Интегрированные бизнес группы в российской экономике

Статья посвящена уточнению определения интегрированных бизнес-групп (ИБГ), классификации ИБГ и совершенствованию управления ими в современной России. В статье приводится разработанная автором классификация ИБГ по признакам, оказывающим влияние на формирование структуры управления этими ИБГ. На основании проведенного исследования 50 ИБГ Северо-запада РФ, автор выделяет наиболее распространенные типы российских ИБГ и определяет, какие особенности структур управления характерны для каких типов ИБГ. В статье проанализирована степень влияния различных факторов на формирование управленческих структур ИБГ. Опираясь на результаты исследования ИБГ и на зарубежный опыт управления ИБГ, можно предложить правила построения структур управления для российских ИБГ.

Значение ИБГ для российской экономики таково, что пренебречь им невозможно. Предприятиями, объединенными в ИБГ, производится более половины ВВП и именно в них задействована наибольшая часть работоспособного населения. ИБГ являются важным управляющим звеном, связывающим микро- и макроуровень экономики, позволяют концентрировать инвестиционный и инновационный потенциал и дают толчок к развитию новых отраслей и видов деятельности. Мы согласны с И. Трофимовой в том, каждая «корпорация может выполнять роль интегратора и организатора и иметь в таком ключе значение и на макроэкономическом уровне»i. и с И.П. Бойко в том, что именно концерны, холдинги и иные группы предприятий, объединенные системой участия в капитале, и образуют основу среднего уровня управления экономикойii. Одновременно ИБГ – это одна из наиболее распространенных форм организации предпринимательской деятельности, и одним из наиболее важных является вопрос эффективного управления ИБГ.

Использовать зарубежный опыт в управлении российскими ИБГ затруднительно в силу некоторых особенностей российских ИБГ, оказывающих влияние на формирование управленческих структур: низкая доля публичных компаний, непрозрачная структура капитала, высокая степень переплетения собственности с управлением, широкое применение налоговых схем, таких как реализация продукции через оффшорных трейдеров, механизмы трансфертного ценообразования, инвестирование и проведение IPO через оффшорные компании.

Особенности российских ИБГ

Для современной экономики России характерно несовпадение формальных и реальных прав собственностиiii.. Причина этого несоответствия была заложена еще во времена Советского общества: советская экономика оставалась по своей природе как бы «рыночной», хотя «официально» было заявлено иное. Соответственно, реализация субъектами хозяйствования своих частных интересов происходила, но на неформальной основе и развивалась так называемая «экономика физических лиц»iv что приводило к преобладанию экономических контрактов неформального типа. Такое явление было характерно также для Японии. По мнению Левина С.Н., а рамках ИБГ формальные права собственности имеют ценность в той мере, в какой они подкреплены персональными связями, в том v. числе с представителями органов власти.. Кроме того, соотношение собственности, управления и контроля в российской действительности и в представлении стран с развитой экономикой различаются: если на Западе собственность и управление могут быть разделены, то в проанализированных нами Российских ИБГ присутствует объединение собственности и управления в одних руках^vi.

Чтобы сформировать обобщенные и единообразные законные механизмы и процедуры управления ИБГ, необходима четкая типология ИБГ, отражающая их внутреннюю среду, объединяющая экономические и юридические аспекты объединений предприятий и учитывающая характерные особенности российских ИБГ.

ИБГ в России относительно молодая форма ведения предпринимательской деятельности и, хотя изучением их занимались российские ученые и исследователи в середине-конце 90х прошлого века и в начале 2000х., среди которых: С.Б. Авдашев, И.П. Бойко, И.М. Бунин, А.А. Дынкин, Д.С. Львов, Г. Клейнер, Я.Ш. Паппэ, А.С. Пугиев, А.А. Соколов, В.П. Чичиканов и многие другие, единого устоявшегося объединения ИБГ нет, и классификация ИБГ требует уточнения и доработки.

Под интегрированными бизнес-группами разные авторы имеют в виду как все типы объединений предприятий, так и отдельные их разновидности. Эксперты Московского Бюро экономического анализа под интегрированной бизнес-группой понимают совокупность предприятий и организаций, отвечающих следующим признакам: координация их действий выходит за рамки обычных контрактов и происходит при одновременном выделении центрального элемента, выполняющего функции координации, но при сохранении статуса партнеров по группе как отдельных хозяйственных субъектовvii. В соответствии с этим определением, исследователи определяют лишь приблизительно место ИБГ среди разных типов объединений предприятий и предлагают относить к ИБГ достаточно разнородную и большую совокупность объединений предприятий. Мы с этим согласиться не можем и считаем, что понятие интегрированных бизнес-групп должно трактоваться более узко.

Паппэ Я.Ш. интегрированной бизнес-группой (ИБГ) называет «совокупность коммерческих организаций, между которыми существуют регулярные взаимосвязи, более тесные, чем просто рыночные, и существует некоторый центр принятия ключевых решений, обязательных для всех агентов данного целого»^viii. Мы согласны с Паппэ в том, что фактор наличия единого центра, принимающего ключевые решения, является определяющей характеристикой ИБГ. Но утверждение Паппэ, что ИБГ может представлять собой объединение на договорной основе, не предполагающее ни юридической, ни хозяйственной зависимости между предприятиями, на наш взгляд, ошибочно. Мы считаем, что взаимосвязь субъектов, входящих в группу, должна предполагать хозяйственную зависимость предприятий группы друг от друга. Только в этом случае возможно и целесообразно формирование единого центра принятия решений для всей группы.

Академик Д.С. Львов к бизнес-группам относит: крупные компании, имеющие дивизиональную структуру; холдинговые компании вместе с контролируемыми ими предприятиями; финансово-промышленные группы; сетевые индустриальные организацииix. Мы согласны с тем, что в ряде случаев такие бизнес-образования могут быть рассмотрены как ИБГ.

Опираясь на характерные особенности как зарубежных, так и российских групп предприятий, мы определяем ИБГ как объединение юридически самостоятельных, но зависящих друг от друга в хозяйственном отношении предприятий, имеющее единый центр управления, основанное на связях значительной силы – предполагающих устойчивость группы за счет внутренней интеграции, и разного типа – имущественных, технологических и персональных, предполагающее наличие синергетического эффекта от объединения.

В качестве связей значительной силы в данном случае мы будем рассматривать те связи, существование которых для данной интегрированной бизнес-группы является критическим. В определении, какие связи являются критичными для ИБГ, мы согласны с К. Прахаладом и И. Дозом, которыми были разработаны «критерии оценки критичности связей» для группы взаимосвязанных бизнесов – то есть для ИБГ. По мнению Прахалада и Доза, критичность взаимосвязей определяется стратегическими целями создания данной группы или основными потребностями, для которых эта группа создавалась. Критические взаимосвязи – это взаимосвязи, которые обуславливают создание данной интегрированной бизнес-группы, без которых ее дальнейшее существование является бессмысленным, и она, скорее всего, сразу или со временем распадается. Утверждая, что ИБГ основаны на связях разного типа, мы имеем в виду, что не только имущественные, но и персональные, и технологические связи могут выступать в качестве основных, критических связей в ИБГ. Под синергизмом мы в нашей работе мы понимаем эффект, «способный продуцировать уровень выручки интегрированной компании превышающий сумму аналогичных показателей ее функционирующих по отдельности дивизионовx», который возникает в интегрированной группе, состоящей из нескольких компаний, и может выражаться либо в непропорциональном росте выручки, увеличении доли рынка или улучшении репутации. Мы согласны с Эндрю Кембеллом и Кэтлин Саммерс Лачс в том, что «синергетический эффект подкрепляет большинство решений относительно диверсификации компаний и увеличения степени разнообразия сфер деятельности организацииxi», но считаем, что для не диверсифицированных групп предприятий синергизм не менее важен.

Для выявления признаков интегрированных бизнес-групп предприятий, на которые необходимо опираться при отнесении ИБГ к определенным типам для целей построения структур управления ими и при проведении классификации групп предприятий, рассмотрим различные типологии ИБГ в зависимости от следующих факторов.

1. По цели создания: ИБГ могут создаваться

• для получения экономического синергетического эффекта за счет образования материальных и нематериальных хозяйственных взаимосвязей и аккумуляции финансовых и прочих ресурсов,
• для получения выгоды от совместного налогового планирования и управления финансами, построения финансовых и налоговых схем,
• для получения или укрепления контроля над бизнесом.

Причем Российские ИБГ, созданные для достижения синергетического эффекта, во многом похожи на западные, а ИБГ, созданные для достижения эффекта от совместного финансового и налогового планирования и для укрепления контроля над собственностью, существенно от западных отличаются. Кроме эффекта от масштаба деятельности и описанной Коузом экономии на трансакционных издержках, интеграция различных бизнесов в группу дает еще ряд положительных эффектов. Ральф Биггадайк (Ralph Biggadike)xii определил основные типы перспективных для достижения синергетического эффекта хозяйственных связей между компаниями, интегрирующимися в группы: интеграция вперед по технологической цепочке, прочие технологические связи, маркетинговые связи, основанные на общей маркетинговой стратегии. Мы согласны с Биггадайком относительно этих трех оснований для интеграции, но считаем, что интеграция может осуществляться также для объединения финансовых ресурсов и для того, чтобы использовать общие управленческие навыки и компетенции.

2. В зависимости от того, какой тип связей является критическим для данной ИБГ,
мы выделяем ИБГ, в которой основным интегрирующим фактором являются имущественные связи — на основании взаимопроникновения капитала, персональные связи -связи между физическими лицами, которые являются значимыми фигурами на предприятиях-участниках групп, или хозяйственные связи – обусловленные производственным процессом. В проанализированных нами объединениях предприятий в России, технологические, финансовые и персональные связи имеют уровень значимости одного порядка, так как любой тип связей в объединении может оказаться основным, определяющим структуру и границы группы. Структура управления группой может как быть подчиненной технологическому процессу, так и ориентироваться на максимальную суммарную прибыль (независимо от вклада каждого предприятия) и т.д. Кроме того, при анализе структур управления часто выясняется, что из-за наличия неформальных связей внутри интегрированных бизнес-групп, формальные собственники предприятий и лица, реально управляющие объединением и имеющие отношение к распределению результатов его деятельности, могут не совпадать.

3. Для формирования структуры управления важна организационная форма: 
структура управления будет разной для технологически вертикально и горизонтально интегрированного или смешанного объединения. Принципы организации управления будут отличаться для технологически взаимосвязанного холдинга (концерна) и диверсифицированного объединения -конгломерата. Также влияние оказывает степень субординированности группы.

4. Важной характеристикой ИБГ является ее жесткость. 
Степень жесткости ИБГ мы определяем, основываясь на силе имущественных связей между предприятиями, входящими в группу. По степени имущественной зависимости ИБГ могут быть жесткими и размытыми, и этот показатель определяет, насколько будут взаимосвязаны или объединены их управленческие структуры. В Жестких группах все предприятия, входящие в группу принадлежат собственникам или головной компании группы более чем на 75% (квалифицированное большинство) или между предприятиями заключен договор, дающий возможность головной компании полностью определять решения, принимаемые дочерней компанией. В Размытых ИБГ в групповой собственности находятся контрольные пакеты предприятий-участников, и крупные пакеты, которые дают возможность влиять на принятие решений (они могут и не достигать 50%, хотя в России, как правило, достигают). Часто при более слабой формальной имущественной зависимости, она компенсируется за счет неформальных связей, при этом в связи с непрозрачностью структуры ИБГ, фактические границы ИБГ выходят за пределы группы, формально определенной общей собственностью.

Классификация ИБГ по данной типологии позволяет более точно определить принципы, по которым должна формироваться структура управления той или иной ИБГ. Проанализировав историю развития российских ИБГ и корпораций и объединений предприятий в развитых странах, мы пришли к выводам относительно предполагаемой эволюции ИБГ в современной российской экономике. Нельзя сказать, что ИБГ – специфическая только российская форма существования крупного бизнеса: схожие формы организации бизнеса существовали и существуют и в других странах. Создание интегрированных бизнес-групп – закономерный этап развития фирм, концентрации и консолидации капитала в условиях глобализации и информатизации экономики, и с этой точки зрения формирование интегрированных групп предприятий в России можно рассматривать как этап развития экономики корпораций, где ИБГ со временем преобразуются в более четкие структуры – корпорации. Но с другой стороны, ИБГ являются устойчивой формой существования крупных экономических объединений в России. Эта форма имеет в существующих условиях массу преимуществ, обусловленных средой, и носит устойчивый характер. Тем не менее, динамика развития ИБГ направлена на повышение информационной прозрачности, формализацию их организационной структуры, постановку корпоративного управления и т.д. В рамках этой тенденции изучение структур управления ИБГ и повышение их эффективности приобретает особую значимость.

Чтобы сформировать обобщенные и единообразные механизмы и процедуры управления ИБГ, необходимо исследовать именно российские ИБГ и существующие в них методы и структуры управления. Мы провели исследование ИБГ Санкт-Петербурга и Северо-запада России. На первом уровне исследования было произведено изучение 50 ИБГ Санкт-Петербурга и Северо-запада на основании анализа открытой информации. На втором уровне исследования путем интервьюирования и анкетирования первых лиц, опросов сотрудников ИБГ и запросов в государственные органы и управление статистики нами был проведен дополнительный сбор информации по 20 отобранным ИБГ: «Орими-Трэйд», Группа «Аладушкин + Игнатьев», «Максидом», «Мултон» (производство + тор-говля), «Ладога», «Эго-Транслейтинг», «Галактика», «Пятерочка», «Илим-Палп», «Объединение Негосударственных Охранных Предприятий «Арес»», «Окей», «Евросиб», «Кировский Завод», «ЛенСтройРеконстукция», «ЭГО-Холдинг», «Лаверна», «ПромИндустрия», «Текс», «Лента», «Международный Банк Санкт-Петербурга».

Далее мы изучили факторы, влияющие на формирование структуры управления, разделив их на 3 группы:

• организационные характеристики ИБГ,
• фактические обще-описательные характеристики ИБГ,
• личные, исторические и прочие факторы, индивидуальные для каждой группы.

Организационные характеристики ИБГ, которые мы изучали, это: наличие технологического единства и цель и способ формирования ИБГ, технологическая вертикальность-горизонтальность, финансовая вертикальность-горизонтальность, степень имущественной зависимости и значимость неформальных связей, преобладающий тип связей. Общеописательные и фактические характеристики включают в себя: количество предприятий в группе, в том числе, дочерних и контролируемых, количество учредителей ИБГ.

Структуры управления ИБГ мы изучали, выделяя следующие параметры:

• наличие Управляющей компании,
• постоянно действующий Руководящий орган (оперативное управление),
• самый близкий тип оргструктуры (линейно-функциональная, дивизиональная, матричная, конгломеративная,
• метод управления (людьми, процессом, показателями, проектами).

Российский крупный бизнес существует преимущественно в форме бизнес-групп, которые отличаются большим организационным разнообразием. Предприятия объединяются разнообразными видами связей: формальными и неформальными; технологическими, персональными и имущественными. Структура ИБГ может быть прозрачной и непрозрачной для внешнего наблюдателя. Большинство проанализированных нами ИБГ полностью или частично диверсифицированы – это конгломераты, а по отраслевой принадлежности самые распространенные – это промышленные, торговые и торгово-промышленные ИБГ. В качестве наиболее распространенных характеристик ИБГ мы выявили следующие:

1. Технологическое единство ИБГ. Связано с целями создания данной ИБГ: те группы, которые формировались для получения выгод от экономической интеграции, как правило, и остаются технологически едиными и иногда технологически смешанными. Группы, которые формировались для получения контроля над активами и собственностью, как правило, являются технологически несвязанными или технологически смешанными. Среди исследованных нами ИБГ больше технологически единых (15 из 20), причем соотношение технологически единых и смешанных ИБГ постоянно увеличивается в пользу технологически единых ИБГ, что говорит о том, что собственники ИБГ стремятся получать экономические синергетические эффекты от объединения.

2. Участие собственника в управлении группой. В большинстве ИБГ собственники в той или иной мере и тем или иным способом принимают участие в управлении ИБГ. Только в 3 из 20 проанализированных нами ИБГ собственники официально не принимают участия в управлении группой, во всех остальных ИБГ либо один из собственников, либо они все принимают участие в управлении.

3. Степень имущественной взаимозависимости предприятий в Российских ИБГ больше, чем в западных объединениях предприятий. В большинстве рассмотренных нами ИБГ все предприятия, входящие в группу, более, чем на 75% принадлежат собственникам группы. В 17 из рассмотренных нами ИБГ все предприятия, входящие в группу, принадлежат собственникам группы на 100% или на 100% за вычетом управленческого пакета. Такая высокая степень имущественной взаимозависимости предприятий внутри ИБГ является следствием неполноценности российского законодательства об объединениях, в частности, в вопросах ответственности руководителей и должностных лиц акционерного общества перед отдельными акционерами. Проблема достаточно четко сформулирована Дементьевым: «Права акционеров, в особенности мелких, в действующем законодательстве просто урезаны. Так, отсутствует баланс в отношениях мелкого собственника и руководства предприятия. Закон РФ «Об акционерных обществах» разрешает акционеру или их группе вчинить иск к члену совета директоров, правления или директору только в том случае, если данная группа акционеров владеет не менее чем 15% размещенных обыкновенных акций (…) Реализация прав рядовых акционеров зависит от процедур созыва и проведения собрания акционеров».1 В результате, с одной стороны, собственники стараются сконцентрировать в своих руках полный контроль над ИБГ, с другой стороны, ввиду отсутствия надежной защиты миноритарных акционеров, желающих становиться или оставаться миноритарным акционером в одном из предприятий ИБГ тоже нет.

4. Превалирующий тип связей. В 15 из проанализированных нами ИБГ превалируют имущественные связи, в 4 — персональные управленческие и в 1 – технологические. Что касается жесткости имущественных взаимозависимостей и их значения для устойчивости группы, то даже 100% имущественная зависимость предприятий группы от управляющего центра ИБГ (от собственника или от Управляющей компании), еще не означает, что имущественные связи будут превалирующими, а ИБГ за счет них — устойчивой. В силу особенностей российских ИБГ, их собственники часто, чтобы обезопасить себя, предпочитают не только владеть более чем 75% в капитале, но и осуществлять непосредственное управление группой.

Далее мы провели анализ степени влияния организационных характеристик технологически связанных (единых и смешанных) ИБГ на их структуру управления по характеристикам структур управления – то есть, проанализировали, какими факторами определяется наличие у структуры управления ИБГ той или иной характеристики.

Влияние различных факторов на структуру управления ИБГ.

Далее мы провели анализ степени влияния организационных характеристик технологически связанных (единых и смешанных) ИБГ на их структуру управления по характеристикам структур управления – то есть, проанализировали, какими факторами определяется наличие у структуры управления ИБГ той или иной характеристики.

1. Наличие у ИБГ управляющей компании (УК): 
Влияет фактор технологического единства. У всех проанализированных нами технологически смешанных интегрированных групп (за одним исключением) есть УК. На наш взгляд, есть две основных причины того, что технологическое единство или смешанность ИБГ влияет на наличие у нее УК. Во-первых, наличие у группы УК увеличивает степень формализации структуры управления этой группой. Технологически единые ИБГ являются более внутренне интегрированными, чем технологически смешанные ИБГ, а для технологически смешанных ИБГ в большей степени требуется механизм дополнительной внутренней интеграции, в качестве которого может выступать УК, объединяющая под своим управлением разные технологические блоки. Вторая причина в том, что для формирования единого центра управления требуется создание отдельной структуры, объединяющей под своим управлением все технологически разобщенные блоки предприятий внутри ИБГ. 
Влияет степень жесткости имущественных связей в данной ИБГ: если ряд предприятий являются не на 100% дочерними (таких групп из рассматриваемых нами 9), то, как правило (в 7 из данных 9 ИБГ), УК создаётся или роль УК играет головное предприятие группы. Это дает возможность упростить расчет правильного размера долей всех учредителей в каждом предприятии группы. 
Влияет размер группы и общее количество входящих в нее предприятий, но это влияние не является определяющим.Как правило, чем больше группа и чем больше в нее входит предприятий, тем выше необходимость создания УК для упрощения процедур управления. 
Количество учредителей в ИБГ также достаточно сильно влияет на наличие УК у этой ИБГ. Как правило, когда учредителей несколько, оптимально, если у группы есть УК, которая соответствует следующим характеристикам: 
-УК является кастодиальной: не ведет хозяйственной деятельности, чтобы минимизировать риски; 
-Собственниками в УК являются только основные собственники ИБГ, а не миноритарии с отдельно взятых предприятий и не топ-менеджеры отдельных предприятий ИБГ, мотивируемые пакетами акций; 
-В УК зафиксировано реальное соотношение долей собственников ИБГ; 
-УК владеет контрольными пакетами акций (от 50%+1 акция до 100%) во всех остальных предприятиях группы. 
На наличие управляющей компании, безусловно, влияет личный фактор. Наличие или отсутствие УК у ИБГ определяется в первую очередь тем, как учредители хотят организовать свое владение предприятиями ИБГ. 
Часто наличие у группы УК определяет финансовое удобство. Если внутренние требования бухгалтерии, финансового и налогового планирования того требуют, то у группы будет УК, если не требуют, то не будет. Наличие УК в этом случае зависит от того, насколько это удобно с точки зрения организации финансового оборота, финансовых потоков и минимизации налогообложения. 
Факторы, влияющие на наличие УК, обобщены в таблице:

2. Влияние различных факторов на форму постоянно действующего руководящего органа ИБГ – будет он единоличным или коллегиальным: 
Основным влияющим фактором является количество собственников в данной ИБГ. 
Постоянно действующий руководящий орган в ИБГ может быть коллегиальным, если размер группы большой или если в группу входит много предприятий – тогда формирование коллегиального органа управления целесообразно для соблюдения нормы управляемости.

3. Влияние различных факторов на тип структуры управления ИБГ (является ли организационная структура максимально приближенной к линейно-функциональной, дивизиональной, матричной или является конгломеративной). 
Фактор технологического единства ИБГ оказывает существенное влияние. В большинстве смешанных ИБГ структура управления является конгломеративной, то есть каждый технологический блок управляется по отдельности. В ряде групп управление осуществляется не только по конгломеративному, но и по матричному принципу, то есть, как управление отдельными проектами. Это (наличие в технологически смешанных ИБГ конгломеративного управления), как правило, объективно необходимо, не только потому, что разные технологически предприятия не увязываются в единый производственный процесс, но и потому, что зачастую они специально создавались для диверсификации бизнеса. В результате диверсифицируется и разделяется управление. Также на форму структуры управления ИБГ влияет специфика отрасли (отраслей), в которой работает эта ИБГ. 
Вертикальность-горизонтальность: в случае, когда ИБГ технологи-чески вертикальна и представляет собой последовательную технологическую цепочку, например, «производство, распространение и продажа конечному потребителю», структура управления чаще всего бывает приближенной к функциональной (7 из 10 проанализированных нами вертикальных ИБГ). Если же группа имеет технологически горизонтальную структуру, как сеть магазинов или как промышленные предприятия, производящие разную продукцию, то структура управления, как правило, ближе к дивизиональной (4 из 6 горизонтальных ИБГ). Если группа технологически единая, но смешанная вертикально-горизонтальная, то система управления, как правило, оказывается смешанной дивизионально-функциональной с двойным подчинением или матричной: у 4 из 6 смешанных ИБГ структура управления характеризуется двойным подчинением или имеет матричный характер. 
 

Степень имущественной взаимозависимости входящих в ИБГ предприятий также влияет на тип структуры управления группой. Если это крупная ИБГ, в которую входит и большое количество дочерних компаний с уровнем владения капиталом более 75%, и предприятия с долей ИБГ в капитале, составляющей менее 75%, то в таком случае будет вероятнее всего использоваться конгломеративная или матричная структура управления. 
Чем больше предприятий в группе – тем больше вероятность использования конгломеративной структуры управления.

4. Влияние различных факторов на метод управления в ИБГ: управляет руководитель группы процессом ведения основной деятельности: производства, торговли, оказания услуг, основными экономическими показателями или людьми. 
Управление процессом, как правило, применяется только в технологически единых ИБГ, потому что управление несколькими процессами в технологически смешанной ИБГ – это почти невозможная задача. 
Чем больше ИБГ, тем меньше вероятность того, что методом управления в ней будет управление процессом. 
В случае, когда управляющий орган в ИБГ коллегиальный и состоит из собственников, вероятность того, что управление в ИБГ будет построено по методу управления процессом, возрастает, так как собственники склонны сосредотачивать в своих руках управление компетенциями, которые они считают ключевыми.

Управление показателями более характерно для технологически смешанных ИБГ, особенно в тех случаях, когда они формировались с целью получения контроля над активами или собственностью. 
Управление людьми более характерно для ИБГ с высокой значимостью персональных управленческих связей. 
Однако, в конечном итоге, именно персональный (личный) фактор определяет, на основе чего будет строиться управление в ИБГ, что будет основной единицей управления: люди, процессы, показатели. Необходимо также учитывать влияние таких специфических факторов, как персональный, традиционный и исторический на формирование структур управления ИБГ. По мнению большинства опрошенных, в процессе проведения исследования руководителей и собственников ИБГ Санкт-Петербурга, выяснилось, что почти все они считают основным интегрирующим фактором ИБГ конкретную личность или группу лиц, вокруг которой формируется группа^xiii. Необходимо также учитывать влияние таких специфических факторов, как персональный, традиционный и исторический на формирование структур управления ИБГ.

Оптимальный вид структуры управления ИБГ определяется множеством факторов разного происхождения. Однако, есть общие экономические факторы, которые создают предпосылки или оказывают влияние на формирование структур управления. Эти факторы определяют, какие структуры управления будут оптимальны «при прочих равных», и в зависимости от них можно предполагать, к какой структуре управления будет тяготеть та или иная ИБГ. Но то, как именно будет выглядеть окончательный вариант структуры управления ИБГ, определяется не только ее организационными и описательными количественными характеристиками, но и действием персональных факторов, связанных с личностными характеристиками владельцев и управленцев этих ИБГ. Организационные характеристики самой ИБГ, ее размер и т.д. тем не менее задают основные направления и принципы, согласно которым структура управления будет сформирована.

i Трофимова И., Крупные корпорации и эффективность экономики// Мировая экономика и международ-ные отношения, 1992, №9, с. 57. 
ii Бойко И.П. Российские концерны: воссоздать то, чего не было; Вестник Санкт-Петербургского Университета, серия 5 «Экономика», Выпуск 1, 1999. с. 24. 
iii Старк Д. Рекомбинированная собственность и рождение восточноевропейского капитализма, Вопросы экономики. №6, 1996. с. 7. 
iv Клейнер Г. Современная экономика России как «экономика физических лиц», Вопросы экономики. №4, 1996. с. 81-95. 
v Левин С. Н. Соотношение формальных и реальных прав собственности в переходной экономике России, Статья при поддержке гранта РГНФ 01-02-00003а, Москва, 2002, с. 7. 
vi ФПГ: Анализ интегрированных структур, исследование. Авдашева С.Б., Дементьев В.Е., Паппэ Я.Ш., Балюкевич В.П., Горбачев А.В.. Москва, Бюро экономического анализа, 1999. Источник: www.hse.ru/science/predpr/doclads/ananlys_integr/intro3.htm 
vii ФПГ: Анализ интегрированных структур, исследование. Авдашева С.Б., Дементьев В.Е., Паппэ Я.Ш., Балюке-вич В.П., Горбачев А.В. Москва, Бюро экономического анализа, 1999. Источник: www.hse.ru/science/predpr/doclads/ananlys_integr/intro3.htm 
viii Паппэ Я.Ш. Олигархи: Экономическая хроника, 1992 — 2000. М.: ГУ-ВШЭ, 2000, с. 26.
ix Институциональная экономика. Под рук. академика Д.С. Львова. – М:.:ИНФРА-М,2001.-318с.-Серия «Высшее образование». 
xАнсофф И.«Синергизм и деловые способности компании», сборник статей «Стратегический синергизм», под ред. Э. Кембелл, К. Саммерс Лачс., СПб.: Питер, 2004, с. 39. 
xi Стратегический синергизм, под ред. Э. Кембелл, К. Саммерс Лачс., СПб.: Питер, 2004, с. 11. 
xii Biggadike F.R., Corporate Diversification Entry Strategy and Performance, Cambridge MA: Harvard University Press, 1976.  xiii По данным опроса собственников и руководителей ИБГ Северо-запада

1 Дементьев В.Е. Финансовые и имущественные основания стратегических преимуществ ФПГ. — М.: ЦЭМИ РАН, 1998, с. 72.

Список литературы:

1. Трофимова И. Крупные корпорации и эффективность экономики// Мировая экономика и международные отношения. — 1992, №9.
2. Бойко И.П. Российские концерны: воссоздать то, чего не было// Вестник Санкт-Петербургского Университета, серия 5 «Экономика». — 1999, Выпуск 1.
3. Старк Д. Рекомбинированная собственность и рождение восточноевропейского капитализма// Вопросы экономики. №6, 1996.
4. Клейнер Г. Современная экономика России как «экономика физических лиц»// Вопросы экономики. №4, 1996.
5. Левин С. Н. Соотношение формальных и реальных прав собственности в переходной экономике России, Статья при поддержке гранта РГНФ 01-02-00003а. -Москва, 2002.
6. Авдашева С.Б., Дементьев В.Е., Паппэ Я.Ш., Балюкевич В.П., Горбачев А.В. Анализ роли интегрированных структур на российских товарных рынках исследование. -Москва, Бюро экономического анализа, 1999.  Режим доступа: [http://www.hse.ru/science/predpr/doclads/ananlys_integr/all.htm]
7. Паппэ Я. Ш. Олигархи: Экономическая хроника, 1992-2000. — Москва: ГУ-ВШЭ, 2000. – 232 с.
8. Институциональная экономика: Учебное пособие/Под рук.акад. Львова Д.С. – М: ИНФРА-М,2001.-318с.
9. Кембелл Э., Саммерс Лачс К., «Стратегический синергизм», — СПб.: Питер, 2004 г. – 416 с.
10. Biggadike F.R., Corporate Diversification Entry Strategy and Performance, Cambridge MA: Harvard University Press, 1976.
11. Гэлбрейт Дж. Новое индустриальное общество. – М.: ООО Издательство АСТ: ООО Транзиткнига; СПб.: Terra Fantastica, 2004. – 602с.
12. Дынкин А.А., Соколов А.А. Интегрированные бизнес-группы – прорыв к модернизации страны. Москва. 2002

Паппэ Я. Олигархи

ОГЛАВЛЕНИЕ

От издателя

Олигархи: в кавычках и без кавычек.
Политологическое предисловие ( Л. Г.
Ионин)

25.09.02

Введение

25.09.02

1. Крупные российские интегрированные
бизнес-группы (общая характеристика)

Пояснение основных понятий

Классификация ИБГ

Основные этапы формирования ИБГ

«Большая десятка» (краткая характеристика
крупнейших ИБГ)

За пределами «большой десятки»

Кризисная и посткризисная динамика
«большой десятки» (1998-1999 гг.)

Общие черты отраслевой структуры,
отношений собственности и механизмов
управления в крупных ИБГ

Интегрированные бизнес-группы на
товарных рынках (концентрация экономической
власти и антимонопольное регулирование)

2.«Большая десятка» и «Новые звезды»–1999
(Схематические портреты крупнейших
российских ИБГ)

Газпром

Лукойл

Интеррос-ОНЭКСИМ

«Империя» Ходорковского

Группа Инкомбанка

«Империя» Березовского-Смоленского

Группа банка «Российский кредит»

«Консорциум Альфа-групп»

Группа Мост

АФК «Система»

«Новые звезды» 1999 г.

24.09.02

Четыре переходных месяца (вместо
заключения)

25.09.02

Приложение

Книга посвящена анализу интегрированных
бизнес-групп — основной формы существования
крупного бизнеса в современной России.
Описываются их история, механизмы
развития и экспансии, нынешний состав
и структура, динамика взаимосвязей с
государством. Взят общеэкономический
и отраслевой ракурс. Представлены
портреты самых крупных и успешных
интегрированных бизнес-групп: Газпрома,
ЛУКОЙЛа, «Консорциума Альфа-групп»,
АФК «Система» и др.

24.09.02

Основное содержание книги — информация
о десяти крупнейших бизнес-группах
России. О том, откуда они взялись и чем
занимаются

Виктор Иванов Странный бизнес.

Коммерcантъ от 25 июля 2000 г.

В моем понимании в этой книге можно
найти детальное и одновременно надежное
изложение истории развития крупного
российского бизнеса. Нигде больше вы
его не найдете

Татьяна Гурова Олигархи в кавычках

Эксперт 28 от 24 июля 2000 г.

Писать об олигархах в последнее время
стало модным. Уже вышло несколько книг
и несчетное количество статей о капитанах
российского бизнеса. Однако монография
Якова Паппэ, которая так и называется
Олигархи и издана Высшей школой экономики,
выбивается из общей череды

Алексей Макаркин Судьба российских
олигархов

Сегодня от 26 июля 2000 г.

В целом книга дает прекрасное представление
о том, как изменялся на протяжении 90-х
годов отечественный экономический
рельеф, важнейшими составляющими
которого были интегрированные
бизнес-группы

Ольга Сергеева Олигархические хроники

Книжное обозрение Ex libris НГ от 3 августа
2000 г.

Паппэ Я.Ш.

П17

«Олигархи»: Экономическая хроника,
1992-2000. — М.: ГУ-ВШЭ, 2000. 232 с.

ISBN 5-7598-0082-5

Книга посвящена анализу интегрированных
бизнес-групп — основной формы существования
крупного бизнеса в современной России.
Описываются их история, механизмы
развития и экспансии, нынешний состав
и структура, динамика взаимосвязей с
государством. Взят общеэкономический
и отраслевой ракурс. Представлены
портреты самых крупных и успешных
интегрированных бизнес-групп: Газпрома,
ЛУКОЙЛа, «Консорциума Альфа-групп»,
АФК «Система» и др.

Для экономистов, социологов, политологов,
студентов-старшекурсников, а также всех
интересующихся экономическими и
политическими процессами в нашей стране.

УДК 334.75-051

ББК 65.9(2)201

От издателя

Книга, которую вы держите в руках, итог
многолетней работы известного российского
экономиста Якова Шаявича Паппэ. Его
оценки и выводы независимы и не играют
на руку ни одной из анализируемых
бизнес-групп. Последние ни в какой форме
не спонсировали написание и издание
книги. В этом смысле она представляет
из себя абсолютно беспристрастную и,
насколько это вообще возможно, объективную
хронику. ()

Издание книги и его финансирование взял
на себя Государственный университет
Высшая школа экономики. Наш интерес как
издателя был, если так можно выразиться,
фотографическим: запечатлеть начальный
этап становления большого бизнеса в
России.

Мы надеемся, что книга станет полезным
справочно-аналитическим материалом и
для исследователей-профессионалов, и
для специалистов-практиков, и для тех,
кто еще только изучает азы общественных
наук. С интересом, на наш взгляд, ее
прочтут и экономисты, и социологи, и
политологи, и юристы, и журналисты, и
специалисты PR.

Хроникальная направленность книги
отодвинула на второй план социальный
контекст проблемы большого бизнеса.
Отчасти этот пробел восполняет
политологическое предисловие, написанное
известным российским политологом
Леонидом Григорьевичем Иониным.

Однако именно проблемы взаимоотношений
большого бизнеса и государственной
власти, большого бизнеса и рядового
гражданина сегодня будоражат российское
общество, остающееся пока в состоянии
экономической дистрофии и огромного
социально-имущественного неравенства.
И неудивительно, что первой темой,
которую стали муссировать СМИ после
избрания В. Путина Президентом РФ, стала
тема олигархов. Это слово устойчиво
закрепилось в России за представителями
крупного бизнеса. Именно слово, а не
термин, со всеми памятными нам ленинскими
характеристиками (сращивание с
госаппаратом, диктатура над обществом,
борьба с профсоюзами и др.)

Сегодня олигархи, скорее, даже словечко,
чем слово (поэтому мы будем употреблять
его в кавычках). Для поколения, выросшего
при социализме, старательно изучавшего
марксизм-ленинизм, а теперь, с большим
или меньшим успехом, вписывающегося в
новый социальный порядок, оно несет в
себе устрашающий и одновременно ироничный
оттенок. Вспоминается подкуп и динамит,
которые все проходили по-Ленину и,
конечно же, перефразированная русская
поговорка: С чем боролись, на то и
напоролись.

К сожалению, лозунг Богу угодно богатство
и труд пока не популярен в России.
Во-первых, еще долго будут сказываться
последствия социалистической уравниловки.
Во-вторых, в обществе бытует мнение, что
богатство новых русских образовалось
отнюдь не пропорционально их трудовым
усилиям. Согласны, поводов для любви к
олигархам пока маловато. Но всегда ли
справедлива нелюбовь к ним? Нравится
нам или не нравится, но во многом именно
их усилиями в России оказались не
растащенными по мелким собственникам
и не потеряли управляемость промышленность
и транспорт, была создана банковская
система, появились новые средства
коммуникации, альтернативные СМИ, на
ноги встал современный менеджмент. И
этого тоже нельзя забывать.

Научно-практическое издание

Паппэ Яков Шаявич

«О Л И Г А Р Х И»

Экономическая хроника

1992-2000

Редактор Л.С. Сергеев

Корректор Э.В. Соломахина

Компьютерная верстка И.А. Зайко

ЛР 020832 от 15.10.99

Подписано в печать 22.06.2000 Формат 60х90
1/16

Печать офсетная Бумага кн.-ж. Печ. л. 14,5

Доп. тираж 3000 экз. Заказ 6194

Государственный университет Высшая
школа экономики

101987, Москва, ул. Мясницкая, 20

Отпечатано в Производственно-издательском
комбинате ВИНИТИ,

140010, г. Люберцы, Московской обл.,
Октябрьский пр-т, 403.

Тел. 554-21-86

Олигархи: в кавычках и без кавычек.
Политологическое предисловие ( Л. Г.
Ионин)

В переводе с греческого олигархия
означает власть немногих. Соответственно,
олигархи это те немногие, кто властвуют.
Древнегреческий философ Аристотель в
своей классификации форм правления
называл олигархией власть немногих
родов. Противопоставляя олигархию
демократии, он считал ее вырожденной
формой аристократии.

Очевидно, что наши современные олигархи
не подходят под это аристотелевское
определение. Также ясно, что сегодня,
называя крупных российских бизнесменов
олигархами, мы ставим массу новых,
серьезных вопросов. Кто такие олигархи
и в чем заключается их власть? Можно ли
отнести их к элите нашего общества? Как
соотносится наличие олигархов с
демократией и плюрализмом в российской
политике? Куда ведут нас олигархи, или
куда ведет их логика политического
процесса? Ответив на эти вопросы, мы
приблизимся к пониманию природы и
перспектив современной российской
олигархии, а также природы и перспектив
нынешней российской политики.

Власть олигархов

Итак, начнем по порядку. Что такое власть
вообще и власть олигархов в частности.
Если воспользоваться классическим
определением знаменитого социолога
Макса Вебера, власть это любая возможность,
на чем бы она ни основывалась, реализовать
собственную волю в данном социальном
отношении даже вопреки противодействию.

Вебер называл понятие власти социологически
аморфным. То есть для осуществления
власти не предполагается наличия
каких-либо особых человеческих качеств
(сила, ум, красота и пр.) или каких-то
особых обстоятельств (противостояние,
конфликт и др.). Любые возможные качества
и обстоятельства могут служить для
реализации воли. Это могут быть прямое
насилие или угрозы, престиж или обаяние,
какие-то особенности ситуации или
институциональный статус и т.д. Человек,
имеющий большие деньги, высокое положение
или просто более обаятельный, тот кто
умеет лучше других использовать
подвернувшиеся обстоятельства тот, как
правило, имеет и больше власти.

Для характеристики властного потенциала
специалисты еще используют понятие
господства. Господством называется
вероятность того, что приказ определенного
содержания вызовет подчинение у тех,
кому он адресован. Господство более
сильное понятие, чем власть. Господство
это легитимированная и институционализированная
власть.

Если перевести последнюю фразу с языка
политологии на обычный русский язык,
то можно сказать, что господство это
такая власть, которая вызывает желание
ей подчиняться и выполнять ее предписания
и указания и которая при этом существует
в устойчивой форме, принимаемой и
властвующими и подвластными. Применительно
к последнему принято говорить о структурах
господства. Такой легитимной и
институционализированной властью
является власть государства.

Отличать власть от господства очень
важно. Например, человек, попавший в
заложники, находится во власти бандитов,
но нельзя сказать, что они над ним
господствуют. Они заставляют его
подчиняться прямым физическим насилием.
Но он не желает подчиняться и не согласен
признать их право властвовать над ним.

Проведя различие между властью и
господством, мы уже получаем возможность
сказать нечто содержательное относительно
предмета нашего обсуждения олигархов.
Разумеется, в распоряжении олигархов
есть средства реализации своей власти,
т.е. по Веберу, реализации собственной
воли в данном социальном отношении даже
вопреки противодействию. Это по
преимуществу экономические средства,
власть денег или власть над умами,
возможность которой открывают находящиеся
в распоряжении олигархов СМИ. Однако
это не легитимированная и не
институционализированная власть. В
обществе нет желания и готовности ей
подчиняться, она нестабильна и не
воплощена в каких-то устойчивых
структурах, подобных структурам
государственной власти.

Хотя, как известно, всякая аналогия
хромает, все же можно сравнить отношения
государства и олигархов с отношениями
заложников и похитителей. Первые пытаются
освободиться от власти вторых или, по
возможности, хотя бы ослабить ее. Вторые
стремятся реализовать свою власть над
первыми всеми возможными способами. На
практике это выражается, например, в
том, что государство борется с олигархом
Березовским, пытаясь привлечь его к
суду за финансовые махинации, выгоняя
его людей из Аэрофлота. Олигарху
Гусинскому оно напоминает о себе, проводя
обыски и изымая документы в офисах
холдинга Медиа-Мост. С олигархом Вяхиревым
борьба разворачивается в налоговой
сфере. Сколько времени Газпром будет
недоплачивать государству?

В свою очередь, олигархи пользуются для
поддержания своей власти всеми доступными
им средствами: Березовский близостью
к семье Ельцина, Гусинский пропагандистскими
возможностями своей медиа-империи. И
все вместе они максимально используют
трудное финансовое положение государства,
слабость бюджета, коррумпированность
чиновников.’

Ради красного словца можно было бы
сказать что-нибудь о российском обществе,
ставшем заложником олигархов. Но на
самом деле ситуация не столь драматична.
Власть олигархов временна, ситуационна.
Она не признана обществом и не воплощена
в стабильных социальных структурах.
Думаю, что по мере нарастания экономической
мощи страны власть олигархов будет
ослабевать.

Разумеется, это не значит, что олигархов
уничтожат. Дело в другом: по мере
стабилизации экономики и укрепления
правового режима принятия государственных
решений олигархи станут тем, кем должны
быть крупные бизнесмены в развитом
демократическом обществе. Новоизбранный
Президент РФ В. Путин в одном из своих
интервью на вопрос: Как Вы воспринимаете
олигархов? ответил: Как субъектов
рыночной экономики. Это правильное
отношение к олигархам. Другое дело
удастся ли, и если да, то как скорот
государству и самому президенту это
отношение реализовать…

Но даже это правильное решение слишком
простое, не соответствующее реальным
процессам распределения власти и влияния
в рыночной экономике и связанной с ней
политической системе. Невозможно даже
предположить, что нынешний олигарх в
нормальной экономической и правовой
ситуации, по своему влиянию на политическую
и общественную жизнь, будет равен любому
другому субъекту рыночной экономики,
скажем, хозяину табачного киоска.

Олигархи и элита

Внимательный читатель российской прессы
не может не заметить следующее
обстоятельство: как только страна встала
на путь демократии, сразу же приобрело
огромную популярность слово элита. Всех
сразу начали рейтинговать, появился
прямо-таки патологический интерес к
тому, кто самый богатый, самый влиятельный,
самый самый. Стали говорить об экономической
элите, театральной элите, элитных авто,
региональных элитах и т. д. Такие речи
пристали бы аристократической эпохе.
Но наше демократическое ухо воспринимает
их спокойно.

Итак, что же такое элита, и принадлежат
ли к ней олигархи?

В традиционном смысле элита это
аристократия. В современном политологическом
смысле элита это совокупность индивидов,
высоко стоящих в рейтингах власти или
престижа, которые благодаря своим
социально значимым качествам
(происхождение, богатство, какого-либо
рода достижения), занимают высшие позиции
в разных сферах или секторах общественной
жизни. Иногда к этому определению
добавляют еще одну крайне важную
характеристику: влияние этих людей
столь велико, что они воздействуют не
только на процессы внутри сферы или
сектора, к которым принадлежат, но и на
жизнь общества в целом. Отсюда можно
заключить, что российские олигархи не
относятся к элите в традиционном смысле,
ибо не принадлежат к древним дворянским
родам. Однако они определенно относятся
к элите, в том смысле, как ее понимают
политологи.

Существует огромное количество
классификаций элитных групп. Если взять
их в самом общем виде, можно выделить
три основные класса элит: властные,
ценностные и функциональные.

Властные элиты представляют из себя
более или менее закрытые группы со
специфическими качествами, имеющие
властные привилегии. Это господствующие
классы политические, военные или
бюрократические. Хорошим примером здесь
может служить советская номенклатура,
точно описанная М. Восленским известным
западным политологом, а ранее советским
номенклатурным работником в одноименной
книге. Поскольку, как мы выяснили,
российские олигархи не имеют властных
привилегий и не являются господствующим
классом, их нельзя причислить к властной
элите.

Точно так же олигархов нельзя отнести
к ценностной элите. К последней традиционно
относятся творческие группы, демонстрирующие
особое влияние на установки и взгляды
широких народных масс. Это мудрые
философы, научно-экспертное сообщество,
интеллигенция в самом широком смысле
слова.

Еще принято вычленять функциональные
элиты влиятельные группы, которые в
ходе конкуренции выделяются в разных
сферах или секторах общества и берут
на себя важные функции в обществе. Это
сравнительно открытые группы, вступление
в которые требует определенных достижений.
Примером могут служить менеджеры
техноструктура, по Дж. Гэлбрейту.

Пожалуй, именно к функциональным элитам
и должны быть причислены олигархи. Это
элитная группа в рамках делового
сообщества, влияние которой сказывается
в масштабах общества в целом. Именно
эта позиция объясняет их двусмысленные
отношения с властью. Обладая в качестве
представителей функциональной элиты
реальными возможностями добиваться
своих целей (осуществлять власть), они
в то же время лишены властных привилегий,
т. е. не представляют собой института
власти. Поэтому власть олигархов
ситуационна, нестабильна, основана во
многом на их персональных качествах и
амбициях. Эта внутренняя противоречивость
их положения по отношению к власти
неизбежно должна вылиться в стремление
занять какую-то более определенную
позицию, обрести более определенный
статус, иначе говоря, определить свое
место в обществе. Это зависит не только
от самих олигархов, но и от специфики
социально-политической организации
общества от того, каковы механизмы
выражения и достижения различных
индивидуальных и групповых интересов.
Здесь налицо две главные разновидности
представительства интересов:
плюралистическая и корпоратистская.

Олигархи в плюралистической и
корпоратистской системах

В основании плюралистической системы
заложена идея о том, что соперничество
групповых интересов надо рассматривать
не как нечто, порождающее хаотическую
путаницу, но как процесс выработки
некоего баланса политических сил. В
результате формируется социальная
гармония, которая рассматривается как
результирующая некоего параллелограмма
сил, действующих в рамках демократически
регулируемой конкуренции.

Если попытаться подытожить взгляды
теоретиков плюралистической демократии
американцев Р. Даля и А. Роуза, то
плюралистическая система будет выглядеть
следующим образом. Люди и группы имеют
различные интересы и предпочтения,
неодинаковую степень влияния в разных
отношениях, и ни один человек и ни одна
группа не обладает абсолютным властным
потенциалом. Они конкурируют друг с
другом. В каждой из групп есть своя
элита, но власть сосредоточена в руках
всех членов группы, ибо они могут
переизбрать руководство, принудить его
собственной активностью к иному типу
поведения, могут выйти из группы или
создать собственную, конкурирующую.

Правительство находится под влиянием
групп, или наиболее многочисленных, или
выражающих интересы большого числа
людей. Причина этого желание максимизировать
симпатии избирателей. Более мелкие
группы борются за то, чтобы перехватить
это влияние.

Между группами могут существовать
конфликты по поводу конкретных
политических целей, но не по поводу
системы в целом. То есть, говоря
профессиональным языком, налицо высокий
уровень социальной интеграции, основанной
на ценностном консенсусе. Это означает,
что все группы конкурируют по единым
правилам, нарушать которые никому не
разрешается, а кто их нарушает, тот
ставит себя вне демократической системы.
Политика государства при этом
рассматривается как результат
демократического воздействия со стороны
всех этих групп, выражающих каждая свои
особенные интересы; государственные
институты (бюрократия, судебная система
и др.) держат нейтралитет. Государство,
таким образом, своего рода арена для
реализации групповых конфликтов, или
арбитр, обеспечивающий примирение,
взаимное приспособление и, в конечном
счете, гармонизацию интересов всех
соперничающих групп.

Эта стройная система выражает идеал
демократически организованного
представительства интересов. Возникает
вопрос: насколько отвечает этому идеалу
борьба интересов в российской политике?
Не вдаваясь в детали, отметим две
принципиально важные вещи. Во-первых,
российские олигархи, стремясь к достижению
своих целей, чаще всего не только не
следуют строгим правилам политической
конкуренции, но нигилистически попирают
эти правила, используя не только
политически, но, как считают многие, и
морально сомнительные средства и приемы.
Во-вторых, нелепо вообще говорить о
нейтральности государства по отношению
к олигархам. Многие олигархи имеют целые
команды своих сторонников в государственных
организациях, не говоря уже о том, что
некоторые из них умудрялись занимать
очень высокие государственные посты,
сохраняя свое место в бизнесе. Собственно
говоря, именно тогда они и становились
олигархами в полном смысле слова, уже
без кавычек.

Итак, между американской теорией и
российской действительностью соответствия
не обнаруживается, но, впрочем, теория
на это и не претендовала. Поведение
российских олигархов должно описываться
какой-то другой теорией. С моей точки
зрения, к нашим реалиям ближе так
называемая теория корпоративной
демократии. Здесь вырисовывается
несколько иная картина. Предполагается,
что существуют организованные группы
интересов, которые имеют тенденцию к
монопольному представлению интересов.
Следовательно, свободная и равная
конкуренция в этом отношении отсутствует.
Эти монопольные группы поощряются
государством, они им признаны,
поддерживаются или даже просто им самим
созданы и имеют привилегию доступа к
государственным органам. Взамен они
обязуются соблюдать определенные
предписываемые государством нормы.

Членство в этих организациях часто не
свободное, даже наоборот обязательное;
для членов нет возможности покинуть
организацию, соответственно, нельзя
заниматься, скажем, определенным видом
хозяйственной деятельности без участия
в этой группе. Не важно, введено это
правило законодательно или осуществляется,
так сказать, явочным порядком.

Эти организации служат не только для
представления интересов их участников,
но и для управления этими интересами.
Функционеры здесь имеют сильные позиции
и участвуют в формировании интересов
членов своих групп. Кроме того, эти
организации формируют иерархическую
бюрократическую структуру, похожую на
государственное управление. Персонал
имеет высокую управленческую квалификацию
и хорошо информирован. Это не лобби, не
столько группа давления на государственные
органы, сколько техническая посредующая
инстанция, приводной ремень между
государством и частными интересами.

Существует тесная связь между группами
интересов и государственными органами.
Постоянно ведутся переговоры и
согласования (часто неформальные) по
всем важнейшим политическим темам,
особенно в социальной и экономической
сферах. При этом обе стороны учитывают
общие цели системы. Часто даже на группы
интересов возлагаются государственные
задачи.

Теория корпоратизма описывает отнюдь
не мрачную реальность тоталитарного
государства. Если плюралистическая
демократия считается характерной для
англосаксонских стран, ведущих
монетаристскую экономическую политику,
то корпоратистскую демократию соотносят
с государствами, практикующими политику
социального партнерства (Швеция,
Голландия, Швейцария и др.).

И конечно, корпоратистский вариант
гораздо более пригоден для описания
форм политики, присущей российским
олигархам, постоянно пытающимся
максимально сблизиться с государством,
вступить с ним в торг, обменяв свое
влияние в соответствующих функциональных
сферах жизни общества, на привилегии
власти, т. е. место в функциональной
элите на место во властной элите.

Будущее олигархов

Мы рассмотрели олигархов в нескольких
политологических контекстах. Если взять
их в контексте власти и господства, то
ясно, что власть олигархов должна в
перспективе уменьшаться, и сами олигархи
как явление должны перестать существовать
в ходе экономической, политической,
правовой стабилизации государственной
власти.

Если подходить к будущему олигархов с
позиций сценарной методологии, то это
будет, скорее всего, оптимистический
сценарий, предполагающий, что, перестав
существовать как явление, они станут
полноправными субъектами здоровой
конкурентной рыночной экономики. При
этом, разумеется, олигархи будут бороться
за свои интересы и политическими
средствами, как это полагается в развитой
парламентской демократии. Но они не
смогут этого делать любыми средствами,
в частности, путем использования личных
отношений, что активно практикуется в
нашей нынешней византийской демократии.

Ранее мы уже попытались определить, к
каким классификационным группам элит
можно отнести олигархов. Очевидно, что
они не относятся к закрытым, так называемым
олигархическим элитам, прежде всего
потому, что не образуют сколько-нибудь
целостной группы, которая сама для себя
устанавливает правила рекрутации новых
членов. В то же время их можно причислить
к функциональной, в данном случае,
экономической и финансовой элите,
которая выдвигается из широких слоев
общества, складывается постепенно и, в
конечном счете, явочным порядком
принимает на себя исполнение важных
функций в социальной системе. С этой
точки зрения наличие олигархов знак
новой роли бизнеса и финансов в российском
обществе.

Однако олигархов можно классифицировать
и как группу в составе властной элиты.
В этом случае открывается возможность
развития нового олигархического
сценария, который я склонен считать
пессимистическим с точки зрения
общественных интересов. Речь идет о
сценарии развития России как корпоративного
государства. Механизм такого развития
это механизм формирования монополий
или олигополии в разных сферах
государственной жизни.

Собственно, основания такого развития
уже заложены. Монополии в газовой,
железнодорожной, электрической отраслях
промышленности со всей их гигантской
социальной бахромой, складывающиеся
олигополии в масс-медиа, нефтяной и
алюминиевой промышленности делают
вполне вероятным развитие по
корпоратистскому сценарию. Разумеется,
промышленные монополии это не монополии
распоряжения целыми секторами социальной
жизни. Но происходящее ныне формирование
новой партии власти на основе движения
Единство с его намеками на необходимость
учесть то положительное, что было в
опыте КПСС, вполне может привести к
возникновению полноценных корпоратистских
структур. Если мы к этому придем, слова
олигархия и олигархи вполне можно будет
использовать и без кавычек.

Разумеется, обозначая эти сценарии как
оптимистический и пессимистический, я
осознаю всю условность и субъективность
такого подхода. Оптимизм и пессимизм
зависят от того, какие последствия
считать полезными и какие вредными для
развития России.

Что сулит корпоратистский путь развития?
Во-первых, порядок: четкую выстроенность
управленческих структур во всех сферах
социальной жизни, четкость и единообразие
в проведении политической линии
государства на всех уровнях функционирования
власти, консолидацию общества на основе
социального партнерства, т. е. социальный
мир. К этому нужно добавить возросшую
роль государства в экономике, наличие
целостной и последовательной экономической
политики и т. д. Все это, безусловно,
позитивные ценности.

Но обратной стороной корпоратизма
оказывается государственный патернализм,
снижение роли общественных союзов и
объединений, которые становятся не
столько самодеятельными союзами, сколько
приводными ремнями государственной
политики в соответствующих сферах жизни
общества. Кроме того, придется иметь
дело с огосударствлением союзов и
объединений, а в нашей стране, еще не
полностью изжившей свое советское
прошлое, это будет слишком напоминать
черты советской эпохи. Придется, пожалуй,
перечитывать К дискуссии о профсоюзах
В. Ленина. С моей точки зрения это,
действительно, пессимистический
сценарий. Все это может произойти, если
олигархи в кавычках станут олигархами
без кавычек.

Оптимистический сценарий много порядка
не привнесет. Он предполагает свободную
игру социальных сил, равных с точки
зрения шансов доступа к власти и влияния
на власть, и полноценную конкурентную
среду не только в экономике, но и в любой
сфере жизни общества. Олигархи здесь
вообще должны исчезнуть как явление, а
возникающие олигархические тенденции
будут подавляться правовыми средствами.

Это, действительно, оптимистический
сценарий, если, конечно, у него есть
шансы сбыться. На практике такой идеальный
сценарий никогда не может быть реализован.
Лоббистская деятельность, всякого рода
закулисные картели и сговоры, личная
уния бизнеса и бюрократии всегда приводят
к возникновению новых и новых экономических
и социальных монополий и олигополии.
Этому учит опыт даже самых образцовых
западных демократий. Так что немножко
олигархии есть везде и есть всегда.

Все дело в мере. У нас олигархии пока
что чересчур много, или, скорее, она не
по-европейски слишком наглядна и груба.
Это последнее суждение, скорее,
эстетическое, чем политологическое. Но
тем-то и замечательна тема олигархов и
олигархии в России, что она порождает
в гражданах глубоко личностное отношение.
Многие воспринимают слово олигарх как
оценочное, глубоко негативное, чуть ли
не как ругательство. Иногда это слово
определяется почти как синоним слова
преступник, казнокрад или что-нибудь
еще в этом роде.

Хотя всего сказанного выше, пожалуй,
достаточно, но следует все же еще раз
подчеркнуть, что российские олигархи,
вопреки расхожему мнению, не криминальное,
а политическое явление, даже если в
деятельности многих из них и есть
криминальные элементы. Явление олигархов
в России явление переходного времени,
момента формирования системы
представительства интересов и,
соответственно, системы власти, наиболее
соответствующих традициям и особенностям
нашей страны.

* * *

Книга Я. Паппэ, пожалуй, одна из первых
в России, посвящена феномену российских
олигархов. Правда, все политические
страсти, как и вообще политические
постановки проблем, в ней отсутствуют.
Автор выступает как беспристрастный
хронист, представивший историко-экономическую
летопись начального периода жизни
российских олигархов в новой России. В
ней не много социально-исторической
динамики. Она лишь угадывается за скупыми
экономическими фактами. Но на самом
деле все эти описания подъемов и падений,
делений и поглощений, сделок с государством,
вхождений во власть и уходов из нее
полны внутреннего драматизма. Ни в коем
случае нельзя его проглядеть. Ведь то,
что сегодня происходит с олигархами и
вокруг них, в значительной мере определяет
завтрашний день страны.

Л.Г. Ионин

Введение

Объект настоящего исследования российский
большой бизнес как экономический
феномен, основные пути его формирования,
способы структурирования, механизмы
функционирования и развития. Цель автора
выявить и представить читателю некоторые
значимые и хотя бы минимально устойчивые
черты рассматриваемого объекта.

В России большой бизнес сформировался,
пожалуй, быстрее и удачнее, чем другие
экономические институты, а его удельный
вес и роль оказались, пожалуй, выше, чем
в большинстве развитых и переходных
экономик. Это вполне естественно: СССР
был, как известно, страной крупных и
сверхкрупных заводов. В процессе рыночной
трансформации крупный советский завод
мог либо развалиться, либо стать основой
для крупной фирмы. И соответственно,
рядом с ним должны были возникнуть
сопоставимые по масштабу трейдер,
инвестиционный партнер и т. д.

В разных странах и регионах существуют
свои специфические доминирующие формы
организации большого бизнеса. Они
определяются историей и традицией и в
рамках других традиций зачастую выглядят
непривычными, непонятными и нерациональными.
Общеизвестно, например, насколько
разнятся до сих пор американская и
германо-японская модели финансовых
рынков, несмотря на идущие много лет
процессы конвергенции.

Основной формой существования крупного
российского бизнеса является группа ,
т. е. совокупность предприятий (юридических
лиц), которые в силу сложившихся между
ними связей регулярно выступают в
некоторых важных аспектах как единое
целое. При этом связи могут быть
формальными или неформальными, прозрачными
или непрозрачными для внешнего
наблюдателя, основанными на отношениях
собственности или нет. Важно лишь, чтобы
они были минимально устойчивыми и
обязывающими. По отраслевому составу
российские группы чаще всего являются
диверсифицированными, а их структура
самая разнообразная: от классических
холдингов, где материнские компании
обладают контрольными пакетами акций
дочерних, до структур, в которых
предприятия связаны между собой лишь
неформальными взаимными обязательствами
их основных собственников или управляющих.
Но мы же работаем как группа, ответил
один из крупных российских предпринимателей
на вопрос журналиста о том, почему
ресурсы предприятий из одной подотрасли
металлургии стали перемещаться в другую.
И оба сочли этот ответ исчерпывающим.

Термин группа, конечно, слишком общий,
поэтому возникло и получило широкое
распространение словосочетание
финансово-промышленная группа (ФПГ).
Оно точно отражало особенность структуры
и происхождения большинства крупных
российских групп: туда входят предприятия
и реального, и финансового секторов, а
формировались они банками. Но это
словосочетание быстро забрали себе
законодатели: Федеральный закон О
финансово-промышленных группах, принятый
в 1995 г., дал строгое определение термина.
При этом оказалось, что большая часть
российских групп, в том числе все самые
большие, не отвечают этому определению.
Вследствие этого в профессиональных
обсуждениях и текстах всегда приходилось
уточнять, о каких именно ФПГ идет речь
формальных, зарегистрированных, в смысле
Закона или, напротив, фактических, в
широком смысле и т.п. В настоящей книге
в качестве максимально общего используется
термин интегрированная бизнес-группа
(ИБГ), предложенный автором и его
коллегами С. Авдашевой и В. Дементьевым
в работе Анализ роли интегрированных
структур на российских товарных рынках
(М.: Теис, 2000).

Настоящая работа посвящена самым крупным
интегрированным бизнес-группам
общероссийского масштаба. В книге
сделана попытка дать систематизированное
их описание как хозяйственных субъектов,
причем, по возможности неполитизированное
и очищенное от многочисленных мифов,
присутствующих в общественном сознании.
Подобного рода задача в российской
экономической литературе еще не решена,
хотя названия большинства ИБГ у всех
на слуху, да и поток посвященной им
информации в СМИ достаточно велик.

В первой части книги дается общий анализ
ИБГ как экономического феномена:
предлагается их типология, анализируются
этапы и способы их формирования, механизмы
функционирования и развития. Специально
обсуждаются особенности отношений
собственности ИБГ и их роль на товарных
рынках. Отдельный раздел посвящен
влиянию на ИБГ кризиса 1998 г. и посткризисному
этапу их существования. Кстати, автор
не разделяет широко распространенного
мнения о том, что влияние крупнейших
ИБГ и их лидеров в российской экономике
после августа 1998 г. резко упало.

Вторую часть книги составляют очерки,
посвященные большой десятке самым
крупным ИБГ по состоянию на конец 1997 г.
(это, по мнению автора, апогей могущества
российского большого бизнеса), а также
трем ИБГ, сравнявшимся с ней к концу
1999 г. Все очерки построены по единой
схеме: развитие до конца 1997 г.; кризисная
и посткризисная динамика в 1998-1999 гг.;
политическая активность (взаимоотношения
с органами власти и СМИ).

Обсуждение последней темы оправдано
тем, что любой хозяйственный субъект,
если он достигает масштабов, сопоставимых
с национальной экономикой, становится
и субъектом политики. Причем, независимо
от собственного желания, и не только в
России, но и в любой другой стране. Ибо
никакая разумная и конструктивная
власть не может иметь одинаковый уровень
контактов с председателем правления
Газпрома и хозяином небольшого ресторана.
Даже при полном формальном и фактическом
равенстве всех перед законом крупный
бизнес всегда имеет больше поводов,
чтобы непосредственно обратиться к
власти и больше шансов быть услышанным
ею, по сравнению с другими экономическими
агентами. Любая приватизация государства,
конечно, ведет к катастрофическим
последствиям. Но, с другой стороны,
принцип что хорошо для Дженерал Моторс,
то хорошо для США сформулирован в стране,
достигшей общепризнанных успехов как
в экономике, так и в построении
демократического общества.

В приложении к данной книге приводится
ряд таблиц, содержащих систематизированные
сведения об основных аспектах деятельности
большой десятки на конец 1997 г. и конец
1999 г. Завершается книга анализом важнейших
для большого бизнеса России событий
первых четырех месяцев 2000 г.

Сразу оговоримся, что предлагаемая
вниманию читателя работа не является
научной в точном смысле этого слова.
Здесь нет строгих и развернутых моделей,
а используемый терминологический и
понятийный аппарат не привязан к
какому-либо одному из направлений
экономической теории (хотя исследование
все-таки выдержано в рамках институционального
подхода). Автор претендует лишь на то,
чтобы дать, по возможности, подробное
и непротиворечивое первичное описание
объекта исследования, основанное не
только на формализованной информации,
полученной с помощью СМИ и других
способов внешнего наблюдения за объектом,
но и на неформализованной информации,
научном и экспертном опыте автора, в
том числе на опыте неоднократного, хотя
и короткого, включенного наблюдения за
некоторыми крупными российскими
компаниями.

В работе использовались в основном три
типа источников фактических данных:

— печатные СМИ (газеты, деловые
еженедельники, профессиональные
журналы);

— материалы компаний (пресс-релизы,
выступления руководителей, отчеты к
годовым собраниям акционеров,

материалы, подготовленные для road-show);

— комментарии и консультации менеджеров
и сотрудников компаний (по просьбе
автора).

Несмотря на то, что все эти источники
абсолютно открыты, ссылки на них
практически не приводятся, хотя почти
для любого изложенного в книге факта
можно было бы указать источник в СМИ.
Однако ссылка на одну или даже на две
публикации не может ничего ни подтвердить,
ни опровергнуть. Дело в том, что всегда
можно найти публикацию с достаточно
точным описанием любого значимого
события из жизни ИБГ, но точно так же
можно найти другую с фактическими
ошибками или неверной интерпретацией.
А также еще и третью, где речь идет о
событии, которого не было (стандартная
практика: о намерении говорится как о
свершившемся факте или сообщается о
некотором плане, но ни слова о его срыве).
Материалы компаний также не всегда
безупречны: там почти не бывает ошибок,
но встречаются сознательные умолчания
или неоднозначные формулировки. Поэтому,
по мнению автора, информацию в СМИ о
российских ИБГ можно считать достаточно
достоверной, только если она неоднократно
повторена, причем лучше, если в СМИ
разного вида, например, в газете, а через
некоторое время в деловом еженедельнике
или профессиональном журнале. Наиболее
важные факты нуждаются в подтверждении,
как минимум, из источников двух указанных
выше типов.

В книге очень мало цифр. Вместо системы
количественных характеристик ИБГ автор,
как правило, ограничивается описанием
их состава и его изменения с течением
времени, а также качественными указаниями
на то, какое место занимают те или иные
входящие в ИБГ предприятия на своих
рынках и в экономике страны в целом. Эта
позиция нуждается в оправдании с учетом
того, что крупный бизнес обязан
предоставлять и предоставляет о себе
большой объем количественной информации,
которая находится в общедоступных базах
данных. Однако, спрашивается, какие
можно предъявить количественные
показатели деятельности ИБГ, которые
описывали бы действительно ключевые
ее аспекты и при этом обладали бы
минимальной устойчивостью в среднесрочном
плане?

Неадекватность любых показателей
прибыли в нынешних российских условиях
настолько очевидна, что на этом не стоит
останавливаться. Капитализация
отечественных компаний в течение
нескольких месяцев может меняться в
разы и по причинам, не связанным ни с их
деятельностью, ни с Россией вообще.
Кроме того, у большинства из них на рынке
обращается незначительная доля акций.
Что касается альтернативных оценок
стоимости компаний, то с их помощью
сегодня можно получить любой нужный
результат. Вспомним ответ В. Потанина
на упреки в том, что он слишком дешево
купил РАО Норильский никель: А сколько
стоит на рынке фирма с гарантированным
сбытом, миллиардными основными фондами
и объемами продаж и с многолетним
отрицательным cash-flow в несколько десятков
миллионов?

Не лучше выглядит ситуация и с информацией
о собственниках. Для компаний, чьи акции
котируются на биржах, Федеральная
комиссия по ценным бумагам регулярно
публикует списки крупных акционеров.
И оказывается, что это, как правило,
оффшоры, хозяевами которых являются
другие оффшоры, российские юридические
лица, созданные специально для того,
чтобы повесить на их баланс соответствующий
пакет, или просто номинальные держатели.

Наиболее содержательными и устойчивыми
количественными показателями,
характеризующими деятельность российских
экономических агентов, являются наиболее
простые объем продаж, добавленная
стоимость, выпуск товаров и услуг в
натуральных измерителях. И автор
обязательно привел бы их в больших
количествах, если бы знал методы их
агрегирования, которые давали бы
осмысленные интегральные показатели
масштабов, экономического веса, успешности
и т. д. для ИБГ в целом. Но автору такие
методы неизвестны.

На протяжении всей работы над книгой
автор стремился избегать не только
политических оценок, но и любых нормативных
утверждений, касающихся ИБГ. Методический
подход автора прост: исследуемый объект
реально существует, он достаточно
устойчив и значим для российской
экономики, и уже по одному этому
заслуживает пристального внимания и
тщательного описания. Однако в настоящее
время проблематика взаимоотношений
большого бизнеса с государством и
обществом является столь острой и
эмоционально нагруженной (причем, не
только для общественного сознания, но
и для профессиональных экономистов,
политологов, социологов), что совсем
уйти здесь от вопроса об авторском
отношении было бы нечестно. Это отношение,
если попытаться сформулировать его
максимально кратко и жестко, выглядит
следующим образом.

В политическом аспекте крупный российский
бизнес сегодня часто связывают с
проблемой олигархии. На взгляд автора,
связь эта надуманная никакой экономической
олигархии в России не было и нет. Олигархия
это, по определению, небольшая группа
влиятельных лиц, связанных общими
долгосрочными интересами, способная
диктовать свою волю государству и
обществу. Между тем все эмпирически
наблюдавшиеся до сих пор коалиции
крупных российских компаний или отдельных
бизнесменов были локальными, ситуативными
и краткосрочными. Они кооперировались
по одному политическому или экономическому
поводу и одновременно остро конфликтовали
по другим поводам. (Единственная
достаточно широкая коалиция большого
бизнеса возникла на президентских
выборах 1996 г. вокруг кандидатуры Б.
Ельцина. Однако существовала она, как
хорошо известно, лишь полгода до выборов
и три-четыре месяца после.) Кроме того,
не было ни одного случая, когда в конфликте
бизнес выиграл бы у власти, если она
имела консолидированную позицию. У тех
или иных государственных ведомств или
структур сколько угодно, у государства
в целом никогда.

А вот олигархи, по-видимому, были и есть.
Если, конечно, при этом не забывать о
кавычках и называть этим именем тех,
кто в силу объема контролируемых
экономических и иных ресурсов способен
вести индивидуальный или групповой
административный торг с государством
или его отдельными органами. И часто
получать для своих фирм, банков и т. д.
необоснованные эксклюзивные преимущества.
Но, по мнению автора, такие отношения
прекратятся достаточно быстро и
естественно по мере становления в России
нормальной государственности и нормальной
рыночной экономики. Будет, во-первых,
расти способность власти противостоять
любым формам нелегитимного давления,
а во-вторых, уменьшаться число поводов
для административного торга. Причем
большой бизнес не сможет противостоять
этим процессам. С другой стороны, как
уже отмечалось выше, разный уровень
отношений государства с крупным, средним
и малым бизнесом, на наш взгляд, необходим.
(Заметим, что тезис о существовании в
нашей стране феномена олигархов без
олигархии не нов и для российских
политологов, см., например, работы А.
Зудина.)

В экономическом аспекте ключевым
является вопрос эффективности. Конечно,
рассуждая абстрактно, легко себе
представить схему структурирования
большого бизнеса более эффективную,
чем ИБГ в их нынешнем российском варианте.
Например, идеализированную американскую
модель: мощные независимые промышленные
фирмы, обслуживаемые крупными независимыми
банками, и стягивающие все это воедино
крупные институциональные инвесторы.
Но появление на Западе развитой системы.
институциональных инвесторов, как
известно, базировалось на трех
предпосылках:

— высокий уровень доверия общества к
финансовым институтам в целом;

— значительный по численности средний
класс, имеющий уровень доходов, позволяющий
инвестировать большую их часть;

— достаточное количество крупных
легально нажитых и положительно
оцениваемых обществом состояний,
владельцы которых, передавая их в
управление институциональным инвесторам,
создают необходимый демонстрационный
эффект.

Если считать эти предпосылки необходимыми,
то было бы нереально ожидать скорого
появления достаточного числа крупных
отечественных институциональных
инвесторов. Что же касается иностранных,
то их вложения в Россию еще долго будут
оставаться недостаточно масштабными
и в основном спекулятивными.

Российские ИБГ, конечно, тоже пока не
проявили себя как серьезные инвесторы.
Ни нового Норильского никеля, ни нового
ВАЗа они не построили. Но зато они сыграли
ключевую и в основном положительную
роль в адаптации к рыночной экономике
уже существовавшей крупной советской
промышленности. Трансформация предприятий,
оставшихся независимыми, по большей
части оказалась более разрушительной,
и они сегодня находятся в более тяжелом
положении, чем включенные в ИБГ. Достаточно
вспомнить, например, о судьбе
неприватизированных нефтяных компаний.

Настоящая работа является результатом
примерно трехлетних исследований автора
(до этого в центре его интересов были в
основном компании ТЭК и связанные с
ними финансовые учреждения). В 1997 г. эти
исследования поддерживались и
финансировались Центром политических
технологий, и их результаты нашли
отражение в изданном им в конце того же
года сборнике Финансово-промышленные
группы и конгломераты в экономике и
политике современной России. В 1998 г.
автор был участником проекта по
исследованию российских интегрированных
корпоративных структур, выполнявшегося
в Высшей школе экономики по заказу
Министерства экономики РФ, а с мая по
август 1999 г. проекта Бюро экономического
анализа Финансово-промышленные группы
и конгломераты на товарных рынках.
Результаты, полученные в рамках последнего
проекта, широко используются в данной
книге.

Автор благодарен всем своим коллегам,
которые оказывали ему поддержку в данном
исследовании, и прежде всего, д. п. н. И.
Бунину и к. э. н. Р. Капелюшникову, которые
инициировали начало его работы над
проблематикой ИБГ в 1997 г., к. э. н. В.
Цапелику и к. э. н. А. Яковлеву, чей интерес
стимулировал продолжение исследований
в 1998 г., а также д. э. н. А. Шаститко
заведующему сектором Бюро экономического
анализа. Особая благодарность д. э. н.
В. Дементьеву, совместная работа с
которым в обоих вышеназванных проектах
принесла автору неоценимую пользу.

Автор также выражает глубокую
признательность руководителям, менеджерам
и сотрудникам PR-подразделений компаний
и банков, в частности, Газпрома, ЛУКОЙЛа,
ЮКОСа, Альфа-банка, Медиа-МОСТа, к
консультациям которых он неоднократно
прибегал и которые позволили избавить
книгу от многих неточностей и включить
в нее ряд дополнительных значимых фактов
и интерпретаций.

Пояснение основных понятий

Классификация ИБГ

Основные этапы формирования ИБГ

«Большая десятка» (краткая характеристика
крупнейших ИБГ)

За пределами «большой десятки»

Кризисная и посткризисная динамика
«большой десятки» (1998-1999 гг.)

Общие черты отраслевой структуры,
отношений собственности и механизмов
управления в крупных ИБГ

Интегрированные бизнес-группы на
товарных рынках (концентрация экономической
власти и антимонопольное регулирование)

1. Пояснение основных понятий

Было бы логично начать описание и анализ
интегрированных бизнес-групп с точного
определения этого феномена. К сожалению,
такой общепринятый в точных науках
способ работы в экономических исследованиях
возможен далеко не всегда. Он годится
лишь в тех случаях, когда изучаемый
объект либо достаточно прост, либо
существует длительная традиция его
исследования и формализации. Относительно
российских ИБГ, конечно же, нельзя
сказать ни того, ни другого. Поэтому
задача данного раздела состоит лишь в
пояснении основных понятий. Стремиться
сейчас к большему было бы преждевременно.

Интегрированной бизнес-группой (ИБГ)
мы будем называть некоторую совокупность
экономических агентов (иначе совокупность
юридических и физических лиц, осуществляющих
хозяйственную деятельность), которая
обладает следующими характеристиками.

1. Хотя бы часть агентов, образующих эту
совокупность, является коммерческими
организациями, т. е. их деятельность
определяется критериями экономической
эффективности.

2. Между агентами существуют регулярные
взаимосвязи, более тесные, чем просто
рыночные, т. е. данная совокупность в
некоторых существенных экономических
или управленческих аспектах постоянно
или периодически выступает как единое
целое. При этом жесткость взаимосвязей
может быть совершенно различной от
наличия у всех предприятий единого
собственника и одновременного вхождения
в одну технологическую цепочку до
простой координации ценовой, маркетинговой
или технической политики.

3. Существует некоторый центр принятия
ключевых решений, обязательных для всех
агентов данного целого. Его мы будем
называть центральным элементом, и он
может быть двух типов. Первый тип в этой
роли выступает одно из юридических лиц
(эта роль может передаваться от одного
лица к другому, но не слишком часто).
Второй тип центральный элемент
представлен группой физических лиц,
например основных собственников и/или
высших менеджеров (при этом группа
должна в каждый момент иметь достаточно
ясные хотя, может быть, и не формализованные
границы и достаточно медленно меняться
с течением времени).

Здесь у читателя может возникнуть вполне
законный вопрос: зачем, собственно,
вводятся два новых понятия? Чем автора
не устраивают вполне устоявшиеся и в
учебниках по экономике и менеджменту,
и в СМИ понятия финансово-промышленная
группа, центральная компания, материнская
компания, основное общество и т. д.? Дело
в том, что эти ставшие привычными понятия
уже, так сказать, юридически заняты, т.
е. имеют точные определения, зафиксированные
в тех или иных законодательных актах
Российской Федерации. И этим определениям
соответствует значительно более узкий
круг объектов, нежели тот, что описан
выше.

О понятии финансово-промышленная группа
уже шла речь во введении. Что касается
понятий материнская компания и основное
общество, то они относятся к проблематике
холдингов, и их строгие дефиниции есть
в корпоративном законодательстве. Между
тем крупный бизнес в России в большинстве
случаев построен отнюдь не по холдинговому
принципу, а имеет значительно более
сложную структуру.

Исходя из вышесказанного, нам представляется
целесообразным использовать понятия
интегрированная бизнес-группа и
центральный элемент в качестве обобщающих
для описании всех типов интеграции
предприятий, сохраняющих юридическую
самостоятельность. Заметим, что
Министерство экономики РФ в течение
ряда лет использовало в своих материалах
близкое понятие интегрированная
корпоративная структура.

Структуры управления ИБГ схожи со структурами управления отдельно взятыми предприятиями, но одновременно отличаются от них. С одной стороны, ИБГ — это цельное бизнесобразование, управляемое из единого центра. Интегрированная бизнесгруппа является единой структурой и, подобно любой компании, нуждается в организованной и скоординированной структуре управления. С другой стороны, интегрированные бизнесгруппы представляют собой объединение предприятий и организаций, и структура управления ими зависит от того, что лежит в основе этого объединения: составляющие элементы или типы связей между ними.

Структуры управления предприятиями и их типология подробно изучены. Вопрос о структурах управления ИБГ мало исследован учеными-эко-номистами, и на сегодняшний день существуют лишь те способы его решения, которые были использованы на практике.

Основные правила формирования структур управления объединениями можно вывести, отделив те принципы, которые могут применяться и при построении организационных структур предприятий, и при формировании интегрированных бизнесгрупп, от уникальных законов создания ИБГ

Управление компанией во многом определяется организационной структурой, которая является основой ее деятельности. Такую же роль организационная структура играет и в ИБГ Однако необходимо помнить, что ИБГ больше обычной компании и управлять ей сложнее. Но размер интегрированной бизнес-группы — это не первая и далеко не единственная причина трудностей, возникающих в процессе создания структур управления ИБГ На формирование организационной структуры влияет юридическая, территориальная, технологическая и т. п. неоднородность ИБГ

В чем разница между построением управленческих структур на обычном предприятии и в ИБГ? Постараемся ответить на этот вопрос.

Предприятие жестко структурировано юридически, финансово, функционально и технологически. Внутренняя структура и функции отделов, взаимоотношения между ними закрепляются в организационной структуре, а иерархическое положение отделов и подразделений как составных частей предприятия выстраивается в соответствии с технологическим (последовательно в рамках одного и того же технологического процесса) или функциональным удобством. Предприятие имеет территориальную целостность (по крайней мере, те его отделы, которые занимаются основной деятельностью) даже при наличии филиалов и представительств.

ИБГ — это гибкая структура, составные части которой юридически самостоятельны и связаны только финансово. Предприятия, входящие в интегрированную бизнес-группу, теоретически могут выйти из нее в любой момент, выкупив свои акции (на практике это не всегда возможно из-за финансовой зависимости).

Компании, входящие в состав ИБГ, как правило, располагаются на разных территориях.

Из всего вышесказанного можно сделать следующий вывод: производственные, а также управленческие процессы и связи, существующие на отдельном предприятии, отраженные в должностных инструкциях и других внутренних документах, имеют четкую, документально зафиксированную схему, а внутри ИБГ (как единого образования) бизнес-процесс и позиции участников определяются финансовыми взаимосвязями, которые не закрепляются специальным документом и могут легко трансформироваться после изменения внутренней иерархической структуры группы. В ИБГ участники подчиняются объективно существующим законам, а не формально закрепленным договоренностям. Структурам управления ИБГ часто не хватает формализованности.

Четкое определение прав и обязанностей сторон, тарифов на предлагаемые услуги (формали-зованность) является одним из важнейших современных требований к управленческим структурам объединений и отдельно взятых предприятий. Следовательно, для того, чтобы управленческие механизмы ИБГ нормально функционировали, их необходимо зафиксировать.

Построение организационных структур

Структуры управления ИБГ и «отдельного» предприятия сильно отличаются друг от друга, несмотря на то они построены по схожим законам. Кроме того,

все структуры управления ИБГ являются смешанными и основываются на локальном использовании принципов построения оргструктур.

Первые в истории типы организационных структур предприятия были основаны на одном из двух принципов: функциональном или дивизиональном. Сегодня одним из основных типов организационных структур ИБГ является смешанный, основанный на этих двух принципах одновременно, т. е. на функционально-дивизиональном принципе.

Функционально-дивизиональный принцип

Этот принцип предполагает построение структуры управления из блоков, сформированных в зависимости от функционального характера деятельности. Часть из них относится к конкретным предприятиям или располагается в определенных регионах, а другие являются общими для всей фирмы.

Функциональное управление ИБГ возможно и целесообразно только в концерне, предприятия которого технологически взаимосвязаны. При этом на каждом из них сохраняются функциональные отделы и дополнительно создаются контролирующие службы, подразделения или отделы, работа которых связана с деятельностью всего объединения в целом. В качестве примера можно рассмотреть концерн «Силовые машины»: три крупных предприятия, входящие в него, — «Электросила», «ЛМЗ» и «ЛТЗ» — являются самостоятельными и сохраняют свою оргструктуру, но при этом существует большое число руководящих органов, которые контролируют определенные участки всего концерна:

—дирекция по планированию производства и поставкам;

—дирекция по сбыту;

—дирекция по сервису;

—коммерческая дирекция;

—дирекция по управлению персоналом;

—дирекция по управлению качеством и т. д.

Матричная структура

Если функционально-дивизиональные структуры управления являются результатом простого последовательного использования функционального и дивизионального принципов, то матричная структура управления предприятием или ИБГ возникает вследствие интегрированного совмещения функциональной и дивизиональной структур. Командная схема управления формируется одновременно по функциям и по районам (продуктовым группам) и приобретает вид матрицы.

Построение матричной структуры управления ИБГ можно осуществлять только в том случае, если интегрированные бизнес-группы характеризуются организационно-управленческим единообразием, т. е. когда уровень развития предприятий, входящих в их состав, приблизительно одинаков, как и принципы построения внутреннего управления этими предприятиями, причем некоторые подразделения (например, сбыта) должны находиться на одной территории.

В этом случае могут создаваться общие для всех входящих в состав ИБГ компаний сбытовые, инновационные, рекламно-маркетинговые структуры, объединяющие сотрудников различных предприятий. Такие структуры в зависимости от предприятий и звеньев ИБГ, входящих в них, разделяются на отделы.

Чаще всего объединяются бухгалтерские и финансовые службы, сотрудники которых, в соответствии с требованиями законодательства, проводят операции на каждом отдельном предприятии и выстраивают схемы взаимодействия между всеми предприятиями-членами ИБГ, для того чтобы минимизировать затраты на налогообложение.

Правила построения организационных структур предприятий и ИБГ

Отличия правил построения структур управления ИБГ от законов формирования структур управления отдельными предприятиями обусловлены большим размером первых и различием типов внутренних связей.

Существует ряд правил и законов построения организационных структур предприятий; они трансформируются, когда формируются организационные структуры ИБГ

Норма управляемости

Норма управляемости — это то количество подчиненных, которым в состоянии руководить среднестатистический управляющий. Есть несколько точек зрения на норму управляемости. Ее усредненное значение — семь-восемь менеджеров (которым подчиняются другие сотрудники) или не более 20 специалистов либо рабочих. Иными словами, например, в отделе, которым управляет один руководитель, должно быть не более 20 сотрудников. Руководитель отдела рекламы может управлять 15-20 работниками. А коммерческому директору магазина не должно подчиняться более восьми руководителей особенно в том случае, если он управляет также отделами рекламы, маркетинга и торговыми подразделениями.

Норма управляемости ИБГ всегда будет выше, чем та, что подходит предприятию. Это обусловлено следующим:

—компании-участники ИБГ обладают значительно большей самостоятельностью, чем части предприятия;

—предприятия, входящие в ИБГ, заинтересованы в продолжении своей деятельности и не нуждаются в таких управленческих мероприятиях, как постоянная мотивация, контроль исполнения поручений и т. д.;

—в ИБГ одновременно упрощается управление по результатам: всегда есть финансовые показатели деятельности компании, которые можно проанализировать;

—наличие в ИБГ финансовых связей усиливает управленческую инициативу и снижает количество усилий, необходимых для ее внедрения;

—в ИБГ существуют «автоматические» механизмы управления (которые могут действовать без сознательного участия руководящего звена), обусловливающие понимание взаимосвязанными предприятиями

того, что они необходимы друг для друга, например, вследствие сочетания последовательного расположения в технологической цепочке и совместного владения акциями (предприятие, пользующееся результатами производственной деятельности другой компании при наличии пакета ее акций или доли в ее капитале может эффективно поддерживать управленческую связь, и высшему руководству нет необходимости постоянно вмешиваться в управление этой компании).

Единоначалие, иерархичность и туннельный эффект

Принцип единства руководства, разработанный еще Анри Файо-лем, состоит в том, что каждый руководитель единолично организует деятельность, направленную на достижение определенных целей. Пересечение целей различных управляющих и взаимное наложение их указаний подчиненным недопустимо.

Этот принцип изменяется, если он применяется в ИБГ Иерархическая структура внутренних связей в ИБГ имеет сложный характер. Например, связи подчинения могут пересекаться при перекрестном владении акциями. ИБГ, созданная одним лицом или группой совместно действующих лиц, как правило, построена на последовательных финансовых связях. Иначе говоря, компания А владеет контрольным пакетом акций предприятия В, которое, в свою очередь, владеет контрольным пакетом акций организации С, обладающей контрольным пакетом акций предприятия D. Компании А, В, С и D образуют последовательную иерархическую цепочку. Количество управленческих связей на одном уровне иерархии имеет обратную зависимость от числа этих уровней иерархии.

При увеличении уровней иерархической цепочки ИБГ проявляется эффект, которой не может возникнуть на предприятии. Это эффект пирамиды, или туннельный эффект, его суть заключается в том, что для управления всей ИБГ требуется контрольный пакет акций, стоимость которого поразительно мала по сравнению с общей суммой активов ИБГ.

Норма централизации

Компании, входящие в состав ИБГ, централизованы более, чем договорные объединения, и менее, чем независимые предприятия.

В отношении централизации ИБГ стоит ближе к цельным предприятиям, чем к договорным объединениям: и на предприятии, и в ИБГ есть единый центр управления, а в договорном объединении его, как правило, нет.

Одним из более удачных методов децентрализации, используемым на предприятиях, является выделение центров финансового результата, отвечающих за итог своей деятельности (прибыль или убыток) и имеющих собственные обособленно вычисляемые финансовые показатели. Одновременно должно осуществляться стратегическое руководство всем предприятием в целом. После выявления центров финансового результата у предприятия появляется много общего с интегрированной бизнес-группой. В ИБГ тоже существуют центры финансового результата — это отдельные предприятия. Необходимо решить вопрос соизмерения централизации и децентрализации, т. е. определить, каким образом следует управлять бизнесгруппой и стоит ли рассматривать в качестве единиц управления:

—предприятия;

—локальные группы компаний (внутри «большой ИБГ»);

—отдельные подразделения или отделы каждого предприятия.

Управление ИБГ как объединением предприятий

Управление ИБГ существенно отличается от управления отдельной компанией.

Помимо правил и принципов построения организационных структур, распространяющихся и на ИБГ, и на отдельные предприятия, существуют законы, по которым формируются только структуры управления интегрированными бизнесгруппами. ИБГ — это совокупность отдельных юридических лиц, и управление этой структурой основывается на особых механизмах.

Принципы и правила построения структур управления ИБГ

Некоторые задачи, возникающие в процессе построения структур управления ИБГ, существуют также, когда формируются управленческие структуры отдельных предприятий, другие — нет.

Специфические проблемы, которые появляются в процессе построения структур управления ИБГ, в первую очередь, обусловлены большим размером интегрированных бизнес-групп, их территориальной и технологической разобщенностью, непрозрачностью структуры собственности и повышенным влиянием личностного фактора на механизмы управления. Рассмотрим данные вопросы подробнее.

1.Одна из основных проблем, с которыми сталкивается собственник ИБГ, — сложность управления данным бизнес-образованием. В силу огромного размера и неоднородности внутренней структуры (многообразия внутренних связей), а также самостоятельности входящих в объединение компаний (отдельных юридических лиц) в ИБГ существуют более сильные, чем на отдельных предприятиях, центробежные тенденции. Одной из первостепенных задач при выстраивании структур управления ИБГ является повышение ее управляемости и обеспечение действенного, оперативного и эффективного контроля.

2.Серьезной проблемой является опасность того, что интегрированная бизнес-группа вследствие ее большого размера и территориальной разобщенности станет «неповоротливой». Поэтому выстраиваемые структуры управления должны поддерживать «подвижность» ИБГ. Структура управления не должна препятствовать развитию интегрированных бизнес-групп. Необходимо контролировать количество уровней иерархии и степень бюрократичности структуры управления.

3.В современной России в управлении ИБГ велика значимость личного фактора. Построение структур управления предполагает формализацию самого процесса управления. Формализация дает возможность делегирования управления ИБГ и уменьшает негативные последствия, к которым может приводить смена управляющих. Формализованная структура управления должна делать процесс принятия решений в ИБГ более прозрачным и менее ориентированным на конкретные персональные связи.

Также наблюдается тенденция к обособлению ИБГ Для крупных ИБГ характерно стремление к созданию внутри себя того, что можно условно назвать «полной торгово-промышленно-финансовой структурой». Торгово-промышленно-финансовой структурой исследователи данного вопроса называют, как минимум, собственный банк, страховую компанию, негосударственный пенсионный фонд и торговый дом. Создать подобную структуру могут только крупные интегрированные бизнес-группы, но стремятся к этому также средние и мелкие ИБГ Большинство ИБГ (независимо от размера) стараются обособить свою деятельность и самостоятельно обеспечить свое функционирование. Соответственно, создаваемая структура управления должна быть многофункциональной и иметь потенциал изменчивости.

Централизация управления в ИБГ

Централизация управления — это одно из необходимых условий организации управленческих структур ИБГ

Крупный бизнес в России в большинстве случаев построен не по холдинговому принципу, а имеет более сложную структуру. В ИБГ обязательно существует определенный центр управления, в котором происходит принятие

решений. Объем прав собственности, достаточный для контроля над любым предприятием, входящим в состав ИБГ, сосредоточен в этом центре. Это необходимо, поскольку в ином случае группа становится нестабильной и теряет управляемость. Механизмы, при помощи которых эти права собственности (оформленные самыми разными способами: напрямую, через другие организации или подставных лиц и т. д.) концентрируются в управляющем центре, могут быть различными.

Центр управления может формироваться и действовать на основе:

—интегрирующего принципа собственности;

—интегрирующего принципа управления.

Тот или иной принцип предполагает большую или меньшую степень формализованности отношений между участниками ИБГ. Степень зависимости предприятий, входящих в ИБГ, от центра управления не зависит от того, на основе какого принципа действует этот центр.

В любом случае центр управления может вынуждать членов ИБГ проводить определенные управленческие мероприятия. Но механизмы управления и характер связей между участниками ИБГ и центром управления серьезно различаются в зависимости от того, какой принцип лежит в основе деятельности последнего.

Когда в качестве основного используется принцип собственности, взаимоотношения между предприятиями, входящими в состав ИБГ, носят имущественный характер.

Если основополагающим является принцип управления, предполагается возможность участия в перераспределении собственности, основанном на финансовых взаимоотношениях между физическими лицами, персональных связях, неформальных договоренностях различных видов, а не на формальных имущественных правах предприятий и прав на эти предприятия.

Форма организации управления ИБГ основывается на распределении прав собственности и управления между предприятиями, входящими в состав интегрированной бизнес-группы. В зависимости от способа концентрации прав собственности и управления выделяются три типа ИБГ: системы взаимоучастия, классические (или «пирамидальные») структуры управления, распределенные структуры управления.

Система взаимоучастия предполагает наличие нескольких участников группы, которые перекрестно владеют акциями или долями в капитале друг друга и управляют предприятиями коллегиально, в совокупности представляя собой единый центр управления. В России этот способ организации структуры управления ИБГ практически не встречается. Такая структура управления не удобна для российских бизнес-групп из-за ее слабой мобильности и низкой скорости принятия решений, которые необходимо согласовывать со всеми участниками системы управления.

Классические структуры управления, представляющие собой стройную пирамиду, в которой права собственности распределяются последовательно с уровня на уровень, также встречаются довольно редко. Как правило, в форме классических холдингов организуются ИБГ, сформированные на базе государственной собственности (например, «ГАЗПРОМ»), и бизнес-группы, основанные на управленческом интегрирующем принципе («Лукойл»). Классическая пирамидальная структура управления предполагает многоуровневое руководство: существует верхний, первый уровень, управляющий предприятиями второго уровня, которые, в свою очередь, управляют компаниями третьего уровня и т. д.

Российским компаниям больше всего подходит одноуровневая структура управления, когда все предприятия контролируются напрямую единым центром управления. Однако предприятие юридически может оформить

данную форму руководства как многоуровневую структуру. Таким образом организуются «распределенные холдинги» — ИБГ, в которых контрольные пакеты акций основных участников деятельности группы (как промышленного, так и финансового сектора) сконцентрированы в руках у нескольких юридических лиц. Как правило, после выявления всей цепочки руководителей оказывается, что контрольные пакеты акций принадлежат одному собственнику или группе собственников, осуществляющих совместное управление предприятием. Такая структура управления схожа с системой взаимоучастия, но если в последней управленческая группа является явной, то в распределенной структуре управления — скрытой.

В современной России наиболее распространены распределенные структуры управления, это обусловлено рядом специфических причин, которые в своих работах упоминают многие исследователи: С. Б. Авдашева, В. Е. Дементьев, Я. Ш. Паппэ. Рассмотрим эти обстоятельства.

—Неурегулированность прав собственности, в частности, отсутствие защиты формальных прав собственности.

—Невозможность обнародования легального источника денежных средств, приводящая к тому, что становится невозможно предъявить и приобретенную на них собственность, соответственно, структура собственности крупных компаний и ИБГ приобретает непрозрачный характер.

—Чрезмерно высокий уровень налогов: полная уплата всех налогов лишает предприятие возможности заниматься хозяйственной деятельностью.

Из всего вышесказанного можно сделать следующий вывод: в ИБГ обязательна централизация контроля, управления и владения фактической собственностью, а также существуют следующие требования к структуре собственности и управления:

—возможность трансформации и перераспределения имущественных связей за короткий срок;

—гибкость;

— непрозрачность для внешнего наблюдателя (для обеспечения безопасности).

Однонаправленность внутренних связей

Под однонаправленностью внутренних связей подразумевается отсутствие в ИБГ взаимообратных финансовых и управленческих (т. е. приводящих к зависимости одного участника группы от другого или от ИБГ в целом) связей. Для обеспечения нормальной управляемости ИБГ необходимо провести последовательную вертикальную интеграцию частей: предприятие первого уровня должно владеть пакетами акций или долями в предприятиях второго уровня, предприятия второго уровня — долями в предприятиях третьего уровня и т. д. Финансовые связи идут только в одном направлении: от управляющего центра к предприятиям, благодаря этому в ИБГ применимы такие универсальные правила построения управления, как принцип единоначалия и единства руководства. Элементы разных уровней зависят друг от друга последовательно.

Однонаправленность должна соблюдаться при переходе с уровня на уровень. Предприятия нижних уровней не могут владеть даже небольшими пакетами акций предприятий верхних уровней (рис. 1).

Однако на одном уровне ИБГ могут быть обратнонаправленные взаимосвязи предприятий. Например, это наблюдается в диверсифицированных холдингах, организованных по системе взаимоучастия. Контроль над компаниями нижних уровней осуществляют все предприятия верхнего уровня. Роль головного предприятия выполняют несколько взаимосвязанных предприятий, действующих совместно (рис. 2).

Однонаправленность финансовых связей обеспечивает управляемость ИБГ Наличие запутанной сети финансовых связей, в том числе направленных обратно по отношению друг к другу или по кругу, может привести к потере управляемости ИБГ.

Сочетание финансовых и управленческих связей

Контроль деятельности ИБГ обязательно включает в себя два аспекта: управленческий и финансовый и осуществляется двумя способами: управленческим и финансовым.

Существует два основных интегрирующих принципа, действующих по отношению к ИБГ: собственности и управления. Соответственно, по типу интегрирующих принципов ИБГ можно разделить на три группы:

1.ИБГ, основанные на принципе собственности;

2.ИБГ, базирующиеся на принципе управления;

3.ИБГ, основанные на двух этих принципах.

При построении управленческих структур различных ИБГ будут действовать оба типа механизмов контроля: и управленческий, и финансовый.

На начальных этапах становления ИБГ в России большинство из них поддерживалось только управленческими связями, а формальные собственники были оттеснены от управления инсайдерами. Сейчас ситуация постепенно меняется, а наличие формальной собственности становится необходимым для участия в управлении ИБГ; реальный контроль управляющих зависит, в том числе и от формально принадлежащей им доли. Но тем не менее наличие финансовых связей между головной компанией ИБГ и остальными входящими в группу предприятиями является необходимым, однако, недостаточным условием установления контроля над каждым из них со стороны группы.

Формальные собственники продолжают активно стремиться к управлению предприятиями. Другими словами, происходит постепенное совмещение формальной собственности и реального управления. Таким образом, для того, чтобы обеспечить оперативное управление деятельностью ИБГ или получить долгосрочный контроль над интегрированной бизнесгруппой, не достаточно воспользоваться только управленческими или финансовыми механизмами, необходимо совмещать их применение.

Потеря контроля ИБГ над рядом предприятий, вызванная отсутствием возможности участия в оперативном управлении, может быть проиллюстрирована следующими примерами. В феврале 1998 г. «Инкомбанк» был вынужден продать находившийся в его собственности контрольный пакет акций компании «Самеко» (крупнейшего производителя продукции из алюминия, расположенного в г. Самаре) группе «Сибирский алюминий». Другой пример: группе «Интеррос-ОНЭКСИМ» пришлось уступить контрольный пакет «Балтийского завода» менеджерам данного предприятия.

Иногда потеря контроля ИБГ над рядом предприятий вызвана «слабостью» института формальной собственности. ИБГ теряли контроль над промышленными предприятиями не только продавая пакеты акций. Зимой 1998 г. по решению арбитражных судов менеджеры, представлявшие интересы консорциума «Альфа-групп», были отстранены от внешнего управления ОАО «Западно-Сибирский металлургический комбинат» и ОАО «Ачинский глиноземный комбинат».

Структура управления тех ИБГ, которые основаны на имущественных связях и главным интегрирующим принципом которых является собственность, формируется главным образом в соответствии со структурой собственности. Структура управления «накладывается» на сеть имущественных связей (т. е. распространяется по тем же каналам), совпадает с ней схематически. Постепенно происходит совмещение управленческих и имущественных связей.

Главным интегрирующим принципом может быть управление. Структура управления отличается от структуры собственности (в противном случае не было бы необходимости интегрировать группу, создавая единый центр управления). Поэтому, если управленческие связи сильнее имущественных, дальнейшее развитие структуры объединения проходит как процесс изменения связей собственности, которые в конце концов совпадают со связями управления. Начинается данный процесс с того, что центральный элемент приобретает доли в капитале остальных участников, для того чтобы упрочить свой контроль над ними. Целью такого приобретения, как правило, является обеспечение возможности мониторинга, а не получение контроля, основанного на владении собственностью. Поэтому приобретаются не контрольные и даже не блокирующие пакеты акций. В процессе развития нормативно-правовой базы увеличивается чувствительность управленческих ИБГ к степени формализованности отношений и появляется необходимость создания устойчивых формальных имущественных связей, позволяющих контролировать всю группу или отдельные ее предприятия. Это так называемая «революция менеджеров по-русски»2.

Необходимым условием поддержания стабильности и устойчивости интегрированных бизнесгрупп, основанных на принципах собственности и управления, является то, что структура связей собственности и структура связей управления построены одинаково. Если данное правило нарушается, группа теряет управляемость из-за того, что возникают внутренние противоречия, предпринимаются попытки передела собственности или захвата контроля.

Итак, сочетание финансовых и управленческих связей между компаниями-членами ИБГ (лицами, которые управляют компаниями, входящими в ИБГ, или контролируют их) является условием обеспечения наиболее эффективного контроля деятельности интегрированных бизнесгрупп и наилучшей управляемости предприятий в составе ИБГ.

Сопоставимость связей между предприятиями, входящими в состав ИБГ

Масштабы и сила влияния связей между предприятиями-членами интегрированной бизнесгруппы должны быть сопоставимы с возможностями регулирования и контроля. Это касается:

—однородности финансовых связей, существующих в группе;

—однородности хозяйственных связей между членами группы;

—сопоставимости финансовых и хозяйственных связей между одними и теми же предприятиями.

Сопоставимость финансовых и технологических связей. Однородность связей внутри группы

Необходимо, чтобы масштабы технологических и финансовых связей были одинаковы. Иными словами, желательно, чтобы два технологически взаимодействующих предприятия внутри группы (например, поставщик и заказчик) подкрепляли свои технологические связи финансовыми. Управление, основанное на технологических связях, обеспечивает эффективность производственной деятельности, а управление, базирующееся на финансовых связях, гарантирует управляемость всей группы. Финансовые связи имеют большую формально-юридическую значимость, чем хозяйственные. Современные тенденции развития ИБГ свидетельствуют о постепенной формализации прав собственности и механизмов уп-

равления. Этот процесс связан, в частности, с тем, что бизнес-группы приобретают доли и пакеты акций предприятий, являющихся их поставщиками или стратегическими клиентами.

Сила различных связей между разными предприятиями в группе должна быть одинакова или соизмерима. Это гарантирует управляемость ИБГ Если неоднородность связей между предприятиями группы высока, часть предприятий (имеющих наиболее слабые связи с другими участниками группы) неизбежно «отодвигается на периферию» (это касается управления, получения прибыли, технологических или организационных инноваций и усовершенствований). В большинстве случаев эти предприятия впоследствии выходят из группы, с другой стороны, если у группы есть желание сохранить эти компании в своем составе и соответствующие возможности, производится переорганизация и усиление определенных связей.

Сопоставимость и соразмерность связей внутри ИБГ обеспечивает однородность группы и является необходимой предпосылкой формирования общих для всех предприятий-членов группы структур управления.

Разделение функций управления и деятельности

С увеличением, развитием и оптимизацией структуры ИБГ центры деятельности и управления группой разделяются.

Разделение центра управления и центра деятельности может происходить, во-первых, на уровне предприятий. На начальном этапе формирования ИБГ центром управления выступает, как правило, головное предприятие концерна, ведущее основную производственную деятельность (имеется в виду как производство продукции, так и торговля или оказание услуг). Затем для управления группой формируется отдельная холдинговая или управляющая компания. Например, КБ «ОНЭКСИМбанк» стал управляющим центром ИБГ, заменив холдинг «Интеррос», а банк «СБС-Агро» сменил на «управляющем посту» «Управляющую компанию группы СБС-Агро». «Менатеп» и «Российский кредит» создали управляющие компании «Роспром» и «Металлинвест». Разделение также происходит на уровне личного руководства. Управление промышленными предприятиями, банками, входящими в состав ИБГ, или хозяйственной деятельностью всей группы отделяется от контроля и внутреннего регулирования, продвижения, лоббирования интересов и т. д. Другими словами, когда разделение центров управления и деятельности происходит на персональном уровне, лидеры ИБГ оставляют свои посты в исполнительных органах промышленных предприятий и банков, входящих в состав интегрированной бизнес-группы, и переходят в совет директоров.

Разделение функций управления и деятельности свидетельствует о том, что в ИБГ возникает необходимость формирования института управления, не связанного с производством, торговлей, услугами, т. е. с хозяйственной деятельностью, который гарантировал бы внешнее продвижение интересов ИБГ и обеспечивал бы внутренний контроль и управление.

Выделение и централизация управления необходимы для того, чтобы ИБГ эффективно действовала как единое бизнес-образование, реализовывала свои цели, априори более широкие, чем цели отдельных предприятий, входящих в состав ИБГ

Контроль отношений групп влияния

Для России характерно несколько другое, чем в странах с развитой экономикой, распределение так называемых групп влияния (stake holders), претендующих на получение финансового результата предприятия. На Западе внутренние группы влияния формируют собственники и инвесторы, а внешние — кредиторы. В России во внутренние группы влияния также входят инсайдеры, а во внешние — криминальные структуры. Причем российскими инсайдерами мы называем не только внутренний менеджмент, но и определенные влиятельные локальные группировки. Группы влияния обладают фактическим, а не формальным правом собственности. В России вследствие непрозрачности отношений собственности организация крупного бизнеса по такой схеме проходила без больших проблем. Непрозрачность была необходимым условием формирования крупного российского бизнеса, но повлекла за собой такие издержки, как снижение эффективности экономики и доходов государственного бюджета (по сравнению с определенной идеальной моделью), деформацию деловой этики (коррупцию, олигархические связи и т. д.).

Если в западных странах у групп влияния есть формализованные механизмы воздействия на предприятия и их группы, то в современной России такими механизмами обладают только собственники. Поэтому при построении структуры управления группой необходимо учитывать наличие других механизмов контроля распределения финансового результата. Они будут действовать в любом случае. Нужно помнить о том, что наиболее эффективна та структура управления, которая не противоречит реальной структуре собственности.

Структура управления должна обеспечивать построение гармоничных и прочных взаимоотношений между фактическими собственниками. Только такие отношения обеспечивают наличие действительно надежного и эффективного контроля над деятельностью предприятия, а также делают возможным его дальнейшее развитие.

В современной России реальный состав собственников и фактическая структура собственности на предприятии или в ИБГ обусловлена не формальными документами и связями, а сложной совокупностью неформальных, преимущественно персональных связей. Такие связи, несмотря на их юридическую неподтвержденность, необходимо учитывать при построении структур управления.

Структуры управления ИБГ основаны как на общих для всех предприятий принципах построения организационных структур, так и на некоторых специфических правилах, обусловленных структурой интегрированных бизнес-групп.

Соблюдение принципов построения структур управления ИБГ дает возможность управлять интегрированной бизнес-группой как единым предприятием, несмотря на ее территориальную, технологическую и юридическую неоднородность.

Формирование четких структур управления ИБГ является предпосылкой к постепенному превращению данных объединений в крупные промышленные корпорации с относительно прозрачной структурой управления, широким спектром товаров и услуг. Одним из вероятных сценариев дальнейшего развития ИБГ является их трансформация в крупные промышленные корпорации. Этот процесс происходит в большинстве развитых стран, например в США, где на определенном этапе экономического развития существовали интегрированные бизнес-структуры, которые затем превратились в крупнейшие компании, основанные на принципах корпоративного управления.

Автор:

Мария Евневич
Аналитик-маркетолог ООО «Максидом». Преподаватель Института социального развития естественных способностей, консультант центра бизнес-консультирования «Созидание». Окончила Санкт-Петербургский государственный университет по специальности «Экономист». Аспирантка кафедры экономики предприятия и предпринимательства экономического факультета Санкт-Петербургского государственного университета. Автор ряда научных работ. (Санкт-Петербург)

Журнал Менеджмент Сегодня №1(2005)