Исследование деловой среды и эффективности предприятий (BEEPS) — это обширное экономическое исследование, проводимое в рамках совместной инициативы Всемирного банка и Европейского банка реконструкции и развития .
Опросы BEEPS проводятся в странах Восточной Европы и Центральной Азии и собирают информацию о ключевых показателях по темам, важным для деловой среды, таким как проблемы ведения бизнеса, неформальные платежи и коррупция , финансы , труд , преступность , инфраструктура , инновации , правовая и судебная системы. вопросы, налогообложение , таможня и приграничная торговля и многое другое. Результаты опроса публикуются в виде кратких страновых профилей BEEPS, а также в межстрановом отчете.
История
Первое исследование было проведено в 1999-2000 годах для оценки деловой среды и результатов деятельности фирм в странах Восточной Европы и Центральной Азии . В выборку вошли около 4000 фирм. С тех пор было проведено еще три раунда исследования. Опрос 2008-2009 гг. Охватывал более 11 000 фирм. Анкета раунда 2008 года и методология выборки были значительно изменены, что сделало прямые сравнения между периодами проблематичными. Этот опрос проводился в следующих 28 странах: Албания , Армения , Азербайджан , Беларусь , Босния и Герцеговина , Болгария , Хорватия , Чешская Республика , Эстония , Грузия , Венгрия , Казахстан , Кыргызская Республика , Черногория , Литва , Латвия , Македония , Молдова , Польша , Российская Федерация , Румыния , Сербия , Словацкая Республика , Словения , Таджикистан , Турция , Украина , Узбекистан .
Другие бизнес-опросы
Несколько других проектов проводятся с аналогичной целью описания деловой среды в разных странах, в первую очередь The Doing Business Report . В отличие от Doing Business Report , BEEPS проводятся только в странах Восточной Европы и Центральной Азии.
использованная литература
внешние ссылки
- Сайт Всемирного банка BEEPS
- Портал корпоративных опросов
- Сайт ЕБРР BEEPS
Исследование делового климата (The Business Environment Survey (BEEPS))
— это совместная инициатива Европейского Банка реконструкции и развития
и Всемирного Банка.
Цель исследования – получить обратную связь от предприятий-стран, в
которых работает ЕБРР, оценить состояние
частного сектора, и сформировать панельные данные о предприятиях, чтобы
отслеживать изменения с течением времени. Исследование оценивает качество
делового климата, которое определяется широким спектром взаимодействия между
фирмами и государством.
Ключевые слова: экономика, бизнес, опрос, международное исследование, Евразия
Форматы данных:
| .dta (формат Stata 10) | .dta (формат Stata 9) | .xlsx (формат MS Excel 2007) | .csv (универсальный табличный формат) | .txt (ASCII, разделитель запятая) |
Краткая история. Исследование впервые
было проведено под эгидой ЕБРР и ВБ в 1999-2000 году. Тогда было обследовано
около 4000 предприятий в 26 странах Восточной Европы и Центральной Азии (включая Турцию), чтобы оценить
институциональную среду, в которой приходится развиваться бизнесу.
Во втором раунде
в 2002 году, были исследованы около 6500 предприятий в 27 странах (включая
Турцию, исключая Туркмению).
Третий раунд
проходил в 2005 году, было обследовано около 9500 предприятий в 28 странах. В 7
странах исследование также включало дополнительную выборку по сектору
производства. Для установления эталонных показателей по данному сектору для
переходных экономик, было проведено в двух раундах сравнительное исследование
стран в 2004-2005 годах.
В четвертом раунде в 2008-2009 годах, исследование охватило примерно
11,800 предприятий в 29 странах (в первый раз была включена Монголия).
Исследование было несколько реструктурировано для улучшения сопоставимости и
возможностей сравнения в том числе, и для обеспечения сопоставимости с
исследованиями предприятий Всемирного Банка, которые проводилось в последние
два года в других регионах мира.
Данные. Данные представлены в соответствии
с проводившимися раундами. Помимо данных, представлены формы опросов и
различные пояснительные записки.
Методология. Опрос руководителей предприятий.
Обследование деловой среды и эффективности предпринимательства (англ. Business Environment and Enterprise Performance Survey, BEEPS) ― экономическое обследование, проведенное в рамках совместной инициативы Всемирного банка и Европейского банка реконструкции и развития[1].
Опросы BEEPS проводятся в странах Восточной Европы и Центральной Азии и собирают информацию о ключевых показателях по темам, важным для бизнес-среды, таким как проблемы ведения бизнеса[2], неформальные платежи[3] и коррупция[4][5], финансы[6], труд, преступность, инфраструктура, инновации , правовые и судебные вопросы, налогообложение, таможня и трансграничная торговля[7], и многое другое[8]. Результаты опроса публикуются[9] в виде страновых обзоров BEEPS-At-A-Glance, а также межстранового отчета.
История
Первое обследование было проведено в 1999-2000 годах для оценки деловой среды и деятельности фирм в странах Восточной Европы и Центральной Азии. Выборка включала около 4000 фирм. С тех пор было проведено еще три раунда обследования[7][10]. Опрос 2008-2009 годов охватил более 11 000 фирм. Вопросник круглого обследования 2008 года и методология выборки были существенно изменены, что сделало прямые межпериодные сопоставления проблематичными. Это исследование проводилось в следующих 28 странах: Албания, Армения, Азербайджан, Беларусь, Босния и Герцеговина, Болгария, Хорватия, Чешская Республика, Эстония, Грузия, Венгрия, Казахстан, Кыргызская Республика, Черногория, Литва, Латвия, Македония, Молдова , Польша, Российская Федерация, Румыния, Сербия, Словацкая Республика, Словения, Таджикистан, Турция, Украина, Узбекистан.
Другие обследования предприятий
Несколько других проектов проводятся с аналогичной целью описания бизнес-среды в разных странах, в первую очередь The Doing Business Report. В отличие от отчета «Ведение бизнеса», BEEPS проводятся только в странах Восточной Европы и Центральной Азии[11].
Источники
- ↑ James Horton Anderson. Anticorruption in Transition 3: Who is Succeeding … and Why? / James Horton Anderson, Cheryl Williamson Gray. — World Bank Publications, 1 January 2006. — P. 2–. — ISBN 978-0-8213-6693-6.
- ↑ Daniel Kaufmann. Growth Without Governance / Daniel Kaufmann, Aart Kraay. — World Bank Publications, 2002. — P. 27–. — ISBN GGKEY:TD73ZRXB7X1.
- ↑ David Howden. Institutions in Crisis: European Perspectives on the Recession. — Edward Elgar Publishing, 2011. — P. 193–. — ISBN 978-0-85793-212-9.
- ↑ Business Environment and Enterprise Performance Survey (BEEPS) — ACRN Архивировано 6 августа 2014 года.. Corruption Research Network.
- ↑ Ms Sharon Eicher. Corruption in International Business: The Challenge of Cultural and Legal Diversity. — Gower Publishing, Ltd., 28 August 2012. — P. 75–. — ISBN 978-1-4094-5992-7.
- ↑ Harry G. Broadman. Building Market Institutions in South Eastern Europe: Comparative Prospects for Investment and Private Sector Development. — World Bank Publications. — P. 160–. — ISBN 978-0-8213-5776-7.
- ↑ 7,0 7,1 Gerard Turley. Transition Economics: Two Decades On / Gerard Turley, Peter J. Luke. — Routledge, 26 July 2012. — P. 230–. — ISBN 978-1-136-90908-5.
- ↑ Daniel Kaufmann. Governance Matters V: Aggregate and Individual Governance Indicators for 1996-2005 / Daniel Kaufmann, Aart Kraay, Massimo Mastruzzi. — World Bank Publications, 2006. — P. 50–. — ISBN GGKEY:ZCUJFC270TT.
- ↑ François Bourguignon. Economic Integration and Social Responsibility / François Bourguignon, Pierre Jacquet, Boris Pleskovic. — World Bank Publications, 2007. — P. 245–. — ISBN 978-0-8213-6104-7.
- ↑ OECD. Progress in Policy Reforms to Improve the Investment Climate in South East Europe Investment Reform Index 2006: Investment Reform Index 2006. — OECD Publishing, 13 November 2007. — P. 92–. — ISBN 978-92-64-03724-3.
- ↑ Hellman, Joel, et al. «Measuring Governance, Corruption and State Capture
From Wikipedia, the free encyclopedia
The Business Environment and Enterprise Performance Survey (BEEPS) is an extensive economic survey undertaken as a joint initiative of the World Bank and the European Bank for Reconstruction and Development.[1]
The BEEPS surveys are conducted in the countries of Eastern Europe and Central Asia and gather information about key indicators on topics important for business environment such as problems doing Business,[2] informal payments[3] and corruption,[4][5] Finance,[6] Labor, Crime, Infrastructure, innovation, legal and judicial issues, taxation, customs and cross border trade,[7] and more.[8] Survey results are made public[9] as The BEEPS-At-A-Glance Country Profiles as well as the Cross Country Report.
History[edit]
The first survey was conducted in 1999-2000 to assess the business environment and performance of firms in the countries of Eastern Europe and Central Asia. The sample included about 4000 firms.[citation needed] Since then three other rounds of the survey have been conducted.[7][10]
The 2008-2009 survey covered more than 11,000 firms. The 2008 round survey questionnaire and the sampling methodology were significantly modified, making direct cross-period comparisons problematic.
This survey was conducted in the following 28 countries: Albania, Armenia, Azerbaijan, Belarus, Bosnia and Herzegovina, Bulgaria, Croatia, Czech Republic, Estonia, Georgia, Hungary, Kazakhstan, Kyrgyz Republic, Montenegro, Lithuania, Latvia, Macedonia, Moldova, Poland, Russian Federation, Romania, Serbia, Slovak Republic, Slovenia, Tajikistan, Turkey, Ukraine, Uzbekistan.
Other business surveys[edit]
Several other projects are conducted with a similar purpose of describing business environment in different countries, most notably The Doing Business Report. Unlike The Doing Business Report, BEEPS are only conducted in the countries of Eastern Europe and Central Asia.[9][11]
References[edit]
- ^ James Horton Anderson; Cheryl Williamson Gray (1 January 2006). Anticorruption in Transition 3: Who is Succeeding … and Why?. World Bank Publications. pp. 2–. ISBN 978-0-8213-6693-6.
- ^ Daniel Kaufmann; Aart Kraay (2002). Growth Without Governance. World Bank Publications. pp. 27–. GGKEY:TD73ZRXB7X1.
- ^ David Howden (2011). Institutions in Crisis: European Perspectives on the Recession. Edward Elgar Publishing. pp. 193–. ISBN 978-0-85793-212-9.
- ^ Business Environment and Enterprise Performance Survey (BEEPS) — ACRN Archived 2014-08-06 at archive.today. Corruption Research Network.
- ^ Ms Sharon Eicher (28 August 2012). Corruption in International Business: The Challenge of Cultural and Legal Diversity. Gower Publishing, Ltd. pp. 75–. ISBN 978-1-4094-5992-7.
- ^ Harry G. Broadman. Building Market Institutions in South Eastern Europe: Comparative Prospects for Investment and Private Sector Development. World Bank Publications. pp. 160–. ISBN 978-0-8213-5776-7.
- ^ a b Gerard Turley; Peter J. Luke (26 July 2012). Transition Economics: Two Decades On. Routledge. pp. 230–. ISBN 978-1-136-90908-5.
- ^ Daniel Kaufmann; Aart Kraay; Massimo Mastruzzi (2006). Governance Matters V: Aggregate and Individual Governance Indicators for 1996-2005. World Bank Publications. pp. 50–. GGKEY:ZCUJFC270TT.
- ^ a b François Bourguignon; Pierre Jacquet; Boris Pleskovic (2007). Economic Integration and Social Responsibility. World Bank Publications. pp. 245–. ISBN 978-0-8213-6104-7.
- ^ OECD (13 November 2007). Progress in Policy Reforms to Improve the Investment Climate in South East Europe Investment Reform Index 2006: Investment Reform Index 2006. OECD Publishing. pp. 92–. ISBN 978-92-64-03724-3.
- ^ Hellman, Joel, et al. «Measuring Governance, Corruption and State Capture» Archived 2014-07-28 at the Wayback Machine
External links[edit]
- The World Bank BEEPS site
- Enterprise Surveys Portal
- EBRD BEEPS site
Обследование “Состояние деловой среды
и показатели деятельности предприятий”
(BEEPS) проводится ЕБРР в партнерстве с
Группой Всемирного банка путем опроса
руководителей предприятий. В ходе
обследования изучается качество деловой
среды, определяемое обширным комплексом
взаимоотношений между компаниями и
государством.
Проведение пятого по счету опроса BEEPS
в России началось в августе 2011 года в
сотрудничестве с Министерством
экономического развития и Центром
экономических и финансовых исследований
и разработок (ЦЭФИР) при поддержке
Специального фонда акционеров ЕБРР и
Внешэкономбанка.
Обследование впервые охватывает
репрезентативные выборки компаний в
37 регионах всех федеральных округов
России, включая Томскую область. В общей
сложности были обследованы свыше 4 200
произвольно выбранных предприятий. В
каждом регионе в выборку вошли малые,
средние и крупные предприятия,
представляющие такие отрасли, как
обрабатывающая промышленность, оптовая
и розничная торговля, транспорт,
строительство и различные виды услуг.
В ходе проведения BEEPS учитываются такие
вопросы, как инфраструктура, конкуренция,
сбыт и снабжение, трудовые ресурсы,
инновации, землепользование и получение
разрешений, преступность, финансы и
отношения деловых кругов с государством,
в том числе субъективные показатели
состояния деловой среды. В частности,
предприятиям предлагалось высказывать
свое мнение о том, в какой степени
различные компоненты деловой среды
создают препятствия для текущей
деятельности предприятия, используя
пятибалльную шкалу: «препятствий не
создают», «незначительные», «средние»,
«крупные» или «очень серьезные
препятствия».
Одна из трудностей в оценке деловой
среды заключается в том, что ответы
респондентов могут отражать различия
в «склонности жаловаться», то есть ту
чувствительность, с которой предприятия
относятся к сдерживающим факторам в их
хозяйственной деятельности или сообщают
о них, а не фактические различия в этих
сдерживающих факторах. Так, расширяющиеся
предприятия могут воспринимать
квалификацию кадров как более серьезное
препятствие, нежели предприятие,
сокращающие свою деятельность, даже
если они работают в одном секторе и
находятся в одном и том же месте. Для
решения этой проблемы в процессе анализа
в качестве показателя качества различных
компонентов деловой среды используется
относительная ощущаемая тяжесть
сдерживающих факторов, и учитываются
параметры конкретных предприятий (в
том числе их размер, срок существования,
отрасль промышленности и ориентированность
на экспорт). А также индивидуальные
особенности руководителя, отвечавшего
на вопросы в ходе обследования (пол,
срок работы и должность в структуре
предприятия). Поскольку анализ такого
рода основан на относительных трудностях,
ощущаемых каждым предприятием, он может
лишь дать информацию о приоритетах в
области стратегии и не может использоваться
для ранжирования регионов по качеству
деловой среды.
Результаты обследования BEEPS, проведенного
в 2012 году, показывают, что для Томской
области три наиболее серьезных
сдерживающих препятствия в деятельности
обследованных предприятий в Томской
области – это:
1) наиболее существенное препятствие-
доступ к источникам финансирования;
2) второе по значимости препятствие-
коррупция;
3) третьим значимым фактором, препятствующим
привлекательности региона, является
квалификация кадров.
Необходимо отметить, что состав этих
трех препятствий не является уникальным
для Томской области: большинство
предприятий в России в качестве основных
сдерживающих препятствий указывают
коррупцию, доступ к источникам
финансирования и квалификацию кадров.
Для средних предприятий квалификация
кадров важнее доступа к источникам
финансирования, тогда как для крупных
предприятий наибольшие трудности
связаны с квалификацией кадров, за
которой следует коррупция. Предприятия,
работающие менее пяти лет, наибольшие
проблемы испытывают в области доступа
к источникам финансирования, за которым
следуют коррупция и квалификация кадров.
Данные также свидетельствуют о том, что
инновационные предприятия ограничены
т различными препятствиями в деловой
среде в большей степени, чем все
предприятия в среднем.
Элементы деловой среды, не являющиеся
наиболее серьезными сдерживающими
факторами в Томской области, – это
система взимания налогов, лицензирование
хозяйственно деятельности и получение
разрешений, таможенные правила и
регулирование торговли, а также
функционирование судов.
Соседние файлы в предмете [НЕСОРТИРОВАННОЕ]
- #
- #
- #
- #
- #
- #
- #
- #
- #
- #
- #
Глава 1
Значение международных стандартов противодействия коррупции и проблема выполнения Россией установленных международных стандартов
В международно-правовых актах коррупция определяется как одна из глобальных проблем в сфере обеспечения международного правопорядка. Ввиду ее универсального характера и распространенности в государствах с различным уровнем социально-экономического развития, коррупция приобретает транснациональные формы (подкуп иностранных должностных лиц и должностных лиц международных организаций), что обусловливает мировое сообщество объединять усилия в сфере предупреждения коррупции и вырабатывать общую согласованную антикоррупционную политику.
Как отмечается в научной литературе, сотрудничество государств в сфере предупреждения и пресечения коррупции, взяточничества и подкупа является составной частью международных отношений[7], что ориентирует государства на изменение национального законодательства в части обеспечения эффективности противодействия коррупции.
Вместе с тем необходимо отметить, что значение международного сотрудничества в борьбе с коррупцией заключается не только в становлении эффективных механизмов противодействия транснациональным формам коррупции, но и в формировании единого мирового «антикоррупционного языка», без которого эффективная антикоррупционная политика является невозможной[8].
По юридической силе и значению все конвенционные акты в сфере противодействия коррупции возможно подразделить на универсальные, носящие юридически обязательный характер (конвенции, соглашения, протоколы[9]) и универсальные нормы, не обладающие юридически обязательной силой — «мягкое право» — декларации, рекомендации, резолюции, кодексы поведения ООН и других международных организаций (Всемирного банка, Международного банка, Международного валютного фонда, Международной торговой палаты, Азиатского банка развития, Организации американских государств и др.). Разная их правовая природа требует различных механизмов их имплементации в национально-правовых системах. По уровням их можно подразделить на глобальные и всеобъемлющие (ООН, ОЭСР) и региональные (Совет Европы, ЕАГ, ОАГ, СНГ и др.).
Россия участвует в достаточно большом количестве международных договоров в сфере противодействия коррупции и в первую очередь в рамках ООН: Конвенция ООН против коррупции 2003 года. Ратифицирована Конвенция ООН против коррупции Российской Федерацией была не в полном объеме, а с определенными изъятиями, что в значительной степени не позволяет ей до сих пор оформить свое присоединение к международно-правовым стандартам, определенным Конвенцией в полном объеме; Конвенция ООН против транснациональной организованной преступности (Палермская конвенция), принятая в г. Нью-Йорке 15 ноября 2000 г. Резолюцией 55/25 на 62-ом пленарном заседании 55-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН[10].
В рамках Совета Европы обязательной для Российской Федерации является Конвенция Совета Европы об уголовной ответственности за коррупцию (ETS № 173), заключенная в г. Страсбурге 27 января 1999 г.[11] В соответствии с разд. III Конвенции полномочия по контролю за ее выполнением возлагаются на ГРЕКО, которая является ее контрольным механизмом[12].
Вопрос о подписании Россией Конвенции Совета Европы о гражданско-правовой ответственности за коррупцию, предусматривающей гражданско-правовые меры компенсации ущерба, причиненного актами коррупции, до сих пор находится в стадии активного обсуждения. Так, в силу Национального плана противодействия коррупции на 2010–2011 годы[13] МИД России было предписано проработать предложения о целесообразности подписания Конвенции на основе ее соответствия правовой системе Российской Федерации и оценки возможных последствий ее подписания[14].
Инкорпорация в национальное гражданское законодательство конвенционных положений (конкретизация ст. 1068–1070 Гражданского кодекса РФ) создало бы более эффективные условия и инструменты в борьбе с коррупцией. В Конвенции выделен следующий ряд гражданско-правовых норм, связанных с противодействием коррупции: установление недействительности сделки, предусматривающей совершение коррупции, при признании ее в судебном порядке; возмещение ущерба в исковом судопроизводстве, которое включает в себя реальный ущерб, упущенную выгоду, компенсацию морального вреда; выделение условий наступления ответственности за акт коррупции; требование о возмещении ущерба от государства при совершении коррупционных правонарушений должностными лицами при исполнении ими своих полномочий; установление срока исковой давности по таким правонарушениям не менее трех лет.
К Конвенции по борьбе с подкупом иностранных должностных лиц при осуществлении международных коммерческих сделок[15], принятой в г. Стамбуле 21 ноября 1997 г. Конференцией полномочных представителей стран — членов ОЭСР, Россия присоединилась на основании Федерального закона от 1 февраля 2012 г. № З-ФЗ «О присоединении Российской Федерации к Конвенции по борьбе с подкупом иностранных должностных лиц при осуществлении международных коммерческих сделок»[16]. Присоединение России к Конвенции ОЭСР 1960 года, дополняющей Конвенцию ООН против коррупции и Конвенцию Совета Европы об уголовной ответственности за коррупцию 1999 года, является одним из обязательных условий ее вступления в данную организацию. Немаловажным будет отметить, что Конвенцией предусмотрено достижение функциональной эквивалентности (соразмерности) мер, принимаемых странами-участницами, в сфере наказания подкупа должностных лиц иностранных государств, что не будет предусматривать кардинальную ломку национальной правовой системы. Приведение национального законодательства в соответствие с положениями Конвенции ОЭСР безусловно не только будет способствовать повышению антикоррупционного рейтинга Российской Федерации, но и приблизит ее к международным антикоррупционным требованиям[17].
В ст. 1 Конвенции ОЭСР установлены следующие цели:
— содействие принятию и укрепление мер, направленных на более эффективное и действенное предупреждение коррупции и борьбу с ней;
— поощрение, облегчение и поддержка международного сотрудничества и технической помощи в предупреждении коррупции и борьбе с ней, в том числе принятии мер по возвращению активов;
— поощрение честности и неподкупности, ответственности, а также надлежащего управления публичными делами и публичным имуществом.
Меры против распространения коррупции принимают и специализированные организации. Так, Международной торговой палатой разработан Свод правил этики делового поведения (1996 года) (юридически необязательные), призывающих организации международного публичного права (корпорации) принимать меры по борьбе с коррупцией; Правила поведения в бизнесе и Рекомендации (2005 года), также по своей сути являющиеся методом саморегулирования на уровне предприятий в рамках применимых государственных законодательств, направлены на развитие продвижения более высоких стандартов интеграции в коммерческих сделках, заключаемых между частными предприятиями и государственными ведомствами, а также в сделках между предприятиями частного сектора.
Всемирный банк уделяет существенное внимание проблеме коррупции, предлагая программу ключевых реформ, необходимых для совершенствования государственного управления и борьбы с коррупцией[18]. Всемирный банк проводит изучение коррупции в рамках обследования «Обзор условий ведения бизнеса и деятельности предприятий» (Business Environment and Enterprise Performance Surveys — BEEPS)).
C 2005 года в рамках Мирового экономического форума проводится анализ успешности ведения бизнеса в разных странах с применением индекса экономической успешности (Global Competitiveness Index — GCI), в котором одним из показателей также является коррупция. Индекс GCI составляется для 142 стран на основе ключевых экономических показателей и более 100 мировых рейтингов.
Деятельность ВТО направлена на внедрение и широкое использование прозрачных правил применительно к сделкам на поставки, которые помогают минимизировать возможность возникновения коррупции и способствуют созданию глобальной системы торговли свободной от дискриминации, укреплению торговли на правовой основе.
Эффективность противодействия коррупции обусловлена и участием непосредственно бизнес-структур (торгово-промышленные палаты, включая региональные) и других институтов гражданского общества (СРО), к чему призывает ст. 12 Конвенции ООН против коррупции и Принцип № 10 Глобального договора ООН, ставящего перед собой задачу развития принципов социальной ответственности бизнеса, участия в решении наиболее острых проблем общества как на глобальном, так и на местном уровне.
В Конвенции ООН против коррупции отмечается необходимость обеспечения частными организациями достаточными механизмами внутреннего аудиторского контроля для оказания помощи в предупреждении и выявлении коррупционных деяний и чтобы финансовые документы таких организаций подлежали обязательному аудиту. Создание кодексов корпоративного управления также является одним из способов обеспечения исполнения требований Конвенции ООН против коррупции.
Реализация в российском законодательстве указанных положений должна привести к усилению роли аудита не только со стороны «предложения взяток», но и со стороны «спроса на взятки»[19]. Переход российских компаний на составление международной финансовой отчетности на основе стандартов, признанных в большинстве стран мира[20], также способен оказать положительное влияние не только в сфере противодействия коррупции, но и на экономику России в целом по следующим направлениям:
— приток иностранных инвестиций в российскую экономику;
— интеграция экономики России в общемировую систему.
Вовлекая частный бизнес в борьбу с коррупцией, государства, устанавливая требования в отношении порядка раскрытия информации, прозрачности совершаемых операций, одновременно формируют среду, поощряющую честное ведение предпринимательской деятельности и справедливую конкуренцию.
Следует отметить, что в Российской Федерации еще в 2002 году были приняты Кодекс корпоративного поведения, носящий рекомендательный характер, и Рекомендации по его применению[21]. Ужесточение требований зарубежных фондовых рынков к состоянию внутреннего контроля в компании и достоверности финансовой отчетности, последовавшее вслед за принятием в США Закона Сарбанса-Оксли 2002 года (US Sarbanes-Oxley Act of 2002), определяющим стандарты отчетности по управлению денежными средствами и активами, и Закона о взяточничестве 2010 г. (Великобритания), существенно повысило заинтересованность крупных российских компаний добровольно брать на себя обязательства по соблюдению Кодекса корпоративного поведения.
В 2003 году Советом по аудиторской деятельности при Минфине России был принят Кодекс этики аудиторов России[22]. Особый интерес вызывает и утвержденное постановлением Правительства РФ от 7 октября 2004 г. № 532 Федеральное правило (стандарт) аудиторской деятельности № 13 «Обязанности аудитора по рассмотрению ошибок и недобросовестных действий в ходе аудита»[23] (ПСАД № 13[24]), суть которого состояла в том, что при планировании, выполнении и оценке результатов аудиторских процедур, а также при подготовке аудиторского заключения аудитор должен рассмотреть риск существенных искажений финансовой (бухгалтерской) отчетности, возникающих в результате недобросовестных действий или ошибок. Следует отметить, что ПСАД № 13 наряду с упомянутыми Кодексом корпоративного поведения и Кодексом этики аудиторов России является частью правовой базы, необходимой для профилактики и противодействия коррупции в Российской Федерации на стороне «предложения взяток».
Корпоративное управление как инструмент в борьбе с коррупцией становится все более распространенным методом, позволяющим улучшать менеджмент, прозрачность и подотчетность операций, минимизировать бизнес-риски, повышать корпоративный имидж. Немаловажно отметить, что основой и фундаментом корпоративного управления, его «нравственным компасом» служит и этика[25]. В целях создания атмосферы нетерпимости к коррупции следует продолжить внедрение в деловой обиход этических норм. Заметим, что большинство этических кодексов не содержит норм, предусматривающих именно антикоррупционные механизмы[26].
Формулирование стандартов этического поведения также является одним из способов обеспечения исполнения требований Конвенции ООН против коррупции (ст. 21, 22). При этом вопрос о правовой природе и степени обязательности и порядка применения норм подобных стандартов в разных странах и для разных компаний решается по-разному.
Переломным для развития концепции корпоративной социальной ответственности бизнеса (КСО) в России стал 2004 году. При активном участии бизнес-ассоциаций (Российского союза промышленников и предпринимателей (работодателей) (РСПП), Ассоциации менеджеров (АМР), Торгово-промышленной палаты (ТПП)) и других некоммерческих организаций развернулась дискуссия по поводу понятия и содержания корпоративной ответственности применительно к России.
В 2004 году РСПП приняла Социальную хартию российского бизнеса, представляющую собой стандарт ответственного ведения бизнеса для российских компаний; в 2006 г. АМР в развитие международных стандартов приняла Меморандум «О принципах корпоративной социальной ответственности», среди основных принципов которого были выделены[27]:
— построение добросовестных и взаимовыгодных отношений со всеми заинтересованными сторонами;
— производство качественной продукции и услуг для потребителя;
— создание привлекательных рабочих мест;
— неукоснительное выполнение требований законодательства;
— учет общественных ожиданий и общепринятых этических норм в практике ведения дел.
В 2006 году впервые Институтом социальной и этической отчетности (AccountAbility, Великобритания) и британской консалтинговой группой CSR-Network в рамках ежегодного мирового рейтинга был представлен рейтинг корпоративной ответственности российских компаний. Исследование показало, что, хотя средний балл российского рейтинга корпоративной ответственности пока существенно отстает от глобального, отечественные лидеры бизнеса показали результаты, близкие к результатам лучших мировых компаний[28].
Практическая польза от разработки корпоративных отчетов по КСО — попадание в списки индекса Доу-Джонса, что важнее роста текущих финансовых результатов[29].
Наличие полноценного законодательства по противодействию коррупции, ориентируемого на международный опыт, является фундаментом системы предупреждения коррупции. Именно поэтому исследование международных конвенций в системном сочетании различных мер противодействия, а также опыта его применения в рамках использования наиболее эффективных зарубежных моделей необходимо для наиболее полноценного развития национального законодательства. Следует заметить, что принятие мер по противодействию коррупции в ряде случаев становится одним из условий включения государства в интеграционные процессы. Так, одним из условий включения в ЕС стало изменение национального законодательства и трансформация с тем, чтобы обеспечить возможность противодействия коррупции (см. гл. 4 настоящего пособия).
Глава 2
Значение противодействия коррупции для привлечения иностранных инвестиций в национальную экономику
1. Коррупция как препятствие на пути иностранных инвестиций
До недавнего времени проблемы правового регулирования иностранных инвестиций находили свое решение в законодательной практике исключительно стран, принимающих иностранные инвестиции, т. е. развивающихся стран и стран с переходной экономикой. Заинтересованность этих государств в привлечении иностранных инвестиций побуждала принимать на уровне закона закон о гарантии защиты прав иностранного инвестора. Наряду с гарантиями законы предусматривали также различные меры по защите национальных интересов от недобросовестной практики транснациональных корпораций. Принимаемые в XX столетии законы, именуемые иногда инвестиционными кодексами, отражали достигнутый баланс интересов государства и иностранного частного инвестора — баланс между гарантиями, предоставляемыми государством иностранному инвестору, и мерами по защите самого государства.
В 90-е гг. этому же принципу следовали также и законодательные акты в странах с переходной экономикой, т. е. в странах, которые перешли от командной системы управления экономикой к рыночной. В условиях рынка основным источником финансирования производственной и торговой деятельности является рынок капиталов. Финансовые инструменты, обращающиеся на рынке, позволяют участникам рынка вкладывать на определенный срок свободные денежные средства и получать необходимые для своей деятельности ресурсы в денежной форме. Инвестиционная деятельность на организованном рынке позволяет частным лицам обеспечивать финансирование своей деятельности без обращения к государству за помощью и поддержкой.
С переходом к рыночной экономике стран социализма, а также с развитием международно-правовых гарантий иностранных частных инвестиций связано увеличение потоков трансграничных капиталов из промышленно развитых государств в развивающиеся страны и в бывшие социалистические страны, для которых переход к рыночным отношениям стал основной чертой экономического развития. Увеличению объемов денежных потоков способствовали «международные гарантии» в сфере инвестиций, под которыми подразумеваются нормы международных договоров и конвенций, принимаемых в этой сфере, а также решения международных судов, содержащие толкование норм международного инвестиционного права.
В настоящее время в международном инвестиционном законодательстве большую роль играют решения международного арбитражного суда по инвестиционным спорам между государством и лицом другого государства. В инвестиционных спорах истцом, или лицом другого государства, как правило, является компания — инвестор из промышленно развитого государства — экспортера капитала, а ответчиком — государство — реципиент иностранного капитала. Толчком к развитию международного законодательства послужили двусторонние соглашения о защите иностранных инвестиций[30], а затем и многосторонние конвенции, на основе которых осуществляется разрешение инвестиционных споров с участием иностранного инвестора[31]. Важную часть международного законодательства составляет страхование иностранных инвестиций в соответствии с Конвенцией об учреждении многостороннего Агентства по гарантиям инвестиций, подписанной в 1985 году в Сеуле[32]. Страховой фонд, согласно этой Конвенции, формируется при участии как промышленно развитых, так и развивающихся государств.
Двусторонние соглашения о защите инвестиций, которых на сегодняшний день исчисляется порядка 3 тыс., и указанные многосторонние конвенции представляют собой единый международно-правовой механизм защиты иностранных инвестиций, которые в условиях глобализации мировой экономики уже утратили свой прикладной характер как средство разрешения разногласий между промышленно развитыми и развивающимися государствами. Об этом свидетельствует то, что при обращении инвесторов к механизму разрешения инвестиционных споров суд все чаще обращается к другим международным договорам и конвенциям, в том числе и к международным конвенциям по противодействию коррупции, и нередко отказывает в защите тем иностранным инвесторам, которые оказываются замешанными в коррупционных действиях.
В связи с тем что международный механизм защиты иностранных инвестиций изначально создавался как механизм защиты прав иностранного инвестора, то его существование в качестве международного механизма защиты прав инвестора в споре с государством — реципиентом капитала делало ненужным принятие каких-либо специальных нормативных актов сфере правового регулирования иностранных инвестиций в государствах — экспортерах капитала, т. е. в промышленно развитых странах. Все изменилось в связи с появлением новой глобальной угрозы в виде коррупции. Именно проявления коррупции в инвестиционной сфере подтолкнули промышленно развитые страны к принятию у себя законов о противодействии коррупции, которые в первую очередь затронули действия иностранных инвесторов, как это понятие определено в международном инвестиционном законодательстве.
Международные конвенции и законодательство в сфере противодействия коррупции стали частью инвестиционного законодательства промышленно развитых государств. К принятию активных действий по регулированию деятельности своих компаний за рубежом подтолкнули объективные обстоятельства. Согласно данным Мирового банка, во всем мире только за 2006 г. было совершено платежей в виде взятки порядка 1 трлн долл.[33] Как правило, коррупционные действия совершаются при проведении конкурсов и тендеров на реализацию крупных инвестиционных проектов. Чтобы устранить на национальных рынках развивающихся стран наиболее часто совершаемое правонарушение в форме коррупционного действия, потребовалось принятие специального законодательства в странах — экспортерах капитала. Причиной этому является то, что коррупция в сфере инвестиций является не только несовместимой с требованием создания условий равной конкурентной борьбы, но также и фактором, разрушающим правовую среду в стране — экспортере капитала, из которой происходит инвестор[34].
Главную роль в решении задачи противодействия коррупции в развивающихся странах начинает играть законодательство о коррупции стран — экспортеров капитала. В части правового регулирования инвестиций антикоррупционное законодательство в странах — экспортерах капитала выполняет функцию балансира в отношениях «государство — частный инвестор», так же как и инвестиционное законодательство в развивающихся странах. По словам директора Бюро расследований в сфере коррупции (Strious Fraud Office — SFO) Великобритании г-на Р. Алдермана, «коррупция в настоящее время рассматривается как серьезное препятствие инвестиционной деятельности крупных корпораций»[35].
2. Особенность соотношения инвестиционного законодательства и нормативных актов, направленных против коррупции
В разных странах к инвестиционным относят разные категории правоотношений. Чтобы противодействовать коррупции, важно определить, что является инвестициями. Правонарушение может повлечь за собой крупные штрафы[36]. В Германии в этой связи поднимается вопрос о границе между спонсорством, или благотворительной деятельностью частных лиц, и правонарушением, имеющим признаки коррупции. Чтобы избежать уплаты штрафа, предприниматели заинтересованы в том, чтобы законодательно было закреплено определение того, что следует относить к коррупции.
Инициатором принятия закона о противодействии коррупции во Франции было объединение предпринимателей. Закон Франции от 13 ноября 2007 г. имплементировал положения Конвенции ООН против коррупции. Инициатором его принятия стал Французский Совет инвесторов в Африке, который был обеспокоен усилением коррупционного элемента в странах — реципиентах капитала. В обзоре французского законодательства о коррупции французские инвесторы, осуществляющие инвестиции за рубежом, подчеркивали недостаточность усилий государств — экспортеров капитала в этом направлении. «Как в огромной игре в покер, где игроками выступают государства, участники Конвенции ОЭСР по борьбе с коррупцией блефуют тогда, когда надо принимать решительные действия»[37].
В Великобритании поводом для принятия законодательства о коррупции стали конкретные случаи, нанесения ущерба английским инвесторам, действующим на Ближнем Востоке. В 2007 году было возбуждено расследование крупной сделки с Саудовской Аравией, которая была заключена с нарушением международных обязательств Великобритании, вытекающих из Конвенции ОЭСР. После завершения расследования результатом стало принятие Закона о коррупции 2010 года. В основу содержания этого закона были положены принципы, содержащиеся в международных конвенциях.
Конвенция ОЭСР была разработана в интересах промышленно развитых стран и касается действий крупных частнопредпринимательских корпораций, инвестирующих свой капитал за рубежом. Как правило, эти корпорации отвечают признакам многонациональных компаний, называемых в документах ООН как транснациональные корпорации. Конвенция ОЭСР направлена против действий транснациональных корпораций, которые отвечают признакам коррупционного преступления, независимо от того, на территории какого государства оно совершается. Для имплементации положений Конвенции в национальное законодательство принимаются законы о коррупции.
В странах континентальной Европы достаточным является ратификация международных конвенций ООН, чтобы противодействовать коррупции. В Великобритании для применения указанной Конвенции потребовалось принятие закона о коррупции. Но это не означает, что иные европейские государства в меньшей степени связаны с правовым регулированием инвестиций, осуществляемых за рубежом. В то же время, учитывая членство государств в Европейском Союзе, для этих стран важно также исполнение соответствующих рекомендаций, которые содержатся в документах органов ЕС. Согласно рамочному решению Совета ЕС от 22 июня 2003 г. № 2003/568/ПВД «О борьбе с коррупцией в частном секторе» за коррупционные преступления предусматривается наложение ареста на имущество и конфискация имущества[38]. В связи с введением уголовной ответственности за коррупцию возрастает роль международных договоров о правовой помощи в этой сфере.
Первый закон о противодействии коррупции был принят в США с целью противодействия иностранным инвестициям, создавшим угрозу национальной безопасности[39]. В настоящее время в странах — экспортерах капитала реально столкнулись с проблемой подкупа должностных лиц за рубежом, что потребовало расширения сферы действия инвестиционного законодательства. Закон о коррупции за рубежом, принятый в США в 1977 году, и Закон о коррупции Великобритании 2010 года отражают два подхода к решению проблемы коррупции. Их объединяет то, что противодействие коррупции осуществляется путем установления ограничений в правовом режиме деятельности юридических лиц, относящихся к категории иностранных. При этом к иностранным инвесторам относятся любые юридические лица, которые осуществляют свою деятельность в условиях чужого государства. Это могут быть иностранные компании, действующие на территории государства, принимающего инвестиции. К иностранным относятся также компании страны — экспортера капитала, осуществляющие инвестиции за рубежом.
3. Борьба с коррупцией как тенденция развития правового регулирования иностранных инвестиций в зарубежном законодательстве
Определение иностранного инвестора в современном законодательстве о противодействии коррупции основано на признании экстерриториального действия закона. Принятие законов о противодействии коррупции позволяет этим странам повысить стандарт требовательности в сфере регулирования иностранных инвестиций в сравнении со стандартом требовательности, который содержится в международных конвенциях, а также в законодательстве стран — реципиентов капитала. Обращение к опыту промышленно-развитых стран в области противодействия коррупции тем более необходимо, если учесть, что Россия активно участвует в международном разделении труда. Она заинтересована и в привлечении иностранных инвестиций, и в освоении зарубежных рынков, создавая там промышленные и торговые предприятия.
Проблема правового регулирования вывоза капитала, т. е. собственно инвестиций, была поставлена в 1977 году в связи с необходимостью установления признаков коррупции в действиях иностранных инвесторов. Нефтяной кризис 70-х гг. и бесконтрольный приток нефтедолларов из стран Ближнего и Среднего Востока лежат в основе принятия первого закона о коррупции в США. В связи с тем, что инвесторами неправомерно используются за рубежом денежные средства, принятие законов о коррупции в странах — экспортерах капитала постепенно приобретает все более массовый характер. В Великобритании поводом для принятия закона о коррупции, был громкий процесс, начатый в 2009 году, в связи со сделкой «Нефть в обмен на оружие», совершенной между Великобританией и Саудовской Аравией[40].
Расследование было прекращено, но результатом стало принятие Закона о коррупции 2010 года. Тогда же были опубликованы статистические данные, согласно которым четвертая часть иностранных компаний, осуществляющих свою деятельность на территории Великобритании, утратила свой бизнес из-за коррумпированных действий своих конкурентов. При этом, по данным Мирового банка, на подкуп должностных лиц в развивающихся странах расходуется от 20 млрд до 40 млрд долл.[41] Чтобы удержать свои позиции на национальных рынках развивающихся стран, Великобритании потребовалось принятие закона, который мог остановить коррупционную деятельность в частноправовой сфере. Принятый в Великобритании Закон о коррупции 2010 года можно считать началом развития законодательства об иностранных инвестициях нового поколения.
История развития законодательства об иностранных инвестициях имеет несколько этапов развития. Однако до того, как оно появилось в развивающихся странах, регулирование движения капиталов осуществлялось на основе провозглашенного в международном праве принципа свободы торговли и подчинялось правилам, принятым на финансовых рынках имперских держав. В качестве иллюстрации можно привести пример инвестиционной деятельности Ост-Индской компании. «Компания управляла деятельностью миллионов людей из крошечной штаб-квартиры со штатом в 159 человек в 1785 году и 241 человек в 1813 году. Организационная структура Ост-Индской компании сочетала в себе все элементы современных многонациональных компаний. Наряду с признаками единой иерархически подчиненной главному центру управления в Лондоне Ост-Индской компании существовало множество предпринимателей, действовавших на основе коммерческой концессии (франшизе), которые были разбросаны по всему миру[42]. Хотя в период создания этой компании категория «инвестиции», как таковая и отсутствовала, тем не менее, правовое регулирование отношений, в которых участвовала компания, предполагало перемещение денежных средств и материальных ценностей за рубеж с целью извлечения прибыли, как и в случае с инвестициями в современный период. Другое дело, что в эпоху колониального господства не было нужды в создании специальных законов об инвестициях, так как управление движением капитала осуществлялось в рамках национального законодательства о компаниях метрополий. Потребность в специальных нормах законодательства об инвестициях возникла гораздо позднее в связи с принятием специального режима для отдельных категорий компаний. Нормы о враждебных иностранцах, принятые в Англии, запрещали совершение коммерческих сделок компаниям воюющих государств (Закон о враждебных иностранцах Великобритании)[43].
Глобализация экономики, увеличение объемов иностранных инвестиций, перемещающихся не только в направлении «Север — Юг», но также и из развивающихся стран в экономику промышленно-развитых государств, привели к появлению в международных экономических отношениях случаев совершения коррупционных действий иностранными лицами с целью получить преимущества на рынке государств — реципиентов капитала. Действие инвестиционных законов, международных конвенций в этой ситуации оказалось недостаточным. И государства — экспортеры капитала обратились к законодательному регулированию иностранных инвестиций у себя в стране. Так, национальное законодательство в области инвестиционных отношений приняло форму законов о коррупции в промышленно развитых странах. Указанные законы предусматривали специальный правовой режим для инвесторов, чтобы остановить перевод материальных ресурсов на преступные цели и направить денежные средства в реальное производство.
Затрачиваемые на подкуп государственных служащих денежные средства (даже если это делалось с целью завоевания национального рынка того или иного государства) приводили к криминализации частного бизнеса не только в государстве, где осуществлялся подкуп госслужащих, но и в государстве, откуда направлялись материальные ценности. Коррупция, таким образом, приобрела форму глобальной угрозы частному бизнесу, а правовое регулирование иностранных инвестиций как средство управления денежными потоками приобретает форму закона о коррупции в сфере частного бизнеса. Принятый в Великобритании Закон 2010 года, вступивший в силу с июля 2011 года, опровергает высказанное в литературе мнение о том, что «для развитых капиталистических стран не свойственно принятие внутринациональных норм, направленных на регулирование отношений с участием иностранцев»[44].
Многие правоведы до сих пор считают, что закон об иностранных инвестициях должен решать только проблему привлечения денежных ресурсов из-за рубежа. В настоящее время гораздо более важным является законодательство, стимулирующее добросовестную практику инвестирования как в стране, привлекающей иностранный капитал, так и в странах, его вывозящих. В инвестиционном законодательстве нового поколения обращаются к категории «публичное официальное лицо», или «официальное лицо», как к особому виду предпринимателей, занимающих определенное положение в системе корпоративного управления. При этом национальное законодательство устанавливает правовой режим для лиц, обладающих полномочиями и способных оказывать влияние на действия других лиц, участвующих в перемещении денежных средств через национальные границы.
Особенностью инвестиционного законодательства нового типа является усиление государственного регулирования в сфере иностранных инвестиций. В настоящее время, казалось бы, в условиях, получивших свое развитие рыночных отношений, ответом на этот вопрос должен был бы стать отказ от специального закона об иностранных инвестициях как средства привлечения инвестиций. Во всяком случае, так оценивался западный подход к регулированию иностранных инвестиций до недавнего времени. Однако именно Великобритания, где традиционно отстаивались принципы свободного движения капиталов, принимает вполне обоснованное решение об усилении государственного управления движения капиталов и ограничении иностранных лиц.
Тенденция усиления государственного регулирования инвестиций отражена и в российском законодательстве. В Законе о привлечении иностранных инвестиций в хозяйственные общества, имеющие стратегическое значение для обороны стран и национальной безопасности, предусмотрены ограничения для тех иностранных инвесторов, которые намереваются осуществлять свои капиталовложения в стратегически важные отрасли промышленности. Указанный Закон о стратегических инвестициях является первым шагом на пути создания нового поколения законов об инвестиционной деятельности.
В настоящее время правовое регулирование корпоративных отношений, осложненных иностранным элементом, является перспективным направлением развития правового регулирования иностранных инвестиций. В основе развития этого направления лежат международные конвенции, регулирующие деятельность иностранных юридических лиц, а также новейшее законодательство государств, занимающих ведущие позиции на глобальных финансовых рынках.
Это действующее законодательство США и Великобритании о коррупции. И американский Закон 1977 года и Закон о коррупции, принятый в Великобритании в 2010 году, являются иллюстрацией современного подхода к правовому регулированию иностранных инвестиций.
Отличительной чертой современного подхода к правовому регулированию иностранных инвестиций является то, что в сферу его применения входят как национальные, так и иностранные физические и юридические лица. Сфера действия указанных законов распространяется на лиц, осуществляющих свою деятельность на территории государства, принявшего закон, а также лиц, инвестирующих капитал за рубежом. Указанный подход к выбору субъекта права (иностранец в национальной экономике и отечественный инвестор за рубежом) предполагает экстерриториальное действие закона. Чтобы избежать коллизии между законом США и законом Великобритании в этом случае особое значение приобретает международно-договорное регулирование данной области отношений.
Конец ознакомительного фрагмента.