Колониальная политика ост индской компании в индии

Купцы на службе Британской империи

31 декабря 1600 года в Великобритании была основана «Компания купцов Лондона, торгующих в Ост-Индиях», которая со временем стала просто называться Ост-Индской. За первые десять лет своей деятельности она осуществила три торговые экспедиции в Южную Азию, а в 1612 году добилась от падишаха Джахангира права на создание фактории в Сурате. В 1640 году британцы получили разрешение на основание торгового пункта в Мадрасе. А потом всего за семь лет, обладая широкими колонизационными полномочиями от британских властей, они довели общее количество факторий до 23.

В европейских странах в это время пользовались огромным спросом индийские ткани, а также специи и зерно. В 1668 году компания арендовала остров Бомбей и 19 лет спустя разместила там свою штаб-квартиру.

В XVII—XVIII веках британские купцы успешно вытеснили из Индии других европейцев, однако попытки оказать силовое давление на местных правителей поначалу были неудачными. Поэтому продвижение компании шло через прошения, адресованные Великому Моголу. Так, в 1690 году падишах милостиво одобрил создание опорного пункта Ост-Индской компании в Калькутте. Но в середине XVIII столетия положение предприятия на Индийском субконтиненте стало стремительно меняться.

В 1757 году британцы в битве при Плесси разгромили армию бенгальского наваба Сирадж уд-Даула, опиравшегося на поддержку Французской Ост-Индской компании. Англичане подкупили часть военачальников наваба, а также, в отличие от своих противников, сумели вовремя спрятать запасы пороха от начавшегося во время битвы дождя, получив в итоге мощное огневое преимущество. Данная победа предопределила английское доминирование в восточной части Индии, поэтому именно это событие считается точкой отсчёта британского господства в Южной Азии.

Монополия и голод

В 1764 году британцы при Баксаре разгромили объединённое войско Могольской империи, Бенгалии и Авадха. В результате подписания Аллахабадского договора Ост-Индская компания получила в своё управление 400 тыс. квадратных километров земли, контрибуции и ряд эксклюзивных экономических прав. Также британцы конфисковали ценностей на £5,26 млн из бенгальской казны — сумму, сопоставимую на тот момент с ВВП Великобритании за месяц.

Ост-Индская компания установила полную монополию во внешней торговле Бенгалии, резко подняла налоги и превратила бенгальских ремесленников фактически в крепостных, закрепив их за факториями, куда они были обязаны сдавать свою продукцию по минимальным ценам.

В результате этих действий в 1760—1790-е годы по Бенгалии прокатилось несколько волн голода. Жертвами первой из них в 1769—1770 годах стали около 10 млн бенгальцев.

Согласно оценкам американского учёного Брукса Адамса, только за первые полтора десятилетия своего господства в Бенгалии Ост-Индская компания вывезла оттуда материальных ресурсов примерно на £1 млрд, или приблизительно £67 млн в год. Для сравнения: ВВП Великобритании в 1760-е годы составлял примерно £78 млн в год. Таким образом, разграбление Бенгалии позволило его практически удвоить.

Впрочем, одна лишь Бенгалия аппетиты Ост-Индской компании не удовлетворила. Экспансия британцев на Индостане стала развиваться сразу по двум направлениям. С учётом того, что территория Индии была поделена на множество княжеств, англичане стали заключать с некоторыми из них так называемые субсидиарные договоры, принуждая их платить дань и передать Ост-Индской компании права на внешнеполитическую деятельность от их имени. Территории других были попросту аннексированы.

В зависимые княжества компания назначала британских «резидентов» в качестве управленцев. Поток денег, идущий в казну Ост-Индской компании и, соответственно, в экономику Великобритании, стремительно нарастал. Поэтому многие историки и экономисты, в частности британец Эрик Хобсбаум, отмечали связь между деятельностью Ост-Индской компании и промышленной революцией в королевстве, которая в значительной мере была профинансирована за счёт материальных ценностей из Южной Азии.

«В XVII—XVIII веках компания выступала локомотивом развития британского капитализма. Будучи одной из первых в истории транснациональных корпораций, она внесла весомый вклад и в создание системы международной торговли с центром в Британии, и в накопление капитала в стране. Более того, завозя азиатские ткани, компания стимулировала импортозамещение, дав толчок к развитию промышленной революции. Более того, в то время фактически была образована Вторая Британская империя с ядром в Южной Азии», — рассказал в интервью RT старший научный сотрудник Института стран Азии и Африки МГУ имени М.В. Ломоносова, кандидат исторических наук Кирилл Фурсов.

Кровь и опиум

Экспансия, развёрнутая Ост-Индской компанией в 1760-е годы, в конце XVIII — начале XIX века набрала обороты. Британцы по очереди захватили Кочин, Джайпур, Траванкор, Хайдарабад, Майсур, ряд княжеств в Северной и Центральной Индии. Под их контроль перешли Дели и Синд. Ловко пользуясь внутренними противоречиями, они смогли покорить даже таких могучих соперников, как Сикхское государство.

Функционеры Ост-Индской империи рассматривали Российскую империю как угрозу своему могуществу. В то время наша страна, пользуясь расположением значительной части местного населения, успешно расширяла свои владения в центральной части Евразийского континента и на Кавказе. Во многом с подачи компании началось геополитическое противоборство между Санкт-Петербургом и Лондоном, известное как «Большая игра». Завершилось оно только в начале ХХ века.

Отдельным направлением деятельности Ост-Индской компании стала торговля опиумом с Китаем. В Европе в конце XVIII — начале XIX века резко вырос спрос на чай и другие товары из этой страны, однако азиатское государство проводило изоляционистскую политику, приобретая минимум европейских товаров. Поэтому деятели Ост-Индской компании стали через своих агентов стимулировать китайцев к употреблению наркотиков.

Увидев, что употребление опиума ведёт к деградации населения, китайские власти стали один за другим издавать декреты о запрете опиумной торговли. Британские же купцы в ответ давали китайским чиновникам и военным взятки, чтобы те закрывали глаза на контрабанду наркотиков. Попытки официального Пекина начать изъятие незаконных грузов привели к Опиумным войнам, поставившим Китай в полуколониальную зависимость от западных стран. Доходы от контрабанды опиума в Поднебесную были огромны. Стоимость только одного конвоя с обменянными на наркотики товарами из Китая, который британцы в 1804 году смогли отстоять в бою с французской эскадрой, достигала £8 млн. На опиум в начале XIX века приходилось 40% от всего экспорта с территории Индостана.

Ост-Индская компания полностью изменила структуру индийской экономики. Если в XVIII столетии из Южной Азии везли в Британию готовые изделия, то уже в начале XIX века из Индии стали вывозить преимущественно сырьё, а на Индостан завозить продукцию британских мануфактур, и в том числе ткани.

Сипайское восстание

Уже в XVII веке Ост-Индская компания создала собственный флот, а в XVIII — полноценную армию. Однако комплектовать вооружённые силы исключительно европейцами оказалось крайне хлопотно и затратно. Поэтому, подобно Великим Моголам, британцы стали набирать в армию представителей индийских высших каст. Местным сипаям (воинам) компания платила на порядок больше, чем индийские князья. Однако для неё это было всё равно выгоднее, чем везти солдат из Англии. В итоге около 80% вооружённых сил Ост-Индской компании составляли выходцы с Индостана. В конце XVIII века общая численность армии достигла 70 тыс., в начале XIX века — 158 тыс., а в 1850-е годы превысила 300 тыс. человек.

Некоторое время представители компании деликатно относились к традициям и привычкам местных воинов. Представителей различных верований и каст разделяли, разрешая им отмечать свои праздники и проводить культовые церемонии. Раздавая задания, командование делало скидку на кровные связи и религиозные запреты. Но ближе к середине XIX столетия политика Ост-Индской компании в этом отношении стала куда менее гибкой. Британцы искореняли местные обычаи, которые считали неприемлемыми, и распространяли европейские нормы.

Последней каплей стали новые патроны, поступившие в 1857 году на вооружение армии компании. Считалось, что упаковки для них пропитаны смесью из говяжьего и свиного жира, что вызвало всплеск возмущения как у солдат-индуистов, так и у мусульман.

Попытки заставить сипаев участвовать в стрельбах привели к бунтам, вылившимся в полномасштабное восстание. Бывшие наёмные солдаты и офицеры с присоединившимися к ним представителями народа убивали европейцев и даже своих соотечественников, принявших христианство.

Великий Могол Бахадур Шах Зафар попытался на волне восстания вернуть себе власть в Индии. Британцам пришлось срочно перебрасывать войска из метрополии и увеличивать набор в оставшихся лояльными к ним северных княжествах. В 1858 году восстание было жестоко подавлено, однако оно стало ярким свидетельством того, что события в Индии стали развиваться не по плану Лондона.

«Военно-политический агент Лондона»

2 августа 1858 года парламент Великобритании принял Акт о лучшем управлении Индией, лишивший Британскую Ост-Индскую компанию всех административных полномочий. Согласно документу, в колониях на Индостане устанавливалось прямое управление официального Лондона. Статус Ост-Индской компании понизился до обычного торгового предприятия.

«К концу XVIII века Ост-Индская компания стала тормозить развитие британской экономики. Компания была формой организации доиндустриального капитализма с его принципом торговых монополий, поэтому она уже не соответствовала эпохе промышленного капитализма и свободной торговли, так как была узкой олигархией и вредила интересам отечественных производителей. К тому же в Индии компания стала, по сути, альтернативным британскому государству бюрократическим институтом, империей в империи. Вот почему в первой половине XIX века парламент постепенно отнимал у компании и торговые, и административные привилегии. В 1858 году, воспользовавшись индийским восстанием, он отменил её власть над Индией вовсе», — рассказал Фурсов.

По словам эксперта, роль Британской Ост-Индской компании в истории Индии весьма неоднозначна.

«С одной стороны, будучи институтом торгового капитализма и реализуя в Европе восточные товары, эта корпорация придала серьёзный импульс развитию индийского ткацкого ремесла. Более того, превратившись в середине XVIII века в азиатскую политию, компания после распада Могольской империи вновь успешно собрала Индию под властью одной державы. С другой стороны, будучи военно-политическим агентом Британской колониальной империи, Ост-Индская компания объективно подготовила приход в Индию промышленного капитализма. В XIX веке он ограничил местное производство и превратил страну в рынок сбыта и источник сырья», — подчеркнул Фурсов.

Директор международного некоммерческого фонда «Центр геополитических экспертиз» Валерий Коровин утверждает, что единственным значимым мотивом, которым руководствовались функционеры Ост-Индской компании, было максимально возможное извлечение прибыли.

«Главным критерием любого действия, производимого Британской Ост-Индской компанией, да и всей английской колониальной системой, была возможность получить материальную выгоду. С интересами и мнением местного населения британцы не считались. Колонизаторы считали себя высшей расой, а тех, кого они покоряли, — низшей. Поэтому всю политику Ост-Индской компании можно охарактеризовать двумя словами: разграбление и эксплуатация, — отметил эксперт.

Валерий Коровин добавил, что в ходе своей деятельности британские купцы никогда не задумывались о том, чтобы учитывать особенности местного менталитета.

«Собственно Индия — с её многотысячелетней глубокой культурой и сложнейшей социальной системой — грубых людей, принимавших участие в колонизационном процессе, нисколько не интересовала. Целый субконтинент стал жертвой насилия. Действуя по праву сильного, колонизаторы эксплуатировали то, что они были даже не в силах понять. До сих пор эта древняя цивилизация переживает отдалённые негативные последствия данного процесса», — подытожил Коровин.

Ост-Индская английская компания в XVII-XVIII в. – это начало территориальной экспансии английской Ост-Индской Компании, целенаправленное подчинение властями Британской империи Индии.

Ост-Индская компания: начало пути

В отличие от датской и нидерландской Ост-Индской компании, являвшихся чисто торговыми предприятиями, английская и французская компания обладали армиями и флотами. Английский флот обладал собственными базами в портовых городах Мадрас, Бомбей, Калькутта.

Главным предметом ее экспорта в Европу являлись ткани. Также англичане вывозили из Индии сахар, опиум, индиго и другие продукты тропического земледелия, а также селитру. Вокруг английских торговых факторий возникли крупные ремесленные поселения, где тысячи прядильщиков и ткачей работали по заказам компании.

В Индию британская компания пришла в 1612 году. В этот год правитель индийской империи Моголов, падишах Джахангир, разрешил британцам основать собственную факторию в городе Сурат.

Соперниками и конкурентами британцев выступили португальцы и французы, также желавшие владеть богатыми заморскими землями. Индия была богата различными материальными ресурсами, такими как специи, пряности, сокровища, накопленные правителями Востока.

Всё это было нужно растущим экономикам западных стран, и всё более растущим аппетитам политических и финансовых структур государств Европы. И не потому, что европейские страны были более алчны, чем остальные. Нет, всё дело в объективных исторических, социально-экономических причинах, которые и привели к активной колониальной политике Великобритании, а также Испании, Португалии и Франции.

«Ост-Индская английская компания и Индия в XVII-XVIII в.» 👇

Товарно-денежные отношения, которые активно развивались в Европе, вели к развитию капиталистических отношений. Точные науки, уже мало скованные религиозными догмами, помогали развивать кораблестроение, металлургию, промышленное производство.

Но для растущих экономик нужны были и источники ресурсов, в том числе и рабы, и рынки сбыта собственной продукции. Всё это было, по мнению, европейцев того времени в изобилии в странах Востока.

И одной из притягательных целей европейских торговцев и политиков стала далекая и загадочная Индия.

Политическая ситуация в Индии в XVII-начале XIX в.

Формально, в Индии в это время верховной властью обладали представители династии Бабуридов, или как их называли европейцы Великие Моголы. При этом власть падишаха Великих Моголов ко времени начала активной завоевательной и колонизаторской деятельности англичан была уже сугубо условной.

Империя Великих Моголов распалась к середине XVIII века. Ослаблению империи способствовал рост процессов отделения и выделения независимых от центра политических образований.

Способствовала распаду государства и внешняя угроза. В 1739 году иранский правитель Надир-шах, а несколько позже и афганский правитель Ахмад-шах Дуррани вторгались в Северо-Западную Индию брали и грабили столицу империи Дели.

В ходе постоянных войн всех против всех и распада Могольской империи возникли новые государства, такие как навабство Бенгалия на востоке страны, навабство Ауд в Двуречье, княжество Хайдарабад (с династией Низа-мов) и навабство Карнатик на юге, освободившиеся от вассальной зависимости от Моголов княжества Раджпутаны, а также южноиндийские княжества Майсур, Траванкур, Танджавур и Мадурай.

Правители Великих Моголов этого времени к тому же находились в постоянной зависимости от своих воинственных соседей – афганцев и маратхов.

Маратхская конфедерация или же Маратха, Маратхская империя – государство, созданное в 1674 году индийским народом маратхами Первым правителем маратхов стал Шиваджи. Его потомкам удалось отстоять самостоятельность собственного государства в борьбе с Великими Моголами. Однако, и государство маратхов стало распадаться и превратилось к середине 18 века, конфедерацию маратхских князей, занятых междоусобицами и переделом владений.

Решающую роль в падении могущества маратхов сыграла битва 1761 г. при Панипат, когда маратхи были полностью разгромлены афганской армией.

Начало активной экспансии Ост-Индской английской компании

Этими распрями и воспользовались представители Ост-Индской британской торговой компании. Свою роль в противостоянии играло и англо-французское противостояние в Индии.

Основной военной силой у французов, а затем и у англичан выступали отряды наемников-сипаев, которыми командовали уже европейские офицеры. Война дело крайне затратное, и потому военные расходы европейцев оплачивали сами индийские феодальные правители в виде заключенных специальных субсидиарных договоров.

Субсидиарные договоры – вид неравноправных договоров, которые французские, а потом и английские колониальные власти заключали с местными правителями – раджами. По этим договорам компания направляла для защиты княжества свои войска из наемников-сипаев, расходы на которых оплачивались самим правителем. Также компании передавалась рента-налог с определенной территории. В результате индийские правители и их земли переходили под полный контроль английских властей.

Ключевым событием, которое повлияло на дальнейшее развитие британской власти в Индии стала битва при Плесси в 1757 году, после которой британцы смогли подчинить своей власти Бенгалию.

А битва при Буксаре в 1764 г. Ост-Индская компания получила особое право – дивани, которое позволяло англичанам самостоятельно управлять Бенгалией, Бихаром и Ориссой. При этом область Бенгалии полностью перешла под контроль британской компании. Кроме того, англичане, заполучив полный контроль над новыми владениями, ещё и обрели материальные ценности на сумму 5 млн 260 тыс. фунтов стерлингов.

Итак, начало покорение Индии английскими колонизаторами было обусловлено стремлением колонизаторов получить дешевые ресурсы за счет местного населения, феодальной раздробленностью индийских государств, военным превосходством регулярных армий над феодальными, умелой политикой английских военных и политических деятелей.

Создание Ост-Индской компании

Английские купцы, создавшие Ост-Индскую компанию в 1600 году, стремились получить доступ к имевшим спрос в Европе восточным товарам. Это были индийские ткани, малайский перец, красители, чай, зерно. Если Елизавета I даровала компании право торговой монополии на Востоке на 15 лет, то Яков I сделал эту привилегию бессрочной.

XVIII век открыл перед европейцами новый способ быстрого обогащения — опиум. Опийный мак, из которого получали наркотик, выращивали в Индии. Готовое же зелье продавали в соседнем Китае. В 1799 году власти Поднебесной наложили запрет на торговлю опиумом, а позже и вовсе ввели смертную казнь.

Китайские курильщики опиума. (Pinterest)

Драконовские законы компанию не остановили — она взялась за контрабанду. Британское правительство негласно поддерживало эту нелегальную деятельность. Расширение торговли привело к двум Опиумным войнам в 1839 — 1842 и 1856 — 1860 гг. Цинский Китай каждый раз проигрывал, шел на экономические уступки, устанавливал льготные таможенные тарифы и выплачивал гигантские контрибуции.

Другими важными статьями экспорта из Индии в Европу для компании были сатин, тафта, шелк, селитра, кофе, рис, индиго и т. д. Из-за частых случаев голода в колониях насаждалось плантационное хозяйство. Большим спросом в метрополии и ее американских владениях пользовался чай. В 1773 году в Бостонской гавани в ходе акции протеста против действий британского правительства был уничтожен принадлежавший Ост-Индской компании груз чая. Этот эпизод («Бостонское чаепитие«) послужил толчком к началу Американской революции и войны за независимость США.

Как обстояли дела с европейскими конкурентами

Британская Ост-Индская компания не была единственной в своем роде. Схожие организации были в Голландии и Франции. Однако именно английский опыт оказался самым успешным. Французская компания полностью зависела от государства, экспансия Голландской остановилась в середине XVII века, а в дальнейшем она уступила индийский рынок британским конкурентам.

Ирония заключается в том, что первоначально англичане интересовались островами Юго-Восточной Азии. Но именно из-за голландцев им не удалось закрепиться в спорном регионе. Вытесненная британская компания переориентировалась на Индию. Там она и заработала свои баснословные капиталы.

Ост-Индская фактория в Бенгалии, 1795 год. (Pinterest)

Первым владением Почтенной компании (так ее иногда называли) стала фактория в Сурате на западе Индии. Торговое поселение закрепилось за англичанами в 1612 году после победы над португальцами в битве при Сували. Португальская колониальная империя так и не смогла остановить натиска своих противников в Индии. В 1668 году она же отдала компании в аренду Бомбей, куда вскоре была перемещена штаб-квартира организации.

Самым крупным собственно индийским государством того времени была империя Великих Моголов. В войне Чайлда (1686−1690) англичане потерпели поражение. Однако уже в первой половине XVIII века из-за внутренних противоречий прежде монолитная империя начала распадаться сама собой. Карта Индии стала походить на лоскутное одеяло. Разобщенные феодальные князьки уже не могли остановить экспансии торговой компании, которая все больше походила на военно-политическую силу.

Семилетняя война (1756−1763) велась не только в континентальной Европе, но и в колониях. В Индии интересы англичан столкнулись с интересами французов. Победа здесь вновь осталась за британской компанией. Окончательно избавившись от европейских конкурентов, она установила контроль над Бенгалией — областью на востоке Индии и в современном Бангладеш.

Причиной конца Ост-Индской компании послужили не туземные восстания или убытки. Она не выдержала давления собственного государства. Долгие годы корона и акционерное общество сосуществовали по принципу взаимной выгоды. Компания получила от государства монополию и поддержку на дипломатическом уровне, а власть имела на востоке удобный буфер, который приносил доходы и позволял избегать прямой аннексии туземных княжеств.

Все изменилось после Семилетней войны. Крупномасштабный конфликт не прошел даром: британская казна истощилась. Тем временем компания продолжала богатеть. В 1765 году она помимо исключительных торговых привилегий получила право собирать бенгальские налоги и стала выполнять роль колониальной администрации.

Лондонская штаб-квартира Ост-Индской компании в сериале «Табу». (Pinterest)

Организация достигла вершины своего могущества и влияния. Но по своей природе она была плодом капитализма доиндустриальной экономики. А тем временем в метрополии началась промышленная революция. Более того, в Лондоне увеличивалось число противников ост-индской монополии.

В 1773 году парламентом был принят Акт о регулировании. Теперь компания была обязана отчитываться перед министерствами иностранных дел и финансов. 20 лет спустя часть ее флота досталась самостоятельным купцам. Наконец 1 июля 1813 года (когда еще шла война с Наполеоном, и страна пережила континентальную блокаду) была отменена торговая монополия компании. Одновременно с тем власть отбирала все больше рычагов внутреннего управления Индией, лишая «государство в государстве» административных функций.

Закат Ост-Индской компании

Британская Ост-Индская компания уникальна тем, что в Индии она была альтернативой государству. Самостоятельное управление колониями, замена торговой прибыли на доходы от налогов — все это шло вразрез с интересами власти, строившей крупнейшую державу своего времени.

1858 год — год принятия Акта об управлении Индией. Документ провозгласил, что теперь страна находится под суверенитетом короны. Жители субконтинента стали подданными Виктории. Акт появился в разгар восстания сипаев. Хоть оно и было подавлено колониальной администрацией, недовольство местных жителей поборами и другими невзгодами показало очевидный провал политики компании. Она полностью изжила себя как административный институт. А ее экономические решения (например, массовое внедрение поточного производства тканей) привели к упадку целые отрасли. В дальнейшем организация существовала исключительно как коммерческая. В 1874 году она была ликвидирована.

This article is about the British East India Company. For the chartered East India Companies of other countries, see East India Company (disambiguation).

East India Company

Company flag (1801)
Coat of arms (1698) Motto: Auspicio Regis et Senatus Angliae Latin for «By command of the King and Parliament of England»
Type	Public State-owned enterprise[1]
Industry	International trade
Founded	31 December 1600; 422 years ago
Founders	«The Adventurers» by Royal Charter Thomas Smythe, first governor
Defunct	1 June 1874; 148 years ago
Fate	Nationalised: Territories and responsibilities ceded to the British Government by the Government of India Act 1858 Dissolved by the East India Stock Dividend Redemption Act 1873
Headquarters	East India House, London , Great Britain
Products	Cotton, silk, indigo dye, sugar, salt, spices, saltpetre, tea, slave trade and opium

This article is missing information about the opium war. Please expand the article to include this information. Further details may exist on the talk page. (March 2023)

The East India Company (EIC)^[a] was an English, and later British, joint-stock company founded in 1600^[b] and dissolved in 1874.^[4] It was formed to trade in the Indian Ocean region, initially with the East Indies (the Indian subcontinent and Southeast Asia), and later with East Asia. The company seized control of large parts of the Indian subcontinent, colonised parts of Southeast Asia and Hong Kong. At its peak, the company was the largest corporation in the world.^[vague] The EIC had its own armed forces in the form of the company’s three Presidency armies, totalling about 260,000 soldiers, twice the size of the British army at the time.^[5][6] The operations of the company had a profound effect on the global balance of trade, almost single-handedly^[7] reversing the trend of eastward drain of Western bullion, seen since Roman times.^[8]

Originally chartered as the «Governor and Company of Merchants of London Trading into the East-Indies»,^[9][10] the company rose to account for half of the world’s trade during the mid-1700s and early 1800s,^[11] particularly in basic commodities including cotton, silk, indigo dye, sugar, salt, spices, saltpetre, tea, and opium. The company also ruled the beginnings of the British Empire in India.^[11][12]

The company eventually came to rule large areas of India, exercising military power and assuming administrative functions. Company rule in India effectively began in 1757 after the Battle of Plassey and lasted until 1858. Following the Indian Rebellion of 1857, the Government of India Act 1858 led to the British Crown assuming direct control of India in the form of the new British Raj.

Despite frequent government intervention, the company had recurring problems with its finances. The company was dissolved in 1874 as a result of the East India Stock Dividend Redemption Act enacted one year earlier, as the Government of India Act had by then rendered it vestigial, powerless, and obsolete. The official government machinery of the British Raj had assumed its governmental functions and absorbed its armies.

Origins[edit]

In 1577, Francis Drake set out on an expedition from England to plunder Spanish settlements in South America in search of gold and silver. Sailing in the Golden Hind he achieved this, and then sailed across the Pacific Ocean in 1579, known then only to the Spanish and Portuguese. Drake eventually sailed into the East Indies and came across the Moluccas, also known as the Spice Islands, and met Sultan Babullah. In exchange for linen, gold and silver, a large haul of exotic spices including cloves and nutmeg were obtained – the English initially not realising their huge value.^[13] Drake returned to England in 1580 and became a hero; his circumnavigation raised an enormous amount of money for England’s coffers, and investors received a return of some 5,000 percent. Thus started an important element in the eastern design during the late sixteenth century.^[14]

Soon after the defeat of the Spanish Armada in 1588, the captured Spanish and Portuguese ships and cargoes enabled English voyagers to travel the globe in search of riches.^[15] London merchants presented a petition to Queen Elizabeth I for permission to sail to the Indian Ocean.^[16] The aim was to deliver a decisive blow to the Spanish and Portuguese monopoly of far-eastern trade.^[17] Elizabeth granted her permission and on 10 April 1591, James Lancaster in the Bonaventure with two other ships, financed by the Levant Company^[18] sailed from Torbay around the Cape of Good Hope to the Arabian Sea, becoming the first successful English expedition to India^[18] via the Cape.^[7]: 5 Having sailed around Cape Comorin to the Malay Peninsula, they preyed on Spanish and Portuguese ships there before returning to England in 1594.^[16]

The biggest prize that galvanised English trade was the seizure of a large Portuguese carrack, the Madre de Deus, by Sir Walter Raleigh and the Earl of Cumberland at the Battle of Flores on 13 August 1592.^[19] When she was brought in to Dartmouth she was the largest vessel ever seen in England and she carried chests of jewels, pearls, gold, silver coins, ambergris, cloth, tapestries, pepper, cloves, cinnamon, nutmeg, benjamin (a tree that produces frankincense), red dye, cochineal and ebony.^[20] Equally valuable was the ship’s rutter (mariner’s handbook) containing vital information on the China, India, and Japan trade routes.^[19]

In 1596, three more English ships sailed east but all were lost at sea.^[16] A year later however saw the arrival of Ralph Fitch, an adventurer merchant who, with his companions, had made a remarkable fifteen-year overland journey to Mesopotamia, the Persian Gulf, the Indian Ocean, India and Southeast Asia.^[21] Fitch was consulted on Indian affairs and gave even more valuable information to Lancaster.^[22]

Formation[edit]

In 1599, a group of prominent merchants and explorers met to discuss a potential East Indies venture under a royal charter. Besides Fitch and Lancaster,^[7]: 5 the group included Stephen Soame, then Lord Mayor of London; Thomas Smythe, a powerful London politician and administrator, whose father had established the Levant Company; Sir John Wolstenholme; Richard Hakluyt, writer and apologist for British colonization of the Americas; and several other sea-farers who had served with Drake and Raleigh.^[7]: 1–2

On 22 September, the group stated their intention «to venture in the pretended voyage to the East Indies (the which it may please the Lord to prosper)» and to themselves invest £30,133 (over £4,000,000 in today’s money).^[23][24] Two days later, the «Adventurers» reconvened and resolved to apply to the Queen for support of the project.^[24] Although their first attempt had not been completely successful, they sought the Queen’s unofficial approval to continue. They bought ships for the venture and increased their investment to £68,373.

They convened again a year later, on 31 December 1600, and this time they succeeded; the Queen, responded favourably to a petition by «George, Earl of Cumberland and 218 others,^[25] including James Lancaster, Sir John Harte, Sir John Spencer (both of whom had been Lord Mayor of London), the adventurer Edward Michelborne, the nobleman William Cavendish and other Aldermen and citizens.^[26] She granted her charter to their corporation named Governor and Company of Merchants of London trading into the East Indies.^[16] For a period of fifteen years, the charter awarded the company a monopoly^[27] on English trade with all countries east of the Cape of Good Hope and west of the Straits of Magellan.^[28] Any traders there without a licence from the company were liable to forfeiture of their ships and cargo (half of which would go to the Crown and half to the company), as well as imprisonment at the «royal pleasure».^[29]

The charter named Thomas Smythe as the first governor^[26]: 3 of the company, and 24 directors (including James Lancaster)^[26]: 4 or «committees», who made up a Court of Directors. They, in turn, reported to a Court of Proprietors, who appointed them. Ten committees reported to the Court of Directors. By tradition, business was initially transacted at the Nags Head Inn, opposite St Botolph’s church in Bishopsgate, before moving to India House in Leadenhall Street.^[30]

Early voyages to the East Indies[edit]

Sir James Lancaster commanded the first East India Company voyage in 1601 aboard Red Dragon.^[31] The following year whilst sailing in the Malacca Straits Lancaster took the rich 1,200 ton Portuguese carrack Sao Thome carrying pepper and spices. The booty enabled the voyagers to set up two «factories» – one at Bantam on Java and another in the Moluccas (Spice Islands) before leaving.^[32] They returned to England in 1603 to learn of Elizabeth’s death but Lancaster was knighted by the new king, James I on account of the voyage’s success.^[33] By this time, the war with Spain had ended but the company had profitably breached the Spanish-Portuguese duopoly; new horizons opened for the English.^[17]

In March 1604, Sir Henry Middleton commanded the second voyage. General William Keeling, a captain during the second voyage, led the third voyage aboard Red Dragon from 1607 to 1610 along with Hector under Captain William Hawkins and Consent under Captain David Middleton.^[34]

Early in 1608 Alexander Sharpeigh was made captain of the company’s Ascension, and general or commander of the fourth voyage. Thereafter two ships, Ascension and Union (captained by Richard Rowles) sailed from Woolwich on 14 March 1608.^[34] This expedition would be lost.^[35]

East India Company Initial expeditions^[35]

Year	Vessels	Total Invested £	Bullion sent £	Goods sent £	Ships & Provisions £	Notes
1603	3	60,450	11,160	1,142	48,140
1606	3	58,500	17,600	7,280	28,620
1607	2	38,000	15,000	3,400	14,600	Vessels lost
1608	1	13,700	6,000	1,700	6,000
1609	3	82,000	28,500	21,300	32,000
1610	4	71,581	19,200	10,081	42,500
1611	4	76,355	17,675	10,000	48,700
1612	1	7,200	1,250	650	5,300
1613	8	272,544	18,810	12,446
1614	8	13,942	23,000
1615	6	26,660	26,065
1616	7	52,087	16,506

Initially, the company struggled in the spice trade because of competition from the well-established Dutch East India Company. The English company opened a factory in Bantam on Java on its first voyage, and imports of pepper from Java remained an important part of the company’s trade for twenty years. The Bantam factory closed in 1683.

English traders frequently fought their Dutch and Portuguese counterparts in the Indian Ocean. The company achieved a major victory over the Portuguese in the Battle of Swally in 1612, at Suvali in Surat. The company decided to explore the feasibility of a foothold in mainland India, with official sanction from both Britain and the Mughal Empire, and requested that the Crown launch a diplomatic mission.^[36]

Foothold in India[edit]

Company ships docked at Surat in Gujarat in 1608.^[37] The company established its first Indian factory in 1615 at Surat,^[37] and its second in 1616 at Masulipatnam on the Andhra Coast of the Bay of Bengal. The high profits reported by the company after landing in India initially prompted James I to grant subsidiary licences to other trading companies in England. However, in 1609 he renewed the East India Company’s charter for an indefinite period, with the proviso that its privileges would be annulled if trade was unprofitable for three consecutive years.

In 1615, James I instructed Sir Thomas Roe to visit the Mughal Emperor Nur-ud-din Salim Jahangir (r. 1605–1627) to arrange for a commercial treaty that would give the company exclusive rights to reside and establish factories in Surat and other areas. In return, the company offered to provide the Emperor with goods and rarities from the European market. This mission was highly successful, and Jahangir sent a letter to James through Sir Thomas Roe:^[36]

Upon which assurance of your royal love I have given my general command to all the kingdoms and ports of my dominions to receive all the merchants of the English nation as the subjects of my friend; that in what place soever they choose to live, they may have free liberty without any restraint; and at what port soever they shall arrive, that neither Portugal nor any other shall dare to molest their quiet; and in what city soever they shall have residence, I have commanded all my governors and captains to give them freedom answerable to their own desires; to sell, buy, and to transport into their country at their pleasure.
For confirmation of our love and friendship, I desire your Majesty to command your merchants to bring in their ships of all sorts of rarities and rich goods fit for my palace; and that you be pleased to send me your royal letters by every opportunity, that I may rejoice in your health and prosperous affairs; that our friendship may be interchanged and eternal.

— Nuruddin Salim Jahangir, Letter to James I.

Expansion[edit]

The company, which benefited from the imperial patronage, soon expanded its commercial trading operations. It eclipsed the Portuguese Estado da Índia, which had established bases in Goa, Chittagong, and Bombay – Portugal later ceded Bombay to England as part of the dowry of Catherine of Braganza on her marriage to King Charles II. The East India Company also launched a joint attack with the Dutch United East India Company (VOC) on Portuguese and Spanish ships off the coast of China that helped secure EIC ports in China,^[38] independently attacking the Portuguese in the Persian Gulf Residencies primarily for political reasons.^[39] The company established trading posts in Surat (1619) and Madras (1639).^[40] By 1647, the company had 23 factories and settlements in India, and 90 employees.^[41] The Crown turned Bombay over to the company in 1668, and the company established a presence in Calcutta in 1690.^[40] The major factories became the walled forts of Fort William in Bengal, Fort St George in Madras, and Bombay Castle.

In 1634, the Mughal emperor Shah Jahan extended his hospitality to the English traders to the region of Bengal,^[42] and in 1717 customs duties were completely waived for the English in Bengal. The company’s mainstay businesses were by then cotton, silk, indigo dye, saltpetre, and tea. The Dutch were aggressive competitors and had meanwhile expanded their monopoly of the spice trade in the Straits of Malacca by ousting the Portuguese in 1640–1641. With reduced Portuguese and Spanish influence in the region, the EIC and VOC entered a period of intense competition, resulting in the Anglo-Dutch Wars of the 17th and 18th centuries.

Within the first two decades of the 17th century, the Dutch East India Company or Vereenigde Oostindische Compagnie, (VOC) was the wealthiest commercial operation in the world with 50,000 employees worldwide and a private fleet of 200 ships. It specialised in the spice trade and gave its shareholders 40% annual dividend.^[43]

The British East India Company was fiercely competitive with the Dutch and French throughout the 17th and 18th centuries over spices from the Spice Islands. Some spices, at the time, could only be found on these islands, such as nutmeg and cloves; and they could bring profits as high as 400 percent from one voyage.^[44]

The tension was so high between the Dutch and the British East Indies Trading Companies that it escalated into at least four Anglo-Dutch Wars:^[44] 1652–1654, 1665–1667, 1672–1674 and 1780–1784.

Competition arose in 1635 when Charles I granted a trading licence to Sir William Courteen, which permitted the rival Courteen association to trade with the east at any location in which the EIC had no presence.^[45]

In an act aimed at strengthening the power of the EIC, King Charles II granted the EIC (in a series of five acts around 1670) the rights to autonomous territorial acquisitions, to mint money, to command fortresses and troops and form alliances, to make war and peace, and to exercise both civil and criminal jurisdiction over the acquired areas.^[46]

In 1689 a Mughal fleet commanded by Sidi Yaqub attacked Bombay. After a year of resistance the EIC surrendered in 1690, and the company sent envoys to Aurangzeb’s camp to plead for a pardon. The company’s envoys had to prostrate themselves before the emperor, pay a large indemnity, and promise better behaviour in the future. The emperor withdrew his troops, and the company subsequently re-established itself in Bombay and set up a new base in Calcutta.^[47]

Indian exports of textiles to Europe (pieces per year)^[48]

Years	EIC	VOC	France	EdI	Denmark	Total
Bengal	Madras	Bombay	Surat	EIC (total)	VOC (total)
1665–1669	7,041	37,078	95,558		139,677	126,572				266,249
1670–1674	46,510	169,052	294,959		510,521	257,918				768,439
1675–1679	66,764	193,303	309,480		569,547	127,459				697,006
1680–1684	107,669	408,032	452,083		967,784	283,456				1,251,240
1685–1689	169,595	244,065	200,766		614,426	316,167				930,593
1690–1694	59,390	23,011	89,486		171,887	156,891				328,778
1695–1699	130,910	107,909	148,704		387,523	364,613				752,136
1700–1704	197,012	104,939	296,027		597,978	310,611				908,589
1705–1709	70,594	99,038	34,382		204,014	294,886				498,900
1710–1714	260,318	150,042	164,742		575,102	372,601				947,703
1715–1719	251,585	20,049	582,108		534,188	435,923				970,111
1720–1724	341,925	269,653	184,715		796,293	475,752				1,272,045
1725–1729	558,850	142,500	119,962		821,312	399,477				1,220,789
1730–1734	583,707	86,606	57,503		727,816	241,070				968,886
1735–1739	580,458	137,233	66,981		784,672	315,543				1,100,215
1740–1744	619,309	98,252	295,139		812,700	288,050				1,100,750
1745–1749	479,593	144,553	60,042		684,188	262,261				946,449
1750–1754	406,706	169,892	55,576		632,174	532,865				1,165,039
1755–1759	307,776	106,646	55,770		470,192	321,251				791,443

Slavery 1621–1834[edit]

The East India Company’s archives suggest its involvement in the slave trade began in 1684, when a Captain Robert Knox was ordered to buy and transport 250 slaves from Madagascar to St. Helena.^[49] The East India Company began using and transporting slaves in Asia and the Atlantic in the early 1620s, according to the Encyclopædia Britannica,^[50] or in 1621, according to Richard Allen.^[51] Eventually, the company ended the trade in 1834 after numerous legal threats from the British state and the Royal Navy in the form of the West Africa Squadron, which discovered various ships had contained evidence of the illegal trade.^[52]

Japan[edit]

In 1613, during the rule of Tokugawa Hidetada of the Tokugawa shogunate, the British ship Clove, under the command of Captain John Saris, was the first British ship to call on Japan. Saris was the chief factor of the EIC’s trading post in Java, and with the assistance of William Adams, a British sailor who had arrived in Japan in 1600, he was able to gain permission from the ruler to establish a commercial house in Hirado on the Japanese island of Kyushu:

We give free license to the subjects of the King of Great Britaine, Sir Thomas Smythe, Governor and Company of the East Indian Merchants and Adventurers forever safely come into any of our ports of our Empire of Japan with their shippes and merchandise, without any hindrance to them or their goods, and to abide, buy, sell and barter according to their own manner with all nations, to tarry here as long as they think good, and to depart at their pleasure.^[53]

However, unable to obtain Japanese raw silk for export to China and with their trading area reduced to Hirado and Nagasaki from 1616 onwards, the company closed its factory in 1623.^[54]

Anglo-Mughal War[edit]

The first of the Anglo-Indian Wars occurred in 1686 when the company conducted naval operations against Shaista Khan, the governor of Mughal Bengal. This led to the siege of Bombay and the subsequent intervention of the Mughal Emperor, Aurangzeb. Subsequently, the English company was defeated and fined.^[55][56]

Mughal convoy piracy incident of 1695[edit]

In September 1695, Captain Henry Every, an English pirate on board the Fancy, reached the Straits of Bab-el-Mandeb, where he teamed up with five other pirate captains to make an attack on the Indian fleet on return from the annual pilgrimage to Mecca. The Mughal convoy included the treasure-laden Ganj-i-Sawai, reported to be the greatest in the Mughal fleet and the largest ship operational in the Indian Ocean, and its escort, the Fateh Muhammed. They were spotted passing the straits en route to Surat. The pirates gave chase and caught up with Fateh Muhammed some days later, and meeting little resistance, took some £50,000 to £60,000 worth of treasure.^[57]

Every continued in pursuit and managed to overhaul Ganj-i-Sawai, which resisted strongly before eventually striking. Ganj-i-Sawai carried enormous wealth and, according to contemporary East India Company sources, was carrying a relative of the Grand Mughal, though there is no evidence to suggest that it was his daughter and her retinue. The loot from the Ganj-i-Sawai had a total value between £325,000 and £600,000, including 500,000 gold and silver pieces, and has become known as the richest ship ever taken by pirates.^[58]

When the news arrived in England it caused an outcry. To appease Aurangzeb, the East India Company promised to pay all financial reparations, while Parliament declared the pirates hostis humani generis («the enemy of humanity»). In mid-1696 the government issued a £500 bounty on Every’s head and offered a free pardon to any informer who disclosed his whereabouts. When the East India Company later doubled that reward, the first worldwide manhunt in recorded history was underway.^[59]

The plunder of Aurangzeb’s treasure ship had serious consequences for the English East India Company. The furious Mughal Emperor Aurangzeb ordered Sidi Yaqub and Nawab Daud Khan to attack and close four of the company’s factories in India and imprison their officers, who were almost lynched by a mob of angry Mughals, blaming them for their countryman’s depredations, and threatened to put an end to all English trading in India. To appease Emperor Aurangzeb and particularly his Grand Vizier Asad Khan, Parliament exempted Every from all of the Acts of Grace (pardons) and amnesties it would subsequently issue to other pirates.^{[60][disputed – discuss]}

• 

  English, Dutch and Danish factories at Mocha

• 

  An 18th-century depiction of Henry Every, with the Fancy shown engaging its prey in the background

• 

  Depiction of Captain Every’s encounter with the Mughal Emperor’s granddaughter after his September 1695 capture of the Mughal trader Ganj-i-Sawai

Forming a complete monopoly[edit]

Trade monopoly[edit]

The prosperity that the officers of the company enjoyed allowed them to return to Britain and establish sprawling estates and businesses, and to obtain political power. The company developed a lobby in the English parliament. Under pressure from ambitious tradesmen and former associates of the company (pejoratively termed Interlopers by the company), who wanted to establish private trading firms in India, a deregulating act was passed in 1694.^[61]

This allowed any English firm to trade with India, unless specifically prohibited by act of parliament, thereby annulling the charter that had been in force for almost 100 years. When the East India Company Act 1697 (9 Will. c. 44) was passed in 1697, a new «parallel» East India Company (officially titled the English Company Trading to the East Indies) was floated under a state-backed indemnity of £2 million.^[62] The powerful stockholders of the old company quickly subscribed a sum of £315,000 in the new concern, and dominated the new body. The two companies wrestled with each other for some time, both in England and in India, for a dominant share of the trade.^[61]

It quickly became evident that, in practice, the original company faced scarcely any measurable competition. The companies merged in 1708, by a tripartite indenture involving both companies and the state, with the charter and agreement for the new United Company of Merchants of England Trading to the East Indies being awarded by Sidney Godolphin, 1st Earl of Godolphin.^[63] Under this arrangement, the merged company lent to the Treasury a sum of £3,200,000, in return for exclusive privileges for the next three years, after which the situation was to be reviewed. The amalgamated company became the United Company of Merchants of England Trading to the East Indies.^[61]

In the following decades there was a constant battle between the company lobby and Parliament. The company sought a permanent establishment, while Parliament would not willingly allow it greater autonomy and so relinquish the opportunity to exploit the company’s profits. In 1712, another act renewed the status of the company, though the debts were repaid. By 1720, 15% of British imports were from India, almost all passing through the company, which reasserted the influence of the company lobby. The licence was prolonged until 1766 by yet another act in 1730.^{[citation needed]}

At this time, Britain and France became bitter rivals. Frequent skirmishes between them took place for control of colonial possessions. In 1742, fearing the monetary consequences of a war, the British government agreed to extend the deadline for the licensed exclusive trade by the company in India until 1783, in return for a further loan of £1 million. Between 1756 and 1763, the Seven Years’ War diverted the state’s attention towards consolidation and defence of its territorial possessions in Europe and its colonies in North America.^[64]

The war partly took place in the Indian theater, between the company troops and the French forces. In 1757, the Law Officers of the Crown delivered the Pratt–Yorke opinion distinguishing overseas territories acquired by right of conquest from those acquired by private treaty. The opinion asserted that, while the Crown of Great Britain enjoyed sovereignty over both, only the property of the former was vested in the Crown.^[64]

With the advent of the Industrial Revolution, Britain surged ahead of its European rivals. Demand for Indian commodities was boosted by the need to sustain the troops and the economy during the war, and by the increased availability of raw materials and efficient methods of production. As home to the revolution, Britain experienced higher standards of living. Its spiralling cycle of prosperity, demand and production had a profound influence on overseas trade. The company became the single largest player in the British global market. In 1801 Henry Dundas reported to the House of Commons that

… on the 1st March, 1801, the debts of the East India Company amounted to 5,393,989l. their effects to 15,404,736l. and that their sales had increased since February 1793, from 4,988,300l. to 7,602,041l.^[65]

Saltpetre trade[edit]

Sir John Banks, a businessman from Kent who negotiated an agreement between the king and the company, began his career in a syndicate arranging contracts for victualling the navy, an interest he kept up for most of his life. He knew that Samuel Pepys and John Evelyn had amassed a substantial fortune from the Levant and Indian trades.

He became a director and later, as governor of the East India Company in 1672, he arranged a contract which included a loan of £20,000 and £30,000 worth of saltpetre—also known as potassium nitrate, a primary ingredient in gunpowder—for the King «at the price it shall sell by the candle»—that is by auction—where bidding could continue as long as an inch-long candle remained alight.^[66]

Outstanding debts were also agreed and the company permitted to export 250 tons of saltpetre. Again in 1673, Banks successfully negotiated another contract for 700 tons of saltpetre at £37,000 between the king and the company. So high was the demand from armed forces that the authorities sometimes turned a blind eye on the untaxed sales. One governor of the company was even reported as saying in 1864 that he would rather have the saltpetre made than the tax on salt.^[67]

Basis for the monopoly[edit]

Colonial monopoly[edit]

The Seven Years’ War (1756–1763) resulted in the defeat of the French forces, limited French imperial ambitions, and stunted the influence of the Industrial Revolution in French territories. Robert Clive, the Governor-General, led the company to a victory against Joseph François Dupleix, the commander of the French forces in India, and recaptured Fort St George from the French. The company took this respite to seize Manila in 1762.^{[68][better source needed]}

By the Treaty of Paris, France regained the five establishments captured by the British during the war (Pondichéry, Mahe, Karaikal, Yanam and Chandernagar) but was prevented from erecting fortifications and keeping troops in Bengal (art. XI). Elsewhere in India, the French were to remain a military threat, particularly during the War of American Independence, and up to the capture of Pondichéry in 1793 at the outset of the French Revolutionary Wars without any military presence. Although these small outposts remained French possessions for the next two hundred years, French ambitions on Indian territories were effectively laid to rest, thus eliminating a major source of economic competition for the company.

The Great Bengal famine of 1770, which was exacerbated by the actions of the East India Company, led to massive shortfalls in expected land values for the company. The Company bore heavy losses and its stock price fell significantly. In May 1772 the EIC stock price rose significantly. In June Alexander Fordyce lost £300,000 shorting EIC stock, leaving his partners liable for an estimated £243,000 in debts.^[69] As this information became public, 20–30 banks across Europe collapsed during the British credit crisis of 1772-1773.^[70][71] In India alone, the company had bill debts of £1.2 million. It seems that EIC directors James Cockburn and George Colebrooke were «bulling» the Amsterdam market during 1772.^[72] The root of this crisis in relation to the East India Company came from the prediction by Isaac de Pinto that ‘peace conditions plus an abundance of money would push East Indian shares to ‘exorbitant heights.’^[73]

In September the company took out a loan from the Bank of England, to be repaid from the sale of goods later that month. But with buyers scarce,
most of the sale had to be postponed, and when the loan fell due, the company’s coffers were empty. On October 29 the bank refused to renew the loan. That decision set in motion a chain of events that made the American Revolution inevitable. The East India Company had eighteen million pounds of tea sitting in British warehouses. A huge amount of tea as assets which were lying unsold. Selling it in a hurry would do wonders for its finances.^[74]

On 14 January 1773 the directors of the EIC asked for a government loan and unlimited access to the tea market in the American colonies, both of which were granted.^[75] In August 1773 the Bank of England assisted the EIC with a loan.^[76]

The East India Company had also been granted competitive advantages over colonial American tea importers to sell tea from its colonies in Asia in American colonies. This led to the Boston Tea Party of 1773 in which protesters boarded British ships and threw the tea overboard. When protesters successfully prevented the unloading of tea in three other colonies and in Boston, Governor Thomas Hutchinson of the Province of Massachusetts Bay refused to allow the tea to be returned to Britain. This was one of the incidents which led to the American Revolution and independence of the American colonies.^[77]

The company’s trade monopoly with India was abolished in the Charter Act of 1813. The monopoly with China was ended in 1833, ending the trading activities of the company and rendering its activities purely administrative.

Disestablishment[edit]

In the aftermath of the Indian Rebellion of 1857 and under the provisions of the Government of India Act 1858, the British Government nationalised the company. The British government took over its Indian possessions, its administrative powers and machinery, and its armed forces.

The company had already divested itself of its commercial trading assets in India in favour of the UK government in 1833, with the latter assuming the debts and obligations of the company, which were to be serviced and paid from tax revenue raised in India. In return, the shareholders voted to accept an annual dividend of 10.5%, guaranteed for forty years, likewise to be funded from India, with a final pay-off to redeem outstanding shares. The debt obligations continued beyond dissolution, and were only extinguished by the UK government during the Second World War.^[78]

The company remained in existence in vestigial form, continuing to manage the tea trade on behalf of the British Government (and the supply of Saint Helena) until the East India Stock Dividend Redemption Act 1873 came into effect, on 1 January 1874. This Act provided for the formal dissolution of the company on 1 June 1874, after a final dividend payment and the commutation or redemption of its stock.^[79] The Times commented on 8 April 1873:^[4]

«It accomplished a work such as in the whole history of the human race no other trading Company ever attempted, and such as none, surely, is likely to attempt in the years to come.»

Establishments in Britain[edit]

The company’s headquarters in London, from which much of India was governed, was East India House in Leadenhall Street. After occupying premises in Philpot Lane from 1600 to 1621; in Crosby House, Bishopsgate from 1621 to 1638; and in Leadenhall Street from 1638 to 1648, the company moved into Craven House, an Elizabethan mansion in Leadenhall Street. The building had become known as East India House by 1661. It was completely rebuilt and enlarged in 1726–1729 and further significantly remodelled and expanded in 1796–1800. It was finally vacated in 1860 and demolished in 1861–1862.^[80] The site is now occupied by the Lloyd’s building.

In 1607, the company decided to build its own ships and leased a yard on the River Thames at Deptford. By 1614, the yard having become too small, an alternative site was acquired at Blackwall: the new yard was fully operational by 1617. It was sold in 1656, although for some years East India Company ships continued to be built and repaired there under the new owners.^[81]

In 1803 an Act of Parliament, promoted by the East India Company, established the East India Dock Company, with the aim of establishing a new set of docks (the East India Docks) primarily for the use of ships trading with India. The existing Brunswick Dock, part of the Blackwall Yard site, became the Export Dock; while a new Import Dock was built to the north. In 1838 the East India Dock Company merged with the West India Dock Company. The docks were taken over by the Port of London Authority in 1909, and closed in 1967.^[82]

The East India College was founded in 1806 as a training establishment for «writers» (i.e. clerks) in the company’s service. It was initially located in Hertford Castle, but moved in 1809 to purpose-built premises at Hertford Heath, Hertfordshire. In 1858 the college closed; but in 1862 the buildings reopened as a public school, now Haileybury and Imperial Service College.^[83][84]

The East India Company Military Seminary was founded in 1809 at Addiscombe, near Croydon, Surrey, to train young officers for service in the company’s armies in India. It was based in Addiscombe Place, an early 18th-century mansion. The government took it over in 1858, and renamed it the Royal Indian Military College. In 1861 it was closed, and the site was subsequently redeveloped.^[85][86]

In 1818, the company entered into an agreement by which those of its servants who were certified insane in India might be cared for at Pembroke House, Hackney, London, a private lunatic asylum run by Dr George Rees until 1838, and thereafter by Dr William Williams. The arrangement outlasted the company itself, continuing until 1870, when the India Office opened its own asylum, the Royal India Asylum, at Hanwell, Middlesex.^[87][88]

The East India Club in London was formed in 1849 for officers of the company. The Club still exists today as a private gentlemen’s club with its club house situated at 16 St James’s Square, London.^[89][90]

Symbols[edit]

Flags[edit]

The English East India Company flag changed over time, with a canton based on the flag of the contemporary Kingdom, and a field of 9-to-13 alternating red and white stripes.

From 1600, the canton consisted of a St George’s Cross representing the Kingdom of England. With the Acts of Union 1707, the canton was changed to the new Union Flag—consisting of an English St George’s Cross combined with a Scottish St Andrew’s cross—representing the Kingdom of Great Britain. After the Acts of Union 1800 that joined Ireland with Great Britain to form the United Kingdom of Great Britain and Ireland, the canton of the East India Company flag was altered accordingly to include a Saint Patrick’s Saltire.

There has been much debate about the number and order of stripes in the field of the flag. Historical documents and paintings show variations from 9-to-13 stripes, with some images showing the top stripe red and others showing it white.

At the time of the American Revolution the East India Company flag was nearly identical to the Grand Union Flag. Historian Charles Fawcett argued that the East India Company Flag inspired the Stars and Stripes of America.^[91]

Coat of arms[edit]

The East India Company’s original coat of arms was granted in 1600. The blazon of the arms is as follows:
«Azure, three ships with three masts, rigged and under full sail, the sails, pennants and ensigns Argent, each charged with a cross Gules; on a chief of the second a pale quarterly Azure and Gules, on the 1st and 4th a fleur-de-lis or, on the 2nd and 3rd a leopard or, between two roses Gules seeded Or barbed Vert.» The shield had as a crest: «A sphere without a frame, bounded with the Zodiac in bend Or, between two pennants flottant Argent, each charged with a cross Gules, over the sphere the words Deus indicat» (Latin: God Indicates). The supporters were two sea lions (lions with fishes’ tails) and the motto was Deo ducente nil nocet (Latin: Where God Leads, Nothing Harms).^[92]

The East India Company’s later arms, granted in 1698, were: «Argent a cross Gules; in the dexter chief quarter an escutcheon of the arms of France and England quarterly, the shield ornamentally and regally crowned Or.» The crest was: «A lion rampant guardant Or holding between the forepaws a regal crown proper.» The supporters were: «Two lions rampant guardant Or, each supporting a banner erect Argent, charged with a cross Gules.» The motto was Auspicio regis et senatus angliæ (Latin: Under the auspices of the King and the Parliament of England).^[92]

Merchant mark[edit]

When the East India Company was chartered in 1600, it was still customary for individual merchants or members of companies such as the Company of Merchant Adventurers to have a distinguishing merchant’s mark which often included the mystical «Sign of Four» and served as a trademark. The East India Company’s merchant mark consisted of a «Sign of Four» atop a heart within which was a saltire between the lower arms of which were the initials «EIC». This mark was a central motif of the East India Company’s coinage^[93] and forms the central emblem displayed on the Scinde Dawk postage stamps.^[94]

Ships[edit]

Ships of the East India Company were called East Indiamen or simply «Indiamen».^[95] Their names were sometimes prefixed with the initials «HCS», standing for «Honourable Company’s Service»^[96] or «Honourable Company’s Ship»,^[97] such as HCS Vestal (1809) and HCS Intrepid (1780).

During the French Revolutionary and Napoleonic Wars, the East India Company arranged for letters of marque for its vessels such as Lord Nelson. This was not so that they could carry cannon to fend off warships, privateers, and pirates on their voyages to India and China (that they could do without permission) but so that, should they have the opportunity to take a prize, they could do so without being guilty of piracy. Similarly, the Earl of Mornington, an East India Company packet ship of only six guns, also sailed under a letter of marque.

In addition, the company had its own navy, the Bombay Marine, equipped with warships such as Grappler. These vessels often accompanied vessels of the Royal Navy on expeditions, such as the Invasion of Java.

At the Battle of Pulo Aura, which was probably the company’s most notable naval victory, Nathaniel Dance, Commodore of a convoy of Indiamen and sailing aboard the Warley, led several Indiamen in a skirmish with a French squadron, driving them off. Some six years earlier, on 28 January 1797, five Indiamen, Woodford, under Captain Charles Lennox, Taunton-Castle, Captain Edward Studd, Canton, Captain Abel Vyvyan, Boddam, Captain George Palmer, and Ocean, Captain John Christian Lochner, had encountered Admiral de Sercey and his squadron of frigates. On this occasion the Indiamen succeeded in bluffing their way to safety, and without any shots even being fired. Lastly, on 15 June 1795, General Goddard played a large role in the capture of seven Dutch East Indiamen off St Helena.

East Indiamen were large and strongly built and when the Royal Navy was desperate for vessels to escort merchant convoys it bought several of them to convert to warships. Earl of Mornington became HMS Drake. Other examples include:

Their design as merchant vessels meant that their performance in the warship role was underwhelming and the Navy converted them to transports.

Records[edit]

Unlike all other British Government records, the records from the East India Company (and its successor the India Office) are not in The National Archives at Kew, London, but are held by the British Library in London as part of the Asia, Pacific and Africa Collections. The catalogue is searchable online in the Access to Archives catalogues.^[98] Many of the East India Company records are freely available online under an agreement that the Families in British India Society has with the British Library. Published catalogues exist of East India Company ships’ journals and logs, 1600–1834;^[99] and of some of the company’s daughter institutions, including the East India Company College, Haileybury, and Addiscombe Military Seminary.^[84]

The Asiatic Journal and Monthly Register for British India and its Dependencies, first issued in 1816, was sponsored by the East India Company, and includes much information relating to the EIC.

Early governors[edit]

• 1600–1601: Sir Thomas Smythe (first governor)
• 1601–1602: Sir John Watts
• 1602–1603: Sir John Harts
• 1606–1607: Sir William Romney
• 1607–1621: Sir Thomas Smythe
• 1621–1624: Sir William Halliday
• 1624–1638: Sir Maurice (Morris) Abbot
• 1638–1641: Sir Christopher Clitherow^[100]

See also[edit]

East India Company[edit]

• Company rule in India
  • Economy of India under Company rule
  • Governor-General of India
  • Chief Justice of Bengal
  • Advocate-General of Bengal
  • Chief Justice of Madras
  • Presidency armies
  • Indian Rebellion of 1857
  • Indian independence movement
• List of East India Company directors
• List of trading companies
• East India Company Cemetery in Macau
• Category:Honourable East India Company regiments

General[edit]

• British Imperial Lifeline
• Lascar
• Carnatic Wars
• Commercial Revolution
• Political warfare in British colonial India
• Trade between Western Europe and the Mughal Empire in the 17th century
• Whampoa anchorage

Notes[edit]

References[edit]

Further reading[edit]

External links[edit]

• Charter of 1600
• East India Company on In Our Time at the BBC
• Seals and Insignias of East India Company
• The Secret Trade The basis of the monopoly.
• Trading Places – a learning resource from the British Library
• Port Cities: History of the East India Company
• Ships of the East India Company
• Plant Cultures: East India Company in India
• History and Politics: East India Company
• Nick Robins, «The world’s first multinational», 13 December 2004, New Statesman
• East India Company: Its History and Results article by Karl Marx, MECW Volume 12, p. 148 in Marxists Internet Archive
• Text of East India Company Act 1773
• Text of East India Company Act 1784
• «The East India Company – a corporate route to Europe» on BBC Radio 4’s In Our Time featuring Huw Bowen, Linda Colley and Maria Misra
• HistoryMole Timeline: The British East India Company
• William Howard Hooker Collection: East Indiaman Thetis Logbook (#472-003), East Carolina Manuscript Collection, J. Y. Joyner Library, East Carolina University

История Ост-индийской компании. Первая транснациональная корпорация в мире и ее значениe для мирового капитализма.

Как компания, основанная во времена правления королевы Елизаветы I, превратилась в доминирующего глобального игрока, и как эта компания получила и консолидировала свою власть и прибыль? Феномен Ост-Индской торговли включает в себя период от момента создания первой Ост-индской компании в 1600 году до независимости Индии в 1947 г., он отражает вызовы глобализирующегося мира и проливает свет на многие противоречивые факты — от жизни влиятельных политических деятелей до простых людей в Британии и Азии и отдельных торговцев, рассказывает о политике и падении Британской империи.

Королева Англии Елизавета Тюдор, самая почитаемая британская королева, за три года до своей смерти поддержала создание Ост-Индской компании, впоследствии ставшей одной из крупнейших транснациональных компаний в мире в XVII-XIX веках. Кстати, современная популярность английского языка на Земле во многом сложилась именно благодаря деятельности Ост-Индской компании.

Так началась эпоха Ост-Индских компаний – частных компаний, которые в XVII-XIX веках обладали монопольным правом на ведение торговли со странами Востока, и в первую очередь, с Ост-Индией (Oost-Indië — Восточная Индия, устаревший термин). Термин возник в противовес понятию Вест-Индия – устаревшее название островов Карибского моря, которые были открыты ХристофоромКолумбом. Британская Ост-Индия включала в себя территорию Индии, Пакистана и Бангладеша. При этом Голландская Ост-Индия включала в себя Индонезию, острова Малайского архипелага и западную часть Новой Гвинеи.

Название «Ост-Индия» длительное время сохранялось в связи с колониальной деятельностью семи Ост-Индских компаний:

· Британская (East India Company, EIC). За время своей деятельности (1600 – 1874) систематически завоевывала Бенгалию, и подконтрольные ей территории превратились в настоящую колониальную империю.

· Датская (Dansk Østindisk Kompagni), датская торговая компания, осуществлявшая в 1616—1729 годах (с перерывом) торговлю с Азией.

· Голландская (Verenigde Oostindische Compagnie, VOC). С 1602 до 1798 года в большом количестве вывозила из Индии пряности и занималась исключительно торговлей, совершенно не вмешиваясь в жизнь индийцев.

· Португальская (The Portuguese East India Company). В XVI в. открыла морской путь в Индию, захватила несколько баз на Малабарском побережье в течение 5 лет своей деятельности (1628 -1633 годы). Однако не располагала достаточными силами для того, чтобы продвигаться вглубь страны.

· Французская (Compagnie des Indes Orientales). В течение 1664 -1769 годов координировала французскую торговлю и колонизацию берегов Индийского океана. Являлась главным соперником Англии, лишилась своих крепостей на территории Индии и вела лишь незначительную торговлю.

· Австрийская Ост-Индская компания (Oostendse Compagnie). частная торговая компания в Нидерландах для торговли с Ост-Индией (1722- 1731 года).

· Шведская (Svenska Ostindiska Companiet). (1731 – 1813 года). Её основание явилось следствием упразднения в 1731 году Австрийской Ост-Индской компании.

Крупнейшими игроками в Ост-Индии стали Англия и Голландия

Немного Истории

Начиная с XVв. история колониальной Европы характеризовалась развитием сверхприбыльной международной морской торговли. Страны преследовали главную цель – достичь Индии и Китая морским путем.

До XVII в. Англия испытывала множество сложностей и являлась одним из беднейших государств Западной Европы. Это привело к строительству первых крупнотоннажных кораблей по приказу Генриха VII Тюдора и к 1514 году у Англии их было уже более 30. Тем не менее, это не привело к успеху. Морская торговля характеризовалась высокой рискованностью, и исход плавания зачастую зависел от качества составленных карт, а у английского флота их не было. При этом высокая конкуренция на маршрутах к Южной Америке не оставила выбора и направила английский флот на поиск «новых земель».

Поиски «новых земель»

Именно в это время до Англии дошли известия об открытии Христофором Колумбом морского пути до Индии в 1492 г. (на самом деле, была открыта Южная Америка, но это стало известно позднее). В рамках первой попытки Генриха VII по достижению Индии были отправлены корабли под руководством Джона Кабота.

Вторая экспедиция проходила в 1553 году под командованием мореплавателей Хью Уиллоуби и Ричарда Ченслора. Попытка также закончилась провалом – их экспедиция достигла России. Радушный прем мореплавателей в результате привел к развитию торговли между двумя странами и последующим основанием купеческой монополии «Московская компания» (Muscovy Company). Основной интерес для России представляли товары военно-промышленного комплекса, что в конечном итоге вызывало протесты со стороны военных союзников Англии.

Первым английским мореплавателем, обнаружившим морской путь в Индию (1591-1592 гг.), стал капер (простыми словами, — пират) Джеймс Ланкастер, который украл копии португальских морских карт. И уже к 1594 году вернулся в Англию, став первооткрывателем Индии для английской короны.

Предпосылки создания компании.

Развитие морской торговли без карт не представлялось возможным и стало одним из важнейших факторов развития флота Англии. Однако ключевой предпосылкой к открытию Ост-Индской компании считается рост в два раза цен на перец со стороны голландских купцов, что послужило причиной обращения к Елизавете I за поддержкой. Во время правления Елизаветы Тюдор Англия переживала так называемый «золотой век Англии», сопровождавшийся культурном подъёмом и ростом значения государства на международной арене.

В 1600 году группа лондонских торговцев во главе с сэром Томасом Смайтом (Thomas Smythe) обратилась к королеве Елизавете ITюдор с петицией о предоставлении королевской хартии для торговли со странами восточного полушария. Именно после этих событий была основана «Достопочтенная компания торговцев Лондона, торгующих с Ост-Индией» (Governor and Company of Merchants of Londontrading into the East Indies) с монопольными права на ведение морской торговли с Империей Великих Моголов (тимуридское государство, включавшее в себя территории современных Индии, Пакистана, Бангладеш и юго-восточного Афганистана в 1526—1540 и 1555—1858 гг. Название «Великие Моголы» появилось лишь во время английских колонизаторов, ни основатель Империи, ни его потомки сами себя так не называли).

Однако первые рейсы в Индию были организованы как компании, существовавшие только на период путешествия и распадающиеся после его окончания. И лишь в 1657 г. Ост-Индская компания стала полноценным акционерным обществом.

Первые рейсы и конфликты с Португалией

Успешное развитие деятельности Ост-Индской компании се усложнялось тем фактом, что исторически данное направление было монополией Испании и Португалии до тех пор, пока победа Англии над испанской армадой (1588 г.) не дало англичанам шанс разрушить монополию. EIC начала свою деятельность снаряжением трех экспедиций в Юго-восточную Азию в 1601-1608 гг., что обострило отношения Англии и Португалии, однако поводов для прямых конфликтов пока не было.

Первый открытый конфликт произошел в 1612 году, когда португальский флот совершил неудачную попытку заблокировать и уничтожить 4 корабля британской Ост-Индской компании. Интересным остается тот факт, что именно неудачное нападение португальцев убедило падишаха Джахангира Империи Великих моголов дать разрешение на создание торговой фактории для Ост-Индской компании. Он видел в англичанах возможность ведения честных сделок, тем более что британская Ост-Индская компания не вмешивалась в дела местных религиозных конфессий. А португальцы активно насаждали католицизм и атаковали суда с мусульманскими паломниками, направлявшихся в Мекку, благодаря чему пользовались полной поддержкой Папского Престола. Компания занялась торговлей штучными хлопковыми и шелковыми товарами, индиго и селитрой со специями из Южной Индии.

Немаловажным остается тот факт, что это нападение и отсутствие защиты со стороны английской короны также послужили принятию решения о создании собственного военного флота Ост-Индской компании, а затем и организации сухопутной армии. Окончательно же конфликт с Португалией решился лишь в 1662 г. Карл II женился на дочери португальского короля, получив в качестве приданого Бомбей и Танжер (король передал их Ост-Индской компании за символическую плату в 10 фунтов стерлингов за год). Португалия нуждалась во флоте Англии, чтобы уберечь свои колонии в Южной Америке от посягательств.

Уступки от Великих Моголов привели к тому, что влияние компании и её деятельность распространилась на Персидский залив, Юго-Восточную и Восточную Азию. Расширение деятельности и рост акций в XVII и XVIII веках позволил Ост-Индской компании стать одним из самых влиятельных финансовых институтов Лондона.

Усиление политической роли

С начала 1620-х годов Ост-Индская компания начала использовать рабский труд и перевозить порабощенных людей. Крупномасштабная перевозка рабов компанией была распространена с 1730-х до начала 1750-х годов и закончилась в 1770-х годах. Это послужило значительным поводом критики в адрес деятельности Ост-Индской компании.

Британская Ост-Индская компания представляла из себя акционерное общество и управлялась акционерным собранием, которое состояло из наиболее состоятельных людей того времени. Стоит отметить, что акционеры очень часто прибегали к лоббизму своих интересов в британском парламенте, что требовало значительных финансовых вложений со стороны компании. Главная цель таких усилий — сохранение монопольного положения компании в торговле с Индией и другими восточными странами. В качестве отступных, за каждое продление привилегий она выплачивала щедрые суммы английскому казначейству. Только в 1708 году платеж составил 3,2 млн фунтов, в 1742-ом — заем государству на миллион фунтов.

Растущая конкуренция за Ост-Индию и выход на новые рынки

За время своей деятельности Британская Ост-индская компания имела только двух значительных конкурентов: Французскую и Голландскую Ост-Индскую компании. Европейские конкуренты постоянно пытались наращивать свое присутствие на субконтиненте – это особенно усиливало стратегическое значение индийских опорных пунктов EIC (форты) для развития дальнейшей имперской экспансии в Азии и Африке.

Французская Ост-Индская компания, основанная в 1664 году, очень быстро распространила свое влияние в регионе и в течение следующих 100 лет юго-восточная часть полуострова Индостан контролировалась французскими колонизаторами. Однако в 1756 году в Европе началась Семилетняя война, в которой, в том числе, Англия и Франция боролись за территории Индостана. А уже в 1769 году французы полностью покинули Южную Азию, а Британская Ост-Индская компания забрала под полный контроль весь Индостан.

В 1773 году компания выходит на североамериканский рынок. Но успех оказался весьма неоднозначным как для деятельности самой компании, так и для британского влияния на континенте. Принятый «Чайный закон» (Страховой договор о гарантии убытков от 1767 года, который дал Ост-Индской компании возврат пошлин на чай, реэкспортированный в колонии, прекратил своё действие в 1772 году. Парламент продвинул новый закон в 1772, который сокращал расходы, фактически оставляя 10% пошлин на чай, импортированного в Британию) привел к противостоянию, а в последствии и к событиям «Бостонского чаепития» в 1773 г. — акции протестa американских колонистов, в результате которого в Бостонской гавани был уничтожен груз чая, принадлежавший Английской Ост-Индской компании. Это событие стало толчком для массовых акций протеста, положив начало Американской революции и созданию США.

С Голландской Ост-Индской компанией борьба за торговлю в регионе длилась практически с начала деятельности компаний, и в течение этого времени состоялось 4 войны с Нидерландами. По итогам последней был заключен Парижский договор в 1783 году о поддержании мирных отношений. Голландская Ост-Индская компания вынужденно передала Великобритании территории, принадлежавшие ей более 150 лет. В итоге Ост-Индское предприятие голландских купцов потерпело банкротство и в 1798 году прекратило свое существование. А британские торговые суда получили полное право вести беспрепятственную торговлю на бывших колониальных территориях Голландской Ост-Индии.

Британская колониальная Ост-Индия

Добившись в результате войн за 17-19 века монопольного владения всеми территориями Колониальной Индии, британская транснациональная компания приступила к максимизации прибыли на своих территориях через ограничения выращивания зерновых культур, и увеличения плантаций опиумного мака, индиго и чая.

Первые годы политического правления EIC в Ост-Индии были печально известны коррупционными и спекуляционными скандалами, что вызывало беспокойство в Британии. Представители компании на субконтиненте – набобы (титул правителей некоторых провинций Восточной Индии в империи Великих Моголов) – накопили огромные личные состояния, часто за счет своих индийских подданных. На политику Индии до 1773 года оказывали влияние собрания акционеров, на которых голоса могли быть куплены путем покупки акций.

В результате возвращающей набобов домой, в Англию, сопровождалось враждебностью, и привело к импичменту текущего губернатора Ост-Индской компании и последующим ужесточением контроля над деятельностью компании

Попытки контролировать EIC начались в 1770-х годах, когда был принят Закон о регулировании деятельности Норта (1773 г.) и Закон о Индии Питта (1784 г.), которые стремились поставить компанию под более пристальный парламентский контроль. Также лондонское правление Ост-Индской компании решило нарастить прибыль путем ежегодного повышения земельного налога для земледельцев Индостана – вся территория полуострова и значительные площади, прилегающие к нему с запада, востока и севера принадлежали британской корпорации.

В Британской Индии стали частыми голодные годы – при первом случае, произошедшем в 1769-1773 годы, только в Бенгалии от голода умерло свыше 10 миллионов местных жителей (треть населения). В 1783-1784 годах погибло 11 млн. человек, в 1791-1792 годах — 11 млн. человек, в 1837-1838 годах — 800 тыс. человек, в 1868-1870 годы — 1,5 млн. человек. После этого компания постепенно потеряла как коммерческий, так и политический контроль. Коммерческая монополия была нарушена в 1813 году, а с 1834 года она была просто управляющим агентством британского правительства Индии.

Недостаток пропитания для населения индийских колоний английских руководителей Ост-Индской компании никак не интересовал. Однако повальный голод вызвал иную проблему – в Индии начались народные восстания и восстание в рядах колониального войска, большая часть которого набиралась из жителей Индостана (1857-1859 гг). Подавление восстания заняло более трех лет, наемные войска Ост-Индской компании утопили земли Индостана в крови, вырезав порядка 10 миллионов человек.

Закат деятельности

После середины 18-го века торговля хлопковыми товарами сократилась, а чай стал важным импортным товаром из Китая. Начиная с 19-го века, компания финансировала торговлю чаем за счет нелегального экспорта опия в Китай. Китайская оппозиция этой торговле спровоцировала первую Опиумную войну (1839–42 гг.), которая привела к поражению Китая и расширению торговых привилегий Великобритании; Второй конфликт, часто называемый «Войной со стрелами» (1856–60 гг), принес европейцам больше прав на торговлю.

На фоне неблагоприятных вестей из индийских колоний парламент Великобритании большинством голосов принимает в 1858 году «Акт о лучшем управлении Индией», внесенный Генри Джоном Темплом. По условиям Акта управление английскими колониями в Южной Азии, контроль над Индией перешел от Ост-Индской компании к Британской короне, воплощенной раджем.

Ост-Индская компания признается несправляющейся с руководством индийскими колониальными территориями, а потому должна быть закрыта. Завершив передачу дел и имущества госсекретарю Ее величества и созданной властями Англии Индийской гражданской службе, в 1874 году Ост-Индская компания прекращает свое существование.

Масштабы деятельности транснациональной компании

Любая из современных мегакорпораций – Google, Exxon Mobile или Pepsi Co – с их многомиллиардным годовым оборотом являются лишь слабым подобием могущественной британской Ост-Индской компании. С момента образования и на протяжении следующих 100 лет всеми ее бизнес-операциями управляли не более 35 человек, составлявших постоянный штат главного офиса на улице Лиденхолл, Лондон. Весь прочий персонал, включая капитанов и экипажи кораблей, а также обширный военный контингент нанимался на строго ограниченный контрактами срок.

Британская Ост-Индская компания значительно расширяла военную мощь и вскоре обрела собственную армию. Не каждое европейское государство обладало подобной мощью. Численность армии и флота Ост-Индской компании втрое превышала размер королевских вооруженных сил. В начале XVIII века численность корпоративной армии составляла 260 000 человек, военный флот насчитывал более 50 многопалубных кораблей с современным пушечным вооружением и подготовленными к бою экипажами. Собственный флот, включающий в себя военные корабли, компания имела вплоть до ликвидации. Ост-Индская компания чеканила собственные монеты на территории своих колоний, совокупно превышающих площадь Британских островов.

Годовой товарооборот корпорации в лучший для нее период – первую половину XVIII века – был равен половине всего годового товарооборота Великобритании (сотни миллионов фунтов стерлингов). В период расцвета своей деятельности (1760 – 1834 гг.) общий товарооборот был равен £251 млн. Интересным остается тот факт, что импорт (59%) в Лондон в конечном итоге преобладал над экспортом (41%). Наиболее активный товарообмен реализовывался с Китаем, Бенгалией, Бомбеем, Мадрасом, Кантоном.

Министерство образования и науки Российской Федерации

Министерство образования Ставропольского края

Государственное образовательное учреждение

высшего профессионального образования

Ставропольский государственный педагогический институт

Факультет заочного обучения

Кафедра истории и права

ДИПЛОМНАЯ РАБОТА

Колониальная экспансия английской Ост-Индской компании в Индии в XVII — середине XIX вв.

Ставрополь, 2010

Содержание

Введение

Глава I. Политика английской Ост-Индской компании в Индии в XVII-начале XIX вв

.1 Освоение Англией индийских территорий посредством Ост-Индской компании в XVII — начале XIX вв

.2 Управление покоренными территориями Индии английской Ост-Индской компанией XVII-XIX вв

Глава II. Сипайское восстание в Индии и ликвидация Ост-Индской компании

.1 Социально-экономическая и политическая деятельность Ост-Индской компании в первой половине XIX века

.2 Восстание 1857-1859 гг. в Индии и ликвидация компании

Заключение

Список источников и литературы

колониальная экспансия индия сипайское восстание

Введение

Актуальность. Исторический опыт представляет собой неисчерпаемый источник ценнейшей информации конкретно исторических примеров. Если речь идет о внешнеполитической деятельности Англии, то можно с уверенностью сказать, что на основе этих примеров можно в какой-то мере приблизиться к пониманию современной внешней политики и в определенных случаях и предсказать, спрогнозировать принципиальные направления её развития в будущем.

Деятельность английской Ост-Индской компании тем актуальна, что, во-первых, это была частная компания, которая не только торговала, но и присоединяла к своим торговым факториям индийские земли, создавая особое государственное объединение. Во-вторых, на этих территориях она внедряла свои методы управления, иногда совершенно новые (субсидиарные договоры и сипайские войска).

В-третьих, эта компания в скором времени превратилась в нечто вроде государства, проводившего свою собственную независимую не от кого политику, лишь в конце XVIII в. правительство Англии стремилось хоть как-то контролировать деятельность компании, что вызывало конфронтацию меду правительством Англии и компанией.

Кроме того, служащие компании проводили и распространяли элементы западной культуры и образования, тем самым способствуя вестернизации Индии. На сегодняшний день из всех стран Востока лишь Япония и Индия обладают наиболее развитой и действенной парламентской системой и демократическими институтами, и немаловажную роль в этом сыграла деятельность Ост-Индской компании.

Ост-Индская компания посредством своей политики, деятельности своих служащих внедряла в Индии принципы частной собственности, современные нормы управления, европейскую светскую внекастовую систему образования, отстаивали отмену каст или хотя бы уничтожение феодальных норм в быту, экономике, политике.

Изучение методов управления Ост-Индской компании актуально еще и в той связи, чтобы раскрыть последствия ее деятельности, приведшие к всеобщему народному восстанию в Индии, который вызвал в самой Англии шквал возмущения, недовольства, всплеск страха и ужаса, поскольку англичане полагали, что несут просвещение и цивилизацию. Когда же вспыхнуло восстание, стали известны в Англии многие злоупотребления компании. Не желая повторения ситуации, компания была упразднена, но итоги ее деятельности за многие десятилетия требуют пристального и тщательного анализа.

Цель данной работы рассмотреть в историческом контексте деятельность английской Ост-Индской компании в Индии в XVIII-XIX вв., приведшую к сипайскому восстанию.

Исходя из поставленной цели, требуется решить следующие задачи:

раскрыть особенности освоения Англией индийских территорий при помощи Ост-Индской компании в XVII — начале XIX вв.;

проанализировать особенности управления индийскими территориями английской Ост-Индской компанией;

осветить социально-экономическую и политическую деятельность Ост-Индской компании в Индии в качестве условия восстания;

изучить особенности протекания, периоды и последствия восстания 1857-1859 гг. в Индии.

Предметом является колониальная политика Британской империи в Индии в XVII-XIX вв. в историческом контексте.

Объектом являются методы колонизации и управления Ост-Индской компанией Индии в XVIII-XIX вв.

Хронологические рамки ограничены периодом 1600-1858 гг. Верхняя планка связана с 1600 г., поскольку в это время была создана английская Ост-Индская компания, ставшая проводником интересов Британской империи в Индии. Нижняя планка падает на 1858 г., так как в ходе восстания 1857-1859 гг. по королевскому указу, Ост-Индская компания упразднялась, а Индия присоединялась к колониям Британской империи.

Территориальные рамки ограничены территорией Британской Индии, которая с XVII в. постоянно увеличивалась.

Источниковая база данного исследования весьма широкая. Документы, свидетельства, источники можно разделить на несколько групп. Во-первых, — это документы и периодическая печать, касающиеся сипайского восстания в Индии 1857-1859 гг.: воззвание Бахадур-шаха к индийским раджам.; Послание Нана Сахиба к её Величеству королеве и другим властным структурам и должностным лицам Британской империи 1859 г.; показания Бахадур-шаха во врем судебного расследования; заявление одного из лидеров восстания Тантия Топи накануне казни в апреле 1859 г.; обращение королевы Виктории к князьям, вождям и народу Индии от 1 ноября 1858 г.

Во вторую группу источников нами были включены взгляды основоположников марксизма-ленинизма на происходящие события в Индии и в целом на колониальную политику Британии в контексте исторической ситуации.

Третья группа представлена официальными документами, свидетельствующими о колониальной политике английской Ост-Индской компании до восстания 1857-1859 гг. В эту группу мы включили Хартию 1833 г., а также свидетельства современников о маратхах, которые сопротивлялись распространению влияния Ост-Индской компании, и данные об англо-индийской армии до восстания.

Еще одним из важных документов этой группы являются свидетельства секретной миссии Типу Султана 1795-1796 гг., о которой историки ничего не знали, поскольку переговоры в 1795-1796 гг. были сугубо тайными, а документы об этих переговорах хранились впоследствии не в архиве, а в частной коллекции. Из проекта франко-майсурского договора, составленного Типу Султаном, видно, что, обращаясь к Франции с предложением заключить оборонительный и наступательный союз против английских захватчиков в Индии, Типу Султан понимал, однако, колонизаторские цели французской политики в Индии. Типу Султан трезво оценивал ситуацию и, считая главным врагом английских колонизаторов, видел, что остальные индийские князья, вероятно, заключат с ними союз против Майсура. Французские же колониальные деятели, принимая желаемое за действительное, рассчитывали на объединение всех индийских княжеств против английских завоевателей.

Новые документы показывают, насколько Типу Султан нуждался во французской военной помощи для борьбы с англичанами. В этой связи представляется вполне вероятным, что индиец, пробиравшийся к Бонапарту в качестве посла Типу Султана, был действительно послан этим правителем, а рассказ индийца о том, что документы он утратил в Джидде, где подвергся ограблению, кажется правдивым. Документы дают сведения об упорной и ожесточенной борьбе индийского народа против английских колонизаторов.

Такой подбор источников позволяет широко и разносторонне подойти к освещению выбранной темы исследования.

Историография. Научное изучение истории и культуры Индии началось в конце XVIII в., когда Европа вновь «открыла» Индию. В индологии сложилось несколько различных школ и направлений. Для многих трудов по Индии, написанных западноевропейскими учеными, характерен европоцентризм, оценка разнообразных фактов индийской истории с позиций европейской культуры, с позиций более знакомой Европе античной цивилизации.

В самой Индии глубокий интерес к изучению ее истории и культуры стал особенно заметен в конце XIX-начале XX в. в связи с развитием национально-освободительного движения. Индийские ученые добились огромных успехов в исследовании истории своей страны, ввели в научный оборот многие интереснейшие памятники словесности, исторические, источники и т. д. Впервые история Индии нового времени предстала как история борьбы за независимость.

Большой вклад в мировую индологию внесла русская школа индоведения. Особенно велики заслуги в исследовании Индии И.П. Минаева, Ф.И. Щербатского, С.Ф. Ольденбурга, труды которых занимают почетное место в мировой науке. Для отечественной индологической школы характерно глубокое уважение и культурному наследию народов Индии и объективный, строго научный подход к изучению истории и культуры страны.

После Великой Октябрьской социалистической революции создалась марксистская школа историков-индоведов, создателями которой стали И.М. Рейснер, В.В. Балабушевич, А.М. Дьяков, А.М. Осипов, Н.М. Голндберг.

Интерес к Индии в нашей стране возрастает с каждым годам. Он объясняется как той ролью, которую играла и продолжает играть эта великая страна во всемирно-историческом процессе, так и установившимися между СССР и Индией широкими политическими, экономическими и культурными связями. Чувство глубокой симпатии к народам Индии, интернациональная солидарность побуждают советских людей к глубокому познанию и исторического прошлого и настоящего. Только за последнее десятилетие в СССР появилось значительное число научных, научно-популярных трудов по истории и культуре Индии, переведены па русский язык многие произведения индийских писателей.

Советские историки-индологи подготовили и издали четырехтомную «Историю Индии», вышедшую в 1959-1969 гг. Эта работа была с удовлетворением встречена в Индии. В работе над книгой были использованы все новейшие на то время советские и многие зарубежные исследования по Индии.

Проблема колониальной политики Британии привлекала особое внимание советских историков в силу господствующей марксистско-ленинской концепции в понимании истории.

Работа Жигалиной О.И. «Великобритания на Среднем Востоке (XIX — начало XX в.)» посвящена анализу различных концепций английской историографии XIX-начала XX вв. по проблемам политики Великобритании на Среднем Востоке. Автором разбираются концепции наиболее ярких и талантливых представителей английской историографии: Дж. Макдональда, Эванса де Лейси, Г. Роулинсона, Дж. Керзона и др. Значительное место в книге уделено англо-русским отношениям на Среднем Востоке.

Методологическая база исследования представлена принципами историзма, предполагающим рассмотрение социально-политических, социально-экономических, духовных процессов в динамике; объективности, предусматривающий максимально возможное абстрагирование исследователя от своих идеологических установок и привлечение широкого комплекса источников и специальной литературы; и системности.

Для решения поставленных задач применялись историко-генетический, историко-системный, историко-сравнительный, ретроспективный, историко-антропологический методы познания.

Структура работы включает две главы, введение, заключение, а также список источников и литературы.

Глава I. Политика английской Ост-Индской компании в Индии в XVII-начале XIX вв

.1 Освоение Англией индийских территорий посредством Ост-Индской компании в XVII — начале XIX вв

Важными последствиями эпохи Великих географических открытий наравне с расширением географического кругозора, освоением новых торговых путей, развитием процесса первоначального накопления капитала в Европе стало создание колониальной системы и складывание мирового рынка. Пионерами Великих географических открытий в XV в. стали страны Пиренейского полуострова — Испания и Португалия. Они первыми создали колониальные империи, вслед за их примером последуют Голландия, Франция, Англия. Но последним двум суждено было сыграть важную роль в истории стран и народов Востока и Америки.

В XIV-XV вв., когда мусульманские и иные купцы вели активную торговлю индийскими товарами и товарами, шедшими транзитом через Индию, на побережье субконтинента было построено множество удобных морских портов. Расширение морской торговли было одним из факторов, предопределивших быстрые темпы развития Южной Индии. Именно в это время с юга Индии и через морские порты ее, в том числе и транзитом, из стран южных морей, стали проникать в Европу многочисленные редкие экзотические товары и пряности, столь высоко ценившиеся там. Вскоре в Европе сложилось представление о сказочных богатствах Индии, о ее несметных сокровищах, об «Индии чудес». Как следствие, многие европейские купцы и мореплаватели стали организовывать одну за другой экспедиции в Индию с целью открыть эту богатую страну для европейской торговли. В результате одной из таких экспедиций, как известно, была открыта и Америка.

Несмотря на свое удобное островное положение, Англия не была в числе лидеров в начале эпохи Великих географических открытий. Хотя были попытки изменить ситуацию, и в 1496 г. итальянцы Джованни и Себастьяно Каботто (Кабот) предложили Генриху VII исследовать в интересах английской короны неизвестные земли в «западных, восточных и северных морях». Целью их поисков был северо-западный или северо-восточный путь в Индию. В 1496/97 гг. они обследовали побережье Северной Америки и район Ньюфаундленда, открыв для Англии богатейшие рыбные промыслы, но в Индию так и не попали.

В 1553 г. англичанами была предпринята экспедиция в северо-восточном направлении под предводительством Ф. Уиллотби и Р. Ченслера с целью поиска нового пути в Индию (по северным морям и Ледовитому океану). Однако, обогнув Скандинавию, английские корабли замерзли во льдах недалеко от устья Северной Двины в районе Холмогор. Оттуда Р. Ченслер добрался до Москвы и был представлен Ивану IV, после чего между Англией и Московией установились активные дипломатические и торговые отношения. Тем не менее, англичане не отказались от поиска пути в Индию: в своем стремлении на восток они достигли устья Оби и побывали в Сибири, но сочли дальнейшее продвижение бесперспективным. Проникновение английского купечества в страны Ближнего Востока, как со стороны Московии, так и через Средиземное море, привело к установлению регулярных дипломатических и торговых отношений с Турцией.

Первыми открывшими путь в Индию были португальцы. 17 мая 1498 г. эскадра Васко да Гамы бросила якоря в порту города Кожикоде (Каликут) в Керале, на западном побережье Индии. Вслед за этим португальцы основывают несколько факторий по обоим побережьям Индостана, достигают Шри-Ланки. В 1500 г. в Индии высадился Кабрала. В 1510 г. Аффонсу дАльбукерки захватил у Биджапура остров Гоа, который стал официальным центром всех португальских владений к востоку от мыса Доброй Надежды. Аффонсу дАльбукерки был назначен вице-королем так называемой Португальской Индии, которая состояла из отдельных анклавов на восточном берегу Африки, побережье Красного моря и Персидского залива, на побережье Индии, на Шри-Ланке, полуострове Малакка и в Китае. Потом они захватили города Кочин, Диу, Бомбей, Чаул.

Португальцы стали на рубеже XV-XVI вв. сосредоточивать в своих руках контроль за торговыми путями и торговлей, затем строить многочисленные склады и фактории, создавать новые поселения и порты, даже активно вмешиваться в политическую борьбу местных правителей. Вслед за португальцами в этом районе мира появились голландцы, которые вскоре, однако, сконцентрировали свои усилия на эксплуатации ресурсов, богатой пряностями, так называемой Голландской Индии, т.е. островов Индонезии.

В 1599 г. (по другим сведениям в 1600 г.) была создана английская Ост-Индская компания (или в дальнейшем Компания), пайщицей которой была сама королева, для конкурентной борьбы в Индии с голландскими купцами, потеснившими к тому времени португальцев. Первый корабль английской Ост-Индской компании прибыл в Индию в 1608 г. Благодаря сильному флоту и превосходству в артиллерии англичанам удалось закрепиться в Индии. В 1613 г. компания по указу императора Империи Великих Моголов Джахангира получает право на торговлю посредством учреждения торгвых факторий. Основными соперниками и конкурентами на этом этапе были порткугальцы и голландцы.

В 1640 г. Компанией на Восточном побережье Индии в районе современного горда Мадраса заложен форт Святого Георгия. Со второй половины XVII в. англичане концентрируются на восточном побережье, поскольку в Гуджарате разразился в 30-х гг. XVII в. голод. В 1668 г. на Западном побережье Индии за 10 фунтов Компания приобретает остров Бомбей, где основывается фактория. В 1690 г. на месте деревушки, переданной Компании, основана Калькутта. Постепенно Ост-Индийская Компания устанавливает контроль над всей дельтой Ганга. Англичане в этот период в основном вывозили: хлопчатобумажную пряжу, хлопчатобумажные, а также шелковые, парчовые, ситцевые ткани, шелк-сырец, лак, селитру. Ввозили из Юго-Восточной Азии медь, олово, ртуть, краски, шерстяные ткани.

В 1602 г. голландцы образовывают свою Ост-Индскую компанию, которая отвоевала часть портов у португальцев: Кочин в 1663 г. Агру в 1618 г., Молуккские острова, захватили Малакку. Голландцы вывозили рис, животные и растительные масла, селитру, воск, шелк-сырец, шелковые и хлопчатобумажные ткани, парусину, индиго. Ввозили же в Индию из Японии и Юго-Восточной Азии медь, олово, ртуть, слоновую кость, пряности.

Франция активизировалась с 1616 г., создав по аналогии с Англией и Голландией, свою французскую Ост-Индскую компанию, но ее факторий было немного (Пондишери, Чандернагоре). Для самой Индии эта эпоха совпала с периодом короткого расцвета и быстрого упадка, а затем и развала империи Великих Моголов, в качестве наследников которых и претендентов на сильную власть выступило сразу несколько государств.

Торговый баланс для Индии был активным, т. е. вывоз преобладал над ввозом, при этом драгоценные металлы оседали в Индии. Спрос на индийские ткани в Европе был очень высок, а это приводило к тому, что агенты европейских компаний даже авансировали производство шелковых и хлопчатобумажных тканей. С увеличившимся спросом на продукцию возросло производство тканей, что вело к дифференциации ремесел. Но со временем индийские купцы и ремесленники попали в зависимость от европейских купцов.

С конца XVII в. и особенно в XVIII в., ознаменовавшемся развалом империи Моголов под натиском антимогольских движений и нашествий иранского правителя Надир-шаха в 1739 г. и афганского вождя Ахмад Шаха Дуррани в 50-60-х гг. XVIII в, усилилось проникновение европейцев, которые приступили к территориальным захватам. К XVIII в. Португалия и голландская Ост-Индская компания утратили шансы занять в Индии серьезные позиции. Лишь Франция являлась серьезным конкурентом для английской Ост-Индской компании за рынки и политическое влияние. Соперничество между ними в индии составляло, таким образом, часть их противостояния в мировом масштабе.

В XVIII в. изменяется и политика держав в Индии. Если раньше основными интересами различных Ост-Индских компаний были торговые: борьба за приобретение торговых привилегий от местных правителей и попытки монополизировать скупку тех или иных индийских товаров, то с 40-х гг. XVIII в. эти задачи соединялись с установлением некоторого протектората над индийскими княжествами, что должно было обеспечить и торговые привилегии.

Соперничество Англии и Франции в Индии стало открытым в 40-х гг. XVIII в. К середине XVIII в. Ост-Индская компания Франции и английская Ост-Индская компания чеканили свои монеты. Французы были первыми, кто стал использовать сипайские войска и «субсидиарные» договоры. Для успешных военных действий компании должна были иметь собственные боевые силы. Французы первыми наладили практику использования специально обученных индийских войск — сипаев — во главе с французскими офицерами. С 1721 г. французы стали набирать в свои войска местных жителей (сипаев) и начали обучать их методам войны по-европейски. Сипайские войска обходились намного дешевле, кроме того, можно было набрать воинов столько сколько требовалось тогда, как из Европы поступали ограниченные контингенты воинов. Этот новый вид войск зарекомендовал себя столь успешно, что англичане приступили к созданию собственных отрядов сипаев.

Возглавлявшееся европейскими офицерами войско из сипаев было хорошо вооруженной и обученной боевой силой и призвано было играть роль ударного отряда во всех тех столкновениях, где возглавлявшиеся англичанами коалиции войск выступали против их врагов. Поскольку между индийскими княжествами шли постоянные феодальные усобицы, то французы стали предлагать им «субсидии» (т.е. помощь) в идее хорошо обученных и вооруженных сипайских отрядов. Для оплаты услуг «субсидиарного» войска Компания получала некоторую территорию, налоги с которой шли европейцам. Компания становилась таким способом чем-то вроде джагирдара (т.е. владелец джагира — территория с которой он имел право сбора налогов). Зацепившись за это право, служащие компании обычно выкачивали из отданных им на время округов такие налоговые сборы, которые разоряли местное население.

Выдающуюся роль в достижении успехов французской колониальной политики сыграл Ж.-Д. Дюплекс, прибывший в Индию в 1722 г. и ставший в 1741 г. генерал-губернатором французских факторий с центром в г. Пондишери. Он сумел заключить «субсидиарный» договор с правителем Хайдарабада и поставить под свой контроль вассала этого государства — навабство Карнатик.

Война за австрийское наследство, разразившаяся в Европе в 1740 г., докатилась до Индии в 1746 г. (в Индии это назвали Первая карнатикская война) Успех вначале был на стороне Франции: в 1746 г. сипаи Дюплекса взяли Мадрас, но, по мнению Л. Б. Алаева, не смогли оценить значение этого приобретения и вскоре по Ахенскому договору вернули Мадрас англичанам в обмен на несколько незначительных уступок в Европе.

В 1751-1754 гг. началась Вторая карнатикская война, поводом к которой послужило то, что Франция и Англии поддерживали разных кандидатов на престол Хайдарабада. Эта войны была неофициальной, так как в Европе между ними были мирные отношения. Успех сначала сопутствовал французам, так как им удалось воплотить свой план: посадить на трон Хайдарабада своего претендента и возвести на престол в Карнатике послушного французам индийца. Но в 1751 г. отряд под командованием английского капитана Р. Клайва из 200 европейцев и 300 сипаев неожиданным ударом овладел укрепленной крепостью Аркат и своего ставленника сделали навабом Карнатика. В 1754 г. Дюплекс под нажимом акционеров французской Ост-Индской компании вынужден был заключить мир с Англией в 1754 г. Франция признала навабом Карнатика Мухаммада Али — ставленника Англии, отказаться от Северных Сиркаров, но сохранила контроль над Хайдарабадом.

Семилетняя война (1756-1763 гг.) вновь обострила противоречия между Францией и Англией, так как они поддержали разные коалиции. Война велась в Европе, Северной Америке и Индии. По окончании войны Франция лишилась своих владений в Карнатике и Хайдарабаде, которые перешли к Британии.

В 1756 г. навабом Бенгалии стал молодой и амбициозный Сирадж-ал-дауле. Смена правителя сопровождалась борьбой претендентов на трон, и один неудачных претендентов бежал в Калькутту от Сирадж-ал-дауле, который стремился подчинить своему влиянию всю Бенгалию, в том числе и англичан. Англичане, приютив бежавшего претендента, имели свои планы на Бенгалию. Наваб, подойдя к Калькутте, потребовал выдачи своего соперника, англичане отказались. Калькутта и форт Уильям были легко захвачены Сирадж-ал-дауле, выгнал всех представителей компании из Калькутты, а небольшой гарнизон был заперт на ночь в небольшом помещении о с одним окошком. Естественно, к утру почти все задохнулись (в английской историографии этот инцидент получил название «Черная яма»). На эти действия Компания ответила незамедлительно тем, что уже подполковник Р. Клайв овладел Калькуттой и изгнал наваба. 23 июня 1757 г. состоялась битва при Плесси (около современной Колкаты или Калькутты), которая стала знаменательной для завоевания Индии Англией и закрепила официально победу английской Ост-Индской компании над Францией и началось постепенное вытеснение Франции из Индии. После 1764 г. в зависимость от английской Ост-Индской компании и Ауд, полностью же оно было уничтожено к 1856 г.

Англичане явно стали выходить на первое место среди колониальных держав в Индии, оттеснив и всех тех, кто претендовал на наследство Моголов в самой этой стране. Имея значительные позиции в ряде районов Индии и постоянно укрепляя их, действуя традиционным методом «разделяй и властвуй», англичане старались всеми способами упрочить своё положение. Они вмешивались в политические распри, подкупали своих ставленников и помогали им захватить власть, обязывая после этого выплачивать астрономические суммы. Налоговый гнет в Бенгалии, где позиции англичан в XVIII в. были всего прочнее и откуда они, по существу, и начали свое завоевание Индии, был особенно тяжелым, порой невыносимым. По некоторым данным, за период 1757-1780 гг. Англия вывезла из Индии почти безвозмездно в виде товаров и монеты 38 млн. фунтов стерлингов — немалую по тем временам сумму.

В 50-60-х гг. XVIII в. английская Ост-Индская компания захватила всю Бенгалию, во главе которой был назначен губернатором Р. Клайва. Он ввел систему дивани (судебная, административные, полицейские функции остались за местной администрацией, а сбор налогов оставалась за Ост-Индской компанией). Кроме того, называются и другие причины победы Англии в соперничестве за господство в Индии. Не следует забывать превосходство Англии на море и расцвет феодальной раздробленности на полуострове Индостан.

В 1773 г. были захвачены области Бихар, Орисса; в 1775 г. Компания ведет бои за княжество Ауд. Затем последовали продолжительные войны с Майсуром, где в 1761 г. к власти пришел мусульманин Хайдар Али, отстранив от власти князя. Хайдар Али был амбициозным политиком и полководцем, желавшим стать господином всей Южной Индии, что неизменно привело рано или поздно к столкновению с англичанами. Первая англо-майсурская война 1767-1769 гг. завершилась победой наваба Хайдара Али, т. к. английские воска были далеко от базы — Мадраса — и не могли вовремя помочь. Одновременно англичане втянулись в столкновение с маратхами. В первой англо-маратхской войне 1776-1779 гг. англичане также проиграли. Маратхи стали упор не на конницу, а на пехоту, вооруженную современной техникой.

По замечаниям Е.Л. Штейнебрга, в конце 80-х гг. XVIII в. английская Ост-Индская компания владела в Индии довольно обширной территорией и подчинила своему контролю ряд крупных индийских государств. Тем не менее, англичане еще не добились полного и безраздельного владычества над всей Индией. Крупнейшие южно-индийские государства: Майсур, Маратхская держава и в меньшей степени Хайдарабад сохраняли свою независимость. Французы вернули свои базы на индийских берегах, потерянные ими после Семилетней войны. Сохранились и даже укрепились старинные связи между Францией и государствами Южной Индии. Корнуоллису приходилось считаться с возможностью создания антибританской коалиции этих индийских государств под французской эгидой.

Одним из упорных противников для англичан оказался Типу-султан -правитель независимого Майсура. В 1780-1782 гг. началась Вторая война с Майсуром, закончившаяся победой для англичан, т. к. союзника Майсура предали наваба и пошли на союз с Британией. Подписав в 1784 г. мир с Ост-Индской компанией, Типу Султан сейчас же начал готовиться к новой борьбе с англичанами: пригласил французских инструкторов и ремесленников, создал новые мануфактуры, затратил огромные деньги на приобретение нового вооружения, усилил пехотные части, принял меры к увеличению запасов военного снаряжения и провианта.

Отдавая себе отчет в том, что без помощи сильных союзников его планы вряд ли могут осуществиться, Типу-султан решил заручиться поддержкой Франции и крупнейшей мусульманской державы — Османской империи. Однако отправленные им в 1785-1787 гг. посольства в Стамбул и Париж не достигли цели. Турция была накануне войны с Россией, а Франция, еще не оправившаяся от войны с Англией и испытывавшая тяжелый экономический кризис, боялась быть вовлеченной в новый серьезный международный конфликт. Не удалось Типу-султану привлечь на свою сторону также Хайдарабад и Маратов.

Тем временем, Хайдарабадский низам — один из крупных правителей Южной Индии — уже находился в орбите британского влияния. Оказавшись в 60-гг. XVIII в. между двух огней (Хайдар-Али Майсурский и государство Маратхов), он стал искать поддержки англичан и в 1768 г. связал себя субсидиарным договором с Ост-Индской компанией. Майсур и после смерти Хайдара-Али представлялся низаму большей опасностью, чем англичане, и он не был склонен поступаться своими династическими интересами во имя абстрактной в его представлении идеи борьбы за освобождение Индии от чужеземцев.

По словам Ф. Броделя, это был период бессовестной эксплуатации захваченных богатых провинций: Бенгалии, Бихара и Ориссы. Порядок стали наводить лишь с 1784 г., установив боле или менее честные и справедливые законы, но и после этого времени, вплоть до сипайского восстания ситуация мало изменилась.

Маратхи были и более независимы, и более сильны, чем властитель Хайдарабада, они обладали более сильной армией, и их владычество распространялось на обширные территории Западной Индии. Как описывают их современники «…Маратские войска так многочисленны, как саранча, и не менее страшны для земледельца. Они все похищают, не различая собственности единоземцов от неприятельской…».

Но и здесь возникло то же препятствие: мусульманский султан Майсура казался Маратхам более реальным и опасным врагом, чем английская Компания. Кроме того, внутреннее политическое положение Маратхской империи отнюдь не облегчало задачи. Борьба Маратхов с афганской монархией Ахмед-хана Дуррани за гегемонию в Северной Индии окончилась их поражением. В 1761 г. маратхская армия под командованием сына пешвы (номинального главы Маратхской конфедерации) была наголову разбита на равнине Панипата. Правда, афганцы не смогли воспользоваться плодами своей победы и вскоре отступили обратно — в Афганистан, но, тем не менее, Панипатское сражение нанесло тяжелый удар военной и политической мощи Маратхов. Процесс распада маратхской государственности усилился. Между маратхскими князьями Синдия, Бхонсла, Холкаром, Гаекваром происходили постоянные усобицы. Пешва фактически имел весьма ограниченную власть, нередко становясь орудием то одного, то другого из маратхских князей.

Руководители британской политики отлично учитывали особенности политической обстановки в Южной Индии. Ни низам хайдарабадский, ни маратхи не внушали английскому правительству больших опасений. Их главным и самым опасным противником был Типу-султан. Уничтожение или, во всяком случае, полное ослабление этого главного противника — вот главная задача Корнуоллиса. Но война против Майсура требовала тщательной подготовки для англичан. Вооруженные силы Ост-Индской компании в то время находились в довольно плохом состоянии. Европейские войска, составлявшие меньшую часть англо-индийской армии, комплектовались большей частью из беглых матросов, контрабандистов, либо из насильно захваченных вербовщиками рекрутов. Офицерские патенты продавались (как и в самой Великобритании) и доставались нередко случайным людям, не имевшим ни командирского опыта, ни элементарных познаний в военном деле. Сипаи подвергались жестокому и унизительному обращению, поэтому в сипайских частях часто вспыхивали бунты, дезертирство солдат было обычным явлением.

Международная обстановка в Европе требовала быстрых решений, поскольку начавшаяся Французская буржуазная революция на начальном этапе внушила правящим кругам Великобритании оптимистические надежды. Уильям Питт и его сторонники считали, что революция ослабит Францию и заставит снизить активность морской и колониальной политики. Однако вскоре они поняли, что республиканская Франция может оказаться еще более опасным противником, чем Франция феодально-монархическая. Английское правительство решило воспользоваться благоприятным моментом, чтобы уничтожить французские базы в колониях, прежде чем Франция успеет оправиться от своих внутренних затруднений. Кроме того, Ост-Индская компания давно уже стремилась овладеть огромными богатствами Типу султана и майсурских феодалов.

Все это побудило англичан начать третью войну против Майсура. Летом 1790 г. Корнуоллис заключил союз с низамом и пешвой, пообещав им часть майсурских владений и богатой военной добычи. Согласно этому трехстороннему договору низам и пешва обязались выставить против Майсура не менее 25 тыс. чел. и оказывать англичанам и друг другу всемерную военную помощь. Это было новым, еще более вопиющим нарушением Акта 1784 г., сознательно совершенным Корнуоллисом.

С 6 по 21 марта 1790 г. продолжалась осада крепости Бангалора, и наконец 21-го-ночью начался штурм. Стойкое сопротивление осажденных майсурцев было сломлено, и крепость пала. Все же Корнуоллису не удалось втянуть в бой главные майсурские силы, находившиеся под командованием самого Типу. Султан, видимо, убедившись в неизбежности падения Бангалора, покинул крепость почти перед самым началом штурма и отступил на юго-запад. Бангалор имел большое стратегическое значение, так как он прикрывал дорогу на Серингапатам; кроме того, эта победа оказала определенное моральное воздействие как на противника, так и на союзников англичан.

Англичане, соединившись с кавалерийскими частями низама, начали продвижение к Серингапатаму. Поход был очень тяжелым; путь пролегал через горный район, где отряды Типу уничтожали на пути следования английских войск все запасы продовольствия и фуража и нередко отбивали у них обозы. Для соединения с другими отрядами необходимо было перейти реку Кавери; а наиболее удобный переход находился в восьми милях от Серингапатама, однако здесь стояли майсурские войска, и без боя овладеть переправой было невозможно. В бою майсуские войска хоть и дрались отлично, но все же отступили, оставив переправу за англичанами. Но наступать на майсурскую столицу Корнуоллис не мог, так как армия лишилась перевозочных средств.

Таким образом, десять месяцев войны оказались безрезультатными. Ни личное руководство Корнуоллиса, ни коренное изменение первоначального плана кампании, ни отдельные успехи, как, например, взятие Бангалора, не смогли обеспечить победу. Положение английской армии было тяжелым. Приходилось бросать и уничтожать орудия и наиболее громоздкие грузы; другую часть грузов и многочисленных раненых солдатам пришлось тащить на руках. Продовольственное же положение было просто катастрофическим.

В течение осени и начала зимы 1791 г. военные действия ограничивались лишь мелкими стычками на маратхском фронте и на границах Карнатика. Обе воюющие стороны были изрядно истощены, они понесли немалые потери людьми, вьючным скотом, снаряжением и пр.

В декабре 1791 г. была произведена перегруппировка англо-индийских войск. 25 января 1792 г. отряд Корнуоллиса соединился с войсками низама и начал продвижение на Серингапатам. 5 февраля союзные войска заняли исходные позиции в шести милях от столицы Майсура. Центр составляли английские войска, правый фланг — маратхи, левый — отряды хайдарабадского низама. Серингапатам был расположен на острове, на середине реки Кавери. Гарнизон его состоял почти из 50 тыс. пехоты и 40 тыс. конницы. Но хотя оборона города была крепкой и надежной, в ней имелись и очень серьезные недостатки: во-первых, чрезвычайная растянутость оборонительных линий, и потому их очевидная уязвимость; во-вторых, сам Типу не имел продуманного плана действий, причем, по собственному его признанию, искусство обороны крепости было самым слабым местом в его военных познаниях. Он хотел как можно дольше затянуть осаду крепости в надежде, что наступление муссонов и недостаток провианта вынудят неприятеля снова прервать кампанию.

Вечером 6 февраля англичане повели наступление, чем застигли противника врасплох. В последующие дни англичане усиленно производили осадные работы, сжимая кольцо блокады. Численный перевес осаждавших был очевиден. Кроме того, в осажденной крепости не хватало боеприпасов и провианта. Типу решил предложить англичанам мирные переговоры. Корнуоллис с радостью принял это предложение; он не меньше своего противника стремился поскорее закончить затянувшуюся войну. В начале 1792 г. был подписан Серингапатамский договор. Победители получали обширную территорию, доход с которой составлял не менее половины доходов Майсура. Границы владений маратхов расширились до реки Тумбудра; к владениям хайдарабадского низама была присоединена область от реки Кистна до реки Паннер включительно; наконец, Ост-Индская Компания получила районы Барамала и Нижних Гатов, примыкающих к Карнатаку, район Диндигула на юго-восточной окраине Майсура и обширный район на Малабарском берегу, включавший Каликут, Телличери, Каннанор. Таким образом, наибольшую выгоду по этому договору извлекли англичане. Овладев Нижними Гатами, Барамалом и Диндигулом, они могли создать надежный барьер, ограждавший их вассальное княжество Карнатик от вторжений со стороны Майсора; кроме того, они приобрели наиболее удобные проходы в Майсор как с запада, так и с востока.

Исход майсурской войны 1790-1792 гг. оказался для англичан таким благоприятным потому, что им удалось переманить на свою сторону индийских феодальных монархов и использовать их силы и материальные ресурсы.

Хотя Серингапатамский мир значительно усилил стратегические позиции и политический престиж Ост-Индской компании, все же он не привел к полному уничтожению Майсура как политической и военной силы, а стало быть, и не устранил возможности новой войны на юге Индии. Корнуоллис, надо полагать, отдавал себе в этом отчет и потому торопился воспользоваться ослаблением Типу-султана, чтобы ликвидировать остатки французского влияния в Индии.

«Что касается Англии, — писал Энгельс, — то война была начата перепугавшейся аристократией и поддержана плутократией, которая нашла источник огромной прибыли в многочисленных займах и в разбухании национального долга, в представившемся удобном случае захватить южно-американские рынки, сбыть им свои собственные товары и завладеть теми французскими, испанскими и датскими колониями, которые они считали наиболее подходящими, чтобы потуже набить свои кошельки, чтобы неограниченно распространить «Britania, rule the waves» (Британия, царствуй над морями), чтобы сколько угодно притеснять торговлю всякого другого народа, конкуренция которого грозит повредить росту их собственного обогащения…».

Как только весть о состоянии войны между Англией и Францией достигла Калькутты, Корнуоллис отдал приказ о наступлении на французские колонии в Индии. Чандернагор, Карикал, Янаон были заняты очень быстро; в середине июля 1793 г. отряды английской армии окружили главную французскую базу Пондишери, а британские корабли появились на пондишерийском рейде.

Несмотря на подавляющее превосходство англичан, крошечный французский гарнизон стойко оборонялся. Пондишерийцы капитулировали лишь в конце августа. В апреле 1794 г. Генри Дандас торжественно объявил в палате общин: «Вслед за удачным ударом, нанесенным под руководством маркиза Корнуоллиса Майсурской державе, последовало полное уничтожение власти французов на индийском континенте».

Тем не менее, у французов еще оставались базы в Индийском океане — Маскаренские острова: Бурбон (Реюнион) и остров Маврикия (Иль-де-Франс). После падения французских колоний в Индии сюда перебрались многие французские офицеры и чиновники; на острове Маврикия, создался новый центр французской разведки и политической пропаганды. Наемные отряды, предводительствуемые французскими офицерами, по прежнему содержались в различных индийских княжествах.

Наконец, Майсур, хоть и был ослаблен и ограблен, все же продолжал существовать. Типу-султану приходилось сохранять видимость добрососедских отношений с англичанами, демонстрировать миролюбие и лояльность, но исподволь он продолжал свою антибританскую деятельность. Его явные и тайные агенты действовали в Хайдарабаде, а также при дворе маратхского пешвы Баджи Рао и прочих маратхских властителей. Агентура Типу-султана проникла даже в Северную Индию, например в Ауд, где английский контроль был значительно крепче, чем на юге. В 1796 г. агенты Типу Мир-Хабибулла и Мир Мохаммед-Риза были посланы в Кабул для переговоров с афганским властителем Земан-шахом о военном союзе против англичан.

Кроме того, до недавнего времени историкам было мало известно о секретной миссии Типу 1795-1796 гг., поскольку переговоры в 1795-1796 гг. были сугубо тайными, а документы об этих переговорах хранились впоследствии не в архиве, а в частной коллекции. В рассматриваемых материалах имеется также упоминание о неизвестной миссии Типу Султана в 1793 г.

Типу Султан настойчиво и упорно искал в лице Франции союзника в борьбе против английских захватчиков. Кроме известных ранее миссий 1789 и 1797 гг. мы теперь располагаем сведениями еще о двух миссиях — 1793 и 1795-1796 гг. Даже потерпев поражение в третьей англо-майсурской войне, Типу Султан готов был немедленно опять вступить в бой, если только Франция предоставит ему нужную военную помощь.

В качестве помощи от Франции он предложил проект нападения Майсура и Франции на территории, контролируемы английской Ост-Индской компанией и последующих их разделом между союзниками: «…Французская армия, которая должна состоять из 10 тысяч человек, высадится в Телличерри, о чем немедленно известят Богом данный серкар [название Майсура при Типу Султане и при его отце Хайдаре Али], который сразу же направит свою армию для совместных с армией Франции действий. Все продовольствие поставит сушей Богом данный серкар. Крепость Телличерри следует сравнять с землей. Вслед за этим паша [падишах] отправится со всей французской армией в Кочин, оттуда пойдет на Тирумали, Мадуру, Тричинополи и Танджур, которыми овладеет, а после того направится в Пондишери и Мадрас, который возьмет, если будет на то воля божья.

Военные корабли должны одновременно направиться к побережью, чтобы поддержать сухопутные войска, а Богом данный серкар поставит также необходимое продовольствие экипажу эскадры и, если будет на то воля божья, Мадрас будет взят, его сравняют с землей, как то сделали англичане с Пондишери, и с ним будет покончено. Богом данный серкар оставит себе крепости Тричинополи, Танджур и Элур и половину побережья Карнатика, а другая половина будет дана французской нации.

Когда, милостью божьей, перечисленные задачи будут решены, армия паши и французов — направится по суше в Бенгалию. Форт Калькутты и другие будут взяты, страна и крепости будут разделены пополам и половина отдана французам. Закончив дела в Бенгалии, армия отправится в Бомбей, и если паша сам не пойдет с ней, то он пошлет войска с полководцем, который будет ими командовать, чтобы действовать совместно с французами и напасть на английские владения в этой стране. Крепость Бомбей останется французам. Это начинание не должно быть трудным для осуществления…». Но план не осуществился, так как во Франции изменились приоритеты во внешней политике — началась Наполеоновская египетская кампания с целью покорить Средиземное море и вытеснить оттуда Англию.

Майсур перед началом Четвертой войны в 1799 г. оказался без сильных союзником. Войска Мадрасского, Бомбейского президентств, маратхи и низам Хайдарабада выступили против упорного Майсура, вынудив его капитулировать в 1805 г. Окончательный итог борьбы Майсура связан с 1831 г., когда остатки государства были аннексированы компанией.

В 1817-1818 гг. очередная война с маратхами завершилась присоединение Махараштры к владениям компании. В июне 1818 г. пешва Баджи Рао II сдался англичанам в плен, а почти все земли были присоединены к Бомбейскому президентству (Махараштра, Гуджарат, частично Хиндустан и Раджхстан), ему были оставлены лишь небольшие княжества Сатáра и Колхапур.

Вслед за этим последовало присоединение в 1818-1820 гг. территорий Северо-Западной Индии, затем состоялась аннексия Аджмера. В ходе Первой англо-бирманской войны (1824-1826 гг.) были присоединены районы нынешней Северо-Восточной Индии и южной части Бирмы или Мьянмы. В 1826 г. присоединили Ассам, Манипур и прочие северные районы. В 1843 г. был присоединен Синд.

В результате нескольких англо-майсурских войн в 1799 г. присоединяется Майсур и Хайдерабад в Южной Индии. В начале XIX в. завоевана Махараштра, в 1829 г. — Ассам, 1843 г. — Синд, в 1849 г. — Пенджаб. К средине XIX в. практически вся Индия оказалась под властью британской короны.

После захватов в Индии, возрастает могущество Британии — она становится «сверхдержавой» в понимании людей XIX в. Во-вторых, Ост-Индская компания все более превращается из торгового предприятия в организацию по управлению заморскими территориями. В-третьих, меняется характер торговли Великобритании сов сем Востоком и Индией, в частности. Теперь колонизаторам не столько требовались восточные товары (пряности, шелковые и хлопчатобумажные ткани), сколько требовались рынки сбыта для английской продукции. Для продвижения товаров наилучшим и условиями, как они в то время считали, является полный контроль над территориями, населенными потенциальными покупателями фабричных товаров и производителями сельскохозяйственного сырья. Захватнические войны первой половины XIX в., как и раньше, часто были инициированы не Англией, а враждующими между собой индийскими князьями. Англичане втягивалась в этот процесс, а в скором времени стали видеть выгоду от этих междоусобных войн, направляя в свое русло.

.2 Управление покоренными территориями Индии английской Ост-Индской компанией XVII-XIX вв

Как уже было сказано в первом параграфе, в 1599 г. (по другим сведениям в 1600 г.) была создана английская Ост-Индская компания для конкурентной борьбы в Индии с голландскими и португальскими купцами, потеснившими к тому времени португальцев. Первый корабль английской Ост-Индской компании прибыл в Индию в 1608 г.

Деятельность английской Ост-Индской компании упорядочилась к 1657 г. Ежегодно собрание акционеров заслушивало отчет от совета директоров и избирало его новый состав. Хотя в XVIII в. Компания уже владела значительными территориями и должна была заниматься проблемами управления, организацией судов и т.п., но акционеров и директоров интересовали финансовые вопросы: размеры доходов и расходов, их соотношение, размеры дивидендов для пайщиков и пр.

Английская Ост-Индская компания очень скоро сконцентрировала своих руках почти все торговые, военные, дипломатические, политические операции в Индии. Она оказалась наиболее эффективной в тех условиях формой проникновения в Индию и закрепления в ней. Соперничавшие с англичанами португальцы, а затем французы не смогли противостоять им достаточно успешно, а столкновения между различными военачальниками-французами при попытках Франции укрепиться на западном побережье Индии в середине XVIII в. лишь продемонстрировали это весьма наглядно. Не следует забывать и то, что Франция во второй половине XVIII в. находилась накануне революции, которая не могла не спутать все ее колониальные карты в том момент, когда победа английской Ост-Индской компании в Индии был уже почти полным.

В 70-80-х гг. XVIII в. политика Компании заключалась не столько в том, чтобы расширять свои владения в Индии, сколько в том, чтобы прочно утвердить свою власть на уже завоеванной территории и укрепить свое влияние в независимых государствах на полуострове Индостан. Директора Компании имели право, которое сохранялось до 1858 г., заполнять вакансии в Индии по своему усмотрению. Доходные должности они продавали, и именно эти доходы составляли значительную часть их вознаграждения. Директора Компании назначали трех губернаторов (в Бенгальское, Мадрасское и Бомбейское президентства) сроком на пять лет, но они могли и отозвать губернатора раньше срока в случае, если его действия вредят доходности, престижу Компании, а некоторые решения губернаторов могли отменяться по команде из Лондона.

Компания имела много прав: с 1676 г. она вслед за французской Ост-Индской компанией стала чеканить свою монету в Бомбее, с 1683 г. — воевать и вводить военное положение. Солдаты, служащие в Компании, присягали не монарху, а Компании; законы Великобритании не распространялись на владения Компании, если такое распоряжение не было оговорено заранее (по хартии 1773 г.). В Европе английская Ост-Индская компания была одной из частных компаний, хотя пайщиком был также монарх Великобритании, но в Азии Компания выступала в статусе сюзерена и независимого государства.

Руководители компании были купцами и по менталитету, и по социальному положению. Они исходили лишь из интересов собственного обогащения, часто требовали от губернаторов невмешательства в индийские дела, только бы удачно шла торговля. При этом акционеры и директора меньше всего думали об интересах английского государства или о развитии британской экономики. Они готовы были разорить английскую текстильную промышленность, ввозя на Британские острова дорогие и качественные ручной выделки английские шелковые, парчовые, муслиновые, хлопчатобумажные ткани, лишь бы обогатиться. Дела Компании постоянно обсуждались парламентом. Она была подчинена косвенному надзору британской короны, ее права и обязанности, права и обязанности ее сотрудников были четко определены парламентскими актам или хартиями.

Британскому парламенту приходилось принимать законы, ограничивавшие вывоз драгоценных металлов и иностранной валюты из Англии и ввоз индийских товаров. Позже сбыт индийских тканей и вовсе был запрещен, после чего Компания стала торговать индийскими тканями на рынках материковой Европы (Франция, Испания, итальянские и немецкие земли).

Деятельность Компании вызывала и зависть, и ненависть, но многие хотели также стать пайщиками богатой Компании. В британском обществе шла постоянно полемика о том, чем является Компания: олигархическим образованием, обогащающимся за счет Британии, или полезной для страны организацией, которая расширяет английскую торговлю и укрепляет британское величие?

После превращения Ост-Индской компании в территориальную державу началась борьба за подчинение ее парламентскому контролю, а, следовательно, государству. По мере того как Индия становилась колонией, политика Компании стала все более определяться результатами борьбы за участие английской промышленной буржуазии в колониальных прибылях. Это нашло свое выражение в растущей роли парламента в управлении Индией. Хартия Компании возобновлялась примерно каждые 10 лет. Это сопровождалось ожесточенной политической борьбой в Англии.

Аппарат колониального угнетения Индии создавался постепенно, без коренной ломки. Когда торговая Компания стала фактически правительством Индии и перед ней возникли совершенно новые задачи, она не создала нового механизма для решения этих задач, а стала приспосабливать старый. Торговый аппарат постепенно превращался в чиновно-бюрократический аппарат управления огромной страной. По своей структуре он был громоздким, неповоротливым, а в ряде случаев просто становился помехой управления. Несмотря на строгое регламентирование всех функций, он давал полный простор произволу колониальной бюрократии и поглощал, кроме того, колоссальные средства. Органы управления Компанией находились как в Индии, так и в Англии. Во главе Компании в Англии стоял Совет директоров, избираемый собранием акционеров, имевших от одного до четырех голосов каждый в зависимости от ценности акций, которыми он владел.

Впервые вмешательство парламента в дела Компании непосредственно выразилось в 1773 г. в акте об управлении Индией. При продлении Хартии 1773 г. Компанию обязали предоставлять всю переписку в казначейство, касающуюся налогов и управления. Согласно этому акту, не Компания, а корона назначала генерал-губернатора в структуре Ост-Индской компании, который по совместительству занимал губернатор Бенгалии, членов Бенгальского Совета и Верховного суда в Калькутте. Генерал-губернатор и три (из четверых) члена его совета назначались королем по представлению главы британского кабинета министров. Ни один из служащих британской компании, успешно продвигавшийся по службе, не имел шансов занять высший пост. Два других губернатора должны были в определенной мере подчиняться генерал-губернатору, прежде всего вопросах объявления войны и заключения мира. На обсуждении дел в Индии в Палате общин в 1774 г. депутаты подвергли резкой критике политику Р. Клайва, обвинили его и руководство Компании в коррумпированности, что привело к его самоубийству.

В 1784 г. Хартия английской Ост-Индской компании была пересмотрена кабинетом министров У. Питта. В 1784 г., при очередном пересмотре хартии, против Компании выступили купцы, которым монополия Компании преграждала доступ в Индию, земельная аристократия, возмущавшаяся политическим влиянием «набобов» (так называли прибывших из Индии с награбленными богатствами и накупавших себе «гнилые местечки» в парламенте), партия вигов, считавшая, что тесная связь Компании и короны угрожает основам английских свобод, а также прогрессивные элементы в Англии, отмечавшие, что Компания держится взяточничеством и насаждает продажность в стране. Выдвинутый вигами билль Фокса был, однако, провален, и сам У. Дж. Фокс на посту премьера был заменен В. Питтом.

Принятый парламентом акт Питта 1784 г. создавал видимость неизменности власти Компании, в действительности же важнейшие проблемы управления Индией перешли в основном к назначаемому кабинетом министров Контрольному совету, который стал постепенно превращаться в своего рода ведомство по делам Индии. Однако право назначения на все гражданские и военные должности (за исключением посылаемой в Индию английской армии) оставалось за директорами Компании. Согласно этому документу, учреждался контрольный совет из шести человек, который обязывают контролировать деятельность совета директоров. Глава контрольного совета практически становился министром по делам Индии. В этом законе более четко прописывалось подчинение губернаторов генерал-губернатору. Контрольный совет был вправе отозвать генерал-губернатора. Это получило название «система двойного управления». Хартии 1784 г. позволяла вести торговлю только Ост-Индской компании. По мнению Ф. Броделя, наведение сколь-нибудь напоминающее порядок в Индии началось как раз с Хартии 1784 г.

В 1793 г. между правительством и Компанией была составлена новая Хартия, которая подтверждала прежние привилегии, кроме того, что ослабила монопольные права Компании на торговлю в Индии. Это изменение было навязано правительство по требованиям многочисленных купцов и предпринимателей, которым торговать в Индии было запрещено, а они этого хотели. Злоупотреблений в сфере налогообложения и льгот было так много, что это впоследствии приняло форму международного скандала. Известно, например, что против первого генерал-губернатора Индии У. Гастингса было возбуждено судебное дело на уровне парламентского расследования. Дело тянулось несколько лет (1788-1795 гг.) и закончилось оправданием обвиняемого. Но сам по себе факт был весьма показательным и побудил Англию принять соответствующие меры.

Англия, к тому времени уже вставшая на путь капиталистического развития, рассматривала Индию как арену для извлечения богатств, вывозившихся затем в метрополию. И хотя методы британской эксплуатации Индии со временем менялись, становились мягче, эта страна всегда оставалась для колониальных властей придатком метрополии. А начавшийся вывоз богатств из Индии стал постоянной «экономической выкачкой», которая обескровливала Индию и превращала ее в нищую страну. Индия сама по себе никогда не была достаточно экономически развитой страной, а попав в колониальное положение, тем более не могла провести коренного улучшения своего экономического положения. И хотя для Англии тоже было невыгодно обнищание Индии, никаких попыток по улучшению экономики Индии вплоть до конца XIX в. не проводились.

Отмена торговой монополии Ост-Индской компании положила начало новому этапу в экономической эксплуатации Индии. Ост-Индская компания большую часть своих доходов получала от продажи в Англии экзотических продуктов Востока. После отмены ее монополии на торговлю с Индией экспорт английских фабричных товаров, в особенности хлопчатобумажной материи, который в 1813 г. был ничтожен, в 20е гг. достиг почти 2 млн. ф. ст. в год.

В дальнейшем вопрос об управлении Индией стал предметом парламентской борьбы при пересмотре хартии Компании в 1813 г. В это время были уже завоеваны Майсур и основные маратхские владения, закончена вторая англо-маратхская война и созданы предпосылки для эксплуатации Индии как рынка сбыта. Поэтому вся английская буржуазия в целом выступала против торговой монополии Ост-Индской компании. Акт 1813 г., не затрагивая привилегий Компании в деле управления Индией, отменил торговую монополию Компании, за исключением торговли чаем с Китаем. В то же время была усилена роль Контрольного совета как органа парламентского надзора над политической деятельностью Компании. Таким образом, Индия все более начала превращаться в колонию не Компании, а всей английской буржуазии.

После 1813 г. главной статьей дохода Ост-Индской компании стала ее монополия на торговлю китайским чаем. Эта монополия сохранялась за компанией в течение еще двадцати лет. Поскольку компания ежегодно продавала чай на сумму примерно в 4 млн ф.ст. по ценам, в среднем превышавшим те цены, которые платились ею в Кантоне, барыши ее были очень значительны. Первая опиумная война (1839-1841) велась как раз в тот период, когда Англия готова была наводнить Китай дешевыми хлопчатобумажными товарами так же, как она наводнила ими Индию. Война велась под предлогом заставить китайцев против их воли покупать индийский опиум, а по существу преследовала более широкую цель: сломать барьеры, препятствующие свободному экспорту британских товаров в Китай. После войны Гонконг был аннексирован, и для британских торговых судов было открыто пять «договорных портов». Кроме того, Китай выплачивал контрибуцию, устанавливал льготные таможенные тарифы. В 1843 г. Англия получила в Китае еще ряд привилегий: экстерриториальность, право на концессии и принцип наибольшего благоприятствования. Вторая опиумная война (1856-1858) открыла путь для проникновения англичан в бассейн р. Янцзы.

Хартия 1813 г. выделяла свободные территории для торговли в Индии, Ост-Индской компании принадлежало право монопольной торговли с Китаем, иметь свои конторы в Индии, вводилась систем дивани, в Индию не допускались лица, не имевшие отношения к Ост-Индской компании, совет директоров сохранял право патронажа.

Дальнейшие перемены в положении Компании произошли в 1833 г. Акт 1833 г., принятый по инициативе правящей партии вигов, оставил за Компанией право управления Индией, но поставил ее под дальнейший правительственный контроль, введя в Бенгальский совет назначаемого короной чиновника, специально занимавшегося разработкой законодательства для всей Индии. Первым таким чиновником был либеральный историк Англии Дж. Маколей (1800-1859).

Хартия устанавливала, что надзор, руководство и контроль за всем гражданским и военным управлением всех территорий, сбором налогов в Индии должны осуществляться генерал-губернатором и советом. Совет состоял из четырех обычных членов, три из которых назначались палатой директоров Компании из числа лиц, являющихся или бывших прежде служащими названной компании. Генерал-губернатор в совете имеет власть принимать законы и постановления, аннулирующие прежние законы и правила, вносить в них поправки и изменения; издавать законы и постановления для всего населения Индии, британского и местного, иностранцев или других лиц, для всех судов независимо от того, учреждены ли они королевской хартией или иным образом, и для подведомственных им областей, и для всех мест, и в отношении любого вопроса, касающегося всех названных территорий или любой их части, и для всех служащих Компании но владениях князей и государствах, находящихся в союзе с Компанией.

Кроме того, по этой Хартии было прописано, что после 22 апреля 1834 г. исключительное право Компании на торговлю с Китаем и на торговлю чаем в Индии прекращается, иными словами Компания утратила привилегии в самой главной области — торговле. А если учесть, что Англия в это время пыталась прорваться на китайский рынок, ввозя чай и опий, который выращивался в Индии и продавался в Китае, что это были значительные убытки для акционеров и пайщиков Компании.

Все законы и постановления должны приниматься на заседании совета в составе генерал-губернатора и трех обычных членов совета. За парламентом сохраняются полные, нераздельные и вечные права и полномочия контролировать, заменять и приостанавливать любые постановления и акты означенного генерал-губернатора в совете и аннулировать и изменять в любое время любой закон или постановление, принятые генерал-губернатором в совете, и издавать законы для названных территорий и всего их населения так же широко и свободно, как если бы настоящий акт не был принят.

В 1832 г. 474 крупных акционера вершили все дела, обладая более чем половиной всех акции Компании. Важным источником доходов, а также влияния директоров Компании было право патронажа. Директора предоставляли должности за деньги, за политическое влияние, за место в парламенте. Совет директоров подразделялся на комиссии, которые пересылали в Индию подробнейшие распоряжения по всем важным вопросам колониальной политики и ответы на послания Совета президентств. Вся эта сложная машина управления Индией была крайне громоздка и медлительна. Письма из Индии приходили в Англию через шесть — восемь месяцев после их отправки, а ответ откладывался на несколько месяцев, а то и лет, пока вопрос проходил все стадии рассмотрения в Совете директоров и в Контрольном совете и улаживались разногласия между этими двумя инстанциями. За это время положение в Индии могло радикально измениться. Все территории делились на две части: зависимые от Компании и непосредственнее владения Компании (Бенгальское, Мадрасское, Бомбейское президентства), столица в Калькутте. Поэтому-то фактически все текущие вопросы целиком решались губернаторами президентств Бенгалии, Мадраса и Бомбея и советами при них.

Каждое президентство имело право вести самостоятельную переписку с Советом директоров и издавать свои решения, которые по одобрении их Верховным судом Индии имели силу закона на территории данного президентства. Таким образом, в Бенгалии, Мадрасе и Бомбее действовали разные законы. Это создавало много неудобств в торговых, промышленных и других гражданских делах. Английская же буржуазия требовала единства законов для всей британской территории в Индии. Конечно, все высокие посты предоставлялись англичанам. Индийцев брали лишь на низовые должности.

Важнейшим элементом колониального аппарата власти была сипайская армия. С помощью этой армии англичане завоевали Индию, с ее же помощью на новом этапе держали страну в узде. Численность армии в начале XIX века на 25.000 европейских солдат было 150.000 туземных, к 1857 г. их уже насчитывалось 348.000, число же европейских возросло только до 38.000. После третьей англо-маратхской войны 1817-1819 гг. в Индии 30 лет не велось войн; в войнах же за пределами страны принимала участие только небольшая часть индийской армии. Однако англичане не расформировали сипайских полков, которые исполняли фактически полицейские функции. Иногда они использовались колонизаторами при сборе налогов, а чаще для подавления всяких «беспорядков», т. е. выступлений против британской власти в Индии. Большое значение в аппарате угнетения Индии имела также судебная система, пронизанная взяточничеством и коррупцией. Свидетельские показания, игравшие в процессе суда большую роль, в Индии легко покупались и вынуждались.

Последствия колонизации и завоевания новых земель были неоднозначными для народов метрополий и колоний, поскольку созданием колониальных империй сопровождалось эксплуатацией покоренных народов, навязыванием европейской модели развития неевропейским народам. В ходе завоевания европейцами были разрушены многие очаги древних цивилизаций, нарушен естественный ход исторического развития целых континентов, народы колонизованных стран были насильственно втянуты в формирующийся капиталистический рынок и своим трудом ускорили процесс становления и развития капитализма в Европе.

Глава II. Сипайское восстание в Индии и ликвидация Ост-Индской компании

.1 Социально-экономическая и политическая деятельность Ост-Индской компании в первой половине XIX века

Казалось, никогда международное положение Великобритании и ее колониальная мощь не были столь прочными, как в начале 1857 г. Парижский мир ослабил Россию и утвердил британскую гегемонию на Ближнем Востоке. Деятельность Дальхаузи привела к закреплению английской власти над всей Индией. В Иране и Афганистане, как мы видели, английское влияние стало преобладающим. В Китае англичане в союзе с французами начали в 1856 г. новую захватническую войну, одерживая легкие победы над слабыми, небоеспособными войсками феодально-бюрократической маньчжурской монархии. Однако под покровом внешнего процветания назревал серьезнейший политический кризис.

Завоевание Индии англичанами привело к решительной ломке ее традиционной структуры, причем сразу в нескольких важных аспектах. Богатые доходы, прежде оседавшие в хранилищах султанов и князей и тратившиеся на престижное потребление ими самими и их окружением, теперь в основном шли в казну компании и в немалом количестве вывозились метрополию. Сокращение престижного потребления вызвало кризис в работавшем на него ремесленном производстве высшей квалификации. Многие лучшие мастера лишились работы, стали разоряться, что не могло не отразиться на общем постепенном упадке высокого стандарта индийского ремесла.

Вмешавшись в традиционные формы земельных отношений в Индии, компания ввела 4 налоговые системы. Первая система — «постоянного заминдари», налоги с земель заминдаров, которые были их собственностью, устанавливались постоянными.. Правда, статус этот не был надежным, если заминдар не сдавал в казну строго установленного с его земель налогового сбора, он легко мог лишиться своего владения, продававшегося в этом случае буквально с молотка в руки того, кто брался регулярно вносить в казну компании указанную сумму. Впрочем, заминдары в Индии были не везде.

Вторая система «временного заминдари» была введена в Северной Индии: налоги не были фиксированными, право на землю принадлежало не помещику, а семье, общине. Третья система «райятвари» вводилась в Мадрасском и Бомбейском президентствах, Ассаме: верховным собственником земель было государство, а крестьяне и феодалы на правах бессрочной аренды (½ суходольных и три пятых с орошаемых земель). Последней системой стала «маузавар» («малгузари», «махалвари»), распространенный в центральных провинциях, Пенджабе, Агре: схожа с райатвари, но налог собирался с отдельных землевладельцев, а ответственность лежала на всех.

Итак, основным источником колониального дохода стал земельный налог, взимаемый с крестьянства, но все попытки англичан ввести такую земельно-налоговую систему, которая привела бы к развитию сельского хозяйства, провалились. При всех введенных англичанами земельно-налоговых системах земледелец при полуголодной жизни не имел никаких средств для ведения рационального хозяйства.

В феодальной Индии все системы сбора налогов были гибкими, налог снижался при стихийных бедствиях или сильном падении цен: не в интересах феодала было полное разорение его земель. При колониальном правительстве налог был четко фиксирован и взимался, невзирая ни на какие неблагоприятные обстоятельства. Феодальные владетели в случае необходимости предоставляли своим крестьянам помощь (в Могольской Индии именуемую такави), необходимую для продолжения сельскохозяйственного цикла. Колониальные чиновники, естественно, не считали это своей заботой: их делом был сбор налогов. Поэтому в колониальной Индии положение земледельца было еще хуже, чем в феодальные времена.

В течение первого столетия британского владычества Индия испытала глубокие социально-экономические потрясения. Земельно-податные преобразования, осуществленные английскими властями в конце XVIII и начале XIX вв. привели к созданию крупной земельной собственности в Бенгалии, Бухаре и Ориссе и мелкой парцеллярной крестьянской аренды в южных провинциях.

Усиленный ввоз английских промышленных товаров подорвал основу индийского кустарного производства. Древняя индийская патриархальная сельская община, основанная на сочетании примитивного земледелия с ручным домашним ремеслом, рухнула. Миллионы крестьян и ремесленников были обречены на голод и нищету. Разрушая старые устои индийского общества, английские колонизаторы не создали новых условий, могущих обеспечить Индии прогрессивное экономическое и культурное развитие.

К. Маркс писал в 1853 г.: «Гражданские войны, вторжения, завоевания, голод, — все эти сменяющие друг друга бедствия, какими бы сложными, бурными и разрушительными ни казались они для Индостана, затрагивали только его поверхность. Англия же подорвала самое основание индусского общества, не обнаружив до сих пор никаких попыток к его преобразованию. Потеря старого мира без приобретения нового сообщает современным бедствиям Индии трагический оттенок и отрезает Индостан, управляемый Британией, от всех традиций и от всей прошлой истории».

Правда, в годы правления Дальхузи были проведены некоторые экономические мероприятия (сооружение Гангского ирригационного канала, строительство первой железной дороги, проведение почты и: телеграфа и пр.). Эти нововведения были необходимы английской буржуазии для облегчения и удешевления вывоза индийского сырья и ввоза в Индию английских товаров.

До начала XIX в. из Индии еще вывозили ткани в Англию, но это делала не Компания как организация, а отдельные ее служащие в качестве частных торговцев. С начала XIX в. вывоз в Англию индийских тканей вообще прекратился и был заменен вывозом пряжи для английских ткацких фабрик. В Бенгалии также в конце XVIII в. сократилось разведение шелковичных червей, производство селитры и соли. На фоне общего упадка ремесла и резкого сокращения числа ремесленников единственной новой отраслью производства, возникшей в Бенгалии при англичанах и дававшей занятие рабочим, было судостроение на Калькуттской верфи. Управление его находилось целиком в руках англичан. Строились там главным образом суда для торговли с Китаем. Захват всех экономических позиций Компанией привел к вытеснению индийцев из крупной торговли и монетно-вексельного дела. Английские хлопчатобумажные ткани с поразительной быстротой уничтожили легкую промышленность Индии, применявшей ручные станки. Население г. Дакки, главного центра индийской текстильной промышленности, уменьшилось между 1815 и 1837 гг. со 150 тыс. до 20 тыс. Уничтожение сельской ручной промышленности заставило крестьян снова заняться исключительно сельским хозяйством. Индия, подобно Ирландии, стала чисто сельскохозяйственной колонией, поставлявшей в Великобританию пищевые продукты и сырье. Разрушение ручной промышленности означало и то, что индийский хлопок и джут начали вывозиться в Англию, а не обрабатывались на местах. Английские хлопчатобумажные ткани с поразительной быстротой уничтожили легкую промышленность Индии, применявшей ручные станки.

Условия в сельском хозяйстве, ремесле и торговле в Южной Индии несколько отличались от тех, что создались в Бенгалии. На юге Индии уменьшился общий размер посевных площадей, особенно под техническими культурами, в связи с войной, разрухой, а также заброшенностью системы ирригации, построенной еще до англичан. Что касается положения ремесленного населения, то методы угнетения ткачей в Южной Индии были не столь суровы, как в Бенгалии, так как до 1818 г. вокруг Мадрасского президентства были независимые индийские владения, куда ремесленники могли бежать. Англичане в Мадрасе не смогли столь решительно, как в Бенгалии, вытеснить индийцев из крупной торговли и из области кредита и финансирования торговли.

Бомбей вплоть до конца маратхских войн был небольшим английским владением, и выкачку товаров для экспорта англичане могли осуществлять лишь с помощью гуджаратских купцов, утвердившихся в маратхских землях. Они эксплуатировали и закабаляли крестьян, были партнерами английских фирм, доставляли по контрактам сельскохозяйственные и ремесленные товары на экспорт, снабжали население Бомбея и английскую армию. Позднее (в первой трети XIX в.) гуджаратские купцы стали посредниками по продаже английских товаров на местных индийских рынках, экспортировали в Китай опиум, а в Англию — хлопок и строили на своих верфях корабли. У бомбейских компрадоров скапливались весьма крупные капиталы и в результате создавались благоприятные условия для роста новых торговых домов. Вексельное дело вплоть до 40-х годов XIX в. оставалось в руках индийцев.

В 1845 г. англо-индийские власти объявили войну сикхам. Сикхская армия храбро, но ее каждый раз предавали феодалы-военачальники, в решающий момент уводившие свои войска или спасавшиеся бегством. В результате Пенджаб был захвачен, сикхское государство потеряло ряд важных областей. Опасаясь восстания, англичане сделали уступку сикхским крестьянам, земельный налог был несколько снижен. Однако попытка сместить местного правителя и ввести туда английский отряд вызвала в 1848 г. восстание, которое перекинулось на северо-западную окраину Пенджаба. В сражениях при Чилианвале и Гуджрате победили английские войска, хотя и с большими потерями. В первые годы после завоевания Пенджаба англичане не меняли строя сельских общин, признав, однако, за состоятельными арендаторами общинной земли права так называемой защищенной аренды (т. е. права на постоянную обработку участка при условии уплаты прежней арендной платы). По всему Пенджабу натуральный налог был заменен денежным, что заставило землевладельцев продавать свою продукцию на рынке, привело к падению сельскохозяйственных цен, к ухудшению положения крестьянства и к росту влияния ростовщиков. Сикхские феодалы, за которыми были закреплены их владения, оказались опорой английских колонизаторов.

Индия активно включалась в мировой рынок, втягивалась в международные торговые связи. Англичане строили здесь железные дороги, налаживали регулярную почтовую связь, возводили промышленные предприятия, создавали колониальную бюрократическую администрацию, весьма отличную от существовавшей там прежде. С одной стороны, это вело к колонизации страны, к превращению ее в аграрно-сырьевой придаток Англии, к налоговому гнету, разорению ремесленников и крестьян, к страданиям многих людей. С другой — этот болезненный процесс активно способствовал развитию страны, знакомил ее с новыми формами связей и отношений, с производством машинного типа, с основами науки и техники. Англичане и особенно английский язык стали служить чем-то вроде интегрирующего начала, помогающего сплачивать говорящую на разных языках страну в нечто единое и цельное. А это, в свою очередь, со второй половины XIX века стало основой для становления национального самосознания в Индии, для развития национальных движений.

После укрепления позиций промышленной буржуазии в Англии экономическое развитие Индии все больше направлялось интересами английской буржуазии. Индия стала постепенно превращаться в рынок сбыта английских товаров и рынок сырья для английской промышленности.

Таможенная политика Англии при помощи низких пошлин поощряла английский экспорт в Индию, а посредством высоких пошлин препятствовала импорту индийских ремесленных товаров в Англию. В то время как при ввозе в Индию с английских тканей бралась пошлина в 2-3,5%, при импорте индийских тканей в Англию пошлина составляла 20-30 %. В результате Индия из страны, экспортирующей ткани, превратилась в страну, импортирующую их. То же происходило и с другими товарами. Например, таможенная политика англичан делала выгодным даже ввоз в Индию стали, получаемой англичанами из Швеции и России, в то время как небольшой литейный завод, основанный в 1833 г. английским инженером в Порто-Ново, несмотря на наличие самых благоприятных условий (открытая разработка, большой лесной массив, близость порта и т. п.), оказался нерентабельным и через несколько лет закрылся.

Используя и усиливая феодальные методы эксплуатации крестьянства, англичане могли выкачивать сырье из мелких крестьянских хозяйств практически без всякого предварительного вложения капитала. Возможно, поэтому в Индии не привилось плантационное хозяйство (если не считать плантаций, возникших в середине XIX в. в малонаселенных горных районах Ассама). При закупке опийного мака и индиго широко применялась система принудительной контрактации, которая по существу превращала крестьян, выращивавших эти культуры в своем хозяйстве, в крепостных. «Индиговые плантаторы» закабаляли крестьян авансами, а потом забирали у них весь урожай по произвольно установленной и столь низкой контрактационной цене, что те так никогда не могли расплатиться со своими кредиторами. Долги родителей переходили к детям. Ответом на эти методы беззакония, грабежа и насилия были непрерывные «индиговые бунты», продолжавшиеся до конца XIX в. и порой оканчивавшиеся победой, пока изобретение химических красителей не сделало возделывание индиго нерентабельным.

Возникновение экономических связей Индии с мировым рынком привело к росту портовых городов и к усилению торговых взаимоотношений между ними и внутренними районами страны. К середине XIX в. в Индии были проложены первые железные дороги и созданы обслуживавшие их ремонтные мастерские, возведены новые портовые сооружения, началось строительство телеграфа, была улучшена почтовая связь, восстановлены старые и кое-где построены новые оросительные каналы. Тем самым создавались предпосылки для ускоренного освоения Индии промышленным капиталом.

-50-е годы положили начало зарождению индийской промышленной буржуазии, причем первые мануфактурные предприятия возникали почти одновременно с первыми фабриками — английской джутовой вблизи Калькутты, индийских хлопчатобумажных в Бомбее. Однако зарождение промышленной буржуазии происходило медленно и с трудом. Несмотря на вовлечение Индии в мировую торговлю и рост новых экономических связей, уровень товарно-денежных отношений и товарного производства в сельском хозяйстве в целом был еще низок. К тому же этот уровень был неравномерным: развитие товарно-денежных отношений в Бенгальском президентстве, уже почти сто лет находившемся под властью англичан, и даже в остальной Северной Индии, выделенной в 30-е годы в особую провинцию, именовавшуюся Северо-Западные провинции, происходило быстрее, чем во внутренних районах Бомбейского и особенно Мадрасского президентств.

В целом экономическая политика колониального правительства в Индии отличалась двойственностью: с одной стороны, поощрялось развитие новых экономических районов, новых средств связи, происходил распад сельской общины, с другой — усиливалась по существу феодально-налоговая эксплуатация крестьянства и укреплялась частная собственность землевладельцев, сдающих свою землю в издольную аренду и вводящих по существу кабальные способы закрепощения крестьян. С одной стороны, превращение Индии в аграрно-сырьевой придаток Англии объективно создавало почву для возникновения в стране капиталистического производства, с другой — сохранение разного рода феодальных пережитков и препятствия, воздвигаемые на пути развития национального производства, тормозили развитие индийской экономики.

До середины XIX в. из Индии вывозили: хлопчатобумажные, шелковые ткани, тафту, бархат, сатин ручной работы высокого качества, лак, селитру, шелк-сырец. Теперь вывозили: чай, опиум, селитру, кофе, щелк-сырец, хлопок, шерсть, джут, рис, пшеницу, пряности, масло семян, индиго, пальмовое волокно и масло. Стали насаждать плантационное хозяйство, засеивая техническими культурами, особенно после Гражданской войны в США — народ часто страдал от голода.

Население Индии не извлекало выгод из этих ничтожных «благ цивилизации», рассчитанных лишь на самих англичан да еще на туземную эксплуататорскую верхушку. Более того, положение индийских крестьян, ремесленников и рабочих ухудшилось, так как именно они несли основное бремя непрерывно возраставших налогов, податей и повинностей, за счет которых содержались бюрократический аппарат британской администрации и англо-индийская армия.

Некоторая часть индийской аристократии также пострадала от британской политики. В результате проведения земельно-налоговой реформы в Бенгалии многие местные старинные аристократические роды разорились и были вытеснены новым слоем помещиков, вышедших из среды городского купечества, ростовщиков, спекулянтов, чиновников. Политика Дальхузи, бесцеремонно ликвидировавшая целый ряд индийских княжеств, лишившая многих туземных принцев их тронов, титулов, субсидий, нанесла немалый ущерб различным феодальным династиям. Наконец, после аннексии Ауда британская администрация значительно урезала права и владения местных крупных феодалов — «талукдаров».

Понятно, обиженные индийские феодалы вовсе не заботились об улучшении тяжкой участи порабощенного народа. Но мероприятия британского правительства, затрагивавшие их собственные интересы, порождали и среди них недовольство.

Английские власти не ограничивались только административно-экономическими мерами, но пытались укрепить в Индии и свое идеологическое влияние. Были изданы законы, запрещавшие некоторые религиозные обычаи и ритуалы индуизма. Английские миссионеры при поддержке правительства вели проповедь христианства среди индусов и мусульман; создавались отдельные европейские школы и колледжи, где обучение индийских детей велось на английском языке. Кроме того, британская администрация обложила налогами земли, принадлежавшие индийскому духовенству. Такая политика, разумеется, вызывала известное раздражение среди индуистского и мусульманского духовенства. А духовенство в ту пору пользовалось огромным влиянием среди народа.

Итак, к средине 50-х гг. брожение широко распространилось в самых различных социальных слоях Индии. Англо-индийская армия была главной опорой англичан в самой Индии, основным инструментом английской агрессивной политики в сопредельных с ней странах. Эта армия, как уже указывалось выше, состояла из европейских и индийских войск, общей численностью в 280 тыс. чел., из них 45 тыс. было англичан.

Таким образом, горсточка англичан господствовала над огромной страной при помощи вооруженных сил, состоявших почти на 5/6 из самих индийцев. В военно-административном отношении эти вооруженные силы были разделены на три главные группировки: бенгальскую, бомбейскую и мадрасскую.

Бенгальская армия являлась самой крупной из них и предназначалась для выполнения более ответственных задач. Расквартированная на обширных пространствах Северной Индии от Бенгальского залива до афганской границы, она насчитывала около 150 тыс. чел., из них англичан было немногим больше 20 тыс. Индийские части комплектовались по-прежнему наемными солдатами-«сипаями». Костяк индийских войск составляла пехота.

Так, например, на 155 батальонов индийской регулярной пехоты (по всем трем армиям) приходился лишь 21 полк регулярной кавалерии. Впрочем, кроме регулярной конницы, существовали еще и регулярные конные части, комплектовавшиеся преимущественно из жителей Ауда и северо-западных областей Индии, а после присоединения Пенджаба, — из сикхов, отличных, прирожденных кавалеристов.

Сипаи получали сравнительно приличное жалование деньгами и сверх того казенный паек и обмундирование. По словам Эдуарда Варенна, французского офицера, служившего в англо-индийской армии в начале 40-х гг. XIX в., сипай получал, находясь в гарнизоне, 17 франков, а во время похода 21 франк; из этой суммы он имел возможность систематически откладывать половину, а этого было достаточно, чтобы прокормить семью из пяти-шести человек.

Понятно, что разоренные, постоянно голодавшие, индийские крестьяне и городские бедняки, прельстившись столь высокой по тогдашним понятиям платой, охотно нанимались на военную службу. «Легкость рекрутирования здесь поразительна, она безгранична, — писал тот же Варенн. — Если бы понадобился миллион человек, его можно было бы набрать в шесть месяцев, без принудительной вербовки; достаточно было бы кликнуть клич на базарах. На каждом перекрестке, в каждом караван-сарае, в каждой лачуге, где приютилась беднота, найдется изрядное количество «омидваров» («людей надежды», как их с горькой иронией здесь именуют) — бедняков, потерявших все, что они имели, вплоть до орудий труда. Земледельцы, ткачи, безработные ремесленники сидят на корточках вдоль улиц, ожидая случая заработать на дневное пропитание для себя и своих семей. Вот вам волонтеры, которые на коленях будут умолять взять их на службу».

Командные должности — не только в европейских, но и в индийских частях — замещались преимущественно англичанами. Были в армии офицерами и индусы и мусульмане, но они занимали подчиненное положение и были ограничены в правах. Дух жестокой расовой дискриминации господствовал в англо-индийской армии. Офицеры-индийцы не допускались к командованию в частях, где находились солдаты англичане, да и в сипайских регулярных полках и батальонах высшие командные должности занимали англичане. В каждой роте сипаев обязательно был один английский офицер, наблюдавший за командирами-индийцами.

Пределом продвижения по службе для индийского офицера был чин «субадара»; ни полковником, ни генералом он стать не мог. Неравенство между английскими и индийскими офицерами ощущалось на каждом шагу: сплошь и рядом юнец-прапорщик англичанин заносчиво и пренебрежительно обращался с пожилым, заслуженным индийским субадаром.

Дальхузи рассказывал, что когда он впервые, по прибытии в Индию, пригласил к себе на бал нескольких индийских офицеров, то это новшество вызвало сильнейшее недовольство среди английского офицерства. Впрочем, в одном из своих писем Дальхузи отчетливо определил мотивы и границы своего «либерализма» в этом вопросе. «Я целиком разделяю мнение, что туземные офицеры не должны находиться на равной ноге с европейскими, — писал Дальхузи, — но я отрицаю, что это (т. е. приглашение в генерал-губернаторский дом) означало уравнение их. Нельзя же под видом того, чтобы избегать уравнения с европейскими офицерами, низводить их до уровня сипаев. А их теперь фактически держат на уровне сипаев… Я поднимаю этих людей в глазах войск, которыми они предназначены командовать. Я поднимаю их в их собственных глазах, я оказываю им любезность и привязываю к правительству, которому они служат, но я отнюдь не ставлю их на одинаковый уровень с европейцами».

Естественно, что подобное обращение с индийскими командными кадрами не способствовало симпатиям офицеров-индийцев к англичанам. Тем не менее, сипайские войска, находившиеся в более привилегированном положении, чем народ, лояльно служил британскому правительству. Но с течением времени брожение проникло и в их среду. И характерно, что именно сипаи бенгальской армии, эта главная опора правительства, явились застрельщиками антибританского восстания. «Восстание в Индии, — указывал К. Маркс, — начали не измученные англичанами, униженные, ограбленные до нитки райяты, а одетые, сытые, выхоленные, избалованные англичанами сипаи».

.2 Восстание 1857-1859 гг. в Индии и ликвидация компании

Важным и переломным событием в истории Индии стало восстание 1857-1859 гг., которое в Британии называли «Великим мятежом», у нас в научной литературе долгое время «сипайским», хотя там принимали участие все слои населения.

Как ни старались британские власти местные войска сделать своим послушным, слепым орудием, этого добиться не удалось. Сипаи были все же тесно связаны с городским и сельским населением, подвергавшимся угнетению и эксплуатации, и находились под сильным влиянием мусульманского и брахманистского духовенства. Немало повлияло на сипаев и поражение, понесенное англичанами в англо-афганской войне 1838-1842 гг., а также отдельные неудачи и тяготы анго-сикхских войн.

Эти настроения еще больше усилились во время Крымской войны. Вопреки стараниям властей и прессы, тенденциозно освещавших ход военных действий, в Индии узнавали о героической обороне русскими войсками Севастополя, о затруднениях англо-французской армии в Крыму. Французский консул в Калькутте де-Вальбезен сообщал, что вести «о неудачах англичан в Крыму не замедлили усилить брожение умов, разжечь страсти, ненависть, надежды низложенных династий. Дворцовые архивы Дели свидетельствуют о том, что Мохаммед-шах Бахадур во время осады Севастополя отправил секретную миссию к персидскому шаху с просьбой о помощи против англичан».

Эдвардс в своих «Воспоминаниях» писал: «Не только армия, но и население, наблюдая за чрезмерным уменьшением контингентов королевских войск в Индии, пришли к убеждению, что военные ресурсы маленького, далекого острова (т. е, Великобритании) истощены в результате тяжелой Крымской войны».

Признаки опасного брожения в сипайских частях наблюдались и прежде. Летом 1849 г., вскоре после окончания войны с сикхами, произошел мятеж местных войск (около 30 батальонов), расквартированных в Пенджабе и на северо-западной границе. Поводом для возмущения явилось распоряжение правительства об отмене обычной надбавки к солдатскому жалованью, в связи с окончанием пенджабской войны. Дело, правда, ограничилось лишь пассивным неповиновением и не дошло до насильственных действий и кровопролития; тем не менее, это происшествие встревожило английское командование. Тогдашний главнокомандующий англо-индийской армией Чарльз Нэпир указывал, что «возмущение сипаев — самая ужасная опасность, угрожающая нашей Индийской империи». Особенно опасным представлялся мятеж в частях, стоявших в пограничном с Афганистаном районе Равалпинди, окруженном воинственными горными племенами. Найденные в сипайских казармах листовки, написанные на языке «хиндустани», указывали на то, что здесь действовала какая-то конспиративная антибританская организация. Волнения вскоре были подавлены Нэпиром.

В конце 1856 г. и начале 1857 г. английское командование констатировало участившиеся случаи «нарушения дисциплины» в различных гарнизонах Бенгалии, Ауда, в районе Дели и Агары. Среди сипаев существовало крепкое единство и спайка; отчасти это объяснялось тем, что значительное количество их было навербовано из одной области — Ауда, а также тем, что большинство солдат-индусов принадлежало к двум высшим кастам (брамины, кшатрии).

К. Маркс отмечал, что «за последние несколько лет организация сипайской армии значительно ухудшилась; в ней было 40 000 солдат из Ауда, связанных между собой кастовым и национальным единством; армия жила единой жизнью: если начальство оскорбляло какой-нибудь один полк, это воспринималось как обида всеми остальными…».

До англичан доходили сведения о существовании в Ауде тайного комитета заговорщиков, однако раскрыть этот заговор не удалось. Лишь один из наиболее активных его деятелей стал известен английским властям. Это был некий Ахмедулла, известный под прозвищем Моулеви, родом из Файзабада (Ауд), человек незаурядных способностей, мужественный и предприимчивый.

Вскоре после аннексии Ауда Моулеви отправился странствовать по северным областям Индии, побывал в Агре, Дели, Мируте, Патне, Калькутте, где установил связи с различными общественными кругами. По возвращении в Ауд. В апреле 1857 г. он начал распространять среди местных войск и населения листовки с призывами к восстанию. Через некоторое время Моулеви был арестован в Лакхнау. Военный суд приговорил его к смертной казни, но, прежде чем приговор был приведен в исполнение, вспыхнуло восстание сипаев. Воспользовавшись замешательством английских властей, Моулеви бежал из тюрьмы и присоединился к повстанцам. Несомненно, этот комитет не был единственным. Во многих городах долины Ганга действовали тайные мусульманские и индусские организации. Между ними, по-видимому, существовали связи, но вряд ли эти связи носили организованный и систематический характер. Единого же центра, руководящего всей подпольной работой, не было, да в условиях Индии того времени и быть не могло.

В начале 1857 г. на вооружение индийской армии поступили ружья с патронами нового образца. Эти патроны изготовлялись на оружейном заводе в Дум-дум (предместье Калькутты); там же солдат обучали обращению с новым оружием. Вскоре среди сипаев распространился слух, что, якобы патроны смазаны свиным и коровьим салом. Как известно, в те времена солдат, заряжая ружье, сначала надкусывал обертку, чтобы освободить патрон. Корова, по брахманистским верованиям, считается священным животным, и убой коров у индусов запрещен. Агитаторы разъясняли сипаям-индусам, что, заставляя их надкусывать патрон, смазанный говяжьим жиром, англичане намеренно толкают их на святотатство; что же касается сипаев-мусульман, то для них якобы предназначаются патроны, смазанные свиным салом, до которого правоверному мусульманину и дотронуться нельзя. Итак, нововведение было истолковано сипайской массой как сознательное оскорбление религиозных чувств индийских солдат англичанами. Слухи быстро облетели всю бенгальскую армию, а также население долины Ганга. Это и была та искра, которая привела к взрыву.

Английское командование не вполне отдавало себе отчет в серьезности положения. Оно считало, что суровая расправа с несколькими зачинщиками мятежа быстро усмирит вышедших из повиновения сипаев. 13 марта 1857 г. в Брахмапутре и Барракпутре (Бенгалия) вспыхнул мятеж сипаев 19-го и 34-го пехотных полков. Мятеж был быстро подавлен, оба полка расформированы, а зачинщик барракпутрского инцидента сипай Мангал-Панда, застреливший троих англичан, в том числе английского сержанта, повешен.

Однако, вопреки оптимистическим ожиданиям английского командования, расправа не только не содействовала успокоению, но произвела как раз обратное действие. 10 мая в Мируте, расположенном на берегу Джамны, сипаи 11-го и 20-го пехотных полков и 3-го полка легкой кавалерии перебили офицеров-англичан, освободили из тюрьмы своих товарищей, заключенных за нарушение дисциплины, и затем, покинув Мирут, устремились к Дели.

Бунт вспыхнул стихийно, без всякого организованного руководства. В составе местного гарнизона имелись значительные по численности английские части: 6-й гвардейский драгунский полк, части конной и полевой артиллерии и стрелковый батальон. Но начальник гарнизона генерал Хьюитт проявил полную растерянность; повстанцы беспрепятственно вышли из Мирута.

По мнению К. Маркса, «при изучении этих событий, всякого поражает поведение английского командира в Мируте; его запоздалое появление на поле битвы еще менее понятно, чем вялость, с которой он преследовал мятежников. Так как Дели расположен на правом берегу Джумны, а Мирут на левом — и оба берега соединены только одним мостом у Дели, — то ничего не могло быть легче, как отрезать отступление бежавшим».

В самом Дели англичане успели взорвать оружейные склады, чтобы они не достались восставшим. Но спастись им не удалось. При приближении мирутских сипаев к Дели восстали сипайские части местного гарнизона, к которым присоединилось население города. Все англичане, за исключением немногих, были перебиты.

Захват Дели повстанцами имел большое политическое значение. Это была старинная столица империи Великих Моголов, да и сам отпрыск этой, некогда могущественной мусульманской династии, продолжал жить здесь в качестве английского заложника. Как уже указывалось, он, а особенно его сыновья не теряли надежды на реставрацию своего престола. Теперь, казалось, наступил момент, когда эта мечта могла осуществиться.

Повстанческое войско состояло из индусов и мусульман. Но в Дели наибольшим влиянием пользовались мусульманская знать и мусульманское духовенство. Мохаммед Бахадур-шах (Багадур-шах) был провозглашен императором. Воззвание Бахадур-шаха к индийским вождям: « Моё самое страстное желание — увидеть, как феринги будут изгнаны из Хиндустана любыми средствами и любой ценой. Мое самое горячее желание — увидеть Хиндустан свободным. Но революционная война во имя этой цели не может увенчаться успехом, если не найдётся человека, способного взять на себя всю тяжесть восстания…». Конечно, такое руководство не было способно успешно решить задачу освобождения Индии. Реставрация деспотической феодально-мусульманской династии, запятнавшей себя жестокими притеснениями и грабежом народных масс, отдавшей сто лет назад страну иноземным захватчикам, меньше всего отвечала интересам индийского народа. Тем не менее, восстание сипаев в Мируте и Дели было знаменательным событием.

Это была первая в истории британского владычества в Индии попытка объединенной борьбы индусских и мусульманских масс против общего врага — чужеземных поработителей. Следует также иметь в виду, что военный бунт сипаев был лишь началом широкого народно-освободительного движения в Индии.

По мнению Маркса, это первый случай в истории, когда сипайские полки перебили своих европейских офицеров; когда мусульмане и индусы, забыв взаимную неприязнь, объединились против своих общих господ; что «волнения, начавшись среди индусов, привели к возведению на трон в Дели магометанского императора»; что восстание не ограничилось небольшим количеством местностей и что, наконец, восстание в англо-индийской армии совпало с проявлением общего недовольства против английского господства со стороны великих азиатских народов, ибо восстание бенгальской армии, вне всякого сомнения, тесно связано с персидской и китайской войнами».

Войны, о которых упоминает здесь К. Маркс, это: англо-иранская война 1856-1857 гг. из-за Герата, вторая опиумная война, ведшаяся англо-французской коалицией в 1856-1858 гг. против Китая. Сюда же следует добавить широкое народное движение тайпинов в Китае. Совпадение было далеко не случайным. Агрессивная колониальная политика западноевропейских держав — главным образом Англии — вызвала ответное движение в странах Востока.

Из района Дели восстание перекинулось на другие города Северной Индии. Мятежи сипаев вспыхнули в Агре, Аллахабаде, Канпуре, Лакхнау, Варанаси. Особенно широкие размеры приняло движение в Ауде. Здесь во главе восстания стал Нана-Саиб, приемный сын последнего маратского пешвы, живший невдалеке от Канпура. Лишенный лордом Дальхузи сана и пенсии, он стал ярым врагом англичан и был одним из главных руководителей заговорщической организации в Ауде.

Мятеж сипаев в Канпуре начался 6 июня 1857 г. Начальник местного гарнизона Хью Уиллер, заблаговременно укрепивший Канпурскую цитадель, перевел туда всех англичан с их семьями. Восставшие сипаи осадили цитадель. Англичане держались около двадцати дней, а затем повели переговоры с Нана-Саибом, соглашаясь сдать крепость при условии, что им будет предоставлена возможность покинуть город и отправиться в Калькутту. Нана-Саиб дал согласие. Но, когда англичане уселись в баркасы и готовились к отплытию вниз по Гангу, с берега был открыт огонь. Уцелела только одна лодка, остальные погибли.

Послание Нана Сахиба к её величеству королеве, парламенту, палате директоров, генерал-губернатору, лейтенант-губернатору Северо-Западных провинций и всем должностным лицам, гражданским и военным 1859 г.: «Вы простили преступления всех индусов и помиловали всех убийц. Странно, что вы простили сипаев, убивавших ваших женщин и детей, Маму-хана и всех знатных людей Фаррухабада, которые действительно были убийцами».

Британская печать, воспользовавшись этим случаем, стала вопить о «неслыханных жестокостях» повстанцев, стремясь, очевидно, очернить индийский народ в глазах европейского буржуазного общественного мнения. Однако поведение сипаев было лишь неизбежным проявлением гнева народных масс, которые в течение целого столетия подвергались угнетению, насилиям и грабежам британских властей.

Нана-Саиб провозгласил себя пешвой и торжественно объявил о восстановлении Маратхской державы. Это вызвало недовольство среди сипаев-мусульман. Канпурские сипаи настаивали на немедленном походе к Дели с тем, чтобы объединиться с повстанческими силами. Однако Нана-Саиб понимал, что в этом случае его руководящее положение будет утеряно и ему придется подчиниться главенству мусульман, поэтому он противился выступлению из Канпура.

В Лакхнау, поблизости от Канпура, также произошел мятеж. Английский резидент Генри Лоуренс с отрядом охранных войск и немногочисленной группой живших в городе англичан укрылся на территории британской резиденции. 30 июня на рассвете он попытался атаковать силы повстанцев, приближавшихся к городу. Лоуренс выступил с небольшим отрядом, состоявшим из 300 английских пехотинцев, 230 сипаев (не присоединившихся к повстанцам), небольшого количества всадников и десяти пушек. В стычке с сипаями на Файзабадской дороге английский отряд был разбит, его остатки отступили в свое убежище, которое вскоре было блокировано повстанцами. Разрывом бомбы, попавшей в помещение резиденции, Лоуренс был убит. Все же английский гарнизон продолжал сопротивляться и продержался до ноября, когда на выручку ему, наконец, пришел отряд генерала Коллина Кемпбелла. Итак, восстание распространилось почти по всей долине Ганга. Но британское командование, уже оправившееся от паники первых дней, начало активно готовиться к контрнаступлению.

Международная политическая обстановка затрудняла борьбу с повстанцами. Еще давали себя знать последствия изнурительной Крымской войны. Продолжались военные действия в Китае. Английское правительство опасалось, что англо-иранская война может осложниться серьезным конфликтом с Россией. Конечно, Россия, как ни была она ослаблена Крымским поражением, все же могла бы, используя критическое положение англичан в Индии, предпринять военную демонстрацию в Афганистане, которую предлагали незадолго перед этими событиями некоторые русские военные деятели. И то, что даже в такой, весьма благоприятный момент этого не было сделано, убедительно свидетельствует об отсутствии в Петербурге каких-либо намерений предпринять вторжение в Индию. Нельзя забывать о том, что, несмотря на англо-русское соперничество на Востоке, царское правительство отнюдь не стремилось поддерживать борьбу народных масс Индии против английского господства; такая поддержка противоречила бы политическим принципам русского самодержавия, которое само угнетало многочисленные народы своей империи. Так или иначе, но правительство Великобритании было вынуждено накапливать войсковые резервы и военные материалы, предназначенные для различных театров войны, и потому не могло быстро предоставить генерал-губернатору Индии значительных подкреплений. Все же в распоряжении Каннинга имелись довольно значительные ресурсы.

Калькутта осталась незатронутой восстанием; она стала главной базой для проведения операций против повстанцев. Властям Бомбейского и Мадрасского президентств также удалось предупредить восстание. Контингенты бомбейской и мадрасской армий морем перебрасывались в Калькутту и оттуда направлялись в районы, занятые повстанцами.

Другой важной базой англичан был Пенджаб. После восстания английское командование испытывало тревогу за судьбу этой провинции. Прошло только восемь лет со времени последней сикхской войны, бои недавнего прошлого еще не изгладились из памяти порабощенных сикхов. Казалось, мощное антибританское движение должно неминуемо найти поддержку в Пенджабе; тревога англичан была тем более понятной, что по соседству находилась пограничная полоса, населенная храбрыми и свободолюбивыми горцами. Однако вопреки ожиданиям Пенджаб не примкнул к восстанию. Это объясняется различными причинами.

Сикхское движение родилось и окрепло в борьбе с мусульманской тиранией Великих Моголов. Реставрация этой империи, провозглашенная восставшими сипаями в Дели, не могла встретить сочувствия среди пенджабских сикхов. Некоторую роль сыграла и более осторожная, чем в других частях Индии, политика английской администрации в Пенджабе. Англичане не решились сразу произвести здесь болезненную ломку патриархальной сельской общины. Поэтому пенджабское крестьянство, еще не вкусившее в то время всех «прелестей» британского хозяйничанья, было настроено относительно мирно. Что касается феодально-землевладельческой местной знати, то она, не потерпев такого ущерба, как старинные заминдарские роды в Бенгалии, или «талукдары» Ауда, соблюдала лояльность. К тому же в Пенджабе стояли более многочисленные английские гарнизоны. Сомнительные части из местных жителей были здесь быстро изолированы и разоружены, а европейские войска приведены в боевую готовность.

Наконец, известную роль сыграл заключенный незадолго до сипайского восстания союз англичан с афганским эмиром. Дост Мохаммед в этот затруднительный для англичан момент не нарушил своих обязательств. Но все же главная причина создавшегося в Пенджабе положения заключалась в пассивности сикхов.

Сохранение спокойствия в Пенджабе дало возможность британскому командованию перебросить отсюда часть войск в районы военных действий. Некоторые сикхские вожди со своими отрядами даже пришли на помощь англичанам. Впрочем, так поступили не одни лишь сикхи. Вождь гурков Непала Дженг Бахадур также выступил со своим войском против сипаев. Раджи Центральной и Южной Индии: Синдия (Гвалиор), Гаэквар Бароды, раджа Варанаси, низам хайдарабадский также поспешили заверить генерал-губернатора в своей неизменной верности. Аристократические верхи индусов и мусульман облегчили поработителям Индии задачу подавления национально-освободительной борьбы индийского народа.

Восстание ширилось и росло, к сипаям присоединялись партизанские отряды крестьян и горожан. К сожалению, их действия не были надлежащим образом координированы: единого руководства у повстанцев не существовало.

Главная стратегическая задача английского командования состояла в том, чтобы захватить Дели, который стал политическим центром всего повстанческого движения. Наступление на Дели должно было вестись английскими войсками под командованием генерала Ансона, сосредоточенными в Амбалла. В составе этих войск находились три пехотных и один кавалерийский европейские полки, один местный полк и две конно-артиллерийские части, должен был присоединиться отряд из Мирута. Однако Ансон вскоре умер, его заменил Генри Бернард, прежде занимавший должность начальника штаба британских войск в Крыму.

После соединения указанных войск у Бернарда оказалось немногим больше 3 тыс. англичан; кроме того, в составе колонны был один батальон гурков и остатки сипайской пехоты. Его артиллерия состояла из 22 полевых и 24 осадных орудий . 8 июня англичане начали осаду Дели. Повстанцы оказали ожесточенное сопротивление. Военные действия на этом участке затянулись надолго. Осада была предпринята с явно недостаточными силами, т. к. осадная артиллерия англичан была незначительна и низкого качества.

По свидетельству английских офицеров, эти устарелые орудия были вовсе непригодны для обстрела большого укрепленного города. И действительно, Дели был хорошо укреплен английскими инженерами незадолго до восстания. Его стены, высотой в 24 фута, были окружены рвом, имевшим 25 футов в ширину и около 20 футов в глубину. На крепостных стенах имелось 114 тяжелых и 60 полевых орудий. Повстанческие силы, оборонявшие город, насчитывали около 40 тыс. сипаев-кадровых солдат, обученных английскими офицерами, среди них было немало артиллеристов. Что касается боеприпасов, то в распоряжении повстанцев были делийские военные склады, считавшиеся одними из самых больших в Индии. Наконец, важным и главным преимуществом сипаев являлось то, что они опирались на поддержку большинства населения города и его окрестностей.

Англичане заняли позиции к северо-западу от Дели с таким расчетом, чтобы держать в своих руках коммуникации с Пенджабом, единственной областью Индии, из которой к ним могли подойти подкрепления, так как сообщение с Калькуттой и южными провинциями было перерезано. Наступление англичан планировалось, главным образом, против северной, северо-западной и в меньшей степени западной окраин города, где были расположены Кашмирские, Кабульские и Лахорские ворота.

Первые попытки наступления на город были отбиты. Несмотря на то, что в течение июня к англичанам прибывали значительные подкрепления из Пенджаба, которые увеличили их численность до 7 тыс. чел., британское командование все же не решалось предпринять генеральный штурм. В то же время сипаи провели ряд энергичных контратак, направленных против левого и правого флангов английских войск.

В английской прессе того времени, а также в сочинениях многих английских военных историков осада Дели нередко сравнивалась с осадой Севастополя. Конечно, это делалось с определенным умыслом: англичанам было выгодно преувеличивать силу сопротивления защитников Дели, чтобы таким образом оправдать свою медлительность и неудачи.

Ф. Энгельс писал: «Если сравнивать Дели с Севастополем, то придется, конечно, признать, что сипаи — не чета русским, что ни одна из их вылазок против британского расположения не может и отдаленно сравниться с Инкерманом… и что, как ни храбро в большинстве случаев сражался каждый сипай и каждая рота в отдельности, их батальоны — не говоря уже о бригадах и дивизиях — оставались без руководства; поэтому у них согласованность действий не шла дальше роты и вовсе отсутствовала военная наука, без которой в настоящее время армия является беспомощной, а защита города безнадежной».

Защитникам Дели не хватало четкой военной организации, дисциплины, единого авторитетного руководства; у них почти не было образованных офицеров. Среди повстанческих командиров происходили раздоры. Все эти обстоятельства и предрешили участь осажденного города.

К 6 сентября общая численность английских войск всех родов достигала всего 8748 чел., так как потери убитыми, ранеными, умершими от болезней за три месяца были весьма значительны. Количество больных солдат и офицеров, содержавшихся в полевых госпиталях на 7 сентября, составляло 2977 чел..

сентября, после трехдневной артиллерийской подготовки, начался, наконец, штурм Дели. Англичане наступали четырьмя колоннами. Сипаи оказывали стойкое сопротивление и упорно оборонялись. Они успешно отбили атаку четвертой колонны и, нанеся ей огромные потери, отбросили в исходное положение. Это затрудняло англичанам наступление на главном направлении. Тем не менее, три первые английские колонны проникли в намеченных пунктах внутрь города и с боями продолжали продвигаться к центру. Главной целью их являлся дворец, в котором, как предполагалось, находился Бахадур-шах со своими сыновьями. Бои на улицах, базарах и площадях длились шесть дней; сипаи сражались с невероятным ожесточением, однако ввиду отсутствия единого тактического плана и координации действий их сопротивление не могло увенчаться успехом. Дели пал.

Из показаний Бахадур-шаха: «Все документы, которые сипаи считали необходимыми, составлялись по их приказанию. После этого их приносили ко мне и меня заставляли прикладывать к ним печать…уже написанные на отдельных листах бумаги, и заставляли меня переписывать их моей рукой…Я был во власти солдат, и они с помощью силы делали, что им нравилось.».

Среди убитых при штурме был и командир пенджабского отряда бригадный генерал Джон Николсон. Бахадур-шах с женой укрылись в мавзолее Гумаюна, в окрестностях Дели. Туда был отправлен английский отряд во главе с офицером Ходсоном, который вскоре доставил престарелого шаха во дворец. Затем Ходсон разыскал и арестовал двух сыновей и внука Бахадур-шаха, скрывавшихся неподалеку от города. По дороге в Дели арестованные были вероломно убиты Ходсоном.

Английский историк, участник этих событий Маллесон так описывает этот эпизод, характерный для нравов британского колониального офицерства: «Ходсон поскакал в сопровождении сотни вооруженных солдат и, разыскав их, убедил их сдаться ему; он разоружил многочисленную свиту, сложил отобранное оружье на телеги, принцев посадил на туземную «акка», — и эта длинная кавалькада направилась к Лахорским воротам. Они уже благополучно проехали пять шестых пути, как вдруг Ходсон, под предлогом, что обезоруженная толпа слишком напирает на солдат, остановил повозки, приказал принцам сойти на землю, раздел их и затем собственноручно пристрелил. Это было совершенно ненужное кровопролитие, так как принцев можно было доставить с такой же легкостью, как и царя».

В январе 1858 г. Бахадур-шах предстал перед английским военным судом; он был приговорен к пожизненному заключению и выслан в Бирму, где и умер в 1862 г. Таким образом англичане бесцеремонно обошлись с потомком Акбара и Аурангзеба. Покончив с Дели, британское командование обратило главное внимание на Ауд, где английские войска на протяжении трех месяцев вели тяжелые, но безуспешные бои.

В августе 1857 г. главнокомандующим британскими войсками в Индии был назначен генерал Коллин Кемпбелл, участник Крымской кампании. Он энергично начал готовиться к походу в Ауд. На оружейных заводах в Коссипуре (предместье Калькутты) отливали новые пушки и производили множество патронов, в Аллахабаде была создана специальная фабрика по изготовлению походных палаток. В сентябре и октябре в Калькутту прибыли подкрепления из метрополии; часть этих войск предназначалась к отправке на китайский театр военных действий, но по просьбе Каннинга и Кемпбелла была оставлена в Индии.

В начале ноября Кемпбелл прибыл в Канпур с пятидесятитысячным войском, состоявшим главным образом из англичан, меньшую часть составляли сикхи. Кембелл имел при себе сильную по тому времени полевую, осадную и морскую артиллерию. Он выступил по направлению к Лукноу, оставив в Канпуре небольшой отряд Уиндхэма.

В результате успешных действий Кемпбеллу удалось освободить гарнизон резиденции в Лукноу, который в течение пяти месяцев был блокирован сипаями. Но в это же время пришло известие о том, что отряд Уиндхэма разбит повстанцами. Боясь оказаться отрезанным от своей базы, Кемпбелл поспешно отступил к Канпуру. Положение англичан в этом районе было восстановлено, но Лукноу остался у повстанцев. Во главе повстанческих отрядов находились Моулеви, Нана-Саиб и уцелевший сын Великого Могола Фируз-шах. Военные действия в Ауде затянулись на всю зиму 1857/58 г.

Борьба в этой части Индии приобретает все более определенные черты народного движения; уже не взбунтовавшиеся сипайские части составляют его главную боевую силу, а партизанские отряды крестьян, ремесленников и городской бедноты. Среди вождей восстания особенно выдвинулся мужественный и талантливый полководец Тантиа-Топи. Честный искренний патриот, он опирался на народные массы и пользовался их доверием и любовью. Из заявления Тантия Топи накануне казни в апреле 1859. : «Сипаи пехотных полков и 2-й полк лёгкой кавалерии окружили нас и посадили Нану Сахиба и меня под арест в здании казначейства после того, как забрали находившиеся в нем деньги и полностью разграбили оружейный склад».

Перерастание военного бунта в широкое освободительное движение народных масс значительно повысило силу сопротивления повстанцев; однако, это обстоятельство напугало феодальную аристократию, высшее духовенство, купцов и ростовщиков, вначале примкнувших к восстанию. Разброд в лагере повстанцев усилился. Англичане не замедлили воспользоваться выгодной для них ситуацией. Пообещав индусским и мусульманским князьям неприкосновенность тронов и титулов, английское правительство сумело перетянуть индийские феодальные верхи на свою сторону.

Весной 1858 г. Коллин Кемпбелл возобновил наступление на Лукноу и 14 марта 1858 г. после ожесточенного штурма он был взят. Успех штурма и здесь был обусловлен слабостью обороны города. Укрепления, сооруженные повстанцами, были даже для того времени необычайно примитивными. Если с фронта позиции сипаев были защищены парапетами, бойницами, стенами, всевозможными заграждениями, то с флангов и тыла они оставались совершенно обнаженными.

Связи и взаимодействия между отдельными участками обороны не существовало, наблюдение за противником было поставлено из рук вон плохо. Падение Лакхнау, который после потери Дели был главной базой повстанцев, явилось для них тяжелым ударом. Тем не менее, борьба продолжалась в некоторых районах Ауда, в Рохильканде, в западном Бихаре. Повстанческим вождям удалось ускользнуть из Лукноу и добраться до Барели (Рохильканд). В их числе были Нана-Саиб, Моулеви, Фируз-шах и аудская «бегум». Они попытались создать здесь новый очаг сопротивления, но разброд и падение дисциплины в рядах повстанцев обрекли эти попытки на неудачу.

В начале мая 1858 г. восстание в Северной Индии было в основном подавлено, если не считать мелких отрядов повстанческого войска, еще продолжавших партизанские действия в некоторых районах.

Зато движение перекинулось на Центральную Индию (Джанси, Гвалиор). Здесь во главе восставших находилась Лакшми-бай, вдова правителя небольшого маратхского княжества Джанси. Она была одной из тех, кого Дальхузи лишил трона и титула. Еще в июне 1857 г. Лакшми-бай возглавила восстание сипайских частей, расквартированных в ее бывших владениях, и провозгласила себя «рани» (княгиней) Джанси. Подобно Нана-Саибу, Лакшми-бай присоединилась к восстанию, движимая чувством личной обиды и мести. И едва ли ей можно приписывать более высокие идейные мотивы. Тем не менее, эта женщина проявила незаурядную доблесть и военные способности.

В марте 1858 г. отряд Хью Роуза вступил на территорию Джанси. По призыву рани, на помощь ей подходил Тантиа-Топи с войском в 20 тыс. чел. Но атака Роуза заставила Тантиа-Топи отступить, помешав соединению Тантиа с войсками рани. Утром 3 апреля начался штурм города Джанси (столицы княжества), который после боев был взят.

Заполучить в свои руки Лакшми-бай англичанам не удалось. Видя, что город отрезан, она до рассвета успела скрыться с горсточкой преданных ей воинов и слуг, и присоединилась к Тантиа Топи. В течение месяца им удалось сформировать из остатков своих войск относительно крупный отряд и закрепиться в лесах, садах и селениях в районе Кальпи. Однако англичане, уже ликвидировавшие все главные очаги восстания на севере, имели возможность сосредоточить на джансийском участке значительные силы. 23 мая был произведен штурм. Повстанческие войска были разбиты, но часть их во главе с Тантиа Топи и Лакшми-бай прорвалась на запад, в Гвалиор.

Маратхский магараджа Синдия, царствовавший в Гвалиоре, был верным вассалом англичан; но при приближении повстанческого отряда войска Синдия взбунтовались и присоединились к повстанцам. Магараджа еле успел сбежать из своей резиденции к английским войскам.

июня близ Гвалиора, произошло решающее сражение между английскими войсками и повстанческим отрядом. Лакшми-бай, верхом на коне дралась в рядах своих воинов. Сраженная пулей и сабельным ударом, она пала геройской смертью на поле битвы. Англичане заняли Гвалиор и вернули престол магарадже Синдия.

Тантиа Топи прорвался через неприятельское кольцо и увел с собой несколько тысяч верных ему бойцов. Он направился в Раджпутану, рассчитывая получить помощь от воинственных раджпутов, этих «индусских рыцарей». Здесь он обрел нового союзника Ман Синга, одного из мелких феодальных раджей. Обиженный властителем Гвалиора, отобравшим часть его владений, Ман Синг давно ждал случая, чтобы отомстить своему врагу и его покровителям — англичанам.

К концу 1858 г британские войска завершили ликвидацию остатков повстанческих отрядов в Ауде и прочих местностях Северной Индии. Нана-Саибу удалось скрыться в горах и дальнейшая судьба его осталась неизвестной. Оставалось покончить с Тантиа Топи, который искусно владел тактикой партизанской борьбы и, пользуясь помощью местного населения, оставался недосягаемым для английских властей.

В ноябре 1858 г. к англичанам перебежал один из ближайших помощников Тантиа-Топи, наваб Бенда; потом его примеру последовали и другие повстанческие предводители. А 2 апреля 1859 г. Ман Синг явился в лагерь англичан и, обеспечив себе и своей семье безопасность и почетное обращение, изъявил покорность. Две недели спустя, по указаниям Ман Синга, было обнаружено убежище Тантиа-Топи в джунглях, близ Сипри. Он был схвачен и приговорен к повешению. Тантиа принял приговор спокойно, и его смерть была достойна его славной жизни. Двухлетняя освободительная борьба индийского народа против британских поработителей прекратилась.

Как мы видели, британская армия на начальном этапе не проявила блестящих качеств, тем не менее, она явно превосходила противника по количеству и качеству вооружения, в материальных ресурсах, в организации и управлении войсками.

Английские генералы и офицеры имели тот опыт в области стратегии, тактики, фортификации и пр., которым повстанческие командиры не обладали. Наконец, английская армия обладала централизованным военным руководством, координировавшим действия войск на различных театрах войны, не говоря уже о едином управлении войсками на отдельном театре военных действий. У сипаев же это важнейшее условие, обязательное для всякой армии, отсутствовало.

Однако эти чисто военные моменты были лишь неизбежным следствием более важных, социально-политических причин. В те времена в Индии не было еще ни национальной промышленной буржуазии, ни индустриального пролетариата. Основными движущими силами восстания 1857-1858 гг. являлись: крестьянство и отчасти городской плебс; руководящая же роль большей частью принадлежала феодально-клерикальным группировкам. Поэтому восстание не могло подняться до уровня подлинного национально-революционного движения. Феодальная аристократия и духовенство, пытавшиеся реставрировать — одни мусульманскую империю Великих Моголов, другие индусскую монархию Маратов, — тянули народные массы вспять, к средневековью, добиваясь восстановления феодальных форм эксплуатации, отживших реакционных порядков, изуверских религиозных идей, институтов, бытовых обычаев.

В рядах повстанцев нашлись честные отважные вожди, искренне воодушевленные мечтой об освобождении родной страны от ига чужеземцев. Но таких оказалось немного. Большинство предводителей исходило из материальных или социальных соображений. Разлагаемое национальными, религиозными, кастовыми, групповыми распрями, восстание не смогло превратиться в объединенную борьбу всех народов Индии за независимость.

При всем этом восстание имело огромное историческое значение. Вопреки ложной концепции, преобладающей в английской буржуазной историографии, оно было не чисто военным бунтом сипаев, но широким народным движением, порожденным британской колониальной системой. Это признавал даже такой матерый представитель английской агрессивной политики, как Дизраэли, заявивший в 1857 г. с трибуны палаты общин, что «нынешние беспорядки в Индии являются не простым военным мятежом, а национальным восстанием, в котором сипаи играют лишь роль орудия».

Впервые британцы почувствовали грозную силу гнева порабощенного ими народа; пережитый ими тогда страх запомнился надолго. Не забыли об этом великом восстании и народы Индии. Из поколения в поколение передавалась славная память о героических боях 1857-1958 гг., о подвигах лучших народных вождей и самоотверженных бойцов. Уроки и традиции Сипайского восстания сыграли немалую роль в развитии общеиндийского национально-освободительного движения. Они вдохновляли индусов и мусульман на продолжение борьбы против британских угнетателей, призывали их к преодолению братоубийственной розни, к тесному сплочению во имя независимости своей родины.

Подавив восстание, английские власти приступили к репрессиям. Пленных повстанцев, мирных индийских крестьян и горожан, замеченных в сочувствии к восставшим, вешали, пытали, расстреливали, привязывая к жерлам пушек. Целые селения и городские кварталы сметались с лица земли.

Начало восстания связано с выступлением сипаев и гражданского населения в г. Мирут 10 мая 1857 г. К началу июня восстание охватило почти все Северо-западные провинции, часть Раджпутаны, Ауд. В июле восставших было до 40 тыс. (мнение Осипова). В январе 1858 г. — уже ок. 120 тыс. человек. Подавлено оно была весной 1859 г.

Участники: крестьянство, сипаи, раджпуты, гуджары, мелкие и средние феодалы, беднота. Нана Сахиб, Тантия Тони, Лакшми Бай, Маулави Ахмед-шах, Азимулла-хан; Каннинг, Грейтхед, Колин Кемпбелл.

Цель: изгнание иностранцев, восстановление местного правления. Основные события в Дели, Канпуре, Ауде. Причины поражения: отсутствие плана действия; не было идейного единства; маратхи и сикхи оказались на стороне ОИК; не поддержали восстание интеллигенция, т. к. она прогресс связывала с Британией; предательство в армии восставших; сипайские полки были в основном из солдат, которые привыкли подчиняться, а не командовать; экономическая, военная политическая мощь Англии.

Система англо-индийской администрации была реорганизована. Принятый английским парламентом 2 августа 1858 г. «Акт об улучшении управления Индией» ликвидировал Ост-Индскую компанию, которая фактически уже давно утратила свое былое значение, и присоединил Индию к владениям британской короны. Вместо прежнего Контрольного Совета в Лондоне, осуществлявшего верховное управление индийскими делами, учреждалось специальное Министерство по делам Индии. Генерал-губернатор Индии получил титул вице-короля. Все вооруженные силы в Индии, состоявшие до этих пор на службе Ост-индской компании, были переведены на коронную службу.

По плану, разработанному специальной комиссией, соотношение между «туземным» и английским контингентами войск было установлено 2:1 в Верхней Индии и 3:1 в остальных областях.

Однако перевод армии на коронную службу, условия которой были менее выгодны и более суровы, чем служба у компании, вызвал ропот и недовольство среди английских солдат. Летом 1859 г. во многих частях имели место случаи неповиновения командирам, а в Барампуре 5-й европейский бенгальский полк поднял открытый мятеж. Возмущение удалось быстро локализовать, но эти инциденты обнаружили ненадежность и тех европейских войск, которые до сих пор считались незыблемой опорой англо-индийского правительства.

Было решено коренным образом реорганизовать вооруженные силы в Индии. Англо-индийская армия, которую до этого предполагалось сохранить в качестве особой автономной единицы, была слита с английской армией метрополии. Ее европейский контингент в 1876 г. составил 76 тыс. чел., а индийский — 120 тыс. чел. (в том числе 131 пехотный батальон и 36 кавалерийских полков).

Индийские части бенгальской армии также подверглись радикальному преобразованию; отныне они стали комплектоваться преимущественно сикхами, гурками и патанами, оказавшими значительные услуги англичанам при подавлении восстания. Сипайские войска теперь имели в своем составе только пехоту, кавалерию и несколько саперных батальонов, индийские артиллерийские части были упразднены. Некоторые функции, прежде выполнявшиеся сипаями, например охрана казначейств, судов, тюрем, конвоирование арестованных и пр., были переданы в ведение расширившейся и реорганизованной полиции. Многие старые офицеры индийской службы были уволены и заменены новыми.

Индийский флот, прежде существовавший на правах самостоятельной эскадры, был расформирован. Его суда и часть личного состава были включены в состав английского флота, которому поручалась оборона морских подступов к Индии. Преобразования индийской административной системы и реорганизация вооруженных сил, проведенные после восстания 1857-1858 гг., имели своей целью закрепить и упрочить британское владычество над Индией и создать наиболее благоприятные условия для колониальной эксплуатации индийского народа английской буржуазией.

Сипайское восстание открыло собой новый этап британской колониальной политики в Индии. С этих пор складывается прочный союз между английской колониальной администрацией, с одной стороны, и феодально-аристократической верхушкой индийского общества, с другой. Получившие привилегии, индусские и мусульманские князья, крупные землевладельцы и высшее духовенство становятся опорой британского колониального режима; они активно помогают англичанам подавлять народно-освободительные движения, участвовать в развитии капиталистических отношений. В то же время английская администрация прилагает все усилия к тому, чтобы разжечь распри между индусами и мусульманами и таким образом сорвать или, по крайней мере, затормозить развитие общенародной освободительной борьбы в Индии.

Однако, несмотря на то, что первое крупное индийское национальное восстание закончилось трагическим поражением, оно все же нанесло немалый ущерб военной и финансовой мощи англо-индийского правительства и значительно подорвало его международный политический престиж. В течение последующих десяти-пятнадцати лет англичане были вынуждены несколько ослабить свою экспансионистскую политику по отношению к Афганистану, Ирану, среднеазиатским ханствам и заняться главным образом укреплением британской военной и административной организации в Индии, обнаружившей в 1857-1859 гг. свою явную слабость.

Серьезные задачи стояли перед англо-индийским командованием в северо-западной пограничной полосе Индии, населенной воинственными свободолюбивыми афганскими племенами, не подчинявшимися фактически англичанам и ведшими против них почти непрекращающуюся партизанскую борьбу. Эти обстоятельства создали благоприятные условия для успешного продвижения России в глубь Средней Азии в 60-х гг. XIX в.

Перед лицом усилившихся стихийных выступлений крестьянства и зарождения буржуазно-национального движения английские колонизаторы еще теснее сближались с реакционными силами Индии — князьями, помещиками, компрадорами — и стремились разжечь вражду между индусами и мусульманами.

В 1877 г. в Дели состоялась торжественная церемония провозглашения королевы Виктории императрицей Индии. Съехавшиеся со всей Индии князья принесли присягу верности Виктории. Церемония должна была подчеркнуть дальнейшее сближение между английской короной и вассальными князьями.

Во время церемонии королева Виктория обратилась к князьям, вождям и народу Индии: «… Мы решили…взять на себя управление территориями Индии, до сих пор управлявшимися по нашему доверию достопочтенной Ост-Индской компанией. …Призываем всех наших подданных, проживающих на этих территориях, быть преданными и соблюдать истинную верность нам, нашим наследникам и преемникам и подчиняться власти тех, кого мы в будущем в то или иное время сочтем достойными управлять названными территориями от нашего имени».

Королева Виктория первым вице-королем и генерал-губернатором в назначенных территориях назначила виконта Каннинга. Кроме того, она постановила, что «…мы (Виктория) желаем защитить все его (населения Индии) права на землю при условии, что будут в равной мере соблюдены интересы государства; мы желаем также, чтобы при установлении и проведении в жизнь новых законов уделялось должное внимание древним правам и обычаям Индии».

В 1878 г. вице-король Индии провел закон о печати на национальных языках Индии, ставивший газеты под строгий контроль колониальных властей. Через год последовал акт об огнестрельном оружии, лишавший индийских крестьян права иметь даже охотничьи ружья, необходимые для защиты от тигров и других хищных зверей.

Одновременно колониальные власти маневрировали, пытались предоставить уступки индийской общественности, надеясь привлечь на свою сторону представителей нарождавшейся индийской буржуазии. В начале 80-х годов был издан закон о местном самоуправлении, по которому городские муниципалитеты избирались состоятельными слоями горожан, но реальная власть по-прежнему оставалась в руках градоначальника-англичанина. Тогда же в сельских районах были созданы выборные окружные управления. К участию в выборах допускались только землевладельцы.

В 1892 г. был издан закон об индийских законодательных советах. Начиная с 1861 г. при генерал-губернаторе и губернаторах некоторых провинций в разное время были образованы советы, состоящие из чиновников — как правило, англичан. По закону 1892 г. в состав советов стали назначаться и индийцы. Часть членов провинциальных советов выделялась муниципалитетами и окружными управлениями. Реальными правами индийские законодательные советы не обладали.

Стремясь ослабить недовольство крестьянства, британские власти в 80-х годах распространили действие «Закона о постоянной аренде» 1859 г. на более широкие слои крестьян-арендаторов. «Восстания и беспорядки в Восточной Бенгалии, — писал Ранаде, — проложили дорогу нынешнему законодательству о защищенной аренде». Эта мера несколько облегчала положение зажиточной части крестьян-арендаторов и поддерживала иллюзии отсталых слоев крестьянства.

Учитывая возникновение буржуазно-национального движения и неизбежность создания общеиндийской национальной организации, английские власти стремились ограничить политическую деятельность имущих классов Индии приемлемыми для британского капитала рамками и по возможности привлечь их на свою сторону. Англичане надеялись использовать в своих интересах тесную связь нарождавшейся национальной буржуазии с помещиками и компрадорами, её страх перед аграрным движением крестьянства.

Английский вице-король Дафферин, управлявший Индией в 1884-1888 гг., установил контакт с видными общественными деятелями-индийцами и дал им понять, что не будет чинить препятствий к созданию общеиндийской умеренной политической организации.

В декабре 1885 г. в Бомбее и Калькутте начала работу учредительная конференция — дата основания ИНК — общенациональная буржуазно-националистическая организация, объединившая существовавшие в различных районах общественно-политические ассоциации, представляющие интересы национального предпринимательства, интеллектуальной элиты индийского колониального общества. Она приняла резолюции об участии выборных представителей имущих слоев в работе законодательных советов, отмене закона об оружии 1878 г., сокращении расходов на содержание колониальной администрации, о реформе полицейской службы и пр. Состав ИНК: 50% — буржуазная интеллигенция, 25% — выходцы из 3 сословия, 25% — землевладельцы. Социальная база ИНК расширялась за счет открытости всем кастам и конфессиям.

В 80-90-х гг. XIX в. Индийский национальный конгресс был лоялен в отношении британской колониальной администрации, больше внимания уделяли экономическим вопросам. В 1894 г. Индийский национальный конгресс проявил протест против акцизного сбора на индийский текстиль, требовали введения протекционных тарифов в отношении индийской промышленности, постоянного налогообложения.

Основателями Индийского национального конгресса являются Наороджи (1825-1917); Рам Гопал Гхош, М. Ранаде, Г. Х. Гокхале. К началу XX века внутри ИНК два направления: либерально-буржуазное крыло («умеренные») и радикально-демократическое движение («крайние»): Б. Тилак, Л. Рай, Э. Безант, А. Гхош, Б. Пал.

Основными идеями Индийского национального конгресса были: самоуправление в рамках Британской империи; независимость или идея гомруля, которая впервые Тилаком была выдвинута в 1914 г. С 1916 г. действовали две Лиги гомруля (Мадрас, Бомбей). Требовали республику, введения широкой демократии. Деятели конгресса были сторонниками легальных, мирных методов борьбы, предпочитая эволюцию революции, но часть из них признавала право на революцию и насилие.

Заключение

После прибытия европейцев в Индию в 1498 г. началось ее покорение португальцами, голландцами, затем французами и англичанами. С этой целью создавались Ост-Индские компании: французская, английская. Лидером в середине XVIII в. становится английская Ост-Индская компания, которая все более превращается из торгового предприятия в организацию по управлению заморскими территориями. В-третьих, меняется характер торговли Великобритании со всем Востоком и Индией, в частности.

Аппарат колониального управления создавался постепенно, без коренной ломки. Когда торговая Компания стала фактически правительством Индии и перед ней возникли совершенно новые задачи, она не создала нового механизма для решения этих задач, а стала приспосабливать старый. Английская Ост-Индская компания очень скоро сконцентрировала своих руках почти все торговые, военные, дипломатические, политические операции в Индии. Она оказалась наиболее эффективной в тех условиях формой проникновения в Индию и закрепления в ней. Компания создает свою систему управления: все территории делились на две части: зависимые от Компании и непосредственнее владения Компании со столицей в Калькутте.

Во главе Компании в Англии стоял Совет директоров, избираемый собранием акционеров, имевших от одного до четырех голосов каждый в зависимости от ценности акций, которыми он владел. Директора Компании имели право, которое сохранялось до 1858 г., заполнять вакансии в Индии по своему усмотрению, назначали трех губернаторов (в Бенгальское, Мадрасское и Бомбейское президентства) сроком на пять лет.

Впервые вмешательство парламента в дела Компании выразилось в акте об управлении Индией 1773 г.: компания обязана была предоставлять всю переписку в казначейство, касающуюся налогов и управления; корона назначала генерал-губернатора в структуре Ост-Индской компании, который по совместительству занимал губернатор Бенгалии, членов Бенгальского Совета и Верховного суда в Калькутте.

По Хартии 1784 г. важнейшие проблемы управления Индией перешли в основном к назначаемому кабинетом министров Контрольному совету из 6 человек, но право назначения на все гражданские и военные должности оставалось за директорами Компании.

В 1793 г. между правительством и Компанией была составлена новая Хартия, которая подтверждала прежние привилегии, кроме того, что ослабила монопольные права Компании на торговлю в Индии. Отмена торговой монополии Ост-Индской компании положила начало новому этапу в экономической эксплуатации Индии. Ост-Индская компания большую часть своих доходов получала от продажи в Англии экзотических продуктов Востока.

Хартия 1813 г. выделяла свободные территории для торговли в Индии, Ост-Индской компании принадлежало право монопольной торговли с Китаем, иметь свои конторы в Индии, вводилась систем дивани, в Индию не допускались лица, не имевшие отношения к Компании, совет директоров сохранял право патронажа.

Хартия 1833 г. устанавливала, что надзор, руководство и контроль за всем гражданским и военным управлением всех территорий, сбором налогов в Индии должны осуществляться генерал-губернатором и советом из четырех членов. Генерал-губернатор в совете имеет власть принимать законы и постановления, аннулирующие прежние законы и правила, вносить в них поправки и изменения; издавать законы и постановления для всего населения Индии, британского и местного, иностранцев или других лиц, для всех судов независимо от того, учреждены ли они королевской хартией или иным образом, и для подведомственных им областей, и для всех мест, и в отношении любого вопроса, касающегося всех названных территорий или любой их части, и для всех служащих Компании но владениях князей и государствах, находящихся в союзе с Компанией.

За парламентом сохраняются полные права и полномочия контролировать, заменять и приостанавливать и аннулировать любые постановления и акты генерал-губернатора в совете. Кроме того, по этой Хартии было прописано, что после 22 апреля 1834 г. исключительное право Компании на торговлю с Китаем и на торговлю чаем в Индии прекращается.

Первое крупное индийское национальное восстание закончилось поражением, оно нанесло немалый ущерб военной и финансовой мощи англо-индийского правительства и значительно подорвало международный политический престиж Британской империи. В течение последующих десяти-пятнадцати лет англичане были вынуждены несколько ослабить свою экспансионистскую политику по отношению к Афганистану, Ирану, среднеазиатским ханствам и заняться главным образом укреплением британской военной и административной организации в Индии, обнаружившей в 1857-1859 гг. свою явную слабость.

Действительно, во время сипайского восстания не только Англия предпринимала жесткие меры борьбы с противником, но и сипаи были не менее жестоки. Британская печать, стала говорить о «неслыханных жестокостях» повстанцев, стремясь, очевидно, очернить индийский народ в глазах европейского буржуазного общественного мнения. Однако, поведение сипаев было лишь неизбежным проявлением гнева народных масс, которые в течение целого столетия подвергались угнетению, насилиям и грабежам британских властей.

После сипайского восстания британская империя вынуждена была изменить свою колониальную политику. Во-первых, Индия стала подчиняться не Ост-Индской компании, а короне и парламенту, была введена должность вице-короля Индии. Во-вторых, в администрацию были введены индийцы. В-третьих, были проведены различные реформы: военная, административная, избирательная, в области образования и просвещении и пр.

Список источников и литературы.

Источники:

А. Н — в. Англо-индийская армия // Варшавский военный журнал. — 1902. — № 10.

Воззвание Бахадур-шаха к индийским раджам // Хрестоматия по новой истории в 3-х т. / Под ред. гл.-кор. АН СССР А.А. Губера и чл.-кор. АН СССР А.В. Ефимова. — М., 1963. Т. 2. С. 517-520.

Из заявления Тантия Топи накануне казни в апреле 1859 г. // Хрестоматия по новой истории в 3-х т. / Под ред. гл.-кор. АН СССР А.А. Губера и чл.-кор. АН СССР А.В. Ефимова. — М., 1963. Т. 2. С. 544.

Из обращения королевы Виктории к князьям, вождям и народу Индии от 1 ноября 1858 г. // Хрестоматия по новой истории в 3-х т / Под ред. чл.-кор. АН СССР А.А. Губера и чл.-кор. АН СССР А.В. Ефимова. — М., 1963. Т. 2. С. 574-575.

Из показаний Дальхузи // Хрестоматия по новой истории в 3-х т. / Под ред. гл.-кор. АН СССР А.А. Губера и чл.-кор. АН СССР А.В. Ефимова. — М., 1963. Т. 2. С. 522-524.

Из показаний де-Вальбезен в Калькутте // Хрестоматия по новой истории в 3-х т. / Под ред. гл.-кор. АН СССР А.А.Губера и чл.-кор. АН СССР А.В. Ефимова. — М., 1963. Т. 2. С. 545-547.

Карл Маркс. О будущих результатах британского владычества в Индии // Хрестоматия по новой истории в 3-х т. / Под ред. гл.-кор. АН СССР А.А. Губера и чл.-кор. АН СССР А.В. Ефимова. — М., 1963. Т. 2. С. 517-520.

Карл Маркс. О Британском владычестве в Индии в XIX в. // Хрестоматия по новой истории в 3-х т. / Под ред. гл.-кор. АН СССР А.А. Губера и чл.-кор. АН СССР А.В. Ефимова. — М., 1963. Т. 2. С. 511-514.

Мараты // Вестник Европы. — 1804. — Часть 18. № 22.

Перевод проекта договора с Францией, предложенного Типу Султаном 15 июля 1796 г. // Народы Азии и Африки. — 1962. — № 4. С. 118-119.

Послание Нана Сахиба к её величеству королеве, парламенту, палате директоров, генерал-губернатору, лейтенант-губернатору Северо-Западных провинций и всем должностным лицам, гражданским и военным 1859 г. // Хрестоматия по новой истории в 3-х т. / Под ред. гл.-кор. АН СССР А.А. Губера и чл.-кор. АН СССР А.В. Ефимова. — М., 1963. Т. 2. С. 551.

Фридрих Энгельс. Английская армия в Индии // Хрестоматия по новой истории в 3-х т. / Под ред. гл.-кор. АН СССР А. А. Губера и чл.-кор. АН СССР А.В. Ефимова. — М., 1963. Т. 2. С.

Фридрих Энгельс. Восстание в Индии // Хрестоматия по новой истории в 3-х т. / Под ред. гл.-кор. АН СССР А.А.Губера и чл.-кор. АН СССР А.В. Ефимова. — М., 1963. Т. 2. С. 544.

Хартия Ост-Индской компании (1833 г.) (Из парламентского акта об управлении Индией, принятого 30 апреля 1833 г.) // Хрестоматия по всеобщей истории государства и права. Учеб. пособие под ред. З.М. Черниловского, сост. В. Н. Садиков. — М., 1994. С. 274-276.

Литература

Алаев Л.Б. Социальная структура индийской деревни. — М., 1976.

Алаев Л.Б. Средневековая Индия. — М., 2003.

Алаев Л.Б. Типология индийской общины// Народы Азии и Африки. — 1971. — № 5. — С. 63-76.

Алаев Л.Б. Южная Индия. Социально-экономическая история XIV-XVIII вв. — М.,1964

Алаев Л.Б., Вигасин А.А., Сафронова А.Л. История Индии: учеб. для вузов. — М., 2010.

Аникеев А.А. Проблемы методологии истории: Курс лекций. — Ставрополь, 1995.

Антонова К.А. Английское завоевание Индии в ХVШ веке. — М., 1958.

Антонова К.А., Бонгард-Левин Г.М. История Индии. — М., 1973.

Антонова К.А., Бонгард-Левин Г.М., Котовский Г.Г. История Индии. — М., 1979.

Антонова К.А., Кока А. История Индии. — М., 1973.

Ашрафян К.З. Дискуссионные проблемы средневекового города в работах советских востоковедов // Узловые проблемы истории докапиталистических обществ Востока. — М., 1990. С. 87-118.

Ашрафян К.З. Проблемы развития феодализма в Индии// Народы Азии и Африки, 1969, № 4, с. 68 — 80.

Ашрафян К.З. Средневековый город Индии ХШ — середины ХУШ века. М., 1983.

Бернье Франсуа. История последних политических переворотов в государстве Великого Могола. — М., Л., 1936.

Бонгард-Левин Г.М., Ильин Г.Ф. Древняя Индия. Исторический очерк. -М., 1969.

Брегель Л.Д. Индийская сельская община в Гоа (по данным португальских источников ХУ1-ХУП вв.) // Народы Азии и Африки. -1965. — № 1. С. 76-87.

Бродель Ф. Грамматика цивилизаций / Фернан Бродель; Предисл. М. Эмара; Пер. с фр. — М., 2008.

Бэшем А. Чудо которым была Индия. — М., 1977.

Васильев Л.В. История Востока. 3-е издание. М., Высшая школа. Т.2. — 2003.

Виноградов К.Б. Мировая политика 60-80гг. ХIX в. — М., 1991.

Внешняя политика Великобритании в новое и новейшее время. — М., 1986.

Володин А.Г. Индия: становление институтов буржуазной демократии. — М., 1989.

Гольдберг Н.М. Очерки по истории Индии. — М., 1965.

Гольдернес Т.В. Проблемы народов Индии. Пер. с англ. В. Брадиса. — СПб., 1914.

Грулев М. Соперничество России и Англии в Средней Азии. — СПб., 1909.

Губер А.А., Ким Г.Ф., Хейфец А.Н. Новая история стран Азии и Африки. — М., 1982.

Гуру Нанак. К 500-летию со дня рождения поэта и гуманиста Индии. — М., 1972.

Ерофеев Н.А. Английский колониализм в середине XIX в. — М., 1987.

Ерофеев Н.А. Английский колониализм в середине XIX века: Очерки / Ерофеев Н.А. — М., 1977.

Ерофеев Н.А. Закат Британской империи. — М., 1967.

Жигалина О.И. Великобритания на Среднем Востоке ХIX-ХХ вв. — М., 1990.

Зарин В.А. Запад и Восток в мировой истории.XV-XIX вв. — М., 1991.

История Востока. Т. III. Восток на рубеже средневековья и нового времени. XVI-XVIII вв. — М., 1999.

Каплан А.Б. Путешествие в историю. Французы в Индии. — М., 1973

Кожекина М.Т., Федорова И.Е. Политика Великобритании. — М., 1996.

Колониальная политика колониальных держав (1870-1914 гг.). — М., 1967.

Комаров Э.Н. Английская колониальная политика в Индии и ее социально экономические последствия. Народное восстание в Индии 1857-1859гг. — М., 1957.

Комарова Э. Н. Экономические предпосылки индийского народного восстания 1857-1859 гг. // Средние века. — 1957. — № 4.

Кочнев В.И. Гуру Говинд Сингх — реформатор сикхизма // Мифология и верования народов Восточной и Южной Азии. — М., 1973

Летченко Ю.В. Основные очаги народного восстания в Индии. Народное восстание в Индии 1857-1859 гг. — М., 1957.

Меньшиков А.С. Великие географические открытия. — М., 1983.

Новая история колониальных и зависимых стран. — М., 1970

Новая история стран зарубежной Азии и Африки. — Л., 1971.

Овсянников В.И. Массовые движения народов Азии и оценка их К.Марксом и Ф. Энгельсом. — М., 1989.

Осипов А.М. Великое восстание в Индии. — М., 1976.

Очерки экономической и социальной истории Индии. — М., 1973.

Проблема истории Индии и стран Среднего Востока. — М., 1972.

Рейснер И.М. Народные движения в Индии XVII-XVIII вв. — М., 1961.

Ротштейн Э. Внешняя политика Англии и ее критика. 1830-1950. — М., 1973.

Синха Н.К., Банерджи А.Г. История Индии. — М., 1954.

Тарле Е.В. Политика: история экстерриториальных захватов (ХV-ХХ вв.). — М., 2001.

Тош Д. стремление к истине. Как овладеть мастерством историка. — М., 2000.

Штейнберг Е.Л. История британской агрессии на Среднем Востоке. — М., 1951.

Юрлова Т.Ф. Народные восстания 1857-1859 гг. в Индии и английское общество. — М., 1991.