Кому принадлежит арбидол компания фармацевтическая

Ближе всех к «распилу»: Почему Голикову называют «мадам Арбидол»?

Кому война, кому мать родна. Пока одни заболевают и умирают от коронавируса, другие набивают карманы. Особенно ловко это получается, если иметь связи в верхах…

Компания «Отисифарм», которая принадлежит магнату от фармацевтики Виктору Харитонину, является основным производителем «Арбидола». Этот препарат в народе прозвали «фуфломицином № 1 в России». Продажи «Арбидола» за апрель выросли на 136% в сравнении с апрелем прошлого года. Было реализовано почти 6 миллионов упаковок на 2 миллиарда 700 миллионов рублей. Причина такого взрывного роста – рекомендация Минздрава. На 11 странице методички прописано лечение от COVID-19.

На 11 странице методички рекомендаций Минздрава прописано лечение от COVID-19. Фото: сайт Минздрава России

«Арбидола» тут нет, но есть «Умифеновир» – новое название «Арбидола». Переименование не случайно. Президиум Российской академии медицинских наук принял резолюцию о немедленном изъятии «Арбидола» из перечня лекарственных средств из-за его недоказанной эффективности. Это было ещё в 2007 году. Как с гуся вода! В марте 2020-го Федеральная антимонопольная служба признала рекламу «Арбидола» нарушающей требования «Закона о рекламе». С экранов телевизоров и в эфире радиостанций говорилось о том, что этот препарат эффективен в борьбе с коронавирусом. Однако в инструкции по применению такая информация отсутствует.

Скриншот страницы fas.gov.ru

Материалы были переданы для возбуждения дела об административном правонарушении для назначения штрафа. Штраф – от 200 до 500 тысяч рублей. Для компании миллиардера Харитонина это деньги? Вопрос риторический. На титульной странице сайта arbidol.ru, несмотря на претензию ФАС, размещена реклама: «активен против вирусов гриппа и ОРВИ, в том числе коронавирусов». Федеральная антимонопольная служба, господин Артемьев, вам не кажется, что вас откровенно посылают?

– Есть заключения экспертных комиссий и организаций, которые говорят, что эффективность «Арбидола» является недоказанной, он не рекомендован к применению, – отмечает руководитель общественной инициативы «Здоровье нации», эксперт ОНФ Дмитрий Омутных. – Эффективность его нужно доказывать. Неслучайно «Арбидола» практически нет на рынках вне России. То есть другие регуляторы на свои рынки его не пускают.

Вообще, с «Арбидолом» или, как его маскирует Минздрав, «Умифеновиром» история давняя. В далёком 2009 году, когда президентом был Дмитрий Медведев, руководитель Минздрава Татьяна Голикова активно лоббировала применение этого препарата. Это было лекарство № 1 в борьбе с гриппом и ОРВИ. Лечили не только своих граждан, но и помогали «Арбидолом» Украине, спасая её от эпидемии. 

Руководитель Минздрава Татьяна Голикова всегда активно лоббировала применение «Арбидола». Фото: Federation Council of Russia/ Globallookpress

– Мы вчера в правительстве обсуждали эту тему и приняли решение, – докладывала 6 ноября 2009 года Голикова Медведеву. – Для этого я сегодня тоже к вам пришла с соответствующим обращением. Мы сможем поставить на Украину на следующей неделе 200 тысяч упаковок «Арбидола» – это противовоспалительный препарат. Мы это согласовали с украинским руководством. И нам необходимо сейчас будет осуществить все организационные и технические моменты, чтобы эта поставка была осуществлена на следующей неделе.

Уже и Медведев ушёл в закат, и с Украиной дела разладились, а «Арбидол» всё продаётся. К слову сказать, сейчас вице-премьер правительства Татьяна Голикова возглавляет штаб по противодействию коронавирусу в России. Дама важная, высокопоставленная. Про неё поют песни и снимают клипы.

«Бухгалтер, милый мой бухгалтер, танцуй рок-н-ролл, мадам Арбидол. Реформа супер, если выпить валидол», – записала песню с таким текстом группа «Зелёнка».

Не только песни, но и стихи посвящают Татьяне Алексеевне. Ей и её конфликту с известным хирургом Леонидом Рошалем. Врач называл её некомпетентным специалистом, в том числе и на совещаниях с президентом.

Голикова, Рошаль и «Арбидол»…

Рошаль, конечно, вам не друг,

Но в этом вы не виноваты,

Ведь вы – министр, а он – хирург.

Какие с доктора откаты?!

Он – не из ваших корешей,

Ну, тех, что ближе всех к «распилу».

Хотелось б вам его – взашей,

Пока вот, к счастью, не под силу.

Напрасна ваша вся возня,

Профессор из другого теста:

Мужик – совсем не размазня,

А вы, мадам, – пустое место.

Пока у вас с тандемом фарт,

Уж не сочтите то приколом,

Бегите срочно в «Фармстандарт»

С любимым вашим «Арбидолом»…

23.04.2011

Марков Александр

Муж Татьяны Голиковой, бывший министр Минпромэнерго (сейчас это Минпромторг), и его экс-замы Андрей Реус и Андрей Дементьев много лет дружат с Виктором Харитониным. В 2012 году Реус и Дементьев стали совладельцами компании «Генериум», которая была создана Виктором Харитониным, – у них по 12,5 %. «Генериум» зарегистрировал в Росздравнадзоре первый отечественный экспресс-тест на коронавирус и начал его производство. Объём госзакупок реагентов для теста уже превышает 263 миллиона рублей. А ещё у Харитонина две больницы, где лечат пациентов с коронавирусом. Клиника «К+31» разместилась на месте роддома № 72, закрытого в результате удачно проведённой оптимизации здравоохранения. Теперь там самое дорогое лечение от COVID-19 среди частных клиник Москвы.

– При поступлении пациента в клинику вносится депозит 500 тысяч, а дальше в зависимости уже от заболевания и степени заболевания будет складываться лечение, – пояснила менеджер по имени Мария по телефону клиники «К+31». – Чем серьёзней форма заболевания, тем более дорогостоящие лекарства применяются, тем чаще проводятся исследования. Палаты одноместные, все оборудованы санузлом и душевыми. Лёгкая форма заболевания – 50 тысяч в сутки – это и палата, и лечение, если средней степени заболевание, то приблизительно 75 тысяч в сутки.

Вот так вот, для населения – фуфломицин, для элиты – койка в больнице за 75 тысяч. И ещё немного фактов: в 2016 году компания «Фармстандарт» Виктора Харитонина появилась в новостях о гольфе – как один из партнёров. Уже упомянутые Андрей Реус и Андрей Дементьев – акционеры и члены гольф-клуба «Пестово». Играет в гольф и действующий министр Минпромторга Денис Мантуров. Совпадение? Может быть, а может, и нет. Может, «Фармстандарт» поддерживает российский гольф, потому что Минпромторг поддерживает предприятия Харитонина бюджетными деньгами? Неизвестно. В чём можно быть полностью уверенными, так это в том, что пока одни заболевают и умирают от коронавируса, другие набивают карманы. И особенно удачно это получается, если есть связи.

Зачем этот текст. От автора

 
С самого начала пандемии коронавируса россияне читали новости о том, что новое, плохо изученное заболевание можно вылечить старыми и хорошо известными препаратами. Нам внушали: «Арбидол» показал эффективность против коронавируса», «коронавирус можно вылечить уральским препаратом «Триазавирин».

Люди сметали эти лекарства в аптеках, а российские больницы тратили на них бюджетные миллионы.

И никого не смущало, что у большинства рекламируемых лекарств нет доказанной эффективности не только при коронавирусе, но и вообще при каких-либо заболеваниях.

Для доказательства эффективности препарата требуется серия двойных слепых рандомизированных плацебо-контролируемых исследований: тестирование на тысячах человек, где эффект препарата будет сравниваться с эффектом от использования откровенной пустышки — плацебо. Результаты этих исследований, если они успешны, публикуются в научных журналах и обобщаются во всемирно признанных источниках обзоров: Cochrane, литературной базе данных MEDLINE, справочниках типа Rxlist.

У препаратов-пустышек таких исследований и публикаций, как правило, нет.

«Новая газета» проанализировала госзакупки лекарств с начала 2020 года. Мы обнаружили, что на препараты с недоказанной эффективностью потрачено 1 619 295 682 бюджетных рубля.

Как россиян лечат молекулами молочного сахара, кто зарабатывает на неэффективных лекарствах, и кто их лоббирует? Что сами врачи думают об использовании таких препаратов?

Необходимое предупреждение: перед примененим любых лекарств консультируйтесь с врачом.

Часть 1. Вирусные противовирусные

Медикаментозное лечение любых вирусных инфекций — отличительная черта постсоветской медицины. В западных странах не только ОРВИ, но и легкие формы гриппа рекомендуют лечить покоем, полосканием и обильным питьем. Эффективных препаратов от «обычной простуды» не существует, подчеркивают медики.

В России же противовирусные средства — лидеры продаж в аптеках. Согласно исследованию DSMGroup, в 2018 году два из десяти самых продаваемых в розницу лекарств — от ОРВИ: «Кагоцел» (объем продаж — 6,7 млрд рублей), «Ингавирин» (6,1 млрд рублей). Ни одно из этих лекарств не имеет доказанной по международным стандартам эффективности.

В Европе и США об иммуномодуляторах (противовирусных препаратах) никто не слышал. А в России их закупают не только надеющиеся на чудо пациенты, но и госучреждения.

Так на закупку «Ингавирина» с начала 2020 года российскими больницами было потрачено 46 801 712 рублей. Среди лидеров по госзакупкам — противовирусные препараты «Арбидол» (270 265 857 рублей) и «Кагоцел» (30 694 754).

С началом пандемии объем закупок за счет бюджета вырос в разы, и не без помощи государства.

Нанопрепарат

20 марта Департамент здравоохранения Москвы опубликовал пособие по лечению и профилактике коронавирусной инфекции, в котором «Кагоцел» позиционировался как лекарство для профилактики COVID-19. «Проводится семидневными циклами. 2 дня по 2 таблетки один раз в день, 5 дней перерыв, затем цикл повторить. Длительность профилактического курса от 1 недели до нескольких месяцев», — говорится в пособии.

Следуя рекомендациям департамента, больницы начали закупку «Кагоцела»: с 20 марта состоялось 179 аукционов на общую сумму 26 326 608 рублей. При этом медики сомневаются, что лекарство действительно помогает.

— Никаких данных качественно проведенных рандомизированных исследований по «Кагоцелу» нет. Ключевые работы по тестированию этого препарата нигде не опубликованы. На мой взгляд, он неэффективен при лечении не только коронавируса, но и любых других вирусных инфекций, — говорит врач-терапевт, кандидат медицинских наук Ярослав Ашихмин.

С ним согласен эпидемиолог, доктор медицинских наук и вице-президент Общества специалистов доказательной медицины Василий Власов. Он отмечает, что данных о рандомизированных исследованиях (РКИ) «Кагоцела» в международных источниках нет. В российских же журналах упоминается всего два РКИ, к которым есть серьезные вопросы:

участников испытаний было мало — 81 и 60 (в испытаниях по международным стандартам обычно участвуют 3000 пациентов и более — в зависимости от плана исследований);

участники знали, какой препарат испытывается;

и у 71% участников первого испытания температура нормализовалась в первый же день приема «Кагоцела» (хотя препарат не жаропонижающий). 

По мнению эпидемиолога Власова, не доказана не только эффективность «Кагоцела», но и его безопасность: «Действующие вещества «Кагоцела» — карбоксиметилцеллюлоза (КМЦ) и госсипол. Госсипол в свободном виде токсичен и обладает эффектом долговременного угнетения сперматогенеза у мужчин.

Производители «Кагоцела» утверждают, что токсичность этого компонента значения не имеет, так как в препарате он содержится не в свободном, а в «связанном» виде. В подтверждение приводят данные экспериментов на мышах.

Однако экстраполировать эти данные на людей — невозможно. Мы не можем утверждать, что «Кагоцел» опасен для человека, но в то же время не имеем доказательств его безопасности».

По мнению Ярослава Ашихмина, речь в случае с «Кагоцелом» идет скорее не о лечении больных, а о ведении бизнеса. Производитель препарата, ООО «Ниармедик Фарма», — одна из крупнейших фармкомпаний страны (выручка в 2019 году — 5,35 млрд рублей). Предприятие входит в группу компаний «Ниармедик», которую возглавляет руководитель отдела иммунологии научно-исследовательского института им. Н.Ф. Гамалеи Минздрава РФ Владимир Нестеренко.

У «Кагоцела» хорошие лоббисты: эффективность препарата в своем блоге отстаивал, например, гендиректор «Роснано» Анатолий Чубайс.

Возглавляемая им госкорпорация в 2011 году даже купила долю (34,45%) в «Ниармедик фарма» за 1,3 млрд рублей (в 2013 году продала ее обратно фармкомпании за 2,3 млрд). Ничего личного, только бизнес…

— Аргумент департамента здравоохранения Москвы насчет рекомендации «Кагоцела» такой: «Нам же нужно чем-то коронавирус лечить». Ну если «чем-то», то почему не птичьим пометом? — спрашивает Ашихмин. — Результаты, полученные в пробирке, далеко не всегда транслируются на человека. Если вам говорят, что с помощью «Кагоцела» коронавирус подавляется в пробирке на куриных эмбрионах, это совсем не значит, что он будет подавляться и у людей. Если на куриные эмбрионы насыпать соду, то коронавирус на них тоже будет подавляться. Но сода — не лекарство от ковида.

В Департаменте здравоохранения Москвы на запрос «Новой газеты» о степени эффективности «Кагоцела» при коронавирусе не ответили.

Чей надо препарат

Другой активно продвигаемый во время пандемии препарат, «Арбидол», в рекомендации Департамента здравоохранения Москвы не попал. Зато попал в рекомендации рангом выше — Минздрава РФ. И это — несмотря на то, что еще в 2007 году Формулярный комитет Российской академии медицинских наук рекомендовал «немедленно изъять» его из перечня лекарственных средств, как устаревший препарат с недоказанной эффективностью.

В 2020 году из российского бюджета на «Арбидол» было потрачено 270 265 857 рублей.

— В отличие от «Кагоцела», «Арбидол» — препарат старый (изобретен в 1974 году — И.Ж.), и должен бы быть хорошо исследован. Однако единственное его серьезное рандомизированное клиническое исследование было по каким-то причинам прервано, — говорит Василий Власов. — Вроде бы, оно показало совершенно незначительный положительный эффект препарата, который невозможно брать в расчет.

В феврале-марте этого года в Китае на базе Восьмой народной больницы Гуанчжоу был проведен эксперимент, в ходе которого 35 пациентам с коронавирусом давали «Арбидол», 34 — комбинацию «Лопинавир+Ритонавир», а 17 — не давали противовирусных препаратов. Медики не обнаружили существенного влияния препаратов на течение болезни: у 23,5% пациентов, принимавших «Лопинавир+Ритонавир» и у 8,6%, принимавших «Арбидол», заболевание перешло из умеренной формы в тяжелую. Среди тех, кто не принимал противовирусных, таких пациентов было 11,8%. При этом медики выявили у принимавших препараты пациентов побочные эффекты: диарею, тошноту и снижение аппетита. У пациентов, не принимавших противовирусных, таких проблем не возникло.

И «Арбидол», и «Лопинавир+Ритонавир» были включены в рекомендации Минздрава РФ для лечения коронавируса (последний из-за неэффективности исключили лишь 3 сентября 2020 года). При этом в рекомендациях говорится, что достоверных данных об эффективности этих лекарств не имеется.

— Мы не можем утверждать, что «Арбидол» — пустышка, но можем с уверенностью говорить, что доказательств его эффективности нет, и по какой-то причине производитель на протяжении многих лет не проводит качественные исследования препарата, — говорит Ярослав Ашихмин.

Производитель «Арбидола» (умифеновира), компания «Отисифарм», в 2013 году была выделена из фармацевтического гиганта «Фармстандарт».

Оба предприятия принадлежат миллиардеру Виктору Харитонину, которого СМИ связывают с супружеской парой — экс-министра промышленности Виктора Христенко и экс-министра здравоохранения РФ Татьяны Голиковой (сейчас — вице-премьер, возглавляет Штаб по противодействию коронавирусу в России).

Бывшие замы Христенко Андрей Реус и Андрей Дементьев ведут с Харитониным совместный бизнес (АО «Генериум»). В бытность Голиковой министром, «Арбидол» был включен в список Жизненно необходимых и важнейших лекарственных препаратов (ЖНВЛП). Сам миллиардер в интервью журналу Forbes (единственном за всю жизнь) на вопрос о связях с Христенко заявил: «Виктор Борисович был идеологом стратегии развития отрасли «Фарма 2020», мы как самые крупные производители были вовлечены в разработку, поэтому общались и продолжаем общаться по сей день».

Общая чистая прибыль фармацевтических компаний Виктора Харитонина в 2019 году — 27 млрд 070 млн 860 тысяч рублей.

В популяризации «Арбидола» на российском рынке свою роль сыграл даже президент Путин. В 2010 году в ходе рабочего визита в Мурманск он в сопровождении журналистов внезапно зашел в аптеку и поинтересовался наличием и стоимостью «Арбидола». После этого продажи лекарства резко выросли: если за весь 2009 год они составили 5,5 млрд рублей, то за первое полугодие 2010-го — 7,6 млрд.

Министерство здравоохранения РФ на неоднократные запросы «Новой» об эффективности «Арбидола» не ответило.

Так говорил губернатор

Самый откровенный пример лоббирования чиновниками препарата с недоказанной эффективностью — пост в Instagram свердловского губернатора Евгения Куйвашева от 28 апреля 2020 года: «Основываясь на эмпирических наблюдениях и статистических показателях больных в Свердловской области, мы видим различия в характеристиках исходов болезни (коронавируса) с другими регионами. Единственное различие — ПРИМЕНЕНИЕ «ТРИАЗАВИРИНА» У ВСЕХ ПАЦИЕНТОВ СВЕРДЛОВСКОЙ ОБЛАСТИ. Также отмечу, что не было побочных явлений.

В этой связи, Минздрав региона порекомендовал «Триазавирин» в качестве профилактического средства для врачей, находящихся в контакте с больными <…> На сегодняшний день, по моему распоряжению, закуплено 150 тысяч упаковок «Триазавирина» для наших больниц».

На госзакупки препарата с начала пандемии было потрачено 21 479 289 рублей.

Интересно, что в своем посте губернатор несколько раз признавал, что доказанной эффективности «Триазавирин» не имеет, но при этом подчеркивал: «На войне все средства хороши».

Кому война, а кому и чистая прибыль. «Триазавирин» производится на Новоуральском заводе «Медсинтез», которым владеют братья Денис и Александр Петровы (последний — через подконтрольное ООО «Инвестфармгрупп»).

Отец владельцев завода — депутат Госдумы от «Единой России», член комитета ГД по охране здоровья Александр Петров.

«Зарегистрировано и разрешено»

При подготовке материала «Новая газета» отправила 5 запросов в различные медучреждения, закупившие в 2020 году противовирусные средства с недоказанной эффективностью. Мы интересовались, считают ли сами участники закупок эти препараты работающими.

Ответил только начальник медико-санитарной части № 48 ФСИН России Андрей Семенов. Медсанчасть в июне этого года закупила «Римантадин» на 46 897 рублей (Формулярный комитет РАМН еще в 2007 году рекомендовал отозвать препарат из продажи как «устаревший и имеющий недоказанную эффективность»).

«Решение о приобретении «Римантадина» было принято в связи с тем, что данный препарат зарегистрирован на территории Российской Федерации и разрешен к использованию для профилактики и раннего лечения гриппа у взрослых и детей старше 1 года», — сообщил Андрей Семенов.

Часть 2. Особый медицинский путь

Чисто российская болезнь

Дисбактериоз — страшное заболевание, существующее только на территории России. В западных странах о нем не слышали.

Диагноз прописан в приказе Минздрава РФ № 231 от 9 июня 2003 года «Об утверждении отраслевого стандарта «Протокол ведения больных. Дисбактериоз кишечника».

— Врачи, придерживающиеся принципов доказательной медицины, не любят затрагивать тему микрофлоры, потому что разговоры о ней, увы, приводят к массовой закупке людьми пробиотиков, которые, похоже, не работают, — говорит Ярослав Ашихмин. — Есть очень серьезный разрыв между тем, что происходит в кишечнике, между жизнью флоры, и тем, можем ли мы на это повлиять. Ключевую роль для человека играет та флора, которая расположена между ворсинками кишечника. Заселить ее пробиотиками практически невозможно, она защищена биопленкой.

Несмотря на недоказанную эффективность пробиотиков, госучреждения с начала 2020 года закупили их на 112 158 573 млн рублей. Лидеры — «Бифиформ» (28 153 069), «Линекс» (28 096 686) и «Бифидум» (26 986 050).

— Флора, очевидно, сильно влияет на иммунную систему. Но как именно это происходит, сказать крайне сложно. Потому что для понимания механизма влияния нужно, грубо говоря, вырезать кусок кишки и достать иммунные клетки оттуда. Клетки из периферической крови, которую берут из вены, в данном случае не показательны. Известно, что флора может выделять токсины. Причем о некоторых из них мы узнали совсем недавно. Например, триметиламиноксид — пациенты с инфарктом, у которых много этого токсина, умирают в шесть раз чаще, чем те, у кого его мало. Флора может влиять на сосуды. Возможно, именно в ней лежит корень гипертонии, атеросклероза, эмоциональных расстройств.

Исследование микрофлоры, отмечает Ашихмин, — одно из самых перспективных и активно развивающихся направлений современной медицины. Но в настоящий момент до создания эффективных препаратов далеко.

Интересный факт — на официальном сайте препарата «Линекс» о дисбактериозе говорится:

«Несмотря на свою широкую известность, понятие это довольно спорное: одни ошибочно считают его болезнью, другие — вовсе отрицают его существование».

От всего

Препараты с недоказанной эффективностью в России используют не только при инфекционных заболеваниях или болезнях желудочно-кишечного тракта.

На рынке госзакупок популярны, например, гепатопротекторы — лекарства для печени. На приобретение «Адеметионина» («Гептрал» / «Гептор») с начала года из бюджета потратили 374 млн рублей, на препараты на основе эссенциальных фосфолипидов — 183,5 млн рублей. Собеседники «Новой газеты» в медицинском сообществе при этом считают, что ни один из гепатопротекторов не проходил необходимых исследований.

Не обладают доказанной эффективностью и популярные у россиян муколитики («Бронхипрет», «Геделикс», «Пертуссин»): ни один из этих препаратов не рекомендован ВОЗ, серьезных рандомизированных исследований они не проходили.

С помощью препаратов с недоказанной эффективностью пытаются лечить мигрени, деменцию, герпес, панкреатит. В 2012 году министр здравоохранения Вероника Скворцова в интервью «Коммерсанту» заявила, что препараты с недоказанной эффективностью будут выведены с рынка в течение двух лет. На дворе — 2020-й.

Часть 3. Развести бюджет

Препараты с недоказанной эффективностью стоит отличать от препаратов, которые не могут работать в принципе. Например, от гомеопатии. Неэффективность последней утверждена в меморандуме № 2 комиссии РАН по борьбе с лженаукой. Однако наивно думать, что государство не расходует на нее деньги налогоплательщиков.

— Гендиректор [фармкомпании] «Материа-медика» Олег Эпштейн, член-корреспондент РАН, сделал ребрендинг гомеопатии. Он заявил, что препараты компании — не гомеопатические, а релиз-активные. Хотя по сути это одно и то же, те же разведения. Просто ввел в обиход новое слово, и это сработало на рынке, — говорит Ярослав Ашихмин. — Препараты «Материа-медика» рекламировали многие ученые, в том числе известные — например, академики РАН Владимир Ивашкин и Дмитрий Пушкарь. Выпускались «научные» статьи, в которых говорилось об эффективности релиз-активных препаратов.

В октябре 2019 года комиссия РАН по борьбе с лженаукой подготовила доклад о псевдонаучных публикациях четырех ученых: помимо уже упомянутого главного внештатного специалиста-уролога Департамента здравоохранения Москвы Дмитрия Пушкаря, в поле зрения комиссии попали профессор Сеченовского университета Юрий Аляев, завкафедрой нервных болезней Сеченовки Владимир Парфенов, замдиректора Научного центра неврологии Маринэ Танашян. У них были обнаружены публикации об эффективности «релиз-активных» препаратов «Импаза», «Афалаза» и «Диваза», выпускаемых «Материа-Медика».

В докладе РАН говорилось, что концепция релиз-активности противоречит фундаментальным законам естествознания.

«Разведения столь высоки, что в готовых лекарственных препаратах не остается ни одной молекулы исходного вещества <…> никакое свойство вещества не может проявляться отдельно от его молекул <…>

Концепция «релиз-активности» должна быть безоговорочно отклонена, а разрабатываемые на ее основе лекарственные средства не должны применяться в рамках научно-обоснованной медицины».

«Материа-медика» подвергалась обструкции научного сообщества и до этого. В 2018 году Министерство образования и науки РФ присудило компании антипремию «за самый вредный лженаучный проект».

Однако позиции РАН и Минобразования не остановили расходование бюджета на релиз-активные препараты: с начала 2020 года российские медучреждения потратили на «Ананферон» 1,6 млн рублей, на «Тенотен» — 577 291 рубль, на «Эргоферон» — 1,3 млн.

Получить комментарий «Материа-медика» «Новой газете» не удалось: компания не ответила ни на звонки, ни на письменный запрос. В 2019 году, комментируя РБК выводы комиссии РАН, пресс-служба «Материа-Медика» заявляла: «Позиция комиссии нам хорошо известна. Ее отдельные члены с упорством, достойным искреннего удивления, отрицают подтвержденные многочисленными исследованиями эффекты релиз-активности».

Хотя неэффективность гомеопатии была доказана задолго до появления «релиз-активных» препаратов, лекарства, открыто позиционирующие себя как гомеопатические, также закупаются за счет бюджета.

«Афлубин» — 3 закупки на 7 320 рублей

«Стодаль» — 1 закупка на 99 063 рубля

«Траумель» — 3 закупки на 1 503 498 рублей

И даже одну упаковку «Оциллококцинума» за 886 рублей в медсанчасть МВД Татарстана купили.
Часть 4. Куда летит «Спутник»?

Благодаря «Арбидолу» и «Кагоцелу» Россия — антивирусный флагман планеты (на Западе простуду, напомним, по старинке лечат покоем и обильным питьем). Поэтому нет ничего удивительного, что страна первой в мире зарегистрировала вакцину от коронавируса — «Спутник V».

Испытания, по информации с официального сайта, были проведены «на различных видах лабораторных животных, в том числе на 2-х видах приматов». Также в них приняли участие две группы по 38 добровольцев.

«Все добровольцы хорошо перенесли испытания, не было зарегистрировано непредвиденных и серьезных нежелательных явлений, вакцина индуцировала формирование высокого как антительного, так и клеточного иммунного ответа. Ни один участник нынешнего клинического испытания не заразился коронавирусом после введения вакцины», — говорится на сайте. Здесь же говорится о том, что третья фаза испытания вакцины, в которой должны принять участие более 40 тысяч человек, начата 24 августа. Но еще не завершена. Третья фаза обязательна, она должна подтвердить эффективность и безопасность вакцины.

— История с вакциной от коронавируса очень ярко показывает, как у нас появились препараты с недоказанной эффективностью, — утверждает невролог, медицинский директор сети Lahtaclinic Никита Жуков.

— Мы на весь мир говорим: «Вот, мы сделали вакцину». А мир нас спрашивает: «Ребята, а где третья фаза испытаний?» А мы в ответ: «Да ладно вам, у нас вон 300 препаратов есть, которые мы 30 лет без всяких испытаний используем».

О недоказанной эффективности российской вакцины говорили и сами фармацевты: 10 августа Ассоциация организаций клинических исследований обратилась к министру здравоохранения РФ Михаилу Мурашко с просьбой отложить регистрацию вакцины до успешного прохождения ею всех испытаний. «Ускоренная регистрация уже не сделает Россию лидером в этой гонке, она лишь подвергнет ненужной опасности конечных потребителей вакцины, граждан РФ», — заявили в ассоциации.

На следующий день вакцина была зарегистрирована.

Часть 5. Нечего сказать?

Еще 26 июня 2020 года «Новая газета» направила запрос в Минздрав России. Мы привели список лекарств, которые закупаются за счет бюджета, но в эффективности которых сомневаются врачи. И задали следующие вопросы:

Считает ли Министерство, что перечисленные медицинские препараты имеют недоказанную эффективность? 

Если да, то как Министерство оценивает факт закупок таких препаратов за счет бюджета?

Считает ли Министерство оправданными закупки гомеопатических препаратов за счет бюджета?

В резолюции заседания Президиума Формулярного комитета РАМН от 16.03.2007 года содержится рекомендация об изъятии из перечня лекарственных средств <…> «устаревших препаратов с недоказанной эффективностью»: церебролизина, пирацетама, арбидола, римантадина, валидола, инозина. Почему, несмотря на признание научным сообществом недоказанной эффективности данных препаратов, они продолжают закупаться за счет бюджета?

По прошествии недели, отведенной для ответа Законом о СМИ, в редакцию позвонил представитель Минздрава и попросил об отсрочке: «Препаратов очень много».

Прошел июль, август… Минздрав обещал ответить, но до сих пор не ответил.

В 2014 году невролог Никита Жуков составил список препаратов с недоказанной эффективностью, который назвал «расстрельным». С тех пор он неоднократно судился с производителями из этого списка. И ни разу не проиграл.

«Новая газета» публикует перечень госзакупок препаратов из этого списка с 1 января по 3 сентября 2020 года.

При этом подчеркнем, что часть препаратов из выборки была исключена: например, в самом списке говорится, что «Анальгин» обладает доказанной эффективностью, но внесен в перечень из-за своей небезопасности (мы рассматриваем в первую очередь эффективность).

Заметим: недоказанная эффективность не равняется неэффективности. Возможно, указанные препараты работают. Но для того, чтобы доказать это, необходимы исследования.

Условные обозначения в таблице:

 
РКИ — Рандомизированные плацебо контролируемые клинические исследования, основной способ доказать эффективность препарата

ВОЗ — Всемирная организация здравоохранения

ФК — Формулярный комитет РАМН

«ВОЗ —» ; «ФК —» — ВОЗ и Формулярный комитет не включили препарат в свои пособия, не рекомендуют его

FDA — Агентство Министерства здравоохранения США, занимающееся контролем качества лекарственных препаратов.

Список упомянутых препаратов: Амиксин, Тилорон, Лавомакс, Арбидол, Умифеновир, Арпефлю, Афлюдол, Вобэнзим, Галавит, Глутоксим, Гриппол, Гроприносин, Инозин, Рибоксин, Деринат, Иммунал, Имунофан, Имудон, Бронхо-Ваксом, Бронхо-Мунал, ИРС-19, Ингавирин, Йодантипирин, Кагоцел, Ликопид, Лонгидаза, Неовир, Оксолин, Панавир, Полиоксидоний, Римантадин, Синупрет, Тималин, Триазавирин, Циклоферон, Цитовир-3, Виферон, Генферон, Гриппферон, Кипферон, Глицин, Диметилоксобутилфосфонилдиметилат, Идебенон, Аминалон, Когитум, Кокарбоксилаза, Кокарнит, Кортексин, Мексидол, Мексиприм, Нейрокс, Медомекси,  Мексикор, Нооклерин, Пирацетам, Ноотропил, Луцетам, Фезам, Фенибут, Пантогам, Гопантам, Пантокальцин, Гопантеновая кислота, Пикамилон, Семакс, Церебролизин, Адеметионин, Гептрал, Гептор, Лаеннек, Ремаксол, Тиотриазолин, Фосфоглив, Ливолин, Лив 52, Фосфонциале, Эссенциале, Линекс, Бифидумабактерин, Лактобактерин, Бифидум, Бифиформ, Нормобакт, Аципол, Хилак Форте, Бронхипрет, Геделикс, Проспан, Пертуссин, Бронхикум, Валидол, Валокордин, Корвалол, Идринол, Кардионат, Милдронат, Мельдоний, Адаптол, Актовегин, Афобазол, Бендазол, Дибазол, Кавинтон, Винпоцетин, Витапрост, Уропрост, Простатилен, Сампрост, Vitaprost, Гипоксен, Глиатилин, Канефрон, Карипаин, Карипазим, Карсил, Легалон, Гепабене (Расторопша), Ново-Пассит, Персен, Пиаскледин, Реамберин, Рефнот, Танакан, Анаферон, Диваза, Колофорт, Ренгалин, Субетта, Тенотен, Эргоферон, Афлубин, Вибуркол, Оциллококцинум, Стодаль, Траумель, Циннабсин. 

расследования

Миллиардер Виктор Харитонин зарабатывает на коронавирусе

Магнат от фармацевтики Виктор Харитонин бросил все свои компании на борьбу с коронавирусом. У «Арбидола», который назначают пациентам с COVID-19 по рекомендации Минздрава РФ, рекордные продажи: за четыре с половиной месяца этого года они составили 2,7 млрд рублей. Клиники Харитонина лечат инфицированных больных, бойко идут продажи реагентов для тестов на коронавирус — госзакупки уже составили 263 млн рублей, выяснил журнал «Компания».

Эффективность «Арбидола» под вопросом

К середине апреля было продано 5,9 млн упаковок «Арбидола» на 2,7 млрд руб., по данным DSM Group, запрошенным «Ко». Это на 135,8 % больше, чем за аналогичный период прошлого года в денежном выражении.

Причина взрывного роста спроса на «Арбидол» проста: Минздрав РФ рекомендовал препарат в числе антикоронавирусных, именно так начала рекламировать его и компания-производитель.

Основной производитель «Арбидола» — АО «Отисифарм» миллиардера Виктора Харитонина. Компания была создана в 2013 году в результате реорганизации АО «Фармстандарт», принадлежащего бизнесмену, занявшему по итогам 2019 года 43-е место в списке Forbes, с состоянием 2,3 млрд $.

«Арбидол» – визитная карточка Харитонина. Период популярности препарата начинается с 2006 года, когда товарный знак «Арбидол» перешел к «Фармстандарту». Немало усилий к раскрутке «Арбидола» приложила Татьяна Голикова. В 2007 году возглавляемое ею Минздравсоцразвития РФ рекомендовало препарат как лекарство против гриппа и простуды. Даже Владимир Путин поучаствовал в рекламной кампании, однажды поинтересовавшись в аптеке его наличием. К концу нулевых годов продажи «Арбидола» (в том числе по госзакупкам) выросли в 100 раз по сравнению с началом десятилетия и в денежном выражении составляли ежегодно около 5 млрд руб.

Однако в народе «Арбидол» прозвали «фуфломицином», так как клиническая эффективность препарата до сих пор под вопросом. В феврале 2020 года наделала много шума информация о том, что китайский Минздрав якобы официально внес «Арбидол» в список препаратов для лечения коронавируса. На деле выяснилось, что препарат лишь тестировался наряду с другими лекарственными средствами. Эти данные есть в американском реестре клинических испытаний на сайте
clinicaltrials.gov. Итоговый
результат оказался отрицательным.

«»Арбидол» проявляет определенную эффективность в отношении вируса гриппа, а также является иммуномодулятором, — отмечает директор по развитию RNC Pharma Николай Беспалов. — Конечно, чудес от него ждать не стоит, прямой противовирусной активности в отношении COVID-19 в ходе исследований, которые проводились в Китае, пока выявить не удалось».

Но «Арбидол» продолжают применять при лечении ковида в России. Например, его назначали заболевшим вахтовикам на Чаяндинском месторождении в Якутии и в Архангельске. К слову сказать, сейчас Татьяна Голикова, вице-премьер правительства РФ, возглавляет Штаб по противодействию коронавирусу в России.

«Мы не можем назначить правильное лечение, потому что препаратов нет в аптеке, зато есть распоряжение сверху назначать всем «Гриппферон» и «Арбидол» (считаю, производители отлично подсуетились)», — пишет один из московских врачей о своей практике лечения коронавируса в соцсетях.

Федеральная антимонопольная служба (ФАС) России в марте признала незаконной рекламу «Арбидола» «Отисифарм», в которой говорится о препарате как средстве от COVID-19. Но «Отисифарм» не отказался от рекламы и не изменил описание «Арбидола» на сайте.

Мадам Арбидол, госзаказы и гольф

Муж Татьяны Голиковой, бывший министр Минпромэнерго РФ (сейчас это Минпромторг), и его экс-замы Андрей Реус и Андрей Дементьев много лет дружат с Виктором Харитониным и имеют совместный бизнес.

 В 2012 году Виктор Христенко ушел из министров, а Андрей Реус и Андрей Дементьев стали совладельцами компании АО «Генериум», созданной Виктором Харитониным, у них по 12,5 %, согласно «Контур.Фокус». Минпромторг выдал «Генериуму» 4,4 млрд руб. на трансфер зарубежных технологий для производства лекарств против рака, по данным Forbes. В госзакупках мы нашли только 1 млрд руб.

Также «Генериум» зарегистрировала в Росздравнадзоре РФ первый отечественный экспресс-тест на коронавирус «Изотерм SARS-CoV-2 РНК-скрин», разработанный ГК «Медико-биологический союз», и начала его производство. Тест с точностью более 94 % определяет наличие коронавируса в течение 40 минут. На сегодня объем госзакупок реагентов для теста составляет почти 263 млн руб.

У Харитонина и партнеров есть еще компании «Эс Джи Биотех» (доли у Takeda Pharmaceuticals, Харитонина, Дементьева, Реуса и др.) и «Вириом» (доли у «Химрар Фарма», «Фармстандарта», Реуса и др). «Эс Джи Биотех» получила в 2018 году
госконтракт на 2,1 млрд руб. от Минздрава на поставку препарата против гемофилии.

А «Вириом» — около 300 млн руб. на трансфер технологий для разработки лекарств против ВИЧ и гепатита В от Минпромторга.

Кстати, сын Христенко от первого брака Владимир начинал карьеру именно в «Фармстандарте». Ныне Христенко-младший — президент и совладелец фармацевтической компании «Нанолек», производящей вакцины. Выручка компании в 2018 году составила 4,7 млрд руб., чистая прибыль — 146,5 млн руб.

С февраля 2015 года Виктор Христенко — глава Ассоциации гольфа России. Гольф он полюбил в 2012 году, «заразился» от друзей, как рассказывал
«Ведомостям». Этими друзьями были Реус и Дементьев. В 2016 году «Фармстандарт» Виктора Харитонина появился в новостях о гольфе — как один из партнеров
Ассоциации гольфа России наряду с «Объединенной металлургической компанией» Анатолия Седых, «Росбанком» и «Аэрофлотом». При этом Виктора Харитонина мы не нашли в реестре российских игроков гольфа. Зато Андрей Реус и Андрей Дементьев — акционеры и члены гольф-клуба «Пестово» и яхт-клуба, писал журнал «Компания» в феврале 2015 года. Играет в гольф и действующий министр Минпромторга РФ Денис Мантуров, но он состоит в гольф-клубе «Пирогово».

Выходит, что «Фармстандарт» поддерживает российский гольф, потому что Минпромторг поддерживает предприятия Харитонина бюджетными деньгами. «Я допускаю, что у Христенко, как президента Ассоциации гольфа, хорошие отношения с Харитониным. Очень немногие компании поддерживают гольф, в стране к нему такое предвзятое отношение, и для топовых спортсменов — это достаточно дорогой вид спорта, в особенности когда речь идет о международных соревнованиях», — говорит почетный президент Ассоциации гольфа России Светлана Журова.

Производитель «Арбидола» «Отисифарм», помощник Виктора Христенко и Андрей Реус не ответили на вопросы «Ко». С Андреем Дементьевым связаться не удалось.

Коронавирусные больницы и тесты

Две клиники Харитонина — «К+31» (67 коек) и больница академика Константина Лядова (260 коек) — лечат пациентов с коронавирусом. Клиники с 2017 года принадлежат «Мединвестгрупп», у Харитонина — 85,1 % в этой компании.

Больница Лядова появилась в 2018 году на месте закрытой 72-й ГКБ в результате оптимизации. Ее предварительно отремонтировали за счет бюджета,
вспоминает депутат Госдумы Вячеслав Лысаков.

«К+31» (выручка в 2018 году — 1,8 млрд руб.) разместилась на месте закрытого роддома № 72. Этой больницей вместе с Харитониным владеет Дмитрий Щиглик, партнер по бизнесу телеведущей программ о здоровье Елены Малышевой.

Если в центре Лядова больных от коронавируса лечат по ОМС, то в «К+31» лечение — самое дорогое среди частных клиник Москвы, месяц пребывания здесь будет стоить от 1,4 до 2,9 млн руб. /. Кстати, и стоимость теста на коронавирус в клинике одна из самых высоких— от 4,5 тыс. руб.

С 15 апреля в «К+31» увеличили цены для некоронавирусных пациентов в полтора раза, как сказано на сайте «К+31». Исключение делают лишь для пациентов, попавших в реанимацию.

Сколько пациентов воспользовались услугами клиник Харитонина, его компания не раскрывает. Это относится и к тестам на коронавирус.

Источник:

Ссылки по теме:

Совладельцу «Фармстандарта» Виктору Харитонину и его партнеру по фармбизнесу принадлежит актив и в нефтесервисной сфере — контроль в «ТСС групп», подрядчика «Роснефти» и НОВАТЭКа

Совладелец «Фармстандарта» миллиардер Виктор Харитонин (Forbes оценивает его состояние в $3,4 млрд) и его бизнес-партнер Егор Кульков (с состоянием $400 млн) оказались владельцами 50,5% долей нефтесервисной компании «ТСС групп». Доли были оформлены в августе 2020-го через калининградский офшор МКОО «Огмент Инвестментс Лимитед» (основной владелец «Фармстандарта»), следует из данных СПАРК.

Предыдущие владельцы — компания AGC Finance Limited (владела 33,34% ТСС), Николай Бордодымов и Андрей Олейник (у них было по 33,33%) снизили свои доли вдвое: у каждого теперь по 16,5%. Эти доли заложены в «Огмент Инвестментс» по договору целевого процентного займа.

РБК направил запрос представителю «Фармстандарта» и в «ТСС групп». С продавцами связаться не удалось.

Что известно про актив

«ТСС групп» производит нефтесервисное оборудование, используемое при гидроразрыве пласта, заканчивании скважин и т.д. Среди ее заказчиков — «Роснефть», «Газпром нефть», НОВАТЭК, «Сургутнефтегаз» и «РуссНефть».

По данным СПАРК, общие доходы компании в 2020 году составили более 9 млрд руб., чистый убыток — 23,6 млн руб. Совокупная выручка в 2020 году ее двух ключевых «дочек» — «Техноснабсервиса» и «Метойла» — 7,6 млрд руб., операционная прибыль — 2,8 млрд руб. Если сделка была денежной, то 50,5% ТСС могли стоить 3,5–4 млрд руб. исходя из стоимости ее чистого капитала за вычетом долга, говорит управляющий директор рейтинговой службы НРА Сергей Гришунин. На падающем рынке 2020 года компания продавалась без премии, добавляет он.

Какие перспективы у нефтесервисных компаний

Нефтесервис — непрофильный бизнеса для Харитонина и его партнера. Но вложение в этот сектор служит хорошей диверсификацией на среднесрочную перспективу, пока спрос и цены на такие услуги растут, считает Гришунин. В 2020-м рынок нефтесервиса переживал упадок из-за резкого снижения добычи нефти в рамках обязательств России по соглашению ОПЕК+ и падения цен на энергоносители, отмечает председатель правления Национальной ассоциации нефтегазового сервиса Виктор Хайков. Многие заказчики сокращали объем работ и требовали скидок. В итоге некоторые владельцы сервисных активов были вынуждены их продать, чтобы покрыть долги, и те можно было купить по низкой цене, говорит эксперт.

Но с августа 2020 года, когда «Огмент Инвестментс» получила контроль в ТСС, цены на нефть почти удвоились (с $43,4 до $84,56 за баррель), поэтому и стоимость нефтесервисных активов будет расти, замечает Хайков.

Сокращение капитальных расходов нефтяных компаний на разведку и добычу, а также оптимизация операционных расходов в условиях эпидемии привели к снижению финансирования нефтесервисных услуг в 2020 году на 25%, до $310 млрд по всему миру, говорит руководитель исследовательского центра Deloitte в СНГ Виталий Михальчук.

В 2021 году на фоне стабилизации мировых цен на нефть произойдет восстановление нефтесервисного рынка на 19%, до $370 млрд, прогнозирует он. Российский рынок нефтесервиса, по оценкам Deloitte, в 2020 году снизился на 25%, до $20,5 млрд. В этому году он может вырасти до $24–25 млрд.

Согласно 12-й версии методических рекомендаций по лечению CoViD-19, препарат «Умифеновир», более известный под торговой маркой «Арбидол», не будет применяться для лечения пациентов с лёгким течением коронавирусной инфекции в условиях стационара, если у них есть факторы риска.

Возможно, на решение Минздрава повлияла высокая смертность от ковида в стране. Больным приходилось давать препарат без доказанной эффективности. С началом пандемии многие заболевшие столкнулись с тем, что прибывшие по вызову врачи навязывали им «Арбидол» бесплатно. Причём честно признавались, что препарат особо не помогает. Мол, их якобы заставляют раздавать этот препарат по распоряжению сверху.

Пока «Арбидол» не отлучили от больных коронавирусом, из бюджета России на него успели уже потратить сотни миллионов. Так, в пандемийном 2020 году препарат закупили на 270,2 млн рублей. В 2021 году на сайте госзакупок значатся госконтракты на «Арбидол» более чем на 300 млн рублей.

Эксперты неоднократно высказывали сомнения в эффективности «Арбидола».

— Лекарства только тогда признаются эффективными, когда они проходят проверку двойным «слепым методом»: препарат тестируют на двух группах больных, одной из которых дают плацебо. Если разница в состоянии этих больных после теста ощутима, препарат признаётся эффективным, — рассказал Лайфу главный научный сотрудник НИЦ имени Н.Ф. Гамалеи Анатолий Альтштейн. — Насколько я знаю, «Арбидол» такую проверку не проходил. Эффективность его под большим вопросом. Поэтому сняли — и хорошо. Никаких осложнений у пациентов в связи с отменой этого препарата не будет.

Советская разработка

Разработали «Умифеновир» советские учёные ещё в 1960-е годы как иммуномодулятор — средство для профилактики ОРВИ. При приватизации товарный знак «Арбидол» перешёл небольшой компании «Мастерлек». В 2006 году компанию выкупил крупный фармацевтический холдинг «Фармстандарт», которым владеет 49-летний бизнесмен Виктор Харитонин. В 2009 году после вспышки свиного гриппа продажи «Арбидола» выросли более чем на 100 процентов, лекарство попало в список жизненно необходимых. Никому не известный препарат быстро стал бестселлером в России.

С 2013 года права на «Арбидол» принадлежат дочерней компании холдинга — «Отисифарм», которая заработала в пандемийном 2020 году около 17 млрд рублей. В предыдущем году — семь миллиардов. Весной антимонопольная служба оштрафовала компанию на 200 тыс. рублей за упоминание коронавируса в рекламе «Арбидола». Заявив об эффективности без необходимых проведённых испытаний, производитель нарушил закон «О рекламе». В сравнении с миллиардами прибыли этот штраф — сущие копейки.

Виктор Харитонин (слева). Фото © ТАСС / Савостьянов Сергей

Как заработать на вакцине от коронавируса

О самом Викторе Харитонине — владельце крупнейшей фармацевтической компании страны «Фармстандарт» — мало что известно. Родился он в 1972 году в Новосибирске, где и окончил университет. В 1999-м стал гендиректором инвесткомпании «Профит хаус», тесно взаимодействующей с Millhouse Capital Романа Абрамовича. За двадцать лет предприниматель покорил финансовый олимп страны. Пандемия увеличила его состояние почти втрое. В 2021 году с состоянием $3,4 млрд Харитонин занял 45-ю строчку в рейтинге богатейших бизнесменов России по версии Forbes. До пандемии, в 2019 году, Харитонин с $1,2 млрд занимал лишь 87-е место.

© СПАРК

Даже если «Арбидол» полностью исключат из методических указаний Минздрава, фармгиганты особо ничего не потеряют. Препарат приносит меньше прибыли, чем производство вакцины от коронавируса. К тому же вакцинированные болеют меньше, следовательно, меньше покупают этот самый «Арбидол».

Согласно открытым данным, АО «Фармстандарт» заработало в 2020 году 16,8 млрд рублей (в 2019-м выручка составляла 11,8 млрд.). В основном деньги принесло производство вакцины «Спутник V». По приблизительным подсчётам, компании Харитонина произвели 82% от всего объёма выпущенной вакцины на общую сумму ₽46,75 млрд.

Крупнейшими производителями вакцины «Спутник V» являются компании «Фармстандарт» и «Биокад», аффилированная с Харитониным. Согласно базе СПАРК, «Биокадом» владеет кипрская компания Biocad Holding. По состоянию на 2017 год её основным акционером был партнёр Харитонина Валерий Егоров — ему принадлежало 50% компании. У основателя и гендиректора «Биокада» Дмитрия Морозова — 30%, и наконец, «Фармстандарт» владеет пакетом в 20%.

© СПАРК

Не так давно «Биокад» запустил новый дорогостоящий препарат для лечения CoViD-19. При рекомендованной Минздравом цене «Левилимаба» (торговое наименование «Илсира») 47 тыс. рублей его стоимость в розничных аптеках достигает 280 тыс. рублей. Лекарство назначается пациентам с тяжёлым течением заболевания, когда развивается так называемый цитокиновый шторм — избыточная воспалительная реакция организма на внедрение вируса, которая приводит к повреждению тканей и органов. Следует отметить, что в новой версии методических рекомендаций Минздрава по лечению коронавируса «Левилимаб» рекомендуют при лёгком течении болезни.

Решение Минздрава вряд ли серьёзно отразится на объёмах продаж «Арбидола», потому что у препарата давно сложился свой круг потребителей.

На бизнесе АО «Фармстандарт» и других структур Харитонина это тоже вряд ли скажется. Именно к ним перешли наиболее крупные контракты арестованного фармацевтического магната Бориса Шпигеля. Ранее ГК «Биотэк» Шпигеля была единственным поставщиком государственного внебюджетного фонда «Круг добра». Речь шла об 11 государственных контрактах на общую сумму 2,6 млрд рублей. После ареста бизнесмена тендер на поставки для «Круга добра» выиграл «Фармстандарт». Сам Шпигель также связывал свой арест с переделом фармацевтического бизнеса. Якобы ему до этого уже предлагали передать контрольный пакет компании.

Комментариев: 0

Для комментирования авторизуйтесь!

В тонированных окнах трех­этажного здания отражаются владимирские леса, таунхаусы и 25 железных человечков — работа модного скульптора Мигеля Сарасате. На берегу пруда — вертолетная площадка и ресторан Bon Appetits с бесплатными для сотрудников обедами: в день нашего визита подавали котлеты из диких кабанчиков, которых разводит охотхозяйство по соседству. Ближе к лесу — теннисные корты и фитнес-центр, где занятия йогой ведет выписанный с Гималаев инструктор Су-Шант.

Так выглядит расположенный около поселка  Вольгинское в 110 км от столицы кампус биотехнологического центра «Генериум», где разрабатывают лекарства от рака, гемофилии и других тяжелых заболеваний. , владелец компании «Фармстандарт», иногда приезжает сюда с детьми на выходные — он основной акционер и инвестор проекта. «Если «Фармстандарт» — крупное серийное производство, миллиарды таблеток, десятки миллионов ампул, любой заказ может выполнить, то «Генериум» — это наукоемкие штучные вещи», — объясняет разницу между активами Харитонин, согласившийся дать Forbes первое в жизни интервью. Что дают ему инвестиции в науку?

Два в одном

«Арбидол» есть? 260 рублей он у вас?» — поинтересовался Владимир Путин у провизора аптеки в ходе визита в Мурманск в 2010 году. Стушевавшийся первостольник полез в журнал сверяться. Все обошлось: «Арбидол», включенный в конце 2009 года в список жизненно необходимых лекарственных препаратов, оказался даже дешевле установленной государством цены.

Репортаж о визите премьер-министра в аптеку показал Первый канал. До этого Минздрав рекомендовал «Арбидол» в качестве лекарства от гриппа, аптеки закупали его в обязательном порядке. За первое полугодие 2010 года было продано 35 млн упаковок на 7,6 млрд рублей (за весь предыдущий год — на 5,5 млрд рублей). «История с Путиным — это круто. Она сыграла очень большую роль в бизнесе Харитонина», — говорит директор Центра социальной экономики Давид Мелик-Гусейнов.

«В разгар эпидемии гриппа все, что у кого было, улетало. Мы просто быстро смогли увеличить производство в разы», — отмахивается от предположений о лоббизме Харитонин.

«Арбидол», доставшийся ему вместе с несколькими другими брендами после покупки в 2006 году компании «Мастерлек», и сегодня остается бестселлером, несмотря на то что его продажи за 2014 год упали на 24% (2,9 млрд рублей). Правда, в портфель препаратов компании «Фармстандарт» он больше не входит.

В июле 2013 года котировки «Фармстандарта» на Лондонской бирже за неделю упали почти в два раза — с $20 до $11 за акцию. Случилось это после того, как совет директоров одобрил решение о выделении безрецептурных препаратов (это 27 брендов) в отдельный бизнес, компанию «Отисифарм». На выкуп долей у несогласных с маневром миноритариев «Фармстандарт» потратил около 3 млрд рублей, в декабре 2013 года реорганизация состоялась.

Без «Арбидола», «Амиксина», «Пенталгина» и других раскрученных брендов выручка «Фармстандарта» за год упала на 25,5%, до 41,5 млрд рублей. (Выручка «Отисифарм» — 16,6 млрд рублей.) Но по объему продаж в натуральном выражении «Фармстандарт» остается лидером рынка с долей 6,2%. В деньгах, по данным IMS Health Russia, на препараты компании приходится 1,23% рынка, это 22-е место среди 1500 производителей, представленных в России (IMS не учитывает дистрибуцию брендов других производителей, на которую приходится половина выручки «Фармстандарта»).

Харитонин уверен, что фокусирование команд на развитии брендов либо на работе с госзаказом скоро отразится и в финансовых показателях. «Может быть, для инвесторов все это показалось немножко серым в силу того, что в России компания не такая уж большая, но это осмысленная стратегия и у нее есть четкий экономический эффект», — уверенно объясняет бизнесмен.

«Любую из наших компаний можно продать, они упакованы», — добавляет Александр Шустер, знающий миллионера 10 лет. После продажи «Фармстандарту» своей компании «Мастерлек» Шустер помогал масштабировать производство «Арбидола». Сейчас он член совета директоров и миноритарий «Фармстандарта», «Отисифарма» и «Генериума». «Я первое время с Виктором спорил, а потом понял его логику. У него компьютер в голове. Это не чутье даже, а четкий расчет», — говорит Шустер.

Партнер Абрамовича

В Москву выпускник мехмата Новосибирского университета Виктор Харитонин перебрался в 1994 году — новосибирцы Ольга и Алексей Свирины пригласили его стать младшим партнером в созданной ими инвесткомпании «Профит Хаус». «Умный, хорошо образованный, приятный в общении», — вспоминает 23-летнего Харитонина Ольга Свирина. Через два года он возглавил компанию. Вскоре в Москву переехал его друг и однокурсник Егор Кульков.

Инвестиционные перспективы производства лекарств Харитонин и Кульков оценили, купив на пару завод «УфаВита». «Это была спонтанная сделка, актив был хороший, но сильно недооцененный. Собирались потом перепродать», — вспоминает Егор Кульков, ныне совладелец «Фармстандарта», в интервью Forbes. 

Через три года, когда американская ICN выставила на продажу пять своих заводов в России, Харитонин вышел с предложением профинансировать сделку на , для структур которого «Профит Хаус» скупал акции «Аэрофлота», энергетических и нефтяных компаний. Активы ICN объединили с «УфаВитой» в компанию «Фармстандарт», Абрамович вышел из ее капитала после IPO в 2007 году.

А через семь лет Millhouse снова выступил партнером «Фармстандарта» в сделке по покупке 70% акций биотехнологической компании Biocad у основателя Дмитрия Морозова и Газпромбанка. Как следует из отчетности «Фармстандарта» за первое полугодие 2014 года, компания потратила на свой пакет 20% около $100 млн. «Biocad отлично вписывается в нашу стратегию — инвестировать в технологии будущего. А Виктор — дальновидный бизнесмен с хорошим видением рынка и ценной способностью создавать акционерную ценность. Он также один из умнейших и самых приятных успешных людей, которых вы когда-либо встретите», — объясняет мотивацию Millhouse его представитель Джон Манн.

Сам Харитонин про партнерство с Абрамовичем говорит неохотно: «Конечно, мы общаемся. Но я, как и Роман Аркадьевич, о третьих лицах не люблю говорить».

Biocad — резидент особой экономической зоны «Санкт-Петербург». Около 1000 его сотрудников занимаются созданием препаратов на основе моноклональных антител и малых молекул, биоинформатикой. Результаты есть. В прошлом году Biocad выпустил биоаналог ритуксимаба, вещества, которое используется в лечении лимфом. До этого ритуксимаб монопольно производила швейцарская компания Roche, ее препарат «Мабтера» был самым дорогим в программе госзакупок «Семь высокозатратных нозологий» — в 2013 году на него приходилось 9,5 млрд рублей (эксклюзивным дистрибьютором, кстати, был «Фармстандарт»). В 2014 году в тендере победил уже ритуксимаб от Biocad — препарат «Аццелбия», упаковка которого в рознице стоит на 15% дешевле «Мабтеры». Контракт на 5,85 млрд рублей сразу увеличил долю отечественных препаратов в системе госзакупок в два раза — с 13% в 2013 году до 26% в 2014-м.

На пакет Biocad помимо «Фармстандарта» претендовали почти все игроки «большой фармы». Дмитрий Морозов, в прошлом совладелец банка «Центрокредит», сделал в итоге выбор в пользу Харитонина, предлагавшего не самую высокую цену, но и не претендовавшего на 100% акций. «Мне очень комфортно с нынешними акционерами. У Харитонина «интерфейс» такой же быстрый, как у меня, мы друг друга с полуслова понимаем. И по большей части вопросов, касающихся отрасли, наши мнения совпадают», — говорит Морозов.

Две сделки Харитонина, прошедшие при участии Абрамовича, отлично иллюстрируют эволюцию компании «Фармстандарт» за 10 лет.

Русские медведи

«Раньше на месте «Генериума» луг заболоченный был, мы миллион кубометров песка и земли засыпали сюда», — вспоминает Александр Шустер. В 2007 году он предложил Харитонину войти в свой новый научно-исследовательский проект — создание биотехнологического центра неподалеку от Покровского завода биопрепаратов. Харитонин приехал в Вольгинское, осмотрел место и дал добро на запуск проекта.

.wysiwyg-forbesbreak {display:block;border:0;border-top:1px dotted #ccc;margin-top:1em;width:100%;height:12px;background: transparent url(/sites/all/modules/custom/forbes_wysiwyg_plugins/plugins/forbesbreak/images/breaktext.gif) no-repeat center top;}

pagebreak

Знакомый с Харитониным более десяти лет Андрей Дементьев, бывший заместитель курировавшего в том числе и фармацевтику министра промышленности Виктора Христенко, вспоминает, что поначалу они обсуждали проект не как коммерческий, а скорее как исследовательский и образовательный. «Дискутировали еще до Сколково, можно ли привлечь людей с той стороны границы», — вспоминает Дементьев в интервью Forbes. Уйдя в 2012 году с госслужбы, он стал акционером МБЦ «Генериум». У него и его коллеги Андрея Реуса, уволившегося из министерства в 2007 году, по 12,5% акций. Оба отмечают, что им интересен инвестиционный потенциал фармацевтики. Да и сам Харитонин, по словам Дементьева, «идеальная персона для современного бизнеса: работающий перфекционист».

У Харитонина, Кулькова и Шустера все получилось. Сейчас треть сотрудников «Генериума» — репатрианты с опытом работы в лабораториях Германии, Франции, США. Чем их заманивают? 70 таунхаусов и коттеджей на территории научного центра предназначены для семей сотрудников. Новейшее оборудование. Зарплаты до падения рубля были выше, чем на Западе. К тому же у людей есть возможность работать с передовыми по мировым меркам технологиями.

Трансфер технологий поддерживает государство, с 2011 года по ноябрь 2014-го Минпромторг выделил на это производителям 4,4 млрд рублей. В первый же год после создания «Генериум» получил на трансфер зарубежных технологий три госконтракта на сумму 300 млн рублей.

За год до этого владельцы «Фармстандарта» приобрели контрольный пакет в датском биотехнологическом стартапе Affitech. «Мы тогда получили замечательный опыт управления публичной компанией в Европе», — вспоминает Харитонин.

Входившие в совет директоров шотландский лорд, датчанин, американцы и англичане за глаза называли новых акционеров то «большим бурым медведем», то «этими русскими».

«Весь менеджмент и существующий совет директоров были настроены на то, чтобы кушать деньги инвесторов», — вспоминает Шустер. Достигнутые договоренности не выполнялись — менеджеры ссылались на регуляторов, правила и инструкции. Совладельцы «Фармстандарта» действовали решительно — довели свой пакет до 100% (обошлось в €60 млн), а затем вывели компанию с биржи.

В Affitech их интересовали две уникальные технологические платформы, позволявшие получать моноклональные антитела. После покупки компании сотрудников «Генериума» отправили в Осло, где находилась штаб-квартира, на обучение. А потом погрузили в контейнеры оборудование, робота, архив культур и генов и перевезли в Россию. Наработки помогли «Генериуму» в создании «Апагина» — этот препарат против рака кишечника, опухолей яичников, легких и молочной железы весной вошел в завершающую стадию клинических испытаний.

Сегодня венчурная компания Inbio Ventures, которую возглавляет Александр Шустер, ищет по всему миру биотехнологические стартапы, в портфеле которых есть разработки на поздней стадии. «Входя в капитал, мы сразу предупреждаем, что права на препараты на территории России будут за нами, мы лучше знаем рынок здесь, знаем цены», — говорит Харитонин.

В немецкой CODON (специализация — восстановление хрящевых поверхностей) у россиян 20%, в американской Argos Therapeutics Inc (разработка противораковых вакцин) — 30%. Их технологии позволили в августе 2014 года запустить опытное производство лекарств на основе клонирования клеток конкретного пациента, занимается этим в рамках проекта «Генериум» ЗАО «Селлтера-Фарм». Фактически речь идет о персонализированной медицине: у больного раком почки, например, забирают 100-200 мл крови и патологические клетки, из которых в течение 7–10 дней создается лекарство под этого конкретного пациента. «Вакцина отличается от существующих тем, что учит иммунную систему распознавать опухолевые клетки», — говорит Артем Еремеев, заместитель гендиректора «Селлтеры». В США, по его словам, такой курс стоит $120 000, отечественный обойдется в 2–2,5 раза дешевле. Клинические испытания сейчас проводят в Европе. В России закон о клеточных технологиях еще не принят, третье чтение должно состояться в Госдуме в мае.  Как только его примут, Харитонин развернет масштабное производство — предприятие сможет выпускать в год 20 000 противораковых вакцин на основе клеток и обеспечивать материалом по 50–60 операций на суставах в месяц.

Впрочем, Харитонин с партнерами уже заработали на инвестициях в западный биотех — в феврале 2014 года, когда Argos Therapeutics вышла на биржу Nasdaq, пакет россиян оценивался в 2,5 раза дороже, чем первоначальные вложения, — $74 млн. Через год, правда, котировки сильно упали, но они уже растут снова.

«Биотех — более рисковый бизнес, чем фармацевтика, не все исследования могут закончиться созданием готового препарата. Но и рост доходов взрывной, если вдруг лекарство выстрелило», — со знанием дела говорит Морозов из Biocad.

Отечественные лекарства

«Здесь масштаб другой, проекты более интересные. Мы занимаемся только тем, что на 90% будет внедрено, а не чистой наукой», — говорит гендиректор МБЦ «Генериум» Равиль Хамитов. Полковник в отставке, который раньше занимался разработкой средств защиты от оружия массового поражения, не жалеет, что год назад принял предложение Шустера возглавить научно-исследовательское подразделение.

vrezka

Хамитов ведет нас по залитому солнцем коридору мимо боксов-лабораторий. Людей мало, большая часть операций выполняется роботами. Производством готовых лекарств занимается ЗАО «Генериум», цеха которого расположены в 4 км отсюда. В проект «Генериум» вложено уже 7 млрд рублей.

Сейчас у «Генериума» восемь готовых препаратов на основе рекомбинантных белков, в разработке еще пятьдесят. Приоритет — высокотехнологичные препараты, которые могли бы заменить дорогие зарубежные лекарства в госпрограмме «Семь нозологий». По итогам 2013 года «Фармстандарт», по данным DSM Group, занимал шестое место по объемам продаж, «Генериум» — тринадцатое. А одна из его разработок — препарат «Коагил» для терапии гемофилии (седьмой фактор свертываемости крови) — входит в десятку препаратов, на закупку которых выделяется больше всего средств из бюджета.

Взятый государством курс на импортозамещение открывает перед акционерами «Фармстандарта» новые возможности. В феврале 2015 года «Генериум» впервые посетила Ольга Голодец, вице-премьер по социальным вопросам. Харитонин уверяет, что о визите узнал всего за полтора дня — инициатива показать столичным гостям инновационное предприятие исходила от губернатора Светланы Орловой, которая всячески поддерживает проект. Впечатления у Голодец остались «весьма положительные».

На вопрос об отношениях с Харитониным Голодец отвечает, что «так же как с ним, я знакома со всеми заметными игроками рынка». Представители всех основных производителей общаются с вице-премьером в рамках подкомиссии по вопросам обращения лекарственных средств при правительственной комиссии по вопросам охраны здоровья граждан. Харитонин отмечает, что сейчас диалог с государством систематизирован и «не надо ходить по кабинетам и что-то шептать».

Миллионеру всегда приписывали административный ресурс и особую дружбу с предыдущим министром здравоохранения Татьяной Голиковой и ее мужем, главой Минпромторга Виктором Христенко.

Голикова возглавила Минздрав в 2007 году,  «Фармстандарт» как раз тогда начал активно осваивать сегмент госзакупок. Через год премьер-министр Владимир Путин проводит совещание по развитию отрасли на заводе «Фармстандарта» в Курске, где ему показали товар лицом. Впервые появившись в двадцатке ведущих поставщиков по «Семи нозологиям» лишь в 2010 году (17-е место), в 2012 году, когда Голикова уходила из Минздрава в Счетную палату, «Фармстандарт» был уже на седьмом месте по деньгам.

Можно вспомнить еще одну нашумевшую историю. Будучи эксклюзивным дистрибьютором противоопухолевого препарата «Велкейд» производства бельгийской компании Janssen-Cilag, «Фармстандарт» в 2009 году вышел с ним на тендер по «Семи нозологиям». Зарегистрированный незадолго до этого российский дженерик, препарат «Миланфор» от компании «Фарм-Синтез», стоивший на 30% дешевле, с конкурса сняли. «Вывод простой: ищи, кому выгодно. Остается монополия в области госзакупок. Остается единственный препарат — «Велкейд». Права закреплены в «Фармстандарте», — говорит Тимофей Петров, гендиректор «Фарм-Синтеза». При этом к самому Харитонину, которого он считает «высоким профессионалом», у него претензий нет: «Мы работаем в России, поэтому когда есть возможность повлиять на конкурента, у кого больше прав, тот и прав». Сейчас «Велкейд», занимающий второе место в продажах по госпрограмме, производят по контракту на заводе «Фармстандарта» в Уфе. Требования локализовать производство в России для производителей, чьи препараты входят в госпрограммы, исходят от правительства. Правда, западные компании технологиями делятся неохотно. «Только когда доходят до точки, что не делиться уже невозможно», — улыбается Харитонин.

Разговоры об административном ресурсе ему, похоже, за все эти годы сильно надоели. Он говорит о Христенко с большим уважением, но уверяет, что кулуарно их никто не знакомил, это был нормальный рабочий процесс. «Виктор Борисович был идеологом стратегии развития отрасли «Фарма 2020», мы как самые крупные производители были вовлечены в разработку, поэтому общались и продолжаем общаться по сей день», — говорит миллионер. Терпеливо объясняет, почему Дементьев с Реусом стали акционерами «Генериума»: давно знакомы, люди вышли в отставку, надо же им где-то работать.

Реус на вопрос о лоббировании отвечает, что у него большой опыт штабной работы и именно поэтому Харитонин предложил ему место в совете директоров «Фармстандарта», а позже и «Генериума». «Административный ресурс — понимание структур и способов взаимодействия с ними. Это важный аспект, я достаточно долго проработал в этой сфере. Я понимаю механизм изнутри. Важны формулировки, предложения, важно понимать, что может регулятор и какие ему вопросы нужно задавать, чтобы сделать условия максимально приемлемыми», — говорит он.

«К нам часто приходят другие компании с разными проектами. У многих в презентации попадается «наличие административного ресурса». Спрашиваю, это чей? Ваш, говорят. Сразу вычеркивайте пункт», — смеется Шустер. И напоминает, что компания осталась в лидерах рынка и после смены правительства. И что у нее, как у всех, бывают проблемы. Например, препарату «Иннофактор» для больных гемофилией, разработанному в «Генериуме», в августе прошлого года отказали в регистрации. Губернатор Орлова на встрече с президентом Путиным 17 сентября расписала ему, как важен отечественный продукт: препараты «Генериума» уже обеспечили бюджету экономию более 4 млрд рублей на закупках. Десятого октября после личного распоряжения Путина «Иннофактор» получил регистрацию, но не успел попасть в программу «Семь нозологий».

Сейчас «Фармстандарт» — единственная отечественная компания, которая производит сразу три фактора свертываемости крови. А рядом с «Генериумом» идет строительство одного из самых крупных в Европе заводов по фракционированию плазмы, уже возводят первый этаж. В этот проект Харитонин планирует вложить еще 6 млрд рублей.

«В России менее 10% собственных препаратов крови, остальные все — импортные. Если введут санкции, мы сядем сразу», — объясняет он важность проекта.

Тема крови открывает перед его компанией перспективу стать не только поставщиком, но и партнером государства. На рынок плазмы вышла госкорпорация «Ростех», получившая в марте 2015 года контроль над столичным НПО «Микроген», одно из направлений работы которого связано с производством препаратов крови и плазмы. Источник в «Фармстандарте» не исключает, что под контроль «Ростеха» перейдет и недостроенный Кировский завод по производству препаратов крови. «Фармстандарту» было бы интересно поучаствовать в этом проекте в рамках государственно-частного партнерства (не менее блокпакета у государства, остальное — у оператора проекта). «Мы надеемся на кооперацию с «Ростехом», хотелось бы быть им чем-то полезными», — скромно замечает Харитонин.

«Фармстандарт» является для госкорпорации одним из возможных партнеров для реализации проектов по импортозамещению, разработке новых лекарственных препаратов и организации фармацевтического производства. Но на данном этапе конкретных решений о дальнейшем формате сотрудничества не принято»,  — заявили Forbes в «Ростехе». 

Интересы бизнесмена и государства в сфере импортозамещения совпадают. «Нам интересны высокотехнологичные препараты, — говорит Харитонин. — Чем маржинальнее продукт, тем больше мы можем вкладывать в R&D. А со своими разработками можно выходить и на мировой рынок».