, – считает Андрей Полищук.

До 2008 г. “Печоранефть” (чистый убыток в 2015 г. – 3,2 млрд. руб.) принадлежала шведской компании West Siberian Resources (WSR), у нее были лицензии на разработку нескольких месторождений в Ненецком автономном округе и небольшой Александровский НПЗ в Томской области мощностью 60000 т. В 2008 г. объем добычи составлял 796900 т нефти. С 2014 г. “Печоранефть” входит в ННК и добывает нефть на Колвинском месторождении и Западно-Осовейском участке недр в Ненецком автономном округе. В 2015 г. добыча “ННК-Печоранефть” упала до 295000 т, это меньше половины объема 2008 г. (накануне слияния с “Альянсом” Бажаевых). То есть “Печоранефть” не смогла бы выполнить опцион на поставку “Роснефти” 350000 т сырья в 2016 г. Но ее обязательства перед “Роснефтью” были еще выше и “Печоранефть” покупала нефть у других производителей, чтобы выполнить госзаказ “Роснефти”. Так, “Печоранефть” в 2015 г. реализовала более 727000 т, большая половина этой нефти была покупной, следует из годовой отчетности за 2015 г. “Закупать нефть на стороне дешевле, чем не выполнить контракт перед “Роснефтью”, – полагает Василий Танурков, аналитик рейтингового агентства “АКРА”.

В итоге в геологоразведку ННК смогла вложить всего 343 млн. руб. и закончила год с убытком в 3,8 млрд. руб. Компания объясняет такие результаты падением цен на нефть и необходимостью обслуживать долларовый кредит. Но убыточными для нее были и закупки сырья для “Роснефти”: никто не станет продавать нефть дешевле рыночных цен.

Ближайший к месторождениям “ННК-Печоранефть” НПЗ – Ухтинский НПЗ “ЛУКойла” мощностью в 2 млн. т. Его ресурсов хватило бы, чтобы перерабатывать нефть, добываемую “ННК-Печоранефть”. А к добывающим мощностям “Роснефти” ближе всех Ачинский НПЗ в Красноярском крае. ННК, “Роснефть” и “ЛУКойл” не комментируют ситуацию. “Роснефть” для ННК – удобный партнер, который может дать некоторые преференции при исполнении контракта, а с “ЛУКойлом” ННК напрямую не работала”, – замечает Василий Танурков.

“Роснефть” поставляет на свои НПЗ меньше половины добываемой нефти, включая зарубежные НПЗ. Поэтому “Роснефть” как крупный поставщик покупает сырье у мелких производителей, облегчая им доступ к экспорту. У “Роснефти” есть долгосрочные контракты на поставку сырой нефти плюс она продает нефть на спотовом рынке, – комментирует Марсель Салихов, руководитель экономического департамента Института энергетики и финансов. – Ухтинский НПЗ “ЛУКойла” – устаревший, он обеспечивает в основном местные рынки. Как видно по таможенной статистике, из Коми экспортируют нефть, а не нефтепродукты”.

Другой поставщик “Роснефти” – АО “Татнефтеотдача” (чистая прибыль в 2015 г. – 3,9 млрд. руб.) – входит в состав совместного предприятия AR Oil & Gaz B.V, 51% которого принадлежит ННК, 49% – испанской нефтегазовой компании Repsol S.A. У общества есть лицензии на Елгинском и Степноозерском участках в Татарстане. В декабре 2014 г. “Татнефтеотдача” заключила контракт с “Роснефтью” на поставку нефти на 11 млрд. руб. За 2015 г. “Татнефтеотдача” добыла 648300 т. Свою нефть “Татнефтеотдача” сдает на подготовку (очистку от примесей) в ПАО “Татнефть”. В “Татнефти” это подтвердили и сообщили, что компания располагает специальными установками для очистки нефти. “Татнефть” могла бы не только “готовить нефть” ННК для продажи “Роснефти”, но и делать из нее, например, дизельное топливо на своем нефтехимическом заводе “ТАНЕКО” в Нижнекамске или продукты с еще более высокой добавленной стоимостью. В Нижнекамске несколько нефтеперерабатывающих, в том числе нефтехимических, заводов. Но “Татнефтеотдача” в 2015 г. отдала почти всю добытую нефть “Роснефти” для экспортных поставок.

“У “Роснефти” устаревшие НПЗ, их не сравнить с НПЗ “Башнефти” и “ЛУКойла”, Омским НПЗ “Газпром нефти”, Московским НПЗ, поэтому “Роснефть” в последнее время больше вкладывается в экспорт сырой нефти, и скупает нефть у мелких производителей, чтобы компенсировать выпадающие доходы от продажи нефтепродуктов, – комментирует на условиях анонимности один из отраслевых аналитиков. – Несмотря на большой налоговый маневр, стимулирующий инвестиции в нефтепереработку, “Роснефть” медленно модернизирует свои НПЗ”.

Объем экспорта у “Роснефти” в 2016 г. составил 109,1 млн. т (это больше половины добытой нефти – 210 млн. т), а рентабельность переработки за последние 3 года упала почти втрое. По данным Reuters, “Роснефть” продает Куйбышевский, Новокуйбышевский, Сызранский и Саратовский НПЗ, но в компании это отрицают. Таким образом, “Роснефть” тратит десятки миллиардов рублей на скупку сырой нефти у других производителей, чтобы экспортировать ее, вместо того, чтобы вкладывать эти деньги в НПЗ в России. А ННК увеличивает объемы экспорта “Роснефти”.

На добычу нет денег. Проект “Пайяха”, на который Худайнатов просил 78,1 млрд. руб. из ФНБ, предполагает разработку Пайяхского и Северо-Пайяхского нефтяных месторождений с суммарным запасами 106,7 млн. т, а также строительство нефтяного терминала “Таналау” на реке Енисей с грузооборотом 3,8 млн. т/год. Терминал предназначается для транспортировки нефти танкерами. Месторождения находятся у устья Енисея и в 140 км от города Дудинка. Но по итогам 2015 г. у компании “ННК-Таймырнефтегаздобыча”, разработчика этих месторождений, убыток в 1,5 млрд. руб., ее дважды чуть не обанкротили подрядчики. Компания пропустила 2016 г., когда она могла добывать нефть, не платя НДПИ. Когда начнется добыча, в ННК не говорят.

“Пайяхское нефтяное месторождение расположено на севере Красноярского края, где нефтяная инфраструктура почти отсутствует. Из-за этого привлечение средств для его освоения затруднено. Однако этот регион быстро развивается, так как входит в зону влияния Северного морского пути, – считает Рустам Танкаев, гендиректор компании “ИнфоТЭК-терминал”. – В среднесрочной перспективе Пайяхское месторождение станет одним из самых прибыльных проектов в отрасли”. “Гринпис” и Ассоциация коренных малочисленных народов Красноярского края предупреждают, что обустройство Пайяхского и Северо-Пайяхского месторождений, а также строительство нефтяного терминала “Таналау” будет вестись на территории сибироязвенных могильников оленей. Их на Таймыре 39, а вблизи места разработки – три, каждый площадью 60-200 кв. км. Последние вспышки сибирской язвы наблюдались в 1960-1970-е. Ее споры живут в почве до 70 лет. Кроме того, считают в “Гринписе”, у ННК нет понимания, как бороться с разливами нефти, особенно во льдах.

Пока у ННК нет денег, чтобы развивать “Пайяху”, план помощи ФНБ провалился. “Маловероятно что кредитные организации будут готовы предоставить ННК 78 млрд. руб., у нее и так довольно высокая долговая нагрузка”, – считает Андрей Полищук. Выручка “Альянс ойл компани” (выпускает консолидированную отчетность по всем активам группы) по итогам 9 месяцев 2016 г. – $1,5 млрд. (на $100 млн. меньше по отношению к аналогичному периоду 2015 г.), долг – $2,5 млрд.

В 2015 г. ННК перенесла сроки погашения двух рублевых кредитов – на 11,5 млрд. руб. и 2 млрд. руб. – с 2015 г. на 2019 г., а сроки погашения облигаций “Альянс ойл компани” на $299 млн. – с 2015 г. на 2019 г. Основными причинами, по которым ННК пытается пролонгировать займы, стали низкие цены на нефть и слабый рубль.

Пока нефть в задуманных объемах ННК добывать не удается, но хорошо продаются билеты и топливо ООО “Компания “Солнечный ветер”, входящего в АО “ННК”. Так, по данным сайта госзакупок, за 5 лет компания только по госконтрактам продала чиновникам Камчатки авиа- и ж/д-билеты и поставила топливо международному аэропорту Елизово Петропавловска-Камчатского на 1,8 млрд. руб. Здесь у ННК собственный резервуарный парк и топливозаправочная техника, компания работает с прибылью. Прибыльно и АО “ННК-транс”, перевозящее нефть по железной дороге.

Но без развития добычи ННК может повторить судьбу нефтяной компании “Альянс”, которую она поглотила в 2014 г. Четырехлетняя история ННК говорит, что небольшой нефтяной компании в России при низких ценах в лучшем случае можно выжить как подразделению “Роснефти”, даже если ее НПЗ сидит на трубе ВСТО.

Общий офис. ННК не только продает нефть “Роснефти”. Налоговые органы (ИФНС №9) и российские арбитражные суды двух инстанций 2 года считали ННК и “Роснефть” аффилированными компаниями. ФНС на этом основании отказывалась предоставлять налоговый вычет в 1,5 млрд. руб. ННК при покупке здания на Арбатской площади ее компанией “Заэлико-недвижимость” в 2013 г. Здание площадью 31400 кв. м было куплено за $302 млн., следует из материалов арбитражного суда. Налоговики выяснили, что зданием через НПФ “Нефтегарант” фактически владеет “Роснефть”, сделки по продаже объекта через ряд офшоров финансировались деньгами “Роснефти”. Несколько сотрудников получали зарплату одновременно и в “Роснефти”, и в ННК, а ремонтом здания для ННК и закупкой мебели также занимался сотрудник “Роснефти”. Но в 2016 г. “Заэлико-недвижимость” и ИФНС №9 подписали мировое соглашение и федеральный суд отменил решение об отказе в выплате налогового вычета в пользу ННК. (oilnews.com.ua/Химия Украины и мира)

Владелец ННК Эдуард Худайнатов создал новую компанию «Саратовгаздобыча», сообщает

источник

. Основной вид деятельности – добыча нефти и попутного нефтяного газа. Зачем Худанйтову новая компания, когда у него уже есть «ННК- Саратонефтегаздобыча»? В отличие от созданной компании она уже имеет лицензии на углеводородные участки.

Разобраться в нефтегазовой империи Худайнатова очень сложно. Он является руководителем в 9 предприятиях и учредителем в 10-ти. Созданная «

Саратогаздобыча

» на 99% принадлежит «ННК-Развитие», а та — на 100% Эдуарду Худайнатову. Зачем такие сложности? Если они существуют, значит для чего-то нужны тем, кто их создает.

Одним из учредителем «

ННК-Саратовнефтегаздобыча

» является ООО «НГХ-Недры», его взнос составляет 40 руб. В свою очередь «ННК Саратовнефтегаздобыча» – один из учредителей «НГХ Недры» со взносом в 1000 руб. Все это наводит на мысль, что Эдуард Худайнатов что-то мутит через свои компании.

Одновременно с появлением информации о создании Худайнатовым новой компании стало известно, что у крупнейшего поставщика топлива в регионе «Саратонефтепродукт» сменился основной акционер. Вместо «

РН-Коммерция

» им стал «РН-Региональные продажи», учредителем которого на 100% является «РН-Коммерция». И бывший и новый акционер 

входят в состав «Роснефти»

. 

За этими, казалось бы, совсем необязательными изменениями в структурах «Роснефти» и ННК в один и тот же период времени и в одном и том же регионе точно что-то стоит. Эксперты с самого начала подозревали, что ННК создавалась в 2012 г. вовсе ни как конкурент «Роснефти», а как тайный помощник в проводимой Игорем Сечиным политике по скупке газовых и нефтяных месторождений.

Зачем «светиться» самому, когда есть Эдуард Худайнатов? Возможно участки «ННК-Саратовнефтегаздобыча» будут переданы «Саратогаздобыча», а потом будут проданы структурам «Роснефти». При такой сложной схеме взаимодействия структур в результате сделки можно будет «распилить» любую сумму. И бренд ННК в сделке официально фигурировать не будет.

Вассал «Роснефти»?

В феврале этого года появилась информация, что Эдуард Худайнатов продает созданную им с нуля ННК. Однако владелец сразу опроверг публикацию в газете «Ведомости». Причиной появления подобного слуха стало то, что стратегия развития ННК, видимо, не оправдалась.

В 2014 г ННК приобрела свой крупнейший актив Alliance Oil у семьи Мусы Бажаева После этого компания стала активно скупать лицензии на добычу нефти. Но… цены на нее рухнули и это сильно отразилось на финансовом состоянии ННК. Большая часть ее долга приходилась на доллары, а нефть продавалась за рубли. На конец 2016 г долг превышал EBITDA почти в шесть раз.

Эдуард Худайнатов

Видимо, это и стало причиной того, что планируемая конкуренция фактически свелась к сотрудничеству. В 2015 – 2016 г. ННК поставляла сырье «Роснефти» 

на сумму 35.6 млрд руб

., что было больше полугодовой выручки компании Худайнатова. «Роснефть» стала основным партнером ННК.

Казалось бы, неплохо, но когда добыча на месторождениях ННК стала падать, то некоторым структурам Худайнатова пришлось покупать нефть у других поставщиков. Лишь бы рассчитаться с «Роснефтью».

По всей видимости, эти закупки были невыгодны ННК, потому как никто же не продавал нефть ниже рыночных цен. Но еще страшнее для Худайнатова было не выполнить контракт с «Роснефтью». Уж он то очень хорошо знал Игоря Сечина, так как уже давно работал с ним.

«Роснефть» вовсю пользовалась свои положением, скупала нефть у мелких производителей и экспортировала ее. Поэтому ННК при низких ценах на нефть со временем превратилась в некий придаток «Роснефти» и ФАС даже одно время считала их аффилированными компаниями. Может, так изначально и задумывалось? Или Сечин и Худайнатов могли прийти к такому соглашению после провала стратегии развития ННК.

Сечин спешит на помощь?

В тесном сотрудничестве Худайнатова, который в свое время был главой «Роснефти», и Игоря Сечина, который его туда пригласил, а потом сменил на этом посту, определенно может быть обоюдная заинтересованность, которая, возможно формировалась и поддерживалась многие годы.

И поэтому вовсе неудивительно, что на помощь Эдуарду Худайнатову пришел именно Сечин. В апреле этого года на фоне слухов о продаже ННК «Роснефть» приобрела у нее компанию «Конданефть» 

за 40 млрд руб

. Первоначальная стоимость актива в 2014 г. составляла 2.4 млрд руб.

«Конданефть», владела лицензиями на Кондинское, Западно-Эргинское, Чапровское и Приобское нефтяные месторождения. Для разработки только первого из них надо было потратить 

еще 200 млрд руб

. Но Игорь Сечин государственные деньги, видимо, не считает. Зато старому другу помог.

Кстати, приобрести активы Alliance Oil Худайнатову 

тоже помог Игорь Сечин

.  Именно он уговорил главу ВТБ Андрея Костина предоставить кредит, размер которого мог достигать $4 млрд. Возможно, что Сечин сделал это специально. Ему выгодно было иметь между «Роснефтью» и рынком прокладку в виде ННК.

Худайнатов ищет деньги?

Своеобразная помощь Игоря Сечина, возможно, лишь отсрочила кончину ННК. Денег Худайнатову для того, чтобы расплатиться по кредитам, по-прежнему не было. И он задумался о продаже части своих активов.

Странно, но при этом стал делать на рынке неожиданные покупки. Не на деньги ли Игоря Сечина? Возможно, что его помощь была вовсе небескорыстна. И при ее предоставлении были оговорены особые условия.

В апреле Эдуард Худайнатов учредил компанию «

Югорская нефть

», которая должна была бы покупать мелкие активы, не обременяющую долговую нагрузку. Скорее всего, такую задачу перед Худайнатовым мог поставить Игорь Сечин. Поскольку самому Худанатову при его долгах и в голов бы не пришло ничего покупать. Возможно, этот актив пригодится Сечину в борьбе за Эргинское месторождение с «Газпромом».

В июне ННК попадает под санкции США за поставки нефтепродуктов в КНДР 

на $1 млн

. «Роснефть к этому времени уже находилась под санкциями. Таким образом Худанйтов потерял возможность экспортировать нефть, что мог делать также по заданию Игоря Сечина.

В отчаянии Эдуард Худайнатов предложил 25% ННК Катарскому суверенному фонду. И тут опять не угадал. Как раз в это время фонд заподозрили в пособничестве терроризму. И у Худайнатова выбора практически не было. Либо тоже стать пособником, либо прекратить переговоры.

В общем, «мутная история» сотрудничества Игоря Сечина и Эдуарда Худайнатова еще продолжается. И конца края, и края ей пока не видно. ННК, видимо, еще ни раз придется сыграть свою роль в проектах «Роснефти». А Эдуард Худайнатов со своей ролью «сечинской прокладки», видимо уже смирился.

Независимая нефтегазовая компания

Материалы