Литра конечно мало учитывать время работы этого

Исполнитель: Леонид Семаков
Продолжительность: 04:31
Размер: 5.17 МБ
Качество: 192 kbit/sec
Формат: mp3

1. Зачем лезут на скалы
2. Бродяга (на «Размышления о судьбе»)
3. Надень рюкзак, давай пойдем куда-нибудь…
4. Пивная на Таганке
5. Беда (на «Размышления о судьбе»)
6. Пером с крыла подбитого (на «Звездочёт»)
7. Пляска скомороха (на «Размышления о судьбе»)
8. Молчание (на «Размышления о судьбе»)
9. Песня пьяного интеллигента (на «Философический канкан»)
10. Кому что снится (на «Философический канкан»)
11. Кукушка (на «Звездочёт»)
12. Стёпкина песня (на «Звездочёт»)
13. Цыганская легенда (на «Звездочёт»)
14. Метелица (на «Звездочёт»)
15. Монолог Фомы Гордеева (на «Звездочёт»)
16. Молчание (на «Звездочёт»)
17. Если я был бы… (на «Философический канкан»)
18. Куплеты инквизиторов (на «Звездочёт»)
19. Отелло
20. Горе от ума

(Л.Семаков)
         C                        G
Я вам спою, хоть вы меня и не просили
                                  C
На ваш незаданный вопрос я дам ответ
    C/h C/b A7                     Dm
Я просто так люблю шататься по России
         E                      Am
Она мой дом, а я как видно домосед.

Мою огромную избу я знаю туго
Её измерил я шагами много раз
В избе моей давно ищу я пятый угол
Мой пятый угол – он на скалах, он в горах.

        C                      G
   На скалы лезут чтоб не задавались птицы
                                 C      A7
   На скалы лезут чтоб над птицами взлететь
                               Dm
   На скалы лезут чтоб случайно не разбиться
        E                      Am
   На скалы лезут чтоб случайно уцелеть.

Меняют граждане пижонские костюмы
На закопченный, на заштопанный брезент
Палатки наши – джеколондоновы трюмы
Ручьи лесные – наши виски и абсент.

На скользкой палубе Земли мы все — матросы,
А у матросов богохульству места нет. 
Давай помолимся распятому Христосу 
И отдадим себя в объятья Сатане.

   На скалы лезут чтоб не задавались птицы
   На скалы лезут чтоб над птицами взлететь
   На скалы лезут чтоб случайно не разбиться
   На скалы лезут чтоб случайно уцелеть.

Одолевают коммунальные заботы, 
С цепей срываются домашние рабы. 
Зовет в дорогу нас иллюзия свободы 
Шагать на все четыре стороны судьбы.

Когда дождливая змея палатку лижет, 
Когда в углу стоят намокшие штаны, 
Твоя провинция покажется Парижем, 
И нет красотки лучше собственной жены. 

   На скалы лезут чтоб не задавались птицы
   На скалы лезут чтоб над птицами взлететь
   На скалы лезут чтоб случайно не разбиться
   На скалы лезут чтоб случайно уцелеть.

(Л.Семаков)
           F             E          Am
Надень рюкзак, давай пойдем куда-нибудь.
           A7                      Dm
Пойдем пешком туда, куда глаза глядят.
                                C
Ты свой охотничий топорик не забудь
          F            E          Am
Там тоже волки есть, они тебя съедят.

Надень рюкзак, давай пойдем куда-нибудь.
Не больно весел я, уж ты меня прости.
На нас напал какой-то вирусный недуг
Смеемся в пятницы, а в праздники грустим.

Надень рюкзак, давай пойдем куда-нибудь.
Возьмем гитару, что-то я тебе спою.
Там грустной песней не обидеть, не вспугнуть
Мое отечество, республику мою.

Надень рюкзак, давай пойдем куда-нибудь.
Пусть нас попробуют тогда остановить.
От героизма тоже надо отдохнуть
Чтобы оскомину на сердце не набить.

Надень рюкзак, давай пойдем куда-нибудь.
Чтоб захотеть опять под крышей ночивать.
Чтоб захотеть "Литературку" развернуть,
Чтоб захотеть опять, поддакивать и кивать.

Надень рюкзак, давай пойдем куда-нибудь.
Всё остальное допоется у костра
Надень рюкзак, давай пойдем куда-нибудь.
Пою я зеркалу, весь отпуск по утрам.

(Л.Семаков)
B                     D
Я вчера дал свой кошелёк
  F                   B
Пьянице, калеке на Таганке
 G7                     Cm
Пусть еще немножко поживёт
 D                         Gm
Маясь от пол-банки до пол-банки

   B                         F
   Я с тобой брататься не хотел
                            B
   Да как видно всё же побратался
    G7                        Cm
   За одной мы стойкой в духоте,
    D                            Gm
   Ты про фронт, и я с тобой набрался.

Имя Роккосовского свистит
На меня ленивым рикошетом.
Помогаю душу отвести
Старшине с пробитым партбилетом.

   Фронтовые раны ковырять
   Мирные забыты на привалах
   Все штрафбаты будто сговорясь
   Собрались сейчас в полуподвалах.

Такими именами хрипнет зал
Что я пригнулся вытрезвел и вышел
Тебе стакан, за то что ты сказал
А мне скандал, за то что я услышал.

   Не гневайся беззубый старшина
   Я оценил твои пивные речи
   Ты врешь, что моя дела сторона
   Да Бог с тобой, в четверг анванс. До встречи!

(Л.Семаков)
     Gm         D           Gm
Пол-литра на троих конечно мало.
     G7                         Cm
Пол-литра одному - уйдешь в экстаз.
     F                         B7
Пол-литра на двоих с непьющим малым
   A                           D
Да если без закуски - в самый раз.

Ну что, по стакану и побежали
Не можешь без закуски, да иди.
Ну кто ж закуску с выпивкой мешает.
Нам барышня компотик... нет, один.

С похмелья есть приём такой, Отелло.
Ведь надо же с похмелья как-то жить.
Швыряй сто граммов водки внутрь тела
И сразу начинай себя душить.

Она конечно не сдается сразу
Она назад конечно норовит
Но ты не выпускай ее, заразу
Держи ее, души ее, дави!

Давай-ка мы компот располовиним,
И с водкой размешаем баш на баш.
Теперь у нас коктейль вполне невинный,
Мужайся, друг, вперед – на абордаж!

Давай, давай, давай теперь за горло.
Немножко потерпи и всё пройдет
Ну что ты ляжешь, будешь делать голым
Сюда наряд милиции идет.

Напрасно мы, сержант, глазами шарим.
В кафе у нас, сержант, другая цель
Мы пьем компот, мы ложечкой мешаем
С улыбкой Моны Лизы на лице.

Компотик был, видать, совсем горячий
Коктейлик получился тепловат
Мой друг себя удавит, не иначе,
А я опять жеш буду виноват.

Сержант, вы от него чего хотели,
Он пять минут не сможет говорить
Артист он, репетирует Отелло,
Не отвлекай сержант, пускай творит.

Ушли. Оставьте девушку в покое.
Задушена она и не вернешь
Ты в самом деле синий, как покойник,
Ты скоро разлагаться тут начнешь.

Что спрашиваешь? Кто такой Отелло?
Шекспира не читал я, как назло.
Чтоб не напутать в чем там было дело,
Ему по части женщин  не везло.

А, девчонка у него была, Джульетта.
Её он собирался приласкать.
Родители пронюхали про это
И ну, давай им мозги полоскать.

Мол рано вам, мол вы же еще дети
Терпите мол, ваш возраст не настал
Короче, померла тогда Джульетта,
А парень наш каким-то странным стал.

Он даже социально стал опасным,
Всех спрашивал он – Быть или не быть,
Офелия ему, мол, - Я согласна,
А он ее семью решил убить.

Подначивали его там два еврея
Сыграйте принц на флейте, лебезят.
А он им говорит – Розенкранцы озверели
Я человек, играть на мне нельзя.

Офелинова папу он рапирой,
А Офелинова брата тесаком.
Он отчиму устроил харакири
Но так и не женился ни на ком.

Мотался он голодный и бездомный.
От угрызений совести сгорал.
И наконец сошелся с Дездемоной
От горя почерневший генерал.

Но молодости буйной не забыл он.
Он снова всех соседей удивил.
Она его брюнета полюбила,
А он ее за это удавил.

Трепаться на тощак однако вредно.
А книжек интересных в мире тьма.
Часы сверяем, завтра в тоже время
Я вам спою про "Горе от ума".

(Л.Семаков)
   Gm            D        Gm
Живем мы год от года веселее
   G7                    Cm
Меняются лишь правила игры
     F                    B7
По просьбе трудового населенья
     A                         D
Пол-литру пьем теперь на шестерых

Глоток за рубль - смешно и нелогично
С глотка не образуется туман
Чтоб было так сказать технологично
Есть новый способ - Горе от ума

В аптеке покупаем три пипетки
Смотри в отделе "Все для малышей"
С чекушек упраздняем этикетки
Отныне это капли для ушей

Для резвости, для бодрости, для духа
Чтоб истину опять же отыскать
Роняем по пипетке в оба уха
И смотрим в небо, чтоб не расплескать

По первой обожгло, но рассосалось
Другой разлив изящнее прошел
А после третьей даже показалось,
Что после пятой будет хорошо

Вовсю пошли провозглашаться тосты
Без тостов вроде выпивки и нет
Без тостов это вроде пьянка просто
А с тостом получается банкет

Мы правым ухом прославляли женщин
А левым достиженья и прогресс
Раз тридцать прославляли мы, не меньше
Мы прославляли с тостами и без

Майор в пижаме, что примкнул четвертым
Стенал о конфронтации держав
Шестой плясал, и даже с кем-то кто-то
Пытался разливать на брудершафт

Короче мы галдели, как ацтеки
Освоившие парусный баркас
Забыв, что в помещении аптеки
Дискуссии не приняты у нас

Сержант не озадачил нас нисколько
Не взволновали нас его слова
Майор в пижаме громко крикнул - горько!
И принялся сержанта целовать

Банкет в аптеке подходил к развязке
Его слегка подпортил наш арест
Как альпинисты мы в единой связке
В машину влезли, как на Эверест

Румяный опер задавал вопросы
Он очень ими воздух сотрясал
Пытаясь вставить в протокол допроса
Фамилии, явки, шифры, адреса

Своих фамилий мы не знали сами
Не знали ни имен, ни адресов
Мы знали только, что майор в пижаме
За хлебом вышел даже без трусов

Под грузом угрожающих намеков
Из уваженья к внутренним войскам
Я раскололся - да, мы группа йогов
А нам мешают уши полоскать

Что в пране и нирване мол не зря мы
При чем здесь хулиганство и тюрьма?
Но ушлый опер спрашивает прямо:
А что такое - горе от ума?

Собратья йоги вздрогнули как люди
Во мне зажегся творческий пыл
И Доброедов, то бишь Гриболюбов
Спасибо школе, в памяти всплыл.

Родился Чацкий в старом Ленинграде
В предместьях антикварной старины
Он Чацким был по видимому в дядю
А русским с материнской стороны

У Чацкого был дядя честных правил
Однажды он не в шутку занемог
И сразу уважать себя заставил
Коньки откинув, глядя в потолок

Наследство, чтобы долго не возиться
Пошло в комиссионный магазин
Возникла турпоездка за границу
Казалось бы, все было на мази

А в загранице сплошь одни столицы
И всяческие злачнык места
В гостинице такое снится в Ницце,
Что Чацкий спать ночами перестал

Он слышал, как соседки парижанки
Трещали на французком языке
О том, что Чацкий лежа на лежанке
Подслушивает их невдалеке

О том, что казаки из Запорожья
Бомбят Бомбей и скоро будут тут
О том, что по причине бездорожья
В России самолет изобретут.

О том, что все евреи откровенно
На царскую Россию точат зуб
Они в Россию едут через Вену
Обратно их нескоро повезут

У Чацкого спина похолодела
Ой Чацкий, да куда же ты глядел
Чужие ж дяди едут делать дело
А ты буквально свой, а не у дел

Чихать тебе на фирменные шмотки
На фирменных парижских инженю
Эх, думал Чацкий, дома выпью водки
На Фамусовой Сонечке женюсь

А Фамусовой Сонечке спросонья
Мешала чья-то левая нога
Из-за того, что Фамусова Соня
Готовила для Чацкого рога

Но Чацкий наш, не мешкая ни часа
Для сватовства по воле волшебства
На родину летит на крыльях счастья
Париж-Варшава-Внуково-Москва

У Чацкого все тело песней пело
В предчувствии экстаза и любви
Гостинная корсетами скрипела
Повсюду тет-а-тет и визави

Но что это, вдруг Софья и Молчалин
Метнулись из гостиной в кабинет
И Чацкий понял - все. А для начала
Решил боднуть Молчалина в портрет

Поник Молчалин, Софья разрыдалась
Вокруг роптали - не заведено
Ведь кабы все рогатые бодались
То люди б вовсе вымерли давно

Вы Чацкий еретИк, вы карбонарий
Вас надобно судить и под замок
На нары вас, на нары вас, на нары
Рваните-ка финальный монолог.

А судьи кто, скажите мне по сути
Скажите, кто Отечества отцы
Скажите, кто они - отцы и судьи
Которых принимать за образцы

Не эти ли, грабительством богаты
Защита от суда у них в родстве
Великолепные соорудя палаты
Погрязшие в пирах и мотовстве

Обеды ваши, ужины и танцы
Кому в Москве не затыкали рты
Да воскресят ли даже иностранцы
Прошедшего житья у нас черты

Мундирный зуд в России не улегся
И в матерях и в женах та же страсть
Да сам я от него давно ль отрекся
Теперь уж мне в ребячество не впасть

Не оглянусь, пойду искать по свету
Где оскорбленному есть чувству уголок
Карету мне, карету мне, карету...
Жаль кончился финальный монолог.

Возникли два гусара санитара
И никому не причинили зла
Всем показалось - Чацкого недаром
Казенная карета увезла

Покуда Чацкий в гневном монологе
Всех нас разоблачал и обвинял
Собратья йоги уносили ноги
И от сержантов, да и от меня

А зря, сержанты это те же люди
Все как у всех, под шапкой голова
Сержант промолвил, ай да Добролюбов
Послушай друг, перепиши слова

А впредь чуть что напишешь - не стесняйся
Напейся вдрызг, а мы тебя найдем
Ты только потеплее одевайся
Помоемся, оформимся, споем

Всем вытрезвителем тебя мы просим
Не просьба это даже, а приказ
Романом А.С.Пушкина "Дубровский"
Порадовай нас в следующий раз

До недавнего времени проверка пунктуации была делом не просто сложным, но практически невыполнимым. На что только не шли тысячи людей, чтобы суметь разобраться в правильной расстановке знаков препинания… Написание текстов становилось достаточно большой проблемой, ведь даже при полном отсутствии орфографических и стилистических ошибок были еще и пунктуационные. Самые коварные, вредные и незаметные… В принципе, особых вариантов правильно расставить запятые не было: нужно было или досконально знать правила русской пунктуации или же надеяться на WORD, который зачастую очень своеобразно относится к расстановке знаков препинания в тексте.

Полуавтоматический сервис пунктуации на сайте TEXTIS

Как мы уже с вами выяснили, далеко не всегда стоит доверять программам вроде Ворд при проверке правильной расстановки запятых в тексте. Как правило, программа не учитывает множественных особенностей и наличия массы правил и исключений, а потому ставит запятые автоматически, нарушая подчас все очевидные требования и нормы.Естественно, что при таком подходе страдает зачастую качество работы, отсутствует гарантия, что знаки в статье расставлены действительно верно.

Далеко не каждому под силу и перерыть сотни правил русского языка, чтобы разобраться в том, стоит ли ставить запятую в тексте или же можно вполне прожить без оной. Увы, не все идеально знают школьную программу по русскому языку и, естественно, не могут сразу же четко ответить на вопрос о том, нужна ли запятая в каком-то конкретном случае или нет. Проблема? Да еще какая! Даже если текст написан без ошибок, неумение правильно расставить пунктуацию совершенно девальвирует его качество, что, конечно же, недопустимо. Деловые документы и письма компаньонам, труды по копирайтингу и статьи для сайтов, sms послания и посты в социальных сетях – все это требует проверки пунктуации.

К счастью, сегодня эти проблемы уже в прошлом, ведь появился новый уникальный сервис проверки пунктуации русского языка в режиме онлайн! Отныне вам не страшны даже самые каверзные правила, ведь теперь расставить запятые в тексте стало действительно просто! Деепричастия, местоимения, частицы, сложносочиненные предложения, предлоги, глаголы, наречия — все это теперь можно безбоязненно писать так, как хочется, не искажая смысл текста подбором похожих слов, где вы знаете, как расставить знаки пунктуации.

Важно, что онлайн проверка пунктуации осуществляется в полуавтоматическом режиме, что позволяет не только правильно расставить нужные знаки препинания, но и выучить правила русской пунктуации. Первое время будет казаться, что правил так много, что запомнить их все попросту невозможно. Нет, это только кажется! Уже через несколько посещений сервиса вы заметите, что значили улучшили свои навыки и знания, можете уже самостоятельно определиться с тем, как поставить запятую в каждом конкретном случае. Сайт помогает не только создавать грамотные тексты, но еще и постепенно изучать правила русского языка. Двойная польза!

Принципы работы сервиса по расстановке запятых в тексте

Как именно осуществляется онлайн проверка пунктуации в этом сервисе? Все достаточно просто: в специальном окошечке вы пишете ключевое слово, которое хотите проверить на правильность. Например «что», «когда» и так далее. Система онлайн проверки необходимости простановки запятых сама подбирает для вас все правила, связанные с конкретным словом или выражением. Даже если нужного слова не нашлось, вполне возможно, что вам подойдет аналогичное правило для другого слова. Просто включите интуицию и немного подумайте о том, чем можно заменить нужный вам пример. Как правило, обязательно находятся альтернативы, по которым можно определить необходимость использования правил в каждом конкретном случае.

Теперь вам не нужно тратить свое время на долгие поиски нужных пунктов правил в словарях и справочниках, ведь проверка пунктуации в режиме он-лайн обязательно поможет вам правильно расставить запятые и узнать требования, по которым они необходимы в каждом конкретном случае. Не нужно больше и надеяться на Word, который хоть и осуществляет быструю автоматическую проверку необходимости расстановки и использования запятых в тексте, но зачастую грешит многочисленными неточностями. Плюс к этому, вы не только теперь занимаетесь анализом корректности применения знаков препинания. Вы еще и учитесь, ведь все правила даны с массой примеров, а потому усвоенные знания отлично откладываются в памяти.

И еще одно преимущество сервиса пунктуации

Не нужно больше вводить различные поисковые запросы в Яндекс или Google, пытаясь найти сервис для проверки знаков препинания. Русский язык становится одной большой зоной комфорта вместе с этой удобной и полезной программой. Главное же его преимущество в том, что здесь все абсолютно бесплатно, да и регистрация для работы с сервисом совершенно необязательно. Можно зайти на страничку сайта и сразу же начать онлайн проверку запятых.

Пользуйтесь, ставьте like, делитесь с друзьями. Искренне надеюсь, что сервис расстановки запятых в тексте и отдельных предложениях будет вам действительно полезен. Кстати, если разместить страничку в закладки (слева серенький ряд кнопочек, ваша – со звездочкой), то не придется искать его снова. Также можно отправить ссылку на сайт через любые социальные сети, чтобы ваши друзья и коллеги тоже оценили удобство этого простого и надежного сервиса проверки запятых.

Да пребудут с нами Лопатин, Розенталь и Полный академический справочник пунктуации!

Основное о сервисе

Текстовод Пунктуация расставляет заглавные буквы, запятые и другие знаки препинания на нескольких языках (выбирайте язык текста под окном ввода).

Для работы без рекламы и в отдельной очереди используйте PRO версию, повышайте удобство и скорость работы с программой.

Результаты хранятся в истории 7 дней.

Разметка результатов:

• красным цветом обозначаются ненужные знаки препинания,

• оранжевым цветом выделяются слова, в которых поставлена заглавная буква,

• желтым цветом указываются новые знаки,

• зеленый цвет означает, что знаки стоят по правилам и исправление не требуется.

При клике по выделенным знакам препинания, их можно заменить или убрать.

Немного цифр

Вы зашли, не зарегистрировались и хотите расставить знаки. Для вас доступна 1000 знаков.

Вы зашли, прошли быстрый процесс регистрации и теперь можете проверять текст размером в 1500 символов.

Вы зашли, зарегистрировались и приобрели PRO версию. Для вас открыто 100k знаков, а также, отключен просмотр рекламы и выделена отдельная очередь на проверку.

Порядок работы программы.

1. Введите в рабочее окно проверяемый тест. Не забывайте, что буквы е и ё — это разные буквы русского алфавита.

2. Если хотите воспользоваться PRO версией, поставьте соответствующую галочку. Язык устанавливается автоматически, либо вы можете скорректировать его сами.

3. Нажмите «Расставить».

4. Удалите красные знаки. Для этого просто щёлкните по ним.

5. Проверьте верно ли добавлены жёлтые.

6. Оставьте на месте зелёные знаки.

Учтите, что программа автоматически онлайн расставляет 80% знаков препинания, остальные 20% вам придётся поставить вручную.

Важная роль знаков препинания.

Правильно расставленные знаки препинания помогают верно понять вашу письменную речь.

Благодаря пунктуации, мы делаем нужные акценты на важных деталях.   

Если написать текст, совсем не используя знаки препинания, получится каша.

Паузы (запятые, точки, многоточия), эмоции (восклицательный и вопросительный знаки), сомнения    — вот короткий список чувств, выражаемых с помощью пунктуации.

Когда необходимо ставить знаки препинания:

Запятые:

• Разделение независимых предложений внутри сложного, а также, придаточных в составе главного.

• Между главным и придаточным предложениями.

• Для обозначения границ однородных членов.

• Во время перечня объектов, вещей, процессов, событий, операций или повторяющихся предметов.     

• Для обозначение сравнительных, определительных и обстоятельственных оборотов.

• При выделении слов или их групп, ограничивающих, поясняющих или уточняющих другие слова в одном предложении.

• Для определения границ междометий, обращений, вводных слов.

Двоеточия:

• Для оформления списков.

• В начале перечисления однородных слов.

• Для оформления прямой речи.

• В других ситуациях.

Тире:

• В случаях замены «а именно» перед пояснением в конце предложения.

• Для того, чтобы указать пространственные пределы (в случае замены «от и до»).

• Когда в предложении отсутствуют союзы, а второе предложение содержит итог первого. Или 1-е предложение имеет значение времени или условия.

• В прямой речи.

• Для отделения пояснительных и дополнительных членов.

• Для связи подлежащего со сказуемым, являющимся существительным.

• Перед обобщающим словом в конце перечисления однородных членов.

Точка с запятой:

• Для отделения простых предложений в составе сложносочинённого в случае, когда уже присутствуют другие знаки препинания.

• В бессоюзном, сложном предложении, содержащим много запятых, внутри простых предложений, не соединённых смысловым значением.

• Для разделения простых предложений, соединённых союзами, но имеющих различный смысл.

• При необходимости разделения фрагментов предложения для конкретизации определённой мысли.

Инструмент проверки текста на орфографические и грамматические ошибки онлайн, позволит исправить
самые громоздкие
ошибки, с высокой степенью точности и скорости, а
также улучшить свой письменный русский язык.

Если возможно несколько исправлений, вам будет предложено выбрать одно из них.
Слова в которых допущены ошибки выделяются разными цветами, можно кликнуть на подсвеченное слово,
посмотреть описание ошибки
и выбрать исправленный вариант.

Инструмент поддерживает 8 языков.

Орфография

Написать текст без каких-либо орфографических или пунктуационных ошибок достаточно сложно даже
специалистам.
Наша автоматическая проверка
орфографии
может помочь профессионалам, студентам, владельцам веб-сайтов, блогерам и авторам получать текст
практически без ошибок. Это не только поможет им исправить текст, но и
получить информацию о том, почему использование слова неправильно в данном контексте.

Что входит в проверку текста?

• грамматические ошибки;
• стиль;
• логические ошибки;
• проверка заглавных/строчных букв;
• типографика;
• проверка пунктуации;
• общие правила правописания;
• дополнительные правила;

Грамматика

Для поиска грамматических ошибок инструмент содержит более 130 правил.

• Деепричастие и предлог
• Деепричастие и предлог
• «Не» с прилагательными/причастиями
• «Не» с наречиями
• Числительные «оба/обе»
• Согласование прилагательного с существительным
• Число глагола при однородных членах
• И другие

Грамматические ошибки вида: «Идя по улице, у меня развязался шнурок»

• Грамматическая ошибка: Идя по улице, у меня…

• Правильно выражаться: Когда я шёл по улице, у меня развязался шнурок.

Пунктуация

Чтобы найти пунктуационные ошибки и правильно расставить запятые в тексте, инструмент содержит более
60 самых важных правил.

• Пунктуация перед союзами
• Слова не являющиеся вводными
• Сложные союзы не разделяются «тогда как», «словно как»
• Союзы «а», «но»
• Устойчивое выражение
• Цельные выражения
• Пробелы перед знаками препинания
• И другие

Разберем предложение, где пропущена запятая «Парень понял как мальчик сделал эту модель»

• Пунктуационная ошибка, пропущена запятая: Парень понял,

• «Парень понял, как мальчик сделал эту модель»

Какие языки поддерживает инструмент?

Для поиска ошибок вы можете вводить текст не только на Русском
языке, инструмент поддерживает проверку орфографии на Английском, Немецком и Французском

Приложение доступно в Google Play

– Как живете, караси?

– Ничего себе, мерси.

В. Катаев. «Радиожираф»

…Знаю дела твои, и труд твой, и терпение твое, и то, что ты не можешь сносить развратных, и испытал тех, которые называют себя апостолами, а они не таковы, и нашел, что они лжецы…

Откровение Иоанна Богослова

(Апокалипсис)

Часть первая
МУСОРЩИК

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Баки были ржавые, помятые, с отставшими крышками. Из-под крышек торчали обрывки газет, свешивалась картофельная шелуха. Это было похоже на пасть неопрятного, неразборчивого в еде пеликана. На вид они казались неподъемно тяжелыми, но на самом деле вдвоем с Ваном ничего не стоило рывком вздернуть такой бак к протянутым рукам Дональда и утвердить на краю откинутого борта. Нужно было только беречь пальцы. После этого можно было поправить рукавицы и немного подышать носом, пока Дональд ворочает бак, устанавливая его в глубине кузова.

Из распахнутых ворот тянуло сырым ночным холодом, под сводом подворотни покачивалась на обросшем грязью шнуре голая желтая лампочка. В ее свете лицо Вана было как у человека, замученного желтухой, а лица Дональда не было видно в тени его широкополой техасской шляпы. Серые облупленные стены, исполосованные горизонтальными бороздами; темные клочья пыльной паутины под сводами; непристойные женские изображения в натуральную величину; а около дверей в дворницкую – беспорядочная толпа пустых бутылок и банок из-под компота, которые Ван собирал, аккуратно рассортировывал и сдавал в утиль…

Когда остался последний бак, Ван взял совок и метлу и принялся собирать мусор, оставшийся на асфальте.

– Да бросьте вы копаться, Ван, – раздраженно произнес Дональд. – Каждый раз вы копаетесь. Все равно ведь чище не будет.

– Дворник должен быть метущий, – наставительно заметил Андрей, крутя кистью правой руки и прислушиваясь к своим ощущениям: ему показалось, что он немного растянул сухожилие.

– Ведь все равно же опять навалят, – сказал Дональд с ненавистью. – Мы и обернуться не успеем, а уже навалят больше прежнего.

Ван ссыпал мусор в последний бак, утрамбовал совком и захлопнул крышку.

– Можно, – сказал он, оглядывая подворотню. В подворотне теперь было чисто. Ван посмотрел на Андрея и улыбнулся. Потом он поднял лицо к Дональду и проговорил: – Я только хотел бы напомнить вам…

– Давайте, давайте! – нетерпеливо прикрикнул Дональд.

Раз-два. Андрей и Ван рывком подняли бак. Три-четыре. Дональд подхватил бак, крякнул, ахнул и не удержал. Бак накренился и боком грохнулся на асфальт. Содержимое вылетело из него метров на десять, как из пушки. Активно опорожняясь на ходу, он с громом покатился во двор. Гулкое эхо спиралью ушло к черному небу между стенами.

– Мать вашу в бога, в душу и святаго духа, – сказал Андрей, едва успевший отскочить. – Руки ваши дырявые!..

– Я только хотел напомнить, – кротко проговорил Ван, – что у этого бака отломана ручка.

Он взял метлу и совок и принялся за дело, а Дональд присел на корточки на краю кузова и опустил руки между колен.

– Проклятье… – пробормотал он глухо. – Проклятая подлость.

С ним было явно что-то не в порядке в последние дни, а в эту ночь – в особенности. Поэтому Андрей не стал ему говорить, что он думает о профессорах и об их способности заниматься настоящим делом. Он сходил за баком, а потом, вернувшись к грузовику, снял рукавицы и вытащил сигареты. Из пустого бака смердело нестерпимо, и он торопливо закурил и только после этого предложил сигарету Дональду. Дональд молча покачал головой. Надо было поднимать настроение. Андрей кинул горелую спичку в бак и сказал:

– Жили-были в одном городишке два ассенизатора – отец и сын. Канализации у них там не было, а просто ямы с жижицей. И они это дерьмо вычерпывали ведром и заливали в свою бочку, причем отец, как более опытный специалист, спускался в яму, а сын сверху подавал ему ведро. И вот однажды сын это ведро не удержал и обрушил обратно на батю. Ну, батя утерся, посмотрел на него снизу вверх и сказал ему с горечью: «Чучело ты, – говорит, – огородное, тундра! Никакого толку в тебе не видно. Так всю жизнь наверху и проторчишь».

Он ожидал, что Дональд хотя бы улыбнется. Дональд вообще-то был человек веселый, общительный, никогда не унывал. Было в нем что-то от студента-фронтовика. Однако сейчас Дональд только покашлял и глухо сказал: «Всех ям не выгребешь». А Ван, возившийся возле бака, реагировал и вовсе странно. Он вдруг с интересом спросил:

– А почем оно у вас?

– Что – почем? – не понял Андрей.

– Дерьмо. Дорого?

Андрей неуверенно хохотнул.

– Да как тебе сказать… Смотря чье…

– Разве оно у вас разное? – удивился Ван. – У нас – одинаковое. А чье у вас самое дорогое?

– Профессорское, – немедленно сказал Андрей. Просто невозможно было удержаться.

– А! – Ван высыпал в бак очередной совок и покивал. – Понятно. Но у нас в сельской местности не было профессоров, поэтому цена была одна – пять юаней за ведро. Это – в Сычуани. А в Цзянси, например, цены доходили до семи и даже до восьми юаней.

Андрей наконец понял. Ему вдруг захотелось спросить, правда ли, что китаец, пришедший в гости на обед, обязан потом опорожниться на огороде хозяина, однако спрашивать это было, конечно, неловко.

– А как у нас сейчас, я не знаю, – продолжал Ван. – Последнее время я не жил в деревне… А почему профессорское ценится у вас дороже?

– Это я пошутил, – сказал Андрей виновато. – У нас этим делом вообще не торгуют.

– Торгуют, – сказал Дональд. – Вы даже этого не знаете, Андрей.

– А вы даже это знаете, – огрызнулся Андрей.

Еще месяц назад он ввязался бы с Дональдом в яростный спор. Его ужасно раздражало, что американец то и дело рассказывает о России такие вещи, о которых он, Андрей, и понятия не имеет. Андрей был тогда искренне уверен, что Дональд просто берет его на пушку или повторяет злопыхательскую болтовню Херста. «Да шли бы вы с вашей херстовиной!» – отмахивался он. Но потом появился этот недоносок Изя Кацман, и Андрей спорить перестал, огрызался только. Черт их знает, откуда они всего этого набрались. И бессилие свое он объяснял тем обстоятельством, что он-то пришел сюда из пятьдесят первого года, а эти двое – из шестьдесят седьмого.

– Счастливый вы человек, – сказал вдруг Дональд, поднялся и пошел к бакам у кабины.

Андрей пожал плечами и, стараясь избавиться от неприятного осадка, вызванного этим разговором, надел рукавицы и принялся сгребать вонючий мусор, помогая Вану. Ну, и не знаю, думал он. Подумаешь, дерьма-то. А что ты знаешь об интегралах? Или, скажем, о постоянной Хаббла? Мало ли кто чего не знает…

Ван запихивал в бак последние остатки мусора, когда в воротах с улицы появилась ладная фигура полицейского Кэнси Убукаты.

– Сюда, пожалуйста, – сказал он кому-то через плечо и двумя пальцами откозырял Андрею. – Привет, мусорщики!

Из уличной тьмы в круг желтоватого света вступила девушка и остановилась рядом с Кэнси. Была она совсем молоденькая, лет двадцати, не больше, и совсем маленькая, едва по плечо маленькому полицейскому. На ней был грубый свитер с широченным воротом и узкая короткая юбка, на бледном мальчишеском личике ярко выделялись густо намазанные губы, длинные светлые волосы падали на плечи.

– Не пугайтесь, – вежливо улыбаясь, сказал ей Кэнси. – Это всего лишь наши мусорщики. В трезвом состоянии совершенно безопасны… Ван, – позвал он. – Это Сельма Нагель, новенькая. Приказано поселить у тебя в восемнадцатом номере. Восемнадцатый свободен?

Ван, снимая на ходу рукавицы, подошел к ним.

– Свободен, – сказал он. – Давно уже свободен. Здравствуйте, Сельма Нагель. Я – дворник, меня зовут Ван. Если что-нибудь понадобится, вот – дверь в дворницкую, приходите сюда.

– Давай ключ, – сказал Кэнси. – Пойдемте, я вас провожу, – сказал он девушке.

– Не надо, – проговорила она устало. – Сама найду.

– Как угодно, – сказал Кэнси и снова откозырял. – Вот ваш чемодан.

Девушка взяла у Кэнси чемодан, а у Вана – ключ, мотнула головой, отбрасывая упавшие на глаза волосы, и спросила:

– Который подъезд?

– Прямо, – сказал Ван. – Вон тот, под освещенным окном. Пятый этаж. Может быть, вы хотите есть? Чаю?

– Нет, не хочу, – сказала девушка, снова тряхнула головой и, цокая каблуками по асфальту, пошла прямо на Андрея.

Он отступил, пропуская ее. Когда она проходила, он ощутил крепкий запах духов и еще какой-то парфюмерии. И он все смотрел ей вслед, пока она шла по желтому освещенному кругу, юбка у нее была совсем короткая, чуть длиннее свитера, а ноги были голые, белые, и Андрею показалось, что они светятся, когда она вышла из-под арки в темноту двора, и в этой темноте был виден только ее белый свитер и белые мелькающие ноги.

Потом заныла, завизжала и грохнула дверь, и тогда Андрей снова машинально достал сигареты и закурил, представляя, как эти нежные белые ноги ступают по лестнице, ступенька за ступенькой… гладкие икры, ямочки под коленями, обалдеть можно… Как она поднимается выше и выше, этаж за этажом, и останавливается перед дверью восемнадцатой квартиры – как раз напротив шестнадцатой квартиры… ч-черт, надо хоть белье постельное переменить, три недели уже не менял, наволочка серая сделалась, как портянка… А какое у нее лицо? Надо же – совсем не помню, какое у нее лицо. Только ноги и запомнил.

Он вдруг осознал, что молчат все, даже женатый Ван, и в ту же секунду заговорил Кэнси:

– У меня есть двоюродный дядя, полковник Маки. Бывший полковник бывшей императорской армии. Сначала он был адъютантом господина Осимы и два года просидел в Берлине. Потом его назначили исполняющим обязанности нашего военного атташе в Чехословакии, и он присутствовал при вступлении немцев в Прагу…

Ван кивнул Андрею, они рывком подняли бак и благополучно переправили его в кузов.

– …Потом, – продолжал Кэнси неторопливо, закуривая сигаретку, – он немного повоевал в Китае, по-моему, где-то на юге, на Кантонском направлении. Потом он командовал дивизией, высадившейся на Филиппинах, и был одним из организаторов знаменитого «марша смерти» пяти тысяч американских военнопленных – извините меня, Дональд… Потом его направили в Маньчжурию и назначили начальником Сахалянского укрепрайона, где он, между прочим, в целях сохранения секретности загнал в шахту и взорвал восемь тысяч китайских рабочих… извини меня, Ван… Потом он попал к русским в плен, и они, вместо того чтобы повесить его или, что то же самое, передать его Китаю, всего-навсего упрятали его на десяток лет в концлагерь…

Пока Кэнси все это рассказывал, Андрей успел слазить в кузов, помог там Дональду расставить баки, поднял и закрепил борт грузовика, снова спрыгнул на землю, угостил Дональда сигаретой, и теперь они втроем стояли перед Кэнси и слушали его. Дональд Купер, длинный, сутулый, в выцветшем комбинезоне, длинное лицо со складками возле рта, острый подбородок, поросший редкой седой щетиной; и Ван, широкий, приземистый, почти без шеи, в стареньком, аккуратно заштопанном ватнике, широкое бурое лицо, курносый носик, благожелательная улыбка, темные глаза в щелках припухших век; и Андрея вдруг пронизала острая радость при мысли, что все эти люди из разных стран и даже из разных времен собрались здесь вместе и делают одно, очень нужное дело, каждый на своем посту.

– …Теперь он уже старый человек, – закончил Кэнси. – И он утверждает, что самые лучшие женщины, каких он когда-либо знал, – это русские женщины. Эмигрантки в Харбине.

Он замолчал, уронил окурок и старательно растер его подошвой блестящего штиблета.

Андрей сказал:

– Какая же она русская? Сельма, да еще Нагель.

– Да, она шведка, – сказал Кэнси. – Но все равно. Это был рассказ по ассоциации.

– Ладно, поехали, – сказал Дональд и полез в кабину.

– Слушай, Кэнси, – сказал Андрей, берясь за дверцу. – А кем ты был раньше?

– Контролером на литейном заводе, а до того – министром коммунального…

– Да нет, не здесь, а там…

– А-а, там? Там я был литсотрудником в издательстве «Хаякава».

Дональд завел двигатель, и старенький грузовик затрясся и залязгал, испуская густые клубы синего дыма.

– У вас правый подфарник не горит! – крикнул Кэнси.

– Он у нас сроду не горел, – отозвался Андрей.

– Так почините! Еще раз увижу – оштрафую!

– Понасажали вас на нашу голову…

– Что? Не слышу!

– Бандитов, говорю, лови, а не шоферов! – проорал Андрей, стараясь перекричать лязг и дребезг. – Дался тебе наш подфарник! И когда только вас всех разгонят, дармоедов!

– Скоро! – крикнул Кэнси. – Теперь уже скоро – не пройдет и ста лет!

Андрей погрозил ему кулаком, махнул Вану и ввалился на сиденье рядом с Дональдом. Грузовик рванулся вперед, чиркнул бортом по стене в арке ворот, выкатился на Главную улицу и круто повернул направо.

Устраиваясь поудобнее, так, чтобы пружина, вылезшая из сиденья, не колола в зад, Андрей искоса поглядел на Дональда. Дональд сидел прямо, положив левую руку на баранку, а правую – на рычаг переключения скоростей, надвинув шляпу на глаза и выставив острый подбородок, и гнал во всю мочь. Он всегда ездил так, «с максимально разрешенной скоростью», не думая даже тормозить перед частыми выбоинами на асфальте, и на каждой такой выбоине в кузове тяжело ухали баки с мусором, дребезжал проржавевший капот, а сам Андрей, как ни старался упираться ногами, подлетал и падал в точности на острие проклятой пружины. Только раньше все это сопровождалось веселой перебранкой, а сейчас Дональд молчал, тонкие губы его были крепко сжаты, на Андрея он не смотрел вовсе, и потому чудился в этой обычной тряске какой-то злой умысел.

– Что это с вами, Дон? – спросил Андрей наконец. – Зубы болят?

Дональд коротко дернул плечом и ничего не ответил.

– Правда, вы какой-то сам не свой последние дни. Я же вижу. Может быть, я вас обидел как-нибудь нечаянно?

– Бросьте, Андрей, – проговорил Дональд сквозь зубы. – При чем здесь вы?

И опять Андрею почудилось в этих словах какое-то недоброжелательство и даже что-то обидное, оскорбительное: где уж тебе, сопляку, меня, профессора, обидеть?.. Но тут Дональд заговорил снова:

– Я ведь не зря сказал вам, что вы счастливый. Вам и в самом деле можно только позавидовать. Все это идет как-то мимо вас. Или сквозь вас. А по мне это идет, как паровой каток. Ни одной целой кости не осталось.

– О чем вы? Ничего не понимаю.

Дональд молчал, искривив губы. Андрей посмотрел на него, невидящими глазами поглядел вперед на дорогу, снова покосился на Дональда, почесал себе макушку и расстроенно сказал:

– Честное слово, ничего не понимаю. Так вроде все хорошо идет…

– Потому я вам и завидую, – жестко сказал Дональд. – И хватит об этом. Не обращайте внимания.

– То есть как не обращать внимания? – сказал Андрей, совсем расстроившись. – Как это я могу не обращать внимания? Мы здесь все вместе… вы, я, ребята… Конечно, дружба – это большое слово, слишком большое… ну, просто товарищи… Я бы, например, рассказал, если что… Ведь никто же не откажется помочь! Ну, сами скажите: если бы со мной что-нибудь случилось и я бы попросил у вас помощи, вы бы мне отказали? Ведь не отказали бы, верно?

Правая рука Дональда оторвалась от рычага и легонько потрепала Андрея по плечу. Андрей замолчал. Его переполняли чувства. Снова все было хорошо, все было в порядке. Дональд был в порядке. Просто обычная хандра. Может же быть у человека хандра? Просто у него самолюбие взыграло. Все-таки как-никак профессор социологии, а тут баки с мусором, а до этого он был грузчиком на складе. Конечно, ему это неприятно и обидно, тем более что никому об этих обидах не расскажешь – никто его сюда не гнал, и жаловаться неудобно… Это только сказать просто: выполняй хорошо любое дело, на которое тебя поставили… Ну и ладно. И хватит об этом. Сам справится.

А грузовичок уже катился по диабазу, скользкому от осевшего тумана, и здания по сторонам стали ниже, дряхлее, и цепочки фонарей, протянувшиеся вдоль улицы, стали тусклее и реже. Цепочки эти впереди сходились в туманное расплывчатое пятно, на мостовой и на тротуарах не было ни души, даже дворники почему-то не попадались, только на углу Семнадцатого переулка, перед приземистой неуклюжей гостиницей, известной более под названием «Клопиный вольер», стояла телега с понурой лошадью, и в телеге кто-то спал, закутавшись с головой в брезент. Было четыре часа ночи – время самого крепкого сна, и ни одно окно не светилось в черных этажах.

Впереди слева из подворотни высунулся грузовик. Дональд помигал ему фарами, промчался мимо, а грузовик, такой же мусорщик, вывернув на дорогу, попытался их перегнать, но не на таковских напал, где ему было тягаться с Дональдом, – так, посветил фарами через заднее окно и отстал безнадежно. Еще одного мусорщика они обогнали в Горелых кварталах, и вовремя, потому что сразу за Горелыми кварталами начался булыжник, и Дональду пришлось-таки снизить скорость, чтобы старикашка невзначай не развалился.

Здесь стали попадаться встречные машины, уже пустые, – они шли со свалки и больше никуда не торопились. Потом от фонаря впереди отделилась неясная фигура, вышла на мостовую, и Андрей, сунув руку под сиденье, вытащил было тяжелую монтировку, но оказалось, что это полицейский, который попросил подбросить его до Капустного переулка. Ни Андрей, ни Дональд не знали, где это, и тогда полицейский, здоровенный мордастый дядька со светлыми лохмами, беспорядочно торчащими из-под форменной фуражки, сказал, что покажет.

Он встал на подножку рядом с Андреем и, держась за раму, всю дорогу недовольно крутил носом, словно бог весть что унюхал, хотя от самого от него так и шибало застаревшим потом, и Андрей вспомнил, что эта часть Города уже отключена от водопровода.

Некоторое время ехали молча, полицейский насвистывал из оперетки, а потом ни с того ни с сего сообщил, что на углу Капустного и Второй Левой нынче в полночь кокнули какого-то беднягу, все золотые зубы повыдергивали.

– Плохо работаете, – зло сказал ему Андрей.

Такие случаи выводили его из себя, а тон у полицейского был такой, что так и надавал бы ему по шее: сразу было видно, что ему совершенно безразличны и убийство, и убитый, и убийцы.

Полицейский озадаченно повернул широкую ряшку и спросил:

– Ты, что ли, меня учить будешь, как работать?

– Может быть, и я, – сказал Андрей.

Полицейский нехорошо прищурился, посвистел и сказал:

– Учителей-то, учителей!.. Куда ни харкни – везде учитель. Стоит и учит. Мусор уже возит, а все учит.

– Я тебя не учу… – начал было Андрей, повысив голос, но полицейский говорить ему не дал.

– Вот вернусь сейчас в участок, – спокойно сообщил он, – и позвоню к тебе в гараж, что у тебя подфарник правый не горит. Подфарник у него, понимаешь, не горит, а туда же – учит полицию, как работать. Молокосос.

Дональд вдруг рассмеялся сухим скрипучим смехом. Полицейский тоже ржанул и сказал совсем уже миролюбиво:

– Я один на сорок домов, понял? И оружие запретили носить. Чего же ты от нас хочешь? Тебя скоро дома резать начнут, не то что в переулках.

– Так а чего же вы? – ошеломленно сказал Андрей. – Протестовали бы, требовали бы…

– «Протестовали», – повторил полицейский язвительно. – «Требовали»… Новичок, что ли? Эй, шеф, – позвал он Дональда. – Притормози-ка. Мне здесь.

Он спрыгнул с подножки и вразвалку, не оглядываясь, направился в темную щель между покосившимися деревянными домами, где в отдалении горел одинокий фонарь, а под фонарем стояла кучка людей.

– Да что они, ей-богу, сдурели, что ли? – возмущенно сказал Андрей, когда машина снова тронулась. – Как это так – в городе полно шпаны, а полиция без оружия! Не может этого быть. У Кэнси же кобура на боку, что он в ней – сигареты носит?

– Бутерброды, – сказал Дональд.

– Ничего не понимаю, – сказал Андрей.

– Было разъяснение, – сказал Дональд. – «В связи с участившимися случаями нападения гангстеров на полицейских с целью захвата оружия»… и так далее.

Некоторое время Андрей размышлял, изо всех сил упираясь ногами, чтобы не подбрасывало над сиденьем. Булыжник практически уже кончился.

– По-моему, это ужасно глупо, – сказал он наконец. – А по-вашему?

– И по-моему тоже, – отозвался Дональд, неловко закуривая одной рукой.

– И вы об этом так спокойно говорите?

– Я уже свое отбеспокоился, – сказал Дональд. – Это очень старое разъяснение, вас еще здесь не было.

Андрей почесал макушку, наморщился. Черт его знает, может, и был какой-то смысл в этом разъяснении? В конце концов, полицейский-одиночка действительно соблазнительная приманка для этих гадов. Если уж изымать оружие, то изымать надо, конечно, у всех. И конечно, дело не в этом дурацком разъяснении, а в том, что полиции мало и облав мало, а надо было бы устроить одну хорошенькую облаву и вымести всю эту нечисть одним махом. Население привлечь. Я бы, например, пожалуйста, пошел… Дональд бы, конечно, пошел… Надо будет написать мэру. Потом мысли его приняли вдруг новое направление.

– Слушайте, Дон, – сказал он. – Вот вы социолог. Я, конечно, считаю, что социология – это никакая не наука… я вам уже говорил… и вообще не метод. Но вы, конечно, много знаете, гораздо больше меня. Вот вы мне объясните: откуда в нашем Городе вся эта дрянь? Как они сюда попали – убийцы, насильники, ворье… Неужели Наставники не понимали, кого сюда приглашают?

– Понимали, наверное, – равнодушно ответил Дональд, с ходу проскакивая страховидную яму, наполненную черной водой.

– Так зачем же тогда?..

– Вором не рождаются. Вором становятся. А потом, как известно: «Откуда нам знать, что нужно Эксперименту? Эксперимент есть Эксперимент…» – Дональд помолчал. – Футбол есть футбол, мяч круглый, поле квадратное, пусть победит достойнейший…

Фонари кончились, жилая часть города осталась позади. Теперь по сторонам разбитой дороги тянулись заброшенные развалины – остатки нелепых колоннад, просевшие в скверные фундаменты, подпертые балками стены с зияющими дырами вместо окон, бурьян, штабеля гниющих бревен, заросли крапивы и колючек, чахлые, полузадушенные лианами деревца среди нагромождений почерневшего кирпича. А потом впереди опять возникло туманное сияние, Дональд свернул вправо, осторожно разминулся со встречным пустым грузовиком, пробуксовал в глубоких колеях, забитых грязью, и наконец затормозил вплотную к красным огонькам последнего в очереди мусорщика. Он заглушил двигатель и посмотрел на часы. Андрей тоже посмотрел на часы. Было около половины пятого.

– Часок простоим, – бодро сказал Андрей. – Пошли посмотрим, кто там впереди.

Сзади подошла и остановилась еще одна машина.

– Идите один, – сказал Дональд, откинулся на спинку сиденья и сдвинул поля шляпы на лицо.

Тогда Андрей тоже откинулся на спинку, поправил под собой пружину и закурил. Впереди полным ходом шла разгрузка – лязгали крышки баков, высокий голос учетчика кричал: «…восемь… десять…», на столбе покачивалась тысячесвечовая лампа под плоской жестяной тарелкой. Потом вдруг заорали сразу в несколько глоток: «Куда, куда, мать твою?.. Сдай назад! Сам ты жопа слепая!.. По зубам захотел?..» Справа и слева громоздились горы мусора, слежавшегося в плотную массу, ночной ветерок наносил ужасную тухлятину.

Знакомый голос вдруг сказал над ухом:

– Здорово, говновозы! Как идет великий Эксперимент?

Это был Изя Кацман, в натуральную величину, – встрепанный, толстый, неопрятный и, как всегда, неприятно жизнерадостный.

– Слыхали? Есть проект окончательного решения проблемы преступности. Полиция упраздняется! Вместо нее будут по ночам выпускать на улицы сумасшедших. Бандитам и хулиганам конец – теперь только сумасшедший решится ночью выйти из дома!

– Неостроумно, – сказал Андрей сухо.

– Неостроумно? – Изя встал на подножку и просунул голову в кабину. – Наоборот! Чрезвычайно остроумно! Никаких же дополнительных расходов. Водворение сумасшедших на место постоянного жительства по утрам возлагается на дворников…

– За что дворникам выдается дополнительный паек в размере литра водки, – подхватил Андрей, чем и привел Изю в необъяснимый восторг: Изя принялся хихикать, издавая странные горловые звуки, брызгать и мыть ладони воздухом.

Дональд вдруг глухо выругался, распахнул свою дверцу, спрыгнул и исчез в темноте. Изя тут же перестал хихикать и обеспокоенно спросил:

– Что это с ним?

– Не знаю, – мрачно сказал Андрей. – Наверное, его от тебя затошнило… А вообще-то он уже несколько дней такой.

– Правда? – Изя поверх кабины глядел в ту сторону, куда ушел Дональд. – Жалко. Он хороший человек. Только очень уж неприспособленный.

– А кто приспособленный?

– Я приспособленный. Ты приспособленный. Ван приспособленный… Дональд давеча все возмущался: почему, чтобы свалить мусор, надо стоять в очереди? На кой хрен здесь учетчик? Что он учитывает?

– Ну и правильно возмущался, – сказал Андрей. – Действительно же, кретинизм какой-то.

– Но ведь ты же не нервничаешь по этому поводу, – возразил Изя. – Ты прекрасно понимаешь, что учетчик – человек подневольный. Поставили его учитывать, вот он и учитывает. А поскольку он учитывать не успевает, образуется, сами понимаете, очередь. А очередь – она и есть очередь… – Изя снова забулькал и забрызгал. – Конечно, на месте начальства Дональд проложил бы здесь хорошую дорогу со съездами для сброса мусора, а учетчика, здоровенного бугая, отправил бы в полицию ловить бандитов. Или на передовую, к фермерам…

– Ну, – сказал Андрей нетерпеливо.

– Что – ну? Дональд ведь не начальство!

– Ну, а начальство почему так не сделает?

– А зачем ему? – радостно вскричал Изя. – Сам подумай! Мусор вывозится? Вывозится! Вывоз учитывается? Учитывается! Систематически? Систематически. Месяц окончится, будет представлен отчет: вывезено на столько-то баков говна больше, чем в прошлом месяце. Министр доволен, мэр доволен, все довольны, а что Дональд недоволен, так его сюда никто не гнал – доброволец!..

Грузовик впереди выбросил клуб синего дыма и проехал вперед метров на пятнадцать. Андрей торопливо пересел за руль, выглянул. Дональда нигде не было видно. Тогда он с опаской включил двигатель и кое-как продвинулся на те же пятнадцать метров, трижды заглохнув по дороге. Изя при этом шел рядом, испуганно шарахаясь каждый раз, когда машина принималась дергаться. Потом он принялся рассказывать что-то про Библию, но Андрей слушал плохо – он был весь мокрый от пережитого напряжения.

Под яркой лампой по-прежнему лязгали баки и стоял мат. В крышу кабины что-то ударилось и отскочило, но Андрей не обратил на это внимания. Сзади подошел со своим напарником, гаитянским негром, здоровенный Оскар Хайдеман, попросил закурить. Негр, по имени Сильва, почти невидимый в темноте, скалил белые зубы.

Изя пустился с ними в разговоры, причем Сильву он называл почему-то тонтон-макутом, а Оскара расспрашивал о каком-то Туре Хейердале. Сильва строил страшные рожи, изображал пальцами очки, делал вид, что строчит из автомата, Изя хватался за живот и делал вид, что сражен на месте, – Андрей ничего не понимал, и Оскар, по-видимому, тоже: очень скоро выяснилось, что он путает Гаити с Таити.

По крыше снова что-то прокатилось, и вдруг здоровенный ком слипшегося мусора ударился в капот и разлетелся в клочья.

– Эй! – крикнул Оскар в темноту. – Прекратите!

Впереди вновь заорали в двадцать глоток, плотность брани достигла вдруг немыслимого предела. Что-то происходило. Изя жалобно ойкнул и, схватившись за живот, согнулся пополам – теперь уже не в шутку. Андрей открыл дверцу, высунулся было наружу, и сейчас же в голову ему ударила пустая консервная банка – не больно, но очень оскорбительно. Сильва пригнулся и скользнул в темноту. Андрей, прикрывая голову и лицо, озирался.

Ничего не было видно. Из-за куч мусора слева градом сыпались ржавые банки, куски гнилого дерева, старые кости, даже обломки кирпичей. Послышался звон разбиваемого стекла. Дикий возмущенный рев взлетел над колонной. «Какая сволочь там развлекается?!» – ревели чуть ли не хором. Зарычали включенные двигатели, вспыхнули фары. Некоторые грузовики принялись судорожно елозить взад-вперед: видимо, водители пытались развернуть их так, чтобы осветить мусорные хребты, откуда летели уже целые кирпичи и пустые бутылки. Еще несколько человек, пригнувшись как Сильва, ринулись в темноту.

Мельком Андрей заметил, что Изя с искривленным плачущим лицом скорчился возле заднего ската и ощупывает живот. Тогда Андрей нырнул в кабину, выхватил из-под сиденья монтировку и снова выскочил наружу. По башкам сволочей, по башкам! Видно было, как с десяток мусорщиков на четвереньках, цепляясь руками, остервенело карабкаются по склону. Кому-то из водителей удалось-таки поставить машину поперек, и свет фар озарил неровный гребень, ощетиненный обломками старой мебели, взлохмаченный тряпьем и обрывками бумаги, сверкающий битым стеклом, и над гребнем – высоко задранный ковш экскаватора на фоне черного неба. И что-то там шевелилось на ковше, что-то большое, серое с серебристым отливом. Андрей замер, вглядываясь, и в ту же минуту отчаянный вопль перекрыл всю разноголосицу:

– Это дьяволы! Дьяволы! Спасайтесь!..

И сейчас же со склона кубарем, на карачках, через голову, поднимая столбы пыли, в вихре рваного тряпья и бумажных лохмотьев, посыпались люди, – обезумевшие глаза, разинутые рты, размахивающие руки. Кто-то, обхватив руками голову, спрятав голову между сжатыми локтями, продолжая панически визжать, пронесся мимо Андрея, поскользнулся в колее, упал, снова вскочил и изо всех сил побежал дальше, по направлению к городу. Кто-то, хрипло дыша, втиснулся между радиатором Андреева грузовика и кузовом передней машины, застрял там, зацепился, принялся рваться и тоже заорал не своим голосом. Стало вдруг тише, только ворчали двигатели, и тут хлестко, словно удары бича, звонко защелкали выстрелы. И Андрей увидел – на гребне, в голубоватом свете фар – высокого тощего человека, который стоял спиной к машинам, держа пистолет в обеих руках, и раз за разом палил куда-то в темноту за гребень.

Он выстрелил пять или шесть раз в полной тишине, а потом из темноты возник тысячеголосый нечеловеческий вой, злобный, мяукающий и тоскливый, как будто двадцать тысяч мартовских котов заорали одновременно в мегафоны, и тощий человек попятился, оступился, нелепо взмахнул руками и съехал на спине по склону. Андрей тоже попятился в предчувствии чего-то невыносимо страшного, и он увидел, как гребень вдруг зашевелился.

Серебристо-серые, невероятные, чудовищно уродливые призраки закишели вдруг там, засверкали тысячами кроваво светящихся глаз, заблестели миллионами яростно оскаленных влажных клыков, замахали лесом невообразимо длинных мохнатых лап. Пыль густой стеной взлетела над ними в свете фар, и сплошной ливень обломков, камней, бутылок, комков дряни обрушился на колонну.