Компания южных морей английский мыльный пузырь

В 1720 году Лондон накрыла волна самоубийств — люди в отчаянии сводили счеты с жизнью, не имея средств к существованию. Причиной послужил лопнувший пузырь Компании Южных морей — предприятия, которое стало одной из первых финансовых пирамид в мире. Компания убеждала инвесторов, что вот-вот заработает состояние на рабах и золоте Латинской Америки, подкупала ради своей выгоды парламент и придумывала хитрые схемы, чтобы раздуть цены на акции до небес. На удочку клюнули даже король и великий ученый Исаак Ньютон, которые вложились в предприятие. Однако популярность не спасла от краха компанию, чьи долги британские власти выплачивают до сих пор. Королевское плутовство — в материале «Ленты.ру».

Этот текст попал в подборку лучших текстов «Ленты.ру» за 2020 год. Остальные тексты из нее читайте ТУТ

На рубеже XVII-XVIII веков страна влезла в долги, проводя дорогостоящие войны в Европе и за ее пределами: в 1688-1697 годах Великобритания воевала против Франции в войне Аугсбургской лиги, через несколько лет, в 1701 году, была втянута в затяжную войну за испанское наследство (продолжалась до 1714 года). Кроме того, Великобритания не имела средств к содержанию собственного флота и долго не платила компаниям, которые выступали его поставщиками. Обычно корона решала финансовые проблемы за счет выпуска аннуитетов (облигаций, по которым сумма основного долга и причитающиеся держателю бумаги проценты погашались по графику раз в год), а также популярных в то время государственных лотерей.

Их по просьбе властей проводил Банк Англии, который тогда был не регулятором, а частным предприятием, связанным с членами партии вигов (британские либералы). Однако неплатежеспособность Британии в начале XVIII века превратила госдолг в невостребованный финансовый инструмент — британские векселя продавали по дешевке. Третьим способом решить проблему была реструктуризация долга за счет его конвертации в акции. Именно к этому способу решил прибегнуть в 1711 году граф Оксфорд Роберт Харли — британский аристократ, который только что стал лордом-казначеем (одним из первых лиц государства).

Обычно реструктуризация работала так: тот же Банк Англии получал право выпустить определенное количество собственных акций и предложить держателям гособлигаций обменять одни бумаги на другие. Люди шли на это, потому что акции были намного более ликвидны, чем аннуитеты, которые было очень трудно продать с рук. Государство с помощью реструктуризации консолидировало долг и снижало затраты на его обслуживание. Банк Англии же просто-напросто получал свою маржу. Однако Харли, будучи тори (консерватором), имел натянутые отношения с руководством банка и не мог просить его о помощи. Лорд-казначей планировал решить проблему, создав конкурента финансовой организации, находящейся под контролем политических противников. Таким конкурентом стала Компания Южных морей, образованная в 1711 году для покрытия гигантского государственного долга Британии. Возглавил ее сын сапожника, финансовый авантюрист и мошенник Джон Блант.

Адская парочка

К началу работы на Компанию Южных морей на счету Бланта уже было несколько собственных предприятий — успешных, но сомнительных. Властям он стал известен в 1711 году, когда ему доверили проведение государственной лотереи вместо Банка Англии. Дело в том, что кредитное учреждение в последние раунды весьма посредственно справлялось с задачей поиска денег для казны. Харли же отчаянно искал средства для очередной выплаты армии, воюющей за испанское наследство. Ему не хватало всего-то 300 тысяч фунтов стерлингов (в пересчете на современные деньги — около 31 миллиона фунтов, или 40 миллионов долларов). Государственный долг к этому времени достигал 9 миллионов фунтов (около 1 миллиарда современных фунтов).

Лорд-казначей доверил лотерею Бланту и не прогадал: британцы выкупили тираж до последнего билета всего за несколько дней. Впоследствии Блант продолжил проводить государственные лотереи. Секретом его успеха стала система гарантированного выигрыша: например, стоимость одного билета составляла 100 фунтов (10,5 тысячи долларов). Каждый участник знал, что его билет выиграет как минимум 10 фунтов, максимальный же выигрыш составлял 20 тысяч фунтов. При этом Блант подстраховался оговоркой: государство выплачивает выигрыш не сразу, а в течение определенного периода времени плановыми платежами.

Хитрый подход Бланта понравился Харли. Он не знал, что именно в этот момент на рынке начал надуваться огромный финансовый пузырь — схема, предложенная Блантом, давала результат только на первое время и в перспективе привела лишь к росту госдолга. Лорд-казначей доверил Бланту руководство новым предприятием. Они решили обменивать государственные облигации на акции Компании Южных морей. По первоначальному плану, предприятие должно было выпускать акций ровно столько, чтобы покрыть долг государства. Корона, со своей стороны, ежегодно выделяет компании сумму в 6 процентов от общего долга, часть которой перенаправляется на дивиденды акционерам, а часть служит вознаграждением предприятия. Для британцев такой обмен уже сам по себе был выгодным: помимо того, что держатели госдолга могли избавиться от неликвидной бумаги, они имели возможность на раннем этапе инвестировать в аналог Ост-Индской компании — предприятия, торговавшего с Азией и пользовавшегося большим авторитетом у инвесторов.

Рабский труд

Однако Блант и Харли решили сделать приобретение акций предложением, от которого невозможно отказаться. Для этого государство передало предприятию монопольные права на торговлю в южных морях — в начале XVIII века под ними подразумевались воды, окружающие Латинскую Америку. Инвесторов не смущало то, что порты южных морей, с которыми собиралась торговать компания, находятся под абсолютной властью Испании, с которой Великобритания воюет. Они ожидали, что в их страну из Латинской Америки вот-вот хлынут золото, серебро и сахар. В 1713 году, с окончанием войны за испанское наследство, ситуация стала еще лучше: Компания Южных морей в лице Великобритании получила асьенто (эксклюзивное право на поставку 4,8 тысячи рабов в Латинскую Америку плюс один корабль с другими товарами на продажу). Однако условия соглашения были грабительскими: корабль мог заходить только в один испанский порт, приходилось платить Испании таможенную пошлину и отдавать часть прибыли.

Блант и Харли поняли, что из этого торгового предприятия вряд ли что-то получится. И действительно — в последующие годы такая торговля была убыточна. Между тем в глазах британцев инвестиции в акции компании, обеспеченные богатствами Латинской Америки, были в высшей степени надежными. Блант решил сосредоточиться на стимулировании спроса на акции предприятия как залоге ее финансового успеха. Уже в 1714 году, во время кризиса монархии (королева Анна умерла без наследника), он начал подогревать интерес британцев к компании, завоевав доверие нового короля Георга I из Ганноверской династии.

Блант простил новому монарху долг его предшественницы — обещанные 6 процентов годовых по госдолгу в размере 9 миллионов фунтов, которые корона не платила несколько лет. Взамен он предложил сыну Георга I войти в правление компании и убедил самого монарха инвестировать в проект, что повысило доверие граждан к предприятию. Бланту также разрешили осуществить дополнительную эмиссию, чтобы компенсировать потери и консолидировать еще больше госдолга. Доверие к предприятию росло и достигло пика, когда король лично решил сменить своего сына в правлении. Теперь в глазах британцев оно получило статус бессмертного, ведь его падение фактически приравнивалось к падению монархии. Королевская рокировка довела стоимость акций в 1719 году до нового рекорда: 130-140 процентов от номинала.

Пошли на взлет

Между тем перед казной все еще стояла проблема: ее долг за прошедшие годы вырос и составил более 50 миллионов фунтов. Правительство задумалось о масштабной реструктуризации с привлечением Банка Англии или Компании Южных Морей, а Блант придумал, как на этом заработать. Он собирался добиться от законодателей разрешения выменивать государственные облигации на акции по рыночной цене. Поскольку акции более ликвидны, Блант был уверен, что на них будет большой спрос. Кроме того, он собирался правдами и неправдами задирать стоимость бумаг, чтобы за их счет погашать больше долга и, продавая по рыночной цене, зарабатывать самостоятельно. Дело оставалось за малым — убедить парламент, что такая по сути мошенническая схема будет работать, и выиграть прения с Банком Англии, который тоже претендовал на статус оператора реструктуризации. Основатель Компании Южных морей решил проблему быстро: он начал раздавать взятки членам парламента, склоняя их на свою сторону, и в конце концов добился своего.

Стремясь подстегнуть цены до максимума, Блант придумал еще одну схему — выдавать кредиты от Компании Южных морей для покупки ее же акций. Это взвинтило спрос на акции до небес — люди охотно покупали их у спекулянтов. Для особых скептиков, которые считали, что акции ничем не обеспечены, Блант запустил слух, что компания вот-вот совершит прорыв в торговле с Латинской Америкой. Кроме того, спрос неожиданно подстегнул иностранный капитал из Европы, где были модными подобные финансовые предприятия. В результате в первой половине 1720 года стоимость акций росла огромными темпами: в январе одна бумага стоила 128 фунтов, в феврале — уже 175 фунтов, в марте — 330 фунтов, в мае — 550 фунтов. Акции приобретали многие титулованные особы. Инвесторами выступали около 75 процентов палаты общин и палаты лордов, акционерами компании были три четверти британцев, которые занимались инвестициями. В конце лета цена взлетала до 1000 фунтов за бумагу, пробив психологическую отметку.

Среди жителей Великобритании, которых охватила лихорадка в связи с Компанией Южных морей, был даже Исаак Ньютон. Ученый, сформулировавший закон всемирного тяготения и три закона механики, активно занимался вложениями в ценные бумаги и в принципе был достаточно консервативным инвестором, избегая хранения денег в одном активе. Он заметил потенциал Компании Южных морей еще на заре ее деятельности — около 1712 года. К началу 1720 года в его портфеле было 10 тысяч акций, которые на тот момент стоили 350 фунтов за штуку. Он продал примерно 8 тысяч бумаг, заработав 20 тысяч фунтов, или 4 миллиона долларов в современных деньгах. Однако вскоре после продажи акции пошли в сильный рост, и концу мая — началу июня 1720 года они стоили уже 800 фунтов. Ньютон запаниковал и в июне купил акций компании на 26 тысяч фунтов стерлингов. Более того, в последующие летние месяцы его иррациональная уверенность в том, что цены на акции продолжат расти, не изменилась. Он приобрел производный инструмент, похожий на колл-опцион, который давал ему право приобрести 500 акций компании по цене 1000 фунтов. При этом он внес депозит в 1000 фунтов.

Начало конца

К разочарованию Ньютона, цены не могли расти вечно. По злой иронии, причиной падения стоимости акций стали действия Бланта и… жадность. Инвестиционная лихорадка, охватившая Великобританию, распространялась не только на Компанию Южных морей. Повсюду как грибы начали расти различные предприятия, которые выпускали акции и предлагали британцам вложиться в «очень перспективное дело». За 1720 год было создано почти 200 новых компаний. Дорожали акции и старых компаний, таких как Ост-Индская. Блант испугался, что капитал, который должен был способствовать росту Компании Южных морей и его личному процветанию, утечет в другие предприятия. Ради победы над конкурентами Блант продавил в парламенте закон, который запрещал публичную продажу акций компаний без королевского разрешения.

Однако эффект оказался обратным. С закрытием подобных предприятий многие потеряли деньги, благосостояние людей ухудшилось, и они решили поправить его за счет продажи акций Компании Южных морей, что, конечно, привело к падению их цены. Кроме того, сама компания больше не могла выдавать дешевые кредиты на покупку своих акций, так как не имела необходимого уровня доходов. Понимая плачевное состояние предприятия, его директора начали продавать свои пакеты акций. Слухи об этом напугали других инвесторов и ускорили падение стоимости бумаг.

В результате в сентябре стоимость акции Компании Южных морей обвалилась до 150 фунтов, что было немногим выше номинала. Тысячи инвесторов потеряли деньги. Исаак Ньютон в результате не самых удачных вложений лишился около 77 процентов своего инвестиционного капитала, примерно 22,6 тысячи фунтов (2,6 миллиона современных фунтов, или 3,4 миллиона долларов). Не все оказались такими стойкими, как Ньютон: обвал акций компании спровоцировал множество банкротств и волну самоубийств. После банкротства компании в парламенте инициировали расследование, в ходе которого выплыла история со взятками, которые давал Блант. Десятки директоров, возглавлявших Компанию Южных морей, лишились большой доли своих личных капиталов — они пошли в счет убытков акционеров. Однако самым печальным стало то, что идея, которая лежала в основе предприятия, — выплатить государственный долг — с треском провалилась. Задолженность казны возросла и не была погашена в полной мере даже в последующие столетия. В XXI веке государственный долг Великобритании все еще частично включает и тот долг, которым управляла Компания Южных морей.

Мыльный пузырь южных морей

Мыльный пузырь южных морей

На рубеже ХVII и XVIII веков Британская империя переживала тяжелые времена. Финансовый кризис, религиозные смуты, раздоры ведущих политических партий усугубились в годы войны с Францией. При королеве Анне возникли сложности с выплатой жалованья морякам королевского флота: вместо денег они получали особые билеты.

Государству было необходимо срочно обеспечить погашение долговых обязательств армии и флоту и некоторых других статей текущей задолженности, составлявших и сумме около 10 млн фунтов стерлингов. Тут-то и посетила светлую голову Роберта Харли, графа Оксфордского, известного коллекционера и мецената, гениальная мысль. В 1711 году он предложил организовать особую торговую компанию с целью возрождения национальной кредитной системы. За идею графа ухватились. Компания, учрежденная несколькими известными коммерсантами, взяла государственный долг на себя, а правительство гарантировало ей вознаграждение в размере шести процентов в год. Для обеспечения выплат этого вознаграждения, составившего 600 тыс. фунтов, было решено направлять поступления от пошлин на вина, уксус, товары из Индии, обработанные шелка, табак, китовый ус и ряд других товаров. Компания, получившая монополию на торговлю в южных морях, присвоила себе соответствующее название.

Компания южных морей. Гравюра XIX века

В этот период истории британцы грезили фантастическими планами освоения месторождений золота и серебра на западном побережье Южной Америки. Слухи о том, что Испания скоро откроет для свободной торговли четыре порта на побережьях Чили и Перу, вызвали всеобщую эйфорию, и акции Компании южных морей поднялись в цене. На самом деле испанский король Филипп V не собирался позволять англичанам торговать в портах Латинской Америки.

20 мая 1718 года Компания южных морей и Банк Англии внесли свои предложения в парламент по поводу уменьшения государственного долга. Компания была готова взять на себя государственный долг, составлявший 30 млн 981 тыс. 712 фунтов, за вознаграждение в размере пяти процентов в год. На сумму долга предполагалось выпустить акции.

2 февраля 1720 года стало окончательно ясно, что прошло предложение Компании южных морей. Роберт Уолпол предостерег, что этот план поощряет «опасную практику биржевых спекуляций и отвлечет нацию от торговли и промышленности. Он вызовет опасный соблазн завлечь и разорить легковерных, принеся их сбережения в жертву перспективе иллюзорного богатства». Некоторые пэры также возражали против предложенного плана, но их никто не услышал. 7 апреля 1720 года законопроект Компании южных морей получил королевскую санкцию и стал законом страны.

Руководители компании, и прежде всего ее управляющий сэр Джон Блант, не брезговали никакими средствами, чтобы поднять курс акций. Прежде всего распускались слухи, будто граф Стэнхоуп получил от испанского правительства предложение обменять Гибралтар и Порт-Мэйхон на территории побережья Перу под гарантию обеспечения и расширения торговли под эгидой Компании южных морей; будто за изделия из хлопка и шерсти жители Мексики обещали золото в немыслимых количествах; будто компания получила право строить и фрахтовать столько судов, сколько пожелает, и не выплачивать проценты испанскому монарху. Все это не соответствовало действительности, но курс акций неуклонно повышался.

12 апреля руководство компании объявило новую эмиссию на сумму миллион фунтов при ставке дохода в 300 фунтов на каждые вложенные 100 фунтов. Доход подлежал пятикратной выплате частями, по 60 фунтов на каждую акцию номиналом 100 фунтов. Подписка превысила вдвое заявленный объем, и еще спустя несколько дней акции продавались уже по 340 фунтов.

Тогда было объявлено еще об одном выпуске акций по цене 400 фунтов. Страстное желание представителей всех социальных слоев спекулировать этими акциями оказалось настолько велико, что в течение нескольких часов было подписано акций на полтора миллиона фунтов.

Казалось, что все англичане только тем и занимаются, что покупают и продают бумаги Компании южных морей. Но одной компании им показалось мало. «Каждый дурак стремился стать мошенником», – распевали на улицах. Одна за другой открывались акционерные компании. В народе их метко прозвали «мыльными пузырями». Эти предприятия образовывались с единственной целью – спекулировать акциями на фондовом рынке. Учредители использовали первую же благоприятную возможность выгодной продажи ценных бумаг, а на следующее утро предприятие переставало существовать. О характере деятельности «мыльных пузырей» можно судить по названиям: «Компания по созданию вечного двигателя», «Компания по поощрению разведения лошадей в Англии, благоустройству церковных земель, ремонту и перестройке домов приходских священников и викариев», «Компания по страхованию всех господ и дам от убытков, которые они могут понести по вине прислуги». Владельцем одной из подобных компании являлся сам принц Уэльский, получивший в результате спекуляций 40 тыс. фунтов прибыли. Герцог Бриджуотер основал компанию, обещавшую вложить собранные деньги в благоустройство Лондона.

29 апреля курс акций Компании южных морей поднялся до 500 фунтов, и примерно две трети получавших государственную ренту обменяли государственные ценные бумаги на акции компании Бланта. В начале августа за акцию давали более 1000 фунтов! «Мыльный пузырь» должен был вот-вот лопнуть.

Многие выражали недовольство директорами компании, обвиняя их в пристрастном составлении списка акционеров каждого выпуска. Стало известно, что Джон Блант, председатель правления компании, и другие руководители начали распродавать свои акции и фиксировать прибыль. Курс снизился до 900 фунтов. Правлению пришлось срочно созывать собрание акционеров, на котором высшие должностные лица компании старались превзойти друг друга в восхвалении достигнутых результатов и описании блестящих перспектив. Не помогло. В начале сентября курс акций упал до 700 фунтов.

К тому времени Компания южных морей заняла столь важное место в финансовой системе и общественной жизни страны, что ее крах грозил перерасти в банкротство самого государства. По настойчивой просьбе секретаря Крэггза состоялось несколько встреч между директорами Компании южных морей и Банка Англии. В итоге банкиры объявили подписку на облигации на три миллиона фунтов для поддержания национальной кредитной системы на обычных условиях: задаток 15 фунтов на сотню, надбавка 3 фунта на сотню, доход 5 фунтов. Ранним утром собралось так много людей, что подписка, казалось, должна была растянуться на весь день, но к полудню очередь исчезла.

Теперь ни у кого не оставалось сомнений, что Компания южных морей находится на грани банкротства. Стоимость ее акций упала до 130 фунтов. В крупных городах Британской империи прошли стихийные собрания, на которых звучали угрозы в адрес руководителей Компании южных морей, поставивших страну на грань разорения. В толпе обманутых вкладчиков оказался ученый Исаак Ньютон. В начале 1720 года Ньютон, в то время управляющий Королевским монетным двором, сказал: «Я могу рассчитать движение небесных светил, но не степень безумия толпы». И продал за 7 тыс. фунтов стерлингов принадлежавшие ему акции Компании южных морей, получив прибыль порядка 100 процентов. Летом, кода ажиотаж достиг пика, Ньютон поддался общему настроению и вновь купил ценные бумаги – теперь уже по более высокой цене. После краха компании он потерял 20 тыс. фунтов.

Вина директоров компании еще не была доказана, а парламентарии жаждали крови. Лорд Мосворт предложил казнить ее директоров тем же способом, которым в Древнем Риме карались отцеубийцы: зашив в мешок, их бросали в Тибр. «Чем Темза хуже Тибра?» – вопрошал он. Герцог Уортонский заявил, что палате общин не следует выказывать никакого уважения к виновным и что он отрекся бы от лучшего друга, окажись тот вовлеченным в аферу.

Руководителей Компании южных морей, включая Эдварда Гиббона, деда знаменитого историка, было решено заключить в тюрьму. Правда, казначей компании Найт, прихватив бухгалтерские книги и документацию, успел скрыться во Франции. Король объявил награду в две тысячи фунтов за поимку беглеца.

Председатель правления Блант, начинавший свою карьеру простым писцом, был известен как человек аскетического образа жизни, непримиримый критик роскоши. При аресте у него обнаружили купчие на шесть особняков. При допросе в палате общин выяснилось, что Блант, как и другие директора, брал в компании льготные ссуды под залог своих акций, которые ему ничего не стоили. Подтвердилось также, что, когда цена достигла пика, директора тайно продали часть своих ценных бумаг. На допросе в палате лордов Блант отказался отвечать на ряд важных вопросов и его бросили в тюрьму.

В отношении канцлера казначейства Эйлсби и члена кабинета министров Крэггза было начато специальное расследование.

16 февраля 1721 года тайный комитет представил первый отчет палате общин. Оказалось, что еще до принятия законопроекта о Компании южных морей сэр Джон Блант, Гиббон и Найт распространяли акции среди членов правительства и близких им людей с целью привлечь их на свою сторону. Среди тех, кто получил бесплатные акции, – граф Сандерлендский, секретарь Крэггз, секретарь казначейства Чарльз Стэнхоуп, герцогиня Кендальская и графиня Плейтенская. Канцлер казначейства Эйлсби имел 794 415 фунтов на счету в посреднической фирме, принадлежащей директорам Компании южных морей.

По завершении следствия палата общин начала судебный процесс над лицами, замешанными в махинациях с акциями Компании южных морей.

Вина Эйлсби была столь очевидна, что палата единогласно признала: «Канцлер поощрял разрушительные действия Компании южных морей с целью извлечения большой прибыли для себя, вступил в сговор с директорами в их пагубных делах к ущербу для торговли и кредита королевства». Депутаты постановили: Эйлсби изгнать с позором из палаты общин и заключить в тюрьму Тауэра. Его имущество должно быть конфисковано для возмещения потерь рядовых акционеров. Этот вердикт вызвал бурю восторга у англичан. В Лондоне люди поздравляли друг друга, словно они только что избежали великого бедствия.

В то же время Чарльз Стэнхоуп и граф Сандерлендский были оправданы. Бедняга Крэггз умер от апоплексического удара, его имущество, оцененное в 1,5 млн фунтов, конфисковали. Всех директоров Компании южных морей заочно приговорили к огромным штрафам и конфискации, унесшим львиную долю их имущества.

После громкого скандала законодательная власть приступила к восстановлению национальной кредитной системы. У Компании южных морей были изъяты акции на сумму свыше 8 млн фунтов и распределены среди пайщиков и подписчиков. В итоге на каждые 100 фунтов, вложенных в компанию, акционеры получили 33 фунта 6 шиллингов и 8 пенсов. В британской истории этот кризис получил название «Мыльный пузырь южных морей».

История британской Компании Южных морей (South Sea Company) — один из самых ярких примеров спекулятивного бума в Англии XVIII века.

Эту торговую компанию учредил в 1711 году Роберт Харли, лорд-казначей (первый министр) британского правительства в 1711—1714 годах. Её название красноречиво говорило о планируемых торговых операциях: Южными морями в Англии в то время называли воды, омывающие восточное побережье Южной Америки.

Компания, получившая известность под названием «Пузырь Южного Моря» (англ. The South Sea Bubble), начала свою деятельность в 1711 году, когда герцог Роберт Харли основал «Компанию Южного Моря» — полное название: «Управляющий и компания торговцев Великобритании по южным морям и другим частям Америки с целью содействия рыболовству».

Начало XVIII века выдалось для английского бюджета очень тяжёлым.

Совсем недавно отгремели последние залпы войны Аугсбургской лиги (1688–1697 годы), и вот подданные короны вновь отправились сражаться — теперь уже на войну за Испанское наследство (1701–1714 годы).

Она началась после того, как в 1700 году скончался, не оставив наследника, король Испании Карл II — последний из испанской ветви династии Габсбургов. В 1713 году был заключён Утрехтский мир, по которому королём Испании стал представитель французской династии Бурбонов Филипп V. При разделе испанского наследства Англия получила Гибралтар, остров Менорку, часть французских колоний в Америке и так называемое асьенто (от исп. «королевское согласие») — монопольное право на ввоз в испанские колонии в Новом Свете рабов из Африки сроком на 30 лет. В то время асьенто считалось быстрым способом обогащения (его мог даровать только испанский монарх).

Примерно за 200 лет до этих событий французский король Людовик XII спросил у своего маршала, итальянца Джан-Джакомо Тривульцио, что тому потребуется для завоевания Миланского герцогства. Военачальник ответил словами, со временем ставшими крылатыми: «Для войны нужны три вещи — деньги, деньги, и ещё раз деньги».

Новый глобальный европейский конфликт действительно влетел британской короне в копеечку: к концу первого десятилетия XVIII века внешний долг страны достиг 35 млн фунтов стерлингов, то есть вырос в четыре раза по сравнению с довоенными показателями — и это при годовом бюджете в 4 млн фунтов. Высоким лордам впору было хвататься за голову. Несмотря на очевидные успехи на полях сражений, очень многие в Лондоне пришли к мнению, что из войны нужно выходить, пока королевство окончательно не обанкротилось.

В 1710 году партия тори, ведомая Генри Сент-Джоном, виконтом Болингброком, и канцлером Казначейства сэром Робертом Харли, путём многоходовых политических комбинаций сумела отстранить от власти партию вигов — сторонников продолжения войны. Лидером последних был Джон Черчилль, герцог Мальборо — фаворит королевы Анны и главнокомандующий британскими войсками на континенте. Едва придя к власти, тори начали готовить проект сепаратного мира с Людовиком XIV. Выход Великобритании из войны стал лишь вопросом времени.

Роберт Харли предложил свой проект реструктуризации государственного долга. Его суть заключалась в следующем: предлагалось включить в проект готовящегося мирного договора пункт об «асьенто де негрос» — исключительном праве на ввоз чернокожих рабов во все порты испанской Южной Америки. Это исключительное право должна была получить торговая компания, которая взамен брала бы на себя ответственность по долгам правительства на сумму не менее 10 млн фунтов. Правительство же должно было выплачивать компании 6% годовых. И Харли знал, какая компания возьмёт на себя такие обязательства.

Для решения этой проблемы Роберт Харли решил задействовать Компанию Южных морей. Она брала на себя выплату долга. Далее компания предложила кредиторам правительства обменять их требования по государственным обязательствам на свои акции с обещанием выплаты регулярных дивидендов из денег, полученных от правительства.

Для держателей долга эта схема казалась выгодной: государственные долговые бумаги были неликвидными инструментами — их трудно было продать в короткие сроки, если срочно требовались наличные деньги. Напротив, акции Компании Южных морей можно было легко реализовать на Королевской фондовой бирже. Они выглядели особенно привлекательно из-за права компании на монопольную торговлю рабами в испанских владениях в Новом Свете.

Дело в том, что изначально сэр Роберт обращался за кредитованием в Банк Англии, учреждённый в 1694 году и находившийся под контролем вигов. Однако дело не выгорело из-за политических разногласий. Это вынудило Харли внимательно рассмотреть предложение, поступившее от Джорджа Касуолла, купца, финансиста и биржевого брокера, и Джона Бланта, бывшего лондонского стряпчего, тоже ставшего брокером. Именно они стали учредителями созданной в 1711 году «Компании Южных морей», с помощью которой Харли и рассчитывал погасить государственный долг. Во многом это решение имело политическую подоплёку: канцлер Казначейства хотел с помощью компании пошатнуть позиции вигского Банка Англии и Ост-Индской компании, которые ранее занимались поддержкой внешнего долга страны.

Был, правда, один человек, который не собирался позволить англичанам наживаться на торговле чёрными рабами, — король Испании Филипп V. Условия мирного договора, подписанного в Утрехте в 1713 году, существенно отличались от тех радужных перспектив, на которые рассчитывал лорд Харли. Испанцы согласились предоставить английской компании исключительное право на ввоз рабов сроком на 30 лет, но число этих рабов было ограничено 4 800 душами в год. При этом Филипп намеревался обложить 4 000 из них налогом, а вдобавок брать одну десятую часть от выручки.

Это был грабёж. Но для правительства тори, которое поставило на этот амбициозный проект свою политическую репутацию, обратной дороги уже не было. Первый корабль с грузом рабов отплыл только в 1717 году, а уже на следующий год Великобритания и Испания вновь оказались в состоянии войны. Это дало Мадриду повод конфисковать всё имущество «Компании Южных морей» в испанской Южной Америке.

В 1719 году во Франции произошло событие, имевшее огромное значение для английской компании. Выдающийся человек по имени Джон Лоу основал в Париже «Compagnie d’Occident» для торговли и участия в колонизации американского штата Миссисипи. Огромная волна торговли акциями этой компании подняла цены на них с 466 франков в августе до 1705 франков в декабре 1719 года. Покупателями были как французы, так и иностранцы. Это и стало причиной того, что британский посол попросил правительство сделать что-нибудь, чтобы остановить отток английского капитала в «Пузырь Миссисипи». Пузырь лопнул 2 декабря 1719 года. В следствии краха капитал начал перебираться обратно в Англию из Франции.

В мае 1718 года руководство компании внесло в парламент предложение повторно использовать схему конвертации государственного долга в акции. Она была готова взять на себя дополнительно 30,981 млн фунтов стерлингов госдолга, а взамен просила разрешения осуществить дополнительную эмиссию акций, которые в тот момент быстро росли в цене.

До отправки первого невольничьего корабля было ещё три года, а предприятие уже развернуло бурную деятельность по привлечению пайщиков и выпустило акции, обеспеченные её договором с правительством. Джон Блант и другие директора компании не скупились на рекламу и активно использовали тогдашние «медиа-ресурсы»: в частности

Руководители компании активно рекламировали свои акции как выгодную инвестицию. По заказу Компании Южных морей рекламные тексты для неё создавали известные писатели Даниель Дефо и Джонатан Свифт. Ценные бумаги хорошо раскупались населением, в том числе небогатыми людьми, поскольку платить за них можно было в рассрочку. Многие брали ссуды, чтобы выкупить больше акций. В январе одна акция стоила 128 фунтов стерлингов, в мае — уже 550. Многим титулованным особам, членам парламента и правительства руководство компании преподносило акции в качестве подарка.

Но подлинный звёздный час «Компании Южных морей» наступил в 1719 году.

К тому времени проблема внешнего долга ещё не была решена. Уолпол разработал проект реструктуризации, но раскол в партии вигов не позволил в полной мере реализовать антикризисную программу. Время шло, а положение дел не улучшалось. В 1717 году король Георг I, открывая очередную сессию парламента, обратился к лордам с такими словами:

«Вы все ощущаете невыносимый вес национальных долгов, которыми страна обросла в своё время по необходимости, из-за долгой и затратной войны, и теперь томится под кредитным бременем. Но ныне ситуация счастливо изменилась, и если никакие новые тревоги не побеспокоят нас, вы должны устремить все ваши помыслы на поиск какого-то способа постепенно сократить долг нации».

Это было весьма недвусмысленное послание правительству, в котором король требовал реальных результатов.

Было очевидно, что Уолпол, опиравшийся на Банк Англии, не справлялся с возложенной на его команду задачей. В 1719 году Джон Блант предложил лордам амбициозный проект, предусматривавший объединение ресурсов «Компании Южных морей», Банка Англии, государственной казны и Ост-Индской компании с целью создать гигантскую финансовую структуру, которая могла бы обслуживать государственный долг. Виги по понятным причинам не захотели объединять капиталы неизвестно с кем, и проект был отвергнут.

«Компания Южных морей» предложила другой проект — куда менее масштабный, но сольный. Дирекция компании готова была взять на себя более половины государственного долга под 5% годовых до 1727 года и под 4% — в последующие годы. 22 января 1720 года это предложение в Палате общин озвучил канцлер Казначейства Джон Айлэби, который открыто лоббировал в парламенте интересы компании, получая за это крупные взятки. Виги во главе с Уолполом решили дать бой, и Банк Англии внёс на рассмотрение аналогичный проект. В ответ на это компания увеличила свое предложение на 7,5 млн.

Яростные дебаты продолжались весь февраль, против Айлэби и его сторонников выступила коалиция из Уолпола, лордов Норта, Грея, Коупера, а также Арчибальда Хатчинсона, герцога Уортонского. Уолпол справедливо указывал на то, что главным инструментом компании является искусственное повышение спроса на акции путём распространения соответствующих слухов и привлечения для рекламы известных в государстве лиц. При этом, как утверждали виги, компания не располагала необходимыми фондами, чтобы в полной мере выплатить дивиденды всем вкладчикам.

Это была пирамида, которая подпитывалась за счёт привлечения новых средств, выпуская ничем реально не обеспеченные бумаги. Однако эти разумные, в общем-то, слова не были услышаны парламентом. И это неудивительно — ведь «Компания Южных морей» потратила на взятки и ценные подарки лордам 1,3 млн фунтов, что позволило ей заручиться необходимой поддержкой. Предложение Бланта и Айлэби было принято.

Лихорадка и крах

Ещё до того, как проект компании был утверждён парламентом, весь Лондон оказался охвачен невиданным возбуждением. Роберт Харли так охарактеризовал происходившее в столице в своём письме дочери в марте 1720 года:

«Город буквально сходит с ума по «Южным морям», некоторые теряют, но большинство срывает куш, и не бывает других разговоров, кроме как об этом».

В мае сын лорда Харли записал:

«Безумие биржевой игры просто немыслимо. Эта дикость выходит за рамки моего понимания, она подчиняет все сердца, языки, умы, словно это сумасшедший дом, в котором разом оказались все стороны — виги, тори, якобиты, паписты и прочие».

Дирекция компании активно подогревала ажиотаж и не скупилась на рекламу. В марте акция номиналом в 100 фунтов стоила уже 200, в июне — 500, а в августе и сентябре — около 1 000. Газета «Вустерский почтальон» сообщала, что некий владелец пристани заработал 15 тысяч фунтов, продав свои акции «Компании Южных морей», а кантон швейцарского Берна получил целый миллион на торговле её бумагами. Далее газета сообщала, что «миссис Олдфилд и миссис Портер, известные актрисы, оставили сцену, поскольку заработали себе состояния на акциях компании». Всю страну будто накрыла эпидемия лихорадки. Все, начиная от ремесленников и заканчивая лордами, торопились вложить деньги в ценные бумаги, а знатные дамы закладывали семейные драгоценности, чтобы купить больше акций.

Однако, как это всегда бывает с пирамидами, скачок сменился падением. В июне того же 1720 года был принят королевский акт, согласно которому любые компании, торговавшие ценными бумагами, должны были проходить освидетельствование и получать специальное разрешение — хартию. Парламент вновь забурлил.

Рост котировок ценных бумаг Компании Южных морей в 1720 году спровоцировал настоящий биржевой ажиотаж. Он распространился и на акции других акционерных обществ, которые стали учреждаться одно за другим. В народе их назвали «мыльными пузырями». Многие из них образовывались с единственной целью — спекулировать акциями на фондовом рынке. О характере деятельности «мыльных пузырей» можно судить по названиям: «Компания по созданию вечного двигателя», «Компания по страхованию всех господ и дам от убытков, которые они могут понести по вине прислуги», «Компания по улучшению искусства делать мыло». Всего к середине 1720 года было образовано почти 200 подобных «пузырей».

11 июня 1720 года король объявил некоторые из этих компаний «источниками опасности для всех окружающих», а торговлю их акциями запрещенной, определив за нарушение этого штраф. Список из 104 запрещенных компаний включал в себя следующие воображаемые виды деятельности:

• Улучшение искусства делать мыло;
• Извлечение серебра из свинца;
• Покупка и снаряжение кораблей с целью подавления пиратов;
• Превращение ртути в ковкий рафинированный металл;

Одна компания собиралась работать над созданием вечного двигателя и пыталась собрать под этот прожект миллион фунтов.Была компания, собиравшаяся переселять обезьян из тропических стран в Англию. Но, кажется, всех превзошел один остроумный авантюрист, создавший компанию «для осуществления весьма выгодного предприятия, характер которого пока не подлежит оглашению». И ведь нашлись наивные люди, отдавшие ему свои деньги в ожидании высоких доходов! Этот финансовый гений выпустил проспект, предусматривавший эмиссию 5000 акций по 100 фунтов каждая. Чтобы заманить как можно больше людей, он объявил, что каждый может стать акционером, внеся авансом сравнительно скромную сумму в 2 фунта стерлингов. Цели компании предполагалось объявить через месяц после подписки, после чего акционерам будет предложено внести остальные 98 фунтов за акцию. За первый год был обещан дивиденд в 100 фунтов на акцию. Когда учредитель открыл утром подписку, толпа жаждущих осаждала его контору. К концу рабочего дня он собрал 2000 фунтов и на следующий день благоразумно исчез из Англии вместе с деньгами. 

Противники деятельности «Компании Южных морей» подняли резонный вопрос о её способности рассчитаться со всеми вкладчиками. Как уже говорилось, основная деятельность компании — ввоз чернокожих рабов в испанскую Южную Америку — не приносила много прибыли. Из этого следовало, что все её активы — чистой воды мыльный пузырь, а акции ничем не обеспечены.

В начале августа 1720 года за акцию Компании Южных морей давали более тысячи фунтов. Но вдруг выяснилось, что руководители компании распродают свои пакеты акций. Под влиянием этого известия цена акций снизилась до 900 фунтов, потом до 800… Началась их массовая распродажа. В начале сентября они стоили уже 700 фунтов, а в конце месяца — всего 130. Среди потерпевших оказался учёный Исаак Ньютон, который в результате падения стоимости акций Компании Южных морей лишился почти 20 тыс. фунтов. По этому поводу он впоследствии говорил: «Я могу рассчитать движение небесных светил, но не степень безумия толпы».

Еще один пострадавший, Джонатан Свифт, откликнулся на эти события таким четверостишием:

Подписчики толпятся там весь день,

Ругаться и толкаться им не лень,

Виной тому желание наживы,

Но, видит Бог, им будет не до жиру.

Поэт Александр Поуп записал в своём дневнике: «все знали, что этот день придёт, но никто не был к нему готов, никто не ожидал, что он подкрадётся словно вор в ночи».

Это был конец. К октябрю банк «Компании Южных морей» объявил себя банкротом и закрыл все свои представительства. Тысячи людей из самых разных сословий были разорены. Поэт и драматург Джон Гэй подсчитал, что его вклад на сумму более 20 тысяч вернулся к нему в размере 600 фунтов. Лишился своих вкладов писатель Джонатан Свифт. Физик Исаак Ньютон, понимавший сущность пирамиды, сначала вывел оттуда 7 тысяч фунтов, но затем решил ещё раз рискнуть, полагая, что успеет до краха, и в итоге потерял 20 тысяч.

Началась цепная реакция, вызвавшая банкротства многих других компаний. Биржевой кризис перерос в экономический: в стране резко снизилась деловая активность, выросла безработица. Некоторые историки полагают, что таким образом развитие английской экономики было заторможено на 50 лет.

Всё произошедшее, конечно, не могло остаться без пристального внимания правительства. Уже в декабре парламент инициировал тщательное расследование деятельности «Компании Южных морей». Дело осложнялось тем, что часть директоров компании, включая её казначея Найта, успели покинуть острова. Бежавший во Францию Найт прихватил с собой и бухгалтерские книги.

Тем не менее следствию удалось установить случаи мошенничества в деятельности компании и арестовать Джона Бланта, Джеймса Крэггза-старшего, главного почтмейстера компании, и Джеймса Крэггза-младшего, её секретаря. Все они отправились в тюрьму, где оба Крэггза в итоге скончались, а их имущество было конфисковано. К ответственности был привлечён и канцлер Казначейства Джон Айлэби. Его действия были названы «самым вопиющим, опасным и позорным случаем коррупции». Айлэби был исключён из палаты общин и помещён в Тауэр.

В палату общин был внесен билль, предусматривавший запрещение покидать Англию директорам и высшим служащим компании. Они должны были декларировать все принадлежавшие им ценности, вплоть до движимого имущества; им запрещалось как-либо распоряжаться имуществом до завершения следствия. При обсуждении этого билля один из депутатов обвинил в корыстном пособничестве директорам секретаря казначейства (заместителя министра финансов) Джеймса Крэггса, который присутствовал на заседании.

Не менее бурно проходили заседания палаты лордов. Аристократы, всего несколько месяцев назад энергично занимавшиеся учредительством и спекуляциями, теперь гневно требовали кары для виновных в крахе. Здесь обвинения против высших правительственных чиновников зазвучали еще скандальнее. Вместе с тем же Крэггсом был обвинен в коррупции и злоупотреблениях канцлер казначейства (министр финансов) Эйлсби. Палата лордов решила немедленно начать расследование участия обоих в делах Компании Южных морей.

Лорды постановили также, что все брокеры, связанные с ценными бумагами компании, должны представить данные о том, какие акции они продавали и покупали по поручению любого чиновника казначейства или его доверенного лица. Когда такие данные были представлены, оказалось, что большое число акций попало в руки Эйлсби. Скандал был такой, что канцлеру пришлось подать в отставку.

В ходе расследования выяснилось, что несколько чиновников и членов парламента получили акции компании от её правления еще до того, как прошел закон о её привилегиях, и потому были корыстно заинтересованы в его принятии и в повышении курса акций. Далее подтвердилось, что в период самых высоких цен директора тайно продавали акции своей компании, что было признано «явным мошенничеством и нарушением доверия».

Дело принимало все более криминальный характер. Казначей компании, знавший все её опасные секреты, исчез из Лондона вместе с бухгалтерскими книгами и документами. Переодевшись в чужую одежду, он спустился на маленькой лодке по Темзе, в устье реки сел на специально нанятый корабль и оказался во французском порту Кале, откуда вскоре перебрался в Бельгию. Там он все же попал в руки властей и был помещен в тюрьму в Антверпене. Английское правительство потребовало от Австрии, которой тогда принадлежали эти земли, выдачи казначея, но дело затянулось. Пока шла переписка между Лондоном и Брюсселем, он бежал из тюрьмы, подкупив должностных лиц.

После исчезновения казначея почти все директора были арестованы. Те из них, которые одновременно являлись и членами парламента, были лишены юридической неприкосновенности.

Тем временем палата общин взялась за дело более основательно, создав для расследования специальный секретный комитет. Он вскрыл массу злоупотреблений. Комитет докладывал палате, что многие допрошенные им лица всеми силами запутывали дело, уклонялись от прямых ответов и препятствовали правосудию. В некоторых бухгалтерских книгах, предъявленных комитету, нашлись фиктивные записи, было отмечено поступление денег без указания имен плательщиков. В иных листы оказались вырванными, а ряд важных документов вовсе был уничтожен или бесследно исчез.
Тем не менее въедливые члены комитета установили, что до принятия закона о привилегиях компании её руководство фиктивно (без фактической оплаты) продало акции по низкой цене нескольким чиновникам и членам парламента. Если бы закон не прошел, эти люди ничего не потеряли бы. На деле же большой рост курса после принятия закона принес им огромные прибыли. Эти операции с полным основанием были признаны взятками. Размеры этих взяток оказались громадными – 250 тысяч фунтов.

Палата общин приказала напечатать отчет комитета и довести его таким образом до сведения публики. Она приняла резолюцию, которая требовала, чтобы директора компании и другие лица, незаконно обогатившиеся на её акциях, возместили из своей собственности «нанесенный народу ущерб». Был внесен билль, который определял, какие категории невинно пострадавших имели право на компенсацию. В итоге, директора компании, число которых достигало 33, были сурово наказаны. У них конфисковали в общей сложности более двух миллионов фунтов, причем каждому оставляли из его собственности долю, определявшуюся степенью вины и положением, которое он занимал в компании. Хуже всех пришлось Бланту – ему парламент оставил лишь пять тысяч из состояния, оцененного в 183 тысячи фунтов стерлингов.

Позже эти процедуры и решения подверглись резкой критике защитников прав человека в тогдашнем смысле слова: людей, в сущности, признавали виновными до суда; у них не было адвокатов и им не давали в полной мере защищать себя; все дела велись поспешно и пристрастно; порочен был сам принцип коллективной ответственности.

У самой компании были изъяты акции на сумму свыше 8 млн фунтов и распределены между Банком Англии и Ост-Индской компанией. В результате Компанию Южных морей удалось даже спасти. До 1725 года она продолжила торговать рабами, а затем, до 1855 года, занималась китобойным промыслом в районе Гренландии.

Нашлась, впрочем, одна сторона, которая лишь выиграла от всей произошедшей авантюры. По иронии судьбы, ею оказалось британское правительство, которое обменяло львиную долю своих долгов на ничего более не стоившие бумажки и таким образом сократило внешний долг страны до полумиллиона фунтов.

Интересный факт — долг, возникший частично из «Южного морского пузыря», был консолидирован в облигации, выпущенные в 1853 году, и те, кто в настоящее время владеет ими, получают ежегодные выплаты в размере 2,5 процента.

«Компания Южных морей» — на гравюре Уильяма Хогарта: карусель с доверчивыми вкладчиками и бичуемая «добродетель»

Поучительный пример рыночной иррациональности — спекуляция в Англии в начале XVIII века.

Долг Англии XVIII века

Компания, получившая известность под названием «Пузырь Южного Моря» (англ. The South Sea Bubble), начала свою деятельность в 1711 году, когда герцог Роберт Харли основал «Компанию Южного Моря» — полное название: «Управляющий и компания торговцев Великобритании по южным морям и другим частям Америки с целью содействия рыболовству». Ей были обещаны исключительные права торговли с испанскими владениями в Южной Америке. Эти права получены Англией за успешное завершение войны в 1714 году за испанское наследство. Парламент предоставил монопольное ведения торговли в обмен на выкуп части государственного долга. Компания приобрела почти 10 миллионов фунтов государственного долга против гарантированной ежегодной ренты в 6% и монополию на всю торговлю с Латинской Америкой.

В 1717 году король Англии предложил повторную «приватизацию» государственного долга. Два крупных финансовых учреждения страны, Банк Англии и «Компания Южного Моря», представили каждый свой проект, и после горячих парламентских дебатов «Южному Морю» позволили приобрести еще одно долговое обязательство с процентной ставкой в 5% в год.

Спустя короткий промежуток времени стали распространяться слухи о неслыханных прибылях компании от торговли в Латинской Америке, где английские товары могли быть обменены на золото и серебро с «неисчерпаемых» приисков Перу и Мексики. На фондовой бирже акции «Южного Моря» вели тихое существование, цена двигалась в пределах только двух или трех пунктов в месяц.

Но в 1719 году во Франции произошло событие, имевшее огромное значение для английской компании. Выдающийся человек по имени Джон Лоу основал в Париже «Compagnie d’Occident» для торговли и участия в колонизации американского штата Миссисипи. Огромная волна торговли акциями этой компании подняла цены на них с 466 франков в августе до 1705 франков в декабре 1719 года. Покупателями были как французы, так и иностранцы. Это и стало причиной того, что британский посол попросил правительство сделать что-нибудь, чтобы остановить отток английского капитала в «Пузырь Миссисипи». Пузырь лопнул 2 декабря 1719 года. В следствии  краха капитал начал перебираться обратно в Англию из Франции.

Уверенный рост

Это давало интересные возможности основным акционерам британской компании, которые предложили принять на себя весь долг английского государства. 22 января 1720 года Палата Общин назначила совет для рассмотрения этого предложения. Несмотря на многочисленные предупреждения, 2 февраля принимается решение представить парламенту проект. Инвесторы радовались этой перспективе дальнейшей капитализации компании. Через несколько дней цена акции выросла до 176 фунтов стерлингов, поддерживаемая притоком средств из Франции. Во время дальнейшего рассмотрения проекта начали появляться новые слухи о невероятных прибылях, которые якобы можно было заработать, и акции выросли в цене до 317 фунтов стерлингов. В апреле 1720 года продажи придавили цены обратно к 307 фунтам и к 278 фунтам уже на следующий день.

Даже при таких ценах первоначальные основатели компании и директора могли снять прибыль от роста капитала, которая была просто неисчисляемой по стандартам того времени и реализуемой из фактически недействующей компании. Сама компания за 10 лет работы не отправила к американским берегам ни одного торгового или рыболовецкого судна. На фондовом рынке компания преуспела намного больше, чем в проведении торговых операций — торговля с Новым Светом была делом затруднительным, потому что враждебная Испания контролировала подавляющее большинство американских портов, позволяя заходить только одному английскому кораблю в год, получая за это одну четвертую часть от всей прибыли и 5% с оборота. Однако на инвесторов слово «монополия» оказывало гипнотизирующее действие.

12 апреля стали ходить новые позитивные слухи, и прошла подписка на свежие акции на 1 миллион фунтов при цене 300 фунтов за акцию. Подписка на акции превысила вдвое первоначально заявленный объем, и спустя еще несколько дней они торговались уже по 340 фунтов. Затем компания объявила, что будут выплачиваться 10%-ные дивиденды по всем новым и старым акциям. После этого была предложена новая подписка на 1 миллион фунтов по цене 400 фунтов. Она также была превышена. Компания все еще оставалась почти бездействующей.

Все это вдохновило многих на предпринимательскую деятельность, и в 1717—20 годы на фондовом рынке возник новый феномен: появлялось все больше и больше предложений по акциям в «слепых ценных бумагах». Эти компании, подобно «Compagnie d’Occident» и «Компании Южного Моря», ничего не продавали, кроме планов, идей и ожиданий. Они были совершенно бездействующими на дату подписки, управлялись новичками в области менеджмента. Акции скупались с большим энтузиазмом и быстро росли в цене. Спекуляция акциями была не больше чем игрой богачей, — все и вся, здесь и там, мужчины и женщины принимали в ней участие. Эти компании быстро получили название «пузырей», благодаря своим основателям, часто продающим свои собственные акции и получающим прибыль буквально через несколько дней или недель после нового выпуска, оставляя других инвесторов один на один с бездействующей компанией и взвинченными ценами на ее бумаги.

Георг I — король Великобритании 1717 — 1727 гг.

11 июня 1720 года король объявил некоторые из этих компаний «источниками опасности для всех окружающих», а торговлю их акциями запрещенной, определив за нарушение этого штраф. Список из 104 запрещенных компаний включал в себя следующие воображаемые виды деятельности:

• Улучшение искусства делать мыло;
• Извлечение серебра из свинца;
• Покупка и снаряжение кораблей с целью подавления пиратов;
• Превращение ртути в ковкий рафинированный металл;

Несмотря на все старания правительства, каждый день появлялись все новые и новые пузыри, а спекулятивная лихорадка все больше усугублялась. Самый большой пузырь – «Компания Южного Моря» – продолжил надуваться, акции торговались по цене 550 фунтов, а в июне цена перевалила за 700 фунтов. В этот период ценовые движения были предельно невростичными, с огромными периодическими колебаниями. За один день, 3 июня,  в первой половине дня цена упала до 650 фунтов, а в полдень снова поднялась до 750 фунтов. Многие крупные инвесторы использовали высокий летний уровень, чтобы реализовать прибыль, которая заново инвестировалась во что-нибудь, начиная с земли и товаров и заканчивая недвижимостью и другими акциями. Однако другие продолжали покупать акции «Компании Южного Моря», среди них был физик Исаак Ньютон. Во время ранних подъёмов цены он продал все свои акции «Компании Южного Моря», сняв при этом прибыль в 7000 фунтов.

Сэр Исаак Ньютон. 1689 год

Руководство распускало слухи, что Испания предоставила свои южноамериканские порты в ее полное распоряжение. Крах Миссисипской компании во Франции привлек дополнительные капиталы с континента. В результате цена акции увеличилась до 890 фунтов.

Ловля падающих кинжалов

Спекулятивная лихорадка охватила всю Англию. Все слои населения, от горожан до знати, бросились покупать акции компании, цена которых в начале августа достигла уже 1000 фунтов. Только очень немногие были осведомлены, что время для инвесторов заканчивалось. В числе тех, кто это знал, были первые основатели компании и ее совет директоров. Они воспользовались высоким летним уровнем цен, чтобы избавится от своих собственных акций. В начале августа в массы начали просачиваться зловещие факты, и цены акций начали медленно и устойчиво падать.

31 августа правление компании объявило, что годовой дивиденд в 50% будет оплачиваться в течение последующих 12 лет. Это полностью истощило бы компанию, и подобная новость не остановила возрастающее беспокойство инвесторов. 1 сентября акции продолжили падать и, когда цена через два дня достигла 725 фунтов, наступила паника. За оставшуюся часть месяца цены на акции достигли минимального уровня.

24 сентября компания объявила о банкротстве, скорость падения возросла еще больше. В последний день месяца акции можно было купить по цене 150 фунтов за штуку. Только за три месяца их цена упала на 85%. Исаак Ньютон потерял более 20 тыс. фунтов стерлингов, после чего заявил, что может вычислять движение небесных тел, но не степень безумия толпы. Среди потерявших свои сбережения был и писатель Джонатан Свифт (автор «Путешествия Гулливера»).

В преддверии гибели «Компании Южного Моря» банки и брокеры оказались в осаде. Многие сильно превысили величину займов по портфелям, состоящим из акций «Компании Южного Моря», и по всему финансовому миру прокатилась волна банкротств.

В отличие от «тюльпанного пузыря», пузырь «Компании Южного Моря» затронул не только ограниченную группу инвесторов. Де-факто, акциями Компании спекулировала значительная часть состоятельной прослойки населения Англии, Франции, Шотландии и Ирландии. Тысячи инвесторов были разорены, в том числе многие представители аристократии, которые затем были вынуждены отправиться в эмиграцию.

Поиск виновных

Уже в декабре был срочно созван парламент, который начал немедленное расследование. Оно выявило случаи мошенничества среди директоров компании. Некоторые из обвиняемых, в том числе казначей компании, бежали за границу. Расследование показало, что многие члены парламента брали взятки за голос при принятии королевского акта. Коммерсантов обвинили в том, что они знали о реальном положении дел, однако не сообщали об этом акционерам и биржевым игрокам (это обвинение по сей день предъявляется недобросовестным менеджерам). Более того, руководители Компании продали личные пакеты акций на пике их цены. Директора «Компании Южного Моря» были наказаны властями — их приговорили к огромным штрафам, а их имущество конфисковали в пользу пострадавших.

По результатам расследования к тюремному заключению были приговорены председатель правления компании и некоторые члены правительства, включая министра финансов Джона Эйслеби. South Sea Company была реструктурирована и продолжала существование до окончательного закрытия в 1760-х. Но ее основной функцией уже была не торговля с испанскими колониями, а управление государственным долгом.

Проблема состояла в том, что только в 1720 году на Лондонской бирже оперировали 120 компаний, действовавших по схеме «Компании Южного Моря». Их крах вызвал цепную реакцию банкротств. В стране резко снизилась деловая активность и выросла безработица. Чтобы исправить положение, британский Парламент принял постановление, запрещающее создание новых компаний, в которых не участвует правительство. В результате, развитие английской экономики было заторможено на 50 лет.

Компания была окончательно распущена в 1855 году. За 140 лет своего существования ей никогда не удавалось вести торговлю в южных морях в каком-либо масштабе, заслуживающем внимания.

Источники: Википедия и поисковики.

[mybigtext]Продолжаем наш экскурс в мир кризисов, финансовых пузырей, биржевых обвалов и экономических проблем. Совсем недавно мы рассуждали про Джона Лоу — шотландского финансиста, обаявшего Францию идеей бумажных денег. В затее Лоу, помимо выпуска денег посредством печатного станка, еще фигурировала «Восточная компания», которая выпускала акции и больше ничего не делала. Однако в деле создания финансового пузыря вокруг торговли с колониями Лоу был далеко не пионер. За четыре года до прибытия шотландца во Францию, на его родине появилась финансовая пирамида, которая сулила вкладчикам доход от торговли с заморскими колониями. Об этой пирамиде мы поговорим сегодня. Встречайте: «Компания Южных морей»![/mybigtext]

Испанское наследство

Как и все финансовые пузыри в нашей серии, «Южные моря» были детищем своего времени. Эта финансовая пирамида не случилась бы без крупного европейского конфликта начала XVIII века — Войны за испанское наследство.

В XVII веке в Испании правила знаменитая королевская династия Габсбургов. У последнего испанского Габсбурга — Карла II — было очень слабое здоровье из-за частых близкородственных связей предков и не было детей. Чувствуя близкую смерть, Карл завещал свои владения Филиппу Анжуйскому — внуку Людовика XIV, которого мы знаем по «системе Джона Лоу». Когда король умер, Людовик уже был готов праздновать победу: в случае коронации внука, Испания практически переходила под его контроль.

Но династия Габсбургов обширна, и действующий император Священной Римской империи Леопольд I, тоже Габсбург, решает восстановить справедливость и идет войной на Людовика. В то же время монархи вспоминают старые, и не очень, обиды и претензии, да и агрессия «короля-солнца» в Нидерландах не добавляет ему союзников. В итоге в войну втянулись все: Франция, Испания, Мантуя и ряд немецких государств — с одной стороны и Австрия, Нидерланды, Англия, Португалия и ряд других немецких государств — с другой.

Война полыхает на континенте 13 лет, действия ведутся даже в американских колониях Франции и Англии. Итог кровопролитного конфликта был такой: Филипп Анжуйский остается испанским королем, но не передает свою власть наследнику, Австрия приобретает множество бывших испанских территорий, Франция остается практически в прежних границах. А что Англия? Англия тоже получает свой куш. Во-первых, она добивается от Франции обещания не поддерживать оппозицию и претендентов на английский престол. Во-вторых, англичане получают право торговли в испанских и португальских колониях. В-третьих, изматывающая война убирает из игры извечного морского конкурента Англии — Нидерланды. Но, помимо всех завоеваний, Англия приобретает еще и очень солидный государственный долг.

Меняю долг на «Южные моря»

Компанию «Южных морей», которая превратилась в скандальный финансовый пузырь, основал Роберт Харли — английский политик и канцлер казначейства. В Британии эта должность эквивалентна министру финансов. В отличие от биографии Лоу, жизнеописание Харли мало чем выделяется. Можно разве что припомнить его участие в Славной революции на стороне Вильгельма III, в остальном же: политика, карьера и продвижение наверх.

В основе компании «Южных морей» лежит простая идея: контора выкупает часть государственного долга, накопленного за годы войны, а в обмен получает 6%-ную ренту и уникальное право на торговлю с колониями Испании. Компания появилась в 1711 году, когда еще не кончилась война и судьбы испанских колоний были неясны, но Харли действовал на удачу — он был уверен, что война завершится благоприятно для Англии и необходимые права будут у него в кармане.

Однако с торговлей у компании все было не гладко: после заключенного мира с Испанией, англичане получают право торговать чернокожими рабами из Африки лишь только в пяти портах Южной Америки, причем в каждый может прийти не более одного корабля в год. Плюс ко всему испанцы собирают даже с этих крох огромные налоги. В общем и целом настоящим бизнесом компании «Южных морей» заниматься было тяжело.

Постепенно в обществе распространяются [simple_tooltip content=’к рассказам о богатстве Латинской Америки приложили руку Даниэль Дефо и Джонатан Свифт’]слухи[/simple_tooltip] о том, какие прибыли компания получает от торговли английскими товарами в Латинской Америке, но и они не могут подстегнуть цены на акции — котировки на бирже ведут себя тихо.

Помог случай. Мы даже знаем о нём: в 1719 году провалилась затея Джона Лоу, и колоссальный поток капитала вернулся из Франции в Англию, создав необходимую базу для раздувания пузыря. Вдобавок к этому в начале 1720 года английский парламент после долгих споров решается продать весь публичный государственный долг компании [simple_tooltip content=’к тому моменту сам Харли уже успел отсидеть два года в Тауэре и удалиться от общественных дел’]Харли[/simple_tooltip], и акции наконец идут вверх.

Тем временем слухи и деньги из Франции подстегивают ажиотаж. За первые дни после решения парламента по госдолгу акции растут в цене на 176 фунтов. В апреле 1720 года компания выпускает миллион акций по цене 300 фунтов. Весь тираж разлетается, акции растут в цене.

Руководство компании только разогревает ажиотаж, объявляя, что всем подписчикам гарантированы 10%-ные дивиденды. И первое время они даже выплачиваются, но не за счет торговли в Новом свете, а благодаря новым инвесторам — классическая схема финансовой пирамиды.

К августу акции торговались на бирже по цене уже выше 1000 фунтов. Росту способствовал слух о том, что Испания открыла все латиноамериканские порты, и торговля процветает. На самом деле, с торговлей дела обстояли так же тяжело, как и до этого.

[mybigimg2 src=»https://sciencepop.ru/wp-content/uploads/2018/04/1280px-South_Sea_Bubble.jpg» subs=»Негодующих вкладчиков компании сатирически запечатлел Эдвард Мэтью Уорд»]

Совет директоров понимал, что скоро инвесторов не останется, а существенной экономической деятельности нет и брать дивиденды неоткуда. Решение пришло само собой — основатели компании просто сбросили акции на пиковой стоимости, умыв тем самым руки.

Шила в мешке, как известно, не утаишь, и информация о продаже крупного пакета акций просочилась в ряды обычных инвесторов. Рост сначала замедлился, потом вовсе остановился и превратился в неконтролируемое падение. Уже к концу августа руководители компании объявляют, что годовые дивиденды будут выплачивать в течение 12 лет. Это окончательно возмущает держателей акций, и котировки «Южных морей» летят в пропасть. После того объявления компания продержалась недолго, уже 24 сентября она признана банкротом.

Лопнувший пузырь «Южного моря» примечателен несколькими пунктами. Во-первых, среди обманутых вкладчиков было несколько знаменитых людей: Джонатан Свифт и Исаак Ньютон, который потерял около 20 тысяч фунтов собственных денег на биржевых играх. По этому поводу ему приписывают фразу: «Я могу определять движение небесных тел, но не могу определить безумие толпы». Во-вторых, парламент отреагировал на этот пузырь законом, который ограничивал акционерные общества. Этот акт, названный «Bubble act», стал одним из первых примеров законодательного ограничения раздувания финансовых пузырей в мире. Его, кстати, отменили в 1825 году, чем открыли дорогу железнодорожной мании. В-третьих, компания не перестала существовать после биржевого краха, а реструктуризировалась и продолжила деятельность.

#финансоваяграмотность

Исторический экскурс: «Пузырь Южных морей»

«Пузырь Южных морей» – один из наиболее известных финансовых кризисов, внешним проявлением которого стал резкий рост курса акций на лондонском рынке и последующее крушение осенью 1720 года. Кризис ассоциируется в первую очередь с компанией, именуемой «South Sea Company» («Компания Южных морей»), по названию которой он и получил своё укоренившиеся в литературе название.

Компания была основана британским правительством в 1711 году, в разгар Войны за испанское наследство (1702-1713), как одно из средств управления безмерно разросшимся в результате военных трат государственным долгом. Акции компании предлагались всем владельцам государственных обязательств вместо наличных, выплатить которые в данный момент правительство было не в состоянии. Чтобы повысить привлекательность акций компании и стимулировать кредиторов к отказу от получения платежей наличными, британское правительство обещало Компании Южных морей монополию на право торговли вывезенными из Африки рабами в странах Латинской Америки.

Требовалось, однако, чтобы и испанское правительство согласилось на такое привилегированное положение английской компании. Потерпев военное поражение, Испания и в самом деле пошла на ряд уступок Британии, в том числе, по условиям Утрехтского мирного договора (1713 г.), подтвердила монополию Компании Южных морей. Однако при этом на компанию был наложен ряд ограничений: количество рабов, которых компания могла поставить в испанские колонии в Новом свете, не могло превышать 4800 человек в год; помимо рабов, компании разрешалось раз в год направить в один из шести латиноамериканских портов (в т.ч. Буэнос-Айрес, Каракас, Картахену, Панаму, Гавану и др.) торговое судно с объёмом грузов не более 500 тонн с товарами общего назначения. Кроме того, компанию обязали направлять испанскому королю четверть прибыли, полученной от торговли в испанской Америке.

Для реализации планов, пусть даже значительно более скромных, чем ожидалось вначале, требовались «живые» деньги, а не только правительственные долговые обязательства; поэтому, помимо обмена акций на государственные обязательства, Компания Южных морей организовала одно из первых в истории первичных размещений акций путём публичной подписки. Центрами продаж акций компании, помимо её штаб-квартиры, стали Королевская биржа (The Royal Exchange) и примыкавшая к ней Биржевая аллея (Exchange Alley). Объявления о новых выпусках акций и ценах продажи публиковались в прессе, а также вывешивались на дверях офиса компании и на Королевской Бирже[1].

Победа Англии в Войне за испанское наследство оставляла инвесторам надежду, что, какой бы прибыльной ни была работорговля, для Компании южных морей дело этим не ограничится: существовала вероятность полного коллапса Испанской империи, и в этом случае деятельность Компании Южных морей могла бы принести не только денежные доходы, но и новые земли для Британии; да и вообще, мало ли что могло ещё «обломиться» от Испании и принести не просто прибыли, но сверхприбыли акционерам, «поставившим» на благоприятное для английской короны развитие событий! Покупка акций Компании Южных морей для рядового инвестора была сродни покупке лотерейного билета, где речь шла не о возможности проигрыша, но лишь о большей или меньшей величине выигрыша.

Между тем начало деятельности компании оказалось далеко не блестящим. В 1713 году пробная партия рабов в количестве 1230 человек была направлена в Испанскую Америку из Ямайки, большого карибского острова, находившегося во владении Британии; однако испанские колониальные власти отказались принимать корабли, поскольку официальное подтверждение предоставленных британской компании прав ими из Мадрида ещё получено не было. Рабов пришлось спешно распродавать на островах Вест-Индии по бросовым ценам, и первый год своей деятельности Компания Южных морей завершила с убытками.

1714 год оказался несколько более удачным, и 2680 рабов, доставленных напрямую из Африки, были успешно проданы; это не осталось незамеченным ни английским, ни испанским правительствами, и доходы компании были обложены новыми налогами с обеих сторон: Испания ввела акцизы на продажи рабов, а королева Анна, по примеру испанского монарха, потребовала себе четверть прибыли компании. Условия оказались непосильными: компания пригрозила полностью прекратить свою деятельность, и королева Анна своё решение всё-таки отозвала.

Начиная с 1715 года, компания вышла «на проектную мощность» по перевозке рабов; однако с учетом всех налогов и трудностей работорговля оказалась далеко не столь прибыльной, как рассчитывали основатели компании. Кроме того, не слишком удачными оказались и действия компании по поставкам в Испанскую Америку «товаров общего назначения». Так, в 1714 году компания не нашла ничего лучшего, как направить в колумбийскую Картахену, город на берегу Карибского моря, всего в 10 градусах севернее экватора, судно с грузом английских шерстяных изделий! Как и можно было ожидать, спроса шерстяные изделия не нашли и оставались нераспроданными в течение нескольких лет. Не эта ли история вдохновила О’Генри на написание его знаменитых рассказов «Башмаки» и «Корабли» из цикла «Короли и капуста»?

Каким бы ни было реальное положение дел; но широкая публика, зачарованная видом судов Королевского Военно-Морского флота, сопровождавших корабли Компании Южных морей, ограничивалась достаточно иррациональной верой в блестящее будущее компании. Рынок акций был притягателен своей новизной, финансовая теория, на которую можно было бы положиться при планировании своих инвестиций, отсутствовала. Акции Компании Южных морей пользовались стабильным спросом.

Между тем, дела компании упорно не желали улучшаться. В Англии произошла смена власти, и новое правительство не только не торопилось расплачиваться с компанией по старым обязательствам, но потребовало у компании и активизации работы по конверсии долга (на руках у компании к 1719 году находилось государственных обязательств на сумму 11,7 млн фунтов стерлингов, что составляло около 24% всего госдолга), и даже предоставления правительству нового займа. И кроме того, началась новая война с Испанией, и южноамериканские активы Компании Южных морей, которые оценивались в сумму 300 тыс. фунтов стерлингов, были конфискованы.

Требовалось принять меры, чтобы пополнить капитал компании «живыми» деньгами; между тем, рассчитывать на сохранение высокого спроса в сложившихся условиях было трудно. Требовались новые шаги по стимулированию спроса.

В первую очередь компания предоставила покупателям возможность приобретать акции в рассрочку, что позволило привлечь на рынок более широкие слои населения, которые не имели возможности оплатить покупку полностью в момент приобретения акций. Круг акционеров расширился за счет неискушенных и, возможно, довольно наивных инвесторов.

Однако роковую роль сыграла другая схема, которая была поначалу предложена лишь нескольким привилегированным особам (в том числе любовнице Георга I, тогдашнего британского короля). Компания предложила им приобрести акции на условиях возможного обратного выкупа: компания обязывалась приобрести акции обратно по текущей рыночной цене в любой момент по первому требованию инвестора.

Сколь бы узким не был круг лиц, получивших от компании столь заманчивое предложение, оно поразительным образом совпадает по времени с началом ажиотажа на рынке акций. То ли слухи о заманчивом предложении просочились в широкие круги акционеров и инвесторов; то ли сами привилегированные особы предприняли определенные шаги пот разогреву рынка, дабы реализовать свою выгоду.

Так или иначе, но в начале 1720 года акции компании резко пошли вверх: £128 за акцию в январе, £175 в феврале, £330 в марте и £550 в мае.

Следует отметить, что Компания Южных морей была не единственной, боровшейся за деньги инвесторов в 1720 году. Вдруг возникло множество акционерных обществ, среди которых лишь немногие, похоже, имели серьёзные намерения; остальные предлагали публике экстравагантные, порой на грани законности схемы обогащения. Для таких компаний вероятность «лопнуть», унеся с собой деньги инвесторов, была очень велика, и они получили прозвище «пузырей».

Масштабы проблемы были столь велики, что привлекли внимание парламентариев, которые 20 февраля создали специальный комитет для изучения проблемы, и по итогам его работы 11 июня 1720 приняли «Закон о пузырях» («Bubble Act»), на 100 с лишним лет ограничивший возможности создания в Англии новых акционерных обществ.

Именно так в обиход финансистов и вошёл термин «пузырь»; ирония судьбы заключается в том, что закон не касался Компании Южных морей, между тем как термин «пузырь» в конечном счете оказался связан именно с ней. «Закон о пузырях» не только не предотвратил, но стимулировал дальнейший рост и последующее крушение рынка её акций. К концу июня они взлетели до £890, а в августе достигли пика – £1000, после чего резко пошли вниз, опустившись к концу года до £100.

Следует отметить, что сама компания уцелела, когда лопнул пузырь на рынке её акций, и продолжила свою коммерческую деятельность, которая хотя и не приносила сверхприбылей, но позволяла поддерживать существование. Работорговля под флагом Компании Южных морей продолжалась до 1739 года, когда началась очередная англо-испанская война («Война за ухо Дженкинса»), а после Семилетней войны (1756-1763 годы) компания полностью прекратила коммерческую деятельность, сосредоточившись на функциях по управлению государственным долгом. В этом качестве она просуществовала до 1853 года, когда была ликвидирована по решению правительства.

Истинная история «Пузыря Южных морей», подобно тюльпаномании, обросла большим количеством мифов и легенд, разобраться в истинности которых теперь уже представляется практически невозможным. Так, неясно, к примеру, соответствует ли действительности история о том, что сэр Исаак Ньютон, предчувствуя неминуемый крах пузыря, своевременно продал свои акции, заработав на этом немалые деньги, однако в последний момент поддался всеобщему ажиотажу и вновь купил акции, потеряв в конечном счете вложенную сумму.
          Как и голландская тюльпаномания, «Пузырь Южных морей» превратился со временем в метафору, поучительную историю о глупости и мошенничестве, служившей и продолжающей служить предостережением для новых поколений инвесторов и других участников рынка.

История британской Компании Южных морей (South Sea Company) — один из самых ярких примеров спекулятивного бума в Англии XVIII века. Эту торговую компанию учредил в 1711 году Роберт Харли, лорд-казначей (первый министр) британского правительства в 1711—1714 годах. Её название красноречиво говорило о планируемых торговых операциях: Южными морями в Англии в то время называли воды, омывающие восточное побережье Южной Америки.

Англия в тот период была втянута в крупный европейский военный конфликт — Войну за испанское наследство (1701—1714). Она началась после того, как в 1700 году скончался, не оставив наследника, король Испании Карл II — последний из испанской ветви династии Габсбургов. В 1713 году был заключён Утрехтский мир, по которому королём Испании стал представитель французской династии Бурбонов Филипп V. При разделе испанского наследства Англия получила Гибралтар, остров Менорку, часть французских колоний в Америке и так называемое асьенто (от исп. «королевское согласие») — монопольное право на ввоз в испанские колонии в Новом Свете рабов из Африки сроком на 30 лет. В то время асьенто считалось быстрым способом обогащения (его мог даровать только испанский монарх).

Англия вышла из войны с сильно расстроенными финансами и огромным государственным долгом. Для решения этой проблемы Роберт Харли решил задействовать Компанию Южных морей. Она брала на себя выплату 9 млн фунтов стерлингов государственного долга. За это английское правительство передало ей полученное от Испании право на торговлю рабами и обязалось ежегодно выплачивать 6% от суммы переданного долга. Далее компания предложила кредиторам правительства обменять их требования по государственным обязательствам на свои акции с обещанием выплаты регулярных дивидендов из денег, полученных от правительства.

Для держателей долга эта схема казалась выгодной: государственные долговые бумаги были неликвидными инструментами — их трудно было продать в короткие сроки, если срочно требовались наличные деньги. Напротив, акции Компании Южных морей можно было легко реализовать на Королевской фондовой бирже. Они выглядели особенно привлекательно из-за права компании на монопольную торговлю рабами в испанских владениях в Новом Свете.

В мае 1718 года руководство компании внесло в парламент предложение повторно использовать схему конвертации государственного долга в акции. Она была готова взять на себя дополнительно 30,981 млн фунтов стерлингов госдолга, а взамен просила разрешения осуществить дополнительную эмиссию акций, которые в тот момент быстро росли в цене. В результате долгих обсуждений в начале 1720 года королевское разрешение было получено.

Руководители компании активно рекламировали свои акции как выгодную инвестицию. По заказу Компании Южных морей рекламные тексты для неё создавали известные писатели Даниель Дефо и Джонатан Свифт. Ценные бумаги хорошо раскупались населением, в том числе небогатыми людьми, поскольку платить за них можно было в рассрочку. Многие брали ссуды, чтобы выкупить больше акций. В январе одна акция стоила 128 фунтов стерлингов, в мае — уже 550. Многим титулованным особам, членам парламента и правительства руководство компании преподносило акции в качестве подарка.

Рост котировок ценных бумаг Компании Южных морей в 1720 году спровоцировал настоящий биржевой ажиотаж. Он распространился и на акции других акционерных обществ, которые стали учреждаться одно за другим. В народе их назвали «мыльными пузырями». Многие из них образовывались с единственной целью — спекулировать акциями на фондовом рынке. О характере деятельности «мыльных пузырей» можно судить по названиям: «Компания по созданию вечного двигателя», «Компания по страхованию всех господ и дам от убытков, которые они могут понести по вине прислуги», «Компания по улучшению искусства делать мыло». Всего к середине 1720 года было образовано почти 200 подобных «пузырей».

Реальные торговые операции Компания Южных морей начала с 1717 года, но они не имели большого размаха. Испанская сторона установила для асьенто целый ряд ограничений. Например, для торговли должен был использоваться только один определённый корабль, которому разрешалось доставлять рабов в Америку не более трёх раз в год. Но до поры до времени это не афишировать среди широкой публики.

В начале августа 1720 года за акцию Компании Южных морей давали более тысячи фунтов. Но вдруг выяснилось, что руководители компании распродают свои пакеты акций. Под влиянием этого известия цена акций снизилась до 900 фунтов, потом до 800… Началась их массовая распродажа. В начале сентября они стоили уже 700 фунтов, а в конце месяца — всего 130. Среди потерпевших оказался учёный Исаак Ньютон, который в результате падения стоимости акций Компании Южных морей лишился почти 20 тыс. фунтов. По этому поводу он впоследствии говорил: «Я могу рассчитать движение небесных светил, но не степень безумия толпы». Еще один пострадавший, Джонатан Свифт, откликнулся на эти события таким четверостишием:

Подписчики толпятся там весь день,

Ругаться и толкаться им не лень,

Виной тому желание наживы,

Но, видит Бог, им будет не до жиру.

Началась цепная реакция, вызвавшая банкротства многих других компаний. Биржевой кризис перерос в экономический: в стране резко снизилась деловая активность, выросла безработица. Некоторые историки полагают, что таким образом развитие английской экономики было заторможено на 50 лет.

После обрушения акций и громкого скандала руководителей Компании Южных морей заключили под стражу. Недвижимость членов правления конфисковали для покрытия убытков. У самой компании были изъяты акции на сумму свыше 8 млн фунтов и распределены между Банком Англии и Ост-Индской компанией. В результате Компанию Южных морей удалось даже спасти. До 1725 года она продолжила торговать рабами, а затем, до 1855 года, занималась китобойным промыслом в районе Гренландии.

Выводы (исторический и финансовый)

При разделе испанского наследства Англия получила несколько территорий и монопольное право на ввоз в испанские колонии в Америке рабов из Африки

Потеряв 20 тыс. фунтов на акциях Компании Южных морей, Исаак Ньютон заметил: «Я могу рассчитать движение небесных светил, но не степень безумия толпы»