Этика бизнеса как область знаний сформировалась

Этика бизнеса
является одной из разновидностей
профессиональной этики. Одни исследователи
и практики считают, что это понятие
определяет поведение и практическую
деятельность профессионалов бизнеса,
для других это совокупность моральных
стандартов, о которых многие говорят,
но мало кто придерживается. Но есть и
те, кто вообще отрицает само существование
этики бизнеса.
При изучении данного
курса мы будем понимать этику бизнеса
как применение этических принципов к
деловым ситуациям. При таком подходе
курс этики бизнеса представляет собой
синтез теории этики и традиционного
обучения ведению дел, таких, как
организационное поведение, экономика,
стратегическое планирование, финансы,
учет, маркетинг. Возможно, определение,
предложенное Л. Нэш в упомянутой книге,
наиболее точно раскрывает содержание
понятия “этика бизнеса”.
Этика бизнеса
представляет собой изучение соответствия
моральных норм человека деятельности
и целям деловой организации. Она не
является простым набором определенных
моральных стандартов, а представляет
собой инструмент анализа и решения
проблем, которые встают перед нравственным
человеком, занимающимся бизнесом.
Этика
бизнеса как область знаний сформировалась
в 70-е годы XX в. в США (однако особое
внимание этичному поведению в бизнесе
начало уделяться в 60-е годы, во время
различных социальных потрясений). Между
научным сообществом и деловым миром в
это время возникало все большее согласие
по вопросу необходимости повышения
“этического сознания” профессиональных
бизнесменов при проведении им; деловых
операций. Некоторые специалисты указывали
на необходимость повышения “ответственности
корпораций перед обществом”. Другие
обращали особое внимание на участившиеся
случаи коррупции среди как правительственной
бюрократии, так и ответственных лиц
различных корпораций. Знаменитый
Уотергейтский скандал, в который были
вовлечены виднейшие представители
администрации президента Никсона,
включая самого президента, значительно
подорвал доверие многих американцев к
своим правительственным институтам.

22.
Система норм и правил, принятая в
настоящее время в мировом бизнесе,
не возникла в готовом виде. Она складывалась
на протяжении длительного исторического
периода, по мере развития цивилизации,
на основе непреднамеренного следования
людей определенным традициям и обычаям.
Первичные основы профессиональной
этики были заложены в период расцвета
античных цивилизаций. Оттуда берут свое
начало, например, профессиональная
клятва Гиппократа, правила и нормы
торговли, в том числе – (что особенно
важно для ситуации в отечественном
бизнесе) представление о важности
соблюдения договоров. Однако в духовном
мире человека античной и средневековой
культур, основанных на насильственном
принуждении человека к производительному
труду, не было места представлениям о
связи между трудом и собственностью,
богатством. Более того, они мыслились
как отдельные, даже противоположные
элементы человеческой жизни.

Большинство
постулатов и норм, лежащих в основе
современной этической культуры
хозяйствования, современного морального
отношения к труду и коммерческой
деятельности, уходит своими корнями в
протестантскую этику. В период Реформации
западноевропейские страны пережили
важный духовный переворот, сущность
которого состояла в новом осмыслении
труда и богатства. Согласно представлениям
идеологов Реформации Лютера и Кальвина,
труд является не наказанием, а божественным
призванием, предназначением человека.
Цель труда – не искупление греха и не
спасение от греха праздности, а
приобретение и умножение богатства,
накопление собственности, стремление
к прибыли. Переосмысление роли труда
наряду с установкой на максимальную
прибыль, финансовый успех привели и к
новой оценке роли собственности и
богатства в жизни человека. В протестантской
этике собственность важна как основа
и фундамент свободы личности.

Такое
понимание связи свободы, независимости,
самостоятельности личности с богатством
привело к формулированию одного из
фундаментальных принципов современного
буржуазного общества: принципа
неприкосновенности частной собственности.
Частная собственность оказалась мощным
стимулятором деловой и трудовой
активности человека, динамичного
развития общественного производства.
Ценными качествами стали признаваться
индивидуальная инициатива, способность
к разумному риску, готовность самостоятельно
принимать решения и отвечать за свои
действия. На первое место среди принципов
ведения бизнеса вышли строгое соблюдение
всех договоренностей с партнером,
высокое качество работы.

Низкое качество
и несоблюдение договоренностей в
конечном счете способствуют вытеснению
бизнесмена (фирмы) с рынка. Конкуренция
обеспечивает выживание прежде всего
тем, кто умеет трудиться в соответствии
с высшими, лучшими достижениями
профессиональной трудовой культуры,
от чего выигрывает и все общество в
целом. Однако частная собственность
обеспечивает этот эффект не автоматически,
а лишь в условиях правового государства,
в котором закон жестко соблюдается и
при этом не может быть произволом
властвующей группы. Только при
законодательной поддержке этические
нормы начинают играть роль единых для
всех ограничителей.

На первых этапах
развития капитализма доминирующая
установка на деловой успех и стремление
к прибыли вызвали жестокую эксплуатацию
наемного труда. Соответственно получили
развитие теории, нацеленные на примирение
моральных принципов со стремлением к
максимальной выгоде. Вершиной в разработке
таких воззрений стала теория М.Фридмана,
согласно которой закон автоматически
считается институционализированным
выражением моральных норм, следовательно,
в бизнесе морально оправданы любые
действия, если они не противоречат
закону (соображения честности,
нравственности и справедливости не
должны влиять на принятие решения). Эта
позиция получила название «этики
laissez-faire».

В 1924 г. Комитет по
этике бизнеса при Торговой палате США
впервые в истории разработал национальный
этический кодекс «Принципы ведения
бизнеса». В нем отмечено, что в основе
бизнеса лежит доверие, проистекающее
из справедливых взаимоотношений,
эффективного оказания услуг и взаимной
выгоды. Здесь, однако, еще доминируют
воззрения «примитивной этики» прошлого
века, согласно которым моральное
оправдание получает любой бизнес, в
котором партнеры по сделке признают их
обмен эквивалентным.

Следующим переломным
моментом стал кризис 1929–1931 гг. «Новый
курс» Ф.Рузвельта послужил отправной
точкой в поисках новых принципов
организации хозяйственной деятельности.
К 50-м годам в США сформировался ряд
социально-философских доктрин, которым
можно дать общее название «теории
человеческих отношений». В практике
корпораций стали реализовываться
лозунги «социального партнерства»,
«участия в доходах» и т.п. Концепция
«человеческих отношений» получила свою
конкретизацию в комплексе конкретных
профессиональных кодексов морали (этика
управления, этика бизнеса, этика делового
общения и др.)

Наконец, последний
существенный переворот в этике бизнеса
был вызван современной НТР и созданной
ею экологической угрозой. Современная
цивилизация находится на таком этапе,
когда необходимо развивать и усиливать
эффективность хозяйственной деятельности,
отказавшись в то же время от установки
на извлечение максимальной финансовой
выгоды. Существенно изменились моральные
требования, предъявляемые обществом к
бизнесу. Основная черта этих изменений
– рост социальной ответственности
бизнеса. К нему сейчас предъявляются
такие требования, как обеспечение
занятости, охрана здоровья, устранение
дискриминации, охрана окружающей среды,
и т.п.

Соседние файлы в предмете [НЕСОРТИРОВАННОЕ]

• #
• #
• #
• #
• #
• #

  09.12.2018163.84 Кб7эб.doc

• #
• #
• #
• #
• #

Этика бизнеса

План

Введение	3
Основные принципы этики	4
Основные этические направления	12
Заключение	20
Список использованной литературы	21

Введение

Вопросы взаимоотношения этики и экономики в последнее время начинают активно обсуждаться в нашей стране. Монографии и статьи концентрируются вокруг двух тем: влияния религии, морали, культуры в целом на экономическое поведение человека и утилитарно-просветительской темы этикета в деловой жизни.

В Соединенных Штатах и в Западной Европе этика бизнеса давно уже существует как научная дисциплина, исследующая в соответствующем ракурсе менеджмент, экономику, стратегическое планирование, финансы, учет, маркетинг. В сферу этики бизнеса входят взаимоотношения между корпоративной и универсальной этикой, проблема социальной ответственности бизнеса, вопросы приложения общих этических принципов к конкретным ситуациям принятия решений, влияние религиозных и культурных ценностей на экономическое поведение и др. Существуют специализированные периодические издания (например, Journal of Business Ethics) и большое количество монографий.

Этика бизнеса как прикладная область знаний сформировалась в Соединенных Штатах и в Западной Европе в 1970-х годах XX века. Однако моральные аспекты бизнеса привлекали исследователей уже в 60-е годы. Научное сообщество и деловой мир пришли к выводу о необходимости повышения «этического сознания» профессиональных бизнесменов при проведении ими деловых операций, а также «ответственности корпораций перед обществом». Особое внимание обращалось на участившиеся случаи коррупции как среди правительственной бюрократии, так и среди ответственных лиц различных корпораций. Определенную роль в становлении этики бизнеса как научной дисциплины сыграл знаменитый «Уотергейт», в который были вовлечены виднейшие представители администрации президента Р. Никсона. К началу 1980-х годов большинство школ бизнеса в США, а также некоторые университеты включили этику бизнеса в свои учебные программы. В настоящее время курс этики бизнеса входит и в учебные планы некоторых вузов Украины.

Главные принципы этики

В большинстве работ, посвященных бизнесу, обращает на себя внимание то обстоятельство, что обсуждению вопросов этики бизнеса традиционно отводится самый последний и обычно не самый большой по объему раздел. В какой-то мере и мы разделим эту традицию. Хотя для нас, в соответствии с английской поговоркой «last but not least», этот раздел — последний по очереди, но далеко не самый последний по значимости. Он попал на это место потому, что понять этику бизнеса невозможно, не обсудив существенные особенности самой этой деятельности, перипетий человеческих отношений, возникающих вокруг бизнеса, различия индивидуальных особенностей и позиций, оказывающих влияние на поступки людей, участвующих в бизнесе.

Анализ проблем этики бизнеса предполагает различные повороты этой темы. Можно говорить об индивидуальных этических различиях людей, действующих в бизнесе. Можно попытаться сравнить этику бизнеса как социального института с этикой других социальных институтов и видов деятельности. Можно ограничиться анализом внутренней, «цеховой» этики, проявляющей себя в отношениях и взаимодействиях бизнесменов.

Об индивидуальных этических различиях в бизнесе можно говорить или очень много, или практически ничего, кроме одного единственного тезиса. Этот тезис очень прост: сколько людей в бизнесе, столько здесь и внутренних этик. В чем-то констелляции индивидуальных этических правил пересекаются, в чем-то они могут выглядеть внешне сходными, но никогда нельзя знать, какое именно из этических правил или какая из интерпретаций того или иного правила у данного конкретного человека внезапно окажутся отличными от ваших правил и от вашей интерпретации. И — к каким последствиям это различие приведет.

Сравнение бизнеса с другими социальными институтами легко позволяет увидеть, что представления об этических системах в разных видах деятельности, за исключением, пожалуй, религии, не менее противоречивы и запутаны, чем представления об этике бизнеса. А для того чтобы узнать о «внутрицеховой» этике отношений в бизнесе, лучше раскрыть любую из многочисленных и весьма неплохих работ по деловому этикету, где многие из норм взаимоотношений описаны ярко и четко с приведением необходимых примеров и советов.

Поэтому, говоря об этике бизнеса, остановимся на трех ключевых факторах, которые определяют основные ее особенности и могут помочь увязать между собой многочисленные разрозненные факты и наблюдения относительно данной темы.

Главное, что определяет своеобразие и придает внутреннюю стройность и целостность на первый взгляд противоречивой этике бизнеса, заключено в трех неявных этических постулатах: принципе экономической целесообразности, принципе ситуативности и принципе индивидуальной ответственности.

Принцип экономической целесообразности. Первое, что задает направленность действий всех представителей бизнеса, что роднит множество непохожих друг на друга людей, ситуаций и действий — это их следование канону экономической целесообразности. Канону, который естественно вытекает из природы самой деятельности, поскольку его серьезное нарушение объективно лишает человека возможности заниматься этим видом деятельности.

Подчеркнем сразу, что принцип экономической целесообразности рассматривается нами не как фактор, тотально определяющий все мысли и поступки бизнесмена, но как некоторый «ограничитель снизу». Ведь бизнесмен может руководствоваться в своей деятельности множеством различных мотивов, ориентироваться на самые разные важные для себя ценности, но, в конечном счете, он не может себе позволить, чтобы принимаемые им по тем или иным мотивам решения оказывались экономически нецелесообразными в такой мере, чтобы представлять собой угрозу существованию его дела.

Но именно этот принцип легко трактуют иначе, когда о бизнесе пишут, что целью его является «жажда наживы», «погоня за прибылью», «выжимание прибавочной стоимости», «сугубая ориентация на выгоду» и тому подобные вещи. На наш взгляд, это именно тот случай, когда, как утверждает Поль Маккэл, «идеология бизнеса затемнена предшествующими исследованиями политической идеологии и пропагандой. Лживость идеологии свойственна гораздо больше политике, чем бизнесу». Однако зададимся простым вопросом: кто-то же в этом мире должен действовать экономически целесообразно? Потому что, когда этого долго не происходит, — и мы это хорошо уже знаем, — социальные и этические последствия могут быть весьма и весьма печальны.
Попробуем, тем не менее, разобраться с некоторыми из типичных идеологических обвинений. Бизнес часто обвиняют в том, что в погоне за наживой он готов переступить через человека и общество; что для него нет ничего святого, что в войну он наживается на войне, в период стихийных бедствий — на бедствиях; что при любом удобном случае он готов производить недоброкачественные товары, которые ставят под угрозу здоровье или благосостояние людей, что он завышает цены на продукцию, что он использует методы навязывания товаров, использует практику искусственного устаревания товаров и прочее, и прочее.

Согласимся, что можно найти десятки подтверждающих эти факты примеров. И все же при этом постараемся не занимать классической позиции, когда за деревьями не видно леса, и рассмотрим ситуацию в более широкой перспективе.

Начнем с простого — погони «капиталиста» за наживой, готовности всучить гнилой товар, клятвенно уверяя при этом, что он — лучшее из того, что есть в мире. Даже самый мимолетный взгляд в историю предпринимательства покажет вам, что такими ситуациями была пресыщена торговля античности, средних веков и нового времени, когда, к примеру, между русскими и английскими торговцами шла серьезная разборка по поводу того, кто из них больше шельмует при заключении сделок. Однако несомненно, что количество подобных историй неуклонно сокращается по мере приближения к нашим дням. Причина? Экономическая нецелесообразность. Можно было бы ссылаться на десятки высказываний отечественных и заморских купцов, бизнесменов и предпринимателей, в один голос утверждающих, что честное ведение дел выгоднее, чем жульничество и обман. Но вместо этого заметим, что такому сдвигу содействовали и вполне объективные экономические причины. С выгодой для себя обмануть человека, как правило, удается только один раз. И поэтому, пока торговля представляла собой, главным образом, перемещения с места на место заезжих купцов, офеней и им подобных, было экономически целесообразно заниматься обманом покупателя. Как только торговля оседала на одном месте, обрастала постоянными покупателями — обманывать их становилось невыгодно. А по мере интенсивного нарастания плотности конкуренции в бизнесе, с начала ХХ века, прежде всего в связи с развитием информационной среды, когда известие об обмане в одном конце света могло быть моментально распространено по всему миру, строить бизнес на основе обмана стало явно экономически нецелесообразно для подавляющей массы предпринимателей.

Несколько более сложно обстоит дело с другими обвинениями бизнеса, особенно теми, которые звучат со стороны государства и политики. Это — обвинения в настойчивом лоббировании своих интересов, стремлении к монополизации, уклонении от налогов и т.п. Нетрудно заметить, что за всеми перечисленными формами поведения тоже легко усматривается принцип экономической целесообразности. Но, кроме того, в отношениях бизнеса и политики важно учитывать и еще два обстоятельства, которые серьезно влияют на оценку этичности действий тех или иных бизнесменов.

Во-первых, в бизнесе существует весьма примечательная поговорка. «Там, где речь заходит о суммах свыше 500 миллионов долларов, кончается бизнес и начинается политика». Иными словами, тогда перестают действовать каноны, этика и правила игры бизнеса и включаются каноны, этика и правила игры политической деятельности. То есть человек, пробивающий через государство проект монополизации отрасли, размещения крупных заказов для своих производств и т.п., действует уже не по законам бизнеса, но по законам политических игр. И прямая обязанность государства — ограничить возможности такого воздействия, устанавливая строгие и действенные законы, регламентирующие лоббистскую деятельность, противодействующие образованию монополий, уходу от налогов и т.п.

Теоретически, в идеальной схеме взаимодействия бизнеса и государства, бизнес должен активно выполнять свою функцию новатора и организатора производства, функцию распределения благ и услуг, а государство — выполнять функцию большого Общества защиты прав потребителя. Ведь государство, по определению, и должно действовать, в первую очередь, как представитель, защитник и выразитель интересов своих граждан. На практике, однако, политики часто используют силу бизнеса в своих интересах, и в то же время, памятуя известный тезис «держи вора», с легкостью готовы обвинять предпринимателей там, где, по большому счету, начинается сфера их собственной ответственности.

Возьмем примеры из прошлого — тезис о роли бизнеса в развязывании мировых войн. Нет сомнения, что у определенной части влиятельных бизнесменов был свой интерес в интенсивном развитии военного производства, поставках оружия и продовольствия. Нет сомнения также, что кто-то из них активно лоббировал свои интересы в правительстве. Однако согласимся, что ни один бизнесмен не может объявить войну другому государству. Это — исключительная прерогатива политика.

В существующей сегодня действительности та же ситуация не менее ярко проявляет себя и с налогами. Бизнес получает тысячи громких обвинений со всех сторон в том, что он обкрадывает свое государство и граждан, не платя налоги, и лишь специализированные статьи время от времени который год подряд устало повторяют, что действующие в стране налоги не меньше чем втрое перекрывают все допустимые для выживания бизнеса нормы. Но дело не только в размерах налогов, но и в том, как устроена налоговая система. А ведь это устройство – самая что ни на есть прямая забота государства.

Популярная московская газета, например, ссылаясь на одного из видных политических деятелей, рассказывает историю о том, как премьер-министр попросил принести ему список всех действующих на территории страны налогов. Через час на стол премьера легла папка с длинным-длинным списком. Прочитав его, премьер спросил – это все? И получил ответ: здесь только основное, полный список может быть готов не раньше, чем через несколько дней,,, В любой стране мира, замечает газета, эта история звучала бы как анекдот. Но тем, кто живет в этих условиях, отнюдь не до смеха.

Владелец действующей сети магазинов, нервно посмеиваясь, рассказывал следующую историю. «Меня всегда беспокоила эта нелепая ситуация с необходимостью все время укрывать налоги и жить с ощущением, что ты постоянно нарушаешь законы. В какой-то момент я сказал себе, что надо всерьез готовиться к новым временам, когда наконец-то утвердят хоть сколь-нибудь разумный Налоговый кодекс. И я решил потренироваться — один из своих магазинов сделал образцовым. По нему было дано строгое указание — все делать максимально законно и выплачивать все мыслимые и немыслимые налоги, какими бы огромными они ни оказались. Бухгалтер у меня очень толковый, все понял, и мы стали так работать. Несколько месяцев я терпел по этому магазину просто фантастические убытки — реальные, не на бумаге. А потом пришла налоговая инспекция. И что вы думаете? Из всех проверенных магазинов они со страшной силой оштрафовали именно этот, образцовый магазин, сославшись на какое-то задним числом подписанное постановление, да еще накрутив на штраф пеню почти за год. С остальными — все нормально. И что, вы думаете, мне нужно продолжать такие эксперименты?»
Заметим, что в приведенном случае, наряду с принципом экономической целесообразности, не менее важным внутренним ценностным стержнем в поведении данного бизнесмена выступает и его стремление к «законопослушности». Об этом как-то неловко говорить, но вообще-то подобные социально значимые ценности гораздо более распространены в среде бизнеса, чем это традиционно описывается в идеологизированной прессе. Причем это характерно для всех стран. Так, Раймон Баумгарт приводит в этой связи данные опроса 1700 читателей журнала «Harvard Business Review», популярнейшего издания для бизнесменов, из которого следует, что 94% респондентов рассматривают неограниченную максимизацию прибыли в бизнесе как аморальное действие. И только 15 % опрошенных согласились с высказыванием: «Все, что позволяет делать хороший бизнес, этично…». (Легко увидеть, что последнее утверждение — лишь парафраз известной максимы: «Цель оправдывает средства»). Из этих и ряда других полученных в опросе данных Р. Баумгарт делает следующий вывод: «Руководители бизнеса гораздо больше, чем это обычно принято считать, озабочены социальной ответственностью бизнеса. Они рассматривают свои корпорации как микрокосм общества, в котором они функционируют.

С совершенно иной стороны подтверждает этот тезис и В.Г. Рябков на примере Японии. «В Японии после II мировой войны основными собственниками приватизируемого имущества стали самураи и ремесленники. Почему? Первые являются патриотами страны, людьми с высокими моральными принципами, а вторые — профессионалы своего дела и честные работники…».

Легко заметить, однако, что принцип экономической целесообразности и социальная ответственность бизнесмена во многих ситуациях — как и в рассмотренном только что примере — могут оказаться противоположно направленными векторами поведения и, следовательно, не всегда легко совмещаются. Это ставит бизнесмена в довольно сложную ситуацию выбора, которую каждый разрешает по-своему. Кто-то запрещает себе думать о социальной ответственности и легко находит аргументы в поддержку своей «эгоцентрической» позиции, кто-то, наоборот, может чрезмерно увлечься социальными проектами и забыть о развитии своего дела.

Так произошло с руководителем некогда процветавшей торговой компании, который в определенный период своей жизни увлекся спонсорской деятельностью, начав финансирование одной из спортивных команд. Переживания за дела команды, поездки с ними на состязания, вид торговой марки фирмы, нанесенной на форму и оборудование спортсменов, настолько воодушевляли его, что он практически перестал посещать свою фирму. Результат не замедлил сказаться через несколько месяцев — финансовые потрясения оказались настолько губительными для его компании, что она так и не смогла от них оправиться.

Этот случай приведен нами в связи с тем, что, обосновывая этичность и «благородство» бизнеса, многие авторы любят приводить примеры активной и масштабной благотворительности, которой занимаются многие бизнесмены. Некоторые их оппоненты, без особой опоры на факты, но с активной убежденностью язвительно замечают, что эта деятельность является для бизнесмена лишь попыткой замолить грехи нечистой совести. Оставим на совести тех и других их убеждения. Мы ничего не имеем против благотворительности, хотя и считаем, что основная форма социальной «благотворительности» бизнесмена — это не спонсорская помощь и не меценатство, а создание рабочих мест, высокая оплата труда (по результату!), внедрение инноваций и прочая повседневная работа бизнеса. Что же до всего прочего, то это — дело вкуса каждого. Главное, чтобы при этом не нарушался баланс экономической целесообразности, тонко подмеченный в самом бизнесе в виде такого афоризма: «Хозяин берет из прибыли, вор — из себестоимости». Ведь деньги в бизнесе зарабатываются не только ради того, чтобы делать из них другие деньги. И когда у бизнесмена появляется отчетливый результат его труда, свободная прибыль, — его святое право тратить ее так, как он считает необходимым.

Принцип ситуативности. Принцип ситуативности является логическим продолжением и развитием принципа экономической целесообразности и в то же время во многом определяется инновационной природой бизнеса, который зачастую вынужден действовать не в стандартизованных ситуациях, а в условиях высокой неопределенности. В результате во множестве случаев, с которыми имеет дело бизнесмен, имеется большое количество противоречащих друг другу факторов, в том числе и этического порядка. Для их разрешения нет разработанного алгоритма, и каждый раз — это задача индивидуального выбора бизнесмена.

В этом отношении, важно напомнить еще две аксиомы. Первая из них: у каждого человека при внимательном рассмотрении оказывается своя, в чем-то непохожая на любую другую, система этических принципов; так же точно и в мире бизнеса не существует универсальной, «правильной» этики. То, что мы живем в одном культурном контексте, в чем-то сближает систему наших этических правил и нашего ближайшего окружения, но в бизнесе неизбежны встречи с носителями совершенно иных культур, традиций и систем этики. А кроме того, и это — вторая аксиома, — сами этические системы динамичны во времени. Они вынуждены приспосабливаться к требованиям жизни, меняющихся обстоятельств, и этот факт чрезвычайно значим для бизнеса.

Но даже утверждение о том, что в повседневной жизни люди живут в унифицированной системе этических правил, при ближайшем рассмотрении может оказаться не более чем иллюзией. Для того чтобы убедиться в этом, достаточно провести небольшой эксперимент. Заведите с любой группой людей разговор на тему о справедливости. Ручаемся, что не пройдет и пяти минут, как разговор превратится в ожесточенный спор. И внимательное наблюдение за течением этого спора позволит обнаружить весьма примечательные закономерности.

Так, один из серьезных исследователей этой темы, епископ Джеймс Пайк, говоря о соотношении традиционной христианской этики и этоса бизнеса, утверждал, что иметь стабильный этический код хорошо и правильно. Но в нем невозможно найти ответы на все возникающие вопросы. И поэтому, считает Пайк, люди должны научиться действовать в соответствии с этикой каждой ситуации. Серьезность и актуальность этой темы была признана и папой Пием ХII, выпустившим на эту тему свою энциклику «Мой взгляд на ситуативную этику». Конечно, нельзя сказать, что дискуссии на эту тему завершены и на все вопросы получены однозначные ответы. Однако имеет смысл подчеркнуть и еще одно обстоятельство, которое тесно связано с ситуативным характером этики бизнеса.

Ситуативность в принятии этических решений неразрывно связана с усилением индивидуальной ответственности за это решение. Я поступил так, как поступил, не потому, что так принято поступать и не потому, что так делают другие. Я поступил так даже не из духа противоречия тому, что так действуют все другие — это не антиномия. Просто подобная ситуация была уникальна в своем роде, и я сделал свой выбор и принял за него ответственность.

Этика индивидуальной ответственности в бизнесе. Исторически сформировавшийся смысл этой нормы, так и механизмы индивидуальной ответственности конкретного проявления в повседневной деятельности бизнесменов.

Норма индивидуальной ответственности естественным образом формировалась в истории практически параллельно с развитием предпосылок бизнеса, а также разнообразных форм и институтов предпринимательства. Важной характеристикой периода ранних форм предпринимательства является то обстоятельство, которое часто упускается из виду. Это — мощное влияние на человека общинной этики и психологии; принятие общиной на себя ответственности за поведение и результаты деятельности отдельных людей. Причем это влияние проявляется тем жестче, чем дальше в глубине истории оно просматривается.

В работе князя П.А. Кропоткина, который в своем исследовании этики отмечает несколько удивительных моментов ее «работы» на материале примитивных сообществ алеутов. Ключевое нормативное слово в повседневном языке алеутов, позволяющее оценивать следование или неследование «правильным» образцам поведения, — слово «стыдно». Стыдно бояться неизбежной смерти, стыдно просить пощады у врага, стыдно опрокинуться со своей лодкой в гавани, стыдно первому ослабнуть в долгом путешествии и т.п. В том числе стыдно — проявить жадность при дележе добычи, и, если это случается, то все остальные отдают жадному его долю, чтобы его пристыдить еще больше. У алеутов существует и еще одно правило, делающее, заметим, невозможным сколь-нибудь самостоятельное «предпринимательство»: в соответствии с нормами общественной жизни стыдно лично торговаться с покупателем, так как цену за предлагаемое добро должно назначить третье лицо.

Таким образом, хотя торговой и предпринимательской деятельностью во времена античности и средневековья занимались конкретные люди, которые только в этом смысле персонально отвечали за результаты своей работы, тем не менее, сам характер организации этой деятельности во многом базировался еще на коллективной, общинной ответственности за способы ведения дела и за получаемый результат. За неудачи морских экспедиций и торговых караванов, за разорение торговцев и ремесленников обычно ответственность в конечном счете несли цеха или торговые объединения, в которых состояли эти торговцы и ремесленники, и убытки по предприятию равномерным образом раскладывались на всех членов данного цеха или объединения.

Постепенное нарастание меры индивидуальной ответственности в предпринимательстве с одновременным сохранением порой достаточно экзотичных форм общинной поддержки хорошо видны на примере обычая «дигур» (dighur), существующего вплоть до настоящего времени среди народности такали в Непале. «Дигур» — это небольшое сообщество друзей или родственников, которое образуется для совместной поддержки торговых начинаний участников. В отличие от современных отечественных предпринимателей, друзья не начинают здесь дела сообща, по принципу «айда вместе». Каждый из участников такого сообщества вносит свой максимально возможный вклад в «общий котел», и раз в год вся эта сумма вкладов по очереди отдается кому-то одному из членов этого объединения. В течение года получивший такой безвозмездный кредит человек волен развивать любое предпринимательское начинание. Если оно оказывается успешным, он просто в начале следующего года делает свой взнос в эту «черную кассу». Если его мероприятие проваливается, никто не спрашивает с него его долгов. «Дигур » естественным образом заканчивает свое существование, когда по кругу обходит всех своих участников. Таким образом, общинная поддержка помогает предпринимателю как в накоплении начального капитала для своего дела, так и в принятии на себя риска за возможное разорение. Но сама работа и ответственность за ее успех уже полностью ложатся на того, кто взялся за предпринимательство.

Заметное нарастание акцента на индивидуальность и индивидуальную ответственность в истории этических учений приходится, как отмечал В. Вундт в одной из своих работ, посвященных обзору этических систем, на середину XIII века. В концепциях этики, начиная с этого времени, обнаруживается все более и более явное противостояние по линии «равенство — неравенство». Отчетливо заметной становится и связь тех или иных концепций с благосостоянием общества и уровнем предпринимательской активности в нем. Бедность общества способствует уравнительной психологии: чем оно беднее, тем сильнее действуют уравнительные тенденции и тем жестче в них порицание тех, кто стремится к выделению из общей массы.

При этом возведение этических норм общинной психологии в ранг новых глобальных этических и социальных учений было наиболее ярко реализовано в теориях анархистов и социалистов. При всей внешней привлекательности и красоте выдвигаемых ими положений, в основе их концепций лежало примечательное допущение, на которое обратил внимание Вундт. И те и другие заложили в основу своих моделей «идеального общества» правило, эффективно действующее в родовом строе — «каждый за всех». Но это правило всегда действовало эффективно только в рамках своего рода и никогда не распространялось на соседние племена и общины. Более того, как раз в этих отношениях действовал обратный принцип, уже описанный выше психологический механизм «мы и они», ориентированный на противоборство и соперничество. И по своей энергетической силе принцип «мы и они» не уступал норме «каждый за всех». Насколько реально оказалось построить общество, основанное на ориентации только на половину из действующих в нем энергетических сил, нам сегодня уже известно.

Гораздо более удачным компромиссом между этими идеологиями, как показал исторический опыт, оказалась формулировка, выраженная наиболее явно в «Декларации прав человека и гражданина». Все люди рождаются с равными правами и возможностями, и главная обязанность государства в этом смысле — обеспечить такое равенство. Но то, как люди реализуют свои права и возможности, определяет индивидуальный выбор и ответственность каждого человека. И только от него самого зависит, каких результатов он сможет добиться на своем пути.

Когда мы спросили одного из своих знакомых бизнесменов, каково его наиболее интересное впечатление от только что состоявшейся поездки в Калифорнию, он ответил: «Вы не поверите. Там, конечно, много замечательного и красивого. Но меня совершенно поразил один маленький эпизод. Как-то мой сопровождающий остановил меня около симпатичной виллы и спросил, нравится ли она мне. Я честно ответил, что да, и тут он рассказал мне историю. Оказывается, много лет тому назад ему предложили купить здесь тогда еще пустовавший кусок земли. «Я слишком долго сомневался, нужно ли мне тратить на это деньги, — рассказывал американец, — и землю купил мой старый приятель, у которого средств тогда было еще меньше, чем у меня. Через несколько лет здесь началось интенсивное строительство, и цена земли выросла в несколько десятков раз. Он продал маленькую часть своего участка и на эти деньги построил эту замечательную виллу. Так что он оказался гораздо умнее меня. И эта история меня многому научила».

«Больше всего, — сказал рассказчик, — меня поразила не сама эта история, а тон, которым она была рассказана. Я не могу себе представить, чтобы кто-то из моих знакомых вот так, без тени зависти, обиды или хотя бы без издевки над собой рассказал что-то подобное. Этот человек не ругал себя и не ругал своего приятеля. Он говорил о своей собственной ответственности, и я тогда понял — вот чего нам сегодня так не хватает…»

Однако рассказы о Декларациях прав человека и красивые истории про американцев вряд ли способны дать полное представление о том, что же такое этика индивидуальной ответственности и в каких условиях она может формироваться. Мы не станем здесь рассказывать об американской системе воспитания детей и подростков, где развитию именно этого качества уделяется особое внимание. Вместо этого честнее будет показать, какими жесткими и болезненными средствами формирует индивидуальную ответственность бизнес, и в особенности, — современный украинский бизнес.

Для начала вспомним одну из расхожих фраз на тему: как бизнес делается «у них». «Бизнес там вообще делается на честном слове — снял трубку, позвонил, провернул сделку, рассчитался — и никаких проблем».

Эти рассказы — чистая правда, в том смысле, какой чистой правдой часто бывают рассказы об удивительных случаях, происходивших с вашими друзьями. В бизнесе действительно так делается, делается достаточно часто, и почему это делается так, тоже совершенно понятно — исходя из принципа целесообразности. Время — деньги, а возможность очень быстро осуществить какую-то операцию, особенно если ее успешность зависит от того, что бизнесмен располагает какой-то оперативной информацией, которая вот-вот может стать достоянием других, — это большая ценность. Поэтому в этой ситуации можно и целесообразно рискнуть — но именно рискнуть. Отношения же, построенные на «на честном слове», целесообразно поддерживать с давними партнерами, поставщиками или дилерами, лишь пока основные особенности ситуации вашего взаимодействия остаются неизменными. В противном случае любой бизнесмен предпочтет потратить время, но все же как следует оформить новые договорные отношения.

Потому что «бизнес на честном слове» — это все же не естественное внутреннее правило этики построения отношений, а, скорее, все учащающиеся приятные исключения из другого правила. Базовое же правило состоит в заключении всесторонних, все предусматривающих формальных юридических договоров и жестком требовании их исполнения. И это вполне понятно — в бизнесе у каждого есть свой интерес, и всегда может возникнуть соблазн отойти от устно проговоренных условий, если за этим обнаружится большая выгода.

С другой стороны, поскольку договор является единственной основой, в конечном счете определяющей правила взаимоотношений, именно вокруг него в бизнесе возможны жесткие игры, в чем-то тоже характеризующие внутреннюю этику цеховых взаимоотношений.

Телефонный звонок, раздавшийся в кабинете руководителя нефтеторговой компании, отвлек его от беседы. По мере разговора лицо руководителя все больше и больше мрачнело. Под конец, отдав несколько коротких распоряжений, он положил трубку и повернулся, пытаясь сохранить на лице вежливую улыбку. «Извините. Но дело очень серьезное. Вышло новое распоряжение правительства, и несколько составов с топливом застряли на границе. Если этот вопрос быстро не решить, то заказчик может и автоматчиков прислать…»

На изумленный вопрос: «Но разве это не есть тот самый форс-мажор, который освобождает от обязательств?»- руководитель лишь снисходительно махнул рукой в ответ на наивность вопрошавшего. «Какой может быть форс-мажор, когда тут такие деньги?»

Прекрасно понимая, что этот пример относится к этапу «дикого» утверждения правил бизнеса, заметим все же, что через подобные периоды проходили в процессе становления бизнеса практически все страны. И, несмотря на всю дикость таких способов разрешения проблем, именно в них выковывается ключевое для бизнеса правило — неизбежность ответственности по договору. Позже, с наступлением более цивилизованных отношений, роль «автоматчиков» берут на себя арбитражные суды, комитеты по банкротству, долговые тюрьмы и тому подобное. Но принцип остается неизменным: в деловых отношениях бизнесменов нет иных «объективных обстоятельств», кроме жестко оговоренных совместно подписанным договором.

С другим поворотом той же темы можно встретиться на примере постоянно и подспудно ведущейся в бизнесе игры, которую можно было бы назвать «дураков учат». Любой серьезный бизнесмен стремится к тому, чтобы в договорах, заключаемых им с другими организациями и партнерами, присутствовали некоторые пункты, которые защищали бы его интересы или предоставляли ему определенную выгоду в случае, если партнер недостаточно ясно оговорит свои интересы и свою выгоду.

«Моя работа сейчас, — рассказывал юрист крупной компании, — связана главным образом с расширением сбытовой сети. Мы ищем организации-партнеров в регионах, и моя задача — заключить с ними выгодные для нас договоры. К примеру, если у них есть недвижимость, то мы предлагаем им оформить отношения в виде акционерного общества, потому что тогда в случае выхода они уже не смогут забрать обратно свое имущество, а только деньги по номиналу. А если мы организуем общество с ограниченной ответственностью, то это будет менее выгодно для нас, потому что здесь они полностью забирают свою долю и свое имущество…»
С точки зрения повседневной морали, такие действия несомненно выглядят как не совсем чистоплотные. Однако ключевой тезис бизнеса: каждый сам отвечает за свое дело. И если человек недостаточно хорошо знает законодательство и подписывает договор с ущемлением своих интересов — это его проблема. В конце концов, у него была возможность изучить необходимые юридические тонкости, касающиеся договорных отношений, или потратить деньги на профессиональную экспертизу. Ведь никто не обязан это делать за него.

Эта этика выглядит жестко, но работает эффективно. Именно из таких ситуаций к предпринимателю очень быстро приходит внутреннее чувство индивидуальной ответственности. Чувство, которое приводит к серьезным переворотам жизненной философии.
«Мне часто толкуют о социальной ответственности Предпринимателя перед обществом. Но я не разделяю толстовских идей о любви ко всему человечеству. Я вообще не понимаю, что значит любить общество. Я понимаю, что значит любить маму, жену, ребенка. Я понимаю, что такое ответственность перед друзьями и коллегами. Однако это вовсе не значит, что я — противник благотворительности. Я знаю: нужно кормить нуждающихся — тем самым можно избежать катаклизмов в обществе. Поэтому надо давать деньги бедным и не увиливать от налогов. Чем большее количество людей будет жить нормально, тем спокойнее будет мне. Но я категорически не помогаю тем, кто сам может зарабатывать себе на жизнь» «Предпринимательство, — речь, разумеется, о честном предпринимательстве, — раскрепощает человека, оно дает ему независимость, развивает инициативу, творческие возможности. Поэтому оно — добро. Или — путь к добру. Справедливо и целесообразно то, что выгодно для человека. А потом, из совокупности человеческих выгод строится благополучие государства. А вовсе не наоборот…»

Так говорят уже сегодня современные отечественные бизнесмены. И можно не сомневаться, что очень скоро их будет заботить и ответственность за общество, в котором они живут. Потому что, по логике индивидуальной ответственности бизнеса, это чувство просто должно прорасти вместе с масштабами развиваемого дела. Человек отвечает только за себя и за своих близких, пока у него маленькое дело. Он отвечает за десятки, сотни и тысячи своих сотрудников, когда дело его растет. И он неизбежно приходит со временем к осознанию индивидуальной ответственности за состояние всего общества, потому что это тот мир, в котором живет он сам, его близкие и его сотрудники.

Основные этические направления

В этике бизнеса сложилось три основных подхода к моральным проблемам бизнеса, опирающихся на три этических направления: утилитаризм, деонтическую этику (этику долга) и «этику справедливости». Представленные в работах американских ученых М. Валаскеса, Дж. Ролза, Л. Нэш, они могут быть сведены к следующему.

Одной из самых влиятельных в этике бизнеса является концепция утилитаризма. Морально оправданным считается такое действие, которое в итоге приводит к максимально полезному эффекту. В обобщенной форме принцип утилитаризма формулируется следующим образом: какое-либо действие правомерно с этической точки зрения в том и только в том случае, если суммарный полезный эффект этого действия превышает суммарный полезный эффект любого другого действия, которое могло бы быть совершено вместо действия первого.

Это вовсе не означает, что правомерно такое действие, которое приносит максимум пользы лицу, его совершающему. Речь идет о том, что максимум пользы получают все лица, оказывающиеся в сфере действия результатов акции (в том числе человек, совершающий данную акцию). Принцип утилитаризма нельзя толковать и в том смысле, что он предполагает необходимость преобладания положительного эффекта над отрицательным (прибыли над расходами). Согласно этому принципу, в конечном итоге правомерной является такая акция, которая дает наибольшую чистую прибыль по сравнению с другими вариантами. Ошибочно думать, что принцип утилитаризма предполагает необходимость учета только непосредственных и мгновенных результатов наших действий. Напротив, при анализе всех возможных вариантов действий следует учитывать как текущие положительные и негативные эффекты в виде прибыли и расходов, так и прогнозировать последствия, в том числе любые косвенные результаты.

Теория утилитаризма привлекательна во многих отношениях. Ее положения согласуются с критериями, используемыми для интуитивной оценки моральности поведения. Так, когда человек пытается объяснить, почему он «морально обязан» совершить ту или иную акцию, он часто руководствуется соображениями о пользе или вреде, которые его действия могут принести другим людям. Соображения морали требуют учета интересов всех окружающих наравне с собственными интересами.

Используя принципы утилитаризма, можно объяснить, почему некоторые виды деяний считаются аморальными (ложь, супружеская измена, убийство), а другие, напротив — морально оправданными (правдивые высказывания, верность, соблюдение обязательств). Сторонник теории утилитаризма может доказать, что лгать нехорошо потому, что ложь приведет к снижению общественного благосостояния. Когда люди лгут друг другу, они в меньшей мере способны доверять и сотрудничать. А чем меньше интенсивность доверия и сотрудничества, тем ниже общее благосостояние. Правдивость в общении-позитивный фактор, ибо укрепляет доверие и усиливает сотрудничество, тем самым способствуя укреплению благосостояния. В общем, можно утверждать, что лучшее правило — говорить правду и воздерживаться от лжи.

Сторонники традиционного утилитаризма отрицают тот факт, что действие может оказаться безусловно некорректным. Так, они не согласились бы с тем, что нечестность или воровство безусловно плохи. Если в определенной ситуации нечестное деяние приведет к более благоприятным последствиям, чем какая-либо иная акция, которая может быть совершена этим же лицом в этой же ситуации, то в этом частном случае, согласно теории традиционного утилитаризма, нечестный поступок будет морально оправдан.

Практическое применение положений теории утилитаризма связано с целым рядом проблем, основная из которых состоит в необходимости количественно определить «общественную полезность». Как измерить полезный эффект различных действий по отношению к разным людям и сопоставить полученные результаты, опираясь на соображения утилитаризма? Предположим, что вы и я получили некую искомую должность. Как узнать, какую пользу будет иметь этот факт для вас и для меня? Каждый из нас может быть уверен, что сумеет извлечь максимум пользы, выполняя свою работу, но так как мы не можем поменяться местами, такая уверенность объективно беспочвенна. Поскольку провести сравнительный количественный анализ ценности отдельных вещей для отдельных лиц невозможно, скажут оппоненты, нельзя определить, можно ли добиться максимальной пользы путем предоставления работы кому-либо из нас. А так как нельзя выяснить, какая акция в данном случае даст максимальный полезный эффект, нельзя применить и принцип утилитаризма.

Кроме того, в некоторых случаях прибыль и расходы измерению не поддаются. Как, например, измерить ценность здоровья и самой жизни? Предположим, что в результате установки дорогостоящей системы вентиляции в цехе удается полностью ликвидировать канцерогенную пыль, в других условиях вызывающую легочные заболевания рабочих. Предположим также, что в результате такого мероприятия продолжительность жизни рабочих увеличится на пять лет. Как подсчитать стоимость этих лет жизни, как сопоставить ее со стоимостью вентиляционного оборудования и расходами на его установку?

Во многих случаях отсутствует возможность прогнозирования размеров прибыли и расходов; иногда их также нельзя оценить количественно. Так, хорошо известно, что » невозможно определить доходность или убыточность фундаментальных научных исследований. Положим, речь идет о необходимости определить размер инвестиции в некую научную программу, реализация которой, возможно, даст какие-то чрезвычайно t ценные теоретические результаты, которые тем не менее нельзя будет использовать на практике мгновенно. Какова истинная ценность подобной информации, как измерить эту ценность и сопоставить ее с ценностью таких дел, как возведение дополнительного корпуса в местной больнице или доме для бедных?

По мнению критиков утилитаризма, именно «проблемы измерения» сводят на нет любые попытки сторонников этой теории придать ей всеобъемлющий характер. f Однако сами сторонники утилитаризма считают, что в реальной жизни многие решения могут быть приняты на чисто количественной базе.

Наиболее «гибкий» способ количественного измерения прибыли и расходов, сопутствующих принятию решения, базируется на использовании денежного эквивалента. Так, ценность, которую данный объект имеет для данного лица, можно определить по цене, которую оно готово уплатить за указанную вещь. Если за какую-либо вещь платят вдвое больше, чем за другую, то это означает, что первая вещь вдвое ценнее для покупателя, чем вторая. Чтобы определить, какую ценность имеют те или иные объекты для группы людей, следует узнать среднее значение цены этих объектов при условии, что эти вещи доступны на рынке для любого покупателя. Короче говоря, рыночная цена может служить общим количественным показателем объема прибыли и » расходов, связанных с принятием решения. Получается, что ценность данного объекта » можно определить по той цене, которая устанавливается для него при продаже на свободном рынке. Если объект не продается на свободном рынке, можно узнать цену аналогичных объектов, подлежащих продаже.

Использование денежного эквивалента позволяет учесть влияние таких факторов, как время и неопределенность. Если денежное выражение ценности (прибыли и расходов) можно узнать только в будущем, то текущее значение ценности определяют путем введения поправки, учитывающей уровень спроса в настоящий момент. Если объемы прибыли и расходов не являются определенными величинами и могут быть установлены только с известной степенью вероятности, то ценность можно определить путем вычисления произведения объема денежного эквивалента прибыли (расходов) и коэффициента вероятности.

Стандартные возражения против возможности использовать денежный эквивалент для измерения прибыли и расходов основаны на соображении о том, что некоторые блага, в частности жизнь и здоровье, нельзя оценить с помощью денег. Утилитарист, однако, возразит: жизнь и здоровье имеют свою цену в денежном выражении, причем мы сами назначаем эту цену чуть ли не ежедневно. Ведь в любой ситуации, когда мы устанавливаем предельную цену на некоторые объекты, обладающие свойством сокращать риск, которому подвергается наша жизнь, мы тем самым устанавливаем цену нашей жизни. Предположим, например, что некто хочет уплатить 5 долл. за некий предмет, являющийся средством обеспечения безопасности и позволяющий снизить вероятность гибели от автодорожной травмы с 0,00005 до 0,00004, и считает эту цену предельной. Тогда получается, что данный покупатель фактически оценивает 0,00001 вероятности своего существования в 5 долл., а жизнь в целом — в 500 тыс. долл. Такой акт ценообразования неизбежен и необходим, продолжит свои рассуждения утилитарист, и будет таковым до тех пор, пока сохранится ряд факторов риска и пока безопасность не повысится по причине появления на рынке других подобных вещей, которые мы можем пожелать приобрести и на которые может быть установлена определенная цена.

И наконец, утилитарист скажет вам, что в том случае, когда прибыль и расходы нельзя сопоставить на базе рыночных цен, остается возможность применения других количественных показателей: результаты социологических опросов, итоги политических выборов, оценки экспертов, на основании которых можно рассчитать объемы расходов и прибыли в данном конкретном случае. Таким образом, утилитарист в своей практической деятельности сталкивается с целым рядом реальных количественных задач. Однако все они оказываются, по крайней мере, частично разрешимыми (при условии применения описанных выше методов). Тем не менее, следует отметить, что утилитаризм подвергается критике.

Как полагают некоторые критики теории утилитаризма, один из основных недостатков этого учения состоит в его несовместимости с двумя моральными категориями: право и справедливость. Это означает, что иногда действия с точки зрения утилитаризма морально оправданны, хотя на самом деле они неправедны и результатом их становится нарушение прав человека.

Предположим, ваш дядя болен неизлечимым и мучительным недугом и в результате несчастлив; умирать, однако, он не собирается. Несмотря на то, что он находится в больнице и в течение года должен уйти в мир иной, он продолжает руководить возглавляемым им химическим заводом. Будучи несчастным, он нарочно делает несчастными и своих служащих, намеренно задерживая процесс установки устройств, обеспечивающих безопасную работу на предприятии, хотя прекрасно знает, что из-за этого в следующем году наверняка погибнет по крайней мере один рабочий. Вы, единственный его родственник, знаете, что после смерти унаследуете дело и станете не только очень богатым, но и сможете осуществить свое намерение: воспрепятствовать дальнейшей гибели служащих, установив системы обеспечения безопасности. Вы хладнокровно и расчетливо оцениваете ситуацию и приходите к выводу, что можно тайно и безнаказанно умертвить дядю. С точки зрения теории утилитаризма такое действие было бы правомерным, если бы не привело к нанесению кому-либо ущерба. Убив дядю, вы совершаете обмен: его жизнь — на жизнь рабочих, причем ваш успех одновременно избавит дядю от несчастья и боли; такой результат, несомненно, является полезным. В то же время убийство дяди — грубое нарушение его права на жизнь. Таким образом, следуя положениям теории утилитаризма, приходится сделать вывод: убийство, представляющее собой явное нарушение прав человека, а именно наиболее существенного права — права на жизнь, морально оправданно.

Критики утилитаризма доказывают, что данная теория не может быть применена в случаях, когда речь идет о соблюдении социальной справедливости. Предположим, что небольшая группа рабочих-мигрантов, получающих нищенскую заработную плату, едва обеспечивают возможность существования, выполняя весьма тяжелую работу, которую больше никто не желает выполнять, но которая приносит удовлетворение огромному большинству членов общества, так как последние в результате получают, например, дешевые свежие овощи. Предположим, что чистая прибыль в этой ситуации оказывается больше, чем ущерб от несчастий и боли, которые испытывают люди, принадлежащие к маленькой группе сельскохозяйственных рабочих, и больше, чем была бы чистая прибыль в случае, если бы тяготы работы на ферме распределялись поровну между всеми. Тогда, согласно теории утилитаризма, сохранение статуса нищих сельскохозяйственными рабочими можно считать справедливым с моральной точки зрения. С точки же зрения критиков теории утилитаризма, социальная система, предусматривающая неравномерность распределения тягот бытия, бесспорно, аморальна и противоречит законам справедливости. Большой объем прибыли, который такая система приносит множеству членов общества, вовсе не оправдывает того бремени, которое взваливается на плечи представителей маленькой группы населения.

Теория утилитаризма учитывает лишь полезность эффекта в отношении общества в целом, но не увязывает этот результат с результатом распределения полученных благ между отдельными индивидами.

В ходе полемики с критиками утилитаризма сторонники последнего разработали убедительную и обоснованную теорию, получившую название «норм-утилитаризм». Согласно норм-утилитаристам, процесс этического истолкования образа действий не

должен быть связан с необходимостью определения эффекта максимальной полезности как исключительного ориентира. По их мнению, в этом случае должна решаться задача о соответствии результатов применения рассматриваемого образа действий набору корректных норм морали, которым обязаны следовать все. Если эти нормы требуют реализации какой-либо акции, эта акция должна быть реализована. Корректными нормами морали решено считать такие, которые при их использовании всеми дают возможность получить максимальную прибыль. Поясним сказанное примером.

Предположим, я ищу ответ на следующий вопрос: этично или неэтично договориться о фиксированной цене с конкурентом? Согласно теории норм-утилитаризма, я должен начинать анализ с попытки выяснить, принесет ли эта акция больший эффект по прибыли, чем какая-либо икая операция. Но я должен вначале узнать: каковы моральные аспекты заключения договора о цене? После некоторых раздумий, вероятно, появятся следующие варианты правил:

1. Менеджер ни в коем случае не должен договариваться с конкурентами о цене;

2. Менеджер всегда имеет право встретиться с конкурентами для обсуждения вопроса о договорной цене;

3. Менеджеры имеют право встречаться с конкурентами для обсуждения вопроса о договорной цене только в случае, если, не решив этот вопрос, они понесут убытки.

Какое же из этих трех правил корректно с моральной точки зрения? Согласно норм-утилитаризму. корректно то из них, которое принесет максимум прибыли всем, кто ему следует. Предположим теперь, что, проанализировав экономический эффект всех вариантов решения проблемы о договорной цене, я прихожу к выводу: в конкретных социально-экономических обстоятельствах максимум прибыли будет тогда, когда все будут следовать правилу 1, а не правилам 2 и 3. Следовательно, правило 1 с моральной точки зрения наиболее корректно при его использовании для решения проблемы договорной цены. Теперь, зная, какое именно из правил является корректным с моральной точки зрения, я могу задать другой вопрос: а следует ли совершать данную акцию вообще? Чтобы ответить на него, нужно выяснить, каковы требования корректных моральных норм. Как нам уже известно, корректный с моральной точки зрения вариант образа действий состоит в том, чтобы не договариваться с конкурентами о цене. Следовательно, даже если установление договорной цены может принести прибыли больше, чем ее неустановление, правила этики обязывают воздержаться от проведения акции по фиксированию цены, поскольку этого требуют правила, следуя которым, все получают максимум прибыли.

Таким образом, положение теории норм-утилитаризма можно свести к следующим принципам:

1. Какая-либо акция правомерна с этической точки зрения в том и только в том случае, когда необходимость ее реализации продиктована корректными нормами морали;

2. Норма морали корректна в том и только в том случае, когда для всех, кто. должен следовать ей, суммарная прибыль оказывается выше. чем суммарная прибыль в результате следования альтернативной норме.

Отсюда, согласно теории норм-утилитаризма, факт. что некоторая акция в частном случае может привести к получению максимальной прибыли, вовсе не означает, что данная акция корректна с этической точки зрения. Норм-утилитарист склонен полагать, что это слабое место в контраргументах критиков традиционного утилитаризма для анализа частных случаев, а не для обобщения. Напротив, как считают норм-утилитаристы, с помощью критериев утилитаризма следует выяснить, какое общее правило морали следует использовать для анализа данного корректного правила. В этом они усматривают единственную возможность успешного исхода полемики с критиками теории.

Так, в приведенном примере о больном дядюшке и племяннике — потенциальном убийце, речь идет о ситуации, в которой возможна насильственная смерть больного человека. Норм-утилитарист может сказать: в данном случае вполне ясно, что следование правилу морали, запрещающему незаконное действие, а именно убийство, принесет обществу больше прибыли, чем следование любым другим нормам морали. Следовательно, такое правило в конкретном случае корректно. И было бы неправильно, если бы племянник-наследник убил своего дядю, ибо тем самым он нарушил бы корректную норму морали, хотя в данном случае убийство могло бы привести к получению максимальной прибыли.

Норм-утилитарист скажет также, что аналогичный смысл содержит и пример о рабочих фермы, получающих нищенскую заработную плату. Вполне очевидно, что законы, которые стоят на пути эксплуатации людей, получающих столь низкую плату за труд, в перспективе способны принести более высокую прибыль, чем законы, допускающие возможность такой эксплуатации. Следовательно, соответствующее правило в моральном отношении корректно, и его следует использовать, пытаясь ответить на вопрос о допустимости рабства, а саму практику нищенской заработной платы следует отвергнуть как неверную с этической точки зрения, даже если она может принести в отдельном случае максимальную прибыль.

Критики утилитаризма отыскали в положениях теории еще одно слабое место: они считают, что норм-утилитаризм — просто скрытая форма традиционного утилитаризма. По их мнению, законы (правила), допускающие некоторые позитивные отклонения, в итоге позволяют получить больше прибыли, чем законы вовсе без исключений. Но, утверждают они, коль скоро правило имеет исключение, это может привести к тем же несправедливостям и нарушениям прав человека, которые оказываются допустимыми в рамках теории традиционного утилитаризма.

Другой подход к проблемам деловой жизни предлагает деонтическая этика, или этики долга. Центральным в этом подходе является понятие права. И с этим понятием приходится сталкиваться каждому бизнесмену. Термин «право» используется для описания нормированного отношения человека к чему-либо. Индивид обладает правом, если правомочен действовать определенным образом или правомочен вступать с кем-либо в некоторые отношения.

Права являются мощным инструментом социальной регуляции, их назначение состоит в том, чтобы обеспечивать для индивида возможность свободного выбора цели или рода деятельности, и в том, чтобы гарантировать этот выбор, защищая его. Наиболее важны среди различного рода прав так называемые моральные права (или праве человека). Это права, которыми обладают все люди только потому, что они являются людьми. Моральные права имеют три особенности.

1. Они тесно связаны с обязанностями. Если я имею моральное право делать что-то (или обладать чем-то, или стремиться к чему-либо), то другие люди имеют моральную обязанность не мешать мне делать это (а иногда — в лице государства — даже содействовать мне).

2. Они обеспечивают возможность индивидуального автономного и равноправного выбора цели. Никто не может заставить меня силой не поклоняться святыне только на том основании, что общество получит от моего отказа некоторую прибыль: каковы бы ни были цели других членов общества, они не могут оправдать вмешательство в планы или деятельность, защищенные моральным правом. Признать, что данное лицо обладает моральным правом — значит признать, что существует область, в которой это лицо не подчиняется моим желаниям и его интересы не подчиняются моим интересам, т.е. существует область, в которой отдельные лица действуют как равные и автономные.

3. Они образуют базу для оправдания образа действий одних лиц и для защиты и помощи другим лицам. Если я имею моральное право, то мои действия морально оправданны. Более того, если я имею моральное право делать что-либо, то это означает, что действия других лиц, направленные на то, чтобы мешать мне, не являются оправданными. Напротив, могут считаться оправданными действия других лиц, направленные на ограничение деятельности лиц, препятствующих в моем стремлении к реализации моего права.

Указанные характеристики, присущие моральным правам, дают возможность использовать последние для суждений, весьма существенно отличающихся от выводимых на базе стандартных норм утилитаризма.

Можно выделить два главных различия между утилитаристским подходом и подходом с позиции моральных прав.

1. Моральные права являются отражением требований морали, предъявляемых к отдельному индивиду, тогда как моральные нормы утилитаризма по своей сути коллективны.

2. Права образуют базу нормативов, используя которые, можно отвергнуть любые попытки апеллировать к таким критериям, как общественная полезность и количественные факторы.

Права — более совершенный инструмент, чем стандартные нормы утилитаризма, но они содержат элементы последнего: например, в войну ограничиваются некоторые моральные права в целях защиты интересов общества.

Многие исследователи полагают, что категорический императив И. Канта объясняет наличие у человека моральных прав. Именно этику Канта привлекают специалисты этики бизнеса для иного подхода к проблемам деловой жизни. Напомню его подход к оценке этичности поступка.

Действие является морально оправданным для данного лица в том и только в том случае, если причина, по которой осуществляется это действие, такова, что указанное лицо желало бы, чтобы все прочие лица в данной ситуации действовали бы так же.

В такой формулировке заключены два критерия корректности-в моральном плане — любого образа действия:

— универсальность — личные мотивы должны быть универсальными («А что если бы все поступали так же?»):

— обратимость — личные мотивы должны быть таковыми, чтобы лицо, их реализующее, могло желать использования этих мотивов другими лицами («А что если бы я был на его месте?», «А что если бы с тобой поступили так же?»).

В отличие от утилитаризма кантовский подход сосредоточен на внутренних мотивах действий. Лгать нельзя потому, что если это действие сделается всеобщим, то связи между людьми исказятся, люди потеряют доверие друг к другу и общество распадется. Можно, конечно, оспаривать выводы Канта на том основании, что ложь весьма распространена, а общества тем не менее не распадаются. Но все же стоит подумать о перспективе развития такого отношения. Ведь одна из основных проблем в этике бизнеса то. что люди слишком легко придумывают самые невероятные обоснования дозволенности для них чего-то, не дозволенного другим.

С точки зрения этики бизнеса, пожалуй, наиболее перспективна следующая формулировка категорического императива: «Поступай так, чтобы человечество, как в твоем лице, так и в лице всякого другого, рассматривалось как цель и никогда — как одно только средство». У нас всегда есть сильное искушение для воплощения каких-либо планов и достижения личных целей использовать других людей как средство. К сожалению, в бизнесе это особенно частое явление.

Значение теории Канта для этики трудно переоценить. Кант далеко продвинул наше понимание закона нравственности, так как связал процесс принятия этического решения с универсализацией правила, строя этику на общей для всех людей рациональности. Декларация ценности автономии стала большим вкладом в развитие демократии и концепции прав человека. К слабости теории Канта, по крайней мере в применении ее в практике бизнеса, можно отнести то, что она малопригодна в ситуациях наложения различных моральных требований, вступающих в конфликт. Пример последнего — проблема социальной ответственности бизнеса перед обществом. Как соотнести корпоративные ценности и нормы универсальной (обыденной) этики? Дискуссии на эту тему в мире бизнеса не утихают.

Третий подход к проблемам деловой жизни связан с использованием в анализе бизнеса категории справедливости. В отличие от этики утилитаризма и деонтической этики область применения «этики справедливости» существенно сужена. Последняя включает в основном проблемы, связанные с отношениями бизнеса и общества в целом, и не касается, например, проблем отношений между корпорациями. Очевидно также, что стандарты справедливости не могут стоять выше моральных прав отдельной личности. Сама справедливость основана на моральных правах индивидов.

«Этика справедливости» исходит из положения, что люди по своей природе являются общественными существами, которые должны жить в обществе и создавать социальные структуры для поддержания его функционирования. Основная ценность для ее представителей — человеческое равенство я справедливость как его выражение. Вследствие этого моральным долгом, как он понимается в «этике справедливости» являются подчинение закону, который должен быть одинаков для всех, принятие справедливых законов, отсутствие дискриминации и привилегий. Сложность, однако, состоит в том, что существует ряд отличающихся друг от друга представлений о справедливости. Например:

— «капиталистическая» справедливость — распределение благ должно осуществляться с учетом индивидуального вклада в общее дело группы (фирмы, общества, человечества):

-«коммунистическая» справедливость-трудовые обязанности должны распределяться в соответствии со способностями, а блага в соответствии с потребностями;

— концепция справедливости, сформулированная американским ученым Дж. Ролзом в вышедшей в 1971 году книге «Теория справедливости».

Ролз сформулировал свое понимание справедливости, основанное на следующих принципах:

1. Каждый человек имеет равное право на наиболее широкие свободы, совместимые с аналогичными свободами других людей;

2. Неравенство по социально-экономическим параметрам должно быть таким, чтобы: а) обеспечить максимум прибыли для наименее привилегированных лиц; б) учреждения и должностные лица, являющиеся носителями власти, были доступны в равной мере для каждого.

Согласно Ролзу, принцип 1 должен быть приоритетным по отношению к принципу 2 «б» и случае, если ситуация такова, что оба принципа противоречат друг другу. В рамках принципа 2 положение «а» должно рассматриваться как приоритетное по отношению к положению «б».

Принцип 1 получил название «принцип равной свободы». Сущность его состоит в требовании необходимости защиты прав граждан от нарушений со стороны других лиц и в требовании равенства этих прав. Фундаментальные свободы включают свободу избирать, свободу совести, слова и другие, а также свободу обладать собственностью и свободу не быть объектом произвольного ареста.

Если считать, что принцип равной свободы верен, то вмешательство коммерческих корпораций в частные дела служащих, давление, оказываемое менеджерами на ход выборов, попытки регулировать политические процессы путем дачи взяток или другие акты, направленные на нарушение принципа равенства, следует рассматривать как некорректные действия. Кроме того, согласно Ролзу, возможно и такое отступление от принципа, как ограничение свободы заключения договоров (в результате мошенничества или вследствие нарушения), поэтому сам принцип предусматривает запрет насилия, обмана и требует уважительного отношения к пунктам договоров. В таком случае договорные отношения с клиентами, служащими (речь идет также о рекламе) должны быть в моральном плане свободны от положений, допускающих возможность обмана, а работодатель имеет моральное обязательство предоставить нанимаемому лицу услуги, предоставление которых оговорено в соглашении.

В принципе 2 содержится положение о «различиях» (неравенстве). Согласно этому положению, в развитом обществе должны существовать элементы неравенства, однако должны предприниматься действия, нацеленные на исправление, улучшение имущественного положения наиболее нуждающихся (больных, инвалидов); их интенсивность должна быть такова, чтобы не ухудшить ситуацию.

В части «б» принципа 2 провозглашена идея «равенства возможностей». Речь идет о необходимости обеспечить равную доступность должностных лиц и официальных учреждений для всех. Это означает не только необходимость приведения квалификационных требований, предъявляемых к трудящимся, в соответствие со спросом на рабочую силу (что обеспечит устранение дискриминации по признакам расовой принадлежности и полу), но и необходимость обеспечить всеобщую доступность учреждений системы просвещения и профессиональной переподготовки. Все перечисленные условия составляют основу, определяющую возможность максимальной реализации сил, способностей и качеств человека и получения им в результате максимального вознаграждения.

Заключение

Моральные проблемы деловой жизни многообразны и решить их, исходя из позиций только одного направления, вряд ли возможно.

В отличие от традиционной культуры, когда господствовала одна этическая система, в современном обществе равноправно сосуществуют различные этические системы, что предполагает разную этическую оценку одних и тех же явлений в сфере бизнеса. Это особенно важно для нашей страны с ее традиционно сложившимся многообразием этических систем (православие, ислам, коммунизм).

Что касается украинских компаний, то еще несколько лет назад существовала возможность быстрого успеха только благодаря отсутствию конкуренции, отмыванию денег, получению льгот, обману вкладчиков, уклонению от уплаты налогов.

Сегодня ситуация медленно, но меняется, и важным условием быстрого развития бизнеса становятся усвоение и соблюдение принятых в мировой практике этических норм, а также приемов их использования. В этих условиях большое значение будут иметь отечественные разработки, связанные с этическим обоснованием управленческих решений.

Таким образом, хочется верить, и не безосновательно, что чиновничий произвол и коррупция — явления временные, по крайней мере, в тех масштабах, который они приобрели в Украине за период реформ. И у нас есть надежда на то, что на основе стабилизации экономической системы государства и внедрению этических норм в сознание общества, мы сможем справится с временными трудностями.

Список использованной литературы

1. Макашова Н. Этика и экономическая теория // Общественные науки и современность. 1992. № 3.
2. Шихирев П. Психика и мораль в конфликте // Общественные науки и современность. 1992. № 3.
3. Апресян P. Ценностные контраверзы предпринимательства // Общественные науки и современность. 1993. № 2.
4. Коваль Т. Этика труда православия // Общественные науки и современность. 1994. №6.
5. Магун B.C. Трудовые ценности российского общества // Общественные науки и современность. 1996. ¹ 6.
6. Breyhi’ooke D. Ethics in the World of Business. New York, 1983.
7. Hoffman W.M.. Moore J.M. Business Ethics. New York, 1984.
8. Nash L. Good Intention Aside: a Manager’s Guide to Resolving Ethical Problems. Cambridge (Mass.), 1990.
9. CederhhmJ., Charles,1.D. Ethics at Work. Wadsworth, 1990.
10. Мескон М., Альберт М., Хедоури Ф. Основы менеджмента. М., 1996. I I. Ролз Дж. Теория справедливости. Новосибирск, 1995.

Теги:
Этика бизнеса  
Реферат 
Философия
Просмотров: 5095
Найти в Wikkipedia статьи с фразой: Этика бизнеса

скачать
Лекция 7. Этика бизнеса: предмет и основные концепции

Вопросы:

1. Этика бизнеса: основные вопросы и цель

Этика бизнеса является одной из разновидностей профессиональной этики. Одни исследователи и практики считают, что это понятие определяет поведение и практическую деятельность профессионалов бизнеса, для других это совокупность моральных стандартов, о которых многие говорят, но мало кто придерживается. Но есть и те, кто вообще отрицает само существование этики бизнеса.

Этика бизнеса представляет собой изучение соответствия моральных норм человека деятельности и целям деловой организации. Она не является простым набором определенных моральных стандартов, а представляет собой инструмент анализа и решения проблем, которые встают перед нравственным человеком, занимающимся бизнесом.

Этика бизнеса как область знаний сформировалась в 70-е годы XX в. в США. Между научным сообществом и деловым миром в это время возникало все большее согласие по вопросу необходимости повышения «этического сознания» профессиональных бизнесменов при проведении ими деловых операций. Некоторые специалисты указывали на необходимость повышения «ответственности корпораций перед обществом». Другие обращали особое внимание на участившиеся случаи коррупции среди как правительственной бюрократии, так и ответственных лиц различных корпораций.

К началу 80-х годов такая область знаний, как этика бизнеса, стала важнейшим предметом изучения для специалистов. По этике бизнеса было издано множество книг, и большинство школ бизнеса в США включили её в свои учебные программы.

Каковы причины повышения внимания к этике бизнеса?

Современные исследователи выделяют две причины.

• Необходимость повышения качества этического сознания связана с тем, что экономика в масштабе корпорации создает мощные экономические стимулы для роста корпораций по горизонтали и вертикали.
• Второе изменение в организации современного бизнеса — это информационная революция. С одной стороны, значительно больше людей во всем мире в настоящее время имеют самый широкий доступ к источникам информации, чем когда-либо за всю историю человечества. С другой — использование компьютера допускает массовую концентрацию сугубо личной информации о людях и об их привычках. Такой сбор и централизация подобной информации могут быть использованы весьма конструктивно, например, для расширения демократических процессов в обществе и лучшего осознания запросов и потребностей людей, или же для использования этой важной информации в личных целях отдельных субъектов.

Для России особенно важны два обстоятельства, подчёркивают учёные:

• необходимость этичных отношений в децентрализованных структурах, ответственных за принятие решений, и
• необходимость вписать экономику переходного периода и её институты в не соответствующие им исторические и культурные условия.

Для работы в новых структурах от каждого человека требуется уверенность в себе и умение непредвзято судить о происходящем, будь то руководитель всего предприятия, начальник среднего звена, банковский управляющий или конкретный потребитель продукции. Децентрализация такого рода требует обязательного чувства доверия и всеобщего уважения к честности в поступках. И при этом конечно же честность и доверие остаются, в первую очередь, этическими категориями в отличие от законодательных и экономических ограничений, которые должны вести к полноценности деловой жизни.

В условиях централизованной экономики имело смысл следовать правилам бюрократической игры, что приводило к проявлению нечестности, безответственности и отсутствию взаимного доверия в суждениях о людях. Такие качества, как нечестность и недоверие, в условиях централизованной системы принятия ответственных решений фактически становились результатом приспособленческого поведения людей. Эти особенности считались многими рациональными качествами в условиях централизованной системы. Однако наличие этих качеств должно считаться нерациональным в условиях экономики, основанной на рыночных отношениях. Следовательно,

любая трансформируемая экономика должна создавать также и этическую инфраструктуру для новых экономических институтов.

Политическая и этическая культура человека, действующего в сфере свободного предпринимательства, должна соответствовать следующим требованиям, пишут исследователи Мишаткина Т. и Порус В.

1.

^ , основанная на знании и понимании: а) политических теорий, б) политической истории, в) реальной политической ситуации в обществе.

2.

Вариативность, гибкость мышления, проявляющиеся прежде всего в широте политических взглядов, критическом отношении к политическим догмам и стереотипам, в отказе от трафаретов, идеологических мифологем.

3.

Толерантность, терпимость к инакомыслию, основывающаяся на понимании инакомыслия как необходимого компонента и условия гражданской активности.

4.

^ , проявляющегося: во властно-бюрократическом эгоизме, выражающемся в стремлении удерживать власть любой ценой, несмотря на очевидную несостоятельность своей практики, идеологии, целей и средств; в национальном эгоизме, требующем исключительных прав для одного народа в ущерб правам других народов и общечеловеческим интересам; в эгоизме отдельных коллективов и групп (конфессиональных, профессиональных, возрастных и др.), обосновывающих свои права на особые выгоды и привилегии и добивающихся этих прав, несмотря на обострение социальной и экономической напряженности и др.

Необходимо подчеркнуть, что важность изучения этики бизнеса при подготовке профессиональных бизнесменов трудно переоценить. Оно

помогает не только сформулировать нужные этические ценности для каждого человека и свободнее ориентироваться профессиональным бизнесменам в сложных проблемах, возникающих при принятии решений, но и создать этическую инфраструктуру, которая должна сделать возможным введение и работу рыночной экономики и рыночных отношений. Более того, освещение взаимосвязи между этими этическими ценностями и деятельностью экономических институтов при изучении курса этики бизнеса может помочь построить более жизнеспособные экономические институты в условиях трансформируемой экономики.^ — повышение качества этического сознания профессионалов бизнеса и менеджмента, усвоение ими основных ценностных ориентаций и этических стандартов бизнеса, овладение инструментарием для анализа и принятия этических решений в конкретных ситуациях деловой жизни.

^

Этика бизнеса — это научная дисциплина, изучающая применение этических принципов в деловых ситуациях. Наиболее разрабатываемыми вопросами в этике бизнеса являются следующие:

• взаимоотношение между корпоративной и универсальной этикой,
• проблема социальной ответственности бизнеса,
• вопросы приложения общих этических принципов к конкретным ситуациям принятия решений,
• способы повышения этического уровня организации,
• влияние религиозных и культурных ценностей на экономическое поведение и некоторые другие.

Этика бизнеса взаимодействует с другими науками.

Современные исследователи делят этику бизнеса на макроэтику и микроэтику.

Под макроэтикой понимается та часть этики бизнеса, которая рассматривает специфику моральных отношений между как макросубъектами социальной и экономической структуры общества: корпорациями, государством и обществом в целом, так и его частями.

Под микроэтикой — исследование специфики моральных отношений внутри корпорации, между корпорацией как моральным субъектом и её работниками, а также держателями акций.

В системе моральных отношений между макросубъектами специалисты выделяют два уровня: горизонтальный и вертикальный. На горизонтальном уровне рассматривают моральные отношения между субъектами, обладающими одинаковыми характеристиками, между различными корпорациями; на вертикальном — моральные отношения между субъектами, обладающими разными характеристиками и свойствами.

К этому уровню принадлежат отношения между корпорациями и государством, между корпорациями и обществом в целом (или его частью) и между корпорациями и окружающей средой.

Этика бизнеса имеет отношение и к формированию экономических институтов, и к функционированию профессионалов бизнеса. Экономические институты общества неизбежно вторгаются в область морали, и с этой точки зрения значение макроуровня этики бизнеса трудно переоценить. На макроуровне иногда бывает трудно сказать, где кончается этика бизнеса и начинается экономическая теория.

С одной стороны,

для этики бизнеса нужно знание экономической теории, если разрабатываются полезные советы для тех, кто определяет политику. С другой стороны, экономический анализ не может быть целостным без привлечения социальных и моральных ценностей. И если этик иногда рассуждает как экономист, а экономист — как этик, это и будет проявлением взаимодействия двух дисциплин при решении проблем, которые стоят перед деловыми людьми.

^

В этике бизнеса сложились четыре основных подхода к моральным проблемам бизнеса, опирающихся на четыре этических направления.

^ В его основе лежит ориентация на абсолютные нравственные ценности, берущие свое начало в иудео-христианской традиции: «Не лги», «Не укради», «Не лжесвидетельствуй против ближнего своего» и др.

При решении любых моральных проблем человек с необходимостью должен опираться на некоторые абсолютные нравственные ценности, все же прямое использование религиозной этики в бизнесе имеет определенные ограничения, считают исследователи Петрунин Ю. и Борисов В. Во-первых, глобализация современного бизнеса приводит к тому, что агентами деловых отношений становятся люди, принадлежащие к различным религиозным традициям. Более того, в значительной степени современная культура является светской по своему характеру.

Во-вторых, абсолютные нравственные ценности мало что могут дать человеку в ситуации конкретного нравственного выбора. Для этого бизнесмен, даже и опирающийся на религиозные нравственные ценности, нуждается в некотором этическом инструментарии, который мог бы помочь ему проанализировать и решить сложнейшие проблемы современной предпринимательской практики.

^ Основателем теории традиционного утилитаризма считают Иеремию Бентама (1748—1832). В своих трудах Бентам разрабатывал методику поиска объективных критериев измерения ценностей, которая должна была обеспечить возможность простого и удовлетворительного с экономической точки зрения определения адекватности социальной политики и общественного законодательства. По его мнению, наиболее эффективными критериями могли служить степень соответствия образа действия и существующих законов и степень полезности и вредности деятельности (по данным оценки ее последствий).

Какое-либо действие является правомерным с этической точки зрения в том, и только в том случае, если суммарный полезный эффект этого действия превышает суммарный полезный эффект любого другого действия, которое могло бы быть совершено вместо действия первого.

Теория утилитаризма привлекательна во многих отношениях. Её положения согласуются с критериями, которые используются для

интуитивной оценки моральности поведения. Так, в случае, когда человек пытается объяснить, почему он морально обязан совершить ту или иную акцию, он часто руководствуется соображениями о пользе или вреде, которые его действия могут принести другим людям. Соображения морали требуют учета интересов всех окружающих наравне с собственными интересами.

Пример. Сторонник теории утилитаризма может доказать, что лгать нехорошо потому, что ложь приведет к убыли общественного благосостояния. Когда люди лгут друг другу, они в меньшей мере способны доверять и сотрудничать. А чем меньше интенсивность доверия и сотрудничества, тем ниже общее благосостояние. Правдивость в общении — позитивный фактор, ибо укрепляет доверие и усиливает сотрудничество, тем самым способствуя укреплению благосостояния. В целом можно утверждать, что лучшее правило — говорить правду и воздерживаться от лжи (?). Можно задать вопрос: какова нравственная мотивация «лжи во спасение»?

В рамках этой теории правомерным считается такой образ действий, который дает возможность производить максимум прибыли при минимуме расходов.

Практическое применение положений теории утилитаризма связано с целым рядом проблем, основная из которых состоит в необходимости количественного определения общественной полезности.

Один из аспектов этой проблемы: как измерить полезный эффект различных действий по отношению к разным людям и сопоставить полученные результаты, опираясь на соображения утилитаризма? Как узнать, насколько большую или меньшую полезность будет иметь, например, повышение в должности?

Второй аспект проблемы состоит в том, что в некоторых случаях прибыль и расходы измерению не поддаются. Как, например, измерить ценность здоровья и самой жизни?

Третий аспект проблемы связан с тем обстоятельством, что во многих случаях отсутствует возможность прогнозирования размеров прибыли и расходов. Какова истинная ценность информации о Вселенной? Как измерить эту ценность и сопоставить её с ценностью таких дел, как возведение дополнительного корпуса в местной больнице или дома для бедных?

Наиболее гибкий способ количественного измерения прибыли и расходов, сопутствующих принятию решения, базируется на использовании денежного эквивалента. В принципе это означает, что ценность, которую данный объект имеет для данного лица, можно определить по той цене, которую данное лицо готово уплатить за указанную вещь.

В результате, рыночная цена может служить общим количественным показателем объема прибыли и расходов, связанных с принятием решения.

^ . Теория утилитаризма оказывается малоэффективной и неадекватной в ситуациях, требующих анализа с позиций права. С понятием права приходится сталкиваться каждому бизнесмену. Термин «право» используется для описания нормированного отношения человека к чему-либо.

Право является мощным инструментом социальной регуляции, и его назначение состоит в том, чтобы обеспечивать для индивида возможность свободного выбора цели или рода деятельности и гарантировать этот выбор, защищая его. Наиболее важным среди различного рода прав являются так называемые моральные права (или права человека). Это права, которыми обладают все люди только потому, что они являются людьми. Моральные права имеют три особенности.

• Они тесно связаны с обязанностями.
• Моральные права обеспечивают возможность индивидуального

автономного и равноправного выбора цели.

• Моральные права образуют базу для оправдания образа действий одних лиц и для защиты и помощи другим лицам.

Можно выделить два главных различия между утилитаристским подходом и подходом с позиции моральных прав.

1. Моральные права являются отражением требований морали,

предъявляемых к отдельному индивиду, тогда как моральные нормы утилитаризма по своей сути коллективны.

2. Права образуют базу нормативов, используя которые можно отвергнуть любые попытки апеллировать к таким критериям, как общественная полезность и количественные факторы.

В современной формулировке деонтический подход к оценке этичности поступка звучит так:

действие является морально оправданным для данного лица в том, и только в том случае, если причина, по которой осуществляется это действие, такова, что указанное лицо желало бы, чтобы все прочие лица в данной ситуации действовали бы так же. («А что, если бы все поступали так же?», «А что, если бы я был на его месте?», «А что, если бы с тобой поступили так же?»).^ . Этика справедливости исходит из положения, что люди по своей природе являются общественными существами, которые должны жить в обществе и создавать социальные структуры для поддержания его функционирования. Основные ценности для её представителей — человеческое равенство и справедливость как его выражение. Вследствие этого моральным долгом, как он понимается в этике справедливости, является подчинение закону, который должен быть одинаков для всех, принятие справедливых законов, отсутствие дискриминации и привилегий.

Сложность, подчеркивают исследователи в том, что существует несколько отличающихся друг от друга представлений о справедливости.

I

. Эгалитаризм. Согласно теории эгалитаризма (от фр. egalite — равенство), между людьми нет никаких различий, которые могли бы оправдать возможность неравного к ним отношения. Согласно этой теории, блага и тяготы должны распределяться между людьми по следующему принципу: «Каждый человек должен получать равную долю тягот и благ». Следовательно, считают они, распределение благ должно производиться равномерно.

II.

«Капиталистическая» справедливость — распределение благ должно осуществляться с учётом индивидуального вклада в общее дело группы (фирмы, общества, человечества).

III. «Коммунистическая» справедливость — трудовые обязанности должны распределяться

в соответствии со способностями, а блага — в соответствии с потребностями.

IV. Концепция Д. Ролза, (1971 г., «Теория справедливости»). Американский учёный сформулировал понимание справедливости, основанное на принципах:

1. каждый человек имеет равное право на наиболее широкие свободы, совместимые с аналогичными свободами других людей;

2. неравенство по социально-экономическим параметрам должно быть таким, чтобы:

а) «принцип равной свободы», обеспечить максимум прибыли для наименее привилегированных лиц;

б) учреждения и должностные лица, являющиеся носителями власти, были бы доступны в равной мере для каждого.

Фундаментальные свободы включают свободу избирать, свободу совести, слова и др., а также свободу обладать собственностью и свободу не быть объектом произвольного ареста.

Нельзя не согласиться с исследователями в том, что моральные проблемы деловой жизни настолько сложны и многообразны, что решить их, исходя из позиций только одного направления, весьма сложно. В различных ситуациях и по отношению к различным субъектам бизнесмен может опираться на различные этические принципы и ценности. Данная ситуация есть результат развития современной культуры.

В современном обществе равноправно сосуществуют различные этические системы, что предполагает различную этическую оценку одних и тех же явлений в сфере бизнеса.

Выводы:

1. Философия бизнеса помогает не только сформулировать нужные этические ценности для каждого человека и свободнее ориентироваться профессиональным бизнесменам в сложных проблемах, возникающих при принятии решений, но и создать этическую инфраструктуру, которая должна сделать возможным введение и работу рыночной экономики и рыночных отношений.
2. С одной стороны, для этики бизнеса необходимо знание экономической теории, с другой стороны, экономический анализ не может быть целостным без привлечения социальных и моральных ценностей.
3. Четыре основных подхода в этике бизнеса к моральным проблемам бизнеса, опирающихся на четыре этических направления: религиозная этика, теория утилитаризма, деонтическая этика, этика справедливости.
4. В современном обществе равноправно сосуществуют различные этические системы, что предполагает различную этическую оценку одних и тех же явлений в сфере бизнеса.
5. Этика бизнеса предполагает и включает в себя широкий круг социокультурных требований и оснований. Нравственные ориентиры предпринимателя — как и любого другого человека — должны определяться такими ценностями, как свобода, ответственность, честь, долг, достоинство, совесть.

Дополнительная литература к материалам лекции

1. «Теория справедливости» Джона Ролза. — http://ecsocman.edu.ru/data/018/641/1219/03.pdf
2. Литвиненко Н. Концепция справедливости Джона Ролза. — http://www.ruthenia.ru/logos/number/52/02.pdf
3. Макеева Л.Б. Философия эгалитарного либерализма в США: Джон Ролз и Рональд Дворкин. — История философии. Вып. 12. . — http://iph.ras.ru/page50962473.htm .
4. Мишаткина Т., Порус В. Этика бизнеса ориентация на успех, справедливость и демократию. — ( См. Папка тексты)
5. Пирогов Г., Ефимов Б. Социальная справедливость: генезис идей. — http://www.isras.ru/files/File/Socis/2008-09/Pirogov.pdf
6. Углов Д. Тенденции делиберативной политики в теории справедливости Д. Ролза. — http://www.vestnik.vsu.ru/pdf/phylosophy/2009/02/2009-02-21.pdf

Дата	04.03.2012
Размер	140,14 Kb.
Тип	Лекция, Образовательные материалы