Назначение генерал губернатора всех английских владений в индии руководителем ост индской компании

Инфоурок

›

Всеобщая история

›Презентации›Презентация Первые генерал-губернаторы англдийских колоний

Презентация Первые генерал-губернаторы англдийских колоний

This article is about the British East India Company. For the chartered East India Companies of other countries, see East India Company (disambiguation).

East India Company

Company flag (1801)
Coat of arms (1698) Motto: Auspicio Regis et Senatus Angliae Latin for «By command of the King and Parliament of England»
Type	Public State-owned enterprise[1]
Industry	International trade
Founded	31 December 1600; 422 years ago
Founders	«The Adventurers» by Royal Charter Thomas Smythe, first governor
Defunct	1 June 1874; 148 years ago
Fate	Nationalised: Territories and responsibilities ceded to the British Government by the Government of India Act 1858 Dissolved by the East India Stock Dividend Redemption Act 1873
Headquarters	East India House, London , Great Britain
Products	Cotton, silk, indigo dye, sugar, salt, spices, saltpetre, tea, slave trade and opium

The East India Company (EIC)^[a] was an English, and later British, joint-stock company founded in 1600^[b] and dissolved in 1874.^[4] It was formed to trade in the Indian Ocean region, initially with the East Indies (the Indian subcontinent and Southeast Asia), and later with East Asia. The company seized control of large parts of the Indian subcontinent, colonised parts of Southeast Asia and Hong Kong. At its peak, the company was the largest corporation in the world.^[vague] The EIC had its own armed forces in the form of the company’s three Presidency armies, totalling about 260,000 soldiers, twice the size of the British army at the time.^[5][6] The operations of the company had a profound effect on the global balance of trade, almost single-handedly^[7] reversing the trend of eastward drain of Western bullion, seen since Roman times.^[8]

Originally chartered as the «Governor and Company of Merchants of London Trading into the East-Indies»,^[9][10] the company rose to account for half of the world’s trade during the mid-1700s and early 1800s,^[11] particularly in basic commodities including cotton, silk, indigo dye, sugar, salt, spices, saltpetre, tea, and opium. The company also ruled the beginnings of the British Empire in India.^[11][12]

The company eventually came to rule large areas of India, exercising military power and assuming administrative functions. Company rule in India effectively began in 1757 after the Battle of Plassey and lasted until 1858. Following the Indian Rebellion of 1857, the Government of India Act 1858 led to the British Crown assuming direct control of India in the form of the new British Raj.

Despite frequent government intervention, the company had recurring problems with its finances. The company was dissolved in 1874 as a result of the East India Stock Dividend Redemption Act enacted one year earlier, as the Government of India Act had by then rendered it vestigial, powerless, and obsolete. The official government machinery of the British Raj had assumed its governmental functions and absorbed its armies.

Origins[edit]

In 1577, Francis Drake set out on an expedition from England to plunder Spanish settlements in South America in search of gold and silver. Sailing in the Golden Hind he achieved this, and then sailed across the Pacific Ocean in 1579, known then only to the Spanish and Portuguese. Drake eventually sailed into the East Indies and came across the Moluccas, also known as the Spice Islands, and met Sultan Babullah. In exchange for linen, gold and silver, a large haul of exotic spices including cloves and nutmeg were obtained – the English initially not realising their huge value.^[13] Drake returned to England in 1580 and became a hero; his circumnavigation raised an enormous amount of money for England’s coffers, and investors received a return of some 5,000 percent. Thus started an important element in the eastern design during the late sixteenth century.^[14]

Soon after the defeat of the Spanish Armada in 1588, the captured Spanish and Portuguese ships and cargoes enabled English voyagers to travel the globe in search of riches.^[15] London merchants presented a petition to Queen Elizabeth I for permission to sail to the Indian Ocean.^[16] The aim was to deliver a decisive blow to the Spanish and Portuguese monopoly of far-eastern trade.^[17] Elizabeth granted her permission and on 10 April 1591, James Lancaster in the Bonaventure with two other ships, financed by the Levant Company^[18] sailed from Torbay around the Cape of Good Hope to the Arabian Sea, becoming the first successful English expedition to India^[18] via the Cape.^[7]: 5 Having sailed around Cape Comorin to the Malay Peninsula, they preyed on Spanish and Portuguese ships there before returning to England in 1594.^[16]

The biggest prize that galvanised English trade was the seizure of a large Portuguese carrack, the Madre de Deus, by Sir Walter Raleigh and the Earl of Cumberland at the Battle of Flores on 13 August 1592.^[19] When she was brought in to Dartmouth she was the largest vessel ever seen in England and she carried chests of jewels, pearls, gold, silver coins, ambergris, cloth, tapestries, pepper, cloves, cinnamon, nutmeg, benjamin (a tree that produces frankincense), red dye, cochineal and ebony.^[20] Equally valuable was the ship’s rutter (mariner’s handbook) containing vital information on the China, India, and Japan trade routes.^[19]

In 1596, three more English ships sailed east but all were lost at sea.^[16] A year later however saw the arrival of Ralph Fitch, an adventurer merchant who, with his companions, had made a remarkable fifteen-year overland journey to Mesopotamia, the Persian Gulf, the Indian Ocean, India and Southeast Asia.^[21] Fitch was consulted on Indian affairs and gave even more valuable information to Lancaster.^[22]

Formation[edit]

In 1599, a group of prominent merchants and explorers met to discuss a potential East Indies venture under a royal charter. Besides Fitch and Lancaster,^[7]: 5 the group included Stephen Soame, then Lord Mayor of London; Thomas Smythe, a powerful London politician and administrator, whose father had established the Levant Company; Sir John Wolstenholme; Richard Hakluyt, writer and apologist for British colonization of the Americas; and several other sea-farers who had served with Drake and Raleigh.^[7]: 1–2

On 22 September, the group stated their intention «to venture in the pretended voyage to the East Indies (the which it may please the Lord to prosper)» and to themselves invest £30,133 (over £4,000,000 in today’s money).^[23][24] Two days later, the «Adventurers» reconvened and resolved to apply to the Queen for support of the project.^[24] Although their first attempt had not been completely successful, they sought the Queen’s unofficial approval to continue. They bought ships for the venture and increased their investment to £68,373.

They convened again a year later, on 31 December 1600, and this time they succeeded; the Queen, responded favourably to a petition by «George, Earl of Cumberland and 218 others,^[25] including James Lancaster, Sir John Harte, Sir John Spencer (both of whom had been Lord Mayor of London), the adventurer Edward Michelborne, the nobleman William Cavendish and other Aldermen and citizens.^[26] She granted her charter to their corporation named Governor and Company of Merchants of London trading into the East Indies.^[16] For a period of fifteen years, the charter awarded the company a monopoly^[27] on English trade with all countries east of the Cape of Good Hope and west of the Straits of Magellan.^[28] Any traders there without a licence from the company were liable to forfeiture of their ships and cargo (half of which would go to the Crown and half to the company), as well as imprisonment at the «royal pleasure».^[29]

The charter named Thomas Smythe as the first governor^[26]: 3 of the company, and 24 directors (including James Lancaster)^[26]: 4 or «committees», who made up a Court of Directors. They, in turn, reported to a Court of Proprietors, who appointed them. Ten committees reported to the Court of Directors. By tradition, business was initially transacted at the Nags Head Inn, opposite St Botolph’s church in Bishopsgate, before moving to India House in Leadenhall Street.^[30]

Early voyages to the East Indies[edit]

Sir James Lancaster commanded the first East India Company voyage in 1601 aboard Red Dragon.^[31] The following year whilst sailing in the Malacca Straits Lancaster took the rich 1,200 ton Portuguese carrack Sao Thome carrying pepper and spices. The booty enabled the voyagers to set up two «factories» – one at Bantam on Java and another in the Moluccas (Spice Islands) before leaving.^[32] They returned to England in 1603 to learn of Elizabeth’s death but Lancaster was knighted by the new king, James I on account of the voyage’s success.^[33] By this time, the war with Spain had ended but the company had profitably breached the Spanish-Portuguese duopoly; new horizons opened for the English.^[17]

In March 1604, Sir Henry Middleton commanded the second voyage. General William Keeling, a captain during the second voyage, led the third voyage aboard Red Dragon from 1607 to 1610 along with Hector under Captain William Hawkins and Consent under Captain David Middleton.^[34]

Early in 1608 Alexander Sharpeigh was made captain of the company’s Ascension, and general or commander of the fourth voyage. Thereafter two ships, Ascension and Union (captained by Richard Rowles) sailed from Woolwich on 14 March 1608.^[34] This expedition would be lost.^[35]

East India Company Initial expeditions^[35]

Year	Vessels	Total Invested £	Bullion sent £	Goods sent £	Ships & Provisions £	Notes
1603	3	60,450	11,160	1,142	48,140
1606	3	58,500	17,600	7,280	28,620
1607	2	38,000	15,000	3,400	14,600	Vessels lost
1608	1	13,700	6,000	1,700	6,000
1609	3	82,000	28,500	21,300	32,000
1610	4	71,581	19,200	10,081	42,500
1611	4	76,355	17,675	10,000	48,700
1612	1	7,200	1,250	650	5,300
1613	8	272,544	18,810	12,446
1614	8	13,942	23,000
1615	6	26,660	26,065
1616	7	52,087	16,506

Initially, the company struggled in the spice trade because of competition from the well-established Dutch East India Company. The English company opened a factory in Bantam on Java on its first voyage, and imports of pepper from Java remained an important part of the company’s trade for twenty years. The Bantam factory closed in 1683.

English traders frequently fought their Dutch and Portuguese counterparts in the Indian Ocean. The company achieved a major victory over the Portuguese in the Battle of Swally in 1612, at Suvali in Surat. The company decided to explore the feasibility of a foothold in mainland India, with official sanction from both Britain and the Mughal Empire, and requested that the Crown launch a diplomatic mission.^[36]

Foothold in India[edit]

Company ships docked at Surat in Gujarat in 1608.^[37] The company established its first Indian factory in 1615 at Surat,^[37] and its second in 1616 at Masulipatnam on the Andhra Coast of the Bay of Bengal. The high profits reported by the company after landing in India initially prompted James I to grant subsidiary licences to other trading companies in England. However, in 1609 he renewed the East India Company’s charter for an indefinite period, with the proviso that its privileges would be annulled if trade was unprofitable for three consecutive years.

In 1615, James I instructed Sir Thomas Roe to visit the Mughal Emperor Nur-ud-din Salim Jahangir (r. 1605–1627) to arrange for a commercial treaty that would give the company exclusive rights to reside and establish factories in Surat and other areas. In return, the company offered to provide the Emperor with goods and rarities from the European market. This mission was highly successful, and Jahangir sent a letter to James through Sir Thomas Roe:^[36]

Upon which assurance of your royal love I have given my general command to all the kingdoms and ports of my dominions to receive all the merchants of the English nation as the subjects of my friend; that in what place soever they choose to live, they may have free liberty without any restraint; and at what port soever they shall arrive, that neither Portugal nor any other shall dare to molest their quiet; and in what city soever they shall have residence, I have commanded all my governors and captains to give them freedom answerable to their own desires; to sell, buy, and to transport into their country at their pleasure.
For confirmation of our love and friendship, I desire your Majesty to command your merchants to bring in their ships of all sorts of rarities and rich goods fit for my palace; and that you be pleased to send me your royal letters by every opportunity, that I may rejoice in your health and prosperous affairs; that our friendship may be interchanged and eternal.

— Nuruddin Salim Jahangir, Letter to James I.

Expansion[edit]

The company, which benefited from the imperial patronage, soon expanded its commercial trading operations. It eclipsed the Portuguese Estado da Índia, which had established bases in Goa, Chittagong, and Bombay – Portugal later ceded Bombay to England as part of the dowry of Catherine of Braganza on her marriage to King Charles II. The East India Company also launched a joint attack with the Dutch United East India Company (VOC) on Portuguese and Spanish ships off the coast of China that helped secure EIC ports in China,^[38] independently attacking the Portuguese in the Persian Gulf Residencies primarily for political reasons.^[39] The company established trading posts in Surat (1619) and Madras (1639).^[40] By 1647, the company had 23 factories and settlements in India, and 90 employees.^[41] The Crown turned Bombay over to the company in 1668, and the company established a presence in Calcutta in 1690.^[40] The major factories became the walled forts of Fort William in Bengal, Fort St George in Madras, and Bombay Castle.

In 1634, the Mughal emperor Shah Jahan extended his hospitality to the English traders to the region of Bengal,^[42] and in 1717 customs duties were completely waived for the English in Bengal. The company’s mainstay businesses were by then cotton, silk, indigo dye, saltpetre, and tea. The Dutch were aggressive competitors and had meanwhile expanded their monopoly of the spice trade in the Straits of Malacca by ousting the Portuguese in 1640–1641. With reduced Portuguese and Spanish influence in the region, the EIC and VOC entered a period of intense competition, resulting in the Anglo-Dutch Wars of the 17th and 18th centuries.

Within the first two decades of the 17th century, the Dutch East India Company or Vereenigde Oostindische Compagnie, (VOC) was the wealthiest commercial operation in the world with 50,000 employees worldwide and a private fleet of 200 ships. It specialised in the spice trade and gave its shareholders 40% annual dividend.^[43]

The British East India Company was fiercely competitive with the Dutch and French throughout the 17th and 18th centuries over spices from the Spice Islands. Some spices, at the time, could only be found on these islands, such as nutmeg and cloves; and they could bring profits as high as 400 percent from one voyage.^[44]

The tension was so high between the Dutch and the British East Indies Trading Companies that it escalated into at least four Anglo-Dutch Wars:^[44] 1652–1654, 1665–1667, 1672–1674 and 1780–1784.

Competition arose in 1635 when Charles I granted a trading licence to Sir William Courteen, which permitted the rival Courteen association to trade with the east at any location in which the EIC had no presence.^[45]

In an act aimed at strengthening the power of the EIC, King Charles II granted the EIC (in a series of five acts around 1670) the rights to autonomous territorial acquisitions, to mint money, to command fortresses and troops and form alliances, to make war and peace, and to exercise both civil and criminal jurisdiction over the acquired areas.^[46]

In 1689 a Mughal fleet commanded by Sidi Yaqub attacked Bombay. After a year of resistance the EIC surrendered in 1690, and the company sent envoys to Aurangzeb’s camp to plead for a pardon. The company’s envoys had to prostrate themselves before the emperor, pay a large indemnity, and promise better behaviour in the future. The emperor withdrew his troops, and the company subsequently re-established itself in Bombay and set up a new base in Calcutta.^[47]

Indian exports of textiles to Europe (pieces per year)^[48]

Years	EIC	VOC	France	EdI	Denmark	Total
Bengal	Madras	Bombay	Surat	EIC (total)	VOC (total)
1665–1669	7,041	37,078	95,558		139,677	126,572				266,249
1670–1674	46,510	169,052	294,959		510,521	257,918				768,439
1675–1679	66,764	193,303	309,480		569,547	127,459				697,006
1680–1684	107,669	408,032	452,083		967,784	283,456				1,251,240
1685–1689	169,595	244,065	200,766		614,426	316,167				930,593
1690–1694	59,390	23,011	89,486		171,887	156,891				328,778
1695–1699	130,910	107,909	148,704		387,523	364,613				752,136
1700–1704	197,012	104,939	296,027		597,978	310,611				908,589
1705–1709	70,594	99,038	34,382		204,014	294,886				498,900
1710–1714	260,318	150,042	164,742		575,102	372,601				947,703
1715–1719	251,585	20,049	582,108		534,188	435,923				970,111
1720–1724	341,925	269,653	184,715		796,293	475,752				1,272,045
1725–1729	558,850	142,500	119,962		821,312	399,477				1,220,789
1730–1734	583,707	86,606	57,503		727,816	241,070				968,886
1735–1739	580,458	137,233	66,981		784,672	315,543				1,100,215
1740–1744	619,309	98,252	295,139		812,700	288,050				1,100,750
1745–1749	479,593	144,553	60,042		684,188	262,261				946,449
1750–1754	406,706	169,892	55,576		632,174	532,865				1,165,039
1755–1759	307,776	106,646	55,770		470,192	321,251				791,443

Slavery 1621–1834[edit]

The East India Company’s archives suggest its involvement in the slave trade began in 1684, when a Captain Robert Knox was ordered to buy and transport 250 slaves from Madagascar to St. Helena.^[49] The East India Company began using and transporting slaves in Asia and the Atlantic in the early 1620s, according to the Encyclopædia Britannica,^[50] or in 1621, according to Richard Allen.^[51] Eventually, the company ended the trade in 1834 after numerous legal threats from the British state and the Royal Navy in the form of the West Africa Squadron, which discovered various ships had contained evidence of the illegal trade.^[52]

Japan[edit]

In 1613, during the rule of Tokugawa Hidetada of the Tokugawa shogunate, the British ship Clove, under the command of Captain John Saris, was the first British ship to call on Japan. Saris was the chief factor of the EIC’s trading post in Java, and with the assistance of William Adams, a British sailor who had arrived in Japan in 1600, he was able to gain permission from the ruler to establish a commercial house in Hirado on the Japanese island of Kyushu:

We give free license to the subjects of the King of Great Britaine, Sir Thomas Smythe, Governor and Company of the East Indian Merchants and Adventurers forever safely come into any of our ports of our Empire of Japan with their shippes and merchandise, without any hindrance to them or their goods, and to abide, buy, sell and barter according to their own manner with all nations, to tarry here as long as they think good, and to depart at their pleasure.^[53]

However, unable to obtain Japanese raw silk for export to China and with their trading area reduced to Hirado and Nagasaki from 1616 onwards, the company closed its factory in 1623.^[54]

Anglo-Mughal War[edit]

The first of the Anglo-Indian Wars occurred in 1686 when the company conducted naval operations against Shaista Khan, the governor of Mughal Bengal. This led to the siege of Bombay and the subsequent intervention of the Mughal Emperor, Aurangzeb. Subsequently, the English company was defeated and fined.^[55][56]

Mughal convoy piracy incident of 1695[edit]

In September 1695, Captain Henry Every, an English pirate on board the Fancy, reached the Straits of Bab-el-Mandeb, where he teamed up with five other pirate captains to make an attack on the Indian fleet on return from the annual pilgrimage to Mecca. The Mughal convoy included the treasure-laden Ganj-i-Sawai, reported to be the greatest in the Mughal fleet and the largest ship operational in the Indian Ocean, and its escort, the Fateh Muhammed. They were spotted passing the straits en route to Surat. The pirates gave chase and caught up with Fateh Muhammed some days later, and meeting little resistance, took some £50,000 to £60,000 worth of treasure.^[57]

Every continued in pursuit and managed to overhaul Ganj-i-Sawai, which resisted strongly before eventually striking. Ganj-i-Sawai carried enormous wealth and, according to contemporary East India Company sources, was carrying a relative of the Grand Mughal, though there is no evidence to suggest that it was his daughter and her retinue. The loot from the Ganj-i-Sawai had a total value between £325,000 and £600,000, including 500,000 gold and silver pieces, and has become known as the richest ship ever taken by pirates.^[58]

When the news arrived in England it caused an outcry. To appease Aurangzeb, the East India Company promised to pay all financial reparations, while Parliament declared the pirates hostis humani generis («the enemy of humanity»). In mid-1696 the government issued a £500 bounty on Every’s head and offered a free pardon to any informer who disclosed his whereabouts. When the East India Company later doubled that reward, the first worldwide manhunt in recorded history was underway.^[59]

The plunder of Aurangzeb’s treasure ship had serious consequences for the English East India Company. The furious Mughal Emperor Aurangzeb ordered Sidi Yaqub and Nawab Daud Khan to attack and close four of the company’s factories in India and imprison their officers, who were almost lynched by a mob of angry Mughals, blaming them for their countryman’s depredations, and threatened to put an end to all English trading in India. To appease Emperor Aurangzeb and particularly his Grand Vizier Asad Khan, Parliament exempted Every from all of the Acts of Grace (pardons) and amnesties it would subsequently issue to other pirates.^{[60][disputed – discuss]}

• 

  English, Dutch and Danish factories at Mocha

• 

  An 18th-century depiction of Henry Every, with the Fancy shown engaging its prey in the background

• 

  Depiction of Captain Every’s encounter with the Mughal Emperor’s granddaughter after his September 1695 capture of the Mughal trader Ganj-i-Sawai

Forming a complete monopoly[edit]

Trade monopoly[edit]

The prosperity that the officers of the company enjoyed allowed them to return to Britain and establish sprawling estates and businesses, and to obtain political power. The company developed a lobby in the English parliament. Under pressure from ambitious tradesmen and former associates of the company (pejoratively termed Interlopers by the company), who wanted to establish private trading firms in India, a deregulating act was passed in 1694.^[61]

This allowed any English firm to trade with India, unless specifically prohibited by act of parliament, thereby annulling the charter that had been in force for almost 100 years. When the East India Company Act 1697 (9 Will. c. 44) was passed in 1697, a new «parallel» East India Company (officially titled the English Company Trading to the East Indies) was floated under a state-backed indemnity of £2 million.^[62] The powerful stockholders of the old company quickly subscribed a sum of £315,000 in the new concern, and dominated the new body. The two companies wrestled with each other for some time, both in England and in India, for a dominant share of the trade.^[61]

It quickly became evident that, in practice, the original company faced scarcely any measurable competition. The companies merged in 1708, by a tripartite indenture involving both companies and the state, with the charter and agreement for the new United Company of Merchants of England Trading to the East Indies being awarded by Sidney Godolphin, 1st Earl of Godolphin.^[63] Under this arrangement, the merged company lent to the Treasury a sum of £3,200,000, in return for exclusive privileges for the next three years, after which the situation was to be reviewed. The amalgamated company became the United Company of Merchants of England Trading to the East Indies.^[61]

In the following decades there was a constant battle between the company lobby and Parliament. The company sought a permanent establishment, while Parliament would not willingly allow it greater autonomy and so relinquish the opportunity to exploit the company’s profits. In 1712, another act renewed the status of the company, though the debts were repaid. By 1720, 15% of British imports were from India, almost all passing through the company, which reasserted the influence of the company lobby. The licence was prolonged until 1766 by yet another act in 1730.^{[citation needed]}

At this time, Britain and France became bitter rivals. Frequent skirmishes between them took place for control of colonial possessions. In 1742, fearing the monetary consequences of a war, the British government agreed to extend the deadline for the licensed exclusive trade by the company in India until 1783, in return for a further loan of £1 million. Between 1756 and 1763, the Seven Years’ War diverted the state’s attention towards consolidation and defence of its territorial possessions in Europe and its colonies in North America.^[64]

The war partly took place in the Indian theater, between the company troops and the French forces. In 1757, the Law Officers of the Crown delivered the Pratt–Yorke opinion distinguishing overseas territories acquired by right of conquest from those acquired by private treaty. The opinion asserted that, while the Crown of Great Britain enjoyed sovereignty over both, only the property of the former was vested in the Crown.^[64]

With the advent of the Industrial Revolution, Britain surged ahead of its European rivals. Demand for Indian commodities was boosted by the need to sustain the troops and the economy during the war, and by the increased availability of raw materials and efficient methods of production. As home to the revolution, Britain experienced higher standards of living. Its spiralling cycle of prosperity, demand and production had a profound influence on overseas trade. The company became the single largest player in the British global market. In 1801 Henry Dundas reported to the House of Commons that

… on the 1st March, 1801, the debts of the East India Company amounted to 5,393,989l. their effects to 15,404,736l. and that their sales had increased since February 1793, from 4,988,300l. to 7,602,041l.^[65]

Saltpetre trade[edit]

Sir John Banks, a businessman from Kent who negotiated an agreement between the king and the company, began his career in a syndicate arranging contracts for victualling the navy, an interest he kept up for most of his life. He knew that Samuel Pepys and John Evelyn had amassed a substantial fortune from the Levant and Indian trades.

He became a director and later, as governor of the East India Company in 1672, he arranged a contract which included a loan of £20,000 and £30,000 worth of saltpetre—also known as potassium nitrate, a primary ingredient in gunpowder—for the King «at the price it shall sell by the candle»—that is by auction—where bidding could continue as long as an inch-long candle remained alight.^[66]

Outstanding debts were also agreed and the company permitted to export 250 tons of saltpetre. Again in 1673, Banks successfully negotiated another contract for 700 tons of saltpetre at £37,000 between the king and the company. So high was the demand from armed forces that the authorities sometimes turned a blind eye on the untaxed sales. One governor of the company was even reported as saying in 1864 that he would rather have the saltpetre made than the tax on salt.^[67]

Basis for the monopoly[edit]

Colonial monopoly[edit]

The Seven Years’ War (1756–1763) resulted in the defeat of the French forces, limited French imperial ambitions, and stunted the influence of the Industrial Revolution in French territories. Robert Clive, the Governor-General, led the company to a victory against Joseph François Dupleix, the commander of the French forces in India, and recaptured Fort St George from the French. The company took this respite to seize Manila in 1762.^{[68][better source needed]}

By the Treaty of Paris, France regained the five establishments captured by the British during the war (Pondichéry, Mahe, Karaikal, Yanam and Chandernagar) but was prevented from erecting fortifications and keeping troops in Bengal (art. XI). Elsewhere in India, the French were to remain a military threat, particularly during the War of American Independence, and up to the capture of Pondichéry in 1793 at the outset of the French Revolutionary Wars without any military presence. Although these small outposts remained French possessions for the next two hundred years, French ambitions on Indian territories were effectively laid to rest, thus eliminating a major source of economic competition for the company.

The Great Bengal famine of 1770, which was exacerbated by the actions of the East India Company, led to massive shortfalls in expected land values for the company. The Company bore heavy losses and its stock price fell significantly. In May 1772 the EIC stock price rose significantly. In June Alexander Fordyce lost £300,000 shorting EIC stock, leaving his partners liable for an estimated £243,000 in debts.^[69] As this information became public, 20–30 banks across Europe collapsed during the British credit crisis of 1772-1773.^[70][71] In India alone, the company had bill debts of £1.2 million. It seems that EIC directors James Cockburn and George Colebrooke were «bulling» the Amsterdam market during 1772.^[72] The root of this crisis in relation to the East India Company came from the prediction by Isaac de Pinto that ‘peace conditions plus an abundance of money would push East Indian shares to ‘exorbitant heights.’^[73]

In September the company took out a loan from the Bank of England, to be repaid from the sale of goods later that month. But with buyers scarce,
most of the sale had to be postponed, and when the loan fell due, the company’s coffers were empty. On October 29 the bank refused to renew the loan. That decision set in motion a chain of events that made the American Revolution inevitable. The East India Company had eighteen million pounds of tea sitting in British warehouses. A huge amount of tea as assets which were lying unsold. Selling it in a hurry would do wonders for its finances.^[74]

On 14 January 1773 the directors of the EIC asked for a government loan and unlimited access to the tea market in the American colonies, both of which were granted.^[75] In August 1773 the Bank of England assisted the EIC with a loan.^[76]

The East India Company had also been granted competitive advantages over colonial American tea importers to sell tea from its colonies in Asia in American colonies. This led to the Boston Tea Party of 1773 in which protesters boarded British ships and threw the tea overboard. When protesters successfully prevented the unloading of tea in three other colonies and in Boston, Governor Thomas Hutchinson of the Province of Massachusetts Bay refused to allow the tea to be returned to Britain. This was one of the incidents which led to the American Revolution and independence of the American colonies.^[77]

The company’s trade monopoly with India was abolished in the Charter Act of 1813. The monopoly with China was ended in 1833, ending the trading activities of the company and rendering its activities purely administrative.

Disestablishment[edit]

In the aftermath of the Indian Rebellion of 1857 and under the provisions of the Government of India Act 1858, the British Government nationalised the company. The British government took over its Indian possessions, its administrative powers and machinery, and its armed forces.

The company had already divested itself of its commercial trading assets in India in favour of the UK government in 1833, with the latter assuming the debts and obligations of the company, which were to be serviced and paid from tax revenue raised in India. In return, the shareholders voted to accept an annual dividend of 10.5%, guaranteed for forty years, likewise to be funded from India, with a final pay-off to redeem outstanding shares. The debt obligations continued beyond dissolution, and were only extinguished by the UK government during the Second World War.^[78]

The company remained in existence in vestigial form, continuing to manage the tea trade on behalf of the British Government (and the supply of Saint Helena) until the East India Stock Dividend Redemption Act 1873 came into effect, on 1 January 1874. This Act provided for the formal dissolution of the company on 1 June 1874, after a final dividend payment and the commutation or redemption of its stock.^[79] The Times commented on 8 April 1873:^[4]

«It accomplished a work such as in the whole history of the human race no other trading Company ever attempted, and such as none, surely, is likely to attempt in the years to come.»

Establishments in Britain[edit]

The company’s headquarters in London, from which much of India was governed, was East India House in Leadenhall Street. After occupying premises in Philpot Lane from 1600 to 1621; in Crosby House, Bishopsgate from 1621 to 1638; and in Leadenhall Street from 1638 to 1648, the company moved into Craven House, an Elizabethan mansion in Leadenhall Street. The building had become known as East India House by 1661. It was completely rebuilt and enlarged in 1726–1729 and further significantly remodelled and expanded in 1796–1800. It was finally vacated in 1860 and demolished in 1861–1862.^[80] The site is now occupied by the Lloyd’s building.

In 1607, the company decided to build its own ships and leased a yard on the River Thames at Deptford. By 1614, the yard having become too small, an alternative site was acquired at Blackwall: the new yard was fully operational by 1617. It was sold in 1656, although for some years East India Company ships continued to be built and repaired there under the new owners.^[81]

In 1803 an Act of Parliament, promoted by the East India Company, established the East India Dock Company, with the aim of establishing a new set of docks (the East India Docks) primarily for the use of ships trading with India. The existing Brunswick Dock, part of the Blackwall Yard site, became the Export Dock; while a new Import Dock was built to the north. In 1838 the East India Dock Company merged with the West India Dock Company. The docks were taken over by the Port of London Authority in 1909, and closed in 1967.^[82]

The East India College was founded in 1806 as a training establishment for «writers» (i.e. clerks) in the company’s service. It was initially located in Hertford Castle, but moved in 1809 to purpose-built premises at Hertford Heath, Hertfordshire. In 1858 the college closed; but in 1862 the buildings reopened as a public school, now Haileybury and Imperial Service College.^[83][84]

The East India Company Military Seminary was founded in 1809 at Addiscombe, near Croydon, Surrey, to train young officers for service in the company’s armies in India. It was based in Addiscombe Place, an early 18th-century mansion. The government took it over in 1858, and renamed it the Royal Indian Military College. In 1861 it was closed, and the site was subsequently redeveloped.^[85][86]

In 1818, the company entered into an agreement by which those of its servants who were certified insane in India might be cared for at Pembroke House, Hackney, London, a private lunatic asylum run by Dr George Rees until 1838, and thereafter by Dr William Williams. The arrangement outlasted the company itself, continuing until 1870, when the India Office opened its own asylum, the Royal India Asylum, at Hanwell, Middlesex.^[87][88]

The East India Club in London was formed in 1849 for officers of the company. The Club still exists today as a private gentlemen’s club with its club house situated at 16 St James’s Square, London.^[89][90]

Symbols[edit]

Flags[edit]

The English East India Company flag changed over time, with a canton based on the flag of the contemporary Kingdom, and a field of 9-to-13 alternating red and white stripes.

From 1600, the canton consisted of a St George’s Cross representing the Kingdom of England. With the Acts of Union 1707, the canton was changed to the new Union Flag—consisting of an English St George’s Cross combined with a Scottish St Andrew’s cross—representing the Kingdom of Great Britain. After the Acts of Union 1800 that joined Ireland with Great Britain to form the United Kingdom of Great Britain and Ireland, the canton of the East India Company flag was altered accordingly to include a Saint Patrick’s Saltire.

There has been much debate about the number and order of stripes in the field of the flag. Historical documents and paintings show variations from 9-to-13 stripes, with some images showing the top stripe red and others showing it white.

At the time of the American Revolution the East India Company flag was nearly identical to the Grand Union Flag. Historian Charles Fawcett argued that the East India Company Flag inspired the Stars and Stripes of America.^[91]

Coat of arms[edit]

The East India Company’s original coat of arms was granted in 1600. The blazon of the arms is as follows:
«Azure, three ships with three masts, rigged and under full sail, the sails, pennants and ensigns Argent, each charged with a cross Gules; on a chief of the second a pale quarterly Azure and Gules, on the 1st and 4th a fleur-de-lis or, on the 2nd and 3rd a leopard or, between two roses Gules seeded Or barbed Vert.» The shield had as a crest: «A sphere without a frame, bounded with the Zodiac in bend Or, between two pennants flottant Argent, each charged with a cross Gules, over the sphere the words Deus indicat» (Latin: God Indicates). The supporters were two sea lions (lions with fishes’ tails) and the motto was Deo ducente nil nocet (Latin: Where God Leads, Nothing Harms).^[92]

The East India Company’s later arms, granted in 1698, were: «Argent a cross Gules; in the dexter chief quarter an escutcheon of the arms of France and England quarterly, the shield ornamentally and regally crowned Or.» The crest was: «A lion rampant guardant Or holding between the forepaws a regal crown proper.» The supporters were: «Two lions rampant guardant Or, each supporting a banner erect Argent, charged with a cross Gules.» The motto was Auspicio regis et senatus angliæ (Latin: Under the auspices of the King and the Parliament of England).^[92]

Merchant mark[edit]

When the East India Company was chartered in 1600, it was still customary for individual merchants or members of companies such as the Company of Merchant Adventurers to have a distinguishing merchant’s mark which often included the mystical «Sign of Four» and served as a trademark. The East India Company’s merchant mark consisted of a «Sign of Four» atop a heart within which was a saltire between the lower arms of which were the initials «EIC». This mark was a central motif of the East India Company’s coinage^[93] and forms the central emblem displayed on the Scinde Dawk postage stamps.^[94]

Ships[edit]

Ships of the East India Company were called East Indiamen or simply «Indiamen».^[95] Their names were sometimes prefixed with the initials «HCS», standing for «Honourable Company’s Service»^[96] or «Honourable Company’s Ship»,^[97] such as HCS Vestal (1809) and HCS Intrepid (1780).

During the French Revolutionary and Napoleonic Wars, the East India Company arranged for letters of marque for its vessels such as Lord Nelson. This was not so that they could carry cannon to fend off warships, privateers, and pirates on their voyages to India and China (that they could do without permission) but so that, should they have the opportunity to take a prize, they could do so without being guilty of piracy. Similarly, the Earl of Mornington, an East India Company packet ship of only six guns, also sailed under a letter of marque.

In addition, the company had its own navy, the Bombay Marine, equipped with warships such as Grappler. These vessels often accompanied vessels of the Royal Navy on expeditions, such as the Invasion of Java.

At the Battle of Pulo Aura, which was probably the company’s most notable naval victory, Nathaniel Dance, Commodore of a convoy of Indiamen and sailing aboard the Warley, led several Indiamen in a skirmish with a French squadron, driving them off. Some six years earlier, on 28 January 1797, five Indiamen, Woodford, under Captain Charles Lennox, Taunton-Castle, Captain Edward Studd, Canton, Captain Abel Vyvyan, Boddam, Captain George Palmer, and Ocean, Captain John Christian Lochner, had encountered Admiral de Sercey and his squadron of frigates. On this occasion the Indiamen succeeded in bluffing their way to safety, and without any shots even being fired. Lastly, on 15 June 1795, General Goddard played a large role in the capture of seven Dutch East Indiamen off St Helena.

East Indiamen were large and strongly built and when the Royal Navy was desperate for vessels to escort merchant convoys it bought several of them to convert to warships. Earl of Mornington became HMS Drake. Other examples include:

Their design as merchant vessels meant that their performance in the warship role was underwhelming and the Navy converted them to transports.

Records[edit]

Unlike all other British Government records, the records from the East India Company (and its successor the India Office) are not in The National Archives at Kew, London, but are held by the British Library in London as part of the Asia, Pacific and Africa Collections. The catalogue is searchable online in the Access to Archives catalogues.^[98] Many of the East India Company records are freely available online under an agreement that the Families in British India Society has with the British Library. Published catalogues exist of East India Company ships’ journals and logs, 1600–1834;^[99] and of some of the company’s daughter institutions, including the East India Company College, Haileybury, and Addiscombe Military Seminary.^[84]

The Asiatic Journal and Monthly Register for British India and its Dependencies, first issued in 1816, was sponsored by the East India Company, and includes much information relating to the EIC.

Early governors[edit]

• 1600–1601: Sir Thomas Smythe (first governor)
• 1601–1602: Sir John Watts
• 1602–1603: Sir John Harts
• 1606–1607: Sir William Romney
• 1607–1621: Sir Thomas Smythe
• 1621–1624: Sir William Halliday
• 1624–1638: Sir Maurice (Morris) Abbot
• 1638–1641: Sir Christopher Clitherow^[100]

See also[edit]

East India Company[edit]

• Company rule in India
  • Economy of India under Company rule
  • Governor-General of India
  • Chief Justice of Bengal
  • Advocate-General of Bengal
  • Chief Justice of Madras
  • Presidency armies
  • Indian Rebellion of 1857
  • Indian independence movement
• List of East India Company directors
• List of trading companies
• East India Company Cemetery in Macau
• Category:Honourable East India Company regiments

General[edit]

• British Imperial Lifeline
• Lascar
• Carnatic Wars
• Commercial Revolution
• Political warfare in British colonial India
• Trade between Western Europe and the Mughal Empire in the 17th century
• Whampoa anchorage

Notes[edit]

References[edit]

Further reading[edit]

External links[edit]

• Charter of 1600
• East India Company on In Our Time at the BBC
• Seals and Insignias of East India Company
• The Secret Trade The basis of the monopoly.
• Trading Places – a learning resource from the British Library
• Port Cities: History of the East India Company
• Ships of the East India Company
• Plant Cultures: East India Company in India
• History and Politics: East India Company
• Nick Robins, «The world’s first multinational», 13 December 2004, New Statesman
• East India Company: Its History and Results article by Karl Marx, MECW Volume 12, p. 148 in Marxists Internet Archive
• Text of East India Company Act 1773
• Text of East India Company Act 1784
• «The East India Company – a corporate route to Europe» on BBC Radio 4’s In Our Time featuring Huw Bowen, Linda Colley and Maria Misra
• HistoryMole Timeline: The British East India Company
• William Howard Hooker Collection: East Indiaman Thetis Logbook (#472-003), East Carolina Manuscript Collection, J. Y. Joyner Library, East Carolina University



XPOHOC

ВВЕДЕНИЕ В ПРОЕКТ

ФОРУМ ХРОНОСА

НОВОСТИ ХРОНОСА

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА

ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ

БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ

ГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫ

СТРАНЫ И ГОСУДАРСТВА

ЭТНОНИМЫ

РЕЛИГИИ МИРА

СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ

МЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯ

КАРТА САЙТА

АВТОРЫ ХРОНОСА

---

Родственные проекты:

РУМЯНЦЕВСКИЙ МУЗЕЙ

ДОКУМЕНТЫ XX ВЕКА

ИСТОРИЧЕСКАЯ ГЕОГРАФИЯ

ПРАВИТЕЛИ МИРА

ВОЙНА 1812 ГОДА

ПЕРВАЯ МИРОВАЯ

СЛАВЯНСТВО

ЭТНОЦИКЛОПЕДИЯ

АПСУАРА

РУССКОЕ ПОЛЕ

---

Уоррен Гастингс

Уоррен Гастингс, генерал-губернатор Индии в 1774-1785 гг.

Гастингс, Уоррен (1732-1818) — английский колониальный деятель. Прибыв в 1750
году в Индию в качестве клерка Ост-Индской компании, он достиг поста губернатора
Бенгалии (1772) и стал затем первым генерал-губернатором Индии (1773-1785).
Гастингс почти не увеличил непосредственных владений Ост-Индской компании, но
отстоял, усилил и закрепил власть и влияние англичан в Индии. В 70-е и 80-е годы
18 века, ознаменовавшиеся потерей для Англии североамериканских колоний и войной
против франко-испано-голландской коалиции, Гастингс с большой энергией вёл
борьбу за сохранение английских позиций в Индии, не останавливаясь ни перед
какими средствами и прибегая к беззастенчивым методам колониальной дипломатии:
подкупам, насилию, преступлениям, обману. Он вышел победителем в двух войнах
(1775-1776 и 1779-1782) с могущественным индийским государством — Маратской
конфедерацией, разгромил «великий союз» Маратов, Хайдарабад и княжество Майсур
(1780-1783) и сломил влияние французов, поддерживавших войсками и инструкторами
все враждебные Англии коалиции индийских князей. Гастингс достиг этого, сея
раздоры между союзниками. В борьбе с Маратами Гастингс сначала добился
нейтралитета
одного из пяти маратских князей-раджи Нагпура, затем обещанием войск для
завоевания чужой территории склонил к союзу второго маратского князя — раджу
Бароды и, наконец, соединяя успешные военные действия против третьего князя —
раджи Гвалиора — с соблазнительным предложением признать его независимость от
главы Маратов (пешвы), заключил с ним договор в Сальбаи (1782), уничтожив тем
самым всю коалицию. Такими же методами ему удалось отколоть от «великого союза»
Хайдарабад, а затем натравить друг на друга Маратов и княжество Майсур.

Закабаляя туземные государства, союзные Ост-Индской компании, Гастингс широко
прибегал к так называемым «субсидиарным договорам» (см. Индийские вассальные
княжества), ставшим впоследствии основным орудием британской дипломатии в Индии.
По такому договору Ост-Индская компания формировала или держала на территории
союзного государства определённые контингенты войск под командой британских
офицеров; за обучение и содержание войск компания получала либо денежное
вознаграждение, либо часть территории своего союзника. Туземное государство
отказывалось также от права самостоятельных внешних сношений и по существу
становилось вассалом англичан. Полного подчинения союзных государств Гастингс
добивался, доводя их владетелей непомерными денежными требованиями до открытого
возмущения, а затем аннексируя их «за измену» (Бенарес), или он «одалживал»
союзному князю крупные контингенты войск Ост-Индской компании: эти войска
фактически оккупировали территорию союзника, а оплата их содержания разоряла
его.

Гастингс не стеснялся в средствах для достижения своей цели, не уважал
независимости нейтральных государств и, не задумываясь, нарушал договоры. Он
послал английские войска на завоевание для Ауда территории народа рохиллов,
никогда не выступавшего против англичан. Гастингс прекратил выплату
обусловленной договором ежегодной пенсии Великому Моголу — номинальному
властелину Индии, — презрительно назвав его «королём лохмотьев и заплат», но
позднее, обдумывая поход на Дели, почтительно встретил сына Великого Могола,
сойдя с коня и стоя с непокрытой головой.

Борьба промышленной буржуазии и партии вигов с Ост-Индской компанией в Англии
нашла своё отражение в Индии, где между большинством совета при
генерал-губернаторе и самим генерал-губернатором завязалась ожесточённая распря.
Гастингс вышел победителем, но, прибыв в Англию, был по настоянию вигов предан
суду палаты лордов по обвинению в злоупотреблениях. Его процесс длился 7 лет
(1788-1795). Обвинителями Гастингс выступали виднейшие политические деятели и
лучшие ораторы тогдашней Англии (Берк, Фокс, Шеридан). Суд окончился оправданием
Гастингс: английская буржуазия не могла осудить того, кто отстоял и упрочил
ценнейшее из её колониальных владений.

Дипломатический словарь. Гл. ред. А. Я. Вышинский и С. А. Лозовский. М.,
1948.

---

Уоррен Гастингс и установление британской власти

В 1774 году Уоррен Гастингс (1732-1818 гг.) был назначен генерал-губернатором
всех территорий компании в Индии. Будучи человеком выдающихся способностей, на
этом посту он продолжал расширять влияние компании. Сочетая политику заключения
договоров о союзничестве с аннексиями территорий, он постепенно укрепил позиции
англичан в Индии. Самым большим его достижением было то, что он сумел уберечь
южные владения компании от индийцев — от маратхов, которые вновь сделались
реальной силой, и от правителя
Декана, или, как его стали называть позже, низама
Хайдарабада, единственной уцелевшей части Могольской империи, где мусульманская
аристократия управляла индусами. Наконец, угрозу представляло и княжество Майсур
в южной части Декана.

Расцвет Майсура был связан с именем энергичного правителя Хайдара Али (годы
правления 1761-1782). Он был простым мусульманским солдатом, сделавшим карьеру и
в конце концов сместившим индусского раджу Майсура. Хайдар перестроил армию по
западному образцу; за время правления самого Хайдара и его сына Типу (годы
правления

1782-1799) Майсур превратился в серьезную военную угрозу для англичан. Хайдар
Али действовал хитростью, применял искусную тактику. Он писал: «Я заставлю ваши
отряды шагать, пока ноги солдат не распухнут до размеров тела. У вас не окажется
ни пучка травы, ни капли воды. Я буду слышать каждый удар вашего барабана, а вы
и единожды в месяц не узнаете, где я нахожусь».

Только в 1799 году, после почти двадцати лет соперничества и жестоких боев,
Майсур капитулировал. И даже тогда битва закончилась только после гибели Типу,
убитого в сражении на стенах его столицы, города Серингапатам. Англичане
похоронили Типу со всеми воинскими почестями под раскаты грома; причем гроза
была столь сильной, что два английских офицера, уцелевших в битве, были убиты
молнией. Останки Типу, как и останки его отца, покоятся в усыпальнице неподалеку
от крепости. К мавзолею Хайдара Али и Типу ведет кипарисовая аллея, а сам он
представляет собой довольно строгое увенчанное куполом здание, окруженное рядом
колонн из полированного дерева. Находящие-ся внутри надгробия Хайдара Али и его
талантливого и эксцентричного сына покрыты шалями, черными или пурпурными у
Хайдара и алыми у Типу, как и подобает мученикам за веру.

За годы своего правления (1774-1785) Гастингсу пришлось многократно отражать
атаки маратхов, Хайдара Али и низама Хайдарабада, однажды ему пришлось воевать
со всеми тремя армиями одновременно. Но его энергия и твердость обеспечили успех
и победу, поначалу казавшуюся невозможной. Знаток индийских языков, Гастингс
много сделал для поощрения изучения английскими учеными культуры Индии.
Говорили, что он получал больше удовольствия от изучения латыни, урду,
греческого и персидского языков, чем от участия в военных походах. К моменту
своего отъезда из Индии в 1785 году он сделал больше, чем любой другой
англичанин, для того чтобы обезопасить власть Британии в этой стране. Но
вернулся в Англию он отнюдь не героем, как ранее Клайв; со всех сторон на него
нападали и пытались преследовать за коррупцию и злоупотребление властью.
Последние годы жизни он провел в борьбе с этими обвинениями — борьбе, которая
стоила ему состояния, имущества и здоровья.

Цитируется по изд.: С. Таммита-Дельгода. Индия. История страны. М., 2007, с.
202-204.

---

В конце жил на пнсию ОСК

Гастингс (Хастингс, англ. Hastings), Уоррен (06.12.1732, Черчилл
22.08.1818, Дейлесфорд) — государственный деятель Великобритании, первый
генерал-губернатор Индии. Происходил из обедневшей семьи англиканского
священника. Рано потерял родителей, а затем и дядю-опекуна, из-за чего не
смог закончить образование, хотя имел ярко выраженную склонность к наукам. В
1750 году поступил на службу клерком в Ост-Индскую компанию и отправился в
Калькутту, где занимался торговлей. В 1752 году вошел в состав руководства
фактории Касимбазар. Гастингс интенсивно изучал языки фарси и хинди,
культуру Бенгалии. В 1756 году после нападения войск наваба Бенгалии на
Касимбазар Гастингс попал в плен, но сумел бежать. В 1757 году поступил
добровольцем в экспедиционный корпус Р. Клайва, участвовал во взятии
Калькутты и в битве при Плесси. В 1758—1761 годы был английским
представителем при дворе наваба. В 1761 — 1764 годы входил в совет
Ост-Индской компании в Калькутте. Попытавшись бороться со злоупотреблениями
должностных лиц компании в отношении местного населения, но потерпев в этом
неудачу, вернулся в 1764 году на родину. В Лондоне Гастингс быстро растратил
ранее заработанное, наделал долгов и в 1769 гдоу решил вернуться в Индию,
где Р. Клайв помог ему получить место заместителя губернатора Мадраса. В
1771 году Гастингс стал губернатором Калькутты, а в 1773 году — первым
генерал-губернатором Бенгалии, первым губернатором Индии и одним из пяти
членов Верховного совета Бенгалии. Занимая эти посты, он улучшил работу
администрации компании, упорядочил налоговые платежи, укрепил местное
судопроизводство, пресек разбойничьи набеги племени рохиллас, эффективно
действовал во время Англо-маратхской 1775—1782 годов и Англо-майсурской войн
1780— 1784 годов. Гастингс пытался кодифицировать законы Бенгалии, открыл
торговый путь в Тибет, основал мусульманский колледж (медресе) в Калькутте и
Индийский институт в Лондоне. После того, как в 1784 году британский
парламент передал владения компании под контроль короны, Гастингс сложил
свои полномочия и вернулся в Лондон. Депутаты-виги обвинили в его
злоупотреблениях и в 1786 году подвергли импичменту. Ведущую роль в
обвинении играл Э. Берк, произнесший в ходе процесса над Гастингсом ряд
ярких речей, ставших классикой британской политической литературы. Но
длительное судебное разбирательство (1788—1895) закончилось оправданием
Гастингса, который, однако, был им полностью разорен и был вынужден жить на
пенсию, которую ему ежегодно выплачивала Ост-Индская компания. В 1813 году
парламент привлекал Гастингса в качестве эксперта во время дебатов об Индии.
В 1814 году Гастингс вошел в Тайный совет Великобритании.

С. В. Кондратьев.

Цитируется по изд.: Российская историческая энциклопедия. Т. 4. М., 2017,
с. 500-501.

Литература: Фурсов К. А. Держава-купец: отношения английской Ост-Индской
компании с английским государством и индийскими патримониями. М., 2006;
Bernstein J. Dawning of the Raj: The Life and Trials of Warren Hastings.
Chicago, 2000; Feiling K. G. Warren Hastings. New York, 1954.

---

Далее читайте:

Исторические лица Англии (биографический
справочник).

ОСТ-ИНДСКАЯ КОМПАНИЯ (английская)

ОСТ-И́НДСКАЯ КОМПА́НИЯ английская частная компания по торговле со странами Ост-Индии (см. ОСТ-ИНДИЯ) и Китаем, постепенно превратившаяся в организацию по управлению английскими владениями в Индии; существовала в 1600—1858 гг.

Создание компании
В конце 16 в. в Европе резко возросли цены на пряности (прежде всего перец), которые доставлялись в Европу морским путем из Южной и Восточной Азии (Ост-Индии) португальцами и голландцами. Английские купцы были заинтересованы в прямых поставках заморских пряностей. Но снаряжение морских экспедиций в Ост-Индию было дорогостоящим, рискованным делом, и купцы были вынуждены объединять свои капиталы. На первых порах купеческая компания по торговле с Ост-Индией представляла собой достаточно аморфную организацию, состав участников которой был случайным и непостоянным. Помимо пряностей, корабли компании ввозили в Европу шелк-сырец, хлопчатобумажные и шелковые ткани, индиго, опиум, сахар. Европейские, и в том числе английские товары, на первых порах не пользовались спросом на рынках Востока, поэтому за товары приходилось платить золотом и серебром.

Английское правительство предоставило Ост-Индской компании право монопольной торговли со всеми странами Индийского и Тихого океанов между Магеллановым проливом (см. МАГЕЛЛАНОВ ПРОЛИВ) и мысом Доброй Надежды (см. ДОБРОЙ НАДЕЖДЫ МЫС). Деятельность компании регулировалась хартией, выдаваемой ей правительством на определенный срок. После его истечении хартия продлевалась, но в условия деятельности компании, как правило, вносились коррективы. Основными органами управления Ост-Индской компании были совет директоров и собрание акционеров. Решающую роль играл совет директоров, при котором позднее была создана сеть специальных комитетов, отвечавших за отдельные направления деятельности.

Опираясь на правительственную поддержку, английская Ост-Индская компания быстро развернула обширную и прибыльную торговлю. В первой трети 17 в. она владела торговыми факториями на островах Ява (см. ЯВА), Суматра (см. СУМАТРА), Банда, Борнео (см. КАЛИМАНТАН), Целебес (см. СУЛАВЕСИ (остров)), в Японии, Сиаме (см. СИАМ), на полуострове Малакка (см. МАЛАККА (полуостров)) и в Индии (см. ИНДИЯ). Сначала центром английской торговли в Ост-Индии был Бантам на острове Ява, но с 1620-х гг. компания сконцентрировала свою деятельность в Индии, откуда вывозила в другие страны Азии и Европу ткани, пряжу, индиго (см. ИНДИГО), опиум, селитру (см. СЕЛИТРЫ). В первой половине 17 в. индийская торговля компании велась преимущественно через Сурат — портовый город на западе Индии, на территории государства Великих Моголов (см. ВЕЛИКИЕ МОГОЛЫ). Английская торговая фактория в Сурате была основана в 1613.

Соперниками английской Ост-Индской компании были Португалия, голландская (см. ОСТ-ИНДСКАЯ КОМПАНИЯ (голландская)) и французская Ост-Индские компании, частные торговцы-англичане, местные индийские властители. В ходе борьбы с ними английская Ост-Индская компания опиралась на сеть укрепленных факторий, из которых впоследствии выросли такие города, как Мадрас (см. ЧЕННАИ), Бомбей (см. БОМБЕЙ), Калькутта (см. КАЛЬКУТТА). Для того, чтобы закрепиться в Индии, компания активно применяла тактику подкупа и шантажа местных властей. Лозунг «разделяй и властвуй» определил колониальную политику Ост-Индской компании, особенно после распада империи Великих Моголов. Со временем для расширения своего влияния англичане охотно использовали и военную силу.

Во второй половине 17 в. Ост-Индская компания получила от английского правительства ряд государственных прерогатив на подчиненных ей территориях. В 1661 .она получила право объявлять войну и заключать мир, в 1686 — полностью распоряжаться собственными армией и флотом, учреждать военно-полевые суды, чеканить монету. По хартии Оливера Кромвеля (см. КРОМВЕЛЬ Оливер) 1657 английская Ост-Индская компания была преобразована в акционерную с постоянным капиталом.

Покорение Индии
В 17 в. борьба за Индию велась с переменным успехом. Англичане потерпели ряд поражений: в 1687—90 гг. они были изгнаны из Бенгалии (см. БЕНГАЛИЯ), в 1690 могольские войска осаждали Мадрас. В 18 в. основным соперником англичан в Индии стала французская Индийская компания (образованная в 1719 на основе Ост-Индской и других французских компаний). Англо-французская борьба за Индию стала продолжением борьбы этих держав в Европе и прошла в несколько этапов. В 1717 делийский падишах Фаррухсияр предоставил английской Ост-Индской компании фирман (см. ФИРМАН) на беспошлинную торговлю и сбор налогов в части Бенгалии. В 1757 в результате битвы при Плесси (см. ПЛЕССИ) Бенгалия фактически превратилась во владение английской Ост-Индской компании.

В 1764 после битвы при Буксаре англичане захватили Бихар (см. БИХАР (штат)) и Ориссу (см. ОРИССА), на которые претендовали французы. Семилетняя война (см. СЕМИЛЕТНЯЯ ВОЙНА) 1756—63 гг. предрешила исход борьбы в пользу англичан, однако столкновения с французами продолжались до конца 18 в. В результате серии англо-майсурских (см. АНГЛО-МАЙСУРСКИЕ ВОЙНЫ) (захват территории Южной Индии, превращение княжеств Майсур и Хайдарабад в данников компании), англо-маратхских (см. АНГЛО-МАРАТХСКИЕ ВОЙНЫ) (подчинение Северной Индии и Махараштры) и англо-сикхских (см. АНГЛО-СИКХСКИЕ ВОЙНЫ) (аннексия Пенджаба (см. ПЕНДЖАБ (историческая область))) войн английская Ост-Индская компания к 1849 закончила подчинение Индии, а в 1852 покорила и Нижнюю Бирму (см. МЬЯНМА (государство)).

Со второй половины 18 в. основное внимание Ост-Индская компания стала уделять не торговле, а сбору налогов и управлению захваченными территориями. В 1760-х гг. компании было передано право сбора земельного налога с населения Бенгалии; с ростом территориальных приобретений англичане провели в Индии перестройку аграрных отношений, внедрив системы заминдари и райятвари. В эпоху промышленного переворота (см. ПРОМЫШЛЕННЫЙ ПЕРЕВОРОТ) в Англии (конец 18 — начало 19 в.) колонии стали не только сырьевой базой британской индустрии, но и превратились в основной рынок сбыта для английской промышленной продукции. Традиционное городское ремесло Индии, не выдержав конкуренции дешевых британских товаров, пришло в упадок.

Закат Ост-Индской компании
Чем крупнее и влиятельнее становилась Ост-Индская компания, тем больше ее деятельность подвергалась регламентации и правительственному надзору. Если в период после реставрации Стюартов (см. СТЮАРТЫ) (1660) прибыль акционеров компании достигала 250% на акцию, то в 19 в. дивиденд был принудительно ограничен 10%. Под под давлением фритредерского (см. ФРИТРЕДЕРСТВО) движения государство с конца 18 в. начало ограничивать монополию компании на торговлю с Индией, которая приобрела большое значение для экономики Англии, переживавшей промышленный переворот.

Уже в 1773 был принят первый акт, ограничивающий права компании. В 1783 лидер вигов Чарлз Джеймс Фокс (см. ФОКС Чарлз Джеймс) предложил частично передать управление Индией в руки правительства, но его законопроект не утвердила верхняя палата парламента. Тем не менее, уже в 1784, по предложению тори Уильяма Питта-младшего (см. ПИТТ Уильям (младший)), был принят Индийский билль, по которому руководство Ост-Индской компании ставилось под контроль английского правительства. Выдавая компании новую хартию (см. ХАРТИЯ), король Георг III (см. ГЕОРГ III Английский) оставил за собой право участвовать в ее совещаниях и наблюдать за ее политикой. Совет директоров компании был подчинен новому органу — Контрольному совету, назначаемому королем. Генерал-губернатор индийских владений компании стал назначаться британским премьер-министром Англии. По хартии 1813 года компания лишилась права монопольной торговли с Индией, но сохранила свои административные функции на этих территориях и торговую монополию в Китае, а в 1833 торговая деятельность Ост-Индской компании была запрещена. В 1853 права компании были вновь урезаны.

На протяжении конца 18 — первой половины 19 вв. была перестроена и система административного управления на территории самой Индии. Владения компании были разделены на три президентства — Бенгальское, Мадрасское и Бомбейское с губернаторами во главе. Центральным являлось Бенгальское, в котором находилась штаб-квартира генерал-губернатора, командующего колониальными войсками и где проходили заседания губернаторского совета (подобные советы имелись и в других президентствах). Усилиями английских генерал-губернаторов Индии У. Хейстингса (см. ХЕЙСТИНГС Уоррен), Ч. Корнуоллиса, Р. Уэлсли (см. УЭЛСЛИ Ричард) система управления территориями компании и подготовки кадров колониальной администрации приобрела законченный вид.

В 1858, после подавления Индийского восстания 1857—58 гг. (см. ИНДИЙСКОЕ ВОССТАНИЕ), британское правительство приняло решение ликвидировать Ост-Индскую компанию. Ее владения перешли под прямое управление британской короны, а пайщикам была выплачена компенсация в 3 млн. фунтов (см. ФУНТ СТЕРЛИНГОВ). Королева Виктория (см. ВИКТОРИЯ (королева)) в 1876 приняла титул императрицы Индии, а реальное управление колонией с 1858 по 1947 гг. осуществлял статс-секретарь по делам Индии и британский вице-король Индии.

Купцы на службе Британской империи

31 декабря 1600 года в Великобритании была основана «Компания купцов Лондона, торгующих в Ост-Индиях», которая со временем стала просто называться Ост-Индской. За первые десять лет своей деятельности она осуществила три торговые экспедиции в Южную Азию, а в 1612 году добилась от падишаха Джахангира права на создание фактории в Сурате. В 1640 году британцы получили разрешение на основание торгового пункта в Мадрасе. А потом всего за семь лет, обладая широкими колонизационными полномочиями от британских властей, они довели общее количество факторий до 23.

В европейских странах в это время пользовались огромным спросом индийские ткани, а также специи и зерно. В 1668 году компания арендовала остров Бомбей и 19 лет спустя разместила там свою штаб-квартиру.

В XVII—XVIII веках британские купцы успешно вытеснили из Индии других европейцев, однако попытки оказать силовое давление на местных правителей поначалу были неудачными. Поэтому продвижение компании шло через прошения, адресованные Великому Моголу. Так, в 1690 году падишах милостиво одобрил создание опорного пункта Ост-Индской компании в Калькутте. Но в середине XVIII столетия положение предприятия на Индийском субконтиненте стало стремительно меняться.

В 1757 году британцы в битве при Плесси разгромили армию бенгальского наваба Сирадж уд-Даула, опиравшегося на поддержку Французской Ост-Индской компании. Англичане подкупили часть военачальников наваба, а также, в отличие от своих противников, сумели вовремя спрятать запасы пороха от начавшегося во время битвы дождя, получив в итоге мощное огневое преимущество. Данная победа предопределила английское доминирование в восточной части Индии, поэтому именно это событие считается точкой отсчёта британского господства в Южной Азии.

Монополия и голод

В 1764 году британцы при Баксаре разгромили объединённое войско Могольской империи, Бенгалии и Авадха. В результате подписания Аллахабадского договора Ост-Индская компания получила в своё управление 400 тыс. квадратных километров земли, контрибуции и ряд эксклюзивных экономических прав. Также британцы конфисковали ценностей на £5,26 млн из бенгальской казны — сумму, сопоставимую на тот момент с ВВП Великобритании за месяц.

Ост-Индская компания установила полную монополию во внешней торговле Бенгалии, резко подняла налоги и превратила бенгальских ремесленников фактически в крепостных, закрепив их за факториями, куда они были обязаны сдавать свою продукцию по минимальным ценам.

В результате этих действий в 1760—1790-е годы по Бенгалии прокатилось несколько волн голода. Жертвами первой из них в 1769—1770 годах стали около 10 млн бенгальцев.

Согласно оценкам американского учёного Брукса Адамса, только за первые полтора десятилетия своего господства в Бенгалии Ост-Индская компания вывезла оттуда материальных ресурсов примерно на £1 млрд, или приблизительно £67 млн в год. Для сравнения: ВВП Великобритании в 1760-е годы составлял примерно £78 млн в год. Таким образом, разграбление Бенгалии позволило его практически удвоить.

Впрочем, одна лишь Бенгалия аппетиты Ост-Индской компании не удовлетворила. Экспансия британцев на Индостане стала развиваться сразу по двум направлениям. С учётом того, что территория Индии была поделена на множество княжеств, англичане стали заключать с некоторыми из них так называемые субсидиарные договоры, принуждая их платить дань и передать Ост-Индской компании права на внешнеполитическую деятельность от их имени. Территории других были попросту аннексированы.

В зависимые княжества компания назначала британских «резидентов» в качестве управленцев. Поток денег, идущий в казну Ост-Индской компании и, соответственно, в экономику Великобритании, стремительно нарастал. Поэтому многие историки и экономисты, в частности британец Эрик Хобсбаум, отмечали связь между деятельностью Ост-Индской компании и промышленной революцией в королевстве, которая в значительной мере была профинансирована за счёт материальных ценностей из Южной Азии.

«В XVII—XVIII веках компания выступала локомотивом развития британского капитализма. Будучи одной из первых в истории транснациональных корпораций, она внесла весомый вклад и в создание системы международной торговли с центром в Британии, и в накопление капитала в стране. Более того, завозя азиатские ткани, компания стимулировала импортозамещение, дав толчок к развитию промышленной революции. Более того, в то время фактически была образована Вторая Британская империя с ядром в Южной Азии», — рассказал в интервью RT старший научный сотрудник Института стран Азии и Африки МГУ имени М.В. Ломоносова, кандидат исторических наук Кирилл Фурсов.

Кровь и опиум

Экспансия, развёрнутая Ост-Индской компанией в 1760-е годы, в конце XVIII — начале XIX века набрала обороты. Британцы по очереди захватили Кочин, Джайпур, Траванкор, Хайдарабад, Майсур, ряд княжеств в Северной и Центральной Индии. Под их контроль перешли Дели и Синд. Ловко пользуясь внутренними противоречиями, они смогли покорить даже таких могучих соперников, как Сикхское государство.

Функционеры Ост-Индской империи рассматривали Российскую империю как угрозу своему могуществу. В то время наша страна, пользуясь расположением значительной части местного населения, успешно расширяла свои владения в центральной части Евразийского континента и на Кавказе. Во многом с подачи компании началось геополитическое противоборство между Санкт-Петербургом и Лондоном, известное как «Большая игра». Завершилось оно только в начале ХХ века.

Отдельным направлением деятельности Ост-Индской компании стала торговля опиумом с Китаем. В Европе в конце XVIII — начале XIX века резко вырос спрос на чай и другие товары из этой страны, однако азиатское государство проводило изоляционистскую политику, приобретая минимум европейских товаров. Поэтому деятели Ост-Индской компании стали через своих агентов стимулировать китайцев к употреблению наркотиков.

Увидев, что употребление опиума ведёт к деградации населения, китайские власти стали один за другим издавать декреты о запрете опиумной торговли. Британские же купцы в ответ давали китайским чиновникам и военным взятки, чтобы те закрывали глаза на контрабанду наркотиков. Попытки официального Пекина начать изъятие незаконных грузов привели к Опиумным войнам, поставившим Китай в полуколониальную зависимость от западных стран. Доходы от контрабанды опиума в Поднебесную были огромны. Стоимость только одного конвоя с обменянными на наркотики товарами из Китая, который британцы в 1804 году смогли отстоять в бою с французской эскадрой, достигала £8 млн. На опиум в начале XIX века приходилось 40% от всего экспорта с территории Индостана.

Ост-Индская компания полностью изменила структуру индийской экономики. Если в XVIII столетии из Южной Азии везли в Британию готовые изделия, то уже в начале XIX века из Индии стали вывозить преимущественно сырьё, а на Индостан завозить продукцию британских мануфактур, и в том числе ткани.

Сипайское восстание

Уже в XVII веке Ост-Индская компания создала собственный флот, а в XVIII — полноценную армию. Однако комплектовать вооружённые силы исключительно европейцами оказалось крайне хлопотно и затратно. Поэтому, подобно Великим Моголам, британцы стали набирать в армию представителей индийских высших каст. Местным сипаям (воинам) компания платила на порядок больше, чем индийские князья. Однако для неё это было всё равно выгоднее, чем везти солдат из Англии. В итоге около 80% вооружённых сил Ост-Индской компании составляли выходцы с Индостана. В конце XVIII века общая численность армии достигла 70 тыс., в начале XIX века — 158 тыс., а в 1850-е годы превысила 300 тыс. человек.

Некоторое время представители компании деликатно относились к традициям и привычкам местных воинов. Представителей различных верований и каст разделяли, разрешая им отмечать свои праздники и проводить культовые церемонии. Раздавая задания, командование делало скидку на кровные связи и религиозные запреты. Но ближе к середине XIX столетия политика Ост-Индской компании в этом отношении стала куда менее гибкой. Британцы искореняли местные обычаи, которые считали неприемлемыми, и распространяли европейские нормы.

Последней каплей стали новые патроны, поступившие в 1857 году на вооружение армии компании. Считалось, что упаковки для них пропитаны смесью из говяжьего и свиного жира, что вызвало всплеск возмущения как у солдат-индуистов, так и у мусульман.

Попытки заставить сипаев участвовать в стрельбах привели к бунтам, вылившимся в полномасштабное восстание. Бывшие наёмные солдаты и офицеры с присоединившимися к ним представителями народа убивали европейцев и даже своих соотечественников, принявших христианство.

Великий Могол Бахадур Шах Зафар попытался на волне восстания вернуть себе власть в Индии. Британцам пришлось срочно перебрасывать войска из метрополии и увеличивать набор в оставшихся лояльными к ним северных княжествах. В 1858 году восстание было жестоко подавлено, однако оно стало ярким свидетельством того, что события в Индии стали развиваться не по плану Лондона.

«Военно-политический агент Лондона»

2 августа 1858 года парламент Великобритании принял Акт о лучшем управлении Индией, лишивший Британскую Ост-Индскую компанию всех административных полномочий. Согласно документу, в колониях на Индостане устанавливалось прямое управление официального Лондона. Статус Ост-Индской компании понизился до обычного торгового предприятия.

«К концу XVIII века Ост-Индская компания стала тормозить развитие британской экономики. Компания была формой организации доиндустриального капитализма с его принципом торговых монополий, поэтому она уже не соответствовала эпохе промышленного капитализма и свободной торговли, так как была узкой олигархией и вредила интересам отечественных производителей. К тому же в Индии компания стала, по сути, альтернативным британскому государству бюрократическим институтом, империей в империи. Вот почему в первой половине XIX века парламент постепенно отнимал у компании и торговые, и административные привилегии. В 1858 году, воспользовавшись индийским восстанием, он отменил её власть над Индией вовсе», — рассказал Фурсов.

По словам эксперта, роль Британской Ост-Индской компании в истории Индии весьма неоднозначна.

«С одной стороны, будучи институтом торгового капитализма и реализуя в Европе восточные товары, эта корпорация придала серьёзный импульс развитию индийского ткацкого ремесла. Более того, превратившись в середине XVIII века в азиатскую политию, компания после распада Могольской империи вновь успешно собрала Индию под властью одной державы. С другой стороны, будучи военно-политическим агентом Британской колониальной империи, Ост-Индская компания объективно подготовила приход в Индию промышленного капитализма. В XIX веке он ограничил местное производство и превратил страну в рынок сбыта и источник сырья», — подчеркнул Фурсов.

Директор международного некоммерческого фонда «Центр геополитических экспертиз» Валерий Коровин утверждает, что единственным значимым мотивом, которым руководствовались функционеры Ост-Индской компании, было максимально возможное извлечение прибыли.

«Главным критерием любого действия, производимого Британской Ост-Индской компанией, да и всей английской колониальной системой, была возможность получить материальную выгоду. С интересами и мнением местного населения британцы не считались. Колонизаторы считали себя высшей расой, а тех, кого они покоряли, — низшей. Поэтому всю политику Ост-Индской компании можно охарактеризовать двумя словами: разграбление и эксплуатация, — отметил эксперт.

Валерий Коровин добавил, что в ходе своей деятельности британские купцы никогда не задумывались о том, чтобы учитывать особенности местного менталитета.

«Собственно Индия — с её многотысячелетней глубокой культурой и сложнейшей социальной системой — грубых людей, принимавших участие в колонизационном процессе, нисколько не интересовала. Целый субконтинент стал жертвой насилия. Действуя по праву сильного, колонизаторы эксплуатировали то, что они были даже не в силах понять. До сих пор эта древняя цивилизация переживает отдалённые негативные последствия данного процесса», — подытожил Коровин.

По мере того как Индия становилась колонией, политика компании стала все более определяться результатами борьбы за участие английской промышленной буржуазии в колониальных прибылях. Это нашло свое выражение в растущей роли парламента в управлении Индией.

Впервые вмешательство парламента в дела компании непосредственно выразилось в 1773 г. в акте об управлении Индией. Как отмечалось выше, согласно этому акту, не компания, а корона назначала генерал-губернатора и членов Бенгальского совета, причем они не обязательно должны были быть служащим компании. Кроме того, этим актом устанавливался в Калькутте Верховный суд, причем главный судья и три младших судьи тоже назначались короной. Этот суд должен был судить британских подданных согласно английским законам. Впоследствии разгорелись жаркие споры о том, следует ли в понятие «британских подданных» включать не только англичан, но и индийцев. В 1775 г. Нанда Кумар был осужден по английским законам Верховным судом и повешен, но в 1780 г. Хейстингс выступил против решения Верховного суда, посадившего за налоговые недоимки раджу Касиджура в долговую яму. Хейстингс считал также, что Верховный суд имеет право наказывать служащих компании за неправильное исполнение ими судебных функций в провинции.

В 1784 г. при очередном пересмотре хартии компании оппозиция, выступавшая против ее привилегий и разоблачавшая злоупотребления ее служащих, состояла из самых различных элементов: купцов, которым монополия компании преграждала доступ в Индию, земельной аристократии, возмущавшейся политическим влиянием «набобов», партии вигов, считавшей, что тесная связь компании и короны угрожала основам английских «свобод», прогрессивных элементов в Англии, отмечавших, что компания держится взяточничеством и насаждает продажность в стране. Партия вигов, стоявшая у власти, внесла в 1783 г. билль, который должен был, с одной стороны, подорвать могущество компании, а с другой — передать значительную долю патронажа и влияния друзьям главы вигов — Фокса и его партии. Этот законопроект был провален путем различных маневров при активном участии короля Георга III. Власть перешла к Питту-младшему и партии тори.

Принятый парламентом акт Питта 1784 г. создавал видимость неприкосновенности власти компании. В действительности же в соответствии с ним кабинет министра назначал Контрольный совет, который должен был наблюдать за действиями директоров компании по важным политическим вопросам, а также Секретный комитет из трех директоров компании, непосредственно подчиняющийся Контрольному совету. Так важнейшие проблемы управления Индии перешли в основном из ведения компании к Контрольному совету, который стал постепенно превращаться в своего рода ведомство по делам Индии. Однако право назначения на все гражданские и военные должности (за исключением посылаемой в Индию английской армии) оставалось у директоров компании.

Виги, потерпевшие поражение в 1784 г. при отклонении билля Фокса, прибегли к иным методам борьбы. Они привлекли к суду Уоррена Хейстингса. Суд начался в 1788 г. в палате лордов, в торжественной обстановке и тянулся восемь лет. Обвинителями выступали лучшие ораторы Англии Э. Бёрк и Р. Шеридан, а материал им давал Фрэнсис. Хейстингс обвинялся в жестокости, несправедливости и коррупции. Главными пунктами обвинения были: война с рохиллами, угнетение раджи Бенареса и семьи навлба Ауда. По существу, главным обвиняемым была компания. Помимо воли инициаторов суда, приведенные на суде материалы ярко вскрыли методы хозяйничанья английских завоевателей в Индии и эксплуатации индийского народа в эпоху первоначального накопления, когда Англия, по выражению Маркса, «подорвала самую основу индийского общества, не обнаружив… никаких попыток его преобразовать» 1.

Однако именно полнота и яркость картины неслыханного разорения индийских народных масс ради колоссального увеличения доходов английских колонизаторов и привела к тому, что английская буржуазия, пожинавшая плоды колониальной эксплуатации Индии, не могла вынести Хейстингсу и компании обвинительного приговора. Осуждение Хейстингса было бы осуждением политики завоевания и грабежа Индии. Парламент знал, как сказал главный обвинитель на процессе Хейстингса Бёрк, что «сегодня палата общин судит преступников Индии, завтра (преступники Индии могут стать палатой общин» 2. В 1796 г. парламент торжественно признал, что Хейстингс «не виновен». Тем самым была дана санкция парламента на все зверства, подлоги и грабежи английских колонизаторов.

В дальнейшем вопрос об управлении Индией стал предметом парламентской борьбы при пересмотре хартии компании в 1813 г. В это время были уже завоеваны Майсур и основные маратхские владения, закончена вторая англо-маратхская война и созданы предпосылки для эксплуатации Индии как рынка сбыта. Поэтому вся английская буржуазия выступала против торговой монополии Ост-Индской компании. Акт 1813 г., не затрагивая привилегий компании в деле управления Индией, отменил торговую монополию компании, за исключением торговли чаем с Китаем. В то же время была усилена роль Контрольного совета как органа парламентского надзора над политической деятельностью компании. Таким образом, Индия все более начала превращаться в колонию всей английской буржуазии.

Дальнейшие перемены в положении компании произошли в 1833 г. Акт 1833 г., принятый по инициативе правящей партии вигов, оставил за компанией право управления Индией, но поставил ее под дальнейший правительственный контроль, введя в Бенгальский совет назначаемого короной чиновника, специально занимавшегося разработкой законодательства для всей Индии. Первым чиновником был назначен либеральный историк Англии Дж. Маколей. Практически, однако, выработанный им уголовный кодекс так и не был введен в жизнь.

Аппарат колониального угнетения Индии создавался постепенно, без коренной ломки. Когда торговая компания стала фактически правительством Индии и перед ней возникли совершенно новые задачи, она не создала нового механизма для их решения, а стала приспосабливать старый. Ее торговый аппарат постепенно превращался в чиновно-бюрократический аппарат управления огромной страной.

С политической точки зрения такой механизм управления Индией вполне отвечал задачам угнетения и выкачки огромных богатств из Индии в английскую метрополию. Однако по своей структуре он был громоздким, неповоротливым, а в ряде случаев просто становился помехой управления. Несмотря на строгое регламентирование всех функций, он давал полный простор произволу колониальной бюрократии. Этот уродливый аппарат управления Индией поглощал колоссальные средства. К концу рассматриваемого периода от 1,3 до 1,9 млн. ф. ст. в год тратилось по «гражданским и политическим» статьям, на военные расходы шли все возрастающие суммы (от 6,9 до 10,6 млн. ф. ст.), на содержание судов и полиции — от 1,6 до 1,8 млн. ф. ст. в год. Таким образом, только на один аппарат управления Индией тратилось в год свыше 13 млн. ф. ст. 3.

Маркс подверг подробному анализу структуру управления Индией, конкретно показав, как «олигархия вовлекает Индию в войны, чтобы дать занятие своим младшим сыновьям; плутократия распродает ее как на торгах, а бюрократия более низкого ранга парализует ее систему управления и увековечивает злоупотребления, как самое необходимое условие для увековечивания своего собственного существования» 4.

Органы управления компанией находились как в Индии, так и в Англии. Во главе компании в Англии стоял Совет директоров, избираемый собранием акционеров. После акта 1813 г. акционерами с правом голоса могли стать только владельцы акций от 1 тыс. ф. ст. и выше. Владелец акций на 3 тыс. ф. ст. получал два голоса, на 6 тыс. ф. ст. — три голоса, а на 10 тыс. ф. ст. — четыре голоса. В 1832 г., например, акционеров, пользовавшихся правом голоса, было около 2 тыс. человек, но 474 крупных акционера вершили все дела, так как они владели более чем половиной (1110) голосов. Избрав Совет директоров и объявив дивиденд (обычно максимально разрешенный законом — 10 ½ %, при среднем банковском проценте в Англии в 3 ½ —4%), собрание акционеров, т. е. «две тысячи пожилых леди и хилых джентльменов, владеющих индийскими акциями и интересующихся Индией лишь с точки зрения аккуратного получения дивидендов за счет индийских доходов», расходилось до следующего года. Совет директоров включал 24 члена, «единственное достоинство которых, — по меткому определению Маркса, — состоит в том, что они являются держателями акций на 1000 фунтов стерлингов» 5. Маркс отмечал, что «…Совет директоров является не чем иным, как подчиненным органом английских денежных магнатов» 6. Важным источником дохода и влияния директоров компании было право патронажа. Они предоставляли должности в Индии за деньги, за политическое влияние, за место в парламенте. Когда в 1833 г. в парламенте обвинили реакционного деятеля лорда Р. С. Каслри в продаже места клерка в Индии за место в палате общин, он воскликнул с негодованием: «Ведь это делается так же часто и постоянно, как солнце поднимаемся к полудню!»  7.

Совет директоров подразделялся на четыре комиссии: секретную, морского транспорта, торговли и складов и корреспонденции. Последняя посылала в Индию подробнейшие распоряжения по всем важным вопросам колониальной политики в ответ на послания Советов президентств. К посланиям обычно прилагался объяснительный материал, часто заключавшийся в документах по затронутому вопросу, собранных за несколько лет. За 15 лет, например, с 1814 по 1829, Совету директоров было переслано 12 414 фолиантов объяснительного материала. Маркс писал: «Им удалось превратить правительство Индии в одну огромную пишущую машину» 8.

Совершенно ясно, что ни Совет директоров, ни Контрольный совет не могли даже просмотреть все эти кипы бумаг, и, по выражению Маркса, «действительным Советом директоров, действительным английским органом управления Индией и т. д. является постоянная и безответственная бюрократия…» 9.

Послания директоров в Индию обсуждал Контрольный совет, который имел право вносить любые изменения, несмотря на протесты Совета директоров. По особо секретным вопросам (обычно касающимся внешней политики и взаимоотношений с индийскими феодальными княжествами) Контрольный совет мог непосредственно сноситься с губернаторами индийских президентств через Секретную комиссию Совета директоров, о чем Совет директоров в целом обычно не был даже осведомлен.

Вся эта сложная машина управления Индией была крайне неповоротлива и медлительна. Письма из Индии приходили в Англию через 6—8 месяцев после их отправки, а ответ откладывался на несколько месяцев, а то и лет, пока вопрос проходил все стадии рассмотрения в Совете директоров и в Контрольном совете и пока улаживались разногласия между этими двумя инстанциями. За это время положение в Индии могло радикально измениться. Поэтому-то фактически все текущие вопросы целиком решались губернаторами президентств и советами при них.

Три английских владения: Бенгалия, Мадрас и Бомбей— действовали почти независимо друг от друга, хотя в теории генерал-губернатор имел право временно отстранять Совет Мадрасского или Бомбейского президентств и самолично решать все дела.

Каждое президентство имело право вести самостоятельную переписку с Советом директоров и издавать свои решения, которые по одобрении их Верховным судом Индии имели силу закона на территории данного президентства. Таким образом, в Бенгалии, Мадрасе и Бомбее действовали разные законы. Это создавало много неудобств в торговых, промышленных и других гражданских делах. Английская же буржуазия требовала единства законов для всей британской территории в Индии.

Стремясь оставить весь аппарат управления и угнетения исключительно в руках англичан, колонизаторы провели в 1793 г. закон о том, что «все должности или посты, которые оплачивались жалованьем и приносили другие доходы на общую сумму, превышающую 500 ф. ст. в год, не могли предоставляться тому, кто не являлся присяжным служащим компании», и тем исключили всех индийцев. Однако аппарат компании съедал крупные суммы, и в целях его удешевления в 30-х годах XIX в. неоднократно поднимался вопрос о необходимости передать подчиненные должности индийцам, которым намеревались платить за ту же работу в 6—10 раз меньше, чем англичанам. В акте 1833 г. лицемерно устанавливалось, что ни один индиец в силу религии, рождения, происхождения или цвета кожи не должен лишаться права занятия любой должности в Индии. Но на практике под «любой» работой понимали только мелкую, низкооплачиваемую.

Среди английской администрации в Индии существовали различные мнения о методах управления Индией. Одни, как Уэлсли, действовали методами жестокого подавления всякого сопротивления, другие, как генерал-губернатор В. Бентинк (1828—1835 гг.), считали необходимым проводить политику реформ (при нем была ликвидирована секта тхагов, освящавшая совершаемые ею убийства соображениями религии, формально отменено самосожжение вдов — сати и т. д.). Были так называемые «ориенталисты» вроде Хейстингса, которые считали нужным изучать и поддерживать среди индийцев старую, феодальную идеологию; были и такие, как крупный чиновник сэр Томас Манро, введший земельно-налоговую систему райятвари, или губернатор Бомбея Маунтстюарт Элфинстон (1819—1827 гг.), которые, стремясь использовать индийцев на низшей административной работе, выступали за распространение среди них начатков западноевропейского образования. Однако, несмотря на эту борьбу направлений, все колонизаторы имели одну цель: укрепить английское господство в Индии, не останавливаясь ни перед чем. Так, либеральный Манро, будучи коллектором в Северных сиркарах в 1801—1805 гг., посылал карательные экспедиции, уничтожавшие целые деревни.

Важнейшим элементом колониального аппарата власти была сипайская армия. С помощью этой армии англичане завоевали Индию и с ее же помощью на новом этапе держали страну в узде. Численность армии в 1830 г. составляла 223,5 тыс. человек 10. После третьей англо-маратхской войны 1817—1819 гг. в Индии тридцать лет не велось войн: в войнах же за пределами страны принимала участие только небольшая часть индийской армии. Однако англичане не расформировали сипайские полки, которые исполняли фактически полицейские функции, иногда даже использовались колонизаторами при сборе налогов, а чаще для подавления всяких «беспорядков», т. е. выступлений против британской власти в Индии. Отвыкнув от походов и боевых действий, армия индийских сипаев начала терять боеспособность, однако английских .завоевателей Индии это мало заботило: основную задачу этой армии они видели теперь именно в выполнении функций подавления внутренних «мятежей», а для этого войска были еще достаточно сильны.

Уверенность английских колонизаторов в прочности своего положения в Индии возникла из убеждения, что население страны, разделенное религиозными, кастовыми и национальными предрассудками, сознательно поддерживаемыми чужеземной властью, никогда не сможет объединиться и действовать согласованно. «Наша безопасность в первую очередь коренится в отсутствии сотрудничества среди туземцев и в полной невозможности такого сотрудничества» 11. Это мнение высказал верховный судья Бомбейского президентства, и оно разделялось всеми английскими колониальными властями. Однако созданная английскими колонизаторами индийская армия была именно той организацией, где индийцы приучались действовать совместно и согласованно друг с другом. Маркс (писал об этом: «С первого же взгляда очевидно, что подчинение индийского народа покоится на верности туземной армии, созданием которой британское правительство одновременно организовало против себя же первый основной центр сопротивления, каким индийский народ когда-либо обладал»  12.

Сипайские части вооруженных сил Ост-Индской компании входили в три армии: бенгальскую, мадрасскую и бомбейскую и составляли в них большинство, во много раз превосходившее европейские формирования в них. Армии резко разнились по кастовому составу и организации.

Самой многочисленной была Бенгальская армия (около 130 тыс. человек). От других индийских армий она отличалась более однородным составом солдат: основная часть сипаев происходила из высших каст — раджпутов (воинов-профессионалов) и брахманов, принадлежащих к верхушке сельской общины и к разным прослойкам мелких феодальных землевладельцев. Кроме того, почти треть состава армии набиралась в Ауде. Основной задачей этой армии была защита Бенгальского президентства, простиравшегося тогда от Бенгальского залива вверх по течению Ганга до Пенджаба.

В Бомбейской армии часть сипаев набиралась также из высших каст, но в ней кастовый принцип не так строго выдерживался.

В Мадрасской армии сипаи принадлежали в большей своей части к низшим кастам.

Еще одним отличием Бенгальской армии от армий других президентств было то, что сипаев-бенгальцев использовали только в Индии, в то время как бомбейцев и мадрасцев нередко посылали сражаться в Бирму, в Китай и в другие места, где британские завоеватели вели свои захватнические войны.

Сипаи получали 7 рупий в месяц, а во время войны — свыше 10 рупий. Семьи сипаев пользовались налоговыми льготами, а на суде их дела разбирались первыми.

Офицер-сипай не мог выслужиться выше чина «субадара», который равнялся чину капитана, однако любой сержант-англичанин фактически был выше его. Офицеры-англичане вообще не общались с «туземцами» — ни с офицерами, ни с солдатами. Они презрительно называли их «чернокожими». Все это создавало между англичанами и индийцами пропасть в армейском быту. Между тем количество дорого-оплачиваемых английских офицеров в сипайских армиях все уменьшалось. В 30-е годы XIX в. «примерно 20 тысяч английских военных были рассеяны по индийскому континенту»  13, т. е. соотношение англичан к индийцам в армии составляло 1:10.

Большое значение в аппарате угнетения Индии имела также судебная система. Высшим судебным органом считался Верховный суд. В начале XIX века существовало три верховных суда, отдельно в каждом президентстве, считавшихся независимыми от губернатора. Компетенция этих судов, не была строго разграничена, и бывали случаи столкновения между губернатором и его советом, с одной стороны, и Верховным судом — с другой.

Компетенции Верховного суда были подвластны все жители городов Калькутты, Мадраса и Бомбея, как англичане, так и индийцы. Однако англичане были подсудны только Верховному суду своего президентства вне зависимости от фактического местожительства. Любой истец должен был прибыть сам и привезти всех своих свидетелей в столицу президентства, жителем которого считался ответчик-англичанин. Это делало англичан, живших во внутренней Индии, фактически совершенно безнаказанными.

Относительно систематизированный свод законов, и то только по уголовным делам, имелся лишь в Бомбейском президентстве (так называемый кодекс Элфинстона 1827 г.). Формально средние и низшие суды должны были судить индусов по индусским законам, согласно советам знатока установлений индуизма — пандита, а мусульман — по шариату, согласно совету муллы. В действительности с 1773 г. действовавшие в судах законы стали постепенно изменяться до неузнаваемости разными «правилами» и «постановлениями» президентств.

Большим злом для населения Индии была коррупция судей и судейских чиновников. Взяточничество в суде было очень распространено. Большой простор для взяточничества открывался тем, что судьи могли решать дело не по существу, а по так называемым «техническим соображениям», т. е. руководствоваться мелкими процессуальными правилами (например, вполне ясное дело могло быть не решено в пользу истца только по той причине, что он подал заявление не на гербовой бумаге).

В Англии в основу судебного разбирательства обычно были положены свидетельские показания. Английские колонизаторы перенесли эти же методы ведения судебных дел и в Индию. Однако здесь, при ужасающей нищете и зависимости широких слоев населения от помещиков и других «влиятельных лиц», всегда можно было найти любое количество «свидетелей», готовых показывать в суде что угодно за обещание вознаграждения в виде небольшой суммы денег или клочка земли.

Если в уголовных делах царствовали вымогательства и произвол, то в гражданских делах еще большим злом была бесконечная волокита. На заданный в парламентской комиссии вопрос: «Сколько лет обычно длится судебное разбирательство?» — последовал ответ: «Иногда семь, восемь или десять лет. Не существует никакого ограничения срока»  14. Пропорционально длительности судебной процедуры возрастали и судебные издержки. Многолетняя неопределенность положения и дорогостоящее ведение судебного дела приводили к разорению тех, кто оказывался втянутым в судебную волокиту. Между тем введенные англичанами земельно-податные системы нечетко определяли права различных слоев крестьянства и порождали многочисленные тяжбы.

Английская судебная система нередко стимулировала процесс распадения сельской общины. При господстве английских земельных законов для этого было достаточно принудительной или добровольной продажи в деревне хотя бы одного участка чиновнику или ростовщику. «Великое зло заключается в том, что в общине появляется чужак. Если продана или куплена одна патти [доля общинника], то купивший ее обычно либо личный противник недоимщиков, и немедленно вносит в деревню сутяжничество всякого рода, либо чужак, спекулирующий землей, какой-нибудь богач, живущий в окружном центре… Он старается с помощью суда утвердить свои законные права. Вся община должна оплачивать судебные издержки. Они [общинники] втягиваются в судебное дело… Крестьяне становятся плохими членами общества, плохими подданными, бедняками, ворчливыми и недовольными. Ухудшение быстро увеличивается, пока все не кончается неуплатой земельного налога и переходом всей деревни в руки покупателей или откупщиков, при ком прежние крестьяне-землевладельцы становятся фактически непокорными батраками» 15.

Управление Индией фактически находилось в руках военных и гражданских чиновников, исключительно англичан — служащих компании. Однако низовой административный аппарат состоял из индийцев, поскольку в течение второй половины XVIII в. происходило постепенное приспособление административного аппарата в завоеванных феодальных княжествах к нуждам колониальной эксплуатации.

Сначала в Бенгалии над индийскими сборщиками налогов были поставлены «коллекторы» англичане, и при всех реформах, вплоть до введения системы постоянного заминдари, индийский налоговый аппарат оставался под английским контролем. Аналогичная система существовала и в других английских владениях в Индии. В Бенгалии после 1793 г. сбор поземельного налога был передан заминдарам.

Еще в 1772 г. Хейстингс учредил в Муршидабаде высшие суды — уголовный и гражданский, под контролем введенного им налогового совета, состоявшего из англичан и находившегося в Калькутте. Во главе Высшего уголовного суда был поставлен индийский чиновник, называемый «даруга». Гражданские суды на местах находились в ведении английского коллектора (сборщика налогов и начальника округа) и ис-1 пользовались колониальной администрацией для большего- нажима на крестьян при сборе налогов. В 1793 г. в каждой тхана (административном районе) был установлен полицейский участок с 10—15 полицейскими. Таким образом расследование уголовных дел было изъято из ведения заминдаров. Для содержания полицейского аппарата деревенское и городское население облагалось особыми налогами. Иногда введение этих налогов вызывало народное возмущение (как, например, в Бенаресе в 1810—1811 гг. и в Барейли в 1816 г.). Коррупция полицейских была общеизвестна, и появление даруги в деревне рассматривалось как бедствие. «Поборы и притеснения даруги были настолько нестерпимы, что было легче перенести даже кражу и ограбление, чем его ужасное посещение… Даруга может посредством угроз или подкупа заставить человека, которого он желает обвинить в преступлении, признаться в нем» 16.

По мере разложения сельской общины староста, назначавшийся заминдаром, постепенно превратился в правительственного чиновника. Точно так же общинный сторож-слуга (махар) стал слугой при полицейском или налоговом участке и получал за работу несколько рупий в год от государства.

Примечания

1.  К. Маркс, Британское владычество в Индии,— К. Маркс и Ф. Энгельс, Сочинения, т. 9, изд. 2, стр. 131—132.

2.  Е. Burke, Works and speeches, vol. VII, London, 1818, p. 449.

3. «The sessional papers printed by order of the House of Lords… in the session 1852», vol. XIX. London, 1852, pp. 12, 13.

4. К. Маркс, Вопрос о турецкой войне. — Газета «New-York tribune в палате общин. — Управление Индией, — К. Маркс и Ф. Энгельс, Сочинения, т. 9, изд. 2, стр. 191.

5. Там же, стр. 183.

6. Там же, стр. 189.

7. «Hansard’s parliamentary debates. 3 rd series», vol. 18, London, 1833, p. 761.

8. К. Маркс, Вопрос о турецкой войне, — Газета «New-York Tribune» в палате общин. — Управление Индией,— К. Маркс и Ф. Энгельс, Сочинения, т. 9, изд. 2, стр. Т89.

9. Там же.

10. P. Banerjea, Indian finance in the days of the Company, London, 1928, p. 352.

11. Sessional papers… in the session 1852», vol. XIX, p. 276.

12. К. Маркс и Ф. Энгельс, Восстание в Индии, — К. Маркс и Ф. Энгельс, Сочинения, т. XI, ч, 1, изд. 1, стр. 213.

13.  G. Trevelyan, Cawnpore, London, 1910, p. 20.

14.  «Sessional papers… in the session 1852», vol. XVIII, London, 1852, pp. 473—474.

15.  Ibid., р. 525

18 Ibid., pp. 473—474.

Цитируется по изд.: Новая история Индии. Отв. ред. К.А. Антонова, Н.М. Гольдберг, А.М. Осипов. М., 1961, с. 180-191.

Английская Ост-Индская компа́ния — частная компания по торговле со странами Ост-Индии и Китаем, постепенно превратившаяся в организацию по управлению английскими владениями в Индии. Существовала в 1600-1858 годах.

В конце 16 века в Европе резко возросли цены на пряности (прежде всего перец), которые доставлялись в Европу морским путем из Южной и Восточной Азии (Ост-Индии) португальцами и голландцами. Английские купцы были заинтересованы в прямых поставках заморских пряностей. Но снаряжение морских экспедиций в Ост-Индию было дорогостоящим, рискованным делом, и купцы были вынуждены объединять свои капиталы. На первых порах купеческая компания по торговле с Ост-Индией представляла собой достаточно аморфную организацию, состав участников которой был случайным и непостоянным. Помимо пряностей, корабли компании ввозили в Европу шелк-сырец, хлопчатобумажные и шелковые ткани, индиго, опиум, сахар. Европейские, и в том числе английские товары, на первых порах не пользовались спросом на рынках Востока, поэтому за товары приходилось платить золотом и серебром.

Английское правительство предоставило Ост-Индской компании право монопольной торговли со всеми странами Индийского и Тихого океанов между Магеллановым проливом и мысом Доброй Надежды. Деятельность компании регулировалась хартией, выдаваемой ей правительством на определенный срок. После его истечении хартия продлевалась, но в условия деятельности компании, как правило, вносились коррективы. Основными органами управления Ост-Индской компании были совет директоров и собрание акционеров. Решающую роль играл совет директоров, при котором позднее была создана сеть специальных комитетов, отвечавших за отдельные направления деятельности.

Опираясь на правительственную поддержку, английская Ост-Индская компания быстро развернула обширную и прибыльную торговлю. В первой трети 17 века она владела торговыми факториями на островах Ява, Суматра, Банда, Борнео, Целебес, в Японии, Сиаме, на полуострове Малакка и в Индии. Сначала центром английской торговли в Ост-Индии был Бантам на острове Ява, но с 1620-х годов компания сконцентрировала свою деятельность в Индии, откуда вывозила в другие страны Азии и Европу ткани, пряжу, индиго, опиум, селитру. В первой половине 17 века индийская торговля компании велась преимущественно через Сурат — портовый город на западе Индии, на территории государства Великих Моголов. Английская торговая фактория в Сурате была основана в 1613 году.

Соперниками английской Ост-Индской компании были Португалия, голландская и французская Ост-Индские компании, частные торговцы-англичане, местные индийские властители. В ходе борьбы с ними английская Ост-Индская компания опиралась на сеть укрепленных факторий, из которых впоследствии выросли такие города, как Мадрас, Бомбей, Калькутта. Для того, чтобы закрепиться в Индии, компания активно применяла тактику подкупа и шантажа местных властей. Лозунг «разделяй и властвуй» определил колониальную политику Ост-Индской компании, особенно после распада империи Великих Моголов. Со временем для расширения своего влияния англичане охотно использовали и военную силу.

Во второй половине 17 века Ост-Индская компания получила от английского правительства ряд государственных прерогатив на подчиненных ей территориях. В 1661 году она получила право объявлять войну и заключать мир, в 1686 году — полностью распоряжаться собственными армией и флотом, учреждать военно-полевые суды, чеканить монету. По хартии Оливера Кромвеля в 1657 году английская Ост-Индская компания была преобразована в акционерную компанию с постоянным капиталом.

В 17 веке борьба за Индию велась с переменным успехом. Англичане потерпели ряд поражений: в 1687-1690 годах они были изгнаны из Бенгалии, в 1690 году могольские войска осаждали Мадрас.

В 18 веке основным соперником англичан в Индии стала французская Индийская компания (образованная в 1719 году на основе Ост-Индской и других французских компаний). Англо-французская борьба за Индию стала продолжением борьбы этих держав в Европе и прошла в несколько этапов. В 1717 году делийский падишах Фаррухсияр предоставил английской Ост-Индской компании фирман на беспошлинную торговлю и сбор налогов в части Бенгалии. В 1757 году в результате битвы при Плесси Бенгалия фактически превратилась во владение английской Ост-Индской компании.

В 1764 году после битвы при Буксаре англичане захватили Бихар и Ориссу, на которые претендовали французы. Семилетняя война в 1756-1763 годах предрешила исход борьбы в пользу англичан, однако столкновения с французами продолжались до конца 18 века. В результате серии англо-майсурских войн (захват территории Южной Индии, превращение княжеств Майсур и Хайдарабад в данников компании), англо-маратхских войн (подчинение Северной Индии и Махараштры) и англо-сикхских войн (аннексия Пенджаба) английская Ост-Индская компания к 1849 году закончила подчинение Индии, а в 1852 году покорила и Нижнюю Бирму.

Со второй половины 18 века основное внимание Ост-Индская компания стала уделять не торговле, а сбору налогов и управлению захваченными территориями. В 1760-х годах компании было передано право сбора земельного налога с населения Бенгалии; с ростом территориальных приобретений англичане провели в Индии перестройку аграрных отношений, внедрив системы заминдари и райятвари. В эпоху промышленного переворота в Англии (конец 18 — начало 19 века) колонии стали не только сырьевой базой британской индустрии, но и превратились в основной рынок сбыта для английской промышленной продукции. Традиционное городское ремесло Индии, не выдержав конкуренции дешевых британских товаров, пришло в упадок.

Чем крупнее и влиятельнее становилась Ост-Индская компания, тем больше ее деятельность подвергалась регламентации и правительственному надзору. Если в период после реставрации Стюартов (1660 год) прибыль акционеров компании достигала 250% на акцию, то в 19 веке дивиденд был принудительно ограничен 10%. Под под давлением фритредерского движения государство с конца 18 века начало ограничивать монополию компании на торговлю с Индией, которая приобрела большое значение для экономики Англии, переживавшей промышленный переворот.

Уже в 1773 году был принят первый акт, ограничивающий права компании. В 1783 году лидер вигов Чарлз Джеймс Фокс предложил частично передать управление Индией в руки правительства, но его законопроект не утвердила верхняя палата парламента. Тем не менее, уже в 1784 году, по предложению тори Уильяма Питта-младшего, был принят Индийский билль, по которому руководство Ост-Индской компании ставилось под контроль английского правительства. Выдавая компании новую хартию, король Георг III оставил за собой право участвовать в ее совещаниях и наблюдать за ее политикой. Совет директоров компании был подчинен новому органу — Контрольному совету, назначаемому королем. Генерал-губернатор индийских владений компании стал назначаться британским премьер-министром Англии. По хартии 1813 года компания лишилась права монопольной торговли с Индией, но сохранила свои административные функции на этих территориях и торговую монополию в Китае, а в 1833 году торговая деятельность Ост-Индской компании была запрещена. В 1853 году права компании были вновь урезаны.

На протяжении конца 18 — первой половины 19 веков была перестроена и система административного управления на территории самой Индии. Владения компании были разделены на три президентства — Бенгальское, Мадрасское и Бомбейское с губернаторами во главе. Центральным являлось Бенгальское, в котором находилась штаб-квартира генерал-губернатора, командующего колониальными войсками и где проходили заседания губернаторского совета (подобные советы имелись и в других президентствах). Усилиями английских генерал-губернаторов Индии У. Хейстингса, Ч. Корнуоллиса, Р. Уэлсли система управления территориями компании и подготовки кадров колониальной администрации приобрела законченный вид.

В 1858 году, после подавления Индийского восстания 1857-1858 годов, британское правительство приняло решение ликвидировать Ост-Индскую компанию. Ее владения перешли под прямое управление британской короны, а пайщикам была выплачена компенсация в 3 млн. фунтов. Королева Виктория в 1876 году приняла титул императрицы Индии, а реальное управление колонией с 1858 по 1947 год осуществлял статс-секретарь по делам Индии и британский вице-король Индии.

• Philips С. H. The East India Company, 1784-1834. Manchester, 1961.
• Edwards M. A. Glorious Sahibs. The Romantic as Empire-Builder. 1799-1838. London, 1968.
• Mukherjee R. The rise and fall of the East India Company. 1958.
• Паноэн, Барту. Индия под английским владычеством. М., 1848.
• Антонова К. А. Английское завоевание Индии в 18 веке. М., 1958.
• Чичеров А. И. Экономическое развитие Индии перед английским завоеванием (Ремесло и торговля в 16-18 веках). М., 1965.